Гусар уходит от погони Бездна продолжение

      Сашку втолкнули в камеру предварительного следствия. Публика была разнообразной, изнывающая от скуки, поэтому вошедший вызвал определённый интерес.
- Здорово, мужики.
- Здоровей видали.
Рыжий здоровяк, лежащий на нижней койки, выставил ногу, загораживая проход.
- Позови ментов, скажи свободных мест нету.
- Я вижу свободные места.
- Для них ты рылом не вышел.
Несколько присутствующих  одобрительно захихикали.
- Ну разве что хорошо попросишь.
- Пропустите, пожалуйста.
Рыжий сел, опустив ноги на пол, его толстая ухмыляющаяся фи-зиономия предвкушала развлечений.
- Кто же так просит, ты видел, как в церкви бьют поклоны?
- Видел.
- А ну изобрази.
- Так тоже богу кланяются.
- А я здесь и есть бог, как ты угадал?
Хихиканье превратилось в очень жизнерадостное ржание. Сашка печально вздохнул и нанёс сидящему, мгновенный и точный удар, ногой в живот. Тот свалился на пол, и начал отчаянно хватать воздух, судя по всему, это было очень больно и совсем не комфортно. Несколько человек дёрнулись к вошедшему.
- Сидеть, уроды, мне трупы сейчас совсем не в масть.
По-видимому, слова вошедшего нужно было воспринимать всерьёз.
- Откуда ты взялся, такой крутой, почему мы тебя не знаем?
- Этот уже знает.
Рыжий начал приходить в себя.
- Так есть в этой конуре места, или нет? – рявкнул на него но-вый постоялец.
Тот не ожидая осложнений, молча поковылял в угол.
- Слышь, ты, - продолжала любопытствовать публика, - хоть кликуху свою скажи, может слыхали чё-нибудь за тебя.
Сашка улыбнулся, вспомнив как его называли в школе, институте.
- Гусар, - ответил он, укоротив свою фамилию на пару букв.
В это время дверь открылась, и показавшийся охранник произнёс, указывая на Сашку:
- К следователю давай, живо.
Следователь был длинный, худой, с лупатыми глазами. Он какое то время возился с бумагами, не обращая внимания на вошедшего, чтобы сразу дать понять, кто есть кто.
Наконец, он отложив бумаги, не мигая, уставился на задержанного, как бы гипнотизируя его. Было видно, он балдел от своего всесилия. Сеанс гипноза, обрушенный на задержанного, не произвёл ожидаемого эффекта, его лицо оставалось неподвижным.
- Фамилия, имя, отчество! Впрочем, не утруждайте себя, вы Гусаров Александр Михайлович. Как  я могу не узнать бывшего главного инженера комбината.
Следователь упивался произведённым впечатлением.
- И здесь сразу же возникают несколько любопытных вопросов, вот один из них. Куда вы так внезапно исчезли, более двух лет назад? Это в своё время наделало много шума.
Что он мог ответить, нет сомнений, этот следователь, один из выкормышей и холуёв Юшкевича и его окружения, верный пёс, который ждёт хозяйского приказа, ату его, ату. Вопрос действительно интересный, два года назад, я пошёл на охоту в тайгу и по неосторожности свалился со скалы. Меня бы давно не было в живых, не обнаружь меня, один человек, который долго возился со мной, как с ребёнком и буквально вытащил меня с того света.
- Очень трогательная история, но у нас другие сведения. Более двух лет назад, в то памятное для вас время, от Фёдора Ильича, в правоохранительные  органы поступило заявление. О том что вы, пользуясь его безграничным доверием, похитили из его директорского фонда крупную сумму денег, и скрылись в неизвестном направлении.
Сашка не удивился, должен же был Юшкевич дать объяснение, куда внезапно исчез его главный инженер.
- Это глупость, рассчитанная на дебилов, у меня было всё, вы-сокое положение, быстрая карьера, достаточное количество денег. Бросить это всё что бы залезть в кассу, не унижайте себя подобной чушью
- Слова человека такого масштаба, не требуют доказательств, но это ещё не всё. На даче у Волчьей пади произошло тяжкое преступление, убит выше упомянутый мною Юшкевич Фёдор Ильич. Это неслыханное злодеяние, общественность требует найти убийцу. Кроме того, там обнаружили ещё два трупа и у меня появляется уверенность в том, что вы имеете к этому, самое прямое отношение.
- Любое обвинение требует доказательств.
- За этим дело не станет, - следователь выкрикнул в сторону двери, - введите свидетеля.
Сашка повернул голову, вошёл Сержик, он был исхудалым и далеко не в форме.
- Свидетель Лопухов Сергей Николаевич, вы знаете этого человека?
- Это Гусаров Александр Михайлович.
- В чём вы его обвиняете?
- Он замочил моего брата, здорово вырубил меня, а затем грохнул, в смысле пристрелил Юшкевича.
- В каком качестве пребывал там этот человек?
- В смысле, в каком прикиде, он здорово изменил свою внеш-ность, отпустил бороду, говорил хриплым голосом и, обманув всех, сумел устроится кочегаром.
- За чем ему понадобился весь этот маскарад?
- Что же тут не понятного, чтобы наделать кучу трупов.
- А каким образом погибла Ирина Николаевна?
- Подробности у него спрашивайте, хотя здесь дурню понятно, Ирка ещё при нём Юшкевичу на шею повесилась.
Сашка не выдержал:
- На откровения тебя потянуло, ублюдок. Что же ты не расскажешь, как по приказу Юшкевича, вы с братом убивали меня, затем, посчитав мёртвым, сбросили в овраг. И вспомни ещё, дебил, разве я не в честном поединке дрался с вами, не имея никакого оружия?
Сержика, наверное, плохо проинструктировали, к тому же он был туповат.
- Ну здесь я не возражаю, это был честный поединок.
- Вот как, - произнёс следователь, свирепо глядя на свидетеля.
- И ещё, - продолжал Сашка, - ты видел  своими глазами, что я стрелял в Юшкевича?
- Отставить, здесь вопросы задаю я.
- Ну видеть я не мог, в отрубе был, не мог же Юшкевич сам застрелиться.
- Всё Лопухов идите и помните, свою фамилию вы носите вполне заслуженно.
- И так уважаемый Александр Михайлович, меня не интересуют какие-то намёки на дела минувших дней, на данном этапе я должен определить убийцу Юшкевича. Не только свидетель Лопухов, но и другие граждане, видевшие вас на даче в роли кочегара, засвидетельствовали ваше пребывание там. Вы не отрицаете это?
- А зачем мне отрицать, мне нужна была зарплата, как только позволило здоровье, я устроился на работу. Это было удобно, неподалёку, ничего криминального в этом не вижу и в том что под чужим именем тоже. В чём вы меня обвиняете, в драке с этими двумя, так они первыми начали, а я вынужден был защищаться. Что касается Юшкевича, там присутствовало ещё несколько человек, их можно подозревать с таким  же основанием, так что ваши обвинения в отношение меня, не более чем домыслы.
- Браво, очень изобретательно, вам не откажешь в хладнокро-вии, что ещё скажете?
- Я видел безжизненное тело упомянутой вами Ирины Николаевны, бывшей моей жены, на ней не было ни малейших следов какого-либо насилия и это вам прекрасно известно, так что повторяю,  ваши усилия в мой адрес, не профессиональны и надуманы.
- Сногсшибательно, я уже не соображу, кто из нас следователь, а кто подследственный.
- Не подследственный, а задержанный по подозрению.
- Ну хватит, я вижу, ты очень шустрый, но здесь и не таких ломают, ты мне скоро запоёшь  нужную песенку.
- Понимаю, тебе нужен козёл отпущения, а тут я, человек никто, призрак из прошлого, сказочный вариант, глядишь, начальство и осыплет  милостями.
Внезапно следователь улыбнулся: - А я и не скрываю, ты для меня подарок судьбы и мне не много от тебя требуется, сознаться в убийстве Юшкевича.
- Придётся подумать, - тоже улыбнулся Сашка. Ну а меня то какая награда ждёт за это?
- Ты пойдёшь за решётку с целехонькими рёбрами, договори-лись?
Сашка улыбнулся ещё шире, - это конечно неслыханное благо-родство, но я пока не согласен.
- Ну это понятно с начала все так говорят.
Он встал и, приоткрыв дверь, произнёс, - Забирайте его!
Два мужичка в штатском, не очень симпатичной наружности, взяв его под руки, повели по коридору.
                *   *  *     *    *   *
Они опустились в полуподвальное помещение, в этом же здании, открыли одну из дверей. Укромная комнатка, где производились дознания. Один из них замкнул дверь, положил ключ в карман, затем, усадив Сашку за стол, дал чистый лист бумаги, ручку и сказал:
- Ну что, Гусар, так тебя окрестили твои сокамерники, пиши признание, пока мы переоденемся, чтобы было готово, мы не спеша, переодеваемся, ладушки?
- Ладушки, - ответил Сашка, - какие могут быть возражения.
Они действительно переодевались не спеша, говоря о всякой всячине, чтобы приступить потом к своей повседневной будничной работе, работе палачей. Наконец переодевшись, тот, который усадил Сашку за стол, подошёл и спросил:
- Ну что, написал?
- Да давно уже.
- Ну посмотрим, - он начал читать, - « Вы две тупые скотины, и вас нужно хорошенько натянуть»
- Куда натянуть, кто две скотины,  ах ты сволочь, кровавыми слезами сейчас заплачешь.
Не вставая, Сашка большим пальцем правой руки, нанёс этому труженику подземелья,  резкий удар в горло, так что палец вошёл в середину. Этого типа отбросило назад, согнувшись, он жутко захрипел, затем ещё два удара ногой в живот и в голову.
- Это чтобы не мучался, - спокойно объяснил он напарнику, глаза которого вытаращились от ужаса. Ну ты кажется не такой плохой как он.
- Нет, нет, я не такой, - язык плохо ему повиновался.
- Конечно ты не такой плохой, но тоже законченная сволочь.
- Да, да, я законченная сволочь.
Внезапно он кинулся к двери и начал бешено дёргать за ручку, в миг оторвав её. Сашка подошёл к нему, вогнувшему голову в плечи и подарил пару ударов, затем, переодевшись в одежду одного из них, открыл ключом дверь, вышел в коридор. Просто изумительно, центральный вход был неподалёку, главное спокойствие, несколько шагов и он на улице. Возле милицейской машины стояли двое в форме, они не обратили на него не какого внимания. Зная прекрасно город он быстрым, но не вызывающим подозрения шагом, пересекал дворы, улицы, пока не оказался на достаточном расстоянии.
Что же дальше, вот как всё обернулось, теперь его будут отлавливать как хищника на охоте. Он был подозрительно равнодушен, всё его существо охватило безразличие к окружающей, враждебной ему жизни. Он с детства больно воспринимал несправедливость и не только со стороны людей, но и со стороны матушки судьбы. Весь род Гусаровых, дядя Ваня, лучший из людей, их судьбы разрушены как ураганом. Но его душа никогда не наполнится злобой и ненавистью.
Несомненно, где то  существует, неисчерпаемый, вечный мир добра и он частичка его, затерявшаяся в чуждом неприветливом измерении. Подобные мысли преследовали его в последнее время.
Он просидел на лавочке,  в каком то уютном дворике пятиэтажного дома, пока не стемнело. Нужно было где то перебыть ночь, обдумать что делать дальше. Не спеша, он направился к виднеющемуся невдалеке, недостроенному дому. У одного из подъездов, на скамейке сидела женщина, при виде Сашки поднялась ему на встречу.
- Простите, пожалуйста,  - её голос дрожал и кажется вся она бала пронизана страхом, - у меня нет другого выхода, я обращаюсь к первому встречному.
- А что случилось?
- Мне звонят по телефону, и угрожают расправой, я боюсь подняться в собственную квартиру.
- Что вы от меня хотите?
- Проводите меня, хотя, может это опасно.
Квартира была на третьем этаже, он шёл за ней следом, ей было до тридцати одета со вкусом, от неё исходил едва уловимый запах дорогих духов. Он так же следом вошёл в квартиру, после чего инициативу взял на себя, заглянул в одну, другую комнату, в третьей их ждала неожиданность, за столом в непринуждённой позе сидело два молодца.
Сашка, изобразив растерянность и испуг, повернулся к хозяйке:
- Что это значит, кто такие?  Чем привёл её в полное замеша-тельство. Один из них поднялся и сказал:
- Не бойся, фрайерок, ты нам не нужен, - здесь он сделал не большую паузу, - но с маленькой поправочкой, живым не нужен. Он указал на открытое окно, - Ты конечно, летал в детстве во сне, признайся?
- Летал.
- Сейчас твоя детская мечта исполнится, - этот тип просто упи-вался своей трепнёй.
Сашка резко взмахнул руками, вмазав его по ушам тыльными сторонами ладоней, бесчисленное количество раз, он отрабатывал этот удар на стволах деревьев, тот свалился под ноги, не издав не звука. Второй настроенный на болдёжное зрелище, полёт пришельца с третьего этажа, успел только дёрнуться, удар ногой, как с пушки, по челюсти, он улетел вместе со стулом. На всё это ушло несколько секунд.
Он повернулся к хозяйке, лицо её было бледным, в глазах немой вопрос, уж не попала ли она из огня да в полымя.
- Отбросьте страхи, - сказал он спокойным, будничным голо-сом, - я кажется сделал то, о чём вы меня просили и для полнейшего вашего спокойствия удаляюсь.
- Да вы что, шутите, что я буду делать с этими двумя?
- Звоните в милицию, эти двое уже не представляют опасности.
- Не бросайте меня, я чувствую по вашему взгляду, интонации голоса, вы хороший человек.
У неё были правильные, выразительные черты лица, красивые глаза, с хлопающими от волнения, приклеенными ресницами.
- Я совершенно не знаю что мне делать в этой ситуации, - она была на пределе.
- Хорошо, тогда скажите, кто эти двое?
- Я их не знаю, но догадываюсь, кто послал.
- Вы просили меня остаться, изложите так, что бы я не блуждал в области догадок.
- В нескольких словах, мой муж бизнесмен, по-видимому, был связан с криминалом. Наверное, он повёл какую то неправильную игру, не знаю, что между ними произошло, его застрелили. Через какое то время, мне позвонили, требуя, что бы я вернула деньги, которые он будто бы присвоил. Я понятия не имею, о чём идёт речь, но мне не верят.
- А вы действительно ничего об этом не знаете?
- Знала бы, не медлила ни секунды, избавилась от этого ужаса.
- О какой же сумме идёт речь?
- Двести тысяч долларов.
- Значит всё очень плохо, что же нам со всем этим делать?
- Что толкового может придумать женщина охваченная стра-хом.
- Мне кажется, вам на какое-то время нужно покинуть своё жильё, а там будет видно.
- Я думала об этом.
- У вас есть на примете какое-нибудь укромное местечко?
- Есть.
- Тогда нужно уходить сейчас же.
- А что делать с этими?
- Я выволоку их на улицу, кстати, они начинают приходить в себя.
У одного из них оказался заряженный пистолет. Пожалуй, мне это пригодится, - мелькнуло у него в голове. Он выволок их по одному во двор, усадил на лавочку, напутственно похлопал ладонью по физиономиям, их можно было принять за пьянь. Вскоре из подъезда показалась его неожиданная знакомая, с наспех собранными вещичками.
- Вы проводите меня?
- Ну раз взялся за гуж, не говори что дюж.
Она с облегчением улыбнулась, - Знаете, с вами, закрыв глаза, хоть на край света
Сашка не нашёл что ответить, потеряв своё обычное хладнокро-вие, и неловко подставил ей локоть, которым она овладела, не теряя не секунды.
- Поторопимся, подходит наш автобус.
Это был девятиэтажный дом, в новом районе, лифт не работал, они поднялись на четвёртый этаж. Как она объяснила по дороге, это квартира её подруги, которая в данный момент в отъезде, а ключи доверила ей. В квартире было более чем уютно, подруга была владельцем процветающей фирмы.
- Во первых мне нужно накормить вас, я безошибочно вижу голодного мужчину, вы разрешаете уделить вам внимание?
- Разрешаю, - произнёс Сашка улыбаясь.
Внимание было оказано в полной мере, он давно не видел такого аппетитного зрелища. Отбросив стеснения, он плотно поужинал, после чего заявил:
- Большое спасибо за гостеприимство, не стану больше зло-употреблять вашим терпением, - и направился к двери.
- Да что же это такое, не куда я вас не отпущу, на ночь глядя.
- Вам нужно держаться от меня как можно  дальше.
- Как это понимать?
- Я опасный преступник, которого разыскивает милиция.
- Я безошибочно чувствую, вы не способны совершить что то ужасное, мерзкое.
- А  я и не совершал, я просто жертва обстоятельств, но уже ничего не изменить.
- И вы думаете, что выслушав всё это, я с облегчением выстав-лю вас за дверь, да после того, что вы для меня сделали, какой же свиньёй нужно быть после этого. Вы не задумываясь, приходите на помощь, совершенно не знакомой женщине, при этом проявив мужские качества по самому высокому счёту, а эта ваша сногсшибательная скромность. Не встретив вас, я бы осталась уверенной, что такие как вы просто не существуют. Кто вы, странствующий рыцарь, защитник слабых и униженных?
И не дождавшись ответа, она, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, прикоснулась ладонью к его лицу.
- А эти шрамы, вы не представляете, какая боль пронизывает моё сердце. Вижу следы лишений на этом лице, что то подсказывает мне, вы очень одиноки.
- Вы не должны так говорить, ваши слова, только придают мне уверенности, я должен уйти немедленно.
- Какой вы наивный, я никогда не позволю вам этого сделать. Я же не виновата, что ваше появление, закружило меня, как налетевший смерч, понимаете, до этого, душа моя была мертва, а теперь в ней звучит музыка. Не бойтесь, вы теперь не одиноки, я разделю вашу судьбу, она теперь одна на двоих и даже если это продлиться несколько мгновений, всё равно это будет самое желанное, самое упоительное счастье. Сознайтесь, ведь вы сейчас испытываете тоже самое, что и я, посмейте только мне сказать что нет.
Сашка тяжко вздохнул, потом ответил, - Не посмею, - и осторожно прижал её к своей груди. Он бы не смог сейчас передать словами то, что происходило в его душе и когда она спросила, заглядывая ему в глаза, с пленительным женским коварством:
- Скажите же хоть что-нибудь, о незнакомец.
Он вздохнул ещё раз, и сказал: - Я как одинокий, иссохшийся колодец в пустыне, который почувствовал вдруг, как в его недрах заструился внезапно, долгожданный чудный источник.
- Да, да, произошло великое чудо, мы встретились, как твоё имя?
- Саша.
- А я Лариса.
Не стоит пытаться передать, то что обрушилось на этих двоих. Прочь нескромные уши и взгляды. Может тот, кто всесилен над нами, благословит их.
                *   *   *       *   *   *
Неизвестно сколько это длилось, но однажды у двери раздался звонок. Сашка прильнул к глазку, у двери стояло трое, выражения их лиц, не вызывало сомнений, Ларису вычислили. Эти симпатичные парняги, могли, шутя протиснуть в квартиру, но они этого не делали. Их одолевали сомнения, здесь ли находится, тот кто уже однажды разрушил их планы. А если здесь, то ничего хорошего ждать не приходится. Как потом выяснилось, они заняли выжидательную позицию, двое находились во дворе, в машине, один торчит на верхней площадке, наблюдая за дверью.
Был вечер, может они ждут более позднего времени, может под-крепления, не стоит гадать, нужно действовать. Он сказал Ларисе:
- В данный момент, мы в ловушке, нам необходимо из неё вы-рваться, а для этого, ты должна меня слушать, - он говорил это спокойно, держа в руке её тёплую ладонь, - я сейчас выберусь на улицу, что бы тебе было спокойнее вот заряженный пистолет, услышишь три коротких звонка, откроешь дверь это буду я.
Сашка вышел на балкон, находящийся со стороны улицы, ничего подозрительного, тогда он начал спускаться по балконам, со скоростью, которой бы позавидовал орангутанг. Вот он в низу, вот арка, а вот и машина с двумя молодчиками, стемнело, накрапывал холодный дождь, во дворе никого. Стекло дверцы было опущено, сидящий за рулём дымил сигаретой, второй сидел рядом.
- Слышь, мужики.
- Чего надо?
- Вчера во дворе моего брата Федьку избили.
- Вот обрадовал, ну и что дальше?
- Он сказал, вот так же двое в машине сидели.
- Слышь, дурко, проваливай, пока цел, нам не до тебя.
- Вот так же и к брату моему прицепились.
- Слышь мужик, ты наверное, из дурдома слинял?
- Я же говорю, точно так же  к Федьке придолбались.
Эти двое что то тихо сказали друг другу, после чего начали резко выходить из машины. Первой мишенью оказался тот, что сидел за рулём, он получил страшный удар кулаком в область сердца, затрещали рёбра, он упал бездыханным. Второй сразу не врубился, слишком это было неожиданно, он так и выразился, - Не понял. Он получил удар ногой по бедру, такими ударами, под руководством дяди Вани, он ломал в тайге толстые жерди, что говорить о ноге, чтобы прекратить вопли, он приложился к грешной головушке. У обоих было по заряженному пистолету, теперь быстрее в подъезд.
Начиная снизу, он начал изображать подвыпившего, подымаясь по ступенькам и напевая: - Где же ты Маруся, с кем теперь гуляешь, - получалось убедительно. Тот третий, так же торчал на площадке, между четвёртым и пятым этажами.  Сашка широко улыбнулся, - Привет братан одолжи сигарету. Тот, что бы побыстрее избавиться от забулдыги, торопливо полез в карман. Сашка правой рукой взял сигарету, а левой нанёс удар по печени. От жуткой боли его скрутило, оружия при нём не было.
- Так ты и есть Гусар, - спросил он, придя в себя, вытирая обильно струящийся пот.
- От куда знаешь?
- По телеку твоё рыло показывали, особо опасный ты.
- Если особо опасный, что же не боитесь меня?
- Наше дело телячье, не нам решать, а ты шустряк, дружков моих там в низу, конечно, угрохал, и меня завалишь?
- Ты быстренько мне расскажешь, кто охотится на Ларису, фамилию, адрес и другие интересные детали.
- Здесь особого секрета нету, Чмыренко, хозяин центрального рынка, кликуха «Чмырь».
- Зачем вы сюда явились?
- Лариску к Чмырю доставить, да ты карты путаешь.
- Я никак не догоню, зачем в дверь звонили, рисовались все трое?
- Были уверены ты, такой крутой, сразу вылетишь, разборку устраивать.
- Ну и что?
- Сразу бы пулю получил. Слышь ты, Гусар, а с виду ты обыкновенный, взгляд только, мороз по шкуре.
- Как вы мне надоели, Сашка ткнул его ладонью в лоб, хлоп-нувшись затылком о бетон, он скользнул по стене и расположился на площадке.
Лариса открыла дверь.
- Нужно уходить, по дороге будем решать остальное.
Из трёх пистолетов он оставил один, остальные бросил в мусоропровод, предварительно вытащив обоймы. Им нужно было избегать общественного транспорта. Лариса остановила такси, назвала Восточный квартал, ехали молча, прижавшись, друг к другу, охваченные одними мыслями.
Там вокруг беспредел, у них отняли элементарное, свободно хо-дить, дышать, право на простое человеческое счастье. Он бросил вызов сильным мира сего, разобрался с Юшкевичем, всё правильно. Вот только Лариса, она сидит рядом, прижавшись к нему, готовая идти за ним в самое пекло, что её ждёт? От любви и жалости к ней защемило в глазах, она не должна этого видеть. Этот Чмыренко будет достойно наказан, он посмел ей угрожать, наполнил её жизнь страхом. Также как он, однажды поверил в свою безнаказанность, так не бывает расплата придёт.
Лариса привела его ещё к одной знакомой, которая проживала одна. Судя по встрече, ей были искренне рады, по-видимому, Лариса умела выбирать друзей. Узнав ситуацию, в которой оказалась подруга, она возмущённо выразилась:
- Хорошим людям житья нет, а погань процветает. Ларисочка, да я за тебя, глаза всем выцарапаю.
Всё это было прекрасно, но в общем то, ничего хорошего, хотя Лариса уверяла, что здесь их никто не обнаружит.
Людмила, так звали подругу, была заведующей домом культуры, она была увлечена постановкой спектаклей, сама режиссёр, сама гримёр. Вот это подтолкнула Сашку к одной мысли. У него с детства был замечен незаурядный актёрский талант, он умело изображал чужие голоса, походки, но самое примечательное, он мог перевоплощаться в женщину, поразительно имитируя всю её многогранную сущность. Не откладывая, он попросил  Людмилу подобрать ему женскую одежду, та не стала удивляться, в ней загорелось про-фессиональное любопытство, она не только занялась одеждой, она приняла самое активное участие в создание женского образа.
В итоге, он продемонстрировал своё умение, прошёлся несколько раз по комнате, произнёс несколько общих фраз, навроде «не будете ли так любезны, сказать который час?» или « ради бога простите, не подскажите, как найти туалет?» сопровождая всё это соответствующими ужимками. И Лариса и Людмила не просто смеялись, они рыдали от смеха. Это был вечер.
На следующее утро он был на центральном рынке. В общем по рынку шла молодая женщина, излучавшая очарование и самоуве-ренность.  Людмила самоотверженно поработала с гримом.
Несложно было найти здание, в котором размещалась администрация рынка. Он толкнул дверь, в передней комнате сидел за столом, три свирепых сторожевых пса, именно такое сравнение пришло Сашке в голову, глядя на эти бульдожьи физиономии. Они пили пиво и играли в карты.
- Владимир Николаевич есть?
- А в чём дело?
- Мне нужно с ним поговорить.
Вошедшая явно кокетничала, жеманная пауза, многозначитель-ный взгляд из - под длинных ресниц. Эти трое засопели, уставив-шись на неё. Один из них встал, скрылся за дверью, выйдя обратно сказал: «Заходи»
Владимир Николаевич был упитанным мужчиной средних лет, со взглядом удава.
- Здравствуйте, Владимир Николаевич.
- Что-то я не знаю вас.
- Оно и понятно нас много, а вы у нас один.
- Зачем же я понадобился такой сногсшибательной женщине?
- Во-первых, просто общение с вами это уже радость, - вошедшая изобразила смущение, - вы разрешите продолжить?
- Ну-ну смелее.
- Сколько я могу носить это в себе, я решила вам открыться.
Этот хряк открыл рот от любопытства.
- Я заболела вами, каждую ночь, вы являетесь мне в эротиче-ских снах, я не в силах это больше выносить.
Владимир Николаевич густо засопел. Вошедшая уселась на диван, изящно выставив ногу в капроновом чулке.
- Я готова на всё,- эти слова прозвучали еле слышно.
Владимир Николаевич вскочил как бык, пришедший в охоту.
- Нет, нет, заприте дверь.
С поразительной для его веса быстротой, он бросился к двери и, приоткрыв её многозначительно произнёс: -  Меня не для кого нет. Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке. Посетительница поднялась с дивана, протянула руки.
- Иди, иди ко мне долгожданный мой.
Сашка повторил недавнишний удар, вогнулись рёбра мгновенная остановка сердца, Владимир Николаевич шмякнулся на пол. Этот спрут, плетущий свои сети, ломающий судьбы других людей, должен по крайней мере года два валяться на больничной койке, если ему суждено выжить, а для этого ему нужно сломать все клешни. Сашка привёл в исполнение свой жестокий приговор.
Посетительница вышла из кабинета, не торопливо достала из сумки зеркальце, изящным жестом поправила причёску и начала подкрашивать губы.
- Ну что, добрая душа, - сказал тот, что сидел ближе всех, - шефу подбросила кайфу, может и нам не откажешь?
- Как отказать такому красавчику, - к ухмыляющийся физиономии протянулись две руки в женских перчатках, похлопали по щекам, после чего, красавчик внезапно ощутил, что его голова оказалась в железных тисках, резкое движение рук в перчатках, голова воткнулась носом в стол. Оставшиеся двое очень сильно изумились действиям незнакомки, а она, не теряя ни секунды, задрав юбку до самого, самого, сделала так сказать растяжку, нанесла удар ногой, через стол, сидящему на против, по челюсти, тот улетел, хлопнувшись затылком о стену. Третий вскочил, вытаращив глаза:
- Что за бред, уж не сплю ли я? Ты  кто?
- Я убийца, отморозок, - выкрикнула красотка, дико вращая глазами. Этот детина не просто испугался, он пришёл в ужас и не теряя времени, бросился на пролом к двери, там спасение. Он получил вдогонку точный  удар женского сапога по печени. От этих четверых исходила угроза для Ларисы. Он превратил их на какое то время в тренировочные снаряды.
Лариса была дома одна.
- Тебе больше нечего бояться, очень долго у них будут совсем другие проблемы, а тяга к агрессии, я думаю, у них исчезла на всегда.
- Мне кажется, я живу в последнее время в каком-то дивном сне, но самое дивное в нём, это ты.
- Я не против, что бы тебе всё это приснилось, а проснувшись, ты всё забыла, в том числе и меня.
- Твои слова похожи на предательство, тебе что со мной так плохо?
В глазах Сашки отразилось страдание: - Я могу принести тебе несчастье.
- Эта тема не подлежит больше обсуждению.
Сашка переключился на другую тему.
- В последнее время, я не могу избавиться от ощущения, что человеческие существа, редкостный вид какой-то мерзкой материи. Когда я вижу, по телевидению, так называемых отцов народа, которые надрывно пыхтя, таскают друг друга за воротники, не смущаясь телекамер, то начинаю сознавать, людишки неотвратимо  катятся в низ, возвращаясь в своё первобытное состояние. Хрюкающие свиные рыла, сражающиеся у набитых кормушек. Можно ли говорить о будущем. Эти обезумевшие от власти и золота, владельцы нефтяных, газовых и других корпораций, их мозги на уровне пресмыкающихся, они как обитатели сумасшедшего дома, их не смущает, что все мы на грани глобальных катастроф, что где то есть целые народности, вымирающие от голода. Тот кто создал нас, кажется проявил милосердие, он раздвинул в нашем сознании, понятие о времени, нам кажется что мы живём более или менее долго. В действительности, мы существуем один стремительный миг, и этот миг определяет кто есть кто. Что было для каждого из нас путеводным факелом, истинные ценности, или звериный инстинкт.
- А меня в последнее время преследует другая мысль. Почему во всех великих трагедиях о любви, всё заканчивается плохо, что хотят нам сказать авторы, о какой-то закономерности?
Сашка, подумав, сказал: - Главное назначение зла, которое правит миром, создать непреодолимую пропасть между богом и человеком. А два любящих сердца, ни что иное, как попытка приблизиться к Создателю, ведь сказано, Бог есть любовь. Разумеется, все исчадия ада не в восторге от этого, они устремляются к ним во всеоружии, а результат, финал упомянутых тобой трагедий.
- И к нам тоже устремляются?
- А разве нет?
- Значит мы главные персонажи очередной трагедии?
- Не будем об этом, мы встретились,  как две кометы, одиноко блуждающие во Вселенной, вопреки всем законам мироздания. Теперь ничто нас не разлучит, смерти нет, есть превращение в другие формы жизни, а значит новые и новые встречи любящих сердец.
- Может это и так, но очень хочется подольше пожить в этой форме жизни.
- Какой срок тебя устроит, сто, двести лет?
Она отрицательно покачала головой.
- Не очень то ты щедрый, хотя бы тысячу.
- Один твой поцелуй длится тысячу лет.
- Обманщик, ты наверное, говорил кому то эти слова.
Эти воркование не  имеет смысла продолжать дальше. Они снова отрешились от всей мирской суеты, хотя завтрашний день не обещал быть добрым.
                *   *   *      *    *   *
Следователя Алексей Петренко, который допрашивал Сашку, можно было понять. Он как говорится, рвал и метал. Буквально из- под носа ушла такая удача, этот долбаный Гусар, кто мог предположить.
Лёша Петренко был в школе тихим, незаметным мальчиком, а ещё болезненным, сопливым, вызывающим бесконечные насмешки товарищей. Возражать или дать сдачи не хватало мочи, поэтому он тихонько копил злобу. Но злобу необходимо было как-то выплёскивать, а для этого, как оказалось и ума много не требовалось. Он стал стукачом, все неблаговидные затеи его одноклассников, были заранее известны руководству школы. Понятно, его оценили, подтягивали успеваемость, а его поведение называли примерным.
 Лёша был далеко не оригиналом, стучали везде, в  детском садике, в школе, на производстве. Это было явление, любовно взлелеянное нашей родной партией, ещё со времён Павлика Морозова. Но речь не об этом.
Лёша мечтал о реванше, реванше над теми, кто всегда обижал его. И он как то пришёл к мысли, что пойдёт служить в милицию. Он выучится, получит должность, кабинет, а вместе с этим долгожданную возможность расправляться с теми, кто его в грош не ставит. Мечта эта была не такой уж не достижимой.
После окончания школы, он получил прекрасную характеристику и поступил в милицейское училище. В общем, всё это у него получилось. В органах его ценили не только за выше упомянутые качества, но и за бульдожье усердие и хватку.
Что касается Гусара, то за него он получил чисточайшую трёпку и приказ, в крайчайщие сроки, доставить его живым или мёртвым.
Петренко побывал на центральном рынке, видел, что осталось от грозного Чмыря и его окружения, кто-то превратил их в кучу хлама. Один из недобитых промычал, что всё это сделала какая то причокнутая баба, похожая на персонаж фильма ужасов. Петренко только скривился, так получить по голове, не то ещё скажешь. А вот когда он внимательно осмотрел эту бойню, и  вспомнил увечья своих подчинённых, то какое-то собачье чутьё, подсказало ему, и то, и другое, напоминают подчерк Гусара.
Где его искать, всё кругом перекрыто, но пожалуй, самый удоб-ный вариант для Гусара, скрыться в тайге, которая ему дом родной, вот где надо сосредоточиться.
Как только Сашка проснулся, Лариса сказала ему:
- У меня возникла одна мысль.
- Расскажи.
- Нам нужно скрыться от сюда за тридевять земель, но  для этого нужен один пустячок.
- Какой?
- Деньги, которых у нас нет.
- И что дальше?
- Я поразмыслила и пришла к выводу, а ведь мой муженёк, припрятал где-то денежки.
- Почему так неуважительно, муженёк?
Сашка впервые затронул эту тему.
- Нужно, что бы ты знал, наша женитьба, была сделкой, он спасает от нищеты моих родственников, я становлюсь его принадлежностью. Мы были чужими, к тому же, он был вдвое старше меня.
- Не будем об этом, так что ты хотела сказать?
- Мне кажется, я знаю, где находится то, из-за чего разгорелся сыр бор.
- Ты думаешь?
- Во всяком случае, глупо не проверить. В одной деревне, находится дом, его родителей, после их смерти, в нём никто не живёт. Где то раз в год он навещал своё родное гнездо, принципиально не продавал. Нам нужно туда добраться.
- Тогда не будем терять время.
Лариса вызвала такси. На этот раз, Сашка выглядел пожилым мужчиной, с седой бородкой. Нездоровый цвет лица, морщины, выглядели убедительно. Их остановили при выезде из города.
- Куда едем?
- Что вам делать нечего, - грубо ответила Лариса, - отца из больницы везу, залечили в доску.
Одного взгляда было достаточно, папаша не жилец на этом свете.
- Извините, служба у нас такая.
Из предосторожности, они вышли при въезде в деревню, добра-лись до нужной усадьбы.
Деревянный, рубленый дом, ничем не отличающийся от осталь-ных, только двор, огород, заросли сорняком. Сразу бросилось в глаза, замок сорван. Они вошли в середину, никого, но кто-то здесь крепко тусовался, повсюду окурки, остатки еды, немыслимый беспорядок.
Лариса пошла к соседям, вернувшись, рассказала следующее. В деревне беспокойно, два не раскрытых убийства, хотя все догады-ваются, чьих рук дело. Местный участковый, по всему видать, запуган деревенской шпаной. А сорванный замок и бардак в доме, их рук дело. Они являются с наступлением темноты и гудят до утра. А мой муженёк приезжал с месяц назад, соседка видела, в то время дом был ещё в порядке, эта публика облюбовала дом несколько дней назад.
- Может эта шпана нашла баксы и гудит на них, - равнодушно произнёс Сашка.
- Всё может быть, но раз мы уже здесь, не будем терять времени.
                Искали вдвоём, в доме, на чердаке, в сараях, заглянули даже в пустую собачью будку, потом пошли ещё раз по кругу. Опустившись ещё раз в подвал, он снова начал осматривать стены, пол, пустые бочонки, а когда снова отодвинул ящик, в котором когда-то хранился картофель, то обнаружил деталь, которую упустил в начале. Земля под ним была рыхлой. Он крикнул Ларисе, что бы принесла лопату. На глубине около полметра лежал свёрток, обильно завёрнутый в целлофан.
- Ну что? – спросила Лариса, когда он выбрался наружу.
- А не чего, кроме этого, - на стол шлёпнулся свёрток, добытый в подвале.
- Сколько этому дому лет, может свёрток лежит со времён ба-тюшки царя?
- При царе батюшке, целлофан ещё не изобрели.
Сашка равнодушно наблюдал, как она разворачивала целлофан и как на столе возникли вдруг пачки долларов.
- Всё правильно, - сказала она через некоторое время, - двести тысяч долларов.
- Теперь ты богатая и свободная.
- Оставь свой чёрный юмор, и не заводи разговор о том, что ты должен исчезнуть из моей жизни, пусть уймётся твоё безмерное благородство. Вопреки всему, нам нужно выжить. Необходимо найти определённые каналы, приобрести тебе новые документы, построить совершенно другую жизнь, Гусар должен исчезнуть навсегда. Эти штуковины обладают волшебными свойствами, сокрушать многие препятствия.
- Вообще то эти штуковины, источник многих бед.
- Не все кто их имеет, бедствует.
- Ты просто переполнена оптимизма.
- Значит я умница?
- Грех в этом сомневаться, только быстренько, убери всё это со стола, мне кажется я слышу во дворе чьи-то жизнерадостные голоса.
За окнами почти стемнело.
- Не верится, что целый день провозились.
- Послушай, - сказал Сашка, скрываясь в коридоре, - ты одна в доме,  немножко поморочь им головы.
Сначала стучали в дверь, потом к освещённому окну прилипли, в самом деле жизнерадостные лица. Увидев Ларису, они конечно приятно удивились.
- Открывай, красавица, пускай дорогих гостей, не пожалеешь.
- Уходите от сюда, я кричать буду.
За окном послышалось весёлое ржание, снова стуки в дверь, затем нецензурная брань и угрозы.
- А теперь выключи свет и иди ко мне, в коридор, я надеюсь, ты не нервничаешь?
- Да пора бы привыкнуть, главное не скучно.
- Вот лестница на чердак, подымись и посиди там, пока не позову, сможешь подняться?
- Обижаешь, я в деревне выросла.
Двери уже начали чем то вышибать. Да, эта публика распоясалась дальше некуда. Сашка подошёл к двери и резко отодвинул тяжёлый кованый засов. От очередного удара дверь резко распахнулась, послышались торжествующие возгласы, по которым можно было определить, за дверью одна пьянь.
В коридоре было темно, но он чётко видел, силуэты, их было пятеро. Они гурьбой ввалились внутрь. Первый получил жестокий удар в голову, разумеется, он молча свалился дружкам под ноги, образовалась куча мала, возня, ругань. Сашка отступил к двери, ведущий в дом. Ему смертельно надоел этот способ жизни, эти барахтающиеся у двери человекоподобные вызывали у него, гадливость и омерзение. Кто то из них зажёг спичку.
- Чё это, Серый не шевелится, не дышит?
- Перепил, наверное, пусть балдеет, вперёд, где там наша кра-сотка?
Теперь Сашка стоял на проходе в дом. Снова первый получил безжалостный удар в голову, снова куча мала, ругань и снова за-жглась спичка.
- А чё это Мотыль не шевелится, не дышит?
- Пусть балдеет, - раздалось из темноты, торжественным голо-сом, как благословение Господне.
В комнате вспыхнул свет, они повернули головы, посреди комнаты стоял мужик, с пугающим не подвижным взглядом, устремлённым на лежащего у порога.
- Так этого симпатягу Мотыль зовут, пусть земля ему будет пухом.
- Да ты чего несёшь, урод, - наконец выкрикнул самый храбрый из них, и с рёвом бросился на Сашку, энергично работая кулаками. Внезапно он весь дёрнулся и обмяк, получив удар кулаком в солнечное сплетение. В итоге, он стоял на четвереньках, с вытаращенными глазами, безуспешно пытаясь хватнуть ртом воздух.
- Вот ситуация, - сказал Сашка, обращаясь к оставшимся двоим, - ни дыхнуть, ни пукнуть, - и врезал страдальцу ребром ладони по загривку.
Оставшиеся двое, по-видимому, были не самые крутые из этой публики, у них  даже не хватило ума развернуться и дать дёру.
- Говорят, у вас на деревне, какие то бандюги, житья никому не дают, это кто от эти, Серый, Мотыль, а это кто?
- Макс.
- Макс, надо же, какая крутизна.
Неожиданно, один из них, бухнулся на колени.
- Дяденька, не бейте, я никогда не буду больше хулиганить, отпустите меня к маме и папе!
Сашка открыл люк погреба.
- Это не мне решать, вперёд.
От радости что их не будут бить, эти двое кубарем скатились в низ.
- А что бы не скучно было, ловите своих дружков.
Когда люк захлопнулся, он поднял голову, на пороге стояла Лариса. Он встретился с ней взглядом и без труда прочёл её мысли, ей страшно за него, за их завтрашний день, за новые и новые сюрпризы судьбы.
Когда то он сам избрал свой путь, пойди он на компромисс с Юшкевичем, имел бы сейчас то, о чём мечтают многие, карьеру, власть, деньги, но он бы никогда не встретил дядю Ваню, этого человека из легенды, открывшему ему совсем другой мир. Мир где обитают титаны, сражающиеся за красоту и духовное совершенство, бросившие вызов злу, в любом его проявление. Он бы никогда не встретил Ларису, эти любящие, преданные глаза. Что можно противопоставить этому?
- О чём ты задумался?
- Нам нужно перебраться в соседнюю область, мой институт-ский товарищ, занимает там высокую должность, но не в этом дело, он способен помочь в трудную минуту.
- А что делать с этими?
- Пусть соседка позовёт участкового.
В скоре явился участковый, это был мужчина лет сорока, крепкого сложения, в форме, нервничал, хотя пытался выражаться соответственно своей должности.
- Что то не слышно никакой драки?
- Зайдём в дом.
- А ты кто?
- В гости приехал.
- Ну а что там в доме?
- Увидишь.
Они зашли в дом. Сашка открыл люк, посветил фонариком.
- Узнаёшь этих красавцев?
- Узнаю.
Люк снова захлопнулся.
- Говорят, они немало крови тебе попили, а кроме того,  не приятности на службе.
- Погоди, ты кто, что то очень знакомое лицо.
Здесь участкового осенила догадка, он рванул из кобуры писто-лет. Сашка сделал не уловимое движение, пистолет оказался у него в руках.
- Не дёргайся, мужик ты или нет?
Участковый почувствовал себя вдруг неуютно.
- Так это ты Гусар, здесь та ты что зачем?
- Чтобы оказать тебе большую услугу, - ответил Сашка, разрядив пистолет и сунув его обратно в кобуру участкового. То что ты видел в погребе, не имеет ко мне никакого отношения. Это ты местный участковый Пётр Семёнович Кубышкин, совершил подвиг, обезвредил банду и как говорится, награда ждёт героя.
- К чему ты клонишь?
- Во первых, ты не напрягайся, ну я Гусар, а ты Пётр Семёно-вич, вот событие, а я веду вот к чему. Ну звякнешь ты, караул, Гусар здесь побывал, дров наломал, то есть сделал, что ты давно должен был сделать.
- А что ты хочешь?
- Пустяк, ты отвезёшь меня в сторону города и высадишь, где я скажу, в общем, проведёшь мимо постов, со мной женщина, ска-жешь, везёшь соседей к поезду, потом вернёшься и сообщишь о своём подвиге, договорились?
- Я капитан правоохранительных органов, не пойду на поводу у преступника.
- Слушай ты, капитан правоохранительных органов, где же ты был, когда вот эти беспредельничали  у тебя под носом. Не становись в позу, подумай о собственной шкуре, а кроме того, я плачу за услугу.
- Сколько? – вдруг по деловому спросил участковый.
- Пять тысяч баксов.
- Лапшу вешаешь, а если после того, как я тебя высажу, ты шлёпнешь меня?
- На дороге везде менты, а я тебя шлёпать буду, что бы навести на горячий след? Ты и так молчать будешь, после того, как мимо постов проведёшь, да баксы от меня получишь, а к тому же слава крутого мента тебя ожидает.
- Хорошо заливаешь, а если в самом конце, вместо баксов, ты покажешь мне кукишь?
- Ты по своему прав, значит половина сейчас, половина потом.
- Согласен, - сказал Пётр Семёнович, вытирая пот со лба.
- Ну а вообще то самый лучший вариант для тебя, капитан, пристрелить меня, вот бы отличился, угадал я твои мысли, сознайся, не криви душой?
- А что кривить, зачем ещё за пистолет хватался.
- Оставь  эту идею, если хочешь дожить до старости. А сейчас постой пару секунд.
Вскоре Сашка вышел из другой комнаты.
- Вот две с половиной тысячи, пощупай, посчитай.
У Петра Семёновича дрожали руки.
- Всё правильно.
- А теперь идём вдвоём за тачкой.
Это был Газ-69, участковый открыл ворота, завёл двигатель.
- Я баксы домой занесу?
- Домой нельзя, пистолет зарядить хочешь?  Положи в гараже, скоро вернёшься, будет вдвое больше.
Возле дома их ждала Лариса, она села на заднее сиденье. Сашка расположился рядом с участковым, газик покатил по деревне. Сашка напомнил один раз.
- Надеюсь, капитан, не станешь дёргаться, при встрече с ментами.
- Я не герой, я простой деревенский участковый и хочу, как ты сказал, дожить до старости.
- Верно, рассуждаешь, а главное, там в гараже, на полочке, куча баксов у величится вдвое.
На трассе их останавливали дважды. Но участковый вёл себя как договорились. Он занервничал, когда Сашка приказал остановиться.
- Успокойся вот тебе вторая половина и будь здоров.
Хлопнули дверца, пассажиры растворились в темноте. Круто развернувшись, газик помчал назад на максимальной скорости. Участковому, наверное, до сих пор не верилось, что он остался жив здоров.
                *   *    *       *    *    *
Они вышли у бывшей дороги на Юрьевский перевал, бывшей, потому что вот уже несколько лет как она закрыта. Когда то через перевал можно было попасть в соседнюю область. Но самый трудный участок дороги, там на перевале, был завален разрушающимися скалами.
Была ночь, они шли по дороге, с обеих сторон, стиснутой тайгой. Где то километра через три, находилась охотничья избушка.
Дай бог, думал Сашка, что бы в ней никого не оказалось, он имел в виду охотников. Там можно передохнуть, а рано утром двинуться к перевалу.
Лариса шла рядом, плотно прижавшись к нему. Эта ночь, тайга вокруг, всё это внушало ей ужас. Ей не верилось, что в такой обстановке можно ориентироваться, да ещё добраться до какой то избушки. Но её тёплая ладонь, была зажата в его ладони, а голос, ставший таким родным, в изобилии говорил нежные слова.
- А вот скажи мне, Ларисочка, почему мы не встретились дав-ным давно, ещё в детстве, в школу бы вместе ходили, за одной партой сидели.
- А кто её знает, где тебя носило.
- А носило где-то рядом, в одном городе. Только если бы я сидел с тобой за одной партой, отличником бы никогда не был.
- Это, почему же?
- Я бы на доску никогда не смотрел.
Лариса догадливо засмеялась.
- А куда бы ты смотрел, дурачок?
- На тебя бы смотрел.
- А что во мне хорошего?
- А вот знаешь, как начинаются русские сказки. Жила-была царевна, глаза как ясное небушко, лицо как полная луна, голос как ручеёк журчит.
- Ну и что, причём тут сказки? – лукаво спросила Лариса.
- Так это о тебе все сказки сложены.
- Смеёшься надо мной, а сам в тёмный лес тащишь.
- А что в лесу плохо, там чудеса, там леший бродит.
- За лешего не уверена, а вот мы бродим.
- Послушай дальше, в избушке там царевна тужит, а серый волк ей верно служит.
- Только в избушке будешь служить?
- Пока ноги грешные носить будут по земле матушке.
- Что я за цаца, что служить мне будешь?
- Ты дива дивная, взгляд твой волшебный, смех чарующий, а голосок твой медовый слышу и таю, как Снегурочка.
Здесь Сашка перестарался, Лариса начала тяжко плакать.
- Что с тобой, боже праведный?
- Слишком неправдоподобное счастье моё, так долго длиться не может.
- А вот плакать не нужно, буду ругаться, даже надаю по одному месту.
- Там если и захочешь, не промажешь, - сквозь слёзы ответила Лариса.
Чем так рассмешила Сашку, что он даже остановился, что бы отдышаться. В общем, таким образом они добрались до избушки.
На фоне огромных сосен, она казалась совсем маленькой. На дверях висел огромный замок, слава богу, никого. Ключ как всегда на месте. Изнутри дохнуло теплом. Сашка посветил  фонариком. Неотъемлемый  элемент охотничьей избушки, печка из камня, обмазанная глиной, возле неё груда дров, добрая традиция охотников. На печке чайник, сковородка, кастрюля.
- Это тебе получше любой гостиницы.
По сторонам два топчана, с незатейливыми спальными принад-лежностями.
- Сейчас сбегаю к ручью за водичкой, чайку похлебаем.
Вскоре затопилась печка, на грубо сколоченном столе потрески-вая, горела свеча, предусмотрительно захваченная в деревне.
- Много ли человеку надо, для полного счастья, - сказал Сашка.
- Кто то, верно, сказал, с милым и в шалаше рай, вот так бы всю оставшуюся жизнь, только ты, и я.
- Будем к этому стремиться, утром выйдем с рассветом.
- А долго до перевала?
- Часа за полтора дойдём.
- А переваливать долго будем?
- Трудно сказать, нужно будет преодолеть самый трудный участок, он открыт и завален камнями, с права отвесные скалы, слева пропасть. Кстати, с этим  местом, связана местная легенда.
- А ты её знаешь?
- Знаю, вот тебе, хлебай чаёк помаленьку, а я расскажу. В об-щем, дочь знатного хана полюбила простого пастуха, ну разумеется, и пастух её тоже. Что только ни делал хан, что бы разлучить влюблённых, ничего не помогало. Тогда по приказу  хана, пастуха схватили, поместили в мешок, и живым сбросили в пропасть, стараясь сохранить всё это в тайне. Но дочь хана узнала, что случилось с её возлюбленным, и разделила его участь.
- То есть, тоже бросилась в пропасть?
- Ну да.
- Какие варварские времена и какая печальная история.
- Времена и сейчас ничем не лучше, а печальные истории, им нет конца.
- Ну хватит нагонять тоску.
- Ты права,  нужно ложиться спать.
- Только не вздумай сказать, что на разных топчанах.
- Пока у меня с крышей всё нормально.
Вскоре избушка погрузилась в темноту.
Когда Сашка проснулся, уже светало, уже светало, он тихонько поднялся, чтобы не разбудить Ларису, вышел наружу.
Стоял конец августа было довольно холодно. Казалось, они затеряны в этом бесконечном таёжном пространстве, но так думать, было бы заблуждением. Петренко тоже знает эти места и не исключено, он разгадает его манёр, а усердия у него на троих. Нужно поднимать Ларису.
Вскоре они были в пути, по старой дороге, ведущий на перевал.
- Баксы не оставила в избушке?
Лариса засмеялась.
- Вот был бы подарок охотникам.
- Слышь, Саш, а тот участок дороги, в скалах его что люди сделали?
- Да, в тридцатых, сороковых, политзаключённые, какое дурацкое слово.
- А как бы ты сказал?
- Непокорные, все кто не покорялся режиму, становился политзаключённым. Да ничего нового, так было всегда, при царях, королях, падишахах, генсеках и прочих прибацаных. Нам в школе на уроках истории, рассказывали об ужасах татаро-монгольского нашествия, какое лицемерие, да это просто детские шалости, по сравнению с тридцатыми, сороковыми годами. Лучшая часть нашего народа, уничтожена в бесчисленных сибирских лагерях, в чекистских застенках, то есть самые не покорные, они не могли иначе. Осталась толпа, с выхолощенными мозгами, способная восторженно выкрикивать у трибун, да здравствует Курлы-Мурлы. Да вся эта система непоколебима, а мы с тобой очередные её жертвы.
- Слышь, Саш, да пошли они все коту под хвост, что бы о них говорить.
- Почему мы не встретились раньше, я бы плевать хотел, на все эти поиски истины, это бессмысленно и никому не нужно. Самая великая истина, это когда встречаются двое, такие как мы, больше ничто не имеет смысла.
- Найти тихий уголок, - продолжала Лариса, - и нашёптывать друг другу сказки, такие как ты мне вчера.
Лицо Ларисы засияло. Сашка завороженный, воскликнул:
- А ведь ты святая, твоя душа одним светом наполнена, ты моя святая Мадонна.
- Ты не боишься что моё сердце не выдержит?
- Смертельной дозы люби не бывает.
А между тем они проделали большой, становившийся всё круче подъём, деревья вокруг, попадались всё реже. Неожиданно Сашка ударил себя в лоб.
- Вот болван.
- Что случилось?
- Пистолет в избушке забыл, за печкой.
- А тебе приходилось когда-нибудь  стрелять в людей?
- Нет, слава богу.
- Ну и забудь о нём.
- Да нет, рановато, хоть возвращайся.
- Возвращаться к неудаче.
- А вот перевал перед нами, видишь, взметнувшиеся скалы справа, узкая полоска дороги рядом, заваленная камнями, слева пропасть, нигде ни дерева, ни кустика. Давай отдохнём, а заодно понаблюдаем хорошенько.
Всё таки Сашке не хватало опыта в подобных переделках, всё определила молодость, вера в удачу, кажущееся отсутствие каких либо признаков опасности. Завораживающая тишина безбрежной тайги, оказалась обманчивой.
Когда они преодолели половину пути, вдруг послышался, настораживающий гул, Лариса вопросительно глянула на него. Сашка  понял, что это такое.
Вертолёт стремительно показался из-за скал, низко пролетел над ними, оглушив рёвом, наполнив их сознание ощущением навалившейся опасности.
Всё таки участковый выдал его, служебное рвение одержало верх, он доложил где высадил Гусара, дальнейшее просчитать было не сложно, перевал. Он кем то просматривался.
Впервые Сашку охватил всеобъемлющий страх, страх за Ларису. Его злосчастная судьба жестоко смеялась над ним, он познал безмерное счастье, а теперь приходит расплата. Он увидел её широко открытые глаза, в них не было страха.
- Я так благодарна тебе за всё, помнишь, ты говорил, когда встречаются любящие сердца, то все силы зла устремляются к ним, чтобы разлучить их. Какая наивность, правда? Никто и ничто не в силах это сделать.
- Прости меня, дивная моя.
Она прикрыла ему губы ладонью.
- Не нужно, ты не всемогущий, ты всего лишь человек.
Вертолёт снова вынырнул из-за скал. Она была спокойна, очень спокойна.
- Не нужно прятаться, это унизительно и бесполезно.
С ужасающий быстротой вертолёт приближался, ударили авто-матные очереди. Внезапно Лариса, вскочила на камень, крепко об-вила его руками. Он почувствовал, как она вздрогнула, её тело, обмякло в его руках, он видел,  как стынут её глаза, не сводившие с него взгляда.
Вертолёт снова исчез, наступила зловещая тишина, и он услышал её последние слова.
- Я должна была уйти первой, увидеть твою смерть, было бы выше моих сил.
Это был конец, на перевале дул пронзительный ветер. Сашка закричал, дико, страшно, подняв глаза к равнодушному небу, в бешенстве пнул ногой, лежавший рядом рюкзак. Из него вывалилось всё содержимое. Мощный порывистый ветер, растрепал пакет с долларами, и банкноты, как прошлогодние листья, в миг взвились вверх, полетевши туда, от куда они пришли с Ларисой.
Этот злобный мерзкий мир, всё таки уничтожил его. Внезапно он вспомнил, рядом в нескольких шагах пропасть, знакомая с детства.
За ним было замечено удивительное качество, он совершенно не боялся высоты. К ужасу своих сверстников, он становился на самый край, с любопытством вглядывался, в немыслимую бездну, с завистью глядя на птиц, парящих над ним.
Нужно успеть пока не вернулся вертолёт. Он поднял Ларису на руки, она была безучастна к происходящему, и крепко прижав к груди подошёл к самому краю, поцеловав в невидящие глаза, и спокойно шагнул в пропасть.
Когда вертолёт вернулся здесь уже никого не было. Всё также бесновался, налетая порывами ветер, всё так же спокойно парили над пропастью птицы. Ничто не возмутилось вокруг.
Древняя легенда о любви, связанная с этим местом, нашла ещё одно грустное воплощение.
Хотелось что бы добрые люди узнали об этом и как в древних сказаньях, проходя мимо этого места, оставляли частичку своего сердца. Помните, стар пройдёт, поклонится, добрый молодец, приосанится, а красна девица, слезу смахнув, пригорюнится. Что может быть прекрасней доброй человеческой памяти.


Написать автору:rusalka198409@rambler.ru