Имя на запястье

– Покайтесь, люди! Вырежьте дьявольские метки на своих запястьях! Сам Сатана послал нам греховную страсть, мерзость, прозванную «родственной душой»! Отриньте сию гнусность и придите к Богу! Только в объятиях Господа нашего вы истинно спасете свою бессмертную душу! Не верьте проискам Дьявола, не следуйте его пути! Придите к Богу!
Проходя мимо орущего фанатика, Бьянка Морган, сама того не замечая, потерла большим пальцем кожу под напульсником, а затем достала телефон.
«Угол 37-й и 45-й, фанатик», – быстро набрала она СМС напарнику, чтобы тот выслал патрульных. Словно реагируя на растущее количество зарегистрированных Партнеров, в последние десятилетия на улицах развелось слишком много таких психов. Конечно, никто не мог запретить людям считать греховной идею «родственной души», чье имя написано на запястье. Но призывы массово выжигать и вырезать кожу на руках вполне можно было отнести к экстремизму.
Возможно, все было бы проще, знай человечество природу этого феномена. Но ученые разводили руки – надписи, кроме своей очевидно необычной формы, ничем не отличались от обычных родимых пятен. И всегда, если удавалось встретить нужного человека, попадали в цель.
Между тем, сегодня утром Бьянке пришло письмо. В конверте лежала небольшая записка от сестры и приглашение на скорую свадьбу. Не так давно уехавшая жить ближе к морю, Кэролайн встретила там мужчину, чье имя носила руке с самого рождения. Она была счастлива.
Не всем так везло.
***
Отдел особых расследований, в котором служила Морган, делил здание с пятьдесят пятым полицейским участком на углу Дэланси– и Аллен-стрит. Большое, напоминающее железнодорожный вокзал, помещение вмещало в себя ровно двадцать шесть столов и несколько камер предварительного заключения. Между архивом и кабинетами для вышестоящих должностей располагались небольшие комнаты для допросов.
– …Попробуй расколоть его, а я пока схожу за результатами в лабораторию, – дружески похлопав Бьянку по плечу, Дэйв Сандерс, её напарник, скрылся в одной из дверей.
Оставшись в пустом коридоре, Бьянка заторможено кивнула. Её взгляд был прикован к металлической двери. За ней Бьянку ждал человек, которого она бы предпочла не видеть никогда. Но единственным способом добиться этого было отправить его за решетку.
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, детектив Морган вошла в допросную.
***
Сложно представить худшую встречу со своей родственной душой, чем оказаться у неё на мушке пистолета. Правда, в тот день Бьянка даже не знала, кто перед ней – расследование только началось и имена подозреваемых были неизвестны.
  Простое стечение обстоятельств; маленькая зацепка, столкнувшая Морган лицом к лицу с виновником как минимум пятнадцати хладнокровных убийств. Целых две недели после она сходила с ума, пытаясь понять, почему этот мужчина так и не выстрелил – пока не выяснила его имя. Тогда всё сразу встало на свои места: родственных душ не убивают, это просто инстинкт.
Сын бедных польских эмигрантов, пешка в криминальном мире, пытающаяся пробиться в ферзи – он оставил за собой длинный кровавый след. От его рук гибли как те, кто стояли у него на пути, так и невинные люди, просто оказавшиеся не в том месте, не в то время. Среди последних числилась его пятилетняя соседка София, старый рыбак, найденный с перерезанным горлом, и трое молодых людей, решивших подбросить до города голосующего на трассе мужчину. По большей части, именно про этих жертв Бьянке и нужно было вызнать, чтобы предоставить присяжным не только голые улики, но и показать мотивы убийцы.
На самом деле, по уставу, Морган могла доложить о совпадении имён и отказаться от расследования. Культ родственных душ, пронизывающий все сферы жизни, позволял людям очень многое, если это касалось их «половинок»… Но Бьянка никак не могла допустить, чтобы хоть кто-то узнал о происходящем. Не в глаза, не напрямую, но все стали бы относиться к ней иначе – безжалостные убийцы просто так во вторые половинки не выпадают.
Сложно представить худшую вторую встречу со своей родственной душой, чем по разные стороны закона в допросной комнате.
***
Металлический стол и два стула в серой бетонной коробке – вот и вся обстановка. Бьянка сделала первый шаг внутрь так, словно ступала на раскаленную лаву. Казалось, сердце вот-вот вырвется из груди – это Он! Обещанный ей самой судьбой – ублюдок и преступник.
Худшее, что могло с ней случиться.
Желая отдалить зрительный контакт, Бьянка подошла к столу, опустив глаза, и села напротив арестованного. Впервые в жизни Морган не знала, как начать допрос. Открыв папку с делом, она пробежалась глазами по первой страничке, а потом подняла их на мужчину. Жилистый и мощный, на лицо Он был довольно некрасив. Но глаза, серые, как свинец, смотрели цепко и совсем не зло.
– Ты моя Бьянка?
Не знающая, чего ожидать, Бьянка совсем не была готова к этим простым словам. В горле словно образовался комок. Она не успела ничего ответить, когда Он вдруг повернул ладони тыльной стороной вниз. В месте, где должно было быть написано имя, расцветал уродливый шрам.
– Стараниями отца, ещё в детстве. Мне казалось, я уже забыл твоё имя, но потом увидел тебя и… – Он улыбнулся, но как-то невесело. – Мне жаль, что я не тот, кого ты ждала.
Бьянка почувствовала, что тонет. В Его голосе и Его глазах. Её человек, частица, потерянный пазл – все клише стали реальностью, сносящей к чертям выработанный годами самоконтроль. Она не могла вымолвить ни слова, и даже не отдернула руку, когда Он притянул к себе её правую ладонь.
– И правда моё имя, – грубый палец нежно прошелся по исписанной коже. – Никогда не верил, что это правда случится. Таким, как я, не должно так везти.
Он привлек её запястье совсем близко к своему лицу, и у Бьянки перехватило дыхание. Легкое прикосновение губ, которое с трудом можно было назвать поцелуем, обожгло.
– Мне даже не пришлось тебя искать – ты сама нашла меня… Поймала, буквально. А теперь, ты меня отпустишь.
Последние слова, сказанные властно, заставили её очнуться. Вздрогнув, словно от пощечины, Бьянка выдернула руку и вскочила со стула. Она сама не поняла, как в её руке оказался табельный пистолет.
– Стреляй, если сможешь, – мужчина откинулся на спинку стула. – Но ты моя, Бьянка. И ты вытащишь меня отсюда. Чтобы потом, однажды, я пришел за тобой.
Почувствовав, что не хватает воздуха, Бьянка вывалилась из допросной. Опершись на стену, она пыталась отдышаться. В руке она всё ещё сжимала пистолет. Всю жизнь бывшее надеждой, теперь имя на поцелованном запястье горело, словно клеймо.