Глава 6

Эта крупная рыжая собака была настолько добродушной и безапелляционной, что когда я занималась йогой на соломенном коврике она, радостно виляя хвостом, запрыгивала на него двумя, а если удавалось, то и всеми четырьмя лапами, и тут же заваливалась на спину, показывая пятнистое брюхо и свое доброе расположение.
Для меня это было настолько шокирующим и бесстыжим, что вместо злости и раздражения, веселило. Тем более, что все мои попытки её образумить или прогнать, такие как размахивание руками, рычание и даже шипение, собаку не трогали, а наоборот она убеждалась, что с ней играют и начинала еще больше прыгать по коврику. Когда я пыталась спастись от неё, прячась за оставшимся свободным краем ковра, она обрушивалась на мою хлипкую защиту и, сломив её, падала на спину, раскину все четыре лапы, предлагая мне теперь обрушиться на неё. Все по-честному: я на тебя - ты на меня.

Обычно спасало меня лишь одно средство. В очередной раз застигнув четвероногого друга завалившимся на спину с растопыренными лапами, я хватала в одну руку его передние лапы, в другую руку- задние и оттаскивала её прямо волоком по песку в сторону на пару метров. Это было кульминацией игры для собаки. Она испытывала крайнее блаженство и радость, демонстрируя это всем своим видом, и довольная проведенным временем, засыпала прямо на месте, под поглаживания и похлопывания по ее оранжево-рыжей, засыпанной песком шерсти.

Собаки Гоа это какой-то особый подвид, развившийся за долгие годы под воздействием местной культуры, быта и традиций. Они совершенно не злобливые, а ленивые, сытые, добродушные и крайне похожие друг на друга создания. Все собаки Гоа имеют одну и ту же породу, внешне не проявляющую благородных корней, но которая неумолимо повторяется в виде одной и той же формы длинных ног, слегка вытянутого округлого тела, волчьего носа и торчащих ушей. Белые, оранжевые или черные, но всегда похожие, они ведут неспешную спокойную дремотную жизнь на берегу, где рестораны, и чуть поодаль на мысу, где рыбаки разгружают свои сети. Вся линия берега с ресторанами уже давно между ними поделена, и оглушительный лай раздается только там, где какой-то чужак приближается к границе «царства».
Порой, сидя за столиком в одном из ресторанов на берегу, я натыкалась ногами на мех, спящего в песке под столом, пса. Разбуженный моим случайным толчком он дружелюбно заглядывает мне в глаза и лениво поднимается на лапы, не замечая, что от его движений невысокий пляжный столик из тростника раскачивается и опасно накреняется. Вылезает, отряхивается и, не обернувшись, уходит. Он здесь хозяин, а я его гость.

Ночные посиделки стали неотъемлемой частью нашей жизни. Мы сидели, запустив ноги в песок, смотрели на море, курили, пили пиво или соки. Беседы велись неторопливые, разбавляемые иногда взрывами общего хохота, и носили странный философско-развлекательный характер. Цели у разговоров не было, они естественным образом звучали, как живой поток из безбрежной бесконечности в никуда.  Мы делились тем, что пережили, рассказывали друг другу важное, ценное и старались делать это смешно, чтоб не превращать беседу в пафос. Каждое слово было взвешено, но высказывалось с лёгкостью и непринуждённостью. В общении шёл обмен фразами, ёмкими и концентрированными, как эфир. Присутствующие неторопливо вплетали свои высказывания в разговор, передавая друг другу мысли, сочные и непреложные в своей красоте как гоанский закат, их сопровождавший. Набегающие волны вторили словам.

- Что такое природа? - спрашивает Рам, делая глоток яблочного сока.
- Это впечатление,- глядя на море, отвечает Эран. Он сидит в плетёном кресле, поджав ноги к подбородку и курит самокрутку, выдувая кольца дыма вверх над головой.
- Первое впечатление- это впечатление ВНЕ ума,- вносит своё пояснение Костя.

Ум- это не только мозг и интеллект, это также вся эмоциональная информация, воспринятая органами чувств. Чтобы увидеть реальность такой, какая она есть, надо быть наблюдателем, а не философом и не мыслителем; не пытаться анализировать, объяснять себе или описывать то, что видишь. Прежде, чем ты «увидел» дерево, твой ум уже констатировал- это дерево, пальма, тропическое растение, с кокосами и т.д. Чаще всего мы не «видим» дерево, а мы видим то, что нам рассказывает наш ум. Истинное «видение» сродни первому впечатлению, полученному ребёнком от нового предмета. Он смотрит, хлопая глазами, разглядывает детали, замечает оттенки и цвета, запоминает свои чувства, вызванные новым впечатлением. Он созерцает.

Картинкой уже известного мы затмеваем настоящее. В чём-то это напоминает жизнь за занавеской. Занавес ума приглушает восприятие, давая свои разъяснения тому, на что смотрит человек.

- Вы замечали, что мысли в голове не умолкают ни на минуту? - заинтересованно спрашивает Рам, и продолжает:
- Так вот, эти умозаключения мешают нам увидеть то, что существует на самом деле.

Костя сидит в пляжном кресле, сложив ноги в позе лотоса, закутавшись, как бедуин, в неизменное серо- буро- зелёное, изрядно выцветшее, хлопковое одеяло, и сворачивает из табака и бумаги самокрутку. Несмотря на стационарную позу и занятые руки, он умудряется ими жестикулировать, поводя при этом бровями, и производить тысячу движений головой, аккомпанируя свою речь улыбками и подмигиваниями. Он актёрствует, художественно поводя плечами, в то время как его глаза, как у танцора в стиле Катакали, выражают мелькающую череду эмоций от «божественного обожания» до «увидевшего апокалипсис». Костя феерично раскрывался и оживал, когда за столом собиралось много народу.
- Надо жить не торопясь, проживая полностью каждый момент. Если у человека нет времени - это очень плохая карма,- слова Кости звучат по-отцовски строго, но в его глазах пляшут чёртики с барабанами.

Эти слова напомнили Раму одну старинную историю, которой он решил поделиться.
- К океану пришел человек и спросил его: «Где вся плохая карма*»?
- Я храню её, - ответил океан.
- А где ты ее хранишь? - спросил человек.
- Везде и нигде. Я собираю её в себя, а придет сезон дождей, и я вылью её обратно.

Иногда к нашей компании присоединялись люди, чтобы скоротать вечер и провести время, слушая разговоры. Втягиваясь в беседу, они сами начинали делиться своими переживаниями или задавать вопросы. Порой появлялись люди, которые задерживались надолго, как например хрупкая на вид, но несгибаемая по характеру, израильская девушка Шелли, которая заинтересовалась обсуждаемыми в компании вопросами, и присоединилась к нашей путешествующей группе.

Что значит проблема? – спросила, как-то вечером за столом, Шелли.
-Ты следуешь своим путем, шаг за шагом,- отвечал Костя,- и неожиданно что-то тебя останавливает и не дает сделать следующий шаг. Существуют разные виды проблем, так как существуют разные типы людей.

Костя медленно обводил взглядом присутствующих, пытаясь понять интересно ли это другим.
-У человека физического типа возникает проблема, если его лишают комфорта, у человека эмоционального типа возникает проблема, если его не понимают, у человека интеллектуального типа возникает проблема, если с ним не соглашаются, а у человека, следующего по духовному пути, человека «номер четыре» как называл его мистик и философ Гурджиев, человека, стремящегося к саморазвитию, возникает проблема, если ему мешают быть в состоянии пробуждения.

К идее пробуждения, или другими словами «само-воспоминания», сводилась система гармоничного развития человека, разработанная Георгием Гурджиевым. Эта система, на тот момент, была основой мировоззрения Эрана и Кости. Учение это создано на основе ведических знаний, с которыми Гурджиев познакомился путешествуя по отдаленным монастырям Индии и Тибета. Рам хоть и был деревенским парнем, впитал ведические традиции с молоком матери. По его рассказам, в юности он был очень религиозен, вставал до восхода солнца для молитвы и ежегодно совершал паломничества, чтоб поклонится великим индуистским святыням. Когда он сам научился читать (в его деревне школы не было), он прочёл книги всех известных духовных учителей Индии, и был не только знаком с понятием «присутствия», нахождения в «здесь-и-сейчас», но и был практическим воплощением этого присутствия. Когда мы встретились ему было около тридцати пяти лет, он был полтора метра ростом и весил не больше 40 килограмм. Когда умер его старший брат, ему было 16 лет, и чтобы вдова брата с тремя детьми не умерли с голоду, он взял её в жёны, и был вынужден искать пути, чтобы их прокормить. В последующем, у него родились еще пять дочерей и один сын. Когда он уезжал путешествовать, его девять детей оставались с его женой в деревне. Судьба сложная, многодетная, вынудила его тяжело работать до тех пор, пока он не начал думать, действовать и не только выживать, но и жить, по его же словам, «как махараджа». Жизнь и опыт сделали его прозорливым и проницательным, а любознательность и доброта, пробившие дорогу, были у него с рождения.

В своём большинстве, мы неспособны видеть адекватно ситуации, в которых оказываемся, поэтому возникают эгоистические эмоции и страсти, такие как страх, гнев, возбуждение, погоня за удовольствиями. Однако страдание может дать нам толчок к свободе. Путь к освобождению от груза негативных эмоций лежит не в общепринятых понятиях добродетельной жизни, а в намеренном желании изменить себя и своё существующее положение.   Вот вам, наверняка, кажется, что уж вы - то осознанны?! Проверьте себя- появляются ли у вас негативные эмоции, такие как раздражение, злость, скука, грусть, зависть, ревность… Если, да… добро пожаловать... Человеку свойственно иметь чувство собственной важности.
 

- Как сделать жизнь забавной, весёлой, праздничной? - вмешивается Рам, вскидывая руки вверх на головой, но оставаясь при этом сидеть на своём месте. Посмеиваясь, он поглядывает из-под густых черных бровей на сидящих вокруг, и видя, что его вопрос привлёк внимание, начинает смеяться громче. Смех его становится сильнее и раскатистее, он начинает, буквально, захлёбываться собственным весельем, и откидывается на спинку пляжного плетёного кресла. Эта тряска заразительно действует на присутствующих, которые с немым вопросом поглядывая друг на друга, начинают улыбаться, неумело сопротивляясь этой заразительной волне смеха, и вторя Раму, начинают сначала сдержанно и неловко, а потом открыто и благодушно смеяться. Всё заканчивается общей канонадой хохота, привлекающей внимание людей за соседними столиками. У Рама на лице играет беззаботность. Он доволен собой и весёлым настроением, возникшим вокруг.

В ресторане было полно народу, но официанты- местные индусы, не спешили обслуживать посетителей; их было не дозваться, и в зале никто из них практически не появлялся. Поэтому, для того, чтобы получить кофе, пиво, воду, да и вообще чего-нибудь, приходилось самому идти на кухню ресторана. И в этот раз, не дождавшись кого-либо из обслуживающего персонала, Рам пошёл попросить меню. По дороге его остановили подвыпившие, разморённые солнцем и пивком англичане и, принимая его за работника, начали делать ему заказ. Рам внимательно выслушал, поблагодарил и пошёл к стойке бара. Сделав свой заказ, он озвучил заказ англичан, повесил полотенце на руку, взял, то что они просили и принёс им на столик. Каково же было их удивление, когда они поняли, что Рам, такой же посетитель, как и они.

Поступок Рама вывел нашу компанию в стратосферу смеха. Поваленные друг на друга и сотрясаясь от гогота, мы ни о чём больше не думали, заканчивая знойный день этой страстной ночью.

Когда эмоции стихли, возникла естественная обнимающая тишина. Эран первым нарушил молчание:
- Рам, посмотри как колышутся зелёные пальмы на ветру, сегодня ясное небо и яркие звёзды, недосягаемые галактики и бескрайний океан. Я очарован и пронзён этой красотой.
- Эран, люби себя так же, как ты сейчас любишь эту природу. Одинаково. И ещё… слепо верь в себя.



*- Карма- результат любой деятельности, включающей её очевидные и неочевидные последствия.