Наши пути пересекутся Гл. 3

Гл.3


-   Это что тут такое?  -  повторил мужчина и, обращаясь к Коре, добавил:

-   Кто он такой?

-   Его зовут Рома.  -  ответила девушка, не отводя своих глаз от отцовского взгляда, излучающего недовольство вперемежку с любопытством.

-   И что? Если он Рома, так ему можно тебя лапать? Вы разве помолвлены? Нет? Так в чём дело? Или тебе наших парней не хватает?

-   Отец, ты обещал мне, что выбор останется за мной, если я соберусь замуж.

-   Ах вот как?! Ты, смотрю, уже собралась? А у него спросила, он тебя возьмёт или просто побалуется и в сторону? Ну а что, ты ведь цыганка, а с нами позволено обращаться так, как с самой низшей нацией.  -  мужчина явно нервничал. Размахивая руками, он с силой зацепил острую ветку и поцарапался о неё до крови, но мельком глянув на повреждённое место, сразу поднёс ладонь ко рту и облизал рану, и как ни в чём не бывало, продолжил:

-   Я обещал тебе, что выбор останется за тобой, это так, но я думал, что ты выберешь цыгана, но никак не русского. А у него на лбу написано крупными буквами, что ему от тебя надо. Кора, я не заслужил того, чтобы ты меня опозорила перед всем табором.

-   Ну почему вы так считаете? У меня к вашей дочери всё серьёзно.  -  вдруг, выпалил Ромка. Это один из тех случаев, когда язык опережает здравый рассудок.

-   Неужели?  -  брови цыгана поползли вверх.  -  Ну так женись! Да, прямо сейчас! Слабо?

-   Не слабо.  -  Ромка пожал плечами, мол, да запросто.

Мужчина измерил его насмешливым взглядом, потом схватил одной рукой руку Коры, а другой - Ромкину и потащил их за собой. Странную троицу ещё издали заметили и ромалы невольно подтянулись к центру табора. Женщины стояли молча и ждали развязки, а девушки шутили и посмеивались. Подошли туда и молодые люди. У одного из них сверкала в ухе массивная золотая серьга, что говорило, будто он единственный сын в семье. Но цыган ни на кого не обращал внимания. Дойдя до толпы, он громко крикнул:

-   Ружа! Ружа, выходи!

Из кибитки напротив, кряхтя выбралась древняя старуха, одетая в длинную свободную юбку, тёмно-зелёного цвета. В тон юбки была на ней и блузка на выпуск. Седые её волосы покрывала лёгкая серая косынка, завязанная на затылке.
Она прошлёпала босыми ногами до высокого пенька и присела на него, а уж потом проворчала:

-   Ну что ты так орёшь, Михаил? Я только прилегла. Ты же знаешь, что я ночь не спала, у меня бок болел, но разве будет покой старой Руже? Только и слышишь: -  Ружа, выгляни. Ружа, подойди. Ружа, посоветуй. Когда уже я умру, чтобы отдохнуть от вас, ох и надоели вы мне все. Ну говори, что ты хотел?

-   Прости, Ружа, но ты мать барона. А он сейчас не с нами в данный момент. Так, к кому мне обращаться, если ни к тебе? -  уважительно доложил ей отец Коры. Он потоптался на месте, однако до сих пор не выпустил рук Коры и Ромки, а потом, глубоко вдохнув воздух, начал свой разговор о наболевшем, причём, всё это происходило при всём честном народе. Как известно, у ромалов нету секретов друг от друга.  -  Ружа, моя Кора пожелала выйти замуж.

-   И что ты нашёл в этом плохого? Твоя дочь и так засиделась, уж девятнадцать давно ей минуло. Как сейчас помню, что весной мы отмечали её совершеннолетие.

-   Это было на прошедшей неделе, Ружа.  -  поправил её отец Коры, а собравшиеся доброжелательно улыбнулись той неумышленной ошибке старой цыганки.

-   Да? Ну так что, какая разница? Главное, возраст Коры я всё-таки помню. Так в чём твоё несогласие в этом, Михаил? Каждая зрелая девушка нашего табора имеет право завести себе семью. Или я не права?  -  мать барона смотрела себе под ноги, видимо зрение не позволяло ей глазеть по сторонам, всё равно ничего не увидит.

-   Я знаю наши законы, Ружа. Моё несогласие в том, что избранник Коры не цыган, а русский.

Старуха качнула головой, выражая этим некоторое удивление, потом порылась в кармане своей юбки и извлекла оттуда пачку папирос и коробок спичек. Не спеша закурила, а потом тихо ответила:

-   Конечно, Михаил, я тебя понимаю. Вот если бы ты обратился ко мне лет тридцать назад, то это считалось бы событием, что цыганка полюбила чужака, а нынче это уже никого особенно не интересует. И народ молчит. Потому что привыкли... Скажи мне, твоя дочь добровольно идёт за этого парня?

-   Кора, ты добровольно выходишь за русского?  -  спросил девушку отец.

Та немного смутилась, покраснела, и как-то нехотя призналась:

-   Да.

-   Ружа, она сказала, вроде добровольно.

Старуха кивнула.

-   А кто он, этот русский и как его зовут?

-   Ты кто?  -  спросил цыган у Ромки и парень понял, будто имеется в виду его профессия и всё такое в этом роде.

-   Я студент.  -  Ромка помялся самую малость.  -  Будущий врач. А как зовут меня, я уже представлялся.

-   Ружа, он студент. Говорит, что доктором будет. А имя его - Роман.

-   Хорошее имя.  -  старуха помолчала, сделала несколько затяжек и снова полюбопытствовала:

-   А жильё у него есть?

-   У тебя жильё есть?  -  вновь услышал Ромка и ему сделалось смешно. Ружа находилась почти рядом, ну, где-то в пяти метрах от них. И что же, нельзя сразу у него спросить, чем передавать вопросы через кого-то.

"Обычаи, что ли тут такие."

-   Я его снимаю. Пока.  -  откашлявшись, чтобы скрыть веселье, поведал парень.

-   Ружа!  -  тут же сообщил ромал.  -  Он снимает себе угол, а своего пока ничего у него нету.

-   А у его родителей есть?

-   У твоих родителей есть дом?  -  мужчина повернулся к нему.

-   Я слышал, о чём спрашивают.  -  намекнул Ромка на комичность ситуации, но никто его не поддержал, даже улыбкой.

-   Есть. Но мои родители разведены. При этом, и отец, и мать имеют трёхкомнатные квартиры.

-   Ружа, у его родителей имеется две трёхкомнатных квартиры.

-   Это хорошо.  -  старуха часто закивала. Ей понравился ответ. -  Так пусть сходятся и живут вместе.  -  заключила она.

-   А как же свадьба?  -  было видно, что мужчина расстроился.  -  Ружа, она у меня единственная дочь, ты же знаешь.

-   А кто тебе сказал, будто я против свадьбы?  -  мать барона выбросила окурок и обратила взор к цыгану.  -  Гуляй сколько хочешь и я тоже не откажусь повеселиться вместе со всеми.

-   Но мы же покидаем эту территорию через три дня.

-   И что из того? Заплати в ЗАГС много денег и твою Кору распишут, когда ты пожелаешь.

Мужчина облегчённо вздохнул. Но вдруг, из толпы послышался окрик:

-   Михаил, все знают, что ты, после смерти твоей любимой Зоры, поклялся дочери не приводить в дом жену, пока она первая не свяжет с кем-либо свою судьбу. Так может, ты торопишься избавиться от Коры, чтобы самому жениться? Уже не для кого не секрет, что ты влюблён в красавицу Земфиру и та уже устала ждать, когда же ты сделаешь ей предложение.  -  это кричала худощавая женщина, примерно, лет сорока, одетая в ярко-красное платье и такой же платок, со множеством переливающихся блёстков по всей одежде.

-   Как язык у тебя повернулся, Чергай?  -  сразу же возмутился цыган и только сейчас он отпустил руки молодых людей, потому что ему надо было ими жестикулировать.  -  Ты спроси Земфиру, когда вернёмся в свой город и она тебе разъяснит, что я выбрал дочь, а не её желание выйти за меня замуж. Если дождётся меня, то я возьму её, а нет, так представительниц женского пола хватает в нашем таборе. И Кора, только что при всех объявила, будто она добровольно приняла такое решение. Стыдись, Чергай, и не обижай меня понапрасну.