Не сработавший компромат

По  закону для выдвижения кандидатуры на окружное предвыборное собрание необходимо было провести сначала собрание по месту жительства, не менее 300 человек, или выдвинутся от трудового коллектива. Первый путь я отверг сразу. Слишком много людей надо было собрать.
Как потом выяснилось, таким выскочкой был не я один.  В городе пытались выдвинуться сами еще несколько человек.
Во- первых, это был чудак из московского района (не буду называть его фамилии, так как, вероятнее всего, он был не совсем здоров), который приходил потом ко мне с идеей решения всех проблем общества путем проведения особых социологических опросов по выявлению потребностей каждого члена общества. Он пытался провести  собрание жителей и не набрал нужного количества голосов.
Во- вторых, это был небезызвестный Борис Немцов, который  сумел собрать собрание жителей, но потом, как и я, не прошел сито окружного предвыборного собрания.
Я же решил выдвигаться от коллектива. Для этого у меня были неплохие возможности. Несмотря на то, что я работал в институте чуть больше года, меня хорошо знали. Как я уже упоминал, меня выбрали в Председатели СТК отделения и я автоматом  состоял в СТК института. Его заместителем был очень хороший человек начальник одного из отделений  института, кандидат технических наук (к сожалению, забыл, его фамилию).   На заседаниях совета я выдвигал разные идеи, и мы с ним сработались, а, когда я рассказал ему про  самовыдвижение, он очень загорелся и поддержал меня.
Мой непосредственный начальник, начальник Нил 412 Владимир Сабирович Бахтияров – здоровенный дядька с лицом артиста Фернанделя, яростный спорщик и большой демократ тоже особо против не был. Тогда люди все новое воспринимали с большим интересом. Мое выдвижение толковалось сослуживцами  не как карьеризм, а как смелость, как вызов партноменклатуре и т.д.  Тем более что, никто всерьез и  не верил, что у меня что-нибудь получиться.  На СТК было решено провести собрание коллектива. Для этого нужно было, чтобы собралось более половины работников института. Этого не получилось. Тогда с заместителем  Председателя СТК  мы решили не останавливаться, и собрать конференцию трудового коллектива. Такое по закону тоже было можно. Администрация, поняв, что дело начинает носить не шуточный характер, наконец -то опомнилась. В райкоме руководству дали понять, что мое выдвижение нежелательно и попытались найти какой-нибудь компромат на меня.
Молодым людям, живущим в наше время,  может показаться неправдоподобно мягкими те методы, которые пытались ко мне применить.
Но это было время, когда любое административное воздействие публично осуждалось. Поэтому директор института вызывал меня не к себе в кабинет, боже упаси, а в мастерские института и там, не глядя в глаза, начал намекать на мое, найденное ими с большим трудом, прегрешение. Я однажды забыл паспорт в командировку (не шла  программа, с которой я должен был ехать и до самого отъезда я ее правил, забыв обо всем). И вот, мол, про такое легкомыслие придется рассказать народу на конференции! Ясное дело, что я на это отреагировал спокойно и  правильно сделал.
На конференции после выступления заместителя Председателя СТК в поддержку моей кандидатуры о моей забывчивости рассказал начальник отдела кадров. Этот, в отличие от директора, не смущался и честно выполнял поставленную руководством задачу. Народ воспринял это как несправедливый поклеп и возмущенно зашумел. А когда выступил директор и намекнул на то, что я работаю в институте без году неделя и доверять такое ответственное дело мне рановато, народ начал откровенно посмеиваться. Дело в том, что директор работал в институте  еще меньше чем я. Он был назначен директором  всего лишь за полгода до описываемых событий, и это было последней каплей. Возмущенные массы почти единогласно выдвинули меня кандидатом в кандидаты!