1. Сваливаются на голову 2000 путёвок в Сочи

НА СНИМКЕ: Санаторий «Заря» в Сочи (3-е отделение), куда мы неожиданно стали ежегодно получать большое число путёвок.


Бывая в командировках в Москве, я иногда посещал по разного рода научным и околонаучным делам Госкомитет по координации научно-исследовательских работ РСФСР. В каждом Госкомитете и в каждом министерстве есть управление, которое занимается всеми хозяйственными делами – Управление делами (УД) или Хозяйственное управление (ХОЗУ).

В Госкомитете по координации возглавлял Управление делами Геннадий Дмитриевич Приезжев. Мне по каким-то делам пришлось с ним контактировать, и я воочию убедился в его выдающихся организаторских способностях.

Он все самые сложные вопросы умел решать мгновенно и безошибочно находил верное решение. Его слову можно было всегда безусловно доверять, и он никогда ничего не забывал. В ту пору ему было лет пятьдесят. Он был невысокого роста, говорил негромко, но веско.

пору собирался. Сказал, что очень хотел бы меня видеть. Я сразу понял, что дело серьёзное. Назвал ему день и час, когда я у него буду.

И вот, мы сидим друг против друга, разговариваем, а я вижу, что он меня изучает и, как бы примеряется, стоит со мной иметь дело или нет. Наконец, решается.

Госкомитет по координации научно-исследовательских работ РСФСР доживал последние недели. Он был создан во время экспериментов в структуре управления народным хозяйством, которые проводил Хрущев. Теперь вот и этот Госкомитет было решено ликвидировать. А его функции передавались такому же Госкомитету, но Союзному.

– Мне придётся искать работу, – сказал Приезжев. Это потребует времени, но я все равно устроюсь на работу, подобную этой. Но здесь мы кое-что успели сделать.

Можем мы завтра-послезавтра поехать с тобой в Сочи и кое-что посмотреть?

Через 2 дня мы были в Сочи. На берегу моря стоял красавец санаторий «Заря», два-три его корпуса работали. И ещё один, очень большой его корпус должен был вот-вот сдаваться.

Мы подошли к этому корпусу.

– Этот корпус – отделение №3 санатория «Заря» – строит наш Госкомитет. Мы успели его построить и сдать. Теперь по договору с ВЦСПС, которому мы его передаем, мы ежегодно должны получать 2000 путевок для лечения сердечно-сосудистых заболеваний.

Мы ходили по корпусу, заходили в комнаты, в помещения врачей, в столовую. Корпус был построен добротно. Оборудовался по последнему слову техники. И медицинское оборудование, и мебель были импортными.

– Тебе нравится?

Он с самого начала называл меня на ты. Я его – только на Вы.

Приезжев испытующе посмотрел на меня: понимаю ли я, о чем он говорит. А я всё понимал.

– Неужели такое счастье подвалило? Я еле дышал, боясь спугнуть его намерение.
Мы передаём всё наше имущество разным организациям. Большую часть – в Совмин РСФСР. Но я могу передать и Сибирскому отделению АН, потому что оно не на союзном, а на российском бюджете, и у нас прямые связи.

Я всё ещё молчал, только смотрел на него неотрывно. Сейчас он скажет главное. Просто так такое богатство не отдают.

Мы перешли шоссе, спустились вниз к пляжу санатория. Потом поднялись обратно. Только тогда он спохватился, что ещё не видели начальства.

Он познакомил меня с главврачом санатория. Мы ещё походили по санаторию, уже втроём, осмотрели все, что в нем было. Как было организовано лечение. Как были обставлены комнаты и кабинеты врачей. Главврач санатория благодарил Приезжева и ещё чего-то просил.

Приезжев отвёл главврача в сторону и тихонько сказал:

– Теперь хозяином путёвок будет Михаил Самуилович. Он из Сибирского отделения АН СССР, так что теперь к тебе будут ездить сибиряки. Можешь обращаться в необходимых случаях к нему. Я ещё попробую тебе кое-чем помочь, пока Госкомитет не расформирован.

Я сделал вид, что ничего не слышал и по-прежнему помалкивал. Иногда задавал вопросы. Но и только. Поужинали в ресторане. Платил Приезжев. Он говорил, как прощался. Видно душу вложил в строительство корпуса. И вот теперь, когда он вступает в строй, принимает первых больных, его отрывают от того, чем он жил эти годы.

Я видел, как ему больно, понимал его. В душе сочувствовал, но радость от того, что мы получим такое количество крайне дефицитных путевок, пыталась вырваться наружу. Её трудно было сдерживать.

Мы вернулись в Москву. Зашли в его кабинет.

– Ну что? Берёшь?

Он всё ещё сомневался. Ведь я не сказал ни да, ни нет. И вообще был очень сдержан.

Он снова посмотрел мне в глаза. Я постарался очень сдержанно поблагодарить его за царский подарок и, насколько мог, деловито спросил:

– Геннадий Дмитриевич! Как же Сибирское отделение может отблагодарить Вас? Я никогда даже подумать не мог о таком санатории и таком количестве путёвок. Даже не мог и мечтать об этом.

– Просьба у меня будет небольшая. И не к Сибирскому отделению, а к тебе. На Сибирское отделение я не надеюсь, а на тебя, думаю, надеяться можно. Когда я устроюсь на новую работу, мне бы хотелось принести моему новому коллективу путевок 200 из числа тех, которые ты получишь. Сибирское отделение к тому времени уже забудет, откуда у него путёвки, но, надеюсь, ты будешь помнить. И сумеешь убедить, кого следует, что меня необходимо отблагодарить. Тем более не лично меня, а новый коллектив.

Я ждал, что он ещё скажет.

– Не может быть, чтобы это была его единственная просьба.

Но он молчал и только испытующе смотрел на меня. Я понял, что других условий у него нет.

– Боже мой! Он готов передать 2000 путёвок! И всего-то надо вернуть обратно 200! Не надо Сибирскому отделению строить никаких санаториев, как это делали в ту пору все крупные заводы и учреждения. Когда бы у наших сотрудников это получилось? Да и согласился ли бы Лаврентьев на это? Ведь в проекте это не было предусмотрено. И согласились бы плановые органы РСФСР выделить средства на строительство? И даже если бы и Лаврентьев, и Госплан пошли на это, когда бы это ещё было? А тут на тебе – вот он корпус, вот они путёвки!

– Геннадий Дмитриевич! Даю слово. Я сделаю всё, чтобы вернуть часть путёвок в ту организацию, где Вы будете работать.

Не думаю, что это было жульничество с его стороны. Приезжев лично заслужил это. А вот государство никогда бы не увидело никакой его заслуги. Но она была. Высшая справедливость требовала, чтобы его не отдирали с мясом от санатория.

Он вздохнул с облегчением. Пожал мне руку.

– Спасибо.

А я еле сдерживал слезы. И за 2000 путёвок, которые мы будем получать каждый год.

С которыми я приеду домой. И за его доброту, и за его веру в мою порядочность.

– Подумать только, он отдаёт такое богатство всего за 200 из них, которые он получит со временем!

Приехав домой, я рассказал Заместителю председателя СО АН по общим вопросам Л.Г. Лаврову весь разговор. Предупредил, что будет решение Совмина РСФСР о выделении нам 2000 путёвок в санаторий «Заря» города Сочи. Он недоверчиво посмотрел на меня. Действительно, в это было трудно поверить. Я думаю, в его голове мелькнула мысль, не выдаю ли я желаемое за действительное.

Месяца через два Лев Георгиевич Лавров неожиданно сам зашёл в мой кабинет и положил на стол Постановление Совмина РСФСР. Сибирскому отделению АН СССР ежегодно выделялось 2000 путёвок в 3-е отделение сочинского санатория «Заря». Проблема с дефицитными путёвками в санатории для лечения больных людей решилась как бы сама по себе.
Справка: Государственный комитет по координации научно-исследовательских работ (ГК по КНИР) Совета Министров РСФСР. (1961-1965) был образован постановлением бюро ЦК КПСС и Совета Министров РСФСР от 27 мая 1961 г. ъ

Ликвидирован Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 ноября 1965 г.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/12/512