Гримасы рыночной любви

                ЯРОСЛАВ ВОЛЯРСКИЙ
                РОМАН
           ГРИМАСЫ  РЫНОЧНОЙ  ЛЮБВИ
                (Записки провинциала)
                ТОМ ПЕРВЫЙ
                На развалинах судьбы

                Как мне забыть мгновения любви,
                Наполненные дикой страстью ночи,
                Когда поют в истоме соловьи,
                И сердце от волнения клокочет?..               
                От редактора
Случилось так, что несколько лет назад мой друг из Черноморска уехал в Германию. Я жил тогда тоже в Черноморске. Мы какое-то время переписывались-перезванивались, но потом след его затерялся. Он оставил у меня кое-какие вещи перед отъездом, да так их и не забрал. Среди них была синяя папка с тесёмками и пожелтевшими листками внутри, исписанными мелким убористым почерком. Я сначала не обращал внимания на эти вещи, но как-то во время ремонта начал их перебирать и дошёл до этой папки. Решил на досуге почитать, что же мне осталось в наследство. Скорее всего, это был чей-то дневник, в котором часто не хватало листов, так что приходилось догадываться, что же было на самом деле, и было ли оно.
Я увлёкся чтением. Рукопись захватила меня целиком. Я просидел над ней немало дней, пока всю её не проглотил.
Прошло несколько месяцев. О рукописи я забыл, и только что-то смутное продолжало меня беспокоить, мешая сосредоточиться. В подсознании мелькали образы и события.
Как-то я побывал в Черноморске и навёл справки, куда же делся мой бывший друг? Мне дали его телефонный номер. Друг как раз вернулся на родину на несколько дней, и я решил ему позвонить, в основном, из-за взволновавшей меня рукописи. Мы встретились. Виктор был очень рад нашей встрече, стал рассказывать о своём житье-бытье. Я пропустил все его рассказы мимо ушей и спросил о том, что меня волновало.
– Какая папка? – начал вспоминать Виктор. – Ах, эта… Её мне тоже оставили. Это мой хороший знакомый Ярослав. Почти что друг. Он несколько лет тому назад погиб в автокатастрофе. Неплохой был парень. Жены не было. Что-то не ладилось у него с женщинами. А дети, по-моему, разъехались, кто куда.
– А что мне делать с рукописью? – не унимался я.
– Да что хочешь, то и делай. Можешь даже выбросить, как и мои вещи. Я там ни в чём не нуждаюсь. Или, в крайнем случае… – и тут он запнулся. – Там есть хорошие места. Я читал её. В крайнем случае – опубликуй.
– Опубликовать чужую рукопись? Ведь это нечестно? Это всё равно что украсть. Какое я имею к ней отношение?
– Всё честно. Он бы всё равно её не опубликовал, не довёл бы до ума. В основном писал для себя. Потом говорил, что хотел сжечь. Метался человек. Тоже рванул за границу. Рукопись оставил у меня. А ты, вроде бы, учился. Филолух, так сказать. Где что непонятно, поправь, исправь, допиши, домысли, перевари. Я знаю, у тебя получится. В общем, считай, что это твоя рукопись. Крика не будет, да и никому она не нужна.
Но я решил издать книгу под именем автора, а самому остаться в тени. Правда, немного глубже вникнув в некоторые сцены, добавил свои впечатления, эмоции и мысли. В итоге рукопись можно считать коллективным «разумом». Это почти что Ильф и Петров. Без банального плагиата. Ни триумфом, ни поражением я делиться ни с кем не собираюсь. Все комплименты и упрёки – автору. Итак, дамы и господа, начинаем…
                Часть первая
           Ах, какое блаженство, ты само совершенство!
Из интернета: «У настоящей любви нет счастливого конца. Почему? Потому что она никогда не заканчивается!»
Мне тогда ещё было, как говорила юмористка Елена Воробей в одном своём выступлении, всего лишь тридцать с хвостиком, а хвостик составлял около ста месяцев. Примерно в конце зимы, а, точнее, в середине февраля, мы переехали с моей новой женой в нашу уютную квартирку, доставшуюся Оксане после развода со вторым мужем. Я, по правде говоря, был счастлив. У нас с ней всё ещё продолжался медовый месяц, хотя мы жили уже третий, а тайно встречались ещё около трёх. Я чувствовал себя полнокровным мужем, был доволен жизнью и, конечно же, Оксаной. Я считал, что мне достался ангел во плоти, и не слишком задумывался о будущем. Расставание Оксаны с бывшим мужем было длительным и скандальным. Он считал, что в их разводе виноват только я, и люто меня возненавидел. Но не секрет, что в разводе всегда виноваты двое. Помню, я как-то прочитал в интернете: «Умным мужчинам не надо искать хороших жён. Они просто забирают их у дураков, которые тех не ценят». Один мой одноклассник был более прямолинеен, узнав о моей новой жёнушке: «Так ты ещё шкодничаешь?»
Страсти долго не утихали, хотя я очень хотел, чтобы всё это быстрее закончилось. Так, Паша, бывший муж Оксаны, она его ещё называла Пончиком, после очередной встречи поставил ей «фонарь». Оксана чувствовала себя виноватой, поэтому не защищалась, хотя раньше сама «воспитывала» непутёвого муженька. Ей пришлось недели две просидеть дома. Когда всё же вышла на рынок, моя «коллега по бизнесу» Валюшка не удержалась, съязвив: «Вышла, дурочка».
Выслушивать истерики Пончика приходилось мне одному. Даже было несколько драк, в которых я всегда выходил победителем, несмотря на то, что на десять лет был старше своего «оппонента». Это его ужасно бесило, кроме того, два его брата, старший и младший, никак не пытались ему помочь. Так продолжалось месяцев девять. Я даже в молодости столько не дрался, сколько пришлось сейчас. Наша квартира находилась недалеко от центра города, хотя в нашем небольшом городке почти всё было в центре. Помещалась она на втором этаже пятиэтажного дома, окна и балкон выходили во двор. Это была типичная хрущёвка. Нам же было всё равно. Главное, что мы были вместе. Иногда для того, чтобы разрушить дом (семью), совсем не обязательно звать кого-либо на помощь. Надо пожить вместе. Самым главным врагом можете оказаться вы сами, ежедневно вырывая из его основания по камешку. Глупую шутку может сыграть с вами и случай. Но мы об этом даже не думали.
Мебели в квартире почти не было, и первую ночь мы спали на полу. За несколько дней я на «копейке» перетащил мебель и вещи из своей однокомнатной квартиры, которая была у меня не так далеко. Наш быт понемногу наладился. Главное, что в квартире было тепло. Мы с оптимизмом смотрели в будущее, и оно нас ничуть не пугало. Мы с Оксаной сразу приметили соседку, которую звали Мариной. Ей было чуть больше двадцати. К моменту нашего знакомства она родила уже второго ребёнка от второго мужа. Мальчику было около полугода. Она часто с ним гуляла во дворе, вынося коляску. Муж Саша был старше её лет на десять. Они жили в соседнем подъезде на четвёртом этаже. Балкон их квартиры тоже выходил во двор.
Марина была немного ниже среднего роста, имела правильную осанку и  миловидное лицо с красивым греческим носом. Она постоянно улыбалась, а лицо прямо-таки дышало молодостью, свежестью и добротой. Постепенно Марина стала набиваться Оксане в подружки. Я же при встречах с ней на улице пожирал её глазами и наслаждался самим её присутствием. В Марине было какое-то очарование, я бы сказал, магнетизм души, так и хотелось на неё смотреть и смотреть. С мужем Сашей я раньше неоднократно сталкивался в начале своей  челночной карьеры, поэтому особой симпатии к нему не испытывал. Начинал я её с торговли тряпками, которые покупал с другом в Москве. Естественно, нужны были рубли. Поначалу советские, потому что были в ходу уже и купоны. Цеплял табличку, которую Саша «со товарищи» успешно рвали с угрозами в мой адрес, направляя меня на ворота, где появились уже первые валютчики. Так продолжалось некоторое время, пока я не нашёл защиту.
Наши новые соседи жили вместе с бабушкой Марины. Мы их ежедневно встречали, понемногу начали общаться. Вскоре Марина стала лучшей подружкой Оксаны. Я не возражал, так как не видел в этом ничего плохого. Саша, как и раньше, был замкнут, немногословен, как-то сторонился нас и в гости не набивался. Я тоже не горел желанием с ним сближаться.
               Душа без макияжа
Постепенно мы с Оксаной лучше узнали Марину. Её поведение, особенно мне, не всегда нравилось, но особого значения я этому не придавал.
Наступило лето. Мы хорошо жили с Оксаной и продолжали строить наши планы на будущее. С нами жил мой одиннадцатилетний сын Вадим. Учился он средне, звёзд с неба не хватал, большую часть времени проводил дома. Был немного замкнут и ленив, со сверстниками общался мало.
Марина оказалась не такой уж простушкой, какой показалась нам вначале. Она увлекалась лёгкими алкогольными напитками, любила «порхать» по барам. В то время мода пошла на восьмиградусные, которые назывались «Чери», «Ром-кола», «Бренди-кола» и т. д. За вечер, сидя в баре, которых в городе, к несчастью, хватало, она могла выпить 3-4 бутылочки ёмкостью 0,33 л., не считая выпитых в течение дня. «А что здесь такого? – говорила она. – Ведь это же не водка. Это всего лишь дамский напиток». Да, но любой алкогольный напиток может вызвать алкогольную зависимость, тем более, если употреблять его неумеренно. Определённую лепту в это пристрастие внёс Саша. Он, бывало, покупал Марине по 2-3 ящичка веселящего напитка. Алкоголь, якобы, повышал её сексуальную активность. Саша не отлынивал от отцовских обязанностей, и часто можно было видеть, как он гулял с малышом в коляске по городу. Марина же часто пропадала вечерами. Как ни странно, Саша такое её времяпровождение поощрял, говоря жене, ты, мол, молодая, тебе надо ещё погулять. В общем, навёрстывай. Так же она признавалась нам, что он потом даже расспрашивал(?) о том, хорошо ли ей было сегодня с другим. Бред!
Из-за пристрастия Марины к этим восьмиградусным коктейлям я сразу дал ей кличку «Ромкола», и мы иначе её с Оксаной уже и не называли. Вскоре Марина узнала об этом, но на кличку не обиделась. Со временем кличка к ней окончательно приклеилась, как родимое пятно.
Постепенно Марина или Ромкола стала приобщать к слабоалкоголке Оксану. Я в тот момент не видел в этом ничего плохого, поэтому не мешал их «тёплому»
общению. В какой-то мере я был даже этому рад, потому что долгими летними вечерами Оксана оставляла меня на несколько часов в покое, не подтрунивала надо мной, и, как говорится, не ездила по ушам, не хандрила, говоря, что ей скучно, давай, мл, развлекай меня. Это давало мне возможность и почитать, и посмотреть последние новости по телевизору.
Вскоре, не знаю почему, но семейная жизнь у Марины с Сашей резко расстроилась. По-моему их прежняя «идиллия» обоих устраивала. Каждый жил своей жизнью и не мешал другому. Ромкола стала всё меньше заниматься ребёнком и всё чаще на несколько часов исчезать. Её чуть ли не каждый день разыскивала бабушка. Заходила она и к нам, но помочь ничем мы ей не могли.
А однажды часа три ночи нас разбудил какой-то сильный стук за окном: это Ромкола с силой дёргала за заземление от электронагревателя проточной воды:
- Эй, вы там наверху! Я, по-моему, забыла у вас свой плеер. Киньте мне его.
Это, конечно, было уже сверх наглости! Соседку, однако, наше возмущение никоим образом не волновало.
Ромкола и Оксана были примерно ровесницами: моя новая жёнушка была старше подруги всего лишь на три года. Но, несмотря на дружбу и общность интересов, Оксана, естественно, не принимала участия в ночных похождениях
неугомонной приятельницы. Не позволяло и воспитание, и моё негативное к этому отношение.
Свой брак соседка считала неудачным, да и особой любви и привязанности между супругами не было. У них, впрочем, как и у меня с Оксаной, были разные деньги, так как у каждого был свой бизнес. Она занимала деньги под проценты и приторговывала валютой, что давало ей неплохую прибыль. Узнав об этом, Оксана начала совать ей свои деньги, чтобы та давала их в рост. Ромкола деньги брала и наперёд выплачивала Оксане проценты, что той особенно нравилось. Душа-подружка, да и только! Но однажды Ромкола так «вложила» деньги в рост, что не стало ни своих, ни чужих. Это были полторы тысячи долларов её и четыреста – Оксаны. Ромкола быстро села на мель. Саша денег ей не давал и говорил, чтобы мы ей тоже не давали, потому что отдавать за неё он не будет. Мы с Оксаной держали деньги открыто. У меня они были в мебельном сейфе, который можно было открыть любой отвёрткой, а Оксана держала их в трюмо в выдвижном ящичке. Ромкола же прятала свои деньги от Саши в туалете в чугунном сливном бачке, который не работал. О том, где прятал деньги Саша, не знал никто.
Оксана и Ромкола продолжали дружить, несмотря на денежные трения. Саша их даже называл лесбиянками за это, но они не обижались. Где-то в начале августа, перед тем, как рубль рухнул в России, и сама Ромкола окончательно
«вложила» деньги «в рост», она по звонку брата съездила в Москву и успела,
правда, на время, спасти свои деньги, а заодно и мои несчастные рубли  от последовавшей затем бешеной инфляции. Бывший премьер-министр Черномырдин вышел сухим из воды и снова возглавил Кабинет Министров. Вся
ответственность была возложена на мальчика для битья Кириенко, который успел посидеть в премьерском кресле всего несколько дней, что не помешало президенту Ельцину констатировать: «Как Мамай прошёл по стране!» Бедные стали ещё беднее, а богатые – богаче.
                И никакой депрессии, апатии, агрессии
Далее в рукописи, к сожалению, есть пропуски, поэтому немного перепрыгнем
(от ред.).
…Все мечтают о своей половинке. Люди влюбляются, женятся, сходят с ума по своим возлюбленным, делают невероятные сумасбродные вещи. Увидев красивого человека, мы думаем, что всё, вот мы и нашли своё счастье, которое послано нам Богом, судьбой, самим Провидением. Но так ли это?
Мне всё чаще кажется, что чем красивее женщина, тем больше с ней проблем,
неприятностей, нервных срывов, глупых ошибок. Может быть, такие чувства пришли ко мне после общения с Ромколой. Л. Толстой в своей «Анне Каренине»
написал, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Неправда! Счастливым можно быть
даже в своём несчастье. Подтверждением этому моя история. Я постоянно мучился, переживал, страдал, но я был счастлив! Может быть, это садомазохизм, скажете вы? И снова скажу, неправда! Это ощущение полёта,
восторга, эйфории, какое-то душевное опьянение. Но всё ближе приближается земля, а ты без парашюта, без всякой страховки, поддержки, опоры… Получаешь резкий и больной удар. В тебе всё кипит, ноет и стонет. Но проходит время, и ты снова наслаждаешься жизнью. Ты счастлив, ты паришь в облаках на неведомой доселе для тебя высоте. У тебя планы, надежды, какие-то перспективы. И – снова удар! Многие так и живут годами и другой жизни не знают, не представляют, не мыслят. И по-своему они счастливы. Счастливы в своём несчастье. А, попробуй, тронь их вампира-половинку! Да они же тебя запинают, забьют до смерти ногами, изуродуют, смешают с грязью, уничтожат.
Не трогай! Моё! А почему? Потому что не знают другой жизни, другого счастья,
другой любви. И даже не могут себе представить, что есть что-то другое: непохожее, особенное, неповторимое, чарующее, интересное. Каждый счастлив в своём болоте, в своей норе, дыре, а по существу – жизненном тупике. Вот почему, считаю, так опасна, передача «Меняю жену», которую я иногда смотрел по телеканалу «1+1». Люди могут узнать, что есть другая жизнь, которая отличается от их жизни. И намного отличается, причём, в лучшую сторону. И рушатся семьи. Люди начинают понимать, что кроме секса и детей, есть ещё и другие привязанности, мотивы, побуждения, которые держат семью. Важны и моральная поддержка, и добропорядочность, и умеренный семейный эгоизм, помогающие строить нормальный уют.
Часто мне кажется, что все эти выдумки о нашей второй половинке, которую надо отыскать, из области детской фантастики. Многие из нас, как мужчины, так и женщины, хотят быть только присосками, липучками, пиявками, каким-то
постоянным скотчем. Их устраивает такая жизнь. Я, отнюдь, не хочу никого оскорбить. Это всего лишь эмоции. Для таких людей вторая половинка только глупый извозчик или щедрый попутчик, с которым можно доехать до определённой станции, полустанка, остановки; если хотите, необходимая соломинка, за которую можно вцепиться, ухватиться руками и зубами, чтобы решать свои проблемы, ничего не давая взамен. А что же дальше? Дальше можно, выжав из такой половинки все соки, найти себе другую, очередную соломинку, чтобы всасывать новый сок и подъехать до очередной станции. Вон их сколько глупых и щедрых половинок, на наш век хватит. Так, например, жил всю жизнь второй свекор моей двоюродной сестры. Перебиваясь случайными заработками, он сходился с очередной жертвой. Та его какое-то время кормила и одевала. Потом он уходил к другой женщине. Бывало, что бывшая пассия, врываясь в дом, срывала с него всю купленную ею одежду вплоть до трусов. На другой день новая кормилица шла в магазин и покупала ему необходимую одежду. И так продолжалось до его смерти. Точно так же себя ведут и многие женщины, особенно лёгкого поведения. Очень много таких сейчас.
А где же магнетизм душ, притяжение сердец? А нигде! Сухой расчёт, профессиональная хватка – и израненная душа, разбитое сердце и выжатое, как лимон, тело. Цинизм возведён в практику. Проституция душ и тел, торговля всем оптом и в розницу, и в результате –  беспризорные дети, искалеченные судьбы, убитая вера в порядочность и доброту и неимоверное озлобление. И всё равно кто-то, барахтаясь в этой грязи, вонючей жиже, безмерно счастлив, самодоволен и самодостаточен. Фальшивые ценности становятся нормой. Любовь к человеку заменяет любовь к деньгам, подаркам, удовольствиям, развлечениям.
Где вы, добродетель, честность, порядочность, достоинство? Кто вас раздавил своим грязным сапогом? Почему вы боитесь света и прячетесь в темноте? Неужели ваш удел – прозябание? Ведь были же когда-то жёны декабристов, которые поехали вслед за своими мужьями в Сибирь? Ведь были же мужчины, которые гибли за дам своего сердца на дуэлях? Ведь было же такое высокое понятие, как «честь», которое было выше всех других понятий и законов, писаных  и неписаных. Ведь было же достоинство высшей моралью общества, а не пустым звуком, не разменной монетой, не избитым словом в паре с другими? Неужели это расплата человечества за цивилизацию, технический прогресс, корпоративное себялюбие, за всю современную фальшь и мишуру, которой мы так гордимся? Где вы, рыцари, патриоты, не стяжатели, правдолюбцы и поклонники высоких моральных ценностей? Вас убила такая «мелочь» как деньги. Вас изуродовал животный восторг от своего превосходства над природой и себе подобными, вас убаюкала непомерная роскошь, и вы – ослепли. Откройте глаза пошире. В мире есть и другие ценности, кроме денег.
«Одежды дерзкие оденем,
Ликуя дико и смешно,
Не зная толком, что грешно.
Всё ради славы, ради денег…» http://www.stihi.ru/2013/01/27/10409
                Лесная сказка
Мы с Оксаной прожили уже около двух с половиной лет и в очередной раз поссорились. Наши взаимоотношения дошли уже до такой точки, когда из-за любого пустяка срываешься и таишь обиду, когда не хочется сдерживать себя, и так и тянет выплеснуть из себя всю злость, когда упрямо давит быт и любой пустяк разрастается до размеров слона.
Квартиранты ушли из квартиры Ромколы, и она пустовала. Я несколько раз напоминал бывшей соседке о том, чтобы она забирала свои вещи. И вот Ромкола, наконец, приехала. Был конец августа. Солнце ещё пекло по-летнему. В квартире была духота. Я после ссоры уже несколько дней жил в своём доме на окраине города, питаясь консервами, а в этот раз заехал к Оксане, хотя мы и не помирились. Втроём мы зашли в уже мою новую квартиру. Ромкола стала собирать вещи. Несмотря на то, что она осталась без жилья после всех своих похождений, она была по-прежнему весёлой, задорной и – чарующе привлекательной. Мне было, как и раньше, приятно на неё смотреть. А Ромкола, стреляя глазками, воркотала:
– Ну что, отвезёшь меня с вещами на дачу? Я рассчитаюсь, как положено. Наверно, всё уже приелось? Каждый день борщик да борщик. Иногда хочется и супчика попробовать. Правда?
Оксана была злой на меня, поэтому никакого внимания на щебетание подруги не обращала. Она всё пыталась ей на меня пожаловаться, но та, в свою очередь, её не слышала. Как пишет Карнеги, самый лучший собеседник тот, кто молчит. И я бы добавил, внимательно слушает и поддакивает. А здесь каждый слышал себя, как это нередко у нас бывает.
Прошло около часа. Вечерело. Начала понемногу спадать жара. Я, естественно, согласился отвезти симпатичную соседку с её узлами на дачу. Мы быстро загрузили машину доверху. Я пригласил Оксану поехать с нами. Она отказалась. Я не стал настаивать. Резво рванул с места, и мы быстро помчались. По дороге по просьбе спутницы купил несколько бутылок пива. К этому времени Ромкола уже отказалась от своего любимого напитка и перешла на пиво, но кличка так за ней и осталась. Время летело быстро. Мы заехали на пруд, чтобы покупаться. Я предусмотрительно захватил с собой плавки. Пруд был большим, но всюду возле берега покрыт то ли зелёными водорослями, то ли лягушачьей «радостью». Купаться в такой воде особого желания не было. Мы немного посидели у воды и поехали дальше.
На даче были старший брат с женой и мать. Я помог разгрузить вещи. Начинало темнеть. Мы заехали в какой-то двор, и Ромкола купила себе пачку самых дешёвых сигарет с фильтром. Пора было пробовать «супчик». Ромкола предложила поехать в небольшой лесок. Было уже около десяти. Вскоре стало совсем темно. Машина стояла недалеко от края леска прямо на дороге, так как здесь невозможно было ни развернуться, ни как-то поставить её по-другому. Звенели сверчки. Воздух дышал вечерней прохладой. Магнитофон в машине надрывался от зажигательной музыки. Себе и Ромколе я опустил спинки сидений вниз и быстро разделся, закинув вещи подальше.
– Ой, зачем ты так? – спросила она наивно-наигранно и, как будто, испуганно.
Я не ответил. Мне было чуть больше сорока, Ромколе через пару месяцев должно было исполниться 27. Я чувствовал себя чуть ли не Дон-Жуаном, покорителем женских сердец и не обращал внимания на её охи.
– А, может быть, не надо? – робко заметила моя соблазнительница. – А то получается, что я разбиваю семью. Если бы был кто-то другой, а так…- и она замолчала.
– Надо! – властно и настойчиво заявил я. – Но если ты против, то я поехал.
Как я уже знал, такие слова, как правило, действовали на женщин безотказно. Они переставали капризничать и становились более покладистыми. Помогли эти слова и сейчас. Моя лесная фея была одета в бежевый облегающий костюмчик полуспортивного типа. С моей помощью она наполовину разделась. Я не хотел ни о чём задумываться. Мне было хорошо, а на душе легко и радостно. Я почти что ликовал. Я парил в облаках. Меня не покидала эйфория. Я обнимал и целовал цветущий и возбуждённый мной оазис. Дама сдержанно сопротивлялась. Как узнал позже, ей нравилось, чтобы её брали силой. Она от этого получала дополнительное удовольствие. Моя рука опускалась всё ниже и ниже, пока не наткнулась на выбритую колючую растительность. «Супчик» крутил головой и начал понемногу стонать. А музыка всё играла не переставая, так как в магнитофоне был реверс…
Умиротворённый, я снова откинулся на своём сиденье. Мы облегчённо молчали.
– Скажи, как ты хочешь меня? – спросила Ромкола.
Я ответил. Она тут же возразила, что нет, только не так. Мы снова помолчали. Видя возле себя молодое желанное женское тело, готовое принять твои ласки, я снова не выдержал и начал настойчиво ласкать свою спутницу. Она опять сопротивлялась, но уже более сдержанно. Ей нравилось меня дразнить. Я прижался всем телом к моей волшебнице. Она исступленно застонала.
– Где ты был раньше? – спросила моя искусительница. – Почему я тебя не встретила раньше? Почему? Мне с тобой так хорошо…
Насытившись, мы продолжали молчать в полутёмной машине, слушая, уже в который раз, одну и ту же надоедливую музыку. Я был расслаблен и спокоен и не хотел ни о чём думать. Мне было просто хорошо.
– Ладно, давай теперь так, как ты хочешь, – предложила Ромкола, и теперь уже её рука начала меня ласкать, опускаясь всё ниже…
Конечно же, я не отказался. Во мне было много сил и ещё больше желаний. Я был счастлив в тот момент от животного, дикого восторга, от нахлынувших чувств, от свалившегося на меня райского наслаждения. Ещё утром я ни о чём таком и не мечтал, и не помышлял. Всё получилось как-то само собой, внезапно, без особых усилий с моей стороны.
Как мало в нашей жизни настоящих счастливых моментов! Как часто мы прожигаем жизнь по пустякам! Слава женщине, покорительнице мужских сердец и повелительнице их душ! Без вас мы бы были одинокими несчастными существами, дикими странниками, не знающими ни настоящей радости, ни всепоглощающей любви, ни безутешной тоски! Без вас мы бы умерли от отчаяния, засохли, зачахли, или, в конечном итоге, безжалостно истребили бы друг друга! Вы даёте нам всё: и покой, и радость, и умиротворение, и восторг! Вы дарите нам Вселенную и возвышенные чувства! Вы тешите наше самолюбие и заставляете нас любить жизнь! Без вас мы – ничто! Перегной! Кучка пепла! Зола! Пыль!
…А музыка всё играла. Было уже около часа ночи.
– Ну что? – спросила Ромкола уже каким-то чужим и как бы издалека голосом, быстро одеваясь. – Поехали ко мне на дачу? Отдельный диванчик я обещаю.
– Нет, – ответил я. – Поеду домой.
Я еле развернулся на грунтовой лесной дороге. Под колёсами трещали ветки. Стало немного прохладно. Я привёз Ромколу на дачу. До города было около 20 километров. Дорога была пустынной, и только редкие машины невзначай меня ослепляли, нехотя меняя дальний свет на ближний. Ехать к Оксане я не решился, да и время было позднее. А врать и оправдываться не хотел. Фактически это была измена! Меня обуревали двойственные чувства. Я корил и упрекал себя и почти что ненавидел. Я поехал в свой пустой дом на Абрикосовой. Загнав машину во двор, растянулся на старом, ветхом диванчике, который был в прихожей. Вскоре забыл обо всех своих переживаниях и угрызениях совести. Я очень устал. Устал, как после долгой и продолжительной работы. Я посмотрел на часы и через несколько мгновений заснул.
              Мы только клоуны и клоны
У Достоевского Раскольников убивает старуху-процентщицу, чтобы убедиться в том, что тварь ли он дрожащая или право имеет? Право на что? Убивать? И во имя чего? Убил, но доказал ли? А Пушкин заметил:
«Мы почитаем всех нулями,
А единицами – себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы…» http://www.stihi-rus.ru/1/evgeny_onegin-2.htm          
Конечно, выделиться из толпы, заявить о себе, подчеркнуть лишний раз своё «эго» – думаю, мечтают многие. Но в нашу высокоиндустриальную эпоху это сделать всё труднее. Из-за локтей, спин и голов, стоящих рядом, ты, порой, теряешься, сливаешься с ними, и сам не знаешь, куда идёшь и с какой целью. Тебя часто пинают, отталкивают, отбрасывают назад, и ты, как бы, растворяешься, становишься серой, безликой массой. Ты прожил жизнь, хорошо или плохо, это другой вопрос, но никто так о твоём существовании и не узнал. Никто, кроме родных и близких, да редких сослуживцев. В чём же истина, в чём смысл жизни? Жалкая слава Герострата не даёт покоя многим.
«В чём жизни настоящей счастье?
В чём подлинная красота?
Любовь как буря и ненастье.
Как песня жизнь и пустота». http://www.stihi.ru/2013/01/27/10409
Еще лет двести назад хорошо образованный человек с современными ему знаниями мог быстро выделиться из толпы, стать гением, новым Ломоносовым, перещеголять Державина, утереть нос другим выдающимся людям. Сейчас это рядовые инженеры, учителя, технологи, врачи, программисты. Их не пропустят вперёд, будь они семи пядей во лбу. Им не дадут выбиться, их затрут, затопчут, как во время паники на футбольном стадионе, когда все «ломанутся» в один узкий проход.
У нас никогда не жалели и не берегли людей. Всегда гнали вперёд, крича: «За Родину и …» Менялась только фамилия лидера. Может быть, именно в этом загадочная русская душа? Когда гнали в атаку на пулемёты даже женщин, не давая в руки и никчемной трёхлинейки? Лучше дать сто пятьдесят наркомовских и послать на смерть, ведь людей ещё пришлют, а высотку-то надо взять любой ценой, иначе пострадает начальник, и не один. А руководство надо беречь.
Если песчинок много, то это песок, строительный материал или сырьё для стеклодувной промышленности. А если песчинка одна? При соответствующих условиях она может стать даже жемчужиной, великолепным украшением. Но пройти этот путь дано единицам, и не потому, что они талантливее, умнее, работоспособнее. Они просто родились в нужное время в нужном месте. За них похлопотали, их бессовестно выдвинули или просто, как это сейчас делается, за них заплатили уважаемым людям. Как в анекдоте: «Как вспомню, какой я инженер, так боюсь идти к врачу».
«Мы рвёмся к цели и рвём цепи,
Взлетаем гордой ввысь,
А нас судьба толкает вниз
И, как из глины, куклы лепит». http://www.stihi.ru/2013/01/27/10409
Спортивные достижения давно топчутся на месте. Всё тяжелее выиграть какое-либо первенство. И вход идут наркотики, различные таблетки, уколы и неимоверные перегрузки. Некоторые из-за этого к сорока годам становятся просто инвалидами. Женщин перед соревнованиями заставляют забеременеть. Эмоциональный всплеск помогает поставить новые рекорды. Известны случаи, когда в женских соревнованиях использовали гермафродитов. В общем, сейчас всё сводится к тому, кто кого лучше и чаще обманет.
А чего стоит «Книга рекордов Гиннеса?» Там всё, что угодно. Смесь дикой необузданной фантазии и ещё более диких и никому не нужных псевдорекордов. Чтобы выделиться, мы способны на подделки, подтасовки, мы платим за это деньги, совершаем преступления и издеваемся над собственным телом с помощью татуировок и различных операций и манипуляций. Нам тесно в нашем ограниченном, затхлом пространстве. Нам хочется быть хоть маленьким, но Наполеоном. Наполеончиком! На час, на минуту, на мгновение!
Мы мечемся, мы рвём свои жилы и вены. В молодости мы становимся панками, хиппи, нигилистами, неонацистами, в зрелом возрасте – сектантами, функционерами, сподвижниками, борцами или просто жуликами, в старости – начинаем замаливать грехи и перевоплощаемся чуть ли не в святых,
ревностных сторонников какой-либо веры и готовы даже уйти в монастырь, замаливая и свои, и чужие грехи. Существует легенда, что Александр I, российский император, не умер в Таганроге, а спрятался где-то в Сибири в монастырской келье. Мы стремимся вырваться из рамок приличия, чтобы заявить, закричать о себе, и готовы чуть ли не взорвать весь наш меркантильный, гнилой, мещанский мир. Но очень часто, дорвавшись до мнимой свободы, мы хотим убежать назад, в свой уединённый несчастный мирок, в свою конурку, чтобы не оглохнуть от «счастья» быть услышанными и увиденными другими. Это расплата за цивилизацию, за мнимые материальные блага, за лень, покой и коммунальный «рай», за бешеный ритм жизни, за безразличие, а, иногда, и назойливое внимание окружающих к тебе и твоим достижениям, за прессинг государства.
Живя на одной лестничной площадке в тесных квартирах-скворечниках, мы почти не общаемся, как друзья по несчастью, мы безразличны друг к другу, мы узники каменных джунглей. Мы замыкаемся в своём мирке, где есть телеящик, компьютер с интернетом и мобильные погремушки. Виртуальный мир заменяет нам всё. Нам не нужно солнце, нам не нужен ветер, свежий воздух нам тоже ни к чему. Наш мир часто ограничен несколькими квадратными метрами, двумя-тремя окнами и одной входной дверью. Мы жертвы цивилизации, мы узники своих достижений, мы заключённые благоустроенной конуры. Мы живём в ограниченном пространстве, не зная того, что есть рядом с нами, не видя, что есть и другой мир, не слыша голосов окружающих. Мы лишены прозрения и часто срываемся. Нам хочется бить, мстить и крушить. Нам хочется напиться, уколоться, забыться, расслабиться, раствориться, испариться, исчезнуть, потерять своё «я». Всё это до поросячьего визга, до безумной истерики и крика до хрипоты. Окружающие нам неинтересны. Нам тесно и душно. Мы спички в спичечном коробке, который может неожиданно вспыхнуть в любом месте.
Мы прячемся в ирреальном мире, но он также реален, как и настоящий. Мы раздваиваемся, мы калечим всё подряд и, главное, свои души, мы пьём свою и чужую кровь, мы выплёскиваем бешеную злость на окружающих и убиваем их тупым равнодушием. Мы завидуем чужому успеху, не умея, а, иногда, и ленясь сделать что-либо подобное. Мы серая масса, двойники, фантомы, мы роботы с примитивным интеллектом. Как вырваться из этого порочного круга, как найти своё «я», своё место под солнцем? Как сохранить свои мысли светлыми, а душу – чистой и непорочной? Для XXI века религия давно устарела, светская религия себя изжила, но ничего другого за последние две тысячи лет человечество так и не смогло придумать. Надо кому-то или чему-то поклоняться. Зачем? Надо придумать какого-то идола. К чему? Ещё в Библии написано, что не сотвори себе кумира, а в её книге «Экклезиаст» говорится: «Суета сует… суета сует,- всё суета!...Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». http://www.patriarchia.ru/bible/eccl 
«Ты ничего нам не докажешь,
Как кто-то раньше доказал,
Ведь что ни сделаешь, ни скажешь,
Уж кто-то сделал и сказал». http://www.stihi.ru/2013/01/27/10409    
Неправда! У нас сейчас много нового! Чтобы устроиться на работу, надо заплатить. На работе надо тупо молчать, чтобы не выгнали. Кроме того, надо ещё работать и за себя, и за того парня, который здесь оформлен. Подпоручик Киже (одноимённая повесть советского писателя Ю. Тынянова) отдыхает. Да и герои «Мёртвых душ» незабвенного Гоголя тоже. Там это было единичными случаями, а здесь всё поставлено на поток, на профессиональную основу. Новоявленные «мёртвые души» годами работают на производстве, повышают свой профессиональный уровень и получают новые разряды. А кое-кто кладёт их зарплаты себе в карман, понукая слугами поневоле.
Прогресс, как ржавчина, разъедает наши души, обедняет и уплотняет наши
мысли, нивелирует нас, делая нас не гремучей смесью, а плесенью, коростой, накипью. Где предел этого разрушения? Как не испачкаться в грязи бессердечия? Как сохранить свою душу чистой, не поклоняясь ни идолам, ни лидерам, ни кумирам, ни богам? Как выделиться из толпы, не нарушая стадных законов? Как заявить о себе во весь голос? Как закричать о своём «я», чтобы это не было ещё одним писком младенца, или, ещё хуже, писком комара? Так и хочется переделать Пушкина:
…Двуногих тварей миллионы,
Но не для всех одни законы,
Зато одни и те ж шаблоны,
Мы только клоуны и клоны!
               Семейное одиночество
С Оксаной у нас был бурный роман, можно сказать, служебный. Заприметил я её давно, но не обращал особого внимания. Она для меня была просто девочкой намного младше меня. Одно время я торговал в центре города жвачкой возле универмага, но его заведующая меня успешно выгнала, так как я не захотел ей платить. Вскоре моё место заняла Оксана. Я запомнил её по длинному строгому лицу с широкими монгольскими скулами. Рядом с ней всегда увивался пухленький толстячок с маленькими ножками, очевидно, её муж. Одевался он часто довольно-таки импозантно и оригинально: то малиновый пиджак оденет, то длинный, скорее всего, из кожзаменителя плащ и большую чёрную шляпу. Эту парочку было трудно не заметить. Через полгода я потерял её из виду, уйдя торговать на рынок.
Прошло года четыре. И вот Оксана с Пончиком появились на рынке тоже. Они рядом со мной заняли свободную стойку. К этому времени и особого выбора-то уже не было. Первое время мы почти не замечали друг друга и только вежливо здоровались. Однако я видел, какими непростыми были отношения у молодых супругов. Приходили на рынок они обычно поздновато: после восьми. Железную зелёную тележку на двух колёсах толкала перед собой Оксана, а Пончик, как подросток-бычок, нехотя брёл сзади, еле волоча ноги и опустив голову. Часто он был после «бодуна». Супруги начинали разлаживать товар и очень скоро ссорились, посылая друг друга в разные интимные места. Иногда Оксана могла и плюнуть. Они бросали товар и расходились в разные стороны. Подходили покупатели, и мне поневоле приходилось смотреть за товаром, чтобы ничего не украли. Проходило минут 15-20. Как ни в чём не бывало, бывшие враги возвращались и дальше продолжали разлаживать товар. Мне, да и моему другу Борису, всё это напоминало бесплатный цирк.
Едва Оксана отходила куда-нибудь, Пончик тут же покупал, как он сам говорил, пивасик и прятал его у меня на стойке. Без этого «лекарства» он плохо соображал. Думаю, болела голова. Он меня часто просил:
– Если что, скажешь, что это ты купил, а то Оксана выльет.
За первой бутылкой вскоре шла вторая, которая также отстаивалась у меня. Оксана, напротив, покупала себе бутылку водички объёмом 0,33л. Она делала несколько глотков и, казалось, забывала о ней. Вскоре незакрытую бутылочку атаковали осы, некоторые даже в ней топились. Если Пончик напоминал красномордого колобка на пухленьких ножках, то Оксана была очень худой, казалась девочкой-подростком и была немного выше своего благоверного. По складу характера Пончик был трусливым и неуравновешенным и напоминал мне Мальчиша-Плохиша. Оксана же была для него и мамой, и женой, и телохранителем. Бывало, что из-за своей трусости, Пончик раздавал что-либо из товара. Оксана же забирала, если успевала. Однажды, какой-то уголовник невысокого роста взял у Пончика игрушку своему малолетнему сыну. Оксана, вовремя вернувшись, догнала рэкетира и забрала подарок «доброго» папаши. Я думал, что «деловой пацан» её ударит, но всё, слава богу, обошлось.
Более близко я познакомился с героями этого цирка, когда они заняли у меня деньги. Мне даже льстило, что молодые и здоровые топчутся на месте, не умея толком заработать. Мы начали больше общаться. У Оксаны появился ко мне определённый интерес, потому что ей явно не хотелось отдавать проценты. Я иногда подтрунивал над ней, а она не по-детски злилась.
– Не горюй, – посмеивался я. – Приходи вечерком в гости и рассчитаешься.
Я никогда не думал, что моё шутливое предложение когда-то сбудется. Я был далёк от этого. Просто пустословил, не имея ни малейшей надежды на успех. Оксане, похоже, этот блеф всё больше нравился. Мы откровенно сближались, постоянно общаясь. Начали перескакивать на различные темы и стали настоящими друзьями, жалуясь по очереди на всех и вся, особенно на близких.
К этому времени, а дело было зимой, у меня совсем разладились отношения с Викой, моей второй женой, сначала официальной, а вскоре – полугражданской.
У Оксаны была другая беда. Ей приходилось перевоспитывать Пончика из-за его пристрастия к алкоголю. На ум приходила притча: как сделать, чтобы у овцы было вдоволь еды, но она не поправлялась? Очень просто: привязать рядом волка. Таким волком и был Пончик. Он всё больше наливался жиром, что, в конечном итоге, привело к сахарному диабету, а Оксана – нервничала и худела. «Посчастливилось» увидеть, как Пончика отчитывала его бывшая учительница, мол, посмотри на себя, на кого ты стал похож: запухший, заплывший жиром и с лицом свекловичного цвета. Только она отошла, Пончик тут же сделал «правильный» вывод:
– Да пошла она. Пусть своих детей воспитывает! Я что ей, мальчик?
В восьмом классе у нас преподавал алгебру Сергей Пантелеевич по кличке Пантера. Он часто любил повторять: «Всегда помните: болото засасывает». И, действительно, его слова я запомнил на всю жизнь. Алкогольное «болото» надёжно всосало в себя Пончика. А он этому и не противился. У молодой семьи было много друзей и знакомых. Дни рождения, вечеринки и праздники всё учащались. Потом начались просто пьянки с похмельным синдромом и нескончаемым перегаром. Поначалу Оксана плакала и жалела Пончика, приводя его в чувство, а потом начала «воспитывать» нежными женскими ручками. Уверен, что такая жизнь ей не нравилась. Просто они привыкли друг к другу и другой жизни себе не представляли. Так они прожили около 8 лет.       
Оксана жаловалась мне на муженька, а я на свою благоверную. Наша взаимная симпатия всё возрастала, сближала нас и убаюкивала. Мы постоянно общались, стоило Пончику отойти от стойки. Нас соединяло родство душ. Мы наслаждались редкими минутами уединения и дружно проклинали семейное одиночество. Мы ловили момент, чтобы перекинуться словом и взглядом, заглянуть в глаза, лишний раз улыбнуться, чтобы поддержать и утешить друг друга. Мы были близки духовно, вместе нам было хорошо. Мы почти были счастливы…  в своём несчастье.
                Любовь на пыльной обочине
Ромколы не было около недели. Годовалый сын оставался с Сашей. И тот, недолго думая, написал на двери под лестницей, ведущей в подвал, что Марина, такая-сякая, живёт в такой-то квартире и оставила его одного с маленьким ребёнком. Весь подъезд, да и дом, не столько сочувствовал ему, сколько смеялся. На что он рассчитывал? На общественное порицание, или хотел таким образом перевоспитать Ромколу? Впрочем, ничего не изменилось.
Из Москвы Ромкола приехала вместе с братом Виталием. Меня мало интересовало, чем он там занимался. Тогда были наиболее популярны группы «Руки вверх» и «Иванушки». Так и звенело в ушах: «Тополиный пух, жара, июль…» Виталий оказался высоким худощавым брюнетом, внешне похожим на сестру, но только более уравновешенным. А, вообще, он производил впечатление некоего джентльмена с московским шиком. Виталий был старше Ромколы лет на пять. Покрутившись немного в родных местах, Виталий снова уехал в Москву. Ромкола продолжала «гудеть» в барах и как-то предложила мне работу в российской столице. Там, оказывается, можно хорошо заработать на «подбивке». «А что надо подбивать?» – простодушно спросил я. «Не что, а кого!» – ответила Ромкола. Оказалось, что её брат работает в Лужниках, и там нужны люди, которые создают очередь и подбивают лохов купить какой-нибудь  товар, всячески его расхваливая и делая вид, что хотят купить ещё. В общем, создают ажиотаж. Ну, нет, это не для меня!
Со временем Саша стал своеобразно бороться с походами Ромколы по барам. Он просто забирал у неё деньги и исчезал вместе с ними на несколько дней. Чаще всего он прятался у своей матери, у которой была двухкомнатная квартира за пешеходным железнодорожным мостом. Ромколу это очень бесило.
Припоминаю случай, когда она хотела нанять меня, чтобы я отвёз её к Сашиной матери. Я отказался и ответил, что в семейные дела не вмешиваюсь.
Ромкола всё набавляла цену, но я так и не согласился. Тогда она взяла такси, прихватив какого-то знакомого мента, и поехала к свекрови. Там дверь открыли, но, оказалось, что в это время был «опущен» электросчётчик, т. е.
«отматывали свет». В результате – Ромкола забрала деньги, а свекровь уплатила солидный штраф за хищение электроэнергии.
Сыну Ромколы было уже чуть более года. Он начал ходить и произносить первые слова, но это не помешало супругам развестись. После развода началось что-то странное: они то сходились, то расходились, так что никто толком не знал, живут они или нет. Возвращаясь как-то в очередной раз в квартиру в нашем доме, где они жили вместе с бабушкой Ромколы, Саша заявил: «Ну что, бабушка, будем дальше мучиться?»
Денег у Ромколы почти не было. Ничем толком она не занималась. Однако менять свою жизнь Ромкола упорно не хотела. Неумеренное употребление восьмиградусного веселящего напитка продолжалось. А однажды Оксана, побывав у подруги в гостях, описала мне такую сцену: «Вообрази себе: прихожу я к ней, а она сидит на диване в нижнем белье, не расчёсанная, хорошо запухшая, а рядом мама. Ромкола чуть ли не плачет после вчерашнего веселья. Мама даёт ей какие-то пилюли, а Ромкола мне говорит: «Представляешь, я уже больше пяти бутылочек  выпить не могу!» Да, конечно же, это большое горе. Можно и порыдать.
Саша в очередной раз ушёл к матери. Ромкола временно затихла. Она загнала себя просто в угол, и выхода из него не было видно. А какие раньше были купеческие замашки, как она швырялась деньгами? Порхала как бабочка с одного цветка на другой, не задумываясь о завтрашнем дне. Всё, как у Крылова в басне: «Ты всё пела? Это дело! Так пойди же попляши!» Денег Ромколе никогда не было жалко. А чего их жалеть? Завтра будут «свежие»! Легко пришли, легко и уходили. Помню, как она занимала у меня вечером десять гривень. Не жмись, мол, утром отдам пятнадцать. А то повела всех соседских детей, в том числе и моего сына, за свой счёт в цирк. Но всё заканчивается в этом мире. За всё надо платить.
Во время своих ночных путешествий Ромкола познакомилась с одним таксистом на пыльной обочине и, по всей вероятности, дико влюбилась в него. Это был высокий худощавый парень, который мило улыбался, лишнего не говорил и производил приятное впечатление. Знакомство случилось, когда Ромкола ещё жила с Сашей. Оксана  выступила чуть ли не свахой: разрешала подруге использовать наш диван в спальне по полной программе. Казалось, что с таксистом Ромкола, наконец, нашла своё счастье, обрела любовь, покой и уют. Но это только казалось…
           Вначале была… зависть!
«Завистливые люди часто осуждают то, чего не умеют, и критикуют тех, до уровня которых им никогда не дотянуться». Фридрих Ницше.
https://fotostrana.ru/public/post/231971/632479354/
За нашим сближением с Оксаной искоса наблюдала моя «любимая» соседка по рынку, которая стояла недалеко от нас. Она была лет на десять старше меня. Валюшка была в каком-то смысле очень неадекватная оригиналка. Она постоянно не то, чтобы говорила – бурчала, как заведённый трактор, и кого-либо проклинала. Это мог быть первый встречный. Возраст и пол существенной роли не играли. Правда, со временем, скидка стала делаться мужикам крепкого телосложения, так как неоднократно то она, то кто-то из её семейства получали по морде. Большой популярностью пользовались у неё пенсионеры и малолетки, естественно, потому что не могли дать настоящего отпора.
Для меня на рынке все были одинаковыми. Я старался ни с кем не ссориться и поддерживать ровные, деловые отношения. Валентина была местным Ниагарским водопадом. Различие было в том, что из неё извергалась не вода, а нецензурная брань, причём, непрерывным потоком. Кроме того, часам к десяти ей хотелось обычно выпить, и она начинала искать себе собутыльника. Со временем собутыльник превращался в злейшего врага, и Валентина крыла его матом на чём свет стоит, упрекая его и в том, что пил-ел с ней … «на шару». Всем соседушка любила давать клички, конечно же, нецензурные, сдабривая их ехидными замечаниями. Ну и понятное дело, я постоянно был то другом, то врагом, пока окончательно не стал исчадием ада. А поначалу мне приходилось выслушивать её непрерывные тирады, направленные против очередного врага. Если добровольца-собутыльника не находилось, Валюшка привлекала своего мужа, обзывая его то дураком, то пьяницей. Доставалось и его родственникам, особенно свекрови. Приучала к бурной торговой жизни бизнес-вумен и своего старшего сынка, можно сказать, натаскивала, однако ему временно не наливала. Жене к тому времени было лет пятнадцать. Это был тихий, застенчивый круглолицый парнишка с розовыми щёчками, который боялся сказать кому-либо лишнее слово. Видно было, что это по натуре ещё не испорченный мамашкой полноватый добрячок. Он учился в местном ПТУ, или бурсе, как все его называли. Учёба ничуть не мешала ему днями «висеть» на рынке, чтобы помогать неугомонной «труженице». Со временем Женя стал походить на мамочку, превратившись в пивную бочку и базарного грубияна.
Предпринимательство делало свои первые шаги. Почти все были в равных условиях, без резких рывков вперёд, поэтому часто торговали одинаковым товаром. «Новая украинка» зорко следила за этим, и, если у кого-либо было на столе что-то похожее на её товар, это вызывало у неё приступ дикой истерики, который мог продолжаться бесконечно долго. Скоро я привык к такому неадекватному поведению с элементами зависти и алкоголизма и обращал на свою соседку внимания не больше, чем на шум дождя. Правда, истерики шизофренички были замешаны на вере … в бога. Если у кого-либо из соседей, стоявших рядом, случалась какая-либо неприятность, наша мадам чуть ли не танцевала, приговаривая, что бог палкой не бьёт, но она чужому горю не радуется, и открывала очередную бутылку сорокаградусной, полируя её пивом и закусывая копчёным мясом.
Годы шли, но богатырское здоровье Валюшки позволяло ей пить по-прежнему, проклиная и обзывая очередных врагов. Если у Эллочки-людоедки было в запасе около 30 слов, то моей соседушке-душе хватало и десятка матерных. А как-то наша ударница капиталистического труда после очередного алкогольного возлияния заявила: «Я вот подумала и решила, что я самая порядочная на этом базаре». Я начал смеяться, но, по-моему, Валюшечка так и не поняла, над чем я смеялся. Да, самая порядочная. Дрянь!
Вначале за стойкой стоял не я, а мой отец, так как я работал тогда ещё в школе. Тогда все ещё где-то работали. Но моя школьная зарплата при непрерывной инфляции, а после и гиперинфляции, всё «худела и чахла». Помню, как я получил очередную зарплату в советских рублях и новой «твёрдой валюте» - купонах. Зарплаты мне не хватало даже на один велосипед, который продавался в «Спорттоварах» почему-то только на купоны. А в советские времена на свои две ставки я мог купить 6 велосипедов. Деньги мне не на что было тогда тратить, и я тупо ложил их на книжку. Сейчас же на эту тощую зарплату я не мог прокормить одного себя.
Моя любимая соседка нашла себе нового собутыльника в лице моего отца, благо он не торговал её товаром. Поначалу магарыч выставляла она. Я этого не замечал, так как приходил на рынок уже после окончания уроков в школе. Но как-то раз отец попросил купить бутылку водки, чтобы угостить соседку, мол, ему неудобно пить надурняк. Я без всякой задней мысли купил. Вскоре заметил, что это стало нормой, неписаной традицией. Отец и без соседки  начал пить. Я терял продавца, Для меня это было трагедией…
Больше 2-3 месяцев эта королева рынка ни с кем не дружила. Друг быстро превращался во врага. Но было и одно исключение. Редкое. Её подруга Шура была бой-бабой, прошла, так сказать Крым и Рим. С ней Валюшка ездила на оптовый рынок в Западную Украину за товаром. Кроме того, у Шуры подрастала дочь, и Валюшка имела матримониальные планы на её счёт, хотя иногда и проскальзывало, что, мол, у неё ещё нет невестки, но она её уже не любит. Но и здесь через несколько лет пробежала чёрная кошка. Дочка подруги не оправдала надежд, а муж Шурочки как-то не помог моей соседушке, имея нужные связи. И всё! Этого было достаточно! Нецензурная брань полилась широкой рекой. Всё доброе забыто! Его просто не было!
Теперь были только подружки-собутыльницы. Конечно, тоже ненадолго. Нужны были их свободные уши, да чтобы поддакивали периодически. Вскоре и они исчезали – оплёванные, оболганные, униженные и раздавленные…  «благородным» Валюшкиным презрением. А скольких человек она приобщила к пьянству! С её «лёгкой» руки одних уж нет, а те далече.
Глядя искоса, как развиваются наши отношения с Оксаной, Валюха периодически бурчала что-то себе под нос. А однажды даже заявила: «Та дай ты ему, Оксана, если просит. Я бы сама уже кому-нибудь дала, да никому не нужна». Мы с Оксаной так и присели от этих её слов. Ни о чём подобном ни она, ни я в тот момент даже не думали. Нам просто было хорошо вместе. Мы наслаждались общением и чуть ли не держали друг друга за руки.
            Деньги сбежали на такси
Ещё до знакомства Ромколы с таксистом, видя, как она с детьми мучается от безденежья, я занял ей тысячу долларов США. Естественно, без процентов и без всякой задней мысли. Тем более что она Оксане уже должна была 400, которая ей их всучила под проценты. Ну, думаю, раскрутится, рассчитается сначала с Оксаной, а потом и со мной. И поначалу всё, вроде бы, было хорошо. Ромкола ожила, перестала пить и шляться по барам, вернувшись к прежней, нормальной жизни. У неё появились свои деньги. Иногда я добавлял ей ещё, чтобы она их «прокрутила» с обоюдной выгодой.
Ромкола была теперь постоянно весела, улыбалась и без умолку радостно щебетала. Казалось, она была всем довольна и излучала саму доброту. Но появление таксиста Валерочки стало в какой-то мере роковым. Жить они стали  у матери Ромколы, у которой в двадцати километрах от города была трёхкомнатная квартира. Ежедневно в течение двух с половиной месяцев такси Валерочки курсировало туда и обратно. Ромкола была на седьмом небе от счастья и строила наполеоновские планы.
Прошёл месяц. Мы с Оксаной не требовали от Ромколы никаких процентов, но она всё же решила нас отблагодарить. Она купила в подарок китайский электрочайник и пришла с ним в гости, вся сияя. Посидели, пообщались. Казалось, что Ромкола, наконец-то, образумилась.
Внезапно умерла бабушка Ромколы в её городской квартире, и таксист на правах зятя принял деятельное участие в похоронах. Помогал, конечно, и я. Был холодный декабрь. Мороз, сугробы. Бабушку решили похоронить почему-то аж в заброшенном селе Весёлом, где у матери Ромколы была дача. Очевидно, потому что там был похоронен дедушка. Мне пришлось нести тело и опускать гроб в могилу. А кто же поможет, как не соседи? На кладбище людей было мало. Свистел свирепый ветер, засыпая редкие следы на снегу. На другой день сделали девять дней – и после этого о бабушке словно забыли. Вроде бы, и не было человека. А бабушка Ромколы, как человек, мне очень нравилась. Она всегда за свою непутёвую внучку переживала. Судя по фотографиям, в молодости была красавицей.
Ромкола по завещанию стала хозяйкой двухкомнатной квартиры, которую начала тут же продавать, чтобы прокрутить деньги. Предлагала и мне её по дешёвке, но я отказался. Я не понимал, зачем её продавать. Кроме того, у Ромколы были же дети. Однако она меня не слушала, а мать не имела на неё никакого влияния. Покупателей не было, так как к тому времени цены упали, да и квартира были не ахти в каком состоянии. А в остальном всё было, как у классика: «Ничто грозы не предвещало».
И вдруг Ромкола исчезла. Она неделю не появлялась ни в своей городской квартире, ни на рынке. Мы с Оксаной не знали, что и думать. Мы переживали не столько за неё, сколько за свои деньги. Испарился и её сожитель. Мы нервничали и периодически названивали её матери в Виноградовку, но никто не брал трубку. Ромкола словно испарилась. Мы тупо выжидали. Внезапно она сама позвонила, чему мы безмерно удивились. Она была весёлой и возбуждённой, говорила, что всё в порядке. Она куда-то там уезжала, деньги на месте. На следующий день она приедет, нам нечего переживать. Но что-то плохо верилось в это «всё хорошо».
Рано утром Ромкола у нас не появилась. На рынке её тоже не было. Ближе к обеду соседушка вломилась к нам в квартиру. Она была очень возбуждённой и с …шишкой на лбу. Всхлипывая, рассказала, что шла к себе, и вдруг кто-то уже перед самой квартирой, на полуэтаже, налетел на неё сзади, толкнул, ударил её головой о батарею и вырвал сумку с деньгами. Она помнит только, что от налётчика пахло бензином. Возможно, это был… и Ромкола замолчала. Мы с Оксаной переглянулись. Всё было, как в «Горе от ума»: «Свежо предание, а верится с трудом».
Таксиста Валерочку я увидел только через несколько лет, когда он каким-то чудом пробрался в таможню. Рассказала ли Ромкола правду или нет, я так и не узнал. Возвращаться к этой теме она категорически не хотела. Но мне почему-то кажется, что вариант всего лишь один. Он основной и самый главный. Наши деньги были там же, где и её: прокручивались на процентах, но чаще в барах.
            Трагедия всеобщего масштаба
Пьянство стало нормой нашего времени, я не говорю уже о наркотиках и других видах и способах «приятного» времяпровождения. Если в советское время с этим злом как-то боролись и даже «песочили» на партийных и профсоюзных собраниях, то сейчас каждый предоставлен самому себе. Можно умереть в одиночку от переизбытка чувств и желаний и стабильной передозировки. Никто мешать не будет. «Песочить» и заставлять лечиться тоже. Пришла долгожданная свобода. Ура!
Магазины забиты всякой дрянью и суррогатом. Вместо водки продают разбавленный спирт, вместо вина – тот же самый спирт только с красителем, вместо пива – разбавленный порошок, иногда с добавлением снова-таки спирта. Ну, и полно слабоалкогольных напитков и энергетиков, которые тоже делаются из всякой гадости и калечат наше здоровье.
Последним всплеском борьбы с алкоголизмом была горбачёвская компания. При всех своих минусах она дала и положительные результаты. Так, увеличилась рождаемость, повысилась производительность труда, уменьшился травматизм на производстве. Сейчас всё наоборот. Создаётся впечатление, что нас при помощи алкоголя и других «отравляющих веществ» просто хотят уничтожить. И результаты нынешней алкогольной компании налицо и на очень многих лицах, а количество новых могил давно превышает количество построенных домов за годы «процветания».
Отец и раньше выпивал, но сумел вовремя образумиться. Теперь же с «лёгкой» руки Валюшки остановиться не мог. Элементарные вещи для него стали невыполнимой задачей, хотя проскальзывали изредка у него и умные мысли. Так, отец не раз мне говорил, мол, бросай школу, я тебе той прибыли не дам, которую ты сам сможешь получить, а лучше всего – иди работать в таможню. Как же, пойдёшь в таможню! Туда перебрался весь бывший горком партии во главе с первым секретарём-пенсионером. Он там устроился заведующим отделом кадров. Через его сито без связей и хорошей проплаты не пройти. Таможня в таможне.
В первые годы после развала Союза ещё продолжала работать по инерции советская система здравоохранения. Своих бестолковых родителей я не раз пытался вырвать из цепких лап «зелёного змия». Я вызвал «скорую» и сдал мать на лечение от пьянки. Она ещё больше обессилела, чем отец. Она не смогла самостоятельно даже поднять ногу, чтобы залезть в машину. Пришлось ей помочь. Потом я поручил отцу прикатить домой велосипед с рынка. В свои шестьдесят он героически еле одолел половину дороги и в полупьяном состоянии  упал недалеко от продмагазина. Сердобольная соседка притащила и отца, и велосипед. О том, чтобы прокатиться даже в трезвом состоянии на велосипеде, не могло быть и речи, хотя наш сосед, которому было за семьдесят, делал это спокойно.
Отец последние несколько лет бодрствовал по 2-3 часа в сутки, чтобы наскоро перекусить, снова выпить и пойти спать. Если в холодильнике, в редких случаях, появлялся борщ, то ел он его с черпака, даже не подогревая и не утруждая себя поисками хлеба. Память и рациональное мышление исчезли. Остались только врождённые рефлексы. Почки тоже перестали работать. Без преувеличения, он превратился в живого трупа. Если у матери и бывали периоды просветления на несколько дней, то у отца они вовсе отсутствовали. Я долго не мог себе объяснить причину такого его поведения. Но причина всплыла сама после похорон родителей. Перебирая оставшиеся вещи, я заглянул и в выдвижные ящички трюмо в спальне, где постоянно спал отец. Там я нашёл несколько упаковок димедрола. Получается, что отец в конце своей бестолковой жизни стал ещё и наркоманом. Он запивал димедрольчик самогоночкой, и «баю-бай» продолжалось несколько часов. После пробуждения всё повторялось снова. Не знаю, кто его этому научил, но такая жизнь, похоже, ему нравилась, да и вырваться из этого порочного круга отец уже не мог. Как прекрасно, что теперь можно купить любые лекарства без рецепта и успешно ними травиться… Свобода, дамы и господа! Или узаконенный разбой?
               Провал во времени
«Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он Человек». Франсуа Гизо. http://upsihologa.com.ua/citaty/mysl-759
После детективной пропажи денег и одновременного исчезновения любимого Валерочки Ромкола некоторое время пребывала в каком-то трансе, но свой любимый напиток не забывала. Она снова сошлась с Сашей и помогала ему на рынке. Со стороны казалось, что её жизнь как-то замедлилась, приостановилась, немного даже замерла. Чувствовалось, что дни тянулись скучно и неинтересно. Не было прежних ориентиров, оптимизма, энергии, целеустремлённости. Мы, как и раньше, непринуждённо общались. Ромкола продолжала часто к нам заходить. Однажды она сказала, что нам завидует, и хотела бы иметь такого мужа, как я. Меня это ничуть не удивило. Спокойно отнеслась к её высказыванию и Оксана. Мы оба видели, какой у неё импульсивный характер, странное поведение и часто неадекватная реакция на происходящее. Моё кредо, что за всё хорошее надо благодарить или бога, или судьбу, во всём плохом винить себя. Соседка себя винить не хотела.
Прошла зима, но проблемы остались те же. Денег у Ромколы не было. Саша особо её не баловал. Рассчитаться ей с нами было нечем, да и планов никаких не было. И я ещё раз решил Ромколе помочь: я снова ей занял тысячу долларов. Возможно, это было моей очередной ошибкой. Как знать! Я просто хотел, чтобы она ожила, вышла на свои деньги и, наконец-то, рассчиталась с нами и поверила в свои силы. Я взял с Ромколы расписку, процентов, естественно, никаких не требовал и просил её деньги мне через месяц вернуть, так как летом заработок больше.
Ромколу хватило ровно на две недели. Она снова ожила, была радостна и весела. Казалось, что она взялась за ум и всё будет хорошо. И вдруг она снова резко исчезла. Мы с Оксаной обратились к Саше. Он нам уже стал другом по несчастью. Он на нас только набросился:
– Что, опять дали ей деньги? Я же вам говорил: не давайте! Я за неё отдавать не буду.
Далее Саша объяснил, что к ним пришли гости. Посидели, немного выпили. Ромкола пошла провожать гостей и пропала. Саша остался с детьми. Вскоре выяснилось, что Ромкола взяла такси и уехала в Виноградовку. Несколько дней продолжалась пьяная вакханалия. Мы снова начали названивать в Виноградовку, но ничего толком добиться было нельзя. Наконец, Ромкола пришла в себя. На семейном совете мы решили, что Оксана поедет в Виноградовку к «любимой» соседушке, чтобы выдрать деньги. Ну не могла же она за несколько дней все их просадить! Действительно, деньги ещё были, хотя и не все. Оксана мне позвонила из Виноградовки, что всё в порядке. Они вызывают такси и выезжают. Зачем брать такси, когда можно приехать автобусом? Я этого не понимал. Пришлось понять позже, но было уже поздно.
Часов в девять вечера Оксана приехала домой вместе с Ромколой. Нашу молодую и цветущую соседку (розу в стакане) трудно было узнать. Она внезапно как-то постарела, осунулась. У неё были красноватые воспалённые глаза и быстрая речь. Стоя у неё за спиной, Оксана делала мне какие-то знаки, но я толком так ничего не понял. Ромкола, не снимая верхней одежды, села на поручень кресла и начала что-то молоть о доверии к человеку. Её трудно было понять. Мысли беспорядочно перескакивали с одной темы на другую. Оксана пошла на кухню. Я что-то невпопад отвечал, думая больше о своих деньгах. Так мы пообщались минут десять. Внезапно Ромкола резко встала и вышла из  квартиры, благо дверь Оксана забыла закрыть. Ну а, если честно, то дверь у нас очень часто не была закрыта на замок. К Оксане постоянно заходили подруги и знакомые. Не чурались нас и соседи. Центр!
Я ничего не понял и несколько минут подождал, думая, что Ромкола вот-вот вернётся. Но не тут-то было! Я вышел на улицу. Никого не было. Одинокая луна блуждала по туманному небу, раздваиваясь в весенних лужах. Растерянный, я вернулся домой. На меня тут же набросилась Оксана:
– Я же тебе делала знаки, что деньги есть. Она не все успела потратить. Надо было забрать. Что же ты хлопал ушами?
– Я ничего не понял! Ты что, не могла по-человечески сказать? Мне что, надо было её раздевать? Выворачивать карманы, обыскивать? Вытряхивать из трусов?
– У неё на улице стояло такси. Она машину так и не отпустила. По дороге мы заехали в какой-то бар. Ромкола взяла себе и мне свой любимый напиток, и, мне кажется, то ли укололась, то ли что-то занюхала. Как бы она наркоманкой не стала. Лопух ты, лопух. Прохлопал наши денежки. Ведь ты же, наверняка, заметил, в каком она была состоянии.
– Я не по наркоманам! – огрызнулся и присел на диван. Если честно, то я был в шоке. Я не знал, что ответить Оксане. Она была права. Ну, зачем, зачем я этой глупой гулящей кукле дал ещё тысячу? Что это? Дурость, жалость, сострадание или какое-то наваждение? Зачем такой безмозглой курице давать в руки молоток в посудной лавке? На слона она не тянет.
Это был провал во времени (вспомнился фильм под таким названием, который видел лет 15 тому назад во время недели японского кино). Я остался в том времени (советском), наивном и добродушном, когда все жили одинаково на свои 150 деревянных. Я винил себя и проклинал. Я был взбешён и раздосадован. Боже мой! Эта дура «добьёт» наши деньги до конца! А что ей жалко! Дураков хватает! Не переводятся! Где были мои глаза? Куда девался разум? Кому нужна моя наивная доброта? Я не находил оправдания своим поступкам. Неужели меня покинули последние мозги? Оксана молчала, зная, что лучше сейчас меня не трогать. Всё прямо как в песне Высоцкого: «Сам виноват – и слезы лью, И охаю – Попал в чужую колею Глубокую. Я цели намечал свои На выбор сам, А вот теперь из колеи Не выбраться».
                Разрушительное цунами
«Кто в Израиль, а кто в Америку,
Бросив Родину, словно груз,
Ну, а мне бы к родному берегу,
Мне бы снова в Советский Союз!
Не купить туда ныне билета
И не ходят туда поезда.
Объявили: «Страны уже нету», –
Президенты и господа.
И пошли мы с рукой(ю) по свету
На панель, в переходы, на дно…
Нашей Родины больше нету,
Только в памяти, да в кино.
Говорят, мы стали свободнее.
Ложь! Лишились мы даже сил.
Но живёт в моём сердце Родина
(Что) от Бреста и до Курил».
Валентина Кичко.
http://millionstatusov.ru/stihi/rodina.html
Горбачёвская перестройка ворвалась в наш общий дом каким-то смерчем, беспощадным цунами и стала разрушать казавшиеся до этих пор незыблемыми устои, да что там, весь образ жизни и светскую религию. Всё подвергалось переоценке, не всегда, объективной. Это был удар по системе. Удар ниже пояса. Наступила вакханалия разрушения. Каменным идолам разбивали пустые головы, бронзовых просто низвергали с пьедесталов и сдавали в металлолом. Вместе с берлинской стеной были разрушены наши мораль, убеждения, символы и, самое главное, – вера. Вера в человека, в его добродетель и бескорыстие. На первое место вышли деньги, цинизм и обыкновенный эгоизм. Ценились уже не порядочность, а деловая хватка, не совесть и убеждения, а прагматизм, не честность, а умение решать накопившиеся проблемы. Взятка, о которой в советские времена мало кто слышал, разве что о бутылке шампанского с коробкой конфет, стала нормой во всех сферах жизни. Без неё было невозможно решить ни один вопрос, ни одну проблему. Этому способствовало и государство, закрывая фабрики и заводы. Появилась безработица. А многие из тех, кто продолжали работать, не получали зарплату. Вернулась общепризнанная религия и появились как бы из ниоткуда многочисленные секты, эти ловцы человеческих душ, чаще не бескорыстные. И, самое большое достижение перестройки: деньги стали новой религией, новой святыней, новым идолом.
Помню, однажды я смотрел по телевизору передачу «Моя семья» с телеведущим В. Комиссаровым. В студии, кроме зрителей, была одна парочка, корчившая из себя «новых русских». Ведущий пытался им доказать, что, как и прежде, в жизни главное – честность, порядочность, моральные качества. Ну, всё, как в библии: не убий, не укради и т. д. «Новый русский» доказывал обратное. И, показывая, что его достала вся эта болтовня, он в качестве главного аргумента швырнул в зрителей пачку денег. Многие бросились их подбирать. Чувствовалось, что ведущему не по себе. Он потребовал, чтобы принесли мусорное ведро. Около половины денег выдрать не удалось: люди не хотели их отдавать. Было очевидно, что деньги легко победили нашу семидесятитрёхлетнюю советскую мораль. Они не просто её победили, они подмяли её под себя, исковеркали наши души, испоганили наши помыслы, возродили кумовство, зависть, тунеядство, насилие. Перешла в наступление преступность.
Недаром говорится, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Волевым решением творца перестройки из бывшей ГДР вывели Группу советских войск, не обговорив должным образом с ФРГ детали, не построив никакой инфраструктуры в Союзе и даже не растянув это, по сути, бегство на несколько лет. Разворовывалась и уничтожалась техника, сдавались секреты и шифры, ломались судьбы. Впрочем, по данным СМИ, кое-кто сумел в этой мутной воде выплыть с жирком. Варшавский договор в одностороннем порядке прекратил своё существование, но никто не позаботился о том, чтобы то же самое произошло и с НАТО, или чтобы в НАТО дали гарантии, что блок перестанет двигаться на восток и всасывать в себя новые страны. Всё это было если не предательством, то очевидным малодушием, заискиванием и заигрыванием перед Западом и, прежде всего, США при полном игнорировании национальных интересов. Но волна разрушения, как цунами, двигалась всё дальше и дальше. Из-под Горбачёва Ельцин «со товарищи» поспешил выдернуть коня, подписав с С. Шушкевичем и Л. Кравчуком соглашение о создании Славянского союза, а фактически – о развале СССР. Первое, что сделали заговорщики, которых никто не уполномочил «валить» Союз, позвонили в Вашингтон американскому президенту Д. Бушу-старшему, чтобы отчитаться(?) о проделанной работе. Тот, в свою очередь, объявил американскому народу, что их страна, оставаясь единственной супердержавой в мире, победила в «холодной» войне. Штаты тоже хорошо посодействовали развалу Союза: они уговорили Саудовскую Аравию в обмен на другие экономические выгоды временно снизить цены на нефть, главный источник валюты СССР. План успешно сработал.
В марте 1991 г. был проведён Всесоюзный референдум. Большинство проголосовавших на нём высказалось за сохранение Союза. Но в этом была и «подводная мина». Был поставлен под сомнение вопрос о незыблемости «единого и нерушимого» Союза. Кроме того, в некоторых республиках (Прибалтика и Кавказ) референдум не проводился. В августе того же года планировалось подписание нового союзного договора, но его успешно сорвал путч ГКЧП. Начался очередной парад суверенитетов.  И всё же, всё же, в декабре 1991г. планировалось подписание уже другого союзного договора – о создании Союза Суверенных Государств, больше похожего на конфедерацию, но три новых политика его успешно похоронили. Вскоре новый Славянский союз перерос в аморфное образование - СНГ (Союз Независимых Государств), а волна разрушения, как очередной удар цунами, пошла дальше. Могли раздробиться, как Украина, так и Россия, тем более, что Ельцин имел глупость заявить главам автономных республик: «Берите столько независимости, сколько можете взять». Ну и взяли! Особенно Чечня. Да и другие автономные республики на Кавказе. Вместе с советским оружием, которое почему-то бездумно роздали. Как писал пролетарский классик В. Маяковский:  «Послушайте! Ведь, если звёзды зажигают, значит – это кому-нибудь нужно?»
            Запланированная смерть
Тогда ещё не кодировали, но я с отчаянием Сизифа, несущего свою неподъёмную ношу, пытался снова и снова вылечить родителей от алкоголизма. Я не мог смотреть на это добровольное самоубийство и сдавал их то вместе, то по очереди в психоневрологическое отделение местной больницы. Результаты были неутешительными: родители выходили из больницы чуть посвежевшими и с новыми силами принимались за любимое дело. Помню, как я в очередной раз забрал отца из больницы. Подняться на четвёртый этаж, где у нас была квартира, он не мог. Это было для него непосильной задачей. Руки ходили ходуном, ноги дрожали, тело не слушалось. И тогда я, психанув, взял его на руки, как ребёнка, а это был настоящий сухарь с незаживающими язвами на руках от пьянки, как советские пятаки (язвы я впоследствии успешно вылечил мёдом), и поднялся вместе с ним в квартиру. Может быть, он и бросил бы пить, если бы жил отдельно от матери. На пятом этаже он бы не разгулялся. Но я к тому времени «полужил» ещё с Викой, и деть мне его было некуда, кроме как отправить к любимой жёнушке. Мать тоже последнее время еле передвигалась. Ходить к «добропорядочным» соседям за самогоночкой было некому. Но мои горе-инвалиды нашли выход. В своё время я позаботился, чтобы родителям провели телефон. И вот это чудо техники стало оказывать им медвежью услугу. Сердобольная восьмидесятилетняя старушка, которая трагически потеряла своего сына, успешно делала на этих добровольных самоубийцах свой кровавый бизнес. Почему же не принести? Деньги есть, пенсии получают регулярно. Можно даже и в долг дать. Рассчитаются. А однажды я увидел и свой товар, украденный у меня в своё время на рынке и спрятанный в тумбочке. Он хранился как армейский неприкосновенный запас (НЗ). В случае чего можно на бормотуху обменять. Шло на обмен и кое-что из вещей. Старушке-то всё надо, когда-нибудь пригодится. А им зачем? Хватает барахла. Всё идёт в дело. После нас – хоть потоп!
Развязка приближалась стремительно. Видя, что вылечить родителей от алкоголизма невозможно и что никакая больница им не помогает, я опустил руки. Последний раз отца на лечение сдал по просьбе матери уже мой двоюродный брат Витя. Врач попробовал измерить артериальное давление, но это ему даже после нескольких попыток не удалось, и тогда он спросил у отца: «Вы живы или уже умерли?» Единственное, что я делал, это забирал у этих смертников бутылки с водкой, приходя раз в 2-3 дня. Они обзывали меня вором и бесились, что не могут сивуху вернуть. За последний месяц «общения» с родителями у меня, таким образом, набралось около 10 бутылок их «последней радости». Как потом оказалась, эта мутная живительная влага пригодилась. На похороны отца я сорокаградусную не покупал: пошла вся отобранная плюс соседка дала, оказав помощь (она оказалась единственной), литр. И, что самое интересное, хватило!
Как сейчас помню, было 1 Мая, День международной солидарности трудящихся. Раньше это был большой праздник, но теперь его никто не отмечал. Теперь отмечали религиозные праздники. Все стали верующими, даже бывшие коммунисты и атеисты. Перед этим в воскресенье была Пасха, а в четверг на нашем близлежащем кладбище были проводы, т. е. поминали умерших родственников, приходя с выпивкой и закуской на кладбище. Надоедливое и несмолкаемое «Христос воскрес!» с протянутыми к вам руками и ответом «Воистину воскрес!» звучали чуть ли не каждые несколько минут. Временами казалось, что все жители города пришли сюда, чтобы разделить с тобой твоё незаживающее горе. Вернее, выпить с тобой. Ещё по легенде Владимир Красное Солнышко говорил, что питие есть веселие Руси, вводя христианство и отказав мусульманам, у которых алкоголь под запретом. Я бы добавил: не только веселие. И горе тоже.
Родственники спрашивали, почему не пришли мои родители. Я ответил, что скоро они сами здесь будут лежать. Надо копать братскую могилу. Так и случилось… В то день после проводов мы с Витей и его коллегами по работе поехали на маёвку за 20 километров от города, благо было по-летнему тепло. Мы развлекались, ловили рыбу, дурачились и понемногу выпивали. Горел костёр, варилась уха, было весело и беззаботно.
День близился к закату. Я был «на колёсах». Часов в восемь вечера я приехал домой. У меня был телефон с определителем номера (АОН). Я специально его взял, так как досаждала первая жена, звонившая чуть ли не ежедневно. Я просмотрел список звонков. Оказалось, что мне за несколько часов звонили чуть ли не непрерывно: звонков было не меньше трёх десятков. Я понял, что что-то случилось. И тут же догадался, что и с кем. Было только два варианта. Внезапно раздался очередной звонок. Звонила моя вторая тёща: «Умер твой отец. Езжай к матери…»
                Я довёл вас до ручки
Чуть не отделились Татарстан и Башкирия, на Кавказе прошли две чеченские войны, и который год продолжаются теракты, которые докатились и до европейской части России, включая Москву. Мне кажется, что очень многим кавказские войны были выгодны. Вот бандиты-террористы взорвали то-то и то-то. Правительство выделило деньги. Героическими усилиями мирных тружеников восстановили. А проклятые террористы снова взорвали. Но фокус весь в том, что всё это только на бумаге. Деньги, как были в центре, так и остались, только перекочевали в чьи-то карманы. Дай бог, чтобы я ошибался, что восемнадцатилетние мальчишки не оплачивали своей кровью чужие грехи, а, вернее, преступления. Лихой министр обороны Павел Грачёв обещал чуть ли не за несколько дней навести в непокорной Чечне порядок (там, где царская Россия, начиная с Ермолова, воевала десятилетиями). Шапкозакидательство привело к ещё большим жертвам.
Напора перестройки не выдержали, прежде всего, небольшие республики. Молдавия раскололась на две республики: Молдову и Приднестровскую молдавскую республику, которая после небольшой войны 1992 г. полностью повисла на шее у России и превратилась в своеобразную чёрную дыру, куда успешно всосались вначале бандитизм, торговля оружием и наркотиками и всевозможная контрабанда, мыслимая и немыслимая. Многие жители поспешили скоропостижно уехать, а те, что остались, имеют по 2-3 паспорта: местный (приднестровский), молдавский и, конечно же, российский. Слава богу, что со временем положение нормализовалось. Третья республика, Гагаузия, так и не вырвалась из цепких объятий Молдовы. Двойное гражданство развито и в Украине. В Крыму и на юге популярно российское, в Закарпатье – венгерское, на Львовщине - польское. У некоторых есть израильские паспорта. Я не говорю уже о том, что многие просто уехали, разбежались в разные стороны, оставив свою историческую родину. Западная Европа переполнена украинцами, Россия теми же украинцами и среднеазиатами. Это называется, отделились. Непонятно, кто, от кого и зачем? Ещё на одном референдуме, но уже украинском, проведённом в 1991 г. 1 декабря все дружно проголосовали за независимость Украины и похороны бывшего Союза. Был избран и первый украинский президент, которым стал, естественно, бывший коммунистический вождь, а теперь пан Л. Кравчук.  Вот как быстро меняется обывательское мнение. Какова же его настоящая цена? Сейчас, по прошествии 20 лет, опять хотят к кому-то приклеиться. Одни ратуют за Евросоюз, другие – за Таможенный союз с Россией. Неужели надо было добиваться независимости только для того, чтобы опять, как проститутка, под кого-то ложиться, делая всё новые и новые долги и разоряя ими страну? Неужели плохо живётся маленькой Швейцарии, которая ни в какие союзы не вступает? Есть такая поговорка: спокойный телёнок двух маток сосёт.
На три части раскололась строптивая Грузия. После нескольких локальных войн между грузинами и абхазами, грузинами и осетинами и, особенно российско-грузинской войны 2008 г., Грузия уже не смогла существовать в прежних границах. Две бывшие автономные республики «удочерила» Россия, я имею в виду Южную Осетию и Абхазию. Аджарии вырваться из-под опеки Грузии не удалось. Саму Грузию под руководством США пригрело НАТО. Быстренько прибрало оно к рукам и бывшие советские республики в Прибалтике. Без них, конечно же, «мирный альянс» не выжил бы. Сама Россия чуть не осталась с форточкой от петровского окна в Европу, благо хватило ума бывшую Восточную Пруссию, а ныне – Калининградскую область, присоединить к России, а не к Литве, как раздали другие земли. Мне просто непонятно, что это за такие глупые оккупанты, которые дарят свои земли и ресурсы?
Чуть не забыл ещё об одном конфликте на Кавказе: это военный спор за Нагорный Карабах между Арменией и Азербайджаном. Стоило ли валить Союз, чтобы потом бесконечно воевать? В своё время Франция и Германия с переменным успехом воевали за Эльзас и Лотарингию, пока не решили совместно осваивать эти территории, подписав в Шенгене, захудалом посёлке сельского типа, соответствующие соглашения. Отсюда и пошла объединённая Европа. Используя наш опыт, там строят, а у нас всё ещё разрушают.
В бывших советских республиках (особенно в Прибалтике) русские стали изгоями, оккупантами или просто негражданами. Не всегда спешит раскрывать свои объятия и сама Россия, принимая русскоязычных беженцев. Как говорил Конфуций — не дай вам Бог жить в эпоху перемен. Припоминается и Пушкин: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Нам пришлось и жить, и видеть и даже попробовать на зуб, оставшись без зубов.
Сейчас многие страны бывшего Союза заискивают перед НАТО. Но чего оно стоит, мы увидели в 1999 г. при бомбёжках суверенной Сербии без санкции Совбеза ООН. Интересно, если бы был Союз, позволили бы себе это Штаты?
Чего же стоит вся эта западная демократия? Демократия двойных стандартов, двойной морали, демократия лживой демагогии и пустых обещаний?
Мне хорошо врезалась в память карикатура, помещённая на Горбачёва во всесоюзной газете «Труд», не помню только за какой год. Была нарисована большая закрытая дверь с ручкой. Возле неё стоял Горбачёв, а сзади него – народ. И подпись: «Я довёл вас до ручки, а дальше сами!»
              Меня снова разлюбили
За месяц до смерти отца у меня случилось ещё два плохих происшествия. Наши непонятные отношения с моей второй женой Викой тянулись, с перерывами, уже несколько лет, но никак не перерастали в настоящие, семейные, причём, в законном браке мы прожили всего лишь три месяца. Она перестала меня понимать, говорила со мной высокомерно, вела себя надменно. Сказывалось,  наверно, то, что мать у неё была учительницей. Считаю, что профессия
учителя, как и любая другая, накладывает свой отпечаток. Порой, не очень
положительный. Со временем это начинает очень надоедать, ибо ты для неё не личность, не величина, а всего лишь объект для приложения усилий.
Вика приходила ко мне несколько раз в неделю, а потом могла пропасть на несколько дней, т.е. не приходить и не звонить. Работала она в банке бухгалтером и почти полностью отдавалась банковской деятельности, уходя на работу в семь утра и приходя домой в восемь-девять, а то и десять вечера. В её банк тогда посторонних не пускали. Он был похож на режимное предприятие. Я не понимал, что это за такая чуть ли не круглосуточная работа и зачем банковским работникам семья? Часто говорил неустанной труженице: «Возьми раскладушку и спи уже там. Чего бегать туда-сюда?»
Последний раз перед смертью отца Вика была у меня 30 апреля. Она мне заявила, что у неё сессия и теперь она всё будет делать по минимуму. «А когда же по максимуму?» – непроизвольно подумал я. И сам себе ответил: «Да никогда!» После этого визиты Вики ко мне прекратились, хотя ключи от квартиры у неё оставались аж до конца августа. Относилась Вика к людям по жёстко выработанному и хорошо усвоенному ею принципу. Так, если ты друг, но надо разбиться в доску, но в нужный момент тебе помочь. Принцип распространялся и на любимый банк. Но ежели ты свой, близкий друг, то, конечно же, перебьёшься. Жди своего момента. Прямо как в бородатом пошлом анекдоте: «В первый день на свадьбе все изрядно выпили и спят вповалку кто где. И вдруг слышится голос: «Кто ещё не спал с невестой?» Полупьяный мятый мужичок вылезает из-под стола и кричит, что он.  Ему на это отвечают, что, мол, ты жених. Ещё успеешь». 
Подобное отношение меня постоянно раздражало, но это ничуть не смущало Вику. Её ещё одним железным правилом было: чего хочет женщина, того же хочет бог! Впоследствии я понял, что она напоминала мне Эллочку-людоедку из незабвенных «Двенадцати стульев», или «железную леди» на манер английского премьера. Со временем я научился огрызаться, услышав от одного хорошего знакомого его продолжение этой не совсем понятной мне поговорки: «…а бог для женщины – мужчина». Ещё одной любимой поговоркой моей Эллочки было, что это всё разговоры для бедных. Я не понимал, причём тут бедные или богатые, но Вика всегда упрямо талдычила своё. Как-то найти общий язык, или пойти на компромисс, моя миледи не собиралась. Всё, что касалось непосредственно её, было свято и, как запомнилось мне из фильма «Самая обаятельная и привлекательная», «некобелимо». Мне же не разрешалось упускать ни одной мелочи, которая касалась Виктории. Расплата наступала быстро – скандал. В крайнем случае, небольшая истерика и молчание в течение нескольких суток. Я не сразу привык к такому «общению», поэтому в начале нашей узаконенной семейной жизни мы чаще молчали.
Сейчас, я думаю, Вику раздражал и заработанный мной на рынке хронический простатит. У меня иногда бывали срывы в интимных отношениях. Вика порой говорила, мол, ух, я за тебя возьмусь, но последнее время всё чаще раздражённо отмалчивалась. Если случался у меня какой-либо праздник, Вика, как правило, о нём заблаговременно забывала. При напоминании – чмокала меня, как ребёнка, в щёчку и выдавала дежурную фразу: «Поздравляю. Потом что-нибудь подарю». Это «потом» почему-то очень редко наступало, поэтому, как правило, я оставался без подарка. Было у «железной леди» ещё одно железное правило: мужчинам цветы не дарят. Как оказалось, дорогие подарки тоже. В основном – одеколончики, дезики и прочие мужские погремушки и то не всегда. Я сначала возмущался, почему это мужчинам не дарят цветы? А как же артисты, певцы, писатели? Это даже по телевизору показывают каждый день. Мои примеры Вику не вдохновляли. То ведь знаменитые люди. Всё как в известной украинской поговорке: «Що попові можна, то дякові – зась(нельзя)!» Дело, конечно, не в подарках, – в отношении. Мне просто было обидно от элементарного невнимания и непонимания. Поэтому я тоже себя не утруждал дорогими подарками. А зачем?
                Продажная история
Как-то раз, будучи за рулём, я включил радиостанцию «Русское радио». Мне понравилась и надолго врезалась в память такая шутка: «Мы не левые, мы не правые, потому что мы валенки». Думаю, что и большинство из нас не хотят быть ни левыми, ни правыми, ни филами, ни фобами, тем более что в условиях глобализации все мы становимся гражданами мира. Это высказывание я впервые осознал, прочитав лет 30 назад «Берег» Бондарева.
Я стараюсь быть объективным и беспристрастным. Может быть, меня иногда захлёстывают эмоции. Но это всегда непросто: писать о современниках и о современных событиях, когда нет ещё однозначных и устоявшихся оценок, когда часто всё вперемешку, когда многие хотят быть творцами истории. Может быть, в этом есть своя прелесть. Ведь история редко бывает объективной. Она всегда на службе у государства. Как служанка. К тому же, продажная служанка. К примеру, в советские времена нас убеждали в незыблемости союза Украины с Россией, который был провозглашён на Переяславской раде в 1654 г.  Сейчас же наоборот: русские – враги, оккупанты, возводится если не стена, то крепкий забор. А то, что России пришлось чуть ли не в течение столетия воевать с Польшей, никого не волнует. Как я узнал позже, подобных рад было много. И на одних казаки ратовали за союз с Россией, на других – с султанской Турцией, на третьих – склонялись в сторону Речи Посполитой. И начинал своё движение Богдан Хмельницкий в союзе с татарами. Да и сын его, Юрий,  воевал то вместе с поляками, то вместе с турками против России, пока его сами турки за жестокость не казнили в Каменец-Подольской крепости. Об этом мало кто любит вспоминать. Подобные эпизоды редко кому интересны. Но это было. В «смутное время» запорожские казаки участвовали вместе с поляками в походах на Москву, помогая захватить российский престол  Лжедмитриям, а позже уже и Владиславу. Неужели для запорожцев это так было важно? Важно, кто из самозванцев или поляков будет сидеть на московском престоле? Важнее, чем независимость Украйны (Украины) от католической Польши, мусульманской Турции и её верного вассала крымского хана, орды которого постоянно грабили своих соседей? Товаром было всё: и вещи, и люди. Об этом хорошо сказано в романе Зинаиды Тулуб «Людоловы». Люди боялись селиться в южных регионах. Это было дикое поле. Трава была такой высокой, что всадника на коне не было видно. По подсчётам некоторых историков за пятьсот лет, до окончательного присоединения Крыма к России, было угнано и продано в рабство около 5 млн. чел. Только во времена Екатерины эти земли стали активно осваиваться. А в московских походах запорожцев в «смутное» время основную роль сыграли деньги. Так, для поощрения казаков в 1616 г. польским сеймом было выделено 20 тысяч злотых. http://maxpark.com/community/13/ content/3739793  Есть сведения и о многочисленных зверствах запорожцев. Кто же в таком случае выступает в роли оккупанта, жестокого оккупанта?   
И кто защитил этих самых казаков-малороссов от «басурманской» неволи и польского окатоличивания? Российские угнетатели! А состоялась бы Украина без России? Вряд ли! А когда она обрела государственность, как и прибалты? Как и финны? Как и закавказские народы? После революции 1917 г., после того, как царская Россия эти нации спасла от уничтожения, сохранила и дала им возможность мирно развиваться. Можно вспомнить, что было с маленькой Арменией в начале XX века. За пару лет турки вырезали 1,5 млн. армян. Подобная участь ещё до Георгиевского трактата «О добровольном присоединении Грузии к России» была уготована и грузинам. Их оставалось около 40 тысяч человек.
Да и что такое Россия? Это результат экспансии киевских князей, феодальной раздроблённости и постоянной вражды, и, в итоге, падения Киева и двухсот сорокалетнего монголо-татарского ига, правда, сейчас доказывают, что ига не было, а была междоусобная война. Как бы там ни было, от врагов спрятаться можно было только в лесах. Нужен был новый экономический центр. Вот и осваивали новые территории, искали новые убежища от врагов, от дани и рабства. Появилась Москва, которая, конечно, не сразу стала политическим и экономическим центром обновлённой России – Московии. А кто же её построил? Украинцы что ли? Хотя кое-кто в Украине доказывает на полном серьёзе, что, оказывается, были племена укров. Да в том-то и дело, что тогда не было ни украинцев, ни русских, ни белорусов. Тогда надо было просто выжить, спастись, сохранить себя, своих детей и свою православную веру, как символ единения всех русичей. Досталось от врагов и Москве. Её не раз сжигали, разоряли, уничтожали (Батый, Тохтамыш, поляки, Наполеон). Но она благодаря труду и подвигу своих верных защитников и спасителей снова восставала из пепла, из руин, из небытия. Прошло время, и столицу снова перенесли уже во времена Петра в заложенный им город на Неве. В этом была своя выгода. После революции столицу возвратили в Москву. Важно, не где она находится, в каком она городе, месте, регионе. Важно сохранить культуру народа, его самобытность, дух и силу, веру, веру в свои силы,  и высокое предназначение.
Со временем бывший административный центр Руси (Киевская Русь) стал её окраиной. И «окраина» преобразовалась в Украину (согласно этимологии). Но народ остался тот же! Дух его за много веков не сломили ни татары, ни турки, ни литва с ляхами, ни другие поработители. За много веков перемешано всё: на юге Украины живут русские, немцы, болгары, гагаузы, молдаване, греки, евреи, татары и другие народы. В Краснодарском и Ставропольском краях России полно украинцев. Есть украинские сёла в Казахстане. Закрепились после освоения целины. Да и сами казахи получили такую большую территорию после волюнтаристских решений Ленина и Хрущёва, которые верили в мировую революцию, поэтому считали, что неважно, кому принадлежит тот или иной кусок земли. Всё, как в песне «Дорожная» (1947 г.): «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё!» Хватает украинцев и в Тюменской области, и на БАМе. И все мы – один народ! Наш союз выковали и скрепили кровью – время, общая судьба, общие победы и поражения! Делить нам нечего! А по одиночке нас просто раздавят!   
               Долги взывают о расплате
Наша нынешняя экономическая неразбериха, ужасающая вакханалия во всех сферах жизни сродни «дикому» капитализму на Западе и революционному безумству Октября 1917 г. Однажды прочитал в интернете такое сообщение некой дамы: «Это понятно, что мир состоит из молекул, атомов и элементарных частиц. Но почему ни в одном учебнике не написано, что в нём есть ещё и дураки?» Она высказалась намного резче, очевидно, кто-то её «достал», но по-своему, несомненно, права. С началом перестройки и «невероятного» ускорения количество лохов и жуликов неимоверно выросло в расчёте на душу населения во всех странах СНГ.
На несколько дней Ромкола пропала, исчезла, испарилась. Очевидно, для того, чтобы «добить» то, что осталось. В городе она не появлялась. Всплыла уже в  Виноградовке, худая, измождённая, с запавшими потухшими глазами и теперь, окончательно, без денег. Она прямо-таки засохла, как не политый вовремя цветок в вазоне. Я недоумевал, как она могла так быстро спустить все деньги, хотя «доза», как она потом рассказывала, стоила около 50 долларов. Мы с Оксаной тоже были растеряны и как-то подавлены. Мы никак не могли понять причин такого необузданного поведения любимой соседушки. Что это, фатальная глупость, семейное проклятие, безумство генов или очередной крик пьяной молодости, хлебнувшей через меру чашу вседозволенности с привкусом алкоголя и модного дурмана?
Особенно убитой казалась мать Ромколы. Большим авторитетом эта замученная дочерью женщина у неё не пользовалась и вызывала, скорее, сострадание. У неё была излишняя полнота и в связи с этим, очевидно, одышка и повышенное артериальное давление. Казалось, что дочь добивает её своим поведением. Ромкола делала, что хотела, а мать, как раньше бабушка, безмолвно и безропотно всё сносила, разыскивая её и переживая. Мать всё время повторяла, что у Мариночки слабые нервы, её нельзя лишний раз расстраивать, чтобы ещё больше не наломала дров. Мариночка! После всех этих заездов я даже забыл, как её звать. Да, может быть, нервы у неё и слабые, зато «заезды» далеко не слабые и «передок» тоже. Возможно, Мариночку надо лечить, тем более что и Саша талдычил, что у неё шизофрения.
Я не врач. Я не ставлю диагнозы и не занимаюсь исправлением заблудших человеческих душ. Передо мной стоял намного проще вопрос: как забрать, выдрать, выцарапать наши с Оксаной деньги? Что предпринять? Между тем из России вернулся брат Ромколы. Там у него были какие-то финансовые неприятности. Может быть, это он сумел выбить деньги из сестры и рассчитаться за свои грехи? Не знаю. Все окончательно остались без денег. Что было делать, неизвестно.
Ромкола медленно оживала. Мать и брат начали приводить её в чувства. К ней вернулся душевный покой, и снова заиграл румянец на щеках. Летом мне позарез нужны были деньги. Ромкола между тем стала заниматься своеобразным бизнесом: она брала нянчить соседских детей за пятёрку в день. Деньги, конечно, небольшие, но на хлеб ей хватало. Мы с Оксаной несколько раз приезжали в Виноградовку. Ромколу застать нам никогда не удавалось. Она как будто чувствовала, что мы должны приехать, и резко исчезала, названивая матери по телефону, чтобы спросить, уехали мы или нет? Переговоры нам приходилось вести с этой несчастной женщиной. После нескольких скандалов решено было пустить в продажу городскую двухкомнатную квартиру, которая досталась Ромколе после смерти бабушки. К тому времени квартира стоила около 5 тысяч долларов, но цены стремительно падали и продолжали падать. Покупателей не было, да и квартира была в ужасном состоянии, а делать хотя бы косметический ремонт никто не собирался…
                Истина часто опасна
А как состоялся Тарас Шевченко, украинский классик и полубог? Выкупили его из крепостной неволи «проклятые москали». Карл Брюллов нарисовал портрет В. Жуковского. Разыграли в лотерее и на вырученные деньги (2500 рублей) выкупили талантливого крепостного у его хозяина Энгельгардта. В лотерее приняла участие и царская семья. А где же украинский гений учился? В Петербурге, в Академии художеств. Что интересно, свою прозу писал великий украинец на русском языке и дневник («Журнал») вёл тоже на русском. А где проявил себя ещё один великий украинец Гоголь? В России. Двуязычие никому не помешало и не мешает.
Одна из причин, почему непримиримый Богдан Хмельницкий поднял восстание в Украине (а, может быть, и основная) – семейная драма. В его отсутствие польский подстароста Чаплинский разорил его хутор Суботов (по названию реки Суба), что находился поблизости Чигирина. Поляк также украл женщину, с которой жил будущий вождь после смерти первой жены Анны Сомко и обвенчался с ней по католическому обряду. Кроме того, он высек одного из сыновей Богдана до полусмерти (по некоторым данным сын впоследствии умер). Униженный Хмельницкий попытался было поискать правды в судах, но ему предложили всего лишь 100 злотых, хотя он потерял больше двух тысяч.  Тогда непримиримый правдоискатель обратился с жалобой к польскому королю Владиславу. Тот якобы ответил, не имея возможности обуздать шляхетское своеволие: «А что у тебя разве нет сабли, что ты не можешь за себя постоять?» Ну и постоял! Говорят, что если бы не умер скоропостижно Владислав, которого Хмельницкий очень уважал, ещё неизвестно, как бы повёл себя украинский предводитель. Так, он принимал участие в войне против России в 1635 г. и получил от короля золотую саблю за храбрость. Значит, он тоже оккупант?
Лоскутная Германия объединилась уже на пороге XX века. Кто у них старший брат, а кто младший? Просто территория была меньше, но диалектных различий в языке хватает. Имела там свою земельку и царская Россия после Петра Третьего, мужа Екатерины, ставшей впоследствии Екатериной Великой. Неуправляемость, необузданность и продажность запорожцев ей надоела, и она приказала разрушить Запорожскую Сечь. Боялись и новой пугачёвщины. К тому же запорожцы выполнили свою задачу: защиту рубежей царской России (граница была передвинута намного дальше – к Чёрному морю, и перестало существовать Крымское ханство). Правда, вскоре после этого запорожцев переселили на Кубань. Так появилось кубанское казачество.
Мне нравится подход к истории западных историков: собираются учёные из разных стран и согласовывают все спорные вопросы, а потом пишут общие учебники. И всё! Хватит историю переписывать в угоду какому-нибудь вождю, политическому деятелю или очередному «спасителю нации». Подгонять под определённую дату или событие. Хватит историю делать продажной девкой! Хватит искать виновных и провозглашать всё новых и новых спасителей нации!
Пусть лучше будут факты и документы, без комментариев. Правдивую историю, если мы сами не можем быть беспристрастными и разобраться в ней, особенно, в новой и новейшей, за нас напишут наши потомки.
Каждое уважающее себя государство вольно или невольно продвигает за границей свои достижения, культуру и язык. Многие тратят на это продвижение, порой, немалые деньги. В Великобритании для этого создан Дом Шекспира, в Испании – Сервантеса, В Китае – Конфуция. Что экспортируем мы? Взаимную вражду и ненависть? То, что в Украине многие не знают толком украинского языка, не секрет. Не тайна и то, что и высшее руководство страдает этим же заболеванием, не зная хорошо и русского (вспомним хотя бы Азарова и Януковича). Приходит на ум «Божественная комедия» театра кукол под руководством Образцова. Когда зашёл вопрос о том, какое образование у Адама, Бог ответил, что, конечно же, никакого. Поэтому было решено записать, что среднее. У многих наших политиков тоже это «среднее», хотя, уверен, есть соответствующие купленные «корочки».
Есть проблемы с изучением языка, культуры и истории и в России. Так, уже дописывая эти строки, я узнал из новостей на канале «РТР Планета», что в России, оказывается, до сих пор нет единого учебника по истории. Есть только около 30(!) рекомендованных  к изучению. А учитель должен выбрать сам. На свой вкус, на своё усмотрение. Приносит ли такое изучение истории реальную пользу? Не уверен. Ведь историю учат ещё и потому, чтобы не повторять ошибок прошлого. Иногда они очень дорогие, роковые, ужасные. До сих пор нет однозначной оценки, например, кто же такой Сталин? Великий вождь и учитель или тиран? Или просто человек, патриот страны? Мы почему-то часто забываем и не хотим признавать, что правы могут быть бунтари, недоучки, непрофессионалы, оппозиционеры и даже диссиденты. Давайте искать истину вместе. Истина – это компромисс. Правда, сейчас это мало кого интересует. Продажное меньшинство продолжает навязывать свою волю народу, продавливая нужные заокеанским правителям законы. Демократия, господа! 
          В глазах троилось всё ужасно
Летом Вика решила рвануть к брату на Донбасс, коротко уведомив меня об этом по телефону. Вела себя она очень странно. Со мной толком не попрощалась, отвезти на железнодорожный вокзал не попросила. Я решил проследить за ней на велосипеде, заранее уточнив время отхода поезда. За моей любовью было легко следить, так как у неё была большая близорукость, и дальше 10-15 метров Вика не видела, но очки, правда, не носила. Я сам когда-то этим страдал, пока не сделал операцию. Нет резкости, чёткости изображения. Вместо лица видишь какое-то пятно. Знакомого человека узнаёшь только по походке или одежде.
На вокзал Вику отвёз какой-то мужик, с которым она с полчаса просидела в машине, ожидая поезд. Я терялся в догадках: неужели это её любовник? Но я быстро отогнал от себя эту мысль. Скорее всего, кого-то попросила, наверное, банковского клиента. Она у меня не такая. Она порядочная.
Вика уехала, а я поддерживал тёплые, насколько мог, отношения с тёщей, но очень скоро они мне надоели. Так, Наталья Ильинична попросила меня купить и привезти электротитан на 100 литров (тогда они только начали входить в моду). Я подъехал с купленным титаном к дому. Любимая тёща вышла и сразу заявила, что она его тащить домой со мной не будет. Я вспылил и заявил, что я сам тоже его не затащу. Разошлись миром: Наталья Ильинична позвала соседа. Я нёс и думал: «А неужели нельзя было сразу позвать соседа и не кидаться на меня?» Как у Ивана Андреевича Крылова: «У сильного всегда бессильный виноват». Как-то раз я ещё зашёл к тёще. Она меня, наверное, по доброте душевной, спросила, буду ли я есть борщ? Я решил не отказываться. Наталья Ильинична тут же решила меня «обрадовать»:
– Нет, не дам. Он у меня вчерашний.
Но я же и не просил!
Примерно через месяц Вика вернулась домой из поездки, но ко мне она не зашла и не позвонила. Я ей позвонил, так как чувствовал, что она уже дома. Вика вела себя как-то странно. Радости в её голосе тоже не было слышно. Встретиться со мной она явно не хотела. Короче, наши семейно-непонятные отношения окончательно зашли в тупик. Кто был виноват в этом, я не знал. Может быть, и я. Как всегда, глупо нервничал, переживал, «пережёвывал» прошлое, чтобы докопаться до истины. Решил не спешить и подождать. Почему-то вспомнилось начало наших отношений. Каждый вечер я приходил к Вике в гости. Первое время мы гуляли на улице, а потом начали проводить вечера только у Вики дома в обществе её матери. Однажды будущая тёща рассказала об одном учителе, который бросил преподавание и стал прапорщиком. Я сказал, мол, конечно, учителем тяжело работать. Реакция Вики была мгновенной. Оборвав меня на полуслове, она спросила, почему я сказал «конечно»? Я ничего не понял. А почему я не могу сказать «конечно»? Прошло около получаса. Мы вышли на улицу, стали прощаться. И тут Вика снова набросилась на меня, мол, почему я сказал «конечно»? Ей нужно было моё покаяние. Я не выдержал и ушёл не прощаясь. Примерно полгода мы не виделись и не перезванивались. Но что-то подспудное меня снова потянуло к Вике. Я надеялся, что она изменится. Видимо, ошибался. Сейчас, наверное, я снова сказал, что-то типа «конечно», и даме это не понравилось.   
Была Троица. Я выпил (с горя) пол-литра сухого вина и пошёл купаться. Горячей воды тогда уже не было, но я выходил из положения. Я грел воду на газовой плите. Так поступил и в тот раз: нагрел ведро воды и ещё двухведёрную выварку. Я вылил её в ванную, разбавил холодной и половину воды в выварке оставил, чтобы после долить, когда вода в ванной станет остывать. Немного понежившись в ванной, я приподнялся и потянулся к выварке. И тут я поскользнулся и всю воду вылил себе на руку. Боль была страшная. Я сразу отрезвел. И вспомнил: больше всего несчастных случаев бывает в закрытых водоёмах. Зачем же делать закруглённые ванны?
               Похоронные сюрпризы
Приехав на Абрикосовую улицу, где был наш дом, я узнал, как умер отец. Примерно в обед ему стало плохо. Вызвали «скорую». Через несколько минут она приехала, и фельдшер сделал отцу какой-то укол. Тот заснул и больше не проснулся. Возможно, что этот укол спровоцировал смерть, а, может быть, и сам организм уже устал бороться с алкоголем. Кто его знает? Сюрприз был в другом. Несколько дней подряд «скорая» приезжала, чтобы мы рассчитались за укол. Я был занят похоронами, и на меня эскулапы не попадали. Мать же кричала в пьяном угаре:
– Вы его убили, а я вам за это ещё должна заплатить!
Наконец, медики-рэкетиры попали на меня, и я отдал им вожделенные 3 грн. Я понимал, что наша «бесплатная» медицина без них не выживет, умрёт, засохнет, не прорвётся в «светлое» капиталистическое будущее нашей страны. Я осознавал и то, что в большей степени был виноват сам отец, его бестолковый образ жизни. Такие граждане нашему государству не нужны. От них оно пассивно избавляется, не оказывая должной помощи. А нормальным гражданам не нужно наше государство. От него они избавляются, уезжая, куда глаза глядят, и не собираются возвращаться. Население сокращается, и, похоже, это мало кого интересует. В медицине остаются если не рвачи, то просто безразличные люди. Своей бедой я поделился с одним знакомым, а он мне рассказал похожую историю. Так, в одной семье умер старик. Повезли его хоронить. Стало плохо жене покойника на кладбище. Вызвали «скорую». Из неё вышел молодой «гусь» со жвачкой во рту, бегло осмотрел старую женщину и заявил: «Э, да баба уже умерла».
Убивает (в прямом и переносном смыслах) равнодушие коррумпированного  государства, уничтожаемой безвольной медицины и пассивность инертных граждан. Получается, что мы нужны только для того, чтобы платить налоги. Всё остальное никого не интересует. А попробуй вовремя не заплати. Из мёртвого выбьют!
Все три дня, пока я делал нужные приготовления к похоронам, мать была в невменяемом состоянии. Она пьяно плакала, истошно выкрикивая какие-то фразы. Толку от неё не было никакого. Как в известной пословице: «Ни в поле взять, ни дома оставить». Хорошо, что у меня была машина, иначе не знаю, как бы я везде успел. Я быстро объехал все необходимые конторы, заказал гроб и оркестр. Быстро собрались родственники, но посильную помощь оказали мне и соседи. Кстати, помощь Вики заключалась только в том, что она соизволила прийти на обед. Первая жена тоже пришла на похороны, но в красном халате, правда, без красного революционного знамени (всё-таки это были первомайские праздники). Может быть, я был неправ, но я её выгнал. На душе был ещё и осадок от её мелочности, жадности и элементарной непорядочности. Едва мы с ней ссорились, я был первым врагом, которого надо уничтожить, растоптать, унизить, оболгать. Так, когда умер дедушка Оли, её мать подарила мне рубашку. Стоила эта летняя рубашонка очень дешево и, по-моему, была на меня великовата. Я даже ни разу её не примерил. При первой же ссоре Олечка отобрала у меня этот «ценный» подарок, и больше я его никогда не видел. И снова-таки, дело не в подарке, дело в отношении. Для многих твоё горе – это ещё один способ поживиться за чужой счёт и элементарно набить брюхо.
На похороны я пригласил также попа с певчими. Батюшка был довольно молод
(лет тридцати), пришёл с дипломатом, как чиновник на службу. После отпевания попросил отвезти его в церковь.
Вместо катафалка я нанял грузовую машину. Кладбище было близко, и соседи, молодые хлопцы, всю дорогу пронесли гроб с телом на руках, так ни разу не поставив его на машину.
Меня душили слёзы. Было обидно, что глупому самоубийце я так ничем и не смог помочь. От этого стало как-то не по себе. Утешало одно: все мы смертные и, как говорится, там будем. Церемония прощания завершилась быстро. Хорошо, что я на кресте написал имя и фамилию отца. Оказалось, это было далеко не лишним.
После похорон я вышел на рынок. Они мне обошлись более чем в триста долларов. По тем временам – неплохие деньги. Но надо было жить дальше. На рынке меня ожидал ещё один сюрприз: возле своей стойки я увидел небольшой столик. Это моя «сердобольная» соседушка Валечка впустила на мою «территорию» какую-то Лиду с мужем. Видите ли, у неё сын имеет нужные где-то там связи и, если что, сумеет помочь. Да не нужна мне никакая помощь! Пригрей эту Лидочку у себя под крылышком, жалостливая ты наша!
Зато понравилось, как отнеслась ко мне Оксана. Она спросила, почему я так долго не выходил на рынок? Я объяснил. Она тут же сделала мне чуть ли не выговор, мол, почему я ей ничего не сказал, почему? Она бы мне помогла.
          Лилась свобода через край
Павловская реформа показала, что наши сбережения – ничто. Джин разрушения был выпущен из бутылки, и загнать обратно его уже было невозможно. Все программы по спасению экономики (эти шоковые терапии и ваучеризация) приводили к обратному эффекту. Безумствовала инфляция, переросшая в дикую гиперинфляцию. Впервые совесть тоже стала товаром. Невозможно было за какие-то 500 дней восстановить то, что больше 70 лет выжигалось калёным железом.
Из интернета: «1.Первобытнообщинный строй – никого невозможно заставить быть рабом. 2.Рабовладельческий строй – рабы есть, но их надо кормить, поить, одевать и заставлять работать. 3.Крепостное право – рабы кормят-поят себя сами, но всё-таки их надо заставлять работать. 4. «Дикий капитализм» - рабы сами приходят в рабство, сами себя кормят и поят, сами себя заставляют работать. 5. Свободная демократия – всё то же, что при «диком капитализме», однако рабы считают себя свободными, и им это нравится».
Отец попытался спасти свои деньги на сберкнижке, приватизировав нашу однокомнатную квартиру за 4.5 тысячи советских рублей, но спасти их было уже невозможно. Вскоре приватизацию жилья объявили бесплатной. Ещё на 5 тысяч из 10, бывших на книжке, отец купил государственные казначейские обязательства, по которым государство обязалось платить 5% годовых. Снять проценты он успел только два раза, из них 300 рублей дал Вике на кольцо. Вскоре эти обязательства превратились просто в красивые бумажки, которые до сих пор у меня валяются «бесценным грузом» (по Маяковскому). Обещанные 5% оказались неподъёмной ношей для умирающего государства. По необъятным просторам одной шестой части суши стал гулять анекдот: «После всего, что правительство сделало с народом, оно просто обязано на нём жениться».
Впервые за много лет люди узнали, что такое безработица, потому что начали закрываться фабрики и заводы. А на тех предприятиях, что ещё дышали на ладан, зарплату перестали выплачивать. Большинство населения в одночасье стало бедным, если не нищим. Кое-где зарплата не выплачивалась годами, или выплачивалась производимыми товарами. Больше всех страдали бюджетники, что породило невероятную коррупцию. Актуальными стали ещё советские поговорки типа: «Лечиться даром – даром лечиться». Но были и «приятные» просветы. В угоду «демократии» упразднили рецепты в аптеках. Те тут же начали расти и «размножаться», как навозные мухи на загнивающем теле «развитого социализма». Да здравствует самолечение,  контрафактная продукция и аптечная наркомания! Пламенный привет бомжам, беспризорным детям и старушкам-побирушкам (из настоящих лозунгов перестройки)!
Большим достижением шоковой терапии было введение новой «крепкой» валюты: купонов – без всякой защиты и номеров. Кое-кто хорошо «нагрел» на этом руки, ибо воспроизвести подобные «шедевры» не составляло труда в любой типографии. Вскоре благодаря инфляции многие несознательные граждане стали сознательно использовать это национальное «достояние» по прямому его назначению: вместо туалетной бумаги, которая всё ещё была в дефиците, несмотря на потуги челночников.
Росли и ширились финансовые пирамиды, фирмы-однодневки и просто сомнительные общества. Никто ни за что не отвечал и, казалось, не контролировал ситуацию. Развал был полнейший. Индивидуальное мошенничество перерастало в государственный произвол.
«Нерушимый» Союз лопнул, как гнойный нарыв. Возникли новые удельные княжества, как признанные, так и оставшиеся без признания. Воровство стало их официальной политикой, и кое-кто, как незабвенный премьер Украины Павел Лазоренко, заработал на этом развале свои первые «трудовые» миллионы, но уже не в «деревянных» рублях. Новые удельные князья занимались экономическими и политическими войнами. Иногда эти войны становились настоящими, хотя и локальными. Везде пахло «жареным». Никто не был уверен в завтрашнем дне. Люди боялись новой войны, но, казалось, со всем смирились и не протестовали, и сами были готовы всё крушить и ломать.
Появлялись новые границы, спешно строились таможни и вводились новые поборы. Весь бывший Союз незаметно превратился в большой и шумный цыганский табор и пришёл в движение. Все стремились заняться каким-либо делом и «раскрутиться». Более умные, а, вернее, те, что были ближе к финансовому «корыту», брали кредиты в банках под бешеные, казалось, проценты и покупали либо машины, либо строили дома, и очень скоро отдавали займы с одной зарплаты – инфляция всё съедала. Действуя по такой схеме, один мой коллега по работе выгнал коробку двухэтажного дома. Повторный кредит ему почему-то дать отказались. Тогда впервые страна узнала, что такое американский доллар и с чем его едят. Все дружно стали на него молиться. Появились первые менялы, которых часто отстреливали, избивали и грабили. Многие начинали строить свою новую жизнь с нуля. Правда, у некоторых, кроме нулей, были впереди ещё и жирные «палочки», доставшиеся в наследство от Союза волшебным образом. Так, элементарно разворовывались заводы и фабрики, грабились учреждения. Всё, что нельзя было унести или списать, уничтожалось, резалось и сдавалось на металлолом. Наш местный воротила сумел сдать на металлолом весь автобусный парк, не потратив при этом ни копейки на доставку металла – автобусы дружно шли своим ходом, как колхозное стадо на мясокомбинат. Подобная участь ожидала ремонтные базы и автопарки грузовых машин. Не стало исключением такое общество, как ДОСААФ. То, что не успевали украсть, «прихватизировалось» за копейки своими людьми или родственниками. Частными становились поля, леса, озёра и даже морской берег. Воздух временно решили не приватизировать.
Офицеров исчезнувшей страны, не пожелавших принять присягу новой родине, несмотря на награды и заслуги, просто выгоняли со службы, фактически, с конфискацией жилья, словно по судебному приговору. Вскоре их квартирки успешно перепродавались, и чьи-то карманчики разбухали от шальных денег. В мгновенье ока создавались баснословные состояния (в миллионах у. е.), в то время как сбережения рядовых граждан лопали, как мыльные пузыри. Важно было не что-то знать и уметь, а вовремя оказаться в нужном месте и рассчитаться сполна с нужными людьми. Тогда тебе ничего не угрожало. Произвол стал государственной политикой. Надеяться можно было только на себя и свою удачу. Привычный мир изменил свою полярность и сметал всех, кто этого ещё понял.
                Нам разврата не хватало
Из интернета. «Судьба она не дура… Она приводит к Вам людей либо тех, которые нужны Вам, либо тех, которым нужны Вы. На любом этапе жизни. И какими бы странными не казались повороты жизни, порой даже невероятными, знайте – это именно те люди, которые сейчас Вам необходимы. Вы либо спасаете их, либо они спасают Вас».               
Время шло, а квартира Ромколы не продавалась. Вместе со стремительным обнищанием народа падали и цены на недвижимость. Редкие покупатели, едва просунув нос в квартиру, быстро её покидали. Сорокалетняя хрущёвка, как рано состарившаяся незамужняя дева, никого не впечатляла. В глаза бросались старые входные полуфанерные двери, потом ещё никому не нужные массивные двери в маленьком коридорчике, где была ещё одна дверь в совмещённый  санузел, тесный и загаженный, с дровяным титаном. Далее – ещё одна дверь, что открывалась на небольшую кухоньку с форточкой-щёлочкой в подслеповатом окне, прямо – широченный проход в зал, куда можно было заехать танком. Зал был проходным. Здесь через ещё одну массивную дверь можно было пробраться в угловую холодную спальню с перегораживающей её кладовкой. Вторая кладовка была в зале. Покойная бабушка торговала вазончиками собственного производства, поэтому весь балкон был завален цветочными горшками, консервными банками под цветочки и землицей. Обоев в квартире нигде никогда не было. Ремонт, наверно, делался ещё при царе Горохе. Бросались в глаза кривые и давно не беленые потолки и неровные стены с выгоревшим розоватым оттенком в зале. Вдобавок вид несчастной хрущёвки портила убогая мебель, старая протекающая сантехника, сырость и холод в угловой комнате.
А цены на недвижимость продолжали падать. Однокомнатную квартиру можно было уже купить за 1,5–1,8 тыс. у.е., двухкомнатную – за 2,5–3. Но и эти цены для многих были неподъёмными.
Ромкола, как и раньше сидела без денег, но жила уже в Виноградовке. Мы на неё не «наезжали», но время шло, и все понимали, что за квартиру надо платить. И вдруг к нам в дверь кто-то постучал. Я открыл. На пороге был высокий симпатичный мужчина лет тридцати пяти.
– Я узнал, что у вас тут пустует квартира. Я хотел бы её снять и готов платить по 80 грн. в месяц (по курсу того времени – 15 долларов). Я развожу по Украине «Кока-колу». Бывает, что надо где-то переночевать.
Мы согласились взять его на квартиру, договорившись, что парень будет платить ещё и за электроэнергию. Позвонив в Виноградовку, Оксана рассказала обо всём матери Ромколы и обязалась отдавать ей деньги, пока не найдутся покупатели. Надежда Петровна не заставила себя упрашивать. Вскоре выяснилось, что у кокакольщика есть ещё сменщики и напарники. Приезжали ребята раз или два в неделю, а потом снова в дорогу. Квартира им была нужна не столько для отдыха, сколько для сексуальной разрядки и пьяных оргий. К ним регулярно приходили местные любительницы порезвиться и расслабиться за чужой счёт. Одну из них я запомнил. Она была учительницей пения в одной из местных школ. Впоследствии, как я узнал, эта интердевочка удачно вышла замуж. Наверное, регулярные «тренировки» пошли ей на пользу. Как правило, ребята не очень сильно шумели и никому не мешали. Соседи на них не жаловались. Мы с Оксаной им тоже не надоедали. Деньги они платили регулярно. Правда, менялись часто. Но для нас это было неважно.
Незаметно пролетело лето. Наступила дождливая осень. Ромкола в очередной раз отошла и ожила, и стала появляться в городе. Однажды она даже осмелилась пойти с Оксаной в бар, чтобы посидеть за своим любимым напитком. Я увязался за ними. Ромкола купила мне бокал пива для зачёта, наверно, процентов. Я был зол и буркнул, мол, на кой чёрт мне твоё пиво, мне нужны деньги, но пиво выпил.
                А у нас душа широкая
Президент России В. Путин в одном из интервью назвал развал Советского Союза величайшей трагедией. 25 млн. русских, проживавшие в уже бывших союзных республиках, в одночасье стали негражданами, оккупантами, изгоями или просто чужими. Но, считаю, что это была трагедия не только для русского народа, а и для большинства бывших граждан Союза. Разрыв экономических связей привёл к обнищанию людей и закрытию предприятий, что больно ударило по всем шоковым бумерангом.
Многие рассматривали развал Союза как предательство, сдачу национальных интересов в угоду западным демократиям и их лидерам. Позже выяснилось, что это во многом было правдой. Погреть руки на пожаре при взрыве большой родины смогли и местные воротилы всех мастей, и криминальные авторитеты, и партийные функционеры. Народу же достались хлебные крошки, словно при пире во время чумы.
Вот как «отличился» при разбазаривании национальных богатств великой страны «неподкупный реформатор» Михаил Горбачёв. За то, чтобы заокеанские правители поддержали его в борьбе с Борисом Ельциным, он подписал соглашение, по которому морская граница СССР придвигалась чуть ли не к береговой линии на востоке страны (передача «Момент истины» от 01.10.12 г.). Штаты получили морскую территорию, равную четырём Польшам (зона Бейкера – Шеварднадзе). На ней находится 16% всех мировых запасов нефти и газа. Я не говорю уже о рыбных ресурсах, о престиже государства и о его безопасности. Это триллионы долларов. Что же получил в награду за своё предательство, вернее, измену Родине, главный реформатор (так и хочется дать ему одно из библейских имён)? А ничего! Победил, как мы знаем, в итоге неистовый Борис. Он продолжил предательскую политику своего ретивого предшественника. Так, в 90-е годы Россия по его повелению подарила Китаю больше 2 тыс. кв. км. своей территории. Причём, делалось всё очень хитро: просто указывались новые координаты российско-китайской границы. Без объяснения причин. А зачем? «Борец с тоталитаризмом и засильем КПСС» собирался ещё «подкинуть землицы» коммунистическому Китаю, но его вовремя остановил губернатор Наздратенко (по фамилии украинец в отличие от русского вершителя судеб), заявивший, что люди выйдут на улицы с протестом. Так, планировалось подарить весь Хасанский район вместе с озером. Дарить – так дарить! Японии «новый реформатор» предлагал  два острова Курильской гряды из четырёх, которые та требуют вот уже много лет после войны, не подписывая мирный договор. А кто же победил в той войне, что так всё запущено? Неужели – Япония? Сделка не состоялась только благодаря тому, что в Стране восходящего солнца пожадничали - захотели все 4 острова. Ну не глупцы! Немного подождали – и появился бы новый указ «всероссийского царя» о новых границах с дальневосточным соседом. Непонятно, почему один человек решает за весь народ. Так и вспоминается эпизод из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», где жулик кричит на управдома, а ныне волею судеб царя, когда шведы требуют Кемскую волость: «Ты что, самозванец, казённые земли разбазариваешь? Так никаких земель не напасёшься!»
Но «друг Борис» (по выражению президента США Била Клинтона) пошёл ещё дальше. Так, в 1993 г. Россия продала за копейки, а, вернее, подарила Штатам с благословения новоявленного друга 500 тонн урана 235, который мог быть начинкой для ядерного оружия. Сама Америка наработала после войны такого урана на 50 тонн меньше. Всё это делалось в абсолютной тайне. На документе нет подписи ни Черномырдина, ни его нового друга Гора. Подписали с российской стороны министр Минатома и американский министр энергетики. Это при том, что по всем международным соглашением запрещена продажа и распространение ядерного оружия и его компонентов. Если сопоставить стоимость «проданного» урана со стоимостью нефти на тот момент, то она будет составлять 8 трлн. долларов. Сейчас эта цифра, конечно же, намного выше. Мало того, «заокеанские друзья» заставили Россию переработать и весь тот уран, который оставался ещё в ядерных арсеналах до его трёхпроцентного содержания. Если до «пламенной» дружбы с Америкой у России было 30 тыс. ядерных боеголовок, то сейчас осталось только 2 тыс., и никакого ядерного запаса нет при одной урановой шахте в Иркутской области. Всё это дало возможность Штатам выйти в одностороннем порядке из Договора по ПРО. Посол США лично контролировал процесс уничтожения ядерного оружия, неоднократно приезжая в закрытый ранее Арзамас-17. Правда, новые друзья пообещали Ельцину помочь получить кредит от МВФ. Конечно же, за проценты. Янки в отличие от великороссов умеют считать деньги и ничего просто так не делают. Это только у нас душа широкая. До невозможности…
             Я готов тебя утешить
Мы с Оксаной всё больше сближались, благо и её муж Андрей этому хорошо способствовал своими бесконечными попойками. Большинство друзей превратились в собутыльников. Обычно раза два в неделю Пончик был после «бодуна». Как я уже упоминал «лечился» он пивасиком. Запухшее лицо становилось багровым и отдавало синюшным цветом. Перегар был слышен метра на два.
Оксана постоянно нервничала, переживала, пыталась перевоспитать строптивого муженька. Так, она вылавливала его в барах, тащила домой чуть ли не за руку, как ребёнка, после того, как они побывали в гостях, а на следующий день выливала найденное среди товара похмельное питьё. Но Пончик, как строптивый борей за свободу личности, не каялся и не сдавался. Проходило несколько дней, и я снова наблюдал ту же картину: Оксана толкает тачку, а за ней…
Естественно, что Оксана часто мне жаловалась на неуёмного Пончика. Говорила, что вот бы ей найти непьющего мужа или, на худой конец, завести нормального любовника. Я сначала отмалчивался, а потом начал предлагать себя, так как у меня к этому времени уже разладились отношения с несгибаемой Викой. Она перестала меня посещать после работы и телефонными звонками тоже не донимала. Я чувствовал, что наши отношения зашли в очередной глухой тупик. Из него, скорее всего, мы не выберемся.
Я видел, что моё незамысловатое ухаживание Оксане нравится. При встречах со мной у неё загорались глаза и появлялась добродушная одобрительная улыбка. Одевалась Оксана всегда простенько. Юбок и платьев не носила. Косметикой не злоупотребляла. Летом на ней чаще всего был красный спортивный костюм. Зимой лёгкое тёмное пальтишко и тот же костюмчик. Создавалось такое впечатление, что она в нём родилась. Ещё она была большой любительницей покурить и часто убегала с девчонками вниз за склады, чтобы и подымить, и немного посплетничать.
Мне было жаль Оксану. Я видел, что семейная жизнь у неё не получается, и считал по вине, конечно же, этого любителя «встряхнуться». Оксана сочувствовала мне. Вика, похоже, любила только себя и свой банк. Моя жизнь была ей неинтересна, да и помощи в бизнесе ждать от неё не приходилось. Видела Оксана и пьянство моих родителей, понимая, что толку мне от них мало. Так, если отец поначалу пытался выглядеть интеллигентом, то перед своей смертью вообще перестал соображать, мог вырученные от продажи товара деньги отдать первому встречному, который, почему-то, начинал ему помогать, видя его беспомощность. Может быть, и небескорыстно. Хорошо его безалаберностью пользовалась моя двоюродная сестра Таня, пока я её не выгнал. Он так отупел, что часто не мог дать сдачи и объяснить, что же он продал. Как молодой стажёр, путал свой товар с чужим, так что мне просто пришлось попросить его больше не приходить. Мать вела себя не лучшим образом. Она умудрилась по пьянке обморозить пальцы правой руки, так что три средних частично отпали вместе с ногтями. В другой раз она пришла на рынок с «фонарями» под глазами. Когда Оксана спросила её, что случилось, мать ответила, что вешала занавески. Если бы вешала! Она в пьяном состоянии еле передвигала ноги и часто падала, подставляя не руку, как любой нормальный человек, а пьяную физиономию.
Оксану ещё очень раздражало, что у них с Пончиком не было детей. Супруги проверялись у врачей, пробовали лечиться, но результата не было. Сам Пончик говорил, что он может оплодотворить полгорода, и всю вину за бездетность возлагал на Оксану. А не были ли его пивасик с водочкой этому виной?
Постепенно чувства супругов стали угасать, и они жили больше по инерции, чем по любви. Так получилось, что я для Оксаны стал главным другом и утешителем, а она им для меня. Мы сближались всё больше. Мы это чувствовали. Нам не надо было лишних слов.
      Это не ограбление! Это терапия!
Ельцин набрал очки на посту президента суверенной России во многом благодаря помощи Павла Грачёва, которого он тоже отблагодарил, сделав министром обороны. Так утверждал сам опальный генерал перед своей смертью в одном интервью. Во время ГКЧП начальник ВДВ якобы не выполнил приказ министра обороны СССР и перешёл на сторону делающего тогда ещё первые шаги борца с тоталитаризмом, с которым был уже знаком. Ельцин на танке в 1991 г. был сродни Ленину на броневике в 17-ом. И он это использовал сполна. За счёт развала государства и обнищания населения. За наш с вами счёт.
Возьмём для примера снова Россию, как преемницу СССР по активам и пассивам, по выполнению международных обязательств, тем более, что в других полуфеодальных удельных княжествах ситуация была не лучше и даже сейчас остаётся напряжённой, нестабильной и даже взрывоопасной.
Молодой премьер Егор Гайдар предложил в 1992 г. «прописать» для России, как лекарство, шоковую терапию. Эта терапия, как раковая опухоль, пустила метастазы по всему бывшему Союзу. Цены отпустили в свободное плавание, чтобы сделать их рыночными. Но как они могут быть рыночными при неразвитом рынке, отсутствии конкуренции и монопольном  положении многих предприятий? В итоге цены за год выросли в 26 раз, что дало возможность кое-кому хорошо «нагреть руки» на этом. В 1990 г. при резком увеличении Горбачёвым зарплат партийным функционерам, которые и так не бедствовали, средняя зарплата в оборотных рублях соответствующего времени составляла 248,40. В долларах США по соответствующему времени среднегодовому официальному курсу – 409,22 (нетрудно подсчитать, что курс доллара здесь около 60 копеек).
Резкий переход на рыночные рельсы принёс дикую инфляцию. В декабре 1991 г. средняя зарплата составляла уже 548 рублей при коммерческом курсе Госбанка уже 101.36(!) за доллар. Средняя зарплата в долларовом эквиваленте всего лишь – 5,5 доллара! А зарплата инженера с его 120 рублями вообще равнялась 1(!) доллару. У нас всегда высоко «ценили» интеллигенцию, что и отражалось в зарплате. Но это было только начало. Павловская реформа, открыв ящик Пандоры, дала только старт. Старт к обнищанию народа, когда стали обменивать ограниченное количество денежных купюр (ещё с изображением Ленина) достоинством 50 и 100 рублей на новые, причём, как всегда, в течение трёх дней.
С января 1992 г. по январь 1995 г. курс доллара вырос более чем в 30 раз – со 120 рублей до 4734 (здесь и далее используются цифры и факты из статей в интернете: «Средние зарплаты в царской России, СССР и РФ с 1853 по 2012годы», «Экономика России в 1990-х годах», «Экономика России в 1992 году», А.Ф. Миронычев «Покупательная способность доллара в переходной экономике России»). За это же время цены на бензин и водку возросли более, чем 200 раз, а цена на хлеб в 400(!) раз. Если в январе 1992 г. на 500 рублей можно было купить 4 доллара США, то в январе 1996 г. на те же 500 – только 10 центов. Средняя зарплата в 400 долларов в России появилась только в 2006 г. Значит, чтобы достичь уровня 1990 г. понадобилось 16 лет. Вот во что обошлась шоковая терапия за обещанные 500 дней только по зарплате. А ведь есть и другие показатели. Их хочется вспомнить тоже, хотя и они не радужные.
Так, за 1992 г. объём ВВП России уменьшился на 19%, за следующий год – на 12. В 1997 г. было проведено исследование, согласно которому в России доля предпринимателей, считающих, что для получения лицензии необходимы взятки – 91,7%, признающих, что у них требуют взятки – 91,0%, и то, что фирмы платят криминалу за защиту – 92,9.
Анекдот из «Русского радио»: «Очередная инъекция в экономику оказалась клизмой».
           Я на грядки к вам, ребятки
Помню, как-то раз Ромкола приехала к нам в гости. Она была весела и непривычно возбуждена, но я не сказал бы, что пьяна. Лицо её, как и прежде, дышало приятной свежестью и молодостью. Соседушка весело щебетала, рассказывая Оксане о чём-то своём, о женском. Я не прислушивался к их милой беседе, так как девочки были на кухне, а я в зале. И вдруг Ромкола зашла в комнату и начала названивать кокакольщикам по домашнему телефону
(мобильных тогда ещё не было). В квартире в то время было три мужика плюс любимая завсегдатая (иногда – поддатая) – учительница.
– Ну что, мальчики, – защебетала сельская затворница, – готовьте шампанское! Мы сейчас придём к вам в гости!
У Ромколы в этот вечер было приподнятое настроение, и она успела нам рассказать, названивая мальчикам, некоторые эпизоды из своей семейной жизни. Вначале бизнес Саши процветал. Собрав деньги, он даже купил машину – старый жигулёнок первой модели. Марина была довольна. Теперь можно покататься, съездить с детьми на природу. Но любая техника ломается. Саша не умел чинить машины и, главное, не хотел. И вот однажды Марина увидела, что Саша подъехал к дому на какой-то другой машине. Это был «Запорожец».
– Откуда у тебя эта машина? – спросила она у Саши.
– Я поменял свою поломанную на эту! – радостно воскликнул он.
Возникла немая сцена. Марину схватил столбняк. Она только покрутила пальцем у виска.
Прошло ещё некоторое время. «Запорожец» тоже поломался. Недолго думая, Саша подъехал к дому на мопеде.
– Ты купил новый мопед? – обрадовалась Марина.
– Нет, я выменял его на «Запорожец», – просиял Саша.
Снова возникла немая сцена. У Марины от возмущения не было слов. Следующий обмен был на велосипед, который со временем тоже успешно развалился, и Саша сдал его в металлолом. Больше менять было нечего.
Закончив свой рассказ, Ромкола снова позвонила квартирантам. Я был  удивлён и сбит с толку. Какие гости в девять вечера? И что же, Оксана ещё должна пойти с ней вместе в эти так называемые гости? Да никогда!
Прошло несколько минут. Ромкола не унималась и опять набрала номер своей квартиры:
– Ну, так что, вы купили уже шампанское? Нет? Ну, так давайте быстрее! Мы идём к вам в гости.
Я начал уже открыто возмущаться этой очередной выходкой милой блондинки. Ну не дурак же придумал: красивые  умными не бывают. Ромколу ничего уже не могло остановить. Пообщавшись между делом с Оксаной, чтобы выждать время, безбашенная любительница приключений позвонила ребятам в который уже раз.
– Как дела? Уже купили? Ну, мы идём к вам в гости. Встречайте!
Ромкола начала подталкивать Оксану: мол, пошли, ребятки заждались.
- Никуда она не пойдёт! – резко заявил я.- Развлекайся без неё.
Несмотря на мои окрики, Оксана и сама не собиралась никуда идти. Ромколу это ничуть не смутило. Как ни в чём не бывало, она отправилась в гости к трём мужикам. Ни нам, ни ей даже неизвестно было, кто там был и даже, как их звать, так как они постоянно менялись, о чём я уже упоминал. На всякий случай мы оставили дверь на ночь открытой, чтобы наша соседушка нас не будила, как уже случилось однажды, когда она забыла у нас плеер. Но ночная бабочка к нам так и не залетела ни ночью, ни утром.
Оксана мне потом рассказывала, как Ромкола простонала там всю ночь, а на другой день, как ни в чём не бывало, отбыла «утренней лошадью» в свою любимую Виноградовку. Для неё, думаю, это было очередным маленьким романтическим приключением. Только вот не знаю, маленькое ли оно и такое уж романтическое и безобидное? Не хочу быть моралистом, но каждый по-своему сходит с ума. И все рассказы о плохом бывшем муже, считаю, неуместны.
         Маленькую войну заказывали?
В критические периоды истории верхи обычно «заказывают» маленькую войну, как хороший десерт во время обеда. Но она обязательно должна быть победоносной. Тогда можно решить или списать на «войнушку» многие проблемы, что-то под шумок украсть, или протолкнуть, ведь победителей обычно не судят. Но в том-тот и дело, что маленькая война не всегда получается победоносной. Достаточно привести в пример войну на Донбассе, которую «просвещённая» Европа в упор не видит. Зато «демократичные» США что есть силы подливают масла в огонь, пытаясь стравить русских и украинцев, а, по существу, один народ, ведь так приятно воевать чужими руками, подбрасывая старую ненужную военную технику и давая кредиты через МВФ с обязательным выкручиванием рук, чтобы потом забрать активы страны за бесценок. Революция «достоинства» по существу оставила «щирых» украинцев только со своим «достоинством», взвинтив цены на всё и вся и введя тарифный геноцид. Страна медленно умирает. Экспортировать нечего и некому, нет, обманываю: особой популярностью пользуется секс-туризм в нашей стране, когда иностранцы с деньгами (особенно турки) приезжают на несколько дней поразвлечься. Поэтому войну на Донбассе заканчивать нельзя. Так легче всё свалить на Россию. А то, что сама Европа не хочет видеть у себя украинцев и не даёт добро на безвизовый режим, а голландцы даже против ассоциации, это всё, мол, временно. Постойте с протянутой рукой, голодранцы. Может быть, и ваша очередь подойдёт.
Вот и в начале 90-х маленькая, но победоносная война нужна была всем: и решительному, но вечно пьяному, центру, и непокорному Кавказу. Верхушке – чтобы укрепить свою власть и под шумок заняться очередным переделом собственности, вытеснив чужих. Новоявленным кавказским правителям – чтобы тоже удержаться у власти и значительно её расширить, ну и заодно набить карманы нефтедолларами и помощью из-за «бугра», продолжая прославлять за это аллаха. Хочется вспомнить в связи с этим некоторые моменты из передачи на РЕН ТВ «Военная тайна» от 01.10.12. Я уже упоминал опального министра обороны России Павла Грачёва, который незадолго до своей кончины вдруг разоткровенничался. Так, легендарный начальник заявил, что он был единственным там, «наверху», кто не хотел этой войны (имеется в виду первая чеченская кампания). Больше всех войны хотел Ельцин. Крутой президент объявил на всю страну, что с 1 декабря 1994 г. даёт бандформированиям на Кавказе две недели на разоружение, в противном случае туда будут введены войска. Это заявление вызвало обратный эффект: в Чечне ещё больше стали вооружаться, чтобы дать отпор северному соседу. П. Грачёв заявил, что возглавить  «победоносный» поход отказались 5 генералов: три его заместителя, начальник сухопутных войск и его заместитель. В последний момент отказался и начальник Закавказского военного округа. Поэтому, признался Грачёв, стать во главе маленькой войны пришлось ему. Перед походом он успел ещё дать интервью, в котором имел глупость заявить, что в Грозном, чтобы навести порядок, достаточно и полка ВДВ. Накануне нового, 1995 г., федералы двинулись на Грозный четырьмя бронетанковыми колонами. Что из этого вышло, всем известно. Да, генералам можно было отказаться. Их не отдали за это ни под суд, ни под трибунал, а отправили просто на пенсию. Призывникам-военнослужащим, вчерашним мальчишкам, которых бросили на произвол судьбы, отказаться было нельзя. Они стали разменной монетой, пушечным мясом в грязной войне амбиций, казнокрадства, предательства и вероломства. Их просто послали умирать без помощи, без резервов, без поддержки авиации. Без надежды на выживание. И снова вспомним классика: «Если звёзды зажигаются, значит – это кому-то нужно!» Конечно же, Маяковский говорил не о кремлёвских звёздах на башнях, ни о «суперзвёздах», сидящих за этими башнями, ни даже о звёздах на генеральских погонах. А жаль! Ему, наверно, было бы стыдно за новогодний позор российской армии и отрадно за её вынужденный героизм. И если восемнадцатилетних мальчишек посылают на бойню, значит это кому-то нужно. Впрочем, никого за маленькую, но не победоносную войну так и не наказали. Даже бравого министра Грачёва. Его заклание на президентский алтарь непорочности и справедливости состоится позже.
Некоторые из оставшихся в живых после провального похода рассказывали, какие они увидели плакаты в Грозном: «Прощай, немытая Россия!» и «Русские, не уходите из Чечни! Нам нужны женщины-проститутки и мужчины-рабы».
        Любимый племянничек
Долгое время наш рынок жил по советским законам и летнему, так сказать, расписанию. Стойки ещё не были окончательно закреплены за их хозяевами, товар оставлять было негде, и приходилось носить его с собой, как верблюд свой горб. Летом было ещё по-божески торговать, хотя товар и выгорал и покрывался постоянно пылью, а сами мы, новоявленные бизнесмены, обгорали на солнце. Это было полбеды. Тяжелее всего было пережить осенние дожди, зимние стужи и оттепели и весенние распутицы. Ладно, мокли сами, но косой проливной дождь иногда мочил и товар. А в руки я, бывало, так замерзал, что не мог зажечь даже спичку, чтобы сделать маленький костёр из найденной бумаги и нагреть руки. И очень тяжело было тогда, когда зимний дождь превращал снег в кашу. Мокли ноги. Никакая обувь не выдерживала, кроме резиновых сапог, а в них стоять было холодно.
Постепенно товара становилось больше, а носить его туда-сюда становилось невмоготу, тем более что и жил я от рынка далековато. На первых порах оставлял я его у своей тётки (родной сестры матери), которая жила с мужем дядей Иваном и усыновлённым внуком в двухкомнатной квартире на пятом этаже. Мне это было не очень удобно, но деваться было некуда. Вскоре их  внучек Сергей (мой племянник и крестник, сын бестолковой сестры Тани) успешно подрос и стал воровать мой товар. Я пытался жаловаться тёте Лиде, но толку не было. Её слишком уж покладистый характер с олимпийским спокойствием проявился и здесь: «Ну, тогда не оставляй». Я был зол. Не оставляй! А какого урода вы вырастили! Это вскоре стало ясно, когда Сергейка (так его ласково называли бабушка с дедушкой) первый раз «залетел». Дядя Иван вырастил чуть ли не монстра, ни в чём внучку не отказывая. Семнадцатилетний Сергейка, как-то, будучи на даче, что была километрах в десяти от города, умудрился вместе с двадцатилетним оболтусом изнасиловать пятнадцатилетнюю девушку. Я однажды увидел её. Это была неказистая сельская девчушка низкого роста родом из многодетной семьи. Я вообще не мог понять, кого и зачем было насиловать, на что здесь можно было позариться. Свою роль, очевидно, сыграла вседозволенность, которую воспитал во внуке заботливый дедушка. Отец изнасилованной, взяв железную трубу, тут же «оторвался» на малолетнем насильнике: все стены на даче были забрызганы кровью Сергейки. Дедушка всеми правдами и неправдами тут же принялся вызволять внучка. Он готов был даже продать двухкомнатную квартиру, дабы помочь несчастному страдальцу. Я еле отговорил, заняв необходимую ему сумму. Да и объяснил, где же Сергейка будет жить, когда вернётся из мест не столь отдалённых. В результате оступившемуся «несмышлёнышу» дали всего лишь один год лишения свободы. Пока Сергейка был за решёткой, товар мой почему-то перестал пропадать. Однако, как только он вышел на свободу, тут же стал меня «благодарить»: кражи возобновились. Уже и жаловаться было некому. Заботливый дедушка (почти что отец) вскоре переписал на внучка квартиру, а сам с женой перебрался в небольшой домик, доставшийся ему в наследство после смерти его матери.
В ушах у меня так и звучало дедушкино наставление, которое я однажды имел счастье услышать. Давая в очередной раз деньги внучку на карманные расходы, чуткий воспитатель (почти что Макаренко) говорил: «Дери их, дери! Только домой не приводи». Вот совет и пригодился: додрал, дойдя до тюрьмы. Но и там, похоже, он ничего не понял. Ещё мне припомнились молдавские  народные сказки, которые я читал в четвёртом классе. Там часто повторялось: «А ты что, не знаешь, что за добро злом платят?» Деваться было некуда. Надо было снова искать место для хранения товара, тем более что и дядька Иван меня к себе не приглашал, хотя жил недалеко от рынка. Только сейчас я стал понимать, что народная мудрость, опробованная веками, имеет под собой конкретную основу.
              Страну взорвали изнутри
Меня всегда мучал вопрос, почему распался Союз? Может быть, оттого, потому что большую часть жизни я прожил в том времени, в том измерении, в той привычной и налаженной обстановке. Это не ностальгия. Это не брюзжание по поводу: вот раньше всё было лучше. Нет, отнюдь, не всё и не всегда лучше. Я просто хочу разобраться. Для себя. Для своих детей. Может быть, успокоить растревоженную совесть и найти точки опоры.
Итак: был ли распад Союза неизбежным? Так ли уж лучше капитализм социализма? Кто во всём этом бардаке виноват? Слава богу, сейчас не надо бегать по читальным залам, выуживая нужную информацию, рыться в архивах, не всегда доступных, переписывать и копировать какие-то документы. Многое есть в свободном доступе в интернете. Я потратил много дней, просматривая необходимые мне сайты, впитывая в себя то, что казалось мне важным, читая, просматривая, запоминая. Постепенно начал делать выводы, которые мне кажутся правильными и подсознательно, которые давно сделал для себя. Я не надышался архивной пыли из интернета, я хочу понять своё время, довольно непростое, противоречивое, часто злое, криминальное и пугающе бесчеловечное.
1.Распад Союза не был неизбежным явлением. Да, для этого было много причин: имперская политика престарелых политиков, когда кормили чуть ли не половину мира; сырьевая направленность экономики и всеобщее господство в ней начавшей хромать идеологии; «холодная» война; длительный период застоя (правда, сейчас доказывают, что застоя не было) в ущерб переменам и при отсутствии оппозиции и их ярких лидеров; пренебрежение законами рынка.
2. Стране  и обществу больше нужна была эволюция, а не революция. Примером может служить Китай, где коммунисты остались у власти, а рост ВВП с конца 80-х годов прошлого столетия составлял от 7 до 13% в год. Страна вышла на второе место в мире, потеснив Японию.
3. Из политиков больше всех способствовал развалу слабовольный и нерешительный Горбачёв, «реактор перестройки», всё время старающийся угодить Западу, даже в ущерб национальным интересам страны. Ложку дёгтя в развал Союза подбросил и августовский путч 1991 г., вызвавший обратную реакцию и сорвавший наметившуюся эволюцию. Желание удержаться у власти и свалить Горбачёва двигало Ельциным, когда он вышел на защиту так называемого Белого дома от захвата его сторонниками ГКЧП. Это желание двигало им и тогда, когда он подписывал Беловежские соглашения, окончательно похоронившие Союз.
4. Большую роль сыграли США. Велась не просто «холодная» война, делалось всё, чтобы ослабить конкурента, оставить его без новых технологий и валютных поступлений, взорвать общество изнутри, экспортируя свою культуру, мораль, образ жизни, мышление и ценности. Сейчас уже стало известно, что были и теракты, как, например, взрыв двух поездов под Уфой в 1989 г. Не уверен, что недавняя катастрофа на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции – это не теракт. Особенно усилилась атака на СССР с приходом к власти Р. Рейгана. Страна Советов была объявлена с благословения Папы Римского и поляка по национальности в пику социалистической Польше «империей зла». Была разработана программа по развалу СССР в 1982 г. На разведку, а по сути на подрывную деятельность, стало выделяться в 2,5 раза средств больше, чем раньше. Тайная армия насчитывала 200 тыс. чел. Работало 500 центров под различной вывеской для разрушения СССР. Самое интересное, что многие из этих центров остались, но теперь уже работают против России. Сомневаюсь, чтобы с нашей стороны велась подобная контратака. Так, например, были сорваны советские поставки газа в Европу (проект «Уренгой-6»). СССР потерял на этом более $1 трлн. По утверждениям ЦРУ, Штаты потратили на разрушение СССР в общей сложности $13 трлн. («Тёмная сторона Америки»). www.usinfo.ru/sssrindex.htm
5. Большой вред принесла гигантомания. Это и освоение целины, и строительство БАМа, и проект поворота северных рек на юг. Внешний долг страны, как мина замедленного действия, стал образовываться тогда, когда начали заключать в 70-е годы прошлого столетия договоры с западноевропейскими странами о поставках нефти в обмен на трубы большого диаметра. Приходилось осваивать новые месторождения и развивать нефтяную промышленность в ущерб другим отраслям экономики. Получался большой перекос. Потом какой-то «светлой» голове пришла на ум идея покупать за границей зерно в обмен на нефтедоллары. И хотя покупали, в основном, фуражное зерно, не думали о том, что садятся на «нефтяную иглу», да и сама нефть относится к невосполнимым богатствам, а зерно можно воспроизводить (выращивать) каждый год.
6. Наиболее опасный кризис случился в СССР, как мы знаем, в 80-е годы. Подмочила репутацию Союза и афганская война. И мы почему-то забываем, что Брежнев неоднократно просился на пенсию, начиная ещё с 1978 года. Никто не хотел перемен. Всех устраивал застой. Первым тревогу забил Андропов, который предпринял косметические методы. После него пытался что-то делать и тяжелобольной Черненко, который и ввёл в обиход термин «перестройка».
А сколько бед выдержала Россия в XX веке! Это и бесконечные эксперименты Ленина, когда неоднократно менялась политика (военный коммунизм, продразвёрстка, продналог, нэп). Далее шли – незаконченная первая мировая, контрреволюция, гражданская война, разруха, сталинский террор, голод 32-33 годов, промышленный рывок, новая мировая и снова разруха, голод и восстановление экономики. Был ли ещё такой народ, на долю которого выпало столько несчастий в XX веке? На Руси никогда не умели останавливаться на полдороге. Если любить – так королеву, терять – так миллионы. Мог СССР преодолеть и кризис 80-х годов. Если б вовремя спохватились, захотели, напряглись, ударили в набат.
7. Капитализм постоянно сотрясали и сотрясают кризисы. Достаточно вспомнить великую депрессию 30-х годов прошлого века. Да и нынешний кризис больно ударил по всем слоям общества, обесценив денежные вклады и разрушая мировую экономику. А где он начался? Всё в тех же благополучных Штатах, где госдолг перешагнул уже 17-триллионную отметку. Его объём больше 100% от ВВП страны. Такое было в США только раз – в 1946 г. Тогда объём госдолга был 121,2% от ВВП (ну это можно ещё понять: была война). Профицит в США был только 4 раза: с 1998 по 2001 годы. После этого госдолг только растёт. Не живёт ли страна в долг за счёт экспорта доллара, ограбления стран «третьего мира» транснациональными компаниями при постоянных военных конфликтах для продвижения, опять-таки, того же доллара и решения выгодных проблем? Мы видим перераспределение сфер влияния и поддержку угодных Вашингтону сил, правительств и движений (экспорт «цветных» революций).  Страны СНГ не успели оправиться от переходного периода, как получили «подарок» от «процветающего» капитализма. Общеизвестно, что пресловутый доллар, являясь мировой валютой, на самом деле ничем не обеспеченная бумажка. Он тоже может рухнуть, погребая под собой мировую экономику. Дело дошло до абсурда. Вот уже сто лет доллары печатает Федеральная резервная система (ФРС), которая принадлежит кучке толстосумов, а, вернее, нескольким семьям, этим морганам, ротшильдам, рокфеллерам и иже с ними. Одному из них, Майеру Ротшильду, приписывается фраза, мол, дайте мне возможность печатать деньги, и мне плевать на то, какие законы принимает правительство. Его мечта сбылась. По всему миру гуляют накачанные воздухом доллары, словно мыльные пузыри, и периодически лопают, благодаря чему богатые становятся ещё богаче, а расплачиваются за такую политику народы и государства мира. За 10 лет, начиная с 2000 г., госдолг США вырос больше, чем за предыдущие 60 лет. Если дела так будут идти и дальше, то у Штатов есть все шансы превратиться в «банановую» республику» (Уоррен Баффет – американский экономист и профессиональный инвестор). В настоящее время (март 2013 г.) госдолг США на душу населения составляет около 53 тыс. долл., в то время как ВВП – около 46 тыс., что указывает на тенденцию приближающегося дефолта («Википедия».). Если трежери (долговые обязательства) не продаются, они остаются у ФРС. Весь мир уже засыпан ими как вулканическим пеплом. Не правда ли, неплохая схемка? Не пирамида ли это? Советский Союз не мог себе позволить подобное. Единственное, что может спасти американский доллар – это крупномасштабная война (Н. Стариков «Госдолг США – решения нет»). Есть мнение, что распад Союза притормозил крах капитализма. Поживём – увидим. 
8. Мне нравится идея конвергенции, или слияния, сближения двух систем, которая возникла ещё в середине прошлого века. На деле так и происходит. Капитализм очень многое взял от социализма, тому примерами могут служить Швеция и Австрия (у них свой социализм). Госплан СССР был ликвидирован в 1991 г., когда в капиталистической Франции выполняли 10 пятилетний план. Планирование было введено там в 1946 г. Сейчас оно носит аналитический характер. И то, что экономика должна быть рыночной, поняли и в бывших соцстранах, проводя там реформы. Вспомним ещё раз успешный коммунистический Китай. И самое главное. К апрелю 2001 года в США было 11.500 предприятий с полной или частичной собственностью рабочих, на которых занято порядка 8,5 млн. человек и контролирующих капитал общей стоимостью около $500 млрд. Из них 5% являются ОАО, а 95% ЗАО. Средний процент собственности рабочих в ОАО составляет 10-15%. http://forum-msk. org/material/news/2515075.html  В Израиле есть колхозы (кобуцы).
9. Развал Союза по своим масштабам можно сравнить с трагедией, разыгравшейся в стране во время Великой Отечественной войны. Но добавились и новые «прелести» капиталистического «рая». Это расслоение общества и значительное обнищание народных масс; безработица; межнациональные, межэтнические и межрелигиозные конфликты, приводящие, порой, к полномасштабным войнам; наркомания, токсикомания и очередной виток алкоголизма; рост смертности и превышение её над рождаемостью; детская беспризорность; коррупция во всех сферах жизни; рост преступности; всплеск проституции; работорговля; снижение ценности человеческой жизни с формированием рынка по продаже внутренних органов; падение нравов,  общепринятой морали и общечеловеческих ценностей.
10. И на десерт высказывание З. Бжезинского: «Новый Мировой Порядок будет строиться против России, на руинах России и за счёт России». Хочется добавить сюда и Указ президента Украины В. Ющенко №275/2008 от 28 марта 2008 г. В нём, в частности, говорится: «За значительную общественную деятельность и развитие связей между Украиной и Соединёнными Штатами Америки постановляю: наградить орденом князя Ярослава Мудрого 3 степени Збигнева Бжезинского – главного советника, члена правления Центра стратегических и международных исследований, профессора, гражданина США». И ещё. Слова «Новый Мировой Порядок» написаны на однодолларовой купюре США. Только по латыни. Очевидно, чтобы не все сразу поняли.      
           Щербатый спешит на помощь
Я немного помыкался. Товар оставлять было негде. Ниже рынка были гаражи. По рекомендации одного знакомого я снял у его хорошего друга принадлежавший тому гараж. Наконец-то, можно было вздохнуть спокойно, тем более, что и арендная плата была очень умеренной. Не нравилось мне то, что все гаражи вокруг были каменными с бетонным перекрытием, а арендуемый мной – железный и на кирпичном основании. Но делать было нечего.
Больше года я этим гаражом пользовался, и никаких проблем у меня не возникало. Обычно я подъезжал на машине, брал или оставлял товар и уезжал. А бывало и так, что возле гаража я оставлял машину. Никто меня не дёргал. Товар не пропадал. Мне это было очень удобно. Правда, случались и маленькие неприятности: то заедал замок в гаражной двери, то сама дверь начала отваливаться из-за верхнего навеса. Так получилось, что несколько дней всё держалось на «честном слове», пока я нашёл сварщика, чтобы приварить новый навес.
И вдруг в один не совсем прекрасный день меня ожидал неприятный «сюрприз». Я подъехал тогда вместе с матерью к гаражу. Возле соседнего заметил Женю, сына моей базарной соседушки Валентины.  «Делать ноги» было уже поздно: розовощёкий Мальчиш-Плохиш уже заметил, что я открывал гараж и что-то туда заносил. Мы в один голос с матерью заявили, что будет что-то нехорошее. Я тут же передумал и новый товар оставлять в гараже не стал. Была и ещё одна причина. Я с любимой соседкой редко бывал в хороших отношениях. Поссорился и перед этим, хотя вскоре помирился. В моду стали входить видеомагнитофоны. С помощью своего друга Бориса (не Ельцина) я купил в Москве модную новинку. Из моих разговоров с ним Валюшка узнала об этом. Я видел, что у неё началось слюноотделение, и предложил достать и ей. Лучше бы этого не делал. Да, я заработал на ней 50 долларов, но вскоре видик что-то «захандрил», и соседушка закатала дикую истерику. Я психанул, вернул ей деньги и забрал видеомагнитофон. Но я видел, что злость и зависть продолжали своё разрушительное действие. Поломка была незначительной, да и видик был на гарантии. А перед этим у меня прямо поселился двоюродный брат Витя. Каждый день он приносил очередную гору видеокассет и смотрел их до 4-5 часов утра. Так продолжалось целый месяц. За это время он сподобился выпить трёхлитровую банку самогонки и несколько бутылок «казёнки» - весь мой «стратегический запас» водки, хранящийся у меня ещё с советских времён. Мне надоело спать в ночном кинозале, и я дал второй видик брату с тем условием, что он по возможности отдаст мне деньги. Витёк так и не решился меня отблагодарить. Зато «отблагодарила» соседушка.
Ровно через два дня арендуемый мной гараж обокрали. Как всегда, я к нему подъехал в шесть утра и открыл дверь. Гараж был пуст. Горела только свеча. Значит, обокрали его совсем недавно, а свечу или забыли, или оставили из-за бравады. Чем-то тяжелым (возможно, молотом) разбили кирпичную кладку фундамента и сделали лаз. В милицию обращаться не стал, зная расторопность наших пинкертонов. Через четыре дня после этих событий у меня умер отец…
Печальная история имела продолжение: недаром говорится, что всё тайное рано или поздно становится явным. Через несколько дней ко мне на рынке подошёл местный воротила и «крышеватель» Щербатый. Слегка шепелявя и присвистывая, он заявил, что знает, что у меня случилось несчастье. Я грешным делом подумал, что он выражает соболезнование в связи со смертью отца. Но не тут-то было. Щербатый имел в виду кражу в гараже. Он, мол, знает, кто меня обокрал. Это, по его словам, те же хлопцы, что «поработали» и у моей соседки Вали. Её дом незадолго до этого обчистили белым днём, выдавив в одной комнате стекло. Украли деньги и золото. Оказалось, что это был сосед. Успокаивая меня, Щербатый гундосил:
– Ты не переживай! Мы этих козлов найдём!
У меня сразу же мелькнула мысль: постой, а не ты ли этот козёл? О краже в гараже я никому не говорил. Особенно соседке. Чтобы не радовалась. Щербатый, не ладивший с Уголовным кодексом и не раз за это отсидевший, вполне мог провернуть удачное дельце с подачи Женечки. Зависть была отличительной чертой этого «порядочного» семейства. Почему бы и не сделать пакость ближнему? Тем более что безнаказанно и чужими руками?
Через некоторое время Щербатый попал в автокатастрофу и остался без ноги. Конечно, моей «сердобольной» соседушке, которая его поила-кормила несколько лет за «наземное прикрытие», он был уже не нужен. Попойки с ним резко прекратились. Валечка обычно пригревала таких мальчиков и регулярно поила, чтобы заступались за неё и Женечку при необходимости. Она была мастером по скандалам и натаскивала на это и своего отпрыска. Вскоре Щербатый совсем пропал с поля зрения. Наверное, он спился и где-то закончил свою жизнь под забором. «Каждому да воздастся по заслугам его!»               
              Расстрелянная демократия
Пламенная дружба «друга Бориса» с западными демократиями, довольно не бескорыстная с обеих сторон, помогла ему, как заправскому мяснику, разделаться с демократией в собственной стране. Так, в 1993 г. с помощью опять-таки того же Грачёва из пушек танков расстреляли Белый дом, в котором заседали народные избранники. Бравый генерал рассказывал, что он сам выбирал цели. И не всегда стреляли болванками. Надо было отрабатывать, ведь не за красивые же глаза «царь и великий князь всея Руси» соизволили пожаловать его в министры обороны. Правда, Грачёв потребовал, чтобы Ельцин дал письменный приказ. Так, на всякий случай. Для очистки совести. Незадолго до расстрела и главный милиционер России В. Ерин получил генерала армии (Анна Гранатова «Клан Ельцина»).
Почему произошла такая перемена в новом всероссийском вожде, ведь чуть больше двух лет назад он защищал этот самый Белый дом от сторонников ГКЧП? Однозначных оценок и по сей день нет. Выскажу своё мнение, используя материалы из интернета и книги А. Островского «Расстрел «Белого дома».
Так, ещё в конце 1991 г. народу пообещали, что отпустят цены в свободное плавание, т.е. сделают их рыночными. Народ у нас, конечно же, не дурак, поэтому задолго до обещанного поднятия цен смёл всё с прилавков магазинов. Реформы вскоре начали пробуксовывать на месте, внося хаос и вызывая раздражение. Никто также не позаботился о том, чтобы не обесценились вклады населения. При обещанном повышении цен в 3-3.5 раза они выросли к концу года по официальным данным в 26 раз, а по неофициальным – в 30-35. Неужели же денежной массы было настолько больше? Кто на этом обогатился? Конечно же, появилось множество недовольных проводимой политикой. Сформировалась оппозиция в лице членов Верховного Совета России во главе с его председателем Р. Хасбулатовым, вице-президентом России А. Руцким и депутатами съезда народных депутатов.
Ускоренными темпами стала проводиться в стране и приватизация промышленных предприятий, названная в народе «прихватизацией». Летом 1992г. были введены ваучеры (приватизационные чеки), которые продавались населению по 25 рублей, но номинальная их стоимость была указана 10 тысяч рублей. Основная масса населения не знала, что делать с этими ваучерами, тем более что всё вокруг рушилось, уничтожалось и, элементарно, разворовывалось. Многие меняли «свой кусочек народной собственности» на бутылку водки или продавали за бесценок. Этим активно пользовались новые дельцы из бывших аппаратчиков, их прихлебатели, чиновники разных уровней и криминальные авторитеты. В результате в короткий срок появился клан олигархов, за бесценок наложивших «лапу» на бывшую народную собственность. Им было выгодно падение рубля. Так дешевле было захватывать заводы и фабрики, а с ними и их инфраструктуру (детсады, общежития, дома отдыха и т.д.). Деньги вкладывать в производство было невыгодно. Многое просто перепродавалось за «бугор» для получения сиюминутной выгоды. Так, практически была уничтожена лёгкая промышленность. Её заменили китайский и турецкий ширпотреб. И, о диво, маленькая Эстония внезапно выскочила на второе место в мире по экспорту алюминия, не имея ни алюминиевых заводов, ни рудников. Это я прекрасно помню, хотя не нашёл подтверждения в интернете.
Да, чудо свершилось: полки магазинов наполнились. Но не потому, что люди стали жить лучше. Просто при высоких ценах не было за что покупать.
Противостояние между командой Ельцина и всё набирающей силу оппозицией возрастало. Также одной из причин конфликта было нежелание Съезда народных депутатов ратифицировать соглашения, подписанные в Беловежской пуще, о прекращении существования СССР и связанных с этим актов. Мало того, народные избранники грозили президенту импичментом. А он, думаю, возомнил себя чуть ли не богом. Поэтому Ельцин, так, на всякий случай, разработал план с помощью руководителя Главного управления охраны, коменданта Кремля Михаила Барсукова. План предусматривал насильственный разгон неугодных депутатов с отключением всех благ цивилизации и «выкуриванием» их из зала заседаний с помощью хлорпикрина – химического вещества раздражающего действия. Об этом говорится в книге 
А. Коржакова, начальника Службы безопасности президента России «Борис Ельцин: от рассвета до заката». Газ не понадобился. 29 марта 1993г. после провала голосования за импичмент депутаты съезда назначили на 25 апреля референдум с четырьмя вопросами. И снова им не удалось «сковырнуть» президента. И вот через полгода пришла очередь президента рассчитаться с неугодными депутатами и членами парламента.
Я напрасно искал в интернете реакцию стран Запада на расстрел Белого дома и связанные с этим события. Об этом говорится очень мало. А потом подумал: «А зачем искать?» Посольство США находится недалеко от российского парламента, так что заокеанские заинтересованные лица (а, скорее всего, и режиссёры) могли всё спокойно наблюдать в режиме реального времени, как сейчас модно говорить. Зато я нашёл другое. Есть обвинения в том, что в кровавых событиях сентября – октября 1993 г. принимали участие  6 бригада НАТО под командованием полковника Джейка Кенти, 4 бригада спецназа Израиля «Иерихон» и военизированная организация «Бейтар» («Независимая газета» и книга И. Иванова «Анафема: хроника государственного переворота»). http://doctalovtyz.livejournal.com/3490919.html А вот что написал Р. Хасбулатов: «Я всегда считал, что свершившийся контрреволюционный переворот был направлен на то, чтобы всю громадную государственную собственность, принадлежащую обществу, передать в руки тех людей, которых ныне называют олигархами. Их ничтожество, по-моему, увидели все». Не знаю, как было дело. Суть в другом. Снайперы, чьи бы они ни были, стреляли по всем без разбору, чтобы «подлить крови» и спровоцировать ещё больший размах противостояния.
Я не буду детально рассматривать события. Они общеизвестны. Я вспомню события Октября 1917 г. Тогда большевики ратовали за созыв Учредительного собрания. Но, как только они пришли к власти, почему-то такое собрание им стало не нужно, и они его разогнали. Здесь та же самая аналогия: борьба за демократию в 1991 г. и расстрел уже ненужной демократии двумя годами позже. Получается, что демократия – это фарс или ширма. А лучше всего –   игрушка-погремушка. Поиграл – и отдай. Пусть другие решают твою судьбу и определяют твою волю.
Итог противостояния довольно печален. По официальным данным около 150 убитых и 384 раненных. В заслугу Ельцину ставят, что он предотвратил гражданскую войну. Я бы сказал по-другому: чуть не развязал. Как писал в уже упоминавшейся книге А. Коржаков, у него была задача «кокнуть» Руцкого и Хасбулатова, но он этого сделать не сумел, так как во время ареста те спрятались в гуще депутатов. Вскоре новоизбранная Государственная Дума амнистировала всех задержанных, хотя никаких обвинений им не было предъявлено. Возможно, что кто-то не хотел этого процесса? В результате этой пирровой победы Ельцин намного расширил свои полномочия. Некоторые публицисты утверждают, что и решение применить силу в Чечне в декабре 1994 г. напрямую связано с этими событиями в Москве. Как знать! Не порождает ли одна безнаказанность ещё большую другую безнаказанность?
А вот как «стальной» президент отблагодарил своих приверженцев. 26 человек получили высокое звание Героя России. Среди них министр МВД В.Ф. Ерин, 16 человек посмертно. В числе награждённых орденом «За личное мужество» министр обороны П. Грачёв и его заместитель К. Кобец. Не знаю, почему «хозяин» не расщедрился на вторую Звезду Героя для друга семьи Паши. Он был уже награждён первый раз за минимальные потери личного состава при проведении спецоперации в Афганистане. Теперь можно было наградить за минимальные потери при расстреле народных депутатов. Так держать!
И ещё. Журналист НТВ Леонид Парфёнов отмечал, что на другой уже день после расстрела парламента в российской столице установилась «добрая традиция» – фотографироваться на чёрном фоне сгоревшего Белого дома. Этим же грешили в течение нескольких месяцев и молодожёны.
Пока шла стрельба молодчики курочили машины возле московской мэрии. А солдаты, занявшие здание Верховного Совета, тоже решили себя не обидеть. Непонятно куда, вдруг исчезли оргтехника, телефоны и прочие атрибуты власти. Как ещё две тысячи лет тому назад говорили древние римляне: «О времена, о нравы!»
P.S. Считаю, что хорошо проанализировал этот период в новейшей истории России профессор А. Фурсов. Он указал, что в конце 80-х годов XX ст. Горбачёв утратил доверие Запада в связи с тем, что способствовал объединению Германии, и также утратил доверие народа в собственной стране из-за своих провальных реформ и не контролировал ситуацию. Западом была сделана ставка на Ельцина, чтобы с его помощью превратить уже Россию после распада СССР в полуколониальное государство. Мешал продвижению этих планов Верховный Совет и народные депутаты. Они также никогда бы не дали своё согласие на передачу оружейного плутония американцам стоимостью в миллиарды долларов, что тех намного усиливало, а Россию фактически разоружало. Кроме того, члены Верховного Совета и депутаты были против ускоренной приватизации предприятий в стране. А. Фурсов «Мутная история Ельцина. Оккупация СССР в деталях». https://www. youtube.com/watch?v=HmRK7B447mM;  А. Фурсов «Подлинная история эпохи Ельцина». https://www.youtube.com/watch?v=nBfRDxxetz0       
P.P.S. Неплохо высказался об этом периоде и Н. Стариков: «Демократия победила Россию». https://ok.ru/video/26622169363
                Спасла продажная квартира
Новая подруга хорошо нас подставила. Оставалось только вздыхать и охать. Основной заработок у нас всегда был летом. Теперь же на лето рассчитывать не приходилось. Примерно с полгода Оксана помогала мне, а потом решила пойти на свой хлеб.
С Пончиком по-прежнему была сплошная нервотрёпка. Стол возле меня он, конечно же, оставил за собой и периодически устраивал или скандалы, или драки. Если честно, то я в молодости столько не дрался, сколько пришлось сейчас. Но невеста, как я был уверен, того стоила.
Поначалу Оксана торговала возле меня. Каюсь, но однажды я назвал её бесприданницей. Я не хотел её в чём-то упрекнуть и не сказал это со злости. Просто я имел в виду, что она всё отдала Пончику, а сама осталась на мели. Оксана не хотела слушать никаких объяснений, очень на меня обиделась и часто мне это слово вспоминала.
До поры, до времени всё было более или менее нормально. Я помог Оксане организовать свой бизнес, дал ей деньги. Учил торговать. Вместе мы ездили выбирать товар, хотя она панически боялась, что Пончик задавит её ценами. Из тех моих денег, что Оксана дала ему за квартиру, он треть сразу же отдал за долги. Первое время он жил у младшего брата. Тот был удивительно бестолковым разгильдяем. В двухкомнатной квартире царил постоянный бардак. Жена от Алёши сбежала в Приднестровье, но это, похоже, мало его беспокоило. Деньги у Пончика таяли, как снег. Общие друзья, Лена с Колей, решили его женить. После нескольких неудачных попыток невеста для Пончика всё же нашлась. Она была лет на семь его старше, имела высшее образование и воспитывала малолетнюю приёмную дочь. Вскоре Пончик перебрался к ней, заявив, мол, кому нужна эта любовь, и так сойдёт.
Мы с Оксаной вздохнули с некоторым облегчением: может быть, хоть теперь будет меньше доставать и устраивать никому не нужные скандалы и драки. Но мы ошиблись. Пончик не намного поумнел. Просто его новая пассия мало обращала внимания на его выходки благодаря своему флегматичному характеру и олимпийскому спокойствию.
Как ни странно, но меня выручила вторая жена. Как-то встретив Вику, я предложил ей купить мою квартиру. Начал я с 3,8 тысячи долларов, но, поторговавшись, сошлись на трёх. Цены продолжали падать. Мы заключили джентельменское соглашение. Часть денег Вика отдала мне летом, а оставшуюся часть – осенью. Этим она меня очень выручила. Во-первых, мне теперь не надо было платить за две квартиры (мою и Оксаны), во-вторых, я смог эти деньги прокрутить летом и хорошо заработать.
Осенью я снова почувствовал себя «на коне». Появились деньги и у Оксаны. Я помог ей найти контейнер и поставить его на промрынке. Вскоре я нашёл ещё один контейнер у людей возле дома и, заплатив им и даже ничего не приложив, успешно его вскоре перепродал, немного «накинув».
Оксана же самостоятельно ещё боялась торговать, поэтому её контейнер мы взяли как бы на двоих и первое время доходы и расходы делили поровну. Примерно через полгода Оксана окончательно «оперилась» и выплатила мне за половину товара в контейнере. Я не возражал и не перепроверял. Я был рад, что она смогла стать самостоятельной и стать на ноги.
               Кому пустые обещания? Дорого!
Всё начало меняться. Больше всего удивляли люди-хамелеоны. Они были всюду. Особенно старались бывшие партийные функционеры. Они лезли на трибуны и «толкали» мудрые речи, стараясь не замечать проблем маленького человека; они становились депутатами, били себя в грудь, что защищают интересы народа, и продолжали набивать карманы; они пролезали на «хлебные» места, тянули за собой родственников и друзей и продолжали думать только о теперь уже своём светлом будущем.
В советские времена такие товарищи всеми правдами и неправдами старались пролезть в партию. Партийный билет был индульгенцией, своеобразным пропуском в общество избранных, где предусматривался карьерный рост, хорошая зарплата, повышенное социальное обеспечение и соответствующие чину внимание и уважение. Но многих отворачивала от партии двойная мораль, ханжество и элементарный цинизм. Лично я мог дважды вступить в «непорочные» ряды КПСС, начиная ещё с армии, где меня поставили помощником начальника по политзанятиям. Но каждый раз меня что-то останавливало. Не хотелось кривить совестью, принципами, идеалами, свободой мышления. Особенно убивало, когда меня, беспартийного, заставляли присутствовать на партийных собраниях. Бесконечная говорильня давила на мозги и вызывала раздражение.
И вот долгожданная свобода. А я всё думаю, а, может быть, надо было вступить в партию? Ведь те же самые персоны как продвигались тогда, так продвигаются и сейчас, правда, постоянно меняя партии и свои взгляды в зависимости от того, кто победил на выборах. Змея постоянно меняет кожу, и наши функционеры в непрерывном обновлении. Они и за белых, и за красных, и за оранжевых, и за «жовто-блакытных». Мученики!
А пришлось наблюдать и такое перевоплощение. Так, бывший партийный деятель, отвечавший за сбор партвзносов на одном из железнодорожных предприятий, внезапно стал ревностным христианином. Он отрастил бороду, очевидно, для того, чтобы меньше узнавали, и со своей новой православной «гвардией» стал бороздить просторы города, района и даже области, собирая подаяния (и не один год) на православный храм. Показная набожность бросается в глаза, а богоугодное дело чем-то сродни сбору партвзносов. Но на этой ниве безгрешной деятельности случались, правда, и мелкие прегрешения. Были свидетели, которые видели, как «святые и непорочные» люди открывали ключиками ящички и покупали себе за церковные уже денежки то пирожок, то булочку, а то и просто, зайдя за угол, половинили то, что выпросили. Бывший бородатый секретарь парткома стал выпрашивать как-то раз пару помидорчиков на богоугодное дело на рынке. А дело было зимой. Фрукты-овощи стоят недёшево. Оксана, видевшая всё это, спросила: «Что, божий человек, на крест хочешь помидорчики вознести?»
В бывшей атеистической стране стали в неимоверном количестве появляться маги и гадатели, прорицатели и хироманты, экстрасенсы и колдуны, и прочие шарлатаны и проходимцы всех мастей и оттенков. Они обещали всё и сразу, не то, что коммунистические вожди. Например, излечить от всех болезней и напастей, наветов и наговоров, сглазов и чародейств. Для этой цели «заряжали» воду и кремы, раздавали молитвы и рекламные книжечки, продавали видео и аудиокассеты, и даже (о чудо!) проводили бесплатные сеансы. И, в основном, с одной целью: облегчить наши кошельки. И, что интересно, людям нравился этот всеобщий обман, хаос пустых обещаний, костёр из человеческих чувств, денежной похоти и рекламной мишуры. В огне навязчивых желаний сгорали души и калечились тела. Но новые  желающие, как бабочки на свет, продолжали лететь навстречу пустым обещаниям. Анатолии кашпировские, аланы чумаки и юрии лонго заполонили собой голубые экраны телевизоров, газетные полосы и наши души. От них не было спасения. Газетные публикации пестрели всякой чудовищной ерундой: то мумия изнасиловала женщину-археолога, и та, вроде бы, забеременела; то в московском метро появились крысы размером с собаку; то откуда-то взялась бабочка с размахом крыльев … в три метра, так что заслонила собой солнце отдыхающим. Все действовали по принципу: чем невероятней обман, тем больше в него верят.
Рушились устои «нерушимого» Союза, устои прежней морали, привычного образа жизни. Насаждаемое общество равных возможностей ничего, кроме культа золотого тельца и религии с её ветхозаветными законами и запретами, предложить не могло. Одна из поднадоевших истин гласит, что чем лучше живут люди, тем безопаснее ходить по вечерам. Но теперь спокойствия не стало ни днём, ни, тем более, в вечернее время. Тебя могли в любую минуту обокрасть, избить, банально ограбить, а то и лишить жизни. Надеяться надо было только на себя. «Родная» милиция уже не столько берегла, сколько при случае была не прочь поживиться за твой счёт. Произошёл провал во времени, провал в сознании, и все мы проснулись в другом измерении. Появились бронированные двери, кодовые замки, сигнализация, видеокамеры, домофоны, решётки, охранники, заборы, сторожевые и бойцовские собаки, спецсредства и первое оружие, пока ещё газовое и травматическое. И произошло самое главное событие – человек стал товаром. Он сам, его внутренние органы, его душа и мысли. Его уже можно было купить, продать, перепродать, взять в рабство и разобрать на «запчасти». Первые слухи об этом стали доноситься из взбунтовавшейся Чечни, где людей годами держали в ямах на цепи, заставляя делать непосильную работу в ожидании выкупа. Но самым ходовым товаром стали молодые женщины, девушки и даже девочки-подростки. Новоявленные рабовладельцы скупали свой «живой» товар оптом и в розницу, обещая райскую жизнь доверчивым простушкам за «бугром». Безработица выталкивала многих из страны в надежде найти хоть какую-либо работу. В результате они попадали в расставленные сети, из которых мало кому удавалось вырваться. Западноевропейские, малоазиатские и российские бордели постоянно всасывали новую свежую кровь, как алчные пауки, и требовали новых жертв.
Товаром стали и крепкие мужики, которых гробили и грабили на тяжёлой работе. Многие просто исчезали на необъятных просторах СНГ, но их никто не искал. Правда, были и счастливчики. Они умудрялись содержать семьи, пересылая свои заработки в Украину. И света в конце тоннеля не было видно.
                Вынужденная покупка
На некоторое время Ромкола снова потерялась. А цены на недвижимость продолжали падать. Квартиру никто не хотел покупать. Квартиранты за прошедший год мне порядком надоели. Они постоянно менялись и пили не просыхая. «Последний из могикан» так погулял, что занял у меня двадцатку, чтобы добраться на электричке домой. Кончилось тем, что я всех «весёлых ребят» выгнал.
Я начал понемногу переносить свои вещи в квартиру, а Ромкола свои забирать. Мозгов у неё, к сожалению, не прибавилось. Брат с матерью стали её больше контролировать и заставили её оформить доверенность на право продажи квартиры на брата. При этом нам в очередной раз пришлось с Оксаной понервничать. Как-то раз Ромкола нам позвонила и сказала, что её родственники хотят нас обмануть: то ли втихомолку квартиру продать, то ли оформить её на брата. И тогда я решил оформить квартиру на себя. Было бы лучше на сына, но он был ещё несовершеннолетним. А что было делать? Если не продаётся, так пусть будет квартира, хотя и запущенная. Я начал оформлять документы, а сам всё время боялся какого-то подвоха со стороны нашей общей подруги и её родственников. Когда всё было сделано, я начал названивать Ромколе, чтобы она приехала. И, что интересно, непредсказуемая и взбалмошная любительница острых ощущений не подвела. В назначенный день она приехала и подписала документы у нотариуса. Квартира стала моей, но особой радости не было. Брат Ромколы и её мать вытянули с меня ещё 400 долларов, якобы на то, чтобы прогулявшей всё бездельнице было на что жить. Позже узнал, что бывшей хозяйке из этих денег ничего не досталось. Брат купил телевизор, а остальные деньги быстро разошлись. Я отдал долг соседушки Оксане, а сам начал понемногу приводить квартиру в божеский вид.
Ромкола же выкинула очередной фортель. Вначале она снова исчезла, а потом оказалось, что где-то на автобусной остановке в соседнем райцентре она познакомилась с каким-то баптистом-проповедником лет на 15 её старше и решила начать с ним новую семейную жизнь. Да не где-нибудь, а в соседнем областном центре. Детей при этом, как бесценный груз, оставила матери.
Добровольное заключение невесты продолжалось около полугода. Как оказалось, новоиспечённый святой отец был тоже с большим «приветом». У него была двухкомнатная квартира с удобствами. Не знаю, как насчёт обстановки, но телевизор у проповедника был. Прикол был в том, что по нему можно было смотреть только видеокассеты божественного содержания, ибо антенны никакой не было. Даже комнатной. Можно было ещё читать божественную литературу и молитвы. Не знаю, как неуёмная любительница приключений выдержала это испытание в городской келье. Очевидно, захотелось чего-то необычного, экстремального. По слухам, «святой» муж держал её чуть ли не под замком. Было больше нельзя, чем можно. И поначалу Ромколе даже понравился такой экстрим. У неё был красивый, звонкий голос, и она с удовольствием пела религиозные псалмы.
Однажды Ромкола к нам приехала. Это было уже летом. Она была весела, возбуждена и без остановки щебетала.
– Я уже Мокрякова. Я беременна и рожаю. Мы с ним расписываемся.
Я снова был в шоке от её матримониальных планов. Я попросил Оксану поговорить с неадекватной подружкой, чтобы она не спешила ни рожать, ни расписываться. Пусть поживёт, узнает человека. Что за горячка? Но Ромкола была непреклонна. Она выпросила у Оксаны белое платье и на другой день пошла с любимым в загс, чтобы узаконить отношения с самым лучшим и любимым человеком. Но не дошла. По дороге любимый Мокряков дал своей невесте затрещину за то, что она осмелилась надеть туфли на высоких каблуках. Невеста сбежала. Вскоре она сделала аборт.
Ещё одна попытка устроить семейную жизнь не удалась. Ромкола поселилась на даче и занялась огородничеством. Денег по-прежнему не было. Проблемы остались.
         Четырежды Нобелевский лауреат
Да, Брежнев любил собирать награды и, между делом, пописывать. Всем известны его «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Правда, неизвестно, кто это всё написал, но книги выходили за подписью Леонида Ильича. Они были доступны. Их изучали и конспектировали. Писали диссертации.
Похоже, что и нынешний украинский глава ударился в беллетристику. В этом не было бы ничего плохого, если бы не многочисленные «но». Так, гарант Конституции не так давно опубликовал свою налоговую декларацию. За 2012 г. он заработал 20 млн. грн. Из них – 16 млн. за книги. Та же история произошла и в 2011 году. Всплывают одни и те же цифры. Мне захотелось почитать произведения великого украинца. Я начал рыскать в интернете. Оказалось, что его творений достать нигде нельзя. И почитать тоже. А в адрес последнего, изданного в Австрии на английском языке, вообще звучат обвинения в плагиате.
Но не будем мудрствовать лукаво, приведём только отрывки из интернет-изданий. Вот что пишет, например, «Зеркало недели» за 14 апреля 2013 г.: «Ни одной из книг президента, изданных типографией, которая уже два года перечисляет ему авторские гонорары, не удалось обнаружить ни в библиотеках, ни в магазинах. Донецкая типография «Новый мир», за два года выплатившая авторское вознаграждение президенту Виктору Януковичу на общую сумму почти в 32 млн. гривен, на самом деле не выпускает книги.
Как стало известно ZN UA, в перечне услуг, размещённом на сайте типографии, указаны рекламная печать, издание газет и журналов, картонная упаковка, флексоупаковка и производство плёнки. Книгоиздание там не упоминается вообще. Стоит отметить, что далеко не каждая типография способна издавать книги: для этого нужно иметь специфическое оборудование. Не говоря уже о том, что типография (в отличие от издательства) обычно не покупает имущественные права на интеллектуальные произведения и не распоряжается ними – она просто издаёт заказанную продукцию. К сожалению, связаться с компетентными сотрудниками типографии не удалось. Общение с прессой по поводу президентских книг было поручено заместителю директора Эдуарду Вакуленко, но его телефон всё время оказывался отключенным.
Пока ни одной из книг президента, изданных этой типографией, не удалось обнаружить ни в реестрах библиотек, ни на прилавках книжных магазинов. Кстати, как подсчитало ZN, если исходить из среднерыночных цен и стандартных авторских гонораров (10%), получается, что типография рассчитывает на продажи, как минимум, на сумму в 320 млн., т.е. планируемый тираж – 6,4 млн. экземпляров. В таких количествах в Украине не издавалась ни одна книга. Для сравнения, самый популярный автор страны Симона Вилар недавно поставила рекорд в 209 тыс. книг в год (и это около 15 произведений). А, например, тираж произведения Леонида Кучмы «Украина не Россия» составил 10 тыс. экземпляров. Напомним, в период с 2005-го по 2010 годы Виктор Янукович издал четыре свои книги: «Год в оппозиции. В политике не бывает окончательных побед и поражений», «…И год при власти. От кризиса – до экономического роста», «Преодолеть дорогу» и «Как Украине дальше жить». Также в его биографии значится англоязычный путеводитель по Украине для инвесторов «Благоприятная Украина», но он был написан и издан в 2011 году. Все вышеперечисленные книги выходили в разных издательствах, как то «Фолио», «Вапрус-Дизайн» и «Издательский Дом Дмитрия Бураго».
При этом согласно декларации президента о доходах в 2011 году он получил авторское вознаграждение в размере 16,4 млн. грн., а в 2012-м – 15, 55. Согласно пояснениям пресс-службы главы государства, это средства от передачи им имущественных прав на свои произведения, в частности, на созданные им книги в 2005 – 2010 годах, а также ещё не написанные донецкому предприятию – ООО Типография «Новый мир».
Для сравнения: на финансирование госпрограммы «Украинская книга» в этом году планируется выделить 37,5 млн. грн., из которых около 12 млн. уйдут на погашение кредиторской задолженности».
Не секрет, что набивший всем оскомину бравый Ильич был четырежды Героем Советского Союза и Героем Социалистического Труда. Да и других наград было немало у маршала СССР. Похоже, что его слава не даёт покоя и современным лидерам наций, которые щедро одаривают себя и своих приближённых государственными наградами, званиями и придумывают различные способы обелить незаслуженно заработанные деньги. Так, мне захотелось узнать, а сколько же получает лауреат Нобелевской премии по литературе. В интернете упоминается, что этой премии за 2012 год удостоен китайский писатель Мо Янь. Он почётный доктор филологии Открытого университета Гонконга. Мо Янь – это псевдоним, в переводе с китайского означает «молчи». А теперь самое главное: сумма Нобелевской премии в каждой из номинаций в 2012 году составила 8 млн. шведских крон, это $1,2 млн.
А теперь вернёмся к нашим цифрам. Если Янукович заработал на своих мало кому известных книгах 32 млн. грн., то это почти $4 млн. Получается, что он чуть ли не четырежды Нобелевский лауреат! Вот это планка! Вот это высота! И в то же время меня мучает каверзный вопрос: «А не попахивает всё это коррупцией?» Успешен и старший сын президента Александр. Он задекларировал свой доход за 2012 год почти в 580 млн. грн. Всё почти как у бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова: его жена Елена Батурина – успешный предприниматель, а он, конечно же, не при чём.
И на десерт. Донецкие друзья сделали своим подарком медвежью услугу Януковичу. В прессе поднялся скандал, а общественная организация «Антикоррупционный совет Украины» потребовала от правоохранительных органов проверить достоверность данных в декларации о доходах президента Виктора Януковича за 2012 г. Об этом пишет «Зеркало недели» за 20 апреля 2013 г. Но президент, похоже, продолжает делать хорошую мину при плохой игре. Ведь доказано: деньги не пахнут. Да и пообещал, что часть из «кровно заработанных» отдаст на благотворительность.
              Пусть лучше ногу жмёт ботинок!
«Мир движется тихонечко по фазе,
Ступеньки перепрыгивать нельзя.
Из тех же, кто из грязи, сразу в князи –
Плохие получаются князья!» Л. Филатов. http://www.psj.ru/saver_magazins/detail.php?ID=2857
Мне всегда как-то интересно было слышать, когда нас, рядовых «совков», с началом перестройки начали называть панами или господами. Я никогда толком не понимал, для чего всё это делается: чтобы лишний раз нас унизить или неоправданно возвеличить? Помню, я однажды побывал в московских Лужниках, где был тогда самый большой из стран СНГ вещевой рынок. Слышу, как по громкоговорителю приглашают, мол, господа, идите сюда, господа, идите туда. И новоявленные господа с тележками наперевес разного калибра и состояния, а кое-кто звонко волоча их по асфальту, все с одинаковыми китайскими клетчатыми сумками брали на абордаж то один, то другой павильончик, ларёчек, прилавок, матерясь и толкаясь. Наверно, в этот момент что-то происходило с памятью, и забывали, что они не кто-нибудь, а господа!
Восточные славяне, пожалуй, единственная разношерстная нация, которая не имеет официальных обращений. Советские «товарищ и гражданин» как-то у нас не прижились, а дореволюционные «сударь и господин» теперь звучат смешно. И везде слышим: мужчина и женщина. Ну и молодой человек, и девушка – независимо от возраста. А, если это не помогает, то вспоминаем их мать. Это как пароль. Зашифрованный код, который хранится у нас в генах.
В Украине, чтобы как-то отличаться, от московитов, пошли своим, довольно «оригинальным» путём: заимствовали у поляков и гимн, и официальные обращения «пан и пани», но наши паны дальше Западной Украины упорно не хотят «размножаться».
Но есть и редкие исключения, так сказать, экземпляры, ибо всё же приятно быть паном. Как говорится: из грязи да в князи. Новоявленные паны, освоившись в своих кабинетах, начинают захватывать и делить прилегающее пространство. А как же: положение обязывает. А ему надо соответствовать. Пришлось и мне познакомиться с одним таким паном. Звали его Владимир Петрович. Поначалу он ничего из себя не корчил и был человек как человек. Познакомил меня с ним один мой хороший знакомый. Мы часто общались. Я бывал у него в гостях. Иногда запросто заходил на работу. Бывало, просил решить какую-либо проблему. Отношения были дружескими и ничем не обременялись. Когда у меня появилась машина, я Петровича часто подвозил и даже давал ему машину, чтобы он съездил в село к своим родителям в другой области. Никто не считал копейко-проценты. Важны нормальные отношения, как при Союзе, или дружба в них уже не измеряется?
Мы с Петровичем были примерно одинакового возраста. Но случилось так, что дорогу нам перебежала … женщина. Людмила, которая работала под его началом, долго не могла второй раз выйти замуж. Она «клеилась» то к одному моему родственнику, который, поначалу, у неё дневал и ночевал, то ко мне, пока не подобрала ключи к сердцу Петровича. И человек стал сразу другим. Появились заносчивость, амбициозность, высокомерие, мол, я начальник, значит, пуп земли. Как в армии: я начальник – ты дурак, и наоборот. Вот только один пример. Однажды мы на моей машине съездили с ним и ещё одним общим другом в Черноморск. Проехали около 500 километров за мой, естественно, счёт. Каждый купил то, что ему было надо. Я купил, кроме всего прочего, и упаковку (12 шт.) маленьких баночек кофе «Нескафе». Выгружая товар, смотрю, а одной баночки нет. А уже не обычный Петрович, а пан начальник, мне невозмутимо: «Ты ж приходил ко мне в гости, я тебя кофейком угощал, вот я и взял одну баночку». Я ничего не сказал, хотя меня это и покоробило, а сам подумал: «Да возьми ты всю упаковку, вдруг я ещё к тебе в гости приду, будет чем угостить!»
Наши отношения медленно, но уверенно стали портиться. После женитьбы на Людмиле Петрович пан под её непосредственным руководством потерял совесть. Он начал хватать всё, что видел, ничего не пропуская. Половину коллектива, которым руководил, разогнал, взял нужных людей. Была уволена и молодая соперница Людмилы, которая постоянно строила ему глазки. Саму Людмилу пристроил в тёплом местечке. Она вскоре раздобрела и стала похожа на купчиху, которая, не имея вкуса, не знала уже что на себя напялить. Открыли магазинчик и разработали схемку, как через него зарабатывать на малоимущих. Всё было до банального просто: горисполком выделял деньги на эти цели, а пан начальник на этом слегка накручивал, подсовывая свой товарчик.
В своё время мы с Петровичем заключили джентельменское соглашение, что он покупает у меня маленький цветной телевизор и видеомагнитофон. Он дал задаток и забрал аппаратуру. Теперь я стал дико сомневаться, что увижу обещанные деньги. Честное благородное слово стало для него пустым звуком. Ведь совесть нигде не продаётся. Её надо иметь. Кроме того, он имел наглость  занять у меня деньги.
Людмила родила Петровичу сына. Падчерицу пан начальник после окончания школы и техникума удачно пристроил. Она почему-то тоже резко раздобрела. От недоедания что ли? Купили одну машину. Продали. Купили покруче. Построили в центре города хороший домишко, два гаража – себе и соседу, за то, что тот дал землицы. В общем, не бедствовали.
На рынке у меня случился маленький конфликт. Дело в том, что соседушка Валюшка посадив «по доброте душевной» мне на голову новую подругу Лиду чуть не перекрыла мне кислород. Лида мешала мне торговать, и мои обороты резко упали. Как-то я не выдержал и поскандалил с незваной красавицей. Тут же появился наряд милиции и меня попросили пройти в отделение. Я отказался, так как считал, что ничего предосудительного не сделал. Тогда на меня надели наручники и повели в райотдел силой. Валюшка и Лида торжествовали: они надеялись, что 15 суток мне обеспечено (у Лиды сын работал участковым). Но на моё счастье, на рынке оказался мой знакомый пан начальник с женой. Он пошёл следом за мной и сумел уладить конфликт. Через несколько минут я вернулся на своё место и, как ни в чём не бывало, продолжил торговать. Валюшка и Лидочка были разочарованы, но меня зауважали. Больше подобных приключений у меня не было.
Когда я однажды, встретив в бане пана начальника, заикнулся о его долге, он набросился на меня с кулаками и сбил мне шапку. Чуть не произошла драка, но нас вовремя разняли. Ответ пана начальника был циничным и предсказуемым, мол, я тебе ничего не должен, я же тебе помог. Да, помощь оказалась довольно дорогой. Но лучше бы ты мне не помогал. Я не хочу такой «бескорыстной» дружбы. Не хочу! Как говорится: «Пусть лучше ногу жмёт ботинок, чем руку – подлый человек».
              Привычный мир безжалостно разрушен
То, что на улицах в неимоверном количестве, появились бомжи, никого уже не удивляло. Самому бы выжить. Удивляло другое. Появились беспризорные дети. Не было ни войны, ни какого-либо стихийного бедствия, а количество беспризорников росло. По некоторым данным их количество в Украине было около 400 тысяч, а в России – около 2 млн. У многих были родители, но лучше бы их не было. Их самих ещё надо было воспитывать. Дети не ходили в школу, а если и ходили, то толку не было. «Заушное» перетягивание из класса в класс было постепенно отменено, и такие дети росли, как трава при дороге, и становились нравственными калеками. Взрослый мир втягивал их в преступные притоны, трудовое рабство и секс-индустрию. Для порно-отрасли детского подвижничества создавались теперь все условия: появились кинокамеры, видеомагнитофоны и вскоре – интернет. Туда можно было сбрасывать, как в клоаку, юные детские тела с уже испорченными душами. Бизнес на детях-рабах приносил огромные прибыли. А к золотому тельцу летели всё новые и новые жертвы, как мотыльки на свет. Они сжигали свои чувства, преждевременно старились, зарабатывали болезни и … растворялись в новом мире. Мире демократии и свободы. Мире вседозволенности и двойной морали. Мире несметных богатств и ужасающей нищеты. Но мы к этому стремились. И вот мы пришли.
«Привычный мир безжалостно разрушив,
Нас обрекли на пьянство и торги.
И топчут наши мысли, наши души
Тяжёлых обстоятельств сапоги». http://ilchenko-nikolai.narod.ru/index/0-17
Не секрет, что в военное время смертность превышает рождаемость. Для нас это стала нормой в «благополучное» мирное время. Указы и распоряжения дают временный эффект. Не приходится удивляться и тому, что часто детей в неблагополучных семьях рожают ради денег. Воспитывать их приходится государству или «экспортировать» за рубеж в иностранные семьи, как живой товар, а общеизвестно, что страна без детей – страна без будущего.
Наши картавые «умные» люди, начав своё бегство ещё при Союзе, спешили всеми правдами и неправдами выехать за рубеж, с тоской вспоминая те времена, когда удавалось гвоздями из золота забивать ящики с копеечной посудой и другим домашним скарбом.
С Запада шло бурное «процветание», которое у нас превращалось в дикое загнивание. Его резкий запашок был слышен повсюду. Нам показали красивую картинку, и всё – цирк уехал. Дальше надо было выбираться самим, барахтаясь в грязи сомнительных достижений и побед. «Ненавязчивая» помощь на самом деле являлась закабалением, вмешательством во внутренние дела и разбазариванием природных богатств. Мы были накрепко  привязано к доллару. Без него нельзя было сделать и шагу. Вспоминаю рекламу: навезли мусора в страну!
В одночасье всё стало фальшивым: дружеские чувства, интимные отношения, добродетель, порядочность, сострадание. Импортные и местные подделки заполонили рынок и резко снизили качество жизни, влияя на здоровье, образ мыслей и поведение. В промышленности – бартер, а в повседневной жизни – обмен стали всеобщим и непреложным законом. Всё менялось, продавалось и перепродавалось. Новое изобретение человечества – ксерокс – работал во всю мощь. Фальшивые купоны, рубли и доллары составляли весомую часть «продажного» пространства. Даже родственные чувства не принимались в расчёт и стали лишней обузой в «рыночно-расчётливых» отношениях. Началась какая-то золотая лихорадка. Финансовые пирамиды и «просто обманные» общества росли как раковая опухоль. Все стремились вмиг разбогатеть, а для этого занять деньги у первого ближнего и … не отдать. Доверие превратилось в фикцию. Большинство не хотело работать, благо за это уже не наказывали, а рвалось что-либо продавать или перепродавать. Предприятия пустели и растаскивались оптом и в розницу. Кое-кто сумел сделать на этом состояньице и стал «новым русским», «новым украинцем», олигархом или просто авторитетом.
Неуёмные челноки стали главной действующей и ударной силой общества. Из них тоже изредка появлялись новые хозяева общества. Турецкий и китайский «ширнепотреб» заполонил всё эсэнговское пространство, поднимая экономику этих стран и удушая нашу. Дикий капитализм всецело вступал в свои права, выхолащивая наши прежние чувства. Мы становились заложниками новой, порядком подзабытой системы, и узниками духовного и физического рабства. Пройдёт не один год, пока мы начнём осознавать это и стряхивать с себя оковы безжалостной деградации.
Всё, как в библии. Вначале было слово. Это слово – СНГ. К фундаменту Союза руками трёх руководителей трёх республик-сестёр был подведён фитиль. Раздался оглушительный взрыв. Первыми начали рукоплескать западные спонсоры и дирижёры. Личные амбиции и подковёрные интриги похоронили семидесятитрёхлетние надежды бывшего советского народа, обливая грязью его достижения. Едкий запах от взрыва ощущался годами, разъедая души. Но этого было мало. Похороны Союза превратились в триумф беззакония. Шальные, а попросту, украденные у народа деньги, лезли во все сферы жизни, устанавливая нужный миропорядок. На время анархия стала матерью этого бесчинства, как призывали когда-то вожди анархизма. Все были недовольны, но непонятно чему радовались. Не хватало только лозунга: «Грабь награбленное!» Но и без него разграбление и ограбление приобрело воровскую силу закона. Общество «процветания» покрывалось новыми язвами и нарывами. Начинался «расцвет» новой жизни, с которым долго придётся бороться.
              Но только тронь мою систему нервную!
Кому-то может показаться, что в моём повествовании излишне много политики, а мало обыденной жизни. Но это не политика! Это крик души! Потому что я это всё пережил, пропустил через сердце, выстрадал. Обидно, что постоянно происходит манипуляция общественным мнением. О нас, рядовых гражданах, вспоминают только во время выборов, называя электоратом. А, может быть, мы, прежде всего, люди, и у нас есть собственное мнение, которое не всегда совпадает с официальным? Может быть, с нами надо тоже считаться?
… Я прекрасно чувствовал, что Оксана заподозрила, что у меня что-то было с Ромколой, но доказать, конечно, ничего не могла. Она чаще прежнего кричала на меня, срывая накопившуюся злость. Потом стала вдруг предлагать поехать с ней на природу для романтического времяпровождения. Но вскоре зарядили дожди, и наши планы так и остались планами.
Ромкола, как ни в чём ни бывало, стала каждый день нам названивать. Оксана нервничала и не хотела брать трубку. Я тоже не рвался общаться с неуёмной бывшей соседкой. Да и о чём мне было с ней говорить в присутствии Оксаны? Думаю, если бы я продолжил беззаботно приезжать к Ромколе на дачу, она бы мне не отказывала. Но я этого не хотел. Я боялся потерять Оксану, хотя наши с ней отношения и дали со временем большую трещину. Меня многое в ней устраивало. Оксана была неплохой хозяйкой, хорошо смотрела за моим сыном Вадимом и мной. Да и сын привык к ней, и, думаю, считал её своей второй матерью. Мне казалось, что и Оксана полюбила его.
Однако и у Оксаны были свои минусы. У неё был, впрочем, как и у меня, вспыльчивый характер. Часто она вела себя как очень капризный и балованный ребёнок. Оксана могла в течение дня несколько раз поменять своё мнение, заявляя при этом: «Как выгодно, так и говорю!» Могла смеяться, подкалывать меня, а через несколько минут истерически кричать, пытаясь поцарапать мне лицо. Может быть, причина всего этого крылась в том, что мать воспитывала её без отца, чересчур потакала. Так, мать до восьмого класса водила Оксану в школу чуть ли не за руку. А, может быть, сказывалась и наследственность: отец Оксаны любил выпить, у него был буйный, строптивый характер. Она рассказывала, что она помнит, как они всей семьёй прятались от пьяного отца на чердаке. Были и другие «приключения» в раннем детстве Оксаны. Жизнь отца закончилась трагически. Оксане было чуть больше трёх лет, когда он, скорее всего в пьяном виде, попал под поезд. Последними его словами было, чтобы позаботились о дочери. Её он очень любил.
Меня неуравновешенный характер Оксаны выводил из равновесия. Я обычно старался уйти от скандалов, но это мало помогало. Оксана часто норовила мне доказать, что она права. А я вспоминал Карнеги, что в споре не бывает победителей, каждый остаётся при своём мнении. Ярким примером этому служила повесть Гоголя «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Прошло много лет. Бывших друзей решили помирить, но роковое слово «гусак» было сказано, и произошла новая ссора. Так, я однажды, избегая скандала, пошёл в спальню и хотел закрыть дверь. Оксана вцепилась в ручку и повредила себе палец. В другой раз, когда мы заговорили о Высоцком, она, доказывая, что скандально известный бард ей не нравится, швырнула тарелку с едой на пол и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. Мы с сыном молча переглянулись, я взял веник и подмёл в комнате.
А бывало и такое. Оксана так меня доставала, что я спал и на полу в спальне, и в машине, и в доме на Абрикосовой. Одно было хорошо: Оксана быстро отходила и, как ни в чём не бывало, начинала дальше щебетать. Я так не умел. Некоторое время сердился, но, несмотря ни на что, продолжал её любить. Я надеялся, что мы со временем притрёмся.
«Я буду умничкой, я буду паинькой,
Послушной курочкой, пушистым заинькой,
Но только тронь мою систему нервную,
Я стану страшною, я стану стервою!»
Переделанное мной стихотворение из интернета.
                Медаль за предательство?
Меня всегда не покидало чувство, что распад Союза сопряжён с каким-то предательством, какой-то неизвестной мне тайной. Оказалось, что я был не так далёк от истины. Помог снова интернет. Так, в передаче А. Караулова «Момент истины» (https://www.youtube.com/watch?v=3BYaccoJjbc) рассказывается, как Горбачёв уничтожал страну за западные деньги. Прямых доказательств этому нет, но есть много косвенных улик и свидетельств политиков бывших у власти. В передаче замечено, что распад СССР бывший Генсек и президент сейчас себе даже ставит в заслугу. Об этом он не так давно заявил, побывав в Турции. Этакий непризнанный герой. Чуть ли не дон Кихот. Государственный советник Республики Татарстан М. Шаймиев вообще удивлён, как такое могло случиться. У Горбачёва в руках была вся власть, в подчинении – силовые структуры, а он безвольно и безропотно способствовал развалу страны, расхищению её природных богатств. Так и хочется спросить: «Как назвать такого горе-политика?» Предателем? Тряпкой? Или засланным казачком, отрабатывавшим иностранные деньги?
В передаче «Момент истины» утверждается, что развал Союза начался ещё в 1988 г., когда стало набирать силу кооперативное движение. Оно с самого начала было дико извращено. На государственных предприятиях открывались частные кооперативы. Вроде бы, неплохая идея. Но суть была в том, что незаконно использовались государственные ресурсы (сырьё, оборудование, помещения), что позволяло родственникам директоров и чиновников незаконно обогащаться. Утверждается, что после этого начались необратимые процессы и 1988 год также страшен для экономики, как 1941, год начала войны. Может быть, здесь и есть доля преувеличения, но то, что страну под новой вывеской стали разворовывать, очевидно, тем более что не стало уже и монополии Сбербанка СССР. Начали открываться частные банки. Для них тоже была важна только личная выгода. Прибыль, полученная кооперативами, целиком уходила за границу. Ресурсы, которые выделялись для внутреннего рынка, тоже.
А делалось ещё и так. К директору крупного предприятия приходили криминальные авторитеты с предложением, что они откроют у него кооператив. Позже его заставляли взять в одном из банков крупный кредит. После этого ненужного уже руководителя убивали. Кредит списывался. Неплохая схема?
В передаче указывается и на такое. Во время встречи М. Горбачёва с южнокорейским лидером Ро Де У в начале 1991 г. наш бравый президент получил взятку – $100 тысяч на предъявителя в чеках Мастер Кард. Подобную же сумму получила и его жена Раиса Максимовна. Интересно, за что? За проводимый в стране развал? Об этом знал и Председатель КГБ СССР В. Крючков, и министр обороны Д. Язов, и другие официальные лица, но до поры, до времени молчали. Денежный скандал снова всплыл после выступления сторонников ГКЧП и обыска в кабинете гаранта Конституции. Чеки беззаботно хранились в сейфе. Чтобы как-то оправдаться, перестроечный лидер переслал деньги в один из детских домов. Он же, наверное, для этой цели их и взял в Южной Корее, да вот как-то закрутился и забыл отдать.
Язов говорил и о таком факте. Горбачёв получил Нобелевскую премию мира. Она  в среднем «тянула» на $100 тысяч. Наш «бескорыстный» лидер получил в 10 раз больше. Не очередная ли это была взятка? Взятка за предательство национальных интересов, развал государства и доведение народа до нищеты? Одним росчерком пера были ликвидированы и ракеты малой дальности «Ока», которые не подлежали уничтожению, во время подписания советско-американского соглашения о разоружении. А это миллионы долларов выброшенные на ветер. Кто за это ответил? Вопрос, конечно, без ответа.
По заявлению того же Язова и вывод советских войск из Германии не согласовывался ни с министерством обороны, ни с самим министром. Горбачёв решил всё келейно с Гельмутом Колем. А, может быть, ему и здесь заплатили? Ну, дали там какую-либо внеочередную премию по завышенной цене?
Это неправда, что в Союзе с его плановой экономикой дела шли из рук вон плохо. Были и современные предприятия, и уникальное оборудование. Так, в 1991 г. Союз продал оружия на мировом рынке на сумму $20 млрд., а США – на 27. В следующем уже году после дикой приватизации СССР продал его всего лишь на полтора млрд., а Штаты уже на 39. Кому была выгодна такая приватизация? Не убирали ли таким образом конкурента?
А что случилось с военным заводом в Комсомольске-на-Амуре, где строили подводные лодки с атомными реакторами типа затонувшего «Курска»? Он по уверению журналиста А. Караулова достался карточным шулерам. Уже во времена Путина стали выяснять, кто же теперь хозяин предприятия? Он оказался аж в Новой Зеландии и совсем о нём забыл. Слава богу, завод вернули в российскую собственность.
Не лучшая участь ожидала и другие российские заводы, которые были успешно приватизированы. Так, одна американская фирма выкупила 25 процентов акций плюс одну Пермского моторостроительного завода. Там разработали новый авиационный двигатель. Вроде бы, всё прекрасно. Но американские эксперты запретили заводу его производить, так как он, по их мнению,  двойного назначения, т.е. может использоваться и на военных самолётах. 
У Михаила Сергеевича около 50 наград. Почти все они от иностранных государств. Есть у него и одна неофициальная: «За победу в холодной войне». Её учредили в США. Почему Горбачёву её дали? И за победу над кем? Над собственной Родиной? А, может быть, за предательство? За сдачу национальных  интересов? Ведь получил же Иуда 30 сребреников за свой поцелуй? А после этого распяли Христа. И сейчас тоже хотелось бы кое-кого распять за полученные миллионные «сребреники» и сладострастный поцелуй в раздвинутые ягодицы западной демократии…
                Дачная затворница
Свои дни рождения Оксана очень любила. Они для неё были как целительный бальзам. На них, как правило, она приглашала самых близких друзей. А некоторых и приглашать не надо было: сами приходили. Всегда было весело и интересно. Так же было и в этот раз. У меня была профессиональная видеокамера на большую видеокассету. Я обычно снимал каждое значимое мероприятие, а в его конце всем показывал. Было смешно и прикольно. Всем очень нравилось. Кроме своих друзей, Оксана пригласила и моего двоюродного брата с женой и … мою вторую жену Вику с мужем, правда, не без моей подачи. Последние из них обычно чувствовали себя скованно, но от приглашения никогда не отказывались. Толя однажды признался, что он только у нас в гостях наедался. Как и меня, Вика его не слишком баловала своей стряпнёй.
Пришла на день рождения и Ромкола. Она была в длинной с разрезом чёрной юбке и красном пиджаке. Получилось так, что она села возле меня, и я, как настоящий петух около курочки, не отходил от неё ни на шаг. Это все заметили, но я и не пытался скрывать.
– Представляешь, – жаловалась она мне, – переспала я с одним козлом, а он на другой день приводит ещё одного. Обслужи их уже двоих! А я ему кинула пару таблеток снотворного в водку и вытянула у него 50 долларов. Я права? Ведь я их не украла? Он сам виноват. Зачем он привёл ещё одного? Я так хочу иметь нормального мужа, семью, но у меня почему-то не получается.
Я ей поддакивал и сочувствовал. Мне приятно было на неё смотреть, слушать её голос, дотрагиваться до её рук. Я забыл о дне рождения. Я начал в неё влюбляться, несмотря ни на что. Смысл слов Ромколы уже мало доходил до меня. Меня волновало другое: вроде бы, неплохая девчонка, симпатичная, кровь с молоком. Но почему у неё всё так получается? Кто в этом виноват? Может быть, наследственность, гены, а, может быть, судьба, или ещё чёрт знает что?
День рождения прошёл как-то быстро и незаметно. Все разошлись, а Ромкола всё ещё у нас сидела. Мы продолжали общаться и, казалось, никого и ничего не замечали. Оксана хотела уже спать и бросила мне на ходу, убрав посуду и направляясь в спальню:
– Ну, иди, проведи свою подругу.
Ромкола, уходя, попросила закурить. Я отдал всю пачку «Монте-Карло» Оксаны, с удовольствием потрогав её за пышную грудь. Я раздваивался и нервничал. Я уже и сам не знал, кого люблю. День рождения размазался в памяти. В нём остались только Ромкола и Оксана. Я любил уже их обоих…
Как-то раз мы побывали у бывшей соседки в гостях на даче в селе Весёлом, которое, скорее, можно было назвать Печальным. Оно медленно умирало вместе со своими жителями-пенсионерами. Добровольной  затворнице было даже нечем нас угостить. Она жила как в изгнании и чуть ли не монашкой, отгородившейся от всего остального мира. Может быть, она с опозданием переживала своё теперешнее состояние, или просто плыла по течению, ни о чём особенно не задумываясь. Недостатка в женихах не было, но это были, по-прежнему, случайные связи, ни к чему никого не обязывающие.
К этому времени её старший брат женился, найдя в соседнем селе себе невесту. Ничем особенным его жена не отличалась, правда, была очень маленького роста и воспитывалась без отца. У них уже появился ребёнок – мальчик, и Виталий даже предлагал мне его крестить, но я вежливо отказался.
На другой день после нашего визита к Ромколе Оксана купила четыре буханки хлеба, несколько килограммов разной крупы и передала всё это автобусом Ромколе. Мне тоже было жаль «дачно-неудачную» отшельницу, но что я мог сделать? Я уже неоднократно ей помогал, и что из этого вышло? Не занимать же ей в очередной раз деньги? Было очевидно, что распоряжаться ими она не умеет. А, может быть, не может? Или всё же – не хочет?               
                Шаловливый Руст
Этому событию я хотел уделить несколько строчек, но не получилось. Слишком большой резонанс оно получило и привело к серьёзным последствиям в стране. В уже упоминавшейся передаче А. Караулова «Момент истины» говорится, что это был мастерски подготовленный спектакль под непосредственным руководством М. Горбачёва. Многие, наверное, помнят, как в 1987 г. 18-летний немецкий лётчик-любитель Матиас Руст приземлился в Москве на Красной площади на спортивном самолётике. Утверждается, что небесный тихоход перед этим даже сел на шоссе под Москвой, чтобы дозаправиться. Самого же Руста на площади ждали 4(!) сотрудника КГБ с видеокамерами, чтобы запечатлеть этот «незабываемый» момент. Один из них, правда, от неожиданности забыл включить камеру (он же не знал, что будет снимать такое «историческое» событие), и был уволен со службы. Кому-то очень было надо, чтобы «шалун» Руст сел в бьющемся сердце страны. В первую очередь, это было выгодно нашему главному реформатору. Но обо всём по порядку.
Прибегнем и к другим источникам в интернете. Вот что, например, говорится в «Википедии». Здесь указывается, что 28 мая 1987 г. М. Руст вылетел из Гамбурга на четырёхместном лёгком самолёте. Он совершил промежуточную посадку в аэропорту Хельсинки-Малми для дозаправки. Диспетчерской службе он сказал, что летит в Стокгольм. В какой-то момент он прекратил связь и исчез из воздушного пространства Финляндии. Спасатели обнаружили в море масляное пятно и расценили это как доказательство крушения самолёта. Однако Руст пересёк советскую границу и взял курс на Москву. В Эстонии по тревоге подняли два дежурных истребителя. Они обнаружили самолёт Руста, но, не получив никаких указаний, вернулись на аэродром. Двигаясь в Москву, Руст ориентировался по железной дороге Ленинград – Москва. По пути его полёта в воздух поднимались дежурные звенья с аэродромов Хотилово и Бежецк, но приказа сбить «Сессну» так и не поступило. Автоматизированная система ПВО Московского военного округа была временно(!) отключена для профилактических работ, поэтому следили за самолётом-нарушителем в ручном режиме и координировали это по телефонной связи. Руст приземлился на Большом Москворецком мосту, накатом доехал до собора Василия Блаженного. В 19.10 вышел из самолёта и стал раздавать автографы. Вскоре его арестовали.
В «Википедии» утверждается, что многие руководители Вооружённых Сил считали полёт Руста спланированной провокацией западных спецслужб. То же самое утверждает и генерал армии П. Дейнекин, главнокомандующий ВВС РФ в 1991-1997 годах. И что самое важное – проведена она с согласия и ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза.
А вот высказывание И. Морозова, бывшего полковника КГБ СССР: «Это была блестящая операция, разработанная западными спецслужбами. Спустя 20 лет становится очевидным, что спецслужбы, и это ни для кого не является уже секретом, смогли привлечь к осуществлению грандиозного проекта лиц из ближайшего окружения Михаила Сергеевича, причём со стопроцентной точностью просчитали реакцию Генерального Секретаря ЦК КПСС. Цель была одна – обезглавить Вооружённые Силы СССР, значительно ослабить позиции Советского Союза на международной арене». И далее всё в том же духе, есть даже обвинения, что готовил эту операцию, якобы В. Крючков, бывший председатель КГБ СССР по личному указанию Горбачёва (!).
А вот что публикуется на другом сайте (K.M RU в России) за 28 мая 2012 г. Статья называется: «Полёт Руста – история предательства в руководстве СССР». Здесь тоже звучат обвинения в адрес главного «перестройщика» и его команды. Как бы там ни было, процитируем последствия этого, вроде бы невинного, полёта для СССР. Вот выдержки снова из «Википедии»: «В советских газетах полёт был представлен как провал советской системы ПВО». Михаил Горбачёв использовал инцидент для того, чтобы сместить министра обороны Сергея Соколова и командующего ПВО А. Колдунова, а также для последующего сокращения Вооружённых Сил. Оба они были политическими противниками Горбачёва. Вместо них он назначил людей, поддерживавших его политический курс, хотя один из них – новый министр обороны Дмитрий Язов – впоследствии участвовал в путче против Горбачёва.
Наиболее цитируемая оценка последствий полёта Руста дана американским специалистом по национальной безопасности Вильямом Одомом: «После полёта Руста в Советской Армии были проведены радикальные изменения, сопоставимые с чисткой Вооружённых Сил, организованной Сталиным в 1937 году». От себя добавлю, что пострадало, по другим источникам, около 40 генералов. Никто не захотел взять на себя ответственность и отдать приказ сбить нарушителя. У всех в памяти была свежа злосчастная история с южнокорейским самолётом в 1983 году. Тогда пассажирский лайнер был сбит, что наделало много шуму в мировой прессе. Есть сведения, что он был без пассажиров, и его полёт тоже был провокацией. Как бы там ни было, путь к восхождению на пик Капитализма был открыт.
P.S. «Визиты подобных «любителей острых ощущений» продолжались и после 28 мая. Уже через неделю после посадки Руста в Москве, в начале июня 1987 г., два легкомоторных самолета безнаказанно летали в районе Тбилиси.  «Москитные налеты» имели место 28 и 29 мая 1988 г. 22 апреля 1989 г. с одной из сопредельных стран прилетела «Спарка», а 29 марта в районе острова Ратманова границу пересекла «Cessna» из США. 9 июня еще один «турист» из ФРГ Ганс У. Шнайдер (на самолете того же типа, что и его соотечественник Руст) прилетел со стороны Турции и произвел посадку в аэропорту Батуми. Выбросив на землю цветы и письмо, тут же взлетел и на малой высоте ушел туда, откуда прибыл. Из-за близости границы перехватить нарушителя не удалось...» http://www.usinfo.ru/sssr59.htm
                Здравствуй, белая горячка!
Если отец пил и постоянно спал, то мать была полной противоположностью: уложить её было невозможно. После принятого горячительного на неё нападала ходячка. Она могла часами ходить за мной, доказывая, что она меня вырастила и воспитала, а я такой-сякой, и дальше шёл мат. Почки у матери давно перестали нормально работать, и кресла, стулья и диваны, где она на пару часов забывалась, со временем пришли в негодность и дико воняли мочой.  У меня голова шла кругом и не выдерживали нервы. Избавиться от пьяно-сопливых нравоучений было невозможно, и я убегал в нашу однокомнатную квартиру в Берёзках. Только там, закрывшись и чуть ли не замуровавшись, я чувствовал себя в безопасности. Мать к пьянству приучила бабушка, которая имела богатырское здоровье и, если бы не пила, жила бы сто лет. Помню, как однажды бабушку спросил участковый врач, есть ли у неё сахар? «Конечно, есть. Вон на полочке лежит», – простодушно ответила старушка. А на вопрос, побаливает ли у неё сердце, бабушка попросила уточнить, с какой оно стороны?
Пьянство стало почему-то проклятием моей семьи. Дед, правда, неродной, умер в 68 лет (отказали почки). В свидетельстве о смерти написали «атеросклероз», но я-то прекрасно знал, какой это атеросклероз. Бабушка в 77 умерла от цирроза печени. Сгорела буквально за три месяца, хотя все в её роду жили до ста лет. Смерть бабушки подкосила мать. После того, как у неё горлом пошла кровь, она бросила пить и не пила семь лет. На похороны приехала её двоюродная сестра Оксана из Черноморска (дородная женщина, имевшая 120 кг веса, для неё бутылка водки была как стакан воды) и заставила маму выпить за помин души. Этот помин души превратился в новый,  уже семилетний, запой. В свои пятьдесят лет мать превратилась в дряхлую старуху и стала быстро деградировать. Доказывать ей что-либо было бесполезно. Она мне часто выкрикивала, мол, что ты меня воспитываешь в 80(!) лет, и кому нужна твоя правда? Её девизом было: я старше – значит, я умнее.
Мать панически боялась смерти и всего, что было с этим связано. Смерть отца в очередной раз подкосила её. Одиночество так подействовало на неё, что она стала пить ещё больше. Мать просила меня, чтобы к ней перешла жить моя дочь Люда. Но как я мог этому поспособствовать, когда она, как говорится, «не просыхала». Я не хотел, чтобы мать травмировала неокрепшую психику ребёнка. Вскоре убедился в своей правоте. Так, однажды в два часа ночи в квартире раздался телефонный звонок. Звонила мать и, захлёбываясь от страха, говорила, что её хотят убить. Я быстро оделся и минут через пятнадцать прибежал, хотя пешком обычно преодолевал это расстояние за полчаса. Никого не было!
Утром я начал обходить местных выпивох и разбираться с ними. Все божились, что никто из них к нам не лез. Один из них даже падал на колени и чуть ли не ел землю. Вызвали милицию. Мать стала рассказывать, что кто-то пытался пробраться в летнюю кухню. Но никаких следов покушения на нашу собственность не было, хотя перед этим прошёл дождь, и земля была мокрой. Я был в недоумении и не знал, что и думать. Прошло ещё несколько дней, и загадка сама собой разрешилась. В середине ночи мать снова мне позвонила. Я уже не так резво бежал, как в первый раз. И снова никого не было! Я лёг на кухне спать. Ночью я проснулся от того, что по полу кто-то … полз на четвереньках. У меня чуть волосы не встали дыбом. Оказалась, что это была моя мать. Я быстро вскочил, а она мне начала рассказывать пьяными губами:
– Там двое молодых, друг другу честь отдают и говорят, что пойдут грабить на рассвете. А женщина им не нужна. С ними девушка в белом платье. Вот она!
Я выглянул в окно и присмотрелся. Это был … белый железобетонный столб. Я вышел на улицу. Как и в первый раз, никого не было. Стыдно признаваться, но мне уже было ясно, что у матери от пьянки началась белая горячка. Это была тяжёлая, но закономерная  расплата за бестолковую жизнь.               
             Поправил на славу
Можно долго спорить о событиях 1993 года в России, когда была расстреляна ещё советская демократия и разогнаны народные депутаты и члены парламента. Об этом я уже писал. Победил, как мы знаем, Ельцин. Или западный «плюрализм»? А вот итоги необыкновенного правления несгибаемого президента. Цифры и факты взяты мной из передачи «Территория заблуждений» с Игорем Прокопенко от 19.03.2013 года. Бюджет России сократился в 13(!) раз. ВВП упал на 40%. По уровню жизни Россия переместилась с 25 на 68 место в мире. Население уменьшилось на 10 млн. чел., 10 млн. детей не ходили в школу, а 5 млн. стали беспризорниками. Первый заместитель госсекретаря США Стоуб Тейболт отмечал, что неистовый «реформатор» и основоположник дикого капитализма в стране соглашался на любые уступки. Главное, надо было успеть в промежутке между принимаемыми «на грудь» стаканами, пока он ещё что-то соображал. В правительстве России работали 1200 иностранных советников. Может быть, это было и хорошо, но вот противоположные факты. Среди них было много кадровых разведчиков, сотрудников ЦРУ США. Они так потрудились, что согласно новой Конституции России, принятой после расстрела Белого дома, экономика страны была полностью привязана к американскому доллару. Дядюшка Сэм и поныне диктует свои правила игры. Особенно большой вред экономике принёс ельцинский указ №66 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». Это дало возможность более быстрыми темпами …разворовывать и уничтожать промышленные объекты. Два профессора – консультанта из Гарвардского университета Андрей Шлейфер и Джонатан Хэй заработали на этом по $102 млн. каждый. Они так обнаглели, что решили «нагреть» и родную Америку, где пытались «отмыть» украденные деньги, не заплатив налоги в казну. Только благодаря этому их «подвиг» получил огласку. Профессоров наказали – их заставили заплатить налоги и уволили с работы. Почему так мягко? Да они же ограбили не Штаты, а какую-то там Россию.
А вот ещё цифры, которые я нашёл в интернете. Для начала общие тезисы. Причиной возникновения государственного долга является проводимая государством политика, которая не обеспечивает сбалансированность доходов и расходов. Так вот, в СССР до Горбачёва (1985 г.) был небольшой внешний долг («Обслуживание внешнего долга СССР») – $28,3 млрд., а в 1991 – уже 68,2. Не результат ли это горбачёвской перестройки? Смотрим далее Википедию: «Пик российского государственного долга пришёлся на 1998 год (146,4% ВВП). На 1 января 2000 года (это день, когда Ельцин добровольно сложил свои полномочия и передал их премьеру Путину, очевидно, боясь, что его лишат власти принудительно, ибо назревал импичмент – от авт.) внешний долг достиг $158,7 млрд.» И ещё цитата из Википедии: «В 2004 – 2008 гг., учитывая рост доходов России от экспорта нефти, связанный с улучшением налогового законодательства и ростом мировых цен на это сырьё, государственный долг стремительно сокращался. В результате длительных переговоров, к концу августа 2006 года Россия осуществила досрочные выплаты $22,5 млрд. по кредитам Парижского клуба, после чего её государственный долг составил $53 млрд. (9% ВВП)» Получается, что России повезло с ростом цен на энергоносители, иначе неизвестно когда она выпуталась бы из бездны перестройки и ельцинской удавки? Но секрет в другом: новый президент ввёл налог на добычу полезных ископаемых, которого при Ельцине не было. Регулируется главой 26 Налогового кодекса РФ, которая вступила в силу 1 января 2002 года. И всё: сразу появились денежки!
А теперь сравним некоторые экономические показатели СССР до и после перестройки (данные взяты на сайте «Перестройка. Википедия».) Так, золотой запас составлял 2500 тонн в 1985 г., в 1991 – уже 240. Официальный курс рубля за этот период – 0,64 рубля и 90 рублей, официальные темпы роста советской экономики - +2,3 % и – 11%, внешний долг в млрд. долл. – 25 и 103,9 (цифры, как видим, немного отличаются от приведённых мной ранее). Самое интересное, что точных официальных данных о запасах золота до сих пор нет. Почему? Скорее всего, потому, что его просто разворовали, спровоцировав ещё одну волну цунами, разрушившую СССР. В интернете упоминается, что погибли три члена редколлегии издания «Совершенно секретно», которые пытались найти золото партии, а заодно высветить и другие щекотливые вопросы. Так, в 1990 г. был отравлен во Франции заместитель редактора ежемесячника А. Плешков, умер при загадочных обстоятельствах редактор и учредитель Юлиан Семёнов и убит топором помогавший коллективу издания священник Александр Мень. Убийства до сих пор не раскрыты. Да и кому надо ворошить прошлое? Уж слишком много замешано здесь заинтересованных высокопоставленных лиц, правда, вспоминается и конкурент Артём Боровик, ставший редактором и тоже погибший в авиакатастрофе при не совсем выясненных обстоятельствах.
И ещё один вопрос. А выросло ли благосостояние семьи Ельцина за годы его правления? Не бедствуют ли дети и внуки первого президента России? Так, на сайте «Агентства национальных новостей» в статье А. Мухина от 25.04.07. под названием «Смерть Ельцина сняла с Путина обязательства перед «Семьёй» сказано: «Очевидно, что большая часть семьи Ельциных ныне является выгодополучателями (так в статье – от авт.) крупных состояний, вложенных в ценные бумаги или живут на проценты от банковских вкладов. Главное условие благополучного существования – неучастие в политической жизни страны».
И на десерт. Состояние только младшей дочери Ельцина Татьяны Борисовны Дьяченко-Юмашевой специалисты оценивают в $180-200 млн., включая недвижимость в Западной Европе («Компрометирующая информация», 14 мая 2011 г.). А вот выдержки из Википедии: «Татьяна Борисовна Юмашева (бывшая Дьяченко, урождённая Ельцина; 17 января 1960 года, Свердловск, РСФСР, СССР) — сотрудница аппарата президента РФ, с 1996 по 1999 гг. советник Президента РФ Бориса Ельцина, своего отца (занималась имиджем Президента). 26 ноября 2009 года вместе с супругом и дочерью получила гражданство Австрии в особом порядке благодаря связям с топ-менеджментом канадско-австрийского концерна «Magna». По данным, проведённый Генеральной прокуратурой, компьютерный анализ заключённых сделок показал, что Татьяна Дьяченко участвовала в спекуляциях на рынке ГКО (что стало одной из причин дефолта 1998 г.). Уголовное дело против Юмашевой не возбудили». Кто ж посмеет тронуть «неразумное» чадо владыки «всея Руси»?
               Очередная смерть
Мать стремительно деградировала и угасала. На рынке она мне уже не была помощницей. Однажды зимой мать, торгуя, умудрилась обморозить пальцы правой руки. Я родителям часто повторял, что любую рану на конечностях лучше всего попарить в солёной воде, и тогда рана заживёт. Этому меня научили в стройотряде. И мать сдуру сунула обмороженную руку в горячую воду. Но я ведь говорил о ране, а не об обмороженных частях тела! Вскоре кончики трёх средних пальцев почернели и отвалились примерно на полсантиметра вместе с ногтями.
Пару раз мать приходила мне помогать с «фонарями» под глазами. Когда Оксана однажды спросила, что с ней случилось, мать простодушно ответила, что, мол, вешала занавески и упала. Какие там занавески! Она уже и толком-то ходить не могла! Просто падала на пол в пьяном угаре, как гнилое бревно.
Последний запой у матери длился 20 дней. Я не выдерживал её пьяных словоизлияний и просто убегал, изредка наведываясь. Десятого августа я в очередной раз пришёл, побывав перед этим у друзей в Черноморске. Возле калитки меня встретил знакомый бомж, который клянчил копеечку на выпивку, мол, он потом отработает, поможет по хозяйству. Я ему дал. Бомж Витёк ещё топтался возле калитки, когда я открыл дверь в прихожую. Прямо на крыльцо вывалилась мать. Она была уже холодной с отпечатавшейся плиткой от ступенек на губах.
У меня не было ни шока, ни ужаса, ни жалости. Всё шло к этому. Это было очередной запланированной смертью. Я вытащил мать на улицу и позвал соседей. Вскоре вызвал «скорую помощь» и милицию. Когда мать умерла, я не знал. Но моя совесть была чиста. Я не был виноват в её смерти. Я хотел, чтобы она жила. Но она этого не хотела! Вспомнилось, как мы не так давно побывали в гостях у её двоюродного брата, который устроил вечеринку по случаю своего выхода на пенсию. Мы посидели часа два за столом, немного выпили, посмеялись. И вдруг мать куда-то сорвалась. На мой вопрос, куда она идёт, простодушно ответила, невинно моргая глазами, что ей нужно сделать заготовку.
– Какую заготовку? – не удержался я.
– Ну, – немного замялась мать, – завтра мне будет плохо после вчерашнего, так пойду куплю несколько бутылок пива.
Я был в шоке. А зачем же ты столько пьёшь, зная, что тебе будет плохо? Неужели нельзя выпить чуть-чуть, самую малость, для настроения? Тебя же не заливают! Да, истинно русская душа никогда не признавала полумер. Любить – так королеву, а пить – до умопомраченья!
Я зачерствел в борьбе с «зелёным змием», и даже христианского сострадания у меня к матери уже не было. Я понимаю, что это грех, но если человек самоубийца, если изо дня в день с каждой каплей выпитой мутной вонючей жидкости он убивает себя и отравляет жизнь окружающим, мне тяжело его понять и пожалеть. Говорят, что от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Но мне кажется, что я могу стать кем угодно: нищим, бомжом, калекой, тяжело заболеть и стать инвалидом, хотя и это спорно, но алкашом и наркоманом – никогда! Потому что не хочу! Потому что у меня есть мозги! Потому что это табу! Потому что так нельзя!
Я никогда не выкурил ни одной сигареты. И даже не попробовал. И даже не хочу попробовать. Наверно, у меня есть сила воли, которой нет у других. Поэтому  не люблю «тряпок» и размазней. Не люблю тех, кто жалуется на жизнь и ничего не делает, чтобы её исправить к лучшему. Каждый из нас – это целый мир. Так украсим его огнями, а не потушим в нём свет. Когда меня спрашивают, как дела, я неизменно отвечаю, что всё прекрасно и лучше, чем у всех. Когда мне подбрасывают банальное, что, мол, только никто не завидует, я отвечаю, что завидуют.
Кому нужны чужие проблемы? Каждый слышит только себя. Пожаловаться я могу только самим близким. А для остальных: всё хорошо, прекрасная маркиза!
Я не понимаю, как из-за нескольких граммов сивухи можно убивать свою душу, калечить совесть, извращать чувства, уничтожать свой внутреннее «я»! И для чего? Чтобы быстрее забыться и уйти в иной мир, не оставив после себя ничего. Это пустоцветы! Это люди-призраки! Это живые трупы! Они за сто граммов продали бы душу дьяволу, если бы знали, где он живёт. Их религия – безумие.  И часто это безумие – добровольное!
Да, я ещё многого не понимаю. И чем больше живу, тем больше не понимаю. Наверное, потому, что не хочу быть таким. Не хочу! И не буду! 
                Всеобщий лохотрон
В начале 90-х годов прошлого столетия по всем эсэнговским просторам и весям прокатилась волна лохотронной лихорадки. Все спешили разбогатеть, и лишь немногие спешили разбогатеть на тех, кто спешил разбогатеть. С молчаливого позволения государства этот вид рэкета приобрёл узаконенные рамки и стал набирать обороты. Всюду возникали конторы и компашки-однодневки под громкими названиями: «Меркурий», «Гермес», «Гефест» и т.д. и т.п. Они оболванивали десятки тысяч простодушных «совков» громкой рекламой, обещая баснословные проценты, невиданную прибыль и райскую жизнь. Непуганые обыватели хорошо заглатывали наживку и вели друзей и родственников в расставленные капканы.
Наиболее заметными в обновлённой России компаниями-пауками были «МММ», «Тибет», «Властелина», «Хопёр» и иже с ними. Не отставала от России и Украина. Я свои «бесценные» бумажки вместе с родительскими (ведь так было приятно, что государство поделилось с нами своей собственностью) вложил в новоиспеченную компанию «Киевская Русь» под «обещано-бешеные» проценты, да ещё за это заплатил. До сих пор жду «навара». А после того, как меня в очередной раз обокрали, надеясь вернуть утраченное, я вложил с помощью московских родственников Бориса деньги в «МММ». Сами же москвичи вложили немалую сумму в другую «рого-копытную» фирму – «Золотой вексель». Когда Борис, побывав в Москве, попросил у тётки облигации «Золотого векселя», чтобы посмотреть, она ему не дала:
– Ты что! Ещё запачкаешь! Это же ценные бумаги!
Больше всех преуспел Мавроди, владелец нескольких компашек под общим названием «МММ». Чуть ли не круглосуточная реклама на телеэкранах зомбировала доверчивых простаков. В 1994 г. я ещё выписывал бывшую союзную газету «Труд». В ней целые развороты были посвящены рекламе этой фирмы. Перечислялись предприятия, которые принадлежали «МММ». Они давили своим солидным весом. Если мне не изменяет память, в списке были и Тольяттинский ВАЗ, и КамАЗ, и какой-то ювелирный завод, и ещё множество известных предприятий.  А неутомимый Лёна Голубков (персонаж рекламных роликов) удивлял своими заработками, полученными в «МММ», и постоянно утверждал, размахивая указкой: «Я не халявщик! Я партнёр!» Больше всего привлекало и завораживало то, что курс акций всё время рос и публиковался наперёд. Он рос быстрее, чем курс доллара. Казалось, что империя Мавроди будет вечно процветать и никогда не рухнет.
Многие продавали квартиры и имущество и играли уже по-крупному. Втягивались в игру и банки. Я купил билеты «МММ» где-то в апреле. В июле мой капитал уже удвоился. Я выбирал машину и не спешил снимать деньги. Пусть набежит ещё на гараж. Борис присмотрел для меня «Копейку». Я вложил в «МММ» ещё, правда, по минимуму. Я тешил себя мыслью, что если что-то случится, родственники Бориса успеют снять деньги. Напрасно! Весь расчёт был на человеческую жадность. Но вечно процветать такой бизнес не мог. «МММ» рухнуло в одночасье в начале августа. Мне прислали мои «счастливые» билетики из Москвы. Пострадала и Вика, которая после моих уговоров немного «вложилась» в «МММ». Потом подоспела очередь и «Золотого векселя». Результат везде был одинаков: народу в очередной раз показали, где пришивается рукав. Говорят, что и наша примадонна пострадала, вложив кругленькую сумму в заманчивую «Властелину».
Я подержал у себя немного «бесценные» билетики, а потом отправил обратно в Москву. А вдруг что-то выбьют! Особенно мне не понравился из них тот, который я купил последним. Мавроди запустил ещё одну, параллельную, пирамиду и, очевидно, очень спешил. О качестве билетиков ему уже некогда было беспокоиться. Нужны были деньги. Много денег! И они повалили. Как признавался сам Мавроди в своей книге «Пирамида», денег было так много, что их не успевали считать и измеряли комнатами, а в комнате было в пересчёте на доллары до 50 млн. Вроде бы, треть всей российской наличности осела в руках непотопляемого комбинатора.  Оказывается, он ещё и писатель. А что ему ещё было делать на нарах? Я читал эту книгу. Написана просто и увлекательно, но сдобрена добрыми порциями мата. Пишет Мавроди о себе чуть ли как не о Робин Гуде. Этакий непризнанный герой. Главная его цель – обрушить американский доллар, который тоже пирамида, и ввести новую валюту. Как вы думаете, какую? А вот и не угадаете! Да мавро, конечно! Он не жулик, не проходимец. Он бессребреник и финансовый гений. Впрочем, говорят, у этого «бессребреника» осталась довольно-таки кругленькая сумма. В различных источниках упоминаются акции «Газпрома» (около 8 процентов, а это миллионы долларов), которые бесследно исчезли. Да и было жить Мавроди на что, кроме того держал при себе охрану и годами прятался от правосудия. И в депутаты пролез, и жену протолкнул. Правосудие его всё же нашло и вынесло «заслуженный» приговор: 4,5 года лишения свободы. Считаю, что «рука» наверху обязательно была, иначе не удалось бы ему так легко ограбить 15 миллионов вкладчиков. А государство, как всегда, ни при чём! Впрочем, говорят, что когда подобная афера произошла в Израиле, долги обманутым вкладчикам выплатило государство. Но мы же не Израиль… Мы Европа!
               Ледяной панцирь
Осень медленно угасала. Стало прохладнее. Свинцовые тучи всё чаще закрывали небо. Первые морозы кусали за руки и щёки. Дни становились всё короче, и солнце только изредка блекло светило, не согревая холодную землю. Я пошёл в баню. Было около пяти часов дня. Начинал моросить мелкий противный надоедливый дождик. Никто не обращал на него внимания. Дождь как дождь, такие осенью бывают часто.
Через полтора часа я вышел из бани. Дождь по-прежнему моросил, не желая усиливаться. Луж не было. Тихий вечер доедал полусонный день. Всё было, как у классика: «Ничто грозы не предвещало».
Мы с Оксаной легли спать. Ночью я слышал какой-то треск, но не обратил на него внимания. Пробуждение было не из самых приятных. Когда я выглянул в окно, то увидел, что везде в парке и на улице лежат покрытые льдом ветки деревьев. Виднелись и оборванные провода. Электроэнергии, естественно, не было. Я наскоро оделся и вышел на улицу. Здесь вид после дождичка, который ночью стал ледяным, был ещё страшнее. По тротуарам невозможно было пройти. Почти все деревья были покорёжены и разломаны. На обвисших проводах висели поваленные и поломанные, как тонкие спички, столбы. Всюду был вид какого-то пьяного разгула стихии, и мне даже в кошмарном сне не могло привидеться такое.
Как оказалось, дождь шёл всю ночь. Похолодало, и вода, превратившись в лёд, стала висеть каменными гроздьями на деревьях, проводах, столбах и домах. Даже трава напоминала вытянутые зелёные пальцы. На голову в любой момент могли упасть сосульки. Город и район в одночасье остались без электроэнергии, воды, стационарной телефонной связи (мобильников тогда ещё не было) и проводного радио. Было такое чувство, как будто нас отбросили в каменный век. Все предметы цивилизации казались ненужными игрушками, неизвестно каким образом попавшие в дом.
Отойдя немного от шока, город стал постепенно оживать. Первым проснулся рынок. Спички и свечи на нём шли нарасхват, причём даже по завышенным ценам. Всё население города, как на запланированном субботнике, принялось расчищать завалы, оттаскивать в сторону ветки деревьев, сматывать провода.
Никто не знал масштабов трагедии, так как подобного не помнили даже старожилы. Все думали, что это временно, т. е. на несколько дней. Но последствия ледяной стихии в некоторых местах ощущались ещё в течение года наперекор всем бравым отчётам. Пострадали целые регионы. Мы все были в отчаянии.
После обеда на Абрикосовую улицу, где был дом моих родителей, я добирался пешком больше часа, хотя обычно дорога занимала у меня вдвое меньше времени, а на велосипеде – минут 15. Дороги представляли собой сплошной каток. Автобусы не ходили. Сёла оказались отрезанными от центра.
Я попытался открыть калитку, на которой гроздьями висели тяжёлые электрические провода. Мне это не удалось, и я перелез через неё. Все деревья казались стеклянными, почти все они пострадали. Утка, к которой подходили электропровода, была вырвана из стены дома с мясом. Было ощущение оторванности, отрезанности от внешнего мира. Меня больше всего это угнетало. Никаких новостей не поступало. А, может быть, и мира уже нет? Мы пользовались только слухами. Вместе с проводами оборвалось и общение. Каждый оказался на время на своём маленьком острове. Казалось, что само провидение нас наказало. Только непонятно было, за что?
               Алкоголизм – не приговор
У человека, сильного человека, всегда должна быть сила воли, чтобы вовремя остановиться, опомниться, встряхнуть с себя появившийся дурман, сорвать пелену с глаз. Приведу пример. Мой дядька Иван был строителем. И, как все советские строители, безбожно пил, и, как каторжник, постоянно работал. До пяти на основной работе, а потом – на различных халтурах. Отдыхал только тогда, когда напивался. Может быть, поэтому и напивался. Дома он дебоширил, избивал жену, пропивал вещи (особенно часто – наручные часы), всю ночь не давал всей семье спать и постоянно клянчил у жены рубль, обзывая её нецензурной бранью. Как правило, каждую осень жена покупала ему новый костюм, пару рубашек, туфли и часы. Через пару месяцев в этом же костюме он ходил на халтуры не переодеваясь, туфли были стоптаны на нет, а часов, конечно же, уже не было. Раз в пять – шесть лет они покупали телевизор, который у них работал чуть ли не круглосуточно.
Так продолжалось лет двадцать. Родился первый внук, в котором дед души не чаял. И вот однажды, когда внуку было уже годика три, дядька Иван пришёл забирать его из детсада, а внук ему и говорит: «Что, деда, опять каку пил?» После этого случая дядька дал слово в один день (причём, в пьяном виде) бросить пить и курить. Было это 1 Мая. Никто ему, естественно, не поверил. Не поверил и я. Но наступило 9 Мая, и дядька своё обещание выполнил. Несколько дней его буквально трясло, как в лихорадке, но он своё слово сдержал. Если алкоголизм – это болезнь, то не знаю, откуда дядька Иван взял столько силы воли, выдержки, упрямства, упорства?
Больше тридцати лет мой скандальный родственник (характер всё равно не изменился) не пил и не курил, вплоть до самой смерти. И пережил на два года жену, которая была на два года моложе, прожив 78лет. Значит, очень многое зависит от самого человека, от его желания изменить свою жизнь к лучшему. Нетрудно угадать, что бы было, если бы дядька Иван и дальше продолжал крутить роман с «зелёным змием». Примером тому моя мать, которая еле дотянула до 56…
Надо было готовиться к похоронам. Опыт у меня уже был, не было только надёжных помощников. Ведь, если покойник в доме, его двери должны быть открыты. Тётя Лида с сестрой Таней в который раз поехали с горами еды на двух тележках в колонию, где отбывал очередное наказание любимый внук и сын Сергейка, разбалованный дядькой Иваном. Я обратился за помощью к Вике, хотя к этому времени у нас с ней уже и были натянутые отношения. Авось да поможет. Но Вика была в своём репертуаре. Она заявила, что работает и не может отпроситься, разве что может прийти после работы. Так что же мне до окончания её работы держать дверь на запоре? Но самое интересное было то, что и после работы Вика мне не помогла. Она заявила, что у неё критические дни, а я такой хороший, что и без её помощи справлюсь. Пришлось оставить дом на соседей, а самому делать различные приготовления.
Вечером все разошлись, и я остался один с покойницей в опустевшем безмолвном доме. Незадолго до её смерти сдохли от чумки две собаки: щенки овчарки и дворняжки, а три кота на время пропали, словно испарились. Мать положили в зале, а я лёг на диван на кухне. Потушил свет. Ночь была тёмной и мрачной. Было жутко и обидно. Непроизвольно я прислушивался к каждому звуку и шороху и не мог заснуть. Я рассуждал так: мать мне не желала зла при жизни, почему же я должен бояться её после смерти? Но всё равно какой-то непонятный страх сжимал липкими руками моё сердце, и я чувствовал, как оно учащённо билось и даже стучало в висках. Сон не хотел приходить…
                Экзамен на выживание
Человек так устроен, что он быстро ко всему привыкает, стараясь найти выход из создавшегося положения. Так было и у нас. Неожиданное обледенение зажало всех нас в свои железные тиски, но каждый старался приспособиться, чтобы жить более или менее сносно. В условиях зимнего экстрима нам всем пришлось сдавать экзамен на выживание, как в какой-то ледяной пустыне.
Я был рад, что заблаговременно купил два баллона сжиженного газа (природного тогда в городе ещё не было) и мог спокойно пережить зиму. Было на чём приготовить горячую пищу или нагреть воду для чая. Воду я возил из своего колодца на Абрикосовой в молочном бидоне.
Температура в квартире резко понизилась: до 8-10 градусов. Хорошо ещё, что не было больших морозов. Спать ложились рано: часов в семь-восемь. Оксана, правда, предлагала временно пожить у её матери, но я не хотел обременять тёщу, тем более что чувствовал бы себя у неё неуютно, а здесь были все мои вещи, да и холода я не боялся. В конце концов, Оксана смирилась и не рвалась больше к матери, оставшись со мной в холодной квартире.
Однако для большинства населения города и района обледенение было настоящей катастрофой. Особенно страдали жители многоэтажек. Все колодцы в округе вмиг оказались без воды. Некоторые хозяева даже пытались их закрывать на замки, однако замки быстро сбивали.
В газовом хозяйстве было всеобщее столпотворение, как на городском рынке в хороший базарный день. Баллоны со сжиженным газом шли нарасхват. Их покупали по очень завышенной цене, которая, порой, превышала трёх-четырёхкратную. Очередь доходила до нескольких сотен человек.
Пострадали во время обледенения и пассажиры поездов. Им часами пришлось сидеть в ледяном плену, не имея возможности куда-либо добраться. «Добрые» люди из окрестных сёл, загрузившись продуктами, шли к таким поездам и продавали всё втридорога. Особенно ценились хлеб и вода. Продукты шли нарасхват. Некоторые дельцы успели сделать по несколько ходок.
Убивали анархия и безвластие. Каждый варился в своём соку и выживал первое время как мог. Многие стали сразу скручивать провода, ведь они алюминиевые, авось, позже можно будет сдать. По вечерам город погружался в сплошную темноту. Не знаю, возросла ли преступность, но большинство населения предпочитало сидеть по вечерам по домам.
Ромкола в эти непростые дни продолжала жить на даче. Обледенение было катастрофой и для неё. Хорошо ещё, что Саша в первый же день, загрузившись продуктами, приехал на велосипеде к ней. Несмотря на свои странности, он переживал и за неё, и за сына, да и к неродной дочери относился как к своей.
Все жили надеждой, что скоро этот кошмар закончится, и мы заживём прежней, нормальной, жизнью. Но цивилизация не спешила к нам возвращаться. В такие минуты начинаешь думать, как хрупок наш мир. Стоит выдернуть вилку из розетки – и ты уже в каменном веке, где все радости – только сон и еда. Костёр же в каменной пещере не разведёшь, хотя некоторые жильцы многоэтажек начали готовить еду на кострах. А что ещё оставалось делать?
                Похороны …отменяются
Нервы были напряжены до предела. Я реагировал на каждый звук и шорох. Внезапно раздался резкий стук в дверь. Я немного растерялся. Оказалось, что это был мой двоюродный брат Витя с женой. Он уговорил меня оставить дом и ехать спать в квартиру в Берёзках. Я его послушал. Было около одиннадцати часов вечера.
Мне повезло, что на другой день, в понедельник, вернулись из поездки в колонию тётя Лида и её дочь Таня, моя сестра. Все включились в работу. Было довольно жарко. Я настоял, чтобы много не готовили, так как после первых похорон осталось очень много еды.
На механическом заводе, где мне изготовили крест, я встретился с Оксаной и её мужем. Пончику сделали здесь какую-то железяку к его японской малолитражке. Машина была до того уникальной, что запчастей к ней нигде практически не было. Оксана сидела рядом с муженьком на переднем сиденье и была, так сказать, его штурманом. Водил толстяк машину плохо да и зрение имел неважное. Без жены он не рисковал выезжать. Увидев меня, Оксана радостно заулыбалась и помахала мне рукой. Я показал ей кивком головы на крест. Она спросила, что случилось? Я объяснил. Оксана тут же захотела мне помочь, и вскоре Пончик привёз её ко мне на Абрикосовую. Мне было приятно её сочувствие. Чужой человек, а хочет помочь. Я ещё больше её зауважал. Пришёл помогать и мой друг Борис. Хорошо также, что предприятие, на котором работала в последнее время мать кассиром, а после завскладом, выделило грузовую машину.
Возникли непредвиденные трудности. В районной поликлинике мне сказали, что надо в обязательном порядке сделать вскрытие тела матери, иначе не дадут справку о смерти. Делать было нечего. Надо было везти мать на вскрытие. Был уже вторник. Жара по-прежнему стояла невыносимая. Мать держать дальше уже было нельзя. И тут я столкнулся с врачебным рэкетом. Со мной в больницу поехали Оксана и Борис. Там мне заявили, что у них нет специалиста, который может делать вскрытие, а тот, что есть, не будет делать, потому что не его смена(?). Я хотел уже хоронить мать без всякого вскрытия, взяв всю ответственность на себя, но внезапно второй врач смилостивился. Он заявил, что сможет сделать вскрытие, и замялся … Я дал ему требуемую сумму (тогда она составляла 30 грн. или 15 долларов).
В морге и возле него был невыносимый трупный запах. Примерно через полчаса врач закончил вскрытие. Я дал другую одежду, чтобы мать переодели. Думаю, что, скорее всего, никакого вскрытия не было. Был обыкновенный «наезд». От трупного запаха меня мутило, и тогда работница морга попросила купить меня уксус. С тех пор, если я где-то слышу запах уксуса, то всегда вспоминаю мать. Вскоре работница морга переодела мать и вынесла мне золотые серёжки, которые с неё сняла. Я совсем о них забыл. Мне было не до серёжек. Я поблагодарил женщину за честность и дал ей 5 грн. Кажется, все проблемы были решены. Мать можно было хоронить.
В церкви мне сказали, что в кассу платить не надо. Я немного удивился этому коммунизму, но мне объяснили, что лучше дать батюшке и певчим дома, а то с них требуют платить налоги. И я вспомнил Остапа Бендера: «А, овёс нынче дорог». А жара всё усиливалась. К матери уже невозможно было подойти. После прихода батюшки весь ковёр в комнате при отпевании залили свечным нагаром, который я месяц не мог вычистить, хотя впоследствии и узнал простой способ. Вика так и не осчастливила меня своим приходом на похороны. Тётя Лида дала три литра самогона. На этом помощь родственников закончилась. Я был на них не в обиде. Разве деньгами можно измерить человеческое горе? Главное, чтобы кто-то был рядом и вовремя подставил своё плечо, в которое можно было уткнуться, чтобы смягчить свою боль…
Мы понесли мать на кладбище. Я шёл сзади катафалка и думал о том, что теперь остался на белом свете один…
          Девушка, я Вам трусики не помял?
Пончик долго не мог смириться с тем, что я забрал у него Оксану, хотя был ли только я в этом виноват? Не каждая женщина способна годами терпеть ужасы пьянства и трепать себе нервы. Толстяк всё норовил «начистить» мне морду, но это ему никак не удавалось. У него было двое братьев: один старше него, а другой – младше. Я думал, что они втроём просто меня уничтожат, но, к моему удивлению, ни один из них не захотел вмешиваться.
Я был больше чем на десять лет старше Пончика, зато выше его и гораздо сильнее. Во всех устраиваемых им драках я неизменно побеждал, а он пил и бесился. Фактически никто его, кроме случайных друзей-собутыльников, не поддержал. Все симпатии были почему-то на стороне Оксаны.
Припоминаю, как однажды мой друг Борис «поддержал» Пончика:
– Дурак! Скажи спасибо, что он её забрал! Поставь ещё магарыч. Она бы рано или поздно тебя убила!
Драки и конфликты продолжались около девяти месяцев. Мне это уже всё порядком надоело. Так, однажды во время очередной ссоры я уже не ударил этого карапуза-Достоевского, а просто потыкал мордой по товару, который продавала рядом какая-то девушка (это было нижнее женское бельё). Пончик, как ни в чём не бывало, отряхнулся, как молодой бойцовский петушок, и, как галантный кавалер, поинтересовался:
– Девушка, я Вам трусики не помял?
Как говорится, и смех, и грех. Впрочем, это тоже не помогло. Пончик продолжал меня исподтишка обзывать, напиваться на рынке и, по-прежнему, норовил устроить драку. Авось, кто-нибудь да поможет. Оксану почему-то Пончик не считал виноватой, хотя и поставил ей в своё время, как я уже отмечал, «фонарь». Она была тоже моей жертвой. А, может быть, жертвой семейной жизни с ним? И в памяти всплывали недавние события. Так, в своё время Пончик пришёл на рынок с раной на голове в виде … крестика.
– Что, Оксана пометила? – не удержался я.
Пончик только промычал что-то невразумительное в ответ, поэтому пришлось в его отсутствие расспросить Оксану. Она рассказала, что любимый муженёк пришёл домой пьяным. Начал дебоширить. Жили они тогда у матери Оксаны, у которой был частный дом. Оксана хотела закрыться от Пончика в другой комнате, подставив качалку под ручку двери. Пончик начал мешать ей, дёргая за ручку двери с другой стороны. Тогда Оксана, недолго раздумывая, «пометила» его качалкой, разбив голову. Прибежала тёща. Пончик, весь в крови, промычал:
– Смотрите, Галина Петровна, что ваша дочка со мной сделала.
Но тёща была на своём месте. Она оттолкнула Пончика в сторону и сразу же кинулась к Оксане:
– Доченька, с тобой всё в порядке?
Примерно в начале лета Пончик расписался со своей новой женой, которая была лет на семь или восемь его старше. Её «подкинула» ему подруга и соседка Оксаны Лена после нескольких неудачных сватаний. Никто из незамужних женщин почему-то не кидался на этого «завидного» жениха с моими деньгами. Казалось бы, он должен был успокоиться, но драки и ссоры продолжались. Удивила меня и Оксана. Узнав о его новой пассии и женитьбе, хотя и она принимала в этом некое участие, как-то погрустнела и на целый день замкнулась в себе. Видимо, кое-какие чувства ещё оставались у неё к бывшему суженому. Но хандра у Оксаны быстро прошла и вскоре она тоже начала принимать участие в наших рукопашных схватках. Во время последней, в конце августа, завязавшейся уже на лестничной площадке, она выхватила у меня из рук железную опору, которую мне подсунул сын-подросток, и пару раз огрела по плечу и животу Пончика, разорвав ему рубашку. Удары Оксаны подействовали на полупьяного экс-супруга отрезвляюще. Он быстро ретировался и стал с другой стороны дома кидать землёй по окнам. Я больше всего испугался за телевизор, но Пончик, слава богу, ни одного стекла не разбил. У меня вскоре защемило сердце. Было такое чувство, как будто кто-то сжал его железной рукой. Вызвали «скорую». Мне сделали укол. Всё обошлось без дальнейших последствий.
Вскоре ко мне на рынке подошёл участковый. Он как-то неестественно замялся и произнёс:
– Мне надо, чтобы Оксана подписала …
– Что подписала? – не понял я.
– Что она больше Пашу бить не будет …
                Капитанский бизнес
Почти сразу же после начала нашей семейной жизни с Оксаной мне пришлось познакомиться с бравым капитаном милиции Дмитрескулом Михаилом Васильевичем. Он был среднего роста и крепкого телосложения и напоминал мне уверенного и знающего себе цену выскочку-молдаванина из ближнего села. Когда он был участковым инспектором, его мало кто знал, но Михаил Васильевич получил очередное офицерское звание, и это сразу почувствовали многие. Вырваться из объятий этого спрута было очень тяжело. Так и хочется вспомнить классика. В данном случае процитировать незабвенные «Мёртвые души» Н. В. Гоголя.
Вот лишь некоторые эпизоды из биографии главного героя поэмы Павла Ивановича Чичикова. «В непродолжительное время не было от него никакого житья контрабандистам. Это была гроза и отчаяние всего польского жидовства. Честность и неподкупность его были неодолимы, почти неестественны».
Вскоре Чичиков получил заветный чин и повышение и сразу стал радеть … о собственных интересах.  Да беда его была в том, что тайное сделалось явным. Чичикова «со товарищи» взяли под суд, конфисковали нажитое нечестным путём. Но он сумел вывернуться и уйти от суда. Далее Чичиков решает заняться другой авантюрой: скупкой мёртвых душ, впрочем, живых на бумаге, так как очень заботился о своём ещё не родившемся потомстве. И Гоголь подводит нас к выводу, кто же такой Чичиков. «Подлец ли, ну почему же подлец, приобретение – вина всего… Теперь у нас подлецов не бывает, есть люди благонамеренные, приятные, а таких, которые бы на всеобщий позор выставили свою физиономию под публичную оплеуху, отыщется разве каких-нибудь два, три человека, да и те уже говорят теперь о добродетели». Таким образом, Гоголь вопрошает: «А нет ли и во мне Чичикова?» Могу ответить: «Есть, и в очень многих».
По примеру Чичикова Михаил Васильевич вскоре стал грозой всех нарушителей правопорядка на рынке и в городе. В поле его зрения добавились и мы с Оксаной, так как она предложила продавать пирожки. А разрешения-то на продажу нет! Да и не пройдена медкомиссия. К нам, бедолахам, добавились ещё и торговцы с авторынка. А как же! Горисполком в угоду мэру, который и на этом решил «нагреть руки», принял решение перенести авторынок на окраину города. Но кто же туда поедет, если у нас такой маленький городок? Вот и началась война и с продавцами запчастей и автомобилей. Васильевичу и это было на руку, как манна небесная. Как говорится, чей бы бычок не скакал, а теленок-то наш! Кроме того, многие торговали в неустановленных местах, хотя, впоследствии, эти места стали установленными, так как там поставили контейнеры. Но скольких людей до этого оштрафовали!
Однако вскоре «самый молодой и красивый» капитан в нашем захудалом городишке Волярске (так он сам себя называл), как и незабвенный герой Гоголя, «попустился» и стал попросту «доить» нужный контингент. Не знаю, кто и сколько ему платил, но моя соседка Валя, как она сама потом признавалась, «отстёгивала» бравому защитнику правопорядка по 50 у.е. в месяц. Тогда это было всего лишь 100 грн., поэтому сумма не казалась такой большой, как впоследствии.
Я не сдавался дольше всех остальных. Более полугода «честный и неподкупный» служака боролся со мной: то устраивал засады, то сам лично, как гоголевский Держиморда, стоял посредине рынка, не давая торговать, то подсылал своих подопечных. Делать было нечего. Прижатый к стенке, я с ним тоже договорился. Правда, на переговоры послал Оксану, так как мне неприятно было с ним общаться. Оксана мне сначала назвала сумму в 60 грн., думая десятку, наверно, оставлять себе, но вскоре призналась, что сошлась с «неподкупным» капитаном на 50.
Самомнение слуги закона всё больше росло. Несмотря на то, что он обложил данью всех и вся, периодически проводил и дополнительные «дойки». В общем, дадим стране угля, хоть мелкого, зато много. При себе Васильевич в качестве адъютанта держал сержанта, которого, в зависимости от ситуации, то заставлял собирать деньги, то писать протоколы. Кончилось тем, что совестливый сержант ушёл из органов, заявив, что он не холуй. Но и это ретивого служаку не смутило. Он продолжал свою деятельность в прежнем духе. Я старался с ним поменьше общаться. Меня тошнило от его непомерного высокомерия и неприкрытого самомнения.
Заветной мечтой Дмитрескула, конечно же, как и грибоедовского Молчалина, было достичь «высот известных», то есть стать «звездой» районного масштаба,  если не у нас, то хотя бы в соседнем районе. Не зря же борец за правопорядок закончил академию! И такие люди, как правило, добиваются своего. Они способны сами хорошо «брать» и подкупить, или подставить любого. Но, на его несчастье, бравому служаке не повезло. Он так и не стал «во главе». Была, отчасти, в этом и моя вина.
         Поминки с сюрпризом
Вскоре после смерти матери, как и положено по христианскому обычаю, я решил сделать так называемые девять дней, чтобы родственники, знакомые и соседи поели и выпили за помин души моей матери, т. е. помянули её. И снова помогли соседи и родственники. Больше всех постаралась тётя Лида.
Была середина августа, на улице довольно тепло, если не сказать жарко. Поэтому столы накрыли во дворе, как и во время похорон. В дом, кроме родственников никто не заходил. Было около 25 человек приглашённых. Вернувшись с рынка после торговли, я сумку с документами и деньгами кинул за кресло на кухне, а само кресло придвинул к окну. У меня и в мыслях не было, что в такой день моей сумкой кто-то заинтересуется.
Обед прошёл нормально. Все были довольны и хвалили меня. Запомнилось мне больше всего только, что моя двоюродная сестра Таня всё время причитала, что она боится заходить в дом, так как у неё страх перед покойниками. А я вспомнил бабушку. Она всегда говорила, что надо боятся не мёртвых, а живых. Мёртвые не вернутся и вреда не причинят.
Приглашённые разошлись, а я с родственниками пошёл на кладбище, чтобы там ещё раз помянуть моих родителей. В доме осталась только жена моего двоюродного брата Маша. Примерно через час мы вернулись с кладбища. Я решил развести всех своих родственников по домам, отблагодарить, так сказать. Все были более или менее трезвыми, и только сестра Таня еле ворочала языком. По дороге я её высадил недалеко от дома её ухажёра, а перед этим она выпросила у меня ещё и бутылку самогонки. «Куда тебе уже пить?» - подумал я и поехал дальше.
Через полчаса я вернулся домой и стал убирать в доме и на улице. Потом, вспомнив о своей сумке с выручкой, я достал её из-под кресла. Змейка была раскрыта, и мне сразу стало понятно, что часть денег таинственным образом исчезла. Кроме того я всегда примерно знал, сколько наторговывал и обычно запоминал даже полученные купюры.
Я был в шоке. Кто же это мог сделать? Только не чужие люди и соседи, ведь никто в дом, кроме родственников, не заходил. Значит, обокрали свои. Я был взбешён. Вот и делай поминки для добрых людей! Неужели у людей нет ничего святого, а есть только низменные чувства?! Неужели можно прийти для того, чтобы выпить, закусить, да ещё и украсть?! Разве эти поминки нужны только мне?! Люди, где ваша совесть?! На что вы её променяли?!
Я переругался со всеми своими родственниками. В первую очередь я подумал на жену брата Машу, которая сама осталась в доме, когда все пошли на кладбище. Я объехал всех со злости и, показав место, где пришивается рукав, объявив, что вот вам и девять дней, и сорок, и полгода, и год! Несколько лет я почти ни с кем не общался. Здраво поразмыслив, я пришёл к выводу, что воровкой была всё же моя двоюродная сестра Таня. Она была ещё и моей молочной сестрой, так как мать кормила и меня, и её своим грудным молоком. Между нами разница всего лишь пять с половиной месяцев. А незадолго до смерти мать подарила ей золотой перстенёк. Наверное, чувствовала свою смерть. Мол, на память тебе племяшка, помянёшь меня при случае.
Помянула! Гены дядьки Ивана взяли своё. Да и колечко таинственным образом исчезло. Таня заявила, что у неё украл её старший сынок Сергунчик, любимчик дедушки. Что ж, может быть, так и было, а, может быть, и сама сеструнька пропила. Бог ей судья! И земля пухом матери! И пусть каждому да воздастся по заслугам его!
        Сладкая парочка – гусь да цесарочка
Так получилось, что и от младшего брата Пончика сбежала его жена. Достал он её своими «бравыми» похождениями. Самое интересное, что в её побеге принимал участие и я. По просьбе Оксаны я отвёз Свету на автовокзал и помог ей сесть в автобус, чтобы она уехала к родителям в соседний город.
Костя сначала очень переживал. С помощью Пончика даже пытался заняться бизнесом, но у него ничего не выходило. Расходы почему-то превышали доходы. И вот он решил провернуть ещё одну идею. Так как у большинства жителей города и района по-прежнему не было электроэнергии, Костя решил испечь на приближавшийся Новый год 100(!) тортов для продажи. Его квартира была в центре города, поэтому в доме в первую очередь восстановили электроснабжение. Дело было за малым: надо было найти того или ту, кто бы эти торты испёк. Ему помогла Оксана. Она решила познакомить Костю с Мариной, чтобы та испекла торты да и сама заработала. Втайне же Оксана предполагала, что, может быть, они и сойдутся.
Ромкола без колебаний согласилась. До ста тортов она не дотянула, но с Костей быстро сошлась. Подкинутый муж был не слишком симпатичным парнем, но поговаривали, что был хорошим любовником. Самое интересное в этой истории было то, что я Ромколу ревновал. Она же на меня не обращала никакого внимания. Я для неё был просто мужем Оксаны. Припоминаю, как однажды Пончик подошёл на рынке к своему брату Косте и бесцеремонно спросил его, что это, мол, за сучка? Тот простодушно ответил, что это не сучка, а его девушка. Слушая их разговор «девушка» ничуть не обиделась, а мне почему-то было неприятно.
Прожили «молодожёны» месяца два. За это время Костя, чтобы отдать долги, а их у него было немало, продал квартиру за 2 тыс. у. е. Поговаривали, что он занимался наркотой. Вскоре он каким-то образом влез в доверие к одной бабке, и та подарила ему дом (недвижимость тогда стоила дёшево). Костик немного в нём пожил и на некоторое время исчез. Ромкола осталась в нём сама, и очень быстро я услышал от неё, что она не собачонка, чтобы сторожить Костику дом. Впрочем, подброшенный муж вскоре появился, успешно продал и эту недвижимость и надолго исчез с поля зрения.
Ромкола же тоже не теряла времени зря. Она близко сошлась с одним его другом, которому Костик был должен деньги (поэтому он и продал дом). Через несколько лет Пашка, ставший уже таксистом, снова напомнил мне о себе. Недалеко от того дома, который Костик продал, жили родственники Ромколы. У них было три дома (в одном из них раньше жила бабушка Ромколы по материнской линии). Один из этих домов шустрая внучка попыталась было продать вместе с матерью. Да не тут-то было. Родственники не дремали и не позволили совершить сделку. Тогда Ромкола вернулась в родные пенаты и сама стала печь торты и выносить их на продажу. Выходила она на рынок довольно поздно, часов в 9-10, но торты, к моему удивлению, уходили быстро. Потом всё это ей надоело, и она снова исчезла на некоторое время.
               «Субботников» не будет!
Дмитрескул за своё «рвение» получил повышение. Примерно с полгода я исправно платил этому «доблестному» майору назначенную дань. Но случилось так, что меня «дёрнула» другая служба и пришлось заплатить большой штраф. Когда я обратился за помощью к моему покровителю, тот заявил, что он ни при чём, выкручивайся, мол, сам. Я промолчал, но страшно обозлился и сделал вывод для себя: «Зачем мне такая дырявая «крыша»?
В тот день на рынке зацепили и ещё некоторых продавцов, в том числе и мою соседку Валю за торговлю без необходимых документов. Майор дал нам месяц передохнуть и, как ни в чём ни бывало, снова попробовал было нас «доить». Но мы были уже не те. Никто ему уже не хотел платить. Тогда Васильевич, как Ленин, решил пойти другим путём. Он начал обламывать нас по одному и устраивать незапланированные «субботники». Например, сегодня такой-то покупает ему белизну, завтра другой – палку колбасы, послезавтра третий – десяток яиц. Вскоре такие мероприятия стали учащаться. Посыльные прибегали уже чуть ли не каждый божий день.
И меня в очередной раз взорвало это барское отношение, как к крепостным крестьянам. Был четверг. Торговля была слабенькой. Я решил постоять пару часов и досрочно уйти с рынка. Но прибежал посыльный и сказал, что я должен купить для пана майора две палки колбасы, одна из них должна быть «Московской». Да я себе на палку колбасы не заработал! Стиснув зубы, купил необходимое и ушёл с рынка домой.
Я решил начать войну с этим беспределом. Терпения уже не хватало. Для начала я написал жалобу в прокуратуру. Прошло месяца два. Никакого движения по жалобе не было. А «дойки» не прекращались. Все обречённо молчали и безропотно выполняли ежедневные капризы. Майорский бизнес процветал. Я снова пошёл в прокуратуру. Меня внимательно выслушали и обещали разобраться, немного посмеявшись. Так, уходя я заявил: «Дело идёт к тому, что скоро пан майор будет трусы жены приносить, чтобы мы отдавали их в стирку».
Кто-то из лизоблюдов-«доброжелателей» настучал майору. Тот сразу же вызвал меня к себе в дежурку и начал смеяться:
– Что ты там написал? Дал бы хоть почитать? Думаешь, я кого-то боюсь?
Я молчал и думал: «Ничего. Скоро почитаешь. Надеюсь, что понравится. Оценишь мой талант по достоинству!»
Из прокуратуры мою жалобу направили во внутреннюю службу, о которой я даже не имел ни малейшего представления. Вскоре приехали два подполковника, и началось расследование. Старшие офицеры особой прытью не обладали и всё пытались «перевести стрелки» на сержантов, мол, они могли только прикрываться майором, а работать на себя. Также проверяющие расспрашивали на рынке у его работников, берёт ли взятки бравый майор(?), как будто он с ними должен был делиться своими секретами, а то просто консультировались у нас, как его поймать на взятке? А вы для чего, ребята? Пришлось заступиться за сержантов, чтобы их не выгнали со службы, и они не остались без положенной пенсии.
Проверка продолжалась четыре дня. На моё счастье, меня поддержала моя соседка Валя, и дело кончилось тем, что мы написали ещё несколько жалоб на вездесущего «дояра». Скорее всего, он что-то заплатил, чтобы смягчить наказание, и его временно перевели участковым в одно из отдалённых сёл района. Для майора это было не столько наказанием, сколько унижением. Лису выгнали из курятника в тёмный и дремучий лес!
Майор прекрасно знал, кто спровоцировал приезд гостей из внутренней службы и горел желанием отомстить. Я же несколько дней, чувствуя это, не выходил на рынок торговать. Мне не нужны были лишние неприятности. Но пришлось с Оксаной выйти на рынок, чтобы купить продукты питания. Ко мне тут же подлетел Дмитрескул и предложил пройти в дежурку. Я, естественно, отказался. Тогда, взяв руку под козырёк, он приказал мне туда пройти. Пришлось подчиниться. Я общался с ним больше часа. Это был уже не тот резвый и гордый майор. Это был озлобленный и помятый противник, который всё же не хотел признавать своё поражение. На столе была какая-то коробочка, и я, подозревая элементарный подвох со стороны обиженного пана, заметно нервничал. Я предполагал, что в коробочке может быть диктофон. Майор, как раненый зверь, сейчас на всё способен. Думаю, что не ошибся. Внезапно майор мне предложил:
– Вот давай, как мужик с мужиком: зайдем за угол и там разберёмся. Начистим друг другу морды.
В искренность слов моего новоявленного «брата» (так вскоре стал Борис называть майора после моих постоянных стычек с ним) я не верил. Он майор милиции, а я никто. Сидеть несколько лет за избиение грозы рынка мне не хотелось. Вспомнился анекдот, когда поп после ДТП с мирянином предложил тому выпить мировую. После того, как простофиля выпил, батюшка заявил: «А теперь подождём гаишников».
В конце концов, было заключено перемирие: «брательник» просил меня больше никогда не брать ручку в руки и ничего не писать. Сам он обещал никогда больше меня не трогать. Я своё слово сдержал, а вот Дмитрескул оказался обыкновенным лицемером. При подходящем случае он старался меня пнуть как можно больнее. Впрочем, через два года  «брат» снова всплыл: он получил повышение и в звании, и в чине. Опальный служака мечтал уже стать начальником райотдела, подсидев некоторых коллег, один из которых, с горя выпив, разбился на машине. Но его досрочно отправили на пенсию, дав, правда, десять окладов. И как тут не вспомнить Высоцкого: «…Я обидел его, я сказал: «Капитан, никогда ты не будешь майором».
         Заграничный рывок
Хотя Союз и распался, но длительное время границы между новыми государствами существовали больше формально, на бумаге. Их в любой момент можно было пересечь без всяких проблем, съехав с трассы на просёлочную дорогу. Часто и местные жители толком не знали, где проходит граница, так как никаких указательных и разделительных знаков не было. Многие шустряки пересекали её по нескольку раз на день, везя «контрабас» и в одну, и в другую сторону. Но, конечно, всё это было до поры до времени. Эта прозрачность границ затянулась лет на десять, словно наверху ничуть никого не беспокоила. Двое похорон обошлись мне в кругленькую сумму, быстро заработать было не на чем. И тут подвернулся случай. В начале 90-х я ездил в Молдавию за книгами. Неплохо зарабатывал. Несколько раз привозил обувь и маленькие цветные телевизоры. Ездил, правда, на рейсовых автобусах. Таможня особо не беспокоила, да и я не наглел.
И вот Маша, жена моего брата, несмотря на устроенный мной скандал после похорон, подкинула мне двух женщин из Западной Украины. Они хотели купить несколько ящиков сигарет из Приднестровья. У меня, конечно же, не было сигарет, как и не было денег, чтобы их купить. Но я решил рискнуть. А чем чёрт не шутит! Я поселил женщин у себя в летней кухне и стал обдумывать план предстоящей кампании. Для начала выпросил у них деньги наперёд, заверив, чтобы не переживали, мол, всё будет в порядке. Рвануть за границу я планировал утром. Но всё, казалось, было против меня. Вечером Борис попросил отвезти меня передачу из Москвы матери хорошо знакомой проводницы. Она жила не очень далеко от меня. И вот, когда я, выполнив поручение, немного отъехал от дома, возле свалки, а жила она на окраине, у меня оборвало сцепление. Я побоялся бросить здесь машину, чтобы её не раскурочили. Поэтому, придя домой, послал сына с одеялом и подушкой спать в машине. На другой день, купив необходимое, я с помощью Бориса отремонтировал машину. Но случилась новая беда: аккумулятор в машине еле «дышал», надо было покупать новый. Но за что? Я попросил Бориса дать временно аккумулятор с его машины и установил его в салоне, кинув два провода через дверь. Теперь у меня было два аккумулятора, но день потерял.
Я успокоил моих нежданных квартиранток и на следующий день рано утром отправился в путь. По дороге подвёз двух таможенников, не взяв с них денег, а они в благодарность помогли мне без очереди проехать через таможенный пост. До столицы Приднестровья я добрался быстро. Рождённая в муках республика представляла собой недоношенного ребёнка, который долго не мог самостоятельно встать на ноги. Поначалу она превратилась в полукриминальное удельное княжество, где за деньги, особенно доллары США, можно было решить любой вопрос. Нередки были и бандитские разборки, когда убивали, не только рядовых граждан, но и высокопоставленных чиновников и бизнесменов, и даже сотрудников милиции. Республика жила, в основном, за счёт российских денежных вливаний, приторговывая контрабандой, наркотиками и разворованным союзным оружием.
Расспросив аборигенов, я быстро нашёл нужный мне оптовый магазин. Он располагался в большом складском помещении возле железнодорожной ветки. Когда я к нему подъехал, то был безмерно удивлён. Здесь была нескончаемая очередь. Казалось, что вся Украина съехалась сюда, чтобы отовариться, как на Сорочинскую ярмарку. Какими же деньгами надо было ворочать, чтобы удовлетворить всю эту алчущую толпу?
Ба, да тут знакомые все лица! В бесконечной толпе покупателей я увидел сержанта, помощника Дмитрескула, прапорщика из райотдела милиции по кличке «Дояр» и майора из линейного отдела. Каждый из них сделал вид, что он меня не узнал, я тоже не очень рвался с ними поздороваться. Вначале пытался стоять в бесконечной очереди, но вскоре понял, что надо пойти другим путём. Всеми правдами и неправдами стал прорываться в заветное помещение, и, о чудо, со всех сторон мне стали совать доллары, чтобы я им тоже купил нужный товар. Вскоре загрузился и рванул в обратный путь. Здесь тогда можно было заправиться, как за местные «тугрики», так и за доллары. «Тугриков» у меня не было, поэтому заправился за у.е. Я сразу же съехал с трассы и двинулся в сторону границы. Как её проехать, я понятия не имел, инстинктивно догадывался только, что надо подальше отъехать от таможенного поста. На мою беду, прошёл дождь, и тракторы, работавшие на полях, выдавили на грунтовых дорогах чернозём. Временами я садился днищем, приходилось выталкивать машину, а потом с разгона преодолевать препятствия, да так, что колёса висели в воздухе. Машина начала перегреваться. Она всегда у меня перегревалась летом. И ни один мастер не мог помочь. Как впоследствии я узнал от брата, не работал вентилятор. Поэтому вместо тосола заливал в бачок летом воду. Я остановился на самой границе и минут десять постоял, пока остыл двигатель. Меня могли «дёрнуть» как с одной, так и с другой стороны. Но, слава богу, пронесло. Я долил воды из ближайшей лужи в бачок и поехал дальше.
Километров через двадцать я был уже на нужной мне трассе, но возникли новые трудности. Мне внезапно «моргнул» встречный автомобиль, а это означало только одно: впереди гаишники. Встреча с ними не входила в мои планы: наши не приднестровцы, они могут и «раздеть». Сворачивать в сторону границы я не хотел, поэтому повернул в противоположную сторону. Дорога здесь местами исчезала вовсе, а, если и появлялась, то посредине её росли небольшие кусты акации. Я приблизился к какому-то селу, но вот незадача: надо было преодолеть лужу длиной метров тридцать, чтобы выехать на трассу. Подумал, что, если буду ехать медленно, то обязательно застряну в ней. Поэтому, разогнавшись, я на третьей передаче со скоростью 50 км\ч успешно преодолел лужу, хотя машину немного понесло, как на скоростных гонках.
На трассе с облегчением перевёл дух, но встречная машина мне опять «моргнула». Нужно было снова объезжать…
Домой добирался часов шесть. Я измотался, как собака, но заработал, нет, вырвал зубами у судьбы хорошее вознаграждение. Больше эти женщины не приезжали. Прошло немало времени, и я даже не могу вспомнить, как они выглядели, но благодарен им за нечаянный визит.
               Домашнее сватание
Оксана постепенно с моей помощью стала на ноги. У неё уже был контейнер, большой стол, кроме того, она держала точку впереди меня. В начале апреля она снова выдернула Ромколу из села, чтобы та поработала летом возле меня. Оксана торговала летней одеждой, а возле меня поставила обувь.
Ромкола проработала всего несколько дней, как у неё появился новый ухажёр. Звали его Петя. Он производил впечатление подстреленного воробья, был на семь лет моложе своей пассии, но довольно болтливый и деятельный. Петрушка был из того же села, где находилась дача Ромколы. Он непонятно чем занимался, но деньги в то время у него водились. Это и прельстило, скорее всего, любвеобильную невесту.
Сватание «новобрачных» состоялось в нашей квартире на кухне. На этот раз я не очень ревновал Ромколу к её новоиспеченному другу, так как предвидел, что и эта её связь не продлится долго. Я чувствовал себя Батлером из романа Маргарет Митчелл «Унесённые ветром». Он постоянно издевался над главной героиней Скарлетт О,Хара и над её неудачными браками, прежде чем самому на ней жениться. И всё же мне неприятно было присутствие этого малолетнего прыща в нашей квартире, поэтому после ухода «новобрачных» я заявил Оксане, что не хочу видеть подобных сватаний. Пусть Ромкола завязывает семейные отношения в другом месте.
«Молодые» сняли «крышу» недалеко от центра. С ними были и двое детей Ромколы. Вскоре младший из них, Максимка, стал называть нового муженька папой Петей. К ним постоянно приходил в гости и Саша. Он был просто папой. У меня было такое впечатление, что он был старшим и вечным мужем в гареме Ромколы. Я отвёз нехитрый скарб «молодожёнов» в старенький домишко, не взяв с них денег. Вскоре их банально обокрали, сняв стирку во дворе. Петькины денежки постепенно иссякли, и он перешёл на случайные заработки, которые всё реже случались.
Однажды Саша, то ли прикидываясь, то ли всерьёз показывая свою дурость, пустил по рынку сына Максимку с коробочкой для подаяний, научив его петь жалостливую песню. Максимка справился с заданием хорошо, люди охотно подавали ему деньги. Ромкола сделала после этого случая Сашеньке разнос, и тот больше не проводил подобные концерты.
Как я и ожидал, вскоре вечная невеста стала ссориться и с Петрушкой. В это время они оба хорошо зашибали и ходили по барам, то вдвоём, то по одному, в зависимости от настроения. Часто и сама Ромкола пропадала на несколько дней, бросая детей. Несколько раз, так как жили они от нас недалеко, старшая Алина, взяв на руки Максимку, прибегала к нам переночевать, потому что дома никого из взрослых не было, а сами они оставаться боялись. Мы с Оксаной, конечно же, их принимали. Алине тогда было девять лет, а её братику – пять. Максимку долго называл сестру няней, был очень плаксивым и ходил с соской во рту. Однажды утром, когда Оксана покормила детей, Максимка добродушно спросил:
– А где вы берёте колбасу? У нас почему-то её никогда нет.
Мы только посмеялись над его словами, но это было не смешно: с новым папой и бестолковой матерью дети жили впроголодь, не зная родительского тепла и не видя любви, заботы и ласки. А им этого так не хватало.
Впрочем, 1 Мая Ромкола встречала вместе с нами на природе уже без Петьки. Она уже была не прочь найти новую любовь…
             Отшельник поневоле
После смерти отца и матери я остался совершенно один. Отношения с Викой полностью разладились. Примерно в конце августа приехала моя тетя Оксана из Черноморска. Я уже писал о том, как она, сама не желая того, поспособствовала очередному срыву моей матери и преждевременной смерти. Он единственная, кто, желая выразить свои соболезнования, предложила мне деньги. Я отказался, да тогда это было ещё и не принято. Сказывалась советская закваска. Кроме того, Вика в течение пяти лет останавливалась у неё на несколько недель в году для сдачи экзаменов. Причём, не удосуживалась иной раз даже купить хлеба, не то что какой-либо подарочек для тётки. Вот и в этот раз Вика повела себя не слишком хорошим образом. Когда я позвонил ей и сказал, что приехала тётка из Черноморска, она, вроде бы, обрадовалась, но так и не пришла, сославшись на занятость. О, эта вечная занятость! Я перенервничал  и забрал у неё ключи от моей квартиры. Наша полусемейная жизнь, ставшая простой формальностью, закончилась.
Я жил отшельником в родительском доме, перебирая ненужное «богатство», доставшееся мне. В кладовке на полу под кастрюлями я нашёл сундучок, в котором были золотые украшения матери. Очевидно, белая горячка заставила их спрятать сюда. Хорошо, что моя сеструнька Таня не нашла их раньше меня.
Дом я не мог надолго оставить без присмотра, так как «добрые люди», которых на улице было достаточно, всё бы разворовали. Я срочно стал ставить решётки на окнах. Борис помог их заказать на заводе, на котором он работал, где ещё не всё разворовали и пропили. Правда, некоторые мастера так отупели, что не могли соблюсти нужные размеры, поэтому кое-где пришлось долбить оконные рамы. Большую часть личных вещей родителей я выкинул, раздал или сжёг. Чердак на летней кухне был весь забит грязным задохнувшимся постельным бельём. Несколько дней у меня ушло на стирку.
Понемногу я пришёл в себя и старался не падать духом. Я знал, что преодолею все трудности. «Всё было и всё пройдёт». Самое главное было решить, что делать с домом, так как самому мне было тяжело везде успеть. Немного подумав, я решил, что не буду его продавать, потому что растут дети, кому-то жильё пригодится, да и цены могут вырасти.
Собаки во дворе не было. Зато в наследство мне достались аж три кота: Мишка, Кузя и самый любимый мной – Филипп (почти как в сказке «Кот в сапогах», только у меня было тройное счастье). Мишку, доставшегося мне от Вики, которая растила его, как игрушку, пока он был маленький, кстати, принёс я его домой в авоське, в которой он блаженно спал, я сплавил знакомому в село – ловить мышей. Думаю, что вряд ли там отличился, так как был очень добрым и ел с руки. Кузя, когда я стал всё реже приходить в дом, куда-то сам исчез. А Филипп? Филипп ходил по соседям, требуя еды и внимания, цепляясь лапами за оконные рамы и всех пугая. А однажды бежал за мной два квартала, пока я его снова не забрал к себе жить. И не верьте никому, когда говорят, что кот привыкает к дому. Филипп жил со мной по трём адресам, никогда мне не изменяя в своей кошачьей любви. Он меня находил всегда и везде. Когда кот пропал, ему было больше пяти лет, но об этом особый разговор.
             Мадам Бендер-Чичикова
Мои дети не были на похоронах матери. Они были с моей первой женой у её родителей в селе, которое расположено в соседнем районе. Но примерно через две недели Оля вернулась в город, и дети сразу прибежали ко мне на Абрикосовую. Им было уже по одиннадцать лет. Они были двойняшками. Я им рассказал о смерти бабушки. Услышав это, Вадим категорически отказался идти к матери и заявил, что будет жить со мной. Он мне, конечно же, не мешал и был не в тягость. Я был даже рад, что Вадим будет рядом. Дочка Люда тоже было хотела остаться у меня, но бывшая жена начала устраивать такие истерики, что дочери пришлось уйти. Получилось, что мы поделились детьми. Однако Олю бесило то, что я перестал платить ей алименты. Но какие могут быть алименты, если каждый из родителей воспитывает одного ребёнка? Иди и работай, а не смотри мне в руки. Я бы, даже если забрал двух детей, не требовал бы от неё вообще никакой помощи.
Естественно, Вадим стал жить лучше сестры, и он начал со временем задирать нос. Правда, дети ещё долго учились вместе в одной школе в Берёзках, но уже стали как-то отдаляться. Вадим интуитивно чувствовал и подчёркивал своё превосходство. Над Людой он часто посмеивался, мать не признавал и не любил, хотя я его никогда против неё не настраивал.
А однажды случилось такое. Классный руководитель написала в дневнике, причём, с грамматической ошибкой в слове, мол, подстрегите Вадима. Я ничего не имел против очередной стрижки сына, но меня покоробило, что учительница пишет свои записочки в дневнике безграмотно. Я тоже написал в дневнике, чтобы она научилась писать без ошибок, и расписался. Учительницу мой ответ взорвал. Она долго мстила сыну, как могла, часто лишая его бесплатного питания, которое организовала для двойняшек в школе пробивная мамаша. И вдруг, не знаю почему, эту школьную мучительницу перевели в младшие классы. Возможно, писать палочки с детьми её настоящее призвание?
Оля после нашей делёжки детьми вскоре утешилась и стала идти в ногу со временем. А какое время, такие и герои. Она, несмотря на мои просьбы, не отдавала мне свидетельство о рождении Вадима. Как я узнал позже, пронырливая родительница долго бегала по разным инстанциям, выклянчивая различную помощь на детей и говоря, что на её иждивении их – трое. Оформила субсидию на квартиру, не вылезала из центра занятости. Конечно, «работать по охмурению» ответственных работников «многодетной» даме без детских документов было тяжело. Но однажды случился конфуз: какой-то чиновник, хорошо знавший её, просто выгнал эту кукушку из кабинета, заявив, что она на самом деле – бездетная. Считаю, что он был прав, так как старшего её сына от первого брака фактически забрали и вырастили бабушка с дедушкой, Вадим перешёл ко мне, а Люда, когда жила с ней, ходила в обносках и была полуголодной. Такую «заботливую» мать тяжело назвать настоящей. Но Оля не расстраивалась. Она нашла ещё несколько относительно честных, как Остап Бендер, способов пропитания и отъёма денег у сердобольных  граждан. Почти, как в общеизвестном анекдоте: дайте воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Так, мадам с высшим образованием ходила по домам и квартирам и сначала просила напиться воды. Заводя разговор, давила на жалость и доходила до слов «можно присесть», а потом просила чего-нибудь покушать. Если ей не показывали на дверь, то спрашивала, а не дадите ли чего-нибудь из одежды? Но и на этом ретивая изобретательница не останавливалась. Она просилась с девочкой переночевать, а на другой день занимала деньги, которые никогда не отдавала. Если клиент в своей доброте продолжал упорствовать и получать удовольствие, то вымогательница переходила к регулярной «дойке». Чаще всего её жертвами становились пенсионеры. Так, однажды она чуть не выпотрошила все деньги у старичка, который получал их из Германии в немецких марках, как угнанный во время войны в трудовое рабство. Вампирша и квартирку бы его прихватила, да откуда-то взялись родственники и оторвали её от милой старческой груди.
Тогда неунывающая изобретательница стала продавать свою однокомнатную квартиру, требуя задаток, который чудесным образом как-то растворялся. Так, она однажды «замылила» 300 долларов. Не знаю, как ей это всё сходило с рук, но продать окончательно квартиру она не смогла, так как подрос старший сын, получил паспорт и не подписал купчую.
Но мадам Чичикова не отчаивалась. Покупать мёртвые души она не собиралась, так как не поработала в это лихое время в таможне и не имела капитала, но решила стать … верующей.  А чем не бизнес? Так, уже не один год в нашем городе строили ещё одну церковь. Кто мог, помогал деньгами, а некоторые приходили бесплатно поработать, как на народную стройку. Последних в церкви кормили. Олечка стала регулярно приходить на дармовые обеды. Работать, конечно, она не собиралась. Когда после очередного обеда ей предложили поработать, новообращённая верующая сказала, что ей надо сходить домой, чтобы переодеться. На другой день ситуация повторилась. Тогда нахальную лентяйку стали просто выгонять со стройки, говоря, что не надо больше помогать. Подобных образом дама стала ездить в маршрутках, утверждая, что она пенсионерка, пока её из них тоже не стали выгонять.
Неунывающая мадам Чичикова нашла ещё один способ пропитания, вспомнив … о мёртвых душах, ибо смертность в то время превышала рождаемость. Олечка стала активно ходить по похоронам, чтобы бесплатно пообедать, поминая неизвестных ей покойников. Здесь можно было заработать ещё платочек или полотенце, если поусердствовать и захватить венок. При этом она тащила на эти мероприятия и дочку, приобщая её, так сказать, к высокой духовности. Вскоре в школе, где училась Люда, об этом узнали и стали над девочкой насмехаться. Но это мадам Чичикову это не смущало. В её светлой голове было ещё много ярких проектов по отъёму денег у доверчивых граждан.
              Демократия для избранных
Большую часть времени я прожил в том «проклятом» времени, и было оно хорошим или плохим, но это было моё время, моя молодость, мои планы и надежды. Очень мне не нравилось тогда, что не пускали за рубеж. Но был и советский парадокс: не было на что тратить деньги. Да, деньги были лишними. Я тупо их ставил на сберкнижку, даже не представляя на что их можно потратить. Так, у отца было десять тысяч рублей, а у меня четыре, а у Бориса с отцом – 100 тысяч (продали два дома)! И всё работало, и все работали. За тунеядство давали срок. Сейчас есть на что потратить, но тяжело деньги заработать. И надо постоянно ловчить, давать взятки и за всё платить, платить и платить. От рождения до смерти. За рождение, за детский сад, за лечение, за отдых, за обучение, за жильё, за справки, за работу. Даже за погребение надо заплатить. А из каких доходов? Это никого не волнует. Ты машина по оплате. Ты придаток к справке, бумажке, квитанции. Твои права – фикция. У тебя счастье лошади. Вспоминаю повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Главный герой сидит в тюрьме, в «шарашке», и, чтобы выжить, ему надо хитрить и изворачиваться. Вот так и нам сейчас надо постоянно изворачиваться, чтобы поменьше заплатить и …выжить.
И всё же, в очередной раз спрашиваю себя: почему распался Союз? Многие скажут, что были объективные экономические и идеологические причины, нерешённые национальные вопросы. И, самое главное, отсутствие демократии. А я отвечу таким знатокам: а у какой страны таких проблем нет? Богатство Запада и США зиждется на многовековом ограблении стран третьего мира, прежде всего, Африки и Латинской Америки. Экспорт американской «демократии» мы видели не раз. Это вмешательство во внутренние дела независимых государств. Так, Штаты объявили, что в Ираке есть оружие массового уничтожения. Но мы как-то забываем, что оружия никакого не нашли, но правительство свергли, Хусейна повесили, а нефть прибрали к рукам. Подобный же сценарий обкатали и в Ливии, где Каддафи убили, страну развалили, Россию вытеснили, а деньги Ливии в западных банках (по-моему, $150 млрд. попросту украли). Зато сейчас там пещерная «демократия», которая выгодна Западу и США. Так что же представляет собой эта пресловутая «демократия»? Это только ширма для экспорта хаоса и произвола западных государств и США. Они определяют, кого карать, а кого миловать, кто хороший, а кто – плохой. Отрадно, что набивший оскомину сценарий по установлению «демократии» не прошёл в Сирии благодаря вмешательству России, которая к этому времени окрепла и снова стала заметным игроком на мировой арене.
И ещё о демократии. То, что, например, в Великобритании можно во всю глотку покричать о чём-либо в Гайд-парке не означает, что там есть демократия, ведь в стране нет даже конституции. В Северной Ирландии какое уже столетие не прекращается противостояние между ирландцами и англичанами, да и Шотландия мечтает отсоединиться от метрополии.
Западная экономика вовсе не образец для подражания. Страны Восточной Европы, вырвавшиеся из коммунистического «ада», сразу же столкнулись с кошмаром капиталистического «рая» в 2008 г. А коммунистический Китай наращивает темпы развития и скоро станет первой экономикой мира.
А в каких условиях оказалась Германия в 20- годах прошлого столетия? Закончилась первая мировая война. Страны-победительницы, в число которых намеренно не включили Россию, буквально её ограбили. Ситуацию усугубил развернувшийся в 1920-1921 гг. мировой экономический кризис. Инфляция там зашкаливала. Так, если в 1913 г. за один доллар США давали 4 марки, то в январе 1923 г. – 4300, а в ноябре того же года – 8 млрд. марок. В 1918 г. в Берлине за одну марку можно было купить 10 трамвайных билетов. В ноябре 1923 г. стоимость проезда превратилась в фантастическую: один билет стоил 150 млрд. марок! Деньги стали дешевле бумаги, на которой они были напечатаны. Осенью 1923 г. рост цен достиг 16% в день, а заработная плата за этот же год увеличилась в один миллиард раз. Но с 1924 г. начинается стабилизация экономики Германии. Решающую роль в этом сыграли миллиардные займы, предоставленные Штатами (70%) и Великобританией. («Экономическая политика Германии  20-30-х гг. XX века» http://bibliofond.ru /view.aspx?id=69915). Как оказалось, Германии помогли восстановиться, чтобы опять схлестнуть её с Россией, теперь уже СССР, который реальной помощи от Запада не получил и возродился за счёт внутренних ресурсов. Это-то и беспокоило западных политиков. Советский строй был только предлогом для продвижения западной «демократии».      
         Первомайская встряска
В советское «застольное» время было два больших праздника: 1 Мая и 7 Ноября. Это были праздники для всех. Обязательно проводились демонстрации с участием трудовых коллективов и школьников. Гремела музыка, трудящиеся несли транспаранты, на которых были написаны их производственные достижения и планы. В наше «весёлое» время люди просто начали выезжать на маёвки куда-нибудь подальше от городской суеты. Если советскими атрибутами были оливье и шампанское, то ныне стали – шашлыки и водочка. А сами маёвки превратились в постоянные пьяные праздники, которые растягиваются теперь чуть ли не на всё лето. Никто не посмел тронуть только Новый год.
Мы тоже с Оксаной поехали на природу, пригласив её соседей и хороших друзей Колю и Лену, а также Ромколу и подругу Оксаны Наташу. С нами были дети, и увязалась моя дочка Люда. Ей было почти пятнадцать лет, она чувствовала себя взрослой, жизнь с матерью угнетала её. Та в очередной раз стала проворачивать новую идею. Она воровала породистых котов во дворах многоэтажек, а затем продавала их. Дочь по-прежнему была у неё на последнем месте. Так, отец Оли привёз однажды мешок гречки. Не мудрствуя лукаво, мамаша варила эту гречку чуть ли не ежедневно в течение полугода, не добавляя в неё ничего, кроме соли.
Ромкола в очередной раз выгнала Петьку и была временно свободной невестой. Эта свобода возникала периодически каждый месяц. Тогда она не прочь была «оторваться» с первым встречным. Вела всегда себя в таких случаях как машина без тормозов не сбавляющая скорость даже на ухабах.
Мы до позднего вечера развлекались, понемногу выпивая. Больше всех были довольны дети, так как у них был мяч, и все мы играли, или пытались играть, в волейбол. Примерно после восьми вечера мы начали собираться домой. Я был «на колёсах», благо пикник был недалеко от дома. Коля с Леной поехали домой, я тоже, погрузив свою семью и Ромколу, подъехал к своей многоэтажке. Люда попросилась у нас переночевать, и они с Вадимом пошли домой. А нам, взрослым, почему-то показалось, что веселья было мало. Мы отправились в недорогой ресторан искать дальнейших приключений и развлечений. Ничего другого в нашем городишке попросту не было. Мы заказали лёгкие спиртные напитки, но расплачиваться пришлось мне, так как у моих спутниц денег не было. В нарядном зале в основном развлекалась беззаботная молодёжь. Глушила громкая музыка, слепили яркие светоэффекты. Оксана с Наташей больше о чём-то беседовали, а мы с Ромколой танцевали. Моя напарница была в туфлях Оксаны. Очень быстро она сломала каблуки и «вышивала» босиком. В ресторане мы посидели ещё часа два и стали собираться домой. Ромкола о детях не вспоминала, и, думаю, вряд ли, пошла к себе домой, а мы с Оксаной немного проводили Наташу. Она одна из всех так набралась, что ещё два часа, как сама потом с трудом вспоминала, бродила по ночному городу, рассказывая встречным и самой себе, как она любит мужа. Для меня же было загадкой, кого там можно было любить? Олег любил выпить, баловался наркотиками. Не раз бил и выгонял Наташу из дому. Частенько я возил её с вещами то к нему, то к её родителям. Однажды я не выдержал и сказал, что к Олежке везу её бесплатно, а от него уже за денежки. Но, несмотря на все свои мучения, Наташа продолжала Олеженьку любить, оправдывая это тем, что он у неё первый. А разве первый – всегда самый лучший? Или у него какие-то особенные права на издевательства и укорачивание её жизни? А, возможно, людям так просто нравится жить? Недаром же говорят, бьёт – значит, любит, и милые бранятся – только тешатся!
                Здравствуй, свет!
Обледенение стало серьёзным испытанием для жителей всего города. Хорошо, что нам помогала чуть ли не вся страна: приехали бригады электриков и строителей из разных регионов. И жизнь стала налаживаться.
Температура упала в квартире до десяти градусов. Воду я возил с Абрикосовой. Темнело рано, и так как вечерами делать было нечего, я обычно часов в семь ложился спать. Оксана пристраивалась возле меня, и, что самое интересное, мы спали по 12 часов в сутки, и сон нам не приедался. Может быть, давала о себе знать многодневная усталость от многолетнего бизнеса. Днём мы все как-то оживали, но по вечерам начинала давить хандра.
Однако перелом в жизни вскоре наступил. Недели через две нам дали воду. Это был настоящий праздник для нас. Почти как для жителей блокадного Ленинграда. Вскоре заработало и отопление. Мы с соседкой Таней даже немного выпили по этому поводу. Оксаны тогда не было дома. Она поехала в Черноморск за товаром. А вот электроэнергии не было вплоть до Нового года. Что самое обидное, в последний день уходящего года её подачу восстановили в соседнем подъезде нашего дома, а у нас почему-то не успели. А, может быть, и не захотели. Наши жильцы стали делать различные переходники, подыскивать провода. В то тёмное время, если на какой-то улице появлялся «свет», то по мудрёной системе он мог тянуться на несколько десятков метров.
Бешеным спросом пользовались автономные электростанции. Их буквально сметали с прилавков. Кое-кто хорошо «нагрел» на этом руки, в том числе и сосед Оксаны Коля. Накануне Нового года я купил музыкальный центр с караоке, но, как назло, включать его было некуда. Я не на шутку нервничал. Мне хотелось поскорее испытать новинку в действии. Один хороший знакомый подсказал, что можно использовать автомобильный аккумулятор. На другой день я попробовал. К моей радости, загремела музыка, но минут через десять аккумулятор «умер». У Вики в банке я зарядил китайский фонарь (там к тому времени дали электроэнергию), ещё у одних знакомых зарядил аккумулятор и попытался включить телевизор. К моему огорчению, он ничего не показывал. Позже выяснилось, что «добрые люди» залезли на чердак и отломали все алюминиевые части у антенн. Впоследствии мне пришлось купить другую антенну и сделать новую чердачную дверь с хорошим замком. Так я «отдулся» за весь подъезд.
Новый год мы пошли встречать к друзьям Оксаны. У них была автономная электростанция, и мы были безмерно счастливы, что видим свет и играет музыка. Это был ни с чем не сравнимый дикий восторг. Оказывается, как надо мало человеку для счастья: немного «света», бутылочку вина, хорошую музыку и весёлых друзей.
На следующий день и у нас «сделали свет», но это была уже не та долгожданная радость, которую хочется прочувствовать накануне Нового года. Размеренность и спокойствие снова вошли в нашу жизнь, хотя некоторые жители города, а особенно района, ждали этой радости ещё целый год, коротая вечера в темноте.
              «Покойник» оказался очень живучим
Все без устали утверждают, что Союз был обречён. Однако никто не хочет задуматься над тем, сколько денег и сил потратили Штаты на его погребение. «Покойник» оказался очень живучим. И больше всего Союз угрожал США не в военном отношении, а в экономическом. Да и темпы роста экономики у нашей страны были выше до пресловутой перестройки (особенно в 30-е и 50-е годы), чем у многих развитых капиталистических стран. Эти темпы и надо было поддерживать, а не тратить деньги на раздутый государственный аппарат, вооружение, «кормление» стран соцлагеря и поддержание международного авторитета. Если Штаты могли на свои цели доллары просто «нашлёпать»,  заставляя весь мир их покупать, расплачиваясь товарами и услугами, то Союзу эти доллары надо было заработать. А это большая разница. Однако СССР прочно удерживал второе место в мире после США.
Со времён Ивана Грозного Запад мечтает если не уничтожить, то подчинить или расчленить Российское государство. Вот что, например, писал Наполеон о своих планах: «…Если мой друг Александр не пожелал заключить мир в покоях Кремля, я заставлю его расписаться в своём бессилии на берегах Невы. Но мои условия будут ужасны. Польскую корону я возложу на себя, а для князя Жозефа Понятовского создам Смоленское герцогство. Мы возродим Казанское ханство, а на Дону устроим казачье королевство… Мы раздробим Россию на прежние удельные княжества и погрузим её обратно в тьму феодальной Московии, чтоб Европа впредь брезгливо смотрела в сторону империи…» «Тёмная сторона Америки», ст. «Роль США в уничтожении нашей Родины». http://www.usinfo.ru/sssrindex.htm
Человеконенавистнические планы Гитлера хорошо известны. СССР для него – первый враг. А вот что говорил в 1992 г. Джорж Буш, президент Америки:
«Советского Союза больше нет. Это победа демократии и свободы. Это победа нравственной силы, наших ценностей. Каждый американец может гордиться этой победой… Несмотря на потенциальную возможность для нестабильности и хаоса, это событие – распад СССР –  явно отвечает нашим национальным интересам». http://voinr.ru/2013/04/istoriya-perestroyki/
И ещё выдержки из высказываний Буша-старшего: «Россия и Союз - как Матрешки. Они были вложены друг в друга. В реальности мы соревновались с Россией, но была она в виде Союза, то есть на ногах у нее были огромные Гири. Сейчас эти Гири при распаде Союза убраны, Россия преодолеет свои нынешние проблемы и станет гораздо более злой и могучей, и хорошо запомнит всех, кто ее нынче обидел. И я хотел бы быть таким же Другом России, каким я был Врагом для Советов». http://www.yaplakal.com/forum7/topic760585.html Но дружба у нас с Западом явно не получается. Боливар не может выдержать двоих. У них неприкрытый грабёж и насилие, у нас – сострадание и взаимопонимание, у них – войны и хаос, у нас – помощь и взаимовыгодное сотрудничество.
А война с СССР была не только «холодной». Это Корея и Вьетнам, страны Африки и Латинской Америки, Ближний Восток и Афганистан. В 70-х годах была рассекречена, например, осуществлённая ещё 3 ноября 1945 года «разработка» Объединённым разведуправлением при Объединённом комитете начальников штабов США, согласно которой атомное нападение сразу на 20 городов СССР планировалось не только в случае предстоящего советского нападения, но и тогда, когда уровень промышленного и научного развития страны-противника даст возможность(!) напасть на США, либо защищаться(!) от нападения. http://www.usinfo.ru/sssrindex.htm
В 1982 г. Рональд Рейган, президент США, принимает восьмистраничную директиву национальной безопасности, где была обозначена главная цель – подрыв нашей экономики. В том же году маститый делец и эксперт по советской промышленности Генри Роуэн произносит такую речь: «Мы должны просто держать высокий уровень вооружения, чтобы Москва постаралась догнать нас, а также прекратить поставки западных средств, необходимых им для выживания. И мы ещё в этом десятилетии увидим, как развалится советская система».
А вот совсем интересные факты. В начале 80-х годов советской разведке удалось добыть материалы так называемого «Гарвардского проекта» (в интернете есть также и «Хьюстонский проект уничтожения славян»). Он состоял из трёх томов: «Перестройка», «Реформа», «Завершение». В первом томе говорилось о том, что человечеству грозит страшный кризис из-за нехватки природных ресурсов (пресловутый «золотой миллиард» – от авт.). Поэтому его спасение зависит от того, насколько удастся разрешить общие задачи после уничтожения, как говорил, Р. Рейган «империи зла», т. е. СССР. Было запланировано сокращение населения у нас в 10 раз с разрушением национального государства. Программа была рассчитана на три пятилетки. В первой пятилетке с 1985 по 1990 годы будет проходить «перестройка» с её гласностью, борьбой за социализм с «человеческим лицом» и подготовкой реформ для перехода от социализма к капитализму.
Второй том посвящён реформе (1990-1995 гг.). Цель – уничтожение  мировой социалистической системы, Варшавского Договора, КПСС и СССР.
«Завершением» должен был руководить третий вождь (1996-2000 гг.). Предусматривалась ликвидация Советской Армии, России как государства, атрибутов социализма, вроде бесплатного обучения и медобслуживания, и введение капиталистических отношений, где за всё надо платить. Также планировалась повсеместная замена общественной и государственной собственности на частную. До боли всё это нам знакомо. Так что, дамы и господа, война продолжается! На очереди – Россия! А заодно – Украина и другие бывшие союзные республики. Для нас готовят новую «перестройку»!
              Пришла нежданная любовь
Наши отношения с Оксаной стремительно развивались. Мы всё больше влюблялись друг в друга и часами беседовали обо всём и …ни о чём. Оксана как-то раз даже мне призналась, что если утром она, идя на рынок, видит мою машину у ворот, то у неё настроение сразу поднимается.
Пончик напротив, казалось, ничего не замечал. Он почему-то не видел во мне конкурента, как со временем и я в нём. И если честно признаться, я поначалу совсем не обращал внимания на Оксану. Она мне казалась какой-то посредственной и взбалмошной девчонкой, которая вечно ругается со своим бестолково-полупьяным мужем.
За летний период Оксана с Пончиком немного разбогатели и тоже купили машину. Игрушка на колёсах была маленькой, неказистой, с правым рулём, но зато – японской. Счастье новых автомобилистов было недолгим: через первые 180 километров у машинки заклинил двигатель. Достать нужные запчасти было большой проблемой. Пончик месяца два искал к своему японскому чуду только кольца. Зато как он был счастлив, когда всё же их достал.
Я тоже поначалу был не очень ретивым водителем. Купил машину я с поцарапанной правой дверью, а вскоре и сам при заезде в гараж поцарапал левую. Пончик вызвался мне помочь и показать хорошего и дешёвого мастера. Я подъехал к их не так давно купленному домику. Он был неказистым, полуглиняным и не произвёл на меня хорошего впечатления. Зато внутри я увидел дорогие обои, чистоту и порядок. Оксана жарила котлеты. Эти обои помогли вскоре молодой семье поменять их маленький, но уютный домик на двухкомнатную квартиру с удобствами в центре города. Правда, хозяевами квартиры были горькие пьяницы, мамаша с двумя дочками, к тому же, лёгкого поведения. Квартира представляла собой убогую ночлежку, куда можно было забраться даже через окно. Правда, этим горе-хозяевам Пончик с Оксаной доплатили 300 долларов, что для алкашей было громадной суммой. Однако при оформлении документов ханыжки было заупрямились (очевидно, кончились деньги и нужны были новые вливания). Пончик немного поучил их уму-разуму, и ханурики поставили нужные подписи. Но домик, приобретённый у молодой семьи, они на себя так и не оформили. Зачем тратить попусту деньги, их же можно пропить?
Всё лето в квартире шёл ремонт с заменой окон и дверей, сантехники, выравниванием стен и поклейкой обоев. Одни мастера сменяли других, да и сами молодые неплохо поработали. Вскоре там установили телефон. После этого мы с Оксаной стали общаться чуть ли не круглосуточно, правда, с перерывом на сон. Моя новая любовь звонила мне при первой возможности, едва Пончик куда-либо уходил или шёл погулять с собачкой. Мы могли разговаривать с ней часами. Мы были счастливы, как дети. Я ждал этих звонков и всё равно вздрагивал, когда телефон звонил.
На рынке общение возобновлялось с новой силой. Как подсолнечник тянется к солнцу, так и мы тянулись друг к другу. О будущем мы не очень задумывались, и друг от друга нас нельзя было уже оторвать. Своей теплотой нас согревали взаимная любовь и привязанность.      
              Грехи дарами не замолишь
У Ф. Достоевского есть роман «Униженные и оскорблённые». Так он назвал своих героев. Что-то подобное случилось и с нашей страной на рубеже веков и тысячелетий, которая в одночасье стала униженной и оскорблённой, преданной и проданной, и я добавил бы ещё – незаслуженно оболганной и ободранной. Ведь было много и хорошего в том времени и в том строе.
А теперь снова вернёмся к интернету, к упомянутому мной ранее сайту «Тёмная сторона Америки», где есть статья «Развенчание некоторых антисоветских русофобских мифов». http://www.usinfo.ru/sssrindex.htm Так, там указывается, что за 70 лет советской власти промышленность в СССР развивалась в 6 раз быстрее(!), чем в остальном мире. Начиная с середины 70-х годов темпы развития страны действительно стали снижаться. Но даже в период так называемого «застоя» развитие страны по-прежнему шло быстрее, чем стран капиталистического мира. Так, за 1981-1985 годы валовой национальный продукт СССР возрос на 20%, США – на 14, Франции и Италии – на 8. Экономика ФРГ в 1980-1982 гг. испытала циклический кризис перепроизводства. Тем не менее, Горбачёв запустил дезинформацию о застое нашей экономики, её повсеместной отсталости и сам начал с помощью Запада её разваливать и добивать.
Есть подозрения, что бывший генсек и его супруга были завербованы ЦРУ ещё в 1966 г. во время их поездки во Францию. На это намекал ещё пресловутый З. Бжезинский. По крайней мере, антисоветская деятельность Горбачёва началась сразу после его прихода к власти. Он начал избавляться от людей, верных коммунистическим идеалам. Так, он одним махом вывел из ЦК КПСС четверть состава под предлогом, что они пенсионного возраста. Заранее убирали тех, кто никогда не согласился бы на предательские  перемены, затеянные лихим генсеком. Вскоре было заменено большинство министров, завотделами ЦК КПСС, первых секретарей обкомов и т. д. Прекратился настоящий отбор в партию, не было партийных чисток, что привело к деградации КПСС.
Рьяный перестроечник сам приказал уничтожить лучшие образцы военной техники СССР, в одностороннем порядке запретил ядерные испытания в нашей стране, проводил сокращения наших вооруженных сил сдерживания гораздо в больших объёмах, чем США, подписывал невыгодные для страны договоры. Неуловимые американскими спутниками «ядерные поезда» РС-22 этот вредитель послушно поставил на прикол в разных городах. В 1995 г. на них нашли лазерные маячки(!), возможно, для лучшего по ним прицеливания(?), а потом их и вовсе уничтожили.
Маргарет Тэтчер, озаботившись в конце 80-х ресурсами Байкала (мол, такое уникальное озеро с чистой питьевой водой должно принадлежать всему человечеству, а не одной России), указывала, что русских в европейской части достаточно и 15 млн. Переводчику показалось, что он ослышался. Но Тэтчер повторила: «Пятнадцати». Чем вам не гитлеровский план «Ост», который предусматривал тотальное уничтожение славян до подобной цифры как неполноценной расы? И совсем не случайно «железная леди» назвала главного коммуниста нашей страны своим парнем (это за какие заслуги?), с которым можно иметь дело. Какое? Вместе гробить СССР и сокращать его население?
Горбачёв начал активно брать западные кредиты (около 80 млрд. долл.), которые бесследно исчезли. Вспомним ещё анекдотичный случай, когда Коль предложил СССР 160 млрд. марок за вывод войск из Восточной Германии. Горбачёв, клянчивший западные кредиты, согласился на … 16 млрд. Трудно поверить, что и остальные деньги не были ему выплачены. Недвижимость ЗГВ, стоимостью 10,5 млрд. немецких марок, перешла в собственность Германии. По другим источникам, создавался так называемый «переходный фонд», в который ФРГ вносила 3 млрд. марок. Деньги оформлялись как беспроцентный кредит, предоставляемый Союзу ФРГ. Правительство уже России выплатило и перечислило на содержание войск в 1991 г. 820 млн. марок, в следующем – 19,8 млн. На этом выплаты закончились.
Есть веские основания предположить, что во время мальтийской встречи поборнику демократии «подарили» $300 млн., Шеварднадзе – 75. Чем больше Горбачёв предавал и распродавал страну, тем больше его на Западе хвалили. Какой же мир гарант Конституции сохранил и упрочил, если начались межнациональные конфликты, теракты, две чеченские войны, да и сама Россия чудом не распалась вслед за «единым и нерушимым»? Я уже упоминал, что получил Горби (так ласково называли этого Иуду на Западе) и Нобелевскую премию мира прямо-таки в виде взятки. Правда, всю сумму Горбачёв перечислил на создание детского гематологического центра в Ленинграде. Да, институт детской гематологии всё же открыли в 2007 г. и присвоили ему имя Раисы Максимовны. Может быть, это было замаливанием грехов за развал и разорение страны?
               Прыжок не состоялся
Ромкола продолжала то мириться, то ссориться с Петькой. Её жизнь с ним напоминала кипение вулкана. Периодически напивались то он, то она. А иногда бывшая соседушка позволяла себе не выйти на работу, так как у неё в очередной раз болела голова. Но и бесконечная очередь из женихов не заканчивалась. Может быть, красота и спасёт когда-нибудь мир, но здесь она явно вредила и никого не спасала.
К романтической даме начал «подбивать клинья» соседний реализатор, и она была даже не прочь и к нему перепрыгнуть. Кто бы ни пригрел, были бы деньги. Сергей «напевал» новой избраннице, что, да, он живёт с одной женщиной, но с ней не расписан. Общих детей нет. Но, самое главное, у него есть дом и мотоцикл. Последнее было веской причиной, и Ромкола начала колебаться: а не сделать ли ей новый прыжок? Вмешались мы с Оксаной и охладили её матримониальный пыл. Сколько же можно менять этих мужей? К тому же, неизвестно, наладится ли её очередная семейная жизнь, а чужую она разобьёт.
А однажды произошёл такой случай. Примерно в середине лета подошли к Ромколе три парня, и один из них говорит: «Ну что, пошли с нами купаться. Даю 50 гривен». Труженица сексуального фронта хотела уже с ними рвануть на природу, но не было на кого оставить вещи, которыми она торговала, да и Оксана сделала бы ей вырванные годы за «пляжный» прогул. Я, смеясь, но на полном серьёзе, предлагал ей свои услуги, мол, иди, а я поторгую на два места, как-нибудь справлюсь. Но Ромкола вовремя спохватилась и не пошла «купаться». Кроме того, и купальника-то у неё не было, хотя я прекрасно понимал, что он ей и не был нужен. После кражи Ромкола часто носила вещи Оксаны, которая ей их давала во временное пользование или просто дарила.
Ромкола временно затихла и помирилась с Петькой. Я, как персональный извозчик, снова перевёз их на новую съёмную квартиру бесплатно. Недалеко жили родственники Петьки, и была слабая надежда, что отношения скандальных «молодожёнов» наконец-то наладятся. Но это была только надежда. Денег у них по-прежнему не было. Ромкола как-то пожаловалась мне, что зарабатывал муженёк 10 гривен в день, а приносил домой … одну гривну. Петька же со своей стороны однажды рассказал мне, что денег у них никогда нет, так как любимая через день его тянет в бары, чтобы «оторваться» на последние копейки, не думая о детях. И, действительно, даже хлеб в магазине они часто брали в долг. Помогала выходить из положения мама Ромколы, которая приходила к ним чуть ли не каждый день. Петьку она не любила, но, думаю, что и Ромкола не заслуживала её любви. Но мать есть мать, и свою дочь и несчастных внуков она не бросала, хотя Ромкола подобными рассуждениями себя не обременяла, больше порхая по жизни, как беззаботная птичка.   
               Прокисшие «сливки» общества
Как утверждает историк и публицист Андрей Фурсов («Советский коммунизм. Крушение.»), кличка Миша-Конвертик у Михаила Сергеевича была ещё тогда, когда он «надрывался» в Ставрополье. С самого начала своей кипучей партийной деятельности наш главный «перестройщик» не упускал случая «нагреть руки» на своём «боевом» посту. И, конечно же, Б. Березовский не был первооткрывателем, когда придумал заниматься реэкспортом «АвтоВАЗ»овских автомобилей и зарабатывать на этом кучу денег. Брал он их ниже себестоимости и должен был рассчитаться в течение года. Но зачем гнать машины за рубеж, если они и на родине хорошо расходятся? Но почему-то чем больше богател Борис Абрамович, тем больше разорялся завод.
Подобными аферами занимались и «кремлёвские старцы» ещё до Горбачёва, и во времена оного. Снова возьмём цифры и факты из упомянутого мной сайта «Тёмная сторона Америки». Так, ещё во второй половине 80-х годов КГБ было известно, что большая часть импортируемого нами зерна имела «совковую» природу. Судно грузилось зерном в одном из наших балтийских портов или даже в Мурманске, потом совершало «круиз» вокруг Африки и прибывало в Одессу уже с «импортным» зерном. Наше «некондиционное» зерно продавалось по $35-45 за тонну, а уже более «качественное» закупалось за 100-120. Куда шла разница и в каких банках она оседала, объяснять, надеюсь, не надо. Денежки не пахнут, и их так хочется потратить. На советской нефти тоже хорошо «грели руки» партийноменклатурные сливки общества. Социализм им мешал. В СССР большие деньги с шиком не потратишь.
Весь двадцатый век – это битва за ресурсы. Россия обладает огромными запасами природных богатств, в то время как Запад и США их уже практически исчерпали на своих территориях и частично ограбили Африку и Латинскую Америку, поэтому неудивительно, что Гитлер и прочие «освободители от коммунизма», так рьяно зарились на нашу страну. Им не дают покоя наши нефть и уголь, газ и руды, золото и алмазы, древесина и сланцы. На российском Дальнем Востоке живут всего лишь 8 млн. чел. Там практически нетронутая первозданная природа. А зависть часто чревата последствиями.
При казначействе США существует отдел по производству фальшивых денег иностранных государств. В 1990 г. этот отдел совместно с ЦРУ под предводительством Буша-папы организовал массовый наплыв фальшивых рублей в СССР. Команда, занимавшаяся этим, хорошо «поспособствовала» перестройке с целью свержения законного правительства, что ей в итоге и удалось. Кроме того, она получила свой процент от нанесённого нашей стране ущерба. Всё это написано в книге, вышедшей вскоре. А чего стесняться! Книга называется: «Воровской мир. Угроза новой глобальной сети организованной преступности».
Только с 1985 по 1992 годы Запад и, прежде всего, США инвестировали в процесс «демократизации» нашей страны $90 млрд. Финансовые ресурсы шли с благословения Горбачёва через различные посреднические структуры. Такие, как «Общественный комитет российских реформ», американская ассоциация «Национальный вклад в демократию», институт Крибла и т.д. и т.п. Дело дошло до того, что фонд конгресса США в 1990 г. проводил инициативное финансирование Межрегиональной депутатской группы Верховного Совета СССР. Горбачёв знал о подготовке агентов влияния, известны ему были и списки «выпускников», но он запретил контрразведке вмешиваться в это дело.
И не парадокс ли! Известно, что Горбачёв и Ельцин недолюбливали друг друга и были официально политическими противниками. Это не мешало кормиться им из одной кормушки: оба получали деньги из Американского Фонда Хьюго Хэмфри. Глава этого фонда бывший министр обороны США, ветеран, так сказать, «холодной» войны Генри Киссинджер.
А вот что впоследствии сказал сам бывший президент-предатель: «Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми (я бы добавил, а заодно и Советского государства – от авт.). Именно для достижения этой цели я использовал своё положение в партии и стране. Именно поэтому моя жена подталкивала меня к тому, чтобы я занимал всё более и более высокое положение в стране. Когда же я лично познакомился с Западом, я понял, что не могу отступить от поставленной цели. А для её достижения я должен был заменить всё руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах… Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей. Среди них особое место занимают А. Н. Яковлев и Э. А. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле неоценимы». Что это, как не признание предателя в развале страны, у которого в руках были все рычаги власти?
Так и хочется вспомнить Гайдара, его «Сказку о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове». Мальчиш-Плохиш предал своих друзей, взорвал их боеприпасы. «Обрадовались тогда буржуины, записали поскорее Мальчиша-Плохиша в своё буржуинство и дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья. Сидит Мальчиш-Плохиш, жрёт и радуется». http:// oskazkax.ru/index.php?newsid=292. В фильме, поставленному по данному произведению, этого мальчугана наградили «Белым крестом предателя I степени». Своё 80-летие наш Михаил-Плохиш отмечал в Лондоне(!) 30 марта 2011 г. При этом он продавал билеты(!) на своё торжество. Почему бы и с юбилея не поиметь выгоду?
Для кого же больше надрывался бывший советский лидер в своей кипучей деятельности? Для Родины? Для Запада? Или для себя? Ответ очевиден. Перевешивают варенье с печеньем, правда, в перерасчёте на у.е.
Впрочем, Горбачёв создал Международный Зелёный Крест в 1993 г. В него можно делать благотворительные взносы …от славного буржуинства. А сам он печётся теперь об экологии. Преданная и проданная им бывшая Родина его больше не интересует.
                «Алюминиевая лихорадка»
«Кто не зачитывался произведениями Джека Лондона о золотой лихорадке, которая началась по всей Америке в 1896 году? Названий «золотых лихорадок» насчитывается почти три десятка, но одна из самых известных – это золотая лихорадка Клондайк. За все время на Клондайке было добыто около 390 тонн золота стоимостью 18 миллиардов долларов». http://www.bolshoyvopros.ru Оказалось, что у нас есть свой Клондайк, только алюминиевый. Главной добычей дельцов всех мастей стали алюминиевые провода, которые валялись теперь везде. Не знаю, сколько тонн этого цветного металла у нас «намыли», но кое-кто озолотился очень даже хорошо. Населению было категорически запрещено сматывать и сдавать провода в пункты приёма металлолома. Зато этим не гнушались заниматься те, кто по долгу службы сам должен был противодействовать беззаконию. Ведь недаром с незапамятных времён на Руси говорили: закон – что дышло, куда повернул, то и вышло.
«Алюминиевая лихорадка» длилась около полугода. У многих, находящихся возле «корыта», появился хороший повод хорошо «нагреть руки» на чужом горе. Почему бы всё немножко не преувеличить? Так, в высшие инстанции было сразу же заявлено, что уничтожены чуть ли не все столбы. Надо менять в срочном порядке и всё электрооборудование вместе с проводами. Во главе дележа «свадебного пирога», получившегося из государственных денежных потоков, стоял, конечно же, городской «папа». Он зорко следил за тем, чтобы как можно меньше сладких «крошек» выпало из его цепких рук и попало подчинённым. Кроме того, приезжих рабочих кормили только в одной столовой, принадлежавшей его родственнице. Были продуманы и воплощены в жизнь и другие схемы «честного» отъёма денег у государства. Говорят, что наш «неподкупный папа» сумел купить гостиницу в Крыму. Только вот не знаю, есть ли сейчас у него проблемы после присоединения Крыма к России. Кто же знал, что Крым уплывёт? Купил бы отельчик в Черноморске.
Откусили часть «свадебного пирога» и «защитники местного закона». Несколько раз приходилось видеть, как тот же Дмитрескул задерживал очередного незадачливого «вора», смотавшего возле своего дома несколько метров алюминиевого провода. А из воинской части как-то раз привезли несколько килограммов алюминиевых вилок и ложек. Пан офицер тоже вмешался. Впрочем, конфликт бравый служака всегда умел улаживать, конечно же, с выгодой для себя.
Но в ход шли не только оборванные электропровода. Так, в одной из местных газет промелькнуло громкое сообщение о том, что задержаны две грузовые машины с большими катушками, на которые были намотаны новые алюминиевые провода. Всё бы ничего, но это новьё весом в несколько тонн намеревались сдать тоже в металлолом. Редакция обещала опубликовать в следующем номере сенсационные разоблачения о том, кто же ворует алюминий. Но обещание так и осталось обещанием. Очевидно, если бы дело шло о простом смертном, то его бы порвали, как тузик грелку. Однако здесь был особый случай. Дело замяли, и о катушках с проводами больше так и не вспоминали. А жаль…
Примерно через полгодика сынок одного из «своих» купил себе иномарочку за 20 тысяч баксов, а тому, кто его прикрывал, он подарил свою «Ниву». А кое-кто купил себе домик, а ещё кое-кто открыл магазинчик. Однако об этом не принято говорить, это ведь так, мелочь… Мелочь по сравнению с тем, что делается наверху.
Бедных в прямом и переносном значениях этого слова жителей города и района ещё долго продолжали наказывать и штрафовать за подобранные провода и попытку сдать их в пункты приёма. Ни-ззя! На всё уже была наложена «мохнатая лапа» местных правозащитников.
Между тем, восстановление электроснабжения шло одновременно в разных частях города, и часто на какой-то окраине уже был «свет», а где-то в центре его только собирались «делать». Рядовым труженикам было не до алюминиевой лихорадки. Они добросовестно выполняли свою работу и мечтали о тепле и горячем чае в морозные дни, а приезжие рабочие – поскорее вернуться домой с заработанными честным трудом деньгами…
              Продажные товарищи
Сейчас уже не секрет, что первую русскую революцию 1905 г. готовили как на Западе, так и на Востоке. Об этом полно информации в интернете. Назову лишь некоторые сайты: «Революции 1905 и 1917 гг. Библиотека сайта «Славяне» (http://nfor.org/books/Noch_Svaroga/14part11.php), «Кто «подкармливал» русские революции? На чьи деньги разрушали Российскую империю?» (http://www.liveinternet.ru/users/4113729/post171526942), «Ротшильды и большевистская революция в России 1917 г.»( http://www.chuchotezvous. ru/investigations/973.html) и многие другие. Процитирую первый сайт: «Теперь ясно, откуда в России появилась среди рабочих кличка «товарищ». Товарищ – это низшая масонская кличка, соответствующая 2 ступени масонства по шотландскому образцу. В 1905 г. в России появились общественные двигатели, совершенно аналогичные силе, которая руководила «народной» революцией во Франции в 1789 г.».
И там же: «В 1905 г. все силы в России были направлены на борьбу против внешнего врага – Японии. На заседании масонского конвента в 1904 г. в Мальмезоне была предопределена и разработана «великая российская революция»… 1 мая 1905 г., в годовщину образования иллюминатов (ветвь масонов – от авт.), Ленин, финансируемый членами Фабианского общества и осведомлённый, что американские банкиры ссудили деньги Японии для наступления на восточном фронте России, начал свою революцию. Джозеф Фелс, член Фабианского общества и богатый американский мыловар, ссудил большевикам большие суммы денег, равно как и другие фабианцы… В 1900 – 1900 гг. в США было подготовлено 10 тыс. чел., в основном евреев, выходцев из России. В их задачу входило, получив вооружение и подготовку, вернуться в Россию для наведения террора и хаоса. Большую часть средств на эти цели выделил еврейский миллионер-сионист Я. Шифф и другие еврейские банкиры США. Они же финансировали войну Японии с Россией и революцию 1905 г.»
Во втором источнике упоминается резидент японской разведки Мотодзиро Акаси, который нанёс существенный вред Российской империи. В его подчинении находились десятки агентов. Так, в руководстве Японии понимали, что война вступает в затяжную фазу и выиграть её Стране Восходящего Солнца будет нелегко. Поэтому в середине марта 1905 г. военное ведомство Японии решило «отстегнуть» на революцию в России 1 млн. иен ($35 млн. по нынешнему курсу). Полковник Акаси через своих агентов организовал вторую конференцию революционных партий в Женеве в апреле 1905 г. Конечно, всё это не прошло даром для России.
Нашего царя планировали свергнуть ещё в 1905 году, сразу после «кровавого» воскресенья, которое, кстати, тоже организовали японцы. Они же спровоцировали и бойню («Военная тайна» с Игорем Прокопенко от 05.02.2011 г.). Столицу империи забросали листовками о кровавом царе, которые тоже заранее напечатали японские провокаторы. Но не повезло японцам: корабль с 10 тыс. швейцарских винтовок  и 3 тыс. револьверов сел на мель. Ленин получил 50 тыс. иен на организацию газеты «Вперёд». Повторно оружие в Россию уже завозили через Грузию. Четверть его захватили пограничники, а остальное было переправлено вглубь России, чтобы накалить ситуацию. В результате царь не отправил сухопутные войска на Дальний Восток и проиграл войну с Японией, а Акаси вернулся восвояси для получения награды.   
Академик Сергей Данилов, исследователь древнеславянского и древнерусского языков, утверждает, что Русь всегда хотели сжать, а она, непокорная, снова разжималась и, добавлю от себя, становилась сильнее.
Не стал исключением и «Великий Октябрь». Так, Лёва Бронштейн (Троцкий), покинув Нью-Йорк в марте 1917 г., приехал в Россию вместе со своими сторонниками со значительной суммой денег (в интернете упоминается сумма в $10 тыс.). Не чурался западных денег и товарищ Ленин, которого провезли через всю Германию в опломбированном вагоне, дав ему возможность попасть в Россию. Есть сведения, что и Австро-Венгрия давала деньги на российскую революцию, так как не могла победить Россию в честном бою.
А чем же отличилось наше Временное правительство во главе с А. Керенским? Кроме пустой говорильни, которой постоянно занималось, оно поспособствовало приходу к власти большевиков. Генерал Корнилов со своими сторонниками был объявлен мятежником. Сам же эсер Керенский выпустил всех заключённых из тюрем. А среди них было много уголовных элементов («птенцы» Керенского). Уволил губернаторов и их заместителей, разогнал полицию, жандармерию и контрразведку, чем во многом способствовал хаосу в стране. Когда с мест Александру Фёдоровичу начали докладывать, что надо прислать замену уволенным администрациям, он отвечал, что народ сам назначит кого надо. Позднее Керенский в своих мемуарах признавался, что был не свободен в своих решениях, так как оглядывался на Запад.
Как известно, Антанта, в которую входила и Россия, победила в Первой мировой войне, но Россия в результате этой победы никаких преимуществ и выгод не получила под тем предлогом, что к власти в ней пришли большевики. А кто же привёл их к власти? В чьих хранилищах осел золотой запас России? Почему страны Антанты нередко сотрудничали с большевиками во время гражданской войны и реально не помогли белому движению? И чего больше боялись на Западе: выхода России из войны в результате Брестского мира, или сближения её с Германией в результате заключения этого мира?
Ллойд Джордж даже заявил в парламенте: «Одна из целей войны достигнута: русский император отрёкся от престола». Об этом упоминается в документальном фильме «Тайны первой мировой войны: голгофа Российской империи». Также на Версальской мирной конференции Л. Джордж и В. Вильсон заявили: «Колчаку нельзя помогать. Он, кажется, монархист». А сам Вильсон впоследствии даже как-то проговорился, что он боится, как бы крах большевиков не привёл к восстановлению прежней(!) системы. Уничтожить  Россию хотели и её противники, и её… продажные союзники.
«Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако». http://www.orator.ru/stihi_evtushenko_dai_bog.html
Западу никогда не нужна была сильная Россия. Обогащаясь за счёт белого движения, так как помогали ему в основном за царское золото, страны Антанты разжигали сепаратистские движения на окраинах России (в Закавказье, Польше, Прибалтике). По большому счёту победа царских генералов им была не нужна. Ведь тогда пришлось бы делиться с Россией плодами победы в первой мировой войне, способствуя, таким образом, её возрождению.
Вот очень интересный факт. Только в октябре 2010(!) г. Германия завершила выплату репараций за Первую мировую войну, наложенные на неё согласно условиям Версальского договора. Последний транш в 70 млн. евро был выплачен 3 октября, в день объединения Германии. В интернете упоминается, что по Версальскому мирному договору в числе получателей репараций была и Россия, но она отказалась(!) от немецких денег в обмен на признание правомерности национализации собственности Германии в России. Мне непонятно такое поведение большевиков. Какая собственность, если были мировая и гражданская войны, голод, террор и разруха? Возможно, кто-то кому-то что-то  заплатил? http://communitarian.ru/publikacii/mirovaya_istoriya/ germanskie_reperatsii_po_pervoy_i_vtoroy_mirovym_voynam/
В другом месте в интернете говорится, что «…интересы России в договоре не были учтены совсем. Российской стороне не полагалось репараций, и даже восточные границы новых государств (Польши, Чехословакии) и Румынии с Россией были определены так, что не удовлетворяли ни одну сторону».
И ещё. Об этом мало кто помнит, но тяжёлый и унизительный Брест-Литовский мирный договор имел своё продолжение в Берлине, где 27 августа 1918 г. было подписано русско-германское финансовое соглашение. По нему Россия должна была выплатить Германии контрибуцию – 245564 кг чистого золота. Первые два транша (93535 кг) большевики успели выплатить. Но в Германии началась Ноябрьская революция, и Россия прекратила выплаты, аннулировав грабительский договор. После Версаля царское золото перекочевало в банк Франции по репарациям и обратно в Россию так и не вернулось (реферат «Версальский мирный договор» http://www.bestreferat.ru/referat-41076.html). А вскоре о золоте все забыли.
Капиталистический мир в 30-е годы постиг сильнейший экономический кризис. В Стране Советов это было время экономического подъёма. Такого унижения простить СССР Запад, естественно, не мог. Началась подготовка к новой войне, но уже под предлогом борьбы с коммунизмом. Почему бы опять не схлестнуть Германию с Россией? Ведь так приятно воевать чужими руками. Многие историки считают, что назначение большой суммы репараций спровоцировало начало Второй мировой войны: испытавшие унижение немцы охотно шли под крыло НСДАП, призывавшей к реваншу. Историк Андрей Фурсов утверждает, что те задачи, которые Запад ставил перед собой в 1914 г., были реализованы только в 1991, и то – частично. Сейчас он не прочь реализовать их полностью.
                Неожиданное свидание
Примерно раз в неделю, а иногда и в две, Пончик уезжал с другом и соседом Колей в Западную Украину за товаром на несколько дней. Вернувшись оттуда, он, как петух, любил, распуская перья, хвастаться передо мной, как весело они провели время, как сняли очередную подругу. Мне не очень приятны и понятны были эти разговоры, и однажды я его спросил:
– А как же жена?
– А что жена? – ответил новоявленный Дон Жуан. – Жена должна сидеть дома.
«И ждать непутёвого мужа», – подумал я.
То ли из сочувствия к Оксане, а, возможно, неосознанно желая её соблазнить, я начал пересказывать Оксане хвастливые любовные похождения бестолкового муженька. Она бесилась и нервничала. Я, как мог, сочувствовал и утешал. Наверное, мне не надо было вмешиваться, но так получилось, и прошлого не вернуть. Как сейчас помню, был понедельник, начало сентября. Я вышел на рынок поторговать, так как дома делать было нечего. Часов в девять ко мне пошла Оксана. Поздоровавшись, она сказала:
– А я сегодня одна. Пончик уехал за товаром.
– Приглашай в гости.
– Хорошо… Приходи сегодня в 12 часов дня.
Я не очень понимал, почему Оксана пригласила меня к себе. Мало верил в свой успех и ни на что особенно не надеялся. Всё-таки я был лет на десять старше Оксаны. «Хотя, – думал я, – всё может быть». Возможно, Оксана хотела отомстить Пончику, или её тянуло ко мне, так мы в последнее время с ней сблизились. Может быть, имело значение и то, что супруги прожили около восьми лет, а детей у них так и не было. Не было этого связующего звена, когда хочется бежать домой, чтобы обнять лишний раз детское доверчивое тельце, слушая сбивчивый лепет.
Я вскоре свернул торговлю и поехал домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок. В назначенное время подъехал на машине к дому Оксаны, оставив «Копейку» подальше от людских глаз и немного пройдя пешком. Цветы покупать было как-то неудобно, и я на это не решился. Я постучал в дверь. Мне никто не открыл. Очевидно, Оксаны дома не было. «Я так и знал. Легкомысленная плутовка», – подумал я.
Покрутившись возле подъезда, собирался уже уходить, и тут появилась Оксана. Солнце по-летнему припекало, и я немного щурился от его сияния. Оксана была в лёгком летнем платьице синего цвета в цветочек и коричневой велюровой курточке. Её тонкие открытые руки с многочисленными точками-родинками отдавали немного летним загаром. Ноги были абсолютно мраморно-белыми и тоже все в коричневых пятнышках. Я это так детально описываю лишь потому, что Оксана очень редко надевала платья, предпочитая им джинсы и спортивную одежду.
Мы вторично поздоровались, и Оксана повела меня в квартиру, в которой недавно закончили ремонт. Квартира была почти пустой. Пахло ещё стройматериалами, но всё уже светилось чистотой. Стены и потолки были ровными. Сверкали лаком новенькие деревянные окна и двери. Оксана устроила мне экскурсию. Она поводила меня по квартире, показывая и рассказывая, что они здесь сделали. Я чувствовал себя немного неловко в такой обстановке и не знал толком, как себя вести. Чувствовалось, что и Оксана немного смущена. Здесь не было даже где сесть. Я попытался поцеловать Оксану, но она отстранилась.
Я ещё немного потоптался и ушёл. Было обидно, да и что мне здесь делать? Ведь не на экскурсию же я пришёл! Сама пригласила и даже не даёт дотронуться. Быстро сев в машину, рванул с места. На повороте я подобрал симпатичную девушку с красивыми золотыми серёжками. Она что-то мне начала рассказывать. Чувствовалось, что девушка не прочь со мной познакомиться. Но я был зол и не хотел поддерживать разговор. Возможно, зря. Впоследствии об этом пожалел. Высадив девушку в Берёзках возле почты, видимо она там работала, я развернулся и поехал на Абрикосовую. А в голове крутилось: «Ну, зачем я пошёл? Чувствовал, что толку не будет. И всё-таки, зачем меня пригласила эта вздорная малолетка?»
              Семейное трио
Нас инстинктивно всегда тянет к прекрасному, но спасёт ли мир красота? Неприятно смотреть, когда красивые люди, которые могли бы быть успешными и самодостаточными прожигают свою жизнь, делают непростительные глупости, хотя о них хочется думать лучше.
«Я пантера. Готова к прыжку.
Я огонь. Я могу не сдержаться.
Я, как день, разгоняю тоску
И, как ночь, не могу задержаться.
Я вода. Я могу утопить.
Я звезда. Я могу не явиться.
Я художник. Могу не творить.
Я поэт, но могу не влюбиться.
Я везде, я во всём, я всегда.
Я честна и преступна немного.
Я, как кофе, желанна с утра,
А для ночи меня слишком много…
Я охотник. Могу и убить.
Я алтарь, я Грааль, я святыня.
Я, как дьявол, могу искусить,
А могу наградить, как богиня.
Я могила, но я же и жизнь.
Я наркотик, но я же и лира.
Не хочу чьи-то судьбы вершить –
Лишь моя стоит целого мира.
Я разврат, я паденье, я грех…
Я Олимп, я величье начала!
Я ничто, но в глазах целый свет,
На губах – поле битвы и бала.
Я пантера. Сама по себе.
Я тома, а, быть может, ни строчки.
Я загадка на этой Земле.
Просто Женщина я. И три точки…»
Эти строчки я случайно прочитал в интернете. Позже выяснил, что автор стихов поэтесса Велма. Что-либо более конкретное узнать о ней не удалось.
Мне всегда казалось, что женщина должна быть нравственно выше и чище мужчины. Она должна его облагораживать и сдерживать, вознаграждать своим вниманием и заботой. С началом перестройки женщина не только сравнялась с мужчиной во многих смертных пороках, но часто его и превзошла. Алкоголизм, курение и отборный мат стали нормой. Со временем к этим порокам стали примешиваться проституция и «производство» детей ради денег. Вскользь упомяну о наркомании и преступности.
И всё же настоящая женщина, которая коня на скаку остановит, пыталась выкарабкаться из паутины жестоких обстоятельств и держать на себе семью. Мелким и средним бизнесом стали больше заниматься женщины. А что же мужчины? Они просто спивались, становились «тряпками» и преждевременно умирали, оставляя женщинам весь груз ежедневных забот и … малолетних детей. Приходилось читать и такое, когда женщина уезжала на заработки на Запад, выходила замуж за иностранца при живом муже и … продолжала кормить детей и мужа, высылая ежемесячно деньги на родину. Возвращение в капитализм многим давалось очень тяжело, ломая стереотипы и нравственные нормы. Первой приспособилась к новым условиям именно женщина.
По-своему приспособилась к рыночным отношениям Ромкола. Она продолжала жить с Петькой, но жили они по-прежнему плохо. Саша приходил к ним почти каждый день, забирая Максимку для прогулок на свежем воздухе. Сына он любил и баловал, часто покупая ему игрушки. Да и сам Максимка больше тянулся к родному отцу.
Несколько раз мы с Оксаной, проезжая недалеко от дома, где жили скандальные молодожёны, наблюдали такую сцену: Ромкола неизменно убегает, а Петька догоняет её… с красными розами. Но цветы ненадолго помогали. Через несколько дней всё повторялось. А однажды мы с Оксаной, зайдя к ним ненадолго, услышали от Ромколы и такое: «Саша, забери меня отсюда! Я не могу с ним больше жить!»
Семейная жизнь не складывалась. О причинах я уже писал, но было и неумение, и нежелание идти на компромисс. Впоследствии я узнал и ещё одну особенность семейных взаимоотношений. Так как новой семье денег всегда не хватало, то Саша по старой дружбе предложил Ромколе «подрабатывать». Недалеко от рынка он снял маленькую комнатку, в которой были только кровать да стол. «Работа» Ромколы заключалась в том, что Саша по мере необходимости встречался здесь с ней и платил за интимные услуги по 10 грн., то есть то, что Петька зарабатывал за день. Мадам не чувствовала за собой никакой вины и угрызений совести и была явно рада такому продажному сотрудничеству. Она вскоре сама рассказала об этом Оксане и показала снимаемый домик. Петька об этом, естественно, ничего не знал, но и он не был святым. Несколько раз он изменил Ромколе, а потом сам же ей обо всём и рассказал. «Дружная» семья близилась к своему развалу. По воле случая пришлось и мне принимать в этом участие, хотя сейчас об этом жалею.
                Плюс непутёвая дочь
У нас почему-то считается, что если у женщины есть дети и мужчина берёт её замуж, то это нормально. Но если у мужчины есть дети и ему приходится их самостоятельно воспитывать, то это не очень одобряется. Почему? Неужели мужчина в этом отношении ущербнее женщины? Неужели он не может своим детям дать то, что им нужно? Но мне пришлось убедиться и в том, что недаром есть много сказок о злой мачехе, которая угнетает свою падчерицу.
До тех пор, пока я жил с Оксаной и у нас был один мой сын Вадим, наши отношения складывались более или менее нормально. Однако как только в нашей жизни появилась моя дочь Люда, семейные отношения пошли под откос.
После маёвки дочь не захотела возвращаться домой к матери и попросилась жить у меня. Мне её, естественно, было жаль, так как я прекрасно понимал, что её мать Оля, моя первая жена, не может ей дать ни достойного воспитания и образования, ни научить хорошим манерам, ни прилично одеть. Правда, последнее время я мало интересовался жизнью дочери. Считалось, что мы детьми поделились. Нескольку раз в месяц Люда приходила к нам в гости и, конечно, видела, что Вадим живёт намного лучше, чем она. Со временем и Вадим стал задирать нос и сторониться Людмилы.
Дочка казалась добродушной приветливой девочкой. Но так только казалось. Дважды с её приходом в наш дом у меня пропадали деньги. Я особенно их никогда не прятал, так как доверял и Оксане, и сыну. У меня всегда была хорошая память, и я часто запоминал, сколько купюр и какого достоинства у меня есть. И вот однажды, вынимая деньги из куртки, заметил, что части денег не хватает. Я выглянул в окно. Во дворе играли Вадим и Людмила. Я позвал их домой. На мой вопрос, брали ли они у меня деньги, дети сразу же ответили отрицательно. Тогда я приказал им вывернуть все карманы и даже раздеться. Из колгот Люды на пол упали 37 грн. По тем временам это было 20 долл. при средней зарплате 150 грн. Я перенервничал, начал кричать, что отрублю дочке руки за воровство. Вадим только смог пролепетать:
– Люда, ты что?
Я выгнал дочь из дома, сказав в сердцах, чтобы она к нам больше не приходила. Я никак не мог понять: ну зачем воровать? Прекрасно понимаю, что она жила хуже, чем Вадим. Так лучше попроси. Я дам и, может быть, даже больше, чем попросишь. Но воровать! Этого не мог понять. Это не укладывалось в моей голове, так как моей семье никто особенно деньги не прятал. Я всегда знал, где они лежат, но никогда их не брал без разрешения.
По просьбе Оксаны примерно через полгода я снова разрешил дочери приходить к нам домой. Некоторое время всё было нормально. И вот однажды в обед я лёг вздремнуть, вернувшись с рынка. Чуть ли не засыпая, услышал в комнате, где была Люда, какой-то щелчок. Я не поленился встать. И что же увидел? Люда отвёрткой открыла мой сейф в мебельной стенке, где хранились деньги. Я снова рассвирепел. Взял уже маленький топорик, крича, что на сей раз отрублю дочери руки. У неё началась истерика. Из спальни выбежала Оксана, которая начала меня успокаивать…
Я снова выгнал дочь из дома. Но прошло время, мой гнев снова утих. И вот после маёвки я решил забрать к себе и непутёвую дочь от бестолковой матери, не требуя алиментов. Зов крови тяжело заглушить. Может быть, мне удастся её перевоспитать, и из неё вырастет что-то путное.   
                Сладкий дождь страстных поцелуев               
После неудачного первого свидания я решил порвать всяческие отношения с Оксаной. Мне надоела эта полулюбовная игра. Мне казалось, что Оксана не относится ко мне серьёзно, а, скорее, дразнит, как кошка мышку. Я чувствовал себя опустошённым и разбитым и не хотел продолжения наших отношений. Но Оксана сразу же на другой день после нашего неудачного свидания сама перешла в атаку, как бы заглаживая нечаянную вину. Она завязала со мной шутливый разговор, мило улыбалась и, вроде бы, просила прощения. Позднее она призналась, что хотела меня даже догнать при нашем первом свидании, когда я внезапно ушёл. Пончик ещё не приехал из своей поездки, и я решил сделать вторую попытку для интимного сближения.
Полдня мы весело прощебетали, как будто и не ссорились. Закончив торговлю, я предложил Оксане подвезти её домой. Оксана с радостью согласилась. Я погрузил её товар в багажник машины. Правда, ко мне на рынок пришла ещё и моя дочь Люда, но это меня не смущало.
Через несколько минут мы подъехали к дому Оксаны. Я помог ей выгрузить товар и отнёс его в квартиру. Дочь осталась в машине.
И тут произошло какое-то безумство, наваждение, или даже сумасшествие. Конечно же, у меня и до Оксаны были женщины, но мне ни разу не приходилось их целовать с такой страстью, необузданным восторгом и упоением. То, что у нас с ней произошло, было каким-то прыжком в другой мир, волшебный мир чувств и фантазий.
Разложив товар, мы, уединившись в дальней комнате, инстинктивно потянулись друг к другу и начали целоваться. Я впивался в губы Оксаны, её глаза, щёки, нос, уши. Я был на вершине счастья и блаженства. Я не мог оторваться от неё. Думаю, что-то подобное испытывала и она. Я наслаждался каждой частичкой её лица. Мне казалось, что мира не существует и в нём есть только я и она. Я дрожал от каждого прикосновения к желанному телу. Я ловил дыхание Оксаны, я впивался в её язык. Я был на седьмом небе от ощущения блаженства. Мне было приятно в ней всё…
Шло время, а мне казалось, что оно остановилось. Понимая, что меня во дворе ждёт дочь, я хотел вырваться из объятий Оксаны и уйти, но не мог. Сделав несколько шагов, вернулся, и мы снова начали целоваться. Нам было ничего не нужно. Нам было хорошо. Мы были счастливы. Мои руки скользили по телу Оксаны, опускаясь всё ниже. Она сначала подняла мои руки повыше, а потом перестала обращать на это внимание. Я чувствовал, что она меня хочет, так же как и я её. Мы не могли нацеловаться. Мы с упоением ласкали друг друга губами, задыхаясь от восторга, и не могли произнести ни слова. Наконец, освобождаясь от объятий Оксаны, я еле выдавил из себя:
– Мне надо идти.
И …мы снова начали целоваться. Наше безумие продолжалось около часа. Ничего другого нам не хотелось, лишь бы только быть рядом и чувствовать биение наших сердец, дрожа от каждого прикосновения. Как пьяный, я вышел во двор, стараясь не оборачиваться, потому что уходить мне, конечно же, не хотелось.
– Пап, а пап, что так долго? – поинтересовалась дочь, слушая магнитофон.
– Товар помогал разлаживать, – еле выдавил я из себя, блаженно вздохнув.
                Вокруг одни враги
В своё время мне попалась в руки одна книженция, и хорошо запомнилось её название: «Вокруг одни враги». Так оно в действительности и было в то нелёгкое перестроечное время. Новую «валюту» – купоны без всякой защиты от подделок, сначала пытались носить в кошельках. Купоны всё больше обесценивались и набирали «вес», поэтому очень быстро «перекочевали» в необъятные карманы и сумки. Их можно было напечатать в любой типографии. Обман был возведён во всеобщее правило. Если в советское время я не видел ни одной фальшивой купюры, то сейчас это стало нормой. Всё было как в широко известном фильме «Свадьба в Малиновке», где один из главных героев, Попандопуло, говорит такому же проходимцу, как сам, показывая на денежные купюры: «Бери, бери, я тебе ещё нарисую».
Во всю мощь работал ксерокс, новое изобретение человечества, завезённый нам с Запада. Он производил в огромных количествах и фальшивые доллары, и украинские купоны, и российские рубли, и молдавские купоны, а после и леи. Деньги часто менялись, и было, снова повторюсь, как во времена нашей славной революции: эти ходят, а эти уже нет.
Помню, как в самом начале купонной экспансии, приходилось часами сидеть и подклеивать некачественные бумажки, которые я носил в старой сумке. Почему в старой? Чтобы никто не догадался, что это мой кошелёк и не покусился на него. Взлётов и падений было очень много. Меня не раз «кидали», то на сотню баксов, подсовывая купюру меньшего достоинства, единичку или десятку, то «впаривая» переклеенные баксы.
А однажды фальшивую тысячу купонов мне принёс…  майор из ЛОВД, расплачиваясь за товар. Я начал его позорить, офицер отнекивался. На другой день он снова пришёл и уже требовал, чтобы я о злосчастной тысяче никому не говорил, мол, мне это дороже будет стоить.
Некоторые фальшивые «сувениры» остались у меня на память, пополнив мою нумизматическую коллекцию. Заниматься их сбытом я не хотел. Больше всего мне не нравилось, что в религиозные праздники нельзя работать. А вот пить можно. Грех, по-моему, воровать, грабить и совершать какие-либо преступления. Мне понравилось одно высказывание, которое я услышал от соседки. Она заявила, что работать, конечно же, не грех. Это сделано для того, чтобы люди хоть немножечко отдохнули. Но я не хотел отдыхать. Мне было жалко времени, потраченного впустую. Поэтому, несмотря ни на коммунистические, ни теперь уже религиозные праздники, я всегда что-либо делал. И не жалел об этом никогда.
Наступила весна. Потеплело. Наступила Пасха. В этот день я не собирался торговать. Я приехал в центр города. С собой у меня была большая сумма рублей, так как собирался поехать в Москву за товаром, но потом передумал и решил рубли сдать в каком-либо банке. Но я как-то не подумал о том, что было воскресенье, а все банки были закрыты. По привычке зашёл на рынок. Я увидел, что среди отпетых безбожников были и мои родственники, которые успешно торговали. Они мне предложили присоединиться к ним. Я быстренько вывез товар на велосипеде, на котором приехал. Пошла бойкая торговля. Мне помогла сестра Таня. Через несколько часов я с ужасом обнаружил, что нет моего «кошелька», т.е. старой сумки с рублями. Она как испарилась. Мне стало дурно. Я не знал, что и подумать. Неужели украла моя шустрая помощница? Не может быть, ведь я всё время был рядом с ней. Это было как наказание за моё неверие. И всё же, всё же думаю, что свой «кошелёк» я просто потерял на дороге, потому что на другой день нашёл только чехол от моего зонтика, который тоже был в сумке. Стиснув зубы, я никому ничего не рассказал и продолжил жить, как и раньше, надеясь на лучшие времена.
А вот ещё один интересный случай. Поехали мы с друзьями, набрав битого ореха, во Львов. Удачно продав «кашку», так львовяне называли битый орех, я решил купить сто долларов, так как курс в обменных пунктах был ниже, чем у нас. Но не тут-то было. Нигде «зелёных» в продаже не было. Один «жучок», который крутился возле обменника, предложил мне купить вожделенную валюту у него. Я согласился. При обмене откуда-то появился ещё один корефан и начал кричать, мол, чем вы тут занимаетесь, разыгрывая блюстителя порядка. Я понял, что это подвох, и вцепился в свои деньги, не желая их отдавать без боя. Но силы были не равны. Тягаться сразу с двумя бычками я не смог. Мои же друзья даже не дёрнулись. В результате – у меня в руках остался один доллар, как память о Львове, красивом, старинном и – криминальном городе. Больше приезжать сюда не хотелось.
Тотальное обнищание народа приостановила денежная реформа, когда купоно-карбованцы со многими нулями, наконец-то, поменяли на гривну. Это было уже кое-что, какое-то подобие реальных денег. Гривну уже можно было положить в нормальный кошелёк и спрятать его в карман. И, главное достижение реформы, появилась мелочь, о которой почти все забыли. Теперь не надо было клеить рваные мелкие купюры. Мелочь радостно зазвенела у многих в карманах. А у меня первое время скопилось её так много, что я даже купил за неё родителям уголь.
               Давай забудем о скандалах
Всем со стороны казалось, что мы с Оксаной очень дружная семья. И действительно, мы всегда старались не ссориться на людях. Если и были у нас какие-то проблемы, то мы решали их без посторонних глаз и ушей. Это, конечно же, резко отличалось от тех семейных отношений, которые были у Оксаны с Пончиком. Стремился я и к тому, чтобы Оксана хорошо выглядела. Для этого надо было лучше одеваться. Я хотел, чтобы она была более женственной и привлекательной и уделяла меньше внимания своему спортивному стили. Я купил ей некоторые дорогие обновки, чему она была несказанно рада. Предложил Оксане, чтобы она купила себе красивую короткую юбку, и дал деньги. Оксана через неделю вернула мне деньги, заявив, что хороших юбок на неё на рынке нет. И всё же со временем я заставил её одевать и юбки, и платья, и выглядеть модницей, особое внимание уделяя внешности. Мне было приятно, что и Оксана старалась, чтобы я выглядел и моложе, и привлекательнее. Она тоже дарила мне дорогие подарки, следила за моим внешним видом.
Вот только от курения я никак не мог отучить Оксану. Для неё это было образом жизни, менять который она не хотела. Как и прежде, к нам заходила Ромкола, хотя не всегда мне это и нравилось. Оксана очень к ней привыкла и считала своей лучшей подругой. Иногда они, как в былые времена, уединялись в каком-либо баре за бутылочкой-другой, но уже пива, а не слабоалкоголки, и часами говорили о своём, о женском.
Мы с Оксаной по-прежнему называли бывшую соседушку Ромколой. Она к этому имени привыкла и даже на него отзывалась. Но со временем начала обижаться, говоря, что она уже отказалась от своего любимого напитка. Он ей просто надоел. Ромкола «перепрыгнула» на пиво, хотя я не видел в этом большой разницы. Но мы пошли «исправившейся» соседушке навстречу и стали, правда, ненадолго, называть её Мариной. Она пыталась, как и прежде, наладить свои отношения с Петькой, но видно было, что всё это ненадолго. Марина часто говорила, что всегда с ним будет нищей. Чувствовалось, что она продолжала нам завидовать, да она и сама это не скрывала.
К Оксане с Мариной в их походах по барам часто присоединялась ещё одна подружка Оксаны Наташа, с которой мы были на маёвке. Она была намного хитрей их обоих и, как говорится, себе на уме. Со временем она тоже стала предпринимателем. С мужем, как я уже говорил, у Наташи тоже не очень ладилось. Думаю, что и она нам с Оксаной тоже втайне завидовала.
Я никогда не мешал времяпровождению подруг, хотя и не одобрял. Я очень редко к ним присоединялся. Мне было жаль моего времени, которое можно потратить с большей пользой. Пивом я тоже не увлекался. А после того, как нам с Оксаной сказали в одном частном лечебном учреждении, где мы укрепляли своё здоровье, чтобы Оксана забеременела, что пиво вредно для мужчин, так как в нём есть растительные женские гормоны, почти перестал его пить. Фирма называлась «Vision». В ней мы по совету знакомых набрали БАДов (биологически активных добавок) на пару сотню долларов и прошли курс лечения, сначала Оксана, а потом и я. До их пор не знаю, поступили ли мы правильно, но Оксана так и не забеременела. Я же всегда считал, что виновата в том, что она не беременеет, сама Оксана. У неё был вес девушки-подростка, всего лишь 45 килограммов. Оксана плохо кушала, у неё часто не было аппетита. Я заставил её попринимать витамины. Оксана набрала пару килограммов. Она сама призналась, что впервые узнала, что такое чувство голода. Оксана купила напольные весы и радовалась, как ребёнок, когда набирала, хотя и ненадолго, несчастные килограмм, а то и два. Я заставлял её не просто пить пиво, а пить его со сметаной. Но это моё лечение ей не помогло, вес упрямо стоял на месте. Потом мы обратились к какому-то целителю, но это тоже не дало положительных результатов. Я, конечно, по этому поводу не очень волновался, так как у меня были дети, да и Оксана не сильно меня тормошила.
Я особо не контролировал Оксану, впрочем, как и она меня. Я не спешил с ней расписываться и почему-то всегда был уверен, что она меня не обманет, не изменит и не уйдёт к другому. Я считал, что нашёл то, что хотел, она моя, и это уже – навсегда.
                Неудачная любовь
После того, как я целый час «разлаживал» товар в квартире Оксаны, наше третье свидание было уже неизбежным. Прошла неделя. Пончик снова поехал за товаром. Я сразу же перешёл в наступление. Договорился, что приеду за Оксаной в час дня. Она как-то неуверенно говорила, что, может быть, ничего не надо, но я был настроен решительно.
Около часа дня Оксана мне позвонила. В это время я устанавливал решётки в доме после смерти матери. Мне помогал Борис. Бросив все дела, я ринулся судьбе навстречу. Остановив, как раньше, машину подальше от дома, я стал поджидать Оксану. Она вскоре пришла.
– А, может быть, я сяду на заднее сидение? – спросила она.
– Садись на переднее, – отрезал я. – Всё будет хорошо.
Мы с ней поехали в Берёзки в мою однокомнатную квартиру. На Абрикосовой нам мог помешать мой сын, который скоро должен был прийти из школы.
Мы зашли в квартиру. Я видел, что Оксана чувствует себя очень неловко. Она заставила меня завесить окно в комнате покрывалом. Таким образом, получилась ночь.
Мы долго с упоением обнимались и целовались. Я впервые мог ласкать со всей страстью дрожащее от восторга тело! И как было обидно, что ничего более существенного у нас не получилось, то ли от волнения, то ли от перевозбуждения, то ли от того, что у меня уже долго не было интимных отношений. Мы оба были этим удручены, но старались не подавать вида. Тогда я предложил Оксане свой коронный номер: нагреть пару вёдер воды и искупаться вместе. Оксана согласилась. Пока грелась вода, я  достал бутылку шампанского, и мы немного расслабились. Время летело незаметно. Мы без умолку общались. Нам было интересно друг с другом. Оксана сказала, что она со мной морально отдыхает, забывая обо всех проблемах на свете.
Нагрелась вода. Я включил «свет» только на кухне. В ванной царил полумрак. Оксана уже меньше меня стеснялась. Я видел в ней уже что-то родное, близкое, желанное. Всё случилось как-то внезапно и затянуло, как водоворот, не давая возможности вынырнуть. Мы забыли, зачем здесь, и снова начали целоваться и ласкать друг друга. Я надеялся, что наши отношения с Оксаной наладятся, хотя и не хотел загадывать наперёд, так как прекрасно понимал, что я намного старше её и у неё всё-таки есть муж. Объелся бы уже он груш!
Уже начинало смеркаться. Появились первые звёзды. Вечер дышал прохладой.
– Тебя мама не будет ругать? – спросил я у Оксаны.
– А она знает, что я у тебя.
– Не понял.
– А что здесь такого? Мама мне как подружка.
Уже было темно, когда я доставил Оксану домой к матери. Мы тепло попрощались. Я окончательно влюбился в Оксану и боялся её потерять, но и не хотел никаких скандалов. Ну почему мы не встретились раньше? Почему? Мне с ней так хорошо!
                «Лёгкие» деньги
«Приватизация и олигархи были придуманы, чтобы передать собственность СССР под контроль победившего Запада. Присвоение военных трофеев после победы над СССР было замаскировано под приватизацию. Предприятия записали на заранее выбранных людей – олигархов. Все эти предприятия находятся в иностранной юрисдикции, и неизвестно, кто на самом деле их владелец». Николай Стариков: «Как пилили СССР». https://www.youtube.com/watch?v=tCovk7qJsHY&list=PLUt 301YnVhuSt-hjAjm Whg4WFzLBl2dVi&index=21    
Не так давно узнал, что существует мнение, что горбачёвская перестройка – это одна из первых так называемых «цветных» революций, которую нам подбросили. Думаю, что это правильное мнение. Нам показали красивую обёртку от покрывшейся гнилью конфетки, и на это нас купили, и мы сами своим равнодушием поспособствовали развалу нашей бывшей Родины.
Власть и деньги всегда развращают людей, особенно «лёгкие» деньги. Я часто приводил в пример своим детям «Сказку о заработанном рубле», не желая, чтобы они выросли тунеядцами.
Для большинства жителей Украины в первые годы независимости лёгких денег не было. По мнению историка Андрея Фурсова, в 1989 г. в странах Восточной Европы, включая европейскую часть СССР, за чертой бедности жили 14 млн. чел., а в 1996 уже 168 («Советский коммунизм. Крушение»). https://www.youtube.com/watch?v=TvDgC0otGlo
Развал СССР больно ударил по жителям всех республик. Если у кого «лёгкие» деньги и появлялись, то их быстро съедала инфляция. Чтобы этого не допустить, надо было быстренько что-то купить. Помню, как я около года собирал на первый видик, но так и не смог собрать. Я как-то пожаловался на это моему другу из Черноморска, и он прямо открыл мне глаза:
– Ты что, баран? Зачем ты собираешь эти фантики? Доллары покупай. Видик, как стоил 300 долларов год назад, так и сейчас стоит.
Совет друга мне очень помог. Первые 10 долларов я купил с каким-то душевным трепетом и долго рассматривал чёрно-зелёную бумажку. По-моему я дал 30 тысяч купонов. Потом как-то так получилось, что я их удачно перепродал. Через несколько месяцев купил свою мечту – видеомагнитофон. Я был безмерно счастлив!
«Наверху» проблемы решались гораздо проще. «Лазоренко и К» сразу сообразили, что дешёвые российские газ и нефть можно гнать за «бугор» и перепродавать уже по мировым ценам, ложа разницу в карман.
Появились первые миллионеры и миллиардеры. Бесправное положение народа и невыплата зарплат были им выгодны. С размахом действовали и лазаренки районного масштаба. Так, как-то Борис поведал мне историю, как крутила деньги кассир нашего домоуправления. В условиях гиперинфляции было выгодно вовремя не платить за коммунальные услуги. И что же придумала кассир, новоявленная мадам Бендер из захолустья? Она исправно принимала деньги от населения, но покупала на них … доллары. Через полгода, максимум год, когда платежи составляли уже сущие копейки, она возвращала их в кассу. Всё бы ничего, но однажды приехала комиссия. Была реальная угроза «сесть» на определённый срок, ведь компьютер не обманешь, он всё, гад, фиксирует. Что делать? «Бизнес-леди» уже и стучала по нему, и слегка трясла – ничего не помогало. Но внезапно пришло озарение. Она «случайно» разлила графин с водой на несговорчивую технику, поливая цветочки, и – о чудо, компьютер замкнул. Данных не было. Можно было с облегчением вздохнуть.
Подобное «нечаянное» событие произошло и на одном нашем продовольственном предприятии, которым «удачно» руководил бывший партийный функционер. Началась внезапная проверка, и так же внезапно загорелась ночью бухгалтерия. Прямо везение какое-то: и виноватых нет, и проверять никого не надо, и «садить» тоже некого. Бывает же такое!
               Гадкий утёнок
Судьба подкинула мне снова дочь, когда ей было уже почти пятнадцать, как никому не нужного гадкого утёнка. Всё это время Люда жила с матерью. Но что это была за жизнь! С Людой в школе почти никто не дружил. Все считали её нищенкой и дразнили. А детская жестокость не знает границ. Я об этом мало что знал, так как почти не интересовался жизнью дочери. А жаль! Надо было бы! Это мой отцовский долг!
Люда росла нервной, замкнутой, неуверенной в себе девочкой. У неё была только одна подруга во дворе. Мать часто закрывала Люду на ключ, но если Люда вырывалась «на волю», загнать её уже домой до позднего вечера было невозможно. Радио в квартире всегда было выключено, старенький чёрно-белый телевизор еле показывал всего лишь одну программу. Неухоженная квартира скорее напоминала голодную ночлежку, в которой даже не было элементарных вещей: утюга, чистой расчёски, зубной пасты, хорошего душистого мыла… Вся мебель была старой и разломанной. Обновок из одежды тоже почти никогда не было. Мамаша часто подбрасывала дочери свои старые платья, которые сама ещё носила в школьном возрасте. Ничего! Сойдёт! Регулярной стиркой старого постельного белья Оля себя тоже не обременяла и не приучала к этому дочь.
Без лишних колебаний я решил забрать дочь к себе, не спрашивая мнения Оксаны. Я считал, что она не будет противиться. Однако моё решение сначала вызвало у Оксаны резкое раздражение, а потом такое же неприятие. Семейные скандалы участились, но я не очень обращал на это внимание.
Сначала я приодел Люду, но быстро понял, что одежду она не умеет носить, и надо следить, чтобы она вещи не занашивала. Люда напоминала мне Дикую Розу из нашумевшего мексиканского сериала. Она ничего не умела и не очень стремилась научиться. Приходилось и учить, и переучивать, и кричать, и наказывать, и заставлять.
Вскоре оказалось, что у дочери полная голова вшей, которые постепенно «переехали» и на наши волосяные «квартиры». Несколько дней мы дружно, всей семьёй, занимались их истреблением. Оксана только фыркала.
Но что мне нравилось, Люда была очень пробивной. Эта черта характера ей досталась от матери. Как-то через знакомых она узнала, что есть «горящая» путёвка в Артек. Она сделала всё, чтобы добиться этой путёвки. Я только дал деньги, и целый месяц Люда отдыхала в этом широко известном пионерлагере. Приехала она загорелой и посвежевшей, с массой новых впечатлений и целым альбомом фотографий. Люда захлёбывалась, рассказывая о своём пребывании в Артеке. Она впервые почувствовала себя равной среди своих сверстников (в лагере всех переодели в одинаковую форму). Люда по-настоящему была счастлива, её лицо постоянно сияло и излучало улыбку.
Зато Оксана, напротив, замкнулась, стала больше нервничать и кричать. Однажды даже, чтобы избежать скандала, я забрал детей и несколько дней жил с ними на Абрикосовой, благо было лето. Чтобы задобрить Оксану, я купил ей ещё один кардиган, говоря, что у меня трое детей. Но это помогло ненадолго. Раздражение Оксаны росло. Кроме того, её начали настраивать против меня подружки и «доброжелатели» говоря, что родная мать так не смотрит за своими детьми, как она за чужими.
На моё счастье, из квартиры, доставшейся мне от Ромколы, выбрались квартиранты. Я сразу же решил поселить детей отдельно, убеждая Оксану, что они не будут, живя здесь, ей мешать. Но Оксана меня уже не слышала. Она постоянно была раздражительной, затевала ссоры из-за любого пустяка. Часто повторяла, что не только не хочет, чтобы мои дети к ней заходили, но не хочет даже их видеть.
Я раздваивался. Я не хотел рвать с Оксаной, но мне было жаль и детей. Ещё несколько лет, и они станут на ноги. Они же не виноваты, что у них, как бы сказать помягче, не очень адекватная мать. Но Оксана меня не слышала. Мои доводы её не убеждали. Наша семейная жизнь дала трещину, и с каждым днём эта трещина становилась всё больше, превращаясь в непроходимое болото…
             Медовые ночи
После нашего не совсем удачного третьего свидания наступило некоторое охлаждение в наших отношениях. Оксана разочаровалась в моих способностях, поэтому стала меньше обращать на меня внимания. Но я не унывал. Я объяснил, что подобные срывы бывают у всех, и чуткая, грамотная женщина знает, как помочь мужчине в данной ситуации.
– Ну, это я умею! – подхватила Оксана.
– Почему же…
– Понимаешь, я тоже была немного растеряна и …не готова.
Я дал Оксане почитать одну книгу о сексуальных отношениях, хотя и знал, что она не очень любит читать. Всё, как в «Гранатовом браслете» Куприна. Там главная героиня не читала газеты, потому что они пачкали ей руки. Я говорил Оксане, что в интимных отношениях не всегда всё складывается так, как хочешь. Должно пройти какое-то время, какой-то испытательный срок. Надо привыкнуть друг к другу. Постепенно всё наладится.
Оксана, вроде бы, слушала меня, но не очень слышала. И всё же наши отношения продолжились. У меня появился ещё один шанс реабилитироваться.
Пончик в очередной раз уехал за товаром. Может быть, недаром купцы в древности заставляли надевать своих жён пояса верности, уезжая в далёкие странствия. Оксана объявила мне, что хочет поехать к одной гадалке, так как уже и сама не знает, чего хочет. Оксана назвала мне улицу, где жила гадалка. Это было недалеко от Абрикосовой. Я вызвался Оксану отвезти, хотя если бы было и далеко, я всё равно бы её отвёз. Но прежде, чем отвезти Оксану к гадалке, я заехал на Абрикосовую.
У меня дома Оксана вела себя очень сдержанно, я тоже не торопил события и ждал своего часа. В целом мы хорошо провели время. Я знал, я чувствовал, что рано или поздно Оксана будет моей. Всё это всего лишь прелюдия! Мы попали в любовный водоворот, который нас уже не выпустит. Мы можем в нём утонуть, захлебнувшись чувствами.
Не знаю, что там гадалка сказала Оксане, но она немного оттаяла и стала добрее. С этих пор наши отношения начали развиваться по нарастающей. Мы ещё крепче привязывались друг к другу и влюблялись. Если Пончика не было дома, Оксана сразу же мне звонила. Мы могли часами разговаривать с ней, и нам это не надоедало. Нам просто хотелось общаться, слышать ставший уже родным голос. Мы не могли не встретиться снова.
В следующий понедельник, едва Пончик уехал ночью за товаром, Оксана мне позвонила. Мои сборы были недолги. Через полчаса я был у неё. У нас впереди была почти вся ночь. Ночь любви, ночь восторга, ночь сладострастия! Неистовая ночь безумства и непрерывного счастья! Мы задыхались в объятиях друг друга. Мы почти не спали. Нам было не до сна. Мы выучили все складки и извилинки наших тел. Во вторник мы не вышли на рынок, так как ночи нам не хватило. Что там ночи! Нам и дня было мало. Мы утонули в любви! Мы не могли из неё выплыть!
Теперь чуть ли не каждую неделю по понедельникам в час ночи у меня раздавался звонок. Я подрывался, как по команде, быстро одевался, ревел мотор, и я ехал за моей возлюбленной, моим сокровищем, моей радостью. Временами мне казалось, что у Оксаны нет мужа, а есть только плохой любовник – Пончик. Я начал ей говорить, что я её ревную.
Не прекращаясь, наши отношения длились почти три месяца. Оксана всегда признавалась, что ей стыдно ехать домой, так как ей кажется, что она пропиталась моим запахом, и Пончик может его услышать
Я обожал Оксану, я скучал по ней, я мучился без неё, но я не хотел разбивать семью. Я жил сегодняшним днём, наслаждаясь каждым его мгновением. Телефон из средства общения вдруг превратился в друга и стал частичкой меня самого. Я постоянно поглядывал на него и не отходил далеко, ожидая, когда он заговорит голосом Оксаны, чтобы снова ринуться ей навстречу.
                Вынужденное переселение
Чтобы не раздражать Оксану, поселил детей отдельно, в своей квартире, которая освободилась. Я перенёс с ними часть мебели, а самое необходимое у них было, о чём тоже позаботился. Детей постоянно контролировал, смотрел, чтобы в квартире были чистота и порядок.
Было начало августа. Казалось, что Оксана немного успокоилась. Но так только казалось. Грозовые тучи надвигались незаметно, и основные скандалы были ещё впереди. Но я об этом не думал. Хотела Оксана или нет, но для меня теперь на первом плане были дети, хотя я и не всегда в полной мере мог уделить им внимание.
Много проблем у меня было с дочерью. Она очень многое, к сожалению, взяла от матери и поначалу была лентяйкой и неряхой. Я заставлял и учил её готовить. Для неё это было сущим наказанием, и я всегда говорил, что выйдешь замуж, и муж каждый день будет надевать тебе казаны на голову. Люда как-то так умудрялась готовить, что её блюда чаще всего были невкусными. Что бы она ни готовила, оно или сбегало, или подгорало. Помыть посуду тоже было для неё сущим наказанием. А однажды я вынес мусорное ведро. Высыпая мусор в контейнер, увидел в нём грязные ложки и вилки. Люда их просто выбросила, лишь бы не мыть. Много посуды нерадивая дочка умудрилась и побить. Когда она мыла её, то складывала горкой. Горка наклонялась, начинала съезжать и оказывалась на полу. Битую посуду Люда отфутболивала под ванную и снова слаживала посуду горкой.
Несколько раз находил у Люды под подушкой куски хлеба. Я не понимал, почему она так делает, но вскоре до меня дошло – про запас, так как у мамочки она не доедала. Я сам в армии первое время носил хлеб с сахаром в кармане, так как не наедался, и очень завидовал двухметровым парням, которым за отдельным столом давали двойную порцию. Поэтому наряд на кухню был для меня наибольшим счастьем.
Природного газа тогда в городе ещё не было. Готовили еду мы на баллоном газе или на электроплитке. Даже что-либо подогреть для моей Дикой Розы было большой проблемой. У неё или не тушились спички и прогорала клеёнка на подоконнике, или загоралось полотенце, которым она снимала миску с едой с огня. А однажды у Люды взорвался маленький кипятильник, так как она забыла в чашку налить воды. Я промолчал и, скрепя сердце, купил новый. Во второй раз Люда сделала ещё лучше: она вместо вилки электроплитки всунула в розетку вилку кипятильника. Результат не заставил себя ждать: и этот кипятильник взорвался и прожёг кухонный стол. Больше кипятильники я не рисковал покупать. Следующей могла быть квартира.
Вадим был более серьёзным парнем. Он, если что-либо делал, то делал это основательно. Учился хорошо, правда, приносил и двойки.
У Люды были проблемы и с психикой. Иногда она рассказывала, как воспитывала её мать с помощью рукоприкладства, приговаривая: «Терпи и молчи. Партизаны тоже терпели, когда их били фашисты». Люда почему-то себе внушила, что она некрасивая и ей тяжело будет выйти замуж. Пришлось бороться с её заниженной самооценкой. Я повёл её к психологу. Несколько раз Люда ходила к нему без меня, взяв с собой и подружку. Меня психолог выгнал, сказав, что у меня всё хорошо, и я по головам пройдусь, но добьюсь своего. С Людой ему пришлось повозиться. Напоследок психолог немного погадал Людмиле, и, что самое удивительное, всё сбылось так, как он сказал.
Я уже говорил, что Оля, мать Люды, была помешана на таблетках. При любом недомогании она знала лучше врачей, какая таблетка нужна. Наверное, это тоже передалось и Людмиле. Она часто пропадала в больнице, постоянно на что-то жалуясь. То у неё болит желудок. Кислое, солёное, жареное, перчёное ей нельзя. То у неё кружится голова, и она чуть ли не падает в обморок. То у неё по женской части проблемы. Приходилось быть и папой, и мамой, и врачом, и уборщиком.
Вообще же дети жили мирно, хотя Вадим и недолюбливал сестру. Сказывалось их длительное раздельное воспитание, как и отсутствие всякого воспитания. С Дикой Розой я больше намучался, чем с сыном, однако всегда старался добиваться своего.
Оксана не очень интересовалась жизнью моих детей. Она часто повторяла, родные есть родные, а эти вырастут и спасибо не скажут. У неё на первом месте были собачки, попугайчики и многочисленные друзья. Я же никогда не ждал от детей благодарности. Я считал, что должен их поднять на ноги, потому что это мой долг. Потом такой же долг у них будет перед своими детьми.
                «Сорокадневная» авария
Видно, большой грешницей была моя мать, потому что и после её смерти происходили странные вещи. Так как на девять дней, которые я делал в память о ней дома, меня обокрали, то сорок дней я решил сделать на рынке на скорую руку. Среди приглашённых были, естественно, Оксана с Пончиком, соседка Валя и ещё несколько человек. Я ничего, конечно, не готовил. На столе была походная закуска, которая обычно бывает в таких случаях. Я выставил одну бутылку, вторую, третью… Налегал на «пойло», в основном, Пончик. Оксана вообще в то время почти не пила. Ей даже после ста граммов водки иногда становилось плохо, и она долго не могла прийти в себя. Я тоже больше пил за кампанию, жалуясь на жизнь, на родителей и на неблагодарных родственников. Я не понимал, как можно прийти на поминки, чтобы украсть деньги. Это было выше моего понимания.
Незаметно прошло часа два. Пора было ехать домой. Мы с Пончиком были на «колёсах». Я чувствовал себя нормально и не боялся сесть за руль, хотя и понимал, что этого делать нельзя. Но ведь сорок дней – это повод, хотя для истинно русской широкой души всегда найдётся подходящий повод. И не один.
Вскоре я был дома на Абрикосовой и уже собирался лечь спать. Алкоголь меня обычно «давил» на сон. И вдруг мне позвонила Оксана. У неё был тревожный голос, чего я не ожидал.
– Пашка не у тебя?
– А почему он должен быть у меня?
– Он куда-то пропал. Я думала, что он поехал к тебе ещё добавить.
– Да если бы и приехал, у меня дома ничего нет, и я не по этой части.
Мы попрощались. На другой день оказалось, что Пончик действительно добавил и, к тому же, хорошо накуролесил. Высадив Оксану возле дома, Пончик вскоре рванул в Берёзки. На обочине дороги мирно стояла грузовая машина. Пончик умудрился врезаться в неё и высадить в своей машине лобовое стекло. А грузовик, как танк, только слегка покачнулся. Что было дальше, Пончик помнил смутно, потому что задремал. Проснувшись, он дал задний ход и поехал домой. Оксана была в ужасе, увидев разбитую машину. Взяв себя в руки, она схватила веник и решила проучить бестолкового муженька. Но не тут-то было. Он закрылся в машине, слабо понимая, что это плохая защита. Оксана выскочила на капот и отметелила горе-водителя, как она хотела. На другой день она заставила его приехать на рынок на разбитой машине, чтобы ему больше было стыдно, и все видели, как он на пьяную голову покатался.
Но, видит бог, я не хотел, чтобы так получилось, однако мне как-то было не по себе. Умерла мать в пьяном угаре, а шлейф от него продолжает тянуться и дальше. Видимо, большой грешницей она была. Грехи никак не замаливаются. Больше делать поминки по матери я не хотел, правда, ещё не знал, какой сюрприз меня ждёт на проводах, которые устраивают у нас после Пасхи на кладбище.
Отношения Оксаны с Пончиком окончательно испортились. Он немного поутих, но пить не перестал и, казалось, делал всё, чтобы мы окончательно сблизились. Оксана всё больше срывалась и уже не хотела сдерживаться. Я не подливал бензина, но отчётливо видел, что семья рушится. Наверное, это было неизбежно и без меня.
                Вот идёт Колобок
Помню, как ещё в советские времена я смотрел передачу «Окно в Европу». В ней рассказывалось об одном западноевропейском городке, в мэрии которого работали всего лишь … три человека. Причём, все на общественных началах, т. е. без зарплаты!
У нас представить себе такое просто невозможно. С внедрением рыночных отношений во все сферы нашей жизни кабинеты горисполкома начали разбухать. Производство падало, заводы и фабрики или уничтожались, или разворовывались, а кабинеты перестраивались и тоже переходили на рыночные рельсы. Создавались новые отделы, подбирались нужные, т. е. свои в доску, люди. Иногда «ценных» работников тасовали, как колоду карт. Кто-то из колоды выпадал, но свято место пусто не бывало, несмотря на невысокие поначалу зарплаты. Меня всегда удивлял тот факт, что с приходом «справедливого» общества, первым делом власть подняла зарплату самой себе. Для этого был принят закон «О государственной службе» в 1993 г. Предусматривались различные льготы для госчиновников, вводились ранги, надбавки, поощрения. Позаботились и о жирных пенсиях. Ну не абсурд ли, что в «замученной» коммунизмом стране, которая никак не может оправиться после многочисленных потрясений, в лучшем положении находятся не люди труда, не интеллигенция, а госчиновники-бюрократы, т. е. слуги народа? Кое-кто скажет, что таков закон, хорош он или плох. Но ведь законы-то принимают люди или те же самые госчиновники и их бравые защитники – народные депутаты! Всё для себя любимых, причём в первую очередь!
И, самое главное, у нас в Волярске в полную силу заработал внесудебный карательный орган новой власти – админкомиссия. Как из рога изобилия, на предпринимателей посыпались штрафы. Еженедельно устраивались проверки и перепроверки, и даже облавы. Необходимо было приручить мелкий и средний  бизнес, показать, кто в городе главный хозяин.
Все перетряски и перестановки в обновлённом горисполкоме удачно пережила Нина Гавриловна Петренкова. То ли она сумела кому-то угодить, то ли была незаменимым специалистом по выбиванию штрафов, то ли была ещё какая-то причина, но она сумела на долгие годы удержаться в удобном мягком кресле. Правда, нашли к ней подход и предприниматели. Делая проверки, Нина Гавриловна могла, мило улыбаясь, взять за четверть цены килограмм голландского сыра, за копейки «купить» палочку хорошей колбаски, или в качестве презента прихватить пачку стирального порошка. Порой её чёрный широкий портфель начинал трещать от вынужденных подарков, и приходилось брать ещё несколько пакетов.
Было и ноу-хау. Иногда Нина Гавриловна делала проверки прямо в дежурке. К ней просто вызывали неугодных людей, торгующих не тем, чем надо, и «неподкупная» проверяльщица строчила грозные протоколы в нужном количестве. Выгода была очевидной: по рынку не надо было ходить, и в следующий раз эти нерадивые недотёпы будут пытаться её задобрить, да и вес её в горисполкоме рос. То, что он рос не по дням, а по часам, было хорошо видно и невооружённым глазом. Нина Гавриловна всё добрела и добрела. Наверное, голландский сырок ей шёл на пользу. Её лицо заплывало жирком, рос второй подбородок, а маленькие глазки на широком личике превращались в свиные и часто грозно блестели.
Особенно хорошо, почти что королевой, чувствовала себя Нина Гавриловна во время праздников и собственных дней рождений. Её кабинетик ломился от подношений и напоминал небольшой складик, где было всё, что душа пожелает, а желает она многого. Нина Гавриловна никому в такие дни не отказывала и всех спешила уважить. Всё равно найдёт она на кого написать протокольчик, не останется без хлебной работы. Думаю, что своими «достижениями» она делилась и с начальством.
На рынке Нине Гавриловне дали кличку Колобок. Она знала об этом, но не обижалась. Пусть называют, как хотят, только не мешают эффективно «работать», ведь она настоящий трудоголик, патриот своего дела, мастер-виртуоз высшей пробы.
                Семь залпов в честь революции
Чуть ли не с самого начала «нэзалэжности» из нас старались вытравить всё советское. Процесс продолжается и сейчас. Для этого уничтожают памятники, переименовывают улицы и города, вводят новые праздники, подсовывают из небытия новых героев, переписывают историю. А как же, мы уже другие – независимые и свободные! Только вот власть никак не хочет признать, что эти понятия существуют только на бумаге. Поэтому так глубоко сидит в нас ностальгия, особенно в людях старшего возраста. А некоторые старики наперекор всему говорят, что они продолжают жить в Советском Союзе. Конечно, нельзя идеализировать то время, но в нём было очень много хорошего. И люди были добрыми и отзывчивыми, делились с ближним последним и никогда не унывали.
Однажды в Одессе я сел на автобус, шедший с посёлка Котовского в сторону железнодорожного вокзала. Маршрут автобуса проходил возле театра оперы и балета. И мне сразу стало ясно, почему в нас так хотят убить всё советское. С одной стороны небольшой площади я увидел написанные золотой краской имена и фамилии Героев Советского Союза области, а с другой – имена и фамилии Героев Социалистического Труда. Мне даже показалось, что я вернулся в то «проклятое» время, и мне сейчас предложат мороженое по 13 копеек, или пирожное по 22. А вот если всё это убрать, перечеркнуть, залить чёрной краской, то можно смело говорить, что не было Советского Союза, а были оккупация и насилие, террор и чуть ли не геноцид, то есть то, что выгодно западным кукловодам, чтобы нас стравить и уничтожить.
Из одного выпуска «Территории заблуждений» за 2016 г. узнал, что ностальгия существует и у наших бывших друзей по соцлагерю. У восточных немцев она называется «остальгия», а у сербов, например, «югостальгия». И никакой современной лжедемократией эту тоску-ностальгию не вытравить.
Ноябрьские праздники у нас очень быстро превратились в обыкновенные будничные дни. Стране хватило революционной перестройки, и она требовала передышки (сейчас уже доказывают, что наша «перетряска» была чуть ли не первой «оранжевой революцией», которую нам так удачно подбросили). Некоторые по старой привычке ещё продолжали отмечать Великий Октябрь. Их неосознанно душила тоска по старым добрым временам, когда все работали, а не стояли на рынке, когда не было инфляции и никого не интересовал курс доллара, когда можно было не переживать за завтрашний день и безмятежно веселиться. Решил отметить этот праздник вместе с Оксаной и я. Не знаю почему, но Пончик упорно не видел во мне конкурента, кроме того, он чувствовал себя ещё виноватым после своего пьяного рейса, и он нам ничуть не мешал. Со стороны могло показаться, что мы с Оксаной отмечаем не 7 Ноября, а своеобразное сватание. Нам было весело. Время летело незаметно. Торговля нам не мешала. Пили мы почему-то только шампанское. Первую бутылку выставил я. Потом расщедрилась Оксана. Жаль, не было звона бокалов. Пластмассовые стаканчики звенеть не хотели. К нам начали подходить соседи, торгующие рядом. Каждого я раскручивал на бутылку шампанского, и веселье продолжалось. Пончик то приходил, то уходил. Его мало интересовало наше застолье. Он, как побитый пёс, постояв несколько минут и поджав хвост, уходил молча на пивасик. А Оксана продолжала мне шептать:
– Обними меня! Обними!
– Нельзя, – парировал я. – Пончик может увидеть.
– Ну и пусть! Обними же меня!
И я послушно обнимал, засовывая руку под её куртку. Пончик, слава богу, ничего не заметил и не понял. Зато поняли и увидели окружающие. Соседку Валю мы не пригласили на наш праздник, и она только искоса поглядывала на нас и что-то недовольно бурчала себе под нос. А новые пробки от шампанского летели вверх под радостные крики:
– За революцию! За прогресс! За мир во всём мире! Ура!
Когда количество бутылок дошло до семи, я начал собираться домой. Мы очень хорошо провели время, но пора и честь знать. Тепло попрощавшись с Оксаной, я завёл машину и помахал ей рукой. По дороге подвёз знакомых с рынка и отправился спать домой. Засыпая, подумал: «Хорошо, что Пончик с нами не праздновал Октябрьскую революцию, а то я опять был бы виноват, если бы он накуролесил в очередной раз».
                Ах, ты воду не вылил!
Наши отношения с Оксаной всё ухудшались. Я это чувствовал постоянно. Мы жили на пороховой бочке, и достаточно было искры, чтобы взорвался наш семейный дом. И даже то, что дети жили отдельно, не приносило спокойствия. Оксана любила чистоту, но её чистота напоминала мне казарменную, когда всё должно было делаться по команде, из-под палки и лежать строго по полочкам. Моя стиральная машина ей мешала, так как занимала много места в двухкомнатной хрущёвке. Оксана затаскивала её в ванную, где из-за постоянной сырости она перегорела. Я привёз с Абрикосовой вторую, так как моя мать любила покупать всё про запас. Но та же участь ожидала в скором времени и эту стиралку.
Как-то раз Оксана затеяла стирку. Я был в это время на рынке и пришёл домой уже после трёх часов.
– Вылей воду из машинки, – скомандовала Оксана.
– Вылью, только чуть позже, – ответил я. – Мне надо успеть в налоговую.
После налоговой я заехал ещё на Абрикосовую, побыл некоторое время там, чтобы подмести двор от опавших листьев. О просьбе Оксаны совсем забыл и вылил воду часов в шесть вечера после своего возвращения. Это вызвало припадок ярости у Оксаны. Мы поругались. Она пошла с подругами в бар отвести душу. И отвела. Я это сразу почувствовал.
Примерно через час Оксана вернулась. Было заметно, что она хорошо «поддала». Я смотрел какую-то телепередачу. Оксана сразу, уже с порога, перешла в атаку, выключив телевизор:
– Почему ты не вылил воду?!
– Оставь меня в покое со своей водой. Я уже о ней забыл. Не всё ли равно, когда я её вылил?
Мои слова на Оксану не подействовали. Было видно, что она настроена решительно, чтобы доказать мне, что я виноват. В такие минуты ей особенно хотелось расцарапать мне лицо, благо «коготки» у неё были большие. Чувствуя это, я оттолкнул Оксану от себя подальше. Тогда Оксана начала выбрасывать из серванта мои книги. По одной.
– Что ты делаешь? – не удержался я.
Вместо ответа Оксана ударила меня в пах ногой, но не очень сильно. Мне было не очень больно. Я скрутил её и вытолкнул за дверь, щёлкнув замком. При этом Оксана всё же успела вцепиться мне ногтями в бока и хорошо их поцарапать.
– Меня?! Из моей квартиры?! – в бешенстве закричала она и начала что есть силы стучать в дверь.
Я не открывал. Тогда Оксана нажала на электрический звонок. Он трещал несколько минут не умолкая, пока я его не отключил. Но Оксана не успокоилась. Она пошла к соседям и начала звонить по телефону. Делать было нечего: я отключил телефон и пошёл в свою квартиру к детям, захватив самое необходимое. Слава богу, мою дверь Оксана уже не выбивала.
Через некоторое время «на разборку» по вызову прибежала тёща. Хорошо, что она оказалась умнее дочери и ко мне не зашла. Нечаянный конфликт мог перерасти в непредвиденную драку. А зачем? И из-за чего?
Самое интересное другое: эта не вылитая вода икалась мне ещё очень долго. И через много лет Оксана всё ещё пыталась мне доказать, что я был не прав. Мне почему-то вспомнился конфликт с Викой из-за сказанного мной слова «конечно», которое она припомнила через два часа. Проходит время, меняются жёны, а в наших отношениях ничего не меняется. Все хотят командовать и ставить мне оценки по поведению. Но никто из них даже не поинтересовался, а хочу ли этого я? Хочу ли быть мальчиком для битья или учеником с дневником под мышкой для ежедневных оценок? Неужели я такой неисправимый?
Прочитав в своё время книгу Карнеги о том, как себя правильно вести, я старался не спорить, помня, что каждый остаётся при своём мнении. Я даже пытался организовать наше совместное прочтение этой книги с Оксаной. Надеялся, что в последующем это даст положительные результаты.
             Обнаглевшая любовь
Мы с Оксаной так «прикипели» друг к другу, что окончательно потеряли чувство страха и, тем более, вины. Мы дышали друг другом. Как-то на рынке Оксана поссорилась с Пончиком. Обычно на людях у них не доходило до «рукопашного боя». Всё было на уровне уличного бескультурья: они начинали обзывать друг друга, потом плеваться и заканчивалось тем, что расходились в разные стороны. Так могли вести себя ещё дети в детском садике, приговаривая: «Не садись на мой горшок, ты мне больше не дружок!» В этот раз Оксана направилась пешком к матери. Пончик пошёл в другую сторону. Мне было как-то не по себе. Я догнал Оксану и завёл к своей родственнице, второй жене двоюродного брата, которая жила неподалёку. Я с ней уже успел помириться после пропажи денег на поминках после смерти матери.
Примерно около часа мы просидели у Маши, мирно разговаривая. Брат был в это время на работе. Мы были рады такому мирному, спокойному общению. А дальше всё было, как в плохом анекдоте: вдруг откуда ни возьмись… появился Пончик. Не знаю, кто его надоумил, но он был вне себя:
– Что ты тут делаешь? Пошли домой. Куда ты пришла? Здесь даже забора нет.
Было неприятно всем. Маша обиделась из-за забора, фыркнув, когда Пончик ушёл:
– Подумаешь, забора нет! Не у всех же есть деньги.
Я опешил и не знал, как себя вести. Обидно было, что наша тайна так глупо была раскрыта. Оксана, видимо, не желая скандала, немного поколебалась и вышла вслед за Пончиком. Я её не удерживал.
На следующее утро ждал, что будет большой скандал с непременным выяснением отношений. Я был внутренне к нему готов. О, я всё выскажу этому козлу! К моему удивлению, скандала не последовало. Виновата была в этом Оксана. Она провела с Пончиком «расширенную» беседу и сказала, что если он устроит скандал, она от него уйдёт.
Мы временно затаились, стали немного осторожнее, но отношений не прекратили. Мы были не в силах их прекратить. Нам мало было уже ежедневных свиданий на рынке, нам хотелось большего.
А однажды я даже приехал к Оксане белым днём, оставив машину недалеко от её дома. Некоторые мои знакомые даже начали меня подкалывать. Для многих наши близкие отношения с Оксаной уже не были секретом, так было много косвенных улик. Это и горячие взгляды, и радость при встречах, и долгие разговоры, ну и машина недалеко от дома. Да, для многих, но только не для Пончика. Он, казалось, ничего не замечал или не хотел замечать.
Мы преодолевали все преграды, как растение пробивает асфальт. Мы мало обращали внимания на людскую молву. Мы наслаждались каждым мгновением, каждой минутой, когда были рядом.
Помню, однажды вечером Оксана мне позвонила и сказала, что Пончика не будет целый час. Рискуя быть замеченным, пойманным, уличённым, я без колебаний, быстро, приехал на велосипеде, пристегнул его возле забора и бросился к Оксане.
Нам было мало места на диване, тем более что он был старым и продавленным. Мы на нём проваливались, поэтому устроились на полу и отдались в порыве страсти своим чувствам. Мы не могли оторваться друг от друга. Я целовал глаза, губы, шею своей возлюбленной. Я наслаждался её телом, запахом волос, шеи, рук… Я был счастлив, что Оксана подарила мне несколько мгновений своей жизни, брызнув на меня огнём своей души. Глаза Оксаны светились радостью и счастьем, а я был полон восторга и любви. Минуты, проведённые вместе, сжались в одно мгновение, оставив в моей душе неизгладимый след. Но надо было идти. Ноги меня плохо слушались. Я опьянел от взрыва чувств и горячих ласк. Даже уходя, я продолжал ещё чувствовать тело Оксаны, сроднившись с ним и чуть ли не растворяясь.
Я хотел всегда быть с Оксаной рядом. Хотел чувствовать её дыхание, биение её быстрого и горячего сердца. Мгновение ничто по сравнению с вечностью! Но и вечность ничто по сравнению со сладостным мгновением! Я это понял, прочувствовал, осознал. Мы рвались схватить это мгновение, задержать, остановить, насладиться им, окунуться в него с головой. Так спешит мотылёк на свет, не подозревая, что он может сгореть и исчезнуть, превратившись в пепел. Мы не замечали ничего. Мы растворялись друг в друге. И искали новых встреч, новых мгновений и новых ощущений. Зачем нам бесконечная вечность без этих радужных мгновений? Зачем?
О боже, неужели всё это было? Да, было, было, и не раз. Кому же за это сказать спасибо? Кому? Судьбе, провидению или случаю?
             Мебельный переезд
Наши отношения с Оксаной всё ухудшались. Они напоминали израненную машину, которая движется без тормозов по горной извилистой дороге. Столкновение могло произойти в любой момент, и финал был известен заранее. Никто не хотел себя уже сдерживать. Но, как я уже упоминал, были и «добрые» люди, которые накручивали Оксану по непонятным мне причинам: то ли из зависти, что жили мы до этого более или менее хорошо, то ли тая какую-то обиду на всех и меня. Больше всех усердствовала реализатор Наташа, которую я не раз то привозил к мужу, то отвозил обратно домой. Наверное, из благодарности.
Оксана просто изменилась. Я её не узнавал. Приступы ярости у неё постоянно усиливались. Так, как-то в понедельник без всякого повода и, тем более, ссоры она огорошила меня очередным заявлением:
– Я здесь хозяйка! А кому не нравится, может…
И Оксана выругалась смачным матом.
Мне надоела эта семейно-скандальная жизнь. Я тоже психанул. Нервы были на пределе. Позвонив детям, я с их помощью стал забирать свои вещи от Оксаны. В основном, это была мебель. Я думал грешным делом, что Оксана что-то скажет, намекнёт, предложит, но моя возлюбленная равнодушно молчала, как будто её всё это не касалось. Молчал и я. Мне казалось, что мы потеряли что-то важное в жизни, без чего наши отношения уже было сложно склеить. Я не хотел ничего доказывать, оправдываться и спорить. Я решил плыть по течению, не предпринимая никаких усилий выбраться на берег.
На следующий день Оксана мне позвонила. Я толком не понимал, был ли это шаг к нашему примирению, или просто ей не хотелось одной идти в гости. Не так давно Оксана познакомилась в баре за бутылочкой пива вместе с подругой Таней с одной дамой. Звали её Любовью. Позже я понял, что это была обыкновенная кокотка, которая удачно подцепила богатенького мужичка. Она была чуть старше Оксаны, курила дорогие сигареты и хорошо одевалась. Ничем серьёзным Любовь не занималась, да ей это было и не надо. Просто сидела на шее у мужа, который хорошо её обеспечивал. Любовь была худой, выше среднего роста в отличие от своего мужа Сени, который напоминал добродушного толстяка Карлсона. Правда, Любовь любила и могла иногда хорошо выпить и старалась себе любимой ни в чём не отказывать.
Сеня решил отметить очередное «летие» своей половинки в ресторане, хотя, как я считаю, она не очень этого заслуживала, и пригласил нас с Оксаной тоже. Я колебался: идти или нет? Мои чувства к Оксане стали охладевать. Я не мог, не хотел жить по инерции. Хотел, чтобы меня, если не любили, то хотя бы уважали. А, если честно, моим девизом всегда было: или всё, или ничего!
Мы всё же помирились и пошли на день рождения. Именинница, немного «поддав», начала петь нам дифирамбы и говорить, какая мы хорошая пара.
– Вам надо обязательно расписаться, – говорила она. – Вы так любите друг друга. Я вам так завидую.
Я молчал, потому что сказать было нечего, а сам думал, что, может быть, всё наладится. Конечно, хотел, чтобы вернулись прежние доверительные отношения. Хотел забыть всё плохое. Хотел любить Оксану и никогда не ссориться. Однако наши отношения так и не наладились. Брак стал гостевым. Мы и дальше отдалялись. Каждый жил своей жизнью. Я занимался бизнесом и детьми. Оксана затеяла небольшой ремонтик. Переклеила обои. А вскоре она купила новую мебель, которую я помог перевезти и собрать. Правда, мне помог Вадим, который рад был угодить мачехе, несмотря ни на что.
Следующим приобретением Оксаны был мягкий уголок. Она хотела, чтобы в зале везде были цветы, и комната не очень была загружена мебелью. Так, впрочем, и получилось. Друзья ещё подарили большую мягкую игрушку – собаку. Оксана была счастлива. Она всё больше становилась независимой и в моей старой мебели уже не нуждалась. Так же, как и во мне. Я для неё тоже превращался в старую и, скорее всего, ненужную мебель.
               Нечаянный свидетель
В силу молодости и весёлого характера Оксаны у них с Пончиком всегда было много друзей. Часто дружеские отношения обычно «упирались» в банальное пьянство с последующим похмельем.  Я как-то спросил Оксану, почему же она вышла за него замуж, если он себя так ведёт? Где были её глаза? Оксана ответила, что в первый год их семейной жизни ничего подобного не было. Пончик вёл себя как примерный муж и всячески ей угождал. Ну а потом пошло-поехало. Когда он первый раз напился, Оксана подумала, что он чем-то заболел и начала его тормошить и плакать. Но приступы новой «болезни» всё учащались, и молодые люди стали постоянно ссориться. Переживала и нервничала больше Оксана. Пончик был на своей волне. Он всё больше опухал от пива и крепких напитков. Лицо у него стало красновато-сизым. Оксана всё больше сохла. Смотря на их бестолковую семейную жизнь, я рассказал ей старый анекдот о том, как сделать так, чтобы овца могла есть вволю и не поправлялась.
– Как? – поинтересовалась Оксана.
– Надо привязать рядом волка.
В последний год их семейной жизни Пончик особенно часто стал «зашибать». Однажды дело даже дошло до белой горячки. Так, Пончик, приняв хорошо «на грудь», и уставившись стеклянными глазами на обувь в коридоре, выкинул очередной «фортель»:
– Чего вы сюда пришли? К моей жене? Я вас не звал! А ну вон отсюда!
Оксана была в шоке, успокаивая Пончика. Он её в очередной раз «достал». Поэтому было неудивительно, что наши встречи с Оксаной всё учащались. Я начал приезжать к ней при первой возможности даже днём, пряча машину подальше. И вот во время одного из таких свиданий в дверь кто-то постучал. Мы с Оксаной испуганно переглянулись. Конечно же, надо было не открывать, но Оксана, растерявшись, открыла. Это был Коля, их общий друг и сосед матери Оксаны. Наступила немая сцена. У Коли от удивления широко раскрылись глаза. Он и сам имел виды на Оксану, может быть, поэтому и зашёл.
– Я вам не помешал?
– Да нет, – ответил я вместо Оксаны, немного смутившись. – Я тут на пару минут зашёл, хотел кое-что спросить.
– Ну ладно, я зайду в другой раз, – заявил Коля. – Не хочу мешать.
Наша встреча была безбожно испорчена этим нечаянным свидетелем. Несколько дней мы с Оксаной гадали, рассказал он что-либо Пончику или нет, но, похоже было на то, что не рассказал. Пончик молчал, но однажды пригласил меня на пиво. Я занервничал. Наверное, Коле всё же доложил Пончику о своём нечаянном визите.  Я решил, что будет мужской разговор и пошёл судьбе навстречу.
Потягивая пивко, Пончик заявил:
– Тебе нужна жена, которая не следит за собой, не умеет готовить и не хочет стирать?
– Нет, - выдавил я из себя.
– Так какого чёрта ты пристаёшь к моей!
Я растерялся, не знал, что сказать, но оказалось, что это был …анекдот. Волнение отлегло от сердца, и я успокоился. Нашёл, какие анекдоты рассказывать и, главное, кому? Далее Пончик пожаловался, что подарил Оксане красивый кожаный костюм, а она его … И Пончик выругался.
Наши отношения с Оксаной продолжились с прежней силой, и ничто нас не могло уже остановить и оторвать друг от друга. Пончику же было не до нас.
На жену он обращал очень мало внимания. Каждый из них жил свой жизнью, только под одной крышей. 
               Мы выживали, как могли
«,,,и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы, и будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать». (Второзаконие 28:12). http://www.bible.com.ua/answers/r/36/303251   
Я никогда не задумывался о том, как тяжело, а, порой и невыносимо, часами стоять на одном месте, продавая какой-либо товар. С непривычки гудели ноги, давила свинцовая усталость. Ещё хуже было, когда никто не помогал, и не было возможности даже сбегать в туалет. Такого понятия, как реализатор, тогда ещё не существовало.
Места для торговли поначалу никто, конечно, не давал и не распределял. Каждый занимал то место, которое было свободно. Позже мог его поменять. Со временем это упущение умные люди исправили, закрепостив предпринимателей и введя арендную плату.
Где я только ни торговал в начале своей бизнес-эпопеи: и в соседнем райцентре, и на стадионе, и на перроне, и в центре города, и на разных временных рынках. Свидетельство о регистрации не спешил брать, так как не знал, надолго ли всё это, или власть снова разгонит мелких торгашей, как тунеядцев и спекулянтов. Такое же отношение было вначале к предпринимателям и у обывателей. К ним относились, как к халявщикам, спешащим «срубить капусту», а не работать честно за зарплату. Особенно страдала таким отношением молодёжь. Могли вырвать товар, забрать деньги, обложить данью, избить. Каждый отбивался как мог.
Пончика в силу его мягкого и трусливого характера «доили» все, кому не лень. К нему часто подходили «друзья» и просили у него то на пиво, а то просто занять без отдачи. Пончик, как правило, никому не отказывал. Оксана долго это терпела, а потом взяла бразды правления в свои руки. Со скандальной бабой связываться никто не хотел. «Доек» стало меньше.
Мне тоже приходилось часто отбиваться от разного вида «наездов». Случались и драки, и кражи, и «подставы». Часто мне помогал, пока не начал пить, отец, а потом и Борис. Товар оставлять было негде, поэтому я ходил с ним как верблюд со своим горбом. Радовался, когда было где оставить. Но это продолжалось недолго, потому что рано или поздно меня обкрадывали. А оставлял товар я то у родственников, то у знакомых, то у знакомых Бориса, то у его родственников. Но то сами охранники меня обкрадывали, то их соседи, то товар вообще таинственным образом исчезал. Я менял точки, но толку не было. Часто приходилось начинать с нуля. Но я никогда не отчаивался и смотрел на всё философски, как кот Леопольд из мультсериала: и эту неудачу мы переживём.
Вырвавшись на просторы дикого капитализма и связанного с ним хаоса, мы ещё долго не могли привыкнуть, что закончилась советская безмятежность и везде надо ставить амбарные замки, бронированные двери и чугунные решётки. Мы продолжали жить по старым постулатам, забывая, что не только уже другие времена, но и люди начали резко меняться.
Но, что самое интересное, так тогда было везде. Только одни занимались мелким рэкетом, другие – разворовывали заводы и фабрики, а третьи – распродавали страну. Оптом и в розницу. Каждый в силу своих возможностей. И никто не кричал: «Держи вора». Большинство из нас просто выживали. У многих было высшее образование, которое теперь ничего не значило и просто было ещё одним поводом для насмешек и даже оскорблений.
               «Ночные снайперы»
Лето не хотело сдаваться. Ленивое солнце всё ещё припекало. По утрам было уже немного прохладно, но к обеду казалось, что ты находишься на раскалённой сковородке. Я любил и не любил такое время. Любил, потому что до холодов было ещё далеко, не надо было надевать на себя килограммы одежды и часами носить её на себе во время торговли, не надо было растирать опухшие от холода руки, и, главное, я летом никогда не болел. А не любил, потому что я без солнцезащитных очков днём не мог ходить, было душно, а ночью меня «доставали» комары, надоедливо жужжа то над одним, то над другим ухом.
Мы с Оксаной фактически жили на два дома. Я очень редко к ней заходил днём, и чаще нас объединяла только ночь. Кроме того, я чуть ли не каждый день пропадал на Абрикосовой. Надо было собрать урожай фруктов, делать мелкий ремонт дома, подметать постоянно двор и, вообще, показываться там как можно чаще, чтобы не вынесли всё из дому. В квартирантах я как-то разочаровался и не хотел их больше брать после того, как одна молодая семейка потрошила без спросу мои плодовые деревья и вела себя при этом довольно-таки нагло.
Но без вездесущих квартирантов у меня во дворе периодически что-то пропадало: то таинственным образом исчез двухметровый кусок рельса, то алюминиевая урна, то бачок из нержавейки от старой стиралки. Мне это надоело. Я собрал всё железные предметы во дворе и сам их сдал в пункт приёма металлолома. Даже железные кровати, доставшиеся мне от бабушки, как нестареющие реликвии. Но похождения «бойцов невидимого фронта» не прекратились. Они уже начали заметно наглеть. Сначала я заметил, что кто-то начал лазить по чердакам (на летней кухне и в доме), а потом залез и в сам дом. Вынесли постельное бельё и всё железное (стремянку, миски, сковородки и т.д.), а в одну миску просто помочились. Меня это уже не на шутку разозлило. Металлобизнес стал основной статьёй дохода для многих наших граждан в эпоху великого прыжка в капитализм и постоянного безденежья.
Я решил выследить обнаглевших воров, чего бы это мне ни стоило. Спрятавшись за летней кухней, я стоял на своём посту, как часовой, до часу ночи, не смыкая глаз. И не зря. Внезапно я увидел, как двое подростков без тени смущения перемахнули через ворота, вытянули стекло в веранде и уже собирались зайти в дом. Я резко бросился к ним. В этом была моя ошибка. Надо было воришкам дать возможность зайти в дом. Мне тогда было бы легче их поймать. Но я необдуманно поспешил. Как они бежали! Это надо было видеть! Страх и моё внезапное появление утроили их силы. Воришки пулей перемахнули через забор. Один из них упал. Я тоже резво бросился за ними и свистел в милицейский свисток, который у меня был с незапамятных времён на связке с ключами. Я думал, что вот-вот наглецов настигну. Но ночь есть ночь. Августовская мгла быстро съела чёрные силуэты. А жаль! Мне так хотелось проучить непрошеных гостей.
После ночного забега никто больше на моё «богатство» не покушался. Кроме того, я в доме на ночь стал включать ночник. А вскоре снова взял квартирантов. Так мне было спокойнее.
А однажды меня в очередной раз огорошила Оксана. Она позвонила мне как-то вечером и предложила сходить с ней в бар, чтобы немного пообщаться, пока она будет пить слабоалкоголку. Ничего плохого не подозревая, я согласился. Поговорили о том, о сём, и тут Оксана выдала:
– А у меня есть знакомый сварщик. Он мне балкон бесплатно расширит.
Я промолчал. Только позднее я узнал, что это за сварщик-перехватчик. Это был ещё один «ночной снайпер», но уже по женской линии.
               «Здоровый» бизнес
Человек всегда любит сравнивать. Наверное, это хорошо. Если есть, конечно, что сравнивать. Новое время рождало новых героев. В неимоверном количестве расплодились маги, чародеи и колдуны. «Здоровый» бизнес на здоровье здоровых и не очень здоровых граждан стал набирать обороты.
Решила приобщиться к новому начинанию и Олечка, моя первая пассия, пока в стране царил хаос вперемешку с зимней спячкой. И снова сравнение. Раньше в нашем провинциальном городишке было всего три аптеки, не считая парочки аптечных киосков при двух поликлиниках. И всем лекарственных препаратов хватало. Ныне ж число их зашкаливает за всяческие мыслимые нормы. Только в центре города около десятка. Хорошо даём заработать Западу на своём здоровье и представляем собой прекрасный полигон для бесплатного испытания новых препаратов, в том числе прививок. В аптеки, по словам министра здравоохранения России (то же самое, конечно, и у нас) идут за лекарствами, как за колбасой в супермаркеты.
Но в начале всеобщего бардака были перебои с поставками антибиотиков. Зато были сняты все ограничения на их продажу. Теперь можно было покупать в аптеках всё, что душа пожелает, и без всякого рецепта, и заниматься на здоровье самолечением, ибо до твоего здоровья уже никому не было дела. Лишь бы платил денежки. Началась перепродажа лекарств, развилась аптечная наркомания. Появились первые подделки, которые и ныне не переводятся.
И поначалу бизнес Олечки на нездоровье граждан процветал. Она моталась по области, скупая дефицитные препараты и перепродавая их втридорога. Оля сама всегда их ела пригоршнями, поэтому хорошо знала, что и от чего. Так продолжалось насколько лет. Но «недремлющее око» в стране всё же проснулось. Олечку начали штрафовать, и «здоровый» бизнес пришлось поневоле прекратить.
Немного по-другому обстояли дела у Марины (Ромколы). Она тоже после развода с первым мужем пыталась наладить свой бизнес на лекарственных препаратах. Работы не было, денег тоже, надо было как-то выкручиваться.
Тотальный дефицит давил на психику. Полки магазинов пустели с ужасающей быстротой. Любой товар сметался в течение нескольких минут. И появились первые челноки, так как начали пускать за границу. «Первопроходцы» имели двойную, тройную, а иногда и пятикратную прибыль. Особенной диковинкой казалась жвачка. На неё совки кидались как на какой-то заморский фрукт. Потом пошли «Марсы», «Сникерсы», «Баунти». Сами продавцы и их семьи поначалу больше съедали, чем продавали.
У Марины тоже поначалу таблетки уходили «на ура». Она стала неплохо зарабатывать. Это вызвало зависть у окружающих, особенно у конкурентов. Один из них, здоровый бугай, бросил товар Марины на землю, потоптал его ногами, а саму её чуть не избил. Защитить её было некому. «Здоровый» бизнес пришлось бросить.
Шли в ногу со временем и государственные мужи. Они подогревали здоровый ажиотаж на товары. Были выпущены целевые облигации. Деньги надо было платить сегодня, а товар обещали в необозримом будущем. На облигациях были написаны волшебные слова: цветной телевизор, двухкамерный холодильник, видеомагнитофон и недоступная мечта всех совков – автомобиль. И многие, в том числе и я, купились на эту приманку. Нас ловили на жирного живца. Нас кормили пустыми обещаниями. Нам закрывали рты красивыми бумажками. Но у нас ещё не привыкли к тому, что в роли «кидалы» может быть государство. И мы с радостью шли на крючок, заглатывая пустышку. Через несколько лет мне, слава богу, вернули мои деньги. Холодильника я так и не увидел. Процентов тоже. И на том спасибо.
А «здоровый» бизнес процветал везде и на всём. Больному обществу нужны были припарки от постоянной мигрени, антидепрессанты от боязни будущего, глазные капли от прыгающих цен и уколы от частого сердцебиения. Эра «счастливого» капиталистического будущего закрыла собой весь горизонт.
               Без любви не мил подарок
Я всё-таки не сдержал своего слова и ещё раз поехал во Львов в надежде заработать. Но не тут-то было. Нас встретили на вокзале ушлые перекупщики и поволокли на весовую. Я не был уверен, что там правильно взвесят битый орех да, к тому же, нам дадут нормальную цену и скомандовал своей бригаде идти на центральный рынок. Но и там нас галичане хорошо объегорили при взвешивании, и мы вышли только на свои деньги, ничего не заработав. Теперь это, действительно, была моя последняя поездка. Наварить на «кашке» у меня явно не получалось.
Наши любовные встречи с Оксаной участились и перешли на двух-трёхразовый режим в неделю. Пончик, как и раньше, казалось, ничего не замечал и был на своей волне. Оксана старалась не раздражать его лишний раз. Приближался её день рождения. Наряду с Новым годом это был главный праздник для неё. У них всегда собиралось много друзей, было весело и шумно, гремела, не умолкая, музыка. Ремонт в квартире они уже почти закончили. Можно было уже принимать гостей.
Я видел, что у Оксаны на сердце было и весело, и грустно. А грустила она от того, что ей хотелось пригласить на день рождения и меня. Но она побаивалась это сделать, не зная, как отнесётся к её затее Пончик. А вдруг он что-то заподозрит? Зачем лишний скандал и пересуды?
Пончик расщедрился и подарил Оксане расклешённую кожаную куртку. Оксана была довольна и немного смущена. Никто ещё не знал тогда, что это был последний подарок от Пончика. Ждала Оксана подарок и от меня. Уже точно не помню, что я ей подарил, но, кажется, это были дорогие духи. Я видел, что Оксана от моего подарка больше счастлива, чем от презента муженька. А для меня её поцелуй был самой большой благодарностью.
Оксана так и не решилась меня пригласить, но я не был на неё в обиде. На другой день она без умолку рассказывала мне, как они отметили её день рождения, кто и что подарил, как было хорошо и весело.
– Скажи, только честно, ты бы хотел прийти ко мне? – спрашивала она.
Мне хотелось крикнуть ей в ответ, что, конечно же, да, но я только шептал, что очень и жалел, что меня в тот момент не было рядом с Оксаной. Я думал о ней постоянно. Я подпрыгивал от каждого телефонного звонка. Я радовался знакомому голосу. Меня волновала ставшая родной доверчивая улыбка, сияние глаз Оксаны, запах её волос. Я чувствовал, что она уже была более моей, чем Пончика, и никакие подарки не могли уже её удержать рядом с ним. Любая моя безделушка в её глазах стоила гораздо дороже его стодолларового подарка. Она тоже ловила каждую мою улыбку, каждый взгляд, любое движение. Я чувствовал, что они значит для неё гораздо больше, чем все мои слова, хотя и они имели большое значение.
Впрочем, Пончик и на этом дне рождения остался верен себе: он, как всегда, напился. Это угнетало Оксану и ускорило её уход от него. Я подсознательно только этого и ждал.
             Бешеный август
Безжалостное солнце по-прежнему припекало. Все искали спасения в тени и возле прохладных водоёмов. Но меня заботило другое. Мы с Оксаной всё больше отдалялись друг от друга. Положение не спасали даже добрые семейные праздники и взаимные подарки. Так, Оксана подарила мне на день рождения кожаную куртку. Но меня это почему-то не радовало. Ничто уже не вызывало того душевного трепета и восторга, как раньше. Мы по-другому смотреть на все вещи. Душевный холод не могло растопить даже летнее тепло. Оксана часто раздражалась из-за любой ерунды. Семейные скандалы шли один за другим и превратились в длительные истерики с её стороны. Никто не хотел себя уже сдерживать. Вспоминались прежние мелочные обиды, сыпались упрёки, появлялись новые обиды. Так, как-то нас пригласили наши общие друзья на день рождения к своему ребёнку.
– Берите с собой караоке и приезжайте к нам, – прозвучал голос Сергея в трубке.
К тому времени я один из первых купил музыкальный центр с караоке и часто брал его с собой на различные «торжественные» мероприятия. Но Оксана ехать наотрез отказалась. Она ревновала меня к детям. К тому же, после смерти родителей я часто пропадал на Абрикосовой, и Оксана подчёркивала, что я не уделяю ей никакого внимания.
– Бери детей под руки и иди. Мне нечего там делать.
Я ничего не понимал. Настроение было испорчено, и я, естественно, никуда не поехал. Так продолжалось целый месяц. Один скандал сменял другой, и конца им не было видно. Подобного никогда раньше не было. Мы, наверное, пережили свою любовь. Как писал Хемингуэй, жизнь слишком длинна для одной любви.
В конце этого бешеного августа у меня неожиданно появился соперник, о котором я даже и не подозревал. Как позже выяснилось, Оксана с ним втайне встречалась на рынке и у услужливой подружки Наташи. Она же их и познакомила, когда я уезжал на Абрикосовую. История повторялась. Только теперь рогоносцем был уже я. Для меня всё это было полной неожиданностью. Подобного «подарка» от Оксаны я никак не ожидал.
Накануне Дня Независимости мы с Оксаной в очередной раз поссорились, и я ушёл к себе на квартиру. Надеялся, что она мне всё-таки позвонит, и мы пойдём в центр города, чтобы развеяться. Но этого не произошло. Наступила ночь. Мне не спалось. Я невольно прислушивался к каждому звуку. Вдруг послышались какие-то голоса. Один из них я узнал. Это был голос Оксаны. Выйдя на балкон, я увидел силуэты четырёх людей. Это были Наташа со своим сожителем и Оксана с каким-то мужиком. Я взбесился. Моё сердце бешено колотилось. Я быстро оделся, вышел на улицу и зашёл в подъезд Оксаны. Около получаса слышались пьяные голоса из квартиры. Оксана всё повторяла, что она женщина свободная. Потом дверь открылась, и все гости ушли, включая и новоявленного жениха. Я еле успел спрятаться за деревом. «А, может быть, это просто так? Женское кокетство? – промелькнуло у меня в голове. – Она не может меня разлюбить».
Я пошёл спать, не зная, что и подумать и что предпринять. На другой день я к Оксане не пошёл, так как был зол на неё. И напрасно. Как я узнал позже, Оксана с новым ухажёром в этот день хорошо «оторвалась». Они пошли сначала на дискотеку, а потом до четырёх утра куролесили по барам. Спать новый друг остался у неё, хотя Оксана уверяла, что у них ничего не было. В её дверь я постучал только на третий. Я купил розы и поспешил выяснить наши отношения. В квартире, кроме Оксаны, была ещё и её соседка Таня. Оксана встретила меня неприветливо:
– А ты не думаешь, что опоздал?
Я был ошарашен, смущён и подавлен. Я от неё этого не ожидал. Но как же так? Прошло всего три дня. Неужели это целая вечность, чтобы узнать и полюбить другого? Я этого не понимал. Я хотел помириться.
Мы долго выясняли отношения. Мне надо было ехать на Абрикосовую, чтобы доделать ремонт. Мне было жаль потраченного впустую времени. И тут Оксана снова меня огорошила:
– Сейчас он придёт. Ну, иди, я сама с ним разберусь.
Я послушал её и ушёл, но вскоре вернулся. Я хотел увидеть этого сварщика. На кухне сидел новый возлюбленный Оксаны. Это был здоровый детина, смахивающий на нагловатого цыгана. Он, как полновластный хозяин, сразу же, вальяжно раскинувшись на стуле, заявил:
– Чтобы я этого додика больше не видел.
Я ушёл, избегая скандала и драки, прекрасно понимая, что силы не равны. Я надеялся на благоразумие Оксаны и на то, что у нас всё ещё наладится.
               Кому дрова попилить?
Приближались зимние холода, на улице становилось сыро и ветрено. Я стал протапливать печь и приобщал к этому и сына. Печь, как всегда плохо горела, к тому же, в доме были холодные полы. К утру вся теплота в доме выветривалась, хотя я закрывал уже дверь в зал. А однажды, вернувшись вечером домой, увидел такую картину: сын так затопил печь, что была полная кухня дыма. Я быстро выгнал его на улицу и проветрил помещение. Зимовать на Абрикосовой я не собирался. Да и зачем себя и сына мучать? Вещи родителей более или менее «растолкал»: частично раздал, а частично сжёг или выбросил. Себе я оставил только малую часть.
Чтобы дом был хоть под каким-то присмотром, у меня был единственный выход: взять квартирантов. Вскоре они сами нашлись. Это была молодая семейная пара из ближнего села. У них был двухлетний мальчик. Я взял с них чисто символическую плату за проживание, так как в тот момент больше переживал за дом, чем думал о том, чтобы хорошо «наварить». К слову, за первый месяц я вообще с них ничего не взял, так как квартирантка пробелила все помещения. Дом закрыл на замок, а квартирантов поселил в летней кухне. Мой верный кот Филипп, не скромничая, перешёл жить к ним.
Квартиранты были хорошими покладистыми людьми, никаких проблем у меня с ними не было. Они вскоре предложили мне поменять новую «девятку» цвета «мокрый асфальт» на мой дом. Я отказался, хотя, может быть, и зря, так как большой пользы от дома мне в последующем не было. Доставались одни только хлопоты. Я решил не продавать дом, так как подрастали дети. Кроме того, не знал, вырастет цена на него или упадёт, и не хотел рисковать.
Квартиранты быстро освоились. К тому времени уголь уже основательно подорожал, и они топили печку дровами. Но тут, как говорится, их леший попутал. Для того чтобы распилить брёвна на чурки, они наняли моего соседа Окуня. Мой дорогой соседушка отличался тем, что, как и многие на моей улице, беспробудно пил. Это было его основным занятием. Бабушка оставила ему новый недостроенный дом, и Окунь так умудрился его «достроить», что полдома напоминали руины, а электрики за долги отрезали ему «свет». Железную трубу, которая была в подвале для вентиляции, «рачительный хозяин» успешно выковырял и сдал в металлолом. Он чувствовал, что наступило его время. Можно не работать, перебиваться случайными заработками и постоянно пить. И никто тебя не накажет, не привлечёт, не посадит, не заставит лечиться и работать. И любитель беззаботной жизни сполна этим воспользовался. Детей у Окуня не было. Не знаю, как терпела его несчастная безобидная жена, которую он, в конце концов, всё же добил. Она не дожила до пятидесяти, а муженёк продолжал пить и дальше в кругу многочисленных собутыльников.
Окунь тогда ещё имел бензопилу. Дрова моим квартирантам он быстро попилил. Те ему заплатили и выставили магарыч. Но не тут-то было. Ещё около месяца(!) Окунь приходил к квартирантам и, пользуясь их молодостью, скромностью и порядочностью, требовал от них новый магарыч, повторяя, как мантру, одну и ту же фразу:
– Я же вам дрова попилил…
И они снова выставляли. Потом начали от моего соседа-работяги прятаться, закрывать калитку на замок, реже выходить на улицу, чтобы не попасться ему на глаза. Они даже как-то пожаловались мне, говоря, что уже не рады, что с ним связались. Я ничем не мог им помочь. Мне было не до Окуня. Я с сыном обосновался в Берёзках и по-прежнему не отходил далеко от телефона, ожидая такого родного и долгожданного звонка от Оксаны. Я парил в облаках и не хотел возвращаться на грешную землю. Я был на взлёте.
P.S. А жизнь Окуня тоже окончилась трагически, как и его многочисленных друзей-собутыльников. Через несколько лет он скоропостижно умер от пьянки и голода. Сосед, рассказавший мне это, был даже удивлён:
– Я знал, что он пухнет от голода, и предложил ему борщ, но он оказался гордым и отказался. Дурак!
Вскоре и сам этот сосед-пьяница, сидящий на шее у матери, повесился, а его родную моего возраста сестру забил до смерти такой же муж-забулдыга…
                Счастливая развязка
Мы с Оксаной встречались уже около трёх месяцев, и мне казалось, что конца этим встречам не будет, благо никто нам особенно не мешал. В квартире с сыном нам жилось неплохо, только меня смущало, как мы будем дальше встречаться с Оксаной. Однако всё внезапно как-то само собой разрешилось. Я всегда был рад Оксане и однажды сказал ей, что двери моего дома всегда для неё открыты. Она, думаю, это запомнила.
Прошла осень. Наступило первое декабря. Зима нам не была помехой. Мы радовались каждому прожитому дню, нас опьяняла морозная свежесть. Я не слишком заглядывал в будущее и предпочитал плыть по течению. Мы совсем утратили осторожность, и как-то так получилось, что Пончик начал что-то подозревать. Оксана обычно, когда Пончик не ездил за товаром, была дома. И вот как-то так получилось, что она выпала из поля зрения муженька на полчаса. Это время, конечно, она провела со мной. Пончик, на свою беду, начал расспрашивать Оксану. Она растерялась и не могла найти приличной отмазки. Пончик не унимался. Стал проверять ответы Оксаны, звоня по её подружкам. Оксана то бледнела, то краснела, не зная, куда спрятать глаза. Пончик выяснил, что Оксана лгала. А она, недолго думая, хлопнула дверью и пришла ко мне. Я был удивлён, обрадован и растерян. Я даже не мог предположить, что будет дальше. Я не ожидал такой развязки. Сейчас начнутся скандалы, выяснение отношений, поиск виновного, крики, истерика, драка. Пусть так! Всё, что ни делается, делается к лучшему. Я был даже рад! Я ликовал! Я был безмерно счастлив! Я был на седьмом небе! Не мог поверить своему счастью, которое мне подарила судьба. У меня был дикий восторг! Я благодарил небо за этот случай!
Было раннее утро. Все спешили на работу, а у меня намечался счастливый выходной. Вадим проснулся раньше, чем обычно. Возможно, он услышал, что пришла Оксана. Он тоже уже успел её полюбить. Вадим быстро встал и прибежал к нам на кухню. Он улыбался, и было видно, что он тоже счастлив. Оксана успела прихватить какую-то кассету с мультиками для него.
Я не хотел думать ни о чём плохом. Сегодня мой день. Наконец-то, у меня будет нормальная семья, будет любимая жена. Мы будем жить назло всем лучше всех. Пусть злословят и завидуют. Как пишут в интернете, если обезьяна научилась разговаривать, это не значит, что надо обращать на неё внимание.
Мы все были уверены в завтрашнем дне и ни о чём особенно не задумывались. Наш медовый месяц будет продолжаться долго! И без перерыва! Я это чувствовал! Я это знал! Я этого очень хотел!
             Горячие дары волхвов
На моё счастье, Оксана выпроводила своего цыгана-сварщика, и мы снова помирились. Мне казалось, что наконец-то наши отношения наладятся, и ничто нам больше не помешает. Дети жили отдельно, все заботы о них были полностью на мне. Приходилось разрываться на два дома, заниматься бизнесом и ещё ездить на Абрикосовую. Времени на всё не хватало. Часто бывало, что свободными оставались только вечера, но я был уже уставшим и больше хотел, чтобы меня никто не трогал. Оксану это злило, но она сдерживала себя, и мы почти не ссорились.
Почти два месяца мы прожили без приключений. Пару раз Оксана съездила в Хмельницкий за товаром, я помог ей взять билеты. Со стороны всем казалось, что у нас полная идиллия.
Приближался главный праздник в году для Оксаны – день её рождения. Обычно я дарил ей дорогие подарки. Так у нас было с ней принято. И она мне тоже дарила дорогие. Мы не хотели забивать дом никому не нужными безделушками. Мне нравится высказывание англичан, мол, мы не такие богатые люди, чтобы покупать дешёвые вещи. Живя со мной, Оксана начала хорошо одеваться, больше смотреть за своей внешностью, у неё появился вкус. Я всегда ей напоминал о том, что встречают по одёжке, а провожают по уму. И опять же из интернета: «Тело нужно содержать в таком виде, чтобы душе не захотелось его покинуть».
Подарки на свои дни рождения Оксана обычно заказывала заранее. Так, я подарил ей кожаный плащ, парочку кардиганов и другие хорошие вещи. Сейчас же она молчала, как партизан, не выказывая никакого нетерпения. Сколько я её не спрашивал, что подарить, Оксана так ничего толком и не сказала. Я был слегка обескуражен. Немного подумав, решил подарить Оксане розы, а сверху поставить на них две купюры по 50 долларов. Это должно было её обрадовать.
Ранним утром я зашёл в квартиру и торжественно вручил Оксане этот подарок. На кухне были две её близкие подруги – Ромкола и соседка Таня. Оксана как-то равнодушно приняла букет, чего я никак не ожидал. Мне показалось, что она ничего не поняла. И самое главное: на её лице не было никакой радости! Я был обескуражен и подавлен. Что опять я сделал не так? Чем заслужил её немилость? Я ничего не мог понять. Моё самолюбие было уязвлено. О боже, кто поймёт этих женщин?
Зато подружки Оксаны оценили мой подарок по достоинству, особенно Ромкола. У неё глаза горели, как раскалённые угли. Она ещё долго вспоминала мне этот букет. Она всегда хотела такой же, но я ей так его и не подарил. Мне всегда не хотелось этого сделать. Были, так сказать, сдерживающие факторы.
Я ушёл раздосадованный и вернулся только к обеду. О моём подарке Оксана даже не вспоминала, как будто его и не было. День рождения прошёл хорошо. Было весело, пришло много гостей, гремела музыка. Примерно около двенадцати часов ночи я пошёл спать к себе в квартиру, так как у нас остались ночевать гости. Да, всё было хорошо, всё было прекрасно, но на душе остался неприятный осадок.
Позже я узнал, что в этот день и для меня был приготовлен душещипающий сюрприз. Оксане позвонил старый друг, сварщик Юрочка, с которым она гуляла в августе, чтобы поздравить её с днём рождения. Оксана была несказанно рада. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что они и не прекращали «общаться». Доказано, что всё повторяется. История развивается по спирали. Вот наша история и начала повторяться, причём, с большим ускорением и не в мою пользу.
                Одновременное супружество
Мы блаженствовали с Оксаной, а Пончик ещё долго не мог понять, почему она у меня. Для него это было полной неожиданностью. Прошло несколько дней, пока до него дошло, что это «всё». Каждый переживает жизненные неприятности по-своему. Пончик не изменил себе и в этот раз, устраивая  пьяные оргии. Душа требовала простора и разгула, благо некому было сдерживать её порывы и совестить. Мне даже показалось, что он может окончательно спиться и закончить свою жизнь преждевременно и трагически.
Незадолго перед приходом ко мне Оксаны и начала нашей семейной жизни начала новую семейную жизнь и моя вторая жена Вика, что было для меня тоже сногсшибательной новостью. Несмотря на встречи с Оксаной я однажды всё же зашёл к ней на работу. Вызвал на улицу. Чувствовалась, что Вика была очень недовольна. Она мне заявила:
– Больше не приходи, иначе между нами всё будет кончено. Я тебе сама позвоню.
Вот и позвонила! Сразу в церковный колокол! Меня её слова тогда очень удивили. Получалось, что наши отношения всё ещё продолжаются. И она мне позвонит. Да никогда!
В отличие от нас с Оксаной Вика расписалась и перешла на фамилию мужа. Несколько лет подряд Вика во время летнего отпуска ездила в гости к родственникам на Донбасс, где жили её тётка и родной брат, застрявший там после армии. Там же она и познакомилась с другом брата Толей. Я об этом ничего, конечно, раньше не знал. И вот бывшие любовники решили узаконить свои отношения. Через несколько дней после бракосочетания я увидел Вику с новым мужем на рынке. Он не представлял собой ничего особенного. На вид – обычный работяга, которых тысячи. И ещё бросались в глаза кривые передние зубы. Возможно, в нём и была какая-то изюминка, которой не было у меня, но я её не заметил.
Однажды встретив Вику одну, я поинтересовался, как ей живётся с новым мужем. Она меня прямо удивила, ответив, что чем больше живёт, тем больше любит. «Ну, дай-то бог», – подумал я, хотя и не поверил Вике. У меня была, конечно, Оксана, мы с ней ладили, но на душе почему-то скребли кошки. Я всё пытался понять, чем же лучше меня Толя, что в нём есть такого, чего нет у меня? И не находил вразумительного ответа. Наверно, это было чувство собственности.
У меня какой-то глупый характер: я тяжело схожусь с людьми и привыкаю к ним и так же тяжело расстаюсь. Мне кажется, что от меня отрезают часть чего-то. Часть тела. Часть души. Рвут на куски мои нервы и сухожилия. Для меня расставание – всегда трагедия, боль, стресс. Конечно, сейчас удар судьбы не был слишком сильным. Припомнились и мои слова, как-то сказанные Вике при очередном нашем прощании «навсегда»: «Ты ни с кем не будешь жить! Тебе дай самого золотого, ты и его загрызёшь!» Неужели нашла самого золотого? Неужели я ошибался? Что ж, поживём – увидим. Городок у нас небольшой.
Сейчас меня волновало больше другое: чтобы наши отношения с Оксаной были прочными, и Пончик не смог нам помешать. Оксана, считал я, не такая, как Вика, она более надёжная, преданная. И очень добрая. Так мне казалось. Правда, вскоре я узнал одну не очень приятную черту характера Оксаны. Однажды вечером она начала постоянно меня поддёргивать, говоря при этом:
– Терпи меня!
Мне это быстро надоело, и мы чуть с Оксаной не поссорились. Оксана сама поняла, что перегнула палку и вышла прогуляться. Минут через пятнадцать она вернулась, купив какие-то сладости. Её глаза светились прежней преданностью и любовью, и мы оба успокоились.
               Выстрел в спину
Бизнес только с виду кажется лёгкой работой. Чего уж проще: купил товар по оптовой цене, продал по розничной. Разницу положил в карман. Кроме того, хочешь – трудись, хочешь – нет. Тебя никто не заставляет. Но так только кажется. У бизнеса свои законы, и для того, чтобы чего-то добиться, надо приложить много усилий, опыта, сноровки, упорства, упрямства и ещё много чего. На предприятии рабочий получает, кроме зарплаты, отпускные, иногда – премию, есть и другие выплаты. В случае заболевания, может оформить себе больничный,  получить определённые выплаты. Ничего этого у предпринимателя нет. Я имею в виду мелкий бизнес. Есть постоянный труд, напряжение, непрерывное движение. Предпринимателю нельзя болеть, нельзя расслабляться, нужно многое помнить, добиваться своего, ладить со многими людьми, обрастать связями, быть настойчивым и энергичным, несмотря на свой возраст. Сейчас учат, как стать предпринимателем, находчивым и коммуникабельным человеком. Нас ничему не учили. Мы всё постигали сами. Методом проб и ошибок. Попадая в сети измен, предательств и обмана. В борьбе с криминалом, жульничеством и отсеивая лжедрузей и фальшивых покровителей.
Как-то одним глазом я посмотрел телепередачу, как правильно вести бизнес. Оказалось, не так всё просто. Бизнес надо вести только честно, иначе всё плохое, что ты сделал, вернётся к тебе, как бумеранг. И это правда. Подсознательно я всегда это чувствовал. И самое главное: бизнесом или предпринимательством способны заниматься только 15% населения. Ну, не парадокс ли?
А как же обстоят дела в нашем славном городишке? Итак, понедельник – надо ехать за товаром. Вторник – торгуем на месте. Среда – тоже. Четверг – едем торговать в близлежащий райцентр. Пятница – на месте. В субботу снова куда-нибудь едем. Воскресенье – на месте. Понедельник … А когда же отдыхать? Когда позволить себе расслабиться, снять напряжение?
А профессиональные заболевания? От многочасового стояния на одном месте – нарушения кровообращения, варикоз, образование тромбов, опухоли. А в зимний период проблем ещё больше. Это и простудные, и инфекционные заболевания, и различные виды радикулита, и остеохондроз, и геморрой, и грыжи, и сколиоз, и простатит, и женские проблемы, и ревматизм, и обморожения, и ещё бог знает что. К этому списку надо добавить нервные срывы, алкоголизм и семейные драмы.
Не минула и меня сия чаша. Так, в самом начале нашей семейной жизни с Оксаной у меня на кожаной куртке «полетела» молния. Был январь, но мороз не очень «кусался». Я не очень переживал и спокойно отработал весь рабочий день. В понедельник разрешил себе немного поспать и понежиться с Оксаной. Внезапно моя поясница начала «стрелять». Я решил принять ванну и для этого нагрел двухведёрную выварку воды на газе. Вода минут через сорок нагрелась. Когда я попытался выварку поднять, чтобы вылить кипяток в ванную, поясница вдруг снова «треснула». У меня было такое чувство, будто меня переломили на две части. На глазах выступили слёзы. Я упустил выварку с кипятком на пол, но на своё счастье не обварил себе ноги. Но болеть было некогда. В поликлинику я так и не пошёл, занимаясь самолечением и перепробовав множество методов. Около месяца я боролся со своим коварным недугом. Я не мог без острой боли в пояснице согнуться, надеть носки, завязать шнурки. Болезнь временами отступала, а потом снова меня атаковала. Мне достаточно было просто перенервничать. «Лёгкие» деньги давались очень тяжело. В борьбе с самим собой, когда приходилось проявлять и характер, и выдержку, и самообладание. Часто я затягивал себя отцовским офицерским ремнём, так мне легче было двигаться, не было такой острой боли.
А однажды я ехал на машине, и поясница снова «выстрелила», в самый неподходящий момент. Хорошо, что скорость была небольшой. Я прижался к обочине и остановил машину. На глазах снова были слёзы.
Поясница продолжала «стрелять» несколько лет. И всё же я сумел победить свою болезнь, используя и мази, и уколы, и парную баню, и прогревание. Сейчас моя поясница уже не «стреляет». «Патроны» у неё закончились. И, слава богу! Значит, победа осталась за мной.
                Я назовусь твоей женой
Однажды я случайно зашёл на сайт знакомств. Посмотрел на рейтинг невест. На первых местах были, конечно, молодые, красивые, обаятельные и … одетые в нижнее белье. Среди женихов, к моему удивлению, первенство удерживали 44-летний и 55-летний москвичи, обеспеченные, ухоженные и немного экстравагантные. Первый из них нацепил на себя детский наряд рыцаря, а второй, немного тучноватый, просто сидел за кружкой пива. Зато на других снимках красовалась их богатая недвижимость и «движимость». Вот, оказывается, что предпочитают современные невесты, а не молодость и красоту. А при социализме нам твердили, что деньги не главное.
Вот что писала об этом периоде, в частности, украинская «Рабочая газета» (здесь и далее №40, от 16.03.2007 г.): «Расслоение народонаселения на сверхбогатых и сверхбедных началось непосредственно с деятельности Леонида Кучмы. После назначения в 1992 г. премьер-министром, он тут же добился для себя полномочий президента в экономических вопросах. А первое, что сделал Леонид Данилович, установил предел заработной платы при почти полной либерализации цен. После этого наши скороспелые миллионеры и миллиардеры получили возможность наживаться на дешёвой рабочей силе, причём на совершенно законном основании. Затем с подачи премьера последовал … декрет о доверительных обществах, открывший возможности для откровенного и открытого грабежа простых людей.
Приложил руку к декрету и вице-премьер Пинзенык вместе с молодым замминистра экономики Терёхиным. «Прожекты» и «комбинации» в сфере государственной экономики этих двух горе-реформаторов неоднократно оборачивались плачевными результатами для … граждан Украины. Чего только стоит один из самых криминальных законов, яростно лоббируемый г-ном Терёхиным, об НДС. Подобные законы вообще бессмысленны в условиях переходной экономики. Зато какое поле для злоупотреблений и создания капиталов «из воздуха!»
И от себя добавлю: «А сколько было подобных законов для себя и своих людей!»    
…Время летело незаметно. Мы с Оксаной наслаждались семейной жизнью, радуясь каждому её мгновению. Приближался Новый год, наш первый совместный Новый год с Оксаной. Встречать его к нам пришла ещё моя дочь Люда. К моей радости, Оксана показала себя ещё и как хорошая хозяйка. Стол ломился от вкусно пахнущих блюд. Мы все были довольны и счастливы.
Часов в одиннадцать вечера мы сели за стол. Я открыл бутылку шампанского, которую почти что сам и выпил. Оксана почти не пила, а вкус ромколы ей был ещё неизвестен. Больше всех радовались дети. Им было уже по одиннадцать с половиной лет. Правда, Вадим почему-то немного капризничал, зато Люда веселилась вовсю, никого не стесняясь. Я всё снимал на видеокамеру, купленную по сходной цене у хорошего друга. На небольшую ёлку мы вместо игрушек повесили мелкие доллары и календарики с долларами. В клетке сидел попугайчик, символ мещанского счастья. Уже толком не помню, как он к нам попал. Я к нему был равнодушен, но Оксана обещала, что научит его разговаривать.
В гости мы ни к кому не пошли, зато первого числа Оксана меня немного удивила. Она заявила, мол, почему нам не пригласить в гости Вику, мою вторую жену. Я согласился. Вика не заставила себя ждать и вскоре пришла, тем более, что жила недалеко. Мы немного пообщались, посидев за праздничным столом и отметив приход Нового года. И тут удивила меня Вика. Она как бы невзначай перешла к интересовавшей её теме и обратилась ко мне:
– Ты же знаешь, я заочно учусь… Несколько лет я жила у твоей тётки в Черноморске во время сессии… Можно, я и сейчас у неё поживу?
Вопрос для меня был неожиданным, так что я даже немного растерялся:
– Что ж, поживи.
Я увидел, как Вика инстинктивно потянулась ко мне, чтобы поцеловать, но быстро вспомнив, что я живу уже не с ней, отстранилась и продолжила:
– Я скажу, что мы и дальше с тобой живём, правда, наши отношения начали немного портиться. Я думаю, что она ничего не узнает. Хорошо?   
                А как у тебя со здоровьем?
Пончик жил в двухкомнатной квартире и разделить поровну нажитое с Оксаной имущество не спешил, да и не хотел. Он бы, наверно, и квартиру оставил за собой, но при обмене жилья и оформлении документов Оксана настояла на том, чтобы они оба были указаны, как собственники квартиры. Это ей здорово помогло.
А однажды, когда Оксана пришла за своими вещами, Пончик просто выбросил их на улицу, прибавив матом крепкое словцо. В квартиру он её по-прежнему не пускал. Оксана стеснялась обратиться в милицию, хотя, конечно же, в квартире была прописана и имела на это право. Пончик долго трепал нервы и не хотел идти ни на какие переговоры. Первая наша встреча состоялась у наших общих друзей и соседей – Коли и Лены. Это они уговорили его прийти на «свидание» со сбежавшей женой. Мне хорошо запомнилась эта встреча. Пончик, разговаривая с нами, повернулся спиной к мебели и так стоял всё время. Ему было тяжело говорить. Я его прекрасно понимал. Может быть, я вёл бы себя так же. Запомнилось мне ещё, что от постоянных пьянок кожа на его лице стала какой-то синюшной и неестественно стянутой. Но больше всего удивило, что Пончик спросил, как у меня со здоровьем?
– Да вроде бы ничего, – ответил я, ничего не понимая. – Не жалуюсь. А почему ты об этом спросил?
– Ведь я же с ней после тебя спал…
Так вот в чём причина! Не о моём здоровье ты печёшься, а о своём! Дурак! От тебя жена ушла, а ты такое городишь!
Наша встреча с Пончиком произошла уже в феврале, через два месяца после начала нашей семейной жизни с Оксаной, а этому предшествовали некоторые интересные события. Так, Пончик периодически скандалил и не спешил разводиться. Сам же так горевал, что регулярно устраивал попойки, доставая соседей, и приводил «ночных бабочек». Оксане всё это надоело, и она с Леной, приняв «озверина» в виде нескольких бутылочек слабоалкоголки, пошли на штурм крепости, т.е. квартиры. Лена вырвала возле дома железный колышек и дала его подруге. Девчонки начали громко стучать в дверь. Пончик затаился и не открывал. Тогда Оксана выбила железкой филёнку и открыла дверь. В квартире она увидела перепуганного Пончика и двух высоких утешительниц в кожаных плащах, которые быстро ретировались. С ними вылетел пулей и Пончик, прокричав, убегая: «Забирай! Всё забирай! Всё твоё!» Оксана осталась на завоёванной территории. Она со злостью вытрусила все дорожки, подмела в квартире и вымыла пол.
После этого Пончик пошёл на попятную, и состоялась наша с ним встреча. Решено было продать квартиру и разделить имущество. Я предложил свой вариант: я выплачиваю Пончику половину стоимости квартиры, и она остаётся за Оксаной, так как продавать квартиру можно годами. На том и порешили, но Оксана по молодости и наивности хорошо «лоханулась». Мало того, что муженёк оставил ей почти пустую квартиру, он оставил ей и все коммунальные долги, накопившиеся за последние несколько месяцев. Уходя, он забрал даже резиновый коврик возле входной двери, кинув на стол нож с пожеланием:
– Чтобы вы жили на ножах!
Я не хотел вмешиваться, а Оксана отдала Пончику сразу всю сумму, правда, хорошо, что взяла с него расписку в присутствии снова тех же друзей – Лены и Коли. Причём Коля Пончика предупредил, чтобы тот впоследствии не стал отнекиваться, что деньги не брал.
– Дружба дружбой, но я тебя первый придушу, – предупредил друг. – А, кстати, Пашка, ты мне не скажешь, где тут записывают в «Клуб рогоносцев»?
– Ну, Коля, – поспешил обидеться Пончик. – Друг называется. Поддержал!
Однако по лицу его было видно, как рассказала мне Оксана, что Пончик был счастлив. Он алчно улыбался, довольно потирая руки и быстро пряча деньги в карман. Я не жалел, что так много заплатил за невесту, хотя и остался на мели. Теперь у нас была новая семья. Дав деньги Оксане, я никакой расписки у неё не брал и деньги, конечно, забирать не собирался. А Оксане дорого обошлись подаренные Пончиком коммунальные долги. Хорошо, что помогла новая тёща. Так, только за электроэнергию надо было выложить кругленькую сумму – заплатить за 400 киловатт. За отопление набежала тоже приличная сумма за три месяца. За домашний телефон – надо было рассчитаться за два месяца. Но и это было ещё не всё. Через два года Пончик передал нам ещё один «привет». Так как он формально числился абонентом, хотя и выписался, то перевёл свой номер на новый адрес, и мы остались с носом. Пришлось оплатить установку и подождать некоторое время, пока для нас найдётся новый номер. Невиданная порядочность и чудное бескорыстие! Я бы такое Пончику никогда не простил. Но у Оксаны мягче характер. Она впоследствии даже с ним общалась, а он продолжал жаловаться на судьбу и здоровье, говоря, что жёны его довели…
                Я тебе не изменила!
На Октябрьскую, которую мы по традиции всё ещё праздновали, мать Оксаны пригласила нас к себе в гости. У неё, к тому же, этот уже полузабытый праздник совпадал с днём её рождения. Я долго не мог найти Оксану. Но всё было прозаично: она сидела в баре с Наташей, смакуя «Ром-колу». Оксана была какой-то взвинченной и неприветливой. Я хотел, чтобы с нами, кроме Вадима, поехала ещё и Люда, но Оксана была категорически против.
Тёща встретила нас радушно и хорошо накормила. Она настояла, чтобы пришла и Люда. Я позвонил от соседей, и дочка пришла. У неё был добродушный, приветливый характер, и она старалась ни на кого не обижаться.
Мы немного выпили. Через пару часов мы вернулись домой. Дети пошли в свою квартиру, а я прилёг, чтобы немного отдохнуть. Оксана начала меня донимать:
– Что ты разлёгся? Давай весели меня. Мне скучно.
– Может быть, мне на одной ножке попрыгать?
Мы снова поссорились. Я ушёл к детям. А дальше началась агония наших семейных отношений, которая длилась десять дней с переменным успехом. С каждым днём становилось всё более понятно, что Оксана «навострила лыжи» уже в другую сторону, и агония немного затягивается.
Я съездил в Черноморск за товаром и через два дня пришёл к Оксане. Всё было нормально. Нас ожидала безумная ночь любви, но около полуночи в дверь кто-то постучал. От неожиданности я опешил. Оказалось, что это водитель автобуса. В пылу страсти Оксана забыла, что и ей надо было тоже ехать в Черноморск за товаром. Я остался спать в квартире, а наша любовь продолжилась сразу после её приезда и была чарующе сладкой.
В воскресенье мы снова поругались. Не помню уже из-за чего. Жена моего брата Маша пригласила нас к себе вечером на день рождения. Мы пошли, но порознь. Оксана взяла с собой соседку Таню. Вечер мы провели прекрасно. Оксана по обыкновению меня поддёргивала, но почему-то каждый пошёл в свою квартиру. У меня было подавленное настроение и ощущение какой-то беды.
В среду Оксана подошла ко мне на рынке и попросила ключи от своей квартиры. Свои она якобы забыла в контейнере и не хочет возвращаться. Я дал. Вечером я зашёл к ней и забрал свои ключи со скандалом. Оксана не хотела их отдавать. Я не хотел уходить. Снова помирились и пошли в бар пить мировую: она слабоалкоголку, а я водичку. Два дня всё было нормально. Нас снова сблизила шальная ночь. В пятницу я решил, что надо Оксане что-либо подарить и купил ей лак. Она была очень довольна.
Ударили первые морозы. Пришлось теплее одеваться. В субботу я зашёл к Оксане погреться и перекусить. Я предложил ей посидеть со мной, выпить чаю и пообщаться, так как по утрам Оксана никогда не ела. Она отказалась, сказав, что некогда и ей не нравится мой внешний вид. Было десять часов утра. Время шло, а Оксана нигде не появлялась. Её не было ни на рынке, ни дома. Приходили реализаторы отчитаться, я им сказал, чтобы пришли завтра. Не ходить же по барам, разыскивая любимую. Я ждал Оксану, всё больше нервничая, и смотрел телепередачи. Настроение у меня было скверным.
Около десяти часов вечера Оксана, наконец, пришла домой. Она была навеселе. Меня несколько раз назвала Юрочкой, очевидно, находясь под впечатлением последних событий. Я был зол, как собака.
– Где ты была?
– С ним! – откровенно заявила Оксана. – Но я тебе не изменила.
– Какое счастье! – съязвил я. – Иди спать и определись, кто тебе нужен! Я дальше так жить не хочу!
– Пожалуйста, не кричи! Я устала и очень хочу спать. А ты делай, что хочешь.
И Оксана направилась в спальню, на ходу раздеваясь. Я не знал, что мне делать, но было ясно, что наша семейная жизнь скоропостижно закончилась, и спасти я её уже, увы, не могу. Я начал собирать свои личные вещи. На кухне на столе нашел афганское удостоверение Юрочки. Очевидно, Оксана по инерции его прихватила, а теперь выложила на стол. А чего скрывать! Порядочная!
              Кошачья любовь
Котов у меня было много. Я всех их с детства любил и обожал. И всех называл Васьками. Скоро я потерял им счёт и не мог определить, какой и когда у меня был. Некоторых даже возил с собой при переездах родителей. Особенно интересным был Васька, с которым я дружил, когда отец служил на Чукотке. Мне тогда было одиннадцать лет. Кот был весёлым, подвижным, очень любил со мной играть в прятки. Провизию на весь год сюда завозили во время короткого лета, зимой жизнь как будто замирала. А зима длилась девять месяцев. Болгарские овощные консервы мы брали ящиками. И вот в этих ящиках, когда они были уже пустыми, кот прятался от меня. Если я его долго не находил, он начинал нервничать и выглядывать. По утрам кот часто прыгал мне на голову и начинал её лизать, мол, вставай, давай играть. А ещё часами Васька любил гонять по квартире теннисный шарик. Половиков у нас не было, и вся квартира звенела от его игры. А какая у него была шерсть! Я такой никогда больше не видел. Плотной, почти войлочной. Все дома в посёлке стояли на сваях, иначе они могли уйти под землю в царстве вечной мерзлоты. Деревьев не было. Везде тундра. Ориентиров никаких. Если в пургу промахнёшься мимо дома, обратно можешь не вернуться. Зато возле каждого дома была помойка, и стаями ходили собаки. Завидев кота, они его тут же окружали и разрывали, так как спастись ему было негде. Наш Васька как-то раз попал в такую ситуацию, но не растерялся. У всех домов были как бы утеплители, которые доходили до окон. Кот выпрыгнул на тот, что был у нашего окна, и стал барабанить в него лапами по стеклу. Мать выбежала в ночнушке. Кот выпрыгнул ей на плечо и так спасся от псов. Жалею, что на Большую землю мы Ваську не взяли, отдав его в продовольственный магазин. Он и там хорошо устроился, встречая ласково посетителей и толкая их лапой, требуя колбаски.
Филипп у меня был тоже любимчиком. О котах обычно говорят, что они привыкают к дому, а не к человеку. Неправда! Филипп жил со мной по трём адресам и был мне как другом. Около года кот прожил у меня в квартире. Он тоже оказался очень подвижным и резвым. Все обои в квартире до полутора метров Филипп порвал. Когда я ему привязывал спичечный коробок к хвосту, он так бегал, прыгал и крутился, что я думал, что у него лопнет сердце. Если Филипп оставался один в квартире, это всегда было катастрофой. Он что-то или открывал, или опрокидывал. Поэтому, уходя, я закрывал его на балконе, открыв окошко (балкон был застеклён), чтобы кот мог посмотреть на птичек. Филипп и там умудрялся напакостить: он рвал картон от упаковки холодильника, расстеленный на полу.
Мы очень привязались друг к другу. Как-то раз я решил вынести кота на улицу. Истерика была дикой. Он выцарапался мне на плечо и прокусил палец, а во дворе, испугавшись, убежал в подвал. Пришлось идти за фонариком, чтобы его там найти. Летом я переехал на Абрикосовую и забрал с собой Филиппа. Там уже был кот постарше него – Кузя. Он сразу загнал моего несмышлёныша под кролятник, где тот просидел несколько дней.
Прошло немного времени, и Филипп освоился. Меня он всегда встречал как близкого друга. Однажды, когда я приехал на машине и заносил сумки из неё в дом, кот умудрился «заточить» полпалки колбасы. Я на него накричал, но не бил. Друг всё-таки. Он всё прекрасно понимал.
Особенно мне нравилось наблюдать, как Филипп не спеша трапезничал. Насыплешь ему, бывало, борщ в миску, а он, как заправский интеллигент, сначала лапкой выберет картошку, периодически лапку отряхивая, а потом уже ест всё остальное. Прямо хоть ложку ему дай. Вокруг всё красное. Начинаешь на него кричать, а он упадёт на пол и смотрит в глаза, как невинный ребёнок.
Филиппа отличала доброта. Он был простым котом-дворнягой, серого цвета с чёрными полосками, как у маленького тигра. Немного пушистым. Возле шеи у него была белая манишка.
У меня на пятом этаже в Берёзках завелись мыши. По трубам, наверно, лезли. Одну из них я сам поймал, когда услышал ночью хруст в хлебнице. Принёс в квартиру снова Филиппа. В два часа ночи кот меня разбудил. Ну, думаю, мышь поймал. Молодец! А Филипчик  ведёт меня к миске и показывает, что она пустая. Пришлось ночью его кормить. После этого случая я сначала насыпал ему в миску еды, а потом шёл спать. Мышь он так, лентяй, и не поймал.
                Лилось шампанское рекой
И после раздела имущества Пончик не поумнел и продолжал пить. Бизнес его не «клеился». Он набрал много товара, разной пластмассовой посуды, но толку не было. Торговля была вялой. Часто дул холодный ветер, и товар улетал со стойки. Кончилось тем, что Пончик сдал весь товар по оптовой цене и стал ждать потепления, чтобы перейти на летний товар. Треть от полученных от Оксаны денег за квартиру он сразу отдал за долги. Так он широко «отметил» уход жены. У меня сложилось впечатление, что Пончик просто сопьётся и толку от оставшихся денег не будет никакого. По этому поводу я даже поспорил с подругой Оксаны Леной на … ящик шампанского. Я утверждал, что Пончик не только сопьётся, но даже не сможет жениться. Перед этим выставил магарыч Лене с Колей в одном баре за свою невесту и посредничество при разделе имущества. Я купил литровую бутылку шведской водки «Абсолют» с виноградным привкусом и взял хорошую закуску. Водка всем понравилась. Она была мягкой и легко пилась.
Наше пари задело Лену за живое. Она не хотела проигрывать и с помощью своих подруг и родственников рьяно взялась за дело. Пончика начали знакомить с будущими невестами. Несколько из них отказались. Но вскоре нужный случай подвернулся. У невесты был свой неплохой бизнес и, главное, дом, хотя и на окраине города. Она была серьёзной и, я бы даже сказал, строгой, рассудительной женщиной. Имела высшее образование. Они сошлись, хотя не очень понравились друг другу. Пончик просто заявил, кому, мол, нужна эта любовь и переехал к невесте от младшего брата. Я думаю, что если бы он у братика ещё несколько месяцев прожил, то деньги быстро бы закончились.
Света оставила свой бизнес и стала помогать своему избраннику. Через некоторое время, думаю, не без подталкивания Лены, они расписались. Это произошло уже в середине лета. Оксана, узнав об этом от той же Лены, полдня фыркала и чуть не закатила истерику. Я не мог понять: ревность это что ли, или остатки любви? Наверное, и то, и другое. Как бы там ни было, но ящик шампанского я проиграл. Получалось так, что я не только обеспечил своего неблагодарного конкурента деньгами, но ещё и устроил его личную жизнь. И за это без всякой благодарности мне самому ещё надо выставить магарыч.
В ящик импортного шампанского входило шесть бутылок, нашего – двенадцать. Я решил не мелочиться. Проиграл – так проиграл. Выставлять магарыч я поехал вместе с Оксаной. У Коли и Лены была в гостях ещё одна семейная пара. Женщины после первой бутылки пить дальше отказались. Мы продолжили «мочить» женитьбу Пончика втроём. Пить решили до победного конца. После восьмой бутылки начали спорить ещё, уже я с Колей. Если какое-то количество шампанского не допьём, то я забираю остаток, а Коля на другой день выставляет такое же количество. После десятой бутылки Коля отлучился и долго не появлялся. Гость куда-то тоже исчез. Лена объявила, что Коля упал в стирку с нижним бельём и сходит с дистанции. Я вышел победителем. Забрав две бутылки, я попытался выехать со двора. Да кинь, дурак, эту машину и иди домой пешком! Ну, нет, я продолжал её насиловать, кое-как всё же выехав со двора. Оксана стала на меня кричать и попыталась забрать ключ. Не тут-то было. Русские не сдаются! Оксана смирилась и села в машину. Хорошо, что ехать было недалеко. При заезде в гараж я начал засыпать. Разбудил меня крик Оксаны:
– Что ты делаешь?
– А что я делаю?
Оказалось, что я немного поцарапал бок у машины и сбил лампочку поворота. Всё могло быть намного печальнее. На другой день я зарёкся в пьяном виде садиться за руль. Успокаивало одно: я победил, а победителей не судят!
                Цветы разлуки
В воскресенье после обеда я зашёл к Оксане. Разговор снова не получился. Я всё её спрашивал, чего она хочет. Предлагал всё забыть и начать новую жизнь, с чистого листа, так сказать. Говорил, что так жить, как мы живём, я не могу. Оксана больше отмалчивалась, говоря, что выгнать меня она не может, ей нужен повод. Мне это всё надоело. Что толку, толочь воду в ступе? Я оставил ключ и ушёл.
В понедельник я был уже холостяком. С Оксаной мы не были расписаны, да я и не ставил себе целью заарканить Оксану, затащить её в загс, чтобы поставить печать в паспорте. Для меня всё это было неважно. Для меня было главным, чтобы меня ценили, любили и уважали. Я считал всегда роспись формальностью. У Оксаны было другое мнение.  Впоследствии она признавалась, говоря, что роспись её держит. Я же считаю, что должно держать что-то большее. Есть много примеров того, что люди живут не расписанными, имея нескольких детей, и, отнюдь, от этого не страдают.
В квартире я начал делать уборку, перебирать вещи. Неожиданно ко мне пришла Ромкола. С этого времени она стала как бы связующим звеном между мной и Оксаной, передавая ей сплетни обо мне, а мне о ней. Ромкола говорила, что любит нас обоих и не может представить нас порознь. Мы для неё как бы одно целое, и принять сторону кого-либо одного она не может.
В понедельник Оксана поехала за товаром и появилась дома только после обеда. Вроде бы, жила сама. Во вторник она купила телевизор (свой я забрал) и позвонила мне, чтобы помог его настроить. Я ожил. Взял бутылку шампанского и пошёл к Оксане. Я быстро настроил телевизор. Потом мы выпили шампанское, вспомнили былое. Я попытался наладить наши отношения, а заодно и интимные, но Оксана меня поразила: «Двадцать долларов на одну ляжку, двадцать – на другую, и поехали». Я не хотел такой любви, поэтому отказался.
В среду увидел, как Оксана куда-то пошла с соседкой Таней. Очевидно, к её матери. В четверг я снова был у Оксаны. Мои попытки наладить с ней отношения ни к чему не приводили. Оксана явно была неискренна, хотя и говорила, мол, если тебе будет скучно или тоскливо, можешь приходить в гости, будем друзьями. Нужна мне твоя дружба.
В пятницу я Оксану не видел. В субботу утром, увидев её во дворе дома, снова напросился к ней на чай. Вечером какой-то внутренний голос поднял меня с дивана и погнал за цветами. Я купил розы и решил снова пойти к Оксане, чтобы попытать своё счастье. Она долго мне не открывала. Я был уверен, что она дома и продолжал стучать. Наконец, Оксана открыла мне дверь. Лучше бы я не приходил! За спиной Оксаны я увидел любимого её сварщика Юрочку, который самодовольно сидел на мягком уголке, откинувшись. Очевидно, Оксана его целовала, как когда-то меня. Сцена была не из лёгких. Я не знал, что делать с цветами и глупо начал совать их Оксане. Она не хотела брать. И всё же я всунул Оксане розы и ушёл. Домой идти мне не хотелось. Я решил проследить, останется ли Юрочка на ночь у Оксаны или нет. Остался. Примерно через час Оксана и её новый возлюбленный куда-то пошли. Оказалось, что они встречали на вокзале соседей, которые что-то Оксане привезли из Черноморска.
Выпал первый снег. Он предательски скрипел под моими ногами и шёл не переставая, но я не уходил из-под окон Оксаны. Вскоре у неё погас свет. Мне очень хотелось взять какой-нибудь камень и шарахнуть ним по чёрному прямоугольнику окна, но я себя сдержал. Пусть потешатся. Пусть насытятся. И пусть нас рассудит время. Пусть. Ещё наплачетесь, дорогие мои…
              Часть вторая
           Между шипами роз
            Пропавший друг
На Абрикосовой Филипп не скучал. Он сам уже гонял своих и соседских котов и уверенно чувствовал себя хозяином. Все соседи знали его и любили, так как он был очень ручным и любил к ним тоже приходить в гости. После того, как умерли родители и дом опустел, надо было что-то с ним делать. Правда, соседи и квартиранты его подкармливали, но мне всё равно было его очень жалко. А однажды соседка тётя Валя, ровесница моей матери, рассказала мне такой случай:
– Слышу как-то вечером, что что-то чёрное, вцепившись в оконную раму в веранде, истерически кричит. Я даже испугалась. Выхожу во двор, а это твой кот пытается открыть форточку. У него ничего не получается, и он повис на раме.
Даже Окунь рассказывал мне, что кормил иногда Филиппа. Правда, магарыч за это не требовал.
Филипчик изуродовал входную дверь, пытаясь её открыть с улицы. Дерматин превратился на ней в лохмотья. Когда я приезжал, кот неизменно бегал за мной, чуть ли не сбивая с ног. Пожалев друга, я забрал его к себе, но из-за Оксаны снова вернул на «родину». Она не любила котов, а признавала только собак. И всё же я снова забрал Филиппа. Он бежал за мной, как собачка, целых два квартала, и я его пожалел. Оксана снова была против. У неё к этому времени была персидская плоскомордая кошка Ксюша, которую она купила у соседки только для того, чтобы продавать потомство, и зелёный попугайчик. Оксана меня сразу предупредила:
– Пусть он только тронет мою кошку и испортит потомство. Я ему сделаю!
Я не обратил на её слова никакого внимания, так как Ксюша была ещё котёнком, и пятилетний Филипп с ней часто играл. Мой ласковый и нежный зверь совсем был не против сытного житья на новом месте. Он гонял всех соседских котов, так как был их крупнее. Он весил пять с половиной килограммов. Одна соседка даже однажды приходила ко мне жаловаться, что мой сорванец побил её кота. Я не понимал, при чём тут я и как смогу повлиять на него? Разве что – провести с ним беседу? Сказать «ай-ай-ай»?
Входная дверь в подъезде была деревянной, и кот-сорвиголова открывал её и в одну, и в другую сторону. Вскоре она стала изуродованной, как и моя дверь на Абрикосовой. Хорошо, что никто из соседей не мог представить даже себе, что это мой кот. Все грешили на собак, которых несколько жильцов держали в квартирах. Аппетит Филипп имел отменный. Особенно он любил рыбку. Однажды я повесил на форточку пять рыбинок, которые мне подарила одна родственница. Филипп быстро и незаметно «умял» две. Я перевесил оставшиеся со стороны улицы, кот их и там достал.
Наступила зима. День резко сократился. Я шёл по улице не очень далеко от дома. Вдруг что-то резко бросилось мне под ноги, начало тереться и громко мурлыкать. Я немного испугался и вышел на освещенное место. Оказалось, что это мой Филипп. Метров триста он за мной пробежал, зашёл в квартиру, показался и пошёл по своим делам.
Эта трагедия с животными разыгралась уже летом. На мою беду, однажды Оксана выпустила попугая полетать. Он был в спальне. Я об этом ничего не знал. Открываю дверь – вылетает попугай. Филипп делает только один прыжок под потолок – и попугай у него в зубах. Я начал на кота кричать и забрал у него попугая, закрыв несчастного «лётчика» в клетке. Перевёл дыхание – вроде бы, живой. Но утром проклятый попугай почему-то сдох. Пришлось рассказать обо всём Оксане и покаяться. Через несколько дней исчез и Филипп. Он никогда далеко от дома не уходил. Часто спал на солнышке в палисаднике. Не хочу грешить, но, может быть, Оксана мне отомстила и куда-то его отнесла. Несколько дней и я, и мои дети искали Филиппа, но так его и не нашли.
Почтальон сказала, видя мою обеспокоенность, что кота могли украсть и бомжи, чтобы съесть. Она сама об этом часто слышала и видела выброшенные шкурки. Это, конечно, кошмар. Хотя бы Филипп умер своей смертью, ведь он был моим другом. Хорошим другом. Преданным! Пишу эти строки, а на глаза наворачиваются слёзы. Филипп! Я до сих пор тебя люблю, хотя после твоего исчезновения прошло уже много лет, и тебя, конечно же, уже нет в живых.
              Я хочу быть твоей!
После разрыва с Оксаной я замкнулся в себе. На душе было пусто и ничего не хотелось делать. Жениться или с кем-то сходиться в ближайшее время я не собирался. На меня давили непонимание, трагическое одиночество и неуверенность. Казалось, что весь мир сжался до размеров моей квартиры и только электронные часы на телевизоре напоминали о том, что жизнь идёт своим чередом и в нём что-то меняется.
Марина продолжала приходить ко мне чуть ли не каждый день. Она жила с Петькой с переменным успехом. Я не собирался ей мешать. У меня даже не было никакого желания овладеть ею. Я смотрел на неё уже не как на женщину, а как на друга по несчастью. Примерно через неделю после моего затворничества Марина пришла ко мне с мамой. Как я и догадывался, для того, чтобы занять деньги. Но, видит бог, я уже занимал. И не раз. А что из этого получилось? Марина затянула старую песню, мол, с Петькой она не хочет жить, с ним всегда будет нищей. Недалеко от центра города, правда, в общем дворе, продаётся неплохой домишко, и она хочет его купить. Стоит он всего-навсего – 300 долларов. Загвоздка только в деньгах.
Я колебался. Мне было жаль Марину, но я не хотел разбрасываться деньгами. Я понимал, что «выдрать» их будет очень сложно. Тогда в разговор вступила «тяжёлая артиллерия», т.е. мать. Надежда Петровна была всего лишь на шесть лет старше меня, но я всегда обращался ей на «вы». Она заявила, что гарантирует возврат денег, от своего имени напишет расписку и в залог оставит документы на квартиру в Виноградовке. И я сдался. Более того, в который уже раз перевёз нехитрые пожитки Марины на новое место жительства. Она заявила, что будет жить сама. После очередного скандала с Петькой она с ним помирилась, но приходить ко мне не перестала. Я начал к ней привыкать. Марина же этот домишко так и не купила, а скоро с моей помощью перебралась в другой. За него заплатила с моей помощью чуть дороже. Домик был намного больше прежнего, хотя тоже был расположен в общем дворе. Рядом с ним был небольшой сарайчик. Петька, как верная собачка, перебрался с Мариной.
Прошёл месяц. Я как-то инстинктивно берёг верность Оксане и не решался даже дотронуться до Марины. Почему-то был уверен, что мы всё же помиримся. И поначалу у нас с Мариной была такая «любовь». Придя однажды ко мне, Марина увидела замоченное в ванной бельё. Она быстро принялась за стирку. Я был удивлён и всё отговаривал, мол, зачем тебе всё это надо, выберу время, сам достираю. Марина меня не слушала и вручную выстирала бельё, потратив больше часа. Я проникся к Марине уважением и стал добиваться в скором времени её взаимности. Она для меня становилась уже больше чем другом. Я разглядел в ней женщину. Марина поначалу отнекивалась, а потом принесла мне двухлитровую бутылку домашнего вина. Обещала прийти на другой день для более «тесного» общения. Но Марина не пришла, и я решил в одиночку попробовать вино. Оно немного пахло виноградом, но было водянистым. Я перемешал его со своим красным. Получилось хорошее вино. Я в одиночку немного выпил, проклиная судьбу и Оксану. Жизнь мне казалась прожитой зря.
На другой день Марина всё же пришла. Одевалась она плохо. Была постоянно в каком-то дерматиновом чёрном балахоне. Не всегда красилась. Но я был счастлив, что есть кому меня поддержать, есть с кем поделиться наболевшим. Теперь уже получалось, что я снова разбиваю чужую семью, но я об этом мало задумывался. Мне с Мариной было хорошо. Я обнимал её стройное упругое тело, целовал милые глаза и ласковые губы и чувствовал себя снова Дон Жуаном. А Марина всё мне шептала в сладком экстазе:
– Я хочу быть твоей! Я хочу быть твоей!
             А деньги и золото прячь!
К моему удивлению, Юрочка (только так начала называть его Оксана, объясняя это тем, что она женщина ласковая) перебрался к ней не скоро. Примерно недели две он приходил к ней в гости по вечерам, иногда оставался ночевать. Я не мешал их встречам. Репутация у Юрочки была далеко не идеальной. Ходили слухи, что он и «сидел», и имеет таких же друзей, как сам. Кроме того, Юрочка любил и хорошо выпить.
Марина рассказывала мне, что Оксана спрашивает у неё совета, мол, продолжать ли отношения с Юрочкой дальше или нет? Я отвечал, что не мешай, пусть насладится, пусть «напьётся» семейной жизни сполна. Рано или поздно ей всё это выйдет боком.
Самое интересное в этой истории, что подружка Наташа, которая познакомила Оксану с Юрочкой, предупредила её: «Жить ты с ним можешь, но деньги и золото от него прячь». Я откровенно смеялся в душе над Оксаной и иначе, как козлом, его не называл. Оксана и меня не забывала и два-три раза в неделю мне позванивала. Я её поддёргивал, спрашивая, как проходит медовый месяц, а она мне отвечала, что ничего ещё не решено и она с ним не спит. Получалось, что он остаётся у неё, чтобы книжки по ночам читать. Несколько раз Оксана меня спрашивала:
– Ну, как я оторвала себе мужичка?
Я неизменно отвечал:
– Любовь зла – полюбишь и козла.
Оксана нервничала и бросала трубку. Её бесило, что я всё время, пока жил с ней, был в хороших отношениях с Викой, а вот с ней поддерживать такие отношения не хотел. Почему? Наверно, потому, что продолжал любить и ревновал.
Однажды Оксана мне позвонила и, не поздоровавшись, приказала:
– Зайди ко мне!
Я почувствовал, что она явно не в духе. Мы, естественно, сразу начали с ней ругаться. Каждый высказывал свои обиды. Я догадался, что у Оксаны с Юрочкой отношения не очень ладятся. Может быть, даже поругались. И вдруг Оксана заявила:
– Обними меня! Поцелуй!
Я опешил. Я не ожидал такого развития событий, но не заставил себя упрашивать. Внезапно в дверь кто-то резко постучал. Оксана открыла дверь. Это был Юрочка. Я молча развернулся и ушёл, а на душе скребли кошки. Я не понимал, зачем Оксана надо мной издевается? Зачем?
По совету Марины я купил на другом рынке стол, который был недалеко от стола Оксаны. Она была в бешенстве:
– Что, хочешь перейти на мой товар, чтобы мне досадить?
– Отнюдь, нет. Просто расширяюсь. А чем торговать, я найду.
Оксана снова поссорилась с Юрочкой и пригласила меня в бар. Мы провели в нём примерно час, выпив – она ром-колу, а я пиво. Поговорили о том, о сём уже без крика и скандала.
– Что, отдать тебе сто долларов, которые ты мне подарил на день рождения? – спросила Оксана.
– Нет, не надо, - ответил я. – Подарил – значит, подарил.
Оксана меня поцеловала, и мы вышли на улицу. Я подарил ей шоколадку, а на другой день она помирилась с Юрочкой. Он, в который уже раз, дал зарок не пить и … напился на Новый год.
А перед самым Новым годом Оксана неожиданно ко мне пришла в десятом часу вечера. Она затащила меня в ванную и начала целовать.
– Вот вышла подышать свежим воздухом и решила зайти к тебе. Ты рад?
Конечно, я был рад, но не этих крошек счастья с чужого стола я хотел. Что ж, подождём, пока она поймёт, в какое дерьмо влезла.
                Двухдневная невеста
Марина тоже меня не забывала. Она объявила мне, что она порвала с Петькой и хочет жить со мной. Я, конечно же, сразу согласился, так как одному, заниматься бизнесом и содержать двоих детей, мне было тяжело. Это было 29 декабря. Мы с Мариной пошли на рынок и купили продукты, чтобы отметить праздник. Нас увидел вместе бывший муж Марины Саша. Он ничего нам не сказал, но я догадался, что это ему не очень понравилось.
Марина сразу же начала готовить блюда на праздничный стол. Она любила и умела готовить, и, если Оксану тяжело было загнать на кухню, то Марину тяжело было выгнать. Она приготовила много блюд, хотя и не хотел особой торжественности.
Вадим пошёл на Абрикосовую, а оттуда из посадки притащил в дом ель. Надо было её забрать. Специально для этого я поехал на машине. Ель была большой и в машину не влезала. Я еле её затолкал. Еду на машине, везу ель, а на душе никакой радости. И слёзы сами потекли. Я не рисуюсь. Мне было просто обидно. А сам думаю: «Хотя бы аварию не совершить». Приезжаю. Начинаю вынимать из машины ель, а навстречу мне Оксана с соседкой Таней. И Оксана кричит, как ни в чём ни бывало:
– Привет!
Да пошла ты со своим приветом! Я промолчал, а сам думаю, что тебе бы этим приветом да по одному месту. Злосчастную ель еле затолкал в квартиру. И что же сделали Марина с моим сыном? Они просто срезали кусок дерева и выбросили. Спрашивается, чего же я так мучился? 
Вечером Марина приняла ванну. Она раскраснелась и была похожа на аппетитную булочку. Я несколько дней её не видел, поэтому набросился на неё как голодный волк, утоляя свою страсть. Полночи мы не спали. На время как бы исчезли все тревоги и волнения.
На другой день Марина продолжила готовить. Я знал, что денег у неё кот наплакал, поэтому дал ей 50 гривен за кулинарное мастерство. В обед я принёс немного домашнего вина собственного производства, чтобы мы отметили её приход ко мне.
Около двух часов дня в дверь кто-то позвонил. Оказалось, что это был … Петька собственной персоной. Он искал Марину по всему городу и не мог её найти. Однако Саша, добрая душа, подсказал ему, где искать, хотя я не понимал, зачем ему это было нужно.
Петька чуть ли не ворвался в квартиру. Я не хотел ещё и с ним выяснять отношения. Я был по горло сыт драками и скандалами с Пончиком. Прошло несколько лет, а они у меня были ещё свежи в памяти. Я пошёл в комнату, давая возможность незадачливой семейной паре самой разобраться, как жить дальше. До меня долетали только обрывки фраз:
– А почему ты в лосинах?
– Ну и что же здесь такого? Он нанял меня приготовить праздничный ужин на Новый год. Дал 15 гривен.
– Пошли домой, я сказал!
Через некоторое время Марина начала виновато собираться и ушла с Петькой, не сказав мне ни слова на прощание. Я зашёл на кухню. В раковине я увидел пустую литровую бутылку от принесённого мной вина. Марина её всю со злости выпила. Закончить приготовление блюд пришлось мне. Позже я узнал, что Петька приходил с ножом, угрожая зарезать и себя, и Марину, если она к нему не вернётся. Возможно, этот довод больше всего подействовал на мою несостоявшуюся невесту. Что ж, придётся встречать Новый год без женского тепла. Прорвёмся, не впервой!
            Зайчики с бюджетной лужайки
Одной из «приятных» примет нашего времени стала безработица. Ты можешь годами не работать, и никто не спросит, за что ты живёшь? Главное, чтобы вовремя за всё платил. А там крутись, как можешь. Но, оказывается, и на безработице можно делать бизнес. Особенно чиновникам. Средней руки и выше. Так, из одной местной газеты я узнал, что в 2003 г. одноразовую помощь для занятия предпринимательской деятельностью получили 75 человек на сумму 255,6 тыс. грн. В следующем году – уже 130 человек. Сумма помощи составила 320 тыс. грн. Ну, и так далее, не будем вдаваться в цифры. А вот самый интересный и интригующий момент: по тем лицам, которые действительно занимались предпринимательской деятельностью, данные отсутствуют. Прекрасно! Деньги раздавали, но на что они пошли – неизвестно. Получается, государство откупалось от безработных, чтобы снять их с учёта. А если эти деньги брали не безработные, а свои люди? В качестве дополнительного заработка к основной зарплате? Мне известны и такие случаи.
Почему же кое-кому не воспользоваться моментом? Не попастись на бюджетной лужайке? Так, один шустрый зайчик, заместитель высокопоставленного чиновника, прослышав о такой щедрости государства, решил в обеденный перерыв съездить в центр занятости и зарегистрироваться безработным. А почему бы и нет? Чай, дармовые деньги-то не помешают. И, конечно, не пахнут! Он оформил всё, что надо, очевидно, заплатив и чиновникам из центра занятости и налоговой, сделал бизнес-проект и успешно получил необходимые подъёмные, в данном случае, 8 тысяч грн. Было это несколько лет тому назад, когда «зелёный» стоил 1,8 грн., а зарплаты и пенсии в пределах 100-200 грн. Нетрудно посчитать, сколько в у.е. ушло на развитие фиктивного бизнеса. Через десять дней новоиспеченный бизнесмен успешно завершил свою предпринимательскую карьеру, сдав патент. А тысчонки-то остались! 
Зайчик не выдержал и похвастался в кругу коллег. И вот ещё один заместитель, правда, уже женского пола, тоже решил попастись на бюджетной лужайке и полакомиться «капустой». Всё прошло без сучка и задоринки. Коллега тоже успела побыть 10 дней предпринимателем, после чего успешно сдала свидетельство о предпринимательской деятельности.
Некоторые ловкачи сумели и по нескольку сорвать джек-пот, оформив своих друзей и родственников. Спасибо новой власти, которая позволяет беззастенчиво грабить государство. Да и по отчётам всё прекрасно: в стране стало на несколько безработных меньше!
А вот и ещё один способ «подоить» государство. Так, центр занятости выплачивал зарплату работникам, если они трудоустраивались у предпринимателей. И те их «трудоустраивали». Но только на бумаге. А зарплатами делились с «тружениками» из центра занятости. Да, «Мёртвые души» Гоголя – это вечная книга! Это больше, чем классика! Это руководство к действию! И надо не упустить свой момент!
Есть и другие серые схемы. Так, в нашем отделении банка «Украина» успешно раздавали кредиты своим людям, оформляя документы на пенсионеров, с которых взыскать долги было невозможно. Банк разорили, было заведено около двух десятков уголовных дел только в нашем городишке, но, скорее всего, всё спустили на тормозах. Наверху решили спасти проблемный банк – ещё раз помогли деньжатами, но и их разворовали. Они как-то бесследно растворились в бездонных карманах новых хозяев жизни. Социализм таким людишкам только мешал, путался между ногами, как ничейная дворняга. Сейчас возросли масштабы, появились новые возможности, можно спокойно воровать и строить не воздушные, а настоящие замки, не привлекаясь ни к какой ответственности. Сейчас сколотить капиталец можно если не за несколько минут или часов, то за несколько дней. На это никакой Чичиков не был способен. Сейчас время неограниченных возможностей: один звонок, один визит – и дело в шляпе, ваши тайные желания становятся явными, осязаемыми, как по мановению волшебной палочки. А вот нам, рядовым обывателям, до таких высот не подняться. Тут надо иметь большие связи, тут надо немного попотеть. В крайнем случае, быть неподкупным «слугой народа». И вовремя делиться. Вход на «бюджетную лужайку» только для своих. По пригласительным билетам.
            Трава забвения
Как известно, Новый год – это семейный праздник. Он остался единственным нетронутым с постсоветских времён. Но семьи, как таковой не было. Была полусемья: я и двое детей.
Новый год я встречал с Людой. Вадим пошёл к друзьям, а я сам пил шампанское и проклинал судьбу. Часы по телевизору начали бить двенадцать, а мне казалось, что они бьют по моей голове. Хотелось напиться, забыться и ни о чём не думать. На душе скребли кошки, и казалось, что просвета в конце тоннеля никогда не будет. Люда продолжала смотреть праздничный концерт, а я вышел на балкон. Во дворе увидел соседей. Они вышли запускать салюты. Тогда это уже становилось обязательным атрибутом новогодней ночи, как раньше советское оливье. Вместе с ними была и Оксана со своим полупьяным сварщиком. Все шутили и смеялись. Дождавшись новогоднего поздравления, я пошёл спать.
Первый день нового года прошёл спокойно и размеренно. Я замкнулся в себе и никого не хотел видеть. Праздник не тогда, когда он в календаре, а когда в душе. А на душе было пусто. Ничего не хотелось. Я лениво смотрел новогодние телепередачи. Около девяти часов вечера в дверь кто-то позвонил. Оказалось, что ко мне пришли гости. Это были Марина с надоевшим мне уже Петькой и двое её детей. От удивления у меня, наверно, расширились глаза, но гости этого не заметили.
О, женщина! Ты всегда загадка! Ты всегда непредсказуема! Мужчине тебя не понять! Подобные контрасты ему тяжело осилить!
– Мы были у Оксаны, – начала Марина, – и решили зайти к тебе. Развеселить, так сказать. Чтобы тебе не было скучно.
А почему вы решили, что мне скучно? Мне не скучно! Мне было просто не по себе! От человеческой подлости и низости, фальши и неискренности! Меня мутило от предательства и бессердечия! Я сделал вид, что очень рад незваным гостям и выставил угощение, приготовленное Мариной. Гости пили и ели, поздравляли меня с Новым годом, но никакой радости у меня на сердце по-прежнему не было. Давила пустота.
Я всегда удивлялся тому, как можно быть одиноким в толпе. Оказывается, можно. Можно даже иметь семью и быть одиноким. Теперь я это отчётливо понимал. Есть много определений счастья. Мне почему-то нравится одно: «Счастье – это когда тебя понимают». И я добавил бы, что понимают настолько, что могут помочь тебе в трудную минуту и подсказать, что делать. И не бросить. А этого я не видел. Зачем мне это бесполезное сочувствие? Да, оно важно, но оно унижает. Жалость, наверное, больше всего нужна детям, старикам и немощным, слабым духом людям. Я таким никогда не был. Я не хотел слезливого сочувствия. Я хотел понимания. И мне его трудно было найти. У многих выход часто один – напиться, чтобы излить душу первому встречному собутыльнику, которому ни ты, ни твои проблемы не нужны. Я этого не хотел. Это не мой удел. После пьяного угара приходит отрезвление. Ты понимаешь, что проблемы остались, никуда не делись, они сами собой не решаются, просто отсрочен приговор. А ты гробишь здоровье и укорачиваешь себе жизнь. Эта ниша для слабых духом. Я себя таким никогда не считал. Я привык добиваться своего. Как пишут в интернете: пусть судьба, пиная нас, поломает себе ноги. Гости ушли, а пустота в душе осталась. Её не развеять никакими праздниками ни с чужими, ни с близкими людьми. Просто должно пройти время, чтобы выросла трава. Трава забвения. Как на могиле. Только тогда начнут зарубцовываться раны и расти новые цветы. Цветы любви и надежды.
                Дорожная мучительница
Перед тем, как я сошёлся с Оксаной, я купил «Таврию». Мне не раз пришлось об этом пожалеть, убедившись на личном опыте, что «Запорожец» – не машина. Купил её в областном центре с помощью брата Вити и второго двоюродного брата Саши, который жил в Черноморске. Позже узнал, что у нас можно было купить намного дешевле. Оформление документов затягивалось, но десять долларов в водительском удостоверении сделали своё волшебное дело и ускорили процесс.
Машину я купил через год после того, как окончил курсы по вождению, поэтому водитель из меня был никудышный. Этим быстро воспользовался брат Витя. Он по полдня гонял на моей машине, обещая заправить её бензином. И, действительно, заправлял, но самым дешёвым, или 80-м, или 76-м. После таких дармовых заправок машина дымила, как паровоз, чхала и отказывалась быстро ехать. Я, конечно, о такой братской «щедрости» ничего не знал. Когда  давил на газ, выжимая из машины 70 километров, мне казалось, что она вот-вот взлетит, так она начинала дрожать, от перевозбуждения, что ли? Со временем пришлось поменять кольца.
Оказалось, что колёса на машине крепятся на трёх болтах. Однажды, когда я на одном колесе их плохо зажал, два из них вырвало, и я еле доехал домой на одном. Машина плотно не закрывалась и в поездке всегда хватала пыль, так что если кто-то ехал впереди по грунтовой дороге, то в салоне становилось темно. После дождя я заметил, что резиновые коврики у меня плавают. Подняв их, увидел, что в днище есть несколько специальных пробок, которые и пропускают воду. Пришлось их заварить. Замок багажника никогда не закрывался хорошо, хотя я его и поменял.
Брат обещал мне дать свой гараж вблизи его дома, но меня быстро выжал оттуда его пан начальник. Пришлось покупать свой. Быстро нашёл телефонный номер. Позвонил. Трубку взяла дочка хозяйки. Она чуть не назначила мне свидание, заявив, что у меня очень молодой голос, и она думала, что мне лет двадцать.
С покупкой гаража я поспешил. Оказалось, что он очень сырой и протекает между плит. Заезжал в него первый раз, как залихватский лихач, с резкого поворота. Морда прошла, а половина машины застряла в воротах. Я вдавил в салон правую дверь, левая была поцарапана прежней хозяйкой. Обратился на СТО. «Великие специалисты» взяли деревянный брусок и выдавили дверь обратно, наделав многочисленные точки, что было ещё хуже. Пришлось искать частника. Его помог найти Пончик. А перед этим, куда я ни обращался, все хотели поглубже залезть мне в карман. Только за краску просили 100 долларов, да и за каждую дверь столько же. Я не хотел быть лохом. Пончик показал мне мастера, который отрихтовал две двери с покраской всего лишь за 70 долларов. Но больше заезжать с поворота в гараж я не рисковал. Правда, вскоре мне снова пришлось обратиться к мастеру: выезжая из гаража, я не закрыл дверь. Новое «удовольствие» обошлось мне уже в 15 зелёных. Прославился и сам мастер. Год он делал купленную после аварии иномарку. Выехав первый раз на ней, он где-то хорошо «отметился» и въехал в ворота хлебозавода. Очевидно, перепутал со своим гаражом. Кинув машину на месте ДТП, мастер забрал её на другой день и снова принялся за ремонт.
Были у меня и другие приключения. Так, однажды, остановившись на небольшой горке перед главной дорогой, я долго не мог тронуться с места, тем более что сзади меня собрались уже машины. Машина глохла. У меня ничего не получалось, так как она откатывалась назад, и я нажимал то на тормоз, то на газ. Решить задачу «три педали – две ноги» у меня никак не получалось. Сердобольные водители подумали, что у меня оборвало сцепление, и вытолкали машину на главную дорогу. Тут я был уже герой и без особых усилий тронулся с места. Меня душила элементарная злость: деньги за обучение берут немалые, а толком вождению не учат. Вспомнилось, как я пришёл первый раз на вождение. Инструктор меня спросил:
– Машину когда-либо водил?
Я ответил, что нет, только на мотоцикле ездил.
– Ну, тогда нет проблем, - заявил инструктор и заставил меня ехать чуть ли не в центр города. Первое время я ездил, мёртвой хваткой вцепившись в руль, пока понял, что и к чему. Вождение, правда, сдал на «отлично», но многому так и не научился. Особенно ездить задом. Пришлось доучиваться самому, издеваясь над машиной и периодически её калеча. Кончилось всё тем, что я поменял свою мученицу и одновременно мучительницу на «копейку».
               Собака на сене
Я уже писал, что мы расстались с Оксаной без лишнего шума и скандала. Впоследствии она мне даже как-то заявила, что я её просто отдал, мол, надо было за неё бороться. А ты что, вещь, за которую надо бороться? Сама не знаешь, чего хочешь? А я устал уже бороться. Устал от фальши, обмана, неискренности. Чего только стоили бесконечные драки с Пончиком?
В четвёртом классе я прочитал «Молдавские сказки». На многие годы они для меня стали как бы настольной книгой, пока они куда-то не испарились. Там есть такие сказки, которые напоминают современные анекдоты о молдаванах. Но больше мне запомнилось другое. Во многих сказках часто повторялась одна и та же фраза: «А ты разве не знаешь, что за добро злом платят?» Теперь знаю. Хорошо знаю, что в нынешних условиях так очень часто получается. А, может быть, мне так только кажется? Или это ирония судьбы? Или я передёргиваю факты? Как знать!
Примерно через месяц после моего ухода Оксана решила организовать ещё один мой уход, но уже со скандалом. Ключ от квартиры я ей сразу отдал, но некоторые мои вещи у неё ещё оставались. И вот она мне как-то позвонила и, едва я зашёл, сразу огорошила:
– А я уже беременна!
На щеках у неё, действительно, горел яркий румянец то ли от волнения, то ли от перевозбуждения. Я ничего не сказал, а только молча стоял, не веря своим ушам. Далее всё пошло как по запланированному сценарию. Оксана вышвырнула мои вещи на лестничную площадку со словами, чтобы я больше не мешал ей жить. Я спокойно, не отвечая на все обвинения, забрал свои вещи. «Сердобольные» соседи, конечно же, порадовались за нас.
Заявление Оксаны несколько дней не давало мне покоя. Я всё подсчитывал дни, выясняя, что, может быть, это я виноват в беременности Оксаны? Но скоро выяснилось, что никакой беременности не было. Зачем тогда было устраивать это «Маски-шоу?» То ли Оксана хотела мне досадить, то ли показать, что не зря меня выгоняет, как шелудивого кота, не оправдавшего надежды заботливой хозяйки.
Наступил второй день Нового года. Вечером, как всегда, я был дома и смотрел какую-то передачу по «телеящику». Около восьми часов в дверь кто-то позвонил. Оказалось, что ко мне в гости пришли… Оксана и соседка Таня. У меня отвисла челюсть от удивления. Я не ожидал такого поворота событий. Это называется, что меня бросили и с треском выгнали. Я промолчал, стараясь не подать вида, что удивлён, и пригласил гостей в квартиру. Оксана сразу стала наседать, как ни в чём не бывало:
– Ну, что, Ярик, давай угощай нас. Выпьем за Новый год.
Я не противился. А в голове мелькали шальные мысли: «Может быть, она со своим Юрочкой поссорилась и хочет со мной помириться?» Я, конечно же, несмотря ни на что, был «за». Двумя руками. И Оксана это хорошо знала.
Я достал из сейфа бутылку шампанского. У меня всегда спиртное было в запасе, чтобы не бегать в магазин, если кто-нибудь придёт в гости. Время пролетело незаметно. Нам было весело. Говорили обо всём и ни о чём. Оксана попросила включить музыкальный центр и поставить диск с караоке. Мы пели песни по очереди.
– А где же твой любимый? – спросил я Оксану.
– А ну его! Пьяный спит. А я решила тебя повидать. Ты рад?
Меня уже достало это «ты рад». Сколько можно! Мне было обидно, что Оксана сидит на двух стульях, разбивает мне сердце и не даёт устроить личную жизнь. Я не хотел быть запасным аэродромом. Ушла – значит, ушла. Зачем эти визиты, сюсюканья, поцелуйчики и обнимания? Что ты как собака на сене? Ведь мне же больно, в конце концов! Неужели она этого не понимает?
                Ночное свидание
Я был зол на всех и вся и продолжал проклинать судьбу. Однако, к моему удивлению, Марина меня тоже не забыла. В Петькиных объятиях она продержалась недели две и снова начала приходить ко мне, хотя уже не так часто, как раньше. Петька начал подозревать неладное, чувствуя, что его семья рушится. Но Марина нашла оригинальный выход из положения: она стала закрывать его на навесной замок, когда он засыпал, растворяясь в темноте. Я перевёз её в новый домик, который она собиралась купить. Марина просила 200 грн. на оформление документов. Я дал ей 300. Она была довольна.
Однажды вечером в дверь кто-то позвонил. Я неспешно открыл дверь и услышал, что кто-то убегает по лестнице. Мне было непонятно, кто это так глупо со мной шутит? Минут через сорок в дверь снова позвонили. Я начал уже злиться, но теперь уже никто не убегал. На пороге стояла Марина. Она меня сразу огорошила:
– Это я к тебе приходила. Я почему-то подумала, что у тебя Оксана, поэтому испугалась. Потом подумала, что ты на Абрикосовой… В общем, взяла такси. Прокаталась туда и обратно. Надо рассчитаться.
«Подарок» был не очень приятным. Но делать было нечего: пришлось рассчитаться за такси. Потом Марина потянула меня в бар. Время шло незаметно. Вскоре недалеко от нас расположилась наша общая знакомая. Она хорошо знала и Оксану, и меня с Мариной, так как тоже торговала на рынке не очень далеко от меня. Верочка, оставив мужа-лопушка дома, расслаблялась со своим бывшим возлюбленным, изредка поглядывая на нас. Мы выпили уже не одну бутылочку пива, когда Марина попросила купить ей окорочок, зажаренный с кровью. Я выполнил её желание, хотя не понимал такого экстрима. Окорочок «потянул» по стоимости на целого петуха, но деваться было некуда.
Было уже около двух часов ночи. Марина тянула меня в следующий бар, это всегда ей очень нравилось, это было её хобби. Она настаивала, говоря: «Давай оторвёмся!» Но я не хотел «отрываться». Утром мне нужна свежая голова. Бизнес – прежде всего. Я повёл Марину к себе. Мне так не хватало женской ласки, поэтому я всегда был рад этим редким минутам.
Утром Марина, как ни в чём не бывало, вернулась к Петьке. При встречах он косо на меня смотрел, но до поры, до времени молчал. Не замедлила проявить себя наша общая знакомая, которую мы встретили с Мариной в баре. Она на другой день рассказала Оксане, с кем я провожу время по ночам. Я этого не понимал: у самой рыло в пуху, а она мне задницу моет. Может быть, отомстить и рассказать мужу, с кем мадам сама при луне гуляет? Нет, мне этого делать не хотелось. Не буду унижаться до уровня этой сплетницы. Оксана, узнав новость, почему-то пришла в ярость. Она тут же в обед мне позвонила и вычитала мораль. Я бросил трубку и послал её подальше. Этого ещё не хватало! Кто ты мне такая? Кто дал тебе право меня ревновать? Смотри за своим козлищем, а я сам разберусь в своей жизни. Сам! Контролёры мне не нужны!
             Моя ты «иномурочка»
Распрощавшись и с «копейкой», я года два ходил пешком и мучился, завидуя тем, у кого была машина. Всё, как в фильме «Берегись автомобиля!» Там говорится, что все, кто не имеют машину, хотят её купить, а все, кто имеют, хотят от неё избавиться. К хорошему быстро привыкаешь.  А вот как от него отвыкнуть?
Прошло три года нашей совместной жизни с Оксаной. Она стала неплохо зарабатывать. У каждого из нас были уже свои деньги. Мы не прятали их друг от друга, но и не перемешивали. Я хранил свои деньги в сейфе, который можно было открыть обыкновенной отвёрткой, а Оксана – в маленьком ящичке трюмо. Если возникала необходимость, мы друг другу занимали, конечно же, с отдачей. На праздники, как правило, дарили друг другу хорошие подарки. Со временем Оксана пришла к мысли, что должна мне выплатить деньги, которые я дал Пончику за её квартиру. Я особенно не сопротивлялся, хотя считал, что мы одна семья и квартира наша общая собственность. Оксана отдала мне больше половины долга, к тому же, у меня были и свои деньги, поэтому я решил купить машину, но уже иномарку. Посоветовавшись со знающими людьми, мы решили поехать в Молдавию, в Краснополь, там цены на машины были значительно ниже, чем у нас. В качестве помощников я решил взять с собой друзей Оксаны, семейную пару Сергея и Юлю. Они успешно занимались сельхозпродукцией, к тому же знали молдавский язык.
И вот мы в Краснополе. Мне понравился красноватый «Опель». Сергей одобрил мой выбор. Однако до заветной мечты мне не хватало пару сотен «зелёных». Сергей сказал, что сумеет договориться. Больше всего я боялся, чтобы меня в незнакомом городе не «кинули». Деньги я спрятал по разным карманам и периодически их ощупывал. Договорились быстро, потом пошли оформлять доверенность на меня. Хозяин машины, видя мою нервозность, дал мне ключи, чтобы я мог проехать на ней. Мы с Сергеем подъехали к первому попавшемуся нам посту ГАИ и попросили проверить по компьютерной базе данных, не числится ли машина в угоне. Нас не было около получаса. Доверенность на машину была у меня в кармане, а деньги хозяину я так и не отдал. Когда мы подъехали, было видно, что он очень перенервничал. Но у меня и в мыслях не было угонять машину, хотя другой на моём месте, может быть, так и сделал.
После отечественного драндулета сесть за руль иномарки было очень приятно. Машина оказалась хорошей, быстрой, манёвренной. Пришлось уговорить продавца поехать с нами в наш городок, чтобы отдать ему недостающую сумму. Деньги мы заняли у тётки Оксаны. По дороге я снова нервничал: а не выбросит ли нас мсье-иностранец из машины с помощью своих подручных, которые могут нас догнать и зажать на дороге, ведь деньги я ему уже отдал? Но всё обошлось. Продавец оказался порядочным человеком. Я дал ему на обратную дорогу, подвезя его до границы.
Сев за руль иномарки, я немного растерялся. Было всё непривычно. Машина шла, как ласточка. Слушалась меня беспрекословно. Постепенно я успокоился и начал осваиваться. Что меня удивляло, что здесь не было подсоса, машина всегда заводилась с первого раза. Правда, у неё была низкая посадка, и она не любила плохие дороги. Оксана была довольна. Я тоже. Как заправский бортмеханик, она часто сопровождала меня в моих поездках. Ей нравилось сидеть на переднем сиденье, слушать музыку, покуривая, и следить за дорогой. С тех пор мы подружились с Сергеем и Юлей, которые помогли нам удачно выбрать машину.
            И больше не приходи!
Оксана продолжала жить с Юрочкой, но меня всё равно не забывала. Регулярно, раз в неделю она или приходила ко мне в гости, или звонила. То ли она скучала по мне, то ли ей нравилось меня дразнить, не знаю. Это напоминало какой-то садомазохизм, когда и больно, и приятно. Скорее всего, скучала, потому что однажды Оксана позвонила мне и призналась:
– Мне хочется услышать твой голос.
А первое время она даже просила меня кое-что привезти ей с оптового рынка в Черноморске, на что я ей отвечал:
– У тебя есть любимый? Вот дай ему тележку в зубы, и пусть едет за товаром, а меня уволь. Своих проблем хватает.
Но это не помогало. Однажды Оксана даже призналась, что ей с ним тяжело. Юрочка не для бизнеса. Она не может даже с ним посоветоваться.
Семейная жизнь Оксаны явно не складывалась, но она упорно продолжала держаться за Юрочку, который вскоре бросил работу. Может быть, она очень хотела забеременеть и поэтому мучилась? Не знаю. Как-то раз Оксана всё же послала Юрочку за товаром. Толку было мало. Любимый привёз только маленькую сумочку с товаром, деньги непонятно куда исчезли, зато комбинатор умудрился украсть на оптовом рынке какой-то пистолет. Оксана опешила:
– Что это такое? Где ты взял?
Оказалось, что это пистолет-зажигалка. Не смог удержаться. Цыганские корни давали о себе знать. Больше Оксана не рисковала посылать Юрочку за товаром. Он стал у неё как бы реализатором, но себя никогда не обижал. Пару раз за день «принимал на грудь» по 150 граммов водочки, любил хорошо закусить. Деньги Оксаны медленно таяли, но, казалось, что она ничего не замечала. В начале семейной жизни Юрочка подарил Оксане комплект нижнего белья. Она была на седьмом небе от счастья. Недели через две её подозвала к себе хозяйка товара и попросила  рассчитаться, так как Юрочка взял в долг и отдавать не собирался. Оксана, скрепя сердце, рассчиталась, ведь за любовь альфонса надо платить.
Оксана почему-то путала имена и, бывало, меня называла Юрочкой, а его – Яриком. Это, конечно, раздражало нас обоих, но больше Юрочку. В отличие от меня он терпеть не мог даже упоминания обо мне. С Пончиком, как ни странно, Юрочка сошёлся накоротке. Они как бы стали друзьями по несчастью, которым я, такой-сякой, перешёл дорогу. Изредка встречаясь, они с улыбкой здоровались и мило общались. Прямо братья-близнецы.
Я, конечно, мог рассказать Юрочке о посещениях меня Оксаной, и всё бы прекратилось. Но мне почему-то не хотелось этого делать, кроме того, я был уверен, что рано или поздно она ко мне вернётся. Приходя ко мне, Оксана не забывала меня или обнять или поцеловать, что, конечно же, мне было приятно. Но однажды я сорвался и хорошо ей нагрубил. Я уже спал. Было около одиннадцати часов вечера. В дверь кто-то позвонил. Открыл сын Вадим. Оказалось, что это были Оксана с соседкой Таней. Оксана начала весело щебетать, говоря, что пришла с проверкой, узнать, с кем я по ночам провожу время. И тут я не выдержал. Я начал на Оксану кричать, мол, нашла своё счастье, так иди к своему козлу, а меня оставь в покое. Мой голос долго звенел на лестничной площадке и у меня в ушах. Оксана молча ушла. На некоторое время её визиты прекратились, но потом она снова начала меня тормошить. Я больше Оксану не выгонял. Что-то нас обоих тянуло друг к другу. Может быть, это были остатки нашей любви, которую мы не успели ещё расплескать?
                Фиктивный развод 
Предпринимательство набирало обороты. Как грибы после дождя, появлялись новые магазинчики, киоски, бары, павильоны и даже новые рынки. Я всё никак не мог понять, зачем так много? Рано или поздно всё это начнёт трещать и рушиться. Всё имеет свой предел. Выше головы не прыгнешь, а шею свернуть можно. Было противно смотреть, как с появлением больших денег меняются и люди. Многие становились более заносчивыми, высокомерными, амбициозными. А некоторые уезжали за рубеж на заработки, чтобы хоть как-то свести концы с концами. При развале Союза у нас кричали, что мы кормим русских, а теперь уже сами ехали на заработки в Россию. Так кто же кого кормил и продолжает кормить? Об этом тогда мало кто задумывался. Многие просто выживали.
Рэкет, разбой, бандитизм становились нормой жизни. Попал в пренеприятную историю и мой друг Борис. Он ехал ранним утром на велосипеде в центр города. Его догнал какой-то жигулёнок и столкнул на обочину.  Борис не успел даже сообразить что и к чему, как из машины выскочили два мордоворота и затолкали его в багажник. Очевидно, они следили за ним. Злоумышленники отвезли Бориса на окраину города и требовали деньги в обмен на жизнь. Несколько часов его избивали, но увидев, что клиент не «колется», бросили его за гаражами, обчистив карманы, и уехали. Полуживой Борис еле приплёлся домой. Обратился в милицию, но толку, конечно же, не было. Вечером он позвонил  мне, и я сразу же приехал к нему с Оксаной. Всё, что Борис запомнил, это то, что бандиты говорили на украинском языке. Я выразил ему своё сочувствие, а Оксана почему-то сразу начала смеяться. Я стал шикать на неё, но это не помогало. Действительно, лицо и уши у Бориса вспухли и стали чуть ли не в два раза больше обычных размеров. Но у человека же горе! Как можно смеяться? Такое могло случиться и с кем-либо из нас.
У Бориса и его жены Ады разбойное нападение вызвало панику. На семейном совете они решили, что уедут всей семьёй на ПМЖ в Израиль, но вначале поедет один Борис. Выяснить, так сказать, обстановку. Для этого им надо было фиктивно развестись, так как Борис не смог бы получить израильское гражданство и устроиться там на работу. Фиктивный развод был быстро оформлен, кроме того, Борис переписал недвижимость на жену и рванул за рубеж. Жене с детьми оставил хорошую сумму денег.
Оказалось, что жилье в Израиле очень дорогое, порядка 100 тысяч долларов, в то время как у нас раз в 20-25 раз стоило дешевле. Если брать кредит, то за него будут рассчитываться ещё и дети. Снимать жильё тоже очень дорого: надо платить 300-400 долларов в месяц. Поселился Борис у родителей жены, с которыми не очень ладил. Они были уже пенсионерами и не очень задумывались о будущем. Правда, тесть всё рвался поехать в наш городок продавать … имущество зятя. Борис с ним постоянно ругался. Кончилось тем, что старики выгнали строптивого зятя на улицу, и тот нашёл пристанище у своей двоюродной сестры. Борис полгода помыкался на земле обетованной. Мне он тоже изредка позванивал. Месяц сидел без работы. Просто так устроиться было сложно, надо было, чтобы кто-то порекомендовал. Борис сменил несколько работ, пока не устроился в порту и не стал более или менее хорошо зарабатывать. Он рассказывал, что русскоязычных евреев в Израиле называют алимами или русскими и не всегда хорошо к ним относятся.
Ада, чувствуя, что Борис после ссоры с её родителями, остаться на ПМЖ в Израиле не захочет, разработала план бегства. Она тайно оформила документы и без его разрешения вывезла детей в Израиль. Фиктивный развод стал настоящим. Борис тоже встрепенулся, чувствуя подвох, и рванул на родину. Ада с детьми улетела из Киева, и Борис с ними разминулся буквально на несколько дней. Он был в ярости:
– Как она могла! Я оставил ей деньги! Как можно было вывезти детей без моего разрешения! Это же как нож в спину! Я бы мог ещё там поработать! Я из-за этой дуры сорвался!
После предательства жены и многомесячных переговоров с ней по телефону Борис так и не вернулся в Израиль, а обосновался снова в своей квартире, переделывая документы на жильё уже на себя. Семья распалась.
             Мимолётный кусочек любви
Как-то тихо и незаметно в независимой Украине появился новый праздник – День любви, или День влюблённых, который стали отмечать 14 февраля. Ещё его называли Днём святого Валентина. Я обратил на него внимание только тогда, когда на рынке стали продавать открытки-валентинки в виде больших и маленьких сердечек.
Мне было не до праздников. Квартира, в которой я жил с детьми, была страшненькой. Времени теперь у меня было много, поэтому я затеял ремонт. Начал я его ещё в январе. Несколько раз я сходил к соседям, которые жили подо мной, и посмотрел, как они сделали ремонт, посоветовался, многое перенял, взял номер телефона мастера, который им делал окна и двери.
Для начала я решил сделать меньше дверной проём в зал и оформить его в виде арки. До армии я год проработал на стройке, поэтому какой-никакой опыт у меня был, хотя и был подсобником. Ремонт решил делать без больших вложений. Недалеко от дома было незавершённое строительство, поэтому оттуда, когда сам, а когда и с детьми, я носил кирпичи. Покупал только цемент. Песок тоже брал, где только мог. Работа продвигалась медленно, но уверенно.
В День влюблённых я тоже нёс на свой этаж очередную партию кирпичей. На улице меня встретила Оксана. Она, конечно, не могла промолчать, это было не в её стиле:
– Солнце моё, привет! А почему ты меня не поздравляешь с Днём влюблённых?
Я опешил. Я не ожидал таких слов.
– Пусть твой козёл тебя поздравляет. Мне надо работать.
Оксана промолчала, но на этом праздник для меня не окончился. Примерно около восьми часов вечера в дверь неожиданно позвонили. Оказалось, что ко мне в гости пришла целая компания. Это были Оксана, соседка Таня и Марина. Я совсем их не ожидал. Оказалось, что отмечая новый праздник у Оксаны, они вышли на воздух покурить, и Оксана всех повела ко мне. Посередине недоделанной арки стояла доска для подпорки. Гости кое-как протиснулись в комнату, а Оксана повела меня на кухню. Ни грамма не смущаясь, моя бывшая возлюбленная начала меня обнимать и целовать. Я не сдержался, и у меня из глаз брызнули слёзы.
– Зачем ты меня мучаешь? Мне ведь больно!
– Не плачь, Яричек, – успокаивала меня Оксана. – Я тебя тоже люблю. Нам надо поговорить. Я тебе позвоню.
Вдоволь нацеловавшись со мной, Оксана минут через двадцать забрала свою шумную компанию и ушла. А у меня на душе остался горький осадок. Я недоумевал: неужели Оксана хочет помириться? Я тупо смотрел на телефон и быстро подбегал к нему после каждого звонка.
Шли дни, но Оксана так и не позвонила. Получалось, что на запасном аэродроме прошла учебная тревога?
              Надёжная спасительница
Купив стол на промрынке недалеко от Оксаны, я стал подумывать о том, кого же взять в реализаторы. Марина посоветовала мне взять Петьку. Я не очень ему доверял и с самого начала вёл учёт. Проверки делал раз в неделю, всё сходилось. Оксана, наблюдая со стороны, только злобно сверкала глазами. Она по-прежнему очень боялась, чтобы я не перешёл на её товар, но я делать этого не собирался. Не мой это стиль. Время само накажет. И очень больно.
Торговля была вялой. Перед Новым годом я решил закупить в Черноморске для продажи грузинские мандарины. С собой взял Петьку. Я угостил его пивом, накормил и заплатил за поездку. Взяли по три ящика цитрусовых каждый. Тележка, которую вёз Петька, не выдержала: начали отламываться колёса, поэтому мы здорово намучались.
На другой день после приезда у нас была бойкая торговля. Петьке я всё же не очень доверял и заранее развесил мандарины для него в кульки по килограмму в каждом. Но это не помогло. Кульки у него почему-то рвались, мандарины рассыпались и перемешивались. Пришло время очередной проверки. Петька на неё не пришёл, а почему-то прислал Марину. Мы долго с ней считали, подводя дебет-кредит. Оказалось, что у Петьки приличная недостача. Он, конечно, об этом знал, поэтому и не явился. Я сразу вспомнил бабушку, которая мне говорила, мол, считай, считай, но разве волк считанных овец не ворует? Было неудобно и мне, и Марине. Взять с воровитого реализатора было нечего. Была только смутная надежда, что когда-то он что-то, может быть, отдаст. Если ещё захочет.
Но с другим реализатором мне повезло больше. Его подкинули мои новые друзья Сергей и Юля. Надя была двоюродной сестрой Юли. Та за неё поручилась. Надя с мужем недавно переехали из села, купили здесь домик. Сестра согласна на любую работу. Чужое не возьмёт, кроме того, ещё и верующая.
Одному мне было тяжело торговать после разрыва с Оксаной, и я взял Надю. Особой красотой она не отличалась, грамотностью тоже, но была расторопной, вежливой, услужливой, исполнительной. Вначале говорила мне «вы», но видя, что все обращаются на «ты», даже Петька, тоже выкать перестала.
Первое время я контролировал Надю, но видя, что она совестная и исполнительная, престал. Она полностью завоевала моё доверие. Я часто с Надей советовался, делился сокровенными мыслями, оставлял ей ключ от контейнера. Я считал, что мне повезло. Было приятно, что хоть один порядочный человек находится рядом. Надя не курила, как большинство девушек, могла выпить только немного пива, козыряла своей верностью и преданностью мужу.
Приходила Надя всегда вовремя, отпрашивалась очень редко. Мне даже показалось, что сам бог послал мне её в помощники, так как в тот момент мне положиться больше было не на кого. Её муж Саша даже немного ко мне ревновал, но я больше ценил Надю как человека, чем как женщину, тем более что разбивать в очередной раз чью-то семью у меня не было никакого желания, да и по возрасту Надя годилась мне больше в дочери.
У меня с Надей всегда были доверительные отношения. Они напоминали больше дружеские, чем командно-приказные. Иногда зимой я приносил Наде горячий чай, чтобы она согрелась, отпускал минут на двадцать, чтобы размяла ноги. Если куда-нибудь уезжал и оставлял её одну, то давал на следующий день шоколадку. Мои дети относились к Наде с уважением. Другого такого реализатора мне трудно было найти. Но время показало, что и на её счёт я тоже ошибался. Воистину: пути господни неисповедимы. Прямо как в анекдоте, где людоед сокрушается, что народ измельчал….
             Ночь с «гаремом»
Оксане больше всего нравилось, что Юрочка любил и умел готовить, а также сам себе стирал носки трусы. В общем, был у неё домохозяйкой в то время как она зарабатывала деньги и ездила за товаром.
Однажды я подъехал к дому на машине. Мне надо было взять кое-какие документы и «слетать» в одно место. Навстречу мне вышли Марина с Оксаной.
– Что, подвезти? – спросил я подружек?
Девчонки сразу согласились, правда, Оксана очень боялась, как бы не узнал ничего об этом Юрочка. Оказалось, что Оксане надо заплатить за фиксированный патент. Почти все отделения банков в субботу были закрыты. Я отвёз Оксану в Берёзки в то отделение, которое было открыто. Выяснилось, что у Оксаны старый счёт для перечисления денег. Я дал ей новый. Она не могла заполнить бланк, и я заполнил вместо неё. Вскоре мы подъехали к нашему дому. Оксана снова запаниковала:
– А вдруг Юрочка увидит?
– Да не бойся, не увидит, – успокоил я её. – Где-то «на грудь» принимает.
Прошло несколько дней. Было около половины одиннадцатого вечера. Я собирался уже лечь спать. Вдруг раздался телефонный звонок. Это звонила Оксана. Она сказала, чтобы я вышел на улицу. На вопрос зачем, она ответила, что узнаю всё на месте. Я, можно сказать, не шёл, а бежал. А в висках стучала надоедливая мысль: «Наверное, Оксана хочет со мной помириться». Ничего не сказав, Оксана сразу же начала меня целовать. Вскоре из-за угла появились Марина и соседка Таня.
– Беги за машиной, – скомандовала Оксана. – Едем развеяться.
Мы поехали в один бар в конце города. Я оплатил угощение и выпивку. Девчонки пели караоке. Время летело незаметно. Мы веселились и общались, как будто не было никакого разрыва. Я толком не понимал, для чего мы встретились? Просто убить время? Или помочь Оксане развеяться от супружеской рутины с бестолковым муженьком? Через пару часов мой «гарем» захотел посетить ещё один бар в Берёзках. Поехали и туда. Здесь я тоже всё оплатил. Я всё пытался наладить контакт с Оксаной, но она уходила от конкретного разговора. Я с ней часто танцевал. Оксана подрезала немного волосы и покрасила их в чёрный цвет. И вот в танце я её остановил, взяв руками за волосы.
– Скажи, чего ты хочешь?
– Я на Юрочке не остановлюсь. Если у меня от него не появится ребёнок, буду искать дальше.
Таня не лезла в наш разговор и потягивала пиво. Марина больше отмалчивалась и танцевала. У неё сразу же появился ухажёр, который был на голову её выше. Около четырёх часов ночи мы подъехали к нашему дому. Оксана сразу заметалась:
– А вдруг Юрочка проснулся и увидит нас вдвоём?
Мне было противно слышать это слово «Юрочка», но я сделал всё, как хотела Оксана: высадил свой девичий десант метров за сто от дома. Не сказав мне даже спасибо и не попрощавшись, Оксана с подругами растворились во тьме.
На следующий день, проходя мимо окон Оксаны, я услышал, как Юрочка ругался с новой тёщей:
– Что это за девичник до четырёх утра? Что это за женщина, которое себе это позволяет?
Я, конечно, мог бы ему многое объяснить, но не хотел. Не люблю делать пакости. Пусть всё идёт своим чередом. Каждому да воздастся по заслугам его!
Через пару часов, подходя к своему столу, я увидел, как Оксана, как ни в чём ни бывало, идёт под ручку с Юрочкой. Оксане хотелось и грешить, и быть паинькой. Хамелеон!
– Там у тебя осталась удочка ещё после Пончика. Принеси мне её. Юрочка хочет пойти на рыбалку.
– Пусть твой Юрочка отдаст мне 500 долларов, которые ты мне недодала за квартиру! Что, слабо, рыбак?
               Любовь – шальная странница
Вечером я приехал из Черноморска, куда ездил за товаром, поэтому был уставшим и хотел пораньше лечь спать, чтобы хорошо отдохнуть. Но не тут-то было. Около восьми кто-то позвонил в дверь. Оказалось, что это была Алина, девятилетняя дочь Марины. Она запыхалась:
– Мама просит, чтобы вы срочно подъехали к нашему дому. Она вам там всё расскажет.
Мне не очень был понятен этот срочный вызов, но я всё же решил съездить. Через некоторое время подъехал к дому Марины. Алина уже успела вернуться домой и играла с другими детьми на улице. Я не хотел заходить в дом, так как там мог быть Петька, и послал туда Алину, чтобы передала матери, что я приехал. Девочка вернулась  и сказала, чтобы подождал, но отъехал чуть подальше. Было ясно, что семейная жизнь Марины снова трещала, и я совсем не хотел в неё вмешиваться. Минут через десять из дома выбежала Марина. Она была без верхней одежды и в тапочках, хотя было ещё прохладно. Весна упрямо задерживалась. Марина быстро запрыгнула в машину. Я не успел ещё отъехать, как показался Саша, наш злой гений. Он понимающе нам заулыбался и помахал рукой.
– Куда едем? – спросил я Марину.
– К тебе нельзя, потому что Петька будет меня искать. Едем к матери в Виноградовку.
Я согласился. На выезде из города Марина попросила остановиться.
– Купи пива. Мне и матери.
Марина была немного подвыпившей и возбуждённой.  По дороге она снова приказала мне остановиться.
– Заедь куда-нибудь. Я хочу тебя.
Я свернул с дороги, и Марина начала меня страстно ласкать, целуя всё ниже и ниже… Мы приехали в Виноградовку уже в двенадцатом часу ночи. В квартире света не было. Мы постучали, но нам никто не открыл.
– Мама, наверное, на даче, едем туда.
Но и на даче матери не было. Тогда Марина приказала ехать в Ореховку к брату. По дороге она меня снова остановила и начала с упоением ласкать…
В Ореховке нам тоже никто не открыл. Через дверь только пробурчали, что хотят спать, а «заезды» Марины им уже надоели. Мы вернулись  в Виноградовку, остановившись снова на полпути…
В селе со второй попытки дверь нам уже открыли. На пороге квартиры стояла заспанная мать Марины. Наверное, в первый наш приезд она не услышала стук в дверь. Я думал, что Надежда Петровна меня попросту выгонит, но она ничего не сказала и впустила нас в квартиру. Марина торжественно вручила ей бутылку пива, и мы пошли спать. Я быстро разделся, лёг вместе с Мариной и сразу же пожалел. В квартире после недавнего обледенения не было ни тепла, ни света. Я замёрз, как собачка, но меня волновало молодое упругое тело, и я долго не мог заснуть. Марина уже слабо реагировала на мои ласки, пребывая в полусонном состоянии. Мне всё же пришлось одеться, так как из-за холода я не мог заснуть и дрожал всем телом, как бездомная собачонка.
В шесть утра я уехал. Железное правило всегда работало: бизнес – прежде всего. Марина осталась спать, хотя ей тоже надо было ехать на работу. Она в то время работала реализатором у Оксаны. Из-за того, у кого Марина будет работать, мы не раз спорили с Оксаной, так как каждый из нас, не зная о другом, занял ей в общей сложности по 400 долларов на домик. Марина выбрала Оксану. Подруга всё же!
Примерно около восьми я подошёл к своему столу на рынке, который был по соседству со столом Оксаны, которая была уже на месте. Рядом крутился Петька. Он злобно зыркал на меня исподлобья недовольными глазами, но я был невозмутим, как будто ничего не знал и даже не подозревал, хотя знал, что Петька ночью приходил ко мне. Об этом рассказал мне сын. Разложив товар, я начал торговать. Оксана почему-то тоже искоса поглядывала на меня, но сдержанно молчала.
           Сплошное невезение
Парадокс: в стране безработица, а найти хорошего работника очень сложно. На это жалуются, буквально, все. Людей отучили работать, развилось иждивенчество. А нищенские пособия в центрах занятости, считаю, развратили людей и способствовали ещё большей коррупции чиновников. Как говорится, какие времена – такие и люди.
Мне тоже пришлось с этим столкнуться. Всех своих реализаторов, которых я поменял за пару месяцев, уже и не вспомню. Но попытаюсь. Впечатления не из приятных. Так, одна труженица вместо семи часов утра в первый же день пришла на восемь. Естественно, от её услуг я отказался. Другая проработала несколько дней, и я обнаружил у неё недостачу. Пришлось расстаться. Ещё одна оказалась женой моего соседа. Взял я её уже по рекомендации одной знакомой. Продержалась мадам с неделю, а потом пришла на работу пьяной и привела с собой такую же пьяную восемнадцатилетнюю дочку (для поддержки, что ли?). Её я тоже уволил. Вскоре мне рассказали, что видели эту дочку в машине недалеко от рынка, в которой белым днём она отдавалась, не стесняясь, такому же, как сама, любителю экстрима.
Следующая дама продержалась у меня несколько недель. Но за товаром она не следила. Его сдувало ветром, и он падал со стола. Часто отходила, оставляя вещи на посторонних лиц. Расстался я и с ней.
Оксана только посмеивалась надо мной и ехидно улыбалась. Сама она переманила продавца у соседа. Это была весёлая девчушка лет 25, которую Юрочка любил без стеснения «лапать», помогая разлаживать товар.
Ещё одним моим реализатором была Наташа. Только на неё я успел оформить документы. Она была девушкой скромной, спокойной и очень тихой. Для продавца этого, конечно, очень мало. Покупателей надо уговаривать. Жила Наташа с мужем на квартире. Торговала слабенько, но, главное, не воровала и следила за товаром. Но и она у меня не задержалась. Её кто-то переманил, пообещав большую зарплату. Поэтому чаще мне приходилось торговать самому.
Не порадовала меня и Марина после ночи бурной любви. Я думал, что хоть с ней всё образуется, и она перейдёт ко мне жить. Но не тут-то было. В обед ко мне подошла мать Марины и предложила поехать на её дачу. Там был лист железа, который Марина пообещала мне дать, чтобы я сделал из него дверь в сарай. Поездка заняла чуть больше часа. Надежда Петровна была немногословной и всё больше отмалчивалась.
Около четырёх я побывал на железнодорожном  вокзале. Я помог Борису встретить и отнести передачу из Москвы. Там я встретил Петьку. Не иначе, как собирается ехать в Виноградовку к Марине, подумал я. Часов в пять мне несколько раз позвонила Марина, приглашая приехать к ней. Поехать я не решился, так как не хотел новых драк и скандалов, и оказался прав. Марина сразу же с Петькой помирилась, и он забрал её домой. Я снова остался «с носом».
Я замкнулся в себе и не хотел больше обращать внимания ни на Оксану, ни на Марину. Пусть себе живут, как хотят, а меня оставят в покое. Я не бездушная  резиновая игрушка! Возможно, что со мной они замазывают трещины своей не очень удачной семейной жизни, а, может быть, я для них какая-то отдушина, позволяющая им свободно вдохнуть глоток свежего воздуха и успокоиться. Пусть так, но с меня хватит!
               Друзья по несчастью
Видя, что со мной играют в кошки-мышки и Оксана, и Марина, я решил наладить отношения со второй женой Викой. Почему? Потому что мы начали с ней новую жизнь примерно в одно и то же время, и так же её закончили – ровно через четыре года.
Помню, как в начале декабря подошёл ко мне муж Вики Толя (как оказалось, уже бывший) и попросил занять 100 грн. (тогда это было 50 долларов). Я без всякой задней мысли занял. После этого я его видел только раз мельком, но деньги он мне так и не отдал. А перед Новым годом ко мне на рынок подошла Вика. Я был удивлён, потому что она никогда не подходила, хотя мы её с мужем приглашали и на мои, и на Оксаны дни рождения и были в хороших отношениях. Мы с Викой поговорили о том, о сём. Я хотел было ей пожаловаться, что у меня не получились семейные отношения с Оксаной, но, оказалось, что у неё то же самое случилось с Толей. Я никак этого не ожидал, а Вика продолжала:
– Мы поссорились, и он, уходя, так бахнул дверью, что всё задрожало. Ты бы никогда себе так не позволил. Молчи! Ты был лучше. Меня бог за тебя покарал.
– Но ты же мне говорила, что чем больше живёшь с ним, тем больше любишь?
– Я так говорила назло тебе.
Это называется: куплю билет – пойду пешком. Я не хотел злорадствовать, не хотел вспоминать плохое. Мне просто вспомнилось в этот момент, как Толя жаловался мне, что тёща его уже замучила:
– Постоянно звонит мне и говорит, мол, Толя, надо вынести мусор, или, Толя, надо сделать то-то и то-то. Прямо-таки заклевала.
– Нет, я так не бегал. Я сразу расставил все точки над «і».
Я понял, что с Викой мы стали друзьями по несчастью. С тех пор мы иногда с ней встречались и перезванивались. Я чувствовал, что она хочет снова со мной сойтись, но всё так делала медленно и неуверенно, что у меня не хватало терпения. Мне же не семнадцать лет, чтобы три года встречаться, тем более что везде не подстелешь, даже если бы сильно хотел.
В апреле Вика пригласила меня к себе на день рождения. Я давно уже не был в бывшей своей однокомнатной квартире, поэтому мне было интересно посмотреть, что в ней изменилось. А, может быть, и Вика изменилась?
В квартире было кабельное телевидение. Комнату Вика разделила мебелью как бы на две части. За сервантом скрывался диван. На кухне, выбив стенку в кладовку, установили холодильник. На балконе поменяли застеклённые рамы. Но, самое главное, на лестничной площадке совместно с соседями установили ещё одну дверь. Получился дополнительный тамбур на две квартиры.
Гостей на дне рождения было не очень много: несколько подруг, одна из которых пришла с мужем. Чуть позже пришёл родной брат Вики Леонид. У него тоже не сложилась жизнь на Донбассе, и он вернулся в родные пенаты. Я подарил Вике розу и красивый будильник. Она дала мне 5 копеек, сказав, что так надо. Угощение было неплохое, но, оказалось, что больше постарались подруги, чем сама именинница. Я почему-то вспомнил, что она мне рассказывала, что баллон газа ей хватает на …9 месяцев.
Мы все мило беседовали, поздравляя Вику. Отличился Леонид. Он вскоре напился и начал вести себя не очень красиво. Может быть, он был ещё под влиянием недавнего развода.
Около одиннадцати вечера гости начали расходиться. Я решил остаться у Вики. Но вместо того, чтобы спокойно лечь спать, Вика, разгорячённая алкоголем, начала доказывать мне, как, когда и в чём я был не прав.
– Но это же ты привезла нового мужа с Донбасса?
– А ты встречался с Оксаной! Так, вон отсюда!
И Вика указала рукой на дверь. Я никак этого не ожидал. Зачем было меня приглашать? Чтобы поссориться? Было уже около двух часов ночи. Брат Вики мирно спал под столом. Я, недолго раздумывая, ушёл. Пусть виноват буду я. Машина была под окнами на своём старом месте. Я быстро завёл её и уехал.
                Как же другу не помочь?
После моей покупки в Краснополе машины мы начали дружить с Сергеем и Юлей. Мне казалось, что они неплохие люди и им можно доверять. У новых друзей была старенькая иномарка, которая рассыпалась на глазах. Никакой ремонт ей уже не помогал. Как в старом анекдоте: «Пациент был скорее мёртв, чем жив». Друзьям тоже захотелось приобрести такую же машину, как у меня, тем более, что тогда ещё можно было у нас ездить на молдавской машине по доверенности. Бизнес у ребят шёл неплохо, но это давалось им дорогой ценой. Они были в постоянных разъездах, оставляя дочь то на родственников, то на знакомых. Может быть, именно поэтому Сергей иногда срывался. Он мог напиться и что-нибудь учудить. Потом снова успокаивался и работал, как проклятый. Частые ссоры не мешали супругам заниматься бизнесом. Почти, как у Оксаны с Пончиком. Общее дело Сергея и Юлю объединяло. Давало о себе знать, очевидно, и то, что они были родом из одного села, вместе росли и учились. Всего в жизни они добились вместе. Правда, деньгами заведовала Юля. У Сергея они никогда не задерживались. Если бы не жена, он бы их быстро все спустил. Не зря говорят, что судьба человека – это его характер.
Примерно через полгода после покупки моей машины Сергей попросил у меня занять им определённую сумму денег для покупки такой же машины. Она почему-то запала ему в сердце. Я согласился.
И вот теперь уже на моей машине мы поехали в Краснополь за покупкой. Цены немного подросли, но не очень «кусались». Мы долго ходили по рынку, подыскивая нужную модель. В конце концов, я устал, пошёл на стоянку и сел в свою машину, чтобы отдохнуть. Я думал, что мои новые друзья уже ничего не выберут. Было уже около часу дня. Надо было возвращаться домой. И всё же супруги выбрали подходящую машину. Она была серебристого цвета и сверкала, как новенькая. Сергей и Юля были довольны своей покупкой. Оформив доверенность и закупив необходимый товар, мы к вечеру вернулись домой. Примерно через месяц друзья со мной рассчитались. Я был за них рад. Они умели зарабатывать деньги.
Сергей меня часто учил, что машина не должна стоять. Она должна работать, иначе она будет только приносить убытки. Ездил я в Черноморск на оптовый рынок, иногда бывал в Молдавии. Оттуда привозили запчасти по мелочам, там же приходилось проходить и техосмотр. Сергей, хотя и был намного моложе меня, часто выступал и моим водителем, и механиком, и советчиком. Он подсказывал мне, когда и какой ремонт надо делать, где и что купить по дешёвке. И вот Сергей мне посоветовал поменять передние амортизаторы. Я не спорил, хотя, как впоследствии выяснилось, их просто можно было прокачать. А перед этим Сергей подсказал мне, что надо поменять тормозные колодки на передних колёсах. Я согласился. Сергей сказал, что сам их поменяет. Я не хотел бесплатной помощи и заплатил ему.
Помогал и я Сергею. Дважды я тянул то его старую, то новую машину. Старая просто рассыпалась, а у новой как-то незаметно «умер» аккумулятор. Сергей меня отблагодарил, выставив угощение.
Я поехал менять передние амортизаторы у мастера, с которым Сергей договорился. Был и ещё кое-какой ремонт. Работа затянулась на несколько часов. Я терпеливо ждал и никуда не отходил. Один из ремонтников заметил, что мне надо и тормозные колодки на передних колёсах поменять.
– Как поменять? – удивился я. – Ведь несколько дней назад я их поменял, да ещё заплатил за работу.
Но ремонтник настаивал. Я не поверил своим глазам: колодки действительно были старые. После окончания ремонта я подъехал к Сергею и сказал ему о колодках. Я видел, что ему было неудобно. Сергей сразу замялся:
– Понимаешь, я не успел их поменять. Замотался. Потом, конечно же, поменял бы. Ты только жене не говори, а то она неправильно поймёт.
Зато я всё понял правильно. Сергей же, мило улыбаясь, спросил:
– А где старые амортизаторы?
– Я оставил их у мастера.
– Поеду и заберу. Может быть, мне ещё пригодятся. Ведь у меня такая же машина, а тебе они уже не нужны.
              Мы комиссий не боимся
Из интернета: «Социализм – это накормить голодного рыбкой. Капитализм, как нам его рисуют – не накормить голодного рыбкой, а дать ему удочку. И капитализм, как он есть на самом деле: не дать удочку, а продать её в кредит, не давая голодному понять, что ни доступа к рыбному пруду, ни права на отлов у него всё равно нет, так как и пруд, и рыба давно принадлежат тем, кому он и за удочку ещё должен…»
Приезд любой комиссии в наш небольшой городок Волярск всегда вызывал панику среди предпринимателей. Но самой страшной комиссией, можно сказать, монстром, была комиссия по защите прав потребителей. Приезжала она к нам обычно раз в год и, наводя страх и ужас на мелкий бизнес и выписывая немыслимые штрафы, уезжала. И всё возвращалось на круги своя.
И вот комиссия приехала опять. Это было на другой день после того, как я побывал на дне рождения у Вики. Утром я не совсем хорошо себя чувствовал после выпитого алкоголя. Правда, у меня было железное правило: никогда и ни при каких обстоятельствах не похмеляться. Это мне подсказал мой бывший друг детства, ставший фельдшером. Он сказал, что лучше выпей аспирин. Опохмеление – это повторная пьянка. Впрочем, я никогда и не стремился напиваться до положения святых риз. Обычно брал себе минералку и к обеду чувствовал себя хорошо.
Как всегда, начал торговать в семь утра. Ко мне подбежала Оксана. Она была взволнована.
– Комиссия! Всех проверяют. Выписывают большие штрафы. Что делать?
– Делай, что хочешь! У тебя есть любимый козлик, вот и советуйся с ним!
В последнее время мне всё меньше хотелось с Оксаной общаться. Я старался даже с ней не здороваться, хотя она и хотела, чтобы у нас были хорошие отношения. Но я такой дружбы «на двух стульях» не признавал.
Большинство предпринимателей стали закрывать свои торговые точки. Примерно через час не выдержала и Оксана и убежала с рынка, злобно поглядывая на меня. Впечатление было такое, что надвигается какая-то страшная волна, возможно, даже цунами, и все в ожидании беды разбегаются. Усиливал ещё впечатление и разгулявшийся весенний ветер, который гонял по рынку то в одну, то в другую стороны мусор и пыль.
Мне же всё было нипочём. То ли от того, что я вчера немного выпил, то ли от природного упрямства всё делать наперекор и идти напролом, добиваясь своего. После того, как все разбежались, у меня началась неплохая торговля. Комиссию я так и не увидел. То ли её куда-то унесло ветром, то ли она пресытилась штрафами и пошла отдыхать. А, может быть, наша местная дама- поводырь, которую я ещё называл Колобком и с которой не раз конфликтовал, решила провести комиссию стороной. Подальше, так сказать, от греха. Чтобы лишний раз со мной не сталкиваться, зная мой взрывной характер. Надо всегда добиваться своего. На том стояла и стоять будет Русская земля.
              Маёвка до утра
Как на Оксану, так и на Марину, я старался больше не обращать внимания. Они меня достали. Своими жалобами, бестолковой любовью и постоянной непредсказуемостью. Как у Твардовского в «Василии Тёркине»: «Переправа, переправа. Берег левый, берег правый…» Но однажды я увидел, что Марина ходит с «фонарём». Я поинтересовался, кто её разукрасил? Оказалось, что любимый Петька. Этого было достаточно, чтобы я пошёл на разборку полётов. Я постучал в дверь домика, где жили Петька с Мариной. Мне долго не открывали, но я видел, что дверь закрыта на крючок, значит, дома кто-то есть. Было около одиннадцати часов утра. Но вот дверь открылась. В коридор вышел Петька с молотком с длинной ручкой в руке. Это меня взбесило. Я хотел с ним просто поговорить, а он сразу за молоток! Между нами была большая разница в возрасте – более двадцати лет, но это меня не остановило. Со стороны можно было подумать, что строгий отец учит нерадивого сына уму-разуму. Драка продолжалась несколько минут. Коридор был большим, но места нам всё равно было мало. Я вышел победителем, наставив Петьке синяков и забрав у него молоток. По физиономии он мне ни разу не попал, зато у меня в нескольких местах была порвана кожаная куртка. Очевидно, это я сам, уходя от ударов, несколько раз теранулся о стенку.
На другой день ко мне подошла Марина. На её глазах сверкали слёзы:
– Зачем ты его тронул?
– Я собирался с ним просто поговорить, а он выбежал ко мне с молотком. Так получилось. Но разве он к тебе не протягивает руки?
– Его бог за это покарает. Я не хочу, чтобы вы дрались.
В принципе я тоже не люблю драться, но иногда надо. Наверное, правы те, кто утверждает, что после сорока наступает вторая молодость. Мне ещё не раз пришлось померяться силой с Петькой. А, вообще, у меня в молодости не было столько драк и приключений, сколько их случилось сейчас. Может быть, это судьба? Или помутнение разума в ожидании старческого маразма?
В середине апреля Марина мне позвонила. Она была взволнована и сказала, что выгнала Петьку и больше не хочет с ним жить. Будет работать у меня.
– Но ты же через несколько дней с ним помиришься?
– Я сказала, нет, значит, нет!
У нас снова была ночь бурной любви. Марина, конечно же, мне нравилась, но я боялся завязывать с ней серьёзные отношения. Кроме того, у нас на двоих было четверо детей, и мне тянуть их всех было очень тяжело. Посмеивалась надо мной и Надя. Она была сосредоточением всех сплетен о Марине и часто меня в них посвящала. Мешали нам наладить серьёзные отношения с Мариной также Петька и Оксана. Петька её просто преследовал, а Оксана почему-то дико ревновала, хотя я не совсем понимал истоки этой ревности.
Мы с Мариной временно сошлись на том, что пока она будет работать у меня реализатором, а там посмотрим, куда выведет кривая.
Обычно с Оксаной и её друзьями мы на 1 Мая ехали куда-нибудь на маёвку. В этот раз я решил пригласить на маёвку Марину с её детьми, не забыв взять и своих. Мы отъехали недалеко от города, спустившись в близлежащую посадку. Несмотря на разницу в возрасте, мои дети и дети Марины весело играли с мячом. В машине ревел магнитофон. Я развёл костёр и жарил на нём шашлыки. Время прошло быстро и незаметно. Свежий воздух и заброшенная природа подействовали на нас успокаивающе. После пяти мы начали собираться домой. На гору по многочисленным веткам и тесной грунтовой дороге я еле выцарапался, но зато пробил покрышку. Пришлось поставить запаску. Я отвёз всех по домам и предложил Марине вечером встретиться, чтобы сходить в какой-нибудь бар и там немного посидеть. Видно было, что Марина колебалась, но в назначенное время всё же пришла. Её привела дочь Алина. Она явно недолюбливала Петьку и хотела, чтобы мать начала новую семейную жизнь. Её симпатии были на моей стороне.
Была тихая майская ночь. На небе мерцали яркие звёзды. На душе было спокойно. Хотелось, чтобы так было всегда. У Марины был заводной характер. Она не могла, а, вернее, не хотела мирно сидеть со мной в каком-либо одном баре, потягивая пиво с чипсами, и изредка танцевать. Ей хотелось покорить весь город. Я согласился. До четырёх утра мы объездили четыре бара, выпив по бутылочке пива в каждом. В последнем баре, где мы слушали шум холодного фонтана, официантки явно неодобрительно смотрели на нас и немного злословили. Мы не обращали на них внимания. Нам было хорошо. Немного замёрзнув, мы переехали в другой бар. Ночной город мирно спал, сверкая огнями фонарей.
В пятом часу я приехал домой, в семь был уже на рынке и, как ни в чём не бывало, торговал. С Мариной мы договорились, что она вечером придёт ко мне.
            Помирились, чтобы расстаться
На другой день после дня рождения я позвонил Вике и извинился. Сказал, что не хотел омрачить её праздник. Чувствовалось, что и Вика не рада нашей неожиданной размолвке. Я хотел с ней снова сойтись, так как мои отношения не складывались ни с Оксаной, ни с Мариной. Но Вика была мастером затягивать любое дело до невозможности. Как-то вечером она мне позвонила и сказала, что хочет съездить со мной в одно место. Я согласился. Мы подъехали к гаражу, который она не так давно купила, чтобы в будущем его перепродать. Вика попросила меня его открыть. Кроме ключей, там были какие-то отмычки, которыми я не знал как пользоваться. Тогда мы поехали и привезли бывшую хозяйку. Она показала нам, как правильно открывать гараж. Я думал, что Вика пригласит меня к себе в гости, и там мы обсудим наши дальнейшие отношения. Но Вика меня сразу огорошила:
– Мы будем встречаться с тобой на стороне.
– Как это?
– Понимаешь, я с ним ещё не развелась. А его друзья за мной следят.
– Что за бред?
– Кроме того, я не хочу отдавать Толе музыкальный центр. Он мне должен деньги.
– И не только тебе.
Я рассказал Вике, что её муженёк занял у меня 100 грн. и не отдаёт. Мне почему-то ещё вспомнилось, как вскоре после своего замужества Вика прибежала ко мне, чтобы занять деньги. Когда я поинтересовался, мол, зачем, Вика замялась и ответила, что у Толи есть дитя, так и сказала «дитя», и надо заплатить задолженность по алиментам. Хотелось ей сказать, мол, пусть он сам и платит, при чём тут ты, а тем более я, но, поразмыслив, молча занял.
Я чувствовал, что Вика не очень откровенна. Она ещё втайне хочет помириться с бывшим мужем. И, действительно, через некоторое время они помирились и прожили ещё пару месяцев, чтобы снова расстаться. Теперь уже навсегда.
Что-то подобное случилось и у нас с Викой. То ли я поумнел, то ли постарел, но я не хотел уже месяцами бегать за ней, как раньше, чтобы она соизволила уделить мне внимание. Да и не изменилась Вика совсем. Так, одни мои знакомые делали презентацию своего товара в одном из ресторанов города. Пригласили и меня. Я позвонил Вике и предложил ей пойти со мной. Она согласилась, и я заплатил за двоих. В назначенное время Вика не пришла. Я позвонил ей на домашний номер. Ответа не было. Позвонил бывшей тёще. Мне снова никто не ответил. Я помялся и пошёл на презентацию сам с настроением побитой собаки. Но разве тяжело было Вике позвонить, чтобы извиниться и предупредить, что она не пойдёт? Некрасиво как-то всё это, да и обидно.
Позже я пригласил Вику на день рождения детей. Она снова не соизволила прийти. Мне надоело унижаться и всегда стоять навытяжку по команде «смирно», взяв под козырёк и мило спрашивая: «Чего изволите, барыня-сударыня?»
В течение нескольких лет, если мы случайно встречались, Вика говорила, что нам надо как-то сходить на чашечку кофе и пообщаться. «В общем, созвонимся», - заканчивала разговор Вика. Я знал, что она сама никогда не позвонит, а самому унижаться и бегать за ней, как мальчишка, мне надоело, поэтому отвечал, что созвонимся, и тоже не звонил. На этом наши матримониальные отношения и закончились. Наверное, то, что мы не сумели снова раздуть огонь нашей любви, было к лучшему. У меня открылись глаза, и я увидел, и не раз, что женщина не только позволяет собой восхищаться и дорожить, но и сама способна любить: то горячо и с надрывом, то с внутренней борьбой и самобичеванием, а то с хандрой и изменами. С Викой, правда, мы несколько раз ещё встретились.
P.S. Прошло время, и думаю, что всё же Вике надо было родить. Если не от меня, то хотя бы от первого встречного. А так… Так своим высокомерием она загнала себя в глухой угол непонимания и отчуждения. И получилось, как в романе Тургенева «Дворянское гнездо»: «Здравствуй, одинокая старость! Догорай бесполезная жизнь!»
               Дама с собачкой
Я всё меньше старался думать об Оксане. При встречах с ней я делал вид, что её не замечаю, и не здоровался. Это почему-то её бесило. Она постоянно старалась о себе напомнить и хоть как-то потормошить меня.
Однажды я вышел из дому купить хлеба. Начинало смеркаться. Боковым зрением смотрю, что кто-то меня догоняет. Оказалось, что это была Оксана с собачкой. Она постоянно дома держала какую-то живность: то собачку, то попугайчика. Правда, котов, как и раньше не любила, наверное, потому, что сама по восточному гороскопу была Собакой. Я замедлил шаг от неожиданности. Разговор сначала пошёл почти что ни о чём, а потом ни с того, ни с сего Оксана начала меня упрекать в том, что я не уделял ей должного внимания и оставлял её одну.
– Но ты же прекрасно знаешь, – парировал я, – что на мне были и дом на Абрикосовой, и дети, и бизнес. И что же мне надо было сделать? Дом взорвать, детей выгнать, бизнес забросить и сидеть около тебя? Этого ты хотела? Нет? Значит, надо было больше мне помогать. Я не мог разорваться.
И тут я опешил.
– А почему ты тогда не вылил воду из стиралки?
Далась ей эта вода! Как можно вспоминать то, что было несколько лет назад? Я уже об этом забыл! Поезд ушёл! Что толку копаться в грязном белье! Оно от этого чище не станет! Всё-таки евреи – мудрые люди. Они говорят: «Устали? Бросьте всё и отдохните. Потом доделаете». А нам надо всё и сразу! Чтобы пар из одного места шёл! А зачем? Мы хотим решить все проблемы сразу. Одним махом. И спотыкаемся, разбивая лицо себе в кровь. Поднимаемся – и делаем то же самое. Как роботы, не делая никаких выводов, а действуя больше по шаблону, как будто только мы всегда правы. Я не понимал этой категоричности, и, если честно, я от неё устал. Только так и не иначе. Шаг вправо, шаг влево – выстрел. Причём, наповал. Это даже не смешно. Просто обидно. Обидно, что мы растрачиваем жизнь по пустякам, не видя главного.
Быт убивает чувства. Однажды задумался над тем, а сколько дней мы живём на белом свете? Оказывается, не так уж и много. Семьдесят лет – это чуть больше 25 тысяч. А кто подсчитает, сколько дней и усилий у нас уходит на никому не нужные ссоры и разборки? На убийство себя изнутри? На издевательства над ближним и запоздалое покаяние, если оно ещё возможно и к месту?
Мы медленно шли вместе, а Оксана всё меня упрекала. Я её не понимал. Ну не бывает так, чтобы всё и всегда было гладко. Сегодня – по-моему, а завтра – по-твоему. Жизнь – это компромисс. Или вот такой случай. Залез кот на стол и что-то там ест. Можно его ударить и просто согнать. Но кот способен в ответ поцарапать. А можно просто взять его на руки, поругать и накормить. Кот поест и, если вы его погладите, даже замурлыкает. В обоих случаях вы добились своего: выгнали кота со стола, но он почему-то по-разному отреагировал. А что уже говорить о человеке. Кому нравится, когда на него кричат да ещё при этом и обзывают, и вспоминают о каком-нибудь проступке годами? Нельзя возвращаться в прошлое. Надо жить в настоящем и думать о будущем. Плохого прошлого надо попросту избегать.
Я понял только одно: видимо, не ладится у Оксаны жизнь с Юрочкой. Ей хочется выговориться и пожаловаться. Нужны свободные уши. К слову, эту не вылитую воду Оксана мне вспоминала ещё в течение нескольких лет. Неужели для нормальной семейной жизни так важно, вылил ли я эту воду сразу же, или через час, через два? По-моему, это мелочи жизни, и надо быть выше них. Или, может быть, я ошибаюсь? Но не может же всё быть главным? На многие вещи надо смотреть сквозь пальцы. Тогда легче жить.
             Бои местного значения
Я с нетерпением ждал Марину, но её всё не было. Я начал нервничать. Около восьми вечера сын сказал мне, что видел, как направились в один из баров недалеко от нашего дома Марина, Петька и Оксана. Я был взбешён. Как Марина может? Днём и ночью со мной, вечером с другим! Я решил пойти разобраться. Когда зашёл в бар, то сразу заметил, что меня здесь явно не ждали. Марина сидела возле стенки, рядом с ней Петька, напротив была Оксана. Думаю, что Оксана выступала в роли примирительницы. Я обратился к Марине, чтобы она объяснила, чего она хочет, нужен я ей или нет? Марина упорно молчала, потупив глаза в землю, словно меня не слышала. На помощь ей пришёл Петька. Он попытался выгнать меня из бара, но сил у него явно не хватало. На помощь ему пришла Оксана. Получилась банальная драка. Марина и дальше продолжала молча сидеть, тупо смотря вниз.
Официанты вызвали милицию. Бравые парни в бронежилетах ворвались в бар с дубинками и с другими спецсредствами. Мне повезло, что среди них были знакомые, и меня отпустили с миром, а то не знаю, чем бы всё это закончилось. Мы все вышли на улицу, хорошо переругавшись. Марина резко исчезла. Петька побежал за ней. Я обозвал Марину и Оксану последними словами, сказав, что такие, как они, стоят рубль ведро, и ушёл. На душе было скверно, как будто кто-то в неё нагадил. Конечно, легче всего обвинять кого-то, но как разобраться в собственной душе? Вспомнились слова Высоцкого: «Я не люблю, когда мне лезут в душу, Особенно, когда в неё плюют».
Я прекрасно понимал, что Марина мне не нужна, но меня почему-то к ней постоянно тянуло. После драки в баре Марина пришла ко мне на другой день и извинилась, сказав, что любит только меня. Виновата Оксана, которая хочет помирить её с Петькой назло мне. На День Победы мы договорились с Мариной, что пойдём в центр города погулять. Когда я вечером пришёл к ней, оказалось, что её нет дома. Соседи мне подсказали, что Марина пошла с Петькой и сыном в магазин и должна скоро вернуться. Я решил её дождаться, хотя был очень зол. Вскоре показались Марина и Петька, который нёс Максимку на руках. Я решил в который уже раз объясниться с Мариной, но, увидев меня, она скрылась в домике, закрыв дверь. Мы, как два дурачка, остались на улице. Петька пытался прорвать оборону, но невестка Анфиса его не пускала. Внезапно она впустила внутрь нас обоих. Оказалось, что Марина выпрыгнула через окно на соседний двор и выбежала на улицу. Нам ничего не оставалось, как уйти. Сколько же можно издеваться! Я понимал, что надо принять какое-то решение, и не мог, чувствуя, что всё больше увязаю в глупой смешной мелодраме. Меня давил этот жизненный тупик, но выхода из него я не видел.
Шли дни, но ничего не менялось. Петька продолжал преследовать Марину. Были постоянные выяснения отношений и скандалы. Это всем уже порядком надоело. В её домике, как часовые, дежурили, или, вернее, держали оборону, то мать, то невестка. Несмотря на все Петькины поползновения, Марина продолжала торговать у меня. Однажды подошёл Петька и начал уговаривать её вернуться к нему. Марина молчала, но на глазах у неё начали наворачиваться слёзы. Я попытался скандалиста отогнать, но он в очередной раз пошёл в атаку. Завязалась драка. Я прижал Петьку к земле и несколько раз хорошенько стукнул. Нас начали разнимать. Молодой ловелас надеялся, что знакомые ему помогут, но никто не хотел вмешиваться. Для большинства это было только шоу, которое показывали два дурака. Тогда Петька поднял железную урну и стал кричать, что бросит её на меня.
– Бросай! – ответил я и подставил руку.
Прибежали менты. Они отвели драчуна в дежурку. На мне ни царапин, ни синяков не было. Петька порвал только футболку. Я содрал с него только 10 грн. за ущерб. У Петьки и этих несчастных денег не было. Он занял их у знакомых, да так и не отдал. «Доморощенный ревнивый Отелло» написал  объяснительную, и его отпустили. Ещё один конфликт произошёл уже с братом Марины Виталиком. Ревнивец пришёл домой к Марине выяснять отношения. Виталик его хорошо тряханул. Петька упал и, как собака, прокусил ему ногу. Виталик сдал его в милицию, где не унывающий влюблённый провёл несколько дней, занимаясь шлифовкой и покраской входных дверей.
Последняя драка с Петькой была самой интересной. Мы с Мариной пошли провожать её невестку на железнодорожный вокзал. Та собиралась поехать домой. Неожиданно откуда-то появился наш преследователь. Началось новое выяснение отношений. Я заломил Петьке одну руку за спину и сказал Марине, чтобы она позвала милицию. Марина быстро исчезла и не появлялась. Я вывел Петьку с перрона и повернул с ним в город. Он всё время вырывался. Марина не появлялась. Мне надоело держать этого скандалиста, и я его отпустил. Петька сразу же пошёл  в атаку. Завязалась драка. Петька всё норовил ударить меня ногой, но это ему не удавалось. Я постоянно уворачивался. Минут через десять мы оба выдохлись. Смотришь иногда индийские или голливудские фильмы и удивляешься, как там могут по полчаса драться киногерои, и нет ни синяков, ни ссадин, ни крови. Да и сил у них не становится меньше. Мы присели с Петькой на корточки отдохнуть, а потом разговорились. А чего нам в самом деле драться? Пусть Марина сама скажет, кто ей нужен. Но для начала решили её разыскать. Пошли к ней домой. Дверь открыла мать. Марины дома не было. Обошли нескольких знакомых. Тот же самый результат. Пошли ко мне. Нет. Зашли к какому-то ухажёру матери. Тоже. Пошли к Петьке (он успел снять квартиру). И там Марины не было.
               Фантомас идёт по следу
Как оказалось, Юрочка тоже хорошо отметил День Победы. И для него он «порохом пропах». Десятого мая он ко мне внезапно подошёл на рынке и потребовал, чтобы я с ним отошёл подальше. У меня всегда с ним были натянутые отношения. Не отрицаю, Юрочка поначалу пытался набиться мне даже в друзья, но я ему нагрубил и быстро пресёк все его попытки. Мне были неприятны запанибратские отношения с человеком, который соблазнил мою жену, но при этом имел не самую лучшую репутацию в городе. Поэтому Юрочка озлобился и часто смотрел на меня хищным волком. Отношений я с ним никогда не выяснял, но всегда чувствовал, что мы с ним когда-нибудь схлестнёмся. И добром это не кончится. Юрочка обычно был «выпимши», и от него постоянно несло перегаром на несколько метров. Я часто ловил себя на мысли, как может целовать этого урода Оксана? Неужели ей не противен этот ежедневный перегар? Я часто видел, как они вместе или с друзьями шли в какой-нибудь бар после окончания торговли, где Оксана выпивала бутылочку-другую лёгкого спиртного напитка, а Юрочка, думаю, очередные сто пятьдесят, так что перегар теперь им обоим не мешал.
Мы с Юрочкой остановились возле многочисленных складов и сарайчиков. Я ожидал самого худшего. Мои нервы были на пределе. Подойдя ко мне вплотную, Юрочка снял солнцезащитные очки. Его лицо представляло собой сплошной синяк. Кроме того, пред этим он постригся наголо и побрил голову. Было впечатление, что ко мне подошёл синюшный уголовник. Фантомас! В своей коронной синей маске! Юрочка сразу перешёл в атаку:
– Ты меня заказал! Это твоя работа!
Я не очень понимал, в чём дело. Оказалось, что вечером 9 Мая Оксана со своим непревзойдённым красавцем вышли в город прогуляться. Зашли в какой-то бар и решили там посидеть. Немного выпили. Кто-то пригласил Оксану потанцевать. У Юрочки взыграла цыганская кровь, и он сразу же затеял драку. У парня было ещё двое друзей, и они втроём начали «метелить» полупьяного ревнивца. Тому крупно повезло, что в баре был наш общий знакомый Сергей. Он помог скандалисту отбиваться, а то бы парни ещё лучше его проучили. И поделом!
Было очевидно, что Юрочка сильнее меня, но не боялся драки и ответил прямо:
– Я тебя не заказывал. Мне это не нужно.
А про себя подумал: «Да и друзей таких, как ты, полууголовников у меня нет». Юрочка грязно выругался и ударил рукой по забору. Заборчик выдержал удар, но слегка задрожал. Юрочка сказал, что всё равно их найдёт, и ушёл, сплюнув.
На другой день любитель пьяных приключений на свою задницу пошёл в центр города, чтобы найти своих обидчиков. Нашёл ли он их, или нет, не знаю, но снова напился. И хорошо. Мне оставалось только рукоплескать и «завидовать» Оксане. Наконец-то, она нашла своё счастье!
             Так выпьем же за перемирие!
Когда уже стемнело, мы направились с Петькой к Оксане. Петька пошёл узнать, а я спрятался под лестницей. И там Марины не было. Когда мы отошли немного от дома, Оксана выглянула в форточку и увидела нас вдвоём. Удивлению её не было предела. Она заявила Юрочке:
– Что он им такое делает, что они все с ним по-хорошему? Как он умудряется?
Не найдя Марину, мы с Петькой решили пойти в одну из летних забегаловок, чтобы отменить наше мировое соглашение. Мы заказали выпивку и закуску. Я хотел тут же рассчитаться, но мой новый друг сказал, что сегодня платит он. Бывший реализатор прекрасно помнил, что у него была большая недостача, когда он работал у меня. На угощение Петька потратил больше 40 грн., но, как оказалось, эти деньги были тоже не его. Щедрый друг устроился на рынке торговать хлебом и присвоил себе выручку. Потом он был парковщиком на автостоянке и там тоже накуролесил.
Мы для начала выпили по сто пятьдесят водочки и взяли по бутерброду с пивом. Быстро нашлись общие темы, наши языки развязались. Я рассказал Петьке, естественно, как мужик мужику, что Марину знаю уже давно, а наши интимные отношения начались около двух лет назад, когда я жил ещё с Оксаной. Было приятно вспомнить, как я помог ей перевезти вещи на дачу, и мы уединились с ней в лесу до часу ночи. Правда, это было только один раз, но впечатлений хватало. Я не столько хвастался, сколько исповедовался, чтобы он не очень переживал разрыв с Мариной и, наконец, успокоился.
– Пойми ты, – учил я его, – не навязывайся. Пусть Марина решит сама, кто ей нужен. Если она любит тебя, живите, я мешать вам не буду. Не такой у меня характер. Я не хочу скандалов.
В таком, примерно, духе разговор продолжался несколько часов. Мы чуть ли не выпили на брудершафт. Решили больше не драться, а добиваться решения Марины, чтобы она сказала прямо, с кем она хочет жить? Мы расстались, если не друзьями, то товарищами по несчастью. Каждый в душе надеялся, что Марина выберет именно его. Я не хотел её потерять, хотя, наверно, не так сильно к ней привязался, как мой ненаглядный друг.
Я ошибся. Петрушка оказался настоящей тряпкой и большим сплетником. На другой день он передал наш разговор Оксане, только непонятно, зачем? Она  злорадствовала, мол, я первый начал изменять, она это чувствовала и поэтому ушла к Юрочке. Всё ерунда, главное, что сделала правильный выбор.
На другой день на рынке ко мне подошла дочка Марины Алина и передала, что мама просит, чтобы я пришёл. Было около десяти часов утра. Я обрадовался и быстро направился к домику Марины. По дороге меня заметил Петька и увязался за мной, как преданная собачонка. Он, наверное, почувствовал, что я неспроста иду в ту сторону, где живёт Марина. Мы чуть ли не прибежали вдвоём. Марина явно не ожидала двойного визита. Она заметно нервничала. У неё были красные воспалённые глаза и возбуждённое лицо, как после бурно проведённой ночи. На Марине был синий плюшевый халат. Чувствовалось, что она не может сосредоточиться и что-то внятное нам сказать. Я спросил, где она была, так как мы с Петькой чуть ли не весь город «прошерстили» после её бегства с перрона. Марина ответила, что спала у родной сестры первого мужа. Я объяснил, что нам надоело драться. Пусть она скажет, наконец, с кем она хочет жить? Петька тоже вставил свои пять копеек. Марина помолчала, а потом предложила, чтобы мы с Петькой пришли в пять часов дня в парк. Там обо всём поговорим. Мы оба согласились.
Если честно, я уже не знал, чего я хочу. Любое решение Марины меня устраивало. Я устал от скандалов, драк и выяснений отношений. На рынке меня подколола Надя:
– Ну что, нашёл свою невесту? Тебе ещё не надоело с ней возиться? Все над тобой смеются.
Я ничего не ответил. Какое её дело, кто с кем возится? Пусть смотрит за своим мужем. Он тоже, знаю, не ангел. Как говорится, чужую беду – пальцем разведу.
              Вотум недоверия от Сажи
Сейчас многое проясняется и становится известным, и то, что Горбачёв был предателем, ни у кого уже как бы не вызывает сомнений. Очень много косвенных улик. Но неужели никто не видел это тогда, когда он был во главе страны? Оказывается, многие видели и даже пытались протестовать и ставить вопрос о его устранении. Но это была оппозиция снизу. Верхушка была подкуплена: должностями, званиями, привилегиями, наградами, или участвовала в уничтожении страны совместно с ним. Так, одной из первых назвала Горбачёва предателем чеченка Сажи Умалатова на IV съезде народных депутатов СССР 17 декабря 1990 года. И не парадокс ли, чеченка оказалась более русской, чем сами великороссы. Но этому не стоит удивляться, ибо тогда никто не интересовался нашей национальностью. Мы все были одним народом. Мы все были советскими. Мы все переживали за нашу великую страну, великую и самую лучшую. Стоит вспомнить ещё, как обошёлся Сталин с чеченцами и ингушами в конце февраля – начале марта 1944 г. Он просто выслал их в Среднюю Азию и Казахстан за сотрудничество с немцами. Но не все же были предателями?
Вот выдержки из речи депутата Умалатовой: «Я вношу предложение в повестку дня о вотуме недоверия президенту СССР. Руководить дальше страной Михаил Сергеевич не имеет просто морального права. Нельзя требовать с человека больше, чем он может. Всё, что он мог, Михаил Сергеевич сделал: развалив страну, столкнув народы, великодержавную страну пустил по миру с протянутой рукой. Уважаемый Михаил Сергеевич, народ поверил Вам и пошёл за Вами, но народ оказался жестоко обманутым. Вы несёте за собой разруху, развал, голод, холод, кровь, слёзы, гибнут невинные люди. Люди не уверенны в завтрашнем дне. Их просто некому защитить. Вы должны уйти ради мира и покоя нашей многострадальной страны… В стране нет хозяина. А нет хозяина, то и выполнять некому. Каких только прав и полномочий не давали, их невозможно перечесть. Но результатов нет. Да они и не могли быть. Если президент вместо того, чтобы сказать, что мы должны работать и объединиться, находить внутри страны всё, что нам необходимо: накормить, одеть, обуть, то он выходит на трибуну и рассказывает, кто какие подачки нам даёт. Съедим, а потом что? Мы живём по принципу: нам бы день простоять, да ночь продержаться, там и наши придут, освободят. Я не знаю, кого мы ждём. Под аплодисментами Запада Михаил Сергеевич забыл, чей он президент и не чувствует абсолютно пульс страны… На протяжении шести лет люди постепенно отдаляются друг от друга. Страну захлестнула безнравственность, злость, ненависть, преступность. Гибнет страна». https://www.youtube.com/watch?v=-1C_IpYxF58
Предложение Умалатовой в повестку дня внесли и проголосовали. Да что толку! Около четверти депутатов проголосовали за отставку разрушителя страны, остальные молчали. Действовал ещё старый стадный принцип, когда все в основном поддерживали руководителя, что бы он ни творил. А ведь снять, остановить предателя было так легко, если бы депутаты не трусили, а переживали за свою страну не только во время перерывов в курилке, или у себя на кухне, но и на самом деле.
Миф о застое в 70-80-е годы в нашей стране придуман Горбачёвым. Так, в документальном фильме «Чубайс и Горбачёв – агенты британской разведки МИ-6» указывается, что с 1981 по 1985 годы прирост ВВП у нас составлял 20 %, в то время как в США – только 14. У кого же был застой? Чья система должна была рухнуть? https://www.youtube.com/watch?v=LGuWbbuamBI
В этом же фильме утверждается, что на создание своей научной системы Британия потратила 300 лет. А мы только 30 – и полетели в космос. И это после всех войн и потрясений XX века! Кеннеди был в шоке. Он требовал создать такую же «застойную» систему и у них. СССР угрожал США в экономическом плане, и его искусственный, спровоцированный предателями, развал позволил Западу и, прежде всего, США неимоверно обогатиться. Так, доктор экономических наук профессор В. Катасонов, преподаватель МГИМО, утверждает, что только до 2012 года из России после развала СССР вывезено более $1,3 трлн. Деньги спрятаны в различных офшорах.  Также Катасонов говорит, что Россию переформатировали под дойную корову в 90-е годы. Валютные резервы размещаются в американские казначейские бумаги. Мы, мол, фактически оплачиваем ту верёвку, на которой Запад и, прежде всего, США планируют нас повесить. https://www.youtube.com/watch?v=yvPUapNLzzY
               «Братья» по любви
Без десяти пять я приехал на машине в парк, где Марина назначила нам с Петькой свидание. Мой соперник был уже там. Подождав минут пять, я уехал, а Петька остался. На Абрикосовой я поубирал возле дома и через два часа вернулся в квартиру. Марина на это свидание всё же пришла. Разговор с Петькой у них не получился. Марина, может быть, его и любила, но на моей стороне была целая коалиция: мать Марины, её дочь и брат. Надежда Петровна часто повторяла, мол, что это за мужик, который не может прокормить сам себя? Дело кончилось тем, что мы стали жить с Мариной на два дома. По вечерам мы встречались у неё. А бывало и так, что Марина мне или не открывала, или куда-то скрывалась.
В этот день я пришёл к Марине в девять вечера. Петька уже не очень нас доставал, хотя и не смирился со своим поражением. Это было относительное перемирие, которое могло снова привести к военным действиям. Мы немного пообщались с Мариной, посмотрели какой-то фильм. У неё был старый маленький чёрно-белый телевизор, который еле моргал, как пьяный одним глазом. Несмотря на это, Марина внимательно смотрела фильмы, надоедая мне своими комментариями. Я заметил, что Марина немного нервничала. Как бы между прочим она мне заметила, что к ней приходил какой-то двоюродный брат прапорщик и обещал, что, может быть, зайдёт ещё.
Около одиннадцати часов мы легли спать. Я уже начал ласкать Марину, как в дверь кто-то постучал. Свет у нас не горел, и мы надеялись, что стучавший вскоре уйдёт. Но не тут-то было. Оказалось, что стучавших было двое, и оба они были пьяные. Соседи, наверное, были не в восторге. Стук и пьяный лепет не прекращались. И тут Марина заявила, прямо ошеломив меня:
– Уходи. Я с ними разберусь.
Уходить надо было через окно на соседский двор, как и она так давно. А как Марина с ними разберётся, я хорошо понимал. Уходить категорически отказался, но прапора наступали. Они привыкли брать крепости штурмом. Разбив стекло в прихожей, открыли крючок, добравшись до второй двери. Её они начали просто разламывать. Тогда я предложил Марине, чтобы мы ушли вдвоём через окно, что мы и сделали и, выйдя на улицу, спрятались в кустах. Я пошёл в разведку. Один «брат» ушёл, а второй остался в прихожей спать, что-то мурлыча себе под нос. Около часа ночи мы пришли ко мне домой.
Утром Надя, как тайный агент 007, сообщила мне, что в ту ночь, когда мы с Петькой искали Марину, а потом пили мировую, нашу общую любовь видели с двумя прапорами недалеко от рынка. Очевидно, ей было страшно, и она взяла сразу двух мужичков для охраны. Ну и для того, чтобы успокоить слабые нервы. И ещё одну слабую часть тела. Теперь они снова пришли, чтобы «успокоить» уже все части. Оптом.
Я уже не хотел ни семьи, ни новой любви. Мне хотелось, хотя бы какого-то спокойствия и определённости. Но ничего такого не было. Какая-то подводная река меня куда-то несла, и я не мог остановиться, не мог спокойно осмыслить происходящее. Чувствовал, что могу сорваться, попасть в мутный водоворот, из которого тяжело будет выбраться.
Через несколько дней решил пойти к гадалке, чтобы узнать своё будущее, или хоть немного прояснить ситуацию. Раньше никогда по гадалкам не ходил, но это был особый случай. От знакомых узнал адрес одной прорицательницы. Её все хвалили. Моя соседка по рынку Валечка гадала у неё чуть ли не каждый день. После гадания всегда было бурное застолье. Гадалка даже мылась у неё раз в неделю, став чуть ли не родственной душой и другом семьи.
Вещунья гадала на кофейной гуще и брала недорого – всего лишь 5 грн. Я боялся, что будет большая очередь, и опоздаю на рынок, поэтому встал в четыре утра, думая, что, скорее всего, гадалка принимает с пяти. Но ни в пять, ни в шесть у неё даже свет в окне не зажёгся. Хорошо, что я приехал на машине, поэтому не замёрз и немного подремал.
Только после семи гадалка начала приём. Я почему-то оказался вторым. Она мне дала выпить чашечку кофе и начала молоть какую-то чепуху. Не в моём характере было всё это слушать, поэтому я сразу её остановил, сказав, что неправильно. Это мадам огорошило. Наверное, никто ещё так с ней не обращался. Придя в себя, она сказала, чтобы я приложил палец к кофейной гуще, и опять было попыталась наладить контакт. Снова сказал, что неправильно, а пришёл по семейным проблемам. Прорицательница окончательно смутилась и, пытаясь попасть в колею, начала наугад что-то городить. Видя, что я не поддакиваю, закончила свой монолог тем, что мне сегодня будет какой-то важный звонок. Боже, да у меня за целый день этих звонков пруд пруди, и все важные. Дама снова стушевалась и сказала, что вообще-то она не гадалка(!), а настоящий провидец живёт в соседнем районе, и дала мне его адрес. Так я ничего о своей судьбе и не узнал. Правда, уточнила, что дом продам, надо только веником покупателей наметать, приговаривая нужные слова.
На рынок я пришёл после восьми. Меня уже ждали и немного нервничали мои самые верные и близкие друзья – Марина, Борис и Надя. У них в мыслях почему-то было самое плохое. Но я не собирался укорачивать себе жизнь. Не такой я человек. И у меня дети, а их надо ещё поставить на ноги. Кроме меня, этого не сделает никто. Я им ещё долго буду нужен. Как и они мне.
                Горбачёв – уголовник?
Просмотрев интервью экс-депутата СССР Сажи Умалатовой, я узнал, что на Горбачёва во время его «царствования» было заведено уголовное дело. Для многих развал Союза был если не трагедией, то большой неожиданностью. Поэтому, чем больше проходит времени, тем больше всё хочется осмыслить и понять. Понять, где правда, а где ложь. Был ли распад неизбежен? Я убедился в обратном. Обратимся к интернету. Документы подтверждают, что Горбачёв совершил величайшее преступление, за что начальник Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Прокуратуры СССР Виктор Илюхин 4 ноября 1991 г. возбудил в отношении президента уголовное дело по статье «Измена Родине». Спустя два дня ретивый защитник Родины был уволен, а дело закрыто. Но сам В. Илюхин до сих пор уверен в своей правоте. А теперь обратимся к документам. Я буду цитировать их только частично. http://nnm.me/blogs/armorder/ugolovnoe_delo_protiv_gorbacheva _vozbudil_v_1991_godu_viktor_ilyuhin/
«Генеральному прокурору СССР тов. Н.С. Трубину.
6 сентября с. г. Государственный Совет СССР принял Постановления о признании независимости Латвии, Литвы и Эстонии, которыми фактически закрепил выход указанных республик из состава СССР. Данные постановления как по форме, так и по содержанию грубо противоречат действующему Закону СССР от 3 апреля 1990 г. «О прядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР». В республиках Прибалтики не проводились референдумы по поводу выхода из СССР, они были подменены или опросом населения, или голосованием за независимость республик. Не был установлен и переходный период для рассмотрения всех спорных вопросов.
Кроме того, Государственный Совет под руководством Горбачёва М.С. превысил свои полномочия и принял решение по вопросу, относящемуся к компетенции Верховного Совета СССР. Стране нанесён неизмеримый ущерб, попраны интересы сотен тысяч граждан некоренной национальности. Право республик на выход из СССР никем не оспаривается, но он должен быть осуществлён в строгом соответствии с законом.
Постановления Государственного Совета СССР являются юридически безграмотными, не имеющими правовой силы. Комитет конституционного надзора СССР оставил их без внимания. Полагаю необходимым реагирование Прокуратуры Союза СССР. В случае Вашего согласия документы будут подготовлены».
Также прокурор В.И. Илюхин установил, что согласно уже упомянутого Закона от 3 апреля 1990 г. (Горбачёв успел и такой Закон принять и сам же его нарушил – от авт.) «…решение о выходе республики считается принятым посредством референдума, если за него проголосовали не менее двух третей населения республики (ст. 6). Законом также определён порядок проведения референдума и подведения его результатов. В случае положительных итогов голосования устанавливается переходный период, не превышающий пяти лет, в течение которого должны быть решены все вопросы, связанные с выходом республики. В переходный период на территории выходящей республики сохраняют своё действие Конституция СССР и законы СССР. Отсутствие переходного периода не позволило справедливо рассмотреть многие вопросы о собственности, границе, таможне, обороне, а также повлекло существенное ущемление прав и свобод некоренного населения.
Президент СССР Горбачёв М.С., возглавляя Государственный Совет, вопреки требованиям ст. 127-3 Конституции СССР, обязывающим его выступать гарантом соблюдения прав и свобод советских граждан Конституции и законов СССР, принимать необходимые меры по охране суверенитета Союза ССР, не выполнил возложенных на него конституционных обязанностей. В его действиях усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 64 УК РСФСР. На основании изложенного, и руководствуясь ст. ст. 108, 112 УПК РСФСР,  постановил:
1.Возбудить уголовное дело в отношении Горбачёва Михаила Сергеевича по признакам ст. 64 УК РСФСР (измена Родине);               
2.Расследование дела, в соответствии со ст. 126 УПК РСФСР, поручить              следователям Межреспубликанской службы безопасности, возглавляемой Бакатиным В.В.
3.Копию постановления передать Генеральному прокурору СССР».
Если бы делу дали ход, возможно, и не было бы развала СССР, но предателем был не только Горбачёв. У него была целая команда «перестройщиков». А были и просто трусы и подхалимы. Сейчас, когда многое уже известно, бытует мнение возобновить это дело и привлечь главного разрушителя страны к уголовной ответственности. Страна должна знать своих «героев». Чтобы подобное не повторялось. Как говорил Жеглов в фильме «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме!» И я бы добавил: «А предатель тем более!»            
                Нечаянная любовь
Трещал и рвался рушился «нерушимый». Полки магазинов стремительно пустели, но граждане привычно ставили в очередь бидончики за молоком по 20 копеек. Когда молоко привозили, очередь оживала, и бидончики разбирали их хозяева. Были уже первые новшества. Так, разрешили приватизировать квартиры. Отец встрепенулся и заплатил четыре с половиной тысячи рублей за наше однокомнатное жильё. Через некоторое время квартиры разрешили приватизировать… бесплатно. Потраченные деньги никто так и не вернул. Советские граждане впервые узнали, что «кидалой» может быть и государство.
С Викой мы познакомились и сошлись очень быстро. С Олей у меня не очень ладилось, и я хотел как можно быстрее с ней расстаться. Подал даже было на развод, но она, падая на колени, заставила меня забрать заявление. Но толку не было. Однажды субботним вечером, возвращаясь домой, я увидел, как симпатичная девушка тащит большую сумку с автовокзала. Я вызвался ей помочь. Разговорились. Оказалось, что она не очень далеко живёт, а сама работает в Молдавии после окончания местного политеха. Мечтает вернуться домой, так как за новой границей стали уже недолюбливать русскоязычное население. Мы немного пообщались возле дома Вики и договорились встретиться на следующий день возле Вечного огня. Перед свиданием я немного нервничал: как-никак у меня было уже двое детей, и скрывать я этого не хотел, всё равно рано или поздно всплывёт.
Вика опоздала минут на двадцать. Я хотел уже уходить, решив, что она не придёт. Вика была приятной внешности, немного младше меня. Она имела развитый ум и постоянно любила спорить, что-либо доказывая мне. Мы оба увлекались литературой, имели хорошие домашние библиотеки. Вика была в джинсах и светлой кофточке. Видно было, что она старательно потрудилась над своим лицом и светлыми короткими крашеными волосами, не жалея туши, помады, лака, духов и ещё бог знает чего. В нашем славном городе Волярске было только можно сходить в кино. Все остальные культурные центры почему-то забыли построить. Мы сходили на зарубежную кинокомедию «Отпетые мошенники». Фильм был интересный. В кафе купили мороженное.
Вика мне понравилась. Я чувствовал, что и она прониклась ко мне симпатией и доверием. Мы начали встречаться.
Вика приезжала домой на выходные. Я всегда встречал её и провожал. Мы обменивались книгами и литературными новостями, непрерывно общались по выходным.
Оля что-то почувствовала и начала дико меня ревновать и преследовать. Чтобы хоть как-то её успокоить и избавиться от назойливого преследования, я иногда к ней заходил. Дети ко мне тянулись, но их мать меня постоянно раздражала. С Викой же наши отношения развивались по восходящей. Уже через месяц нашего знакомства она начала тянуть меня в загс. Я всячески отнекивался, потому что мне надо было сначала развестись. Кроме того, мне не очень нравилось, что Вика любила командовать. Я не хотел спешить, чтобы снова не разочаровываться. В Древнем Риме говорили: «Спеши медленно».
В январе я развёлся. К моему удивлению, без скандала, хотя Оля и не оставила попыток меня вернуть. Сестра Таня пригласила нас к себе на день рождения. Посидели, немного расслабились. Я всё больше отнекивался от выпивки, а Вика не отказывалась. Таня и её свекровь регулярно подливали моей новой пассии. Когда начали собираться домой, было уже около одиннадцати. Автобусы не ходили. Мы вышли на улицу. От свежего воздуха Вика совсем опьянела. Мне пришлось её чуть ли не тянуть. При очередном заходе за угол она умудрилась упасть и разбить стекло на часах. Но, видит бог, моей вины в этом не было. Домой к Вике я заходить не стал, боясь, чтобы её мать не обвинила меня, что дочь в таком состоянии. Я постоял под окнами и подождал, пока в квартире не загорелся свет. Значит, всё в порядке.
На другой день беспокоить Вику не стал, понимая, что ей не до меня. Позвонил на третий. Будущая тёща Наталья Ильинична отчитала меня за Вику, как пионера. Пришлось всё выслушать, а потом оправдываться.
Примерно через месяц тётя Лида решила отметить свой выход на пенсию и пригласила и нас с Викой. Здесь моя любовь старалась уже рассчитать свои силы, да и я был на страже. Я был не прочь жениться на Вике, но меня убивал её командный стиль общения. Она считала, что всегда права и не признала возражений. Конечно же, это было влиянием матери, которая лет двадцать тому назад развелась с мужем и сама воспитывала двоих детей. Меня это раздражало, но до поры до времени я сдерживался, не желая конфликтовать. Я считал, что со временем мы притрёмся друг к другу. Должна победить любовь.
                Целительный вояж
Марина часто вела себя, мягко говоря, неадекватно, и мне, конечно же, это не нравилось. Надо было что-то делать. Её залёты и загулы больно били по моему самолюбию. Она мне рассказывала о своём тяжёлом детстве, о том, что отец пил и устраивал скандалы, и что это всё повлияло на её психику. Но мне почему-то казалось, что больше всего это повлияло на нижнюю часть тела. У меня тоже родители выпивали, но я считаю, что на мне это не отразилось. Кроме того, что тебя воспитывают родители, ты должен себя ещё воспитывать сам, а не тупо плыть по течению.
Я вспомнил о целителе, о котором мне говорила гадалка, пытавшаяся предсказать мне судьбу на кофейной гуще. Решил к нему поехать с Мариной, заодно взяв и дочь Люду, у которой после совместного проживания с матерью тоже были проблемы с психикой. С собой мы взяли, как нам посоветовали, по два куриных яйца каждый и, по-моему, по буханке хлеба.
Через полчаса мы были в соседнем райцентре. Дорогу ещё не успели разбить, и машина шла, как ласточка. Мы были первыми. Маленький городок со славной историей находился в долине небольшой речки и казался расположенным в яме. С конца в конец его можно было проехать за несколько минут. Высотных зданий было очень мало. Чувствовалась некоторая заброшенность и патриархальность. Правда, здесь уже перестали издеваться над церквами, устраивая в них то склады, то какие-то конторы, а одну даже приспособили под автобусную станцию, что выглядело как-то дико. Веяло новыми традициями. Мелкий и средний бизнес захватывал центр, развешивая, как знамёна, свои вывески и рекламу. В наступлении бизнеса участвовало и много выходцев из нашего города.
Нам пришлось около часа просидеть в машине и подождать, пока народный целитель приведёт себя в порядок и сходит на рынок за продуктами. Принимал он посетителей в летней кухне. Рядом располагался добротный дом. Первой пошла к нему моя дочь, потом Марина. Я тоже решил попытать судьбу, может быть, хоть этот прорицатель мне что-нибудь толковое скажет. Он крутил всем по голове сырыми яйцами, а потом ставил свой диагноз, разбивая яйца и выбрасывая их в мусорное ведро. Что меня больше всего удивило, так это то, что старик сказал, что у меня всё хорошо. Больше приходить мне к нему не надо. Это у меня-то всё хорошо, когда чуть ли не каждый день драки и скандалы, когда не могу найти себе нормальную жену!
Люде сказал, что ей поделано на смерть и описал кем. Это была полная низкого роста женщина, по описанию похожая на её мать. Я не мог этому поверить. Как можно желать смерти своему ребёнку! О Марине целитель сказал, что содержимое яйца закрутилось на голове, как змея. Её же он спросил:
– Почему ты бросаешь детей?
Марина стушевалась и не знала, что ответить. Люде и Марине целитель сказал, что им надо ещё раз к нему приехать, взяв с собой по буханке хлеба и килограмму соли.
Каких-то особых подвижек у своих подопечных после посещения целителя я не заметил. Оксана тоже водила своего Юрочку по бабкам, чтобы бросил пить. Но пить он не бросал, а регулярно с утра и до вечера «отмечался» то в одном, то в другом баре. Оксана даже возила его в Почаевскую лавру, и Юрочка всем рассказывал, как у него открылась аура, и тут же шёл отметить это событие.
Продолжала выпивать и «отрываться» Марина, правда, теперь её любимым напитком стало пиво. Я решил снова отвезти Марину и дочь к целителю. К нам «упала на хвост» дочь жены брата Вити. Диане было чуть больше двадцати лет, она совсем недавно вышла замуж. Я ездил на свадьбу в другой район, дал видеокамеру для съёмок, возил невесту в загс. Семейная жизнь у Дианы не сложилась. Чуть ли не сразу после свадьбы Ромочка в девять вечера выходил из дома покурить в тапочках и возвращался под утро. Потом он начал Диану избивать. Всё это привело к нервным стрессам у Дианы. Мать около года возила её по бабкам, но положительного результата не было.
И вот я повёз свою команду. Целитель провёл свои сеансы и сказал, что мне снова надо будет всех привезти. В третий раз я приехал к нему уже без Марины. Она пропала и надолго. Купленную и неиспользованную соль для снятия порчи я закинул в тумбочку и вспомнил о ней года через четыре. Не знаю, помогло ли кому-нибудь это «шаманство», но года через два Диана снова вышла замуж. Марина же так и не изменилась и продолжала бросать детей, а дочь мне пришлось ещё отвести к психиатру.
               Это страшное слово «конечно»
И вот я свободен. Можно, кажется, заново устроить свою личную жизнь. Но я всё тянул. Боялся, а не скажут ли в загсе, что, вот, несколько дней назад как развёлся, и снова прибежал расписываться. Вика узнает правду, то, что я встречался с ней будучи женатым, т. е. фактически обманывал её. Но этого не случилось. Вскоре мы с Викой поругались… и надолго.
Несмотря на развод, Оля продолжала меня преследовать. Мы с Викой старались не «светиться» в людных местах. Чаще мы сидели у неё дома. Наталья Ильинична не мешала нашему общению, хотя и смотрела на меня свысока. Мне казалось, что она меня недолюбливает. У меня было двое детей, надо было платить алименты. Я чувствовал, что Наталью Ильиничну это раздражает. Но я ведь никому не навязывался. Я считал, что наши с Викой отношения основаны на любви, и лучше не копаться в том, что было раньше. У нас были общие интересы, вкусы, взгляды. Нам было о чём поговорить. Но недаром говорят, что от любви до ненависти один шаг. К сожалению, так бывает очень часто.
Вика всё больше проявляла свой строптивый характер, что мне не очень нравилось. То я кепку не так одел, то не так посмотрел, то не то сказал. Первое время я сдерживался, но потом начал защищаться:
– Пойми, я же взрослый человек, а не ученик в школе, которому ты, как учительница, должна выставлять оценки по поведению. Будь проще. Учитывай и моё мнение. Я не пластилиновый. Жизнь намного сложнее, чем кажется.
Но Вика меня не слышала. Ей хотелось меня переделать. Но хотел ли я участвовать в этом процессе, она никогда не спрашивала.
В этот вечер мы тоже сидели у Вики дома. Наталья Ильинична не очень меня церемонилась и, по обыкновению, сидела в кресле в мужских кальсонах и вязала. Выпили чаю. Потом Наталья Ильинична начала рассказывать, что один её знакомый работал в школе, а потом пошёл служить в армию и стал прапорщиком.
– Конечно, – сказал я, – ведь в школе тяжело.
Реакция Натальи Ильиничны была мгновенной:
– Почему ты сказал «конечно»?
Её тут же поддержала Вика, и я попал под перекрёстный огонь. Я поначалу не понял, что произошло. Почему я не могу выразить своё мнение? Что здесь такого? Но я сдержал себя, что-то промямлив в оправдание. Мне казалось, что инцидент исчерпан. Примерно через час мы вышли на улицу. Вика, как обычно, меня провожала. Я уже забыл, кто и что говорил. Мы начали прощаться. И тут Вика снова заметила, чего я никак не ожидал:
– Почему ты сказал «конечно»?
Это меня взорвало:
– А почему я не могу сказать «конечно»? Что ты меня этим словом достаёшь? Как мне всё надоело! Так, давай мне мою книжку, и я пошёл.
Вика, ни слова не говоря в ответ, поднялась на второй этаж и вынесла книгу, которую брала у меня почитать. Не попрощавшись, я ушёл. Своим «конечно» она меня убила. Жениться я уже не хотел. Окончательно и бесповоротно. Любовь куда-то улетучилась, растворившись в воздухе. Если до свадьбы Вика так меня «долбает», то, что будет потом? Съест целиком и не подавится! Как удав кролика! Но хочу ли я быть кроликом, вот в чём вопрос!
              Лихая троица идёт в атаку
Несмотря на противодействие Петьки, мы решили с Мариной всё же начать нашу семейную жизнь. Было воскресенье, начало июня. Марина закрыла на замок свой домик, взяла детей и пришла ко мне. Я был рад. Может быть, наконец-то, устроится моя семейная жизнь. Но это был самообман.
Я пошёл торговать на рынок, а Марина осталась дома готовить обед. Надя надо мной насмехалась, но я молчал, не желая ей что-либо доказывать. Прибежала Алина и принесла мне большой список того, что надо купить. Я купил и добавил ещё от себя небольшой подарок Марине в виде нижнего белья. Моя новая хозяйка умела и любила готовить, и в этот раз она решила не ударить лицом в грязь. Когда я пришёл после торговли домой, то был приятно удивлён. В квартире всё было в движении: дети игрались, а Марина заканчивала готовить прямо-таки праздничный обед.
Оксана сразу же узнала, что Марина у меня. Об этом ей, очевидно, доложил неугомонный Петька. Она была почему-то вне себя от ярости. Выяснилось, что Марина и мне, и ей должна деньги за свой домик. Она использовала нас обоих. Но это, скорее, был только повод для того, чтобы закатать истерику. Истинной причиной, думаю, была всё же ревность. Часа в три Оксана поднялась на наш этаж и начала стучать в дверь, крича:
– Открой! Я знаю, что она у тебя! Я убью её!
Я, конечно же, не открыл. Мне так надоели скандалы. А вот у Марины почему-то началась истерика. Она дрожала:
– Давай куда-нибудь уедем. Нам не дадут здесь жить.
Но куда я мог уехать? Во-первых, здесь жилье и какой-никакой заработок, во-вторых, учатся дети, не срывать же их со школы? В-третьих, на мне был дом на Абрикосовой, надо было за ним смотреть. Я не мог и не хотел никуда уезжать.
Оксана продолжала барабанить в дверь. Очевидно, она «приняла на грудь» горячительное. Я успокаивал Марину, которая забилась в угол в спальне, как перепуганная мышь. Юрочка на этаже не появлялся. Я выглянул в окно и увидел, что внизу мелькает Петька. Ситуация казалась патовой.
Я пообедал. Марина замкнулась в себе и молчала. Я не мог выдавить из неё ни слова. Я не понимал такого её поведения. Марина же продолжала сидеть в спальне и, как прежде, молчать. Она всегда побаивалась Оксану, которая, при случае, могла и драку устроить. Оксана выросла без отца и по совету старшего брата с детства училась себя защищать и решать вопросы кулаками, хотя была худой и не очень сильной, но, как она сама признавалась, вёрткой.
Я немного отдохнул и пошёл в баню. Через полтора часа, возвращаясь, я увидел возле дома знакомую мне троицу: это были Оксана с Юрочкой и Петька-прихлебатель. Они, очевидно, направлялись в ближайший бар, чтобы расслабиться. Увидев меня, Оксана сразу же налетела на меня:
– Мне надо с тобой поговорить. А эту я убью…
И дальше пошла ругань. Оксана потянула меня в свою квартиру. Юрочка, естественно, был против, но Оксана настояла на своём и выгнала любимого за дверь. Она начала обзывать меня дураком и поливать Марину грязью. Я больше отмалчивался, потому что после бани и приятного расслабления мне совершенно не хотелось ругаться.
Юрочка за дверью очень нервничал. Терпения ему хватило только на несколько минут, после чего он начал барабанить в дверь. Оксана впустила его и Петьку в квартиру. Я сидел на не так давно купленном мягком уголке и не совсем понимал, что же я здесь делаю? Петька примостился напротив меня на полу, Юрочка устроился рядом на пуфике. Оксана прикурила на кухне, взяла в руку тарелку вместо пепельницы и вернулась в комнату. Юрочка её тут же выгнал, и она, как послушная собачонка, пошла на кухню, выбросила сигарету и вернулась. Теперь все начали говорить вместе. Петька поливал Марину грязью, говоря, что её «тягают» все малолетки в Виноградовке. Но, если все её «тягают», чего же ты за ней бегаешь? Боишься, что ли, очередь потерять? Юрочка меня поучал, мол, если баба что-либо захочет, то её уже не переубедишь, намекая на то, что Оксана выбрала его красавца. А сама Оксана начала рассказывать, что вот Пончик умеет целовать интимные места у женщины, а я нет. У меня уши начали заворачиваться в трубочку от обилия информации. Я вскоре попрощался и ушёл. Мне было неприятно общаться с этой лихой троицей. Да и зачем?
               Первая любовь без перерыва
Уйдя от Вики, я твёрдо решил больше с ней не мириться. Она меня достала. Мне надоели её вечные замечания и нравоучения. Я хотел оставаться самим собой. Мне не нужно, чтобы меня переделывали и выставляли оценки по поведению, как нерадивому ученику. А, может быть, я дневник дома забыл? Так что, родителей будем вызывать? Или ставить в угол? Или проведём педсовет? Лучше уж сразу исключить из школы.
Меня тут же начала атаковать моя первая любовь. Расчёт был точным и беспроигрышным. Вечером, около девяти, она приходила с двумя детьми к нам домой. Через час-полтора мы ложились спать. Ну не выгонять же Олечку так поздно на улицу? Ложились спать вместе, тем более что и мать настаивала. На другой день я собирал свои вещи в чёрный большой портфель, с которым ещё ходил в школу в старших классах, и возвращался к Олечке. Через неделю мой портфель летел через забор, а моя любимая бежала за мной пару кварталов, как злая собачонка, обзывая меня нецензурной бранью и проклиная последними словами. Я старался не отвечать. Через несколько дней всё повторялось: любимая приходила ко мне в девять вечера с детьми…
Я, конечно же, не ангел, как любой нормальный человек, и не считаю, что всегда бываю прав, но меня раздражало постоянное нытьё Оли. У всех у нас в жизни бывают и белые полосы, и чёрные, которые неизменно сменяют друг друга. У Оли были только чёрные. Кроме того, у неё было недержание речи, рот не закрывался ни на минуту, что меня, конечно, тоже раздражало.
Как многодетной семье, нам положена была трёхкомнатная квартира, но очередь растянулась на долгие годы, и света в конце тоннеля не было видно. Сначала мы снимали жильё, а потом Оля «выбегала» полдомика в общем дворе, но с сараем и почти что в центре. В нашей половине было две комнатки, кухня и коридорчик. Отопление было печным, это очень не нравилось Оле. Она продолжала свои «набеги» на депутатов и чиновников и добилась однокомнатной квартиры с удобствами в Березках. А дальше начался цирк, который проходил, слава богу, без моего участия. Я в это время жил у матери и издалека наблюдал за её кипучей активностью. Оля сразу же переехала в квартиру с удобствами. Радости её не было предела. Наше прежнее жилье отдали какому-то пенсионеру. И вот он, счастливый владелец старого жилья, нанял машину, перевёз свои вещи, купил уголь и дрова на зиму. Прошла неделя. Оля внезапно решила, что её нагло обманули. В домике ведь было две комнаты да в придачу ещё большой сарай. Надо вернуться обратно. Пенсионер не сопротивлялся. Он нанял машину и переехал в Берёзки. Уголь и дрова кому-то продал. Прошла ещё неделя. Оля снова была недовольна: ну и что, что здесь две комнаты, но здесь же печку надо топить. Пошла обрабатывать деда. Хорошо, что старичок попался сговорчивый. Он снова нанял машину и переехал обратно. Думаю, что «осчастливленный» горисполкомом и Олей старичок ещё долго вспоминал мою первую любовь. Кроме того, он приобрёл ценный опыт, как быстро собирать вещи, когда они уже распакованы и разложены.
Прошла ещё неделя. Оля снова хотела тормошить деда, но тут вернулся я и помешал ей делать новую рокировку, сказав, что хватит издеваться над старым человеком и что в квартире жить лучше. Квартира представляла собой старую неухоженную хрущёвку. Ремонт в ней, наверное, делался ещё при царе Горохе. В совмещенном санузле была постоянная вонь, от которой мы несколько месяцев не могли избавиться. Оказалось, здесь закончил свои дни бывший жилец-старик, и прошёл не один день пока его похоронили за казённый счёт. Оля сразу же решила навести свой «порядок» в квартире. Балкон она забила какими-то ящиками, лопатами и вёдрами. Выйти на него и подышать свежим воздухом теперь было невозможно. Даже косметический ремонт Оля делать не собиралась, мотивируя это тем, что у нас маленькие дети. Потом она выцыганила где-то по дешёвке два старых сарая и забила их тоже барахлом. В квартире были две деревянные кровати. На одной спали дети валетом, а на другой мы с Олей. Радовало одно: квартира была тёплой, так как не была угловой, и мы часто её проветривали.
Долго я и здесь не задержался. Приходя с работы, должен был выслушать, где была моя половинка и что она делала чуть ли не по минутам. Меня это не радовало. Я хотел немного отдохнуть, но Оля настойчиво продолжала меня тормошить. Я не выдерживал, начинал нервничать, кричать и отворачиваться от надоедливой говоруньи. Это её ничуть не смущало. Как Анка-пулемётчица, она только убыстряла темп речи и продолжала рассказывать дальше. Когда же я уже начинал ругаться чуть ли не матом, любимая, немного сбавив темп, спрашивала: «А чего ты ругаешься?» Я иногда и сам думал, почему? Наверное, потому, что не давала спокойно восстановиться после работы, а слышала и слушала только себя. Мои проблемы её не интересовали.
             Невеста растворилась в темноте
Придя домой от напавшей на меня троицы, я рассказал Марине об этой встрече и о том, что о ней говорили Петька и Оксана. Она не оправдывалась, а больше молчала и, казалось, полностью ушла в себя. Мне трудно было вызвать её на откровенность. На душе скребли кошки, и я не знал, как мне правильно поступить. Почему-то вспомнился тот день, когда Марина сказала, что будет работать у меня. И тогда Оксана была в бешенстве. Она пришла с Юрочкой к Марине и заставила её написать расписку на занятые деньги на покупку домика, боясь, очевидно, что Марина их не отдаст. А зачем же ты их занимала? Чтобы оторвать Марину от меня и привязать покрепче к себе? Тогда вечером Марина позвала меня в бар и стала плакать, держа меня за руку и всё время спрашивая:
– Ты не бросишь меня?
Я говорил, что не брошу, но прекрасно понимал, что доверять женским слезам нельзя. Мужчине часто тяжело понять женщину. Когда он с ней рядом, она обычно чем-то недовольна и в чём-то его упрекает. Когда его нет, она его ищет и клянётся ему в любви, мучая и себя, и его, и окружающих. Этим «заболеванием» страдали и Марина, и Оксана, а я чувствовал себя пациентом психической больницы. Без права на выписку. И без права на выздоровление.
Приближался вечер. Марина всё также молча сидела в спальне и не разговаривала со мной. Так ведут себя уставшие пассажиры в зале ожидания. Было какое-то глупое положение, которое я не знал, как разрешить. Около десяти часов вечера Марина внезапно начала собираться и одевать детей.
Я спросил её, куда она собирается? Марина ответила, что идёт домой.
– На ночь глядя? Я тебя никуда не пущу!
– Мне надо домой. Дай мне две гривни на хлеб.
– Где ты его ночью возьмёшь?
– Найду. Мне надо домой.
Ничего толком не понимая, я не стал ссориться с Мариной. Она быстро спустилась с детьми по лестнице и исчезла в ночной темноте. Мне было как-то не по себе. Я всё думал, правильно ли я поступил? Может быть, не надо было отпускать Марину? Может быть, я сделал ошибку? Вскоре лёг спать. Едва я заснул, как кто-то мне позвонил. Оказалось, что это был Петька.
– Чего она ко мне пришла? Я нашёл себе уже другую, а она устроила мне скандал. Чего она хочет от меня? – гудело в трубке.
Я нервничал и не знал, что сказать. Петька мог и соврать. Столько дней бегал за Мариной, и тут он ей не рад.
На следующий день Марина ко мне не вернулась. Я побывал у неё. Домик был закрыт на замок. Детей тоже нигде не было видно. Соседи не знали, где она, и спросить было не у кого. Так прошло несколько дней. Марина, казалось, исчезла, растворилась в ночном воздухе. Остались только смутная память и тоска. Тоска по неудавшейся семейной жизни. Что интересно, внезапно в общем дворе, где жила Марина, сгорел её сарай. Все говорили, что его со злости поджёг Петька.
Вскоре ко мне подошла мать Марины Надежда Петровна. Она мне заявила, что во всём виноват я, мол, не доверял Марине, и она всё бросила и уехала в Михайловск. Мне же Надежда Петровна предложила забрать из домика Марины некоторые мои вещи. Так, я подарил Марине маленький гардеробчик и привёз баллон с газом. Я подогнал машину и всё забрал. Надежда Петровна сказала, что домик продаст и со мной рассчитается. Я уже не заикался о том, что дал Марине 300 грн. на оформление якобы документов, больше ста заплатил за воду и 50 грн. отдал за электроэнергию, которые должен был заплатить любивший без ума Марину Петька.
Я не собирался искать Марину или хоть как-то напомнить ей о себе. Пусть будет так, как она хочет. Правда, несколько раз мне звонила Оксана, что интересно, под контролем Юрочки, и предлагала на моей машине поездить поискать «пропажу», ведь и ей Марина должна была деньги. Я, конечно же, отказался. Да и физиономия Юрочки меня раздражала. Марина, несомненно, была где-то недалеко. Саша периодически появлялся в городе с Максимкой, но не говорил, где Марина. Некоторое время «метал икру» Петька, а после успокоился, найдя себе другую, тоже Марину, но с одним ребёнком. Она была по слухам медсестрой. Её он периодически «воспитывал», как ранее первую несравненную любовь.
Примерно через месяц Оксана сообщила мне, что Ромколу видели в одном из местных баров, где она «отрывалась» с кем-то и была пьяной. Потом моя дочь рассказала, что видела Марину на автовокзале. Я никак не отреагировал на эти сообщения и продолжал плыть по течению, не зная, куда оно меня вынесет. 
              Накрашу губы – выйду замуж!
Наша с Олей квартирка находилась недалеко от квартиры Вики, но я её не встречал и, тем более, не звонил ей ни на работу, ни на домашний телефон. Наталья Ильинична с помощью своих многочисленных знакомых устроила Вику в один коммерческий банк, которые в изобилии начали уже появляться в нашем городе. Я старался не думать о Вике, но почему-то не мог её забыть. Очевидно, потому, что с Олей у меня вновь не наладились отношения. Она меня постоянно раздражала. Мои чувства к ней можно сравнить с аллергией. Хозяйкой Оля была никакой, хотя и выросла в селе и всё, казалось, должна была уметь. Готовила плохо и всегда очень неохотно, но покушать любила. Едва мы начали с Олей жить, как я увидел настоящую материнскую заботу: чуть ли не через день мать приносила Олечке к нам домой литровую банку супа. Это, конечно, была большая помощь молодой семье. Суп, обычно, был жиденьким, без зажарки, в нём были пару разрезанных картофелин и несколько макаронин. Я всегда над этим супом смеялся. Оле было уже под тридцать, первому ребёнку восемь, а мать с ней нянчилась, как с маленькой девочкой. Очевидно, мне моя мать должна тоже была приносить еду в баночке?
Толком же помочь нам растить детей не хотела ни моя мать, ни тёща. Оля умудрилась кормить одной грудью двоих новорожденных детей, после чего молоко у неё перегорело, и нам пришлось кормить их молочными смесями. При первом подозрении на какую-либо болезнь Оля тут же ложилась с малышами на койку в больнице. Когда они чуть подросли, сдавала одних в детское отделение, а сама гоняла по городу, выискивая непонятно что и зачем.
За собой Оля, как, впрочем, и за детьми, следила плохо. Можно сказать, была неряхой. У неё были чёрные длинные волосы, но расчёсывалась она крайне редко, говоря, что у неё нет времени. Зачем же тебе длинные волосы? Обрежь! Макияж делать не умела и не хотела. Могла только изредка накрасить губы. Часто её любимым выражением в разговоре с детьми было такое: «Накрашу губы – выйду замуж, а вас (далее шло ругательство) сдам в интернат». Конечно, легче всего кому-то давать оценки, чем посмотреть на себя со стороны. Но ведь любое мнение субъективно, в том числе и о себе самом.
Приходил я домой после работы около шести. Олину трескотню я старался не замечать. Для неё было главным – выговориться, а слушаю я её или нет, её не интересовало. Часто говорят: стерпится – слюбится. Но не стерпелось и, тем более, не слюбилось. Мы прожили по второму кругу около трёх месяцев, как произошёл один случай, снова круто изменивший мою жизнь.
Вика работала в центре. В обеденный перерыв она ездила домой перекусить. Так совпало, что в это время мы с Олей и двумя детьми и Вика сели в один и тот же автобус. По городу тогда ходили большие «ЛиАЗ»ы, ходили медленно, как большие жирные утки, важно раскачиваясь на всех ухабах. У всех пассажиров было много времени, чтобы рассмотреть друг друга. Вика была в лёгком летнем платье без рукавов. На левой руке, которой она держалась за поручень, были красивые маленькие часики. У Вики была стройная фигура. Хороший макияж делал её соблазнительной и привлекательной. Я невольно залюбовался нею. Мы молча стояли рядом, не подавая вида, что хорошо знакомы. Оля дома мне высказала, что ей не понравилось, что я засматриваюсь на других, хотя и не поняла, почему. Я как будто провалился в прошлое, и меня неудержимо потянуло к Вике. Это было какое-то наваждение. Я не хотел себе признаваться, но я всё еще её любил. Вскоре мы вышли из автобуса, и каждый пошёл в свою сторону, но эта встреча мне долго не давала покоя, став роковой. Вспомнив Олино любимое выражение «накрашу губы – выйду замуж», мне тоже дико захотелось возобновить прежние отношения с Викой и, наконец, жениться на ней.
Пару недель я себя сдерживал, а потом позвонил Вике. К моему удивлению, она сразу согласилась встретиться, сказав, мол, мы с тобой и не ругались. Неужели не ругались? Я почему-то думал иначе. Но теперь мне было не до этого. Я очень хотел и надеялся, что на этот раз у нас всё наладится. Мы учтём наши ошибки и не будем больше их совершать. К сожалению, не учли и наделали много новых. Говорят, что хорошо учиться на чужих ошибках, но все стремятся почему-то делать свои. А зачем?
             Да ты тиран, Каддафи!
Ура! Очередная «оранжевая» революция «арабской весны» (или сказки?) свершилась! Пришла «дерьмократия» и в Ливию на натовских штыках. Кажется, можно праздновать победу. Или поражение? По всем телеканалам показали, как какое-то шоу, как добивали истекающего кровью тирана Каддафи. Госсекретарь США Хилари Клинтон была в восторге. Как приятно видеть, как линчуют поверженного твоего врага. Это такой адреналин! Ведь этот наглец Каддафи хотел отказаться от Его Величества Доллара и продавать нефть за новую валюту – золотой динар! Такой наглости США никому ещё не прощали. Такого врага надо только уничтожить, как уничтожили перед этим ещё одного «тирана» – президента Ирака Хусейна (угодливые палачи так вешали осуждённого, что оторвали ему голову). А в чём же вина «тирана» Хусейна? Вина его в том, что в Ираке много нефти, и надо её прибрать к рукам. И повод для вторжения был подобран хороший: наличие у диктатора оружия массового уничтожения. Правда, никакого оружия не нашли, зато ввергли страну в хаос гражданской войны, а транснациональные компании наложили «лапу» на природные богатства Ирака.
А как жили арабы при кровавом «тиране» Муаммаре Каддафи? Да как у бога за пазухой! Непорядок! Надо наказать. Так, пособие по безработице составляло $730, зарплата медсестры – тысяча «зелёных». Новобрачным дарили $64000 на покупку жилья, на открытие бизнеса давали 20 тыс. Образование и медицина в стране были бесплатными, обучение и стажировка за рубежом – за счёт государства. По всей стране была сеть магазинов для многодетных семей с низкими ценами на продукты питания. За подделку лекарств предусматривалась смертная казнь. Квартирная плата и плата за электроэнергию отсутствовали. Продажа и употребление спиртных напитков  были запрещены. Кредиты на покупку жилья и автомобиля – беспроцентные. Риэлтерские услуги запрещены. Литр бензина стоил дешевле литра воды и составлял 0,14 доллара. А было время, когда бензин вообще был бесплатным. Каддафи также решил проблему пресной воды в стране. Для маленькой четырёхмиллионной Ливии всё это было больше, чем коммунизм. http://www.news-usa.ru/kak-zhili-v-livii-pri-kaddafi.html
Обратимся к Википедии. Так, там говорится, что в сентябре 2009 г. М. Каддафи прибыл в Нью-Йорк на 64 сессию Генассамблеи ООН. На ней он выступил и вместо положенных 15 минут говорил полтора часа. Ливийский лидер подверг резкой критике Совет Безопасности ООН, назвав его «Советом по терроризму». Держа в руках Устав ООН, Каддафи сказал, что согласно этому документу военная сила применяется только по решению ООН при согласии всех стран-членов организации. И уточнил, что за время существования ООН «большие страны провели 64 войны против малых», и «ООН ничего не сделала, чтобы предотвратить эти войны». 
Естественно, в Ливии не могла не произойти «революция». В 2011 году её спровоцировали США и НАТО. Сначала не очень удачно, но тогдашний президент России Д. Медведев пошёл на поводу у Барака Обамы и не наложил вето на резолюцию ООН, ограничивающую полёты над Ливией,  т.е. не защитил дружественную страну. Страны НАТО тут же её разбомбили, нарушив все договорённости. Теперь литр бензина в Ливии стоит 5 долларов. Ливийский коммунизм закончился.
А сколько же стоят эти «цветные» революции любителям «дерьмократии» из США? От 50 до 250 млн. долл. И никакие жертвы в расчёт не берутся. Главное – последующая выгода. Так, в 2010 г. в Тунисе свергнут президент Бен Али. Погибло 220 человек. В 2011 г. революция в Египте. Свергнут президент Хосни Мубарак. Тысяча погибших. В том же году смещён президент Йемена Абдалла Салех. Погибло 3 тыс. чел. В Ливии уже уничтожено 70 тыс. чел. Далее последовала Сирия, где уже погибло 200 тыс. граждан. («Нам и не снилось. Дорогая, у меня революция». https://www.youtube.com/watch?v=Bzy802t85AY)
Кстати, Запад немного пошумел насчёт многомиллиардных счетов Каддафи, но вскоре шумиха утихла. Скорее всего, обнаруженные счета были активами самой Ливии. Куда они делись после свержения Каддафи, толком неизвестно. Наверно, исчезли в бездонных карманах западной демократии. Сам же «тиран», посещая с дружественным визитом какую-либо страну, просил предоставить ему свободное место, чтобы поставить бедуинскую палатку. На это способны только тираны.
И на десерт. «Четыре месяца, – четыре месяца(!) – вы бомбите нашу страну, и все боятся даже сказать слова осуждения. Будь ещё в мире Россия, настоящая Россия, единая и великая Россия, защищавшая слабых, вы не посмели бы. Но её нет, её нет, и вы торжествуете». Муаммар Каддафи, 2011 г. http://www.iarex.ru/articles/16767.html
               Ты готов? Я выключаю свет!
На встречу Вика пришла весёлой и возбуждённой. Мы начали «крутить» нашу любовь по второму кругу. Оля не хотела смириться со своим поражением и преследовала меня чуть ли не по пятам. Через некоторое время она нас выследила, и нам пришлось временно лечь «на дно», т.е. мы перестали с Викой активно встречаться, хотя постоянно перезванивались. Так продолжалось около месяца. Потом мы вышли «из подполья», и я стал снова приходить к Вике домой. Будущая тёща уже не так ко мне цеплялась, но я чувствовал некоторую неприязнь с её стороны.
Одна из моих родственниц выходила замуж, и нас вместе с Викой пригласили на свадьбу. Вика уже относилась к спиртному более сдержанно, никаких неприятных моментов не было. В загс мы оба не торопились, хотели лучше узнать друг друга. Встречались в основном по вечерам после работы и почти каждый день. Мы старались не ссориться. Прошло лето, а за ним промелькнула и осень. Оля нас уже не беспокоила и, казалось, смирилась со своим поражением. Жалко только было детей, но к ним часто приходила моя мать, правда, Оля не всегда её пускала в квартиру, говоря, что они, мол, уже не родственники. Казалось, что нам с Викой ничто уже не мешает соединить наши судьбы и что впереди нас ждёт долгая счастливая жизнь. Но так только казалось. Наша общая неуступчивость сделала своё чёрное дело. Недаром говорят, что судьба человека – это его характер. Но тогда я был невероятно счастлив, думаю, что и Вике было хорошо со мной.
Наступила зима, и тут одно обстоятельство чуть не расстроило все наши матримониальные планы. Вика начала дружить с бывшей сотрудницей банка, которая была чуть ли не втрое старше её. Как-то вечером она потянула меня к ней в гости, но очень своеобразно: оставила торчать на улице, а сама прошмыгнула в какую-то квартиру многоэтажного дома. Я чувствовал себя то стойким оловянным солдатиком, то брошенной собачонкой. Десятиградусный мороз с ветром крепко щипал меня за нос и уши, пронизывал тело. Я больше часа протоптался на одном месте, но Вика не появлялась. Мне было обидно, что она обо мне забыла, зайдя в гости на «пару» минут. Я сел на автобус и поехал домой. На другой день, к моему удивлению, скандала не было. Вика признала свою вину, сказав, что просто заговорилась.
Со своей свадьбой мы дотянули чуть ли не до Нового года, расписавшись 30 декабря. Теперь не спешила уже Вика. Я и первый раз не делал большой свадьбы, поэтому и во второй раз мы ограничились небольшим торжеством в семейном кругу. Пригласили своих родственников и нескольких самых близких друзей. Перед свадьбой приехала к Вике её родная тётка по материнской линии с Донбасса. Родители Вики были в разводе около пятнадцати лет. Вика отца почти забыла, очень редко с ним общалась, поэтому на наше торжество не позвала. Тётка меня сразу озадачила, сказав, чтобы я не очень помогал будущей жене, потому что она ленивая. Иначе всё буду делать сам.
Перед свадьбой были почему-то одни скандалы, хотя, видит бог, я хотел, чтобы всё было хорошо. Вика умудрилась поссориться с тёткой, и та перед самой свадьбой уехала домой. Наталья Ильинична начала почему-то хандрить и наотрез отказалась идти ко мне домой на праздничный обед под тем предолгом, что Вика, идя в загс, её не поцеловала. Еле «уломали» её всем семейством, но Наталья Ильинична ещё и после свадьбы недели две фыркала на дочь, чуть ли не выгоняя её из дому. Я тоже успел отличиться, повздорив с будущей тёщей, когда она безапелляционным тоном спросила, где мы будем жить? Я назло ответил, что у неё. Наталья Ильинична тут же встрепенулась, заявив, что у неё негде. Я снова назло ей ответил, что и у меня негде.
После нашей росписи заведующая загсом перепутала паспорта и поставила штамп «подлежит обмену» в моём документе, потом долго его вытирала, но так толком и не вытерла.
На нашем свадебном торжестве были ещё младший брат Вики, который недавно отслужил в армии, и её бабушка, жившая в соседней области. Из Молдавии приехали две её близкие подруги, одна из которых, зажигательно весёлая, была с малолетним сыном. Также я познакомился с подругой Вики Софьей. С ней она вместе работала в банке. Софья была старше уже моей жены лет на десять и пользовалась её безграничным доверием. Вика обращалась к ней на «ты», а я так и остался с ней на «вы». Муж Софьи, Михаил, был фотографом, и он запечатлел всё наше торжество, не взяв даже денег. Несмотря на все ссоры, на нашем семейном празднике было весело и интересно. Если честно, я был безмерно счастлив и не скрывал этого. У нас будет счастливая семейная жизнь. Я этого очень хотел. Очень!
Около десяти вечера гости стали расходиться. Оказалось, что молодой жене не во что переодеться. Я дал ей свои джинсы и свитер. Она, нимало не смущаясь, быстро переоделась при мне. Мы пошли в Берёзки в однокомнатную квартиру, подаренную нам родителями, чтобы там начать нашу новую семейную жизнь. В квартире Вика захотела выпить чаю, но воды ни в кране, ни в ведре не оказалось. Вика и тут оказалась верна своим принципам, продолжая командовать:
 – Ты готов? Так, я выключаю свет! 
                Оплаченная неприязнь
Я украинец, но мне всегда было непонятно, почему жители западных областей Украины относятся к нам, жителям юга и востока, предвзято, а иногда даже и враждебно, называя нас москалями. Что уже говорить о русских, живущих в Российской Федерации! Не потому ли мы москали, что говорим на русском языке и чтим русскую культуру? Но ведь каждый должен иметь право говорить и думать на том языке, который для себя он считает родным. По-моему, это нормально. Многие забывают о том, что после Переяславской Рады, когда народы Украины и России дали клятву верности друг другу, России пришлось провести несколько войн с Польшей, чтобы освободить Украину, а потом вплоть до двадцатого века воевать с турками, освобождая русские земли, а заодно и Балканы от поработителей. За это России до сих пор благодарны и болгары, и сербы, и греки, и другие народы. В Болгарии и поныне стоят памятники царю-освободителю и его полководцам, и их почему-то никто не разрушает. А вот западные украинцы недолюбливают всех москалей. Почему?
Я нашёл причину этой неприязни. Не секрет, что в Киевской Руси не было ни русских, ни украинцев, ни белорусов. Был один народ. Но враги всегда мечтали если не покорить всю Русь, то хотя бы оторвать, откусить её кусочек. В 1240 г. монголо-татары во главе с ханом Батыем захватили Киев. Его значение, как столицы Руси, заметно снизилось. Начали образовываться новые культурные центры, что привело к возникновению Москвы и Московии (Московского государства). Не следует забывать и о том, что в 1362 г. Киев захватила уже Литва (Великое Литовское княжество). Парадокс, правда, в том, что государственным языком в Литве был русский, население преимущественно – православным, а в письменности использовалась кириллица, по титулу же именовались князья великими литовскими и русскими. «Писать буквами рускими», – приказывал князь Витовт писцу (тогда слово «русский» писалось с одним «с». («Под зонтом у Моццикони №129. Литовский русский язык».) http://drhexer.livejournal. com/ 67786.html
Но положение сразу же изменилось после подписания Брестско-Литовской унии в 1596 г., когда Польша объединилась с Литвой в Речь Посполитую. Русскоязычное население начали ополячивать, закрывать православные храмы, заставляли писать на латинице. Придумали новую церковь Греко-католическую, как бы объединяющие две ветви христианства, католическую и православную, но под властью Папы Римского. Населению вдалбливалось, что оно не русское, а украинское, а сами украинцы по своему родству ближе к полякам, чем к московитам (москалям), или великороссам. Цель была одна – закрепить за собой захваченные земли.
В Википедии утверждается, что в 1596 г. была подписана и Брестская церковная уния, фактически уничтожавшая православие. Она была оформлена как решение ряда епископов православной западнорусской Киевской митрополии во главе с митрополитом М. Рогозой. В 1700 г. к греко-католической церкви присоединилась уже Львовская, а 1702 г. Луцкая епархии, что завершило переход православных епархий в греко-католицизм.
Но это были только «цветочки». После распада Речи Посполитой и трёх её разделов, часть её земель попало к Австро-Венгрии. Здесь в начале XX века начался настоящий геноцид русскоязычного населения, которое именовало себя русинами («Территория заблуждений с Игорем Прокопенко» №58 от 01. 04. 2014 г. и «Причины возникновения Украины и украинского языка».) Накануне Первой мировой войны были организованы специальные концлагеря, к слову, первые в мире, для тех, кто считал русский язык родным. Они размещались в Терезине и Талергофе. В них были замучены десятки тысяч людей. Сотням тысячам русскоговорящим пришлось бежать из Галиции.
А Кулиш создал специальное письмо для украинцев – кулешовку, от которого сам впоследствии и отрёкся, видя, как немцы используют его против русскоговорящих, вдалбливая им, что они украинцы и должны ненавидеть русских. («Украинский язык – диверсия Запада».) http://via-midgard.info/news/ 19182-ukrainskij-yazyk-diversiya-zapada.html
Большой вклад в создание синтетического украинского языка за немецкие гранты внёс уже в начале XX в. его, можно так сказать, отец М. Грушевский, работая по принципу: пусть некрасиво, зато отличается от русского. Программа финансировалась австрийским Генеральным штабом. Так что неприязнь к москалям возникла не на пустом месте. За неё заплачено польскими и немецкими деньгами и …русскими жизнями.
             Хочешь узнать человека – задень его
Из интернета: «У тебя будет один друг, самый лучший, навсегда, и этот друг – твой муж. А остальные так, знакомые».
Я подарил Вике золотое кольцо и купил себе тоже. Золото тогда стало исчезать с прилавков, как и остальные товары, поэтому пришлось ехать в соседний район, чтобы отовариться. Отец на пять тысяч, из тех, что остались после приватизации жилья, купил облигации под десять процентов годовых и даже успел снять проценты. Триста рублей он подарил Вике. Примерно через месяц Вика помирилась с матерью, хотя та и продолжала фыркать, но уже на меня. Первые несколько дней мы доедали то, что осталось от свадебного угощения. Моя любимая жёнушка, которой было уже 27 лет, приготовить что-нибудь свежее совсем не спешила. Тогда я без всякой задней мысли предложил:
– Дорогая, свари борщик.
Реакция Вики меня потрясла:
– Ты что, голодный?!
– При чём здесь голодный?
– Ну, жди, может быть, через месяц приготовлю.
Я был в шоке от такой агрессивности и не понимал, что же я такое сказал? Мне казалось, что я должен заботиться о ней, а она обо мне. По-моему, это нормально. Но этого не происходило. Каждый варился в своём котле. Недаром в Индии есть поговорка: «Если хочешь узнать человека – задень его, что в нём есть, то и выльется». Но я не хотел её задеть, а вылилось немало. Когда я попросил Вику в обеденный перерыв покупать молоко, так как я работал в пятнадцати километрах от города, она заявила, что не пьёт его. Я ответил, что я пью. «Вот и покупай себе!» – отрезала Вика. Я не понимал, зачем она выходила замуж? Для галочки или штампа в паспорте, что ли?
По выходным Вика взяла за правило ездить в Краснополь. Там она училась, и у неё было много подруг. Она, мол, едет за общением. Когда я предложил поехать вместе, Вика ответила, что мне там делать нечего. Однажды, вернувшись из поездки, Вика накинулась на меня:
– Почему ты не убрал пылесосом?
И тут я уже не выдержал:
– Бери и убирай! Она там где-то общается, а я должен убирать!
То, чего я больше всего боялся, сразу и случилось. Наша семейная жизнь с самого начала не клеилась. Мы притирались так, что летели только искры.
В середине января нас пригласила к себе в гости моя двоюродная тётка Оксана из Черноморска. Жила она без мужа, с сыном на несколько лет младше меня, и была хорошей хлебосольной хозяйкой. Что мне в тётке нравилось, это то, что она никогда не отчаивалась. Родилась тётя Оксана в селе, рано вышла замуж. Муж привёз её в Черноморск и вскоре бросил с маленьким ребёнком. Но она одна, в незнакомом городе, не растерялась. Устроилась дворником, потом на рынке торговала мороженой рыбой. Собрала немного денег и с помощью родителей купила двухкомнатную кооперативную квартиру. Позже стала «кататься», т.е. работать проводником. В общем, была бой-бабой, которая коня на скаку остановит. Но вот сына тётя Оксана упустила. Сергей, здоровый лоботряс, ни работать, ни учиться не хотел. Дурные компании с непременной выпивкой затягивали его в свой зловонный омут.
С нами в гостях у тётки были ещё моя мать и её родная сестра с мужем. Мы на несколько часов раньше других попрощались с тёткой Оксаной, чтобы погулять по городу, а заодно купить билеты на поезд. В центре города, на книжном рынке, я увидел прилично одетого мужчину, но …с босыми ногами. Было около десяти градусов мороза, но это, похоже, его не пугало. Не очень удивляло это и окружающих.
Мы купили билеты на поезд и поджидали родственников у хвостового вагона. Они всё не появлялись и пришли только минут за десять до отправления поезда. Мы быстро забежали в вагон, и тут выяснилось, что не всем хватает мест, так как вагон был общим. Вика сразу среагировала, мол, почему я не занял? Но мы ведь стояли на перроне вместе! Я думал только о том, чтобы родственники не опоздали. Но виноват, как всегда, был я.
                Пьяный праздник
Новое время приносит новые праздники. Вот и отцы нашего города решили привнести хоть какую-то радость в будничный ритм Волярска. Они предложили отмечать новый праздник – День города. Задумка была хорошей, но всё упиралось в деньги, поэтому начали беззастенчиво «доить» предпринимателей, а потом как-то успокоились. Наверное, нашлись спонсоры.
Было много гостей из соседних районов и городов, и даже из соседних республик. Но, что обидно, многие горожане восприняли новый праздник, как ещё один повод хорошо напиться. Случались и незапланированные драки. Весь центр города был заставлен столиками. Было много торговых палаток, которые торговали в основном спиртными напитками по завышенным ценам. Кое-кто хорошо набивал карманы на веселье бесшабашных граждан. Не простаивал и горисполком, торгуя разрешениями на выносную торговлю. Поэтому поначалу этот праздник называли Днём алкоголика, или Днём мафии.
Как только темнело, голубые ели превращались в удобные места для туалета, куда по очереди ходили представители то одного, то другого пола. Не понимаю, как после этого деревья не засыхали.
Особый интерес у горожан вызывали ночной карнавал и праздничный фейерверк. Какие суммы на это тратились, никто из обывателей не знал, зато было приятно смотреть, как ночное небо вмиг с треском и шумом раскрашивается в десятки радужных разлетающихся огней. Временами казалось, что это разноцветное небо падает тебе прямо на голову. Поначалу мэр пытался рассказывать, как хорошо живут горожане и какие получают высокие зарплаты, но его пару раз освистали, и он сократил свои выступления.
На другой день городского праздника, как правило, приглашался какой-нибудь известный артист, и весь стадион утрамбовывался сотнями ног благодарных зрителей. Да, весёлый праздник для тех, у кого есть деньги и работа. А если нет ни того, ни другого? Чему радоваться? На что веселиться? Тогда смотрите ночной фейерверк и радуйтесь, что хоть кому-то весело.
Правда, со временем отцы города перестали активно спаивать народ и поднажали на культурную программу. Наверное, поняли, что истина не только в вине. Несколько дней работали чешские аттракционы, но цены на них всегда кусались.
Оксана с головой погрузилась в бурную семейную жизнь, а Марина всё не появлялась. Душе хотелось какого-то праздника. Я позвонил Вике и пригласил её сходить на День города.
– Что ты? – удивилась она. – За мной следят друзья Толика. Я не хочу скандалов.
Я бросил трубку, а про себя подумал: «Кто за тобой следит? Кому ты нужна?» Но говорить Вике я ничего не стал. Следят – значит, следят. Тебе виднее. Я стараюсь не расстраиваться по пустякам и смотреть на мир как кот Леопольд из известного мультфильма, повторяя, что и эту неприятность мы переживём.
Накануне дня рождения детей – их совершеннолетия – я уже в который раз позвонил Вике и предложил ей поехать с нами на природу. Она и на этот раз отказалась. Наверное, боялась, что друзья Толика наймут такси и последуют за нами по пятам. Но я не хотел расстраиваться. Погрузил в машину детей, их друзей, взял двоюродного брата Витю с женой и падчерицей и рванул подальше от города. Всего в машину влезло девять человек. Мы купались, ловили раков и жарили шашлыки. Нам было весело. Пусть неудачник плачет! 
               Дружба любит …мясо
Примерно через неделю я снова поехал в Черноморск к тётке, но уже с матерью. Тётка позвонила и сказала, что может взять пару мешков сахара по дешёвке, и мы поспешили с матерью в дорогу. Сахар оказался не свекловичным, а тростниковым, но в те годы и он был дефицитом. В крайнем случае его можно было кому-то перепродать для изготовления самогонки. В дороге мы с матерью хорошо намучались, так как нововведение перестройки, «кравчучки», ещё не были внедрены в нашу жизнь.
Приехали домой мы поздновато. Моя дорогая жёнушка просидела целый день дома, смотря телепередачи и … беззаботно отдыхая. Когда я спросил, что есть покушать, она ответила, что ничего не готовила. Оказалось, что и хлеба дома тоже не было.
– А я в хлебницу не заглядывала, – заявила молодая хозяюшка.
Я не хотел устраивать скандал, но настроение было скверным. Мы подавились с матерью тем, что у нас осталось после дальней дороги, и легли спать. Вика никакой вины за собой не чувствовала, тем более, что на другой день я не стал развивать эту тему. Я считал, что молодая жена ещё многого не понимает и со временем всему научится. Если захочет. Главное – чтобы было желание. Но желания у неё, почему-то, никогда не было. Так, например, вещи, которые мне надо было постирать, я бросал в стиральную машину. За несколько месяцев нашей совместной жизни Вика так и не удосужилась их постирать, и они приобрели стойкий затхлый запах. Зато Вика не забывала регулярно следить за собой и своей внешностью. Она никогда не выходила из дому, основательно не накрасившись. Очевидно, для семейной жизни это было главным. Но, может быть, я ошибаюсь?
Пришлось мне столкнуться и с ещё одной проблемой. Вика полностью погрузилась в дружбу с Софьей. Она, как преданная дворняжка, не отходила от неё ни на шаг. На работе Вика сидела рядом с ней, во время обеденного перерыва шла вместе с подругой к ней домой, ну и после работы заходила на часок-другой. Вика стала чуть ли не членом семьи новой подруги Софьи. Мне, естественно, всё это не очень нравилось. Я чувствовал себя ненужным бедным родственником. У Софьи было двое детей. Старший сын от первого брака служил в армии. Дочь ходила ещё в школу, но вскоре она тоже привязалась к Вике, несмотря на разницу в возрасте. К мужу Михаилу все как-то относились равнодушно, смотря на него как на недотёпу. С утра и до вечера я только и слышал новости о Софье и её семье. То замок на входной двери поломался, и надо посмотреть за квартирой, то Софья не успела приготовить ужин, и надо помочь в авральном порядке, то надо проверить, как дочка сделала уроки…  А то, что у меня есть какие-то проблемы, никого почему-то не интересовало. Эта гипертрофированная дружба продолжалась несколько лет, пока Вика не надоела Софье, и та её просто не выгнала, как надоедливую приживалку.
Я считал, что был обделён вниманием Вики, но временно с этим мирился. У Вики же был железный принцип: ты свой, значит, перебьёшься. В общем, твоё дело воробьиное – клевать навоз и молчать. Я ещё работал тогда в школе. Каждые полгода у нас устраивали семинары, где нас учили уму-разуму. На зимних каникулах даже бесплатно кормили, но можно было что-либо взять домой из продуктов. Я не пообедал и взял домой кусок мяса, чтобы Вика что-либо приготовила вкусненькое. И что же сделала моя заботливая жёнушка? Она отдала мясо Софье, заявив мне, что у неё нет времени на приготовление пищи. Я очень рассердился, но снова ничего ей не сказал. Ах, если бы я знал, что она так поступит, я бы сам сварил или поджарил это проклятое мясо! Увы, Вика меня не понимала. Это меня обижало. Повернуться ко мне лицом любимая не хотела. У неё для меня всегда не было времени. Приходилось целовать её спину, а иногда и ниже…   
              «Путинизация» России
Обычно итоги правления какого-либо политика или вождя нации проводят после завершения им своей карьеры. Но можно ведь сделать и предварительные итоги, чтобы понять всю противоречивость происходящих событий. Да, в интернете много критики в адрес Путина в связи с его вторым «пришествием» в большую политику. Нужно ли было оно? Считаю, что да. Дмитрий Медведев, конечно, во многом уступает Владимиру Владимировичу, не всегда умеет (или не хочет?) отстаивать интересы России, как внутри её самой, так и на мировой арене. Достаточно вспомнить разбомблённую Ливию, временную нерешительность в отношении Грузии, которая начала вторжение в Северную Осетию, не доведение до конца дела против мэра Москвы Лужкова и его жены Батуриной, «успешного» предпринимателя.
Хватает, конечно, минусов и в политике, и реформах Путина. Уголовные дела против казнокрадов в военном ведомстве ведутся, на мой взгляд, избирательно, сам экс-министр Сердюков освобождён почему-то от уголовной ответственности. Сильна ещё пятая колонна в России. Многие реформы пробуксовывают. Есть возможность выводить капиталы из России, многие предприятия находятся в иностранной юрисдикции, высокие процентные ставки по кредитам, необходимо реформировать Центробанк и т.д. И всё же, считаю, что положительных моментов в работе Путина в качестве президента России гораздо больше, чем отрицательных. Чего стоит только проведение зимней Олимпиады в Сочи, где россияне уверенно заняли первое место, а большинство гостей было в восторге от её организации!
Однажды в интернете я прочитал, что сделал Путин для России. Оказывается, не так мало. За 12 лет Путин увеличил бюджет России в 22 раза, военные расходы - в 30 раз, ВВП - в 12 раз (Россия перепрыгнула с 36-го места в мире по уровню ВВП на 6-ое место). А также:
– увеличил золотовалютные резервы в 48 раз;
– вернул 256 месторождений полезных ископаемых в Российскую юрисдикцию (осталось вернуть 3!);
– разорвал кабальнейшие соглашения о разделе продукции;
– национализировал 65% нефтяной промышленности и 95% газовой, и многие другие отрасли;
– поднял промышленность и сельское хозяйство (Россия уже 5 лет подряд занимает 2-3 место в мире по экспорту зерна, обогнав США, которые сейчас на 4-м месте);
– увеличил средние зарплаты в бюджетной сфере в 18,5 раза за 12 лет, а средние пенсии – в 14 раз;
– ну и уж совсем мелочь: Путин (именно он) снизил вымирание населения России с 1,5 млн. чел. в год в 1999 г. до 21 тыс. в 2011 г., т.е. в 71,5 раза;
– кроме того, Путин отменил Хасавюртовское соглашение, чем отстоял целостность России, придал огласке НКО – 5-ой колонны и запретил депутатам иметь счета за границей, отстоял Сирию, прекратил войну в Чечне, погасил огромный внешний долг, около $400 млрд., провел лучшую в истории победную Олимпиаду. А добавлять то сюда можно ещё и ещё.
Я усомнился в некоторых цифрах и перепроверил их. Так, на сайте «Плюсы правления Путина в цифрах.» нашёл, что в 2010 году за 10 лет естественная убыль населения снизилась в четыре раза и составила 241,4 тыс. чел. против 958,3 тыс. чел. в 2000 году. Численность населения в 1999 году равнялась 146,3 млн. чел. К 2011 г. она сократилась на 3% и составила 141,9 млн. чел. Уровень младенческой смертности в 2010 г. по сравнению с 2000 г. снизился более чем вдвое и составил 7,5 умерших детей на 1000 родившихся против 15,3. Для сравнения на Украине этот показатель 12,8. И ещё. Все мифы о том, что Путин – вор, разбиваются о железобетонный факт. В 1999 г. все активы России оценивались западными экспертами в $100 млрд., а в 2008 г. один только стабилизационный фонд имел более $150 млрд. Уровень денежных накоплений российских граждан в 1999 г. в общей сложности оценивался примерно в $40 млрд., а в 2010 г. уже около $470 млрд. Государственный внешний долг России составлял в 1999 г. $138 млрд., или 78% от ВВП. К январю 2010 г. он снизился в 3,4 раза и равнялся 40,7 млрд., или 2,75% от ВВП. http://www.politforums.net/internal/1327649850.html
Но и это ещё не всё. Сейчас рейтинг популярности Путина зашкаливает, он около 80%. Это ли не признание его вклада в процветание России?
              На колени, и баста!
Наша семейная жизнь всё быстрее шла под откос. Никакие тормоза её уже не сдерживали. Мы всё время с Викой спали вместе, но седьмого марта она почему-то легла спать отдельно. Я ей ни слова не сказал, но, конечно, обиделся. На другой день у меня не было никакого желания её поздравлять и говорить красивые слова. Я молчал. Молчала и Вика. Обычно, когда мы ссорились, она на другой день игнорировала меня и молчала. А молчать моя  бизнес-леди могла сколько угодно, даже неделю. Я принимал её правила игры и тоже молчал. А чем я хуже моего домашнего тирана?
Так мы промолчали до обеда. Моя ненаглядная стояла у трюмо и красилась. Я подошёл к ней. Вдруг она резко оттолкнула меня и прокричала:
– Пошёл вон! Ты меня не поздравил!
И тут я не сдержался:
– Пошла сама вон! Отдавай кольцо и шуруй к своей мамочке!
Обиженная быстро набрала номер телефона матери и со слезами произнесла:
– Мама, я к тебе сейчас приду! Он уже руки протягивает!
Настроение было испорчено. Праздник тоже. Несколько дней Вика просидела у матери и вернулась, но отношения были уже не те. Как будто что-то в них хрустнуло. Однажды я попытался было пошутить, сказав, что у нас ведь ещё медовый месяц. Вика резко заявила:
– Медовый месяц уже кончился! А тебе надо резиновую бабу!
Я быстро парировал:
– Если люди любят друг друга, у них всю жизнь медовый месяц.
И подумал про себя: «Да, если любят». Я уже не мог по-прежнему относиться к зарегистрированному вампиру. Наверное, то же самое чувствовала и Вика по отношению ко мне. Последней каплей стало то, что я тронул её свитер. Это было чудовищным оскорблением, которому не было и не могло быть оправдания! Великолепная хозяйка постирала свой свитер и положила его сушиться на полотенце. Я повесил его на верёвку. Банковская труженица пришла с работы и, увидев это «кощунство», была вне себя от ярости:
– Почему ты тронул мой свитер? Как ты посмел? Пока не станешь на колени, я тебя не прощу!
Ну, это было уже слишком! Становиться на колени из-за какого-то там свитера! Я не собирался унижаться. Женитьба – это не рабство, и я, отнюдь, не хотел быть добровольным рабом. Но моя законная повелительница, очевидно, воспринимала замужество совсем по-другому в отличие от меня. После «свитерного» скандала наши отношения окончательно зашли в тупик и никак не налаживались. Этого «сумасбродства» Вика мне не простила. Больше недели моя молодая жёнушка молчала, а потом по утрам, когда я уходил на работу, начала переносить свои вещи к матери, не забывая и те, что нам подарили на нашей скромной свадьбе. Я, наверно, мог бы Вику остановить, но мне почему-то этого делать не хотелось. Всё чаще вспоминались наши первые встречи, когда мы, взяв бутылочку красной шипучки (тогда этот напиток был чуть ли не в каждом продмагазине), могли просидеть вместе весь вечер, разговаривая обо всём и ни о чём. Честно сказать, это Вика приучила меня к такому общению. От каждой жены чему-нибудь да учишься. Однажды я не справился с «открытием» бутылки, и шипучка, вырвав пробку, брызнула на потолок. Он моментально стал кроваво-красным. На другой день, стащив мел в школе, стал его затирать, чтобы родители не увидели моё нечаянное художество. Слава богу, хорошо затёр, и никто ничего не заметил. Что осталось в наших душах от тех наивно-трогательных разговоров, от той безмятежной веры в счастливую семейную жизнь? Ничего! Как-то в интернете прочитал, что женятся зайки с котиками, а разводятся коровы с козлами. Почему так? Обидно, но мы расплескали нашу любовь, сделав с ней лишь несколько шагов. Убили её, потому что не хотели и не умели быть терпеливыми, спокойными, чуткими, рассудительными, потому что собственное «я» раздулось до исполинских размеров, подминая свою половинку необузданной гордыней. Думаю, и тёща настраивала Вику против меня, добавляя вместо мёда ложку дёгтя. Вспоминаю, как однажды Наталья Ильинична в присутствии Вики спросила, нет ли у меня картошки? Я ответил, что есть, на рынке покупаем. Мой ответ тёще явно не понравился. Может быть, она хотела, чтобы я её обеспечивал овощами? Не знаю, но к тому времени инфляция уже начала грызть наши кошельки, прогрызая их временами до дыр.
Мы прожили с Викой всего лишь три с половиной месяца, и она ушла от меня, заявив, что детей нет, жалеть не о чем.
Конечно, не о чем, если нет и не было любви. Можно было и не начинать. Но с моей стороны любовь была. Я не мог просто так расстаться. Просил Вику вернуться и всё же стал на колени, но она была неумолима, сказав, что слишком поздно. Я взял профсоюзную путёвку в санаторий в Запорожье и уехал отдыхать. Пусть пройдёт время, оно всё расставит по своим местам. Но свою ли половинку я нашёл?
               Я подарю тебе себя!
В детстве для меня день рождения всегда был праздником. Весёлым, долгожданным, жизнеутверждающим. После сорока я перестал с радостью считать свои года. Какая разница, сколько тебе лет: сорок или сорок три, ведь жизнь всё равно катится под уклон? Правда, сорокалетие мне запомнилось надолго, хотя все говорили, что его не принято отмечать. Мы поехали с друзьями на двух машинах в Сергеевку. Было четверо семейных пар, не считая детей и одного «упавшего на хвост» хорошего знакомого соседей. Мы поджарили шашлыки на костре, повеселились, поели, посмеялись, покупались и немного выпили. После восьми начали собираться домой. И тут Коле в голову ударила моча, и он решил доказать, что его иномарка лучше моей. Я не привык отступать и принял вызов. Оксана пыталась меня успокоить, но, видя, что дурь бьёт фонтаном, взяв на руки собачку, вышла из машины и пересела к Коле. Ему, почему-то, она больше доверяла. Победителем гонки оказался я, но, боже мой, зачем всё это было нужно? Я мог совершить аварию, разбиться сам и убить или покалечить своих детей, которые были со мной в машине. Пьяный кураж – это тот же наркотик.
Оксана с соседкой Таней пошли в бар выпить слабоалкоголки, а я отправился домой спать. Хорошо, что всё заканчивается хорошо, а то бы суеверие оправдалось.
…В этот раз я не собирался устраивать какого-либо торжества, а тем более гонок в пьяном угаре. Да и не было с кем. Друзья Оксаны как-то стали всё больше сторониться меня, а новых я не приобрёл. Ко мне пришла сестра Таня. Мы немного выпили вина, вспомнили наше детство. На пять минут в обеденный перерыв залетела Вика, ничего, как обычно, не подарив и ради приличия чмокнув в щёчку. После работы у неё тоже не было времени для меня. Да, люди не меняются, а если и меняются, то очень медленно и неохотно. А мы с Таней посидели ещё с часок, хорошо пообщавшись.
Прошло десять дней. Я, как всегда, был на рынке. Ко мне внезапно подошла Марина, которую я не видел два с половиной месяца, чтобы поздравить меня с днём рождения. Она почему-то перепутала дни, зато подарила мне полевые цветы. Я был удивлён и обрадован одновременно. Чувствовалось, что Марина тоже рада меня видеть. Мы пошли ко мне. Марина остановилась возле трюмо, поправляя причёску. Я подошёл сзади, обнял и поцеловал её. Марина резко повернулась. Мы оба соскучились друг за другом.
– Я ничего тебе не купила.
– Ничего и не надо. Ты мой подарок.
– Я подарю тебе себя, но …вечером. Я хочу вернуться в город. Мне надо, чтобы ты перевёз мои вещи.
Конечно же, я сразу согласился. Минут за сорок мы добрались в соседний райцентр. Здесь в маленьком домике, расположенном в общем дворе, Марина прожила с Сашей и двумя детьми два с половиной месяца. Саша купил его в те времена, когда скрывался с Мариной здесь от её первого мужа. Потом у него начались какие-то страхи, и он прятался в нём от бандитов. Домик и теперь пригодился. Правда, он представлял собой неприглядное зрелище. В коридоре упал потолок, входная дверь еле держалась, было заметно, что нужен хороший ремонт. Личных вещей было не очень много, зато хватало банок с различными закрутками. Вся машина была забита ими чуть ли не до верха. Марина работала продавцом на местном рынке, так что деньги у неё пока ещё были.
Перед её возвращением мать продала купленный домик. Сама Марина отдала долг Оксане и выставила ей магарыч. Марине просто повезло: недвижимость начала расти в цене. Правда, вещи беглянки в этом домике ещё оставались, и мне снова пришлось их перевозить, но на этот раз уже на съёмную квартиру.
Вечером Марина пришла ко мне. Я был безумно рад её возвращению, несмотря ни на что. Я упивался каждой частичкой её молодого разгорячённого тела. Любая женщина способна сделать мужчине хороший подарок. Если, конечно, захочет. И хорошо умеет.
                Очень хочется одиночества
Павловская реформа нас немного пощипала. Чувствовалось, что это только начало всеобщего ограбления и обнищания народа. Цены ещё стойко держались, но уже начинали кусаться. Путёвка же мне досталась по смешной цене по сравнению с нынешними временами: за двадцать четыре дня проживания, лечения и питания я заплатил всего лишь двадцать четыре рубля, не считая проезда в оба конца. Выходило, что я потратил по рублю в день при зарплате 300 руб. месяц на двух ставках.
Мой санаторий располагался на окраине Запорожья на берегу Днепра. Чтобы добраться до центра, надо было потратить часа полтора. Уловив дух времени, я совмещал отдых с бизнесом. С утра завтракал и принимал назначенные процедуры. Потом ехал в центр и продавал на рынке книги. Предпринимательство тогда только зарождалось, и мой бизнес при духовном голоде давал свои всходы. Для «совков» новые веяния ещё были непривычны, и многие нас считали просто спекулянтами. Правда, большинство горожан интересовались больше вещами. А однажды пришлось увидеть и такое. Парень лет семнадцати, подхватив разложенные на земле джинсы, начал стремительно убегать. Джинсы в то время были ещё в большом дефиците и стоили 200 руб. (целую зарплату). Не знаю, догнали ли вора или нет, но я, как и многие, был в шоке от такой наглости.
Как правило, оставался без обеда, зато вечером я мог съесть две-три порции. Кормили нас очень хорошо. Мы делали предварительные заказы на все блюда. По вечерам для отдыхающих крутили кинофильмы, можно было поиграть в биллиард или сходить на танцы. Сначала я поселился в длинном барачном одноэтажном корпусе, где было около десяти человек. Один из них умудрялся ночью одновременно храпеть и портить воздух. Через неделю мне предложили поселиться в двухместном номере на девятом этаже. Я опрометчиво согласился, о чём сразу же пожалел. За день воздух так нагревался, что дышать было нечем. Уснуть было тоже невозможно. Я открывал дверь и окно, но сквозняка всё равно не было. Но я нашёл выход из положения: мочил полотенце и ложился на него спать. Так делал несколько раз за ночь.
Днепр был недалеко, но многие опасались купаться, потому что чуть ли не ежедневно передавали по громкоговорителю, что купаться опасно, можно заразиться холерой. Меня это не останавливало. Я купался почти каждый день. Временной подруги я себе не нашёл, да и не очень искал, потому что в санатории было много пенсионеров и два корпуса беременных. Им, конечно, было не до романтических приключений. Но я не расстраивался. Совмещая бизнес с отдыхом, я побывал на Хортице, совершил круиз на катере вокруг этого острова, сделал экскурсию в Днепропетровск.
Приближался день отъезда. Я всё больше думал о Вике и даже послал ей открытку с признанием в любви. Надеялся, что мы помиримся. Время лечит. Но, оказывается, не всегда, не от всех болезней и далеко не всех.
Возвращался домой другой дорогой, сделав своеобразный круг. Поезд шёл по берегу Днепра, который казался тихим, спокойным, но очень широким морем. Солнце весело переливалось на его волнах и слепило глаза. Было приятно наблюдать за необъятной речной далью, которая, казалось, никогда не окончится. Через несколько часов я пересел в пригородный поезд и, выходя из него, забыл в вагоне пиджак. Хорошо, что в карманах ничего не было.
Через несколько дней встретил в автобусе Вику. Я был полон смутных надежд, но не тут-то было. Железная леди была непреклонна и ни на какие уступки не шла. Было очевидно, что она уже похоронила меня в своей душе и хочет только развестись. Она, как всегда командовала:
– Так, разводиться будем через загс, и чтобы не было никаких сюрпризов. Тогда отдам тебе твоё кольцо.
Делать было нечего. Я согласился. В назначенный день, а дело было уже осенью, мы развелись. Развод много времени не занял. И вот я уже свободная птица. Меня ещё в августе, если можно так сказать, «подобрала» Оля. Я прожил с ней около трёх месяцев и снова сбежал. У меня не хватало никакого терпения жить с этой вечно ноющей сумасбродкой, которая окрашивала весь мир только в чёрные цвета. От детей я не отказывался и исправно платил на них алименты, пересылая деньги самостоятельно и храня расписки бывшей любимой. Дорогих подарков детям не дарил, потому что Оля вскоре их перепродавала, как и мои рубашки, забытые у неё. На пятилетие детей я купил им по игрушке и по банану и пришёл к матери Оле, где в это время Оля находилась. Дочка была дома, и я её поздравил. Сын был в гостях в селе у дедушки. Я оставил свои скромные подарки Оле. Каково же было моё удивление, когда через несколько дней узнал от Вадима (он был весь в слезах, рассказывая мне это), что Олечка игрушку отдала, а банан съела сама. Я лишний раз убедился, что всё сделал правильно, вырвавшись из цепких объятий от этой «заботливой» мамаши.
                Часть третья
              Неприятная любовь
В августе Оксана решила поехать с Юрочкой на море, чтобы отдохнуть. Путёвки она достала через одну знакомую по льготной цене. Я успокоился: теперь не будет меня доставать. Но я рано радовался. Примерно через неделю после отъезда этой счастливой семейной парочки дочка сообщила мне интересную новость. Она сказала, что к ней подошла мать Оксаны и спросила, не у нас ли её дочь(?)? Люда ответила, что нет. Я ничего не мог понять. Оказалось, что это Юрочка с бодуна, проснувшись утром и не найдя рядом Оксаны, позвонил тёще, так как подумал, что любимая его бросила. Видимо, было за что. Я от души посмеялся и передал новость Наде. Та же, в свою очередь, как настоящая женщина, начала наводить справки у матери Оксаны. Получился испорченный телефон.
Примерно через неделю Оксана с Юрочкой вернулись домой после отдыха на море. Узнав о сплетне, грозный мачо не на шутку разозлился. Однажды встретив меня возле дома, он накинулся, как коршун:
– Что ты там слухи распускаешь?
– Ничего я не распускаю! Пошёл ты подальше!
– Да я тебя!
– Пришёл на всё готовое и – хозяин! Шнурки погладь!
Вышла Оксана. Мы готовы были вцепиться друг в друга, но Юрочка почему-то в последний момент сдержал себя. Может быть, он немного побаивался меня, потому что я как-то раз говорил Оксане, что пусть только тронет, и я посажу твоего уголовника.
Наступил вечер. Я оказался в центре города по своим делам. Возле одного бара на улице за столиком я увидел Оксану с Машей, женой моего брата. Они мирно беседовали, потягивая слабоалкоголку. Увидев меня, Оксана, как ни в чём не бывало, закричала мне, помахав рукой:
– Ярик-Славик! Иди сюда!
Я нехотя подошёл и зло ответил:
– Ты нашла своё счастье, вот и люби своего козла, а меня не трогай!
И ушёл. Оксана, немного помолчав, сказала Маше, как будто пред этим не было скандала у нас с Юрочкой, где мы чуть не поубивали друг друга:
– И всё-таки я его люблю!
Маша заметила:
– Ты как-то определись, кого ты любишь.
Но эта двойная любовь продолжалась недолго. Мы с Мариной называли её собакой на сене и старались не попадаться на глаза. Вскоре на рынке ко мне подошла подруга Оксаны Наташа, которая её познакомила с Юрочкой, и как бы невзначай объявила, что моя бывшая любовь …беременна. Я ей, конечно, не поверил и тут же съязвил:
– От кого?! От забора?!
Почему-то всегда считал, что, как мужик, я ещё очень даже ничего, а детей у нас не было по вине Оксаны. Она, скорее всего, была бесплодной. И тут такое известие! Впрочем, не очень расстроился. Я считал, что это всего лишь очередная шутка, или «утка», чтобы поссорить меня с Мариной.
Сама Оксана упорно молчала, не сообщая мне никакой «приятной» новости, что было на неё не похоже. Так прошло несколько дней. И вдруг Оксана мне позвонила. Она спросила, не у меня ли её медицинская карточка, хотя я хотел услышать другое. Я сказал, что у меня её нет. Оксана немного помялась. Я почувствовал, что она хочет мне что-то сообщить, но Оксана так и не решилась и положила трубку. Я тоже не хотел её ни о чём расспрашивать. Вскоре выяснилось, что Оксана действительно забеременела. Она продолжала наблюдать за мной со стороны, но надолго оставила меня в покое, года на полтора. Я же старался её просто забыть, вычеркнуть из своей жизни.
            Бери девочку, а я сниму мужичка
У нас с Мариной были странные отношения. Она вначале устроилась на рынке реализатором, но я ей постоянно повторял, что работать надо на себя. Поэтому со временем я забрал её оттуда. Марина предложила торговать обувью, мол, раньше они с Сашей торговали и имели хорошую прибыль. Я был не прочь попробовать. Правда, обувь по предложению Марины мы взяли самую дешёвую и, конечно, китайскую. Временами мне даже стыдно было её продавать. Недели через две, максимум – месяц, обувь приходила в негодность и, по существу, была одноразовой. Но что было делать? Надо ведь как-то зарабатывать деньги.
Мы ездили по сёлам и за пределы района, и, поначалу, у нас всё получалось. Бывало, брали с собой и тёщу. Со временем наш бизнес стал затухать, так как нас скопировали, и появилось много конкурентов. Часть денег я отдавал Марине, но они у неё долго не задерживались. На каждом шагу Марина продолжала потягивать пивко, свой новый любимый алкогольный напиток. Я не успевал сдавать бутылки. Надо мной все откровенно смеялись. А Надя ещё и добавляла, что Марина живёт со мной ради денег. Соседка Валюшка называла её и в глаза, и за глаза гулящей и ещё круче.
Однажды в бане я встретил Сашу. Намыливая тело, он с улыбкой мне проговорил:
– Как тебе повезло. Ты думаешь, что я ревную? Совсем нет. Сдоит она тебя на штуку баксов и бросит. Мне сына жалко, но таких максимок у меня ещё может быть пятеро.
Даже Сергей, остановив меня как-то возле рынка, произнёс:
– Зачем она тебе нужна? Ведь она лёгкая на передок.
И, действительно, Марина временами хорошо давала мне жару. Она могла на ночь глядя исчезнуть в неизвестном направлении, а утром как ни в чём не бывало вернуться домой. С ночной, так сказать, смены. Как правило, Марина никогда и ничего толком не рассказывала. Мне всё это не нравилось. Я нервничал, переживал. Прекрасно понимал, что Марина мне не нужна. Меня как бы затягивал какой-то омут, из которого я не мог уже выбраться. То же самое было и у Оксаны. Мы были с ней, как молочные брат и сестра. Каждый из нас мучился по своему и смеялся в душе над другим, думая, что он умнее. Но намного ли?
Несмотря ни на что, наши отношения с Мариной продолжали вяло развиваться. Жили мы, как и раньше, на два дома. Днём Марина помогала мне торговать, вечером я приходил к ней в гости, как правило, после девяти. До этого времени у неё обычно гостил Саша. Марина говорила, что он приходил к сыну. Не знаю, может быть, и так, но мы с бывшим мужем никогда не ссорились. Вскоре мне это надоело, и я настоял, чтобы Марина с ним поговорила, и Саша больше не приходил по вечерам.
Марина не менялась. Её всё также тянуло в какой-нибудь бар «оторваться». Мне это не нравилось, но первое время я ей потакал. Так, однажды мы пошли в один бар в Берёзках, расположенный в полуподвале. Выпили немного пива, посидели, потанцевали, пообщались. Недалеко от нас человек пятнадцать военнослужащих в гражданской форме отмечали какую-то дату. Они сдвинули столы и сидели одной тёплой кампанией. У них было весело и шумно. Спиртное лилось рекой, но всё было в рамках приличия. С другой стороны от нас сели за свободный столик три девчонки лет восемнадцати. Они вели себя шумно, заказали спиртное и, очевидно, не рассчитали свои силы. Примерно через полчаса они были уже «готовыми к употреблению». Как в известном анекдоте: «Хватит, кум, наливать, я уже такая, как вам надо». Одна из них ещё что-то пыталась бормотать, держа обеими руками голову, другую стошнило, третья легла поперёк стула спать, запрокинув голову на пол. И тут Марина мне выдала, ошеломив меня:
– Бери одну из них, а я сниму мужичка. После расскажем друг другу, как было дело.
– Ты что, ненормальная? Мне не нужны такие приключения!
Марина явно не ожидала такого ответа, так как Саша, по её словам, отпускал её сходить «налево», а потом расспрашивал Марину, хорошо ли ей было с новым партнёром? Вечер был испорчен. Часов в двенадцать мы молча уехали. В эту ночь мне почему-то не хотелось любви, и я отвёз Марину к ней на квартиру. Возможно, она и вернулась в бар, чтобы снять мужичка без меня. Это ведь так «романтично».
               Ода колесу и тазику
Неизвестно, кто придумал колесо, но это изобретение помогло человечеству сделать большой рывок в своём развитии. Также неизвестно, кто первым привёз на просторы СНГ двухколёсную тележку, но эта «чудо-техника» облегчила и сразу же усложнила нашу будничную жизнь. Облегчила, потому что теперь легче было переносить различные грузы на небольшие расстояния, и усложнила, потому что я никогда раньше не чувствовал себя загнанной лошадью, которая должна постоянно везти какую-то гружёную телегу. Нам «втирают», что при Союзе мы жили плохо. Разве? Денег мне хватало, и, кроме авоськи и какого-нибудь пакета, я ничего тяжёлого в руках не носил. И на жизнь не жаловался. И не голодал. И бомжей не встречал. И с наркоманами не разминался на улице.
Вскоре появились и отечественные тележки, поначалу самодельные, а потом и заводские, сделанные на оборонных предприятиях – кравчучки, а чуть позже - кучмазы (так у нас окрестили эти первые достижения перестройки по фамилиям первых украинских президентов – Кравчука и Кучмы). В поезда тяжело было втиснуться: все куда-то ехали и что-то везли. Сумки, баулы, мешки, ящики и ящички заполонили всё привокзальное и вагонное пространство. Казалось, вся бывшая страна вмиг сошла с ума. Каждая вещь теперь имела цену. Ничего просто так не валялось. Молотки, например, можно было отвезти в бывшую уже Югославию и обменять там на обувь, ржавые гвозди или собачью миску сдать в металлолом. Появились одноразовые пластиковые бутылки с разлитой в них сладкой водой. Но их тоже поначалу никто не выбрасывал. А как же, в них можно что-то налить, а потом перепродать. Молоко или подсолнечное масло, например, да и самими бутылочками можно приторговывать.  Даже бывшие советские железные рубли пошли в ход. Приоткрылся «железный занавес», и нашими рублями забили все автоматы «проклятого» Запада. Стихийные рынки были во всех мыслимых и не мыслимых местах: на стадионах, вокзалах, метро и подземных переходах, людных улицах. Они тоже стали на «колёса» и проросли в поездах и электричках. Ошивались челноки и по предприятиям, сёлам и многоквартирным домам. Слово «купите» стало самым распространённым в отличие от совкового «достать». Казалось, что новорождённые правительства, как несмышлёные младенцы, не контролируют ситуацию и даже рады такому бардаку. В мутной воде всегда легче ловить жирную рыбку. 
Прекрасно помню, как я, обрывая руки, тащил домой книги из Черноморска для перепродажи их на местном рынке. Они мне казались кирпичами. Борис достал мне первую маленькую тележку, которую купили его родственники в московских Лужниках. Я был безмерно рад, но вскоре моя радость сменилась разочарованием. Так, однажды приехал из областного центра. Дизель-поезд пришёл около десяти часов вечера. Автобусы, как правило, к этому времени у нас уже не ходили, и добраться в Берёзки было практически нечем. В Черноморске, к тому же, у меня разрезали большую красную сумку с чёрными боками в трамвае. Она висела у меня на плече, и вор, наверно, решил, что у меня там что-то ценное. Но ценного у меня там ничего не было, и щипач на книги не позарился. Я решил идти домой пешком, но моя чудо-техника быстро сломалась, и мне пришлось тащить и тележку, и сумки с товаром. Даже в сердцах пожалел, что у меня в трамвае ничего не украли. Я двигался зигзагами, перенося  несколько сумок вперёд, а потом возвращаясь за оставленными. Так я шёл около часа, вдвое больше обычного, пока одна женщина(!) не сжалилась надо мной и не помогла донести купленный товар.
Многие «челноки», не имея ещё тележек, кинулись за товаром в Румынию, Польшу, Турцию и Югославию. Экономя там на общественном транспорте или такси, они вместе с прибылью зарабатывали грыжи, искривление позвоночника, остеохондроз, варикозные расширения вен. Так, одна моя знакомая привезла из «дальних странствий» позвоночную грыжу, и, бывало, при приступах болезни не могла подняться даже на второй этаж. От острой боли у неё сразу же на глазах выступали слёзы. Операцию сделать женщина не решилась и продолжала героически бороться с коварной болезнью с переменным успехом. Особенно тяжело на первых порах, признавались «челноки», было в Румынии. Продаваемый товар могли вырвать из рук или убежать, не заплатив. Женщины наряду с мужчинами превращались во вьючных животных, ворочая ящиками, мешками и китайскими сумками в клеточку. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Я в это «бесколёсное» время предпочитал не рыпаться за границу, а осваивал просторы СНГ.
Впервые почувствовал, что в нашей жизни случилось самое страшное: исчезла уверенность в завтрашнем дне. Всё валилось и рушилось. Никто не знал, к чему мы придём и куда идём. Не было уверенности и в окружающих тебя людях, друзьях, знакомых, что они не предадут тебя, твои мысли, планы, надежды. Не было надежды и на государство. Каждый выбирался из омута перемен самостоятельно, доверяя только самым близким, хотя и они могли предать и обмануть.
Ряды вынужденных предпринимателей с высшим образованием всё росли и ширились. Появилась и налоговая инспекция. Её работники чуть ли не ежедневно «шерстили» рынок, разыскивая нарушителей законодательства, чтобы выписать штраф и пополнить, таким образом, бюджет. Дело доходило до абсурда. Инспекторы иногда высыпали на прилавок жвачку и пересчитывали её, чтобы нерадивые предприниматели не скрывали свои доходы. А в это время начала раскручиваться гиперинфляция, росли цены, закрывались заводы и фабрики, а те «счастливчики», которые ещё всё-таки работали, месяцами не получали зарплату. Но это мало кого интересовало. Каждый плыл на своём ржавом тазике в капиталистический рай. Лодки были только для избранных. Как на «Титанике».
           «Шалости» Марины
Осень – время заготовок на зиму. Я купил двадцать килограммов помидор и попросил Марину, чтобы она их законсервировала на зиму. Время шло, а Марина так и не удосужилась что-либо сделать. Помидоры начали гнить. Надя надо мной смеялась, говоря, что моя хозяйка ещё не совсем «просохла». Пришлось мне самому спасать овощи. Я их в спешном порядке посолил, правда, половину из них пришлось выкинуть.
В советское время что-либо импортное носилось с особым шиком. Так, у меня были югославские туфли, которые я купил в магазине матери, где она работала продавцом. Это была большая удача: достать дефицит. Я надевал туфли только по праздникам. Мне их хватило лет на пятнадцать. Со временем я стал носить их постоянно. Теперь туфли надо было подбить. Марина сказала, что у неё хороший знакомый сапожник. Я ей поверил. Туфли она ему, вроде бы, отнесла, и я их больше не увидел. Хорошо, что сын подарил мне кожаные туфли своего друга. Они ему надоели, иначе пришлось бы покупать новые.
Пить Марина не переставала. Её ежедневной нормой были две-три бутылки пива. Бывало, и перебарщивала. Я постоянно с этим боролся и ругал её. Знал, что в пьяном виде она может выкинуть всё, что угодно. Но, оказалось, что и в трезвом виде она тоже хороша. Так, примерно через месяц после начала нашей полусемейной жизни на рынок в базарный день пришла какая-то женщина. Она стала громко обзывать Марину сукой, говоря, что та гуляет с её мужем. Зрелище было не из приятных, но только не для Марины. Она, слегка покраснев, отнекивалась, говоря, что женщина просто-напросто обозналась. Но обозналась ли? Соседка Валюшка особенно радовалась. Это было для неё как бальзам на душу. Она и раньше рассказывала сплетни, что Марину видели там-то и там-то с тем-то и тем-то. Надя ехидно улыбалась, а я, как последний дурак, ждал, что Марина изменится. Считал, что зерно перемелется – мука будет. Марина перебесится и возьмётся за ум. Ведь должен же он у неё когда-нибудь появиться? Или не появится никогда?
Я хорошо потратился на ремонте квартиры, и больших денег у меня не было. Марина предложила организовать в её селе дискотеку для молодёжи. У меня был музыкальный центр, машина и желание заработать, так что, думаю, мы справились бы. Мы обратились к местному руководителю, чтобы арендовать пустующее помещение, но там заломили такую цену, что пропало всякое желание что-либо делать. Тогда средняя зарплата была раза в два меньше.
Мы продолжили ездить до первых холодов по близлежащим сёлам, продавая обувь и другой товар. Но наши заработки всё время уменьшались. Людям было не до обновок, кроме того, с нами начали конкурировать секонд-хэндовские потрошители сельского населения. Вот у них товар уходил хорошо. Сказывалось, скорее всего, то, что в некоторых сёлах люди годами не получали зарплату и жили, в основном, за счёт подсобного хозяйства. Поголовное пьянство было обычным явлением, а незасеянные поля за сёлами так и бросались в глаза. Казалось, что недавно окончилась война. Везде были видны разрушенные объекты соцкультбыта: бывшие бани, библиотеки, школы и даже – клубы. Молодёжь уезжала из сёл на заработки куда глаза глядят, а старики доживали свой век в одиночестве. Пустели и приходили в негодность фермы, разрушались дороги. Царило жуткое запустение, но как бы ниоткуда и в одночасье возникали церкви. Оставалось только замаливать грехи, причём, чужие. С карты района исчезали сёла, зато к ним строили дороги(!), иначе деньги уйдут в область, а руководство может за нецелевое их использование попасть под суд. Воистину, страна дураков!
Основными поставщиками товаров в сёла становились … почтальоны. Они несли в сумках чуть ли не всё, как вьючные лошади: и корреспонденцию, и пенсии, и продукты питания, и промтовары. Им даже доводился определённый план. Исчезли и немногочисленные сельские пожарные команды, а из райцентра пожарные расчёты не всегда успевали приехать вовремя. Исчезали и фельдшерско-акушерские пункты. Сельский житель мог надеяться только на самого себя, впрочем, как и большинство городских жителей.
               А Суворов-то ваш косоглазый!
Перед разводом с Викой я решил съездить в Краснополь, чтобы посмотреть, куда и к кому она ездила за общением. С одной из её подруг, а именно – Светой я познакомился ещё на свадьбе. Это была весёлая, разбитная бой-девчонка. У неё был хорошо подвешен язычок, и она знала себе цену. О нашем предстоящем разводе Света ничего не слышала, поэтому приняла меня хорошо. Жила она на четвёртом этаже пятиэтажного дома в двухкомнатной квартире не очень далеко от центра. Сошлась с местным жителем молдаванином, но мечтала вернуться на родину в Россию. И в Молдавии  начались притеснения по национальному признаку. Русскоязычные граждане объявлялись оккупантами и должны были или раствориться, или выехать за пределы республики. В крайнем случае, взять под козырёк, подчинившись националистическому большинству или даже меньшинству, как в той же Прибалтике.
У Светы в квартире был просторный застеклённый балкон, на котором она держала, к моему большому удивлению, несколько курочек и петуха. Ранним утром петух, как и положено хозяину курятника, делал всем подъём. Петь он начинал примерно с четырёх часов утра. Соседи, наверное, к этому уже привыкли и не жаловались.
В городе стали постепенно переходить на молдавский язык, хотя почти все знали русский. Уже возникали первые конфликты на национальной почве, о которых в бывшем Союзе мало кто слышал. В школе сына Светы Андрея заставляли учить уже румынский язык на латинской основе. Молдавский вроде бы как исчез. Андрею новый язык давался плохо, он получал посредственные оценки.
Молдавия теперь являлась как бы частью Румынии. Государственным флагом стал румынский триколор. Молдаване почему-то добровольно отказались от своей самобытности, истории и культуры, переводя всё на румынские рельсы. И Википедии: «23 июня (1991 г.) Верховный Совет МССР утвердил Заключение специальной комиссии по пакту Молотова-Риббентропа, в котором создание МССР было объявлено незаконным актом, а Бессарабия и Северная Буковина — оккупированными румынскими территориями. На основании этого Заключения 31 июля президиум Тираспольского городского совета провозгласил, что если Молдавская ССР была создана незаконно, то левобережье Днестра также было незаконно в неё включено, и президиум «не считает себя связанным какими-либо обязательствами перед руководством ССР Молдовы», хотя в состав новообразованной ПМР были включены правобережные территории (город Бендеры и некоторые села) которые входили в состав Румынии до 1940 года». Вскоре по румынскому образцу в Молдавии стали вводить и свои деньги. Естественно, всё это не нравилось русскоязычному населению, особенно жителям Приднестровья. Они противились вхождению Молдавии в состав Румынии, не хотели учить румынский язык и тянулись к России. Здесь придумали свой оригинальный способ введения новых денег: на ходившие в ПМР уже российские рубли стали наклеивать маленькие марки с изображением Суворова. Но учредители новой «валюты» не учли, что они живут в век ксерокса и научно-технического прогресса. Поддельных марок, наклеенных на рубли, развелось так много, что толком уже никто и не знал, какая суворовка настоящая, а какая – фальшивая. Так, мы с Борисом, накупив таких рублей дома на рынке и поехав с ними в соседний райцентр Приднестровья, долго не могли от них избавиться. Нам начали объяснять местные жители, в какую сторону должен смотреть Суворов на настоящих деньгах. Слава богу, от всех суворовок мы успешно избавились, благо не все ещё аборигены сами знали, какой Суворов настоящий.
Всё это напоминало времена почти столетней давности, когда шла гражданская война, и были голод и разруха. Тогда ходили то одни, то другие деньги, а некоторые дельцы печатали, или рисовали, свои, местные фантики, распространяя их на определённой территории. Вспомним «Свадьбу в Малиновке». Мошенничество стало нормой. Вскоре появились приднестровские купоны, которые здесь ходили вместе с молдавскими. Потом – рубли местного разлива, молдавские железные леи, далее – бумажные леи. Пользовался уважением российский рубль. Но на всех свысока посматривал американский доллар. Заокеанская валюта здесь была почти что узаконена. Долларами можно было рассчитаться везде и чуть ли не за всё. Это напоминало азартную игру с карточным шулером, когда чаще остаёшься в проигрыше, не зная настоящих правил.
         У меня таких, как ты, будет двадцать!
Марина решила познакомить меня со своими друзьями. Это были Миша и Оля, семейная пара. Они жили недалеко от рынка в собственном доме. Марина часто заходила к ним в гости. Как-то вечером она позвонила мне, сказала, что в гостях и предложила и мне прийти, захватив с собой литр домашнего вина. Я тогда ещё его делал, несмотря на то, что жил на четвёртом этаже. Делал я вино второй раз в жизни, и мне кажется, что оно у меня получалось неплохим. Марина мне объяснила, где жили её друзья, и я вскоре был на месте. Миша и Оля клеили обои, а Марина им помогала. Я подождал немного, пока хозяева закончили работу, а потом они нас с Мариной пригласили с ними поужинать, чем, как говорится, бог послал. Я заметил, что моя мадам была уже навеселе. Мы поели и выпили моё вино, но любимой показалось этого мало. Она послала меня в магазин купить ещё пару бутылок пива. Я принёс пива, но просил её пить поменьше, но она меня не послушала. Мы посидели ещё часок и начали прощаться. Было уже около одиннадцати часов.
Мы с Мариной вышли на дорогу. Я хотел, чтобы мы пошли с ней ко мне домой, но увидел, что моя любовь стала совсем неуправляемой. У неё были какие-то стеклянные глаза. Она начала требовать, чтобы мы пошли в ближайший бар … на пиво. И тут я не выдержал:
– Да мне твоё пиво уже вот где! Ушами лезет! Давай я отведу тебя домой.
– Да пошёл ты! У меня таких, как ты, завтра двадцать будет!
Марина вырвалась у меня из рук и пошла в сторону своей квартиры. Я подумал, что она пошла спать, и повернул в свою сторону. И вновь ошибся. Она пошла «отрываться» в невменяемом состоянии. Как она «отрывалась», не знаю, но утром торговать на рынок не вышла. Ближе к обеду я всё же зашёл к ней на квартиру. Марине было плохо, её всё «кумарило» (это было её любимое словечко после Донбасса, где она пожила некоторое время с первым мужем), и она вышибала «клин клином», т. е. похмелялась тем же пивом. Теперь у неё были красные воспалённые глаза, которые блестели лихорадочным блеском. Я рассказал ей о том, о чём она говорила мне на дороге: что у неё сегодня будет двадцать мужиков, таких, как я. Марина ничего не помнила, но и раскаяния особого не было, ведь главная цель достигнута: она «оторвалась».
Вспоминая те лихие времена, я в который раз себя спрашиваю: «А зачем мне всё это было нужно? Зачем я с этой «отрывальщицей» мучился, учил её уму-разуму, перевоспитывал, наставлял, так сказать, на путь истинный? Зачем мне всё это было надо, если даже родственники её не могли унять и, прежде всего, мать? А, может быть, это была любовь? Наше русское извечное желание подставить плечо, помочь ближнему? Как у Толстого в «Воскресении»? Как у героев Достоевского, где помогают униженным и оскорблённым? Скорее всего, я втайне надеялся, что Марина изменится, остепенится, возьмётся за ум. Ведь должно же это безумие когда-нибудь кончиться, и мы тогда заживём с ней тихой, размеренной жизнью. У Марины немало и хороших качеств. Я это хорошо знал. Может быть, она жертва обстоятельств? А люди, по Толстому, как реки, и они не всегда могут повернуться своей хорошей стороной к окружающим». 
            Давай поделимся, бродяга!
При Союзе я жил тихой, размеренной жизнью, а себя всегда чувствовал полноправным гражданином, которого защищает государство. Если я и думал о так называемом завтрашнем дне, то только о том, что буду делать в выходные и куда поеду отдыхать во время отпуска. С введением товарно-денежных отношений или просто вселенского бардака я стал чувствовать себя просто бродягой. Надо было выживать и хитрить, как это делал герой Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Правда, он был осуждённым, работал, как писал автор, в «шарашке», но пришедшая к нам свобода ничем не отличалась от криминальной «шарашки». Тебя теперь на каждом шагу могли обмануть, подставить, попытаться выманить деньги, элементарно ограбить, начать ежемесячно «доить», или «поставить на счётчик». Защиты часто не было никакой.
Моя жизнь превратилась в серые будни. Выходных не было. Об отпуске можно было только мечтать. Приходилось работать и по ночам, когда ездил за товаром, спать в автобусах и поездах, дремать возле товара и на товаре, тащить на себе неподъёмные сумки, умываясь горячим потом. Нельзя было расслабляться, терять бдительность и слишком доверять людям. Было такое впечатление, что я вмиг оказался в чужой стране, где другие нравы и законы и только язык ещё родной, хотя и его стали менять на блатной, привнося в него воровские идеалы и ценности. Телевидение убивало обилием вранья и засилием рекламы, новые вывески – грамматическими ошибками и тупыми заимствованиями, товары – низким качеством, но завышенными ценами, продажные правительства – бессилием и постоянным воровством, депутаты – драками и пустыми обещаниями. Воцарился правовой нигилизм.
Чем больше странствовал по стране, тем больше убеждался, что многие вдруг захотели со мной «поделиться». А я к этому времени уже не раз слышал трогательные истории о преступной делёжке. И вот наступила и моя очередь отведать кусочек этого счастья. Плетусь я однажды в Черноморске по центральной улице с кравчучкой недалеко от одной из церквей. Навстречу мне идут два молодых разгильдяя лет эдак двадцати. Идут они, вроде бы, вместе. И вдруг у одного из них выпадает из кармана какой-то то ли пакет, то ли кошелёк, но он продолжает идти дальше. Другой парень хватает этот свёрточек и, что самое интересное, поворачивает в мою сторону. Догоняя меня, он радостно кричит:
– Ура! Я нашёл! Давай поделимся!
Но я, конечно, зная об этом мошенническом трюке, не захотел «делиться». Парень оказался настырным. Он ещё долго бежал за мной, предлагая «поделиться». После того как лох, или клиент, берёт деньги, предложенные ему нашедшим, возвращается тот, кто их, якобы, потерял. Он требует свой кошелёк обратно и пересчитывает деньги. Далее он кричит, что не хватает определённой суммы и требует показать ваши деньги. В итоге вы оказываетесь без значительной суммы денег, или вообще без них, ибо другой «нашедший» его сообщник.
Второй раз подобную «делёжку» со мной уже хотели проделать в Киеве. Я стоял на перроне с товаром и собирался сесть в свой поезд, который уже приближался. Вдруг чувствую, как что-то упало мне на спину и скатилось на землю по ногам. Оборачиваюсь. Оказывается, это снова какой-то пакет, но уже перевязанный верёвкой. А возле него крутится какая-то женщина:
– Мужчина, вы потеряли…
Я со злости послал её подальше и, думаю, что маршрут ей не очень понравился.
– Фи, какой вы некультурный, – скривила губки добродетельница.
Я похлопал себя по внутреннему карману пиджака и сказал, что мои деньги здесь, а пакет она может взять себе. Ну, что я виноват, что не хочу ни с кем делиться своими денежками? Это только для дураков они падают с неба.
                Пьяные карусели
Торговля обувью всё так же шла с переменным успехом. Всё больше доставали конкуренты. Они привозили такую же дрянь, как и мы, но выдавали её то за львовскую, то за житомирскую, чтобы подчеркнуть, что она более высокого качества. Марина заявила, что можно ездить торговать в соседние райцентры, причём, бесплатно, с её двоюродными братьями. У старшего из них – Валеры был бусик, который достался ему после развода с женой. Младший был у него на подхвате. Валера нанимал ещё водителя, и братья ездили торговать по очереди. Торговали парфюмерией и средствами личной гигиены, правда, по очень высоким ценам. И на первых порах торговля у братьев процветала.
Вскоре мне представился случай с ними познакомиться. В тот день Марина была у меня. Как обычно, она была немного выпившей. Она подстригла Вадима, а потом пообещала ему какой-то крем и предложила пойти за ним к ней домой. Я почему-то сглупил и согласился. Минут через двадцать Вадим вернулся, а Марина куда-то рванула. Я пошёл её искать, но не смог найти. Примерно через час Марина сама мне позвонила. Она была в каком-то ресторанчике в Берёзках и предложила мне туда приехать. Я согласился.
Ресторанчик находился на втором этаже двухэтажного здания. На первом был продмаг. Посетителей в нём было мало. Играла музыка. Всё блестело и сияло после недавнего открытия заведения. Я сразу же заметил Марину. Она сидела за столиком с братиками (старший из них был с подругой) и их водителем. Я познакомился со всеми и подсел к ним за столик. Валера, заказал, первым делом, водочку, каждому по второму и салатику. Пока приготовили второе, мы выпили три бутылки водки, четвёртую – уже под второе блюдо. Младший брат Саша совсем «расклеился» и начал уже засыпать за столом. Я над ним добродушно подшучивал. Марина рвалась танцевать и вскоре вытянула меня из-за стола.
Несколько часов в ресторанчике прошли весело и незаметно. Валера потратил за вечер около 80 «зелёных», а по дороге домой купил ещё каждому по бутылке пива. Маршрутки не ходили, так как было уже около часа ночи. Мы шли пешком домой, а я всё думал: «Это сколько же надо зарабатывать, чтобы тратить столько денег в один день? Не разорится ли щедрый братик с истинно русской душой?»
Время шло, а Марина не менялась. Бары и ресторанчики продолжали её к себе притягивать, словно мощный магнит. Через несколько дней после нашего пиршества с братьями Марина потянула меня уже в другой бар, который был недалеко от её квартиры. Она успела хорошо «зарядиться», но снова заказала пиво. Рассчитавшись, через несколько минут снова пошла рассчитываться. Я её удержал, напомнив, что всё оплачено. Играла весёлая музыка, и Марина, как всегда, рвалась танцевать. В баре, кроме нас, никого не было. Особого настроения танцевать у меня не было. Тогда моя танцовщица начала танцевать сама. Мне сразу вспомнились восточные наложницы, развлекающие своего господина. Танцевала Марина хорошо. У неё было много талантов: и хороший голос, и умение готовить, могла при желании быть хорошей хозяйкой. Но все свои таланты она тупо заливала пивом, прожигая молодую жизнь с первым встречным. Это было или буйство генов, или издержки воспитания, или ей надо было родиться в другое время, когда таких женщин объявляли жрицами любви и воспевали. Сейчас Марина вызывала только жалость и сострадание. Я упорно почему-то ждал, что она изменится.
Наступил октябрь, но было ещё тепло. Внезапно к нам откуда-то приехали аттракционы. Это, конечно, было большим событием для всего нашего захолустного городка. К Марине приехал брат с женой. Вскоре он уехал, оставив Анфису на попечение сестры. Брат попросил сходить с ней к гинекологу, но, как оказалось, после каруселей это не понадобилось. Марина вечером потянула нас всех с детьми на аттракционы. Людей было много. Везде стояли очереди, несмотря на то, что цены «кусались». Мы выпили немного пива, посидели в сторонке, расслабившись. Сначала покатались дети на паровозике, а потом Марина предложила покататься на «скамейке» (один из видов аттракционов) и заплатила за всех изъявивших желание. У неё откуда-то появились деньги, возможно, что ей их дал брат. Сели я, Марина и Анфиса. Вмиг все зажимы защелкнулись, и мы взлетели ввысь. Я почувствовал себя чуть ли не космонавтом. Нас крутили то в одну, то в другую сторону. Девчонки визжали от страха и прилива адреналина. Временами возникало чувство невесомости и свободного полёта. Я крепко держался за поручни и чувствовал, как мои бока больно бьются о сидение. Меня всё больше раскачивало из стороны в сторону. Хотелось, чтобы побыстрее всё это закончилось. Первой не выдержала Анфиса. Она начала кричать, чтобы остановили, иначе она умрёт.
Механик остановил «скамейку». Щелкнули затворы, и Анфиса, подняв поручни и дико сверкая глазами, встала на землю. Её примеру последовали ещё несколько человек. Остальные, в том числе и я, продолжили воздушные пируэты.
После «диких танцев», как у Русланы, я дал себе зарок больше никогда не кататься на таких каруселях. Болели кости по бокам. Нет, меня не стошнило и не укачало, но я не хотел больше таких взлётов и падений. Марине почему-то «скамейка» понравилась. Она готова была даже сесть ещё раз и снова купила пива. Мы пришли домой к Марине. Я хотел близости и начал ласкать свою космонавтку. Она повела себя как-то странно и даже меня оттолкнула. Я собирался уйти домой и начал одеваться, но Марина внезапно расплакалась.
– Не бросай меня, – шептали её губы. – Я люблю тебя…
             Югославское спасение …«дермократии»
Я никак не мог понять, зачем надо было уничтожать Югославию. Ну, распался Союз, но это совсем не значит, что и другие постсоциалистические страны должны распасться. Но всему есть своё объяснение. И я его нашёл. Обидно, что российский президент Пьянь (так ещё иногда называют Ельцина) почти ничем не помог многострадальным сербам. США преследовали несколько целей. Вот только некоторые из них.1.Показать всем в мире, кто хозяин после распада СССР. 2.Оправдать существование блока НАТО, который может всё, и ему не требуется на это разрешение Совбеза ООН, а заодно и отработать новые удары. 3.Нарезать ещё несколько лоскутных государств в Европе, чтобы их легче было грабить, и чтобы оторвать их от России. 4. И, конечно же – спасти американский доллар, который начал терять свои позиции в мире после введения в оборот новой европейской валюты – евро. Когда в мире нестабильность, люди предпочитают держать свои сбережения в стабильной валюте. А самая стабильная у нас, естественно, пустопорожний доллар!
Англосаксы всегда любят воевать, используя три «Б» – по выражению ведущего телепередачи «Однако» Михаила  Леонтьева: безнаказанно напасть с безопасного расстояния на безоружного противника. Не хочется утрировать, но это метод шакала. Югославия не стала исключением. Начало агрессии НАТО в Югославии было скопировано с действий фашистской Германии против Польши в 1939 г., т.е. с провокации. Натовские «защитники демократии» заявили на весь мир о резне, устроенной сербами против албанцев, в селе Рачак. Убито было якобы 45 чел. Негодовал весь «цивилизованный» мир. Теперь уже доказано, что предлог был надуманным, как, впрочем, и против Ирака, где американцы упорно искали оружие массового уничтожения, да так и не нашли. Впрочем, страна была тоже уничтожена, а в Эль-Фаллудже (этот город ещё называют иракским Сталинградом) америкосы использовали даже бомбы, начинённые белым фосфором, которые запрещены во всём мире. Но заокеанские «демократы» не подписали конвенцию о их запрете, поэтому им можно уничтожать людей этим «гуманным» оружием.
Югославия была крупным европейским государством и не вписывалась американские понятия демократии. Она пыталась сохранить независимый путь развития, традиционную систему власти и, самое главное, социалистическую модель экономики, социальную структуру общества, многонациональный и многоконфессиональный уклад. Если Союз распался с помощью команды предателей во главе с Горбачёвым, то Югославия продолжала балансировать на краю пропасти, в которую её толкали США, и не хотела сдаваться. Надо было её подтолкнуть. С помощью откровенной агрессии. И как тут можно говорить о том, что социализм был ущербным строем, что он был обречён, что у него не было будущего? Было! Просто это будущее постоянно уничтожали с помощью диверсий и провокаций, подкупа и шпионажа, предательства и давления, санкций и репрессий, военного противостояния и даже вторжения. Заставляли тратить средства не на развитие экономики и улучшение жизни народа, а на военные нужды и сдерживание экономического давления.
«В марте 1999 г. в нарушение Устава ООН НАТО начала «гуманитарную интервенцию» против Югославии. В операции «Союзническая сила» было использовано на первом этапе 460 боевых самолетов, к концу операции цифра возросла более чем в 2,5 раза. Численность сухопутной группировки НАТО была доведена до 10 тыс. чел. с тяжелой бронетехникой и оперативно-тактическими ракетами на вооружении. Военно-морская группировка НАТО в течение месяца с начала операции была увеличена до 50 кораблей, снабженных крылатыми ракетами морского базирования и 100 самолетами палубной авиации, а затем увеличена еще в несколько раз. Всего в операции НАТО участвовало 927 самолетов и 55 кораблей (4 авианосца). Войска НАТО обслуживались мощной группировкой космических средств.
Для нанесения ударов по 900 объектам югославской экономики НАТО применили 1200-1500 высокоточных крылатых ракет морского и воздушного базирования. В ходе первого этапа операции этими средствами были разрушены нефтяная промышленность Югославии, 50% индустрии боеприпасов, 40% танковой и автомобильной промышленности, 40% нефтехранилищ, 100% стратегических мостов через Дунай. Выполнялось от 600 до 800 боевых вылетов в сутки. Всего за операцию было совершено 38 тыс. боевых вылетов, применено около 1000 крылатых ракет воздушного базирования, сброшено более 20 тыс. бомб и управляемых ракет. Применено также 37 тыс. урановых снарядов(!), в результате взрывов которых над Югославией было распылено 23 тонны обедненного урана-238.
В результате натовских бомбардировок погибло более 2000 мирных жителей, ранено свыше 7000 человек, уничтожено и повреждено 82 моста, 422 задания образовательных учреждений, 48 медицинских объектов, важнейшие объекты жизнеобеспечения и инфраструктуры, более 750 тыс. жителей Югославии стали беженцами, без необходимых условий жизни осталось 2,5 млн. человек. Общий материальный ущерб от агрессии НАТО составил свыше 100 млрд. долларов».  http://bigra.livejournal.com/61155.html  Налицо геноцид сербов!
От Сербии был насильно оторван район Косово с проживавшими там албанцами без всякого общественного обсуждения и референдума. Впоследствии американцы сделали в карманном «новом» государстве перевалочную базу для наркотиков, поступающих из Афганистана.
А что же ельцинская продажная Россия? Она направила для урегулирования конфликта «великого дипломата» В.С. Черномырдина, который перед этим довёл страну до дефолта в 1998 г. Виктор Степанович успешно «сдал» все интересы Югославии перед натовцами. Россия утратила своё влияние на Балканах и надолго потеряла международный престиж. Экс-президента СФРЮ Слободана Милошевича натовские «поборники демократии» попытались было судить с помощью Международного Гаагского трибунала. Но ничего у них не вышло. Около пяти лет продолжались судебные заседания, пока политик не умер, защищая сам себя без адвокатов. Если его не преднамеренно убили, то позволили умереть, отказав в лечении в России. Несмотря на все усилия, западной Фемиде так и не удалось вынести обвинительный приговор свергнутому президенту. Свергнутому, но не покорённому. 
P.S. «Спустя 10 лет Международный трибунал по военным преступлениям в бывшей Югославии в Гааге снял все обвинения с её лидера Слободана Милошевича за военные преступления во время боснийской войны. Об этом в своем видеоблоге для итальянского канала Pandora TV заявил известный итальянский политик, бывший депутат Европейского парламента, журналист и публицист Джульетто Кьеза. По его словам, о вынесении оправдательного приговора Милошевичу никто не знает, ни одно крупное западное издание об этом не сообщает, не говоря уже об итальянской прессе. Не было дано также какое-нибудь формальное заявление в отношении Милошевича, хотя об этом говорится в заключении в отношении другого обвиняемого – Радована Караджича, которого приговорили к 40 годам лишения свободы решением этого же трибунала. «Для тех, кто это понимает, о чем речь, эта новость – «бомба», которая должна заставить как минимум всех западных лидеров попросить прощения или посадить их на скамью этого же трибунала», — заявил Кьеза. …Последние слова Милошевич обратил к своим восточным братьям: «Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским, жителей Украины и Беларуси на Балканах тоже считают русскими. Посмотрите на нас и запомните – с вами сделают тоже самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад – цепная бешеная собака вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!» Жаль, что они (слова) не были услышаны…»
РИА «Катюша».http://katyusha.org/view?id=1178    
           Телефонный роман
Я продолжал ездить в Краснополь и ещё несколько раз заходил к Свете. Прекрасно понимая, что я для неё никто. Очевидно, сама Вика ничего подруге о нашем разводе не рассказала, потому что Света принимала меня по-прежнему хорошо. Её сожитель на меня немного косился, но ничего не говорил. А однажды получилось так, что я встретился у Светы с Викой. Она на меня равнодушно посмотрела, не выказав ни любви, ни неприязни, как будто я был пустое место, и поехала к другой подружке.
После этого случая меня почему-то снова потянуло к моей мучительнице. В интернете как-то прочитал, что продолжает отношения тот, кто ими дорожит. И просит прощения. Наверное, это правильно. Я никак не мог смириться с нашим глупым разводом. Мы встречались около года, а прожили всего лишь три месяца. Ведь для чего-то мы встретились в этом бушующем мире? Неужели только лишь для того, чтобы расстаться? Расстаться навсегда? Как со случайным попутчиком в электричке? Но это неправильно! Что-то нас связывало? Роднило, сближало, объединяло, тянуло друг к другу? Только ли природный инстинкт, любовная химия, могучий зов природы? А для чего тогда ум, сердце, наши планы и мечты, если всё так прозаично, буднично, просто, банально, заурядно? Разве мы марионетки, которыми управляет глупая судьба, дёргая без устали за ниточки? Разве от нас ничего не зависит? Разве мы рабы своих страстей? Разве мы глупые игрушки бестолкового случая, который может делать всё, что захочет, не спрашивая нас? Это выше моего понимания. Я хочу сам строить свою судьбу. Случай мне должен только помогать, в другом качестве он мне не нужен.
Однажды я из окна городского автобуса увидел Вику с одним мужичком средних лет. Он был с ухоженной бородкой. Моя бывшая «железная леди» шла с ним, очевидно, к себе домой после окончания работы. Ох, уж эта борода! Вика меня долго доставала, чтобы я отпустил бородку. Ей такие мужчины нравились. Но нравилась ли борода мне, она меня не спрашивала. Однажды я, изнасиловав себя, всё же решил отпустить это мужское украшение лица. Сначала почувствовал себя небритым бомжом, потом немного свыкся, но лицо стало ужасно чесаться из-за летней жары. Я промучился несколько дней и сбрил бороду, радостно перекрестившись. Каждому, конечно, своё. Но я не хочу, чтобы меня переделывали, лепили из меня, как из глины, какую-либо игрушку. У каждого свой имидж, своё представление о внешности, и я не хотел что-либо менять в своём образе. Разве только в одежде. И то, не сразу. Ямщик не гони лошадей! Тише едешь – дальше будешь.
После нашего развода с Викой прошло больше двух месяцев, и я решил позвонить ей на работу. «Банковская стахановка», к моему удивлению, довольно «приязно» со мной пообщалась, а не бросила трубку, как я втайне этого побаивался, и даже не нагрубила. Она не спешила с кем-либо сходиться и по-прежнему пропадала у Софьи. И я, окрылённый первым успехом, начал названивать ей по пару раз в неделю. Иногда попадал на Софью, которая относилась ко мне со сдержанным безразличием. Однажды попросил вечную подругу занять мне небольшую сумму денег. Софья мне категорически отказала, хотя знал, что она хорошо подрабатывала в это «мутное» время, используя различные способы незабвенного Остапа.
Вскоре отделение банка, в котором работала Вика, переехало на новое место. В другом микрорайоне города им выделили полуподвальное помещение. Номера телефонов остались прежними, и я связь с бывшей половинкой не потерял. Наши странные отношения держались только на моём энтузиазме. Я думаю, что если бы перестал звонить, Вика на меня бы не обиделась. Я упорно продолжал наш телефонный роман, втайне надеясь, что мы рано или поздно помиримся. По крайней мере, мне было приятно это общение, хотя обычно оно было очень коротким. Так продолжалось ещё пару месяцев. Как терпеливый охотник, я подсознательно ждал своего случая, чтобы сделать решающий выстрел и сразить дичь наповал.
          Пришла война нежданная
Мне всегда было приятно знать, что наша страна – победительница в той страшной Отечественной войне и благодаря этому мы многие годы мирно живём, не зная тех страшных лишений. Но оказалось, что война с нами в одночасье стала рядом. Как и смерть. Как и боль. Как и ужас.
Приднестровье, как норовистый конь, всё больше становилось на дыбы, не желая повиноваться румынизированным седокам из Кишинёва. Входило в моду очернение всего прошлого советского, а заодно и русского. Менялись даже фамилии и фамилии в угоду новым переменам. Конфликт в Молдавии стал разгораться ещё во времена Горбачёва благодаря его предательской политике. Обратимся к Википедии. Так, «…осенью 1988 г. прошёл ряд демонстраций, на которых звучали всё более радикальные лозунги: «Молдавия – для молдаван», «Чемодан – вокзал – Россия», «Русских – за Днестр, евреев – в Днестр». Важным шагом к возникновению конфликта послужило опубликование в марте 1989 г. законопроекта «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Проект был опубликован от имени Союза писателей Молдавии. Согласно ему, родители лишались права выбора языка обучения детей, а за использование в официальном общении иного языка предусматривалась административная и, в некоторых случаях, уголовная (!) ответственность. Законопроект вызвал негативную реакцию среди части населения, не владеющей молдавским. Это привело к возникновению стихийного общественного движения, выступавшего за введение в Молдавии двух государственных языков – молдавского и русского. Против перевода молдавской письменности на латиницу высказывались также и некоторые молдаване Приднестровья. На фоне парада суверенитетов Приднестровье портило всю картину. Со всех трибун приднестровцы кричали, что уход республик приведёт к остановке всего, деградации власти, унижению самой идеи молдавской государственности. Народный фронт с пафосом отвечал, что молдаване проживут на вине и куске мамалыги – лишь бы выйти «из-под российского сапога». Показательно, что созданием Приднестровской республики были возмущены не только кишинёвские власти (что было хоть логично), но и президент СССР Горбачев!»
Столкновения на межнациональной почве начались ещё в ноябре 1990 г. в Дубоссарах. Своего апогея конфликт достиг в начале 1992 г., когда в Кишинёве этот осколок Советского Союза, как националисты его там называли, решили привести к полному повиновению, что ещё больше усугубило и усилило межнациональный разрыв. На Дубоссары и Бендеры двинулись верные Кишинёву войска и полиция. И снова из Википедии: «В ходе вооружённых столкновений Молдова применила автоматическое и стрелковое оружие, военную технику, артиллерию, в частности, противоградовые установки «Алазань» (начиняя их горючими смолами) против плохо вооружённых приднестровских гвардейцев и казаков, состоящих их местных дубоссарских ополченцев: русских, молдаван, украинцев, поднявшихся на защиту своего родного города Дубоссары». Как всегда, не обошлось без провокаций. Около полугода длилось вооружённое противостояние, пока его не удалось потушить с помощью 14-й российской армии и не ввести миротворцев. Приднестровцам помогали противостоять казаки. По официальной версии погибло около тысячи человек с обеих сторон, ещё больше было ранено, что было дико для многих из нас, однако эксперты считают, что реальные потери больше. В советское время мы не знали никаких межнациональных конфликтов. Мы были все одной национальности, жили одной семьёй. Мы были все советскими, чем и гордились. Чем нам можно было гордиться теперь?
Героем дня стал командующий 14-й армии Александр Лебедь, попытавшийся сделать впоследствии политическую карьеру и даже стать президентом России после подписания Хасавюртовских соглашений, что чуть не привело к расколу уже России. А в то время ему все аплодировали. Временно было прервано железнодорожное и автобусное сообщение. Поезда шли окружным путём. Оружие, попавшее в руки ополченцев, ещё долго стреляло и взрывалось, убивая невинных людей. Не раз докатывалось эхо приднестровской войны и до нашего городка. Так, один мой одноклассник повздорил с каким-то приезжим в центральном парке. Тот, недолго думая, кинул ему вдогонку гранату Ф-1, которую ещё называют «лимонкой». К счастью, одноклассник остался жив, только вся спина его была иссечена мелкими осколками.
Недвижимость в Приднестровье резко упала в цене. Многие, боясь продолжения конфликта, всё распродавали и уезжали к родственникам или знакомым, а то и просто куда глаза глядят. Остальные жили в страхе, проклиная постперестроечные перемены. Но, слава богу, вооружённый конфликт вовремя потушили, зато постоянно велась экономическая война между соседями на разных берегах Днестра, и поднял голову обыкновенный бандитизм. Кому нужна была такая перестройка, когда мирные соседи вмиг стали врагами?
               Омут невезения в океане бурь
Из интернета: «Любовь не приносит боль. Боль приносят люди, которые не умеют любить». А, может быть, не хотят?
Можно было бы, конечно, назвать Марину ночной бабочкой, путаной, шлюхой, или просто глупой курицей. Я думаю, что всё немного сложнее. Ей всегда хотелось какого-то праздника, каких-то новых впечатлений. Временами она становилась неуправляемой, неадекватной, могла наломать дров. А иногда я не мог Мариной нарадоваться. Казалось, что над ней тяготеет какое-то проклятие, которое кидает её из стороны в сторону, заставляя делать необдуманные поступки, ошибаться, падать, взлетать, набивать шишки и опять мучить себя и окружающих, причиняя им боль и страдания. Видя всё это, всё равно тянулся к своей мучительнице и не мог её бросить. Временами всё же пытался вырваться из этого порочного круга, понимая, что Марина мне не пара, но проходило несколько дней – и всё возвращалось на круги своя.
Может быть, виной всех несчастий (и моих теперь тоже) была красота Марины. Её мать не раз в сердцах говорила, что лучше бы она родилась уродиной. Марине не было ещё и тридцати. Я не раз наблюдал, что парни и молодые мужчины так и увивались возле неё, не давая проходу. Даже торгуя на рынке, она умудрялась постоянно с кем-либо познакомиться. Казалось, что на неё надо надеть паранджу. Думаю, сама Марина толком никого не любила, а если и любила, то это была любовь на день, на час, на сладкое мгновение. В крайнем случае, могла вспомнить о своём возлюбленном через пару месяцев. А дальше следовали новые приключения и знакомства и новое увлечение. Мужчины для Марины, скорее всего, служили просто предметом развлечения и увлечения, или новой ступенькой в мир фантазий и грёз, как новые погремушки для ребёнка. Поиграв с ними, малыш постоянно хочет новых игрушек, изредка возвращаясь к старым, поломанным и затёртым.
Марина шла по жизни как-то рывками, то делая крутые повороты и виражи, иногда вылетая с трассы в кюветы и тяжело выбираясь из них, то идя в обратную сторону, как побитая собака, впрочем, никогда не каясь. Будущее экстремалку никогда особенно не заботило. Она знала, что кто-то да поможет, вытянет из очередной трясины, болотной жижи, кучи навоза, если не сказать лучше. Марина могла, кинув детей на мать или знакомых, или просто оставив их самих дома, исчезнуть на день или два, не давая о себе знать, а потом, как ни в чём не бывало, вернуться угрюмой, разбитой, с воспалёнными глазами и похмельным синдромом. Мать, как правило, на бестолковую дочь не кричала и ни о чём не расспрашивала, иногда, правда, тихо плакала. Она, как попугай, повторяла, что у Марины слабые нервы и её нельзя расстраивать. А можно ли Марине было расстраивать окружающих? Оказывается, можно.
Скорее всего, мне надо было не бегать за этой скандальной красавицей, а просто с ней расстаться, но я, как неисправимый романтик, старался, чтобы она стала чище, добрее, возвышеннее. А зачем? Я ведь не господь бог. Пусть бы и дальше калечила свою судьбу, делая необдуманные поступки. Что-то меня заставляло быть с ней рядом, помогать ей, подсказывать, делиться последним, подставлять своё плечо. Наверное, в этом секрет русской души, когда чужую боль мы воспринимаем как собственную. Мои розовые очки постоянно слетали, разбиваясь вдребезги, но я их спешил надеть, вставляя новые стёкла. Мне, конечно, всё это тяжело давалось. Часто приходилось сдерживать себя и чуть ли не насиловать. Но проходило несколько дней, я успокаивался, и всё повторялось. Как кем-то проклятый, не мог выйти из этого заколдованного круга, хотя десятки раз хотел. Я сам себя истязал своей глупой добротой, доверчивостью и уступчивостью и напоминал себе кающегося грешника, замаливающего чужие необдуманные грехи.
Я забыл на время известное изречение, что судьба человека – это его характер. А характер у Марины был не сахар. На неё постоянно что-то давило, грозя раздавить и тех, кто был рядом. Может быть, это были и наследственность, и издержки воспитания, и безумство воспалённой души. Я, как мать Тереза, вытирал её слёзы и проливал свои. Марина была непредсказуемым вампиром, истязателем душ, смазливой обезьяной с гранатой и одновременно –  тихой, покорной, доверчивой душой, способной даже при случае унижаться. Это, наверное, и покоряло. Иногда же её сумасбродство напоминало мне просто поведение алкоголика. Неделя, месяц – всё нормально, а потом срыв, побег, непредсказуемость – и пустота. Так, организм алкаша, или наркомана требует новую дозу разрушительной отравы, входя в состав его крови. Я нервничал, но продолжал бороться за Марину, хотя и сам не знал, зачем. Я чувствовал себя в каком-то омуте, из которого не мог выбраться.
               Трёхдневный муж
Приднестровский конфликт начал, вроде бы, угасать, и я решил рвануть в Молдавию за товаром. Таможни тогда ещё не было, а границы были только на географических картах. Я позвонил Вике и сообщил ей о своей поездке. Она попросила меня зайти к Свете и забрать у неё забытые босоножки. Я согласился. Но как было рвануть в Молдавию, если из нашего города было прервано всякое с ней сообщение? Я решил добираться окольными путями, ни с кем не посоветовавшись. В результате – я потерял чуть ли не сутки, сев на дополнительный поезд, идущий в нужном мне направлении. Стояла неимоверная жара, и поезд напоминал настоящую душегубку. Окна в нём не открывались, а о кондиционерах тогда ещё никто и не слышал. Дышать приходилось затхлым горячим воздухом, и я всю дорогу обливался потом.
В Краснополь я добрался часов в пять пополудни и сразу поехал к Свете. Она уже не жила со своим сожителем молдаванином, ребёнка куда-то отправила на каникулы, а сама затеяла ремонт. Было заметно, что Света, вроде бы, мне и рада, но явился я довольно не вовремя. Чуть раньше меня к ней пришёл строитель. Света попросила меня часик погулять по городу, но я, ничего толком не поняв и будучи очень уставшим, отказался. Включил телевизор, а Света со строителем пошла в другую комнату. Вскоре я услышал какие-то подозрительные звуки и шорохи и пожалел, что не пошёл прогуляться. Через несколько минут Света с недовольным лицом вышла из комнаты и зашла в мою, а строитель, не попрощавшись, быстро ретировался. Я почувствовал, что мужичок оплошал. Очевидно, у них не получился «диалог».
Света начала расспрашивать, как мы живём после развода, и стоило ли нам разводиться? Я не спеша отвечал, продолжая пялиться в телевизор. Прошло часа два. Хозяйка легла на диван, положив мне голову на колени. Она была в лёгком летнем халатике, и мне хорошо были видны её высокие молодые прелести. Я не выдержал и начал Свету ласкать.
– Зачем ты это делаешь? – как бы недовольно спросила хозяйка. – А вдруг мне что-то захочется?
– Так это же хорошо, – ответил я и начал с ещё большим усердием её ласкать. Вскоре пристроился рядом возле своей соблазнительницы, и мои губы потянулись к её губам.
– Как ты меня хочешь? – спросила она.
Я ответил, продолжая обнимать податливое тело. В отличие от строителя, у меня, несмотря на суточную усталость, всё получилось. Дама осталась довольна. Спать мы с ней уже легли вместе, как новоявленные новобрачные, и продолжили наше интимное общение.
Я решил задержаться у Светы, так как был в отпуске и, в общем, никуда не спешил. Света с первой же минуты близости ни грамма меня не стеснялась, и я превратился во временного мужа. Утром она повела меня к одной своей подружке, которая работала в центре города. Та умела хорошо стричь. Света сказала мне, сколько надо заплатить, а потом повела меня по магазинам и намекнула, что не мешало бы мне купить ей нижнее бельё. Я почему-то тормознулся и не купил, хотя, конечно, был не прав. Впрочем, Света не обиделась.
На другой день мы пошли на автовокзал, но автобусы в мою сторону вообще не ходили. Говорили, что то ли взорван, то ли заблокирован мост через Днестр. Я не расстраивался и был даже рад такому романтическому приключению. На третий день я взял билет на поезд и поехал в окружную с пересадкой, то есть в противоположную сторону, из которой приехал.
Вечером мы со Светой тепло попрощались. У меня в душе остались самые хорошие воспоминания о ней. Думаю, что и у неё остались приятные впечатления, но она почему-то поспешила поделиться ими с Викой. Та иногда меня подкалывала, спрашивая, хорошо ли я съездил за босоножками? Конечно, хорошо, я ведь никому не изменял. Вскоре Света продала квартиру и уехала к себе на родину.
Через несколько лет Вика сообщила мне, что Света будет проезжать через наш город. Ей зачем-то надо было побывать в Молдавии. Мы вышли с Викой на вокзал и несколько минут пообщались со Светой. Она была рада нам обоим. К сожалению, больше мою трёхдневную любовь я никогда не видел. Новые границы и таможни мешали нормальному человеческому общению, возводя искусственные барьеры. А жаль…
            Братская любовь
После застолья в ресторанчике Марина стала ездить с братиками в соседние райцентры и торговать обувью. Торговля была неплохой, но вскоре упала. Но это было лучше, чем ничего, тем более что за проезд Марина не платила. Прилагать усилия приходилось и мне. Надо было сначала разбудить Марину, так как она любила поспать, слетать в сарай за товаром, потом провести её и дождаться бусика с братиками. Иногда моя драгоценная возвращалась немного выпившей, но вырученные деньги привозила. Она меня всегда уверяла, что меня очень любит, а выпивала для согрева. Но недаром говорят на Украине: «Пьяна жинка – горе в хати (пьяная жена – горе в доме)». После очередной поездки Марина в обычное время не вернулась. Я не знал, что подумать и начал нервничать: а вдруг что-нибудь серьёзное случилось в дороге?
Вечером позвонила тёща из Виноградовки и спросила, есть ли Марина? Я ответил, что она до сих пор не вернулась. Реакция тёщи меня прямо-таки шокировала:
– Ну, когда появится, пусть позвонит.
Видимо, мать, хорошо зная свою дочь, просто устала от её «приключений». Если бы моя дочь так «вышивала», я бы её просто убил. Как Тарас Бульба своего сына. Должна же быть какая-то ответственность, какое-то чувство долга? Или всё это пустые слова, которые ничего не значат?
Утром Марина тоже не появилась. От её племянницы Алисы, которая работала у нас реализатором, я узнал, что «моя пропажа» находится у них, вернее, у младшего братика Саши. Он тогда жил с матерью Алисы, но отношения у них были какие-то странные. Саша жил в городе, снимал домик на окраине, а Алиса с матерью жили в пригородном селе. То Саша приходил к ним в гости, то они к нему.
Алиса без утайки мне рассказала:
– Приехали они уже хорошо подвыпившими. Потом ещё выпили. Марина взяла такси и рванула в Берёзки в бар. Вернулась поздно ночью и сказала, что таксист её чуть не изнасиловал.
– Ну, разве это нормально? – стал я возмущаться.
– А она всегда себя так вела.
Я узнал у Алисы адрес Саши и поехал к нему на машине. Настроение было – хуже некуда. Домик, который снимал братик, был маленький и неказистый. Бросилось в глаза, что и двор, и огород запущены. В домике был только коридор и одна комната, в которой из мебели – одна кровать, стол и шкаф. Марина лежала одетой в кровати под одеялом. Возле неё на табуретке были таблетки. Сердобольный братик сидел на краю кровати.
– Что ты тут делаешь? – первым делом спросил я. – У тебя совесть есть?
Я хотел развернуться и уйти, но тут в комнату с улицы зашли Алиса и её мать.
– Не надо ругаться, – защебетала гражданская жена братика Оксана. – Лучше помиритесь. Как говорится, милые бранятся – только тешатся.
Я себя чувствовал не в своей тарелке. Для вида посидев ещё несколько минут, я уехал, прихватив с собой своё «золото». Марина была никакой. Она очень тяжело переносила алкогольное отравление. Обычно на другой день она похмелялась, а на третий день лежала пластом, давясь таблетками. Так было и в этот раз.
На следующий день Надя начала меня поддёргивать на рынке:
– А ты знаешь, что она с братом…?
– Откуда ты это знаешь?
– Я всё знаю.
Я не стал Марину ни о чём расспрашивать, тем более что это было бесполезно. Сделал вид, что ни о чём не догадываюсь. По её понятиям, братская любовь – это не измена, это просто «проявление» родственных чувств. Не более.
               Орденочек на блюдечке
Естественно, с голубой каёмочкой. К юбилею. «Заслуженному» товарищу. Вернее, уже господину. Впрочем, обо всём по порядку. Я прекрасно понимал, что Д. Медведев в роли президента не совсем самостоятельная фигура на политической арене, тем более мне было непонятно, как после ельцинских провалов во внешней и внутренней политике такие же провалы допускает и путинский ставленник. Чего только стоила бездарная сдача Ливии! Её стоило вооружить противоракетными комплексами даже в ущерб собственной сиюминутной коммерческой выгоде. В конце концов, просто подарить. Тогда натовцы не посмели бы её бомбить, как не посмели они бомбить Сирию, хотя руки и чесались у Нобелевского лауреата премии мира (имеется в виду президент США). Вместо этого Медведев безропотно поддержал просьбу Обамушки объявить над Ливией бесполётную зону. И тут же бравые «защитники демократии» начали утюжить беззащитную страну. Игра в поддавки обернулась большой катастрофой для страны, где до сих пор идёт гражданская война. Слава богу, что в Грузии подобного не произошло, и 58-ая армия вовремя сумела потушить пожар намечавшейся большой войны в 2008 г. Американцы уже готовы были и санкции объявить России да опоздали.
Второй раз меня удивил Дмитрий Анатольевич, когда разрешил натовцам якобы возить «туалетную бумагу» своим войскам в Афганистане чуть ли не через половину России. Для этого был создан перевалочный пункт в Ульяновске. Генерал-полковник в отставке Л. Ивашов сразу заявил, что это нарушение суверенитета России, так как натовские войска согласно договора могут передвигаться по стране так же, как и внутри стран блока. Впрочем, мы хорошо знаем, что дружбы и с НАТО, и с США не получилось, несмотря на все уступки и заверения в вечной любви.
Для меня НАТО всегда значило «враг». Со времён армии. Я никогда не верил в «души прекрасные порывы» этого агрессивного и одновременно коммерческого альянса. Позволили НАТО основать базу и в Бишкеке (Киргизия). Кстати, на днях США переправило туда в своё посольство аж 150 тонн «дипломатической» почты, наверное, ещё один майдан готовят. Доставила груз украинская авиакомпания из ОАЭ. Так же наши западные «партнёры» на радостях разместили и свои радары, и противоракетные комплексы в странах Восточной Европы (Польше, Чехии и Румынии) якобы направленные против Ирана. Но где Иран, а где Россия?
Но я ещё больше удивился, когда узнал, кого наградил путинский протеже в конце своего правления. Это было шоком для очень многих, в том числе, очевидно, и для награждённого. Но всё по порядку. Иудушке Горбачёву исполнилось 80 лет, и проамерикански настроенный президент решил, наверное, по просьбе Запада отблагодарить его за уничтожение Союза и от имени России. Медведев наградил престарелого «героя» орденом Святого апостола Андрея Первозванного. Для всех здравомыслящих людей и в России, и за рубежом была очевидна нелепость и абсурдность этого поступка. Горбачёв не был государственным деятелем России. Был таковым в другом государстве – СССР. Не является он и сейчас видным общественным деятелем России. Так, на президентских выборах 1996 г. прозападный Горби выставил свою кандидатуру и набрал всего лишь … полпроцента голосов. Так высоко его ценит народ за развал Союза и полную сдачу национальных интересов. При встрече с Горбачёвым Медведев заявил: «Я считаю, что это адекватная оценка той большой работы, которую Вы проводили в качестве главы государства». У вас юбилей – так получите орденочек! В этой связи можно вспомнить и президента Украины Ющенко, который наградил за кровавые заслуги Степана Бандеру званием Героя Украины (посмертно). Слава богу, что во времена Януковича этот скандальный указ отменили. Парадоксально, но свой «заслуженный» орден Горбачёв получил только через год. Принимая награду, он заявил: «Я принимаю высшую награду российского государства с волнением и благодарностью. Перед глазами проходит вся жизнь. Мне не стыдно(!) за сделанное». http://www.kp.ru/daily/25879/2842275/ А чего ещё ожидать от предателя? Дом (СССР) разрушил. Оставил после себя пьяницу Ельцина, почти что сына. А от уничтоженных заводов и фабрик только щепки летели – такое он дерево посадил. Свои поздравления также направил в адрес скандального юбиляра  и бывший тогда премьер-министром В. Путин, чего я тоже не ожидал. Он назвал Михаила Горбачева «одним из выдающихся государственных деятелей современности». http://maxpark.com/community/855/content/684634
Уверен, что большинство россиян, да и жителей СНГ, с большой радостью хотели бы увидеть на скамье подсудимых опального политика. Даже сейчас Горби возглавляет свой фонд, который финансируется на западные деньги. Находится главный офис в Сан-Франциско, штат Калифорния (США). Финансирует фонд корпорация Карнеги (Нью-Йорк). Это ли не ещё одно доказательство его предательства? http://flb.ru/info/59423.html А вот какую «продукцию» штампует фонд кавалера высшего ордена России. Так, в 2005 г. он выпустил книгу В.Д. Соловья «Русская история: новое прочтение». В ней автор убеждает читателей в генетически обусловленной неполноценности(!) русских по сравнению с «западоидами». Чем это не фашистская теория о расовом превосходстве?  http://www.apn.ru/index.php?newsid=1792 
После того, как награда нашла «героя», разразился небольшой скандалец. Передовая интеллигенция подписала петицию с протестом и направила её в Кремль. Но кому какое дело до этой бумажки, если решение уже принято?
И на десерт. В 2012 г. Европейский суд по правам человека принял для многих неожиданное решение: предоставленные при Иудушке Горбачёве, мягко говоря, документы о сталинских расстрелах польских офицеров в Катыни являются … фальшивкой. И Запад снова молчит, как воды в рот набрал. Получается, что Россия не несёт ответственности за гибель поляков. Больше 20 лет руководство страны каялось в преступлении, которое в СССР не совершали. А родственники расстрелянных поляков уже намеревались и компенсации получить ($2 млрд.). Это они жалобу в Европейский суд настрочили. Да и Польша готовила иск в $100 млрд. Кому-то в окружении Горбачёва, если не самому бывшему генсеку, очень хотелось ещё раз очернить нашу родину. Не получилось. Сорвалось. А так старались. «Европейский суд признал документы по Катыни подделкой?» http://skeptimist.livejournal.com/487771.html
И самое интересное. Я нашёл полный обзор преступлений Горбачева и его окружения. http://maxpark.com/community/5101/content/1707536   
             Сватовство и двойная невеста
После моей «героической» поездки в Краснополь, мы ещё больше стали сближаться с Викой. Правда, я не был уверен, что у нас на этот раз что-то толковое с ней получится, и решил воспользоваться ещё одним шансом. Работал я тогда в сельской школе, но, если честно, особого удовлетворения не чувствовал. Школа была средней, но довольно маленькой. В школе училось около ста учеников, а в классах было от пяти до двенадцати учеников. Уровень знаний был очень низким. Родителей больше заботило, чтобы дети помогали вести домашнее хозяйство. Правда, восьмилетние школы были ещё меньше. Только это меня и привлекало: работаешь меньше, а получаешь, как городские учителя. Сейчас в Украине провели «оптимизацию». Это поначалу мало кому понятное слово  обозначало попросту уничтожение малокомплектных школ, а, заодно, и сёл, и даже дорог. Молодёжь уезжала, и оставались только старики охранять могилы своих предков. Спасало только от голода и нищеты подсобное хозяйство.      
Не так давно к нам на работу пришла молодая учительница, моя коллега по предмету. Галина Андреевна была миловидной девушкой среднего роста. Она была на семь лет меня моложе, отличалась спокойным, уравновешенным характером. Но было одно «но». Её сердце было, вроде бы, уже занято. Бывало, что за ней приезжал на грузовой машине какой-то сельский парень. Но меня это не смущало и не останавливало. Я не привык отступать.
Однажды я зашёл в класс к моей коллеге Галине Андреевне и без обиняков сделал ей предложение. Я понимал, что ухаживание при работяге-ухажёре не получится. Заметил, что моя пассия растерялась и смутилась. Она явно не ожидала такого шага от меня. Я для неё был просто коллегой. Не более. И вдруг пришлось посмотреть на меня по-другому. Оценить как жениха. Галина Андреевна не знала, что мне сказать. Но я её не торопил. Я дал ей время подумать. До завтра. А в душе была глупая надежда, что, авось, кривая линия судьбы вынесет на ровную дорогу. Девушка мне, конечно, нравилась. Видно, было, что не избалованная кривляка. Может быть, и без особых претензий, не то что Вика. Главное, чтобы не задирала нос и не выпячивала грудь.
Мои шансы были не очень велики, но всё же на другой день я зашёл в класс к Галине Андреевне, как обещал. Она была так же смущена и растеряна, как и вчера.
– Вы пришли за ответом? Ну, что я могу Вам сказать? У меня уже, вроде бы, есть жених. Я думаю, что и у Вас всё ещё будет хорошо.
Я ни грамма не обиделся и, молча кивнув, ушёл. Конечно же, этого следовало и ожидать. Чего ты лезешь, если знаешь, что место занято?
В школе была ещё одна коллега, к которой я присматривался. Она была года на два моложе Галины Андреевны и имела привлекательную внешность. Но к ней я и не пытался свататься, так как она казалась мне ветреной девчушкой. И я оказался прав. У неё тоже вскоре объявился жених, и тоже из местных. Молодые начали готовиться к свадьбе, но получился довольно неприятный конфуз. Приехал ещё один жених, с которым невеста жила, когда училась в вузе. Он, очевидно, тоже собирался жениться на Виктории Петровне. Увидев приготовления к свадьбе, парень не стал делать скандал, а только спросил возлюбленную:
– Вика, а где наш ребёнок?
Сплетня вмиг разнеслась по селу. Не знаю, чем там у них закончилось дело, потому что я вскоре уволился. Вроде бы, двойная невеста вышла всё же замуж за местного парня. А вот моя история со сватовством имела продолжение. Через несколько лет Галина Андреевна, выйдя замуж за своего возлюбленного и родив ребёнка, так нахлебалась семейного счастья, что сбежала от пьяницы- мужа в наш райцентр и устроилась в нём на работу. От бывших коллег я узнал, что она не раз пожалела, что когда-то отказала мне. Но прошлого уже нельзя было вернуть. Жизнь делала новый виток.
             А царь-то не настоящий!
Свершилось! Наконец-то в России признали, хотя и не на официальном уровне, что правление царя Бориса было не менее разрушительным для России, чем правление его предшественника меченого Михаила для СССР. Поздний Ельцин вызывал только раздражение у населения, и все хотели его скорейшего ухода. Его рейтинг был, как у Ющенко накануне его попытки переизбраться на второй срок – на уровне 3-4%. Но неожиданно для всех непопулярный политик побеждает на президентских выборах в 1996 году, опережая главного конкурента коммуниста Зюганова. И вот теперь в программе «Военная тайна с Игорем Прокопенко» от 7 июня 2014 г. я слышу признание, что результаты выборов были сфальсифицированы. На самом деле победил Зюганов, и только его нерасторопность (а, может быть, и договорённость) не позволила ему воспользоваться результатами победы. Бюллетени после подсчёта голосов очень быстро были уничтожены. Так и хочется вспомнить слова одного из героев популярного советского фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «А царь-то не настоящий!»
Чем же было правление Ельцина для России? Его явно умело продвигали. Это теперь очевидно. Об этом сказал и в своём недавнем интервью на телеканале «РТР Планета» М. Горбачёв. Он даже заявил, что по его сведениям был создан клуб по продвижению неистового Бориса. Вернёмся опять же к фактам, изложенным в передаче «Военная тайна». Так, после своего триумфального назначения на пост первого секретаря Московского горкома КПСС, Ельцин очень спешит выделиться и попасть под объективы телекамер. Он спешит всем доказать, что он из народа, свой в доску, рубаха-парень. Вот он едет на проверку в магазин на трамвае, отказавшись от персональной машины. А вот он идёт в обыкновенную поликлинику и заводит там амбулаторную карточку. Но почему-то в поликлинике никого, кроме телевизионщиков нет. Так и хочется всё это назвать работой на публику. А сам Ельцин спешит понравиться американцам, давая им всевозможные обещания.
А чем же знаменательно правление царя Бориса? Это подписание соглашения о развале Союза в Беловежской пуще без какого-либо обсуждения, при том, что большинство населения СССР проголосовало на референдуме за сохранение страны. Это непродуманные реформы, когда за бесценок приватизировались, в первую очередь, не убыточные предприятия, а те, что давали хорошую прибыль. Многие из них были просто разграблены и остановлены западными конкурентами. Были угроблены космическая отрасль и производство оружия, по продаже которого СССР занимал второе место в мире после США. Военные заводы после навязанной конверсии производили сковородки и кастрюли вместо танков, подлодок и ракет. Хищения в армии приняли катастрофические размеры, а сама армия была практически уничтожена. А кто же проводил реформы во времена Ельцина? Команда младореформаторов, не имевшая практического опыта во главе с Егором Гайдаром, который заведовал всего лишь экономическим отделом в газете «Правда» да работал в журнале «Коммунист». Само правительство было наполнено сотрудниками ЦРУ, которые выступали в роли консультантов, чтобы ещё быстрее ограбить и унизить страну. Расстрел Белого Дома был спланированной карательной акцией, где должны были погибнуть все несогласные с политикой «великого реформатора». В спешном порядке была принята новая Конституция, которая закрепила колониальный статус страны.
После украденной победы на выборах 1996 г. у полуживого Ельцина случился очередной инфаркт (по-моему, четвёртый). Страной управлять он не мог, поэтому возникла, так называемая «семибанкирщина», где главные роли играли Березовский, Гусинский, Абрамович и другие. Активно вмешивалась в дела государства младшая дочь Ельцина Татьяна Юмашева (Дьяченко) которая числилась у него по штату советником по имиджу. Её муж Валентин Юмашев был в 1997–1998 гг.  главой Администрации президента. Иногда приходилось «порулить» и главному охраннику президента А. Коржакову, о чём он сам признавался в своих мемуарах. Наживались олигархи и клан Ельциных. Народ «безмолвствовал» и вымирал. Грянул дефолт 1998 г., и над Ельциным нависла угроза импичмента.
Чем же ещё «отличился» ретивый царь Борис, развязавший две чеченских войны и чуть не разваливший страну? Так и хочется вспомнить его бестолковое изречение, сказанное главам автономных республик и областей: «Берите столько суверенитета, сколько сможете взять». Ну и взяли. Вот только некоторые цифры из упомянутой мной передачи «Военная тайна». Так, территория страны сократилась на 23%, население уменьшилось на 10 млн. чел., 3 млн. детей не ходили в школу, а 5 млн. поселились на улице. Бюджет страны сократился в 13 раз, а по уровню жизни Россия с 25 места переместилась на 68. В 20 раз увеличилось количество бедных. В 48 раз увеличилась детская смертность от наркотиков. Ущерб экономике России был причинён в 8 раз больше, чем от вторжения Гитлера. Это официальные данные, правда, не все, остальные есть в интернете. Вот цена развала Союза! Цена вхождения в «светлое» будущее!
В феврале 2011 г. в центре Екатеринбурга был установлен десятиметровый памятник первому президенту России из белого мрамора. Стоимость монумента составила около 2 млрд. руб. Однако через год памятник пришлось демонтировать и отправить на срочный ремонт. Земляки Ельцина облили памятник чернилами и повредили надпись. Теперь восстановленный памятник находится под круглосуточной охраной. Казалось бы, уральцы должны гордиться своим земляком, но гордиться-то нечем. Вспомним выражение из сказки Х. Андерсена: «А король-то голый!»
И на десерт. Казалось бы, В. Путин, рьяный защитник «русского мира», должен отмежеваться от своих предшественников-предателей и громогласно осудить их. Ан нет. 25 ноября 2015 г. в Екатеринбурге открылся Президентский центр Бориса Ельцина. Ельцин-центр – это гнойный нарыв на российском бюджете. На его возведение было потрачено 7 млрд. руб.! Причем из государственного бюджета. Чтобы было понятно, это почти треть бюджета некоторых областей России, например, таких как Орловская. https://youtu.be/CQ_PfAsHm24  Отделение Ельцин-центра планируют открыть и в Москве. Браво!
И ещё. Президент России В. Путин поздравил Горбачева с днем рождения. «Уважаемый Михаил Сергеевич! Примите поздравления с 85-летним юбилеем. Вас знают как яркого, неординарного человека, видного государственного и общественного деятеля. Важно, что Ваши профессиональные знания, опыт, большой творческий потенциал и сегодня востребованы, служат развитию международного гуманитарного сотрудничества. Желаю Вам доброго здоровья и всего наилучшего», – сказано на сайте Кремля.
Стоит напомнить недавний скандал с участием режиссера Никиты Михалкова. Он произнес хвалебную речь в адрес президента Владимира Путина и резко раскритиковал его предшественников. По мнению Михалкова, в то время как без Путина «не было бы страны», политику экс-президента СССР Михаила Горбачева и первого президента России Бориса Ельцина следует официально объявить преступной. http://www.newsru.com/russia/02mar2016/gorbi.html
Но пока всё спокойно, Горбачёв-предатель пообещал дожить до ста лет.
И последняя изюминка. Президент РФ Владимир Путин наградил бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Соответствующий указ главы государства опубликован на официальном портале правовой информации. «За активную общественную деятельность», – говорится в указе. Ну, и в честь, конечно, 80-летия. Но почему-то хочется вспомнить о скандальном снятии с должности мэра при Медведеве и о фильме на НТВ «Дело в кепке». Шесть лет назад Лужков был взяточником и казнокрадом, а сейчас он герой! Снова браво, Путин! Или, перефразируя Пушкина, скажу: «Ай да Путин! Ай да сукин сын!» tass.ru/obschestvo/3642524 
Вскоре Горбачев мило «отблагодарил» и Путина, и Медведева. Он высказался, что они незаконно пришли к власти своей бандитской группировкой. В социальных сетях пользователи негодуют по поводу данного высказывания и называют Горбачева «предателем всех времен». А я бы добавил: «И народов».         
          Возвращённая любовь
Потерпев поражение у Галины Андреевны, я стал всё больше названивать Вике. И вот накануне Октябрьских праздников мы решили с ней встретиться. Было заметно, что Вика не просто так пришла и, скорее всего, тоже хочет со мной помириться. Она была в просторной розовой куртке, так как было уже достаточно прохладно. Мы прекрасно провели время, как будто не было ни глупого развода, ни вынужденной разлуки. Нам было интересно вместе. Вика трещала без умолку, рассказывая мне последние новости о себе и своих родственниках. Её родной брат, демобилизовавшись из армии, уехал на заработки на Донбасс к родственникам и там женился. Вскоре жена должна родить. Бабушка умерла. Её домик продали. Я тоже рассказал немного о себе. Поздно вечером проводил новоявленную невесту домой, так как остаться на ночь она у меня не захотела.
Второй раз мы встретились с Викой уже после Октябрьских праздников. У меня тогда частым гостем был двоюродный брат Витя. Он чуть ли у меня не поселился. Отношения у него со второй женой не ладились. К этому времени я купил видеомагнитофон, что для многих было в диковинку. И у меня появился незваный квартирант. Почти каждый вечер после работы брат приносил гору видеокассет и смотрел их до 4-5 часов утра. Сначала я героически молчал, а потом начал выгонять брата, говоря, что я не хочу жить в кинотеатре. Кроме того, я не высыпался. Витя ни грамма не обижался и, ковыряя в носу, продолжал приносить видеокассеты. Так продолжалось около месяца. За это время брат обчистил мой бар, в котором было несколько бутылок ещё советской водки и 3 литра самогона. Я устал от навязанного мне гостеприимства и отдал брату видеомагнитофон с тем условием, чтобы он вернул мне деньги за него, когда разбогатеет, и больше не приходил. Брат на радостях перестал меня тревожить, но деньги за видик так и не вернул.
Второе «пришествие» Вики состоялось часов в семь вечера. У них на работе было какое-то торжество, и моя любовь пришла немного выпившей. Кроме куртки на ней была белая кружевная рубашка и чёрная длинная юбка. Витя тогда ещё продолжал меня «насиловать» своими визитами. Я попросил его «раствориться».
Вика вела себя немного скованно. Я даже подумал ненароком, не жалеет ли она о том, что пришла ко мне. Пообщавшись, мы легли спать. Гостья легла одетой и на мои ласки не реагировала. Я не знал толком, как себя вести, и оставил Вику в покое. Утром она пошла на работу, и я побаивался, что больше не вернётся. Я хорошо знал характер тёщи и предполагал, что та может настроить дочь против меня. Однако через несколько дней Вика вернулась, взяв с собой кое-какие личные вещи. Я был несказанно рад и даже вернул ей кольцо, которое забрал при разводе со злости. У меня опять появилась семья! Если честно, я не знал, надолго ли. Временами Вика была непредсказуема, хотя немного изменилась с тех пор, как мы с ней расстались. Правда, она уже не так рьяно «прыгала» на меня. Даже стала учиться варить борщ. На его приготовление уходило два дня. Сначала я покупал всё необходимое. Вечером, после работы, Вика начинала готовить. На следующий день она его доваривала. Это было какое-то священнодействие, которым Вика очень гордилась. Но это была и моя маленькая победа. Чаще я готовил что-нибудь сам на скорую руку.
Дружба у Вики с Софьей продолжалась, но уже не так интенсивно и без фанатизма. Прекратились поездки в Краснополь, так как подружки упорхнули из Молдавии. Наша семейная жизнь входила в своё нормальное русло, хотя и со скрипом. Вика по-прежнему не любила моих детей и не спешила заводить своих, чего-то явно выжидая. Может быть, рассчитывала на лучшую партию?
                Великая русская катастрофа
Я часто задумывался над тем, почему на долю нашего народа выпало так много бед в двадцатом веке, и не мог найти ответа. Эти бесконечные революции и войны не давали мне долго покоя. Почему это всё случилось именно у нас? Почему именно у нас вакханалия жестокости много лет выкорчёвывала цвет нации, разбрасывая его остатки по всему миру? Не было ли здесь заинтересованных лиц? Кому была выгодна эта Великая русская катастрофа, чуть не похоронившая на своих обломках всю православную русскую цивилизацию?
В школе нас учили, что все революционеры чуть ли не помазанники божии, которые ради всеобщего блага жертвовали своими жизнями. Типа Павки Корчагина, такие мини-иисусы христосы. С них рисовали партийные иконки, но нам не давали послушать мнение оппозиции: её попросту не было. В вузе мы изучали марксизм-ленинизм, историю КПСС, атеизм, и снова нам не давали возможности познакомиться с библией, почитать труды апологетов капитализма. Как можно критиковать то, что ты в глаза не видел? Разрушительная перестройка, или новая вакханалия космополитизма и национализма, на многое открыла глаза, хотя большинство фактов были виртуозно перекручены и оболганы. Была извращена сама идея патриотизма. Нам стали вдалбливать уже мысль, промелькнувшую в «Береге» Ю. Бондарева, что мы уже граждане мира и заботиться надо только о себе. Любовь к родине – это пережиток социализма. Звучал новый лозунг: «Капиталисты всех стран объединяйтесь!» Ради чего? Ради наживы, ради личного обогащения и равнодушия к ближнему. Этот подход к жизни мне тоже не нравился, и я подсознательно продолжал искать, кто же виноват во всех наших всероссийских трагедиях и этой новой смуте после смерти «развитого социализма» и бесконечной череде бед и лишений? Новая фаза Великой русской катастрофы произошла уже на моих глазах и плавно переползла в следующее столетие, калеча души и судьбы, убивая ни в чём не виновных людей и внося хаос и страх в нашу сумасшедшую жизнь.
Каковы же были причины крушения Российской империи, нескольких революций, гражданской войны и расстрела царской семьи? Объективно, не так много. Как не было катастрофических причин крушения Союза. Это была «спонсорская» помощь банкиров США во главе с Якобом Шиффом, заинтересованных кругов Великобритании, Франции, Германии и Австро-Венгрии. Выгода двух последних стран очевидна. Они воевали с Россией и были на грани продовольственной и сырьевой катастрофы. Не хватало и людских резервов, и в Германии начали призывать на военную службу лиц мужского пола с 17 до 55 лет. Потом, вроде бы, начали призывать чуть ли не с 15-летнего возраста. Думали и над призывом женщин. В России тоже понизили призывной возраст с 21 года до 19. Карточки в стране не вводились. Был решён царём и снарядный «голод».
Союзники России просто боялись её растущей экономической и военной мощи. Россия планировала захватить проливы Босфор и Дарданеллы. Был подготовлен специальный десант. К февралю 1917 г. российские войска вступили в Багдад с его нефтеносными районами (это тогда была территория Османской империи), также её войска находились в Иране. В случае победы стран Антанты, а победа была не за горами, Российская империя превращалась в первую супердержаву с огромным влиянием на Балканах. С мощной экономикой и сильной армией. Каспийское и Чёрное моря становились  внутренними озёрами империи. На Дальнем Востоке Россия также могла укрепить свои позиции, потребовав обратно Порт-Артур и половину Сахалина. Так что революция в России была нужна и её «друзьям» (союзникам), и её врагам – Тройственному союзу и революционерам. Требовалось решить самый главный вопрос: отрешить от власти царя и не допустить утверждения легитимного правительства, чтобы не делиться с ним плодами общей победы. Для этого надо было разорить страну и растащить её на национальные куски, уничтожить армию, полицию и жандармерию, запретить свободу совести и посеять хаос, спровоцировав гражданскую войну и террор с геноцидом и голодом.
А вот какой была царская Россия, эта «тюрьма народов» накануне первой мировой войны. Цифры и факты взяты мной из сериала «Отечественная история» (74 фильма, один, к сожалению, удалён), что размещён на сайте «Ютьюб». Там очень много интересной информации. Возьмём, к примеру, фильм 10 «Благословенный 1913 год». https://www.youtube.com/watch?v= PDC5Idk3gf0&list= PLIWWiYq5sBtz5EYPQ867W8APZHzHj2PkM&index=9 Так, в период с 1890 по 1913 гг. русская промышленность учетверила свою производительность. Население России выросло с 1884 по 1914 гг. на 60(!) млн. чел., со 122 млн. до 182. За этот же период бюджет народного просвещения вырос на 628%. С 1908 г. начальное образование стало обязательным. Ежегодно открывались по 10 тыс. школ. Пахотных земель, принадлежащим крестьянам, на 1917 г. было 90%. С 1880 по 1917 гг., т. е. за 37 лет было построено 58 251 км железных дорог, по 1500 км дорог в год. В 1913 г. сельскохозяйственный урожай злаков в России был на одну треть больше, чем урожай Аргентины, Канады и США вместе взятых. Налоги были самыми низкими среди развитых стран: 3,11 руб. на чел., тогда как в Англии 26 руб. на чел. После открытия Бакинского месторождения нефти Россия вышла на первое место в мире по её добыче. В 1901 г. США добыли 9,920 млн. тонн нефти, а Россия – 12,170 млн., это нанесло сильный удар по корпорации Рокфеллеров «Стандарт Ойл» и обрушило их монополию в мире. Наши поставки зерновых частично разорили английского сельхозпроизводителя. Объём оборонного производства России вырос за время первой мировой в 70(!) раз. США, Великобритания, Германия и их банковские круги были в шоке от темпов экономического развития нашей страны. Срочно нужна была революция, а фактически государственный переворот, чтобы не было легитимного правительства и можно было безнаказанно уничтожить царя, Российское государство и его народ. Можно сказать, что это была одна из первых так называемых «оранжевых» революций. Банкирам Запада активно помогли местные национал-предатели, масоны и псевдореволюционеры всех мастей. Но это уже отдельная история. Большевиков привёл к власти Запад, а когда Россия снова восстановилась, Запад стал кричать о красной угрозе, чтобы снова ввергнуть нашу страну в хаос «революционных» перемен. Если революции происходят, это всегда кому-то нужно. И выгодно. А тогда Российская империя была не только уничтожена, но и ограблена. При помощи, конечно, наших «славных» западных союзников.
И ещё. В то время как спровоцированный большевиками голод косил население нашей страны, и от него умерли не менее 5 млн. чел., банкиры с Уолл-стрита только богатели, так как из советской уже России продолжали поставлять на мировой рынок зерно и вывозить за бесценок золото. Так, в 1913 г. золотой запас США оценивался в 2 млрд. В 1927 г. он удвоился – до 4 млрд. золотом («Отечественная история. Фильм 52.). А мы всегда считали наш рубль «деревянным». https://www.youtube.com/watch?v=YDpv7pPF44g&index=51&list =PLIWWiYq5sBtz5EYPQ867W8APZHzHj2PkM По другим источникам запасы золота в США в 1913 г. – 1,9 тыс. тонн, в 1929 – 5,9. http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/ 89062/
P.S.«И если уж называть Россию «тюрьмой народов», то, в точном соответствии с логикой, следует называть основные страны 3апада, не иначе как «кладбищами народов», а потом уж решать, что «лучше» – тюрьма или кладбище…» Из книги Вадима Кожинова «История Руси и Русского Слова».
В этой связи показательно, как Грузия «научилась» европейскому обычаю «хоронить» народы, впрочем, как и Украина… http://ushastyi.livejournal.Com /20635.html      
             Семейное общежитие
Марина ещё раз съездила с братиками поторговать. Поездка была такой же «успешной», как и предыдущая. После обеда она не появилась. Я знал уже,
куда надо ехать, и отправился к младшему брату. Тот, очевидно, спал. Марины поблизости не наблюдалось. Зато был во вменяемом состоянии водитель. Я забрал у него из бусика ящик с обувью и поехал домой. О «наваре» не могло быть и речи. Я не собирался искать Марину и мечтал только лишь о том, чтобы вычеркнуть её из своего сердца. Но на другой день Марина объявилась сама. Она передала мне привет через свою племянницу. Поколебавшись, я поехал к своей пропаже, но уже на велосипеде. Я хотел ей просто высказать всё, что я о ней думаю. Ради этого не стоило гнать машину. Но увидев несчастную и разбитую Марину, я снова растерял весь свой боевой пыл. Её брат как-то жалко жался в углу комнаты, а потом и вовсе вышел на улицу. Я посадил полуживую бизнесменку на багажник велосипеда и привёз к себе домой. Это было какое-то наказание, непонятно только, за какие грехи. Я даже не представлял себе, когда оно закончится.
Приближалась зима, а с ней начинались первые холода. Марина по-прежнему жила с детьми и матерью на квартире, но ни денег, ни дров, ни угля у неё не было. Она напоминала мне Стрекозу из басни Крылова. Делать было нечего: я решил забрать её со всем семейством к себе в двухкомнатную квартиру. Больше всего меня озадачивало то, что я не успел доделать ремонт, и квартира для такой большой семьи была явно маленькой.
Для многих предпринимателей рынок со временем стал напоминать большую коммунальную квартиру со всеми своими проблемами и дружескими отношениями. В этот день на рынке отмечали Андрея. Знакомые меня немного угостили. Я подозвал Марину. Она сначала отнекивалась, но потом тоже немного выпила. Через некоторое время Марина заявила, что прежде, чем перебраться ко мне, отвезёт лишние вещи в Виноградовку. Опять всплыли её братики. Я не очень хотел, чтобы Марина оказалась в этой компании, но делать было нечего.
Время шло, а моя любовь всё не возвращалась. Часа в три ко мне пришёл Максимка и начал с моей помощью названивать матери в Виноградовку. После нескольких неудачных попыток мы всё же дозвонились. Сыну Марина обещала, что скоро приедет, но по её весёлому голосу я понял, что не скоро. Я взял у Максимки трубку:
– Давай быстрее домой! Чего ты опять напилась?
– Киця-мура, ты меня лю…? – начала заигрывать Марина. – У меня всё в порядке. Я скоро буду.
Марина ещё несколько раз сама позвонила, поговорив со мной и сыном, но так и не приехала. Начало темнеть. Максимка сам поехал в Виноградовку. Появилась Марина у меня уже на следующий день. Я уже не хотел, чтобы она переезжала ко мне со своим семейством с тёщей в придачу, но она чуть ли не падала на колени, уверяя, что горячо меня любит, и, мол, так получилось, что немного выпила и не рассчитала свои силы. Я снова растаял, как плавленый сырок. Слова «я люблю только тебя» действовали на меня безотказно, как очередная порция допинга на наркомана.
На три дивана претендовали трое взрослых и четыре ребёнка. Мест, конечно, всем не хватало. Размещались по двое на каждом диване, а для Максимки сдвигали два кресла. Выручало и то, что тёща ещё где-то работала по ночам посменно, а сын поступил в политехнический колледж и приезжал домой только на выходные. После перестановки двери в санузле, я не успел ещё заделать дырку кирпичом, так что дверной проём я завешивал старым покрывалом. Приходилось очень сдерживать себя, дабы не издавать лишние звуки по утрам и не петь попой протяжным громким басом. Но, как говорится, в тесноте, но не в обиде. Мы умудрялись не ссориться, а Максимка даже захотел называть меня папой. Пап у него было много, и я не хотел быть очередным из них, заявив малышу, что папа у него только один – это его родной. Кроме того, я не был уверен, надолго ли эта любовь Марины? Может быть, только до весны? До той поры, когда травка подрастёт?
Марина всё пыталась меня уговорить, чтобы мы завели своего ребёнка. Но это уже было слишком. Тянуть пятеро детей в наше непростое время! Я был категорически против. Кроме того, я не раз видел, что собой представляет моя возлюбленная как мать. Так можно и надорваться. Семи по лавкам многовато.
                Империя духа
Странно, но иногда людей почему-то запоминаешь такими, какими они были в молодости. И совсем не воспринимаешь такими, какими они стали с возрастом. И сколько таких примеров у каждого в жизни! Бывает, встречаешь человека и не узнаешь. Он только слабая тень от себя самого – молодого, цветущего, сильного, самоуверенного. Недаром говорят, что нельзя дважды зайти в одну и ту же реку. Нельзя дважды повторить, прокрутить какое-то мгновение, как при замедленной съёмке. А так хочется.
Мы постоянно ищем, в чём смысл жизни. И не находим. И продолжаем метаться. А ведь он, наверное, есть, смысл. Но мечется  лучшая половина человечества, ищет. Для многих смысл подменяется фальшивыми ценностями: набить желудок, или «залить глаза», и нарожать себе подобных. Мне кажется, что это пустоцветы. Они в жизни не добиваются ничего, да это им и не надо. Но большая же часть другая, как нас не давили и не уничтожали всё двадцатое столетие. Капиталистический мир предполагает, что всё покупается и продаётся. Русские бесшабашность, удаль и величие в эти понятия слабо вписываются. Европейцу также трудно понять наше бескорыстие, наше русское «спасибо», когда мы сами отказываемся от денег или делаем что-то по долгу совести. Бесплатно, бескорыстно, по велению души, во имя дружбы. Так, Россия освободила Балканы от османского владычества и ушла оттуда. Порт-Артур и Ляодунский полуостров в Китае Россия взяла в аренду, хотя могла бы просто захватить. А вот свежий пример. Куба с советских времён должна СССР, а теперь России 35 млрд. долл. И бескорыстная Россия простила ей 90% долга. http://www.kp.ru/daily/26255.7/3134552/
А как бы на её месте поступила какая-нибудь западная страна? Вытрясла бы всю душу, но денежки забрала. Так, Германия предлагает Греции отдать ей какой-нибудь остров в счёт погашения своих долгов. Россия всегда собирала народы под своё крыло, стараясь их не унижать и давая всем равные возможности для развития. Парадокс, но иногда окраины имели больше прав, чем сама метрополия. Полякам Александр I в 1815 г. даровал Конституцию. Она действовала до восстания 1830 г. и была отменена Николай I в 1832 г. «При открытии сейма Александр I произнес на французском языке речь, в которой, между прочим, сказал: «Я обещал сохранить вашу конституцию (votre constitution), ваши коренные законы; ваше собрание здесь удостоверяет исполнение моих обещаний» http://norse.ru/history/suomi/russ.html .Финны имели своё правительство, не платили налогов в царскую казну и не поставляли рекрутов. 5(17) июня 1808 года Александр I издал манифест «О присоединении Финляндии». Финляндия стала первой страной в Европе, где женщины получили право голоса. http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/72193 Если где и был решён национальный вопрос, так это в России, а потом и в СССР. Да и кто правил страной у нас при социализме? Коренные русские? Отнюдь, нет. Грузин Сталин, выходцы из Украины Брежнев и Хрущёв, украинец Черненко да Горбачёв с южнорусским говором и женой украинкой. Исключение составляет Андропов, да и тот имеет еврейские корни.
Кто-то скажет, что всё это популизм. Но почему тогда не было этого популизма у «продвинутых» европейцев»? Мы отличались всегда терпимостью, добродушием и неприхотливостью. Но Запад стал нам навязывать свои фальшивые ценности: культ золотого тельца, индивидуализм, иждивенчество, а в последнее время – наркотики, фетишизм, гей-парады, бездуховность и даже начал экспортировать фашизм, и проталкивать идеалы всеобщего общества потребления. Западу никогда не удавалось нас покорить или приструнить, поэтому там, как когда-то по красивой легенде Ленин, пошли другим путём. В последнее время стали просто подкупать верхушку, чтобы та разваливала страну и продавливала нужные законы, чтобы можно было грабить наши природные богатства. Так, Троцкий-Бронштейн отличился тем, что решил заказать в Швеции за русское золото паровозы, которые та не производила. Мол, мы подождём, пусть пока построят завод, хотя нам то количество, которое он заказывал, было и не нужно, и мы сами могли производить паровозы.  Западным компаниям он отдавал за копейки в концессию природные богатства России. Так, в 1925 г., используя советский декрет о концессиях, компания «Лена голдфилдс» вновь получила право производить работы на сибирских (включая Ленские) золотых месторождениях сроком на 30 лет. Ей также были переданы: Ревдинский, Биссердский, Северский металлургический заводы, Дегтярское, Зюзельское, Егоршинские угольные копи. При том, что доля советской власти была всего 7%, а доля «Лены Голдфилдс» – 93%. В 1929 г. компания была вынуждена прекратить свою деятельность (вмешался проклятый Сталин?). В 1930 г. арбитраж признал иск компании «Лена голдфилдс» к советскому правительству на сумму $65 млн. В 1968 г. советское правительство признало иск. http://maxpark.com/community/7333/content/ 3764493 Кстати, это та же самая компания, устроившая знаменитый Ленский расстрел рабочих в 1912 г. и которым так возмущался Ленин, обвиняя царизм. Подобное происходило у нас и в 90-е годы, когда СССР, как коршуны, с подачи Горбачёва и Ельцина грабили западные компании, так называемые «инвесторы», и, прежде всего США.
Да, Россия была империей. Но она была своеобразной империей, когда большинство нерусского населения тоже считали себя русскими. Немка Екатерина Великая была не в меньшей мере русской, чем грузин Сталин. В этом всегда была наша сила, наша непобедимость.
А в чём же смысл жизни? Каждый понимает его по-своему. Для нас всегда было важно построить дом, воспитать сына и посадить дерево. И не дать себя в обиду. Себя и своего ближнего. На том стояла и стоять будет Земля Русская во веки веков!  Аминь! 
Если и будет российская империя, то пусть это будет империя духа, а не силы. Империя величия, а не принуждения. Славы, а не порабощения. И к ней потянутся все народы.            
                Золотой кольцепад
Накануне переселения ко мне Марины со всем своим семейством состоялось наше своеобразное сватание. Ко мне в гости пришёл брат Марины со своей женой. Я их угостил водочкой. Разгорячённый алкоголем, я решил подарить Марине небольшое золотое кольцо, весом в два грамма, которое купил когда-то на рынке. Марине колечко понравилось. Она быстро надела его себе на безымянный палец правой руки и заявила:
– Ты меня окольцевал. Теперь я твоя!
Я достал ещё одно кольцо, которое у меня осталось после второго брака, и заявил, что это будет моё.  Кольцо было в два раза шире, чем то, что я подарил Марине, и весило пять граммов. У неё сразу загорелись глазки.
– Я тоже такое хочу! Почему у тебя должно быть больше?
У меня было ещё одно такое же кольцо, доставшееся мне после смерти матери. Каюсь, но я решил и его подарить Марине. Теперь у неё было два кольца. Вечная невеста была очень довольна.
Водка закончилась, а гости требовали продолжения банкета. И тогда я решил подключить свою «тяжёлую артиллерию». У меня на балконе рос виноград, и я по книжке впервые в жизни сделал вино. Оно получилось крепким, так как я по максимуму добавил сахар (100 граммов на литр сока). Брат Марины Виталий неохотно согласился вино попробовать, заявив при этом, что оно всё равно его не возьмёт. Моё «творение» меня не подвело. После двух больших стаканов вина Виталика совсем развезло, и он и его жена начали укладываться спать. Мы с Мариной пили мало, и она предложила пойти с ней в бар на пиво. Я согласился.
Было уже около одиннадцати часов вечера, когда мы зашли в бар. Заказали пиво и чипсы, Марина достала сигарету. Я начал жаловаться ей на Оксану, говорил, что никогда не думал, что она так со мной поступит, променяв меня на альфонса и алкаша. Я заметил, что Марину это коробит.
– Что ты постоянно о ней говоришь?
– Я не говорю постоянно. Это просто крик души, и я не хочу, чтобы у нас с тобой получилось так же.
И тут Марина меня удивила, заявив:
– Я не такая, как она. Я никогда тебя не брошу и изменять тебе не буду. Я не хочу, чтобы ты даже сравнивал меня с ней.
Мы ещё немного пообщались, и вдруг Марина заявила:
– Подожди немного, я сейчас приду.
Я подумал, что Марина пошла в туалет, и спокойно остался ждать её за столиком. Прошло минут десять. Марина не возвращалась. Посетителей становилось всё меньше. Я начал нервничать. Официантка предупредила меня, что они скоро закрываются, так как было уже около полуночи. Я расплатился и вышел на улицу. Вечерний прохладный воздух меня немного освежил. Марина не появлялась. Непроизвольно я засунул руки в карманы кожаной куртки. В одном из них были подаренные мной Марине два золотых кольца. Я сразу понял, в чём дело: изобразив обиду, Марина дёрнула в какой-то бар. Я решил найти Марину во что бы то ни стало и высказать ей всё. Я вернулся домой за ключом от машины и документами на право управления. В квартире было темно. Все мирно спали, правда, брат Марины спал довольно своеобразно: стоя на полу на коленях он положил голову на диван возле моего сына. Я не стал ему мешать и снова вышел на улицу.
Вскоре отправился на поиски Марины. Я потратил около двух часов, объезжая все подряд бары, пока нашёл свою пропажу. Она сидела в баре на окраине города в пустом зале уже хорошо выпившая. Напротив неё сидел мужик раза в два её старше. Я был взбешён. Говорить, конечно, было не с кем. Я обозвал свою красавицу сукой и уехал. Марина, очевидно, толком ничего не поняла. Мужик стушевался и как-то съёжился. Я не хотел с ним разбираться, потому что виноватой во всём считал Марину. Она никогда не зацикливалась на ухажёрах, и через пять минут у неё мог быть уже другой воздыхатель. В очередной раз я решил с очень верной дамой сердца порвать. Да гори всё пропадом!
Домой я приехал часа в три ночи. Брат Марины продолжал спать, стоя на коленях, но уже возле своей жены. Я снова не стал ему мешать. Около пяти утра проснулся от того, что Виталий начал ломиться в балконное окно, очевидно, перепутав его с дверью. Потом он сел на моего сына, который мирно спал, и начал кричать, раскачиваясь, что хочет воды. Вадим проснулся и начал сталкивать со своего заднего места Виталия, говоря, в чём дело? Я вспомнил, что отключил воду, так как у меня протекал кран. Я всех успокоил и включил воду, дав Виталию напиться. Сватание с золотыми кольцами удалось на славу!
              Перестроечная пена
Банк для Вики был больше, чем обыкновенное рабочее место. Он стал её гордостью. Любое моё едкое замечание в адрес банка она встречала в штыки. Я должен был, как и она, только восторженно о нём отзываться, никакой критики Вика не воспринимала. Наверное, она была права, но мне не нравилось, что она пропадает в нём по двенадцать часов в сутки, мало уделяя времени мне. Иногда я в шутку говорил, что, мол, даром тратить время на дорогу, возьми раскладушку и спи уже в своём кабинете.
Руководила банком Маргарита Петровна Озёрская. Было заметно, что на руководящей должности она случайный человек. Она не умела одеваться тонко, изысканно, со вкусом. Дорогие вещи занашивала, и они висели на ней мешковато, как на вешалке. Всем своим видом бизнес-леди как бы подчёркивала, что вышла из сельской глубинки, и банковское дело не её призвание. Типичная маргинальная личность, говорившая коряво и смеявшаяся не к месту. Но – начальник. Впрочем, тогда везде на хороших должностях было много случайных людей, поднявшихся наверх с перестроечной пеной. Так, в таможню, например, набирали людей с любым высшим образованием. Благоденствовала коррупция. Чуть ли не ежедневно начальник таможни посылал свою немного перезревшую секретаршу сдавать доллары на рынке. Причём, сдавала она их, не особенно вникая в текущий курс, так как её мэтру они доставались очень легко, и это было не столь важно.
Новые границы бывших союзных республик напоминали решето. Любой пограничный пост можно было легко объехать по просёлочным дорогам. Большая часть партийного и комсомольского актива если не открывала свои магазинчики, то удачно вписывалась в новое руководство в различных сферах деятельности, плавно по ним растекаясь, как сырок в пицце. Процветала и контрабанда. В соседнее Приднестровье везли металл, в Молдову – битый орех, обратно – окорочка, сигареты и спирт. Кое-кто вёз даже оружие. Говорят, что этим грешил и наш неподкупный президент Порошенко. Всё напоминало мутную воду, в которой было хорошо ловить жирную рыбёшку. В одночасье возникали целые состояния, и так же внезапно они исчезали, лопая, как мыльные пузыри перестроечной пены.
В помощь гаишникам, которых в советское время было всего трое, организовали дорожную милицию. И теперь любого автолюбителя останавливали по несколько раз на день якобы для проверки документов, а на самом деле для обыкновенной «дойки», придираясь то к ручному тормозу, который отродясь в «Москвичах» не работал, то к не пристёгнутому ремню, то заставляя дыхнуть, но не в трубку, а в простой полиэтиленовый кулёчек. Каждый спешил заработать на ближнем, выворачивая у него карманы наизнанку. Начались жалобы, и дело кончилось тем, что дорожную милицию разогнали, а количество гаишников сократили из-за непомерного разбухания их отдела.
С таможней было сложнее. Здесь перетряска и перетасовка кадров шла постоянно. Каждый тянул свою команду. После смены очередного «вождя» изгоняли и его сподвижников. Как в одесском борделе у тёти Сони: если выручка была плохой, то не переставляли кровати, а меняли проституток. Как сказал один из бывших народных депутатов, для того, чтобы народ Украины разбогател, надо каждому украинцу дать возможность хотя бы месяц потрудиться на благо родины на границе – в благословенной богом таможне.
              Момент истины: все скоты!
И всё же я с Мариной снова помирился. Примерно в обед она прислала на рынок дочку с запиской, в которой извинялась за своё поведение и утверждала, что я сам виноват. Мол, зачем говорил в баре только об Оксане?
Вскоре до меня дошёл слух, что когда Марину спросили, почему она так себя некрасиво ведёт, она простодушно ответила: «А я ему скажу, что, мол, киця-мура, я тебя люблю, и он мне всё прощает». Каюсь, но в действительности всё так и было.
Наступил ноябрь, но было ещё довольно тепло. Морозы не спешили сковать землю своим ледяным дыханием. На деревьях трепетала разноцветная листва. Трава по-прежнему зеленела, а солнце в обеденную пору слепило глаза.
Марина предложила поехать к брату на день рождения его сына Антошки. В своё время мне предлагали его крестить, но я отказался. Брат с семьёй жил довольно далеко от нашего города. Надо было проехать километров тридцать. Мы с Мариной приехали около пяти часов дня. Дорога нас немного вымотала, так как была плохой. В гостях у брата уже были мать Надежда Петровна, тёща Варвара Андреевна с мужем Михаилом и дочерью Тамарой. Тамаре было лет двадцать, но она была такой маленькой и щуплой, что казалась девочкой-подростком лет двенадцати. Дом находился на окраине посёлка, и я не всегда находил к нему дорогу с первого раза. Огород был в запущенном состоянии. Дом был глинобитным и не очень большим. Не во всех комнатах были лампочки. Вешалки для верхней одежды тоже не было. Чувствовалось, что хозяева здесь ещё не очень хорошо обосновались. Блюда были хорошо приготовлены. Главным напитком был самогон. Я от него отказался, и для меня принесли вино.
Вечером внезапно пошёл снег. Машина, стоявшая во дворе, быстро побелела, как и всё вокруг. Мороза ещё не было, но было бы лучше, чтобы он тоже похозяйничал. Мы с Мариной вышли во двор и начали дурачиться, кидаясь мокрым снегом. Приятно было вдыхать чистый свежий воздух. Набегавшись и раскрасневшись, мы сели в машину и начали целоваться. Я включил музыку. Чувствовал, что всё больше люблю Марину и привыкаю к ней. Может быть, и она меня любила. Марина потянула меня в холодную половину дома, чтобы заняться любовью, но в такой нервной обстановке у меня ничего не получилось… Мы вернулись в тёплую половину и снова сели за стол. И тут началось что-то невообразимое, чего я не ожидал.
Тёща брата Марины Варвара Андреевна после очередной дозы спиртного пошла сначала в атаку, а потом завязался рукопашный бой с применением лёгких метательных снарядов. Ни с того ни с сего она начала обзывать зятя нецензурной бранью и швырять в него гранённые стограммовые стаканчики. Тёща была небольшого роста, как и её дочери. Виталий мог прихлопнуть её как муху, но он только хватал её за руки, уворачиваясь от стеклянных «подарков», и твердил:
– Мама, мама, успокойтесь! 
Как тут не вспомнить сатирика Семёна Альтова: «После первых ста грамм хочется начать жизнь сначала… и пропустить ещё стопочку… 200 грамм – буквально пучит от любви к ближнему… особенно если он женщина. 300 грамм открывают глаза: все сидящие за столом – братья! Ищешь, кому бы глотку за них перегрызть. 400 грамм – момент истины. За столом все скоты!» http:// mumburum.com/lyrics/6546831.html
«Маман» успокаиваться не хотела. Продолжались истошные крики и нецензурная брань. Почему разгорелся скандал, я так и не понял. Я только боялся одного: как бы в пылу «полемики» любимая тёща Виталия не начала кидать стаканчики в мою машину. Но активная фаза «военных действий» закончилась перемирием, и Виталий с помощью сожителя Михаила выпроводили буйную даму за порог дома. Я уже был не рад, что сюда приехал и думал, не рвануть ли домой по белому снежку, пока нет мороза. Но война прекратилась, и мы с Мариной остались ночевать. Брат по очереди вкручивал единственную лампочку то в одной, то в другой комнате, пока все улеглись. Теперь я хорошо осознал, что такое лампочка Ильича. К утру снега ещё прибавилось, но мороза по-прежнему не было. Мы были словно в западне, так как выехать на трассу я не мог из-за раскисшей грунтовой дороги. Помог Виталий. Он попросил знакомого тракториста нам помочь. Это обошлось ему в чисто «символическую» плату – трёхлитровую банку вина. Не хочу злословить, но в советское время любой бы из нас это сделал бесплатно. Я уже собирался вверху рвануть на трассу, но, увидев встречную машину, взял вправо и тут же пожалел: машина села в «кашу», прикрытую снегом. Пришлось уже мне нанимать другой трактор, чтобы выбраться из болотного плена.
Домой добирались раза в два дольше, чем сюда. Впечатлений было много. Больше всего запомнились «гражданская война» и первый снег, который радости мне не принёс.
          Полуголодная свадьба
К моей радости, с Викой мы более или менее притёрлись характерами и уже меньше ругались. Как и прежде, она допоздна засиживалась на работе, но старалась уделять внимание и мне. Правда, иногда и придиралась: то не так оделся, то не то говорю, или плохо смотрюсь на её фоне. Я старался меньше обижаться, так как прочитал книгу Карнеги о взаимоотношениях и понял, что в споре не бывает победителей. Каждый остаётся при своём мнении.
Маргарита Петровна, управляющая банком, решила выдать свою дочку замуж. Естественно, мы с Викой были в числе приглашённых. Свадьба была в одной из заводских столовых на втором этаже. Гостей было много. Среди них хватало и местных «шишек». Я не отходил от Вики, хотя у неё было какое-то странное правило: на таких мероприятиях каждый должен быть сам по себе. Вика меня никогда не ревновала и здесь тоже не мешала с кем-либо танцевать. Такой же свобода она требовала и для себя, сказав, что я ещё успею ей и дома надоесть, а тут она хочет всем понравиться.
В первый день столы ломились от всевозможных блюд. Все были довольны и ели-пили до отвала. Удивило другое, что со вступлением Украины в эру независимости (от кого и от чего?) на свадьбах установилось новое правило: подарки и деньги надо было дарить сразу после прихода. Наверное, чтобы не успели разбежаться и попировать «на шару». В первый день мы подарили с Викой (вернее, я) 20 долларов молодым. По тем временам это было довольно-таки щедро, учитывая, что я почти тут никого не знал, а средняя зарплата была намного меньше этой суммы.
Невеста была тучной перезрелой девицей лет двадцати пяти. Её пунцовое лицо, обрамленное рыжими волосами, не блистало особой красотой. Зато платье было шикарным, хотя не очень смотрелось на её переспелых формах. Жених, напротив, был щуплым, худощавым парнем с осиной талией и немного выше своей избранницы. Кое-кто даже успел съязвить по этому поводу после торжественной росписи: мол, невесте надо быстрее взять жениха на руки и посадить в машину, чтобы не сбежал. Скорее всего, это был типичный брак по расчёту. Может быть, я и ошибаюсь. Главное, чтобы расчёт был правильным. Время же показало, что рассчитывать особо было не на что.
Свадьбу проводили в духе советского времени – два дня, не то, что сейчас. Второй день мне запомнился намного больше, чем первый. Снова дарили. Теперь уже на «сладкое». Никто не скупился. Подарки были хорошими. Мы с Викой ограничились пятью долларами. Гостей по-прежнему было много (по заверению самой хозяйки около 300 человек, хотя, думаю, меньше), но еды на всех уже не хватало. На столах были оставшиеся после первого дня холодные закусочки – и всё: ни тебе горячих блюд, ни даже сладкой воды. Воду набирали из крана и разносили по столам. Высший шик! Главный упор был сделан на спиртное.
Хозяйка празднества Маргарита Петровна услужливо подбегала к сидевшим гостям и, что меня особенно бесило, с елейной улыбочкой повторяла:
– Кушайте! Кушайте!
Непонятно только было, что кушать? Хлебчик с водичкой, запивая водочкой? Если у тебя нет денег на такую свадьбу, то не надо и позориться. Забегая вперёд, скажу, что такое поведение шефини вскоре очень просто объяснилось. Так, она, возомнив, что она всемогущая дама, начала самовольно снимать деньги вкладчиков и тратить их на собственные нужды. Возбудили уголовное дело. Мадам надо было бы как-то ублажить богатых вкладчиков, попросить забрать заявления и вернуть деньги, но дело, видимо, зашло слишком далеко, и денег украдено было, наверное, немало. Этой маргинальной личности, попытавшейся стать «новой украинкой», дали семь лет. Вика, испугавшись, вообще, ушла на другую работу, хотя никакой вины за ней не было. Через несколько лет экс-управляющая умерла за решёткой. Стоило ли так шиковать за чужой счёт?
Со свадьбы мы уехали рано, едва стемнело. У машины барахлил аккумулятор, и я попросил гостей её подтолкнуть. Машина завелась, и я, проехав метров десять, остановился, поджидая Вику. Как вдруг, ко мне в машину без спроса влезла какая-то полупьяная девчонка и скомандовала: «Поехали». Я опешил. Не по себе было и Вике. Она чуть ли не силой вытолкала непрошеную гостью из машины и села сама. Повозмущавшись, мы в дороге больше молчали. Видно было, что и Вика и сама не очень довольна «шикарной» свадьбой своей начальницы. Вместо шика вышел пшик.
          Вечернее бегство
Вырвавшись из снежного плена, я испытал ещё одну нежданную «радость». Я ехал днём по центральной дороге, как вдруг из покатой подворотни на дорогу вырвался замученный «Москвич». Я резко взял влево, но не смог выехать на встречную полосу, так как навстречу мне двигалась машина. «Москвич» же, поравнявшись со мной прямо в нескольких сантиметрах, резко рванул вперёд и сразу свернул в ближайший поворот. Так хотелось догнать этого козла и начистить ему морду, но я не стал этого делать. Слава богу, аварии не произошло, а дураку никогда не докажешь, что он дурак, только перенервничаешь.
С приходом Марины с семейством моя квартира временами напоминала что-то вроде цыганского табора. Коронным местом считалось место возле телевизора. Оно часто оказывалось занято, и я располагался на полу, положив под голову подушку. Мне нравилось, что и тёща, и Марина хорошо готовили, правда, поначалу, в небольшой кастрюльке. Я достал ведровую кастрюлю, и борща стало хватать на пару дней, но возникли первые проблемы с деньгами. Тянуть такой воз мне было явно тяжело.
Ели на кухне в две смены, так как всем не хватало места. Меня это всё немного угнетало, но я всё надеялся, что Марина образумится и начнет мне больше помогать. В такой большой семье конфликты были неизбежны, но я старался, чтобы их было поменьше. Удивлял меня и миролюбивый характер тёщи. Живя с нами, она положительно влияла на Марину, сдерживая её необузданные порывы и часто становясь на мою сторону. И всё же обуздать Марину было тяжело. Она в любой момент могла выкинуть какое-нибудь «коленце». Однажды на кухне были моя дочка Люда и сын Марины Максимка. Что-то они там не поладили. Я не обращал на это внимание. Как оказалось потом, Люда не поделилась булочкой с названым братом. Он обиделся и пожаловался Марине. Та была в своём обычном состоянии, т.е. немного выпившей. Ничего не говоря мне о конфликте между детьми, она заявила, что пойдёт курить на лестничную площадку, мол, на балконе ей холодно. Я промолчал. Накинув на себя свой чёрный дерматиновый балахон, Марина вышла из квартиры. Максимка решил почему-то постоять вместе с матерью в подъезде. Я почувствовал, что всё это неспроста, и держал дверь приоткрытой, периодически выглядывая на площадку. Было уже около девяти вечера. При очередном выглядывании я увидел, что Марина вместе с сыном исчезли. Мне это было неприятно, но я, отнюдь, не собирался её искать. Хватит. Я устал. Мне надоело уже выбрасывать бутылки от выпитого Мариной пива. Надоели и постоянные насмешки окружающих.
Прошло несколько дней, и моя «радость» сама объявилась. Я собирался поехать в одно место, как Марина мне позвонила.
– Почему ты за мной не приехал? Я так за тобой соскучилась. Я так тебя ждала. Я прислушивалась к каждому звуку и выбегала на улицу.
– Я ещё и виноват. Я же тебя не выгонял, да мы с тобой и не ругались.
– Я обиделась и поехала к брату в Ореховку. Холодно, снег, я без шапки, свистит ветер. Мы еле с Максимкой добрались… Приезжай за мной. Я уже в городе возле вокзала.
Через несколько минут я был на месте. Марина сияла радостной улыбкой и снова была немного выпившей, но я не обратил на это внимание.
– Я люблю тебя, – прошептала Марина и поцеловала меня почему-то в левое  запястье, чего я никак не ожидал. Как тут не растаять?
            Фальшивый одноклассник
Так получилось, что после окончания школы мы как-то потеряли друг друга. Сначала хотели встретиться через пять лет, но кто-то заявил, что этого срока очень мало, ничего не успеем добиться, поэтому договорились встретиться через десять лет. Я аккуратно записал дату и время (двенадцать часов) и спрятал записочку в сундучок, где хранились дорогие для меня вещи. И вот пролетело десять лет. Я принарядился и поспешил к школьным воротам, где, как я думал, уже собрались мои одноклассники. Но, к моему удивлению, никого не было. Я потоптался с полчасика и, расстроенный, пошёл домой. Оказалось, наши собрались в пять часов дня, да и то не все. Но я же об этом не знал! Мне было так обидно, что мне никто не сообщил о переносе времени.
После этого наши «классные» встречи как-то вообще не заладились, хотя, думаю, можно было бы встречаться если не каждый год, то хотя бы раз в пятилетие, пусть и не всем составом. Многих одноклассников я так после школы и не увидел никогда, а о некоторых только кое-что слышал краем уха, да и то не обо всех. Школьные встречи происходили в индивидуальном, так сказать порядке. Об одной такой встрече хочу рассказать. Поделиться «несказанной радостью».
Инфляция была бешеной. Как я уже упоминал, ни в какой кошелёк горы резаной бумаги, или купоно-карбованцы не влезали. Приходилось носить их чуть ли не в мешках. Как тут не вспомнить одну из телеграмм Остапа Бендера Корейке, где говорилось, что грузите апельсины бочками. А нам нужны были кошельки в виде чемоданов. Рыночный сбор тогда составлял тысячу эрзац-денег. Я ставил на стол четыре упаковки купюр: три по три рубля и одну по рублю. «Новую валюту» также хорошо использовали «свободные» украинцы вместо туалетной бумаги. Это было очень удачное применение, благо тогда её ещё не было в изобилии.
Главной валютой стран СНГ стал американский доллар (другая резаная бумага). На него все чуть ли не молились. Это была хоть какая-то возможность сохранить свои сбережения при бешеной инфляции. Почти на каждой стойке доллар хотели купить. Этим обстоятельством хорошо пользовались разного вида мошенники. Попадался к ним на крючок и я, и не раз. Расскажу ещё об одном случае. Так, однажды ко мне подошли трое парней. Двоих из них я хорошо знал. Это были Максим Подбельский, мой одноклассник, и родной брат другого моего одноклассника. Третий из ребят, выглядевший немного старше остальных, предложил мне купить сто долларов. Ксерокс тогда ещё для меня был в диковинку, магнитной полосы на долларах не было, но я, не подозревая никакого подвоха, согласился купить. На следующий день выяснилось, что сотка фальшивая, сделана на ксероксе, а я заплатил за неё семь с половиной миллионов! Я разыскал старшего из подошедшей ко мне святой троицы. Он сразу же прикинулся овечкой, мол, сам ничего не знал, и надо было смотреть, когда покупаешь. Вскоре ко мне подошли такие же ушлые знакомые ребята, как и предыдущие, и я предложил им за полцены мою злосчастную фальшивку. Они у меня её взяли, а я был безмерно счастлив, что избавился от американской макулатуры местного разлива. Правда, с тех пор я перестал не только общаться с бывшим одноклассником Подбельским, но даже здороваться, хотя часто его встречал в людных местах. Уверен, он не расстроился и не раскаялся.
Пролетело ещё лет десять, и я узнал, что добрая половина моих одноклассников-ребят уже на том свете. Причины довольно банальные и у всех одни и те же: алкоголизм, туберкулёз и места не столь отдалённые (либо одна из причин, либо весь «букет»). Так что анекдот про двоечника Вовочку, на яхте которого одноклассники встречали очередной юбилей, в моём случае не оправдался. Двоечники и по жизни остались двоечниками и часто скользкими людьми, с которыми лишний раз не хочется встречаться. Скоропостижно умер и мой фальшивый одноклассник от рака желудка, едва перешагнув пятидесятилетний рубеж…
                Пьяный сторож
В нескольких сотнях метров от дома во дворе многоэтажки я снял гараж. Он был неказистым и имел деревянные ворота. Его хозяин умудрился государственный гараж сделать своей частной собственностью и стал сдавать его в аренду. При всеобщем бардаке это было нормальным явлением. Гараж мне нравился тем, что в нём не было сырости, и он не протекал. Но было одно существенное «но»: он запирался на навесной замок. Приходилось с этим мириться, так как хозяина это устраивало. Со временем по настоянию Бориса я всё же поставил и внутренний замок, согласовав это с владельцем.
Приближался Новый год. Торговля обувью шла вяло, но надо было же за что-то жить, поэтому выходил на рынок пораньше. И вот однажды, когда я пришёл за моей большой тележкой с товаром, я увидел, что чудесным образом исчез навесной замок. Я понял, что кто-то пытался открыть гараж, но не смог – помешал внутренний замок. Хорошо, что я его вовремя поставил. Я тут же купил новый навесной замок, как мне показалось, улучшенной конструкции – с чугунным основанием и железной вставкой – и немного успокоился. Потом я решил, что этого мало, надо в гараже подежурить и поймать вора или воров. Надеяться приходилось только на себя в это непростое время. Стеречь гараж от воров вызвался мой сын Вадим. Ему было уже шестнадцать лет, и он считал себя взрослым. Я согласился, хотя и понимал, что на дворе зима и можно простудиться в холодном помещении. И всё же я надеялся на лучшее.
Наступило утро. Вадим не появлялся. Я подумал, что сын пошёл куда-то по своим делам и не очень беспокоился. А время между тем шло. Я замотался и освободился только к двенадцати часам дня. На улице я встретил друга Вадима Валентина и спросил его, не знает ли он, где мой сын? Тот только передёрнул плечами. Немного успокоившись, я снова занялся своими проблемами.
В половине второго домой пришёл Вадим. На него было страшно смотреть, до того он изменился. У Вадима были какие-то безумные глаза, которые горели лихорадочным блеском. Толком он ничего рассказать не мог. Когда Вадим начал раздеваться, я заметил, что футболка спереди у него покрыта рвотой, а сзади почему-то цветом первой детской радости жёлтого цвета. Я понял, в чём дело, но сейчас мораль читать сыну было бесполезно. На пару метров от Вадима разило алкогольным перегаром. Я заставил его умыться и переодеться и положил спать. Вадим проспал около суток.
Я замотался и только на другой день пошёл в гараж. То, что я увидел, привело меня чуть ли не в шоковое состояние. Водительское сидение в машине и всё рядом с ним было покрыто снова-таки сыновней рвотой. На панели возле лобового стекла стояли пустая бутылка от ликёра и два одноразовых стаканчика. Была здесь и закуска – порезанная колбаска с хлебом. Я понял, что дежуривший здесь Вадим решил хорошо «согреться» со своим другом Валентином. Тот, наверное, уже имел боевой опыт и не «расклеился», Вадим же не выдержал первого боевого «крещения» и отличился на всю катушку. Думаю, что если бы пришли взломщики, то друзья вряд ли бы оказали им достойную встречу. С осторожностью я выгнал машину на улицу и заставил Вадима её помыть. Дул холодный пронизывающий ветер. Вадим, как всегда, был одет очень легко. Возможно, я был не прав, что заставил сына мыть машину в такой холод. На другой день Вадим слёг. Я подумал, что это простая простуда, набрал ему таблеток и попросил попарить ноги. Прошло два дня, а температура у Вадима не падала, кроме того, я, к своему удивлению, увидел, что антибиотики он почти не принимал и ничего не ел. Я вызвал врача на дом. Участковый врач сразу же определил, что у Вадима одностороннее воспаление лёгких. Только этого мне не хватало. Пришлось дорогому сыночку провести две недели в больнице. Сторож из него вышел никудышный. Первая его пьянка мне надолго запомнилась. Думаю, что и для сына она стала хорошим уроком.
            Не всегда фортуна задом
Сейчас модно заниматься самобичеванием и взывать к патриотическим чувствам украинцев на волне антирусской истерии. Что ж, процитирую и я Михаила Грушевского, историка, общественного деятеля, председателя Центральной Рады во времена революции: «Беда Украины в том, что нею управляют те, кому она не нужна». Цитата взята из интернета.
А теперь о хорошем. После распада Союза у многих остались на руках какие-то ценные бумаги, как и денежные вклады на сберкнижках. Со временем они грозили превратиться в прах. Однако мы с Борисом нашли надёжный способ пристроить «бесценную макулатуру». В течение нескольких лет отец дарил мне на дни рождения облигации 1982 года выпуска достоинством 50 рублей. И собралось их у меня немало. У нас они были просто бумажками, а в России их можно было сдать и получить деньги. Через знакомых Борис передал облигации в Москву, где его дядька их успешно сдал и на вырученные деньги купил для нас дефицитные книги. Сделка нам понравилась. У отца ещё оставались и другие «бесценные» бумаги. Они назывались Государственные казначейские обязательства СССР на общую сумму 5 тысяч рублей. Их тоже можно было сдать в России, а вырученные деньги прокрутить. Но отец неожиданно воспротивился выгодному предложению. Он заявил, что государство его не обманет. Он не понимал, что верить было некому. И родное государство «не обмануло». Многие годы лежат оставшиеся цветные бумажки мёртвым грузом, за которые так и не дали ни копейки. Но предприимчивый Борис решил и на этом заработать. Он выпросил у отца одно обязательство на сто рублей (куда делось ещё одно, до сих пор не знаю) и докупил несколько штук в нашей сберкассе, так как их ещё продолжали продавать. И снова друг успешно их сдал в Москве. Курс рубля к купоно-карбованцу был один к полутора, так что выигрыш был очевидным. Борис продолжил свой бизнес, прикупая новые обязательства, но в Москве стали со временем присматриваться к печатям и не хотели брать ценные бумаги, мол, не та республика, не та область. Но Борис и тут нашёл выход, меняя сберкассы в российской столице, а на одну печать даже поставил кляксу.
– Что ты делаешь? – пытался я его урезонить. – Не пройдёт!
Но, к моему удивлению, афера удалась. Я тоже решил приобщиться к «ценнобумажному» бизнесу и дал объявление в местную газету, что куплю облигации 1982 года по их номинальной стоимости. Однако никто не клюнул на мою приманку. Видимо, люди ещё не проснулись после советской спячки и  тоже надеялись на наше славное новоиспечённое государство. Вот пройдёт год-два, и всё наладится. Никто не верил в реальность новых законов и границ. Всем казалось, что произойдёт какое-то чудо. Но не наладилось, и чудо не произошло. Жизнь ещё туже завязала удавку на наших шеях, опустошая карманы, уродуя души и внося новый жестокий ритм во все сферы жизни. Надо было приспосабливаться, чтобы выжить. И хитрить, как Борис.
И мы все хитрили, чтобы вырваться из замкнутого круга. Так, одни мои знакомые уехали в Черноморск и пристроились торговать на промрынке. Торговля у них что-то не заладилась, зато они нашли другой способ заработать. Наняв несколько швей, открыли мини-цех на съёмной квартире. При тогдашнем тотальной дефиците хорошим спросом пользовались мини-юбки. Жена рванула с ними в Москву в Лужники. И дело пошло. Муж только успевал жене передавать товар. В день стали продавать до 500 штук. Это был прорыв. Вскоре фортуна ещё раз им улыбнулась. Старик, у которого они снимали квартиру в Черноморске, решил переписать на них свою квартиру с условием, что предприимчивые квартиранты будут за ним ухаживать. Через несколько лет ребята стали законными жителями областного центра. Накопив денег в Москве, семейная пара купила контейнер на промрынке. Молодые ребята сумели вырваться из нищеты. Браво!
              Заграница мне поможет!
Однажды в одной из газет, которые я по инерции ещё выписывал, прочитал рекламную заметку о том, что в Москве, в клинике академика Фёдорова, можно сделать операцию на глазах и восстановить зрение. У меня была ещё школьная близорукость, поэтому так, на всякий случай, послал заявку, не особенно надеясь на успех. Но оказалось, что я был не прав. Месяца через три ко мне пришло приглашение приехать в Москву на операцию. В те времена лазерная коррекция глаз ещё не применялась, но методика Фёдорова для своего времени была очень прогрессивной. Даже иностранцы рвались в Первопрестольную, чтобы сделать операцию, тем более, что цены были довольно приемлемыми. Естественно, я не мог не использовать выпавший мне шанс. Был февраль, учебный год в разгаре, но это меня не остановило. Я взял на две недели отпуск за свой счёт и в очередной раз решил рвануть в Москву.
А перед этим побывал в Черноморске и, как будто чувствуя, что мне нужны будут рубли, решил поменять на них купоны на руках. Ходить далеко не пришлось. Возле железнодорожного вокзала стояла толпа менял. Все они были почему-то из одной нашей бывшей южной республики. По-моему, из Азербайджана. Курс рубля к купону тогда был 1 к 1,7. Я подошёл к толпе менял и быстро договорился об обмене. Услужливому «азеру» я дал 17 тысяч купоно-карбованцев. Он должен был мне дать 10 тысяч рублей. Меняла дал мне нужную сумму. Я пересчитал. И тут начался цирк – смертельный номер с элементами трагикомизма. Оказалось, что у меня 9500 рублей. Меняла, ни слова не говоря, взял в руки деньги и, вроде бы, добавил к ним ещё 500 рублей, но только мелкими купюрами – достоинством по 50 рублей. Расчёт был, видимо, на то, что я деньги не пересчитаю. Но я снова деньги пересчитал. Оказалось, что тысячные рубли удивительным образом исчезли (я не знал ещё тогда о «заламывании» пачки денег), и у меня на руках остались только мелкие купюры – около тысячи рублей. Я перенервничал. Появилась неприятная дрожь в коленках. Я понимал всю безвыходность моего положения, но решил идти до конца. Менял, а, вернее, кидал, было около десятка. Заступиться за меня было некому, но я готов был даже затеять драку с применением тяжёлого оружия – «кравчучки».
– Не хочешь менять – не надо! Отдай мои деньги! – начал я наступать. 
«Азер» начал что-то говорить на своём языке, наверное, ругаясь и злясь, что трюк с рублями не удался. К нему подбежала «группа поддержки». И случилось чудо – злая собака отдала колбасу, рыча, чтобы я больше к ней не подходил. Я с облегчением вздохнул и пошёл прочь. Эту маленькую битву я выиграл без потерь. Можно было считать, что деньги упали мне с неба. 
Через пару дней я купил рубли уже на своём рынке, но курс уже был 1 к 2,5, правда, мне удалось набрать мелких купюр по двойному тарифу. Это были рубли и трояки. Рассчитывать на советскую халяву уже не приходилось. Теперь надо было за всё платить, хотя и вспоминалось совковое выражение: «Лечиться даром – даром лечиться».
На новой госгранице никто меня не тряс, не выворачивал карманы и не заставлял заполнять декларации. Не было ещё и загранпаспортов. Действовали полусоюзные отношения. И вот я в Москве. Первым делом я поехал в клинику Фёдорова на обследование. Оказалось, что у меня с годами развился астигматизм. Как мне объяснили, когда я смотрю вверх, мне нужны одни линзы, а когда вниз – другие.  Для меня это было очень неприятным открытием. Моя школьная близорукость допрогрессировалась до того, что мне нужны были очки с диоптриями минус три, а теперь выяснилось, что ещё и с двояковыпуклыми линзами. Без очков острота зрения составляла процентов двадцать. Людей я узнавал по походке и по одежде. Лица встречных представляли для меня мутное пятно, и я, проходя рядом, мог не поздороваться. Выхода не было, и я согласился на операцию.
                Воровское Рождество
Я очень переживал, что будет новая попытка ограбить мой съёмный гараж, и хотел было даже подключать на ночь 220v к гаражным воротам. Было и опасение, что могут пострадать дети, игравшие во дворе. Время шло, никаких поползновений не было, и я успокоился, понадеявшись на новый навесной замок. Так прошло около месяца. Я всё чаще думал, что попытка кражи со взломом – это дело рук какого-то малолетки, который просто не рассчитал свои силы и больше на гараж не позарится.
Как оказалось, я ошибался. Наступил роковой день католического Рождества, который надолго мне врезался в память. Обычно подходил к гаражу ранним утром, на рассвете. Не изменил я себе и в тот день. Первое, что бросилось в глаза, было то, что гаражная калитка была распахнута настежь. Я уже привык к постоянным неурядицам в своей жизни и быстро взял себя в руки. Я старался никогда не расстраиваться. Жизнь – как тельняшка: то белая полоса, то чёрная. Или как в чёрном юморе: жизнь – как клавиши рояля. Белая клавиша, чёрная клавиша, белая клавиша, чёрная клавиша и – крышка! Также я часто вспоминал слова Пушкина из стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»: «Хвалу и клевету приемли равнодушно, И не оспоривай глупца». http://rvb.ru/pushkin/01text/01versus/0423_36/1836/0617.htm Такое отношение к жизни помогало мне быстро найти нужное решение в, казалось бы, тупиковой ситуации.
Я быстро подошёл к гаражу и осмотрел калитку. Её не смогли открыть и, скорее всего, выломали ломом, поломав внутренний крючок. Мой хвалённый навесной замок остался нетронутым. О калитке я как-то слабо позаботился, забив её слегка гвоздями. В том, что гараж вскрыли, была и моя вина. Я быстро зашёл внутрь помещения. Моя большая тележка с товаром была пуста, осталась лишь кое-какая мелочь. Четырёх ящиков с обувью тоже не было. Завалялось несколько пар утеплённых калош. Машину воры не тронули, и слава богу! Торговать было нечем. В основном воров интересовала обувь, а, возможно, они спешили побыстрее скрыться, чтобы их здесь не застукали. Я прикинул в уме сумму убытков. Она была довольно приличной и «тянула» долларов на четыреста. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, то бишь католическое Рождество! Празднуй и радуйся!
В милицию идти не хотел. Я знал, что это бесполезно. Одна нервотрёпка. Я не верил, что там предпримут что-то действенное и поймают моих взломщиков. Как всегда, надеялся только на себя и на свою удачу. Пусть неудачник плачет! Надо было для начала занять у кого-то деньги. Я вспомнил о Сергее, ведь я ему  в своё время очень помог. Почему бы теперь ему не помочь мне? Когда я к нему обратился, Сергей скривился, как от зубной боли, и сказал, что в их семье всем заведует жена. Мне не хотелось унижаться ещё и перед Юлей. Я чувствовал, что она не займёт. Найдёт какую-нибудь причину. Поэтому я решил взять взаймы у Бориса. Он, как всегда, меня выручил. Нужно снова было всё начинать с нуля. Чтобы выжить. Чтобы чего-нибудь добиться. И поставить на ноги детей.
               Чернобыль рванул не случайно?
Многим, в том числе и мне, было непонятно, почему произошла авария на Чернобыльской АЭС на закате СССР. В мире немало атомных станций, но почему-то рвануло именно у нас, и в самый неподходящий момент. Как говорится, под занавес. Внятных объяснений произошедшего так никто и не услышал. Назывались разные причины: и несовершенство реактора, и ошибки персонала, и случайное стечение непредвиденных обстоятельств. Всё это настораживало, но, почему-то не хотелось верить в случайность, хорошо зная всю нашу многовековую расхлябанность. Время шло, но так никто внятной причины и не назвал. Читаем, например, в Википедии: «Единой версии причин аварии, с которой было бы согласно всё экспертное сообщество специалистов в области реакторной физики и техники, не существует». И далее: «Версии принципиально расходятся по вопросу о том, какие именно физические процессы запустили этот сценарий и что явилось исходным событием аварии». В общем, мы знаем, что мы ничего не знаем. А ущерб был колоссальным не только для СССР, но и для всего мира. Так, с 1986 по 2002 гг. в странах Северной Америки и Западной Европы не было построено ни одной новой АЭС. В СССР было законсервировано или прекращено строительство и проектирование 10 новых АЭС, заморожено строительство десятков новых энергоблоков на действующих станциях. Чернобыль был трагедией для всего советского народа. Это и заброшенные земли с радиоактивным заражением, и тысячи преждевременных смертей и искалеченных судеб. По оценкам правительства Белоруссии, потери за 30 лет после аварии составят 235 млрд. долл. Правительство Украины оценило ущерб с 1986 по 2000 гг. в 148 млрд. долл. А пострадала ещё и Российская Федерация.
Но есть в интернете и необычное, на первый взгляд, мнение: Чернобыльская авария была умышленно спровоцирована, чтобы уничтожить СССР и оторвать Украину от России. Таковы результаты независимого физико-технического расследования, проведённого физиком-ядерщиком Николаем Кравчуком, который закончил кафедру теории атомного ядра физического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Результаты своих исследований учёный изложил в работе «Загадка Чернобыльской катастрофы», опубликованной в 2011 г. в Москве, где она получила определённый резонанс. Заметим, что это написал украинец, а не «проклятый москаль», и задолго до второго Майдана. Ещё до издания книги, после первых утечек в украинской прессе учёный был сразу же уволен с работы в Институте теоретической физики НАНУ. Выводы Кравчука поддержали в рецензии на книгу профессор, доктор тех. наук И.А. Кравец и доктор физ.-мат. наук В.А. Вышинский, однако до широкой украинской аудитории выводы учёного так и не дошли. Автор исследования утверждает, что взрыв реактора был заранее спланирован горбачёвским ЦК КПСС, а вся вина свалена на персонал атомной станции. Так, с 1 по 23 апреля 1986 г. «…состояние активной зоны реактора существенно изменилось. Такие изменения произошли не случайно, а в результате хорошо спланированных, заранее реализованных действий», – утверждает автор книги. На четвёртом энергоблоке содержалось максимальное количество радиоактивных материалов. К моменту испытаний реактор находился в крайне неустойчивом состоянии с падениями мощности, Кроме того, в некоторых его ячейках находилось более высокообогащённое топливо с атомных подводных лодок (плутоний-239). Это привело к резкому росту мощности и температуры в активной зоне. Запас же графитовых стержней для заглушки реактора был исчерпан. Квалифицированные специалисты ЧАЭС, например, А. Чернышёв, не были допущены в этот день на работу. Оставшиеся специалисты убедительно просили руководство не проводить испытания и остановить реактор. Однако руководитель А. Дятлов получал прямо противоположные указания. 
Большинство средств аварийной защиты реактора были отключены. Почему? Так называемый эксперимент проводили именно с тем турбогенератором (ТГ-8), на котором был сломан подшипник, а не на исправном ТГ-7. Всё это не могло не привести к аварии. Было предпринято и неправильное тушение реактора. Надо было не тушить его водой и засыпать песком, а забрасывать его мешками с борной кислотой. http://maxpark.com/community/5868/content/2121362
Примечательна судьба главных «героев» спровоцированной катастрофы. Анатолий Дятлов, отдававший преступные приказы, через 4 года был досрочно освобождён от уголовного наказания в связи с заболеванием и по ходатайству акад. Сахарова. Да и вёл себя Дятлов с самого начала так, как будто у него была индульгенция от наказания. Непосредственно ему отдавал приказы Георгий Копчинский – заведующий тогда сектором атомной энергетики ЦК КПСС. С 2000 г. он гендиректор Госатома Украины, даёт «ценные» советы в сфере атомной безопасности. Воистину преступление без наказания!   
             Ромашка глаз не радует
Меня поселили на пятом этаже в комнате с местными пенсионерами и назначили день операции. Но сидеть, сложа руки, было не в моих принципах. Надо было что-то заработать, чтобы вернуть деньги, потраченные на операцию и дорогу. Борис мне ещё дома объяснил, как найти книжное издательство «Интердайджест», книги которого пользовалось у нас большой популярностью. И я рванул на его поиски. Несмотря на то, что Борис мне дал точный адрес, найти издательство мне долго не удавалось. Как поступили бы все нормальные обыватели, я искал вывеску, но её нигде не было. Пришлось расспрашивать прохожих. К моему большому удивлению, разрекламированное издательство находилось в приспособленном помещении без всякой лишней помпы. Как объяснили мне там, по московским понятиям вывеска – это реклама, а за рекламу надо платить, причём, немалые деньги. Вот и решили здесь сэкономить.
После совкового безкнижия быстро наступил полиграфический ренессанс. Книги в «Интердайджесте» издавались очень красиво – в яркой целлофановой обложке и обязательно с полуголой красоткой. Покупателям это нравилось, и книги шли на «ура». Со временем я понял, что добрая половина из этих ярких изданий – просто пустышки, не заслуживающие внимания настоящего книголюба. Но интернета тогда ещё не было, компьютеров и другой чудо-техники тоже, и «пипл» хавал всё. Я набил две сумки книжной продукцией и отвёз их к родственникам Бориса. Они жили недалеко от Останкино рядом со станцией метро, почти что в центре города. Их трёхкомнатная квартира располагалась на седьмом этаже. В доме был домофон, что было для меня тогда в диковинку. Квартира была хорошо обставлена мебелью и чисто убрана, и напоминала на первый взгляд небольшой музей. Бориным родственникам (дяде и тёте) было уже за семьдесят, но они ещё сохраняли бодрость духа и здравый рассудок. Были ветеранами Великой Отечественной войны и жили неплохо, пользуясь заслуженными льготами и привилегиями. Приняли меня старики хорошо и вкусно накормили. Дядя Бориса пообещал передать мой товар на «родину» через знакомых проводников. Теперь можно было возвращаться в клинику Фёдорова.
В то непростое время операции москвичам-пенсионерам здесь делали бесплатно. Чаще всего им удаляли катаракту и меняли хрусталики на глазах. Для иностранцев был выделен целый этаж. В назначенное время я пришёл на операцию. Она напоминала часть постоянного конвейерного потока. Так, операционные столы располагались в виде ромашки, на которых одновременно проводились запланированные мероприятия. Мне предложили лечь на один из них. Хирург закапал мне один глаз каким-то химическим раствором, скорее всего, он его заморозил и поставил специальные распорки, чтобы я не мог моргать. Надо мной был большой микроскоп. Смотря в него, врач сделал на глазу несколько насечек. Операция прошла очень быстро, заняв несколько минут. Врач сказал, что можно вставать.
– А второй глаз? – спросил я.
– Придёшь завтра, – ответил хирург.
Какое там «завтра»! Несколько дней я вообще боялся дотронуться до прооперированного глаза. Боль была адская. Мне дали специальные капли, и я закапывал глаз каждые два часа, а иногда и чаще. «Хоть бы не ослепнуть», –  думал я. Глаз тяжело было открыть. Когда я всё же открывал его двумя пальцами, всё передо мной было как в мутной воде.
             Ой, Вань, гляди-кось – попугайчики!
Безденежье давило и угнетало. Дошло до того, что я взял у Марины её денежное пособие на детей, чтобы заплатить за аренду стола на рынке. Вся надежда была на Новый год. Спасибо тому, кто придумал праздники. Это даёт возможность хоть как-то свести концы с концами. На деньги Бориса я закупил новогодний товар, а также привёз с сыном мандарины, которые успешно продал. Марина временами «светлела», но выпивать не переставала. Я и сам не знал, зачем я, как Сизиф, тяну этот непосильный груз на гору, но продолжал с ней и дальше мучиться. Приходилось держать реализатора Надю, которая постоянно надо мной по этому поводу посмеивалась. Дети только изредка помогали, так как сын учился уже в техникуме, а дочь была ещё в десятом классе. Временами моя жизнь напоминала мне борьбу за выживание, причём, с переменным успехом. Деньги появлялись только тогда, когда мы ссорились с Мариной, и она на несколько дней отчаливала к матери для полупьяного отдыха. Иногда мне хотелось, чтобы они и не возвращалась, но я почему-то не мог вырваться из этого порочного круга и, как тягловая лошадь, продолжал подставлять спину для очередных ударов судьбы.
Новый год прошёл успешно. Временно появились деньги. Можно было вздохнуть с облегчением. Мне хотелось верить, что наступивший год будет счастливее предыдущего. Трещали январские морозы. Торговать было очень тяжело: можно было отморозить руки или застудить какую-нибудь часть тела. Я периодически бегал домой погреться. Марину тяжело было сдвинуть с места. Она предпочитала мёрзнуть на рынке, говоря, что ей тяжело подниматься по ступенькам. Большинство предпринимателей «грелись» с помощью старого проверенного метода – употребляли алкоголь. Решил и я однажды принести на рынок своё домашнее вино. Как оказалось, это было ошибкой. Мы с Мариной выпили для согрева. Торговля пошла веселее. Вскоре к нам подошла какая-то подружка Марины и надолго застряла возле нашего стола. Мы заканчивали торговать. Марина внезапно заявила, что хочет с подружкой сходить в магазин, мол, та собирается купить попугая. Я был не против и, в который уже раз, оказался не прав.
Время шло, а Марина после базара так домой и не вернулась. Я злился и нервничал, но звонить в Виноградовку не стал. На другой день Марина позвонила сама. Она мне начала «насвистывать» о том, что её просто случайно(?) занесло в Виноградовку, так как обещали подарить хорошую собаку. Так и хотелось спросить: «А нафига попу баян»?
На рынке меня «осчастливила» одна добрая душа, которая рассказала, что видела в тот день Марину с двумя подружками в одном близлежащем баре. Дамы заказали шампанское. Мне было очень «приятно» это слышать. Вот где была собака зарыта! Но это было ещё не всё. В обеденный перерыв на рынок прибежала девушка-официантка и заявила, что Марина должна ей энную сумму за шампанское. Это меня окончательно добило. Я ответил, что пусть платит тот, кто заказывал.
Мои нервы были взвинчены до предела. Мы только начали с Мариной жить, а сколько новых впечатлений! Мне они были не нужны. Неужели в этом вся сладость нашей семейной жизни? Сколько я могу вытаскивать свою глупую курицу из этого пьяного омута? Да и зачем? Наверное, у каждого своя радость.
           Перекошенный мир
Прооперированный глаз всё ещё пёк огнём, но с каждым днём мне становилось легче. Ни читать, ни смотреть телевизор я не мог. Была единственная радость – слушать радио, благо оно здесь было трёхканальным. Я начал выходить на улицу и сумел мелкие рубли, которые я привёз с собой, поменять в магазинах на крупные купюры. В столовой я не наедался, и иногда соседи-пенсионеры подкидывали мне свои порции. Вскоре зрение на прооперированном глазе восстановилось, но смотреть двумя глазами было просто-таки невозможно, так как был большой перекос: один глаз уже видел хорошо, а другой всё ещё плохо. Чтобы что-то получше рассмотреть, приходилось закрывать рукой не прооперированный глаз.
Прошла неделя, и мне назначили вторую операцию. Её я воспринял уже более спокойно. Теперь я знал, что меня ожидает и не боялся хирургической ромашки. Ещё с недельку мне пришлось промучиться со вторым глазом, но я был уже уверен, что не ослепну. Домой ехал налегке. В клинике мне объяснили, что тяжести поднимать нельзя, а по месту жительства должны ещё продлить мой бюллетень на месяц. И действительно, если я что-нибудь поднимал тяжёлое, то у меня болели не руки, а глаза. Казалось, что они выпадают или хотят выскочить наперёд, как у рака.
В Киеве во время непродолжительной остановки я сдал оставшиеся рубли уже по 3,5 (таким был уже курс) и немного заработал. Разгонялась инфляция и приходилось изворачиваться, чтобы быть на плаву. Ни читать, ни писать я не мог. Буквы прыгали передо мной, как зайцы в клетке. Однако в поликлинике окулист, который к тому же хорошо знал меня, отказался мне продлевать больничный. Пришлось поскандалить – и чудо случилось: он продлил мне бюллетень. Но я же не требовал ничего противозаконного, я добивался того, что мне было положено. Просто мир начал медленно перекашиваться в сторону оголтелого мздоимства, как будто всем вмиг разрезали глаза. Спасибо уже обесценилось – инфляция! Сочувствие и доброта должны были оплачиваться. На всё теперь была своя такса. Вырванный из нормальной жизни месяц я не потерял даром: помогал отцу торговать на рынке по мере возможности. Теперь начало возмущаться моё районное начальство, мол, как это так: на работу не ходит, а на рынке торгует. Грозили, что уволят по статье. Но я не боялся угроз, так как имел больничный на законном основании и мог обратиться в суд. Читать денежные купюры мне не надо было: я различал их по цвету.
Со временем зрение у меня восстановилось, но глаза ещё долго побаливали, если поднимал что-то тяжёлое. Несколько раз в бане после активного парения лопали сосуды то в одном, то в другом глазу, и я умерил свой банный пыл. Выйдя на работу, первым делом написал заявление на материальную помощь. Мне не отказали, и я получил 5 тысяч купонов. Чтобы понять, что представляли тогда собой эти деньги, объясню, что вся поездка вместе с операцией обошлась мне в 20 долларов, или 60 тысяч купоно-карбованцев. Сумма по нынешним временам смехотворная, но тогда это были большие деньги, и 100 долларов редко кто видел, разве что валютчики. В основном ценилась заморская мелочь – 5 и 10 долларов. Чтобы хоть как-то успокоить возмущённое районное начальство моим нахальством, я согласился на летних каникулах пройти областные курсы повышения квалификации. На занятия я регулярно приходил, но писать реферат поручил своей бывшей сокурснице за небольшой презент. Ничего особенного я не вынес на курсах. Запомнилось только одно изречение: «И всё-таки встречают по одёжке». Я бы ещё добавил, что в нынешних условиях и по тем деньгам, которые ты можешь дать. Новые времена рождали новых героев. Помню, однажды я прочитал, что если человеку одеть очки с такими стёклами, где все будут ходить вверх ногами, то со временем зрение приспособится, и человек будет видеть мир нормально. Но если снять очки, то мир он снова увидит перевёрнутым, пока зрение не восстановится. Сейчас мне казалось, что я надел такие очки, где все ходили вверх ногами. И не было никакой надежды, что мир снова станет привычным. Без фальши, лжи, зависти, предательства и засилья денег.
             В обнимку с буржуйкой
Несколько дней Марина выждала, очевидно, надеясь, что я приеду за ней в Виноградовку, но я делать этого не собирался. Всё надоело! Достала! Тогда Марина приехала с матерью сама. Дело было после обеда. Я был зол и начал при матери, как говорится, читать им обоим мораль. Я, мол, на всём экономлю, так как денег не хватает. Дети растут, им надо уделять больше внимания, а что вытворяет Марина? Я даже в баню хожу не каждую неделю, чтобы сохранить какую-то копейку, а тут просто так выкинуть 25 гривень, чтобы напиться. Мать больше молчала, а Марина отозвала меня в сторону и начала целовать. На меня эти приёмы уже не действовали, поэтому я отстранился. Убедившись, что я непреклонен, Марина начала собирать свои вещи.
– Ну, что ж, с чем пришла, с тем и ушла, – трагическим голосом заявила тёща.
Я не с тал с ней спорить, понимая, что это бесполезно. Конечно, я на Марину тратил мало денег, прекрасно понимая, что не в коня корм. Если на мне хотели нажиться, то номер не прошёл. Пусть возвращается к богатому Петьке.
Вскоре за Мариной и её матерью захлопнулась входная дверь. На душе почему-то скребли кошки. В очередной раз моя семейная жизнь не удалась. Может быть, я что-то не так делаю? Может быть, и я в чём-то виноват? Неужели мне не суждено создать нормальную семью и обрести своё счастье? А с другой стороны, чего ты на ней зациклился? Ты же понимаешь, что она тебе не пара? Она мотылёк с обожжёнными крыльями, и никто не знает, даже она сама, где задержится в следующий раз, где окончательно сожжёт свои крылья и доуродует душу.
Несколько дней я промучился, стараясь успокоиться и казня себя за все мыслимые и мнимые грехи. Не выдержав, позвонил Марине. Может быть, я большой дурак, но я всё-таки её любил. Или мне так казалось? Или это была любовь со смесью жалости и душевного стриптиза, когда хочется помочь, спасти, оградить, подставить плечо? В нас никогда не приживётся западный дух индивидуализма, когда каждый сам по себе. Наша славянская, русская, душа богаче, шире, добрее. Может быть, от этого и все наши беды. Но мы не можем по-другому. Нам хочется спасти, помочь, уберечь…
– Как дела? – первым делом спросил я.
– Плохо, – ответила, не таясь, Марина. – В квартире холодно, буржуйка плохо горит, дров нет. Кроме того, я что-то приболела и кашляю.
– Может быть, нужна моя помощь? – сразу встрепенулся я.
– Если хочешь, приезжай, поможешь дрова нарубить.
Марина объяснила мне, где надо сесть на автобус и где выйти, и я быстро собрался в дорогу. Прошло уже около двух лет после обледенения, а тёща так и не наладила быт в своей трёхкомнатной квартире. Электроэнергии не было, тепла тоже, а вода из крана была какой-то вонючей, скорее всего, с запахом сероводорода.
Минут через тридцать я вышел из автобуса возле указанной мне Мариной посадки. Был январь, дул пронизывающий холодный ветер. Я непроизвольно стал закрываться от него рукой, кутаясь в воротник. Вскоре я заметил Марину с матерью. Она помахала мне рукой, радостно улыбаясь. Я поспешил к ним в посадку.  Около двух часов мы провели на свежем воздухе, уничтожая лесные насаждения и выискивая сухостой. Топор был старый, тупой, и больше приходилось полагаться на свою силу, чем на его мощь. Естественно, что после заготовки дров мы с Мариной снова помирились. Она после лёгкой простуды быстро ожила, раскраснелась и уже весело щебетала.
Через несколько дней я привёз тёще электрика из районного центра. После моего вмешательства она заключила договор с  РЭСом по своей задолженности за электроэнергию. Долг был разбит на несколько месяцев, и в квартире снова появился «свет». Ехать на машине было тяжело. Стоял сплошной туман. При спуске с горы я на всякий случай снизил скорость. Удачно спустившись, я увидел «КамАЗ» с прицепом, который в низине сложился вдвое, как большие ножницы. Если бы я чуть быстрее ехал, то обязательно бы с ним «поцеловался». Но умных бог бережёт. И подсказывает. Обидно, что не всегда.
                Вечерняя любовь
Окончив курсы по повышению квалификации, я решил из школы уволиться по подсказке отца. Считаю, что он был прав, потому что время было лихое, а несчастным педагогам вообще перестали платить зарплату. Каждый выживал как умел. Задолженность по зарплате выплатили только через несколько лет, т. е. после того как деньги сгорели в огне инфляции. Мне же приходилось рассчитывать только на себя.
После временного затишья наши отношения с Викой снова расстроились. Примерно с полгода мы прожили с ней без всяких катаклизмов. И вот наступил её день рождения, который приходился на середину апреля. Мы никого не приглашали, но к нам случайно заскочила моя двоюродная сестра Таня. Мы немного выпили и расслабились. Потом я отвёз сестру на велосипеде домой. Вернувшись, начал добиваться от Вики интимной близости. Вика почему-то была непреклонна, я же в шутку сказал, что сейчас ей изнасилую, и мы поссорились. На другой день Вика забрала свои вещи и ушла к матери. Я начал ей названивать и извиняться. Моя железная леди заявила, что мы должны с месяц пожить отдельно, даже не перезваниваясь(?), а потом снова возобновим нашу семейную жизнь. Я этого не понимал, но делать было нечего, и я смирился. Не выдержав разлуки, через две недели позвонил Вике и пригласил её в кино. Вика отказалась. Я же считал дни до конца месяца, винил себя выпивку и свой взрывной характер. Вика же даром время не теряла. Она в это время встречалась с соседом машинистом, выбирая, кто из нас лучше. По доброте душевной или из-за жалоб Вики её с ним познакомила сплетница соседка. Я и не предполагал, что наши отношения висят на волоске и продолжал нетерпеливо ждать часа икс.
Наконец, месяц, который мне казался бесконечным, закончился. Мы снова встретились с Викой у меня дома. Она держала себя немного настороженно и заявила, что теперь всё будет по-другому. Она будет приходить ко мне после работы на несколько часов, а потом идти к себе домой.
– Ну, почему так? – возмутился я. – Что это за семейная жизнь?
– Не переживай, – остановила меня Вика. – Пионерских отношений не будет. Я хочу ещё подумать и увидеть, что у нас всё наладилось.
«Везде не подстелешь», – подумал я. Но делать было нечего, и я в очередной раз согласился. Действительно, почти каждый день Вика, как и обещала, приходила ко мне. Приготовлением пищи и стиркой она себя не обременяла, но интимной близостью меня не обделяла. Наступило лето. Становилось всё жарче. Я чувствовал, что от интимной близости Вика всё больше получает удовольствия, хотя она это никак особенно не проявляла. Часов в 9-10 я шёл Вику провожать домой. Наша прогулка продолжалась минут пятнадцать. Вика всегда боялась попасть на глаза своим соседям-пенсионерам, которые тоже прогуливались по вечерам. Возле её дома мы ещё долго стояли, о чём-нибудь оживлённо разговаривая. Потом я свою вечернюю жену целовал, и мы расставались.
Так продолжалось почти всё лето. Если честно, то я уже не знал, как правильно называть наши отношения. Так встречаются разве что только любовники, не обременённые никакими обязательствами и бытовыми проблемами. При этом каждый живёт своей жизнью, не перекладывая ничего на другого. Может быть, всё так и было, но я почему-то был счастлив и каждый раз нервничал, если Вика не приходила, или задерживалась на работе. Если честно, то я мнил себя её мужем, хотя, уверен, Вика себя женой не считала. Она порхала по жизни, как беззаботная птичка, и, наверное, была не прочь упорхнуть при случае в тёплые края. Думаю, что она всё ещё была в свободном полёте.
          Похоронный бумеранг
Конечно же, моя жизнь с Мариной вскоре снова дала новую трещину. Толком я уже не помню почему. Мои дети этому уже не удивлялись и не обращали на наши странные отношения никакого внимания. Неожиданно мне позвонила Вика. Она сообщила, что у неё умер отец, которого она не видела уже много лет. Вика просила на моей машине поехать вместе с ней на похороны. Отца хоронили в том селе, где он и жил последнее время. Оно находилось в километрах десяти от города. Родной брат Вики и её мать на похороны ехать не захотели. Я, конечно, мог припомнить Вике, как она мне «помогла» на похоронах отца и, особенно, матери, но делать этого не стал. Кто старое помянет, тому глаз вон. Я подъехал в условленное место и подобрал Вику. По ней не было видно, что она слишком опечалена смертью отца. Скорее всего, для неё это была тяжёлая необходимость. Как ранее признавалась Вика, с отцом на притяжении многих лет они очень редко виделись и фактически стали чужими людьми.
По дороге в село Вика купила венок. Минут через  десять мы приехали в село, так как дорога была хорошей, благо ямы немного припорошило снегом. Домик, где отец Вики провёл свои последние годы со второй женой, находился на небольшом железнодорожном полустанке. Здесь была всего лишь одна комната, маленькая и тесная. К ней примыкал ещё небольшой коридорчик. Видно было, что особого достатка не было.
Пришедших проводить покойника в последний путь было около 50 человек. Безутешная вдова была рада каждому. Нас она встретила как самых близких, принимая, очевидно, за мужа и жену, да мы и не стали её в этом переубеждать. Чувствовалось, что женщина искренне жалеет за своим умершим мужем. Все пришедшие отзывались о нём, как о хорошем, чутком и трудолюбивом человеке. Но ведь о покойнике всегда так говорят: или хорошо, или ничего. Однако мне показалось, что люди ничуть не лицемерят и отзывы идут у них от души. Мне даже показалось, что мать Вики, может быть, не совсем была права, что развелась с таким человеком, лишив своих детей общения с отцом. Вике в то время было лет четырнадцать, а её брату ещё меньше. Но, как говорится, кто прав, кто виноват, судить не нам.
Кладбище находилось на окраине села. Покойника пришлось переносить через железную дорогу. После этого гроб поставили на бортовую машину, покрытую коврами. Мы с Викой шли в начале процессии. Было довольно холодно. Пронизывающий ветер заставлял нас отворачиваться, прикрывать лица руками и ёжиться. Вика не проронила ни слезинки, зато вдова плакала не утихая. Из-за сильного мороза и холодного ветра церемония погребения завершилась очень быстро. Оказалось, что из-за тесноты в квартирке, обед будет проходить на улице. Это было для нас неприятной новостью, так как мы очень замёрзли. Не спасал даже горячий обед. Невзирая на то, что я был «за рулём», я для согрева выпил несколько стаканчиков домашнего вина. Однако это меня не спасло: я, как кленовый лист, дрожал так, что зуб на зуб не попадал.
Вдова подарила Вике покрывало, полуторалитровую пластиковую бутылку вина и полотенце. Мне – полотенце. Она приглашала нас приехать на 9 дней, но Вика так и не «сподобилась». На первом месте у неё всегда была работа. Меньше, чем через год, умерла и сама вдова. Прямых наследников на домик не было, и Вика как-то намекнула мне в телефонном разговоре, что неплохо было бы как-то прихватить этот домик. Я сказал, что не хочу в эту «приватизацию» вмешиваться.
Приехав домой после похорон, я, первым делом, принял горячую ванную. После жуткого холода было приятно расслабиться, блаженно вытянув ноги. Внезапно затрещал квартирный звонок. Я закрылся полотенцем и открыл дверь. Это была Марина. Я снова залез в горячую воду, желая поблаженствовать. Марина зашла в ванную и, присев на корточки, стала чуть ли не плача говорить, мол, давай помиримся, я больше не буду пить… Ох, её бы слова да до бога!
                Не хочу жениться, а хочу учиться
Проработав пару лет в банке, Вика начала опасаться, что её «подвинут», а то и просто «уйдут». Её техническое образование уже не очень соответствовало духу времени. Вика решила посоветоваться со мной, спрашивая, а не поступить ли ей в нархоз? Я её поддержал.
В Черноморск с Викой мы поехали вместе. Я повёл её к своим друзьям. Потом мы поехали в институт, а вечером рванули к друзьям на дачу. Моих друзей там почему-то не оказалось. Нас это не смутило. Сама дача, небольшое одноэтажное зданьице с верандой и двумя комнатками, была закрыта, зато была открыта кухня, где были вода, туалет и газ. Мы устроились на кровати во дворе, чтобы переночевать. Начало темнеть. Я обнял Вику, и во мне закипело желание интимной близости. Вика была тоже не против. И тут случился конфуз. На дачу шумною толпою приехали мои друзья, прихватив ещё нескольких моих бывших сокурсников. Одеваться с Викой нам пришлось под одеялом. Мы были немного смущены. Я познакомил Вику с остальными друзьями. Она держала себя слегка замкнуто и настороженно. Мы немного выпили пива и разговорились. Вскоре у всех поднялось настроение, и мы стали смеяться и шутить. Потом спустились с обрыва к морю. Ночное море ласково шуршало по песчаному берегу. Вода была тёплой. Многие искупались, в том числе и я. Вика хранила ледяное спокойствие. Мы договорились, что один из моих друзей (правда, не бесплатно, начинались другие времена), сделает Вике курсовую работу. У него мать работала в научной библиотеке, поэтому ему это было сделать несложно.
На другой день я повёл Вику к своей двоюродной тётке Оксане, у которой она во время сессий  могла остановиться. Девятиэтажный дом, где у тётки была двухкомнатная квартира, находился недалеко – всего в двадцати минутах ходьбы от дачи друзей. У тётки был один сын, который был немного младше меня. Вёл он сумбурный образ жизни, не желая ни работать, ни учиться. Любил выпить в компании таких же, как и он, бездельников. Тётка же с моей подачи работала проводником, так как я ей в своё время расписал все прелести этой романтики на колёсах.  Во время учёбы в университете я успел в летний период «покататься» на Москву. Не хватало людей, поэтому набирали студентов, формируя специальные отряды. Тётка была очень хлебосольной хозяйкой и быстро согласилась, чтобы Вика при необходимости пожила у неё.
После обеда мы вернулись к друзьям на дачу. Снова переночевав у них, мы собирались после обеда возвратиться домой. И тут Маша, бывшая моя симпатия и хозяйка дачи, предложила нам взять с собой котика. Я попытался было отнекиваться, но Маша настояла.
– Бери, бери, соседская кошка недавно родила. Сейчас мы тебе его поймаем.
Вскоре на крыше соседней дачи Маша поймала шустрого котёнка, немного пушистого, которому от роду было месяца полтора. Он был серого цвета с чёрными полосами и напоминал маленького тигрёнка. Я взял его на руки. Котёнок дружески прижался ко мне. Мы решили с Викой взять его с собой. И Филипп, так я его назвал (надоели васьки и мурзики), стал для меня настоящим другом на несколько лет.
Ближе к обеду мы снова поехали с Викой в институт. Ей там пришлось договариваться о пересдаче разницы, чтобы поступить на второй курс. Вики не было около двух часов. Мы с Филиппом всё это время терпеливо ждали её в парке. Котёнок немного поспал у меня на руках, а потом начал капризничать, просясь на землю. Я пустил его побегать. Большой город пугал малыша и, пообедав моим пирожком, малыш стал жаться к моим ногам. Вечером мы были дома. Филипп быстро освоился и бегал по квартире без устали. Вика же успешно пересдала разницу и была зачислена на второй курс.
                Золотой обман
С грехом пополам мы домучили зиму. Наступила весна. На Пасху по заведённой традиции было принято ходить на кладбища и поминать умерших. Это у нас, как я уже упоминал, называлось проводами, и, скорее всего, этот обряд  сохранился с языческих времён. Христианство его просто приспособило под свои традиции, как и масленицу и сжигание чучела зимы. Да и колядки тоже с языческих времён. Сначала проводы были на том кладбище, где были похоронены мои родственники. Марина вкусно и быстро приготовила всё необходимое для поминок. В назначенный день мы поехали на кладбище на машине, прихватив с собой дочку Марины и мою тётку (сестру матери), которой из-за возраста и болезней было тяжело передвигаться. Остальные родственники приехали на маршрутке. К моему удивлению, Марина вела себя благопристойно, не пила, всем своим видом показывая, что исправляется. Доставали на кладбище попрошайки, как надоедливые осы. Особенно много было среди них цыганей. Выклянченную еду, они сначала сортировали в кустах, выбрасывая то, что им не нравилось, а потом выносили на дорогу чуть ли не мешками. Такой себе похоронный бизнес.
В воскресенье были проводы на другом городском кладбище. По устоявшейся уже традиции я на него тоже приходил, так как там собиралось большинство моих родственников. На кладбище мы пошли вместе с Мариной. Было жарковато. Тётя Лида угощала всех самогоночкой. Я отказался и только пообедал. Марина в этот раз не скромничала. Примерно около часа мы провели на кладбище, потом я вернулся на рынок, где вместо меня торговали дети, а Марина пошла домой. Вскоре домой вернулся и я. Марина сразу же с порога меня огорошила, мол, позвонила медсестра из Виноградовки и сообщила, что сын Марины Максимка заболел.
– Мне срочно надо поехать, – настаивала Марина.
Я, конечно же, согласился. Примерно через час после ухода Марины позвонила её дочь Алина из Виноградовки. Она спросила, где … мама?
– Мама поехала к вам, ведь Максимка заболел.
– Ничего он не заболел, – услышал я в ответ. – И мама к нам не приезжала.
Я бросил со злостью телефонную трубку, а сам подумал: «Она неисправима. Это какой-то кошмар, который никогда не закончится».
И всё же, всё же мы снова помирились после бурного скандала. Я только крутил головой, думая, когда же закончится этот гипноз, это проклятое наваждение? После внезапных отлучек Марины я всегда смотрел на её пальцы, как бы проверяя на месте ли подаренные мной золотые кольца. На этот раз я как-то о кольцах забыл и вспомнил о них только через несколько дней после возвращения Марины. В этот день она затеяла стирку. Я обратил внимание на то, что на руке у моей труженицы только одно кольцо – маленькое.
– Где большое кольцо? – спросил я, чувствуя неладное.
– Понимаешь, – замялась Марина, я начала стирать, положила его в ванной на мыльницу возле зеркала, а оно соскользнуло и упало в раковину…
Я, конечно же, ей не поверил. Кроме того, в раковине есть отстойник. Даже если бы кольцо упало в раковину, то оно, скорее всего, попало бы в отстойник, а его там не было. Наверное, оставила его где-то по пьянке в залог, а теперь не может вспомнить где. Читать ей мораль было бесполезно. У таких людей совесть живёт отдельно от них, очень редко встречаясь со своим хозяином. Да и зачем им совесть, когда обман становится правилом жизни? Марина снова пустила слезу, демонстрируя, что она хорошая актриса. Но и я хороший педагог: подарков больше не будет!
                Горе родни без ума
Наши отношения с Викой мало-помалу «устаканились». Осенью она перенесла ко мне вещи, и мы начали новый этап нашей семейной жизни. Филипп быстро освоился в моей квартире. Он был до того резвым, что я опасался оставлять его одного. Все обои в комнате высотой до метра он порвал. Любые дверки умудрялся открывать, а видеомагнитофон часто слетал со своего места на телевизоре и висел на электрошнуре. Поэтому я часто закрывал Филиппа, уходя из дому на балконе, но он и там умудрялся набезобразничать, разрывая постеленную картонную упаковку от холодильника. Часто я открывал коту застеклённое окно на балконе и ставил табуретку, чтобы он мог понаблюдать за птичками. Это хоть как-то его успокаивало. Мы с Викой очень полюбили Филиппа, и он напоминал маленького балованного ребёнка. Он отвечал нам тоже своей кошачьей нежностью и привязанностью. Так, заслышав стук Викиных каблучков, когда она возвращалась домой после работы, кот стремглав бросался к двери. Меня он тоже неизменно встречал, начиная тереться о ноги.
Всё было более или менее хорошо, но немного доставала родня. Володя, муж моей двоюродной сестры Тани, уже несколько лет болел туберкулёзом. Лечение шло с переменным успехом, так как мои родственнички любили выпить и мало задумывались о коварной болезни. Володя был по специальности строителем и поначалу неплохо зарабатывал. Однажды он даже умудрился купить «Запорожец». Правда, машина очень быстро улетучилась, как и деньги вырученные за неё. Как рассказала Таня, на очередную халтуру Володя поехал в лёгком спортивном костюмчике, простудился и подхватил воспаление лёгких. Этого было достаточно, чтобы дремавший туберкулёз перешёл в атаку. Таня сообщила мне, что для спасения мужа надо сдать кровь. Я согласился. Однако кровь у меня с сестрой взять отказались, объяснив, что у нас пониженное давление и посоветовали … выпить сухого вина. Мы это с успехом и сделали, после чего у нас взяли кровь. От интимной близости в этот день я решил уклониться, но Вика настояла, так как ко мне уже порядком привыкла. Я не чувствовал ни головокружения, ни упадка сил и был рад, что у нас с Викой всё хорошо.
К сожалению, моя «героическая» сдача крови Володе не помогла. Он таял на глазах. Заболела и скоропостижно скончалась его мать, которая тоже любила выпить. Володю отпустили из диспансера попрощаться с матерью. Мне пришлось увидеть, как Володя шёл домой через рынок, еле передвигая ноги. У него была походка восьмидесятилетнего старика, хотя через день ему исполнилось сорок лет. Сердобольная Таня принесла умирающему мужу чекушку водки. Через три дня Володя умер, оставив Тане двоих детей. Старший сын, которому было лет двенадцать, собрался во время похорон отца на … рыбалку. Отговорили со скандалом. Таня привычно напилась.
Отличилась перед Новым годом и моя мать. Я чувствовал, что она может в пьяном виде прийти к нам с Викой, чтобы поздравить. Я решил сам наперёд её поздравить и подарил бутылку водки (главный для неё подарок) с тем условием, чтобы она к нам не приходила. Но не тут-то было. Так, накануне праздника мы с Викой, подходя к дому, увидели, что на кухне нашей квартиры горит свет. Я сразу понял, что это пришла мать, так как только у неё были ключи. Мы зашли в квартиру и увидели, что на столе стоит подаренная мной бутылка водки. Пьяненькая мать расположилась на раздвижном кресле. Это было для меня очень неприятным сюрпризом. Мы пить с матерью не захотели, и она «приговорила» водочку самостоятельно. Вскоре мать, к нашей великой радости, заснула, и мы услышали её пьяный храп. Вика мне ничего не сказала, но я почувствовал, что и её покоробил этот внезапный визит. Через несколько дней я зашёл на Абрикосовую и, не пытаясь бесполезно вразумлять мать, просто забрал ключи от квартиры.
                Павел Иванович вечно живой!
Развод бывших советских республик происходил очень тяжело. Многие вообще не понимали, зачем всё это нужно и хотели жить по старинке. Но не получались. Ломались судьбы, навязывались новые понятия и правила жизни, возводились барьеры. Чуть ли не в первую очередь начали делить военное имущество, армию и флот. У нас же заставляли принимать новую присягу на верность Украине, вызывая в военкоматы. При этом, по слухам, задавали и провокационные вопросы типа: будете ли вы при необходимости воевать с Россией? Меня, слава богу, не тронули, да и не собирался я перестраиваться, так как я уже принимал присягу на верность Родине, а Родиной я продолжал считать бывший Союз, несмотря на весь трагизм происходящего. Некоторые офицеры, проявляя героизм, даже угоняли самолёты в Россию, не желая принимать украинскую присягу. То же самое происходило и на флоте. И только благодаря бывшему командующему Черноморским флотом Игорю Касатонову его не растащили по частям, а смогли сохранить, как боевую единицу. Хотя было мнение передать флот целиком Украине, но, думаю, что толку от этого было бы мало, ведь содержание кораблей требует огромных средств. При разводной неразберихе угнанные самолёты гнили на новых аэродромах, квалифицированные лётчики растворялись на гражданке, а Украина часть полученных кораблей сдала в металлолом. «Цэ ж нэ зрада» – это не измена.
Если раньше мы пели: «Ленин всегда живой! Ленин всегда с тобой!», то теперь впору было петь, что Павел Иванович всегда живой. Спросите, какой Павел Иванович? Ну, конечно же, Чичиков! Ведь он не только пытался разбогатеть, скупая «мёртвые души», но и «надрывался» в других сферах хозяйственной жизни. Но обо всём по порядку. Коснулась перестроечная лихорадка и нашего региона. Военнослужащих, не желавших принимать новую присягу, просто заставляли уезжать куда глаза глядят. А квартирки-то остались! Как на этом не погреть руки, то бишь не перепродать конфискованное без суда и следствия жильё? А тому, кто будет вякать, можно рот зелёными бумажками закрыть. Говорят, что наш Паша, т.е. начальник жэка, положил в карман кругленькую сумму с шестью нулями в у.е. Правда, проявил и инициативу. Чтобы увеличить прибыль, во многих украденных «хатынках» сделал неплохой ремонт, думаю, за счёт государства. Чем не «новый украинец» а ля Чичиков? Вот так надо делать состояния, а не ждать у моря погоды или торговать на рынке жвачкой.
А теперь процитируем поэму Гоголя: «Скоро представилось Чичикову поле гораздо пространнее: образовалась комиссия для построения какого-то казенного весьма капитального строения. В эту комиссию пристроился и он, и оказался одним из деятельнейших членов. Комиссия немедленно приступила к делу. Шесть лет возилась около здания; но климат, что ли, мешал или материал уже был такой, только никак не шло казенное здание выше фундамента. А между тем в других концах города очутилось у каждого из членов по красивому дому гражданской архитектуры: видно, грунт земли был там получше».
Наверху, конечно, воротилы были покруче. Достаточно вспомнить бывшего премьер-министра Украины Павла Ивановича Лазоренка (какое удачное совпадение с Чичиковым!) и К. Так и хочется сказать, что вовремя воскрес гоголевский Павел Иванович! Опишем его работу в таможне: «Получив же в свое распоряжение всё, в ту же минуту дал знать обществу (контрабандистов – от авт.), сказавши: «Теперь пора». Расчёт был слишком верен. Тут в один год он мог получить то, чего не выиграл бы в двадцать лет самой ревностной службы. Прежде он не хотел вступать ни в какие сношения с ними, потому что был не более как простой пешкой, стало быть, немного получил бы; но теперь... теперь совсем другое дело: он мог предложить какие угодно условия. Чтобы дело шло беспрепятственней, он склонил и другого чиновника, своего товарища, который не устоял против соблазна, несмотря на то, что волосом был сед. Условия были заключены, и общество приступило к действиям. Действия начались блистательно: читатель, без сомнения, слышал так часто повторяемую историю об остроумном путешествии испанских баранов, которые, совершив переход через границу в двойных тулупчиках, пронесли под тулупчиками на миллион брабантских кружев. Это происшествие случилось именно тогда, когда Чичиков служил при таможне. Не участвуй он сам в этом предприятии, никаким жидам в мире не удалось бы привести в исполнение подобного дела. После трёх или четырех бараньих походов через границу у обоих чиновников очутилось по четыреста тысяч капиталу. У Чичикова, говорят, даже перевалило и за пятьсот, потому что был побойчее. Бог знает, до какой бы громадной цифры не возросли благодатные суммы, если бы какой-то нелегкий зверь не перебежал поперёк всему. Чёрт сбил с толку обоих чиновников; чиновники, говоря попросту, перебесились и поссорились ни за что… Главное в том, что тайные сношения с контрабандистами сделались явными». http://skola.ogreland.lv/gogol/znaj/gog073.htm
У нас разработали свою схему. Из России ещё продолжали давать нефть и газ по внутренним ценам, радея о братском народе. И как же этим не воспользоваться? Бог с ней «нэзалэжной». Своя рубашка ближе к телу. И пошла перепродажа российских углеводородов за «бугор» по мировым ценам, а полученная разница растворялась в бездонных карманах деятелей широкого масштаба. Так, по сообщениям в СМИ один только Паша загрёб около миллиарда долларов. Говорят, что неплохо нажилась на этом и «оранжевая принцесса» Юлия Тимошенко, помогавшая экс-премьеру грабить собственный народ. И ещё говорят, что на деньгах неистового «реформатора» «взошёл на престол» второй президент Украины Л. Кучма. Как по мановению волшебной палочки, начались забастовки шахтёров на Донбассе, требовавших отставки Кравчука. Только благодарностью Кучмы своему спонсору можно объяснить тот факт, что Лазаренко спокойно уехал с награбленными долларами за границу, имея в кармане около десятка иностранных паспортов. Несколько раз Павла Ивановича задерживали, то в Швейцарии, то в США, но в Украине почему-то даже не пытались вернуть его на родину и судить за крупномасштабное воровство. В конце концов удачливого проходимца немного подержали в США в заключении в льготных условиях, очевидно, для того, чтобы поделился награбленным.
Как тут не вспомнить одного из главных героев телесериала «Бандитский Петербург» Антибиотика: «В наше время, Серёжа, можно украсть велосипед и всё здоровье отдать в тюрьме, а можно воровать вагонами и всегда оставаться на плаву. В России красть составы гораздо безопаснее, чем велосипеды, это я тебе конкретно говорю». http://citaty.info/character/antibiotik В Украине, конечно, тоже гораздо безопаснее и сейчас воровать тоннами и кубометрами. Так легче откупиться, а вот за какую-то ерунду будешь сидеть долго и нудно.
              В шаманском экстазе
Я никогда не был особенно ни религиозен, ни суеверен. Я считал, что если кто-то искренне верит, что бог есть, то, значит, для него он есть. А если человек верит, что бога нет, то, значит, для него бога нет. Неверие – это тоже вера. А вообще у каждого человека должна быть совесть, и ею надо руководствоваться в своих поступках, а не чем-то абстрактным. Изучая в вузе атеизм, я не имел ни малейшего представления о каких-либо религиозных книгах. Нас заставляли критиковать то, что мы в глаза никогда не видели. И вот перестроечная лихорадка дала мне возможность прочитать Библию. Честно признаюсь, далось мне это нелегко. Поначалу всё показалось каким-то бредом, и я, прочитав несколько страниц, отложил надолго книгу. Но всё же, чуть не изнасиловав себя, я продолжил чтение. И тут я понял, что это не художественное произведение, быстро читать его по диагонали нельзя. Надо вдумываться в смысл, как бы переваривая его. И на вдумчивое чтение у меня ушло около двух лет. И я понял одно: в книге идёт осмысление происходящих событий, и она больше интересна как познавательная история. Новый завет уже более религиозен по содержанию. Здесь при прочтении нужна уже вера, хотя одни и те же события трактуются немного по-разному разными рассказчиками. Но дело не в этом. Суть в том, что новое время стало рождать и новых героев: шарлатанов-целителей, псевдомагов и лжеколдунов, которые тоже били себя в грудь, доказывая, что они верующие христиане, а коммунизм их угнетал.
Один такой «чародей» вскоре появился и в нашем городе. Он снял квартиру недалеко от Бориса, а именно – в соседнем с ним подъезд на четвёртом этаже. Маг был не промах и развернул широкую рекламную кампанию: давал объявления в местные газеты, использовал радиоэфир на продрынке. Около полугода «народный целитель» успешно продавал своё знахарское искусство доверчивым гражданам за хорошее вознаграждение. Предлагал также какие-то снадобья и лекарства. Люди валили к нему толпами. Ажиотаж был такой, что мы с Борисом, шутки ради, говорили, что нам тоже неплохо бы было открыть аналогичный центр по дойке дураков. А что, хороший бизнес. Затрат почти никаких, знай, собирай денежки и вспоминай почаще божье имя. К известному чародею и магу, не удержавшись, сходила и жена Бориса Алёна. Она задыхалась от восторга, предлагая и нам прикоснуться к чуду. Но нас почему-то не тянуло на чудеса.
И вдруг успешная карьера народного целителя в нашем городе стремительно закончилась: он так же внезапно исчез, как и появился. Наверное, вознёсся на небо, как непорочный ангел. Хозяину арендуемой квартиры он оставил неутешительное наследство: громадный счёт за домашний телефон (примерно на сто долларов) и неуплаченный долг за последние два месяца проживания. Кроме того, после полугодового посещения квартиры толпами страждущих излечиться от всех болезней сразу требовался хороший ремонт. Хозяин был в ужасе, а мы с Борисом только посмеивались, узнав новость. Чародей, как и Бендер, поступил правильно: главное – вовремя смыться, пока не начали бить. А простодушные горожане ещё долго звонили и приходили в опустевшую квартиру, чтобы от чего-нибудь излечиться и избавиться от лишних денег, раздражая хозяина. 
В это же время заболела двоюродная тётка Бориса. Её сын ограничился тем, что отвёз … фотографию матери какой-то целительнице и привёз от неё «чудодейственную» святую воду. Её надо было пить по часам в определённых дозах. Впрочем, «целебная» водичка не помогла, и бабушка Роза вскоре умерла. Она получала неплохую компенсацию от правительства Германии за то, что была угнана во время войны на принудительные работы в Третий рейх. После смерти старушки сыну в выплатах отказали. А, может быть, надо было всё же отвезти эту «золотую» бабушку в больницу, ведь все полученные деньги она отдавала сыну и продолжала бы отдавать? 
             Новоявленный папаша-герой
Забеременев в августе, Оксана на какое-то время оставила меня в покое, хотя и следила за моей жизнью со стороны. Она как бы успокоилась, добившись желаемого результата. Перевёл дыхание и я. Пусть решит время, кто прав, а кто виноват. Я тоже наблюдал за жизнью Оксаны со стороны, злорадствуя при каждом громком похождении Юрочки. Он решительно не хотел меняться и вёл полупьяную жизнь, нигде не работал и очень мало помогал своей любимой на рынке. У Оксаны всё рос живот, и она очень тяжело передвигалась по улице в последние месяцы беременности. Наверное, Юрочка достал её своей «беспробудной» жизнью, и Оксана сплавила его вместе со знакомой компанией на заработки в Москву. Юрочка и там не изменился, но успел отличиться. Он просто украл у какого-то работяги его месячную зарплату и через пару недель убежал домой. Вкалывать, как лошадь, на морозе он не собирался. Скандал с воровством разразился позже, но Юрочка клятвенно убеждал, что деньги он заработал честным трудом. Оксана в очередной раз ему поверила, но больше ехать в Москву на заработки он не хотел. И вдруг Юрочке повезло. Он стоял на учёте в центре занятости, получая денежное пособие. Ему там предложили оформить бизнес-план и выдали несколько тысяч на развитие бизнеса. Юрочка, конечно, деньги взял, но бизнеса никакого не открыл. Зато Оксана была в диком восторге. Как же, любимый принёс домой честно заработанные деньги. Она купила себе на них, по-моему, кожаный плащ.
Отличился и бывший суженный Марины Петька. Едва прослышав, что Юрочка уезжает на заработки в Россию, и думая, что Оксана его выгнала, неунывающий Петька пришёл … свататься к Оксане. Его не смутила даже её беременность. Открыв двери после неожиданного звонка, Оксана прямо-таки обомлела: Петька был с цветами, в чистых наглаженных брюках, в сияющих туфлях и белых носочках. Оксана, удивившись, сразу же его выгнала и рассказала всё Юрочке, который ещё не успел уехать, а куда-то вышел из дому. Узнав обо всём, Юрочка рассердился на продажного друга и торжественно обещал начистить тому морду. Петька, очевидно, узнав, что «закадычный» друг ещё в городе, надолго потерялся из виду.
В середине апреля, чуть ли не на день рождения Юрочки, Оксана родила. Мальчик появился на свет здоровым и был очень похож на папашу, правда, Оксане сделали кесарево сечение, так как самостоятельно она родить не смогла. Осчастливленный папаша несколько дней не просыхал, бурно празднуя день рождения сына. От первой жены у него была только дочь, которой уже было лет пятнадцать, не считая других случайных детей.
Я воспринял это известие спокойно, хотя, если честно, мне было чисто по-человечески обидно, что Оксана родила от какого-то тунеядца, пьяницы и игрока, а от меня родить не смогла. Может быть, в этом был виноват и я. Ответить на этот вопрос я уже не мог. Прекрасно понимал, что Оксану окончательно потерял. Ну, и пусть мучается с этим альфонсом, и неизвестно ещё, каким вырастет её сын. А что если он пойдёт в папашку и его тоже ждёт судьба бесшабашного пропойцы, любителя лёгких денег и доступных дам? Уверен, что Оксана тогда об этом не думала. Ей было не до этого. Её переполняла радость и мысли о том, что некому заниматься бизнесом. Лёжа в больнице после операции она послала в Черноморск за товаром Юрочку под присмотром девушки-реализатора. Уж лучше бы она послала одну девушку. Юрочку ничего не интересовало, кроме выпивки. Кое-как дотащив купленный товар в Черноморске, он отправился вместе со своей помощницей Машей к Оксане. Он шёл, шатаясь и теряя по дороге оставшиеся деньги, а Маша молча их подбирала, чтобы отдать хозяйке. Увидев полупьяного любимого, Оксана больше не посылала его за товаром. Ей пришлось всё делать самой, перевязывая разрезанный живот.
Месяца через три Оксана с Юрочкой пышно отпраздновали крещение сына в баре, взяв три пары кумовьёв, и расписались: у ребёнка же должен быть отец. Новоиспеченный муженёк снова напился. Он был теперь тоже окончательно уверен, что упрочил своё положение. Теперь уже навсегда. Что бы он ни сделал, Оксана будет терпеть. Хотя бы ради сына. Жене он услужливо помогал: стирал пелёнки малыша и иногда готовил кушать. Со стороны могло показаться: вот оно настоящее счастье, и какой заботливый отец и муж! Но новоявленный папаша-герой не забывал и о себе. Он связался с бывшей реализаторшей Оксаны златокудрой красавицей Олей, с которой часто то «отрывался» в барах, то приходил в гости переночевать к друзьям и знакомым.
               Том первый
Оглавление
ПРОЛОГ                с. 1.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ                с. 2 – 130.            
ЧАСТЬ ВТОРАЯ                с. 131 – 181.               
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ                с. 182 – 235.               




 
   
 
                ТОМ ВТОРОЙ
              Мир согреет любовь
                Часть первая
                Общество без морали
«Я ненавижу мир, где мужья одевают своих жён как проституток, выставляя напоказ всё то, что должно быть сокровенным. Где нет понятия чести и достоинства. Где женщины не хотят детей, а мужчины не хотят семьи. Где сосунки считают себя успешными за рулем отцовских машин, а любой, кто имеет хоть немного власти, пытается доказать вам, что вы ничтожество. Где люди лицемерно заявляют, что верят в Бога с рюмкой алкоголя в руках и с отсутствием малейшего понимания своей религии.
Где понятие ревности считается постыдным, а скромность – недостатком. Где люди забыли о любви, а лишь ищут наилучший вариант партнера. Где мужики, парни пропивают родительские деньги в ночных клубах, кривляясь под примитивные звуки, а девки в них из-за этого влюбляются.
Я выбираю свой путь!» Киану Ривз, голливудский актер, продюсер и режиссер. Когда я несколько лет назад начал писать свои записки, это было невинное занятие, которое не тянуло ни на какую статью Уголовного кодекса. Сейчас меня в связи с происшедшими событиями в стране (имеется в виду повторный майдан, подкинутый западными спонсорами) можно объявить во всех смертных грехах. Почему? Потому что мне не нравится новая продажная мораль, передёргивание фактов, разжигание межнациональной вражды и дикое обнищание народа. Вместо того чтобы хоть как-то помочь людям выжить в это непростое время, правительство придумывает всё новые и новые налоги, урезает социальные программы и, фактически, уничтожает страну, потворствуя оголтелому национализму, экстремизму, шовинизму и, в ряде случаев, чуть ли не фашизму. Всё это густо замешивается на призывах к патриотизму.
Философ А. Гулыга так определяет понятие нравственности: «Нравственность – корпоративна, это принципы поведения социальной группы, основанные на нравах, традициях, договорённости, общей цели… Нравственность возникла вместе с человечеством. Мораль более позднего происхождения. Она не устраняет сама по себе уродливые формы нравственности. В цивилизованном обществе может существовать нравственность, лишённая морали. Пример – фашизм». «Поиски абсолюта», «Новый мир», 1987 г., №10, с.239-240.
Вот и у нас сейчас такое же «цивилизованное» общество, которое лишено всяческой морали. Я начал писать о том, как развалился на моих глазах Советский Союз, а теперь можно писать о том, как исчезает Украина. В современном кадре уже история краха нашей государственности, вековых ценностей и обыкновенной человечности. Только теперь я осознал, что Союз, отнюдь, не развалился сам собой. Его взорвали, уничтожили, растащили, разворовали взращённые Западом и, прежде всего, США наши национал-предатели во главе с Горбачёвым и К’. Да, действовала целая, я бы сказал, банда. В неё, кроме генсека, входили Шеварднадзе, Яковлев и иже с ними, а, позднее, пьяница Ельцин с гайдарами и чубайсами. Они торговали оптом и в розницу своей родиной, которая их вырастила и воспитала, дала образование и работу, почёт и уважение. Всем им активно помогали сотрудники ЦРУ и новоявленные олигархи из партийно-хозяйственной номенклатуры. Никто не проливал даже крокодиловых слёз. Задача была одна: уничтожать и грабить, воровать и наживаться. Сбывались самые дерзкие мечты новоявленных нуворишей. И некому было их остановить. Страна раздиралась на лакомые куски.
Сейчас мы становимся свидетелями второго этапа. Цель – уничтожение Украины, как суверенного государства, чтобы подобраться поближе к России, а потом уничтожить, нет, проглотить и её и не подавиться. Украина даже не шахматная доска. Она всего лишь одна из клеточек этой доски. Разыгрывается геополитическая партия, и судьба рядовых украинцев никому не интересна. Мы просто биомасса, с которой можно не церемониться. И это обидно.
После уничтожения, а не распада, Союза у Украины были большие шансы для возрождения. Она занимала четвёртое место в Европе по экономическому потенциалу и третье в мире по ядерному оружию. На её территории находилось около 40% бывшей союзной промышленности. А что имеем мы в итоге? Одни обещания и безудержное воровство. Один политик «лучше» другого. При «диком» социализме мы жили лучше всех. У нас не было продовольственных талонов, а проще – карточек, как в некоторых регионах России. У нас работали заводы и фабрики, люди регулярно получали зарплаты и пенсии. Сейчас многого нет, и даже то, что ещё осталось, уничтожается и дальше разворовывается. Это хуже войны. Это какое-то всеобщее безумие. Страна погрузилась в нескончаемые навязанные Западом революции и медленно умирает. Спрашивается, зачем было валить и уничтожать Союз? Чтобы нажилась кучка олигархов и западные стратеги? Да, перемены были нужны. Но нам нужна была эволюция, а не анархия. Революции всегда кто-то спонсирует и проталкивает. Мы часто не видим сценаристов и режиссёров-постановщиков, но это отнюдь не значит, что их нет. Они стараются быть в тени. Им не нужна лишняя реклама. Они убивают нас из-за угла, оглупляя, зомбируя, спаивая и стравливая.
Ещё Столыпин говорил, мол, дайте России 20 лет спокойного развития, и вы не узнаете её. Но нас всегда пытались уничтожить, чтобы спасти(?). Сначала от проклятого царизма – тюрьмы народов; потом – от проклятого Сталина; далее – от коммунизма и советской оккупации, а саму Россию – от тоталитарной системы и тоже от коммунизма; а сейчас уже – от проклятого Путина. Но более 70 лет не получалось. Мы выдержали, пройдя все круги ада. Теперь тактика изменилась. Нас пытаются уничтожить с помощью денег и продажных политиков, подкупая нужных людей и проталкивая сомнительные решения и проекты. Подсовывают кредиты и спонсорскую помощь на своих жёстких условиях, чтобы пустить страну по миру и продать с молотка. Нужна только земля и её богатства. Население снова пытаются уничтожить. Зачем? Ответ очевиден: чтобы спасти!
Выдержим мы и на этот раз? Не знаю, но должны. Должны! Потому что мы русские. А русские не сдаются! И своих не бросают!
Из интернета: «В Афганистане, Пакистане, Ираке под присмотром США убивают сотни женщин и детей, а ООН внимательно следит (угадайте, за чем?) – курсом рубля!» И ещё: «Отключения «света» на 6-8 часов в день мешают (свидомым) украинцам следить за падением цен на нефть и крахом российской экономики». 
             Поминки по машине
Я всё ещё катался на машине с молдавскими номерами, но заканчивался срок моей доверенности на неё, и надо было что-то предпринять: или выписать новую доверенность, или продать машину. Я решил поехать с Сергеем в Краснополь и там определиться. Вадим попросил взять его с собой, благо в ближнее зарубежье пускали ещё без загранпаспортов.
Через несколько часов мы были на авторынке. Я почему-то был уверен, что машину не продам и, первым делом, разыскал её хозяина, который продавал очередную машину на своём постоянном месте. Он согласился выписать мне новую доверенность. А пока я пошёл машину продавать. Сын с Сергеем прошлись по рынку, рассматривая новые машины. Когда они пришли, я купил некоторые запчасти к своему «железному коню». Время близилось к обеду. Мы собирались взять доверенность и ехать домой. Внезапно появился покупатель. Он явно хотел купить машину, но плохо разбирался в её техническом состоянии. С собой он взял автослесаря, заплатив ему хорошую сумму – 300 леев. Слесарь оказался не промах: отведя меня в сторону, он попросил, чтобы я ему дал 100 леев, и он тогда скажет своему клиенту, что машина в хорошем состоянии. Я немного заартачился, так как не очень хотел продавать машину, но после всё же дал этому ловкачу деньги. И – дело было сделано, правда, пришлось немного уступить и покупателю. У него не хватало денег, поэтому подъехали к нему домой, так же договорились, что я передам ему второй ключ через знакомых, а он мне недостающие 20 долларов.
Я знал, что машина хорошо «подустала», поэтому отдал её новому хозяину и все запчасти, которые накупил. Можно было ехать домой. Сергей почему-то не захотел ехать автобусом и предложил ехать автостопом, так, мол, будет быстрее. Скрепя сердце, я с ним согласился, но настоял, чтобы сын всё же вернулся домой рейсовым автобусом. Я знал, что такое автостоп. Мы попросили нового владельца машины довезти нас до ближайшего городка на границе, благо бензина я заправил вдоволь. Он согласился. По дороге мы заехали к знакомому Сергея. Тот угостил его вином и дал нам в дорогу ещё полторашку. Мы по дороге её выпили, так как были очень голодны. В городке Сергей предложил сходить в забегаловку и перекусить. Но какая закуска же без выпивки? Я взял по 150 граммов водки. А потом по просьбе друга ещё по 150.
Подкрепившись, мы вышли на дорогу и стали «голосовать». Никто не хотел останавливаться. Тогда Сергей взял у меня 50 лей и направился к гаишнику, который стоял возле своей будки. Он вскоре посадил нас на «КамАЗ». Было такое впечатление, что мы едем на кобыле. Машину трясло и кидало из стороны в сторону, словно было землетрясение. Примерно через полчаса мы добрались до границы. Стоять в очереди мы не захотели и прошли таможню пешком. По дороге я увидел молдаванина с двумя полторашками вина. Я спросил его, почём вино?
– А, бери даром, – сказал он.   
Я не стал отказываться. Одну бутылку мы подарили таможенникам, другую выпили сами. Те посадили нас на иномарку. Ещё через полчаса мы были уже на нужном повороте в сторону нашего города. Здесь строили какой-то бар, а место возле него обкладывали тротуарной плиткой. Я прихватил несколько штук, хотя толком не знал, зачем они мне.
Вечерело. Снова никто не хотел останавливаться. И тут, на наше счастье, на бусике ехал один знакомый, который сам остановился. Вскоре мы были уже дома. Я занёс плитку в сарай, и Сергей меня потянул снова в бар. Здесь мы пили уже пиво. Когда и как я пришёл домой, я уже не помнил. Знаю точно, что забыл в баре кепку и очки, но идти на другой день туда не хотел. Было стыдно, и адски болела голова, прямо-таки разрывалась. Недаром же говорят: с кем поведёшься – с тем и наберёшься. Слава богу, что когда я проснулся на другой день, деньги и документы были на месте. Двадцать долларов от нового хозяина машины я так и не увидел. Мою посланницу он обругал нецензурной бранью и хотел выхватить второй ключ, приговаривая: «Пусть отдаёт мои деньги и забирает свою машину».
              Безбожное рвение
Как уже подчёркивал, я никогда не был ни рьяным атеистом, ни фанатично верующим. Старался ко всему относиться спокойно. Если верующий верит в бога, пусть верит, но не навязывает свою веру другому. Раздражало другое. Появилось множество мошенников на религиозной основе. Я сначала не мог понять почему так произошло, но со временем понял. В советское время была светская религия. Люди вступали в партию, ходили на собрания, носили в праздничные дни портреты своих вождей и красные флаги, почти как иконы и хоругви. И вдруг всё исчезло, а природа, как известно, не терпит пустоты. Наряду с просто шарлатанами, о которых я уже упоминал, появились и религиозные обманщики. Так, однажды мы с Борисом увидели на рынке двух людей, одетых как монахи. Они собирали пожертвования на церковь, которая якобы сгорела.
– Что-то я не слышал, чтобы церковь у нас где-либо сгорела. Во многих сёлах их ещё даже построить-то не успели.
– А это случилось в соседней области, – невозмутимо ответил монах.
– Вот там и собирай, православный! – отрезал я.
Проходимцы от религии наступали на всех фронтах. Особенно активизировались секты, которые плодились как кролики. Однажды, когда я жил ещё с Оксаной, увидел их в нашей квартире. Я быстро выпроводил незваных гостей, а Оксане сделал выговор.
– Хочешь верить в бога – иди в церковь, а этих зазывал выгоняй. У них одна цель: выманивать деньги и дурачить людей. Я бы вообще все секты запретил.
К моему удивлению, атаки сектантов не прекращались. Чуть ли не каждый месяц кто-либо стучал в мою дверь, сладкоголосо предлагая поговорить о тяготах жизни и вступить в новую религиозную «партию».
Религия становилась доходным бизнесом для очень многих людей. Даже бывшие партийные деятели спешили в авральном порядке перекраситься. Так, знакомые показали мне одного деятеля, который в течение многих лет собирал партийные взносы на одном из железнодорожных предприятий. Теперь он собирал пожертвования на … строительство храма. Как говорится в одном анекдоте, пристроюсь хоть где-нибудь, но всё равно работать не буду. Новый религиозный подвижник был низкого роста, худощавым, но очень шустрым мужичком. Люди, знавшие его хорошо, откровенно над ним смеялись. Тогда новоиспечённый верующий отрастил окладистую бороду и стал молоть что-то из библии.
Количество сборщиков церковной дани всё росло. Они ходили по рынку, бывали в людных местах, ездили в поездах, стучались в дома и квартиры. Случались и курьёзы. Так, этот же низкорослый оборотень попросил как-то зимой у подруги Оксаны, возле которой та стояла, помидорчик на храм божий. Оксана не выдержала и съязвила:
– Ты что, на купол его поставишь?
Он немного смутился и отошёл, шамкая губами проклятия. Другая сборщица религиозных взносов, остановившись возле меня, стала выпрашивать у продавщицы пирожок с мясом …на благое дело. А дочь мне однажды рассказала, что видела, как сборщики пожертвований, укрывшись в одной из подворотен, открыли свои железные ящички и начали делиться собранными деньгами. Почему бы и нет? Богу – богово, кесарю – кесарево, а им, добровольным труженикам Христа и бессребреникам, всего лишь какие-то там крохи за усердную службу.
Однажды услышал в утренних новостях на телеканале «Украина», что в Украине более 30 тыс.(!) религиозных сект. Они незаконно обирают, нет, попросту грабят, своих прихожан, заставляя их платить церковную десятину. Сами при этом никаких налогов в казну не платят. Казалось бы, естественное решение проблемы: закрыть к чёртовой матери всё это мракобесие! Да, но как закрыть, если сама власть состоит из сектантов? Так, несколько лет назад в сети появилась информация о том, что нынешний премьер-министр Украины Арсений Яценюк является саентологом со стажем: в секте с 1998 г., а его сестра – гражданка США Алина Стил, саентолог ОТ4. Сразу стоит ответить говорящим, что тему «Яценюк – саентолог» запустили российские СМИ: первоначально эта информация находилась на украинских сайтах, хотя с некоторых и была впоследствии «зачищена». Вот статья с украинского ресурса, написанная еще в 2009 г., от которой сейчас остались одни воспоминания (спасибо веб-архиву) – «Кто такой Арсений Яценюк, или зачем Украине президент – сайентолог?» Яценюку приписывается очень высокий статус – ОТ VI, что, возможно, сильно преувеличено, поскольку для этого нужно быть в секте около 10 лет и потратить около $300 000. Исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов тоже оказался сектантом. Но здесь информация несколько противоречива: по одним данным, он лидер украинского филиала «Церкви Христа», согласно другой версии – баптистский пастор. http://zchapter.blogspot.ru/2014/03/sektanti-u-vlasti.html
Так что молитесь, господа! Замаливайте свои и чужие грехи!
           Ах, огурчики, помидорчики!
Я по-прежнему разрывался. Если с продажей машины появились деньги, то они как-то быстро начали исчезать. И, как я ни старался их считать и пересчитывать, ничего не получалось. Большая семья – большие расходы. Кроме того, на моей шее уже не один год висел дом, доставшийся мне в наследство от родителей. Я сумел с помощью Бориса «сделать» документы на дом, но продавать его, как и раньше, не хотел. Время нестабильное, уверенности в близкой и бескровной «победе» самого передового в мире строя – капитализма – нет никакой. За это приходилось расплачиваться всем своим свободным временем. На Абрикосовой всегда была работа: то двор надо было подмести, то забор починить, то что-то в самом доме заделать, то мусор вывезти, то сорняки вырвать… Я уже не говорю о том, что с наступлением весны работы там становилось ещё больше – много хлопот доставлял небольшой сад, в котором большинство деревьев я посадил собственными руками. Приходилось привлекать детей, но они всегда всё делали неохотно, можно сказать, из-под палки.
Порадовала Марина. Она как-то сумела взять себя в руки и под моим присмотром несколько месяцев вообще не пила. По крайней мере, я этого не видел. Пыталась она бросить даже курить, но выдержала всего лишь месяц. Ей постоянно хотелось есть, и она стала быстро набирать вес, превращаясь в сочную пышку. А, может быть, и отъелась на моих вольных хлебах. Припоминаю, как она поначалу пыталась покупать то пару яиц вместо десятка, то полкило творожка вместо килограмма. Марина набрала около пятнадцати килограммов и стала весить больше семидесяти и, как ни боролась, сбросить вес уже не могла. Она быстро смирилась и не захотела мучить себя диетами.
Зная, что Марина любит ковыряться в огороде, я предложил ей посадить что-нибудь на Абрикосовой. Она с удовольствием согласилась. Вначале мы ездили на машине, а после продажи машины начали кататься на велосипеде. Вскопав огород, мы посадили с ней огурцы, помидоры и какую-то длиннющую тыкву. А впереди дома, возле колодца, Марина насыпала какие-то холмики, издали напоминающие чуть ли не могилки. Соседи всё меня спрашивали, что здесь будет расти, но я не знал, что ответить. На «могилках» так ничего и не выросло, и только на следующий год на них взошла морковь.
Лето выдалось засушливым. Чуть ли не каждый день приходилось не только поливать огород, но и вырывать сорняки. Я начал использовать водяной насос для полива. Примерно через месяц Марине эта возня с огородом надоела, и я уже ездил на Абрикосовую сам или брал с собой детей. Урожай обещал быть неплохим. Я был рад, что у нас налаживается нормальная семейная жизнь. Мы престали ссориться. Я хотел, чтобы так было всегда. Я даже начал мечтать о том, чтобы продать дом на Абрикосовой и купить такой же, но уже поближе к центру, чтобы Марина могла по вечерам предаваться своему хобби в огороде.
Урожай, действительно, оказался хорошим. Мы заготовили много трёхлитровых банок с огурцами и помидорами на зиму. Я привозил овощи через день-два, а Марина закручивала. Только я не понимал, что делать с тыквой? Я её не любил, и большого проку нам от неё не было. И всё же было приятно, что мы не напрасно потрудились.
         Я не хочу детей здесь видеть!
Мы прожили с Викой около девяти месяцев почти без скандалов, и мне даже казалось, что мы, наконец-то, притёрлись. Я думал, что изучил её характер и старался лишний раз не злить. Вика уже меньше бегала по подружкам и пыталась быть хозяйкой. Были у неё и свои странности. Так, Вика была чуть ли не помешана на Пугачёвой. Если транслировали выступление певицы на каком-либо телеканале, можно было только тихо дышать. Вика придвигала стул чуть ли не вплотную к телеэкрану – и мир для неё исчезал в розовой дымке. Все мои кассеты для видеомагнитофона тоже были забиты концертами Пугачёвой. И, к моему сожалению, Вика, почему-то, терпеть не могла моих детей. Но я тоже не мог от них отказаться. Какой-никакой, но я отец и в меру сил обязан о них заботиться. Оля же, как нарочно, присылала детей ко мне, чтобы я их искупал, так как у меня тогда ещё всегда была горячая вода. Вика и сама любили принять горячую ванную, причём, чуть ли не каждый день. Вспоминается анекдот про чукчу, который женился на француженке. Когда чукчу начали расспрашивать о жене, он заявил, что она очень грязная. Почему? Потому что каждый день принимает ванную. Иногда Вика даже брала с собой в ванную книгу и там читала, лёжа в воде. Счётчиков тогда ещё не было, платили за воду по количеству прописанных в квартире. Со временем я тоже пристрастился принимать ванную. Но для меня это было простительно. В зимний период я очень замерзал на рынке. 
Вначале Вика молча смотрела, как я купал детей, но потом начала, как говорится, фыркать:
– Я не хочу их здесь видеть. Купай их у матери на Абрикосовой. У нас своя семья.
– Но что же здесь такого? – пытался я возразить. – Разве они тебе мешают?
Но Вика меня не слышала, мои доводы её не убеждали. Однажды я даже, скрепя сердце, не пустил детей в квартиру, выйдя на площадку и дав им по апельсину. На улице была зима, и я долго себя казнил за этот дурацкий поступок. Хотелось мира и спокойствия в семье, но их не было. Несколько дней Вика молчала, а потом выдала:
– Значит, так. У меня отпуск, я еду к брату на Донбасс, а ты думай. После моего возвращения – поговорим.
«Железная леди» уехала, а я остался наедине со своими мыслями. Я не мог понять, почему это должен отказаться от своих детей? А если мужчина берёт в жёны женщину с ребёнком, неужели он должен её ребёнка выгнать на улицу или подарить тёще? Ты же знала, что у меня двое детей, тем более что я не давал никакого обета, что отрекусь от них вовсе. Я не хотел долго раздумывать об этом и принялся убирать в квартире. Всё повытряхивал, пропылесосил, протёр. В кладовке я нашёл гору пустых бутылок из-под пива. Вика очень его любила и, очевидно, втайне от меня пила, чтобы я не возмущался. В какой-то мере был даже рад, что моя нервная дама уехала. Разрядится обстановка, мы оба успокоимся и найдём общее решение. Кроме того, я очень не люблю, когда на меня «наезжают». Всегда быть должен компромисс.
             В поисках удачи
Однажды ко мне на рынке подошёл друг детства Васёк вместе с женой. Он попросил меня взять на летний период реализатором его шестнадцатилетнюю дочь. Я согласился, но очень скоро пожалел. Дружба дружбой, но папаша и сам в детстве и молодости был не подарок, и мать его часто «воспитывала» то шлангом, то кочергой, но Анюта, очевидно, решила его перещеголять. Не так давно, растапливая печь, она умудрилась устроить пожар и сжечь дом, и вся семья вынужденно была переселиться в дом родственников, который со временем пришлось выкупить. В школе Анюта тоже отличилась: она так «успешно» училась, что её не захотели взять в десятый класс. Куда-нибудь поступать тоже не было смысла: девушка вряд ли бы осилила экзамены.
Первое время Анюта старалась, но потом начала прогуливать и приходить на работу с перегаром. То она дремала, усевшись возле стола, потому что была на дискотеке до четырёх утра, то у матери был день рождения, и у неё от переизбытка дочерних чувств, смешанного с алкоголем, болит голова. Возле смазливой девчонки всегда крутилось несколько парней, как будто одного ей было мало. При проверках я обнаруживал у неё недостачу. Всё это мне надоело, и я выгнал нерадивую труженицу. К моему удивлению, Анюта вскоре забеременела, и её в авральном порядке выдали замуж, не сделав даже свадьбы, и молодые пошли на квартиру.
Я разочаровался в реализаторах, и на летний период взял свою дочь. Она работала хорошо, но, получив от меня месячную зарплату, отпросилась на несколько дней на море вместе с подружкой. Вскоре Люда меня «обрадовала», что поступила … в строительный техникум на гососнове. Теперь у меня было уже два студента: сын и дочь. Это было уже слишком!
Заканчивалось лето, а вместе с ним и деньги, которые почему-то испарились в неизвестном направлении. Надо было что-то делать. К великой радости Оксаны, которая часто подсылала ко мне покупателей, я был вынужден продать стол возле неё. Арендная плата была для меня неподъёмной, кроме того, не было никакой пользы от нерадивых реализаторов. Ещё от одного стола я тоже отказался, понимая, что не потяну. Я чувствовал себя каким-то зверем, загнанным в угол.
Внезапно у Марины появилась подружка Рита, которая стала подбивать нас поехать на заработки в Россию. Я был уже готов и на это. Несколько раз мы звонили в Питер, откуда нас обещали отправить аж в Тюмень. Но, слава богу, мы туда не поехали. Поразмыслив, мы решили ехать на заработки в Черноморск. Вместе с нами подрядилась ехать и неунывающая Рита. Мы созвонились с одной фирмой в Черноморске, что  нас возьмут на работу на стройку и бесплатно предоставят жильё. Я собирался штукатурить, так как в молодости после окончания школы успел поработать на стройке подсобником и имел кое-какие понятия о строительном деле. Марина и Рита планировали быть малярами. Марина даже на мои деньги книгу приобрела о малярном деле вместо того, чтобы заплатить за коммунальные услуги.
Мы закупили необходимые инструменты, собрали вещи. Сумка оказалась такой тяжёлой, что я взял тележку. Мне показалось, что Марина собрала вещей и продуктов на целый год. Утром мы сели на пригородный поезд, Рита обещала приехать позже. Мне почему-то очень не хотелось ехать на стройку. У нас было очень мало строительного опыта, кроме того, я боялся, что нам не заплатят. Таких случаев было очень много. И жаловаться в это непростое время было некому. Трудовые книжки не оформлялись, профсоюзов не было. Попробуй, докажи, что ты работал. А могут сказать ещё, что некачественно, вам не за что платить. Как тут не пожалеть о Союзе? Сейчас всё было фикцией, лотереей, а, иногда, и лохотроном. Взвесив все «за» и «против», мы решили с Мариной сначала поехать на оптовый рынок. Там можно намного больше заработать, чем на стройке, к тому же, там работали знакомые Марины из Виноградовки. Может быть, они нам даже что-нибудь подскажут. Сдав вещи в камеру хранения вместе с тележкой, мы рванули на оптовый. Навстречу своей удаче.
             Кража отменяется!
Вика в течение месяца не подавала о себе никаких вестей. Ну и пусть! Старался не думать о ней и я, разозлённый её ультиматумом. В очередной раз поехал в Черноморск за товаром. И тут со мной произошёл ещё один казус похожий на моё незабываемое пасхальное «приключение». Я быстро скупился и, приехав на вокзал, пулей втиснулся в переполненный дизель-поезд. Сумок со мной было много. Я стал их пересчитывать и (о, ужас!) обнаружил, что не было именно той, в которой были деньги. Опять пропал мой «кошелёк»! Это было какое-то наваждение. До отправления поезда оставалось буквально несколько минут. Я оставил все сумки без присмотра и стремглав бросился обратно в зал к билетной кассе, надеясь на чудо. И чудо случилось! К моему удивлению, старая сумка с купонами мирно «нежилась» на полу возле открытого окошечка, и никто на неё не покусился. Я обрадовался и тут же начал корить себя за разгильдяйство. Скорее всего, и на Пасху я так же потерял свой «кошелёк».
А сколько раз за годы предпринимательства меня пытались обокрасть или обмануть! Как-то выходя из трамвая в Черноморске и держа в двух руках большие полосатые сумки (мы все вмиг стали близнецами-братьями), я почувствовал, что кто-то роется в одном из карманов пиджака. Это был парень лет восемнадцати.
– Что ты там ищешь? – с улыбкой сказал я ему. – Деньги вот здесь!
И, качнувшись от того, что трамвай притормозил, похлопал себя по внутреннему карману пиджака. Парень быстро замялся:
– Да я хотел за поручень взяться…
Пытались меня обокрасть и на оптовом рынке. Было лето. Я хотел купить дешёвые кепки у вьетнамцев. Возле меня пристроился цыган. Две его помощницы тоже крутились возле меня в виде группы поддержки. Я немного наклонился, выбирая товар, и вдруг почувствовал, что кто-то подбирается к внутренним карманам пиджака. Это был, конечно же, цыган, стоявший рядом. На руку он что-то намотал, чтобы не было видно его пальцев. Я поймал его за руку. Цыган даже не пытался оправдываться и немного отошёл в сторону. Крупные деньги у меня были в кошельке на поясе, а во внутреннем кармане пиджака мелочь – тысяч 50, т.е. теперь уже 50 грн. Неудача раззадорила цыганей. Они были явно недовольны. И вдруг одна из смуглянок подошла ко мне и внаглую выхватила деньги из пиджака. Я отпрыгнул и попытался поймать её за руку. На землю упала  20-тысячная купюра. Цыганка радостно её подхватила и отошла в сторону, где уже стоял чуть ли не весь табор. Я не стал с этой преступной ордой связываться, хотя и было дикое желание дать этой смуглой даме тележкой по голове. Что ж, каждый зарабатывает как умеет. 
             Это сладкое слово …«работа»
Примерно через полчаса мы были уже на оптовом рынке. У нас мобильные телефоны были ещё в диковинку, а здесь они были чуть ли не у каждого реализатора. Около часа мы потратили на то, чтобы отыскать земляков Марины – Виту и Сергея Рукавишниковых. Первой разыскали Виту. Она работала в новом ряду явно не перетруждаясь, зато жаловалась, что «навар» маленький, и мечтала «перепрыгнуть». Нам помочь ничем не может. Советовала походить поспрашивать или обратиться в фирму «Татьяна». Ещё подсказала, где можно найти Сергея. Мы подошли к нему. Он торговал рубашками. Торговля была неплохой. Мне Сергей посоветовал устроиться грузчиком, а Марине устроиться реализатором. Где есть места, он толком не знал.
И мы решили связаться с «Татьяной». Агентство находилось на другом конце рынка, этого целого города в городе, в бывшей жилой квартире. Решили, что попытает счастье только Марина. Нам сразу же запудрили мозги и дали заполнить пустопорожнюю анкету. За это удовольствие надо было заплатить 40 грн. Я не сразу понял, что нас просто «разводят», но ведь деньги были уже уплачены, а удав обратно кролика не отдаст. Пришлось пройти весь тернистый путь обманутого лоха, которому ничего конкретно не обещали. После заполнения анкеты и нескольких подписей Марине дали заветные адреса на вещевом и …гарантированное обещание пользоваться новой информацией в течение шести месяцев бесплатно(!). Это, конечно, был «прорыв»! А на что жить эти самые шесть месяцев, об этом молчок. Правда, предложили ещё жильё за 100 долларов в месяц. Но опять же не сказали, где их взять?
Первым делом мы рванули по списку на «кожу» – там зарплата выше, «навары» больше. Стали спрашивать указанного нам хозяина на бумажке Али-заде, но, оказалось, что его нет ни спереди, ни сзади. А соседи-реализаторы смеются:
– Да вы уже седьмые его сегодня спрашиваете. Не нужны ему помощники. Уже взял. 
И тут я уже окончательно понял, что нас «надули», но по инерции продолжал бегать с Мариной по рынку, как овчарка с высунутым языком. Далее мы побежали на «спорткостюмы». Та же история – уже взяли. А ноги гудят, как говорится у классика, «дистанции огромного размера». Попросили у земляков Марины мобилку, дабы ускорить события, и начали с её помощью шерстить рынок. Ответ везде один и, конечно же, «взяли». Осталось несколько адресов, до которых мы не смогли достучаться, то бишь дозвониться. Пошли снова своим ходом, мучительно вспоминая про грабли, на которые не хотелось наступать. Вышли на «обувь». Там увидели, что сразу на трёх улицах висят бесплатные объявления о том, что нужен работник, как бесплатные приманки. Да вот беда – нет хозяйки! Она будет то ли в час, то ли в два, а, может быть, и в три. Мы решили стоять насмерть и поймать птицу удачи за хвост. Дождались! Но радость была сиюминутной. Без большой надежды на взаимность. Хозяйка, вроде бы, Марину и берёт, но зарплата будет … 5 грн. в день (три буханки хлеба). Принимать смену надо в 2 часа ночи, отвечать за товар своей казной и бегать по 12 часов в день, как овчарка, между контейнерами на трёх улицах. И, о счастье, вот он – миг удачи(!), через месяц, а, может быть, и раньше, если Марина хозяйке всё же понравится, она, опять-таки, может быть, возьмёт её на работу в контейнер, и тогда зарплата уже будет составлять 500 грн. С такой перспективой можно всю жизнь работать за 5 грн. Короче, мы не соблазнились. Были ещё варианты, но и от них пахло нафталином. Я решил больше не травмировать судьбу, и мы, попрощавшись с земляками Марины, решили поехать к моей тётке.
              «Столовая» война
Всё больше людей выталкивалось в ряды новых «буржуинов». Главным местом хозяйственной деятельности становились рынки, где со временем за каждым новообращенным закреплялось какое-нибудь торговое место, или, на худой конец, кусок асфальта, за который тоже надо было платить. Столы обшивались и становились магазинчиками, на асфальт ставились контейнеры. Теперь, соответственно, платить надо было больше. Желающих всегда было больше, чем мест на рынке. Предприятия закрывались, новые не строились. Вариантов, как жить дальше, было немного: уехать «на кудыкину гору», торговать на рынке или бегать в центр занятости, пока оттуда не выгонят. Всё это, к тому же, порождало алкоголизм, наркоманию, тунеядство, бродяжничество и преступность. Большинство сельских жителей выживали за счёт подсобного хозяйства, городские жители ринулись на рынок.
Спрос всегда рождает предложение. Директор центрального рынка Ирина Андреевна, как и многие борцы за капиталистическую идею в то непростое время, не хотела упускать момент. Она считала, что пришёл её звёздный час. Продав и перепродав все имеющиеся живописные места, она начала «штамповать» их, где только было возможно. Добавлялись новые ряды, и центральный проход так сузился, что даже две легковые машины не могли в нём разъехаться. С высочайшего позволения мадам-комбинаторши люди ставили свои самодельные столы разного «калибра» и достоинства на указанные сантиметры. Ставленница большого человека в городе Ирина Андреевна не стеснялась щеголять шикарными нарядами, прикупила трёхкомнатную квартирку в новом доме, а, может быть, и получила за «непосильную» работу, а сына пристроила в престижное военное училище.
Но всё когда-нибудь заканчивается. Трагически погиб её покровитель при загадочных обстоятельствах (говорят, что деньги давал под проценты), и сразу же закатилась звезда удачи неунывающей труженицы. Ирина Андреевна рыдала навзрыд несколько дней, и недаром. Вскоре её попросили освободить занимаемое креслице. Стали заложниками ситуации и мелкие предприниматели. На рынке убрали два ряда столов, а некоторые переставили, хотя за каждое место было в своё время уплачено «зелёными». Каждый «челночник» хотел быть в первом ряду, и началась «столовая» война. Люди ругались, дежурили по ночам, оберегая свои торговые точки. Происходили и бойцовские схватки. Некоторые из побеждённых вообще ушли с рынка, так как для них не нашлось мест. Мыльный перестроечный пузырь бизнес-леди лопнул, обдав многих зловонными брызгами.
Нас, слава богу, это не коснулось, хотя поползновения и были. Однажды мы с моей бойкой соседушкой увидели, как между нашими столами втиснут ещё один. Он был железным и очень тяжёлым. Это захотела пристроиться возле нас одна бойкая чиновница из городского отдела по контролю за измерительными приборами, а, проще, весами. А что – прибавка к жалованью не помешает. Мы попытались было по-хорошему поговорить с обнаглевшей хозяйкой муниципального рынка. Но не тут-то было: она нас и слушать не захотела. Тогда мы с Валентиной, объединив наши усилия, просто выкинули железный стол на помойку. «Мадам беспринципность», не желая упустить выгоду, позвала на помощь бравого капитана Дмитрескула, но он в то время был с нами в «любовных отношениях», поэтому стал на нашу сторону. Потеснить нас не удалось. А вскоре назначили новую «пиковую даму», которая казалась не такой уже бойкой. Но так только казалось.
          Шире шаг, маэстро!
Тётя Оксана уже была на пенсии, а её сын Никита так и не смог ничего добиться в жизни, как она ни старалась. Он медленно, но уверенно спивался. Мать безуспешно лечила его от алкоголизма. Когда я спросил Никиту, чем он занимается, он ответил, что работает … под забором. Я опешил. Оказалось, что Никита брал какие-то кувшинчики на оптовом рынке и перепродавал их недалеко от дома под каким-то заборчиком. Но разве для молодого мужика это заработок? Глядя на его испитое лицо и трясущиеся руки, я понял, что ему недолго осталось жить.
Увидев со мной новую пассию, тётя Оксана, к моему удивлению, стала не очень лестно отзываться о Вике. Сколько, мол, ни жила у неё во время сессий, никогда ничего не покупала из продуктов, даже хлеб. Белую блузку ни разу не постирала, говоря, что это талисман. Если постирает, не сдаст экзамены. Смешно. И закончила тётка тем, что ей показалось, что у Вики был любовник. Мне всё это было неприятно слушать, но я помалкивал.
Никита знаками показал мне, что Марина ему понравилась, и что я сделал правильный выбор. Знал бы он, какой ценой достаётся мне этот правильный выбор! Тётка угостила нас самогоночкой, Марина благочинно отказалась.
Переночевав у тётки, я принял единственно правильное решение вернуться в родное «болото». На вокзале Марина на всякий случай купила газету «Трудоустройство».
– Э, да какие же мы дураки, – удивилась Марина. – Смотри, работы валом, а мы уезжаем.
Действительно, везде обещали по 100 у.е. и выше. По тем временам это была хорошая зарплата, если имелось жильё. Я решил во всём разобраться дома. На другой день я начал названивать по указанным адресам в газете. В основном, говорили одно и то же, мол, работа есть и зарплата хорошая, но у них, видите ли, частное(!) агентство по трудоустройству, и сначала надо заплатить …40 грн. Перебрав несколько адресов, я рассердился: ещё ничего не заработал, а уже везде плати! И тут до меня дошло: а не очередной ли это лохотрон? Денежки-то берут, работу обещают, а ответственности никакой. Знай, лови дураков. Мне сразу вспомнилась «Татьяна» на оптовом, обещавшая нам свою любовь в течение полугода, и тоже всего за 40 грн.
Несколько лет назад Борис вернулся из своего неудачного вояжа в Израиль. Мне запомнились его слова: «Везде наши люди». Это означало, что и там способны с голого содрать последнюю рубашку. Жил Борис у родственников, так как снять жильё там стоит очень дорого – 300 долларов в месяц. Кидалы из частного агентства вместо обещанной работы предложили ему … застраховаться. Борис достал кошелёк из кармана. Обрадованный агент уже потирал руки. Борис же открыл кошелёк, достал деньги, а потом снова положил их в кошелёк.
– Пожалуй, так будет надёжнее, – сказал он. – А Вы купите себе петуха.
– Зачем мне петух? – удивился агент.
– Чтобы морочить ему одно место!
Мне припомнился ещё один случай. Некая фирма в начале нашего весёлого нэпманского времени за довольно-таки умеренную плату, которую надо было перечислить на её счёт, обещала клиентам рассказать, как увеличить срок ношения обуви …вдвое. Когда очередной «осчастливленный» клиент раскрывал конверт, там было только несколько слов: «Шире шаг, маэстро!»
В конце месяца мне пришлось тоже «обрадоваться»: пришёл счёт за междугородние переговоры на сумму 50 грн.
              Компромисса не будет!
Месяц пролетел очень быстро, и вот в один прекрасный день Вика вернулась домой из отпуска. Она весело улыбалась, я тоже по ней соскучился. Думал, что мы не будем вспоминать плохое, перевернём ещё одну страницу и будем жить, как раньше, тихо и спокойно. Но не тут-то было. Вика сразу взяла быка за рога, начав с того, на чём остановилась в прошлый раз.
– Ну, – сказала она, усаживаясь в комнате за стол, – что ты решил?
– А что я могу решить? Что мне в угоду тебе отказаться от детей? Какой-никакой, а я отец. Мне жалко своих детей. А как бы ты поступила на моём месте?
Вика пропустила мой вопрос мимо ушей, как будто его не расслышала:
– Тогда я собираю вещи. Я своих решений не меняю. Я не могу и не хочу так жить, как раньше, и не буду.
Я всё ещё надеялся, что Вика шутит. Я не знал, как её остановить, я не хотел расставаться. Я думал, что это всего лишь игра. Она одумается. Мне тяжело было поверить, что вот так можно запросто расстаться из-за того, что ко мне раз в неделю приходят дети.
– Давай выпьем отходную, – предложил я, думая, что Вика, немного выпив, расслабится и успокоится, и всё наладится.
Вика любила выпить по «чуть-чуть» и меня к этому приучила в своё время. Мы брали с ней пару бутылок красной шипучки и могли пить их несколько часов, общаясь на различные темы. Это была, скорее, не выпивка, а приятное времяпровождение. Однажды я, открывая бутылку, не удержал пробку, и потолок вмиг окрасился в ярко-кровавый цвет. Я не знал, что делать. На другой день, стащив пару кусков мела в школе, я ими затёр потолок и впредь был очень осторожным при открытии.
В этот раз у меня было шампанское. Мы сели за стол и не спеша его выпили, говоря о посторонних предметах, как будто и не ссорились. Но шампанское никак не повлияло на решение Вики добиться своего. Она встала и начала собирать вещи. Я ей не мешал. Неужели в семейных отношениях так важно быть такой непреклонной? Никогда не уступать? Не искать компромисса? Пусть будет, что будет. Время в очередной раз нас рассудит. Страдает тот, кто дорожит отношениями. Если ей всё равно, с кем жить, зачем её удерживать?
           Гривневая лихорадка
За годы «нэзалэжности» мы уже привыкли, что нас постоянно обманывают. Всегда и во всём. Если раньше считалось, что «всё вокруг колхозное, а всё вокруг моё», то теперь всё становилось частным и никому не подконтрольным. Можно было ждать любого подвоха. У людей старшего возраста в памяти остались сталинские и хрущёвская денежные реформы, когда на всё и про всё давалось несколько дней. Свежа в памяти была и павловская реформа. Купоны, напоминавшие детские фантики, доверия ни у кого не вызывали. Все поклонялись Его Величеству американскому доллару, только он вызывал доверие и подобострастие. Мне врезалась в память реклама 90-х: дворник подметает осенью улицу. Вместе с пожелтевшими листьями везде на земле валяются доллары, и дворник бурчит: «Навезли мусора в страну!» Действительно, навезли. Недвижимость продавалась только за доллары, да и привезённый из-за «бугра» товар пересчитывался по курсу «зелёного».
Заморозив советские вклады, людей просто ограбили, и многим пришлось начинать свой бизнес с нуля.
И вот, наконец-то, решили ввести долгожданную гривну вместо суррогатных купонов. Население отреагировало моментально: все кинулись скупать доллары, не доверяя родному государству. Его курс резко взлетел. Многие боялись, что не сумеют или не успеют поменять всю наличность на гривню. Я спокойно отнёсся к этому ажиотажу, будучи уверенным, что курс доллара рано или поздно стабилизируется. На панике можно было неплохо заработать, да вот беда: мне нечего было сдавать, так как я купил «копейку». Зато Борис развернулся вовсю. Он толкал свою валютную наличность по завышенному курсу и потирал руки, а я только глотал слюну, как голодный волк.
Всё закончилось, как я и предполагал: доллар «попрыгал», «попрыгал» и «успокоился», а кое-кому пришлось кусать локти. Государство всё чаще выступало в роли карточного шулера, и, не зная правил игры, выиграть у него было почти невозможно.
Всё больше закручивались административные гайки. Все боялись такого монстра, как налоговая инспекция. Штраф могли выписать за любую провинность. Надо было вести тетрадь, в которой следовало записывать весь товар. Этой лазейкой часто пользовались «проверяльщики», пересчитывая даже жвачку на столе. В памяти остался один такой въедливый товарищ, которого, скорее всего, хорошо «попросила» моя соседка Валюшка, люто всем завидовавшая. Пришлось мне «ублажить» другого «проверяльщика» рангом повыше, чтобы его ретивый товарищ оставил меня в покое.
Коррупция в налоговой системе стала процветать пышным цветом. Многие «задабривали» всех подряд. Система работала безотказно. Начальник налоговой, почувствовав вседозволенность, стал чуть ли не каждый день напиваться так, что его подчинённые в конце дня выносили его на руках, как жених невесту, чтобы отправить бренное тело домой. Однако число «проверяльщиков» всё увеличивалось. Была создана районная налоговая инспекция. Там процветало то же самое. Знакомая женщина, работавшая уборщицей у них, однажды рассказала, что там уже с утра пили «белый чай», пользуясь услужливо подаренным сервизом. Нашли применение ценному подарку. Она тоже была не прочь с утра приложиться к «чаю» даже без закуски, но ей почему-то не наливали в чашечку, считая мелкой сошкой.
Дело кончилось тем, что инспекции объединили и переименовали, начальника городской просто выгнали, поставив во главе объединённого монстра нового человека. Для предпринимателей ввели фиксированный патент (определённая плата, которую надо было платить каждый месяц независимо от количества проданного товара), и поборы мало-помалу прекратились. 
            А мы так мило газанули!
Свершилось! То, что нам обещали много лет, наконец-то, начало воплощаться в жизнь. По всему городу стали проводить природный газ. Перед этим радостным событием у Марины был день рождения, и, каюсь, я ничего ей не подарил, хотя и дата была круглой – 30 лет. Я экономил на чём только мог, чтобы вырваться из нищеты.
Брат Марины с семьёй временно перебрался в Виноградовку, где вскоре решил отметить день рождения своего сына. Артёмке исполнилось всего лишь три годика, но его именины собирались отметить с размахом. Закупили ящик(!) водки и на значительную сумму продукты питания. Многие из приглашённых не пришли, но это не помешало собравшимся хорошо напиться. Водки не хватило, и Виталий послал на ночь глядя жену ещё за «горючим». Та с готовностью побежала, хотя зачем столько пить? Виталий почему-то стал кидаться на Марину, а когда его стали утихомиривать, заявил: «А я завтра скажу, что ничего не помню».
Марина не напилась, чему я был несказанно рад. На другой день я вернулся в город, так как бизнес у меня всегда был на первом месте. Зайдя домой, я узнал, что подключают газ. За это удовольствие мне пришлось выложить чуть ли не последние деньги, оставшиеся после продажи машины, но я был рад, что, наконец-то, кончатся мои мучения. Надоело таскать газовые баллоны на четвёртый этаж. К тому же, это было запрещено и небезопасно. Да и готовить еду на электроплитке было дорого
В газовом хозяйстве был в срочном порядке создан кооператив, который хорошо наживался на доверчивых гражданах. Я сумел сэкономить на газовом счётчике, не купив тот, что мне подсовывали по тройной цене с условием, что, мол, будут бесплатно его обслуживать, а на рынке. Надо было сидеть дома и ждать газовщиков. Я позвонил в Виноградовку и попросил Марину, чтобы она приехала, но, похоже, её всё это мало интересовало. Она приехала только на другой день.
Ближе к обеду пришли газовщики. Они быстро подключили природный газ и потребовали с меня на бутылку водки за подгонку капсюлей в плите и духовке. Я, конечно, им не отказал. Через пару дней пришёл уже другой «труженик», когда меня не было дома. Он содрал с сына пятёрку за прочистку духовки. Рыночные отношения! Но это всё ерунда. Главное, что газ уже был и стоил он очень дёшево! Пока дёшево! Я это чувствовал… Всем нутром. Поэтому на Абрикосовой я газ подключать не стал, хотя некоторые мои соседи быстро это сделали. Пройдёт время, и цену поднимут, выколачивая деньги из населения всевозможными способами, а потраченное, конечно, никто не вернёт. Такое у нас «золотое» правило: за все реформы и преобразования платят бедные. А с кого ещё взять? Те, кто побогаче, это каста неприкасаемых. Им можно всё. Иметь несколько квартир и везде получать субсидию. Безнаказанно грабить народ и не платить налоги. Демократия, господа!
…А между тем отличилась и «газо-оранжевая принцесса» Ю. Тимошенко. Будучи премьер-министром, она решила в очередной раз задобрить народ. То она «выбрасывала» сахар по бросовой цене, и люди давили друг друга в очередях, то снизила курс доллара. Теперь взялась за замороженные советские вклады. За тысячу советских рублей обещали дать тысячу гривень, хотя цены выросли минимум в 10 раз. Казалось бы, ерунда, но ажиотаж был такой, что люди дежурили возле отделений «Сбербанка» по ночам, по несколько раз за сутки устраивая переклички. Я не рвался в первых рядах штурмовать сберкассу, а поступил умнее. Попросил «дорогого» племянничка Сергея, которому бабушка дала свою сберкнижку, занять и мне очередь. И вот я пошёл на одну из таких перекличек. На этот «аттракцион» потратил около двух недель, но деньги так и не получил. Меня лишь зарегистрировали, дали бумаженцию и велели ждать. А чего ждать? У моря погоды? Видел, как некоторым «счастливчикам» выдавали по 920 грн., объясняя, что, мол, доллар упал. Однако этот «непотопляемый» доллар вскоре рванул вверх: дорос до 11, а потом опустился до 8 после 4,80 грн. Что-то не слышал, чтобы кому-то доплачивали. Граждане, взявшие кредиты взвыли. Им пришлось чуть ли не вдвое переплачивать. Зато те, кто держал гривневые вклады на депозитах, не получил никакой компенсации. Оксана прятала деньги от Юрочки в разных банках и еле успела их вовремя снять, ибо некоторые банки просто исчезли. Вместе с деньгами, конечно.   
               Гибель Киевской Руси
«Украина – не Россия». Это не просто название книги бывшего президента Украины Леонида Кучмы. В этой фразе заключается весь смысл украинского проекта, а задачей №1 для любой власти является вытравливание всего русского из украинского народа. Ведь если по обе стороны украинско-российской границы будет жить один народ, говорящий на одном языке, имеющий общую историю, то исчезает сам смысл границы. Одному народу нет нужды иметь два государства, ему необходимо одно, но независимое, сильное и процветающее.
Прошло 23 года с момента исчезновения Советского Союза, но рана от распада великой страны так и не затянулась у бывших её граждан. Не случайно любые разговоры украинцев о своих проблемах скатываются к обсуждению российских проблем. Для них выражение «всё познаётся в сравнении» имеет своё логичное окончание – «В сравнении с Россией». Не с Германией, не с Францией, не с Болгарией или Польшей, а именно с Россией. И все украинские обиды, выставленные счета за «советскую оккупацию» и разговоры о несправедливом разделе советского наследства имеют всё ту же природу – наше единство никуда не исчезло. Россия до сих пор сидит осколком в сердце каждого украинца.
По сути, все 23 года Украина и Россия жили в состоянии перманентного противоборства друг с другом. Между странами шло неофициальное соревнование, которое чем-то напоминало противостояние СССР и США в период «холодной» войны. Украинцев волновало абсолютно всё, начиная с реформ в российской экономике и заканчивая достижениями спортсменов. Россияне с большим интересом наблюдали за попытками украинцев провести у себя в стране революционные преобразования и построить развитое государство по западному образцу.
В какой-то мере Украина для россиян была той экспериментальной площадкой, на которой проигрывались сценарии возможного будущего для России. Нетрудно представить, что если бы «оранжевая» власть образца 2004 года каким-то чудом доказала свою эффективность и Украина превратилась в действительно процветающее государство, то и в России могла произойти смена режима по украинскому сценарию. Однако успешный провал «оранжевых революционеров» ещё раз убедил россиян в правильности выбранного ими пути построения суверенного государства.
На Украине любят рассуждать о том, что всё российское благополучие достигается за счёт торговли нефтью и газом. Однако секрет успеха России не столько в углеводородах, которые составляют всего около 20% ВВП, а, прежде всего, в понимании её гражданами той простой истины, что успех государства зависит только от них самих. У россиян очень быстро исчезли иллюзии начала 90-х о том, «заграница нам поможет», а «рынок всё расставит на свои места». Украинцы же как начали строить независимое государство с фантастических  поисков гетманских вкладов и надежд на иностранную помощь, так и продолжают этим заниматься поныне.
Украинцы живут в придуманном идеальном мире, где существует беспредельно «добрый дядя», который сделает всё за них. Даже путь выхода из нынешнего кризиса россияне и украинцы видят по-разному. Одни настроены на развитие собственных производств, импортозамещение, а другие уповают как раз на импорт, который к тому же по факту планируют оплачивать западными кредитами. При этом альтернативные пути развития на Украине даже не рассматриваются, а возможные проблемы не озвучиваются, ведь это может породить в обществе сомнения в целесообразности европейского выбора.
В настоящий момент уровень жизни на Украине в несколько раз ниже, чем в России.
Проблема украинского проекта в близости культур, языков, нравов с русскими. Переход из украинца в русские и наоборот – это беспрепятственный переход границы. Смена языка столь же легка, как изменение языка на компьютере. Существовавший до 2014 года общественный договор между западной и восточной частями Украины был разрушен антиконстуционным февральским переворотом. Пожертвовав суверенитетом в пользу евроинтеграции, одна часть украинского народа дала моральное право другой части сделать подобное в пользу России. Глупо и нелепо обвинять украинцев в том, что они хотят жить в нормальной стране. Вопросы надо задавать власти – тем, кто довёл граждан до той крайней точки кипения, когда они целыми регионами хотят сменить своё подданство».
Сергей Белов «Провал альтернативной России». https://topwar.ru/66747-sergey -belov-proval-alternativnoy-rossii.html
                Слежка за любовным дуэтом
С тех пор, как мы расстались с Викой, прошло около месяца. Я часто думал о ней и искренне жалел, что у нас так получилось, но не думал, что судьба схлестнёт нас с ней снова. Этого я никак не ожидал. Я продолжал жить в Берёзках, но чуть ли не каждый день после обеда бывал у своих родителей на Абрикосовой. Вечером, часов в семь-восемь, я возвращался домой на велосипеде. Моя дорога проходила недалеко от дома Вики. Однажды увидел её, идущую мне навстречу с каким-то молодым человеком. Зрение у моей бывшей возлюбленной было плохое, как и я раньше, она страдала школьной близорукостью. Следить за Викой не составляло большого труда. Я инстинктивно решил последовать за этой неспешно удалявшейся парочкой, тем более что её молодой человек не знал меня, как и я его. Сработало чувство «что имеем – не храним, потерявши – горько плачем». Я был на расстоянии метров двадцати. Этого было достаточно, чтобы Вика меня не узнала, да она и не оборачивалась. Молодой человек тоже не смотрел по сторонам. Он был в тёмном костюме, а в одной руке держал дипломат под кожу. Вскоре любовный дуэт свернул за угол и зашёл на территорию детского садика. Идти за ним следом было рискованно. Я объехал на велосипеде детский садик с другой стороны  спрятался за гаражами возле забора. До меня долетали отдельные слова, а иногда и фразы. Я понял, что не ошибся: это была, действительно, любовная встреча, едва ли не первая, потому что вели себя эти голубки  сдержанно и немного скованно.
Во мне всё кипело: «Как она могла! Ведь мы только расстались! Это подло! Вот и верь после этого в любовь, женское постоянство, верность, преданность! Всем им надо только одно: к кому-то присосаться, пристроиться, прилепиться, чтобы потом выпить все жизненные соки, чтобы, как волшебник, решал их проблемы! Вампиры! За что же мы их тогда любим? За что страдаем? Почему за ними бегаем?» А с другой стороны: «Что, Вика должна себя заживо похоронить, потому что мы не сошлись? Она своё «фи» мне сказала, я не услышал. Мужиков хватает. Почему же не попробовать устроить свою жизнь с другим, более покладистым?»
И всё же, поймав раз Вику с женихом недалеко от её дома, я решил устроить настоящую слежку за ней. Теперь каждый вечер я, возвращаясь из Абрикосовой в Берёзки, кружил возле её дома. И почти всегда я находил эту «сладкую» парочку. Встречались голубята часов в восемь и гуляли примерно до десяти. Жертвуя своим отдыхом, я старался быть недалеко от них, ведя за собой велосипед. Однажды чуть ли не лоб в лоб встретился с ними, но было уже темно, и Вика из-за своей слепоты меня не узнала. Женишок обычно разговаривал громко, Вику плохо было слышно. Они никогда не целовались и не проявляли каких-то особенных знаков внимания. Очевидно, их роман только начинал закручиваться и не успел покрыться любовной романтикой. Я страшно ревновал и не знал, что мне предпринять. С упорством маньяка ежедневно выходил на свою тихую «охоту» и молча наблюдал за встречами.
Был сентябрь. Погода ещё стояла тёплая. Парочка часто сидела то на одной, то на другой скамейке только в разных двориках. Так прошёл месяц. Временами мне хотелось бросить мою слежку, постараться забыть Вику и начать тоже устраивать личную жизнь. Но что-то толкало меня вновь и вновь выходить на эту «охоту» и следовать за «сладкой» парочкой по пятам. Несколько раз я снова чуть не попался, когда жених захотел в туалет и начал, удалившись от Вики, искать удобное местечко. Мне пришлось бежать быстрее лани. А в дальнейшем я стал отходить от них подальше. 
Мне не давала покоя мысль: что представляет собой этот петушок и насколько серьёзно к нему относится Вика? Каждый раз я ехал на глупую слежку, не зная, что меня ждёт. Какой ещё сюрприз преподнесёт мне Вика? Казалось бы, мы с Викой уже всё решили. Или не всё?
                Гарем на колёсах 
Я ехал в Черноморск и неожиданно встретил Васька на вокзале. После «ореховых» поездок во Львов мы с ним только изредка виделись. Впечатления не всегда были приятными, но я прекрасно знал, что у моего друга детства шебуршной характер и делал на это скидку. Так, когда-то Васёк попросил одолжить ему 300 долларов на покупку «копейки». Машина, мол, на ходу, но немного убитая. Её можно подремонтировать и хорошо перепродать. Вскоре встретил другого друга детства Зуба, который посоветовал мне побыстрее забрать деньги, так как Васёк сидит на мели, и, вряд ли, у него что-нибудь получится. Васёк со скрипом отдал мне деньги по частям, но 50 зелёных так и повисли в воздухе. Были и ещё мелкие «приключения» с ним, о которых не хотелось вспоминать.
В этот раз Васёк выглядел как «упакованный» мальчик. Он был хорошо выбрит и одет в форму железнодорожника, что меня удивило. Мы разговорились. Оказалось, что он работает теперь проводником и катается в направлении Киев – Чернигов. В Черноморск мы поехали с ним вместе, и я договорился, что и назад я тоже поеду с ним, но уже в том вагоне, где он будет проводником.
Мои поездки с Васьком стали чуть ли не регулярными. Я странствовал от Черноморска до Чернигова, побывав в разных городах на этой линии. Васёк работал с напарником Петей в общем вагоне. Ещё в Черноморске они набивали его безбилетниками, или на жаргоне дорожников – «слепаками», а потом устраивали праздничный ужин. Уже в Черноморске обычно в купе появлялась некая фривольная дама, бывало, что кого-то могли приютить по дороге. Васёк ставил на стол бутылку водки, и начиналось представление. Иногда он так напивался, что выйти на платформу в нашем городе, где его ждала жена с приготовленной едой, он уже не мог. Она вскоре бросила это «грязное» дело и со словами «делай, что хочешь, только деньги домой приноси» стала присылать с передачей детей.   
Милые спутницы у Васька были всегда, но постоянных – мало, больше случались залётные. Это был своеобразный гарем на колёсах. Часто я был невольным свидетелем его амурных приключений. Так, однажды у него в купе появилась дама с мужем. Из разговора я почувствовал, что у Васька с этой дамой раньше были очень близкие отношения. Им обоим явно хотелось продолжить их и в этот раз. Но была маленькая загвоздка – мешал муженёк. Васёк быстро решил эту проблему. Он принёс бутылку. Распили. Клиент «держал удар». После второй – быстро «дозрел» и «выпал в осадок». «Заботливая» жена уложила муженька на нижней полке, а сама вместе с Васьком полезла на вторую. Мне деваться было некуда: я героически оставался на третьей. Но это ни Васька, ни даму не смутило. Они потушили свет и раскрыли свои объятия.
Когда до нашей станции оставалось минут двадцать, «преданная» жена начала будить бестолкового супруга:
– Ну, что, скотина, опять нажрался?! Сколько я с тобой буду мучиться?! Иди хоть умойся!
Меня душил смех. Цирк, да и только. Полупьяный муженёк с трудом привёл себя в порядок. Вскоре поезд остановился, и дама, как ни в чём не бывало, вытащила свою половинку на перрон, тепло попрощавшись с услужливым Васьком. Я тоже, посмеиваясь, вышел и пошёл домой. А у Васька через несколько остановок наклёвывалась новая любовь. Бывало, что кусочки этой сладкой любви перепадали и его напарнику.
             Любовь по вызову
К моему удивлению, наша семейная жизнь с Мариной на некоторое время вошла в нормальное русло. У Марины было много талантов. Оказалось, что она неплохая швея, так как в своё время закончила курсы. Марина рвалась шить что-либо на продажу, но я не знал такого товара, который бы уходил на «ура». После матери у меня осталось много кусков материала. И для начала Марина, привезя старую швейную машинку из Виноградовки, нашила много постельного белья. Она даже рвалась ехать работать швеёй в Черноморск, но я её сбил, доказывая, что это каторжный труд, а платить будут копейки. Доказывая своё мастерство, моя любовь даже сшила мне несколько «экземпляров» семейных трусов. Оказалось, что она умеет и любит хорошо готовить. Этому её научила мать, которая в молодости работала поваром. Для Оксаны же приготовление пищи всегда было наказанием господним и сопряжено со скандалами.
Однажды Марина уговорила меня купить мешок муки. Поначалу я был против, так как моей матери, например, этого мешка хватило бы на несколько лет. Моя домашняя повариха оказалась на высоте. Она пекла булочки, которые, кстати, были намного вкуснее тех, что продавал хлебозавод, делала торты, пекла хлеб, жарила пирожки. Казалось, что она умеет всё. Могла находиться на кухне чуть ли не до утра. Я прямо-таки в приказном порядке заставлял свою мастерицу ложиться спать.
Приближался Новый год. Мы закупили с Мариной необходимые продукты питания. Вечером 30 января дорогая занялась приготовлением праздничных блюд и попросила меня принести немного … вина. Я немного удивился, но ничего не сказал и принёс своё вино. Примерно через полчаса я зашёл на кухню и увидел, что полторашка с вином чуть ли не пустая. И тут я не выдержал, высказал Марине всё, что накипело, и обозвал её пьяницей. Она тоже психанула и выключила газ. Предпраздничное настроение было испорчено. Марина начала молча собираться, чтобы уехать в Виноградовку. Я её не останавливал. Хлопнула дверь. Праздник, не начавшись, досрочно закончился.
На другой день приехали мои дети. Таня приготовила, как сумела, праздничный ужин. Ехать или звонить в Виноградовку я не собирался. Марина тоже не подавала о себе вестей. Ну и ладно. Будем праздновать Новый год в семейном кругу.
Первого числа я отдыхал, смотрел телепередачи. Часов в десять лёг спать. Примерно в половине первого ночи, уже второго января, раздался телефонный звонок. Звонила …Оксана. Юрочка, как всегда, напился и лёг спать досрочно. Мать же Оксаны забрала к себе её малыша, давая дочке возможность отдохнуть хотя бы на Новый год. Оксана же с подружкой тотчас рванула в какой-то ресторанчик и, немного выпив, тут же позвонила мне из туалетной комнаты.
– Я тебе давно не звонила. Ромкола у тебя?
– А твой Додик где?
– Я одна. Ты не хочешь со мной встретиться?
– Мы уже встречались. Хватит! До сих пор приятно вспомнить. Больше не хочу.
– Ну, как знаешь.
Мне надоело быть мальчиком по вызову, тем более что Оксане нравилось дразнить меня. Серьёзных отношений у нас не намечалось, да и не могло быть после рождения ребёнка от вечно пьяного альфонса. Я устал. Действительно, устал от того, что Оксана играет со мной в любовь, как кошка с мышкой, ничего не обещая. Всё имеет свои пределы. Провести ночь со мной, а потом, как ни в чём ни бывало, вернуться к своему алкашу, корча из себя добродетельную матрону. Зачем всё это? Для чего? Неужели она думает, что мне всё это приятно? Ты нашла своё счастье, вот и давись им, хлебай большой ложкой из тарелки через край. Я никому не мешаю, не отвлекаю. Но, если честно, то, что это? Почему Оксана мне до сих пор звонит? Это любовь, эгоизм балованного ребёнка или ностальгия? А, может быть, желание поиздеваться, позлорадствовать, насыпать немножечко соли на незаживающую рану?
Я долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и вспоминая прошлое. Хотелось покоя и небольшой, но постоянной радости, отдушины.
А что Оксана? Повеселившись в баре до четырёх утра, она вернулась домой. Полупьяный Юрочка не захотел открыть ей дверь, хотя Оксана хорошо замерзла и чуть ли не умоляла его. Пришлось ей идти спать к подружке, которая жила на окраине города, пешком по морозцу. Автобусы, конечно же, не ходили, а такси брать было дорого. Думаю, что если бы я был бы этой ночью с Оксаной, то она спала бы, скорее всего, у меня. И я не уверен, что было бы с её показной добродетелью.
Оксана всё же отомстила Юрочке. Едва он напился, она его тоже не пустила домой, а вскоре поставила хорошие бронированные двери, изготовленные на заказ, чтобы любимый не смог их выбить при очередном конфликте.
            Беспробудный сапожник
Миша был одноклассником моего двоюродного брата и одновременно его соседом. Учился средне, больших планов не строил и звёзд с неба не хватал. Я часто приходил к своим родственникам в гости, чтобы помыться, потому что у них была горячая вода. Тогда она была ещё редкостью и большой радостью. Миша жил в двухкомнатной квартире с родителями и младшей сестрой. Мы изредка с ним общались.
Прошло лет двадцать. За это время мы с Мишей ни разу не виделись. Однажды он подошёл ко мне на рынке. Я его не сразу узнал. Миша погрузнел и немного постарел, но оставался таким же приветливым и добродушным, как и прежде. Выяснилось, что Миша семьёй так и не обзавёлся, толком нигде не учился, а работает теперь сапожником. Какой-никакой, а это всегда заработок и часто – стабильный. Наше знакомство возобновилось с новой силой. Миша подходил чуть ли не каждый день, занимал по мелочам и всегда норовил отдать больше. Я начал давать ему обувь для починки. Миша старался быстро и качественно её отремонтировать и брал всегда недорого. Он производил впечатление порядочного добряка, которому почему-то не повезло в жизни.
Однажды Миша попросил занять более значительную сумму денег. Он вызывал у меня доверие, поэтому я ему не отказал. Вскоре Миша отдал половину занятой суммы. Я не переживал, зная, что он расшибётся, но рассчитается. Но, как на грех, Миша был «настоящим» сапожником – он любил выпить, почти, как в песне Пугачёвой, где героиня её песни познакомилась с уголовником, выдававшим себя за полковника. Это впоследствии Мишу и сгубило. Жил он с родителями, но уже в Берёзках, квартиру в центре города продали. Были у Миши случайные встречи с женщинами, даже довольно молодыми, но постоянной пассии не было. Однажды он мне, смеясь, рассказал, что привёл домой подругу, а мать говорит, что это ты с дочкой пришёл? К чему это я? Время было голодное, нестабильное, как после войны, и дамы кидались на первого встречного, лишь бы накормил, пригрел и что-нибудь подарил.
В счёт оставшегося долга Миша мне предлагал свою почти новую кожаную курточку молодёжного типа. Я не хотел его обижать и курточку не взял. Во время гривневого ажиотажа Миша попросил занять ему ещё такую же сумму, которую был должен, мол, ему надо прокрутить, и он хорошо заработает, не обидев и меня. Я дал ему купонами, которые надо было обменять на новые гривневые купюры. Не знаю, как Миша деньги прокрутил, но пить он стал ещё  больше. Чтобы хоть как-то вернуть деньги, я давал ему в ремонт обувь. Последний раз он взял у меня туфли.
Наступила осень, а с ней и холода. Миша приходил ко мне на рынок всё реже. И вот однажды я узнал шокирующую новость.  Ранним утром Мишу обнаружили замёрзшим в пьяном виде в одном из глухих районов города. А было ему в ту пору всего лишь 41. На «Русском радио» как-то раз услышал такой прикол: «Кем ты хочешь стать, когда выпьешь?» Вот и он стал. Героем одного дня. Долг за Мишей так и остался. Я не хотел обращаться к его родителям и даже не хотел просить, чтобы они поискали мои туфли. Бог ему судья! И земля пухом! 
                Кончита загнивающей Гейропы
Некоторые учёные утверждают, что любовь – это просто химия, или зов природы, инстинкт. Нас тянет друг к другу в силу каких-то химических реакций, которых хватает, в лучшем случае, на четыре года. А потом основную роль играют привычки, совместный быт, нежелание что-либо менять в своей жизни, в её укладе. Не знаю, может быть, и так, но я всегда старался быть постоянным в своих привязанностях, но не всегда у меня это получалось. Как многие годы меня тянуло к тому месту, где я вырос, так всегда меня влекло и к тем людям, с которыми я был близок, делил кусок хлеба, радости и печали.
Большую роль в разрушении современной семьи внёс З. Фрейд, который объяснял, что в основе всех поступков человека лежат половые инстинкты. Но немногие знают, что сам Зигмунд Фрейд – это проект Рокфеллеров и Ротшильдов, для которых главным было – разрушить пуританскую мораль и на её основе устроить вакханалию низменных чувств. И всё с одной целью – снизить рождаемость. Теперь мы наблюдаем вторую серию так называемой «сексуальной революции». Европа становится гей-Европой и заодно – «колонией своих колоний» по выражению Путина. Этот «прогресс» правдами и неправдами, как сорняки, пробивается и у нас вместе с культом «золотого тельца», ювенальной полицией, оглуплением школьников с помощью тестов и лживых учебников и стравливанием славянских народов.
Но нужно ли нам становиться такими, как западные европейцы? Мы добрее и отзывчивее, мы упрямее и напористее, мы всегда откликаемся на чужую боль, мы из племени победителей. Часто отдаём своё, ничего не требуя взамен, лишь бы вытереть чужие слёзы, облегчить чужую боль. Это у нас пословицы: «На миру и смерть красна» и «Сам пропадай, но товарища выручай».
Запад пытается нам вдалбливать, что современная семья устарела. Чушь! От этого глупого тезиса веет развращённостью и пресыщенностью жизнью. Древние римляне утверждали, что ребёнок – это «табула раса» (чистая доска). Зачем же на этой доске писать заведомо ложные истины, граничащие с развратом и безнравственностью? Попутно заметим, что исламские страны Европа «строит» только «слегонца», публикуя провокационные шаржи на пророка Мухаммеда. За это платят жизнями недальновидные журналисты-евреи, почему-то не рисующие карикатуры ни на своих раввинов, ни на католических священников, хотя последние погрязла в педофилии, содомском грехе и банальном воровстве, из-за чего отказался от своего сана предыдущий Римский папа.
Ещё Э. Хемингуэй говорил, что жизнь слишком длинна для одной любви. Может быть, и так, но это совсем не значит, что надо пропагандировать сексуальную вседозволенность и духовное обнищание. Да, один человек нравится, как собеседник, другой – как любовник, третий – как заботливый друг. Как же быть? Устраивать по восточному образцу гаремы, обмениваться на время супругами, или, не связывая себя ни с кем и ничем какими-либо семейными обязательствами, идти своей тропой, т.е. искать свободной любви на определённой спринтерской дистанции?
А, может быть, всё гораздо проще и не надо изобретать велосипед? Ведь, опять-таки, всё уже было. Всё суета сует. Зачем нам всё западное «золотое», которое напоминает фальшивые драгоценности? Исподволь нам внушают, что в угоду «золотому тельцу» можно всё. Всё покупается и продаётся! И это даёт свои результаты. Гордые славянки, насилуя свою гордость, одевают паранджу за миску похлёбки или запрыгивая в «золотую клетку». Оставшиеся на родине, всё меньше мечтают выйти за бедного работягу. Им подавай сразу генерала!
Многие живут в гражданском браке, не доверяя до конца своей половинке, чтобы при случае перепрыгнуть на новую ветку «беспросветной» любви. Количество разводов зашкаливает, как и количество беспризорных детей. Что это? Загнивание душ или сотворение нового мира по западному лекалу?
И всё же – всё суета сует. Пытаясь перевоспитать других, гей-Европа исчезаеет сама. Схлынет и эта накипь.
Ожидаемо оказалось, что на Евровидении победило оно – существо среднего рода с бородой по имени Кончита Вурст (колбаса). Это настоящий идеал гей-Европы, вот там и колбасятся. Турция после этого объявила, что прекращает участие на Евровидении. Но и это ещё не всё. Оказывается, в Гейропе есть ещё и зообордели. Развлекайтесь, господа! История повторяется. Древний Рим тоже погряз в разврате, а его границы охраняли варвары. Они же Рим и уничтожили. Так и западноевропейская цивилизация обречена на исчезновение, да и охранять границы некому. «Варвары» из Африки и Азии ждут бесплатных пособий, а белые толерантные господа – колбасятся, забывая размножаться…
            Конец любви на колёсах
Мне с Васьком никогда не было скучно. Каждая поездка с ним приносила какие-то маленькие радости и приключения. Бывало, заходишь в вагон, а у него в купе уже пьяная подруга спит. Делай с ней, что хочешь, отказа не будет. Не хочу показаться ни ханжой, ни ловеласом, но чаще я избегал доступной любви. Многим дамам нравилась такая сладкая жизнь на колёсах. Ни о чём особенно они не задумывались. Проведя несколько часов в нашем вагоне, они на каком-нибудь полустанке перепрыгивали в другой вагон встречного поезда, и их весёлая жизнь продолжалась.
Васёк никогда не расстраивался и не умел долго грустить. К деньгам относился легко, с напарником всегда делился честно. Я же продолжал заниматься мелким бизнесом, скупая в крупных городах то, чего у нас не было или оно было значительно дороже. Так, в столичном граде я скупал книги, из Нежина как-то привёз несколько задних колёс для дорожных велосипедов и задние втулки. Удивил меня Чернигов. Я долго гулял по универмагу и ничего особенного не нашёл, зато на рынке увидел … закрученный в пол-литровых банках спирт. Купил одну, так, на всякий случай. Васёк тоже купил спирт в баночке, но долго держать его не стал, «приговорив» сразу же в вагоне. Он всегда мне немного завидовал. Выпив, Васёк любил пофилософствовать:
– Вот ты всё фарцуешь, и у тебя получается.  А я не рождён для этого. Мне бы что-нибудь попроще: гайки покрутить да за «баранку» сесть.
Васёк не один год проработал дальнобойщиком, исколесил пол-Союза, развозя различный товар. Та жизнь у него была примерно такой же, как и здесь. Подруги тоже не переводились.
– Я же не виноват, – оправдывался Васёк. – Бабы сами лезут.
Я больше молчал, слушая рассказы Васька о «дорожной» жизни, и мне тоже казалось, что я умею «фарцевать». На Крещатике я несколько раз покупал в фирменном обувном магазине по две пары туфель. Брал всегда своего размера, думая о том, что если не продам, то буду носить сам. К моему удивлению, туфли всегда быстро уходили.
А однажды мне недалеко от одного рынка попался ушлый поляк. Он предложил мне по сходной цене женские свитерки. Купил. Они оказались низкого качества, быстро растягивались и были похожи на одноразовые. А, может быть, так и было, ведь возили же поначалу к нам мыло для собак и туфли для покойников? Поляка я очень долго вспоминал, продавая свитерочки не один год. Но что обижаться? На базаре два дурака: тот, кто продаёт и тот, кто покупает. Так что, как ни крути, виноват я сам.
Хотя я и катался бесплатно, иногда и я приносил Ваську пользу. Так, однажды, когда сел в вагон, увидел, что Васёк и его напарник уже «тёпленькие». В то время кому-то из железнодорожного руководства пришла в голову «светлая» идея снять пригородные поезда. Естественно, тучи пассажиров, как мухи, вмиг облепили все пассажирские поезда. Желающих всунуться в вагон было столько, что он трещал. Несмотря на это, Васёк и его напарник отправились спать, а мне доверили самое дорогое – собирать бабки. Почти никто не выходил, все хотели только влезть. Перед Черноморском смог очухаться только напарник Васька Петя. Он равнодушно взял у меня кассу и принял бразды правления.
Вскоре мои поездки внезапно закончились. Как рассказал мне Васёк, у него заболела жена, и он не вышел на работу. Бригадиру тоже ничего не сообщил. Возможно, элементарно напился? Васёк не смог показать никаких оправдательных справок, и его уволили. «Дорожные» романы прекратились. Некоторое время я встречал напарника Васька, а потом узнал шокирующую новость: его убил сын. Подробностей не знаю. Вот и расти детей, вкладывай в них душу. Жена Васька оказалась дамой не промах: она окончила курсы и сама стала проводником. Думаю, что таких приключений, как у Васька, у неё не было. Васёк же поехал а «проклятую» Московию шоферить дальнобойщиком. Тоже весёлая жизнь и зарплата покруче, чем в «нэзалэжной».
                Кому работу на износ?
После неудачного празднования Нового года мы успели с Мариной несколько раз помириться и поругаться. В наших отношениях давно что-то треснуло, и, как мы их не склеивали, трещина становилась всё больше и больше. Иногда я думал, что, может быть, действительно традиционные отношения устарели, давно взорваны научно-техническим прогрессом, и мы отчаянно пытаемся спасти то, чего в сущности уже нет?
Марина уехала в Виноградовку и решила пойти на свой хлеб. Она устроилась на работу в Сосенках (один из микрорайонов города). Зная об этом, я не выдержал и послал в магазин, в который устроилась Марина, свою дочку. Таня подтвердила, что мачеха там работает, довольна, угостила её печеньем. На другой день часов в пять я сам поехал в магазин. Марина удивилась, увидев меня, но вскоре начала улыбаться. Постоянно были покупатели. Поговорить нам толком не удалось. У Марины буквально не было свободного времени. Один покупатель в открытую начал заигрывать. Он накупил много товара, достал кошелёк и предложил Марине самой взять столько денег, сколько она посчитает нужным. Я стоял рядом и кипел от злости. Увидев моё топтание на месте, щедрый ухажёр смутился и ушёл. Потом Марина начала пересчитывать товар, так как в десять вечера у неё должна была быть пересдача сменщице.
Я расспросил Марину, как ей здесь работается? Она ответила, что первый раз приехала вечером и принимала товар чуть ли не всю ночь. Потом пошла спать к одной подруге, а утром вышла торговать. Работает здесь уже четыре дня. Я предложил ей помириться, а не ехать в Виноградовку. Марина с радостью согласилась.
Вечером я ещё раз приехал в магазин. Покупателей было ещё больше. Снова поговорить толком нам не удалось. Марина подтвердила, что приедет спать ко мне после пересдачи товара. Дома я прождал Марину до одиннадцати часов вечера, но она пришла …в половине шестого утра и заявила, что на восемь(!) ей снова на работу. Труженица выглядела разбитой и очень уставшей. Было заметно, что она за эти четыре дня даже немного похудела. Марина попросила, чтобы я разбудил её через полтора часа. В семь часов я начал её будить. Марина с трудом разлепила глаза, не понимая, где она находится и что от неё хотят. Оказалось, домой она пришла пешком. От бессонной ночи лицо у неё покрылось пятнами, голова гудела от ночного переучёта. С трудом поднявшись и умывшись, Марина заявила, что у неё недостача около 120 грн. Это за четыре-то дня при зарплате 15 грн. в день, т. е. зарплата недостачу не перекрывала! Надо было доплатить ещё свои 60. По меньшей мере, надо было вынести мешок чего-нибудь.
– И ты собираешься снова идти работать?
– А что делать? Может быть, как-нибудь утрясётся…
– Не утрясётся. Иди и требуй, чтобы снова всё пересчитали. Работать не начинай, пока не решится вопрос с недостачей. Пригрози, что пойдёшь в налоговую и приведёшь мать.
По словам Марины в кладовку с товаром было два хода, один – с улицы, который она не могла контролировать, другой – для покупателей. А что, если кто-то ей «помог»? Марина послушала меня и не приняла смену. Товар пересчитали заново. Оказалось, что недостачи вообще нет. Пересчитали в третий раз, и получилось, что недостача 60 грн., т.е. зарплата Марины за четыре дня.
Магазин целый день был закрыт. Хозяйка возмущались. Марина уволилась, ничего не заплатив. Больше работать в этом магазине она не хотела. А что было бы, если бы она не послушала меня? Работала бы и дальше на износ бесплатно, подыскивая деньги для покрытия недостач? Люди в «цивилизованном» обществе превращались в вещи, с которыми можно было обращаться, как угодно.
           Сватовство к чужой невесте
Моя слежка за Викой продолжалась около двух недель. Меня ни разу, как опытного сыщика, не поймали на «горячем». И вот, в очередной раз выйдя на «охоту», я решил узнать, что это за жених у Вики. Как раньше со мной, Вика всегда расставалась со своим кавалером часов в десять возле своего подъезда. Я последовал за женихом. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что это её сосед. Он жил в соседнем доме, расположенном перпендикулярно к дому Вики. Мой соперник поднялся на второй этаж. Я зашёл в его подъезд. Очевидно, что в этот момент жених заметил за собой слежку и решил выбежать на улицу. Я быстро ретировался и растворился в ночи. Поймать меня было сложно. Да, это был тот машинист, с которым Вика уже встречалась года полтора назад во время нашего месячного «затишья». Тогда она строго приказала её не беспокоить и даже не звонить. Сейчас Вика решила возобновить знакомство. Очевидно, она решила довести его до логического конца. Машинист – это звучит гордо!
Надо было что-то предпринимать. Дикая ревность душила меня. Я позвонил Вике, предложил ей встретиться и поговорить о наших отношениях. Вика не сразу согласилась, однако, думаю, что жених ей не очень нравился. Больше, очевидно, привлекала его зарплата.
И вот мы снова после двухмесячной разлуки встретились с Викой. Было очевидно, что мы и смущены, и рады нашей встрече, но боимся это показать, боимся снова ошибиться. Я понял, что не хочу потерять Вику. Я продолжал её любить. Предложил Вике начать всё с начала. Чувствовалось, что она колеблется. Что-то мешало принять ей нужное решение. Вика как-то неожиданно для меня предложила, чтобы я пришёл к ней …с матерью. Я не понимал, при чём здесь мать? Неужели мы не взрослые люди, но согласился.
Приближались ноябрьские праздники. Начали подкрадываться первые холода. Моё сердце тоже сжималось от холода, который веял от Вики. Наш приход с матерью напоминал новое сватовство. Мне повезло, что мать была трезвой. К моему удивлению, Наталья Ильинична приветливо нас встретила, угостила чаем. Говорили много и о разном. Но разве можно было решить все наши накопившиеся проблемы за один вечер? Я старался больше молчать, чтобы не навредить самому себе, зная свою вспыльчивость. Вика атаковала, высказывая претензии, Наталья Ильинична её поддерживала. Зная, какой неуступчивый характер у бывшей тёщи, я думаю, что это было героизмом с её стороны общаться со мной и матерью. Мне всегда было с ней тяжело говорить, и я старался не спорить, на всё соглашаясь. Я считал, что время всё равно всё расставит по своим местам.
Формально примирение состоялось. Я дал Вике ключи от квартиры, но она так и не перебралась ко мне. Как и прежде, Вика была приходящей женой, не обременяя себя особенно какими-либо обязательствами. Вика придумывала всё новые и новые отговорки, чтобы зачем-то тянуть время. Вскоре из Донбасса приехал её родной брат. Семейная жизнь у него не очень там ладилась, хотя уже родился ребёнок (девочка), и Вика стала тётей, так и не успев побывать матерью. Я терпеливо ждал, не смея настаивать и боясь, что моя пугливая птичка может выпрыгнуть из гнезда, так в нём и не задержавшись. А время прямо-таки бежало. Наступила зима, которая принесла новые разочарования и надежды, так ничего толком не изменив в моей полухолостяцкой жизни.
              Тайны семьи чудес
В нашей семейной жизни с Мариной наступило временное затишье. Марина больше не рвалась на работу, прекрасно понимая, что везде могут обмануть. Мы жили на доходы с рынка, но денег катастрофически не хватало. Нельзя сказать, что Марина стала паинькой, но, по крайней мере, больших проблем у меня с ней не было. Если она и пропадала, то только в Виноградовке, и Надя, моя помощница, часто меня поддёргивала: «Ну, что, есть твоя жена или нет?» Иногда от той же Нади до меня доходили слухи о похождениях моей бестолковой мадам, типа, мол, она потому гуляет, что я её не удовлетворяю. А кто и когда её удовлетворял? Или, мол, от кого-нибудь забеременеет, а мне скажет, что ребёнок от меня. Марине нужна только квартира, и она её всё равно заберёт, у неё ещё маленькие дети. Я старался не обращать на эти сплетни внимания, помня поговорку, что собаки лают, а караван идёт. 
В самом начале нашей семейной жизни с Мариной меня очень удивил тот факт, что по всей квартире были разбросаны пятаки. Я находил их везде: под простынёй, в мусорном ведре, возле порога. Я не понимал, в чём дело. Я никогда не разбрасываю и не теряю мелочь. Марина клялась, что это не её работа. Позже я узнал, что мелочь разбрасывают для того, чтобы в доме появились деньги, хотя я подумал обратное. Там же, где были приправы, я стал находить мак. Это тоже был магический обряд для появления денег. Уверен, что это колдовала Марина, ведь она не раз говорила, что имеет такие способности. Саша даже её из-за этого боялся.
А однажды, убирая в квартире, я снял со стены большой ковёр из синтетики, купленный ещё отцом на банковские проценты в комиссионке за 500 рублей. Под его правым углом висел мешочек с мелко нарезанными в нём церковными свечками. Я поначалу подумал, что эти свечки остались после похорон бабушки Марины. Но как могут остаться резаные свечки? Остались бы целые. Всё это меня напугало. Я ничего не понимал в колдовстве, поэтому и мак, и мешочек со свечками выбросил. Никто мне ничего объяснить не мог. Благо, когда появился интернет, я узнал, что заговоренные свечки хранят для исполнения какого-либо желания. Только вот было непонятно, а какого?
Удивила меня, да и Марину, её дочь Алина. Она тоже как бы попала под воздействие каких-то чар. Но всё по порядку. Для провинциального городка приезд любой цирковой труппы всегда был знаменательным событием. Очень многие горожане с детьми спешили посетить любое представление заезжих артистов, ведь раньше к нам в гости приезжали только «блуждающие» зоопарки да мотогонки. В этот раз артисты цирка давали представление в бывшем Доме офицеров, который неутомимо разрушался, и никто так и не отважился вернуть его е жизни. На представление Алина пошла с Анфисой, женой брата Марины. Через пару часов Алина вернулась домой и стала весело рассказывать об увиденном. Но тут Марина вспомнила, что дочь пришла без школьного портфеля. Алина поднатужилась и сказала, что его, вроде бы, забрала тётя Анфиса. Марина позвонила в Виноградовку. Анфиса сказала, что портфель не брала. Тогда Алина сказала, что, скорее всего, она забыла портфель в маршрутке. На другой день Марина часа два провела на автобусной остановке, расспрашивая водителей маршруток, не оставлял ли у них кто-нибудь школьный портфель? Домой она пришла уставшей и разбитой.
После обеда позвонили из Дома офицеров. Мужской голос сообщил:
– Тут, значит, такой случай: мы нашли портфель. Связались со школой, по-моему, он ваш.
Я быстро сел на велосипед и поехал в Дом офицеров. Подошёл к дежурному прапорщику. Тот съязвил:
– Ну, у вас и ученик! Ни тетрадей, ни дневника, только на книжках были написана фамилия и номер школы.
– Не ученик, а мученица, уточнил я и поблагодарил прапорщика.
Действительно, училась Алина не очень усердно. Особенно тяжело ей давалась математика. Мне приходилось решать с ней задачи, объясняя, что нельзя прибавлять яблоки к рублям. Зато с десяти лет Алина начала краситься и увиваться за мальчиками и взрослыми парнями. В двенадцать лет ходить на дискотеки. Справиться с ней Марина не могла и вскоре сплавила дочь в Виноградовку к бабушке и перевела в сельскую школу. Бабушка работала посменно, поэтому Алина часто оставалась одна и делала, что хотела. Учиться она начала ещё хуже.
          Загс – отменяется!
Наши отношения с Викой развивались по восходящей. Мы, слава богу, не ссорились и даже начали подумывать о росписи в загсе. Я старался выполнять все прихоти своей возлюбленной, чтобы у неё не было причин придираться ко мне по пустякам. Продолжал забивать видеокассеты выступлениями Пугачёвой и записывал по таймеру итальянский «Спрут», чтобы его могла посмотреть дорогая. Как и в первый раз, Вика дотянула до декабря. Я предупредил её, что расписаться нам в этом году уже не удастся, потому что даётся месяц на обдумывание. Вика меня успокоила, что всё будет хорошо. В загсе работает её знакомая, поэтому нас распишут сразу. Я был этому рад и был чуть ли не на седьмом небе. Так, однажды оставил Вике записку такого содержания: «Любимая! Всё, что ты просила, записал. Кассета в видеомагнитофоне. Запиши продолжение. До встречи. Твой Суслик». Вика, в свою очередь, оставила мне такую записку: «Суслик! Брат был здесь со мной. Мы ушли, потому что мама  волнуется. В субботу идём в загс. Поздравляю. Любимая».
Была пятница. Детали похода в загс мы не обговаривали: кто и что оденет, где и когда встретимся. Кроме того, бизнес есть бизнес. Я не хотел терять день. На дворе был мороз. Я оделся потеплее, но взял с собой рубашку, галстук, пиджак и шампанское и со спокойной совестью пошёл торговать. Часов в одиннадцать ко мне на рынке подошли Вика, её брат и мать. Вика сразу перешла в наступление:
– Почему ты плохо одет?
– Я взял всё, что надо, и сейчас переоденусь.
– Нет! Ты плохо одет. В загс мы не идём!
Я не хотел спорить. Настроение было испорчено, но всё же не смог промолчать:
– Если тебе не нравится, как я одет, почему ты не проконтролировала этот процесс?
– Ко мне приехал брат.
Я не хотел больше ничего говорить и только подумал: «Значит, приезд брата для тебя важнее, чем церемония в загсе. Расписываешься ты каждый день». Визитёры вскоре удалились, а я продолжил торговлю. Вечером позвонил Вике и предложил ей пойти в загс на следующей неделе. Вика снова была непреклонна:
– Пусть пройдёт время, а там посмотрим.
Я согласился, а что мне оставалось делать, и только снова подумал: «Везде не подстелешь». Новый год мы встречали вместе, но о загсе больше речи не было. Вика, казалось, чего-то ждала, и я никак не мог понять, чего и зачем? Я, наверное, стал для неё запасным аэродромом.
              Звезда горела нам во мгле
«Мело, мело по всей земле Во все пределы.
Свеча горела на столе, Свеча горела».
Б. Пастернак «Зимняя ночь». http://www.stihi-rus.ru/1/Pasternak/39.htm
Надя всегда утверждала, что Марина со мной живёт только из-за денег, поэтому я часто спрашивал Марину, любит ли она меня хоть немножко? Я прекрасно понимал, что намного старше её, но хотелось какой-то взаимности и, я бы сказал, приземлённости. Марина всегда сердилась и неизменно отвечала, что «множко». Часто добавляла, что если бы не любила, то не жила бы со мной. Я верил этому и не верил, потому что моя дорогуша продолжала выкидывать пьяные фортели и обычно даже не каялась. Так, однажды, она приехала из Виноградовки в шесть вечера совершенно пьяной. Я начал на неё кричать. Марина толком ничего не могла сказать и только мычала, что она меня любит, и просила не кричать на неё. Я достал старый офицерский ремень, который достался мне от отца, и ударил её несколько раз по мягкому месту, говоря, что в следующий раз я буду её ещё лучше воспитывать таким способом. Ударил я Марину, конечно, не очень больно, но важен был сам воспитательный момент. Надеялся, что после этого будет какой-то толк. Марина упала на колени и начала меня целовать ниже живота. Я вспомнил высказывание из интернета, что ничто так не успокаивает мужчину, как хорошая девочка (имеется в виду, конечно, смазливая) с плохими мыслями. Я быстро успокоился, а потом отвёл Марину в спальню и начал улаживать её спать. Это у меня плохо получалось, поэтому решил уложить Марину одетой. Она же умудрилась несколько раз скатиться с дивана, как колобок, но я снова её закидывал. В конце концов, победа осталась за мной: Марина покрутилась и заснула. Через несколько часов я тоже лёг спать возле своей возлюбленной и выключил свет. Марина внезапно проснулась. Шторы на окне были раздвинуты, и на плафоне светильника отражался свет, идущий с улицы. И тут Марина выдала:
– Ты видишь? Звезда горит.
– Какая звезда? Это отражение света с улицы.
– Я что, не вижу? Звезда горит.
Я не стал с Мариной спорить, понимая, что это бесполезно, и повернулся к стенке. Если такие «звёзды» будут гореть на плафоне каждый день, то я сам начну их скоро видеть. Как меня достали эти пьянки! Я хочу нормальной жизни без всяких «звёзд». Утром рассказал Марине о её чудном видении. Она долго смеялась и обещала исправиться. Говорила, что виновата соседка, которая пригласила к себе в гости и невзначай угостила самогоном.
Но торжественного обещания Марины хватило ненадолго. Через несколько дней она снова отличилась. Приехав домой ещё с одной подружкой из Виноградовки, которая тоже оказалась Мариной, моя Марина застряла в привокзальном баре и обрадовала меня об этом по телефону. Я вскоре пришёл, чтобы её забрать. Марина была уже «такой, как надо», но героически продолжала всасывать пиво, которым угощала подружка. Дамы предложили выпить пиво и мне, но я отказался. Подружка хотела продолжения банкета и заказала бутылку водки. Я решил, что с Марины хватит и потянул её домой. Щедрая полупьяная подружка фыркнула на нас и осталась допивать водку в гордом одиночестве. Свою Марину я буквально тянул за руку, как нерадивую ученицу. Временами она приседала на корточки, так как ноги переставали её слушаться. Домой плелись мы раза в два больше обычного. Утром Марине было плохо, и она снова пила таблетки и …каялась. Привычно и искренне. Как все грешники. Чтобы при случае снова нагрешить.            
1.Грозное пугало
Сейчас только и слышно, что о противостоянии России и Запада. Началась новая «холодная война»? Ведь, казалось бы, к чему конфронтация? Нет СССР и коммунисты не у власти. Зато снова воскрес новый геополитический конкурент. И его надо убрать, обескровить, растоптать, уничтожить. Ничего личного, только бизнес. Вывод: «холодная война» никогда не прекращалась. И началось  противостояние с Западом не вчера и не сегодня. Примерно, со времён Ивана Грозного, т.е. после усиления тогда ещё Московии. Страну постоянно пытались очернить, унизить, поставить на колени, исказить историю. И совсем не важно, как оно называется: Московия, Россия, Российская империя, СССР, Российская Федерация. Главное, чтобы государство было слабым, а западные «партнёры» (выражение Путина, хотя какие они партнёры?) могли бы безнаказанно  грабить порабощённую страну.
Придумываются различные поводы, пускаются в обиход небылицы, вводятся санкции. И вот примеры. Иван Грозный был тираном, уничтожал без разбора своих подданных, убил собственного сына. Да, уничтожал, но кого? Представителей знати, которая со своими местническими традициями мешала ему укреплять православную Русь. Доказано, что при нём было казнено около 4 тыс. чел. А сколько было уничтожено гугенотов во Франции во время Варфоломеевской ночи, т.е. протестантов, которые выступали против католической церкви? Возьмём данные из интернета («Иван Грозный: мифы и правда»). Так, в этой статье сказано, что французский король Карл ІХ 23 августа 1572 г. принял активное «личное» участие в этой резне, во время которой было зверски убито более 3 тыс. гугенотов. А в течение двух последующих недель было умерщвлено около 30 тыс. протестантов. В Англии Генриха VIII только за бродяжничество вдоль больших дорог было повешено 72 тыс. чел. В Германии при подавлении крестьянского восстания 1525 г. казнили более 100 тыс. чел.  В Нидерландах, находившихся под властью Карла V и Филиппа II, с 1547 по 1584 гг. было уничтожено тоже около 100 тыс., из них сожжено живьём 28540 чел. Кто же тиран? Кто Грозный? Кроме того, на Руси не было инквизиции, когда за любое богохульство, т.е. ересь, посылали на костёр. Мне стало интересно: а сколько всего людей уничтожила святая инквизиция в Европе? К сожалению, точных данных нет. Цифры разнятся, но понятно, что пострадали многие тысячи ни в чём не повинных людей. Вот вам «просвящённая», т.е. святая Европа и дикая азиатская Русь. Да, у нас были ещё раскольники во главе с протопопом Аввакумом, но десятков тысяч сожжённых на кострах и в этот период не было.
А что же Иван Грозный? В чём его вина? Он отказался от «заманчивого» предложения посланника Папы Римского стать под крыло католической церкви и, что ещё страшнее, объявил Москву Третьим Римом. Кому в католической Европе это могло понравиться? Кроме того, царь затеял Ливонскую войну и полез в Прибалтику, поближе к Европе, а не захотел идти в приготовленную ловушку, т.е. освобождать Константинополь от турок. Конечно же, он тиран душегуб и кровавый деспот. А кто же поспособствовал падению Константинополя? Как ни прискорбно, это крестоносцы, которые во время своего Четвёртого крестового похода дважды в 1203 г. и в 1204 г. взяли штурмом и разграбили христианский город, как перед этим далматский город Зару с католическим населением. http://biofile.ru/his/2795.html Крестоносцы хотели получить от нового, возведённого ими на трон, императора обещанную сумму в 200 тыс. марок, а Папа подчинения себе православной церкви, но император не сумел собрать обещанную сумму. Крестоносцы три дня грабили город. Так кто же тиран и варвар? Римский Папа Иннокентий III, который в то время сидел на святом престоле и благословил поход? Или верхушка крестоносцев, нажившаяся на грабеже и поделившая между собой новые земли? В 1453 г. Византия уже окончательно пала под ударами турок. 
Иван IV был отравлен ртутью придворным лекарем-иностранцем (лекаря впоследствии казнили), впрочем, как и его сын Иван. Это было доказано уже в наше время при вскрытии захоронений. При Иване Грозном Россия впервые заявила о себе как об одном из мировых лидеров. Её территория значительно расширилась, была присоединена Сибирь (название происходит от русского слова «север»). Конечно, Иван Грозный стал врагом для Запада, и его имя всячески старались опорочить, как и других русских царей и императоров.
P.S. Скажу больше. После Варфоломеевской ночи Иван Грозный написал своеобразную ноту протеста. Об этом упоминается в передаче с А. Фурсовым «Параллели средних веков и современности». https://www.youtube.com/watch? v=mRI-a_b2QYQ
              Ах, вы, кумушки мои развесёлые!
Дети у Марины были некрещёнными. Она по этому поводу сокрушалась не один год. Я уговорил её крестить детей на их день рождения. Они родились в июне с разницей в несколько дней, поэтому Марина всегда делала им совместный день рождения. В этом году предстояло потратиться немного больше, но загвоздка была не в этом. Никто не хотел идти к ней в кумовья. Марина рассчитывала на богатых родственников и соседей, но те отказались. Тогда Марина решила взять свою подружку Марину, с которой недавно пила в привокзальном баре, и своего брата. Далее за дело взялся я. У Алины, дочери Марины, была подружка Мальвина. Они уже много лет дружили, ходили друг к другу в гости. Алина часто оставалась ночевать у подруги. Я предложил взять за куму мать Мальвины Маргариту. Она работала учительницей в Виноградовке. Нужен был ещё кум. Пришлось предложить себя.
Была середина лета. Все собрались у нас. Я раздал из своих запасов будущим кумовьям крестики, и мы отправились в недостроенную церковь. Ждать пришлось недолго. Перед крещением я долго прикалывался над Алиной, которой было уже 12 лет, говоря, что в церкви ей придётся купаться голой. И, действительно, батюшка начал настаивать, чтобы Алина разделась. Та, чуть не плача, разделась до сорочки. Мне тоже было не до смеха. Максимке было проще. Он был не прочь даже поплескаться в водной купели.
Крещение продолжалось около часа. Нас, кумовей, батюшка несколько раз выстраивал в одну шеренгу, как солдат на плацу. Потом крестившимся выдали удостоверения и …деревянные крестики. На следующий день батюшка велел прийти за причастием, но Марина так и не пошла. Теперь она была мне и женой, и кумой.
Вскоре выяснилось, что обе кумушки были не прочь хорошо выпить, и это меня пугало. Одна из них, Марина, работала на железной дороге, к тому же, получала неплохие алименты на ребёнка. Я у неё побывал перед крещением детей. Меня к ней послала моя Марина за ещё одним столом, так как одного стола для всех приглашённых на крестины явно было мало. Будущая кума показалась мне во второй раз немного стеснительной и простодушной. Зато на крестинах обе дамы хорошенько поддали и сидели у нас чуть ли не до ночи. Через несколько дней после крестин кума Марина, уже совсем не смущаясь, пришла к нам в гости с бутылкой горячительного. Я стараюсь пить умеренно, а самогоночку вообще не праздную, поэтому «тёплое» общение с кумой я передоверил Марине, а сам пить отказался. Думаю, что кума на меня немного обиделась, но это не помешало ей почти в одиночку «приговорить» принесённую бутылочку.
Второй куме Маргарите работа в школе тоже не мешала хорошо прикладываться к огненной воде. Для меня было большой загадкой, как ей всё сходило с рук. Я старался, чтобы Марина поменьше общалась с кумушками, но это не всегда помогало. Так, кума Марина немного поутихла, видя, что я не приветствую выпивку, зато кума Маргарита стала чуть ли не первой подружкой Марины. Приезжая в Виноградовку, Марина была не прочь пообщаться с Марго, и часто после этих «общений» приезжала домой навеселе. Это стало для меня новой головной болью. Как я уже упоминал, Алина переехала от нас жить к бабушке и поступила в Виноградовскую школу, где работала учительницей наша кума. Таким образом, у Марины всегда был предлог для того, чтобы поехать в село. «Тёплое общение» Марины с кумой Маргаритой продолжалось около года, пока его не оборвала трагическая случайность.
                2.Грозное пугало
Хочется сказать ещё несколько слов о правлении «тирана» Ивана Грозного. «За время его правления на Руси: введён суд присяжных; бесплатное начальное образование (церковные школы); медицинский карантин на границах; местное выборное самоуправление, вместо воевод; впервые появилась регулярная армия (и первая в мире военная форма – у стрельцов); остановлены татарские набеги; установлено равенство между всеми слоями населения (кто знает, что крепостничества в то время на Руси не существовало вообще? Крестьянин обязан был «сидеть» на земле, пока не заплатит за её аренду, и ничего более, а дети его считались свободными от рождения в любом случае!); запрещён рабский труд (источник – судебник Ивана Грозного); государственная монополия на торговлю пушниной, введённая Грозным, отменена в 1994 г.; территория страны увеличена в 30 раз(!); эмиграция населения из Европы превысила 30 000 семей (тем, кто селился вдоль Засечной черты, выплачивались подъёмные 5 рублей на семью. Расходные книги сохранились). Рост благосостояния населения (и выплачиваемых налогов) за время царствования составил несколько тысяч(!) процентов – за всё время царствования не было ни одного казнённого без суда и следствия, общее число репрессированных составило от трёх до четырёх тысяч. А теперь вспомним, что нам рассказывали о Грозном в школе? Что он кровавый самодур и проиграл Ливонскую войну, а Русь тряслась в ужасе? Русофобы Запада ненавидят тех правителей России, которые преумножали её величие и увеличивали территорию!» http://www.electorat.info/blog/7695.html      
Титаническую работу по возвышению России провёл и Пётр I благодаря своим реформам и воинским победам. Как тут и его не очернить? Перед походом на Россию Наполеон распространил якобы «настоящее» завещание Петра Великого. Вот что говорится об этом в Википедии: «Политически тенденциозная фальсификация, появившаяся в 1812 г. и опубликованная на французском языке. По утверждению публикаторов, документ представлял собой стратегический план действий для преемников Петра Великого на многие века с целью установления Россией мирового господства; ставилась цель «приблизиться елико возможно к Константинополю и Индиям». По общему мнению историков – подложный документ, сфабрикованный французскими политическими кругами, тесно связанными с внешней политикой».
А кто приложил руку к убийству Павла I? Англия! А кто сделал контрольный выстрел в любимца Николая II Григория Распутина, который выступал против первой мировой войны, а потом ратовал за сепаратный мир с Германией? Английский посол! Для Запада, особенно для англосаксов, Россия – сильный и опасный конкурент. Поэтому из неё делают пугало, а её лидеров или подкупают, или стараются физически уничтожить, или, в крайнем случае, просто очернить. Ничего личного! Только бизнес! 
P.S. Отрадно, что потомки Ивана Грозного всё же начали признавать его заслуги перед «порабощённой» Россией. Так, в Орле состоялось открытие первого в России и мире памятника этому царю. Либералы, конечно, недовольны, но их шипение не мешает видеть правду: Грозный был и остаётся патриотом и реформатором России. Как и Пётр Великий!
               «Блины» в нагрузку
Моя бабушка Таня по материнской линии называла всех соседок своего возраста сёстрами. Самозваные сёстры любили собираться вместе, посидеть, посплетничать, а иногда и «раздавить» бутылочку самогоночки. А что им ещё было делать? «Точки» были чуть ли не в каждом третьем доме, кроме того, добрые люди всегда давали в долг до пенсии. Одна бабушкина «сестра» мне особенно хорошо запомнилась. Она жила на одной улице с нами через несколько домов. У неё были сын и дочка. Сын женился поздно, у него было четверо детей. Дочка этой соседки Людмила тоже долго, как и я, не могла толком устроить свою личную жизнь. Варвара Петровна родила её поздно – после сорока. Я был старше Людмилы лет на десять. Хорошо помнил, как старший брат катал её в коляске. Часто приходя к нам в гости, Варвара Петровна почему-то стала иметь виды на меня, как на зятя, хотя я не подавал никакого повода. Любительница выпить, она начинала свою тираду приблизительно так:
– Моя Людмила, блин, тебя так любит, блин. Вы бы вот так жили, блин.
Правда, это слово «блин» в её устах звучало несколько иначе, в виде нецензурной добавки. Произнесённое «блин» чуть ли не после каждого слова и полупьяный лепет меня просто убивали. Я толком не знал, что ответить, но Варвара Петровна не успокаивалась. Она доставала меня лет десять. Кроме того, я не мог себе представить, как такая куча родственников во главе с вечно пьяной тёщей придёт ко мне в гости на какой-нибудь праздник. Но упрямая сваха даже давала советы:
– Да что ты не можешь её где-то поймать, блин? Чего ты ждёшь, блин?
Я всё отнекивался, говоря, что слишком старый для такой юной невесты. Меня, мол, посадят за изнасилование. Между тем Людмила не теряла времени даром. Пока я раздумывал, она очень быстро сумела выйти замуж, немного поработав продавщицей в каком-то магазине. Мужем оказался бравый прапорщик. Вскоре Людмила родила от него сына, и Варвара Петровна на время притихла. По неизвестным для меня причинам брак очень быстро распался, и прапорщик укатил в Россию. Возможно, не захотел принимать украинскую присягу, или пылкая любовь банально разбилась о быт. Соседка снова возобновила свои атаки на меня, а Людмила продолжала выходить замуж и всегда, почему-то, неудачно. Её второй муж поехал на рыбалку и утонул. С третьим жизнь тоже как-то не сложилась: Людмила от него просто сбежала.
Варвара Петровна не успокаивалась. Едва завидев меня, она повторяла, как мантру:
– Моя Людмила, блин, тебя так любит, блин. Чего ты ждёшь, блин?
После отдыха в Запорожье, я снова туда поехал, чтобы прикупить вещей, которые у нас к тому времени стали дефицитом. Узнав об этом, Варвара Петровна очень сокрушалась, мол, почему я не взял с собой Людочку? Она бы с удовольствием поехала. Так бы и ближе познакомились, и она купила бы себе что-нибудь из вещей.
Однажды, когда я был на Абрикосовой, бесконечное сватовство внезапно закончилось. К нам в очередной раз пришла Варвара Петровна. Чувствовалось, что она в этот раз настроена решительно и была трезвой.
– Ну, что, не хочешь мою Людочку, блин? Ну, смотри, блин! Она выходит замуж, блин, а ты пожалеешь, блин!
Произнося ультиматум, соседка явно хотела мне досадить, чтобы я хотя бы со временем пожалел, что потерял её рыжую красавицу. Я не пылал, как и раньше, горячим желанием соединять свою жизнь с жизнью Людочки, тем более что я как бы жил с Викой. Я только промолчал, не желая распалять заботливую мамочку. Людмила же в очередной раз выскочила замуж за мужчину, который был примерно моего возраста, но носил очки. Через некоторое время она родила ему девочку. Может быть, и хорошо, что я не влез в её жизнь. Вряд ли, она со мной была бы счастлива, ведь мне по-настоящему никогда не нравилась, а с возрастом ещё и хорошо располнела, перегнав матушку. Зачем же себя насиловать, чтобы кому-то угодить?
          «Рыцарь» на час
Денег по-прежнему не было. Они почему-то не задерживались в моих карманах. И это было обидно. Было много планов, как заработать деньги, но для этого опять-таки нужны были деньги. Так, цены на недвижимость оставались низкими, и на этом со временем можно было хорошо заработать. Терзала меня и Марина. Она всегда хотела иметь небольшой домик в центре города, но с кусочком земли. Она нашла такой домик, но на него не было документов. Нашла другое небольшое жилье, но за него хозяйка хотела 300 у.е. А нужны были ещё деньги, чтобы оформить сделку и крутиться на рынке.
Я упорно искал выход из создавшегося положения. Случайно узнал о кредитном обществе «Рыцарь», которое совсем недавно появилось в нашем городе. Многие его хвалили, говоря, что там можно взять краткосрочный кредит на выгодных условиях. Мы с Мариной тоже решили там побывать. Кредитная «контора» находилась в центре города на втором этаже здания, где раньше был дом быта. Нас встретил молодой человек лет двадцати пяти. Напротив него, чуть наискось, сидела девушка, очевидно, кассир. Я спросил, могу ли я взять ссуду в 5 тысяч грн. или тысячу долл. на пять лет. В залог я предложил свою квартиру.
– Конечно! – сразу оживился директор «денежного мешка» и начал объяснять мне, сколько я буду должен выплачивать в месяц. Он дал мне листок, где указывались размеры выплат. Я подумал про себя, мол, ямщик, не гони лошадей, а вслух сказал:
– Я всё понял. Меня интересует, сколько я должен выплатить «итого»?
Оказалось, что «итого» тянет на … двенадцать с половиной тысяч. Ничего себе кредит! В два с половиной раза больше!
– А где Вам дадут такие деньги? – парировал молодой человек.
– Под такие проценты я сам тебе дам! – решил я блефовать, тут же вспомнив о Борисе.
Директор явно смутился. Повертев в руках подсунутый мне листок, я успел заметить и ещё одну особенность «щедрого» займа. Выплаты были составлены по нисходящей. Так, за первые полгода я выплачивал чуть ли не всю занятую сумму. А четыре с половиной года я должен был батрачить на «добродетелей» из кредитного общества. Я не успевал даже что-то заработать на выданных мне деньгах. А попробуй не отдай вовремя. Сразу пеня, проценты. Так можно и без квартиры остаться. Нашли дурака. Таких кредитов мне не надо. Но что самое интересное, многие клевали на финансовую наживку, не очень задумываясь о последствиях. При мне зашли два посетителя, которые взяли кредиты, правда, на короткий срок и оформив в «заложники» бытовую технику. Один из них брал кредит уже второй раз.
Мы с Мариной попрощались и тихо ушли. Ничего, что деньги не взял. Главное, что меня не «нагрели». Если жизнь сильно прижмёт, в крайнем случае займу у Бориса. Без всяких расписок, процентов и выкручиваний рук. Он знает, что у меня есть совесть, и я разобьюсь, но отдам. Правда, когда смогу. Он не раз уже меня выручал, так же как и я его. На то она и дружба. Без выгоды и процентов. Без зависти и обмана. Так нас воспитали. Ещё в советское время. И думаю, что правильно. Меня тошнит от этой западной модели, когда за всё надо платить и со всего иметь выгоду. Я не хочу быть волком. И не буду!
А «Рыцарь» через пару лет так же таинственно исчез, как и появился. Наверно, напился нашей крови, как паук, и притаился в другой норке, поджидая новые жертвы. А, может быть, и лопнул, как ненасытный комар. От «бескорыстной» любви к ближнему.
P.S. Вскоре у нас появилось ещё одно кредитное общество под громким названием «Вильна (свободная) Украина». Оно обещало больше 30% годовых, и доверчивые граждане дружно понесли туда свои кровные. Некоторые даже продавали квартиры и несли «зелёные», надеясь побольше заработать. Примерно через год «Вильна Украина» улетучилась в неизвестном направлении. Оставалось только кричать: «Слава Украине!» И её рабам!
                Настоящая дружба – бесценна!
Товар по-прежнему оставлять было негде. Контейнеры на рынке ещё не ставили. Приходилось товар постоянно таскать с собой, как верблюд свой горб. Это было, конечно, очень неудобно и тяжело. Отец предложил оставлять товар у нашего родственника: племянника отца, а, значит, моего двоюродного брата. Я, конечно, с радостью согласился. Брат был старше меня лет на семь, звали его Серёжа. Был он каким-то немного бестолковым. Сколько я его помню, он всё время женился. Прожив несколько лет с какой-нибудь женщиной на необъятных просторах бывшего Союза, находил новую с детьми и успевал обзавестись своими. Два дома у него забрали бывшие жёны, поэтому третий дом его мать (моя тётка) уже оформила на себя, заявив, что ей уже надоело невесткам покупать жильё. Домик находился в центре города, недалеко от рынка. Оставлять товар у брата мне было выгодно. Сергей выделил мне место в летней кухне. Я, конечно, свой товар никогда не пересчитывал, но иногда замечал, что не хватает то одного, то двух популярных тогда «Сникерсов» или «Марсов». Брату я ничего не говорил, понимая, что этим грешат, скорее всего, его приёмные дети.
Так продолжалось около полугода. Вскоре умер отец брата, мой дядька. Брат попросил выставить на продажу костюм умершего. Я согласился. Сергей поссорился со своей очередной женой, кинул дом и уехал к своему родному брату в Черноморск. Тот обещал устроить его на хорошую работу. Дом остался без присмотра, но я, скорее по инерции, продолжал оставлять товар. Я понимал, что это опасно, но, почему-то надеялся на русское «авось». Некоторые вещи я стал прятать то за гардеробом, то на чердаке. Оказалось, что эта мера предосторожности была не лишней. Однажды, когда я оставлял товар, увидел за соседним забором шумных малолеток. Сердце моё ёкнуло, но я не захотел ничего менять. Придя утром, увидел разбитое стекло в летней кухне. Почти всё украли. Сохранилось только то, что я спрятал за гардеробом. Костюм дядьки тоже украли. Винить было некого, кроме себя. В милицию обращаться не стал, наперёд зная, что это бесполезно.
Я серьёзно пострадал, но делать было нечего: пришлось товар покупать заново. Проблема осталась прежней: где его оставлять? Борис мне немного посочувствовал и настоял, чтобы я вернул ему деньги за украденные «Сникерсы» (мы делили шоколадные батончики на двоих – его доставка из Москвы, а моя продажа). Борис мне доказывал, что он не виноват, что меня обокрали. Я не хотел с ним спорить.
Я снова начал таскать товар домой, а потом тот же услужливый Борис предложил оставлять товар у его хорошего знакомого – семидесятилетнего старичка, который тоже жил недалеко от рынка. Делать было нечего, и я согласился. Знакомый Бориса жил в общем дворе, как и многие в перенаселённом центре. Его просторный сарай находился со стороны улицы, метрах в двадцати от дома. Место было, честно говоря, снова не очень надёжное.
Я продолжал ездить в Краснополь за книгами и однажды привёз маленький чёрно-белый телевизор молдавского «разлива», который взял тоже на продажу. Его я боялся оставлять в сарае и заносил деду в квартиру. И снова, как оказалось, был прав.
Борис активно общался с московскими родственниками через проводников и задабривал их, как только мог. Так, у моей матери на Абрикосовой был чёрно-белый ламповый телевизор, который всё никак не хотел поломаться, чтобы мы купили новый. Проработал он у нас лет двадцать. Мы только один раз вызвали телемастера. Ещё сломалась ручка переключения каналов, поэтому я пользовался плоскогубцами, благо было всего два канала. Борис выпросил у меня телевизор для матери проводницы, уверив, что после за него рассчитается. Но ни денег, ни телевизора мы так и не увидели. Пришлось вынужденно купить новый, правда, уже цветной.
Прошло около месяца, и на новом месте меня снова обокрали. Замок на двери был цел и невредим. Скорее всего, снова подростки, которые крутились в общем дворе, вынули стекло и залезли через маленькое оконце внутрь. Теперь уже я, не рассчитывая, конечно, на успех, потребовал от Бориса вернуть мне деньги за половину украденных «Сникерсов». Ответ друга меня просто убил:
– Но мы же оба пострадали.
Как будто в первый раз пострадал только Борис!
Знакомый Бориса вскоре уехал в США к сыну, а дом продал. Новые хозяева сделали из сарая гараж, а окно заложили кирпичом. А я снова остался со своими проблемами наедине. Правда, понял, что настоящая дружба – бесценна и по кусочку не продаётся.   
            Деньги пахнут … любовью?
Я где-то прочитал такое утверждение, что если у человека есть какая-либо цель, то, что бы он ни делал, всё будет работать на эту цель. В работу подключается подсознание и помогает решить проблему. Так, наверное, получилось и у меня. Мой мозг сверлила одна задача: как вырваться из денежного капкана?
Решение пришло неожиданно. Наступил июль. Стало уже традицией отмечать в его начале День города. Я уже писал о том, что для многих это был ещё один повод хорошо напиться. Были и «изюминки»: устраивали различные конкурсы и приглашали какого-нибудь приезжего артиста. В прошлом году я не был на празднике, так как внезапно заболел, выпив холодного кефира из холодильника. В этом году идти почему-то отказалась Марина, и я рванул на общегородское торжество сам. Я не спеша прошёлся по центру, а потом пошёл в парк культуры и отдыха. На каждом углу была «культура»: продавали спиртное и закуску, правда, втридорога. Везде стояли столики, и горожане за ними «отдыхали», разливая алкоголь и потягивая пивко.
Я прошёлся по парку и уже хотел уходить домой, как вдруг встретил бывшего коллегу Петю Червоненко. Мы были почти ровесниками: Петя был всего лишь на несколько лет старше меня, он успел ещё в советское время поработать на партийной должности, а сейчас явно был не у дел. Мы сели на скамейку и разговорились. Ввиду явного «отсутствия наличия» денег, Петя попросил угостить его пивом. Я согласился, тем более что мы с ним давно не виделись, и хотелось послушать родственную душу. Называл он меня своим любимым словом «старик», вставляя «западэнские» словечки. Разговорились, прошлись по знакомым и бывшим сослуживцам. Неожиданно Петя сделал мне интересное предложение:
– А знаешь, старик, в нашей бывшей конторе есть вакантное местечко. Попросись. Ты ответственный товарищ. Чем чёрт не шутит! Есть даже быстрая перспектива выдвинуться. Я бы и сам пошёл, но шеф меня не возьмёт. У меня с ним был конфликт, да и не могу быть лизоблюдом. 
Я задумался. Предложение Пети было заманчивым, тем более что денег по-прежнему катастрофически не хватало. Возможно, это был тот выход, который я так упорно искал в последнее время. Смущало меня только то, что и у меня в своё время был с нынешним боссом конфликт, когда он ещё сам не успел продвинуться по карьерной лестнице, но упорно карабкался, невзирая на личности. И я решил ещё раз испытать судьбу. Авось, повезёт!
Искала деньги и Марина. Так, её брат работал на железной дороге, получал неплохую зарплату. Иногда он брал свою зарплату наперёд для покупки чего-либо, выплачивая небольшие проценты. Этим обстоятельством решила воспользоваться Марина. Я сразу засомневался в этом, зная, что деньги у новых родственников долго не задерживаются. По признанию самого Виталика им хватало его зарплаты всего лишь на несколько дней, и то для того, чтобы раздать долги и сделать новые. Потом они шли в магазин и брали товар на «список». Виталий в этом отношении был очень недоволен своей женой Анфисой, которая не умела толком распоряжаться деньгами. Я советовал ему отдавать ей не всю зарплату, а немного придерживать. Помню, как-то Виталик занял мне 100 грн. На другой день прибежала Анфиса на рынок и срочно потребовала вернуть деньги, так как они ей очень нужны. Я, конечно, отдал, даже не успев ими воспользоваться.
Я оказался прав. Виталик взял кредит, но Марине ничего не дал, купив старую мебель для дома. Марина была вне себя. Полдня я уговаривал её успокоиться. Она, вроде бы, меня послушала, но после торговли на рынке заявила, что хочет прогуляться, чтобы окончательно успокоиться. Сказала, что, может быть, зайдёт к друзьям в гости. Я ей поверил. Но «часок» затянулся надолго. Только на следующий день вечером Марина позвонила мне из Виноградовки и попросила, чтобы я к ней приехал. Я приехал и увидел красные воспалённые глаза на помятом, вспухшем лице. Было заметно, что Марина хорошо «успокоилась». Она же заявила, что взяла такси, поехала в Константиновку, где жил брат, и хорошо ему отомстила. Я не стал её больше ни о чём расспрашивать зная, что Марина занимается магией и умеет ворожить.
– А деньги вот! Я ничего не потратила, – и Марина показала мне деньги, полученные на детей.
Я промолчал, но подумал, что всё это очень странно. Не пахнут ли эти деньги … любовью? Новой любовью Марины? Очередной?
                Бегущие по волнам
Некоторое время я ещё пытался что-то говорить о загсе, но это было бесполезно: Вика упорно меня не слышала. У неё на это слово была стойкая аллергия. Наши отношения крутились по накатанной колее и, скорее, напоминали дружеские, чем семейные. Своими подружками Вика всегда дорожила больше, чем мной, особенно их мнением. Семья для неё имела вторичное значение. Так, однажды Вика взяла меня с собой на очередную сессию. Пожить в этот раз она решила в дешёвенькой гостинице с подружкой из нашего города, чтобы лишний раз не надоедать моей тётке. Подружка учиться не очень рвалась, так как её муж хорошо зарабатывал, имея магазин с компьютерной техникой. Как и Вика, Анжела была очень высокого мнения о себе и смотрела на остальных как на подданных. Увидев меня, она сразу заявила Вике, что я у неё какой-то неухоженный. Этого было достаточно, чтобы Вика слегка «заморозила» наши отношения. Сама же Анжела, немного помаявшись с Викой в гостинице, вскоре приехала домой, а потом и вовсе бросила институт. Зачем учиться, если муж всем обеспечивает? Дура она что ли? Вике тут же снова поселилась у моей тётки на время сессии.
Другая подружка Вики Софья оказалась на редкость резвой дамой. Уйдя из банка, она принялась торговать недвижимостью, не обременяя себя этическими соображениями. Дело это было новое, никаких конкурирующих контор в городе ещё не было, поэтому бизнес Софьи на первых порах успешно процветал. Цены на недвижимость резко упали, однако хватка Софью не подводила. Её интересовала, прежде всего, недвижимость в центре города, которая быстро уходила. Софье нравилось иметь дело с пенсионерами и любителями выпить. У них можно было выкупить квартиры по заниженным ценам, благо доллар только начинал входить в моду. Одним клиентам Софья умудрилась продать квартиру вместе с прописанной в ней бабушкой. А что такого? У неё, очевидно, всё уже было схвачено, и проблем с оформлением не возникало. Перепродала она и моим соседям по рынку (Вале с сыном Женей) трёхкомнатную квартирку на втором этаже за пять с половиной тысяч у.е., которую сама выторговала за две с половиной. «Добрые» люди впоследствии рассказали об этом Валюшке, и она долго чертыхалась и охала, но поезд-то уже ушёл.
Деятельность Софьи закончилась так же внезапно, как и началась. На неё «наехала» налоговая инспекция, и бизнес-леди заблаговременно оформив все необходимые документы, сбежала в США, забрав с собой сына и дочь. Мамалыжный муж-фотограф теперь ей был не нужен. Правда, у него остались двухкомнатная квартира и небольшой домик в центре. Но это его не спасло.
Все наши умные люди еврейской национальности вмиг засобирались за «бугор», всеми правдами и неправдами делая нужные документы. Оставшиеся неумные люди просто спивались и «переезжали» на городские окраины, т. е. пополняли кладбища. Количество погостов всё росло, и обидно, что и мои родители не стали редким исключением. С одними «бегущими по волнам» мне довелось по просьбе Бориса прокататься «на шару» в Москву. Они продали квартиру и решили рвануть в Штаты через Москву. Я был у них как бы охранником, так как они выкупили всё купе, забив его баулами с вещами. Через три дня после моего возвращения курс «зелёного» вырос на несколько пунктов (был 11 тысяч за доллар, а стал 17). «Маразм» крепчал. 
«Помог» приобрести и мне ненужную недвижимость «верный» друг Борис. Его ещё один соплеменник засобирался за океан. Ненужные теперь ему вещи Михаил стал распродавать по дешёвке. Я купил у него светильник и большую тележку с колёсами от мотоцикла. Казалось бы всё, баста, но тут Михаил стал охмурять меня, чтобы я купил у него … каменный гараж. Поначалу я не хотел даже слушать бойкого продавца. Гараж находился в двух километрах от дома родителей на Абрикосовой. До квартиры в Берёзках было ещё дальше.
Приближалось время отъезда Михаила, и он всё настойчивее предлагал мне гараж за какие-то паршивые 700 баксов. У меня таких денег не было, и внутренний голос мне подсказывал, что не стоит связываться с этим улетающим умным человеком. Но в бой вступила «тяжёлая артиллерия»: уговаривать меня начал Борис. Он меня убеждал, что со временем доллар обесценится и ничего не будет стоить, а вот недвижимость всегда будет в цене. Я всё отнекивался, но Борис пошёл ещё дальше. Он дал мне 100 долларов для дачи задатка за гараж, продолжая уговаривать. Я дал задаток и тут же пожалел: ведь я покупаю недвижимость совершенно мне не нужную, расположенную далеко и так ни разу мной не увиденную, т.е. кота в мешке! Мы с Борисом даже поссорились, к тому же он перестал делиться со мной присылаемым кофе из Москвы на продажу. Надо было что-то решать, так как я понимал, что задаток мне ушлый Михаил не вернёт. И, скрепя сердце, я купил гараж, выплатив деньги по частям. Через несколько дней пошёл посмотреть свою покупку. Гараж находился возле трёхэтажного дома в каком-то заброшенном углу у забора. Он, правда, был большой каменный, но заезд в него был с поворота, и в нём не было электричества. Вскоре от жильцов дома я узнал, что Михаил предлагал им купить этот злополучный гараж всего лишь за 300 долларов, но никто не захотел. Конечно, можно обвинять кого угодно, но лучше обвинять себя… 
                Идёт война гражданская?
Из интернета: «Европа не понимает, что пугать санкциями народ, который ножом чешет спину, ковыряет вилкой в зубах, в минус 25 ныряет в прорубь, а в минус 40 идёт на работу пешком, потому что автобус замёрз, при 30 копается на даче на грядках, при 120 парится в бане и орёт «поддай жару», по меньшей мере, глупо и непродуктивно. Мы русские, мы другие! Запомните это!!!» И добавлю от себя: «Только мы догоняем электричку, размахивая руками – и электричка останавливается. Только мы можем в -50 толкать самолёт всем салоном на взлётную полосу, т.к. шасси примёрзло (есть видео, как вахтовики в Игарке толкают самолёт, потому что им надо домой). Мы из племени победителей!» https://www.youtube.com/watch?v=IYNyoRnLrKw
«Издавна была у западноевропейцев такая забава – ходить на Русь». И что, доходились? А если серьёзно, то история Руси намного богаче и разнообразней. Дремучим лесом она не пахнет.
«США уничтожили СССР, уничтожили Югославию, Ливию, Ирак, другие страны, а сейчас Украину хотят (уничтожить – от авт.). И это вы называете международным правом? Хочу ещё раз напомнить нашим американским партнёрам: ваша эра вседозволенности закончилась!» (В. Путин).
Объявление в газете: «Продаётся страна в Европе – Украина. В аварийном состоянии. Без Крыма, без Донбасса, без правительства. Газа нет, угля нет, электропроводка в плохом состоянии (АЭС на грани остановки), полы вскрыты (искали сланцевый газ), крышу снесло год назад. Прописаны 42 млн. чел. (прописка временная, часть уже выбыла, остальные сидят на чемоданах). Земли много, хорошо удобрена в 2014 г. бойцами АТО. Давно не засевалась, только удобрялась. Удобств нет, законов нет, прошлого нет. Предположительно под снос. Предложения направлять по адресу: poroshenko(собака)maidan.net. ua.» Жаль, что не указано, в какой газете размещено объявление, я бы поинтересовался ценой.
Правда – TV.ru: «Потери иностранных наёмников и военнослужащих НАТО на Донбассе со 2 мая 2014 г. по 15 февраля 2015 г. – около 1200 чел. Наибольшие потери понесли: польская ЧВК «ASBS Othago» 394 чел. (убитых и раненых), американские ЧВК «Грейстоун» - 180 чел. и «Academi» (до 2009 г. известная как «Blackwater») – 269 чел. Прибалтийские женщины-снайперы потеряли 26 чел. Сотрудники ЦРУ – 25 чел. Кроме того, по некоторым экспертным данным в составе окружённой группировки карателей в Дебальцево около 25% личного состава (примерно 2200 чел.) составляли военнослужащие НАТО и иностранные наёмники. Именно этим объяснялась дипломатическая активность лидеров Запада и прилёт в Москву глав Франции и Германии» 14 марта 2015 г. Жаль, что большинству натовцев позволили выйти из Дебальцевского котла, но, возможно, у Путина другие планы, и он не хочет раскрывать всех своих козырей до поры до времени. Скорее всего, ему нужна вся Украина, а не отдельные её куски, ибо не вошедшие в состав России части будут ей враждебны с благословения Запада.
В украинских СМИ конфликт на Донбассе называют агрессивным вторжением России, российские радио- и телеканалы освещают ситуацию как гражданскую войну. На самом деле ни того, ни другого нет, хотя Дмитрий Киселёв в воскресных «Вестях» на телеканале РТР «Планета» убеждает нас, что пришло время называть вещи своими именами. На самом деле идёт война между Россией и США. Между русским миром и блоком НАТО. Между долларом и возрождающимся рублём. Причём, на разных уровнях – военном и дипломатическом, интеллектуальном и информационном, при помощи санкций и провокаций. Это битва за доллар, за ресурсы, за рынки сбыта, за гегемонию в мире. И, похоже, в этот раз Боливар не выдержит двоих.    
И ещё из интернета: «Сравнила два Гимна – России и США. Не обессудьте, но, как говорится, из песни слов не выкинешь! Слова из Гимна США (перевод М. Наймиллер): битва, огонь, баррикады, подлый враг, надменный враг, атаки, банда убийц, пламя войны, кровь, преступления, наёмные войска, могила, тлен, мятежный, разруха войны. А музыка гимна похожа на русскую песню «Хазбулат удалой». Слова из Гимна России: священная держава, любимая страна, воля, слава, достояние, отечество, братские народы, мудрость, союз, верность Отчизне. Каковы символы государства – такова и политика…» http://www.inpearls.ru/751907
Хочется вспомнить и украинский Гимн: «Ещё не умерли Украины Ни слава, ни воля…» А почему, собственно, они должны умереть? Что, к этому идёт дело? Кроме того, Гимн Украины – это переделанный польский: «Еще Польска не сгинела…»  Джон Теффт, посол США, так сказал об украинском гимне: «Особенно невозможно было слушать их гимн. Это как какая-то пытка! Они как затянут хором: «Ще не вмэрла Украина…». Создается впечатление, что тебя живьём отпевают. Нападает какая-то гнетущая, душераздирающая тоска, что порой кажется, что в округе от этого завывания дохнут мухи. Слушать этот вой до того невыносимо, что порой казалось – легче было бы умереть». Есть такая примета: как назовёшь корабль, так он и будет плавать. Украинский корабль, кажется, уже приплыл… А народные избранники даже не сподобились утвердить большой Герб Украины.
А между тем, батальон «Азов», находящийся под Мариуполем, повесил у себя флаг США. А в «освобождённой» Константиновке на Донбассе черносотенцы, то бишь, новобандеровцы с «Правым сектором» пришли сносить памятник Ленину тоже с американским флагом. Вспомним стихотворение В. Маяковского «На западе всё спокойно», написанное в 1929 г. Вот лишь некоторые отрывки: «Целят – в сердце, в самую точку. Одно стрельбы командирам надо – бунтовщиков смирив в одиночку, погнать на бойню баранье стадо. Сегодня кровишка мелких стычек, а завтра в толпы танки тыча, кровищи вкус война поймёт, – пойдёт хлестать с бронированных птичек железа и газа кровавый помёт…» http://www.stihi-xix-xx-vekov.ru/m-stih489.html
Самое интересное, что и президент России В. Путин назвал армию Украины иностранным легионом, а потом добавил, что это натовский иностранный легион. Всегда надо задавать вопрос: кому всё это выгодно? Кому нужна война? России или Америке? А, может быть, Украине? Или несчастному Донбассу? Ответ очевиден: тому, кто спасает свой никчемный доллар.
            Визит в сизое прошлое
Я не забыл о предложении своего друга на Дне города и вскоре попробовал устроиться на работу. Приходил дважды, но после обеда пана начальника никогда не было на работе. Пришлось прийти пораньше, чтобы пообщаться с ясновельможным «тружеником», который имея хорошую «зряплату» явно не хотел надрываться на трудовой ниве.
Пан Микульский, сверкая очками, принял меня не очень дружелюбно. Очевидно, он вспомнил наш с ним конфликт двадцатилетней давности. Тогда меня 26-летнего пацана назначили заведующим отделом. Я не придал этому большого значения, но у многих, в том числе, очевидно, и у пана Микульского, бушевала в груди чёрная зависть. Он поспособствовал тому, чтобы меня сначала понизили в должности, а потом перевели в его отдел под «чуткое руководство». Это «руководство» заключалось в том, что он меня нещадно обкуривал, частенько болтая по телефону со своей любовницей из музыкальной школы. Дама постоянно звонила, надоедая мне. Если я невзначай брад трубку, то она просто молчала и перезванивала чуть позже. Несмотря на своё партийное членство в рядах КПСС, мой завотделом и тогда ещё казался мне обыкновенным карьеристом, лизоблюдом и демагогом. Мне часто вспоминалось высказывание немецкого офицера из кинофильма Щит и меч», которого играл О. Янковский: «Меня тошнит от его цитат». Так и меня тошнило от вечных нравоучений моего маленького Наполенчика, который, к тому же, как и многие в конторе, был не дурак хорошо выпить. Благодаря моей первой жене, которая на меня постоянно жаловалась, я был вынужден уволиться из конторы, чему пан Микульский был несказанно рад. Перед этим он приложил руку к увольнению молодого сотрудника, который закончил МГУ. А после «съел» и мою жену. Конкурентов нет, можно карабкаться наверх.
Новоявленному пану было уже за шестьдесят, но он цепко держался за поручни своего кресла, так как сел в него всего лишь в пятьдесят девять, да и то – обманным путём. Бывший начальник был доверчивым размазнёй и тоже любителем выпить за казённый счёт. На этом его и подловил пан Микульский, который втёрся в доверие и стал заместителем. Попросившись временно «порулить» конторой во время отпуска начальника, он не захотел освобождать заветное местечко, пригрозив бывшему начальнику судом за разбазаривание государственных средств. Экс-начальник утёрся и …смирился. Пенсия есть, можно и дома посидеть. Впрочем, их странная дружба на алкогольной основе не прекратилась: бывший руководитель и дальше продолжал приходить раз в месяц в контору, заодно узнавая новости и сплетни. «Друзья» обычно закрывались в кабинете, чтобы «раздушить» бутылочку-другую веселящего напитка и теперь уже не ссорились.
Самопровозглашённому пану начальнику был, как и прежде, присущ карьеризм и упоение властью. За годы своей жизни я убедился, что человек не меняется, а если и меняется, то очень медленно и не всегда в лучшую сторону. Мы сухо пообщались, стараясь не вспоминать прошлое, и делали вид, что о нём забыли. Трудовой коллектив состоял, в основном, из пенсионеров и лиц приближённых к «телу», поэтому моё «воскрешение» было не очень желательным. Пан Микульский всегда боялся любого подвоха. Он «героически» был готов тянуть «непосильную» служебную лямку, пока хватит сил и не спешил домой на печку. Его вечно болеющая жена умерла, и престарелый ловелас сошёлся со своей первой любовью, которая в далёкой молодости его отвергла. Теперь с её стороны это был, скорее, брак по расчёту. Микульский её хорошо обеспечивал, к тому же, устроил у себя на тёплое местечко. Мадам Юлия Петровна приехала из Крыма и совершенно не знала государственного, то бишь, украинского языка, но это не мешало получать ей повышенную зарплату и приличную премию вдобавок к хорошей пенсии. Это был очень «ценный» работник, чуть ли не правая рука вездесущего комбинатора и демагога.
Пан Микульский покрутил не очень радостно сизым носом и предложил мне зайти в конце лета, может быть, что-нибудь прояснится, а пока у него нет свободных вакансий. Я прекрасно понимал все его сомнения и не торопил, поблагодарив на прощание за оказанное доверие.
                Бестолковый защитник
На рынке я старался быть незаметным и особо ни с кем ни дружил, ни враждовал. Это не всегда удавалось. Соседка Валя меня часто раздражала. Она постоянно что-то бубнила, кого-то проклинала, нецензурно ругалась и постоянно пила. Успешно спаивала она и моего отца, которого ласково называла своим собутыльником. Можно было пересчитать по пальцам те базарные дни, в которые она не напивалась. Две-три бутылки на двоих-троих были для неё ежедневной нормой. А дома праздник жизни продолжался с новой силой. Я избегал подобных пиршеств, считая, что надо заниматься делом, и к бизнесу относился как к ответственной работе. Обычно пиршество начиналось с предложения выпить для аппетита, потом об аппетите забывали и пили уже без него. Собутыльники Валюшки периодически отсеивались, так как долго дружить у неё ни с кем не получалось из-за её скандального, завистливого и вспыльчивого характера. Сначала они для неё были лучшими друзьями, или, вернее, ушами, в которые она бесперебойно выливала поток жалоб на судьбу, на окружающих и на бесконечных врагов. Очень быстро лучшие друзья или спивались, или становились злейшими врагами на всю оставшуюся жизнь. Долго дружить Валюшка не умела. Никто не хотел с ней пить даже на «халяву», а соседушка долго обзывала бывших друзей и упрекала тем, что пили-ели за её счёт. Быстро отсеялись и её помощники из числа родственников. Вскоре она пристрастила к алкоголю старшего сыночка и сделала из него грубияна. Сама Валюшка казалась какой-то бессмертной алкогольной бочкой. Алкоголь мало влиял на её титановую печень. В любом состоянии, даже заикаясь, она хорошо считала и правильно давала сдачи. Иногда, правда, у несгибаемой мадам прыгало давление и щемило сердечко, но она никогда не отказывалась от самой большой радости в жизни – бутылочки-другой казёночки. Покупателям она продавала разбавленный спирт с добавлением сахарочка, чтобы не обжигал. Это был закалённый боец алкогольного фронта. С ней мало кто мог сравниться и сразиться.
Случались и незапланированные стычки. Так, однажды, приняв очередную дозу горячительного, Валюшка послала очень далеко двух подвыпивших мужиков и даже предложила им поцеловать себя в интимное место. Те обиделись и перешли в наступление. Вечно пьяненький муженёк скандалистки (позднее он закодировался) решил заступиться за своё счастье. Битва предстояла явно неравной и грозила перерасти в банальное избиение. Вся эта сцена происходила у нас с Борисом на глазах. Я не хотел вмешиваться, так как считал, что соседушка сама спровоцировала возникший конфликт, так пусть сама и расхлёбывает. Борис же по доброте душевной начал успокаивать вспыливших мужиков и спас муженька Валюшки от хорошей взбучки. После этого соседушка перестала со мной здороваться, а вскоре она «отблагодарила» и Бориса: чем-то он ей не угодил, и она стала его обзывать, используя нецензурную брань. «И чего я, дурак, заступился за её мужа? – сетовал Борис. – Пусть бы уж лучше намяли ему бока, тогда бы недаром обзывала».   
           Украина независимая? От кого?
Из интернета: «Губернатор Днепропетровска Игорь Коломойский – гражданин Израиля, проживает в Швейцарии; губернатор Одессы – тоже гражданин Израиля; Турчинов – баптистский пастор, протестантский проповедник (и это в православной-то стране (!), эх, славяне (!); Ярош (лидер проамериканского «Правого сектора») – нацист из Галиции, с Украиной его связывает только название, вся семья живёт в Лондоне; Виталий Кличко (мэр Киева)– гражданин Германии; мэр Харькова Г. Кернес – гражданин Израиля; Наливайченко (глава СБУ) – гражданин США, агент ЦРУ. Во главе стола в Раде сидит американец И вы независимые? От кого и кто вы после этого? Полная оккупация!!! Геноцид коренного населения!!! От кого независимы?!! А-а-а-а. От москалей». И я бы добавил: «От собственной совести». Кстати, у Коломойского – три гражданства. Он сам этим козырял, как-то давая интервью и говоря, что нельзя иметь два гражданства, а про три, мол, ничего не сказано в законодательстве Украины. В интернете упоминается и о том, что пан Турчинов хапнул согласно проверке американских аудиторов и главного управления КРУ парочку млрд. грн. по Киотскому протоколу, полученные от Японии. Деньги, вроде бы, пошли на предвыборную кампанию Ю. Тимошенко. 
В передаче «Территория заблуждений» за 06.03.2015 г. есть такой эпизод. Академика Д. Сахарова однажды спросили, кто такой, по его мнению, интеллигент? От такого простого вопроса знаменитый учёный неожиданно растерялся и дал ответ только на другой день. По его мнению, интеллигент – это тот, кто не приемлет насилие. А уж насилия на Украине, или в Украине, по-новому, хватает. Оно зашкаливает. Бьёт через край. Неожиданным образом исчезла оппозиция. Многие оппоненты власти почему-то решили покончить жизнь самоубийством. А Верховная Рада, дабы закрыть рты всем недовольным (хотя чему радоваться?), приняла закон, по которому можно получить от 2 до 3 лет за критику власти. Ура! Дождались свободы! К нам пришла западная «дерьмократия», правда, с заднего крыльца и с большим обухом, и часто – по голове. 
Между тем, 25-летний сын главы МВД Украины Арсена Авакова (Александр) купил квартиру за миллион долларов. Это случилось всего лишь через три месяца после назначения папочки на ответственный пост. Сынуля стал владельцем шестикомнатной квартиры общей площадью 375 кв. м. Как сообщает украинское издание «Наші гроші», квартира расположена в элитном киевском комплексе «Альпийский» - это недалеко от лыжного спуска (ул. Протасов Яр, 8). Издание также отмечает, что этот жилой комплекс имеет круглосуточную охрану, подземный паркинг и собственный фитнес-центр с бассейном. В нём также купили жильё и другие известные персоны нынешней киевской власти, в частности, семья председателя СБУ Валентина Наливайченко и экс-главы государственной налоговой администрации Александра Папаики. http://24tv.ua/ru/syn_avakova_kupil_kvartiru_za_million _dollarov__smi_n554671 И как тут не вспомнить Высоцкого: «Где деньги, Зин?» То бишь – откуда? И снова классика. Что, всё нажито непосильным трудом? Может быть, но на самого Авакова-старшего было заведено два уголовных дела ещё при Януковиче, которые почему-то спустили на тормозах. Есть подозрение, что с его «благословения» было совершено покушение на мэра Харькова Геннадия Кернеса.
Из-за элитной недвижимости разразился скандал. Чтобы спасти «соратника по борьбе с коррупцией», «голубой» депутат Олег Ляшко вдруг заявил, что купили они эту квартирку с Аваковым-младшим на двоих. Почти как бутылку водки, хотя перед этим промелькнуло уже сообщение о том, что скандальный политик уже прикупил себе жильё за такую же кругленькую сумму.
Да и у других власть предержащих рыльце в пуху, а руки в крови. Так, в фильме «Крым. Путь на родину.» есть эпизод, в котором нынешний прокурор Крыма Наталья Поклонская, работавшая до «славной» революции в Киеве, утверждает, что на «революционера», а теперь мэра Киева, В. Кличко было заведено уголовное дело якобы за убийство, но ей не дали дело до конца расследовать и отправить в суд. Так же стало известно, что во время Майдана непримиримый Виталий получал загадочные переводы из-за «бугра». Наверное, от больших почитателей его боксёрского таланта.
«Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут – не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть». Отто фон Бисмарк, канцлер Германии. И я бы добавил, протеже Ротшильдов. http://www. politforums. net/foreign/1474362214.html
Конечно, Украина может пойти в любую сторону, но, куда бы она не пошла, ей никуда не деться от России. Это один народ, и у стран одна судьба. Они обречены быть рядом и – вместе.
            С кумой расслабиться приятно
После того, как брат Марины не одолжил нам денег на покупку домика, Марина стала успокаивать нервы со знакомым таксистом. Он был хорошим другом её очередного бывшего мужа и прекрасно, по её мнению, подходил на эту роль. До поры до времени я ничего не знал, хотя и догадывался. Масла в огонь подливала и кума Маргарита. Почти каждая поездка Марины в Виноградовку заканчивалась пьянкой. У нас говорят: «Яке їхало – таке і здибало». Врезались в память несколько случаев. Так, 31 августа было воскресенье. Дети и их родители готовились к школе. Базар был неплохой. Марина приехала из Виноградовки навеселе. Я начал её воспитывать. Марина «покаялась» – выпила пива, и её окончательно развезло. В своё оправдание она сказала, что немного «расслабилась» с кумой Маргаритой. Видимо, я должен был хлопать в ладоши от счастья!
Через две недели моя любимая снова приехала «тёплой». Немного позже приехала и её дочь Алина. Дело, как всегда, происходило на рынке. Я начал Марину выгонять, говоря, что такая красавица мне не нужна. Оставив на рынке Надю, я пошёл домой. Примерно через час я вернулся. Надя, смеясь, мне доложила, что Марина жаловалась на меня;
– Что он меня выгоняет? Куда я пойду? Я уже к нему привыкла.
Но Марина в моё отсутствие всё-таки нашла куда пойти – направилась в ближайший бар похмеляться. Вскоре прибежала на рынок бедная Алина.
Заберите, пожалуйста, мою маму! – взмолилась она.
Я пошёл с ней в бар. Марина уже успела принять на «грудь» парочку бутылок пива и представляла собой жалкое зрелище. Почти, как в анекдоте: «Хватит, кум мой, наливать, я уже такая, как вам надо». Длинные красивые волосы Марины были распущены, красное лицо вспухло, а глаза блестели лихорадочным огнём. Она не могла что-то осмысленное сказать и тяжело опустила голову на подставленную руку.
– Иди домой, – сказал я, налюбовавшись её неземной красотой.
Марина медленно встала и тяжёлым шагом поплелась вслед за мной…
Денег по-прежнему не хватало. Марина была явно не помощницей, и я снова решил попытать счастья у пана Микульского. Принял он меня уже более любезно, но заявил, что хорошего места нет, т.е. я буду временно подмастерьем с небольшой зарплатой. Я был и этому рад, так как прекрасно знал, что за хорошее место надо везде заплатить. Я рассчитывал, что, главное, устроиться и закрепиться,а там будет видно и закрепиться,
На другой день, по старой привычке, я явился на работу на девять часов, но, оказалось, что надо было прийти на восемь. Пан Микульский, однако, не отчитал меня, а сказал, что ничего страшного. Он дал мне задание и сказал, что после обеда я могу быть свободен. Мне такая работа понравилась, тем более, что я успевал ещё решать и свои проблемы. Поначалу о пане Микульском у меня даже сложилось хорошее мнение, хотя какой-то червячок и сверлил мою своенравную душу. Сергей Адамович демонстративно называл меня своим преемником и обещал всемерную поддержку. Я почему-то чувствовал себя ёжиком и до конца не верил в его доброту. Я всегда знал, что для ясновельможного пана, главное в жизни – это личная выгода, ну и подхалимство и преданность подчинённых. А вот кривить душой мне всегда почему-то не хотелось. Такой дурацкий характер.
Марина же продолжала меня и дальше «радовать»: она регулярно напивалась со своей любимой кумой. Я не мог разорвать этот порочный круг, и только нервничал и кричал на свою возлюбленную. Этого хватало ненадолго. Через недельку-другую всё повторялось.
            Пропитые миллионы
Некоторое время я оставлял товар у родственников на пятом этаже. Это было не очень удобно, но других вариантов не было. Так продолжалось около года, пока мой дорогой племянничек Сергей не вернулся из тюремной «школы», но ума так и не набрался. Дед мечтал, что внук заменит его на рынке, но тот не спешил работать и для начала женился. Пару месяцев не слишком разборчивая невеста просидела у него на руках на рынке, а потом молодые отпраздновали свадьбу на деньги стариков. Всё это было бы хорошо, но с возвращением племянничка с мест не столь отдалённых у меня стал понемногу «таять» товар. Когда я начал возмущаться, меня попросту попросили на воздух. Надо было снова переезжать, но куда?
Один мой хороший знакомый порекомендовал оставлять товар в гараже его друга. Слава богу, что друг согласился  и определил чисто символическую плату в месяц. И вот я начал свой очередной переезд. На рынке торговала мать, так как Вика ни за какие коврижки не хотела мне помогать, говоря, что у неё высшее образование, и она, таким образом, не может унизиться до какой-то там торговли. Как будто у меня было начальное! Законы диктует время, и мы обязаны к ним приспосабливаться.
Как на грех, бывшая моя сотрудница попросила меня купить ей 200 долларов на рынке. Обменных пунктов тогда не было, банковское дело было развито слабо, зато на рынке при случае можно было купить «зелёные» по дешёвке. В условиях бешеной инфляции все спешили побыстрее избавиться от лишних купонов. Только так можно было сохранить заработанные средства. Сотрудница дала мне 36 миллионов, но два миллиона я потратил на товар и собирался их вскоре вернуть из будущей выручки. Миллионы представляли собой гору бумаги, таскать с собой их было очень неудобно, поэтому сумку с ними я оставил возле матери на рынке. Я знал, что мать, хотя и выпивает, на эрзац-деньги не польститься. К тому же, я сам часто ей давал необходимые суммы на насущные нужды. Как на грех, в этот день к матери подошли добровольная помощница – моя двоюродная сестра Таня и её ухажёр. Сестрица была достойной дочерью своего отца, т.е. такой же вспыльчивой, воровитой и любительницей выпить. Правда, дядька Иван, её отец, сумел в своё время бросить пить и курить в один день ради внука. Татьяне это явно не грозило. Сожитель Антон был на семь лет моложе Танюшки, толком ничем не занимался и тоже любил при случае хорошо выпить. Не могу себе простить, что я возле такой хорошей кампании оставил сумку с деньгами. Это всё равно, что собаке повесить на шею колбасу. Вернулся я примерно через полчаса, но «помощников» возле матери уже не было. И денег тоже! На мать я меньше всего грешил. Идти к сестричке Танечке и разбираться, где деньги, было бесполезно. Я прекрасно знал, что деньги у неё никогда не задерживаются. Сейчас идёт пир горой, и она будет есть землю и божиться, что деньги у меня не брала и вообще ничего знать не знает. У меня в памяти всплыл случай, как Танюшка мне однажды помогла торговать. Пока я обслуживал одного покупателя, я увидел боковым зрением, что она отпустила товар другому, в данном случае, женщине. Я потребовал деньги, но Таня заявила, что мне показалось, она ничего не продала. Я не очень-то ей поверил, но промолчал. Через несколько минут вернулась женщина, которой якобы Таня ничего не продала. Она заявила, что моя помощница её обсчитала и недодала товар. Я вернул пожилой покупательнице недостающий товар и дал правильно сдачи. Таня же клялась, что ничего ей не продавала и деньги не брала. Совесть рядом с ней даже не ночевала.
Обращаться в милицию я не хотел, зная, что это бесполезно. Первым делом начнут выяснять, откуда деньги, а потом уже делать вид, что ищут. И нет никакой гарантии, что найдут. У нищего пьяницы же дырявую суму не заберёшь, только нервы себе вытреплешь. Через несколько дней пришла моя бывшая сотрудница за долларами. Пришлось занять купоны у знакомых и объяснять, что доллары, мол, не успел ещё купить. Зато у Танечки с бой-фрэндом был двухнедельный запой.    
           «37-й» - по-киевски?..
«За последние месяцы Украина, которая находилась в числе мировых лидеров по числу самоубийств, с большим отрывом вышла на первое место по этому показателю. Если учитывать известное выражение, что «один раз – это случайность, два – совпадение, а три – закономерность», то на Украине проявляется однозначная политическая закономерность – из жизни уходят те политики, бизнесмены и представители органов государственной власти, которые хоть чем-то намекали на своё несогласие с действиями официального Киева. Уходят из жизни и те, кто, как говорится, много знал.
Вот далеко не полный список. 27 августа 2014 г. в с. Чайки была убита экс-глава Фонда госимущества Украина Валентина Семенюк-Самсоненко выстрелом в голову из охотничьего ружья. Следствие сразу сообщило, что основной версией трагедии видит самоубийство. Лишь через некоторое время в материалах дела появилась фраза «рассматривается версия об умышленном убийстве».
20 ноября того же года было обнаружен мёртвым Вадим Вишневский – один из друзей бывшего харьковского губернатора Михаила Добкина. Следствие сообщило, что Вишневский, являвшийся совладельцем банка «Золотые ворота» и владевший информацией о деятельности структур госимущества, сам застрелился. 26 января 2015 г. в своей квартире совершил самоубийство (так заявили представители следствия) Николай Сергиенко. Он в своё время занимал пост заместителя руководителя «Укрзалізниці» и был другом Михаила Чечетова. Сам Чечетов, находившийся под следствием по делу о так называемых «драконовских законах Януковича» как член счётной комиссии и представитель «Партии Регионов», был найден мёртвым 28 февраля. По официальной версии он выпрыгнул из окна своей квартиры, находящейся на 17-ом этаже. Следствие представило и предсмертную записку.
28 января был обнаружен мёртвым в своём доме экс-глава Харьковского облсовета, бывший член Компартии Украины Алексей Колесник. Он был найден повешенным. 25 февраля покончил жизнь самоубийством городской голова Мелитополя Сергей Вальтер, член «Партии Регионов». Он был найден в петле в своём доме. Сообщалось, что в отношении Вальтера было открыто уголовное дело. После его смерти оно было закрыто. 9 марта 2015 г. был найден мёртвым бизнесмен и член «Партии Регионов» Станислав Мельник. Смерть наступила в результате выстрела в голову из огнестрельного оружия. Смерть признали суицидом. 12 марта в своём доме был обнаружен мёртвым экс-губернатор Запорожской области Александр Пеклушенко. Медики обнаружили огнестрельное ранение на шее члена «Партии Регионов». Это преступление тоже объявили самоубийством, хотя перед этим «самоубийца» обращался за медпомощью. Странный самоубийца.
14 марта было обнаружено тело прокурора Малиновского района Одессы Сергея Мельничука. По данным следствия, 32-летний мужчина покончил жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна своей квартиры, находящейся на 9 этаже. Прокурор занимался делом о трагедии в Одессе 2 мая 2014 г.
15 марта впал в кому экс-регионал Владимир Демидко, которого объявили в розыск. Как сообщается, он получил инсульт. А ведь ещё было «самоубийство» двумя выстрелами в область сердца Сашка Билого. Этот внушительный список говорит о политической атмосфере на Украине. А она более чем зловонная. Новая украинская власть не гнушается убирать политических конкурентов, используя для этого самые грязные и топорные методы».
Алексей Володин. https://topwar.ru/70943-37-y-po-kievski.html 
               Продажа «родины»
Вначале я даже толком не знал, что мне делать со свалившимся наследством на Абрикосовой после смерти родителей. Если продать, то деньги могут быстро разойтись, да и цены были очень низкими. Моим детям же было всего лишь одиннадцать лет. Помощники из них были никакие, им самим ещё надо было носы вытирать. И я решил брать квартирантов, попутно распродавая ненужные уже вещи. Войдя во вкус и, отчасти ещё под влиянием Оксаны, продал чуть ли не всю мебель, а большую часть личных вещей родителей или раздал, или просто выбросил. Быстро ушёл холодильник «Минск», который нам прослужил 27 лет без серьёзного ремонта. Пылесос «Вихрь», который проработал больше 35 лет, я забрал себе и до сих пор им пользуюсь. Это я к тому, что и тогда умели делать вещи на совесть.
Постепенно дом опустел (я даже ковровые дорожки продал). Теперь больше уделял внимания огороду и саду. Квартирантов я то брал, то не брал, потому что с некоторыми были большие проблемы. То любили кое-что прихватить из вещей, то не хотели рассчитываться за жильё, а то смотрели на сад как на свой собственный. Последний квартирант тоже был со странностями. Родом он был из села, приехал в райцентр без семьи, хотя ему было уже за тридцать. Личных вещей у него почти не было, приходил в летнюю кухню только переночевать и то не всегда. Устав бегать на Абрикосовую, я периодически давал объявления в газету о продаже дома, но впереди телеги, конечно, не бежал: за копейки продавать его не хотел. Дом требовал периодического ремонта: то треснет угол, то лопнет отмостка, то надо где-то побелить или покрасить. Пришёл в негодность и забор, выходивший на улицу, ещё один забор со стороны ворчливой соседки наполовину сгнил и упал. Около недели я промучился с углом, но сделал его хорошо, израсходовав два мешка цемента. При строительстве дома использовали, в основном, глину и половинки кирпича, вот он и трещал. Держала стены шуба, которая была на цементе. Решил я подлатать и забор со стороны тёти Жени. Я перебрал штакетины и сбил две секции. Соседка увидела их и забрала себе, сказав, что забор был её, а ей надо в другом месте заделать дыры. На этом мой ремонт закончился.
Едва начали расти цены на недвижимость, покупатели стали сами приходить ко мне. Я не спешил, но всё же решился на продажу. Покупатели дали даже мне задаток (всего лишь 200 грн.), я сразу же его потратил, заказав документы в МБТИ. Покупатели были рады, торопили меня и работников бюро, но когда документы были, наконец, готовы, как-то незаметно исчезли. Я не расстраивался, ибо цены продолжали расти. Да пошли вы все! Около двух месяцев я потратил на очередной ремонт, подбив и покрасив забор со стороны улицы и покрасив шубу. Дом сиял как новый.
Догорал тёплый сентябрь. Ко мне позвонили на домашний телефон. Трубку взяла Марина. Оказалось, что это покупатели. Марина брякнула цену две с половиной. Покупателей это не смутило. Они хотели посмотреть дом. Я быстро собрался и поехал на велосипеде, не очень надеясь на удачу. Но я ошибся. Покупатели явно хотели купить дом. Их устраивало всё. Они только хотели побыстрее оформить документы и просили написать дарственную, чтобы им меньше пришлось платить. Я решил пойти им навстречу. Супружеской паре на вид было чуть более тридцати. У них был один сын лет десяти. Я воспрянул духом и подумал, что теперь после продажи малой родины, наконец-то, выберусь из нищеты. Отец семейства на другой день дал мне задаток – сто долларов. Деньги сразу же разошлись, как будто их и не было – я раздал свои мелкие долги. У Марины начался очередной запой, и мне пришлось самому расхлёбывать заварившуюся кашу, т.е. оформлять документы и перевозить оставшиеся вещи. К сожалению, я успел убрать только виноград. Сделанного вина (10 литров, и только первого сорта) мне хватило на три года. Очень скоро я начал жалеть о своей продаже, чуть ли не кусая локти. 
                Плюс декуманизация всей страны
При Союзе я не часто сталкивался с обманом. Не попадались мне и клановые синдикаты, хотя и они, конечно, были. В провинции процветали или мелкое жульничество, или заём небольших сумм денег с «забывчивостью» их отдать. Закон, в основном, соблюдался. Советская элита немного «стеснялась» козырять своими нетрудовыми доходами. Миллионеры чаще были подпольными. К слову, я никогда не видел ни одной фальшивой денежной купюры! То ли дело сейчас! Обман, мошенничество, воровство стали чуть ли не нормой. Причём, тебя обмануть, или «развести», могут в любом месте, даже те, на кого бы ты никогда и не подумал, даже твои закадычные друзья, которых ты знал много лет. Наступила эра вседозволенности, когда пустыми словами становятся честь, совесть, великодушие, сострадание, бескорыстие, взаимовыручка, верность, преданность и даже любовь. На всё повесили ценники. Всё покупается и продаётся. От рождения и до смерти. Даже на девственность есть цена (её можно продать за хорошую цену через интернет), а гомосексуализм это уже не порок, а достоинство. И я в который раз вопрошаю: этого ли мы хотели, ратуя за независимость? Так ли мы уже плохо жили при «проклятом» социализме?
Наша политическая элита вообще без тормозов. А кого ей стесняться? На Украине принят закон о декоммунизации страны. Уж лучше бы наши бравые депутаты приняли закон о декуманизации. Кумовство зашкаливает, ни один вопрос без элементарной взятки решить нельзя. Налицо феодальная раздробленность Руси с удельными княжествами. Если ты не в стае, или, как говорят уголовники, не в теме, добиться тебе чего-нибудь значительного в жизни будет очень сложно. Насмешкой звучит афоризм ещё Кучмы, что кум – это не родственник. Под «чутким» руководством кума Леонида Даниловича, а именно – министра обороны А.И. Кузьмука (не родственника), «бравые солдатушки-ребятушки» сбили гражданский российский самолёт над Чёрным морем во время учений, летевший из Израиля, попали ракетой в жилой дом в Броварах под Киевом, выстрелили в своих же сослуживцев в учебном центре «Десна». Несколько лет подряд взрывались склады с боеприпасами в разных местах Украины. Почему? Надо же на что-то списать своё воровство военного снаряжения и оружия, которые давно уже проданы. Тот же Кучма, заявивший поначалу, что не может раскидываться такими ценными кадрами, как кум Кузьмук, всё же вынужден был отправить его в отставку под нажимом общественности.   
Меня заинтересовала тема кумовства, и я решил порыться в интернете. Фактов более чем достаточно. В самом кумовстве, вроде бы, нет ничего плохого, но в отношении элиты это как бы закрытая тема. Почему? Потому что кумовство приводит к несменяемости элит, всеобщей групповой поддержке для решения узкокорыстных интересов, и часто-густо за счёт государства, т.е. нас с вами. А вот что говорит о кумовьях церковь. По её канонам, кум – это родственник, только эта связь основана не на кровном родстве, а на духовном. У нас же срабатывает принцип: ты мне, я тебе, как в одноименном советском фильме. Духовное родство измеряется в у.е. Самые известные кумовские пары – Ющенко – Саакашвили и Ющенко – Порошенко. Виктор Андреевич Ющенко крёстный отец сразу для обеих дочек-близняшек Порошенко – Евгении и Александры. Скорее всего, поэтому не привлекли «шоколадного короля» к уголовной ответственности, когда Ю. Тимошенко выгнала его из правительства за коррупцию. Скандальный депутат Олег Ляшко познакомился в социальной сети с 24-летней порнодивой Алёной Кошелевой. Знакомство, очевидно, было продуктивным, и теперь она главная красавица депутатского корпуса 8 созыва. Девушка потихоньку удаляет из интернета следы своей прошлой насыщенной жизни в обнажённом виде.
Из интернета: «В Украине кумовство – дело святое. Крёстные матери и отцы твоих детей часто становятся ближе родни, а взаимная поддержка кума кумом – традиция, идущая ещё с гетманских времён. Тогда хорунжий, выбравший с умом кума, мог вскоре стать сотником, а есаул – полковником. Но что там гетманщина! И в наши времена кум куму всегда плечо подставляет. Последнее десятилетие на украинский олимп власти многие взошли благодаря тому, что удачно окрестили чьего-то сына или дочь». При Януковиче кумовские и любовные связи были не менее прочны, впрочем, как и при Кучме «кучмовские». Да и теперь слишком уж раскидистая кумовская связь ведёт от Порошенко не только к представителям нынешней власти, но и к экс-президенту В. Януковичу, и экс-министру образования Д. Табачнику. Перефразируя высказывание Ленина, скажу, что нормальная власть – это власть народа плюс декуманизация всей страны.
             Хочешь жить – умей вертеться!
Не в меньшей мере кумовство, воровство и банальное мошенничество стало процветать пышным цветом и у нас на периферии. Вот лишь некоторые примеры. Так, внезапно озёра и большие пруды на речках стали частной собственностью. С тем же успехом можно приватизировать и солнце. И пусть все платят за то, что греются под его лучами. Один предприимчивый проходимец сумел приватизировать аж 170 гектаров зеркальной глади и стал на этом хорошо зарабатывать, не забывая и своих покровителей в райадминистрации. Дело так пошло хорошо, что новоявленный нувориш построил себе двухэтажный домишко и даже купил небольшой вертолётик! С него он опрыскивал химикатами прихваченные заодно поля. Одевался «новый украинец» не очень презентабельно, и мало кто мог в нём заметить выскочку-богача. Озеро он окружил охраной, а сеть забрасывал длиной три километра! Но всему приходит конец. Возмущённым местным жителям всё же удалось с помощью многочисленных судебных разбирательств отобрать у любителя дармовой рыбки прибыльное озерцо и восстановить статус-кво. Нувориш пытался возмущаться, но сельчане достали и сожгли его импортную сеточку стоимостью в несколько тысяч у.е., а самого, снова-таки в суде, обвинили в браконьерстве. Судебные баталии возобновились с новой силой.
Испытал на себе новые веяния и Борис. Он имел глупость занять крупную сумму денег под проценты одному хорошему знакомому. Деньги Борису дал на хранение, вроде бы, его соплеменник, и Борис решил деньги прокрутить. Но недаром говорят: «Хочешь иметь врага – займи деньги». Ни залога, ни расписки мой хитроумный многоходовик не взял, а честное слово давно перестало быть честным. Надо было что-то делать. Борис рассказал мне о своей проблеме. Я повёл его к знакомому юристу. Тот объяснил, что без расписки деньги будет забрать очень тяжело, и посоветовал припугнуть обращением в суд. Перед этим Борис обращался к каким-то сомнительным личностям с уголовным прошлым за помощью, но те только требовали предоплату и ничего конкретного не обещали. Между тем заёмщик начал продавать свой дом, но деньги отдавать по-прежнему не собирался. И вот мы с Борисом начали действовать самостоятельно. Для начала обратились в милицию, чтобы там провели с должником беседу, а потом пришли к нему вдвоём. Чувствовалось, что Артём зол и подавлен, но ни на какие уступки идти не хочет. Около получаса продолжалась наша беседа на повышенных тонах, но мы всё же добились того, что Артём написал расписку. Через некоторое время он продал дом и почти полностью рассчитался с Борисом, «замылив» лишь три сотни «зелёных». И всё же это была победа! Ещё в школьные годы я услышал от одного своего одноклассника поговорку: «Хочешь жить – умей вертеться». Сейчас она была как нельзя кстати. 
Имел «счастье» отличиться в перестроечное время и средний сын моей сеструньки Тани Димка. Не сумев осилить даже трёх начальных классов в двух разных школах и интернате в соседнем районе, он решил, повзрослев, проявить себя на другом поприще. Правда, тогда ещё не кричали «слава Украине», но на советские памятники смотрели косо. Малолетний балбес на одном ещё «дышащем» предприятии города залез как-то вечером на плечи бюста Ленина и навалил кучу. Его задержала охрана и вызвала милицию. Танечку оштрафовали. Я имел удовольствие однажды лицезреть дневник бестолкового племянничка. В нём за каждый день за каждый урок была сделана запись красной пастой безутешной учительницей, которая учила много лет назад ещё меня. Перевоспитание не состоялось.
Через несколько лет внучек решил «порадовать» и своего деда Ивана. Новое время рождает новых героев. Но уже не павок корчагиных, а мальчишей-плохишей и павликов морозовых. Однажды, помогая деду ремонтировать крышу в сарае возле дома, в который дед переехал, подарив квартиру на пятом этаже старшему внуку, он предусмотрительно прибил шифер всего лишь на один гвоздь. Ночью юный «помощник» повернул шифер и залез в сарай. Взять особо тут было нечего, так как дядька Иван меня и отсюда выгнал с товаром. Димка решил угнать мотоцикл с коляской. Завести он его не сумел и стал катить подальше от дома. Что он с ним собирался сделать и сам толком не знал: то ли продать, то сдать на вес в металлолом. Начали лаять собаки, проснулся дед и выбежал на улицу. Димка бросился наутёк, но дед всё равно успел его разглядеть. Правильно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Вот и это «яблочко» недалеко откатилось от деда.   
                Кровавый закат «дерьмократии»
В МВД Украины назвали позитивным(?) моментом «самоубийства» регионалов. Об этом заявил советник министра внутренних дел, депутат Верховной Рады Украины Антон Геращенко в эфире ток-шоу «Чёрное зеркало» на телеканале «Интер». «У нас есть очень позитивный момент за последний месяц. Наконец-то, на Украине начал появляться принцип неотвратимости наказания. Именно поэтому самоубийства регионалов стали понятными. Люди поняли, что теперь за нарушение закона будут наказывать», – приводит информагентство «Политнавигатор» слова Геращенко. https://lenta.ru/news/2015/03/17/gerashchenko/ Что самое интересное, даже сами киевские СМИ назвали бестолкового советника и депутата «клоуном».   
Намечается и ещё один «суицидный» случай в Украине, так как оказывается, что главный коррупционер – это Его Величество герой Майдана Арсений Яценюк, который мнит себя непотопляемым авианосцем революции, ну, и будущим президентом. Он как-то требовал на людях пулю в лоб, жаль, что не получил. В коррупции Кролика обвинил в Верховной Раде Николай Гордиенко. Он временно отстранён от должности главы Госфининспекции Украины. И как вы думаете кем? Самим Арсением и как раз за это самое обвинение на две недели. Претендент на «суицид» (Гордиенко) позволил себе заявить, что правительство Яценюка использует обкатанные коррупционные схемы, ущерб от которых составляет около 7,6 млрд. грн., что эквивалентно 320 млн. долл. Это результат 4 тыс. проверок в 2014 г. http://www.kp.ru/online/news/2020468/ Мне же лично кажется, что это только вершина айсберга. Впрочем, под давлением общественности член фракции «Блок Петра Порошенко» Сергей Каплин предложил создать в Верховной Раде Украины специальную комиссию по расследованию. А, может быть, это просто началась крысиная возня, кто кого быстрей съест? Впрочем, Яценюка пока оставили, а Гордиенко выгнали. 
Вскоре стало известно, что «честные» «свободовцы» (есть информация, что они получили 600 млн. долл. от западных спонсоров во время так называемой революции достоинства) изготовили символическую «пулю в лоб», которую хотел получить «неподкупный Марат», то бишь, Яценюк, и пришли с ней к Кабмину. Правда, пуля почему-то напоминает восставшую «мужскую гордость» огромного «калибра».
А недавно выяснилось, что «самоубийцами» оказались и пятеро сотрудников украинского отдела ЦРУ в штаб-квартире в Ленгли. http://spetsialny.livejournal. com/478111.html Им, якобы, неосторожно поручили организовать диверсии в Украине с большим количеством жертв, чтобы обвинить в этом ополченцев Донбасса. Прямо-таки какое-то наваждение!
Но, похоже, Киеву уже надоели «самоубийства». Пришло известие об убийстве бывшего регионала и экс-депутата ВР, организатора «Антимайдана» Олега Калашникова. Ко всем его «преступлениям» против кровавого режима хунты прибавился ещё и призыв отметить 70-летие Великой Победы. Как можно такое простить? А ночью во дворе ограбили ещё и его невестку. 
Также в Киеве застрелили оппозиционного журналиста Олеся Бузину, который, отнюдь, не был ни террористом, ни сепаратистом. И никто не поднимает вой на Западе, как после убийства оппозиционера Бориса Немцова в России. Там видят только то, что им выгодно видеть. А лидер Радикальной партии Украины О. Ляшко написал в фейсбуке: «Ещё один поэт погиб – изжога доконала…» https://ru-ru.facebook.com/O.Liashko/posts/806480072753925
У меня даже нет слов. Убит и донецкий журналист Сергей Сухобок. Думаю, что и это не последнее убийство…
Как оказалось, я был прав. Существует официальный сайт «Миротворец», говорят, что под патронатом Геращенко, а зарегистрирован сайт в Канаде. На нём опубликован «расстрельный» список, включающий сотни имён людей с фотографиями, адресами, иногда, номерами телефонов и краткой информацией из биографий неугодных режиму. Указывается и вменяемая вина. Есть в нём и имя президента России В. Путина. Оказывается, что у него позывной «х…ло» и это террорист №1. Список постоянно пополняется. После очередного «праведного» убийства ставится отметка. Это хуже, чем фашизм. Это вакханалия вседозволенности и мракобесия. Украина – это гидра, пожирающая свою плоть. Она обречена на смерть. Кстати, Польша по реституции уже приглядывается к западным областям Украины. Подписали ассоциацию с ЕС, так платите по счетам!
Впрочем, говорят, что с сайта «Миротворец» можно и убрать свою фамилию, чтобы не раздражать истинных арийцев, извиняюсь, украинцев. Для этого надо всего лишь заплатить полторы тысячи у.е. кому надо.
Политолог В. Фесенко заявил, что на его мобильный телефон пришла эсэмэска, в которой сообщается, что ответственность за последние убийства берёт на себя вновь сформированная УПА, которая предупреждает, что убийства будут и дальше продолжаться. Всем противникам новой власти даётся 72 часа для выезда за пределы страны. Иначе их ждёт суровая расправа. СБУ скромно заявило, что такой организации, как УПА, на Украине нет. Запад, как всегда, что-то невнятно мямлит, правда, не удержалось ЮНЕСКО, потребовав тщательного расследования убийства Олеся Бузины. Президент Порошенко даже не выразил соболезнование родственникам убитого журналиста, хотя лично знал покойного. Геращенко привычно обвиняет в политических убийствах … Россию, хотя согласно проведенному общественному опросу на «Шустер-лайф», в это не верят 70% опрошенных. Но кто же ещё, как не проклятые москали, способен на это? Только они! А, между тем, объявлена пятая мобилизация. В мирный диалог никто не верит. Война неизбежна. Как неизбежно и поражение хунты. Она обречена.
                Дорогое гадание
Наступило лето – время отпусков и сессий. Вике надо было ехать в Черноморск. В межсессионный период она регулярно издевалась надо мной, заставляя отвозить в свой институт в Черноморске то рефераты, то контрольные работы. Ездить мне не очень хотелось, и я нашёл простой способ их передавать, хотя Вика и настаивала, чтобы я сам их отвозил. На моё счастье, институт находился недалеко от вокзала. Утром я подходил к пригородному дизель-поезду и просил знакомых, чтобы они передали очередную контрольную работу в институт. Сбоя ни разу не было. Вике же я говорил, что ездил сам, чтобы её не расстраивать и лишний раз не ссориться.
Вика настояла, чтобы на сессию мы поехали вдвоём. Она пошла на лекции, а я погулял немного по городу. Потом мы погуляли уже вместе. И тут Вика меня удивила: чуть ли не на каждом углу она просила купить ей бутылочку пива. Меня это раздражало. Нельзя же пить этот хмельной напиток литрами, тем более что это всего лишь разведённый порошок, ещё один подарок Запада. Впоследствии также узнал, что пиво очень вредно для мужчин, так как содержит растительные женские гормоны.
Перекусив, мы пошли на море. Я привычно повёл Вику на Собачий пляж, куда сам ходил несколько лет, когда учился в университете. Купальные принадлежности мы с Викой взяли из дому с собой и переоделись в близлежащих кустах. Вика нисколько меня не стеснялась. Она немного располнела, поэтому с трудом влезла в тесные плавки. На пляже за много лет почти ничего не изменилось, разве что мусора при входе на него стало больше. Вика, в основном, загорала на песке, а я купался в тёплом волнующемся море и даже несколько раз доплыл до волнореза. После отдыха на море мы собирались поехать к моей тётке. Поднявшись наверх, мы на бульваре стали свидетелями такой сцены. Несколько цыганок окружили одного молодого человека, может быть даже и студента, и настойчиво стали предлагать ему погадать. Он необдуманно согласился. Но для того, чтобы гадание получилось, надо было все наличные деньги, а если есть, то и золото, положить на ладонь. Парень так и сделал. Через несколько мгновений деньги, как в цирке, словно испарились. Парень начал плакать. Хорошо, что прохожие за него заступились и заставили шустрых гадалок отдать деньги, а то ему бы надолго запомнилось лихое гадание.
Нет, я отнюдь не собираюсь опорочить цыганей. Я считаю, что нет плохих или хороших народов. Есть плохие или хорошие их представители. Однако почему-то среди этого южного народа очень много желающих поживиться за чужой счёт. Как-то в очередной раз мне пришлось побывать в Черноморске. Я купил всё, что мне было надо, и решил немного отдохнуть в привокзальном сквере, так как до отправления моего поезда ещё оставалось пару часов. Купив «дохлую собаку», вернее, хот-дог с пластилиновой сосиской, горчицей, майонезом и кетчупом, текущими по рукам, я вольготно расположился на скамейке. «Заморив червячка», взял дешёвый журнальчик с кроссвордами, один из которых стал разгадывать. Внезапно появились две цыганки. Они стали всем предлагать погадать за …50 копеек. Я, конечно же, отказался. Так поступили многие, но одна женщина, которая сидела на соседней скамейке возле меня, согласилась. Мне она показалась даже немного заторможенной, инертной. Она, тоже, как и я, уничтожала хот-дог. Цыганки, узрев жертву, профессионально принялись за дело. Одна из них сказала, что у неё есть волос удачи(!), и его надо положить в надёжное место, чтобы всегда был в жизни успех. Ещё лучше – завернуть его или в платочек, или положить среди денег. Женщина, жуя, попыталась сделать это сама, но другая гадалка сказала, что пусть та откроет кошелёк, и она сама возьмёт крупную купюру, завернёт в неё волос и положит деньги на место. Только тогда гадание получится. Женщина немного поколебалась. Я пытался делать ей знаки, что это обман, но всё было бесполезно. В конце концов, жертва открыла кошелёк. Цыганка тут же выхватила купюру достоинством 20 грн., завернула в неё свой «волшебный» волос и …была такова. Женщина даже не расстроилась. Она продолжала жевать свой пластилиновый бутерброд глядя пустыми глазами на убегающих обманщиц.
Не так ли и мы тупо смотрим на уничтожение и разграбление нашей страны под благовидными лозунгами западного процветания? Нас вгоняют в долги и медленно истребляют, нас растлевают и одурачивают. А мы всё терпим и ждём чего-то несбыточного, как дикари времён Колумба вымениваем свои ценности на долларовую бумагу и западные побрякушки. В интернете есть сведения, что «великий революционер и реформатор» Кролик, то бишь, Яценюк, позволил американцам вывезти золото скифов, не имеющее цены, в обмен на кредиты. Кредиты, естественно, под проценты. Очень велика вероятность того, что на Украине этого золота никогда не увидят. Оно растворится в частных коллекциях. http://www.kp.ru/daily/26206.4/3091660/ Пора понять, что мы Западу нужны только как территория, сильных конкурентов никто терпеть не будет. Наше благополучие зависит только от нас самих. Тут, как говорится, и к гадалке не ходи.
                Замки и маски сорваны
Глава семейства, покупавший мой дом, выставил мне чуть ли не в первый же день магарыч в моём доме, но пить со мной не захотел. Мне это показалось подозрительным, но я сам немного выпил, как говорится, за успех нашего «безуспешного» предприятия. Шуточный тост получился пророческим. Покупатели оказались не очень хорошими людьми. Я ещё не успел забрать из дома все оставшиеся вещи, как новые хозяева, к моему удивлению, сорвали все замки на сараях. Я с ними не хотел ругаться, так как собирался когда-нибудь прийти в гости и посмотреть на свой дом, тем более что я многое построил здесь своими руками. Особенно много труда вложил в строительство летней кухни. Крышу я закомандовал построить высокой, точно такой, какие строят в Карпатах, где я трижды отдыхал, чтобы можно было ходить по чердаку в полный рост. Построил вместе с отцом четыре сарая. Больше недели копал котлован под погреб. Пришлось вывезти около сорока тачек земли с глиной. Потрудился и при бурении колодца. Чуть ли не каждый мой отпуск превращался в новое строительство.
Оформление документов у нотариуса заняло не слишком много времени. Нотариус шутила, но фактически говорила правду, мол, не приду ли я к ней через некоторое время с просьбой вернуть подаренное, так как мне негде жить? Запомнилось мне слово «обдариваемые». Я сказал, что жить мне есть где, и надеюсь, что к ней я не приду. Мне пришлось переоформить и земельный участок на «обдариваемых». Правда, я сэкономил на том, что документы были раньше подготовлены и срок годности их ещё не прошёл. Но если бы я знал, сколько на продаже проиграю! Вскоре цены на недвижимость стремительно рванули вверх, а возвращать дом обратно не было ни сил, ни денег.
После подписания документов новые хозяева меня чуть ли не вытолкали за ворота дома, чего я никак не ожидал. Машину для перевозки вещей я нанимать не хотел, поэтому то, то собирался забрать перенёс к соседке напротив – тёте Даше. Она, вроде бы, была не против и даже обещала, что купит у меня дрова, но вскоре заявила, чтобы я их ей подарил. Я не понимал, почему их должен дарить, и продал другим соседям. Около недели я на велосипеде перевозил старые вещи и расталкивал по разным углам и закоулкам. Домовую книгу у меня новые хозяева сразу же забрали и потребовали, чтобы немедленно выписался. Я не понимал такой спешки. Я мог бы выписаться и сам без присутствия новой «обдарованной» хозяйки. Она назначила мне встречу для выписки. Я не дождался её и ушёл. Вскоре узнал, с кем связался. Молодая женщина оказалась злобной капризной фурией. Она тут же мне позвонила и с неприкрытой злостью заявила, что всё равно меня выпишет, как будто я сам этого не хотел и собирался скрываться. Я не понимал истоков этой дикой неприязни. Как таких только любят! Женщина была высокого роста, худой и, я бы даже сказал, симпатичной. Но неприкрытая злость, которая прямо-таки выплёскивалась из неё, портило всё впечатление. Очевидно, что супруги потому и купили мой дом, что не смогли ужиться с родителями мужа, которые жили через квартал от меня. Не мудрено! Лучше уж быть холостяком, чем жить с такой язвой. Но, думаю, что и её муж был не лучше, потому что мне ещё раз пришлось столкнуться с этими «обдарёнными» мной людьми. Если бы знать всё наперёд! Ни за что бы ни продал свой дом, тем более таким уродам!
                ЧАСТЬ ВТОРАЯ
                «Жуки» спасли мир?
Мир, конечно же, «цивилизованный». От полного развала. И «Жуки» эти – «Битлз» (правда, в названии группы изменили одну букву, и получились жуки только по произношению). У СССР был хороший шанс добить этот «прогрессивный» мир и особенно его никчемный доллар: надо было просто после того, как США в 1972 г. признали, что доллар уже не обеспечен золотом, ввести в оборот золотой рубль, или предпринять какие-то другие шаги. Но «кремлёвские старцы» во главе с дорогим Леонидом Ильичом проспали этот исторический момент. 
Но вернёмся в 60-е годы прошлого столетия. «Крепкий» цивилизованный мир мог рухнуть ещё тогда. Почему? СССР демонстрировал огромные успехи. Чего стоили только запуск в космос первого спутника Земли, а вскоре и первого космонавта. В обществе назревали протестные настроения. Западу надо было что-то срочно предпринять по принципу: пусть занимаются чем угодно, только не требуют смены общественного строя.
Вот что написано в ст. в интернете «Битлз» – проект спецслужб?»: «Ведь если бы не проект спецслужб под названием «Жучки», то вряд ли американская система устояла бы в годы расцвета «Битлз». Далее в ст. говорится, что битлы прибыли в США в феврале 1964 г. Их приезд сопровождался бесчинствами, как тогда писала пресса, «тысяч истеричных поклонниц» ещё в аэропорту. Всё это снимали с разных ракурсов, как по команде, сотни камер и тиражировали десятки каналов в масштабах всей страны. Не парадокс ли? Вот только никто не знал о том, что каждая из «поклонниц» получила по 20 долларов за участие в такой массовке. Что ж, ученицы нескольких школ Бронкса тогда неплохо заработали на «неподдельном» экстазе, крике  и срывании с себя трусиков.
С конца 50-х годов (зарождение проекта «Жучки») и, по странному стечению обстоятельств, вплоть до распада группы «западный котёл» бурлил не на шутку. А потому – срочно требовалось его охладить, перепрограммировав слишком политизированное и сочувствующее Советам общество. Это и было сделано. Человеком, ответственным за беспрецедентный успех «Битлз», был Теодор Адорно. Ещё в 1939 г. его направили в Штаты, чтобы возглавить Принстонский проект. Целью проекта было изучение влияния радио на население, как было в случае с радиопостановкой знаменитого романа Герберта Уэллса «Война миров», которая вызвала настоящую панику. Секретным оружием Адорно была система атональной музыки, или, как её ещё называют, 12-тоновая музыка, которая пробуждала в сознании общие для многих людей ощущения и особенно действовала на определённые возрастные группы. Новая форма музыки отрицательно влияла на психику людей, приводя к последовательному и, в то же время, радикальному разрыву семейных, религиозных и культурных связей. Наступление, предпринятое The Beatles и пристрастившее целое поколение к ЛСД и марихуане, привело к тому, что движение за гражданские права было резко остановлено. Битлов стали раскручивать на государственном уровне. Рок-музыка была использована в качестве основного оружия против демократизации общества. Действительно, зачем бороться за свои права, интересоваться политикой, протестовать, если «настоящие» бунты, открытия и революции лежат в плоскости свободной любви, наркотиков и футболок с Че Гиварой на груди? К слову, такие футболки популярны до сих пор.
А что же битлы? Неужели, купившись на обещанные им блага, они хотя бы раз не взбунтовались? Да, взбунтовались. По крайней мере, двое из них: Джон Леннон и Пол Маккартни. И оба были …ликвидированы. Как и президент США Джон Кеннеди, чьё имя носил аэропорт, в котором проплаченные школьницы создавали популярность музыкантам. Пол Маккартни был убит 9 ноября 1966 г. в результате спецоперации, которая носила название «Свободный поцелуй». Он подвёз симпатичную «автостопщицу», которая спровоцировала аварию и глупо погибла сама вместе с Полом. О том, что это была спецоперация, а не трагический случай, свидетельствует и сверхбыстрое прибытие команды эвакуаторов, и молниеносная, без вскрытия, кремация тел погибших. Вместо погибшего Маккартни битлам навязали актёра Уильяма Шерса Кемпбелла, победителя конкурса двойников «Битлз», к тому же, обладавшего неплохими вокальными данными. 8 декабря 1980 г. был убит Джон Леннон, не сумевший держать язык за зубами и рассказавший об убийстве Пола своему собутыльнику. 
Конечно, неопровержимых улик нет. На то они и спецслужбы, чтобы работать тихо, без огласки. Но вопрос остаётся открытым: достойны ли битлы наград, или человечество не может сказать им спасибо за то, что современная музыка пошла именно по такому пути развития? http://voprosik.net/bitls-proekt-specsluzhb/
P.S. Кстати, депутат российской Госдумы Евгений Фёдоров не так давно намекал, что и протестные песни Виктора Цоя с его «группой крови на рукаве» и «ветром перемен» совсем не случайны. Певец мог быть вольным или невольным проводником чьей-то воли. Разразился скандал. Родственники Цоя потребовали извинений. Депутат начал выкручиваться. Однако подозрения остаются в силе, и опровергнуть их тяжело.
                1.Такси на тот свет
Черноморская толкучка постепенно преображалась и сама становилась лакомой жемчужиной. Здесь можно было как хорошо заработать, так и потерять свои кровные, а то и саму жизнь. Пенсионеров со старьём поспешили вытеснить «новые» украинцы и «варяги» из ближнего и дальнего зарубежья. Начали ставить контейнеры, строить павильоны, появились первые улицы. Взлетела до небес арендная плата. Большие деньги рождали больших мошенников. Надо было быть всегда начеку. Ограбить, обмануть и обокрасть могли в любую минуту. Появился валютный рынок, где честностью тоже не страдали. Так, одна моя знакомая попыталась было обменять здесь сто долларов на уже введённую гривню. Мужчина взял у неё купюру и просто начал убегать. Девушка кинулась за ним вдогонку. В толпе её кто-то толкнул. Девушка упала и разбила лицо. В результате – осталась без денег и изрядно помятой. Милиция чаще только «безмолвствовала». Обращаться за помощью было бесполезно. 
Самыми пробивными из «варягов», чего никто не ожидал, стали бывшие братья по соцлагерю – вьетнамцы. Вначале они тоже занимались мелким мошенничеством наподобие наших смуглянок(цыганок), но вскоре стали работать более или менее честно и захватили даже местный валютный рынок. Худые и подвижные низкорослые азиаты напоминали, скорее, юрких подростков, но действовали быстро и слаженно, как единый организм, не то что наши нувориши, где каждый был сам за себя. Но все мелкие и крупные преступления, совершённые на этом разбухшем рынке, затмила серия жестоких убийств вьетнамцев, совершённых в течение года с особой жестокостью с целью наживы. Преступников приговорили к пожизненному заключению, но, возможно, напрасно отменили высшую меру наказания.
Но обо всём по порядку. Ясным апрельским утром, когда южное солнце только поднималось над взволнованным морем, трое вьетнамцев вышли из общежития и быстро направились к автобусной остановке. Они временно проживали на Украине и торговали на черноморском промтоварном рынке китайском ширпотребом. Это был последний день в их жизни. Словно предчувствуя недоброе, двое парней отговаривали девушку от поездки на рынок, но она и слушать их не хотела. Торговля была хорошей. Гривню вьетнамцы обменяли на доллары. В общем котле у них было тринадцать с половиной тысяч долларов. А в это время к оптовому рынку на большой скорости летели «Жигули». За рулём был 25-летний Борис Клоков. Рядом дремал, развалившись на сиденье, его брат-близнец Андрей. Братья жили в Крыму. Сюда они приезжали к матери и заодно, чтобы подзаработать извозом. Братья быстро нашли клиентов. Это были те самые трое вьетнамцев. Машина резво понеслась обратно в город. Больше этих пассажиров никто не видел. Взбудораженные земляки день и ночь осаждали правоохранительные органы, но результатов никаких не было.
Прошёл год. И вдруг всё повторилось снова: таинственно исчез такой же состав коробейников из Вьетнама – два парня и девушка. Было и отличие. Исчезли торговцы, севшие уже на белый «Форд». Зато теперь нашлись свидетели сообщившие, что в этот день около четырёх часов дня во Второй студенческий переулок влетела белая иномарка, из которой вывалился мужчина. Через мгновение он поднялся и попытался бежать. Иномарка резко затормозила. Из неё выскочили двое, схватили беглеца за руки и затолкали через разбитое стекло на заднее сиденье. Машина рванула, однако на дороге остались улики – спортивное кепи и лужа крови.
Поиском странной иномарки занялись большие силы в городе. Однако машина словно испарилась. Неожиданно в Приморский райотдел милиции обратился Борис Клоков. Он рассказал, что у него украли белый «Форд», на котором он зарабатывал извозом. Раньше у него были «Жигули», но он их продал, так как богатые клиенты любят ездить на иномарках. Подвозил, в основном, вьетнамцев. Рассказ потерпевшего оперативников насторожил. Было также непонятно, почему он обратился в милицию лишь на следующий день после пропажи машины. До выяснения всех обстоятельств его задержали. 
                «Помощник» на двойных «колёсах»
С таксистом Коляном мне пришлось встретиться несколько раз. Ни одна встреча не доставила мне удовольствие. Дружил он с младшим братом Пончика Костей, который тоже не был подарком и брался за всякие сомнительные дела. Друзьям было лет пятнадцать, когда я с ними неожиданно познакомился, не зная ещё ни Оксаны, ни Пончика, ни Марины. Так, однажды на рынке ребятки предложили купить у них две пятидесятки «зелени». Не подозревая подвоха от таких малолеток и ещё слабо разбираясь в американской мазне, я купил у них немного чудные купюры. Они предлагали купить ещё, но, видя их настойчивость, я отказался. Желанные баксы оказались чуть ли не произведением искусства. Это были переделанные пятёрки с закрашенными фломастером концами и переклеенными президентами из простого календарика. Это я понял чуть позже, когда попытался доллары сдать чуть дороже. У меня их сначала взяли, а через некоторое время вернули, попросив дать получше. Посмотрев купюры на свет, я понял, как лоханулся. Парней же и след простыл.
Встретился я с ними уже лет через семь. Я жил тогда уже с Оксаной, а Марина временно сошлась с братом Пончика Костей. Марина успела снюхаться и с Коляном. Он, кстати, сумел вогнать в долги каким-то образом своего дружка Костика, которому пришлось продать квартиру, чтобы рассчитаться. Костик вскоре вообще исчез из города. Говорили, что он даже торговал наркотой. Колян же стал таксовать. Однажды вечером, когда я жил ещё с Оксаной, кто-то вечером постучал в дверь. Оксана открыла. На пороге стоял то ли пьяный, то ли накачанный «колёсами» Колян. У него были какие-то безумные глаза навыкате, и было даже непонятно, куда он смотрел и соображал ли что-нибудь. Незваный гость попытался что-то говорить и начал приставать к Оксане. Мы вдвоём быстро вытолкали его за дверь. Уверен, что у Оксаны с этим кретином раньше ничего не было, но «колёсная» дурь привела его почему-то к нам. Колян, очевидно, решил, что если Оксана – подружка любвеобильной Марины, то и она ему не откажет.
И вот классный «колёсный» товарищ «нарисовался» ещё раз. Когда брат Марины не занял ей денег, она всю августовскую ночь «мстила» брату вместе с таксистом Коляном, о чём я уже писал. Очевидно, «месть» обоим понравилась, и они вошли во вкус. Их встречи стали регулярными. Я это почувствовал, а после и узнал из разных источников. В этот день никто Марине «не делал нервы», как она любила часто выражаться. Часа в два к нам на рынке подошёл муж одной подружки Марины Роман. Он был жгучим брюнетом лет тридцати. Роман сказал, что его жена в роддоме и вот-вот должна родить. Он попросил, чтобы Марина пошла к нему домой и помогла приготовить всё необходимое для встречи жены с ребёнком. Марина сразу же согласилась, я, конечно, тоже был не против. Закончив торговать, я пошёл домой. Вскоре из школы пришёл Максимка. Мы пообедали. Учёба мальчугану давалась легко, но он не был усидчивым и не любил учиться. Наступил вечер. Марина не появлялась, хотя я знал, что до дома её друзей минут пятнадцать ходьбы. Мы поужинали, и мне пришлось делать с Максимкой уроки. А время неустанно шло. Вот уже и восемь, девять, десять… Максимка начал хныкать: «Где моя мама?» Я стал его успокаивать и даже пожалел, почему не пошёл с ним на поиски пропавшей мамочки. Около одиннадцати часов мы легли спать. Утром я разбудил Максимку в школу. Первым делом он спросил, не пришла ли мама? Но что я мог ему сказать? Ровно в семь часов утра раздался звонок в дверь. Нас ждала неописуемая «радость»: это была Марина. У неё было помятое лицо и вспухшие глаза. Как ни в чём не бывало, она заявила, что помогала друзьям. Я не выдержал и спросил:
– Что, всю ночь?! Без перерыва?!
Чувствуя, что это ложь, я послал её подальше. Марина зло сверкнула глазами и съязвила, мол, завтра сам прибежишь. Как же, уже побежал!
               2.Такси на тот свет
Такого поворота событий Борис не ожидал. Он даже как-то съёжился, когда сотрудник следственной группы заявил, что они утром пойдут к нему в гараж, чтобы посмотреть, как всё было.
Не дождавшись брата к условленному часу, Андрей понял, что произошло худшее. Мать тоже пустила слезу. Ночью, прихватив с собой только документы и деньги, Андрей сел на поезд и поехал в Красноперекопск. Хотел отсидеться у знакомых и сообразить, что делать дальше, но его задержали в поезде и вернули в наручниках обратно. А тем временем оперативники в присутствии второго близнеца и понятых осматривали гараж №93 автокооператива «Светофор», где Клоковы держали свою иномарку. Из протокола осмотра гаража было установлено, что внутри находятся: белый автомобиль марки «Форд-Сиерра» – заднее сиденье залито кровью, левое заднее стекло выбито; деревянная колода со следами крови; топор; два больших разделочных ножа; металлическая, залитая цементом, бочка; пластмассовая бочка; мешки с цементом, песком и солью; детская ванночка; сумка с надувными мячами; эмблема «Такси-2»; сумки с различными вещами, пропитанными кровью; перстень и разорванная цепочка из жёлтого металла. На вбитом в стену штыре – пистолет системы Макарова с шестью патронами. Этого было достаточно, чтобы сделать вывод о настоящих делах таксистов. Таксистов на тот свет. Но главное и самое страшное доказательство их звериной сути было впереди. Когда начали вскрывать стоявшую в углу железную бочку, из неё вместе с кусками цемента стали выпадать порубленные и порезанные на части изувеченные трупы двух мужчин и женщины…
Борис прямо в гараже начал давать признательные показания, а через некоторое время сознался в содеянном и его брат. «Потрясти» вьетнамцев братья задумали давно. Внимательно наблюдая за ними, убедились, что деньги у шустрых азиатов есть всегда. Надо только прикинуть, как лучше их отобрать. Братья разработали план действий, простой, но жуткий. Первым делом близнецы купили пистолет. Затем оборудовали тайник, где можно было бы хранить оружие, а, при необходимости, быстро его достать. Пассажиров решили «мочить» по пути между промтоварным рынком и гаражами. Оставалась ещё одна существенная проблема: куда девать трупы? Но и её преступники быстро решили. Сначала в один, а потом и в другой гаражи они завезли всё, что требовалось для …«разделки» и «консервации» мертвецов. Куски человечины предполагалось складывать здесь же в какую-нибудь ёмкость, пересыпать солью и цементировать. Затем всё это следовало тайно вывозить и топить в море.
С первыми тремя вьетнамцами разделались быстро. В машине, выхватив из тайника пистолет, Андрей расстрелял пассажиров. Их тела завезли в гараж и, чтобы поскорее избавиться, просто сбросили в смотровую яму, засыпав её песком и залив цементом. Следующее преступление планировали сделать по такой же схеме. Подобрав на рынке троих вьетнамцев, Близнецы помчались, теперь уже на иномарке, к месту казни. Выбрали безлюдное, как им показалось, место. Андрей выхватил пистолет и, резко повернувшись, разрядил обойму в беззащитных пассажиров. Двое скончались на месте, а третий нашёл силы, чтобы выбить ногами заднее стекло и вывалиться на ходу из машины. Его затолкали в машину и добили. «Навар» и теперь был неплохой – около десяти тысяч долларов, золотая цепочка и перстень. Вспомнив, что кто-то наверняка слышал выстрелы, Андрей послал брата в милицию, чтобы, как ему казалось, обеспечить себе алиби, а сам принялся разделывать мертвецов с помощью топора и ножей…
Решением суда братьев приговорили к пожизненному заключению.
По материалам одноимённой статьи в «Рабочей газете» от 13.11.2007 г. Имена и фамилия братьев изменены.
                Незапланированная встряска
Я проработал в конторе чуть более месяца. Не хочу сказать, что перетруждался, но и зарплату получал не ахти какую. Микульский поначалу даже со мной непривычно заигрывал и называл своим преемником, чего я, впрочем, тоже втайне хотел.
– А кому ещё быть? – вроде бы, натурально удивлялся он, протирая потные очки с толстыми стёклами. – Только тебе.
Но я ему не доверял. Я знал, что Сергей Адамович уже многим это говорил и всех с успехом «отшил», поэтому тихо поддакивал и старался с ним не спорить, ни, тем более, не лебезить, угождая в реверансе. Подселил меня Микульский в кабинет к двум дамам. Первую из них, Елену Петровну, я хорошо знал. Я работал с ней вместе ещё во времена моего первого пришествия в контору. Сейчас она была замом Адамовича. И это именно она, на моё несчастье, дала мне 36 млн. купонов, чтобы я купил ей доллары, 33 из которых «таинственно» исчезли. Вторую даму звали Светлана Борисовна. Проработала в конторе она уже год и большим авторитетом ни у кого не пользовалась. Курила самые дешёвые сигареты без фильтра и, при случае, могла сказать крепкое словечко. Меня это немного раздражало, но я старался с ней не конфликтовать, зная, что это себе дороже. Она была на пару лет младше меня и поначалу даже строила мне глазки. Я делал вид, что ничего не замечаю, зная от других сотрудников о её взрывном характере. Привёл Светлану в контору сам Микульский. У него умерла жена, которая долго болела, и он по совету друзей взял её к себе как бы домработницей. Светлана быстро освоилась и, очевидно, смогла ему чем-то угодить. Адамович оформил её на работу. Несмотря на все свои минусы, Светлана была неглупой женщиной и могла, при случае, блеснуть эрудицией. Десять лет в молодости она провела почему-то в Казахстане (меня даже одолевали сомнения, а не отбывала ли она там тюремный срок на поселении?), откуда привезла дочь с раскосыми глазами. На родине моя новая коллега родила уже от другого мужа сына, которому было на вид лет двенадцать. Сейчас явно сексуально озабоченная мадам была не замужем и поменяла почему-то квартиру на частный дом.
В четверг, часов в одиннадцать, Микульский вызвал меня к себе в кабинет. Он дал мне деньги и сказал, чтобы я сходил за маленькой бутылочкой коньячка и шоколадкой. Я немного удивился, но быстро выполнил его просьбу.
– Садись, – сказал Адамович и достал небольшие чашечки, закрыв кабинет на замок.
Я, вообще-то, не очень большой любитель выпить, тем более, за чужой счёт, но делать было нечего. Получилось почти, как у Верки Сердючки – выпьем по чуть-чуть. Однако по «чуть-чуть» не получилось. Русская душа требует размаха. И уважения.
Микульский в молодости был неравнодушен к алкоголю, и я думал, что с возрастом он остепенился. Но куда там! «Завязывать» он не собирался, даже став боссом. А какой бурной была молодость! Однажды Оля, моя первая жена, рассказала мне о пьяных похождениях Адамыча. Часто они с коллегой так надирались в кабинете на первом этаже, где и я с Олей начинал свою трудовую деятельность, что не успевали бегать в туалет. Проблема была решена кардинально, раз и навсегда: в деревянном полу они проделали дырочку и мочились прямо в неё. Представляю, какой был запах! А однажды Адамыч написал в замочную скважину в спортклубе, куда шахматные друзья его не хотели пустить. Но он же хорошо знал, что они там пьют. И пьют без него! Надо же было как-то им отомстить!
Сейчас Микульский пил только коньяк. С возрастом от злоупотребления алкоголем и табаком у него начали сужаться сосуды. Особенно пострадали сосуды на ногах. Проблема снова была успешно решена. Кто-то из врачей сказал Адамычу, что теперь ему можно пить только коньяк, потому что он расширяет сосуды. Босс это запомнил и отказался от водки. Я по наивности своей думал, что мы выпьем по сто граммов коньячка и разбежимся, но ошибся. Адамыч начал меня вводить как бы в курс дела, продолжая называть своим преемником и давая характеристики всем членам коллектива. Получалось, что в коллективе порядочных людей-то и нет, за исключением, конечно, него. Я вяло поддакивал и посматривал на часы. Почти как у гоголевского Собакевича: один порядочный человек – прокурор, да и тот, если правду сказать, свинья!
Примерно за час мы справились с «маленькой». Адамыч достал деньги и послал меня за второй. Я не обедал, нужно было ещё слетать на рынок, но я продолжал поддакивать. Вторая «маленькая» ещё больше развязала язык моему шефу. Он заявил, что в конторе начали пропадать деньги за рекламу, поэтому пришлось взять жену. А все бабы здесь в основном… и Микульский выругался. Особенно не нравился ему наш бывший коллега Петя Червоненко, который меня сюда сосватал.
– Ты не должен его сюда брать. Он ведь пьяница. Знаю, возьмёшь. Но я прошу – не бери! Он мне не нравится! Скользкий тип! И повторяю – пьяница!
                Дорогой родственничек
Пёрл из интернета: «Экс-начальник областного управления МВД Иван Катеринчук продолжит службу руководителем нового структурного подразделения МВД – управления по Автономной Республике Крым. Что будет входить в его обязанности, пока неизвестно». news.liga.net
Казалось бы, нет ничего странного в этом назначении: ну, выгнали из одного места, назначили в другое, правда, с повышением. Но фишка в том, что Крым уже 15 месяцев как находится под юрисдикцией России! Там российская администрация и действуют российские законы. С тем же успехом я могу быть мэром Торонто или Нью-Йорка, губернатором Чукотки. Поэтому и не написано, что будет входить в обязанности нового начальника структурного подразделения МВД. Его офис находится в Одессе на Среднефонтанской – почти что в Крыму(!). Я хотел бы поработать его замом. Обязанностей никаких, зато зарплата генеральская, ну, и пенсия соответственно крутая. Это ли не разбазаривание бюджетных средств? Впрочем, количество народных депутатов в Верховной Раде всё же сократили, что отрадно.
…Я продал дом и получил за него так нужные мне деньги, но особой радости у меня не было. Дом был частицей моей души. Моей малой родиной. Я с ним сроднился, поэтому на душе у меня был какой-то неприятный осадок.  В это же самое время продал двухкомнатную квартиру на пятом этаже мой бестолковый племянник Сергей, любимчик деда Ивана. Оказалось, что она его «достала», правда, великовозрастный лоботряс выразился матом, и всё потому, что за неё надо было платить. А работать внучек не хотел. Я советовал родственникам не продавать квартиру, ведь это же центр города, но никто меня не слышал и не слушал. В своё время, когда племянничка первый раз посадили, я спас квартиру от продажи, заняв дядьке  нужную сумму. Но это только продлило агонию. После первой отсидки Сергунька успешно сел во второй раз, но уже за ограбление. Возвращаясь домой с благоверной после дискотеки, он догнал двух девчушек и снял с одной из них золотые серёжки, угрожая ножом, недалеко от своего дома. После удачно проведенной операции влюблённая парочка направилась было домой, как вдруг молодая жёнушка догнала девчонок и сняла со второй джинсовую курточку. Помощница! Снятые золотые серёжки «крутой перец» дал тёще, чтобы та продала их на рынке. Мать ограбленной девушки опознала серёжки на рынке, и оперативники пришли к Сергейке с обыском. Чистоплотная жёнушка успела замочить курточку для стирки. Не набравшийся ума балбес после первой «ходки», получил новый срок, но уже без смягчающих обстоятельств – 5 лет. Женушка с помощью родителей поспешно представила справку, что она беременна, и избежала наказания. Союз любящих лёгкую наживу сердец быстро распался.   
За проданную с благословения деда квартиру Сергунька получил 4,5 тыс. у.е. и старый бусик, который и слова доброго не стоил. Через полгода не стало ни бусика, ни денег, правда, дед успел купить внучку небольшой домик в пригородном селе с хорошим огородом. На курсы подготовки водителей Сергей так и не попал, зато устроился реализатором на рынке по продаже собачьего корма. Через месяц «продуктивной» работы недостача составила тысячу грн., или 200 у.е., кроме того этот «трудоголик» должен был ещё 100 грн. за чай и кофе. Деду пришлось выплачивать долги любимого внучка со своей пенсии. Большую часть времени Сергейка проводил теперь у стариков. У деда после смерти его матери остался небольшой домик в центре города, и внучек основательно сел на шею пенсионерам. Иногда дед брал Сергейку и второго внучка Димку на калым – работу у знакомых, так как всю жизнь проработал строителем. Работал больше сам, но деньгами с парнями делился по-честному. Внуки, конечно, не обижались, особенно любимый.   
                Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!
Англосаксы часто избегали прямого столкновения с нами и предпочитали вредить исподтишка. Они не понимают нашей самоотваги, жертвенности и самоотдачи, когда великое слово «родина» значит больше, чем собственная жизнь. Они, может быть, и сейчас начали бы войну да боятся партизанского движения, так как считают нас самым непокорным народом. И не зря. Наблюдая в теленовостях, как исламисты из самопровозглашённого государства ИГИЛ расправляются над своими пленниками, мне кажется, что многие из русских, вряд ли, стояли бы спокойно на коленях, ожидая расправы. Они бы хоть одного да завалили. Нас невозможно запугать. Нас можно только уничтожить. Многие на Западе, скорее всего, не читали роман Л. Толстого «Война и мир», где писатель говорит о «дубине народной войны», но инстинктивно они об этой дубине знают. Вспоминают походы и Наполеона, и Гитлера, Крымскую войну, когда сумели за год только взять один город – Севастополь, свою интервенцию во время гражданской войны и даже 600-километровый «прыжок» двухсот русских десантников на аэродром в Приштине во время югославских событий 1999 г.  Тогда американцы предложили англичанам выбить русских из аэродрома, но те заявили, что не готовы начать Третью мировую войну. Недаром говорят: боятся – значит, уважают.
Американцы выяснили, почему русские никогда не проигрывают. Знаменитый консультант Чампион Тойчв в своей книге «Второе рождение» написал, что русские умеют создавать особый психологический настрой в самые тяжёлые периоды своей истории и непоколебимо верить в конечный успех. Он также отметил, что лидеры, способные вселить уверенность и настроить сознание всего общества на героические успехи и достижения, привлекают себе в помощь силы гораздо большие, чем все инженерные знания и материальные средства. Даже если техника русских существенно уступает технике противника, непоколебимая уверенность миллионов людей приведёт к уравновешиванию сил или даже к превосходству.
Можно вспомнить русские штыковые атаки. Недаром Суворов говорил, что пуля – дура, а штык – молодец. Дело кончилось тем, что русский четырёхгранный штык запретили, потому что после русской штыковой атаки выживших было очень мало. Под Сталинградом русские моряки шли в тельняшках в лютый мороз в атаку. Об этом сохранились воспоминания немцев. Они удивлялись и добавляли, что русских можно убить, но победить невозможно. Но разве только под Сталинградом русские себя так вели? А воздушные тараны лётчиков, а броски на амбразуры дотов, чтобы закрыть их своим телом, когда не хватает гранат? А кавалерийские атаки на танки? А женские атаки? А атаки с холостыми патронами или вообще без оружия, мол, добудешь в бою? Героизма и самопожертвования русским не занимать. Самое интересное, что в многонациональной России, и в старой, императорской, и в советской, да и в нынешней, в русском горниле русскими становились и становятся представители всех национальностей, а наций и народностей в России более ста! Это и немка Екатерина II, и полунемцы-императоры, и полководцы (Барклай де Толли, Багратион), и путешественники, и первооткрыватели (Беринг, Витке, Беллинсгаузен, Крузенштерн), часто царскую особу охраняли не только русские, но и «инородцы» с Кавказа. Предком «солнца русской поэзии» Пушкина был чёрный арапчонок Петра Великого, у Лермонтова тоже есть «чужеродная примесь», как и у многих других русских писателей и поэтов. В интернете гуляет такой рассказ. Так, на придворном балу к маркизу де Кюстину, автору популярной на Западе русофобской книги о России, обратился император Николай I:
– Вы думаете, все эти люди вокруг нас – русские?
– Конечно, Ваше Величество.
– А вот и нет. Это татарин. Это немец. Это поляк. Это грузин, а вон там стоят еврей и молдаванин.
– Но тогда кто же здесь русские, Ваше Величество?
– А вот все вместе они русские!               
http://forum.cofe.ru/printthread.php?t=161706&pp=25&page=2
Что интересно, до XVII века российское право не давало чёткого определения, кто российский подданный, а кто – иностранец. А стать российским подданным мог любой желающий, стоило только ему принять православную веру. В своё время попытался им стать и Наполеон, но его принимали на службу с понижением на одно воинское звание, поэтому гордый корсиканец передумал. Парадокс, но каждый пятый «русский» штабной офицер при Бородинском сражении даже не был подданным российского императора. А если попытаться высчитать общий процент офицеров, участвовавших в войне 1812 г., имевших иностранные корни или считавших русский язык неродным, то количество их возрастёт неимоверно. К чему это я? На Руси не уничтожали малые народы, как «просвещённые» европейцы по всему миру, не навязывали свой стиль поведения всем подряд, а предлагали быть равными в единой дружной семье. Наверное, поэтому и возник феномен Сталина, грузина по национальности, который, уверен, тоже считал себя русским и всё делал, чтобы восстановить прежнюю великую империю, правда, не всегда праведными методами.
Давно уже бытует мнение, что русский – это не дом и не улица, и даже не национальность. Это стиль поведения, это менталитет, это совесть, это борьба за справедливость. По официальным опросам политику Путина поддерживают большинство немцев и с радостью выбрали бы его своим президентом. А в США  произошёл такой случай. Болгарин Русев, имеющий американское гражданство, выехал на 70-тысячный стадион в Калифорнии перед боем за титул чемпиона США по версии американской федерации рестлинга WWE на русском танке под гимн РФ и с российским флагом. Вся Калифорния была в шоке! https://www. youtube.com/watch?v=ljSjDVyr_cI
Недавно прошли соревнования среди спецназовцев 40 стран мира. Первое место  заняла Россия, вернее, её чеченский спецназ. А ведь ещё недавно эти же чеченцы были врагами русских благодаря щедрой иностранной подкормке. В 2008 г. достоянием прессы стал поступок «русского азиата». После разгрома грузинской армии её отступавшие войска перегруппировались и хотели прорваться в Гори, но их не пустил всего лишь один солдат российской армии на выставленном блокпосту. Он не побоялся выйти один на дорогу, без каски, с ручным пулемётом Калашникова наперевес, против колонны войск. И грузинский спецназ после безуспешных переговоров развернулся и поехал в обратную сторону. Западные СМИ опубликовали тогда такую заметку: «300 не надо, хватит и одного русского азиата» (имеется в виду, конечно, спартанцев – от авт.). А звали этого героя – Бато Дашидоржиев. Он родом из Бурятии. Жаль, что на другой день парень погиб.
Сейчас на Украине пытаются выжечь калёным железом всё русское, а, заодно, и постсоветское. Не выйдет! Я уверен, что недалёк тот час, когда прекратится противостояние и кровопролитие, и украинцы осознают, что они тоже русские, только одурманенные западной пропагандой и щедрой «спонсорской» поддержкой для того, чтобы мы убивали друг друга на радость «цивилизованному» миру, который сам уже загнивает.
               «А поутру они проснулись»
Дальше всё было как в неоконченной повести для театра В.М. Шукшина «А поутру они проснулись». Только проснулся я не в вытрезвителе, а дома. Страшно болела голова, ныло всё тело, тяжело было вздохнуть, так как грудную клетку как будто сжимал какой-то стальной обруч. В коридоре горел свет. Входная дверь не была закрыта на замок. Я посмотрел на себя в зеркало. Красавец! Хорошо погулял! Помятое лицо, разбитая и немного вспухшая нижняя губа. Неужели я с кем-то подрался? Да, припоминаю, с Юрочкой, и я стал напрягать непослушную память. Она упорно упиралась. После драки с Юрочкой сплошные провалы. Идиот! Надрался, как свинья. А зачем? Восстановить полную картину событий помогла Оксана, которая несколько раз мне позвонила. Как говорится, не умеешь «петь» - не пей!
Итак, мы пообщались с Микульским ещё часок, пока не «победили» вторую бутылочку коньячка. Потом я пошёл домой на автопилоте. Работа меня уже не интересовала. Я чувствовал, что меня хорошо развезло, только не мог понять почему. Вроде бы, и выпили-то немного – по 250 на брата. Может быть, потому, что пили на голодный желудок? Кроме того, я редко балуюсь алкоголем, такой закалки, как у Микульского, у меня нет. Подойдя к своему дому, я решил «отметиться» у Оксаны: я зашёл в её подъезд и со всей дури ударил в дверь ногой, чем и раньше грешил. Обозвав Оксану, как того требовала душа, дрянью и начал уходить. Я сделал всего лишь несколько шагов, как дверь открылась, и на пороге показался Юрочка.
– А ну-ка иди сюда, – поманил он меня пальцем.
Я был готов к сражению и, пошатываясь, вернулся. Что было дальше, я не помнил. По словам Оксаны мы подрались с Юрочкой, причём, был большой шум и скандал. Со всех квартир на этаже на лестничную площадку вышли жильцы. Меня не могли успокоить. Я почему-то выбил дверь соседям, которые жили слева от Оксаны. Кто-то вызвал милицию. На моё счастье, менты были знакомые. Они отвели меня домой и положили спать.
С трудом приведя себя в порядок, я пошёл на работу, выпив только чашку чая. Елена Петровна через несколько дней после моего устройства на работу ушла в отпуск, и мы с капризной Светланой были в кабинете вдвоём. С ней мы почти не общались, хотя она и пыталась строить мне глазки и даже намекала, что не прочь, чтобы я провёл её домой. На глаза шефу я старался не показываться. Просто тупо сидел в кабинете, делая вид, что работаю. Настроение было скверное. Часа через два я не выдержал пытки работой и пошёл домой. Пусть даже будет выговор, но работать сегодня я не в состоянии. Я ругал себя последними словами и очень жалел, что так всё получилось. Дома мне несколько раз звонила Оксана, но я не брал трубку. Я не хотел ни с кем общаться и никого видеть.
Губа зажила быстро, но грудная клетка ещё долго болела, напоминая мне об «общении» с Юрочкой. Микульский на другой день мне о моём прогуле ничего не сказал. И слава богу! После работы я поехал на Абрикосовую. Немного поубирал во дворе, а потом меня позвала к себе соседка тётя Даша. Она была очень тучной женщиной, ровесницей моей матери, и с возрастом стала передвигаться с трудом. Сейчас ей было чуть больше шестидесяти, но выглядела почти старухой. С мужьями ей не повезло – с одним развелась, а другой, на десять лет моложе, просто сбежал от неё вместе с легковой машиной, которую она купила. Сын от матери фактически отказался, так как тётя Даша не ужилась со строптивой невесткой. Соседка купила на зиму несколько мешков картошки, которую развозили по улице, и попросила меня опустить её в подвал. Я, конечно, согласился и тут же пожалел. Только я принимал от тёти Даши очередной мешок, как резкая боль сдавливала мне грудь, и я чуть ли не ронял его на пол. Я в который раз стал проклинать и себя, и эту злополучную пьянку. Вечером мне из Виноградовки позвонила Марина. Она, конечно же, хотела вернуться, но я об этом даже не заикался. Поговорили о том, о сём, Марина неожиданно спросила, как там Макс (персидский кот, которого она когда-то мне продала за 50 грн., очевидно, у кого-то прихватив; потом он начал гулять и пропал). Я ответил, что чувствует себя прекрасно на моих хлебах, как будто это было сейчас так важно. Разговор так и закончился ничем. Звони и вызывай таксиста, а я устал. От всего и от всех, а больше всего от тебя и самого себя!
                Неразумные дети
Компьютеры прочно вошли в нашу жизнь, и представить её без них мы уже не можем, как не можем и без «лампочки Ильича». Чудо-машины играют с нами в шахматы, сочиняют музыку, помогают человеку во всех отраслях знаний. Не секрет, что компьютеры уже могут и художественные произведения сочинять. А почему бы и нет? Но разве могут они сочинить то, что не дано им прочувствовать, что мы пропускаем, как говорится, через сердце, когда нами движет не разум, а эмоции, когда они нас захлёстывают, и мы совершаем необдуманные поступки, за которые потом расплачиваемся годами, и о которых стыдно вспомнить? Неужели компьютер всё это способен пережить и описать? Зачем все эти компьютерные романы? Чтобы потешить своё самолюбие и доказать, что прогресс идёт семимильными шагами? Ведь так можно человека вообще оторвать от всех дел и сделать из него праздного созерцателя, который будет только иногда вмешиваться в происходящий процесс. Ведь так мы убьём свою душу, своё «я», свой мир, свой бунтарский дух, и исчезнем как личность, чтобы окончательно превратиться в винтик какого-то большого и не всегда понятного нам механизма. Нельзя доверять машинам свою душу, свои мысли и чувства, иначе неизбежна деградация. Человек должен быть всегда выше, чтобы самому не стать компьютерной игрушкой.
Мы не задумываемся над тем, как постепенно убиваем свои души, выхолащиваем их, устраивая парады вседозволенности, и называем это толерантностью. Мы превращаем души в набор химических веществ для глупого компьютерного анализа и ненужного самостриптиза. Мы становимся разноцветной мозаикой для умных машин, из которой можно складывать всё что угодно. В этом ли наша сила? Человек никогда не будет ни богом природы, ни её покорителем, потому что всё намного сложнее, чем мы думаем. Как мышь способна убить слона, так нас способен уничтожить малярийный комар. Булыжник, погубивший 65 млн. лет назад динозавров, может снова прилететь и стереть нас в порошок. А сколько ещё неведомого и непознанного мы не знаем! Человек часто бывает неадекватен, непредсказуем и сам себе непонятен. Это может быть и хандрой, и гениальностью, и болезнью, и гордыней, и падением, и величием, и завистью, и какой-то, пусть маленькой, но победой. Почему какая-то машина, пусть даже самая продвинутая, должна рыться в наших мыслях и чувствах? Не самообман ли это? Человеку иногда хочется быть улиткой и спрятаться в свою раковину, а порой он проявляет агрессию там, где достаточно одного тёплого слова или даже улыбки. Мы знаем, что курить вредно, но курим, что алкоголь – это яд, но пьём, наркотики – это страшно, но принимаем, убивать нельзя, но режем, стреляем, жжём и крушим. Все религии одинаковы. Не случайно, у большинства из них одна родина – Ближний Восток. Их цель – обуздать нашу гордыню и помочь жить по законам морали.
Не обязательно создавая, что-то разрушать, находя – терять, выигрывая в частностях – забывать о главном. Мы всё ещё неразумные дети, играющие ядерной дубинкой. Есть предположения, что наша Земля – живой организм, и она терпит нас, пока мы её окончательно не достанем. Вспомним роман А. Конан Дойла «Когда Земля вскрикнула». Вольно или невольно мы запускаем процесс самоуничтожения, нарушая жизненную гармонию.
В своё время я восхищался романами А. Кристи. Купил даже её 20-томник. Но, почитав критику, понял, что это типичные компьютерные романы. Штамповку своих творений писательница поставила на поток. Убийцей у неё являлся тот, на которого было меньше всего подозрений. А мы уже похожи на самоубийц, рабов машин, рабов новых технологий, меньше всего думая об этом. Жизнь очень многообразна и часто непредсказуема. Мы загоняем себя в золотую клетку прогресса, забывая о главном – о душе, гармонии и любви. Любви к природе, ближнему, мирозданию. Природа может нам жестоко отомстить. И будет права. Тысячу раз права.
                Подарки за измену
Марина сделала ещё несколько попыток помириться со мной, но я был непреклонен. Я понимал, что всё это бесполезно: сегодня помиримся – завтра поругаемся. И так до бесконечности. Это не жизнь, а бесконечный тупик, из которого нет выхода. Марина же не унималась. Так, она пришла ко мне на работу, когда был дождь, и попросила зонтик. Зонтика у меня не было, и, конечно, бежать за ним домой под дождём я не собирался. Вскоре снова позвонила. Поговорили, но я ничего не предлагал. Марина решила забрать вещи. Она взяла с собой мать и пришла ко мне домой в обеденный перерыв. Я больше молчал и не хотел ни о чём с ней говорить, а только наблюдал, как неверная возлюбленная набивала две сумки. Несколько дней до этого я встретил мужа её подружки, к которому она якобы ходила помогать чуть ли не всю ночь перед родами жены. Он заявил, что Марина была у него не более … получаса. Потом вышла на улицу, вызвала такси и уехала в неизвестном направлении. И снова таинственное такси. Я лишний раз убедился, что был прав, когда выгнал бессовестную блудницу. Ладно, меня не любит и не уважает, но как можно не любить своего ребёнка, которому ты дала жизнь? Для чего? Для мучений? А разве блудница бывает совестной? Или порядочной? Ей так жить нравится, это её стиль поведения. Возможно, даже хобби.
Марина попросила у меня тележку. Я вынес из сарая и мысленно сказал: «В добрый путь и с богом!» Было заметно, что Марина очень злилась на меня. Прошло несколько дней. Знакомым, которые мне тотчас донесли, Марина с милой наивностью жаловалась: «Было бы не обидно, если бы гульнула, а так…» Но я ведь знал, что она гульнула и даже не раз, и даже с кем. Масла в огонь подливала и Надя, которая постоянно надо мной посмеивалась.
Прошла ещё неделя, и Марина не выдержала и позвонила. Была суббота.
– Приезжай хоть так. Я соскучилась. Мне тебя не хватает.
Я тоже не выдержал и поехал. Марина дремала в детской на диванчике в обнимку с розовым слоником, которого я ей подарил. Увидев меня, она расплылась в счастливой улыбке. Поездка «хоть так» закончилась тем, что мы снова помирились. В отсутствие Марины у меня появились деньги, и я по щедрости души решил сделать «верной» даме подарок. Мы пошли на рынок, и я купил ей тёмно-синюю дублёнку. Марине она очень понравилась, тем более что приближался её день рождения, и я ей раньше не делал дорогих подарков, памятуя пословицу: «По Сеньке и шапка». Но Марина захотела ещё и сапоги и начала просить меня, чтобы я купил ей какие-нибудь недорогие. Русская душа не знает пределов своей щедрости. Я купил своей блуднице ещё и сапоги на цигейке. Она обещала мне вернуть часть денег, но, конечно же, не вернула. Получилось всё как-то глупо. Я не собирался тратить на Марину так много денег, прекрасно понимая, что она в любой момент может … вильнуть хвостом.
Мать Марины, увидев подарки, тоже расцвела в улыбке. Но наша семейная идиллия продолжалась недолго. Однажды на рынке, уже с подачи Нади, разговор снова зашёл о «любимом» таксисте Марины. Надя откровенно надо мной смеялась, мол, не в коня корм, намекая на мои подарки. Мы снова поссорились. Марина, изображая обиженную добродетель, уехала в Виноградовку, а дублёнка осталась висеть у меня в гардеробе, напоминая о своей бестолковой хозяйке. Иногда думаешь, зачем человеку глаза, если он всё равно не видит того, что у него под носом, и зачем ум, если тот работает вхолостую?
               Жизнь, как струна, вдруг оборвалась…
Утром, идя на рынок и проходя мимо подъезда Оксаны, я заметил на входной двери завязанное полотенце. Это означало, что кто-то в подъезде умер. Я подумал, что это кто-то из пенсионеров. Дому было больше сорока лет, и людей преклонного возраста в нём было подавляющее большинство. Оказалось, что я ошибся. Умер ребёнок Оксаны. Для всего дома и для многих на рынке это стало большой неожиданностью и даже шоком. Мальчику было уже полтора года. Он был резвым, весёлым и озорным ребёнком и был точной копией своего папаши. Таким себе невинным ангелом, и вдруг…
Юрочка «не просыхал». Он часто сидел на маленьком заборчике возле дома и кричал, что убьёт всех врачей. Я чувствовал, что ему хотелось с кем-либо подраться, возможно, даже со мной.
Судачили по-разному. Одни говорили, что в смерти сына виноват сам вечно пьяный папаша. Он играл с ребёнком, поднял его на плечи и уронил. Мальчик, мол, погиб из-за травмы. Но разве всех переслушаешь! Оксана сама мне потом рассказала, что сыну медсестра у неё дома сделала прививку, ампулу с которой принесла в кармане. Вечером ребёнку стало плохо. Он всё показывал матери, что у него болит животик. Вызвали «скорую». Врачи осмотрели и не нашли ничего серьёзного. Обследование отложили до утра, а ребёнок умер ночью.
Через пару дней были похороны. Я не хотел на них присутствовать. Скажут, пришёл позлорадствовать. А любопытная Надя отпросилась у меня на рынке и чуть ли не побежала. Людей было много.  Каждый, как мог, выражал свои соболезнования. В нынешних условиях это сочувствие всё чаще стало выражаться в деньгах, хотя при чём тут деньги? Разве любая нормальная мать не отдала бы всё на свете и даже свою жизнь, чтобы воскресить любимого ребёнка? Не знаю, как так получилось, но мой сын Вадим нёс гроб с малышом.
Ещё через пару дней мне позвонила Оксана. Она была убита горем, голос её непривычно дрожал, как у старухи. Она не могла толком говорить:
– Нет слёз. Я уже устала плакать. И за что мне это наказание? А он всё пьёт. Вот и сейчас оставил меня одну, а сам куда-то пошёл.
Оксана впервые вместо «Юрочка» сказала «он». Было заметно, что их семейная жизнь дала хорошую трещину. Позже я узнал, что «убитый горем» Юрочка проиграл часть принесённых денег на похороны друзьями и знакомыми в игровых автоматах. Воистину, велика была его печаль! Я, как мог, стал успокаивать Оксану, хотя какое успокоение! Все слова были сейчас бессмысленны. Оксана продолжала:
– Я знаю, ты пишешь стихи. Напиши о моём сыне. Я буду тебе благодарна. Я быстро исполнил её просьбу. Оксане стихотворение понравилось. Юрочка его нашёл и, узнав, что написал его я, не раздумывая порвал. Я оставил копию. Позволю себе процитировать:
«Жизнь, как струна, вдруг оборвалась
И болью обожгла, тоской,
А мать так искренне старалась
Открыть весь мир перед тобой.
Ты жил, ты радовался жизни,
Не плакал никогда навзрыд,
Едва слеза из глаза брызнет,
Как ангел, мать к тебе летит.
Что это? Тайное проклятье?
Болезнь? Несчастный случай? Рок?
Но бесполезное занятье
Искать ответ, найти упрёк.
Вокруг туман, на сердце – пусто,
И ходит кругом голова,
Ломает руки мать до хруста.
Старуха Смерть, ты не права!
Зачем? За что? Ведь так не надо!
Мир растворился и погас,
Сын был для матери отрадой.
А что теперь? А что сейчас?
И как же так? Где справедливость?
Проснитесь, ангелы, от сна!
Зачем нам эта мира лживость,
Где бездна, мрак, тупик, стена?
– Мой милый, дорогой, сыночек,
Ты был, ты жил, ты бегал, рос…
Но мокрый лишь в руке платочек,
Могилка и охапка роз…
Всю скорбь не выразить словами,
Не передать утраты боль,
И только память бьётся в маме,
И капает на рану соль…»               
                Распятая «улыбка бога»
Из интернета: «Одесса – это город, в котором не ты живёшь. Это город, который живёт в тебе. Это город, который проникает в кровь, в сердце, в душу. Одесса – это немножко-таки не город. Одесса – это улыбка бога!» И ещё: «Одессит – это национальность. Это гремучая смесь украинского сала, молдавской мамалыги, итальянских макарон по-флотски и французского шампанского. И всё это к фаршированной рыбе».
Все пророссийские СМИ единогласно назвали кровавые события в Одессе, разыгравшиеся 2 мая 2014 г. в Доме профсоюзов на Куликовом поле, одесской Хатынью. И я бы добавил – всеукраинской трагедией, после которой Украина начала ещё быстрее трещать по швам и разваливаться. Эту «жемчужину у моря», «улыбку бога», решили в одночасье поставить на колени, сжечь и распять. Есть сообщение, что «патриот» Борис Резниченко задушил беременную женщину. А некоторые шестнадцатилетние «помощницы» делали коктейли Молотова прямо на улице – подносили «снаряды».
В 1925 г. Теодор Драйзер написал роман, который назвал «Американской трагедией». В произведении главный герой топит в озере свою бывшую бедную возлюбленную, чтобы жениться на богатой девушке. И это трагедия, всеамериканская трагедия! А как назвать события, которые произошли в Одессе, где белым днём при стечении многочисленных зевак, милиции, представителей СМИ и видеокамер жгли, давили, душили, насиловали, травили газом, расстреливали и добивали ни в чём не повинных людей?! Эта была больше чем расправа над мирными жителями. Здесь убили веру в «едыну» Украину. Для многих украинцев стала ненавистна вся украинская символика, особенно новое, а, по сути, старое, бандеровское приветствие: «Слава Украине, героям слава». Какой слава Украине и каким героям? Украине, которая не защищает своих граждан, а обрекает их на смерть, и героям, которые «героически» в бронежилетах расстреливают и добивают беззащитных граждан? И это страна? И это государство? И это европейский выбор? И это демократия?   
Новой киевской власти нужно было доказать, что она крепка и она надолго, и весь мир ей не указ. С благословения американских режиссёров «евротоварищи», или товарищи евреи, Парубий, Яценюк, Вальцман, Коломойский да и Тимошенко и иже с ними благословили и спонсировали эту кровавую бойню. Я не буду педантично описывать события, которые 2 мая происходили в Одессе. Они общеизвестны и есть в интернете. Это обвинительный материал для суда над преступниками. Расскажу о своих впечатлениях. Побывав в городе вскоре после жуткой трагедии, я пообщался с некоторыми одесситами. Они мне рассказали, что  масштабы чудовищной бойни очень занижены. В Доме профсоюзов было убито около 180 человек (по официальной версии – 48). Есть уже данные, что 397 с обеих сторон, включая пожарных, милиционеров и т.д. Трупы вывезли тайно ночью, чтобы не было свидетелей. Среди погибших очень много случайных людей, которые просто попали «хероям» под руку. В здании сдавали помещения предпринимателям под офисы. Например, одна женщина зашла, чтобы полить вазоны, кое-кому надо было проверить документацию. А некоторые просто гуляли на площади! Их затолкали в здание правосеки, где была уже приготовлена ловушка. Там их ждали «майданутые» с огнестрельным оружием и баллончиками с газом. Тех, кто выпрыгивали из окон многоэтажного здания, безжалостно добивали. От одесситов я узнал также, что погибли и четверо детей 10-11 лет.
Убийство человека – это всегда трагедия. А как назвать массовые убийства при попустительстве правоохранительных органов, а, значит, и государства? Спланированным геноцидом по политическим мотивам или новой Варфоломеевской ночью, сгустившейся над бедной Украиной?
Пожарные расчёты долго не выезжали на место преступления. Никто не понёс заслуженного наказания. Арестовали, в основном, тех, кто каким-то чудом спасся от убийц в Доме профсоюзов, поэтому не случайно в Одессе появилось подполье, которое мстит правосекам за их жуткие преступления. Также взрываются объекты с бандеровской символикой и военкоматы.
Западные СМИ в очередной раз проявили своё двуличие. Если после расстрела журналистов в Париже, рисовавших карикатуры на пророка Мухаммеда, на улицы вышла чуть ли не вся Франция с плакатами «Я Шарли» (фамилия убитого редактора издания), то одесские события на «свободном» Западе почти не заметили, или написали, что пророссийские активисты …сами себя сожгли в Доме профсоюзов, в общем, так им и надо.
Новый губернатор Южной Пальмиры и проамериканский прислужник ретивый Саакашвили, который официально получает зарплату от госдепа США, на днях заявил, что в Доме профсоюзов будет размещён штаб ВМС Украины. Это почти то же самое, что на кладбище устроить …дискотеку.
«Слышите ль? Слышите звонкий стук?
Это грабли зари по пущам.
Вёслами отрубленных рук
Вы гребётесь в страну грядущего.
…О, кого же, кого же петь
В этом бешеном зареве трупов?»
http://esenin.niv.ru/esenin/text/kobyli-korabli.
            Сплошные девичники и мальчишники
После смерти ребёнка Оксана начала позванивать мне всё чаще и жаловаться на жизнь. Юрочка же стал ещё больше напиваться и пропадать в залах игровых автоматов. Они очень быстро становились чужими, периодически ссорились, и Оксана выгоняла муженька «на воздух». Я старался не вмешиваться. Ребёнок был цементом, который держал эту семью, и вот этого цемента не стало, и пошли трещины. Чувствовалось, что и Оксана часто ведёт себя неадекватно, как будто какая-то пелена начала застилать ей глаза и ум. Цыганка на рынке сумела выманить у неё золотое резное кольцо, которое я ей когда-то подарил. Сама Оксана с подружками устраивала сплошные девичники, на которых напивалась, употребляя, правда, слабоалкоголку или пиво. Она говорила, что не хочет жить. Я не хотел её осуждать. Всегда каждый прав по-своему, но считал, что это не выход из положения. Жизнь продолжается, и надо жить.
Мы с Мариной по-прежнему жили кучеряво и в который раз помирились. Это было первого декабря. Я собирался ехать в Виноградовку за своей скандальной дамой. Проходя мимо подъезда Оксаны, я увидел пьяненького Юрочку, который стоял возле пацанов, играющих на скамейке в карты. Было ещё не очень холодно. Смутно светила лампочка у подъезда. Юрочка активно комментировал игру. Увидев меня, он перестал улыбаться и даже помрачнел. Я почувствовал, что мужичку явно хочется меня задеть и устроить если не драку, то скандал. Мне совсем не хотелось выяснять с ним отношения, и я постарался побыстрее пройти мимо, хотя Юрочка, как бы невзначай, зацепил меня спиной.
Ночь я провёл в Виноградовке, и на другой день вечером мы вернулись домой вместе с Мариной. Вскоре легли спать. Около половины одиннадцатого раздался телефонный звонок. Трубку взял Вадим, так как нам было не до этого. Звонила одна из подруг Оксаны из её квартиры. Вадим передал трубку мне.
– Ты один? У нас девичник. Мы хотим к тебе втроём прийти.
Чувствовалось, что Любовь была выпившей и звонила она явно по просьбе Оксаны. Мне только не хватало пьяного гарема!
– Я не один. Приходить ко мне не надо. Я в девичниках не участвую.
Марину разговор не смутил, она только удивилась:
– У неё сын умер, а она девичники устраивает. Кошмар.
Своеобразный девичник, а, скорее, мальчишник, устроила и Марина. Она простудилась на рынке по женской части и обратилась в поликлинику. Там ей назначили определённые процедуры, но Марина объявила мне ещё, что ей нужен её медицинский сертификат, который находится в Виноградовке, а, значит, надо срочно за ним поехать. Переночует же она у любимой кумы. Я привык уже к её похождениям и, конечно же, до конца не поверил. Поехать в Виноградовку разрешил, но решил проверить, как она себя будет там вести. Что интересно, но каждый год осенью Марина проходила полностью медкомиссию, поэтому у неё и был сертификат. Я прекрасно понимал, почему она это делает, но до поры до времени помалкивал.
Через пару часов после ухода Марины я отправился в село на пригородном поезде. Мне не терпелось «застукать» мою гражданскую жену, вернее, «Великую Отечественную», на «горячем». Света в квартире её матери не было. Дверь была закрыта на два замка, и на звонки и стук никто не отзывался. Я вглядывался в окна, прислушиваясь к каждому звуку. Ничего не было слышно. Было уже около десяти часов. Я точно не знал, где живёт кума Маргарита, но решил её найти во что бы то ни стало. Около часа я блуждал по пустынным улицам села, расспрашивая редких прохожих. В конце концов, мне удалось найти дом кумы. Я открыл калитку и зашёл во двор, боясь нарваться на какую-нибудь собачонку. Слава богу, шавки не было. В доме ещё горел свет, но уже готовились лечь спать. Я постучал в окно. Выглянула Маргарита. Она была, к моему удивлению, трезвой, заявила, что Марины у неё нет и не было. Есть Алина. Я поблагодарил и пошёл ещё раз к дому матери Марины. Всё было по-прежнему: закрытая дверь и окна без света. Проситься на ночь к куме мне было неудобно, и я поплёлся на вокзал. Первый поезд, который здесь останавливался, был аж в два часа ночи. С некоторых пор сельский вокзальчик стали на ночь закрывать, чтобы молодёжь в нём не бесилась. Было довольно холодно, и я несколько часов ходил по перрону, стараясь согреться. В половине третьего, наконец-то, попал домой.
В семь утра я, как всегда, был на рынке. Надя снова меня поддёргивала, смотря на мой понурый вид. Около девяти часов утра на рынке внезапно появилась Марина. Я не успел открыть рот, как она меня опередила:
– Я хочу тебе сказать, что я не была в Виноградовке…
– Я знаю.
– Я села в поезд и встретила брата. Он пригласил меня к себе. Он купил корову, и я поехала её посмотреть. А утром меня подвёз знакомый. Я была уже в больнице. Сертификат не понадобился.
Я чувствовал, что Марина беззастенчиво мне врёт, а ночь, может быть, провела со своим таксистом, но мне хотелось ей верить. Марина была трезвой и так невинно и мило хлопала, как кукла, красивыми большими ресницами, к тому же, я её всё ещё любил. Как последний доверчивый дурак…
                «Производственное совещание»
Я продолжал бегать на работу и старался всё больше на ней утвердиться. Пан Микульский относиться ко мне хорошо и по-прежнему называл своим преемником. Он меня, как и раньше, приглашал на коньячок, но я старался не напиваться и иногда даже отказывался. Слишком свежи были неприятные воспоминания.
В феврале внезапно выпал снег, а потом резко потеплело. Снег превратился в кашу, и я намочил ноги в ботинках с пустыми каблуками – так прекрасно делают обувь на Украине. Это не прошло для меня бесследно. Я сразу заработал неприятную болячку, которую, как говорится, сам не посмотришь и другому не покажешь. Острая боль несколько дней жгла меня раскалённым огнём, пока я, наконец, не обратился к хирургу. Старичок-врач сказал, что с таким диагнозом надо ложиться на койку. Ещё чего не хватало!
– А, вообще, ничего страшного. С геморроем живёт очень много людей.
Какая радость! Мне хотелось взять лезвие и самому вырезать вылезший «аппендикс». Только боязнь кровотечения останавливала меня. Я купил себе новые ботинки (наконец, хоть что-то для себя!) и продолжал ходить и на рынок, и на работу, сцепив зубы. Иногда тележку вывозила Марина, так как неимоверная боль прямо-таки терзала меня и на глазах выступали предательские слёзы. На работе я с трудом садился на стул, иногда боком, стараясь не раздражать понапрасну своё капризное «счастье». Так продолжалось недели две. Я привык к боли. Потом она утихла.
Наступила весна. На работе коллега Света уже не так явно строила мне глазки. Моё мнение о ней не улучшилось. Однажды она пришла на работу на два часа позже. Шеф сделал вид, что ничего не заметил. Светуля же своё опоздание объяснила так:
– Дочка сказала, что она беременна, и мы до пяти часов утра пили(!), обсуждая эту новость.
Это меня в очередной раз шокировало, но я ничего не сказал. В другой раз беспокойная мадам отличилась, когда к нам в кабинет зашёл какой-то посетитель. Светка так ему нагрубила, добавив пару «ласковых» слов, что он ушёл не солоно хлебавши, униженный и озлобленный, и, думаю, вряд ли, после такого приёма приходил ещё.
В который уже раз Адамыч попросил меня зайти к нему в кабинет. Намечалась очередная пьянка. Жена шефа попыталась было протестовать, но он выпроводил её за дверь, заявив, что у нас …производственное совещание. «Совещание» затянулось до конца рабочего дня и непринуждённо продолжалось дальше. Неожиданно в дверь кто-то постучал. Это была Светуля. Ей тоже надо было решить какой-то производственный вопрос. Увидев на столе сервизные чашечки, она прямо-таки расцвела в самодовольной улыбке. Шеф достал из-под стола спрятанную бутылочку и пригласил «нечаянную» гостью к столу, а меня послал ещё за одной «маленькой». «Совещание» продолжалось в расширенном составе. Светуля, как девочка на выданье, строила глазки и мне, и Адамычу, непринуждённо улыбаясь и хихикая, но тот неожиданно её осадил:
– Вот Светка б…, но человек хороший.
«Хороший человек», несмотря на свой вспыльчивый характер, ничуть не обиделся и даже не покраснел:
– Незамужнюю женщину каждый может обидеть.
Внезапно шефу стало плохо. Он начал не переставая чихать и пускать слюни. На него было противно смотреть. Я сказал, что ему уже пора домой баиньки и предложил свою помощь, благо водитель был на своём посту. Но не тут-то было. Заслюнявленный шеф «заявили», что  к нему скоро должен прийти один важный человек. Он не может отложить встречу. Тогда я сам решил пойти домой, но предварительно провести мадам – выпивший клиент, т.е. я, созрел для контакта с «хорошим человеком». Однако снова ошибся. Только вышел в коридор, как за мной закрылась дверь, и щёлкнул замок. «Совещание» набирало остроту. То ли алкогольную, то ли полуинтимную, хотя какой может быть интим с таким престарелым «красавчиком» я себе не представлял.               
                Пипетки не предлагать!
В фильме «Служебный роман» утверждалось, что статистика знает всё. То ли дело сейчас. Сейчас интернет знает всё! И то не всегда. Наши сокровенные мысли и желания мы всё ещё успешно скрываем, хотя и они выплёскиваются наружу, выворачивая наши души наизнанку.
Современная женщина стала раскрепощённее и, как ни прискорбно, циничнее. Для успешных бизнес-леди до 35 теперь на первом месте стоят образование и карьера. Они не спешат рожать детей и связывать себя какими-либо обязательствами с мужчинами. Преобладает мужской стиль поведения и эгоцентризм. В большинстве случаев рожают те, кто не смог добиться чего-то большего в жизни. В результате снижается интеллектуальный уровень нации. Нет, я, отнюдь, не предлагаю загнать женщину обратно на кухню, я хочу, чтобы женщина, как прежде, была немного слабой, а не такой, как сейчас –вульгарной и прагматичной. И снова повторюсь: новое время рождает новых героев. Но может убить и чувства, и нравственность. Добродушие и скромность. Сострадание и любовь. Западные «ценности» вседозволенности, уверен, не представляют решающей ценности для нас.
Как-то ради интереса попал на сайт знакомств «Лавэто». К слову, он идентичен другим таким же сайтам типа «Навсегда» и «Навечно». Главная цель, конечно же, выманить деньги, а не познакомить с кем-то из противоположного пола, потому что невест часто предлагают за сотни, а, иногда, и тысячи километров от тебя, посылая им от твоего имени шаблонные виртуальные подарочки. Но суть не в этом. Меня поразила анкета одной симпатичной москвички Ирины, 33 лет, девы по гороскопу. Приведу некоторые выдержки, исправив только ошибки.
«Озабоченным и любителям приключений на свою пятую точку – просьба не беспокоить. Жителей Мухосранска, Голопупкино и кто за МКАДом хоть на метр живёт – не беспокоить. Даже по большой любви и дикой страсти в провинцию не поеду жить. Исключение Рублёво-Успенка или Ильинка – собственный дом в закрытом элитном посёлке. Чурок просьба не беспокоить! Мы на ваши чуркестанские сайты не лезем – будьте добры и к нам не шастать! Гоу к своим чуркам! Достали уже! Любителей выставлять пошлые фото в красных майках, красных куртках, кепках, шапках, с голым торсом, в шортах и шлёпанцах на босу ногу – эти мимо. Рекламирующие рыбу и ружья – ошиблись сайтом. Вам на сайт охотников-рыболовов! С великами и мотоциклами – на подростковый сайт байкеров! Интересно, до конца анкету кто-нибудь читает??? Похоже, нет. У кого имена Санёк, Вовик, Колян и прочие лёлики-болики, а также с детскими или другими кличками, особенно у кого имя написано не с заглавной буквы – не пишите мне, плиз! Стыдно за вас! Так не уважать себя – это просто финиш. Пётр Иванович, 20 лет – почёт и уважуха! Андрейка, 39 лет – у человека все дома, или половина в гости ушли? Дедулям не писать мне! Двух-трёх детей родить лет пять надо, вырастить их и выучить ещё 25. Итого 30 лет. Кому 45 и более лет – вы, господа, до 75 и больше собираетесь работать? Мозги иногда включайте! Родить детей и сдохнуть – это преступление! У ребёнка две ручки – одной держать маму, а другой – папу. Да, чуть не забыла! У кого меньше 18 сантиметров – отдыхайте, свободны. Пипетки мне не интересны. Итак, только для серьёзных отношений и брака. Это коренной москвич минимум в 2-3 поколениях, русский или поляк, 1-2 категории военнообязанный, с приличным состоянием, не меньше моего. Недвижимость и земля за границей приветствуется. Весёлый, позитивный трудоголик, как и я, любитель европейской кухни, посещающий театры и концерты хотя бы раз в месяц, без проблем и хвостов прошлого, желающий 2-3 детей, любитель секса 2-3 и более раз в сутки, не приемлющий измен и подлостей. Если это про вас, то пишите мне. Мои родители погибли, когда мне было 20 лет. Я училась, и на руках остались две бабушки. И подъезды мыла, и сторожила, и статьи с рассказами писала, и курсовые лодырям делала по ночам, но академию не бросила. И то, что я сейчас управляющая по торговле и общепиту, полностью моя заслуга. И ещё раз для тех, кто в танке! Я первая никому не пишу. Дедушки! У вас что, совсем с головой плохо? За каким вы мне пишите? Давно не посылали вас далеко? Для особо умных и одарённых. На сайтах мне не писать. Почту не зас…ть! Просто всё буду удалять не читая».      
Хочу перечислить и некоторые имена дам, представленных на этом сайте: Красотулька, Эм, Жан, Лёнчик, Люська, Лёлик, Квитка, Весёлая, Егоза, Ксюня, Ксюха, Лу, Януся, Мася, Катюня, Я, Вишня, Кошка, Солнце, Лебедь, Хэппи. Уважая мнение московской Клеопатры, отмечу, что женские имена не очень отличаются от мужских «лёликов-боликов». А вот на вопрос анкеты, что для вас в жизни самое главное, некоторые дамы ответили, что …трусики.
              Цены пошли на взлёт
Деньги от продажи дома быстро таяли. Месяцев через семь-восемь у меня осталась только четверть. Между тем цены на недвижимость продолжали расти. У меня был шанс вернуть свой дом – это возвратить деньги, так как я написал дарственную. По закону в течение года я мог изменить своё мнение. Но где было взять деньги? Влезать в долги я не хотел. Кредитов в банках всегда боялся и избегал. Клянчить в очередной раз у Бориса тоже было не с руки. Кроме того, я не хотел скандала с новыми владельцами. Они были способны дом даже сжечь. Мне неоднократно снилось, что часть дома осталась за мной, так как новые хозяева жили в летней кухне. Но это были несбыточные сны и мечты. Дом по-прежнему оставался моей болью.
Наступило лето. Оно внесло новые коррективы в нашу жизнь. Казалось бы, основной заработок у меня был летом, но денег как не было, так и не предвиделось их «нападение» в ближайшем будущем. Между тем цены на недвижимость начали стремительно расти. В сельской местности они ещё «дремали». Чтобы хоть как-то спасти свои кровные от продажи «малой родины», я решил приобрести квартиру в Виноградовке, однако немного опоздал – цены и там начали «кусаться». Марина исколесила весь посёлок, но хороших вариантов не было. В соседнем посёлке, куда мы с ней пошли вместе, нам предложили однокомнатную квартиру в двухэтажном доме за 400 долларов. Такую же, но уже с ремонтом в пятиэтажке на пятом этаже и угловую, уже за 700. За 800 отдавали вместе с гаражом. Я сказал, что подумаю. Чувствовалось, что хозяйка очень хочет продать квартиру, а её муж сомневается. У них было двое детей, комнату они поделили на две части, а на кухне поставили печку. Я прекрасно понимал, что вскоре и здесь, в глубинке, цены на недвижимость вырастут и эти горе-продавцы могут оказаться на улице со своими «зелёными». Я не хотел их обижать и не спешил с принятием решения, осознавая, что в случае сделки окажусь с ненужной мне недвижимостью и совсем без денег. Через несколько дней доверчивые жители пригородного посёлка мне снова позвонили, снизив цену на квартиру на сто баксов, но я решительно отказался от бестолкового приобретения. Упрямые маргиналы квартиру всё же продали. Как они выживали дальше, не знаю.
А цены на недвижимость, действительно, вскоре выросли, нет, не выросли, а прямо-таки прыгнули вверх. Знакомая с Абрикосовой мне доверительно сообщила, что моя соседка, которая уволокла у меня сбитую секцию забора, продала свой недостроенный дом за …35 тысяч у.е. и уехала к дочке. Другая соседка, что жила на углу через несколько домов от меня, пристроили домишко за 50 тысяч американских фантиков! Мне оставалось только кусать локти и вспоминать своих бестолковых родителей, которые преждевременно умерли. Были бы они живы, я бы, конечно, ничего не продавал, и дом достался бы кому-то из детей.
Я, конечно, прекрасно понимал, что цены на жильё вырастут, но никогда не думал, что вырастут они в разы! Мы все молились на заокеанский фетиш, а он оказался всего лишь бумажкой, которую печатают для того, чтобы нас грабить, доведя до нищеты. Бесконечные кредиты становятся удавкой на шее стран и их граждан. Ах, если бы у меня была машина времени! Я бы или воскресил родителей, или отменил свою глупую сделку. А, может быть, сделал бы и то, и другое. А так… А так нужно снова работать и …собирать деньги на жильё для детей. На государство надежды нет. Это вам не прогнивший социализм, где всё было бесплатно. Тут каждый сам за себя. Но как собрать эти треклятые доллары? Почему у нас всё за них или из-за них? И рождение, и смерть? И любовь, и ненависть? И сострадание, и бесчестие? И здоровье, и нищета… Как мы раньше жили без них, занимая пятёрку до получки? Наши храмы совести разрушены, и в них висят иконы с изображением Доллара. Этого ли мы хотели? Но нам нужен другой путь. Свой путь. Пусть не по Ленину, но и не по указке заокеанских магнатов. В душе должна быть любовь. Любовь к ближнему. Только она согреет наш беспокойный мир. Только она достойна поклонения…
P.S. Я уже упоминал, что никогда не хотел быть коммунистом. Не раз видел, что для многих членство в правящей партии – это как выигрышный билет в счастливое будущее. И вот наш мир перевернулся в одночасье, но бывшие коммунисты остались у власти, закопав свои партбилеты. И что же они нам проповедуют? Вседозволенность и коррупцию, поклонение «золотому тельцу» в виде доллара и кумовство, западные фальшивые ценности и оголтелое мракобесие, когда выходят замуж за собак и женятся на резиновых куклах или даже на смартфонах и ноутбуках! И всё это замешано на диктате антинародных законов и жизни по воровским понятиям, когда у руля становятся даже уголовники с несколькими судимостями (вспомним хотя бы В. Януковича с его двумя «ходками»). Для меня всё это неприемлемо и противно.
Кто же из нас настоящий коммунист, нет, просто патриот своей Родины? Вы, нынешние менеджеры разграбления страны или мы, рядовые граждане, которые своим трудом создавали все эти блага, а вы их беззастенчиво разворовуете, или, по-современному, отжимаете? Разве этому вас учили в советское время? В какие школы вы ходили? С каким уклоном? Кому и какие сдавали экзамены? Для вас человек – ничто! Он даже не сталинский винтик в масштабе государства! Он просто учётная единица для уплаты налогов, которую всегда можно смять и раздавить. Вы боитесь даже провести перепись населения, чтобы не было видно, сколько людей вы уничтожили своей страшной политикой разрушения. Мало только кричать «Слава Украине», надо ещё что-то и делать для этой славы. А что вы сделали? Развалили страну и добиваете народ? Ценами, налогами и тарифами? Ваша религия – деньги! Ваши святыни – западные задницы, которые вы целуете взасос за подачки в виде кредитов! Ваша мораль – продажна и держится на силе и произволе! Ваши герои – на час! И именно ваше общество тоталитарное, а не оболганный вами социализм, когда поднимали даже копейку, потому что на неё можно было что-то купить!
P.P.S. Депутат ВР Украины Надежда Савченко: «Жаль мне Украину! Газа нет, нефти нет, армии нет, даже денег нет. Одни, б…ь, герои!»               Аминь, Украина!
Из интернета: «Президент Пётр Порошенко восстановит экономику, уничтоженную при Януковиче …министром экономики Петром Порошенко». И ещё. Своё годовое послание к Верховной Раде Порошенко раздал народным депутатам на флешках в виде ключа с брелоком, на котором изображён украинский трезубец. Украинские журналисты подсчитали, что подобный подарок обошёлся бюджету почти в 85 тыс. грн. http://rian.com.ua/politics/ 20150604/368471830.html Чем же похвастался президент? А ничем! Просто Украина «щэ нэ вмэрла». Гарант Конституции заявил, что недоволен работой ни кабинета министров во главе с А. Яценюком, ни Верховной Рады, ни своей собственной. Стоило ли тратить деньги на флешки, чтобы это честное признание увековечить? Ведь и без этих модных побрякушек ясно, как недоволен народ!
По словам Порошенко, «Украина отбила атаку русской солдатни на Марьинку». Он назвал всех жителей ДНР и ЛНР военнопленными(?) и пообещал продолжить экономическую блокаду Донбасса. Президент-марионетка рассказал, что в 2016 г. Украина потратит ещё больше средств на вооружения и армию, но заверил, что воевать не собирается. Где же логика? Оказывается, что это именно его мирные предложения легли в основу Минских соглашений. Тогда почему же украинская сторона их не выполняет?
Победы, по словам «шоколадного олигарха» сопутствуют Украине во всех областях: в стране уже уменьшилась коррупция (а не обвиняли ли ещё не так давно премьера Яценюка в коррупции в стенах Верховной Рады, о чём я уже писал?), макроэкономическая ситуация стабилизировалась (как говорят в Одессе – ой, не смешите меня – от авт.), экономика замедлила своё падение, а главное – страна избежала дефолта. Ещё бы! Собираются продать Ильичёвский морской порт, на очереди – Одесский. Грозит «прихватизация» и Дунайскому пароходству. Для этого губернатором Южной Пальмиры назначен Мишка Грузинчик. Так назвали одесситы экс-президента Грузии М. Саакашвили по примеру известного местного бандита Мишки Япончика, который орудовал в городе сто лет тому назад. К слову, в Грузии на героя «революции роз» заведено 4 уголовных дела, а сам он объявлен в международный розыск. В США же «славный» деятель не получил даже трудовую визу, так его отблагодарили янки за проведение их политики на Кавказе. Пан Порошенко за один день(!) оформил украинское гражданство неистовому грузину. Сами же «доблестные» руководители страны давно имеют двойное и тройное гражданство, так, на случай бегства из нашего «рая».
Уничтожена военная отрасль в Украине без российских заказов. Существует вероятность вооружённого конфликта с Приднестровьем, чтобы официально втянуть Россию в войну. Для этого тоже нужен Мишка Грузинчик. А дефолт, как дамоклов меч. Он будет в нужный для США момент, чтобы побольше забрать у Украины предприятий и земель, портов и природных богатств. Так, золото скифов, говорят, синтоист Яценюк уже давно отправил в США, чтобы те дали очередную порцию «долларового кокаина», правда, в виде займа.
Интересный факт о Мишке Грузинчике. Один мой хороший знакомый примерно через несколько месяцев после «воцарения» неистового грузина в губернаторском кресле попал к нему на приём после того, как суд дважды оштрафовал Мишико за отказ принять посетителя. Он оказался аж тысяча шестьсот восьмидесятым! И вопрос на засыпку: «Сколько же граждан за это время принял «прославленный реформатор»? А ни одного! Зато окружил себя молодыми сотрудницами с сомнительной репутацией, как бы создавая такой же гарем, как и на родине в бытность президентом. Да ещё прославился Мишуля тем, что был замечен в Киеве в компании одного нардепа за распитием шампанского в несколько тысяч гривень. К слову, мой знакомый больше часа проговорил с Мишико о коррупции в нашем районе, но ни один вопрос так и не был решён. Настоящий преобразователь! Прямо-таки герой Украины!
В деле борьбы с олигархами Порошенко сравнил себя с Рузвельтом. Ой, ля-ля! Невиданная скромность, хотя сам он является олигархом, для которого президентство только крыша для процветания собственного бизнеса. После восшествия на «престол» Порошенко-Вальцмана его состояние за год увеличилось в 7 раз. Это признали даже западные журналисты, в частности, британские. И это при том, что сам украинский народ обнищал в несколько раз, а минимальная зарплата в стране составляет меньше 50 долларов в месяц. Это ниже, чем в беднейших странах Африки. Теперь осталось только раздать земли, недвижимость и предприятия по реституции западным спонсорам «революции достоинства» – и процветание будет налицо! Тогда можно будет кричать не «слава Украине», а «аминь». И сразу зубы на полку.
«Президент мира», как сам себя назвал год назад Порошенко, признался на пресс-конференции после выступления в Верховной Раде, что это он отдал приказ о наступлении на Марьинку, очевидно, с дальнейшей целью прорваться в Донецк. Много жертв с обеих сторон. И нежданная радость! В Киеве  прошёл широко разрекламированный гей-парад», названный почему-то «маршем равноправия». Западные «ценности» торжествуют. А чем ещё отвлечь от войны и бедственного положения украинцев? Только этим бесплатным цирком! Интересно, что сами радикалы, а именно, активисты «Правого сектора», этот марш и разогнали в течение получаса (в интернете даже пошутили по этому поводу, мол, гомосеков разогнали правосеки).
Аминь, Украина! Твоя слава растоптана западной «демократией», натовскими сапогами и преступлениями ура-национал-предателей. Аминь, Украина! Аминь!
              На работу… за любовью
Марина иногда намекала мне, хотя уже не так часто, что хочет родить от меня ребёнка. Она была уверена, что это будет девочка, и даже имя подобрала для неё – Иринка. Я не верил в искренность её слов. У меня перед глазами стоял злополучный таксист, тем более что однажды я на своём телефоне с определителем заметил чужой номер мобильного телефона, на который звонила любимая в моё отсутствие. Перезвонив по нему и услышав мужской бас, я догадался, что это номер Коляна. Это была уже неприкрытая наглость, и мы снова поругались и … снова помирились.
Марина, как и раньше, ходила на рынок и помогала торговать Наде. Между ними были полудружеские отношения, хотя Надя откровенно её недолюбливала и, как и раньше, надо мной посмеивалась. Я прекрасно сам видел двусмысленность своего положения, но эта наша любовная связь, скорее, напоминала любовное болото, когда ступив одной ногой, не можешь уже вытянуть и вторую и судорожно топчешься на месте, и тонешь, захлёбываясь любовной жижей. В минуты раздражения я всегда говорил Марине, что она похожа на пиявку, и как только найдёт кого-нибудь помоложе, вцепится в него, забыв даже, как меня звать.
Марина снова решила пойти на «свой хлеб». Кроме того, ей нужен был и трудовой стаж с фиксированным заработком, чтобы оформлять пособие на детей. Марина устроилась продавцом газет и журналов в киоске. Зарплату ей начислили всего лишь 50 грн. Это, конечно, были сущие копейки. Я смеялся над ней и говорил, что она больше проедает в день, чем зарабатывает за месяц, но переубедить мою «бизнес-вумэн» было невозможно. Марина, конечно, не перетруждалась и всегда приносила домой свежую прессу почитать. Иногда вместо неё в киоске торговала мать. Это было тогда, когда дочурка плохо себя чувствовала после очередного маленького приключения и алкогольной инъекции.
Рядом с киоском торговала в контейнере Алёна. Она была реализатором, лет на десять старше Марины. Сама была родом из Приднестровья, у нас жила на птичьих правах, так как ни прописки, ни украинского гражданства не имела. Марина быстро с ней подружилась и часто оставляла киоск на неё, если надо было куда-нибудь сбегать. То же самое делала и Алёна. У неё не было мужа, зато было двое взрослых сыновей, один из которых был на заработках в Москве. Если у нас жили не слишком жирно, то в соседней непризнанной республике жили ещё хуже. Вся надежда была на Россию. А многие правдами и неправдами разбегались кто куда в поисках лучшей жизни. 
В киоске Марина проработала несколько месяцев. Недостачи у неё не было. Я иногда помогал Марине получать товар, но она и сама справлялась хорошо. Семейная жизнь, вроде бы, стала налаживаться, как вдруг произошёл очередной вираж. Обычно после окончания торговли на рынке, часа в два, я подходил к киоску, и мы с Мариной шли вместе домой. Но моя «преданная» подруга задолго до двух загадочно исчезла. Я начал нервничать, тем более что для этого были причины. Пару раз я замечал, как незабвенный друг Марины, её любимый таксист, крутился возле киоска. Потом он так обнаглел, что даже подходил к моей стойке. Подливала масла в огонь и Надя. Она мне рассказала, как несколько месяцев назад она довольно часто наблюдала, как после моего ухода домой пообедать, внезапно появлялся Колян, Марина брала сумку и шла покупать продукты чуть ли не под ручку с ним.
«Началось!» - подумал я. В половине четвёртого я пошёл в баню помыться. Примерно через час банщик выкрикнул мою фамилию и объявил, что меня кто-то вызывает. Я обвязался полотенцем, как делают многие заядлые парильщики, выходя во двор, и выглянул в предбанник. Возле двери стояла счастливая Марина. Она чуть ли не влезла за дверь, нимало не смущаясь от мужского стриптиза. Было заметно, что она немного выпившая. Я сказал, что скоро выйду. Минут через десять вышел. Марина рассказала мне трогательную историю о том, что её внезапно перекинули в другой киоск, где продавцу стало плохо, вызвали «скорую», и она вместо коллеги доработала. Марина предложила пойти в ближайший бар и выпить пива.
– Да, – сказала она, – вот тебе десять гривень. Я угощаю.
Я чувствовал, что моя румяная труженица беззастенчиво врёт, но мне в который раз почему-то хотелось ей верить, а десятку она, скорее всего, заработала «ударным» трудом у таксиста. Но я ничего ей не сказал, хотя душещипательный рассказ можно было на следующий день легко проверить. Не хотел очередного скандала, после которого моя «ударница» неминуемо исчезнет на несколько дней, надув обиженно розовые губки. 
Больше Колян не появлялся в моей жизни, хотя, возможно, Марина с ним и дальше встречалась. У неё было так много мимолётных встреч и залётных «друзей», что я временами терял им счёт. Марину же это ничуть не смущало. Ей нравилось порхать по жизни, обжигая крылья.
             Кому любовь на вынос?
Наступил наш профессиональный праздник. Обычно в этот день мы делали небольшой «междусобойчик», т.е. скидывались и во второй половине дня отмечали. Адамыч никому не дал премию, зато нескольким сотрудникам полуофициально вручил грамоты – без коллектива, тет-а-тет. Он всегда плакал, что нет денег, хотя не так давно купили для офиса компьютер.
В коллективе я со второй попытки быстро освоился и прижился, старался со всеми ладить. Около часа мы посидели за праздничным столом, расслабились, выпили. Некоторые мои сослуживцы демонстративно отказывались от спиртного или пили по чуть-чуть. Нас пришла поздравить представительница районного начальства. Она принесла бутылку вина и немного посидела вместе с нами за праздничным столом. У всех было приподнятое настроение. Мы шутили, рассказывали анекдоты, смеялись. И вдруг Светуля, сидевшая напротив меня, выдала такую фразу, кинув мне полупустую бутылку из-под воды:
– Я могу тебе кинуть, а ты мне нет!
Я вначале толком ничего не понял и ответил:
– Почему нет? – и кинул бутылку обратно.
Смысл её слов дошёл до меня только на другой день, когда мне их объяснил сам Адамыч:
– Ну, Светка и сказанула! Она имела в виду секс. А ты что, ничего не понял?
Итак, в четвёртом часу я пошёл домой. Знал, что мне хватит «расслабляться». Оставались нетронутыми бутылка водки и подаренное вино.
На другой день Елена Петровна меня озадачила:
– Ты не заходил в наш кабинет? Там какая-то лужа возле двери.
Меня к тому времени Адамыч перевёл в другой кабинет, поэтому нужды заходить в прежний у меня не было.
– Нет, не заходил и понятия не имею, что это там у вас за лужа. Может быть, это цветы поливали, и вода пролилась.
Петровна всё не унималась. Она походила по кабинетам, потом вернулась в мой и с порога огорошила:
– Это не вода! Я чуть не попробовала её на вкус. Это … - и она перешла на шёпот.
Я удивился и не очень поверил Петровне, но она настаивала на своём. Оказалось, что Светуля и ещё несколько человек из коллектива остались дальше праздновать. Уничтожив все запасы, купили ещё бутылочку водочки. Потом, очевидно, мадам захотела в туалет и устроила его в кабинете. Но почему было не прийти рано утром и не убрать после себя? Неужели приятно, когда тебя тыкают носом, как шелудивого кота? Всё оказалось очень просто: наша чудная коллега ничего не помнила. Разразился небольшой скандалец. Светуля не могла ничего сказать в своё оправдание, скорее всего, она всё ещё плохо соображала. Адамыч был вынужден неуёмную труженицу уволить …по собственному желанию. Перед увольнением он опросил коллектив. Все высказались «за». Коробил многих и её скандальный характер, и неумение или нежелание вести себя прилично в нашей уважаемой конторе. Адамыч показал мне трудовую книжку отличившейся коллеги. Документ напоминал целый роман. Поклонница алкоголя нигде долго не задерживалась. О десятилетней эпопее в Казахстане я уже упоминал. О причинах Светуля всегда скромно умалчивала. В некоторых местах проработала месяц-два, а в одном месте даже несколько дней. Недаром говорят, что судьба человека – это его характер. В данном случае это как пророчество. 
            Маргарита и мастер
У каждой Маргариты обычно есть свой мастер. Тот мастер, которого она чаще всего заслуживает. Обидно, когда ты выступаешь в роли этого мастера, и силы твои растрачиваются впустую, а счастье проходит стороной, даже ни разу не наступив на тебя, не то чтобы приголубить. Но обо всём по порядку.
Пьянство стало бичом нашего времени. Если раньше алкоголиков государство пыталось как-то лечить, то сейчас ему откровенно наплевать на всё это. Суммы на лечение выделяются мизерные, не ведётся и профилактическая работа. Зато часто мелькает реклама на экранах телевизоров горячительных напитков. Повседневным, привычным явлением стала и наркомания. Борьба с ней тоже почти не ведётся, и хватает желающих «нагреть руки» на этом кровавом бизнесе. За годы независимости процветавшая при СССР Украина превратилась в европейскую криминально-банановую республику с африканским уровнем жизни и махровой сицилийской коррупцией, американскими псевдоценностями и китайско-турецкими фетишами и побрякушками. Смертность стала превышать рождаемость. Треть населения составляют пенсионеры. Слабоалкогольные напитки из нефти и суррогатное пиво становятся привычными напитками школьников. Взрослое население часто пьёт всё, что горит.
Параллельно с этими явлениями уверенно шагает по стране и потребительский прогресс, потроша карманы своих жертв и заставляя брать непосильные кредиты на кабальных условиях. У нас появились первые мобильные телефоны, которые больше напоминали модные взрослые игрушки. Приобрела мобильник и Марина за счёт алиментов от второго мужа Саши, а, может быть, заработала и иным «честным» способом. Саша тоже купил себе заграничную побрякушку, а вскоре подарил её Максимке, а себе купил более новую версию. Первый муж Марины привёз Алине, своей дочке, «Моторолу», купленную в Москве за сто долларов. Десятилетняя Алина несколько дней поигралась и успешно её потеряла по дороге в школу. Я не рвался за новинкой, мне хватало и домашнего «говорильника».
Кума Маргарита тоже приобрела модную вещицу. Не знаю, как это ей удавалось, но она продолжала регулярно напиваться, совмещая попойки с работой в школе. Но везенье вечным не бывает. В этом я убедился ещё лишний раз. Однажды к своей крёстной пришла Алина, что бывало довольно часто. Маргарита, как обычно, была навеселе. Она решила позвонить старшей дочери в Черноморск. Сотовая связь ещё была плохой, особенно в сёлах, поэтому общение часто прерывалось. Тогда Маргарита решила вместе с Алиной героически залезть на крышу веранды, чтобы связь стала лучше. Это ей удалось с первой попытки. Пообщавшись, кума начала слезать с крыши и, не удержавшись, кубарем скатилась с лестницы. Как на грех, лестница была железной, и полуживая кума поломала позвоночник.
Это стало катастрофой для всей семьи. Лечение не помогало, тем более что требовало больших денег, а их не было. Старшая дочь забрала мать-инвалида к себе в Черноморск. Около года дочь помучалась, а потом я узнал, что Маргарита умерла от заражения крови. Видимо, не слишком усердно обхаживала дочурка свою бестолковую мамашу, если такое допустила.
Муж Маргариты, работавший железнодорожным мастером и не отличавшийся алкогольным воздержанием, после смерти жены стал выпивать ещё больше. Его уволили с работы, и он, как бездомная собачонка, потерявшая хозяина, постоянно крутился по посёлку в надежде найти спиртное. Меньше всего думая о малолетних детях, кормилец продал свой домишко, а их спровадил к матери – престарелой пенсионерке. Деньги вскоре растворились в неизвестном направлении, нет, в «известном» направлении. Сам бывший мастер тоже не задержался на белом свете и умер от цирроза печени.
Старший сын отслужил в армии и где-то хорошо устроился. Девочку забрала к себе старшая сестра. Марина тоже попыталась было участвовать в воспитании сиротки, претендуя на детские деньги, но её быстро отшили. Девочка закончила какое-то ПТУ, а потом, вроде бы, вышла замуж за иностранца. Хорошо, что у детей не повторилась судьба родителей – вечно пьяных Маргариты и мастера.   
               Взрыв эмоций
После досрочного ухода Светули сделала крутой вираж и моя благополучная карьера в конторе. Но сначала шеф решил меня повысить. Он вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, что переводит меня на должность скандальной коллеги. Я его сдержанно поблагодарил. Как обычно, я ушёл домой на обед. Едва пришёл, в квартире раздался телефонный звонок. Звонил разгневанный Адамыч. Оказалось, я не в полной мере выполнил его задание. В отчёте надо было указать, что нам на одном объекте в районе угрожали физической расправой, что в действительности так и было. Я же решил не сгущать краски и проигнорировал указание шефа. В быстром темпе перекусив, вернулся на работу. Микульский рвал и метал молнии. Я больше молчал, но, в конце концов, не выдержал и стал оправдываться. И тут Адамыч выдал:
– Если кишка тонка – увольняйся! Нам трусы не нужны!
При чём тут трусы? Я прекрасно знал, как сам Адамыч при случае любит прятаться за спинами своих сотрудников, всё сваливая на них. Я взял себя в руки и старался быть спокойным. Сказал, что, возможно, неправ, но увольняться не собираюсь. Я прекрасно помнил конфликт Адамыча с руководителем одного предприятия города, когда он бесцеремонно подставил Елену Петровну, поэтому никогда не верил ни в искренность слов шефа, ни в его показные доброту и заботу. В результате того конфликта сам Адамыч едва не лишился своего руководящего кресла и потерял нашего главного спонсора в виде горисполкомовской кормушки, а Елена Петровна получила выговор.
На другой день перед коллективом Адамыч снова стал меня распекать, не называя, правда, моего имени, но все ведь прекрасно понимали, о ком идёт речь. После собрания, оставив меня и ещё двух сотрудников в кабинете, Адамыч снова вспомнил обо мне. Это было уже слишком – я взорвался. Я понимал, что карьера моя пошла под откос, восстановить хорошие отношения с шефом уже не удастся и начальником мне при живом Адамыче с его мстительным характером никогда не бывать, но ни о чём не жалел. Я вспомнил ему всё: и свои, и чужие обиды, и таинственные пропажи денег в кабинете, и его жену, которая ничем не занималась на работе, но зарплату регулярно получала, причём, хорошую, и многое другое. Говорил и понимал, что это конец, но остановиться уже не мог. Меня достал этот напыщенный пьяница-демагог со своей показной добродетелью.
Наступила немая сцена. Адамыч не мог выговорить ни слова. Он побагровел, и даже издалека я видел, как стёкла его толстых очков запотели. Он вяло начал оправдываться и быстро закончил совещание. Это было, как пощёчина, как ушат холодной воды. Адамыч был зол и подавлен. Мои сотрудники удивлённо молчали, переглядываясь, и не знали, как себя вести. Я стал героем дня, и весь коллектив как-то испуганно притих. Я высказал то, что говорили шёпотом, что всем не нравилось, но все терпели, боясь потерять работу.
Я ждал худшего. Адамыч затаился и молчал, словно что-то просчитывая. Правда, масла в огонь периодически подливала Елена Петровна, которая не уставала тайком жаловаться мне на шефа. А у меня перед глазами стоял недавний случай. Однажды мы всем коллективом выехали на природу, чтобы отдохнуть. Немного выпили. Шеф в том числе. Около шести решили вернуться домой. И тут шефа развезло. Он стал неуправляем. Одна из сотрудниц даже в шутку предложила выкинуть его из машины. Приехали в контору. Водитель за чем-то поднялся на наш этаж. Адамыч же умудрился упасть между двумя передними сиденьями. Вдвоём с водителем мы его еле вытянули. Вскоре привезли «груз 200» домой. Адамыч не мог выйти из машины, не то, что подняться к себе на третий этаж. И снова вдвоём с водителем и с той сотрудницей, что в шутку предлагала его выбросить, мы еле выволокли бренное тело из машины и затащили в квартиру. А во дворе, как всегда, сидели старушки и наблюдали за происходящим. Мне самому было стыдно, как будто это волокли меня. Шефу же было всё нипочём! А сколько ещё было таких случаев!
На всякий случай я ушёл в отпуск. Повышения уже, конечно, не ждал. Вернусь ли обратно на своё место, тоже не знал. Знал точно одно: рано или поздно Адамыч мне отомстит. И больно отомстит. Это было в его манере.
            Путин невыносим, депутаты – тоже
«Будь проклят тот, кто развалил Союз,
Лишив меня и Родины, и дома…
Идут года, но не проходит грусть,
И память бьёт по самому больному.
Пусть будут прокляты продавшие страну,
Поскольку не раскаялись доселе,
Ведь кто не признаёт свою вину –
Тому прощенья нет на самом деле…»
Переделанное стихотворение в интернете Арины Забавиной «Негодование».
…Из статьи во французской газете «Либэрасьён»: «Владимир Путин невыносим. Он слишком мужественен и силён, слишком уверен в себе. Россия кричит ему о своём обожании, а мы, увы, этому ничего противопоставить не можем… Никто так не нервирует партизан «гендорного» вопроса и моносексуальной моды, как Владимир Путин – человек, в котором сохранилась нестерпимая мужественность для нашего зажравшегося общества, которое отдаёт себе отчёт в том, что оно уже не представляет интересы всех и вся… С уверенностью можно заявить, что глава государства – атлет, чемпион в боевых искусствах, стрельбе и охоте – приводит в бешенство. Глава России – патриот, который мыслит исторически, стратегически, как преемник царей и СССР – такой их ещё больше выводит из себя. Лидер нации со светлой головой, чётко знающий, что делать, приводит их в отчаяние. Превратить мир в нефтяной или силиконовый песок, состоящий из стран с зомби-жителями, превращёнными в крыс, шарящих по необъятным магазинам – вот цель игры тех подлецов, что её контролируют. Но это не для Путина… Антирусское бешенство становится просто невыносимым. На данный момент Путин является единственным главой государства, который мыслит, как де Голль, - и именно в этом его упрекают». Николя Бонналь. https://cont.ws/post/75397/
Нас продолжают радовать и депутаты Верховной, или, скорее, Греховной, Рады. Так, на днях в интернете появился снимок Светланы Залищук с задранным подолом юбки и надписью на нём на английском языке со стрелочкой вниз: «Путин, гоу хоум!» http://pikabu.ru/story/a_ya_smotryu _deputatyi_vr_delom_zanyatyi_3457162 Она не шлюха с Майдана, она так выражает свой патриотизм, но все больше почему-то обратили внимание на её стринги и каменное выражение лица. А вот ещё одна дикая выходка сексапильной леди, ставшая широко известной. Нецензурно выражаясь, «свидомитка» Светлана пообещала в соцсетях, что пробежится голой по Киеву с российским флагом, если «тупорылая русня» возьмёт Дебальцево на Донбассе. Ополченцы Дебальцево взяли, но вот голая пробежка почему-то не состоялась. Наверное, забили бы свои за российский флаг.
Русофобка и бывший депутат Рады Ирина Фарион на её фоне воспринимается революционной «добродетелью». Вот что она, например, написала об убийстве журналиста Олеся Бузины: «Убили дегенерата Бузину. Возможно, эта внезапная смерть хоть как-то нейтрализует грязь, разлитую тем (этим? – от авт.) подонком. Таких не убеждают. Такие приходят в мир, чтобы мы очищались от ментального ила и творили духовную вертикаль. Такие идут в канализацию истории… Бузина – бесовское отродье. Мрак ему и забвение». Что ж! Какая страна – такие и депутаты! Страна должна знать своих героев и, конечно же, ими «гордиться»! Слава героям! В трусах и без трусов!
P.S. Стало известно, что выпустили под залог в 5 млн. грн. одного из двух предполагаемых убийц О. Бузины Дениса Полищука. Деньги заплатил олигарх Алексей Тамразов. Дениса «правосеки» встречали как национального героя: с цветами, неоднократно его подбрасывая и выкрикивая свои  заученные речёвки. Впрочем, сомневаюсь, что даже если это настоящие убийцы, то их реально накажут. Нынешняя не майданная, а «кайданная» (кайданы – наручники) власть не терпит инакомыслия. Ей нужны послушные винтики и … пушечное мясо.
              Шаткое перемирие
Оказалось, что за время моего отпуска Адамыч взял в контору ещё двух человек. И это при том, что он постоянно твердил, что денег на зарплату даже нам нет. Это были парень лет восемнадцати и девушка 22 лет, которая, к тому же, одновременно училась в двух институтах на заочных отделениях. С парнем я так близко и не познакомился, а Вероника вскоре успела себя проявить, правда, без особого блеска.
К моему удивлению, ко мне пан Микульский был настроен, вроде бы, миролюбиво. Мне это показалось подозрительным, ибо я не верил в его искренность и доброту. Это было как затишье перед бурей. Пьянки продолжались, как и раньше, но уже без меня. Однажды, в очередной раз напившись, но уже с бывшим шефом, забежавшим на огонёк, Адамыч вызвал меня и предложил сбегать за «маленькой» для примирения. Я сбегал. Мы посидели. Вскоре выпроводив бывшего шефа, Адамыч миролюбиво заговорил, шамкая слюнявыми губами:
– Ну, что ты взбеленился как затравленный волк? Я же так, по-дружески, хотел тебя поучить. А ты сразу в атаку.
Я молчал, изредка поддакивая, и старался не спорить. Конечно, не надо было взрываться, но не умею я быть лизоблюдом. И не хочу. Не получается это у меня. И опять же: судьба человека – это его характер.
Петровна отыскала какой-то закон, по которому мне и ещё некоторым сотрудникам можно было увеличить зарплату вдвое. Шеф «пошли» нам навстречу. Теперь я получал уже не триста гривень, а семьсот. Это было весомо. Я сделал вид, что всё забыл и раскаялся, и зашёл в кабинет к Адамычу, чтобы поблагодарить. Он опять был сама невинность и любезность:
– Но ты же понимаешь, что кроме тебя ставить некого. Потерпи, я скоро уйду.
Периодически Адамыч занимал у меня деньги, как будто их у него, получавшего и пенсию, и зарплату, и «пощипывавшего» контору, не было. После ссоры он сразу со мной рассчитался. Не было ни войны, ни мира. Адамыч словно затаился и что-то обдумывал. Я тоже старался не высовываться. Каюсь, но во время нашей ссоры, я сказал, что от него пахнет …мочой. Но ведь это действительно было так! Меня всегда удивляло, как это шеф часто оказывался раньше всех на работе? А всё было очень просто: он с неё и не уходил. Очень часто после очередного алковозлияния он оставался спать в кабинете на стульях и во сне …мочился под себя. Не удивительно, что его мятый и засаленный костюм имел стойкий неприятный запах, который я не раз имел честь почувствовать. Правда, иногда босс, если успевал, мочился в пластмассовую бутылку. Утром он выливал мочу из окна второго этажа. Об этом мне рассказал один очевидец. Мокрый же костюм ни просушить, ни выкрутить он не мог и щёголял в нём без стеснения.   
Вскоре шеф «легли» в больницу на лечение. Из-за пьянки и постоянного курения у него произошло сужение сосудов и отказывали ноги. Все бегали на поклон к боссу, спеша лишний раз лизнуть заднее место. Я предпочитал оставаться в тени. Меня не «возбуждал» этот коллективный садомазохизм, хотя пан начальник и пролежал около месяца. Я пришёл к нему только раз и то в составе «делегации трудящихся».
Прошло полгода. На носу был Новый год. Адамыч, как и раньше, регулярно напивался, закрывшись в кабинете. Меня он уже не приглашал, да я и не настаивал. Вскоре босс перешёл в наступление, чего я, успокоившись, уже не ожидал.
             Найденная пробоина
Прошёл год, и от «бешеных» денег, полученных мной за «малую родину», у меня остались только триста долларов, да и те не от хорошей жизни я занял родственнице под проценты. Выражаясь банковским языком, мне грозил дефолт. Я экономил на чём только мог, во всём себе отказывал. Мясо мы давно с любимой не покупали, давились соей, но деньги всё равно таяли. И это при том, что я, занимаясь бизнесом, работал и получал уже вдвое больше прежнего. Зарплату Наде я тоже урезал: она работала через день, только по базарным дням и получала вдвое меньше, чем раньше. Но почему-то это её устраивало, хотя моя помощница и говорила, что уйдёт от меня. Доходило до того, что я занимал деньги на товар у кого только мог, даже у преданной Нади, у которой почему-то было уже две «Копейки», одна из которых была с молдавскими номерами и куплена больше чем за тысячу у.е. В доме у Нади был сделан хороший ремонт, стояло два телевизора, собирались купить новую мебель. У неё и мужа, который работал в охране и получал 400 грн. в месяц, были мобильные телефоны. Почему-то у меня всего этого не было! Что-то я явно делал не так!
На оптовый рынок последний раз я ездил с 400 грн. в кармане, половину из которых занял. Я не мог понять, где дыра, но чувствовал, что она есть. Толку, что работаю – так скоро стану нищим! Прямо как в известной украинской поговорке: «Досыть, сынку, торгуваты, бо вжэ нэмае чым здачи даваты». Надо было что-то предпринять. Я решил, что буду считать каждую копейку, но найду дырку. Дырку в своём кармане. Я был уверен, что такая дырка есть.
В четверг перед выходом на рынок пересчитал весь товар. Заканчивалась последняя неделя октября. В пятницу я вывез товар на рынок и в восемь отправился на работу. Торговала Надя. Марина пришла на рынок на час позже обычного. Где она была, я так толком и не узнал. Сказала, что торговала вместо Алёны, которая куда-то ушла. Но ей было соврать, что мне с горы сбежать. Мне же было не до этого. Далее Марина и Надя торговали вместе. В обед я пришёл домой. Пришла и Марина и сказала, что ей срочно надо в Виноградовку, мол, соседка просила, чтобы она пошила ей платье. Я её отпустил и сказал, что сегодня обязательно найду свои кровные. Марина ничего не ответила, но денег на дорогу не попросила. Вечером я пересчитал товар. Я ожидал всего, но недостача, которая у меня получилась, превзошла все мои ожидания: товара не хватало на 180 грн. Это был шок! Я зарабатывал в несколько раз меньше в день! Конечно, никаких моих зарплат не хватит, чтобы закрыть такую пробоину в бюджете. Больше всего убивало то, что такая недостача была у Нади, которой я очень доверял, и которая проработала у меня более четырёх лет. Я пересчитал товар ещё несколько раз, но ошибки не было. Получалась одна и та же цифра. Приехали!   
Вечером из Виноградовки позвонила Марина. По моему голосу она поняла, что я без настроения.
– Что-то случилось? – заволновалась она. – Может быть, приехать?
– Не надо, – ответил я. – Всё прекрасно.
Утром на рынке Марина подошла к моей стойке, где я торговал, и дала мне 10 грн., которые, по её словам, заработала, пошив платье. Дома я ей обо всём рассказал. Чувствовалось, что Марине тоже не по себе.
– Так вот, в воскресенье ты Наде не помогаешь торговать. Чтобы тебя на рынке не было. Иначе буду считать, что деньги брала ты.
Марина побледнела и согласилась. Я снова пересчитал товар, хотя уже был уверен, что они воровали обе.
И вот долгожданное воскресенье. Настроение у меня было скверным. Торговля была средней. Надя поначалу помалкивала, но около двенадцати начала волноваться:
– А почему Марина не пришла?
– Она заболела.
– Передай, чтобы она срочно пришла. Мне нужно ей кое-что сказать.
Но, как и было условлено, ни Марина, ни мои дети на рынок не пришли. После двух часов дня, когда Надя уже собиралась идти домой и помогла мне сложить товар в большую тележку, я её «обрадовал»:
– Знаешь, я тебя сегодня проверял. В пятницу тоже. Не обижайся, но тогда была большая недостача – 180 грн.
Надя начала нервно теребить ремень своей сумки, переступать с ноги на ногу и чуть ли не отводить глаза, не зная, куда их деть.
– Ну и проверяй, а я здесь при чём?
Отвезя товар  в укромное место, я сразу же начал его пересчитывать. И в этот день была недостача, хотя немного меньше. Не хватало 120 грн. Дома я ещё несколько раз всё проверил. Ошибки не было. Цифра получалась одна и та же. Это был очередной шок! 
                Империя рабства
Из заметки в интернете «Коммунизм в Туркмении»: «Ипотека – 1% на 30 лет. Через 15 лет оплаты вторую половину оплачивает государство. Газ, соль, вода – бесплатно. 35 квт\ч электроэнергии на каждого члена семьи – бесплатно. Топливо – бесплатно: на легковую машину – 150 литров в месяц, на грузовую – 200 литров». Программа рассчитана с 2008 по 2030 гг. Правда, жизнь внесла свои коррективы – на грузовые машины начали продавать дизтопливо и бензин по коммерческим ценам ввиду того, что частники часто использовали бесплатное топливо не для личных нужд, а для коммерческих, но цены всё равно значительно ниже, чем в России и особенно на Украине. Это всё было при «великом таджике» Ниязове. Сейчас жизнь населения немного ухудшилась.
А вот свидетельство очевидца: «Ашхабад очень удивил. Он оказался чем-то нереальным. Полгорода из белого мрамора. Здания возводят не просто отдельными постройками, а целыми комплексами, улицами, в которые въезжают тысячи семей. Большинству жилье достаётся бесплатно. Изобилие парков, что в условиях песка и пустыни является весьма расточительным предприятием». http://sergeydolya.livejournal.com/869483.html
То ли дело у нас, в «нэзалэжной». Везде руины заводов и фабрик, а в сёлах – бывших колхозных ферм и откормочных комплексов. Разбитые дороги и гуляющая земля. Всё ждём инвесторов, а они, зараза, не идут. Сами-то мы ни на что не способны. Разве только лишь на то, чтобы резать на металл оборудование на бывших предприятиях да разбирать на кирпичи полуразрушенные здания. Если это и есть перестройка, то пусть будет трижды проклят тот, кто её затеял. Нет, развязал как войну для уничтожения собственного народа.
Однако всегда есть дельцы, для которых любой пожар в радость и любая беда – находка. Водятся такие и в нашем захудалом городишке Волярске. Так, Сеня Семанович довольно быстро оперился под тёплым крылышком  пробивного папашки. Тот, в свою очередь, сам был под прикрытием нашего городского «головы», успешно проворачивающего тёмные делишки и оформляющего нужные документы на своего протеже. Такая вот раковая опухоль. 
Сеня решил заняться сельским хозяйством, благо брошенной землицы было вдоволь после уничтоженных колхозов, и взять её можно было за бесценок. Набиравшая обороты безработица выталкивала людей на улицу и позволяла нанимать нужное их количество за умеренную зарплату. Вскоре Сеня превратился в Семёна Михайловича, отрастил приличный животик и стал всё жёстче относиться к своим батракам. Выращивал, фрукты, овощи и ягоды от самых ранних до самых поздних. Дело процветало. Михайлович обзавёлся нужной техникой и автобусами, выбил хорошие места на рынке. Возил на свои плантации нанятых работников целыми бригадами и продолжал богатеть. Я имел «счастье» послушать рассказы его пролетариев. С половины третьего ночи по городу ходили микроавтобусы «нового украинца», собирая желающих потрудиться. Потом их везли на базу, где пересаживали на большие автобусы, а потом уже везли в сады и на огороды. Трудовой день длился до темноты. Ели работники то, что брали с собой, правда, по указанию Михайлыча им подвозили водичку. Домой «новые колхозники» попадали часов в десять-одиннадцать, чтобы забыться на несколько часов …и ночью снова подъём на работу. Обмер и обвес были обыденным явлением. Так, ящичек, который весил 300 граммов, у хозяина полей и садов тянул на килограмм. За любой невыход на работу полагался штраф. Почти, как на барщине, словно человек был крепостным крестьянином и не имел права решить в этот день какие-то свои проблемы. Зарплату часто приходилось выбивать. В конце рабочего дня батраков обыскивали и, если находили хоть парочку, например, слив или персиков, то выбрасывали под дерево. Пусть лучше сгниют, чем достанутся холопу. Бывало, что работяг заставляли трудиться и под дождём. Есть заказ, а здоровье твоё никому, кроме тебя, не нужно. Ну и что, что заболеешь! На другой день возьмут другого.
За пьянство, воровство и любые другие провинности у Семёна Михайловича был свой оригинальный способ наказания. Штрафника отвозили на базу, и там наш удельный князёк или собачек на него напускал, или закрывал дня на три в полуподвальном помещении без еды и воды. Чем вам не современная Салтычиха? Впрочем, у Михайлыча были и проблески «доброты»: он покупал  самые дешёвые сигареты без фильтра, а потом перепродавал их с наценкой батракам. Если уж совсем честно, то и трудовой контингент у Михайловича часто был не самых высоких моральных устоев. Свободные интимные отношения были здесь в большой моде, как и выпивка после работы. Хоть какая-то разрядка. А, вообще, трудовое рабство в XXI веке далеко не всем по вкусу, но что делать? Куда пойти? Для многих опустившихся работяг другие варианты не лучше, и Михайлович, в каком-то смысле, выглядит для своих батраков даже благодетелем, отцом родным и спасителем.
И на десерт. Однажды утром на одной из центральных улиц города, я заметил толпу пенсионеров. Поначалу подумал, что они стоят в сберкассу за пенсией. Оказалось, что всё намного проще: престарелые люди толкались в очереди за …миской бесплатной баланды! Дожились, дохозяйничались, перестроились! Слава Украине! И её «хероям»!
            Совесть нынче не в чести
Я сразу же всем объявил о результатах моих проверок. А чего скромничать! Больше всех изумилась дочка:
– Да как Надя могла! Она же почти что как член нашей семьи!
Получается, что могла. Могла, зная, что у меня на шее своих двое детей, которые учатся, чтобы получить профессию, и двое приёмных. Что у меня нет родителей и нормальных родственников и некому в трудную минуту помочь. Зная, что Марина периодически напивается и прогуливает и погуливает. Зная и безошибочно понимая, что в случае чего есть на кого свалить свою вину, воруя деньги. Да, я не оправдываю и Марину. Была бы она на своём месте, я не держал бы «порядочную» помощницу. Лучше бы её зарплата шла в семью. Но на Марину у меня не было никакой надежды. Иногда замечал, что она тянет то десятку, то двадцатку. Говорили мне об этом и соседи на рынке. Однажды нашёл у неё в кармане куртки 60 грн., хотя лазить по чужим карманам не имею привычки. Марина заявила, что деньги дала ей соседка, что там что-то купить. Я уверен, что благоверная брала у меня деньги, но она имела на это право, ведь я с ней жил. Но какое право имела на это Надя? Где её совесть? Как она могла смотреть мне в глаза, беря, нет, воруя, деньги и прекрасно зная, что мне их не хватает, что я не могу свести концы с концами? Что я не мог вовремя выплатить ей зарплату? Когда я занимал, где только мог? Но совесть нынче не в чести, не в моде. Теперь это понятие растяжимое. И это тот человек, который верит в Бога, ходит в церковь и соблюдает все заповеди и наставления, и меня им учит! Так, Надя мне всегда внушала, что в воскресенье нельзя брать в руки режущие предметы. Это большой грех! А воровать – значит, не грех! Уж лучше быть честным безбожником, чем таким верующим! По крайней мере – не стыдно! Как можно, воруя, осуждать других и считать себя порядочным человеком? Это верх лицемерия! Это не человек, а двуликий Янус! Спившийся подонок порядочнее «порядочного» ханжи, носящего маску. Как не бояться чужих проклятий?! Да, каждая система рождает своих героев. Видимо, нельзя сейчас верить никому. Это вредно и опасно. Даже тому, с кем спишь, делишься куском хлеба и сокровенными мыслями. Давит культ денег. Заработать честным трудом тяжело, поэтому лучше украсть.
Купить можно всё! Но где продаётся совесть? В каком магазине, на какой базе? Оптом или в розницу? А кому она собственно нужна? Какому идиоту из коммунистического прошлого? Да и зачем?
После всех этих проверок я был зол, как никогда. Мне хотелось кого-нибудь порвать и чуть ли не убить. Я сижу несколько лет без денег, продал машину, дом, устроился на работу, а какая-то «порядочная» дрянь бессовестно сидит у меня на шее, свесив ноги. Она мне даже сочувствует, распространяя слухи, что у меня в бизнесе ничего не получается, и только благодаря ей(!) я ещё что-то имею, благодаря её преданности и порядочности. Это каким надо быть подонком, чтобы так делать?
Детям уже было по 18 лет, они всё понимали, и я им сразу заявил:
– Я всё время шёл с минусом. Посмотрим, как дела у меня теперь пойдут без «надёжной» Нади. Если в конце месяца у меня появятся деньги, значит, я прав. Если нет, то я привселюдно извинюсь перед Надей. Упаду, так сказать, на колени. Но извиняться, конечно, не пришлось.
                Вызов на ковёр
Люда была уже на втором курсе техникума, а Вадим – на третьем колледжа. Сын учился хорошо, а дочка – на троечки. Стипендию, конечно же, Люда не получала, зато жила в общежитии. Иногда ходила в гости к моей двоюродной тётке. Я особо не интересовался учёбой дочери, видя её очень маленькие успехи. И вдруг, примерно в середине учебного года мне позвонили из техникума и попросили приехать, чтобы посмотреть, как учится моя «мученица». Я, естественно, поехал.
В учебной части я познакомился с её заведующей. Она оказалась милой привлекательной женщиной, не лишённой причерноморского шарма. На вид даме было около сорока лет, и она произвела на меня приятное впечатление. Была не замужем и явно хотела понравиться. Наталья Петровна взяла журнал  и показала мне, как учится моя непутёвая дочь. Впечатление было не из приятных. По многим предметам у Люды были двойки, но это было ещё полбеды. На большинство занятий моя «мученица» вообще не ходила! Не считала нужным. Иногда пропусков было больше, чем посещений. У меня не хватало слов. Вызвали в кабинет Людмилу – она сегодня соизволила прийти на занятия. Дочка только потупила глаза и ничего не могла сказать в своё оправдание.
– Это что получается! – не удержался я. – Так можно учиться во всех вузах Черноморска сразу. Сидеть дома и никуда не ходить. Ты думаешь, что ты делаешь?
Я старался быть спокойным. На Наталью Петровну я произвёл приятное впечатление, как впоследствии мне рассказала Людмила. Завуч привыкла, что родители обычно или робеют, или начинают бить своих великовозрастных оболтусов прямо в кабинете. Я же сказал, что мы с дочерью разберёмся дома. Что толку кричать? Дочь должна понять, что она не права, что выбрасывает мои деньги на ветер.
В общежитие, где жила Люда, я не пошёл. Мне хватило и «экскурсии» по техникуму. Дочь не раз мне рассказывала, как большой город часто портит милых и наивных сельских девчушек. Некоторые из них, чаще те, что из бедных семей начинают торговать своим телом, хвастаясь перед подругами, какое вознаграждение за интим они получили. А рады всегда любому подарку. Даже шоколадке.
В группе Людмилы было вначале три девчонки, но одна из них (подруга дочери и землячка) перевелась в другую группу, вторая ушла, и Люда осталась одна среди надоедливых парней. Те не слишком обременяли себя учёбой, и Люда по их примеру тоже. Недалеко от техникума был ларёк, где продавали пиво и водку на разлив. Ребятки там иногда «отмечались», что не очень способствовало их успехам в учёбе. В такой обстановке, конечно же, дочери было учиться тяжело. А во время выборов, как дальше рассказала Люда, в комнаты общаги водку заносили ящиками и раздавали деньги, чтобы учащаяся молодёжь «правильно» голосовала. Подгонялись и автобусы для выездов на поддержку нужных кандидатов. Такая вот полупьяная демократия.
Преподаватели были не прочь «взять» за хорошую оценку, поэтому уровень знаний у многих студентов был ниже плинтуса.
Пообщавшись дома с дочерью, я её предупредил словами дедушки Горького из автобиографической трилогии писателя: «Ты у меня не медаль на шее висеть. На следующий учебный год переводись на заочное отделение и иди работать. Натри свои белые рученьки, как в сказке «Заработанный рубль». Может быть, тогда начнёшь меня понимать и ценить мой труд. Я лодырей кормить не собираюсь». 
                Покаяния не будет!
В понедельник, в обед, позвонила Надя на домашний телефон. И о чём же она спросила? Об итогах проверки? Как бы ни так! Она осведомилась о здоровье Марины и сказала, что работать у меня больше не будет.
– А почему ты не будешь? – вскипел я. – Я тебя не увольнял. Приди в среду и отчитайся!
В среду на рынок пошёл вместе с дочкой. Я был уверен, что Надя не придёт, но ошибся. Чувствовалось, что моя преданная Надежда нервничает. В своё оправдание она заявила буквально следующее:
– Ты ничего не докажешь! …Потому что я у тебя не оформлена как реализатор!
Кошмар! Эта дрянь не оправдывалась! Она не говорила, что не брала деньги! Не утверждала, что не воровала! Не раскаивалась! Уверяла, что я не докажу! Значит, ты сама подтверждаешь, что брала, и сказать тебе в оправдание нечего. Ты подтверждаешь, что ты подлая воровка, гнусная тварь. Верующий подонок! Бог тебе судья! Он тебя ещё не раз накажет, хотя я в бога и не верю!
Мне хотелось обо всём быстрее забыть. Но забыть не пришлось. Временно торговать на рынке я поставил дочь, так как толку от её учебы в техникуме не было никакого, и посоветовал побыстрее оформляться на заочное отделение. В моё отсутствие к ней подошёл муж Нади и стал ей угрожать, говоря, чтобы мы оставили его жёнушку в покое, а то он засунет …дочери туалетную бумагу в рот. Герой! Что ты моей дочери-подростку угрожаешь? Угрожай мне, мужику. Или слабо? Узнав об этом, я тут же нашёл «честную» Надю на рынке. Она стояла возле своей родной сестры и её мужа, помогая торговать. В присутствии всех я обозвал её воровкой и сказал, что пусть её «смелый» благоверный поугрожает мне, а не моему ребёнку. Или кишка тонка? В защиту Нади выступила только её сестра. «Отчаянный» муженёк так со мной и не поговорил, хотя я был готов ко всему.
В конце месяца увидел прибыль. Я был несказанно рад, но всё же заявил дочери, что её тоже буду контролировать, и если будет недостача, пусть пеняет на себя. Мне надоело работать на дядю и на бессовестных помощников. После всех этих проверок я был зол, как никогда. Мне хотелось кого-то порвать и чуть ли не убить. О времена, о нравы! Дикий капитализм, где человек человеку волк. Неужели к этому мы стремимся? Стремимся к тому, чтобы грызть друг другу глотки, вонзаясь в тёплую мягкую плоть клыками, разрывая вены и сухожилия, а после ломая кости и высасывая из них животворную силу? Мы хуже животных. Мы просто паразиты на теле матери-земли и когда-нибудь сами себя уничтожим.
Более чем трёхлетняя жизнь с Мариной, её постоянные пьянки и измены, нехватка денег и обнаружившиеся кражи вызвали у меня такую аллергию ко всему семейному, что всё это привело к постоянным ссорам и скандалам. Я взрывался по всякому и без всякого повода и не хотел себя сдерживать. Наш дом стоял на пороховой бочке, к которой был подведен быстро тлеющий фитиль. А я готов был подкатывать всё новые и новые бочки для более страшного взрыва. В нас нет любви! В нас только подлость и ненависть! И всё для того, чтобы поживиться за счёт ближнего, подавиться его заработанным рублём. Наверное, в такие минуты и совершаются великие преступления, когда неверие становится верой, силы утраиваются во имя какой-то высшей справедливости, а все человеческие добродетели растворяются в злости.
Марина, узнав о моих проверках, тут же поспешила устроиться на работу. Она прекрасно понимала, что я подозреваю и её. Торговать на рынке она категорически отказалась. Вечером я решил побывать в магазине, в котором торговала Марина. Он находился на одной из автобусных остановок и работал круглосуточно. Торговали в нём продуктами питания. Сбежавшая принцесса захотела работать в ночную смену, мол, сама она сова и ночью меньше покупателей. В магазине она была в синем халате и белом колпаке. Минут двадцать пообщались, и я ушёл. Я был почти уверен в том, что долго здесь моя труженица не продержится, но пусть поработает. Это ей на пользу.
Через пару дней мы поругались. Я взорвался от того, что дома Марина ничего не приготовила поесть. Любимая, оправдываясь, сказала, что есть Люда, пусть она и готовит. Ей, мол, некогда, и, обидевшись, уехала в Виноградовку. Я же решил немного отдохнуть от «счастливой» семейной жизни. От близких и знакомых, суеты и проблем, подлости и равнодушия. Достали! Но не сам ли я во всём виноват, вгоняя себя в постоянные долги и беспросветную нищету?
              Томатный тупик
Летом я решил, что все должны поработать. Хватит мне этих «медалей» и «медальонов» на шее. Я нашёл объявление в газете, что требуются люди для сбора урожая помидоров. Обещали хорошую зарплату плюс бесплатное питание. Я позвонил по указанному номеру и отправил на сбор томатов свою нерадивую студентку-прогульщицу. С Людой вызвалась поехать и моя сестра Таня. Через неделю Танюшка вернулась в «параненормальном» состоянии и заявила, что там очень тяжело. Толком ничего не рассказывала. Скорее всего, её выгнали за пьянку. Дочь же как сквозь землю провалилась: не звонила (на мобильники мы ещё не заработали), не писала и не возвращалась. Я позвонил вербовщику, но ничего узнать и от него о дочери не удалось.
Прошёл месяц. Я решил поехать и разыскать помидорную труженицу. По рассказам Тани они собирали помидоры где-то под Черноморском, недалеко от соко-томатного завода. Я приехал на предприятие и стал расспрашивать там, как мне попасть на поле, где собирают урожай. Назвал фамилию и имя дочери, как вдруг мне сообщили, что дочь работает здесь, на заводе. Через несколько минут подбежала и сама «пропажа». Дочь была загорелой и казалась даже немного повзрослевшей. Она показала мне комнату, в которой жила. Эта берлога напоминала горьковскую ночлежку из пьесы «На дне». Кроме дочери, здесь находились ещё несколько девчонок и женщин. Все были приезжими. Местные за те копейки, которые бедолагам платили, не хотели напрягаться. А работать заставляли много. Смена длилась по 12-14 часов (как тут не вспомнить советские восемь?). Люда говорила, что ей постоянно хочется спать.
– Придёшь со смены, уткнёшься в подушку – и ни снов, ни желаний. Как будто куда-то проваливаешься.
– Но это же работа на износ! – возмутился я.
– А что делать? Вот доработаю ещё месяц, заплачу за учёбу, а там, может быть, найду что-нибудь полегче.
Мы с Людой совершили небольшую экскурсию по заводу. Везде был производственный шум. Это монотонно гудели конвейеры.
– Здесь не делают разницы между мужчинами и женщинами. Всех заставляют выполнять одинаковую работу: и тяжёлую, и лёгкую. А одна девчонка ночью заснула на конвейере, так ей конкретно повредило руку. Виноватых, конечно, нет. Компенсации тоже никакой.
Во дворе трёхлитровые банки были сложены штабелями высотой с трёхэтажный дом. Даже страшно было смотреть.
– Приходят машины, и всех заставляют разгружать. Часто ни рук, ни ног не чувствуешь. А как это томат делают! Наверное, никогда не буду его есть.
Я попрощался с дочерью и вышел на дорогу. Она мне всунула на прощанье пару баночек томата. Что ж, иногда нужно натереть мозоли, мозоли до крови, чтобы ценить деньги: и свои, и чужие.
Через две недели Люда захотела уволиться, работала она, конечно, неофициально. За месяц непосильной и чуть ли не каторжной работы ей дали зарплату всего лишь 150 грн. Дочь устроила скандал и пошла к директору.
– Тише, тише, – сказал он. – Я дам тебе 300 грн., но ты никому не говори, что так много получила, а то все захотят такую зарплату.
Впоследствии дочь мне рассказала;
– Представляешь, я все эти деньги отдала за учёбу. Мне так их было жалко! Ведь я их очень тяжело заработала!
Я промолчал, а про себя подумал: «А мои деньги тратить было не жалко? И учиться на гососнове почему-то не хотелось. Дураков надо учить!» 
        Генеральный ликвидатор … от Ротшильдов?
Легендарный глава Внешней разведки Леонид Шебаршин: «Западу от России нужно одно: чтобы её не было… Россия не останется без иностранных друзей, пока у неё есть, что грабить… Позиция США: Россия может быть великой державой, но только очень маленькой». http://www.kp.ru/daily/26510/3379421/      
Горбачёв был и остаётся сознательным и идейным врагом советского многонационального народа. Он всегда старался нанести максимальный вред нашей бывшей стране. Вот что, например, написал в своей статье «Генеральный ликвидатор СССР М. Горбачёв» профессор, доктор политических наук И.Н. Панарин: «Главную роль в развале СССР сыграл ставропольский иуда М. Горбачёв, приведённый к власти с помощью внешних сил. За 6 лет его руководства внешний долг страны увеличился в 5 с половиной раз, а золотой запас уменьшился в 11 раз. СССР пошёл на односторонние военно-политические уступки… Нужен общественный трибунал над иудой для выявления причин, способствовавших его приходу к власти и разрушительной антигосударственной деятельности».
«Когда мы получили информацию о ближайшей смерти советского лидера (речь шла об Ю. В. Андропове), то задумались о возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения. Этим человеком был М. Горбачёв, который характеризовался экспертами как человек неосторожный, внушаемый и весьма честолюбивый. Он имел хорошие взаимоотношения с большинством советской политической элиты и поэтому приход его к власти с нашей помощью был возможен…» (М. Тэтчер).
Анализ событий, происходивших во время визита Горбачёва в Англию в декабре 1984 г., показывает, что его там ждали. Центральной темой своего малозначительного пребывания на Британских островах Горби сделал разоружение, однако никаких полномочий делать заявления от имени Верховного Совета СССР по этому поводу он не имел. Тем не менее, новый друг Великобритании был принят премьер-министром М. Тэтчер в особой загородной резиденции в Чеккерсе. Она предназначалась только для тех иностранных представителей, «с которыми премьер-министр намеревалась провести особо важную и вместе с тем доверительную беседу». Об этом написал в своей книге «Горби и Мэгги» Леонид Замятин. Яковлев в интервью «Коммерсанту» объяснял это тем, что успех встречи с Тэтчер был предопределён поездкой Горбачёва в Канаду в мае 1983 г. и его встречей с премьером Трюдо, где его тоже ждали. На встрече с Тэтчер новый друг, говорят, достал секретную карту Генштаба СССР со всеми грифами секретности. На ней были изображены направления ракетных ударов по Туманному Альбиону. Ну, как тут премьеру не растаять! Тэтчер впоследствии даже заявила, что с этим парнем можно иметь дело. Не отрицает факта с секретной картой и сам «рубаха-парень» Горбачёв в своих мемуарах «Жизнь и реформы».
Многоходовая операция МИ-6 по приводу во власть в СССР «Генерального ликвидатора» заняла лишь семь лет и стоила какого-то десятка высокопоставленных трупов. Стоило ли мелочиться, когда на карту было поставлено крушение СССР, однополярность мира с одной стороны и несколько миллионов долларов – с другой? Интересно, что 24 апреля 2001 г. в газете «Завтра» А. Зиновьев, изгнанный из России и проживавший на Западе более 20 лет, безапелляционно указывал на заранее спланированное внедрение Горбачёва на пост главы СССР.
Есть версия, что чета Горбачёвых была завербована ЦРУ ещё в 1966 г. во время их поездки во Францию. На это намекал пресловутый Бжезинский, занимавший ведущие посты в США. Также есть предположение, что Горбачёва с Лондоном мог связывать и коммерческий интерес по продвижению наркотиков. Так, сразу же после того, как стал Генсеком, он развалил дело по ставропольскому наркотранзиту, в котором сам был замешан (следственная группа была расформирована). Судя по всему, в деле с наркотрафиком участвовал и Шеварднадзе, который тоже был завязан на англосаксов. Примечательно, что после отставки с поста главы МИДа, опальный политик почему-то сразу убежал в Лондон. http://www.liveinternet.ru/users/5127545/ post327573612/
Не последнюю роль в продвижении Горбачёва на политический Олимп сыграл и академик Е.И. Чазов, руководивший в те времена 4-ым Главным управлением при Министерстве здравоохранения СССР, называвшимся в народе Кремлёвкой, или Кремлёвской больницей. Их связывала двадцатилетняя дружба. С чего бы это? Здесь (в Кремлёвке), ка повествует сам Чазов, «хранятся самые откровенные тайны руководства страны, прогноз на будущее, которые при определённых условиях могут быть оружием в борьбе за власть».
Впрочем, всё это есть в интернете, и создаётся впечатление, что многие смерти, в том числе, и Брежнева, были заранее спланированы и запрограммированы. Нужно было очистить дорогу. Для молодых, успешных и … продажных. Во главе пятой колоны, шёл, конечно же, ставропольский иуда.
           А не убрать ли нам Адамыча?
К любым партиям и блокам я всегда относился равнодушно, если не скептически. Я прекрасно понимал, что партии создают всегда для каких-то узкокорыстных целей и не хотел никогда участвовать в подобных играх. Как говорят на Западе: «Ничего личного. Только бизнес. Деньги делают деньги».
Но у нас, как всегда, было «новое» время, «неподкупные» лидеры, и Адамыч послал меня к одной бизнес-леди, чтобы я с ней пообщался и вступил в самую «лучшую», вновь образованную, партию.
– Тебе это надо, – сказал он. – Ты мой преемник.
Оказалось, что у мадам были совсем другие планы и не очень приятные для Адамыча. Ангелина Максимовна приняла меня в своём просторном «тронном» зале, обставленном хорошей мебелью с персональным кожаным креслом. Была здесь и большая входившая только в моду «плазма». Бизнес-леди долго мне рассказывала о преимуществах новой партии, даже дала с собой почитать нужную литературу. Я вяло поддакивал, но в конце сморозил ерунду, сказав, что это трест, который лопнет. Мадам не слышала об О. Генри, поэтому слегка обиделась, посчитав меня неуместным эрудитом. И всё же Ангелина Максимовна немного приоткрыла передо мной свои настоящие планы, сказав, что мечтает пробраться в Верховную Раду, но ей назвали неподъёмную сумму в 1млн. долларов (сейчас, конечно, эта цифра на порядок выше).
Я ещё несколько раз побывал у бизнес-леди. Она мне снова рассказала о новой партии и дала необходимые карточки для заполнения и предупредила, что я должен привлечь несколько новых кандидатов для вступления. Я для проформы заполнил карточки именами своих знакомых и родственников и на этом успокоился. Все новоизбранные политики обещают рай для народа, но делают его только для себя и своего окружения. Было противно наблюдать, как партии стали торговать местами в своих партийных списках. Ты ничего не решаешь. Ты голосуешь не за человека, а за партию, а после кучка продажных лидеров келейно решает, кого продвинуть, а кого «задвинуть». Депутатство становится профессией. При любых выборах и раскладах народными избранниками становятся одни и те же люди, которые вовремя внесли нужную сумму. Но им, естественно, надо же потраченные деньги «отбить!» Будут ли они в таком случае думать о народе? Вопрос из разряда риторических. Чуть ли не каждый принятый закон кем-то проталкивается или оплачивается. А как иначе? Для чего тогда лезть в депутаты? «И здесь – только бизнес. Ничего личного!»
Я продолжал бегать к бизнес-леди, когда она меня вызывала, как вдруг она меня огорошила:
– А что, Ваш шеф выпивает?
Я замялся и не сразу ответил:
– Да так, чуть-чуть, иногда…
– Я однажды позвонила, так он еле языком ворочал. Нам не такой нужен человек! Совсем другой! Напишите мне на него жалобу, и пусть как можно больше человек в коллективе под ней подпишутся. Я постараюсь, чтобы его убрали.
Только сейчас я понял, зачем был нужен весь этот спектакль. Меня прощупывали и решили использовать. Конечно же, мне Адамыч не очень нравился, но я не мог на него писать жалобы без всякой причины. Рука не поднималась.
– Тогда, – продолжила бизнес-леди, - пеняйте на себя. Мы ваш коллектив разгоним, и вы все останетесь без работы.
После этого случая интерес Ангелины Максимовны ко мне внезапно иссяк. Я ещё пытался к ней приходить, чтобы решить какие-то свои проблемы, но мне неизменно отвечали, что её нет, и когда будет, неизвестно. В партию я так и не вступил, а дома у меня остались не заполненные бланки, устав и программа, а подаренную бизнес-леди газету я оставил в своей конторе. Адамычу тоже ничего не сказал, да он и не расспрашивал. Шеф продолжал «общаться» с зелёным змием, но уже без меня.
             Строительный концлагерь
Я хотел, чтобы летом поработал и сын, а не только дочь, но Вадим не слишком спешил трудиться. Пару недель прошли в ничегонеделании, но я всё настаивал. И вот Вадим, наконец, поехал со своим другом Петей в Черноморск. Там дядька Пети устроил их в строительную шарашку. В бригаде было около 30 человек. Никакого официального оформления, конечно же, не было. Ребята быстро сошлись с семейной парой из Черкасской области. Работали супруги уже второй месяц, но без зарплаты. Парни только со временем поняли, какая здесь существует система. Костяк бригады состоял из 10-15 человек местных, которые получали неплохую зарплату. Остальных просто добирали, где только могли. Много было гастарбайтеров из соседней Молдовы. Зарплату им, как правило, не платили, но работать заставляли весь световой день. Многие не выдерживали и через месяц-другой уезжали, не солоно хлебавши. На их место быстро находили других рабов. И так постоянно.
«Бугром» на стройке был крепкий детина, который мог не только матом обругать, но и «съездить» по физиономии. Рабочие его побаивались и все команды выполняли беспрекословно. Если кто-то заикался о зарплате, то причин для невыплаты всегда было несколько: некачественное или несвоевременное выполнение работы, заказчику что-либо не понравилось, или самая главная причина – сейчас денег нет, когда будут – неизвестно.
Большинство гастарбайтеров спали на том объекте, где работали. Так, ребята ложили на груду кирпичей деревянные двери и на них спали, укрывшись взятыми из дому покрывалами. Подъём был в шесть утра. Через полчаса или давали работу на месте, или развозили по объектам. Парни, как правило, работали на месте. В обед женщина из Черкасс готовила для мужа и наших добровольных невольников дешёвенький супчик. Хуже стало, когда семейная пара, не дождавшись никакой зарплаты, уехала домой. Тогда мальчики стали больше налегать на осточертевшую мивину, пирожки и чай с хлебом. Иногда умудрялись приготовить себе вечером дохлый супчик на плитке, что осталась после уехавших бедолаг.
Практиковались в этом концлагере и ночные работы. После двух-трёх часов отдыха приходил «бугор» и громко командовал: «Ты, ты и ты идёшь на работу!» Петю не тормошил, так как знал, что он чей-то там родственник, а Вадиму приходилось пахать и ночью, как лошадь. Усталость у сына была такая, что он на своей двери засыпал мгновенно и снов никаких не видел. Ему ничуть не мешало, что «кровать» была жестковатой.
Только один раз за полтора месяца ребяткам удалось вырваться на один день домой. Этот день был днём рождения Вадима. Счастье было безмерным, как будто вырвались из тюрьмы или афганского плена. Правда, Петя оказался хитрее: попросил у «бугра» аванс. Тот вызверился, какой, мол, такой аванс, но 100 грн. дал. Потом при выдаче обещанных 700 грн. он их вычесть забыл. Ребята нарисовали жуткую картину. Выходных не было. В основном процветал ручной труд. Строили для «новых» украинцев баньки, дачи, фонтаны и «домишки». Работы всегда было много.
Я начал настаивать, чтобы Вадим остался дома и больше не возвращался в строительный концлагерь. Но сын меня не послушал, ему хотелось всё-таки увидеть зарплату. Получив по «блату» обещанную зарплату, ребятки зареклись работать на стройке. Сын съездил на оптовый рынок и приоделся, от его заработка почти ничего не осталось. Однако были и плюсы работы на износ: Вадим за лето загорел и возмужал и даже … немного поправился.
Дикий капиталистический рынок нещадно «пережёвывал» тела и уродовал души. Выживали сильнейшие и более наглые. Государство не обращало на это никакого внимания, действуя по принципу: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». «А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!» Как в песне Утёсова.
           Курьер черноморского подвала
Нахлебавшись помидорно-томатной «романтики» дочь решила устроиться уже в Черноморске на какую-то приличную работу. Пару месяцев она помыкалась по городу, переворошив большинство частных бюро по трудоустройству. Но это были ещё те лавочки. Главной задачей у них было не трудоустроить человека на работу, а развести его на деньги. В них часто давали липовые адреса, или гнали туда, где уже взяли, но обещали взять, но когда – неизвестно. Дочь платить не спешила, учитывая наш печальный опыт с Мариной пару лет тому назад. А в одном бюро Люда даже заявила, устав от пустопорожних обещаний:
– А нет ли у вас вилки?
– Зачем? – простодушно удивилась дама-консультант.
– Чтобы лапшу с ушей снимать. Уж больно много вешаете.
– Вон отсюда! – понеслось в ответ.
Упрямая Люда продолжала свою трудовую эпопею. Она ходила по подсмотренным адресам, тыкалась во все конторы, где нужны были реализаторы, но чаще там брали с испытательным сроком. Фишка заключалась в том, что после окончания испытательного срока, во время которого, конечно же, ничего не платили, очередному лоху объявляли, что испытание он не прошёл, и тут же брали другого. И всё же Люда втиснулась в трудовой ритм большого города. Она около месяца поторговала цветами и даже кое-что заработала. Большая часть денег ушла на оплату жилья, еду и проезд. Работать приходилось на улице. Наступила осень. Донимали сквозняки, и приходилось постоянно колоть мокрые от цветов руки.
В конце концов, дочь решила стать курьером. Из газет она узнала, что во многих местах южного города требуются курьеры. И зарплату обещают довольно-таки приличную – от 30 до 60 грн. в день. Ну как не позариться? Начала обзванивать конторы. Договорилась в одной о встрече и времени собеседования и лишний раз убедилась, что обман, возведённый в правило, начинается с первых же шагов.
Мы все, конечно же, думаем, что курьер – «посыльный учреждения для разноски деловых бумаг». Так, по крайней мере, значится в «Словаре русского языка под редакцией Ожегова». А вот и нет! Существует черноморский вариант этого слова. Курьер – это тот оригинал, который умеет впаривать никому не нужные вещи и продаст даже от мёртвого осла уши.
«Продажная» контора с курьерским уклоном находилось в одном из захолустных районов города. Люда долго не могла её найти. Оказалось, надо зайти сзади какой-то школы со стороны большого забора. Естественно, никакой вывески не было и в помине. Впускали в подвальное помещение претендентов в курьеры в строго оговоренное время. Чуть ли не по паролям. Фирма, скорее всего, была на нелегальном положении. Почти как Ленин в Разливе. Но рекламу давали регулярно. Жертв обмана всегда хватало.
Люде предложили заполнить пустопорожнюю анкету. Потом она прошла к директору – молодому человеку лет 25, который нарисовал ей радужную картину курьерно-карьерного роста. Но самое интересное началось на следующий день. Новоиспечённых курьеров разделили на команды, дали каждой «поводыря» и отправили на охоту …на ещё больших лохов. Курьерский десант, проехав чуть ли не через весь город на перекладных, высадился недалеко от моря в каком-то причерноморском посёлке. Старший курьер Фёдор выдал всем по пакету, в котором были …овощная тёрка, электромассажёр, набор иголок(!) и маникюрный набор. Можно было начинать «курьерить». Молодой «отец» «курьеристов» Фёдор сразу перешёл к «телу» работы, заявив, что продукцию «китайского разлива» стоимостью 125 грн. надо преподнести покупателям как западную «фирму» и всучить как можно больше. Возможна премия за усердие и личное рвение. И началось! Фёдор уверенно стучал в ворота или нажимал на звонок, вызывая хозяев.
– Добрый день! Вас приветствует фирма «Билайн»! У нас сегодня акция! Мы раздаём свою продукцию! Мы вас поздравляем!
Самое интересное, что раздавать Фёдор ничего не собирался и каждый раз менял название своей фирмы, видимо, заметая следы. Однако обалдевшему «от счастья» человеку вручались «фирменные» коробочки. Тот уже собирался уходить, но тут начиналась следующая стадия представления, которую закалённый вожак называл «вилкой»:
– Видите ли, стоимость нашего набора 125 грн., но мы вам во время этой рекламной кампании уступаем всего лишь за 69 грн. Не долларов, заметьте, а гривень. Приготовить сдачи? 
Реакция ошарашенных «счастливчиков» была разной. Одни откровенно плевались, другие посылали очень далеко и даже указывали маршрут, третьи – вежливо отказывались. В итоге «курьерский» набор взял лишь один «крутой», который дал 100 грн., чтобы только избавиться от назойливых, как мухи, гостей. Но Фёдор не растерялся и всучил «новому» украинцу ещё один набор, говоря, что у него нет сдачи. Через час «курьерской» работы из всего десанта в 10 человек с Фёдором осталась только одна Люда, да и то из любопытства. Но Фёдора это не смущало. Ради любви к деньгам он готов был к любому подвигу.
               Молитесь за великий русский народ!
Украинец Василий Симоненко написал стихотворение о бандеровцах. Поэт умер в 1963 году, ему было 29 лет! А впечатление от стихотворения такое, словно оно написано сегодня....
«Я вас встречал в те горестные годы,
Когда огонь до неба доставал,
И почерневший купол небосвода
Рёв самолётов вражьих раздирал.
Тогда вас люди называли псами,
Ведь вы лизали немцам башмаки,
Орали «Хайль» осипшими басами,
Ревели «Ще не вмерла» от тоски.
Где вы прошли - пустыни и руины,
Для трупов не хватало больше ям.
Плевала кровью «Ненька Украина»
В хозяев ваших, прямо в хари - вам.
Вы б пропили ее, забыв о Боге,
Вы б выжили и нас с своей земли,
Когда бы Украине на подмогу
С востока не вернулись «москали».
Теперь вы снова, подвязавши кости,
Торгуясь, как потасканная б**дь,
Нацистов новых кликаете в гости
Украинские хлеб и сало жрать.
Вы будете слоняться по чужбинам,
Пока вас чёрт к себе не заберёт.
Но знайте — не погибла Украина
Фашистам даст отпор и не умрёт!» http://www.liveinternet.ru/users/psv77rus/post339103583
«В пору своей молодости я знал прекрасную девушку, назовём её Кэтти. Она рассказала мне историю, типичную для того смутного времени. Семья Кэтти жила в одной из солнечных азиатских республик бывшего СССР. Когда Союз распался, местный народец стал выдавливать русских. Им не давали работать, лишали имущества, угрожали. Говорили прямо в лицо: убирайтесь в свою Россию! И русская девушка Кэтти, тогда ещё совсем юная, вместе со своей крохотной русской семьёй была вынуждена уехать. Квартиру практически отобрали аборигены, заплатив столько, что едва хватило на билеты в плацкарт. Русские прибыли на свою «историческую родину» и узнали, что в России их никто не ждёт, никто им не рад, и никто не поможет. Несколько лет с трудом выживали, но постепенно закрепились и обустроились…
Кэтти была девушка трудолюбивая и умная. Окончила университет, пошла работать в прокуратуру, вышла замуж. Теперь у неё хорошая должность, дом, семья, всё в порядке. И вот сейчас, здесь, в Петербурге, что она чувствует, встречая на улицах своих бывших «земляков»? Они повсюду: кладут асфальт, метут тротуары, что-то ломают или строят, или торгуют овощами и фруктами с лотков. В оранжевых робах или в замызганных спецовках. В окружении пыли, грязи, грохота, ящиков и мешков. Они прибывали раньше постепенно, по чуть-чуть, а в последние год-два словно прорвало плотину или открылся телепортационный портал, и Петербург просто завалило пришельцами. Она видит их здесь, в российском городе, который стал для неё второй и настоящей родиной. О чём она думает?
Может ли она думать так: что вы здесь делаете? Вы ведь так не хотели жить вместе с русскими. Вы говорили, что русские – оккупанты, что они изувечили вашу древнюю великую культуру, что они эксплуатируют вас и выкачивают ресурсы из вашей богатейшей земли. Вы не хотели учить русский язык, язык захватчиков. Вы говорили русским: уезжайте, убирайтесь с нашей земли! Без вас мы будем жить богато и счастливо! Без русского сапога у нас тут будет высокая национальная цивилизация и демократия. И золотые унитазы.
Русские уехали. И что же вы? Не справились? Где ваши золотые унитазы, где спорт, культура, язык, где всё то, чему мешали русские оккупанты? Или русские оккупанты мешали только байству, рабству, бандитизму, разрухе и наркотрафику? Этого-то добра у вас теперь много. Вот она оказалась какая, ваша цивилизация.
Оно же всё теперь ваше, как вы хотели! Что же вы теперь сюда припёрлись, за нами, за русскими? В наших туалетах за нами чистить наше дерьмо? Почему? Как так получилось? Где же ваша национальная гордость, где ваша независимость, ведь всего этого было выше крыши, когда вы нас, русских, выгоняли со «своих» земель? Куда всё делось? Может, теперь признаетесь: да, русский брат, мы не справились? Мы не доросли до того, чтобы сами в своём государстве жить? Пожалуйста, прими нас обратно в свою семью. Может, русские вас и «…вы же лезете в дом к русским с чёрного хода! А может, я теперь не хочу вас у себя видеть? Ни гостями, ни слугами. Ни в каком качестве, просто не хочу, и всё. Молитесь за русских. Не потому, что русские – господа, требующие себе особых почестей и уважения. А потому, что без русских – все погибнете. И 1/6 часть суши превратится в настоящее царство Мордора, уничтожаемое нищетой, разрухой и кровавыми междоусобицами.
Молитесь за великий русский народ. За то, чтобы он воскрес. За то, чтобы он был силён и крепок. Ибо сила и крепость русского народа – это сила и крепость Добра и Любви, которая и вас всех защитит и обережет от любой угрозы и нужды. Молитесь за русских. Потому что русские – это жизнь». http://www.dal.by/news/2/19-12-13-2/
«В современной России социализм может быть только государственным, а государство – только социалистическим. У нас не может быть муниципального социализма, не получится. И капиталистическое государство у нас невозможно, оно равно отсутствию государства, победе хаоса. Нет русского государства после социализма, только стаи волков рыскают по русскому лесу, и злые медведи-шатуны бродят по бурелому. А когда нет великого русского государства, то пошло оно всё к чёрту! Русский человек не станет жить для своей уютной деревушки. Если нет государственной жизни, тогда к чёрту деревню с её печками и ямами! Русский человек поедет в Гоа, прогонит смуглых коротышек, построит бар и будет сидеть на пляже и мыть свои сапоги в Индийском океане. Иногда (русские) открывают на планшете сайт «Свободная Пресса» и читают, что там, в родной России? Появилось ли у нас снова русское государство? И не пора ли тогда вернуться домой?» http://pretre-philippe.livejournal.com/339716.html
Чеченский писатель Герман Садулаев: «Молитесь за русских» и «О русских». 
          Бесплатный цирк продолжается!
После хождений по мукам в Черноморске уставшая Люда вернулась в родные пенаты. Рассказав о своих мытарствах, она замертво легла спать. И чуть ли не на другое утро в дверь моей квартиры кто-то позвонил. Дверь открыла Марина. На пороге стоял молодой человек, который сходу приклеил ей на руку какую-то бабочку.
– Добрый день! Наша фирма приветствует Вас! Мы проводим распродажу товаров по низким ценам. Купите прибор для похудения. Уже несколько человек в вашем доме его купили. Он стоит всего лишь …
Марина с трудом отодрала бабочку с руки и отдала её навязчивому гостю:
– Я в курсе. У меня дома такой же, как и ты, «курьер», но по распространению овощерезок. Вешай лапшу другим. У меня маленькие уши.
Но бесплатный цирк продолжался. Хочется вспомнить, как более ста лет тому назад весь столичный Петербург, повидавший много на своём веку, был встревожен неожиданным известием: в городе обещали провести выставку ослов. Повсюду расклеили красочные афиши. Шла бойкая торговля билетами. И вот в назначенный день возбуждённые зрители, наконец-то, собрались в большом помещении. И каково же было их удивление, когда везде они увидели только большие зеркала… Возможно, это всего лишь анекдот, но он очень часто повторяется в жизни, особенно, в современной. Подобная «выставка» прошла в нашем городишке.
…Было ещё по-летнему тепло. Возле центрального рынка в не базарный день начал собираться народ. Здесь стоял микроавтобус, слышалась весёлая музыка, и явно происходило какое-то шоу. Поспешил туда и я. Оказалось, что на халяву раздавали призы. Кроме того, можно было не только выиграть что-либо из бытовой техники, но и купить её со значительной скидкой. Мужики чуть ли не кричали «ура!», а дамы не бросали вверх свои чепчики. Чтобы получить заветную халяву, надо было всего лишь «прокараокать» на сто баллов. Народ жадно глотал слюну, не веря своему счастью. Шоумен, сидя в микроавтобусе, не уставал зазывать непуганых зевак. Микрофон трещал от радостного возбуждения. Народ всё прибывал, халявное слюноотделение усиливалось. И вот очередной счастливчик подхватил микрофон и начал петь песню. Но было одно неприятное «но»: количество баллов определял сам шоумен. Что хочу, то ворочу.
– Песня спета хорошо, но Вы недобрали немного баллов, зато выиграли видеодиск с фильмом «Снежная королева».
И обалдевшему «ловцу счастья» вручался диск в треснутой коробочке. А далее звучала уже подготовленная фраза:
– Теперь в течение трёх часов Вы имеете уникальную возможность купить музыкальный центр со значительной скидкой.
Как правило, возбуждённый кандидат в покупатели бежал искать недостающие деньги, чтобы успеть «осчастливиться». Как за дешёвой совдеповской колбасой, выстроилась алчущая дармовых призов очередь. Толпу не испугал даже начавший моросить мелкий дождик. Кое-кто успел даже «закараокать» аж два раза. И снова звучало традиционное: «Вы недобрали…, но получаете уникальную возможность купить товар со скидкой и поощрительный приз – красивую ручку, или верёвочку на шею… для мобильного телефона». Так и хотелось спросить: «А кто-то выиграл от мёртвого осла уши? А, может быть, ещё и мыло? Чтобы повеситься от счастья?» 
Откуда такая необыкновенная щедрость? Откуда счастье привалило и всех весельем завалило? Что за загадочная контора? Никаких выходных данных не было, даже намёков. Но злые языки, в том числе и я, сразу догадались, что «ларчик просто открывался»: это был всё тот же сэконд-хэнд, и хэппи энд! В распахнутые настежь двери страны тащили не только подержанные шмотки из «цивилизованного» Запада, но и чуть ли не использованную туалетную бумагу вместе с собачьим мылом. Как же тут не притарабанить ещё и бытовую технику и радиотовары? Однако об этом наши лохи не задумывались. Главное – дорваться до микрофона, сжать его в своей потной руке и откусить кусочек треснувшего за бугром счастья! Как тут не «прокараокать» во всю ивановскую? Как ворона с сыром в басне Крылова?
           Зиц-председатель от Адамыча
Я уже упоминал, что никогда полностью не доверял старому лису Адамычу. Как оказалось, правильно делал. Шеф только затаился, делая вид, что со мной помирился, на самом деле он просчитывал разные варианты, как подольше удержаться на плаву. Своё «непосильное» руководство  он всегда использовал с большой выгодой для себя любимого. Так, ещё до моего прихода мастер интриг затеял ремонт в конторе, ну, и заодно сделал ремонт в своей квартире на третьем этаже за счёт государства, поменяв даже столярку. Офисный автомобиль возил только его «тело» и «тело» жены на работу и с работы. Впоследствии пан Микульский поменял наш «УАЗ»ик на «жигулёнок», чем помог сам себе повысить трудовые подвиги, катаясь на нём на работу и обратно. Бизнес-леди, к которой я безуспешно ходил по поводу вступления в партию и написания кляузы на шефа, внезапно сама стала лебезить перед ним и подарила конторе двухкамерный холодильник, который Адамыч успешно забрал через некоторое время себе домой.
Перед Новым годом в конторе появился новый компьютер, который тоже вскоре загадочным образом исчез, и вместо него появился другой, бэушный. Правда, замки все были на месте. Мистика какая-то! Нечистая сила!
Временами всё же мне казалось, что у Адамыча просыпаются остатки совести. Так, перед Новым годом он заявил, что хочет уйти на «заслуженный» покой и даже заявление написал. Мне пан Микульский уже ничего не обещал. Однако то ли бумаженцию долго подписывали, то ли остатки совести стали засыпать, но он забрал своё заявление и начал проталкивать новую комбинацию. Шеф «решили» так уйти, чтобы остаться у руля. Я уже упоминал двух новых сотрудников, которых он взял ещё летом. Парень, лет двадцати, работал на компьютере, а девушка примерно такого же возраста, как и он, постепенно становилась правой рукой шефа, хотя звёзд с неба не хватала да и на него самого смотрела свысока. Это она, Анюта, предлагала однажды выкинуть шефа из машины, когда тот на природе напился. Она имела одно высшее образование, экономическое, и в скором времени должна была получить уже второе на философском факультете. Хотя в наше время образование не очень ценится и больше значит для престижа и поднятия самооценки. Все прекрасно понимают, что и образование у нас продажное.
И вот Адамыч решил поставить во главе конторы эту немного неадекватную девицу, а сам, оставаясь в тени и будучи заместителем, дальше править бал. Конечно же, я для такой цели не годился, я бы сразу начал брыкаться. Больной, немощный, с провалами в памяти, он судорожно хватался за власть дабы продлить эйфорию своего превосходства и иметь с этого материальную выгоду. И не беда, что отказывают ноги и сил хватает только до обеда, часто заплетается непослушный язык и подчинённые ждут не дождутся твоего ухода. Главное – не отдать любимую власть, удержаться, протянуть ещё хоть годик, а, может быть, и два… Как наркоман, колющий всё новую и новую дозу, Адамыч не мог жить без власти и «всенародной любви». Кем он будет командовать дома? Котом? А тут «почёт и уважение» и как-никак свежая копейка. Эту новость, как сорока на хвосте, принесла мне Елена Петровна, возмущаясь, но, как всегда, втихомолку. Скоро об этом с её лёгкой руки узнал весь коллектив. Все тоже возмущались, даже жена Адамыча, но никто не смел ни вякнуть, ни даже пискнуть. Все дрожали за своё место и боялись мести. Я не дрожал, не боялся и не хотел молчать. Я вообще никогда не хотел быть таким, как все, как пескарь у Щедрина: жил – дрожал и умирал – дрожал. Я не хочу ходить строем под барабанный бой. Я чаще ищу против течения. Зачем? Видимо, такой характер. Не хочу затеряться в толпе и быть ещё одним безликим молчуном. Во время «великих» революций такие гибнут первыми.
           Позвони таксисту, позвони
Прошло четыре дня после нашей ссоры с Мариной. В воскресенье у неё был день рожденья, но у меня не было никакого желания ни её поздравить, ни, тем более, просить вернуться. Я прекрасно знал её стандартную фразу: «Сто долларов и розы». Эта продажная любовь меня не вдохновляла. Марине же не давали покоя те розы и американские бумажки, которые я подарил Оксане на день её рождения чуть ли не перед нашим разрывом. Она постоянно меня этим упрекала: «Да, этой суке ты всё дарил, а мне не хочешь. Она тебе постоянно изменяла. Я знаю всё! Она мне сама рассказывала!» Как будто ты мне никогда не изменяла, невинная моя добродетель!
Обидно, но для женщины главную ценность чаще имеют только подарки. Её любовь надо постоянно покупать, как хлеб в магазине. Нет денег – нет любви! Идёт бойкая торговля молодостью, красотой, чувствами, порядочностью и даже невинностью. Может быть, потому что я не женщина, для меня подарки никогда не имели принципиального значения. А ведь иногда так хочется, чтобы тебя любили не ради подарков, побрякушек и тряпок, а просто потому, что ты есть. Чтобы было на кого опереться, с кем посоветоваться, испытать минуты блаженства, отдохнуть, расслабиться и чего-то в жизни понять и достичь. Женщине этого мало. Ей надо, чтобы её любил весь город, квартал, весь мир. А она светилась счастьем. И продолжала наряжаться.
Я совсем не против подарков, но зачем, извините, ремонтировать рассыпающуюся машину, которая, к тому же, едет под откос? Бесполезно. Да, и в этой машине водители меняются так часто, что никто даже толком не знает, чья эта машина. Часто хочется прибить этих водителей, а саму машину столкнуть в близлежащую пропасть.
Я так и не позвонил Марине и не поехал в Виноградовку, чтобы поздравить её с днём рождения. Она, скорее всего, меня ждала, потому что вечером раздался телефонный звонок с обычным в таких случаях молчанием. Но во вторник меня прямо-таки потянуло к Марине. Ехать в Виноградовку я упорно не хотел, поэтому решил пойти к своей мадам на работу. Там мне сказали, что неделю она отработала, теперь неделю будет дома. В следующее воскресенье, выждав, я пришёл к Марине в магазин. Увидев меня, она радостно заулыбалась и даже не вспомнила о том, что я её не поздравил. Я ничего не купил, но дал ей 10 грн. Марина не стала отнекиваться.
Прошло несколько часов. В десять Марина закрыла входную дверь. Если приходил какой-нибудь покупатель, он стучал в дверь, и моя благоверная открывала окошко для продажи товара. Я соскучился по Марине. Было заметно, что соскучилась и она. Я начал настаивать на интимной близости. Марина сначала отнекивалась, а потом согласилась. Долгое воздержание привело к тому, что я очень рьяно проявил свой пыл, а потом всё думал: «Не забеременеет ли моя «надщербленная» половинка»? Только этого мне не хватало! Но, слава богу, пронесло. 
В понедельник утром Марина пришла домой после работы. Мне казалось, что мы уже окончательно помирились. Торговля без «помощницы» Нади начала набирать обороты, и появились деньги. Это сразу заметила Марина. Она решила тут же выставить таксу:
– Десять гривень в день, и люби меня сколько хочешь!
Меня это возмутило. Почему всё упирается в деньги? Получается, что я живу в борделе, где я за всё должен платить. Да дай мне стать на ноги, и потом ещё посмотрим, как ты будешь себя вести. Тебе же могут заплатить и больше, и я не уверен, что ты откажешься.
Свою злость я сорвал на дочке, которая, поджигая газ на кухне, чуть не прожгла не затушенной спичкой клеёнку. Вечером Марина начала собираться на работу.
– Дай цём, – привычно промурлыкала она.
– Не хочу!
Часов в девять утра Марина пришла с работы и сразу заявила, что едет в Виноградовку к детям и матери.
– Езжай, езжай! – парировал я. – А ещё лучше возьми такси. Не будь дурой. Позвони своему таксисту. Он быстро приедет. Не откажет.
А про себя подумал: «Как и ты ему». Почему-то захотелось написать стихотворение. Уже и строчки начали мелькать в голове: «День проглотил осенний холод И выдохнул его на нас, Слепое слово, словно солод, Что стонет, как осипший бас».
           Злоумышленник-2
В памяти всплывает рассказ Чехова «Злоумышленник». В нём описывается, как арестовали крестьянина за то, что он воровал гайки на железной дороге, раскручивая рельсы. Следователь пытался доказать незадачливому злоумышленнику, что это преступление, может пойти под откос поезд. Однако упрямый вор объяснял ему, что который год всей деревней откручивают гайки, и ни один ещё поезд не пошёл под откос. Кроме того, они ведь не все гайки откручивают, а через одну, понимают момент. Когда нервы у следователя сдали, он спросил напрямую тёмного мужичка, зачем он это делает? Добродушный злоумышленник ответил, что гайки им нужны в качестве грузил, чтобы ловить рыбу.
Сейчас не то. Всё железное воруют, чтобы выжить, не умереть с голоду, на худой случай, пропить, и моральными принципами здесь даже не пахнет. В ход идёт уже всё железное – от собачьей миски до кладбищенской ограды, от садовой стремянки до алюминиевой посуды. Так, у меня возле родительского дома пролежал рельс более десяти лет метра три длиной. Он остался после строительства летней кухни с погребом. После смерти родителей «стратегический товар» таинственным образом исчез в неизвестном направлении. Вскоре «испарилась» входная калитка. Пришлось срочно заказывать новую и наваривать сверху металл, чтобы не сняли. Та же участь постигла и алюминиевую урну (цветной металл – это чуть ли не состояние). Исчезла и часть бывшей стиральной машины, которую я подставлял под один из отливов. Всего и не вспомнишь. Поэтому пришлось в срочном порядке всё валявшееся железо около дома и бабушкино наследство (железные кровати) измерить в килограммах.
На исчезнувшие канализационные люки уже никто не обращает внимания. Это уже, вроде, как норма. И мало кого волнует, что ребёнок, упав в люк, может погибнуть (и есть случаи, что дети погибают!), кто-то – поломать ноги, или повредить транспорт. Круглые дыры на земле и на дорогах, как раскрытые рты из преисподней, терпеливо ждут свои жертвы, чтобы, если их не проглотить, то изуродовать, что-нибудь надкусив. С ностальгией вспоминаю, как в «тяжёлые» советские времена я на городском пункте сбора металлолома часами рылся, подыскивая необходимую мне запчасть для велосипеда или ещё для чего-либо. Сейчас воровство металла поставлено на поток, стало профессиональной деятельностью для многих бомжей и любителей лёгкой наживы. Этические нормы растворились в далёком совковом прошлом. Металл – это «стратегический» товар чуть ли не для большинства украинцев. Да и о чём можно говорить, если при Кучме продали недостроенный авианосец «Варяг» с чертежами Китаю для устройства на нём аттракционов по цене металлолома за $20 млн. при реальной цене $2 млрд. (а достроенный стоил бы все десять(!). Но китайские товарищи оказались умнее: достроив и модернизировав судно, ввели его в состав своих ВМФ! Стоимость же чертежей бесценна и составляет государственную тайну (по оценке специалистов – более $10 млрд.). http:// forumodua.com/showthread.php?t=1052803  Получается, что бывшим партийным бонзам независимость новых «банановых» республик была нужна только для личного обогащения. Обворованный в очередной раз народ никому не нужен. Вот и крутится каждый как может.
Установить на кладбище алюминиевую или медную табличку – немыслимое расточительство! Она продержится от нескольких часов до нескольких дней, как дот на гибридной войне. Я не говорю уже о том, какие масштабы приняло металловоровство во время нашего обледенения. Так, у меня на чердаке многоэтажки раскурочили телеантенну, чтобы снять с неё… алюминиевую стограммовую палочку.
Если на «проклятом» Западе ездят на открытых машинах, то у нас не редкость бронированные двери, кодовые замки и решётки на окнах. Этого ли мы хотели? Мне однажды пришлось провести следственный эксперимент. Почти что по Чехову. Я решил пожертвовать своей металлической бочкой и сдать её на одном из пунктов по приёму металлолома. Зайдя на обширную территорию, нигде не заметил и намёка на цены, по которым его принимали. Справа, где, очевидно, занимались цветным металлом, я увидел несколько алюминиевых бидонов из-под молока. Пришлось спрашивать, где сдают чёрный металл? Оказалось, что надо идти прямо, туда, где весы. Здесь увидел чугунную ванну, несколько газовых баллонов и шеренгу канистр для бензина. Если предположить, что если бы я всё это богатство где-то украл и притащил сюда, то сдать бы его не составило особого труда.
Моя бочка «потянула» на 27 килограммов. Мне дали за неё 8 грн. как за листовой материал. Я начал возмущаться, мол, почему так мало. Тогда приёмщица ответила, что цены нынче упали, и намекнула, что если бы я притащил металл типа рельса, то цена бы была чуть ли не вдвое выше. Так что придётся переходить на рельсы. Надо объявить государству рельсовую войну, как партизаны во время войны объявили гитлеровцам. И бог с ней, с безопасностью движения! Главное, что какой-никакой, но заработок! И довольно быстрый! Уверен, что и приёмщица себя не обижает, занижая цены и зарабатывая на дураках. Подобных злоумышленников сейчас развелось очень много, и ответственности почти никакой. Знай, круши и тащи всё железное! Оставим только деревянное, и то – трухлявое да гнилое, как и наше государство.
         Люби, корми и одевай
У меня не было больше сил ни ссориться, ни мириться. Я устал. Я хотел просто отдохнуть от «счастливой» семейной жизни. Совместное проживание иногда приводит к тому, что потихоньку начинаешь от всего уставать, а, временами, и ненавидеть свою половинку. Тогда хочется всё ломать, крушить, уничтожать, чтобы хоть как-то дать выход своим негативным эмоциям.
Марина не появлялась. Я ей не звонил. Я отдыхал, блаженствовал и упивался своей свободой, когда не надо ни нервничать, ни переживать, ни ссориться, ни выяснять отношения, ни мириться. Рай да и только! Еду готовила дочь. Особыми талантами она не блистала, поэтому готовила невкусно, лишь бы избавиться от кухонной повинности и побыстрее устроиться возле телевизора. То, что готовилось, часто или сбегало, или пригорало. Да Люда и сама не любила есть то, что готовила. Себе она или жарила яйца, или варила несколько картошечек, которые затем толочила. Посуду тоже мыла как-нибудь и нередко била. А однажды, выбрасывая мусор в контейнер, я заметил грязные вилки ложки. Любимая дочурка их просто выбросила.
Наша ссора с Мариной затянулась чуть ли не на месяц. Я уже стал подумывать о том, что это финиш, и, может быть, и к лучшему. Чего жалеть, если не клеится? Ключи от квартиры у Марины были, и наше противостояние закончилось тем, что она, выбрав момент, когда дома никого не было, в который раз забрала свои вещи. Я ничуть не расстроился, Может быть, и специально, чтобы вернуться, Марина оставила одну вещицу из нижнего белья. Я продолжал плыть по течению. Но Люде надо было ехать на зимнюю сессию. На рынке было некому стоять, и это меня подтолкнуло к примирению, да и злость куда-то улетучилась. Я позвонил Марине в Виноградовку, а через несколько дней к ней поехал. Марина всегда мирилась очень быстро, правда, могла немного пофыркать. В воскресенье она подошла ко мне на рынке. Мы снова мило пообщались. Вечером я, взяв бутылку шампанского и коробку конфет, отправился к своей любимой в магазин. Одной бутылочки нам, конечно же, не хватило, и я заплатил Марине за вторую. Мы оба расслабились, порозовели и засверкали влюблёнными глазами, как будто никогда и не ссорились.
– Люби, корми и одевай, – заявила Марина.
Что касается любви, то я сразу согласился, да и Марина была не против. Утром она пришла ко мне домой, но, как оказалось снова ненадолго.
В понедельник я пошёл на работу, а Марина осталась дома. После выпитого шампанского ей было плохо (возможно, она ещё что-то добавила), поэтому моя любовь стала названивать мне на работу, чтобы принёс ей пивка для опохмелки. Я не понимал этих похмелий, но прибежал всего лишь на несколько минут и принёс своей даме «живительную влагу». Марина была довольна.
Неделя прошла без приключений. Дочь была на сессии, сын тоже учился и приезжал только на выходные. Дети Марины были у тёщи, и никто нам не мешал, так сказать, наслаждаться семейной жизнью. По утрам, после ночной смены в магазине, Марина выходила на рынок и торговала на моём месте, пока я был на работе. Она явно уставала. У Марины почти всегда были красные воспалённые глаза, но она стойко переносила все тяготы и прелести своего возвращения. Но в понедельник Марина заявила, что хочет поехать в Виноградовку, чтобы проведать детей. Я не стал возражать. Вечером Марина вернулась домой. Я не мог нарадоваться её поведению. В четверг она снова стала отпрашиваться в Виноградовку. Я начал возражать, но Марина настаивала, и я уступил. Около четырёх она позвонила и сказала, что спать домой не приедет, мол, ей надо пошить платье дочери на Новый год. Я хорошо знал цену этим пошивам и вышиваниям, поэтому начал кричать в трубку, чтобы она ехала домой. Как оказалось, мадам уже была немного навеселе, поэтому подчиняться мне не хотела.  Перезвонив, она предложила мне приехать в Виноградовку и добавила, что я увижу, как она будет шить всю ночь.
С утра я вышел на рынок перед тем, как пойти на работу. Ко мне подошла Алина.
– А где же мама?
– Да мы до поздней ночи искали материал и так и не нашли. Вот я и приехала купить готовое платье. А мама ещё спит.
А почему бы ей не поспать? Кто знает, как она там куролесила, то бишь, «вышивала»! Я был взбешён ещё и потому, что перед отъездом на сессию дочь мне рассказала, как однажды к ним с Мариной, которая была уже хорошо подвыпившей, в Виноградовке начали приставать местные парни, кстати, оба женатые, и предлагали пойти с ними поразвлечься на какую-то квартиру. Марина соглашалась и начала уговаривать и Люду, но та резко отказалась. Пришлось и Марине пойти домой и лечь спать. Наверное, побоялась свидетеля. До поры до времени я молчал, а теперь меня прорвало, и я начал взрываться. Оказалось, что масло в огонь было кому подливать и без Марины.
                1.А мы худеем за бесплатно!
В начале своей политической карьеры «великий реформатор» Горбачёв вдалбливал нам, что мы построим социализм с человеческим лицом. Ну и построили …капитализм со звериным оскалом. Удивительно тонко действует эффективный закон: можно всё, что не запрещено. И нигде не написано, что обманывать, запрещено. Значит, можно. Всех и вся. Это, конечно, не этично, но закона-то нет! И появились финансовые пирамиды, сомнительные общества, фирмы-однодневки и даже религиозные общины. Они размножаются со скоростью насекомых. Нас уже не просто начали грабить, как раньше, в тёмном переулке, или на освещённой улице под прикрытием милиции (это различные азартные игры, проведение акций и лотерей, раздача псевдопризов). Уличный беспредел начал втискиваться в «цивилизованные» рамки, основательно тормоша наше коммунальное болото. Что интересно, желание всегда было одинаковым – выпотрошить наши карманы под благовидным предлогом, используя обман, наши доверчивость и недальновидность, недостоверную рекламу и теперь уже и интернет.
Чего больше всего боятся мужики? Преждевременно спиться и потерпеть фиаско в самый неподходящий момент у дамы сердца. В ход идут «боевые сто граммов», виагры и импазы, а иногда и алкостопы. Дамы больше всего боятся постареть и необузданно поправиться. Они готовы на любые ухищрения и жертвы, вплоть до самоистязаний и полуобморочных диет, когда даже родственники не могут их опознать; операций и подтяжек с непредсказуемым результатом (результат иногда остаётся на лице, но он, отнюдь, не радует).
У Марины всё было, вроде бы, хорошо, но после сближения со мной она начала набирать вес. И никак он, проклятый, не сбрасывается! Марина и на капусте пробовала сидеть, но эффект получился прямо-таки противоположный – живот вздувался, как футбольный мяч, а вес стоял на месте, намертво, и полуобморочное состояние, как у закоренелой наркоманки. Потом «села» на огурцы с  помидорами. Результат был тот же, только постоянно хотелось жрать, хоть холодильник закрывай на замок, или обматывай колючей проволокой. Как тут не плевать на зеркало и не топтать ногами проклятые весы?
И вдруг – несказанная удача! В одном бульварном журнальчике Марина прочитала, что киевская фирма «Пост-шопинг» предлагает, причём, за бесплатно, похудеть с помощью их чудо-пластыря минимум на 5 килограммов в неделю и готова даже выслать его адресату. Стопроцентный результат и минимум усилий! Щедрость, не знающая границ! Марина написала письмецо, и начались чудеса в решете, рассчитанные на тупых обывателей, которых держат за безликих инфузорий-туфелек. Пролился целый дождь ответных писем. Уже на первом конверте было написано: «Информационное сообщение и не только…». Читай, не для слабонервных. Дрожащими от волнения руками Марина разорвала конверт и сразу почувствовала, что на неё вылился целый водопад неземных удач. На красочно оформленном бланке утверждалось, что Марина – обладатель самого крупного денежного приза. Она почему-то выиграла 40 тыс. грн. (это крупными буквами, а малюсенькими – может выиграть). Кроме того, ей заплатят 300 грн. за похудение по их методике. Однако бесплатный пластырь двойного (!) действия для похудения (вот незадача!) почему-то забыли выслать. Почти, как у Остапа, который в гости-то приглашал, но адреса не давал. И за «бесплатно» всё же надо заплатить. Так, стандартный курс для похудения стоит 69 грн., усиленный – 108, интенсивный – 166, сверхинтенсивный – 299, антицеллюлитный гель – 74,9. И ответ надо прислать очень быстро – в течение 10 дней! Непонятно, откуда такая спешка? Может, хворь какая приключилась, али блохи фирму одолели? И ещё я вычитал, что для того, чтобы получить заветный приз (40 тыс. грн.) надо купить у них кучу товара. Эту кучу тут же обещали выслать.
              Ключи на бочку!
Я не хотел больше видеть Марину, но в субботу она позвонила сама.
– Я на работе. Звоню из магазина. Я там посолила капусту. Сделай в ней качалкой отверстия. А мне так и хотелось сделать ей в другом месте отверстие. Расширить. В ответ я только съязвил:
– Ну, что, хорошо оторвалась? Отрывайся дальше!
В воскресенье и понедельник было затишье. Надо было принять какое-то решение, и я его принял. Во вторник, вечером, вышел к пригородному поезду, которым Марина приезжала на работу. Я решил ей припомнить всё. Марина обрадовалась, увидев меня, но меня это не смутило.
– Отдавай ключи! Я не хочу с тобой больше жить! Хочешь гулять – гуляй, а меня не впутывай! Кстати, как там поживают твои секс-кореша Толик и Колян?!
Марина явно не ожидала такой встречи. Она растерялась.
– Не кричи. Знакомые могут услышать. Причём здесь Толик и Колян?  А ключей у меня нет, они в Виноградовке.
Я немного потоптался возле Марины и пошёл домой. Я не хотел с ней больше ругаться и жить не хотел тоже. Марина, наверное, думала, что я пойду к ней магазин, но мне ничего уже не хотелось. Достала! Я сам себя накручивал, вспоминая рассказ дочери. Надо раз и навсегда порвать эту глупую связь и забыть о Марине. Она мне не нужна. Глупая курица, бегающая за петухами. Никакой гордости, а тем более совести. И всё же, почему она мне не отдала ключи от квартиры? Наверняка она у неё есть. Скорее всего, тянет резину и думает, что я с ней помирюсь. Никогда! Ни за что! Надоело! Да сколько можно! Какой-то театр абсурда! Она только и делает, что пьянствует да изменяет мне. А я распустил слюни и всё прощаю ей! Идиот! Слюнтяй! Мамалыга! Сам себя не уважаю!
Мне хотелось или напиться, или с кем-либо подраться. Я был зол, как собака. Но ни того, ни другого не сделал. Я просто замкнулся в себе. Как ракушка. Должен же быть свет в конце тоннеля? Ну почему нельзя нормально жить? Не понимаю. Зачем вся эта грязь?   
На душе было скверно, и добавлялись новые проблемы. Тихо и незаметно угасла старушка, которая жила на одной площадке с Оксаной. В своё время она предлагала, чтобы Оксана за ней ухаживала, и бабулька оставит ей квартиру. Оксана не захотела. Стали ухаживать другие, и жильё досталось им. Кусай теперь локти, бестолковая.
Бабушку похоронили, и в тот же день вечером мне позвонила тётка Оксана из Черноморска. Она сообщила, что её сын Сергей, а, значит, мой троюродный брат умер, и просила сообщить всем родственникам, что похороны в среду. Сергею не хватило до сорока одного месяца. Как это неприятно, когда смерть преждевременная! Но в этой смерти есть и большая доля вины его матери, которая сама любила выпить и сыну регулярно наливала, и оставляла его наедине с трёхголовым, т.е. трёхлитровым «зелёным змием», отправляясь в поездку, когда работала проводником.
Родственники поехали на похороны утром, а я сел на поезд ночью, чтобы ещё успеть побывать на оптовом рынке. Смерть смертью, а жизнь продолжается. Во мне всегда сказывалась какая-то еврейская жилка. Просто так убить день мне не хотелось. Перед поездкой я позвонил также и Вике, которая постоянно жила у моей тётки во время сессий. Её ответ меня немного покоробил, но я себя сдержал. Вот что она мне сказала:
– Дай тётке 30 грн. и обязательно скажи, что это от меня. Я потом тебе отдам.
Невиданная щедрость и сострадание! Я сразу вспомнил, как Плюшкин угощал Чичикова прошлогодним куличом, который привезла его дочь. Помещик приказал соскоблить плесень с кулича да не выбрасывать её, а отдать курам,  после чего угостить приезжего барина. Гость, естественно, отказался, чему скряга был несказанно рад.
После оптового я сдал купленный товар в камеру хранения, потом поехал к тётке и дал ей 100 грн., сказав, что это от нас с Викой. Тётке было не до денег, хотя ей и было приятно наше сочувствие.
– Ну вот, все дают деньги. А что с них толку, ведь сынулечку-то не вернёшь?
            2.А мы худеем за бесплатно!
Марина благодаря мне не поверила в бесплатный сыр. И правильно сделала. А письма всё шли. Как поезда по расписанию. Чуть ли не полгода. В каждом из них сообщалось, что Марина выиграла то снова 40 тыс. грн., то уже 50! Только теперь указывалось, что для подтверждения выигрыша надо заказать товар по каталогу. Или жень-шеневый чай всего лишь за 99,9 грн., или пластырь от мигрени (10 штук за 140 грн.),  или магнитный браслет, который защитит нашу ауру(!) за какие-то паршивые 53,9, или прибор для удаления волос из носа и ушей за 59,9 и т.д.
Марина долго крепилась и послала, извините, фигу по указанному адресу. Рисовала она хорошо, и фига получилась красивой. А адрес был очень простым, особенно для уважающей себя фирмы – киевский абонентский ящик. Но в фирме на эту маленькую шалость даже не обратили внимания, и письма, как назойливые мухи, продолжали атаковать мой почтовый ящик. Обещали подарить уже телевизор за 2 тыс. грн., дать надёжный способ, как стать миллионером с каким-то усилителем удачи всего лишь за какую-то мелочь – 69 грн. и многое другое.
Одна подруга Марины, которая тоже «выиграла» у фирмы 50 тыс. грн., заказала «невидимый» бюстгальтер за 44,8. Интимная вещица к ней пришла, но главный приз дама так и не получила и, расстроившись, похудела на несколько килограммов.
А письма не переставали прилетать и нас тормошить. Только теперь менялись названия фирмы и абонентские ящики. Нам оставалось только выигрывать, а заодно радоваться щедрости очередного благодетеля.
Вскоре, оказалось, что и ко мне прибилась какая-то «Ева.ЛТД». Не знаю, где она взяла мой адресочек. Возможно, я познакомился с ней во сне на Канарах. Щедрая дама обещала мне в письмеце шикарную «хатынку» (почти как у наших «неподкупных» политиков, стоимостью 1 млн. 400 тыс. грн., это при курсе 5 за «никчемную зелень»). Правда, адресочка, где «домишко» находится, почему-то не было. Ну, это мелочь! Ещё мадам «Ева» утверждала, что я выиграл «Шевроле Авео» и могу ещё выиграть 10 тыс. грн., если отвечу в течение 5 дней и куплю у них какие-то там книженции. Всё – решено! Работу брошу. Всё продам. На 10 тыс. куплю резиновые изделия. Выгоню любимую женушку и кота-дармоеда. Делаю прививки от всех болезней, в том числе, от бешенства и сглаза. Беру с собой мешок виагры – и в тёплые края! На вечное поселение! Буду купаться в ванной с шампанским и давиться омарами и крабами. И никакие цеце мне не страшны. «Ева» решит все мои проблемы, даже если необузданно поправлюсь или, не дай бог, похудею! Уверен, что с такой щедрой дамой я скучать не буду!
            Секса не будет!
Последняя наша ссора с Мариной продолжалась около полумесяца. На душе было скверно, и всё же я снова решил помириться с ней. Для этого были свои причины. Приехала дочь из Черноморска. Меня в это время не было дома, а у дочери не было ключей, и Люда пошла в магазин к Марине, чтобы скоротать время. Та её хорошо приняла и заметила, что меня по-прежнему любит, несмотря на наши размолвки.
– Вот наступает 9-10 часов, и я жду, что он придёт.
Это меня сломало. Я позвонил Марине, и, к моему удивлению, мы мило пообщались.
– А ты знаешь, что я встречаю Новый год на работе?
Это для меня было неожиданностью, но я решил провести праздничную ночь вместе с Мариной. Я взял две бутылки шампанского и конфеты. В магазине у Марины купил апельсины. Мы весело провели время. После двенадцати вышли на улицу. Город гремел и трещал от взрывов салютов и петард. Мы тоже запустили на счастье принесённый мной фейерверк. Вскоре пришла дочка Марины, которая где-то недалеко встречала Новый год. Едва она ушла, как пришла моя дочь с подружкой и её женихом. Люда пару раз на «щёлкнула» фотоаппаратом на память. Когда все разбежались, я начал настаивать на интимной близости. Хоть и нехотя, но Марина согласилась.
Уже под утро я пошёл домой спать, а Марина после работы поехала с моей и своей дочерями в Виноградовку. Мне казалось, что, наконец-то, всё будет хорошо, и нас ждёт безоблачное будущее. Вечером я снова был в магазине, и мы прекрасно пообщались с Мариной.
Неожиданно все мои планы нарушились. Утром 2 января раздался телефонный звонок. Оказалось, что это звонила Оксана, о существовании которой я уже порядком и позабыл.
– Я хочу тебя видеть. Днём, конечно же, невозможно.
– Да, – протянул я, раздумывая. – Скоро придёт Марина, но по ночам она работает в магазине.
– А что, если я приду где-то около часа ночи? Я буду в гостях, а потом зайду к тебе. Только не обольщайся. Секса не будет!
Я согласился. Около часа ночи действительно раздался телефонный звонок. Я ответил, что можно приходить. И вот, как в прежние времена, но только с задержкой в четыре года ко мне пришла Оксана. Её тяжело было узнать. Это был совершенно другой человек. Оксана заметно постарела, а глаза её преждевременно потухли.
– Что, не ожидал меня увидеть такой? Это я так изменилась после похорон…
Оксана начала рассказывать о себе. Мы расположились на кухне. Я включил музыку и угостил гостью чаем, а она продолжила свой рассказ:
– После смерти сына у меня сдали нервы, и я начала потихонечку спиваться. Устраивала девичники, ходила по барам. Так продолжалось около двух месяцев. А потом я задумалась: «Постой, что я делаю? Так можно и спиться». И я перестала пить. Юрочка тоже не отставал от меня. Мне пришлось его закодировать, но наша семейная жизнь дала основательную трещину. Зачем мне Юрочка, если нет сына? Я потеряла смысл жизни. И, самое главное, знаешь, что он, идиот, сделал? Да, перестал пить, но начал играть в карты, а потом стал пропадать в игровых автоматах. Я сначала сквозь пальцы на это смотрела, но что он, козёл, учудил: украл у меня крупную сумму денег и проиграл её в автоматах. Меня тогда не было дома. Он же нашёл деньги, немного оставил, а остальные проиграл! Я его выгнала! Мы уже два месяца не живём. Я не хочу его видеть! Действительно, когда влюбляешься, то теряешь зрение…
Я только поддакивал. А что мне было говорить? Я всегда был невысокого мнения об этом хмыре. Придя на всё готовое, он фактически жил альфонсом, периодически напиваясь и воруя деньги у Оксаны. Знакомые и соседи мне рассказывали, как он, бывало, спал в контейнере у Оксаны и как воровал у неё товар, продавая его за бесценок, чтобы выпить. Когда ходили куда-нибудь  в гости, Оксана тоже очень боялась, чтобы Юрочка не «отличился». Мы немного помолчали, и моя ночная фея не спеша продолжила свой рассказ:
– Юрочка не только играет в автоматах, он выпить может много. Он как-то рассказывал мне, что на одной вечеринке выпил 24 стограммовых стаканчика. Это просто ужас!
Оксана заметила, что я по привычке посматриваю на часы, которые висели на стенке.
– Отверни. Что ты на них всё время смотришь?
Я её послушал. Закончив исповедь, Оксана села мне на колени и начала меня целовать… Когда я повернул часы, было четыре часа…
            Нестареющий «Крыжовник»
«Я соображал: как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье... Между тем во всех домах и на улицах тишина, спокойствие; из пятидесяти тысяч, живущих в городе, ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят свою чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбище своих покойников; но мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами. Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания... И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Это общий гипноз. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда - болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет, счастливый живет себе, и мелкие житейские заботы волнуют его слегка, как ветер осину, - и все обстоит благополучно». http://ilibrary.ru/text/460/p.1/index.html
Рассказ Чехова вышел в 1898 г. и думаю, не потерял своей актуальности и сегодня. Стало даже хуже. Мы боролись за возрождение, а получили – вырождение. Нации, чувств, идеалов и даже мыслей. Нам подбрасывают «оранжевые» революции для того, чтобы мы сами себя истребляли и молча уходили в небытие. Дают кредиты, чтобы закабалить, обрушить экономику, захватить наши земли и заселить их послушными пришельцами.
Чуть ли не весь двадцатый век с «лёгкой» руки Запада наполнен кровавыми реками перемен, войнами и репрессиями, голодными смертями, поисками правды и крушениями – идолов и идеалов. Православная религия была заменена светской, а после снова православной и сектантской. Только наш народ способен был всё это вынести и не раствориться во мраке истории.
Что обидно, что история, которая, казалось бы, должна быть нейтральной, должна только беспристрастно отображать то, что было, без прикрас и идеологических догм, замалчиваний и фальши, часто выступает у нас казённой проституткой. Она у нас каждый раз переписывается, переиначивается, переделывается, подстраивается. То, что раньше стыдливо замалчивалось, возвеличивается, а что возвышалось – втаптывается в грязь. Это как какой-то эскалатор правды и лжи. Каждый новый оборот меняет их местами. Идёт постоянная война с памятниками, названиями улиц и городов, с лозунгами, памятью и даже с совестью (эти строки были написаны лет за десять до уничтожения памятников Ленину в прямом эфире – от авт.). Волевыми указами назначаются новые праздники и запрещаются старые, идёт промывание мозгов на всех уровнях, явная или скрытая борьба с инакомыслием. Если шагаешь не в ногу, значит ты не свой, думаешь иначе – освободи место. Периодически проводятся чистки, замены чужих на своих, в сознание вдалбливаются новые идеалы и традиции, запрещаются языки и основой политики становится охота на ведьм. Куда тут бывшему Союзу с его вялой борьбой с инакомыслием!
Мы не успеваем уже различать героев и антигероев. Свалка истории постоянно перетряхивается. Одним росчерком пера народу навязывается то, что ему, глупому, нужно, то, до чего он, недалёкий, ещё не дорос, то, что он, дремучий, ещё не понимает.
А между тем вакханалия «радужных» перемен продолжается и в нашем городе. Уничтожен мясокомбинат – гордость очередной советской пятилетки. На очереди сахарный завод. Промышленности больше нет. Население города сокращается. Люди или уезжают куда глаза глядят, или вымирают, спиваясь. «Счастливое» будущее уверенно шагает по нашим просторам и… головам, выдавливая из нас последние вздохи «радости». Слава Украине и её «хероям»!
P.S. И самое интересное. Есть сведения, что население Украины ежедневно уменьшается на тысячу человек. Это в мирное-то время! Без пресловутого АТО! Слава Украине! И – аминь!
              Убегая, убегай!
Ночной визит Оксаны оставил у меня смешанные чувства. Конечно, у неё жизнь не сложилась с этим уродом.  Да и не могла. Впрочем, то же самое можно сказать и обо мне. Разве мы живём с Мариной? Только мучаемся. Столько ссор, как в последнее время, у нас никогда не было. Видимо, семейная жизнь меня  хорошо достала. Неожиданно масла в незатухающий огонь подлила дочка. 
Как всегда, я вышел утром на рынок. Около восьми часов ко мне подошла Люда. Она приехала из Виноградовки, где пробыла несколько дней и решила поделиться своими впечатлениями. Её возмутило, как развязно вела себя Алина, которой было чуть больше тринадцати. Так, бабушка шла в ночную смену на работу, Марина тоже уезжала в свой магазин, и Алина отрывалась по полной программе. Способствовала этому и сама Марина. Она познакомила дочь с неким бизнесменом, который был на десять лет старше неё. Ну, какие могут быть амурные встречи у Алины в её возрасте? Жених приехал в Виноградовку с другом. Алина тут же уединилась с ним в спальне. Друг, естественно, начал приставать к Люде. Моя дочь его быстро отшила. Через некоторое время Алина показалась растрёпанной из комнаты и заправски закурила. Когда закончились сигареты, она курила даже … чай. Люда ещё  рассказала мне, как на домашний телефон в Виноградовке звонил какой-то Виталик и спрашивал, где Марина? Тёща объяснила ему, что моя любовь на работе, и рассказала, где её можно найти. Теперь уже возмущался я. 
Едва Люда закончила свой рассказ, как ко мне после ночной смены подошла Марина. Люда начала и ей пересказывать увиденное, продолжая возмущаться. Однако Марина сразу оборвала её на полуслове:
– Ничего не хочу слушать! У меня хорошая дочь! Ты на неё наговариваешь!
Был будний день, торговля была не ахти какая, и я решил вместе со всеми пойти домой. Люда пошла вперёд, а Марина задержалась возле одной подружки, сказав, что скоро меня догонит.
Я пошёл домой. Прошло минут пятнадцать. Марина не появлялась. Я снова рванул на рынок: моего «цыганского счастья» там не было. Тогда я рванул на железнодорожный вокзал – и не ошибся. Марина стояла возле газетного киоска и мило беседовала с киоскёром. Скоро должен был подойти пригородный поезд, которым можно было уехать в Виноградовку.
– Иди домой! – скомандовал я.
Увидев меня, Марина немного смутилась, но не растерялась:
– Я всё равно убегу!
И тут я не выдержал:
– Отдавай ключи и убегай! Велика пропажа!
Марина молча отдала ключи и пошла на платформу. Я же решил, что это всё. Достала! Может быть, уверенность мне придавало и то обстоятельство, что я в какой-то мере помирился с Оксаной.
Часов в десять вечера я собрал те немногие вещи Марины, которые у меня ещё были, и поехал на велосипеде в магазин. Я решил высказать ей всё, что у меня накипело на душе за эти годы, чтобы обратной дороги уже не было. Дверь была уже закрыта. Я постучал. Марина открыла окошко и замялась, не зная толком, открывать мне дверь или нет. Но я не дал ей ни минуты на раздумья и сразу перешёл в атаку. Я отдал ей вещи и начал обзывать её последними словами. Я хотел порвать раз и навсегда. Марина некоторое время молчала, а потом захлопнула окошко. Я со злостью пнул дверь ногой и уехал. У меня было дикое желание повесить на двери объявление-прейскурант с указанием стоимости секс-услуг, но я не стал унижаться до этого.
Утром я снова приехал в магазин. Дверь была уже открыта. Я снова повторил со злостую  и матом всё то, что думал о Марине. Она только сказала в ответ, что я ей тоже изменял.
– Это с кем же?
– Сам знаешь с кем.
Это, конечно, было явной ложью, но должна же была мадам Добродетель «со слабыми» нервами и «слабой» передней частью тела что-то сказать в ответ. Я ушёл с явным намерением больше не возвращаться. А теперь убегай. Навсегда!
                Раздвоение любви
Вечером мне позвонила Оксана и снова пришла в гости. Я ей рассказал обо всём. Мы немного посидели и выпили сухого вина. Ближе к полуночи тепло расстались. После этого наши отношения начали развиваться по нарастающей. Сначала они были просто дружескими. Мы перезванивались, иногда Оксана приходила ко мне в гости, и мы снова засиживались чуть ли не до полуночи. Моя подружка по несчастью говорила мне, что она устала от семейной жизни (ах, а как я устал!) и хочет пожить одна. Вот некоторые из её выражений: «Варить не буду, стирать не буду, замуж не хочу. Год буду жить сама». Я мало верил её словам, потому что знал, что она часто меняет своё мнение.
Наше первое серьёзное сближение произошло 15 января. У нас как-то так получается, что зимой чуть ли не каждый день праздник. А что ещё делать, если за окном снег и мороз? Только праздновать. Летом надо работать. Примерно около восьми вечера Оксана позвонила мне и предложила прийти к её знакомым. Они отмечали Василия. Я быстро собрался, сел на маршрутку и поехал по указанному адресу. Знакомые Оксаны жили на пятом этаже. Некоторых из них я знал. Я заметил, что с возрастом, попадая чуть ли не в любую компанию, всегда находишь знакомых.
Стол ломился от праздничного угощения, но, как всегда в таких случаях, потчевали самогоночкой. Я старался не пить и вёл себя сдержанно. Оксана была весёлой и жизнерадостной, как будто снова  вернулась в былые безмятежные времена. Около одиннадцати мы попрощались с хозяевами. Маршрутки уже не ходили, и мы решили пройтись пешком по свежему воздуху. Получилось так, что мы проходили мимо магазина, в котором торговала Марина. Я показал его Оксане. Это внезапно вызвало у неё агрессию.
– Вот бы пойти и набить ей морду!
Я постарался успокоить Оксану. Мы прошли ещё с полкилометра, и моя дама почему-то начала капризничать.
– Я не хочу с тобой идти. Иди сам!
Я не хотел оставлять её одну и еле упросил идти вместе. Вскоре мы были возле нашего дома, и я, естественно, пошёл к Оксане. Она снова начала капризничать, но я всё же настоял и остался ночевать у неё, и состоялось наше долгожданное интимное примирение.
Днём меня начало мучать какое-то чувство вины. Внутренний голос мне говорил, что, может быть, не надо сближаться с Оксаной? Ничего хорошего из этого не выйдет, тем более что я сам прекрасно видел, как она ко мне относится: то приголубит, то начинает капризничать, как маленький балованный ребёнок. Я для неё всего лишь игрушка, или, как она сама говорила, подружка. Оксана иногда говорила, что, мол, будем встречаться, пока кого-нибудь себе не найдём. Мне было не по себе от этих слов. То она сватала меня за какую-то свою подружку Валечку, а то вообще посылала в Виноградовку к Марине и предлагала купить билет в СВ. До поры до времени я молчал, но меня это раздражало, и я не понимал в чём смысл наших чуть ли не ежедневных встреч? Скоротать время? Насолить ближним? Или спрятаться от действительности?
Несколько дней посомневавшись, я решил поехать в магазин к Марине, конечно, особо не надеясь на наше примирение. Я, например, на её бы месте после таких словоизлияний никогда не помирился. Было около девяти часов вечера. Марина ещё не закрыла железную дверь с амбразурой. Я тихо зашёл. В магазине никого не было. Заметил, что Марина как-то растерялась. Я показал ей фотографии, сделанные дочерью здесь в новогоднюю ночь. Марина больше молчала. Я начал говорить о примирении и сказал, что приеду через пару часов, а Марина пусть подумает.
Наверное, не надо было этого делать, но я, как и обещал, приехал через два часа. Дверь была уже закрыта, и Марина на мой стук открыла окошко. Теперь молчал я, а Марина себя не сдерживала. Она кричала, чего я раньше не слышал.
– Я не хочу с тобой жить! Я не хочу больше видеть эту квартиру! Как я смогу съесть хотя бы кусочек хлеба, когда ты меня во всём упрекаешь?!
И пошло-поехало. Я молча выслушал всю тираду, хотя и не понимал, при чём тут хлеб? Я разве за это её упрекал и обзывал? Но каждый слышит то, что хочет слышать. «Представление» скоро закончилось, и окошко захлопнулось. Я сел на велосипед и уехал, а на душе даже как-то стало легче. Не я окончательно порвал наши отношения. Я даже пытался помириться. Я снова дал себе слово больше не думать и не вспоминать о Марине. Будем плыть по течению, а что было, то прошло! И – слава богу! 
             Бывших жён не бывает?
Лет пятнадцать после развода Оля меня назойливо преследовала, как неугомонная муха. И прихлопнуть нельзя, и спрятаться негде. Она мне чуть ли не ежедневно звонила, несмотря на смену телефонных номеров и мест жительства, ну, и заодно следила и собирала сплетни обо мне, расспрашивая друзей, соседей и просто знакомых. Возможно, это из-за того, что она так и не смогла устроить свою личную жизнь. Хотя смог ли это сделать я? В данном случае количество никак не переходило в качество. Но в последнее время Оля как-то совсем выпала из поля зрения. Я никогда не интересовался её жизнью. Детям не запрещал ходить к матери, однако они и сами не очень хотели.
Помню, как однажды я увидел Олю недалеко от её дома. Она заметно постарела, была одета кое-как и …что-то сама себе рассказывала, размахивая руками. «Окончательно свихнулась», – подумал я. Примерно во второй половине февраля к дочери на рынке подошла Олина соседка Дина. Она сообщила, что уже неделю не видит Оли. Та как испарилась.
– Раньше она ко мне заходила. Я давала ей то тарелку супу, то чашку чаю, а теперь она совсем пропала. А вдруг что-то случилось?
Узнав обо всём, я послал дочь в «разведку». Дверь была заперта. Звонок не работал. На стук в дверь никто не выходил. У дочери в любую минуту могла начаться истерика.
– Её, наверное, убили! – наворачивались слёзы на глазах у Люды.
И вот в субботу я вместе с дочерью поехал в Берёзки, чтобы разобраться на месте. На стуки в дверь по-прежнему никто не реагировал. Тогда я попросил у соседки Дины разрешения перебраться с её балкона на балкон Оли. Она разрешила, и я начал осваивать профессию верхолаза. Мне повезло, что это был второй этаж, но балконы находились довольно далеко друг от друга. Я вцепился за газовую трубу и медленно шёл по козырьку пристроенной лоджии на первом этаже, боясь раздавить шифер и провалиться. Хорошо, что внизу не было никакого заборчика. Было скользко, но я успешно добрался до Олиного балкона. Он по самые поручни был завален разным мусором. Это были ящики, неизвестно чем наполненные, какая-то сгнившая одежда, стекло, вёдра, миски, грязная посуда, а на стенке висело четверо(!) ржавых поломанных санок. Я перелез на балкон и заглянул в окно комнаты. Слов у меня не было. Только вздохи и восклицания.
– Ну, что там? – прокричала мне дочка с соседнего балкона. – Не томи. Есть она? Живая, или..?
Я по-прежнему молчал и только крутил головой. Это был какой-то ужас! А дочка уже была готова разрыдаться, подумав самое худшее. Я вытащил гвоздики на форточке предусмотрительно взятыми с собой плоскогубцами, потом стёклышки, и, перегнувшись, открыл окно. В нос мне ударил тяжёлый затхлый запах давно не проветриваемой квартиры и …грязных полусгнивших вещей. Как говорил Петросян в своей юмореске, это были непередаваемые «очучения». Я, конечно, подозревал, что у Оли, как говорится, не все дома, но что это может зайти так далеко, я даже представить себе не мог. В этой однокомнатной квартире я не был более десяти лет. Бардак в квартире, конечно, был всегда, но теперь он нереально зашкаливал. На грязном подоконнике с полопавшей белой краской стояли три вазона, которые бог весть когда поливали. Земля в них напоминала затвердевший цемент. В комнате я увидел горы мусора, поднимавшиеся до потолка, как на какой-то свалке; несколько туго набитых всякой дрянью мешков; пластиковые бутылки и разбросанную повсюду полусгнившую одежду и обувь. Через всю комнату была протоптана только одна тропинка к двери, идущей в коридор. Из мебели тускло виднелись два разломанных гардероба и ещё «живая» деревянная кровать. Вторая кровать исчезла под большущей горой мусора.
Я протиснулся к входной двери. Она была закрыта на накладной замок, и его можно было открыть изнутри, однако возле двери было такое количество мусора, что мне пришлось его несколько минут разгребать и отбрасывать. Гоголевский Плюшкин со своей знаменитой кучей, конечно же, отдыхает. Здесь я наткнулся, к своему ужасу, и на гнездо серой мыши. Мать сбежала, а слепые мышата, которым от роду было, наверное, несколько дней, дружно пищали. Когда я открыл дверь и случайно зацепил какую-то картинку на стене, на голову мне посыпались тараканы. Они почему-то были двух видов: одни небольшие и светлые, а другие – большие и чёрные. Я включил в полутёмном коридоре свет и увидел на стене целое тараканье пятно. Насекомых было не меньше сотни. Обычно, увидев человека, усатые твари начинают убегать. Эти были явно не пуганными и самодовольно топтались на месте. Я позвал дочь и соседку, жалея, что не взял с собой фотоаппарат. Были бы хорошие шедевры!
               Мучительное везение
Похоже, что чувство вины и какой-то неопределённости мучало не только меня, но и Оксану. Как-никак, но к человеку привыкаешь, даже если он, может быть, этого и недостоин. Через несколько дней я узнал, что Юрочка приходил к Оксане … купаться. А однажды он у неё и переночевал, потому что, видите ли, ему так куда-то надо было пойти, а из центра ближе. Меня обуяли ревность и злость. А как-то Оксана мне говорила, что ты мне, мол, сделал, что я не могу с Юрочкой… А не пошла бы ты далеко и навсегда вместе с ним!
В этот вечер я пришёл домой после одиннадцати. Оксана мне уже несколько раз звонила. Трубку поднимала дочка. Она мне сказала, что Оксана уже решила, что я поехал мириться к Марине и очень расстроилась. Однако я помог одной соседке зайти в квартиру. Она случайно захлопнула дверь, и я по доброте душевной принёс ей большую лестницу из сарая, чтобы попасть в квартиру через балкон. Она угостила меня пивом и позвала ещё одну соседку. Ну, и засиделись. С Оксаной у меня состоялся не очень приятный разговор по телефону. Зная её изменчивый характер, я ей не очень-то доверял. Оксана оправдывалась. Видимо, очень сильно тянуло нас к себе прошлое, как гнилое болото, и не хотело отпускать. 
Больше всего мне не понравилось, когда на другой день при нашем вечернем чаепитии Оксана неожиданно заявила, что я никогда не был ей мужем, так как мы не были расписаны. Но разве это главное? Разве так важен штамп в паспорте? Разве только для этого люди начинают жить вместе? Разве держит только печать?
– Меня держит! – настаивала Оксана.
Я привёл ей в пример одну знакомую мне семью. Там всю жизнь прожили вместе и воспитали троих детей. Как назвать таких людей, как не мужем и женой? Лично для меня всё это не главное. Я устал от бестолковых походов в загс. Я никогда не хотел ни захомутать, ни заарканить Оксану, для меня было важно, что она меня любит и дорожит мной. Я вообще не думал, что у нас так глупо получится. Я считал, что это уже навсегда. Должен же быть какой-то предел? Или вся жизнь – это женитьба без остановки? Сплошной эксперимент? Я, например, всегда хотел иметь одну жену, а получается, что скоро начну догонять вечную невесту Марину. Зачем всё это? Главное, думаю, не количество, а качество. Хватит! Баста! 
Мы продолжали встречаться с Оксаной, несмотря на наши сомнения и словесные перепалки. Однако меня мучил ещё один вопрос. Рано или поздно, но Оксана, наверняка, захочет иметь ребёнка. А будет ли он у нас, ведь мы до этого прожили четыре года, и результата не было? Возможно, что виноват в этом я. Всё у нас, вроде бы, было хорошо, но червь сомнения точил мой мозг. Уверен, если не будет ребёнка, то Оксана меня бросит. Стоит ли в таком случае начинать совместную жизнь? Вот посылает она меня провериться, а мне как-то даже боязно идти по кабинетам. Побегу за одной любовью – потеряю другую. И я предпринял ещё одну вялую попытку помириться с Мариной. В конце января я вышел к её поезду, которым она приезжала на работу. Выйдя из вагона и увидев меня, Марина не захотела остановиться, а только прибавила шагу. По ней трудно было определить, рада она мне или нет. Скорее всего, нет. Ну и чёрт с тобой! Я не стал её преследовать и не поехал позже в её магазин. А, может быть, у меня что-то выгорит с Оксаной? Но в ней я тоже не был уверен на все сто. Да, я её любил, мне с ней было хорошо, но изменчивый характер Оксаны меня убивал. Захочет ли она измениться в лучшую сторону? Не будет ли наша новая жизнь повторением прошлой? И будет ли у нас ребёнок, этот цемент любви?
Прошло полмесяца. Я продолжал встречаться с Оксаной и старался не думать о Марине. Всё у нас было, вроде бы, хорошо. Правда, однажды я чуть не столкнулся в дверях с Юрочкой. Было около двенадцати часов ночи. Мы, как заговорщики, старались соблюдать с Оксаной конспирацию. Приходил я к ней обычно поздно, после десяти. Свет мы не включали и говорили тихо. В этот вечер мы слегка повздорили, так как я хотел остаться на всю ночь, а Оксана сказала, что хочет спать. Я пошёл домой и, выйдя во двор, повернул в свой подъезд. Краем глаза заметил, что кто-то заходит в подъезд Оксаны с другой стороны. Оказалось, что это был Юрочка. Примерно через час мне позвонила Оксана. Она была взволнована.
– Приходил Юрочка. Начал стучать в дверь. Пришлось впустить. Закатал мне скандал. Хорошо, что тебя не увидел. Я была вынуждена выйти с ним на улицу и пойти в бар. Мы около получаса посидели. Я ему сказала, что нечего за мной следить. Между нами всё кончено. В общем, еле отделалась.
– Повезло мне сегодня, – добавил я.   
            Неугомонная Любовь 
Как я уже упоминал, несколько лет назад, когда я ещё жил с Оксаной, она познакомилась в баре вместе с соседкой Таней с некой Любкой. Та пыталась производить впечатление крутой дамы, хотя и невооружённым глазом было видно, что вся эта крутизна от того, что ей удалось удачно подцепить нужного мужичка. Сеня был ниже Любки на полголовы и имел вид пухлого ухоженного мальчика, хотя и был офицером в отставке. Сумел наладить неплохой бизнес и заработал хорошие деньги. Купил двухкомнатную квартиру в центре и хорошо её обставил. Любка была полной противоположностью своему гражданскому мужу. При росте выше среднего она весила чуть более пятидесяти килограммов, постоянно курила дорогие сигареты и любила выпить. Ну, а если женщина этим грешит, то может и «налево» сходить. Короче, неугомонная Любовь была очень похожа на Марину. Сеня, очевидно, очень любил Любку, так как хорошо её одевал и не жалел денег на её капризы. Было много и приключений. То Любка из какого-либо бара возвращалась домой на рассвете, то, упав опять же в баре, разбила себе в кровь нос, а то, вообще где-то пропадала. Сеня всё это мужественно терпел, не вынося сор из избы, правда, иногда закрывал дома свою Любовь на ключ. Общих детей у них не было, но у Сени от первого брака было двое. Они раз в год приезжали к отцу погостить, чем Любка была очень недовольна.
Неурядицы дома и проблемы в бизнесе привели к тому, что у Сени случился инфаркт. Несколько месяцев он лечился, и Любка героически за ним смотрела, перестав временно пить. Здоровье его немного улучшилось, но тут Сеня узнал, что Любка ему изменяет, что ни для кого не было новостью, разве что только для него. Кончилось тем, что любимая попрыгунья ушла к другому. Вскоре Сеня как-то загадочно умер, отправившись в одну поездку, связанную с бизнесом. То ли сердце не выдержало, то ли его просто придушили по дороге, позарившись на его тугой кошелёк. Квартиру Сеня предусмотрительно переписал на детей, и Любка осталась у разбитого корыта, как бывало уже не раз. Так, однажды она проговорилась, что продала свою квартиру в Крыму за три тысячи у.е. Решила отпраздновать продажу. Напилась так, что денег утром не нашла. Куда они делись, мадам не знала. Наверное, кто-то из друзей-собутыльников «нечаянно» прихватил.
…В этот вечер я, как всегда, был у Оксаны. Пообщались, после чаепития легли спать. Около трёх часов ночи раздался стук в дверь. Мы оба всполошились, ведь это мог быть снова Юрочка. Скандал и драка неизбежны. А в окно не выпрыгнешь – решётки. Не включая свет, Оксана посмотрела в глазок. Это была невменяемая Любовь. Она еле держалась на ногах. Мы решили не открывать. Но не тут-то было. Любка стучала не переставая, приговаривая:
– Оксана, Оксана, я знаю, что ты дома, открой…
Последние силы, очевидно, оставили Любку. Она села на пол возле двери спиной к ней, продолжая барабанить. Так продолжалось несколько минут. Мы надеялись, что Любка уйдёт, но она продолжала стучать, как дятел. Выхода не было – надо было открывать. Я остался в спальне, а Оксана открыла дверь. Любка тяжело поднялась с пола. Её было тяжело узнать. Да, я забыл ещё сказать, что неугомонная Любка была ещё и кумой Оксаны. Она крестила её ребёнка. Разодетая при Сене Любка имела сейчас вид побитой собачонки. Под глазом у неё был фонарь. Она еле шевелила распухшими губами.
– Ты представляешь, – начала она жаловаться Оксане, – я сидела в баре и уже собиралась домой, как вдруг меня ограбили и ещё морду набили… Всё сняли… Всё… Всё золото… Козлы…
А золота на Любке было предостаточно. Сеня денег не жалел. По словам Любки украшений было примерно на полторы тысячи у.е. В полупьяном бреду незваная гостья продолжала молоть всякий вздор и не собиралась засыпать. Чтобы её успокоить, Оксана сделала ей укол димедрола. Это был хороший способ заставить «любимую» подругу замолчать и успокоить. Вскоре Любка захрапела на диване, а я оделся и пошёл к себе. Я не хотел, чтобы эта изрядно пощипанная курочка-ряба меня видела.
           Непредвиденный ремонт 
Дочка несмело остановилась на пороге, а соседка наотрез отказалась заходить, увидев мусорные сугробы. Лампочки были только в коридоре и комнате. Ещё одна тропинка вела на кухню. В ванную зайти было почти невозможно. Все стены были чёрными и стойко пахли гилью и сыростью. Краны не работали, за исключением одного в ванной комнате. Унитаз был забит всякой дрянью, и в нём нельзя было слить воду. Грязная чёрная ванная напоминала что-то вроде циркового представления: в ней было около десятка взрослых мышей, которые. пытаясь вылезть, подпрыгивали и безуспешно скользили по ней.
На кухне была та же самая картина: чёрные стены и горы мусора, ну, и ещё горы грязной, давно не мытой, посуды. На подоконнике одиноко стоял засохший цветок. Смутно выделялись два страшных стола, один из которых порядком обгорел из-за грязной электроплиты. Очевидно, «хозяйка» даже что-то когда-то готовила. Газа не было, но было две газовых плиты и три холодильника, ни один из которых не работал. Эта, так сказать, выброшенная кем-то «аппаратура», тоже была забита мусором и тараканами. Всё со свалки собиралось здесь для новой свалки. От грязи и вони было тяжело дышать, слезились глаза.
Кто-то из сердобольных жильцов вызвал милицию, очевидно, думая, что залезли воры. Я объяснил милиционерам ситуацию. Они потоптались в подъезде, но входить в квартиру отказались. Я закрыл квартиру изнутри и снова перебрался к соседке через балкон. Теперь надо было думать, что делать с этим неожиданным подарком судьбы. Я решил сделать косметический ремонт, пока моя бывшая была в бегах. Для начала я послал дочь к дедушке, чтобы сообщить, что его дочь пропала. Документов на квартиру никаких не было. Долги за коммунальные услуги зашкаливали. Я знал, что квартира приватизирована. Её совладельцами были все трое детей и сама великолепная мамаша. Кое-кто из соседей положил уже глаз на квартиру, но моё вмешательство перебило их планы.
И вот в один из понедельников мы привезли с собой на машине лестницу, так как мне надоело лазать по балконам. Я объяснил дочери, что делать, а сам пошёл на работу. Для начала квартиру надо было просто очистить от мусора и гнилья. Если всё выносить в мусорные контейнеры, то не хватит и месяца. И мы приняли решение выбрасывать всё через балкон. Там уже была небольшая куча, которую я сделал, освободив балкон от ненужного хлама. Появились бомжи, но им не нужно было тряпьё, они просили выбросить какое-либо железо. Умники какие, сам сдам.
После работы я тоже подключился к уборке, отпустив Люду. Вскоре я приобщил и сына. Мы «откопали» деревянную кровать и кое-какие полусгнившие продукты, которыми с удовольствием питались мыши. Через неделю мы дошли до входной двери и там я, к моей радости, нашёл три ключа от неё. Теперь мне не надо было ни прыгать с балкона, ни беспокоить соседку, ни брать лестницу. Это было уже кое-что. Я мог разгребать «авгиевы конюшни» только по вечерам  после работы, поэтому продвигались мы медленно. В этой душегубке я часто чихал и кашлял, и у меня было дикое желание где-то раздобыть противогаз. Как же тут жила моя бывшая возлюбленная?
Куча мусора под балконом всё росла. Повезло, что была зима, и не так воняло, поэтому жители близлежащих домов до поры до времени помалкивали. На помощь мне неожиданно пришли коммунальщики. Она трижды(!) заезжали под балкон, вывозя «богатство» хозяйки квартиры. Прямо-таки Поле чудес! Я дал ещё дворнику откопанную в квартире бутылку водки, чтобы он хорошенько всё подмёл внизу. Что удивительно, иногда попадались и хорошие вещи. Мы их откладывали в сторону, вдруг объявится запасливая владелица.
Моя ремонтная эпопея продолжалась около полугода. Я заплатил все коммунальные долги хозяюшки, а они были немалыми, поменял всю сантехнику, поставил водомер, провёл газ, поклеил обои, побелил потолки, покрасил двери и окна. Всё это обошлось мне в копеечку, и я уже мечтал взять квартирантов, как вдруг появился отец пропавшей мадам. Он заявил, что дочка у него, и спросил, когда она может вернуться в квартиру. Мне было не жаль отдавать ключи. Было обидно, что мой труд  и труд моих детей через пару месяцев может пойти прахом. Я хотел оставить один ключ у себя, чтобы контролировать слишком энергичную хозяйку. Однако тесть настоял, чтобы я отдал все ключи. Я не стал спорить. Олечка вскоре вернулась в обновлённую квартиру и поменяла замок. Никаких слов благодарности я не услышал.
              Рожай быстрее
Не знаю почему, но я позвонил Марине. Трубку взяла тёща. Она сказала, что Марины не дома – уехала к брату в Константиновку. Я знал, как Марина ездит к брату и не хотел больше звонить. Через пару дней раздался звонок. Ничего не сказав, трубку бросили. Я знал, что так любит звонить Марина, хотя раньше этим грешила Оля, правда, Оля держала трубку до конца, пока я её не бросал. На другой день снова раздался звонок. Мне включили музыку. Я перезвонил. Трубку взяла Алина, а потом, как бы нехотя, Марина. Каждый высказывал свои обиды, а в конце разговора Марина заявила:
– Ну, давай быстрее рожай!
– Что рожай? – не понял я.
– Проси меня, – подсказала Люда, сидевшая недалеко.
Я не хотел унижаться, так как не считал себя виноватым, и наш разговор так и закончился ничем.
На 23 февраля Оксана подарила мне рубашку. Мы продолжали встречаться, но никакой уверенности в том, что я ей нужен, у меня не было. А однажды Оксана заявила: «Если ты кого-то себе найдёшь, ты только скажи. Я мешать тебе не буду». Меня это убивало. Зачем тогда встречаться? Снова запасной аэродром? Я хочу иметь жену, семью, а не ждать, пока меня выставят за дверь, как нашкодившего кота. Кроме того, Оксана постоянно твердила, что вообще-то она замуж не хочет, год будет жить сама, а осенью уедет в Италию на заработки. Туда её приглашает какая-то знакомая. Надо было что-то предпринять. И я решился. Накануне 8 Марта я позвонил Марине. Она явно не ожидала моего звонка и была растеряна. Я предложил помириться и сказал, чтобы она подумала до завтрашнего дня. Седьмого марта я позвонил. Трубку взяла Алина. Она сказала, что мать в Константиновке и дала мне номер её мобильника. У меня этой чудо-техники ещё не было. Дочка записала номер на свой мобильный и тут же позвонила.
– Зачем? – возмутился я. – Я хотел ещё поговорить с Оксаной.
Но было уже поздно. Марина быстро подняла трубку. Чувствовалось, что она ждала моего звонка.
– Быстрее приезжай, – затараторила сельская затворница. – Через полчаса электричка. Я тебя жду. Очень жду…
Надо было ехать. И тут позвонила на домашний телефон … Оксана. Я не хотел её обманывать и тут же выложил:
– Меня зовут в гости.
– Кто?
– Ты сама знаешь кто.
– Ну и езжай!
Я быстро оделся, взял с собой шампанское и поехал к Марине. Наверное, я дурак, но что-то меня к ней тянуло. Примерно через час был уже на месте. Брат Марины жил на окраине села, и я всегда путался, когда сюда приезжал. Меня тепло встретили. Вскоре Виталик пошёл на работу, а я остался с Мариной и её сыном. Она мне объяснила, что брат поссорился с женой, и она смотрит за домом. Так получалось, что все невестку не любили, кроме самого Виталика. Мы выпили шампанское и разговорились. В доме было тепло. Максимка мирно игрался на полу с машинкой. Я сказал Марине, что мы должны оба измениться, если хотим жить вместе. Вскоре мы легли спать. Чувствовалось, что мы оба соскучились друг за другом. Марина долго не давала мне заснуть и даже ненароком в экстазе разбудила сынишку, который обычно крепко спал. А я всё думал, правильно ли сделал, приехав сюда, но надеялся, что всё со временем наладится.
Утром я вернулся домой и, как всегда, вышел на рынок. На душе у меня было скверно. Червь сомнения продолжал меня грызть и рвать на части. Я решил поздравить с Женским днём Оксану. Я купил цветы и какой-то подарок и сказал дочери, чтобы она всё это передала Оксане, а сам пошёл на работу. Люда передала и тут же обрадовала меня по телефону:
– Оксана сказала, что она помирилась с Юрочкой, и чтобы больше я её не беспокоил.
«Быстро», - подумал я. Между тем Люда мне рассказала, что происходило дома в моё отсутствие. Так, примерно через час Оксана позвонила снова. Она сказала, что испекла торт и хотела меня угостить им на праздник, но, получается, что некого… Меня мучало какое-то чувство вины. Я раздваивался и не знал, что мне делать. В обед мне позвонила Марина:
– Так, с тебя сто долларов и розы! Садись на автобус и приезжай ко мне!
Дались ей эти сто долларов и розы! Марина меня постоянно упрекала тем, что я Оксане дарил дорогие подарки, а ей не хочу. Но ведь дело не в деньгах, а в отношении. А я не чувствую, что мной дорожат, меня любят, что я единственный и неповторимый, поэтому не хочу выбрасывать деньги на ветер. Зачем? Ведь меня могут в любую минуту предать, обмануть, подставить, поменять на другого.
Настроение было скверным. Я решил не ехать в Виноградовку. Примерно через час мне позвонила Оксана. Она была очень злой:
– Ты что думал, что я буду по тебе страдать и хранить верность? Мужики ещё не перевелись! Я назло тебе помирилась с Юрочкой.
– А я уже успел поссориться.
– Так тебе и надо! Нечего за двумя зайцами гнаться!
А в голове крутилась мысль: «А, может быть, Оксана обманула меня, что помирилась с этим уродом?» Но Оксана не обманула: вскоре с балкона я этого проходимца увидел. Он шёл к Оксане домой, как герой, как победитель, как триумфатор. Я плюнул – и отвернулся.
             Обними меня крепко!
Девятого марта Марина снова позвонила:
– Почему ты не приехал? Я тебя ждала. Если тебе жалко для меня сто долларов, подари что-нибудь поскромнее. Я и этому буду рада.
Так я и сделал. Я купил три красных гвоздики – для Марины, её дочери и тёщи, выбрал, не помню уже какой подарок, и поехал в Виноградовку. Марина была выпившей, что мне не очень понравилось. Глаза её горели лихорадочным блеском. Я всех дам поздравил, и мы сели за праздничный стол. Казалось, Марина была счастлива. Вскоре она мне призналась:
– Больше всего я боялась, что ты кого-нибудь себе найдёшь. Да и Саша мне советовал, чтобы я с тобой помирилась, мол, больше такого не найду, а ты надёжный и серьёзный. Говорил, что Оксана тебя подберёт, ведь она, вроде бы, с Юрочкой не живёт…
Ехать со мной домой Марина не захотела, сказав, что ей надо побыть ещё у матери и решить кое-какие проблемы. И вот в понедельник она, как и обещала, приехала. Я встретил Марину на вокзале, купил ей пирожное (она обожала сладкое), и мы пошли домой. Первые два дня всё было нормально. Я снова впал в эйфорию, но в мою жизнь внезапно снова ворвалась Оксана. Примерно после девяти вечера кто-то позвонил на домашний телефон. АОН высветил, что номер не определён. Я взял трубку. Это звонила Оксана с мобильного телефона.
– Выйди! Я хочу тебя видеть!
Марина была рядом, поэтому, естественно, я выйти не мог, так как не хотел очередного скандала. Я сказал об этом Оксане и положил трубку. Оксана позвонила второй раз. Я снова повторил, что не могу выйти. Тогда Оксана позвонила третий раз. Марина пошла в ванную, закрылась там и включила воду. Я не знал, что мне делать. Я раздваивался. Решил выйти буквально на несколько минут, но закрыть на ключ Марину, чтобы она не сбежала. Так я и сделал. На улице быстро различил тёмный силуэт снова ставшей уже родной для меня скандалистки. На ней был чёрный с красными полосами комбинезон и такая же куртка. Мы отошли подальше от дома.
– Я хотела тебя увидеть. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я тяжело вздохнул. Ну, вылитая собака на сене. Я заметил, что Оксана была немного выпившей. Чувствовалось, что она очень обижена за мою измену. А кто в ней виноват? Только ли я?
– Я не буду больше тебе мешать. Я желаю тебе только счастья. Пожелай и ты мне его…
Я молчал, тяжело вздохнув и отвернув голову. На глаза сами наворачивались слёзы. Слёзы любви, сожаления и досады. Я не хотел ей желать счастья с этим уродом, который был мне неприятен. Всегда неприятен. И особенно теперь.
– Молчишь? Не хочешь желать мне счастья?
И вдруг Оксана неожиданно добавила:
– Обними меня! Крепко!
Я был удивлён, но охотно её обнял. Мы молча стояли, стиснув друг друга в объятьях. Я не выдержал и несколько раз поцеловал Оксану, эту вредную мою мучительницу. Её губы радостно поймали мои. Мы долго не могли оторваться друг от друга. А в голове застыли сверлящие мозг мысли: «А, может быть, я напрасно от неё ушёл? Может быть, не поздно помириться? Мы же любим друг друга… Почему всё так глупо?»
Моё свидание с Оксаной длилось не более 15 минут. Дома была уже дочка. Она меня сразу огорошила:
– Ты знаешь, что я была у соседей. Вдруг кто-то начал очень громко стучать в стенку. Мне показалось даже, что это стучат молотком. Я пулей вылетела на лестничную площадку и открыла дверь. Из квартиры тут же выбежала тётя Марина, на ходу одевая верхнюю одежду. Она была злой, как пантера. Я её ещё такой никогда не видела. Папа, что случилось?
– Ничего особенного. Я просто на несколько минут вышел из квартиры по просьбе Оксаны.
И тут же подумал: «Какая ревность! А как сама по нескольку дней не приходит домой, то всё нормально». Не раздеваясь, я вышел на улицу и пошёл искать Марину. Её нигде не было видно. Скорее всего, взяла такси и уехала в Виноградовку. Ну, и чёрт с ней! Я уже хотел идти домой, как вдруг услышал знакомый голос. Это шли через сквер Оксана с подругой и ещё какой-то мужичок. «Наверное, из одного бара идут в другой», - подумал я. – А где же Юрочка?» Мне не хотелось попадаться им на глаза, и скоро «тёплая» троица растворилась в полумраке соседней улицы. 
           Большая трагедия маленькой души
Из интернета: «На похоронах Советского Союза Украина поймала венок». Макс Чепай. Лучше не скажешь, не правда ли?
Постперестроечное пьянство очень быстро стало захлёстывать многострадальные просторы СНГ, убивая и калеча очень многих. Не стали исключением и наш уездный городишко, и окружающие его сёла. Вот один из бесчисленных примеров. В одном из дальних сёл нашего района жила девочка лет шести. Назовём её, скажем, Дашей. Она воспитывалась, если это можно назвать воспитанием, в неблагополучной семье. Мать девочки фактически от неё отказалась. Даша не видела её месяцами. Отец около 20 лет отсидел в тюрьме, болел туберкулёзом. Ничем серьёзным он не занимался да и заниматься не хотел. Мать его была инвалидом первой группы, не имела одной ноги. И чуть ли не ежедневное беспробудное пьянство «роднило» эти родственные души. Жить в такой семье девочке было очень тяжело. Соседи периодически её подкармливали, давали старую одежду.
В тот роковой день отец с бабушкой, как всегда, «раздавили» бутылочку. Вечером к Фёдору пришли друзья по несчастью. Скорее всего, снова «приняли на грудь». Поговорили о том, о сём. Фёдор сказал, что он на белом свете не жилец и пить не перестанет. Гости ушли, а Фёдор в очередной раз закурил. Вскоре все легли спать.
Через некоторое время девочка проснулась от того, что почувствовала удушливый запах дыма. Она приподнялась и увидела огонь: это загорелась уже занавеска от непотушенного окурка. Даша вскочила и начала будить отца. Тот был в невменяемом состоянии и еле что-то промычал в ответ. Вытащить отца на улицу Даша не могла – не хватало сил. Тогда она начала будить бабушку. А время шло. Огонь набирал всё больше силы. Становилось трудно дышать. Бабушка еле проснулась. Девочка помогла ей выйти на улицу. Была тёмная ночь. Языки пламени уже подбирались к крыше. Девочка побежала к соседям, и те вызвали пожарную команду, но было уже поздно. Летняя кухня сгорела, а с ней и бестолковый отец, пребывавший в пьяном угаре.
Какая дальнейшая судьба ожидала эту маленькую беззащитную девочку, которая фактически была никому не нужна? В советские времена мы гордились тем, что наша страна – самая лучшая, самая образованная, во всех отношениях самая, самая. Был лозунг: «Всё лучшее – детям». Чем нам гордиться теперь? Тем, что в мирное время, без голодомора и какого-либо стихийного бедствия есть беспризорные дети (часто при живых родителях), которые и голодают, и ходят в лохмотьях, и не имеют возможности учиться, получить хорошее воспитание? Такое ли мы хотим построить общество, где «униженными и оскорблёнными» становятся самые беззащитные – наши дети? Что ещё обидно, что мы платим дань Западу не только нашими природными богатствами, но и нашим будущим. Иностранцы с удовольствием вывозят наших детей для усыновления. А разве мы сами не в состоянии их воспитать, вырастить настоящими гражданами нашей замечательной и одновременно многострадальной земли?
Вскоре после пожара в село всё же приехала мать Даши. Она заявила, что заберёт дочь с собой в Молдову. Какая судьба ожидает девочку? Изменится ли в её жизни что-то к лучшему? Или страшная действительность растопчет маленькую беззащитную душу, как исковеркала уже тысячи таких же?
             Гейша нарасхват
Можно было позвонить Марине в Виноградовку, но я не хотел. Это будет ещё один лишний скандал, упрёки и слёзы. Пусть Марина успокоится, а потом позвоню. Хороша и Оксана: мешать не буду! Ты только и делаешь, что меня тормошишь, а что толку? Ни себе, ни людям! О боже, когда это всё устаканится? Я так от всего устал! От фальши, лживых обещаний и бесконечных упрёков!
Примерно через неделю я позвонил Марине. Трубку взяла её дочка. Я попросил её позвать мать. Марина сразу перешла в наступление:
– Больше мне не звони! Я для себя уже всё решила!
Я удивился её решимости. Обычно через день-два она успокаивалась, а тут – дикая ярость и железный отпор. Через пару дней я всё же снова позвонил и услышал примерно то же самое. Не хотел её больше упрашивать и решил для себя, что это всё. Может быть, я не создан для семейной жизни, или лучше пожить самому? Меня достали уже эти семейные мучения!
Прошла неделя, и вдруг Марина сама мне позвонила и сказала, что приедет на следующий день. Ей, мол, нужно постричь Вадима. Я был рад такому повороту событий. И вот в пятницу, а это был базарный день, Марина приехала. Она подошла ко мне на рынке. Мы немного пообщались. Потом Марина пошла стричь сына и вскоре обратно уехала в своё село. Я понял это как призыв к примирению и на следующий день, купив шампанское и чёрный шоколад, поехал к своей бестолковой даме. Бросилось в глаза, что Марина была навеселе. Мне даже показалось, что я напрасно приехал. Может быть, надо было не поддаваться на примитивную провокацию?
Вечером мать Марины пошла на работу, и мы сели за стол поговорить. Я налил в бокалы шампанское, кинув туда кусочки шоколада. Напиток начал бурлить, а шоколад то подниматься, то опускаться от пузырьков. Глядя на это, я невольно подумал, что вот так и наша жизнь: то высоко поднимет, то низко опустит. Мы выпили примерно полбутылки шампанского, и вдруг Марина как с цепи сорвалась. Я никогда её раньше такой ещё не видел.
– Почему ты к ней вышел?! Я всё видела! Я стояла за углом и следила за тобой! Ты с ней целовался!
Я с ней целовался! А сколько раз ты мне изменяла, и это было нормально! Я не понимал, откуда такая дикая ревность, или это только маска? Но, видимо, Марина не шутила. Она даже попыталась расцарапать мне лицо ногтями, но я вовремя схватил её за руки. Я стал вяло оправдываться, пытаясь избежать скандала, но на Марину мои доводы не действовали. Внезапно она выдала:
– Хочешь, я позвоню – и прискачут сразу двое? Ты что думаешь, я никого себе не найду? Я не уродина!
И Марина начала набирать какой-то номер. Это было уже чересчур. Я стал быстро одеваться. Я нервничал и так и не смог найти свой свитер. Я плюнул и пошёл на вокзал без него. Не замёрзну! Мне надо было торчать на вокзале чуть ли не до двух часов ночи – раньше поезда не было. Что ж, есть время подумать о смысле жизни и о наших отношениях с Мариной. Она мне временами казалась гейшей местного разлива. Марине нравилось вечное порхание по мужикам, как стрекозе по цветкам. Может быть, играли свою роль наследственность, или постоянное мужское внимание, сама Марина часто говорила о слабых нервах. Я бы сказал, что у неё было что-то другое слабым. Алкоголь, мне кажется, тоже способствовал любовным похождениям. Я часто пытался поговорить с Мариной по душам, но из этого ничего не выходило. Моя гейша, как улитка, пряталась в свою раковину и говорила или «я всё поняла», или «хватит меня воспитывать». А однажды выдала: «А мне всё равно, что ты говоришь. У меня одна жизнь, и я живу так, как хочу». Мы друг друга часто не понимали. Я, например, не умею и не хочу жить одним днём. Я всегда думаю о том, что будет завтра. Марине всё это было чуждо. Свои клятвенные обещания она очень быстро забывала, и её жизнь просто шла по новому витку лжи, обмана и фальши. Если она куда-нибудь шла, то я всегда гадал, как на ромашке: «Вернётся – не вернётся, напьётся – не напьётся, изменит – не изменит». Возвращаясь домой после работы, всегда смотрел на окна: не сбежала ли моя любимая?
Моя жизнь часто напоминала кипящий вулкан, который мог в любую минуту выплюнуть свою внутреннюю желчь. Какой-то особенной привязанности у Марины не было ни к одному мужику. Её любви хватало на несколько минут, на час, на ночь, на несколько дней. Потом ей нужен был перерыв. Марина, как привидение, исчезала и так же внезапно появлялась, грузя своими проблемами, часто не имея ни копейки денег в кармане и не зная как и за что дальше жить. На месяц, год, два – полное забвение и безразличие, как будто ничего и не было. Ты очередной глоток или стакан воды, как говорили во времена пролетарской революции. На любой работе Марина тоже долго не задерживалась. Ей всё надоедало, кроме себя любимой. Деньги она никогда не копила. Как капризный ребёнок, она могла потратить любую сумму, имеющуюся у неё, за несколько минут, или за бурно проведённую ночь. Ей не нужна была семейная жизнь. Моей гейше нужны были постоянные приключения и новые соблазны, сиюминутные победы и острые ощущения. Я был ещё одним лепестком, на который она присела…
И вдруг я услышал издалека приближающуюся музыку. Это шла с мобильником в руке типа раскладушки, который откуда-то появился у Марины, её дочь.
– Мама просила передать, чтобы Вы вернулись.
Я вернулся, и моя «непорочная» любовь ещё долго трепала мне нервы, закатывая истерику и заставляя оправдываться.
             Телефонный жених
Помогая мне на рынке, Люда попросила купить ей мобильный телефон. Я пошёл ей навстречу и купил понравившуюся ей «Моторолу». Люда тут же принялась его осваивать, радуясь каждому нажатию кнопки. Для многих эта импортная чудо-техника была всего лишь забавной игрушкой. Я прекрасно это понимал и не спешил ею обзаводиться, так как новые модели всё усовершенствовались, а старые быстро выходили из употребления. Я хотел купить себе что-либо покачественнее. Сейчас же телефончик мне был не нужен, потому что и звонить особо было некому.
Однажды Люда по ошибке набрала номер парня, который проживал под Киевом. Быстро завязалось телефонное знакомство, которое продолжалось около полугода. Вскоре ребята стали общаться часами. Люда подпрыгивала от каждого звонка. Ей уже мерещилось, что это её судьба, тем более что скоро ей должно было исполниться 20 лет. 
Вова звонил ей очень часто и обижался, если Люда долго не поднимала трубку. Он подключил её номер к безлимиту и тоже был на седьмом небе от общения с ней. Из рассказов дочери я узнал, что парень шьёт обувь и сдаёт оптом. Родители его не бедствуют, есть машина. Время шло, а ребята не надоедали друг другу. Люда закрывалась на кухне или в туалете, чтобы я не слышал, о чём они говорят. Я не вмешивался. Мне это всё не интересно. Пусть решают всё сами.
И вдруг этот жених свалился мне как снег на голову. Молодой киевлянин даже вначале хотел приехать на машине, но дочь его отговорила, и он сел на поезд. Дочь была в любовном экстазе. Она уже заранее Вову любила, даже не зная толком, как он выглядит. Я этого не понимал. Я заранее дочь предупредил:
– Смотри, не обожгись. Неужели ты думаешь, что в Киеве нет девчонок? Не спеши. Сейчас всё возможно. Ты его не знаешь. А что если Вовочка пьяница или наркоман? Тогда расхлёбывать будем вместе.
Но дочь меня не слышала. Она несколько раз бегала на вокзал, и вот долгожданный жених приехал. Что я могу сказать? Парень как парень. Ничего особенного. Он привёз бутылку коньяка и коробку конфет. Половину бутылки мы выпили, разговорились. Вова рассказал о себе, о своих планах на будущее. Люда продолжала сиять. Её даже не смутило то, что Вова никакого подарка ей не привёз. Утром ребята поехали в Черноморск. Вернулись они вечером радостные и возбуждённые. Люда сразу же объявила, что хочет поехать к Вове в гости. Я был не против. Пусть едет, набивает шишек. Как говорится, лучше учиться на чужих ошибках, но все почему-то учатся на своих. Я ещё раз предупредил Люду, чтобы она не спешила. Перед отъездом Люда меня огорошила:
– Я тоже тебе хочу кое-что сказать. Ты застукаешь тётю Марину с любовником. И ещё я вижу, что у тебя будет ребёнок – девочка. Я вижу, как ты забираешь её из роддома.
Я был потрясён. Какой ребёнок? Какая девочка? Мне скоро уже пятьдесят, хотя сам я всегда подспудно чувствовал, что у меня будет трое детей, ведь моя цифра «три». Но я только спросил:
– А от кого?
– Не знаю. Мать не вижу. Но ребёнок будет точно.
Мне никто никогда не мог толком погадать, а тут объявилась своя гадалка. Странно всё это. Но дочь не умолкала и сообщила мне ещё одну «приятную» новость:
– Извини, но я тебе перед Новым годом не всё рассказала, когда сообщила о похождениях Алины. Марина-то с соседом Толиком того… Я зашла в спальню, а они там в нетрадиционной позе… Толик начал кричать, чтобы я ушла и не мешала. Потом этот супермен пробовал приставать и ко мне, а твоя Марина сказала: «Тебе уже меня одной мало?» Я уверена, что она и с соседом Коляном тоже…
– Что же ты мне раньше ничего не рассказала? Я бы с ней не мирился.
– Я боялась. Она начала угрожать, что расскажет тебе, будто я в Черноморске в техникуме гуляла. Я и молчала. А теперь уезжаю, хочу всё рассказать.
Я почувствовал себя побитой собакой. Так мне и надо, любвеобильному слепцу! Я пожелал дочери счастливой дороги, но денег на обратную дорогу почему-то не дал. Подсознательно надеялся, что хоть у неё всё будет хорошо. Утром ребята уехали, а откровения дочери надолго засели у меня в голове.
          «Лишние» люди, или «герои» нашего времени
С ностальгией вспоминаю, как в старших классах мы писали сочинения по русской литературе о «лишних» людях. Мы рассматривали под микроскопом литературных героев Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Тургенева: Онегина, Чацкого, Печорина, Базарова. Эти персонажи были, считаю, одновременно, и «лишними» людьми, и героями своего времени. Они не могли найти применения своим силам и растрачивали их попусту, опережая своё неспешное время и имея «резкий охлаждённый ум». Онегин по Белинскому ещё и страдающий эгоист. Наши эгоисты «поневоле», то бишь, олигархи, не мучают себя никакими угрызениями совести. Но речь, конечно, не о них.
Кто же становится «лишним» человеком в наше время, его временным героем? Самые незащищённые люди, среди которых дети и подростки, женщины и вынужденные преступники, безработные и просто неудачники, пьяницы и наркоманы, бомжи и пенсионеры. Они стали «дном» нашего «униженного и оскорблённого» общества, или ненужным балластом для нашей слишком рыночной экономики. Сведений о них полно в криминальной хронике, судебных решениях, газетных статьях на моральные темы, милицейских сводках. Вот только некоторые примеры. Так, существует расхожее мнение, что чем лучше живут люди, тем безопаснее ходить по улицам в тёмное время суток. В наше время опасно ходить в любое время суток. Могут и обокрасть, и ограбить, брызнуть вам в глаза газом, или, ещё хуже, выстрелить, или просто дать по голове кирпичом.
Итак, судили трёх молодых людей – сельских жителей нашего района. Двое из них – братья. Старший, назовём его Ваней (имена ребят, конечно же, изменены) на суде вёл себя странно. На вопросы судьи с трудом и не сразу отвечал, дату своего рождения не знал, проучился в школе всего лишь до … третьего класса. Читать не умел, из интерната сбежал. Второй брат Серёжа с грехом пополам окончил, и то заочно, девять классов. Так и хочется сказать большое «спасибо» пьющим родителям за то, что психическое и умственное развитие ребят отставало от развития сверстников. За свою короткую жизнь братья приобрели уже кое-какой опыт выживания: то подрабатывали подсобниками у строителей, то понемногу приворовывали тут же у себя в селе (уголёк с дровишками зимой у соседей, закрутки и овощи в ненадёжно закрытых погребках). Матери 5 лет не было дома. Сейчас она живёт в другом селе. Видели её ребята очень редко. Всего же у матери шестеро детей, она на пенсии, как многодетная мать. Прямо-таки героиня! И риторический вопрос: «Для чего же рожать столько детей, если ты ничего не можешь им дать? Ради льгот и пособий от государства?»
Иногда за братьями приглядывали отец и старший брат, но последнее время они выживали сами. Как могли. Как получалось. Младший первый раз привлекался к уголовной ответственности, а вот у старшего уже были две судимости за кражи, причём, испытательный срок по последней ко времени суда ещё не прошёл.
С сообщником братьев дела обстоят не лучшим образом. Мише было 2 года, когда он остался без отца. Воспитывала его бабушка, проживавшая в соседнем районе. Мать пьянствовала, появляясь очень редко. Бабушка уже хотела усыновить внука, но тут снова «всплыла» мать, забравшая ребёнка. Миша, как говорится, трудный ребёнок. Он убегает из дому, бродяжничает, иногда его видели пьяненьким, а ведь он всего лишь девятиклассник, несовершеннолетний оболтус.
Судили молодых людей за то, что в январе они совершили кражу у пенсионера: сняли со стены два ковра и прихватили бачок от стиральной машины. Братья постелили ковры у себя дома на полу, а бачок сдали в металлолом за 20 грн. Мише не досталось ничего, да он и не настаивал. В очередной раз ребята пришли к деду уже летом. Толкнули его на диван, вывернули карманы, заглянули в тумбочку. «Улов» составил 300 грн.
И вот закономерный финал. Старший из братьев получил четыре с половиной года в исправительной колонии, Миша и Серёжа – по 4 года лишения свободы условно с испытательным сроком на два года. Но ни один из них так для себя никаких выводов не сделал. На учёт ребята в уголовную исполнительную инспекцию не стали, ни работать, ни учиться не захотели, и, скорее всего, они тоже получат реальный срок наказания. Но только ли их в этом вина? Я понимаю, что от тюрьмы и сумы зарекаться не стоит, но стоит ли так жить, как они? Может быть, что-то во всех нас надломилось, когда каждый в ответе только за себя? 
И ещё раз хочется вспомнить Белинского, который утверждал, говоря об Онегине, «лишнем человеке», что силы этой богатой натуры оказались без приложения, жизнь без смысла, а роман – без конца. Но я бы добавил, что у наших «героев» смысл в жизни есть. Смысл в том, чтобы выжить. Просто выжить. И нарожать подобных себе «героев». И «роман» не без конца. Есть конец, и очень часто он печальный. Как в злой сказке. Как в зазеркалье. Как в театре абсурда. Как в кошмарном сне. Ведь они лишние люди.
             Пасхальный «десерт»
Вместе с Мариной приехала и её мать. Марина быстро стала накрывать на стол. Она нашла недопитую бутылку коньяка, оставленную будущим зятем, и с удовольствием водрузила её в центре стола. На моё фырканье она не обратила внимания, только тёща слегка поморщилась, услышав моё недовольство. Пришлось отпраздновать возвращение блудной невесты.
Вскоре заболел Максимка, и Марина около двух недель провела с ним в Виноградовке. Иногда я приезжал к ней по вечерам. И вот в один из вечеров часов около девяти мне позвонила Марина. Мы поговорили о том, о сём, я пожелал ей спокойной ночи, а сам рванул на вокзал. Около десяти я был уже возле её дома. То, что я увидел, меня совсем не обрадовало. На лестничной площадке пытался «прорвать оборону» всё тот же Толик, о котором мне рассказывала дочь. Алина его не пускала, но он был настойчив. Увидев меня, Толик смутился, но не ушёл. Я зашёл в квартиру и сразу «взял быка за рога»:
– Твой любимый Толик никак не может прорваться. Что же ты его на площадке держишь?
Марина немного смутилась и начала оправдываться:
– Им надо место на рынке, и я обещала помочь.
– А ты местами торгуешь? Какими? Передним и задним?
Для вида Марина куда-то позвонила, потом достала на кухне чекушку и выпила грамм сто самогоночки. Мы ещё немного погрызлись и успокоились. Ах, почему мне дочь ничего не рассказала раньше об этом Толике?
Как несмазанная телега, наша семейная жизнь двигалась вперёд, грозя кого-нибудь из нас переехать. Наступила Пасха. Часов в пять утра Марина поехала в церковь, чтобы посвятить приготовленную на праздник еду. Привезла она ещё и свяченую воду. Днём она периодически позванивала в Виноградовку, несколько раз прощалась и снова продолжала говорить. Я только посмеивался. На другой день мы договорились поехать в близлежащий лесок в Виноградовке на шашлыки. Часов в десять утра мы были уже на месте. В этом году весна немного запаздывала. Пришлось одеть свитер. Вадим поехать не захотел, и, кроме нас с Мариной, на природу пошли её дети, мать и брат. Мы хорошо провели время, приготовили на костре шашлыки, немного выпили, посидели, поговорили, расслабились.
Около трёх часов мы вернулись в село. В квартире был музыкальный центр, который брат Марины привёз из Константиновки. Он то жил, то не жил со своей женой, поэтому всё самое необходимое и ценное перевёз к матери. Марина, возбуждённая алкоголем, захотела петь. Максимка сбегал к соседям за диском с караоке, и началось многочасовое громоподобное пение. Каждый рвался к микрофону. Потом мы все дружно поужинали, и брат Марины и мать пошли на работу. Часов в восемь к Алине пришли две её подружки, и песни зазвучали с новой силой. Внезапно Марина потянула меня в ванную.
– Давай здесь! – скомандовала она.
Условия были непривычными, тесно, поэтому у меня ничего не получилось.
– Прямо не знаю, как это другие делают в такой обстановке, – сказала моя дама-сама невинность и потянула меня в спальню. Я пошёл за ней, а у самого мелькнула мысль: «Не делала ли она это здесь с кем-либо другим? Хотя бы с тем самым Толиком?» В спальне дверь не закрывалась ни на защёлку, ни на замок. Мы её просто прикрыли. Я, конечно, нервничал, но Марину ничего не смущало. Нам никто не помешал, чему я был несказанно рад.
Я хотел уже спать и сложил все наши миски и кастрюльки в сумку, так как в четыре утра собирался поехать в город на электричке. Когда  вошёл на кухню, то увидел, что Марина преспокойно потягивала вино, оставшееся после нашего похода на природу. Я забрал у неё бутылку и спрятал в сумку.
Было уже больше десяти часов вечера, но караоке не прекращалось. Одна подруга Алины ушла, другая ещё оставалась. Было заметно, что она девочка тёртая. Курила, была не прочь выпить, могла посквернословить. Я обратился к Марине:
– Выключай телевизор. Ложимся спать.
Она неожиданно огрызнулась:
– Что ты тут командуешь?! Ты мне не муж! Мой муж – телевизор! Получил «десерт» – иди спать! Я спать не собираюсь!
              Модная болезнь
Ещё древние римляне говорили: «Моменто море (помни о смерти)!» И были правы. Мы часто думаем, что она где-то там далеко, а она всегда рядом. И может к нам всегда прийти в «гости», особенно если мы не дорожим своим здоровьем и самой жизнью. И винить будет некого. Только самих себя…
Я уже упоминал, что Коля и Лена были соседями и хорошими друзьями Оксаны. Вначале я, вообще, считал их идеальной парой. Коля был бойким парнем, умевшим вести бизнес. Начинал с магнитофончиков, потом вовремя перепрыгнул на запчасти для машин. Он арендовал помещение недалеко от центра города, вышел на нужных оптовиков. Начал неплохо зарабатывать. При открытии магазина, зная, как некоторые чиновники любят халяву, Коля наиболее ценные запчасти припрятал. Но чиновничье недремлющее око узрело наваренные покрышки (это тот же чиновник, о котором я писал, что он любил попастись на бюджетной лужайке). Коля простодушно заметил, что может продать по сходной цене.
– Почему продать? – удивился чиновник. – Ты что, подарить не можешь?
Пришлось подарить. Зато «обдарённый» чиновник помог быстро подписать все нужные документы.
У Коли с Леной был совместный ребёнок, сын Славик, а у Лены от первого брака была дочка. Коля их одинаково любил и не делал разницы между детьми. Несмотря на все плюсы, Коля имел и жирный минус: он любил выпить, так сказать, расслабиться. Примерно раз в месяц он на несколько дней исчезал, не появляясь даже дома. Коля мог ездить по городу с товаром, объезжая нужные точки, ловя доступных женщин и находя бестолковых друзей, любящих дармовщину. Душе нужен был отдых. Настоящей русской душе. В любом состоянии Коля был «на колёсах», так как имел печальный опыт пеших прогулок. Так, однажды, когда он на полусогнутых добирался домой, какие-то малолетки догнали его и ударили чем-то тяжёлым по голове. Наш Дон-Жуан упал и потерял сознание. Было уже холодновато – середина осени. Темнело. Очнулся Коля с тщательно обчищенными карманами и без туфлей. Пришлось домой идти в носках, благо это было не так далеко. С тех пор машина для любителя острых приключений стала больше чем другом. Он сдувал с неё чуть ли не пылинки, боялся поцарапать и всегда следил, чтобы она была в исправном состоянии. Правда, Коля умел быстро выходить из своего пьяного «наркоза»: ему было достаточно подремать полчасика хоть на полу, и он снова бил копытами в поисках приключений. Но дома, конечно, после темпераментных похождений Колю ждал не очень тёплый приём. Начинались скандалы, вплоть до драки, до истерики, до развода… Лена даже со злости пинала машину и прятала ключи. Коля истово каялся, что больше не будет, и через месяц всё повторялось, как в дешёвой мыльной опере. Лене было тяжело. Она любила Колю и не хотела разводиться, несмотря на его измены и «весёлую» жизнь. Коля даже давал ей отступные в у.е. и был согласен на развод, но Лена героически продолжала семейную жизнь. Боялась, что не сможет сама воспитать двоих детей в наше нелёгкое время. Зная об изменах мужа, Лена следила за ним, устраивала сцены ревности, купила у меня телефон с определителем номера, но ничего не помогало. Почти как в рассказе Шукшина «Алёша Бесконвойный». В выходные дни колхозник, которому дали кличку Алёша Бесконвойный, ни за какие коврижки не хотел работать. В субботу у него была баня. У нашего героя в конце месяца тоже была своеобразная баня, т.е. снятие стресса с помощью алкоголя. Однажды Лена вместе с Оксаной всё же выследили Колю. Он мирно спал прямо в машине на водительском сидении в «Берёзках». Салон и багажник были забиты запчастями. Когда Лена слегка хлопнула муженька рукой и окликнула, он резко подскочил и, выйдя из машины, захотел её ударить. Скорее всего, в пьяном угаре он её не узнал. Лена бросилась бежать, Оксана тоже. Коля – за ними, за что-то зацепился и упал. Поднявшись, снова пошёл в машину спать, выругавшись.
Все эти регулярные «банные денёчки» не прошли для организма Коли даром: не выдержала печень, развился цирроз. Коля уже был рад образумиться, но счёт пошёл на дни. Через четыре месяца, несмотря на все его титанические усилия, Коля умер. А было ему всего лишь 42 года. На похороны денег не было, так как все ушли на бесполезное лечение. Хорошо, что помогли родственники и друзья. Помог и Пончик, купив умершему другу гроб.
Цирроз печени стал чуть ли не модной болезнью. Очень скоро от него умер сосед Коли и его друг по пьяным похождениям Витёк. Дожив до 27 лет, он ничем серьёзно не занимался, а только гонял по городу на «дохлой» «копейке», утоляя телесную «жажду» где попало и с кем попало. Горячий мачо чуть ли не каждую неделю менял покрышки, в основном, на СТО на выброшенные бэушные. Когда машина трогалась с места, из-под колёс летели только дым и искры, и покрышки истерически визжали. Так и Витёк сгорел в синем пламени «зелёного змия», не успев даже жениться, а «модная» болезнь продолжала искать и косить свои жертвы.
             Добавочный «десерт»
Меня всё это возмутило:
– Если я не муж, чего же ты со мной живёшь?
Марина направилась на кухню, ещё что-то выкрикивая, и стала закрывать за собой дверь. Я последовал за ней:
– Чего ты орёшь? – и оттолкнул от двери.
Марина стала ещё больше кричать и звать детей, мол, я её избиваю, хотя у меня и в мыслях этого не было. Прибежали Максимка и Алина и хором начали кричать, чтобы я не трогал маму. Я плюнул и пошёл в спальню. Я прекрасно знал, что если я сейчас засну, то Марина обязательно куда-нибудь сорвётся – ей нужно продолжение банкета. Я лёг на кровать, оставив дверь приоткрытой, чтобы всё видеть. Марина несколько раз нервно прошлась по коридору, потом о чём-то пошепталась с дочкой на кухне.
Прошло полчаса. Внезапно в спальню заскочил какой-то худощавый сосунок. Скоро я узнал, что это был Груздик, ухажёр 13-летней Алины, который был лет на десять её старше. Они активно встречались, чему Марина не препятствовала, мол, делайте, что хотите, лишь бы детей не было. После окончания Алиной школы кавалер торжественно обещал на ней жениться. Нагловатый Груздик сразу начал меня выгонять, чуть ли не кидаясь драться. Я его не боялся, но не хотел драки, кроме того, идти мне было некуда – только на вокзал, чтобы дожидаться поезда. Я открыл дверь и обратился к Марине:
– Чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я ушёл?
Марина безразлично молчала, словно глухонемая, и никак не реагировала на мои вопросы. Груздик сам начать драку не решился и пошёл за подкреплением. Видя, что мне тут не рады и Марина хочет от меня в этот вечер избавиться, я начал не спеша собираться. Вернулся Груздик. Он привёл с собой брата, который не был таким беспардонным. Дело было уже в зале. Я стоял возле дивана, медленно собираясь. Внезапно сельский мачо, очевидно, желая «зарисоваться» перед своей малолетней дамой, ударил меня боковым ударом в лицо, чего я не ожидал. Также мне показалось, что он надел на руку кастет, потому что удар получился довольно сильным. Я «улетел» на диван. Груздик тут же накинулся на меня, лежачего, но не тут-то было. Я стал отбиваться ногами. Скрутить меня он не смог, и я быстро встал. Марина по-прежнему безучастно молчала. Я дважды «засветил» Груздику по физиономии. Он выругался матом и пошёл в атаку, но меня это не страшило. Я отбил удары и решил стоять до конца – разгромить даже всю квартиру, но не уступить. Мы схватились в ближнем бою. Свитер Груздика начал трещать. Его брат  почему-то молча за всем наблюдал, не вмешиваясь. И тут Марина как бы проснулась:
– Перестаньте! Уходи!
Брат Груздика добавил:
– Не бойтесь! Мы Вас не тронем!
А я и не боялся! Или я кого-нибудь убью, или кто-то из них меня! Я не спеша натянул свитер и вышел в коридор. Там взял тележку и сумку с тарелками и кастрюлями. Мимоходом посмотрел на своё отражение в трюмо: бровь под левым глазом была рассечена, и, скорее всего, будет «фонарь». Я вернулся в зал и обратился к Марине:
– Спасибо за приятно проведённый вечер! Всё было очень мило!
Было уже около полуночи. Я побаивался, что на улице драка возобновится и старался покрепче держать в руке тележку, чтобы применить её как «тяжёлую артиллерию». Однако возле спящего дома меня никто не догнал. Около трёх часов я провёл на свежем воздухе в ожидании поезда. Я больше ходил, чем сидел, чтобы не замёрзнуть. Около трёх попал, наконец, измученный, домой. Вадим мирно посапывал. Лёг спать и я и быстро заснул. Примерно через час в квартире раздался телефонный звонок. Едва я поднял трубку, как на другом конце провода её бросили. Это была, конечно же, Марина, хотя номер и не определился. Нагулялась и решила вспомнить обо мне. Через пару минут звонок снова повторился. «Хватит надо мной издеваться! Это уже всё!– решил я. – Финита ля комедия!» И отключил телефон.
                Часть третья
              «Херои» не дремлют
Главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос рассказал о том, что за последние 5 месяцев (с января 2016 г. – от авт.) отдельные подразделения 28-й бригады выручили более 100 млн. грн. за пропуск машин с контрабандными товарами через блокпосты на линии разграничения с зоной АТО. Об этих фактах прокурор сообщил в эфире радио «Вести», передают «Новости Донбасса».
«Одним из знаковых является расследование дела против комбата 28-й отдельной механизированной бригады. К уголовной ответственности мы привлекли 8 человек, которые способствовали пересечению линии разграничения транспортными средствами», –  заявил Матиос. По его словам, согласно данным СБУ, которые подтверждены следствием, за период пребывания отдельных подразделений этой 28 бригады в зоне ответственности через один из блокпостов прошло более 500 автомобилей с разным товаром».  Существует ещё и явный грабёж местного населения на блокпостах, когда берут за всё и со всех при их пересечении.
…Бывший глава Львовского апелляционного административного суда Игорь Зварыч, так называемый «судья-колядник», осужденный за взяточничество, вышел из тюрьмы, заявила агентству «Интерфакс-Украина» начальник отдела по взаимодействию со средствами массовой информации Государственной пенитенциарной службы Украины (ГПтСУ) Е. Денисюк.
«Он самостоятельно подал ходатайство в суд о пересмотре его дела на основании «Закона Надежды Савченко». Там приняли решение в его пользу и удовлетворили ходатайство. Соответственно, когда решение суда поступило в учреждение, он был освобожден», - рассказала агентству Е. Денисюк.
Как сообщалось, в декабре 2008 года Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело против экс-главы Львовского апелляционного суда Игоря Зварыча за взяточничество. В ходе обысков в кабинетах и квартирах судьи и его шести коллег правоохранители обнаружили и изъяли 1 млн. долл. и 2 млн. грн. Сам И. Зварыч утверждал, что эти деньги принесли в его кабинет «колядники», которые «посевали» в рождественские праздники (по его словам, кто копеечку, а кто доллар – от авт.). В сентябре 2011 года суд приговорил экс-судью И. Зварыча к 10 годам лишения свободы с лишением права занимать должности судьи сроком на 3 года и с конфискацией имущества.
23 декабря 2015 года президент Украины Петр Порошенко подписал так называемый «Закон Савченко», согласно которому суды обязаны учитывать осужденным каждый день, проведенный в следственном изоляторе, как два дня(!) отбытия наказания (сама Н. Савченко, военнослужащая ВСУ, находится под следствием в России по обвинению в пособничестве в убийстве российских журналистов на Донбассе – от авт.). 
И. Зварыч провел в СИЗО более трех лет, а общий строк его содержания в заключении составил 7 лет. http://interfax.com.ua/news/general/318110.html.
…Картины, которые были украдены в 2005 году из Музея Западной Фрисландии в городе Хорн в Нидерландах, нашлись в Украине и сейчас находятся в руках батальона ОУН. Об этом сообщается на сайте музея. Музейщики утверждают, что в июле 2015 года в голландское посольство обратились два человека, представившиеся членами батальона ОУН. Они сказали, что украденные картины у них и предложили их вернуть за вознаграждение.
Новостной портал NOS цитирует искусствоведа Артура Брэнда, который уточнил, что они требовали €50 млн., при том, что фактическая стоимость коллекции – около €1 млн. «Позже я узнал из проверенных источников, что лидер украинской ультраправой партии «Свобода» (Олег Тягнибок) за кулисами дергает за ниточки. Также имя Валентина Наливайченко всплывало регулярно. Это бывший руководитель украинской спецслужбы. Я не могу разглашать детали, но связь между украденными произведениями искусства и спецслужбой является более чем правдоподобной», – заявил он.
Издание приводит схему, из которой следует, что в требовании выкупа за картины замешаны Тягнибок, Наливайченко, заместитель командира батальона ОУН Борис Гуменюк и трое бойцов ОУН.           Последняя подлость Адамыча
Не сомневаюсь, что я стал для Адамыча врагом номер один в его явной комбинации не упустить власть. Очевидно, он долго думал над тем, как от меня избавиться, и придумал. Решение было очень простым и, вместе с тем, обидным: сократить за ненадобностью, то есть нехватки денег на зарплату. Босс решил действовать строго по закону. За два месяца до увольнения меня уведомили о сокращении. Заодно со мной Адамыч решил уволить и ту девчонку, которую активно проталкивал на своё место, парня, принятого на работу после моего конфликта с ним, и уборщицу. Остальные притихли, как бы и их под шумок не выгнали. Мотивация увольнения была очень простой: уволить тех, которые устроились на работу последними. И это невзирая на образование увольняемых, наличие детей на иждивении и пенсионный возраст остающихся. Начальству почему-то всегда больше нравятся посредственности, наверное, потому что так легче проворачивать свои тёмные делишки.
Я был спокоен. Как удав. Меня не пугала угроза стать безработным, так как бизнес свой сохранил, и место на рынке у меня было. Зато Адамыч явно нервничал. За пару дней до истечения срока бухгалтер отдала мне трудовую книжку. Адамыч так спешил меня уволить, что в трудовой книжке он даже изменил мой пол, записав, что я «уволена». Я не стал к нему бегать за исправлением. После обеда выдали деньги – компенсацию за увольнение. Я почувствовал даже какое-то облегчение, так как устал от козней Адамыча. Сочувствия ни у кого даже в глазах я не увидел – каждый боялся за себя. Сдаваться, конечно, не собирался. Я прошёлся по высоким кабинетам, мне для приличия посочувствовали и послали меня на три буквы, то есть …в суд.
Уволенные вместе со мной предлагали мне пойти в центр занятости и сесть на годик государству на шею. Делать этого не захотел. Во-первых, надо было сдать свидетельство о предпринимательской деятельности, а, во-вторых, не в моих правилах было жить обманом, как некоторые наши чиновники, очень любящие попастись на бюджетной лужайке. Подачек я не хотел. Я был настроен добиваться справедливости и всё же подал иск в суд. Пусть Адамыч увольняет свою жену-пенсионерку, которая ходит на работу только для того, чтобы почитать очередной журнальчик и получить хорошую зарплату. Я прекрасно понимал, что шансов выиграть дело у меня мало, но решил побороться с непотопляемым боссом. Может быть, мне улыбнётся удача. Я так в коллективе и сказал: «Я не прощаюсь, я говорю «до свидания».
Сразу признаюсь, что полугодовая тяжба с Адамычем победы мне не принесла. Я упирал на то, что мне не предложил другой работы и не провели профсоюзное собрание при увольнении. Продажный судья дал команду боссу такое собрание провести, и теперь меня уволили по всем правилам. Коллеги, естественно, дружно поддержали Адамыча. Но была и одна маленькая победа: он всё же был вынужден уволить жену, хотя сам ещё продержался в конторе пару лет, пока его официально не «ушли». Адамыч попытался закрепиться замом, но вскоре сам ушёл. Власть не та, да и доходы не те. К тому же, резко ухудшилось здоровье: начали отказывать ноги.
Я часто задумывался над тем, была ли у меня возможность не поссориться с Адамычем? Виноват ли во всём мой скверный характер? Или всё это дело случая? Или запрограммированная неизбежность? Я ловил себя на мысли, что если мне человек неприятен, то стараюсь его избегать. Чтобы не сорваться, не нагрубить, не высказать всё, что накипело. Думаю, что конфликт был неизбежен. Ещё когда мы были в хороших отношениях, шеф меня иногда упрекал, что, мол, я к нему не захожу побалагурить, пообщаться, посплетничать. А мне этого не хотелось, тем более что я знал, чем это «общение» заканчивается. Зачем себя насиловать? Я хочу общаться с теми, кто мне приятен. Мне не нужно общение ради общения. Я из другого времени. Сейчас же время хамелеонов. Они умеют приспосабливаться, умеют льстить и угождать, и не наживать себе врагов, вовремя меняя защитную окраску. Так, некоторые коллеги-хамелеоны, выходя из кабинета Микульского, иногда или плакали, или еле сдерживали слёзы. Однако при случае они не забывали выказать ему свою преданность, подарить презент на день рождения и даже чмокнуть при этом в сизую от пьянки щёчку. Да, сейчас надо быть хамелеоном. Так проще. Так безопаснее. Так меньше проблем. Но я так не умею. Не научили. И не хочу.   
             Однорукая помощница
Оксана продолжала мне позванивать. Так, она похвасталась, что у неё всё более или менее хорошо. Она купила электробойлер для подогрева воды.
– Юрочка – мастер на все руки. Он бойлер установил и обещал за него рассчитаться, – тараторила Оксана. 
Странно, но «мастер на все руки» так с Оксаной за бойлер и не рассчитался. Наверное, как и Остап Бендер, «забыл» снять деньги с текущего счёта. Впрочем, он не вернул и украденные деньги.
Мне же похвастаться было нечем. Вторник прошёл относительно спокойно. Под глазом у меня образовался солидный синяк. Выходя на улицу, я вынужден был надевать солнцезащитные очки. На работе и рынке меня ехидно подкалывали. Я использовал телесный крем, но он мало помогал. В четверг я увидел на рынке Алину с подругой. Она злорадно усмехнулась и не поздоровалась. В то же день ко мне подошли брат Марины Виталий и его жена. Они сделали вид, что ничего не замечают, я тоже не стал их ни о чём расспрашивать.
Казалось, Марина тоже вычеркнула меня из своей жизни. Как вдруг в субботу на меня обрушился шквал звонков. Первый звонок раздался в половине четвёртого. Марина звонила и бросала трубку. Я отключил телефон. Едва я его включал, как телефон начинал снова звенеть. Я пытался брать трубку, но Марина снова и снова её бросала. Так продолжалось несколько часов до позднего вечера. Очевидно, моя «преданная» любовь очень хотела, чтобы я к ней приехал. Но я на этот раз мириться не собирался. Баста!
Из Киева мне позвонила дочка и сообщила, что пьяная Марина неоднократно звонила и ей, обозвав меня козлом. Люде пришлось отключить телефон, так как она ужинала вместе с новыми родственниками, и те всё слышали.
– Было очень неудобно, – добавила дочь.
Я тоже «обрадовал» Люду, сообщив, что её пророчества сбываются.
Приближалось лето, и я решил взять себе в помощницу двоюродную сестру. Раньше она жила в центре города возле продмага. Одна шустрая дама дала ей тысячу зелёных с намерением перепродать хорошее место, но у неё ничего не получилось, так как цены упали. Таня же тысчонку быстро «пристроила». Она купила дряхлый домишко без документов чуть ли не на свалке за 150 баксов без документов и цветной телевизор. Остальные деньги таинственным образом исчезли в «известном» направлении. Пожалев бестолковую сестрицу, я прописал её у себя, чтобы она хоть иногда могла получить кое-какую помощь в центре занятости.
Минут через пятнадцать я был возле жилища Танюшки. Впечатление было не из приятных. Калитки не было. Густые сорняки росли чуть ли не выше крыши покосившегося домика. Возле него бывшие хозяева хотели построить ещё один домик и успели выгнать только стены. Нынешняя хозяйка цемент, купленный отцом для дальнейшего строительства, пропила, и стены постепенно превратились в руины. Стёкла в веранде были выбиты. Меня встретила стая собак, но я от них успешно отбился. На стук в дверь вышла сама хозяйка. Она была слегка подшофе и с …гипсом на левой руке. Её постоянно «учили» уму-разуму то старший сын, который часто приходил в гости, то средний, который жил у неё с небольшими перерывами с косоглазой женой и детьми. Я предложил сеструньке поработать у меня и ради интереса зашёл в домик. Везде царила дикая антисанитария, бегали собаки, с которыми хозяйка и спала. Средний сын с женой лежали на полуразваленном диванчике одетыми. Дети бегали по комнатам. Постельного белья не было. Я не понимал, как можно было жить в такой дыре, но любимые родственнички жили и даже прекрасно размножались. Танюшка сразу же согласилась у меня поработать. Да и у меня не было большого выбора. Хорошие работники почти перевелись. Или спились. Или вымерли, как мамонты…
           Эпидемия бедности?
Каждые 15 минут в Украине появляется новый больной туберкулёзом, а каждые два часа эта болезнь уносит жизни, как минимум, троих человек. Эпидемия, казалось бы, давно забытого страшного недуга объявлена в нашей стране с 1995 г., и она продолжает набирать обороты.
По критериям Всемирной организации здравоохранения эпидемия туберкулёза объявляется тогда, когда количество заболевших превышает 50 человек на 100 тыс. населения. В Украине средний показатель – 83, в некоторых областях он вдвое выше, а в Херсонской области, например, – 174. В 2006 г. только впервые появившихся больных насчитывалось уже почти 40 тыс. По самым скромным подсчётам зарегистрировано 700 тыс. туберкулёзных больных. Эксперты утверждают, что реальная цифра – вдвое выше.
Медики считают, что туберкулёз не стоит в ряду неизлечимых заболеваний. Эффективность лечения составляет 95-98 процентов, но только там, где с этим недугом борются. У нас же масштабы эпидемии только растут. Почему? Ответ прозвучал в выступлении директора Института фтизиатрии и пульмонологии им. Ф.Я. Яновского, главного фтизиатра страны Юрия Фещенко:
– Результаты борьбы с туберкулёзом лишь процентов на семь, максимум, десять зависят от врачей. Всё остальное вне медицины. Болезнь эта – явление социальное.
«Туберкулёз – это слёзы нищих», – говорил Роберт Кох. И это правда. Социальные низы наиболее подвержены заболеванию. Полноценное питание, достойные человека условия быта – вот залог преодоления недуга. Накормите людей, дайте им возможность хорошо отдыхать, жить в чистых квартирах, не дышать во дворах воздухом помоек – и эпидемия сразу пойдёт на убыль. Но пока у нас всё с точностью да наоборот.
Сегодня в Украине более ста тысяч активных носителей палочки Коха. Именно они представляют опасность для окружающих. Больной за свою жизнь может инфицировать до 30 человек. Так болезнь выходит из своих социальных границ и косит всех подряд – богатых и бедных, молодых и старых. А ведь когда-то у нас была лучшая профилактика туберкулёза! За опытом приезжали из других стран. Так, Куба, взяв за образец советскую систему борьбы с туберкулёзом, добилась потрясающих результатов; пять человек на 100 тыс. населения. Даже во время Великой Отечественной войны у нас ни разу не было вспышки такой эпидемии. А сейчас стыдно признаться, что мир шарахается от того, что у нас происходит. Так, за годы независимости у нас закрыли 33% противотуберкулёзных диспансеров, 30% специализированных санаториев, сократили 13% должностей фтизиатров. Вот уж поистине не ведаем, что творим! (По материалам «Рабочей газеты», 28.02.2007 г.)       
Но это, так сказать, официоз. Приведу свои впечатления. От туберкулёза, как я уже писал, умер муж моей двоюродной сеструньки Тани в 40-летнем возрасте. Сама она тоже лечилась от этой болезни. От палочки Коха умер и мой дядька по отцовской линии в 53 года. Хоронить его пришлось моему отцу при живом сыне. Жена спилась и ненадолго пережила мужа. Отец не пожалел денег и даже поставил памятник. Старшая сестра приехала из села, взяв с собой … графинчик вина. Шикарная помощь! К чему это я? Туберкулёз давно уже стал не только социальной болезнью, но и повальной эпидемией. Он него не застрахован уже никто. Государство только делает хорошую мину при плохой игре, постоянно сокращая расходы на борьбу с этой болезнью. С туберкулёзом активно «дружат» такие болезни, как алкоголизм, наркомания, гепатит, СПИД. Помню, как покойный дядька однажды рассказывал:
– Захожу в одну забегаловку. Спрашиваю: «У вас сметана есть?» – «Нет». –  «Молоко есть?» – «Нет». – «Ну, дайте тогда стакан «чернила».
Пришлось мне однажды пообщаться и с главным врачом нашего противотуберкулёзного диспансера. Он мне, вздыхая, сообщил, что среди врачей большой процент пенсионеров – слишком маленькие зарплаты. И добавил, что существующие препараты уже не справляются с болезнью, так как за долгие годы палочка Коха к ним привыкла. Нужны новые лекарства. А где их взять?
А на днях я узнал ещё одну радостную весть: наше «доблестное» руководство приняло решение диспансер в нашем городишке …закрыть. И в областном центре тоже. Вымирайте молча, любимые граждане. Лечиться вам негде. Да и зачем? Правительству люди не нужны. Главное – как-то отдать МВФ разворованные кредиты. А на чём-то же надо сэкономить?
            Топор войны
Сломанная в двух местах рука у сестры постепенно заживала. Через месяц Таня сняла гипс. Но это меня не очень радовало. У Тани продолжал жить её средний сын Димка с семьёй. У него было две дочки. Одной было четыре года, а другой – около года. Родственнички постоянно кочевали: то в село, где родилась невестка, то обратно сюда. «Зелёный змий» стал незаменимым богом Димки, как и его мамаши. Невестка была тоже не подарком. Мать её в детстве бросила, поэтому воспитывалась Валюшка в интернате. Был у неё, правда, брат, живший в селе. У него было семеро детей, шестеро из которых забрали в интернат. Невестушка Валечка нигде никогда не работала и работать не собиралась, и тоже была не прочь выпить. Успела даже получить судимость. Так, однажды она пошла в своём селе платить за электроэнергию на почту. Там был обеденный перерыв. Шустрая девица разбила окно и стянула консервы. Кто-то увидел и вызвал милицию. Дали год условно. Валечка отличалась и тем, что могла на несколько дней оставить малолетних детей то ли на соседку, то ли на случайную знакомую, а сама исчезнуть. Это было в духе Марины. «Нагулявшись», она, как ни в чём бывало, возвращалась.
Родственнички постоянно выясняли отношения, кто у кого украл заначку, и дрались. Так, однажды сынок так хорошо избил мамашу, что та в отчаянии пырнула его ножом. Во время последней разборки Валюшка поломала свекрови руку, ударив кочергой. Её она называла мама Таня, очевидно, из-за большого уважения. Мамаша же всегда подавала пример – стабильно несколько раз в месяц она напивалась. Могла и чаще, но тогда нужна была компания и, конечно, деньги.
Домик Тани, что не удивительно, периодически обворовывали. То исчезала какая-то одежда, то что-то железное. Последний раз исчез в неизвестном направлении цветной телевизор. За неуплату отключили воду. Но «свет» здесь был всегда, так как сестрица в этой глуши боялась темноты и с детства была перепугана пьяным отцом. «Свет» всегда горел, как «вечный огонь» у обелиска. Наилучшим выходом для всех родственничков было жить отдельно.
Я настоял на том, чтобы средний сын со своим семейством пошёл на квартиру. Со скрипом, со скандалом, но он выбрался. Правда, ушёл к старшему брату в летнюю кухню. Естественно, ни о какой оплате жилья и речи быть не могло. Димка обещал заработать на дрова, но дрова так и не появились. Братики постоянно конфликтовали, но до драки дело так и не доходило. Зато старшего, Сергея, избили то ли бывшие квартиранты, то ли хорошие знакомые.
Прошло некоторое время, и «святое» семейство снова вернулось к непутёвой мамаше. Очень кушать хотелось, а вот работать – нет. Таня получала у меня зарплату, и родственничкам было удобно сидеть у неё на шее да ещё и погонять, как загнанную лошадь. Димка чуть ли не с утра прибегал на рынок и начинал у матери клянчить деньги на что-нибудь. Я дал ему кличку «Мамадай». Всё это было бы ничего, но родственнички опять начали выяснять отношения. Однажды вечером мне позвонила сестрица и попросила меня к ней прийти, так как пьяный сыночек её снова стал избивать. Я решил прийти. На мои увещевания Димка не реагировал.
– Что ты тут командуешь? – огрызнулся он. – Думаешь, если у тебя есть деньги, значит, ты герой?
И Димка ударил меня ногой в пах. Удар был не очень точным, но неприятным. Мне это «запанибратство» не понравилось: я «съездить» ему несколько раз по морде и скрутил. Но вот что делать дальше, не знал. Всё время держать его я бы не смог, а только бы отпустил, драка бы возобновилась снова. В тот момент я отчётливо понял, почему в профессиональном боксе проводят 12 раундов. Побеждает не самый сильный, а самый выносливый. Но мне же было не 25, как племянничку. Мне сразу вспомнился «пенсионер» Тайсон, который необдуманно согласился на матч ради денег и вскоре превратился в котлету. Я плюнул на всё и пошёл домой, мол, разбирайтесь сами. Темнело. Я поднимался по извилистой тропинке вверх. Внезапно услышал за собой какой-то дикий крик. Меня кто-то догонял. Оказалось, что это бежал за мной Димка …с топором в руках. Я, конечно, не из робкого десятка, но такого развития событий не ожидал. Убегать не собирался. Я остановился и громко сказал:
– Ну, давай руби, только, смотри, не промахнись, потому что я не промахнусь!
Димка резко остановился, потом опустил топор вниз и …пошёл домой. Я с облегчением перевёл дыхание. Конечно, я тупо не собирался подставлять тело под удары. Я бы попытался вырвать топор и сдать родственничка в милицию. Не знаю, насколько удачно мне бы это удалось, но я был настроен сражаться. Очевидно, моя решимость подействовала на Димку и остудила его пыл. А ведь всё могло быть намного печальнее. Слава богу, обошлось…
             Жених плюс, жених минус
Оксана продолжала мне позванивать, и я ей рассказал о драке на Пасху. Она надо мной посмеялась и сказала, что так мне и надо. Мол, сам виноват. Поддержала! Сама же похвасталась, что купила современную стиральную машину, и теперь стирка для неё – одно удовольствие.
Я прожил около месяца один, и мне снова начало надоедать моё бессемейное положение. Я шарил глазами по сторонам, пытаясь найти нужную невесту, но особых радужных надежд у меня не было. Возле меня стояла одинокая красивая женщина чуть старше меня. Оксана советовала мне поближе с ней познакомиться, но особого желания у меня не возникало. Ирина очень бестолково занималась бизнесом. Так, она часто бросала своё место и бегала по рынку, не удосуживаясь даже кого-либо попросить посмотреть за товаром. Я несколько раз ловил воришек за руку. Ира без энтузиазма благодарила и дальше продолжала бегать по рынку. Изредка подходили её дети – сын и дочь. Двадцатипятилетний оболтус напоминал мне наркомана-уголовника. Вся шея у него была в наколках. У матери он постоянно просил деньги. О дочери ничего плохого сказать не могу. Со временем я узнал, что Ира была ещё и очень набожна, и это меня окончательно оттолкнуло. Соседка надолго возле меня не задержалась: она продала своё торговое место и трёхкомнатную квартиру и купила дом в селе. Очевидно, чтобы себя окончательно «похоронить» в глуши, занимаясь подсобным хозяйством и никуда не выезжая.
Я чуть ли не последним в ряду обшил свой стол железом, и получился небольшой контейнер. Сын был на каникулах и немного мне помог. Теперь торговать было намного легче: было где хранить товар, и я не переживал, что его украдут. Дочка всё ещё находилась у жениха. Казалось, можно было только радоваться. Как вдруг мне позвонили из Черноморска и сообщили, что дочь не поехала на сессию. Этого ещё только не хватало! Мне хотелось её порвать! Как Тузик грелку! Но была одна проблема: я не знал точного адреса жениха, мобильного телефона у меня не было, а дочурка «легла на дно» и не выходила на связь. Я не знал, что делать. Ехать впустую мне не хотелось, потому что шансов найти дочь было мало. Я плюнул на всё и успокоился. Пусть сама расхлёбывает.
Что интересно, но через несколько дней дочь сама вернулась домой. Мой гнев уже прошёл, и я только посоветовал ей восстановиться в следующем учебном году в техникуме. Она меня «обрадовала», сказав, что моё предсказание тоже сбылось: киевский жених оказался и пьяницей, и наркоманом. Уже через две недели после их приезда в Киев он начал выкидывать фортели. Люде это надоело, и она ушла на квартиру. Денег у неё не было, поэтому пришлось пойти на работу. Устроилась официанткой. Дочь всё ждала, что жених попросит прощения, и они помирятся, но не тут-то было. Он вскоре нашёл другую на восемь лет старше себя родом из Донецка. Люда старалась его всячески забыть. Ей было стыдно возвращаться домой после такого жениховства, поэтому и на сессию не поехала. Я её прекрасно понимал и корил себя за то, что не дал ей денег на обратную дорогу. Дочь решила поработать в Киеве и скоро снова уехала, а я в качестве жениха распустил перья и стал снова присматриваться к женщинам.
Подходящих невест поблизости не было, и я снова вспомнил о Марине. Она всё реже мне звонила и бросала трубку, поэтому я сам решил ей позвонить. Но не тут-то было. Я или не мог дозвониться, или попадал к соседям. Позже узнал, что Марина специально отключила телефон. Хотела, чтобы приехал в Виноградовку. Я ехать не собирался, так как виноватым себя не считал и прощения просить не собирался.
Время шло. Мы не жили уже более двух месяцев. И вот в начале июня, торгуя на рынке, я увидел Марину, идущую по моему ряду с двумя детьми. Я немного опешил. Марина, вроде бы, не смотрела на меня, потом резко бросила на меня взгляд и пошла дальше. Я потоптался и …бросился её догонять, как резвый конь, забыв о торговле.
            Звонок из прошлого
Была середина июля. Безжалостное солнце жгло раскалённую землю и заставляло прятаться от него в тень. Лучшее место было теперь только у воды. Я любил ездить на ближайший пляж и наблюдать за облаками в тишине, как из них составляются различные фигурки, которые медленно ломаются и исчезают.
В один из вечеров мне кто-то позвонил. Это вспомнила обо мне бывшая однокурсница Лиза Барабанова. Она приехала в Черноморск из России на несколько дней и предложила с ней встретиться. Я сразу согласился и утром уже был в электричке. Дом, где ждала меня Лиза, нашёл довольно быстро. Он находился на противоположной стороне проспекта, где жила моя двоюродная тётка Оксана, у которой не так давно был на похоронах сына. 16-этажный небоскрёб был виден издалека. Рядом с ним стояли ещё два таких же дома, остальные были пониже. Недалеко находился промрынок. Ещё несколько лет назад здесь был пустырь, по дороге сюда росли виноградники, а сейчас кипела жизнь большого города.
Квартира Лизы находилась на втором этаже. Я сказал консьержке, куда иду, быстро поднялся и позвонил. Лиза открыла дверь. Я принёс с собой бутылку вина и помидоры. Мы оба были рады нашей встрече. Скоро нам вина не хватило, и я пошёл за второй бутылочкой и колбасой. Лиза всё спрашивала, есть ли у меня деньги для покупки вина? Конечно, есть. Как говорила Фаина Раневская, мол, когда придёте ко мне в гости, стучите ногами. Почему ногами? Ну, не с пустыми же руками вы припрётесь!
Квартира была однокомнатной, но довольно большой. В ней был просторный коридор и, что интересно, две лоджии. Но было как-то неуютно, потому что начатый ремонт не закончили. Лиза рассказала мне о себе. Как женщина, она была не очень привлекательной, но умела привлечь к себе внимание обаянием и интеллектом. С ней приятно было поговорить на любую тему. После вуза она с мужем-офицером попала в Подмосковье. Поработала в различных изданиях СМИ. Зарплату получала неплохую. Удивляло её лишь заурядное пьянство. Во многих коллективах после обеда мужская половина стабильно «расслаблялась». Лиза родила и воспитала дочь. Всё было, вроде бы, хорошо, но муж начал изменять, и Лиза с ним рассталась. Офицер-ловелас оставил ей квартиру. Второй муж был представительным, видным мужчиной. И снова «но»: муж стал приставать к взрослеющей дочери. С ним Лиза тоже рассталась, и он тоже оставил ей квартиру. Теперь у Лизы умерла тётка, которая завещала ей квартиру в Черноморске.
– Не везёт с мужьями, зато повезло с квартирами,– пошутил я.
– Как знать, – ответила Лиза,– хотя с этой квартирой были проблемы. Родственники собирались судиться, но потом передумали. Теперь вот хочу сделать ремонт и продать.
– Зачем, ведь Черноморск – курортный город?
– Мне и так хватает курортов. Я хорошо зарабатываю.
Стемнело. Было душно. Выпитое вино разморило нас. Мы решили прогуляться. Мы бесцельно шли, а потом вышли на дорогу, где «бегали» трамваи.
– Здесь есть хороший винный магазинчик. Я хочу тебя угостить,– сказала Лиза.
Нам дали попробовать несколько сортов. Если честно, то мне понравились все. В магазине алчущие вина клиенты, увидев в руках Лизы деньги, стали к ней бесцеремонно свататься, но она, нимало не смущаясь, быстро их «отшила». Во дворе одной многоэтажки мы устроились на скамейке и продолжили наш разговор, прихлёбывая вино.
– Мне не нравится, как ты говоришь,– начала отчитывать меня Лиза. – У тебя так много ошибок.
– Это влияние украинского. Мы все «суржики». Говорим на смеси русского и украинского, а толком не знаем ни одного. А, всё-таки, почему ты продаёшь квартиру? Были бы у меня деньги, я бы её с удовольствием купил.
– А зачем мне она? Я и так могу отдохнуть, где захочу. Вот недавно по «горящей» путёвке я отдохнула в Тунисе. А всего я побывала в 30 странах. После развала Союза было сложно, но к двухтысячному году волны от рывка в капитализм начали успокаиваться. Я купила компьютер. На нём научилась работать ещё на прежнем месте работы. Знакомая открыла турагентство, я начала с ней сотрудничать. Получилось. Купила себе хорошую машину. В Москве каменный гараж стоит столько, сколько здесь однокомнатная квартира. Машин много, и их или курочат, или воруют. Мою украли. Купила уже старенькую, чтобы было не жалко, если украдут. Кстати, у меня здесь украли один номер. Тоже своего рода бизнес – требуют «вознаграждение». А оно немалое. Где я здесь возьму российский номер, и как вернусь домой без него?
С третьим мужем познакомилась по дороге сюда. Поломалась машина. Попросила одного мужика помочь. Оказался чуть ли не земляком, молдаванином из Сорок. Но и с ним мне не сладко. Нередки скандалы. А пару дней назад он меня избил. Всё настаивал, чтобы его родственники здесь недельки две отдохнули.
Мы вернулись в квартиру. Нас встретили два роскошных кастрированных кота. Особенно мне понравился рыжий. Он был таким пушистым и ласковым, что я не спускал его с рук. Лиза привезла котов с собой из Москвы.
– Плохо, что машина поломалась, а починить её может только мой молдаванин. Придётся ему звонить. А что делать?
Я остался ночевать у Лизы на лоджии, а утром мы пошли на море, где провели почти целый день. Я спросил у Лизы, не нужны ли ей помощники? Она поинтересовалась, что я умею делать? Сказал, что почти ничего, и компьютера у меня нет. Вечером, мы тепло расстались без особой надежды встретиться когда-либо вновь. Хотя кто его знает – мир тесен. 
              У каждого султана – своя Роксолана
Мужчины наивно думают, что они правят миром. Совсем нет. У каждого султана есть своя Роксолана, или маркиза де Помпадур. Она вьёт из него верёвки и выворачивает наизнанку душу, добиваясь своего – любовью, обманом, лаской и лестью. Обидно, что тебя используют, и ты часто это видишь, но ничего не можешь с собой поделать, поддаваясь женским чарам и вдыхая дурманящий аромат аппетитных прелестей. Я прекрасно понимал, что моя бестолковая Роксолана мне не нужна, но не мог удержаться. Меня тянуло к ней, как магнитом. Я быстро догнал Марину. Она остановилась у парфюмерии, рассматривая товар.
– Нам надо поговорить.
– О чём?
– О смысле жизни. Ты считаешь, что ты права?
Марина не ответила мне и пошла дальше. Дети вскоре куда-то исчезли, и Марина по старой привычке потянула меня в бар. Казалось, что мы расстались только вчера. Я купил по просьбе любимой две бутылки пива.
– Ты думаешь, что я без тебя с голоду пухну? Я устроилась поварихой в бригаде строителей из Константиновки, которая работает в Черноморске. Каждый платит мне по 20 долларов. Я могу заработать до 800.
Я не очень верил хвастовству Марины, но не перебивал.
– Я себе купила духи за 200 грн. Дала Алине 500 грн. на день рождения…
И вдруг Марина добавила:
– Поехали ко мне…
Я только это и хотел услышать. Остальное меня не интересовало. Я тонул в омуте пустых надежд и несбыточных обещаний. Через пару дней я купил мобильный телефон, чтобы общаться с любимой, а она снова поехала к своим строителям. Общение не всегда было приятным. Марина постоянно заставляла звонить меня на домашний телефон в Виноградовку и расспрашивать, как там дела мамы и детей, а потом перезванивать ей. Однажды мы даже из-за этого поссорились. Мне надоело быть, как в детской игре, испорченным телефоном. Марина обиделась и отключила телефон. Пару раз мне кто-то звонил на мобильный (это были незнакомые номера) и бросал трубку. Это было в духе Марины. Однажды я, побывав в Черноморске, попытался найти любимую в пригородном селе, но оказалось, что она мне дала неправильный адрес, и я только даром потратил время.
Прошло несколько дней. Я уже лёг спать, но около одиннадцати вечера раздался звонок на мобильник. Это звонила моя пропажа. Она была немного выпившей и возбуждённой. Марина сказала, что скоро приедет и отключила телефон. И тут же раздался звонок на домашний телефон. 
– Я дома. Через полчаса буду у тебя. Встречай.
За «встречу» мне пришлось заплатить, т.е. за такси, хотя Марина могла приехать и поездом. Марина потащила меня в привокзальный бар. На ней была модная чёрная футболка с глубоким вырезом, и я невольно только туда и смотрел. Я взял две бутылки пива и орешки, разговорились.
– Марина, пойми меня правильно. Я хочу, чтобы мы жили нормально, чтобы ты меня не обманывала и мне не изменяла.
– Я тебе не изменяю. Это ты с этой Оксаной…
– Хорошо. Пусть я не прав. Напиши мне расписку, что ты клянёшься здоровьем детей, что ты мне не будешь изменять.
– Расписку? Ты что, с ума сошёл?
Примерно через час Марина захотела, чтобы мы поехали в другой бар, где есть караоке. Взяли такси. В баре снова купил пиво. Марина с удовольствием попела. Около часа ночи я начал тормошить её, что пора домой. Опять взяли такси. По дороге домой возле того магазина, где моя дама не так давно работала, она попросила остановиться, потому что ей очень плохо. Я её послушал. Прошло несколько минут, но Марина не появлялась. Я вышел из машины и начал её звать. Водитель заёрзал на месте, боясь, что я тоже исчезну. Я понял, что Марина сидит где либо в кустах и ждёт, когда мы уедем. Да, такого не было уже несколько лет. Я сел в машину и сказал, чтобы мы ехали. На душе был неприятный осадок. Меня использовали, как …
«Неужели этому не будет конца?» – думал я, возвращаясь домой. И так самому себе хотелось ответить: «Никогда!»   
          Неожиданное предложение
После обеда на мой мобильный телефон позвонил какой-то незнакомый мужчина. Он сказал мне, что хочет со мной встретиться, чтобы предложить работу. Я не понимал, откуда он узнал мой номер, и был слегка заинтригован. Настроение у меня было паршивое, и я сказал, что в данный момент я не в городе, а буду только завтра. А, вообще, какая ещё такая работа? Что он мне может предложить? После своего сокращения я не очень рвался на новую работу. Везде царили обман, подхалимство, чиновничья похотливость и элементарная непорядочность. Хотя ради интереса стоило посмотреть на этого нового работодателя.
На другой день я перезвонил, и мы встретились. Пан работодатель меня снова удивил: он зашёл сначала ко мне домой, а потом мы вышли с ним во двор. Мы сели за столиком в тени деревьев. Мужчина представился Георгием Андреевичем Конюховым. Он был на два года младше меня, но выглядел значительно моложе и солидно, был стройным, выше среднего роста, одет был изысканно-старомодно – в белую рубашку с галстуком и чёрные брюки. В руках держал какую-то чёрную папку. Георгий, или Жора, так я буду его в дальнейшем называть, обращался ко мне почтительно на «вы». От него пахло дорогим одеколоном, а сам он был тщательно выбрит. Мой новый работодатель производил впечатление порядочного и делового человека. Я не слишком ему доверял, так как знал, что часто первое впечатление бывает обманчивым.
Георгий сказал, что хочет открыть рекламно-информационное агентство и предложил мне в нём поработать. Платить он обещал не слишком много, чуть меньше, чем у Адамыча, но это, заметил он, только на первых порах. Я согласился, больше из интереса, чем из материальных соображений. Я поинтересовался у нового знакомого, откуда он обо мне узнал, на что тот ответил, что городок у нас маленький, и нужную информацию найти несложно.
Время шло. Конкретной работы Конюхов мне не предложил, но периодически меня доставал, рисуя радужные картины. Мне порой даже хотелось ему нагрубить, чтобы он оставил меня в покое. Его энтузиазм меня не впечатлял, но я решил до поры до времени помолчать.
И вдруг дело сдвинулось с мёртвой точки. В очередной раз позвонил Георгий и сказал, что планируется важная встреча. Он назначил её на следующий день в час дня на стадионе. Кроме Конюхова, на встречу пришли моя старая знакомая по конторе Адамыча Светуля, которую тот выгнал за лужу в кабинете, и ещё одна Светлана. Её я вообще не знал. Это была тихая светловолосая женщина лет 35, на лице которой сохранилась моложавая свежесть. Она была разведённой. Жила с матерью в Берёзках в двухкомнатной квартире. Воспитывала дочь, которая училась в выпускном классе. Наше заседание неожиданно затянулось. Будущий шеф любил поговорить. Я же хотел побыстрее вернуться на рынок, ибо время – деньги. Андреич прочитал нам небольшую лекцию о том, чем мы будем заниматься, и дал по 50 грн. каждому на приобретение канцелярских принадлежностей. Это уже было кое-что.
Прошло ещё несколько дней, и Конюхов пригласил нас в арендованное им помещение на втором этаже в центре города. Он сказал, что тут будет наш офис. В помещении был проведён необходимый ремонт, расставлена новая мебель, но компьютеров ещё не было. Чуть ли не целый день мы слушали новую лекцию Андреича о том, чем будем заниматься. Меня это всё раздражало: если я на работе, то плати мне зарплату, если нет, то оставь меня в покое. Георгий хотел показать, что он во всех делах дока. Его, как и Остапа (Бендера, конечно), несло. В конце рабочего дня, когда я уже готов был сорваться от административного рвения нового шефа, он заявил, что мы получим зарплату за сентябрь, но …10 октября. Мне снова вспомнился Остап, и я повторил про себя его высказывание: «Как говорил Мопассан, это уже ближе к телу!» Можно и посидеть. 
              Во всём любовь виновата?
За месяц мы успели с Мариной несколько раз поругаться и помириться. Она то пропадала на несколько дней, отключая телефон, то снова приезжала навеселе, как ни в чём не бывало. Её черноморская эпопея, т.е. работа поварихой, закончилась ничем. В конце лета она позвонила мне, что возвращается из своей «командировки». Я встретил её на вокзале. Марина сказала, что убежала с работы, так как деньги не платят, а треплют только нервы. Даром работать она не хочет. Неожиданно моя любовь мне призналась, что жила в одном вагончике с мужиками, поэтому и дала мне неправильный адрес. Уверяла, что к ней никто не приставал, потому что «бугор» всех держал в узде. И забыла, наверное, добавить, что она сама к любому может пристать, так, мимоходом, на несколько минут.
Мы пошли с Мариной в бар при гостинице. Она поздравила меня с днём рождения и подарила дорогой одеколон. Как и Оксана, Марина никогда не могла точно запомнить, какого числа у меня именины, и всегда поздравляла приблизительно. После бара мы пошли домой. Вскоре Марина привезла свои вещи из Виноградовки. Мать её никогда не вмешивалась в наши отношения, но в этот раз, казалось, была рада. Она нам даже заявила, что, мол, если любите друг друга, то живите. Мне даже показалось, что Марина серьёзно настроена на совместную жизнь.
Меня вызвали в Черноморск в апелляционный суд, где судили шестерых обвиняемых по делу о краже из гаража. Эти «бравые» парни успели хорошо «отличиться». В течение года они промышляли в нашем и соседних районах, и даже в других областях. На их счету, кроме воровства и разбоя, было и убийство. Умер от полученной раны и один из «героев». Чувствовалось, что обвиняемые себя виноватыми не считают и мечтают только лишь о том, как бы избежать наказания. Один из них так перед судом и сказал, мол, пусть нас лучше судят тут, а то мы дома не сможем ментов «раскачать».
Проблемы начались на следующий день. Утром мы немного «погрызлись», и Марина рванула в Виноградовку. Вечером я ей позвонил. Моя королева была уже навеселе.
– Ну что, я беру такси и приезжаю?
– Хорошо, – сквозь зубы согласился я.
Примерно через полчаса Марина позвонила, что она уже подъезжает. Я вышел на улицу. Было половина одиннадцатого. Холодный ветер норовил залезть под куртку и неприятно бил по щекам из-за угла. Я старался не сидеть и нервно ходил по остановке. Редкие прохожие терпеливо ждали случайно заблудившейся маршрутки. Таксисты громко играли в карты, поджидая вынужденных клиентов.
Прошло полчаса. Я хотел уже звонить Марине, но она позвонила сама.
– Мы пробили колесо. Даю водителю трубку.
Слышно было, как свистит ветер. Водитель что-то промычал, и связь оборвалась. Прошло ещё полчаса. Телефон Марины был отключен. Я плюнул и пошёл домой. Нашла часового у Вечного огня! Я набрал номер радио-такси и спросил, куда делась машина из Виноградовки? Приятный женский голос мне ответил, что машина давно уже приехала. Мне не хватало злости. И вдруг позвонила Марина и сообщила, что она уже на месте. Мне не хотелось идти, но надо было рассчитаться с водителем. Я быстро подошёл и сразу набросился на Марину. Она, как ни в чём не бывало, заявила, что они меняли колесо.
– Какое колесо? – закричал я. – Колесо меняется три минуты, а не полтора часа!
Марина вышла из машины, а водитель испуганно отвёл глаза в сторону, сказав лишь, чтобы мы разбирались сами. То, что моя любовь была пьяной, для меня не было большой новостью. Как она была одета! На ней был домашний вылинявший халат, синяя старая кофточка  и рваные тапочки. Я рассчитался, а Марина, как ни в чём ни бывало, взяла меня под руку. Дома я стал снова кричать, но Марина, распахнув халат, потянула меня к себе, сладостно шепча:
– Я хочу от тебя ребёнка…   
                Изуродованное будущее
Не хотелось об этом писать, но надо. Возможно, при «проклятом» социализме мы были плохими пионерами и комсомольцами, но нас настойчиво учили «разумному, доброму, вечному»: говорить старшим «вы», помогать им, уступать дорогу и место в транспорте, гордиться своей страной и трудиться на её благо. Сейчас все эти принципы расплывчаты. Везде слышно запанибратское «тыканье», разговоры только лишь о том, где и как заработать, пусть даже за тридевятью земель. Процветают пьянство и нищета, гордиться практически нечем. Молодое поколение не имеет нравственной основы. Для многих розовая мечта – просто наесться вволю, а там хоть трава не расти.
Мы убиваем своё будущее преступным равнодушием и западным эгоизмом, поклонением золотому тельцу и нежеланием трезво мыслить. За нас решают «эй, вы там, наверху» под чутким руководством западной «дерьмократии», а мы, как стадо баранов, идём на заклание. 
Проживание в центре города имеет свою специфику. Так, подъезды многоэтажек наполнены шприцами и пустыми бутылочками от настоек, которые оставляют наркоманы. В зимнее время здесь много бомжей, так как милиция их выгоняет с вокзала. Что удивляет, что среди попрошаек хватает и молодых людей. Приходится ставить кодовые замки, но это мало помогает. Бомжей легко вычислить по резкому неприятному запаху, исходящему от них, неопрятному виду и старой мятой одежде. Не буду рассказывать о стариках. Тут всё понятно. Мизерные пенсии и выплаты, травмы и болезни, безжалостные дети и внуки, равнодушное государство. Но почему бродяжничают молодые люди? Полные сил и энергии? Кто в этом виноват? Только ли они сами? Или мы с вами? Наше никчемное правительство? Раньше были рабочие общежития, на всех углах висели объявления о том, что кто-то куда-то требуется, да и, в конце концов, были дома для престарелых граждан. Где это всё теперь? Ау? Мы нация без будущего! Да и без прошлого!
С Таней я познакомился зимой поздно вечером. Она стояла на моей лестничной площадке, как-то нервно переминаясь с ноги на ногу. В руках были два пакета.
– О, привет! У нас гости!
– Да нет, я это… знакомых жду. Внизу просто холодно, поднялась наверх.
Но на следующий день девушка снова появилась на площадке. Врать уже не было смысла. Я спросил, давно ли она бомжует? Таня промолчала, а потом сказала, что её выгнала тётка из дому. Сошлась с одним парнем, но не понравилась его матери. Вот и приходится жить на улице. Я узнал, что ей 26 лет. Детей нет. Мне стало как-то не по себе. Я предложил девушке зайти к себе и хотя бы помыться, но она отказалась. Я не настаивал. Так жить, это можно же заживо сгнить и заработать кучу болезней. В советские времена баня стоила 15 копеек. Сдал пару бутылок – и купайся себе на здоровье. А где взять деньги сейчас, когда баня равна однодневному заработку для наёмного работника, а минимальная зарплата всего лишь 50 «зелёных» в месяц? И где найти работу? Она есть только в больших городах, но там дорогое жильё.
Утром Таня ещё спала на ступеньках. Я сказал ей, что чуть позже приду и что-нибудь дам перекусить. Она попросила кипяточка. Я сделал чай, перелив его в её чашку. Через пару часов я вернулся и дал ей кусочек хлеба с печёнкой. Она чуть не расплакалась, сказав, что в большинстве случаев и бьют, и смеются, и выгоняют. Таня приходила в мой подъезд ещё несколько раз. Чем я ей мог помочь? Конечно, ничем. Увидев, что она читает молитву, я посоветовал ей сходить в местную церковь. Работу там не дадут, но, думаю, хоть досыта накормят и что-то подскажут. Больше я Таню не видел. 
Хочется рассказать ещё и об одном диком случае, который произошёл в нашей области. О нём писали даже в областной и республиканской прессе. 17-летняя девушка, учащаяся областного ПТУ, забила молотком насмерть свою неродную мать, удочерившую её в младенческом возрасте, после ссоры с ней. Проснулась неродная бабушка-инвалид, которая находилась в соседней комнате. Хрупкая девушка взяла молоток и убила и её. Далее Оксана (имя изменено – от авт.) действовала очень хладнокровно. Она вымыла окровавленный молоток. Потом забрала деньги матери в вазочке (всего лишь 230 грн.) и бабушкину пенсию – 220 грн. Чтобы создать видимость разбойного нападения, девушка перевернула мебель и разбросала вещи. Но этого ей показалось мало. В сарае малолетняя преступница взяла 20-литровую канистру с бензином и подожгла дом. Молоток и свою забрызганную кровью одежду положила в сумку и сдала на железнодорожном вокзале в камеру хранения. Пожарники приехали оперативно и успели дом потушить. Скрыть с помощью огня страшные преступления не удалось.
Раскольников Достоевского очень переживал после убийства старухи-процентщицы и её сестры. Здесь же никаких угрызений совести не было. Трезвый расчёт. Оксана купила на вещевом рынке сапожки, кофту и юбку. Переоделась в туалете, а старые вещи выбросила в мусорный контейнер. Тут же на рынке встретила случайно парня, с которым встречалась, с его родителями. Все вместе на их машине поехали к ним домой. Но приятная встреча закончилась очень неприятно: вскоре за девушкой приехали оперативники…
Оксану поместили в СИЗО. При личном досмотре у неё обнаружили $400, которые перед этим таинственным образом исчезли у её названного брата. Выяснилось также, что за два дня до совершения преступления девушка в ПТУ заявила, что у неё пропал кошелёк с банковской карточкой и деньгами. Сокурсники скинулись, кто сколько мог. И вот теперь кошелёк чудесным образом тоже обнаружился …в её кармане.
           Встреча с любовником
Временами Марина вела себя непредсказуемо: то на неё якобы блуд нападал, и она звонила мне, что не знает, где находится, то она временно затихала. А то устроилась работать на частном хлебозаводе по ночам. Работа была тяжёлой. Платили мало. Около недели, промучившись, Марина прекратила свой трудовой героизм. Она временно затихла, я не мог нею нарадоваться. Говорил, что скажу тёще, что мне её подменили.
Однажды, когда я пришёл домой на обед, то увидел, что Марина принесла маленький цветной телевизор. Свой маленький я отдал сыну в общежитие, а для Марины это было трагедией. Она не могла жить без телевизора, отключаясь полностью при просмотре какого-либо фильма, и надо было её тормошить, чтобы она хоть на мгновение отвлеклась. Марина уверяла, что взяла его в кредит, только по паспорту, без первого взноса.
На другой день после базара Марина позвонила мне на работу и сказала, что едет с матерью в Виноградовку, которая купила несколько мешков картошки. Вечером я позвонил Марине. Поговорили о том, о сём. Между прочим, я спросил у Марины, откуда у матери столько денег? Мой невинный вопрос вызвал бурю эмоций. Я сказал, что не хочу, чтобы у нас с ней было так, как получилось перед этим с Надей. Марина бросила трубку. Через полчаса она позвонила мне уже выпившей, нагрубила и снова бросила трубку. Утром домой не вернулась. Когда я позвонил в Виноградовку, то узнал от её дочери, что чуткая мамаша дома не ночевала. Ещё несколько дней Марина пофыркала и, видя, что я её не прошу помириться, забрала с братом вещи и телевизор. Я только молча за этим наблюдал. Пусть будет так!
Ночью я собирался ехать на оптовый рынок. Около часа ночи мне позвонила Марина. Я сказал, что мне некогда, так как я уезжаю в Черноморск. Марина тут же попросила, чтобы я взял её с собой. Я ответил, что не могу, так как электричка у них не останавливается, а брать такси мне уже надоело. После оптового я немного отдохнул, а вечером мне снова позвонила Марина. Она сказала, что приедет и чтобы я взял такси. Я ответил, чтобы ехала поездом. Меня эти её купеческие замашки уже достали. Марина бросила трубку. Я чувствовал, что страсти всё больше накаляются, и в половине десятого сам поехал в Виноградовку. Дверь мне открыла тёща. Меня явно здесь не ждали. Марины дома не было, хотя тёща уверяла, что она скоро придёт. Время шло, а любимая не появлялась. Тёще было неудобно. Она решила сама пойти за дочерью. Я вызвался пойти с ней. Ей этого очень не хотелось. И тогда она решила послать за Мариной Виталия. Я увязался за ним. Идти пришлось недолго. Дом, где гостила Марина, находился на соседней улице. Света не было видно. Виталий уверенно прошёл во двор и постучал в дверь. Через несколько минут в коридоре вспыхнул свет. Вышел Рукавишников, с которым меня Марина познакомила ещё на оптовом рынке, когда он там работал с женой. Он был в одних спортивных штанах с голым торсом. Наше внезапное появление его, конечно, удивило. Мы зашли в комнату. Возле стола, недалеко от дивана, сидела Марина. Одета она была красиво. На ней был чёрный свитер и джинсы, а на шее висела цепочка с золотым крестиком, который я ей подарил. Она, как всегда, была немного выпившей.
– Я отдала тебе ключи! Чего ты хочешь? – сразу перешла она в наступление, увидев меня.
– Уже ничего! Просто хотелось тебя увидеть… 
Я хлопнул дверью и вышел на улицу. Вскоре меня догнал Виталик:
– Ты обидел мою сестру! Иди и извинись!
«Я её ещё и обидел! Это чем же? Тем, что застукал с любовником, к которому она уже давно бегает?» Виталик пару раз толкнул меня в грудь. Он был тоже выпившим, как и его «обиженная» сестричка. У меня не было никакого желания с ним связываться, поэтому я развернулся и пошёл быстрым шагом в сторону вокзала. Виталик снова зашёл в дом. Торчать на перроне несколько часов у меня не было никакого желания, и я решил пойти домой пешком. Пятнадцать километров я преодолел за два с половиной часа. Домой я пришёл около двух часов ночи. Минут через сорок на мою станцию пришёл поезд.
                Любовный вираж
Агентство Жоры начало набирать обороты, а он всё больше закручивал гайки. Его так и пёрло. Ему очень нравилось нас воспитывать. Мне даже иногда хотелось спросить, не даёт ли он лекции, и где можно на них записаться? Периодически кто-то из нас опаздывал, и тогда наш босс от души читал нам мораль, приговаривая, что опоздание – хуже воровства. Он всячески старался удлинить наш рабочий день под тем или иным предлогом. Я этому всячески противился и старался уходить вовремя, хотя обе дамы, бывало, задерживались на часок-другой. Сам он домой никогда не спешил.
Наши вечные трения с Жорой привели к тому, что одна из Светлан (та, с которой я раньше работал в конторе Адамыча) просто бросила работу. Ему не понравилось, что дама в обеденный перерыв давилась за рабочим столом селёдкой. Наш рулевой немного понервничал, но просить её обратно вернуться не стал. Впрочем, и зарплату за месяц он ей не заплатил. Нам с оставшейся Светланой он поднял зарплату на 100 грн. Мы вдвоём хоть и со скрипом, но справлялись с работой. Примерно недели через две Жора взял нового сотрудника – своего бывшего соратника по партии, которых в последнее время очень много развелось. Наш коллега работал охранником в банке и после ночных смен приходил в офис очень уставшим. Андрей был неплохим человеком, с которым можно было ладить. В свои пятьдесят он выглядел моложаво, был невысокого роста, но предательская седина покрывала всю его голову. Нам со Светланой он сразу понравился, и мне даже показалось, что Светлане даже больше, чем мне. Думаю, если он был бы настойчивее, Светлана заставила бы его уйти из семьи, в которой у него уже были взрослые дети – сын и дочь. Сам Андрей на склоне лет не хотел круто менять свою жизнь, тем более что он набрался кредитов, как собака блох, покупая детям жильё, и их надо было отдавать.
Видя, что мы не слишком его празднуем, Жора немного изменил политику. Он принёс в офис электрочайник, периодически покупал чай и сахар, разрешил нам чаёвничать в рабочее время. Особенно любил это делать Андрей. Он принёс мёд и угощал нас им. Наш босс хотел, чтобы мы всё время работали. Все разговоры не по рабочей тематике он старался пресекать. На этой почве у него даже произошла небольшая стычка с Андреем.
Вскоре Жора взял ещё одну сотрудницу. Она окончила компьютерные курсы, которые проводились в соседнем кабинете. Миловидная Раиса чем-то напоминала мою бывшую возлюбленную Оксану. А судьба у неё была типичной для наших дней: с мужем развелась несколько лет назад, вырастила дочку. Я стал к ней присматриваться, но до поры до времени не проявлял никакой активности. Скоро представился случай. Накануне Нового года Жора пригласил нас в ресторан «Глорию». В советское время ресторан напоминал больше забегаловку и был одноэтажным. Сейчас возвели ещё и второй этаж. Всюду блестели зеркала, в том числе, и на потолке, что придавало помещению величественный вид. Мы все разместились за одним столиком. Конюхов взял бутылку шампанского и заказал всем по второму и салату. Сам он не пил, говорил, что у него плохой характер. Это было заметно и без алкоголя. Андрей тоже почти не пил, так что тамадой пришлось быть мне. Мы «приговорили» с девочками шампанское. Я рассказал несколько весёлых анекдотов. Жора взял мне ещё сто граммов водочки. Он тоже не молчал, рассказывал нам о своих заветных планах по развитию нашего агентства, рисовал радужные перспективы. Мы ему мало верили, но из приличия поддакивали.
Через пару часов наш банкет закончился. Мы вышли на улицу. Так получилось, что все разбежались в разные стороны, и только нам с Раисой было по пути. Мы разговорились. Я пригласил её зайти ко мне в гости. Раиса не отказалась. Чай мы пить не стали. У меня было домашнее вино, и мы с ней немного посидели на кухне, непринуждённо общаясь. Потом я проводил Раису домой. Она предложила пойти пешком. Было немного морозно, выпал лёгкий снежок, но нам не было холодно. У Раисы был мягкий спокойный характер, и мне было легко и приятно с ней общаться. Возле её дома мы тепло расстались, и назойливая мысль начала сверлить мой мозг: «А вдруг у меня что-то с ней получится? Было бы неплохо».
             Здравствуй, я беременна!
Я долго не мог заснуть и всё ворочался. «Всё! Я больше не хочу слышать о Марине. Пусть делает, что хочет. Она мне не нужна!» Но недаром говорят, что время лечит. К концу недели мне снова захотелось помириться с Мариной. Меня тянуло к ней со страшной силой. Я обзывал себя тряпкой, слюнтяем, но поделать с собой ничего не мог. Боялся, что она уедет в Черноморск вместе с Рукавишниковым, и больше её не увижу. Как последний дурак, пошёл в школу, где учился Максимка, и передал через него записку Марине, где было написано, что я её люблю. Вечером после работы я поехал в Виноградовку, взяв с собой шампанское и несколько пирожных.
Марина как-то равнодушно отнеслась к моему визиту. В своё оправдание она сказала, что Рукавишников для неё просто друг, и он иногда одалживает ей деньги. В квартире был ещё брат Марины с семьёй. Мы быстро расправились с шампанским, а пирожные отдали детям. Я ещё дважды приезжал в Виноградовку, так как у Марины умерла соседка, и она осталась на похороны. Привёз Марину домой я уже после хорошего возлияния. Целый день она отлёживалась, принимая таблетки, а потом снова ожила. Марина приготовила хороший обед, а вечером испекла хлеб. Помогала она мне и на рынке. Как-то вечером во время интимной близости она мне снова шепнула: «Я хочу от тебя ребёнка».
Прошло несколько дней, как вдруг Марину словно подменили. Она стала неразговорчивой, на мои вопросы отвечала сквозь зубы, не улыбалась и не хотела общаться со мной. Я чувствовал, что это добром не кончится. И оказался прав. Я ушёл на работу и несколько раз позвонил Марине. Она не отвечала на мои звонки на домашний телефон, а мобильный и вовсе отключила. Обеспокоенный, я прибежал в обеденный перерыв домой: ни Марины, ни её вещей не было. Ключи от контейнера она оставила подружке на рынке, чтобы та передала их мне. Я не знал, что и подумать. Наверное, сошлась со своим Рукавишниковым? Или подцепила другого? Я же ничем её не обидел. Что же случилось? Вечером рванул в Виноградовку. Мать Марины сделала удивлённые глаза, мол, понятия не имеет, где её дочь. У детей спрашивать было бесполезно. Я ещё пару раз приезжал в Виноградовку, но Марина не появлялась. Исчезла! Испарилась! Растаяла! Растворилась! До Нового года оставалось несколько дней. Хороший подарок от Деда Мороза! Вернее, от Снегурочки!
Внезапно сестра Таня мне сообщила, что видела Марину на рынке с каким-то парнем примерно её возраста и роста. Это, скорее всего, продолжала она, внук той бабушки, которая, приезжая на рынок из Константиновки, торговала возле меня коржами для тортов. Иногда ей помогал внук. Я прекрасно его помнил. Он мне напоминал эдакого пухленького неразговорчивого мальчонку. Но прошло уже несколько лет, как бабушка не появлялась. Не попадался мне на глаза и её внук. Мне не очень хотелось верить Тане, хотя она и уверяла, что не ошиблась. Я больше склонялся к мысли, что это приехал первый муж Марины из Москвы, и они пошли вместе  на рынок, чтобы купить что-либо Алине. Я всё надеялся и ждал, что телефон вот-вот зазвонит, и Марина вернётся, но он упрямо молчал.
31 декабря я решил снова рвануть в Виноградовку, взяв шампанское и пирожные, но электричку в этот день отменили, а ехать наобум лазаря я не хотел. Новый год я встретил в гордом одиночестве, так как дети разбежались по друзьям. 1 января я снова решил поехать в Виноградовку. Как и в прошлые разы, мать Марина только пожала плечами, мол, знать не знает и ведать не ведает. Пришлось возвращаться домой не солоно хлебавши. Но Марину долго искать не пришлось. 5 января я в обеденный перерыв пришёл на рынок и возле хлебного ларька увидел свою пропажу. Она покупала калачи. Её ресницы слегка дрогнули. У продавщицы не было сдачи с крупной купюры, и я разменял Марине деньги.
– Куда ты исчезла? Я уже не знаю, где тебя искать.
Марина молчала. Губы у неё были покусаны и чем-то присыпаны. Сама она была навеселе.
– Я тебе позвоню.
– Я знаю, как ты позвонишь. Опять исчезнешь.
Марина пошла между рядами по рынку. Я увязался за ней.
– Я тебя люблю, – сказал и попытался Марину поцеловать, но она отстранилась и быстро зашла в ларёк, где продавали пирожки, чай, кофе и …спиртное. Возможно, хотела ещё добавить, а я, обозлённый, пошёл на работу.   
…Марина своё слово сдержала. Через несколько дней она мне позвонила и сказала, что …беременна. Мне стало дурно. На вопрос «от кого?», она ответила, что это не столь важно и чтобы я больше ей не звонил.
«Доигралась, – подумал я. – Уж лучше бы ты мне не звонила».
            Что наша жизнь? Игра!
   Сын главы МВД Украины Арсена Авакова Александр проиграл сотни тысяч гривен в ходе игры в покер. После проигрыша он направился курить коноплю. Соответствующее видео было опубликовано на Youtube. На кадрах, снятых скрытой камерой, видно, как мужчина, похожий на сына министра, пришел на игру с сумкой, из которой достал пачки двухсотгривенных купюр.
«Та легкость, с которой за вечер Александр Аваков расстался с сотней тысяч гривен, говорит о том, что для сына Арсена Борисовича эта сумма, на которую месяц могли (бы) прожить пятьдесят бюджетников, не является сколько-нибудь значительной», – отмечает автор видео. Проиграв, Александр Аваков покинул комнату со словами «пошел планчика курнуть». Под «планом» обычно подразумевается легкие растительные наркотики. Компания во главе с Александром собирается для игры в покер каждую неделю в одном из подпольных игральных салонов Харькова.
Ранее сообщалось, что сын главы МВД Украины Арсена Авакова может быть причастен к махинациям в сфере госзакупок для МВД страны. В сети появилась видеозапись, на которой он договаривается с заместителем министра Сергеем Чеботарем о поставке рюкзаков для подразделений МВД. https://ruposters.ru/ news/22-02-2016/syn-avakova
Уничтожение государства и повальная нищета приводят к тому, что украинцы массово бегут из страны: кто на заработки, а кто и на ПМЖ в чужие края. Один знакомый мне сказал, что очередь у нас для оформления загранпаспорта уже занимают с двух(!) часов ночи. Как говорится, за что боролись… Ставки сделаны, игра окончена.
Официально рабство везде запрещено. Помню, как при «проклятом» Союзе мы выводили на доске первые слова: «Мы не рабы, рабы не мы». А так ли это сейчас? Помогает ли нам «просвещённый» Запад устанавливать демократию? На Западе на нас смотрят как на дешёвую и часто бесправную рабочую силу. Но этого мало. Нас хотят использовать по полной программе, без отходов, как в эсесовских лагерях. Достоянием интернета стал случай, когда в Испании у ещё живого украинца врачи изъяли внутренние органы.
…«По слухам, на мировом рынке упала цена на донорские органы. Значит, резко возросло их предложение из какой-то страны. Скорее всего, это Украина.
«Продам почку. Цена 10 тысяч евро, торг уместен. Посредникам благодарность – 10 %. Мне 33 года, абсолютно здоров. Группа крови 1(+). Венерическими и инфекционными заболеваниями не болел. Готов пройти все медицинские обследования. Отвечу на серьезные предложения. Тел...».
«Стану донором печени, почки, костного мозга. Группа крови – 1(+), полностью здоров. Анализы в норме. Гепатитов, СПИДа, сифилиса – нет. Тел...»
Объявлениями подобного содержания кишит интернет. А ведь, говорят, черное донорство в Украине напрочь отсутствует. Но может, брезжит у меня догадка, это наши доблестные работники прокуратуры таким образом конспирируются, дабы уличить преступников? Набравшись смелости, звоню по одному из указанных номеров телефона. Отвечает мужской голос.
– Вы уже нашли покупателя на почку? – спрашиваю.
– Нашел, но готов рассмотреть и ваше предложение. Сколько обещаете заплатить?
– 5 тысяч евро, - называю первую пришедшую на ум сумму.
– Ну, на 5 тысяч у меня уже есть клиент. Впрочем, перезвоните через недельку. Может, после тщательных анализов мой орган больному не подойдет, – ответил мужчина и положил трубку.
Нет, на правоохранителей это не похоже. Интересно, кому же незнакомец продал свою почку, если торговля человеческими органами у нас строго запрещена законом? Стоимость органа меньше зарплаты нардепа.
22-летний Максим из Харькова дал объявление о продаже своей почки уже давно, но вот серьезных покупателей ему так и не удалось отыскать.
– Звонят больше ради прикола. Правда, было и несколько реальных предложений, но меня не устроила низкая цена – один раз предлагали $2 тыс., а другой – 5 тыс. Но я хочу не менее десяти, – поделился сокровенным парень.
– Зачем тебе такой риск – остаться без почки? – спрашиваю.
– На эти деньги собираюсь получить образование. Я сирота, помочь некому. А с одной почкой, говорят врачи, можно жить до глубокой старости.
Цена человеческого органа на «черном рынке» колеблется от $250 тыс. (сердце) до 2–5 тыс. (роговица глаза). Почка стоит относительно недорого – от 2 до 20 тыс. «зеленых», печень будет подороже – 5–50 тыс. (в зависимости от количества долей), костный мозг – $40 тыс.
Максим не единственный, кто не может отыскать покупателя на свой беспрецедентный товар. Судя по количеству объявлений, желающих продать себя по частям много. Люди, доведенные до отчаяния нищетой, торгуют единственным, что у них осталось, – своим телом, по запчастям. Некоторые готовы даже продать сердце, чтобы решить таким образом проблемы своей семьи, помочь близким.
Вместе с тем, в Украине сегодня 2,5 тысячи пациентов ожидают пересадки почки, тысяча - сердца и столько же - пересадки печени. То есть ежегодно в трансплантации нуждаются около 5 тысяч больных. А наши «бравые» политики и нувориши вместо борьбы с этим явлением, не прочь омолодиться за счёт не рожденных младенцев и уже появившихся на свет. Первое уголовное дело по факту торговли человеческими органами в Украине возбудили в прошлом году. Тогда всю страну потрясло известие о том, что 36-летняя женщина собиралась продать своего четырехлетнего сына на органы. Сначала почку ребенка она оценивала в $50 тыс., однако когда покупатель с такой суммой не согласился, сбросила цену до 45 тыс. «зеленых». К счастью, правоохранители вовремя остановили эту горе-мать». http://vladbard.blogspot.ru/2014/06/blog-post 618. html  К сожалению, все эти факты только вершина айсберга!
             Суженый мой, ряженый
Мне надо было успокоиться, прийти в себя. «О, женщины, вам имя – вероломство!» Я почувствовал, как диким огнём начали гореть мои щёки. Я не мог работать. Мне надо было побыть одному. Я отпросился у Конюхова и пошёл домой. Я хотел убить Марину. Дрянь! И не стесняется. Я бы на её месте не смог такое сказать. А тут ничего. Вроде бы, так и надо. Я беременна, не звони. Сука! Мне хотелось куда-нибудь убежать, где-то спрятаться, забыться, забиться в угол. Я проклинал Марину и желал ей всего самого наихудшего. Мне хотелось её разорвать, на части, на куски, на молекулы. Всю! Если ты хочешь уйти, то уйди по-хорошему, без скандала, без истерики, без грязи, без обмана, без подлости. Зачем же делать мне больно? Неужели я это заслужил? Где твоя совесть? И как таких б…ей только земля носит?! И зачем меня судьба свела с ней? Зачем мне всё это? Зачем мне такая семейная жизнь? Для чего? Позвонила, обрадовала, похвасталась, отчиталась… Дрянь, последняя дрянь!
Я задыхался от эмоций, переполнявших меня. Ничего, как-нибудь переживу. Отольются тебе ещё мои слёзы. Накажет тебя ещё судьба. И не раз! Ночью я не мог уснуть и крутился с боку на бок. Эта внезапная беременность сверлила мой мозг и отравляла сознание. Стыдно кому-то даже рассказать. Я замкнулся в себе и только на работе немного оживал и снова проклинал Марину. Хотя, если честно, этого и стоило ожидать. Ведь я всё знал наперёд и сам часто спрашивал мою любимую: «Ты надолго?» Мол, пора уже менять мужа. Иногда она отвечала, что думает, что навсегда. Я так никогда не думал и всегда ждал худшего. И вот теперь это случилось, и я понимаю, что совсем к этому не готов. Не готов, хотя и ждал…
Прошло несколько дней, и я немного успокоился. А в голове мелькала мысль; «А, может быть, Марина не беременна, а так сказала мне только назло? Или беременна, но от меня?» Ходить по гадалкам я не хотел, они мне всё равно ничего толком не скажут. Я решил найти Марину во что бы то ни стало и нормально с ней обо всём поговорить. Но где её найти? Я начал наводить справки. Саша, второй её муж, и подружка Алина в один голос заявили мне, что моя пропажа живёт в Константиновке. И вот в субботу я решил рвануть туда, не имея ни малейшего понятия, где её там искать. Минут через 40 был уже в Константиновке. Я быстро вышел на перрон и стал продвигаться вперёд по ходу поезда, блуждая глазами. Вскоре поезд ушёл, пассажиры «рассосались», и я увидел на перроне …Марину с двумя детьми, которые, очевидно, вместе со мной приехали, и её нового суженого. Да, моя сестра не ошиблась. Это был он, пухлый низкорослый продавец коржей. Звали его Дима. Увидев меня, Марина растерялась. Дети прыгали возле неё и что-то рассказывали, но Марина их не слышала. Я решительно подошёл к Марине.
– Мне надо с тобой поговорить.
И тут «проснулся» розовощёкий муженёк:
– Вообще-то я долго не разговариваю.
Я не слушал его и не боялся угроз. Он мне был неинтересен. Очередная жертва продажной любви. Ещё нахлебаешься.
Марина отошла в сторону. Ну, что я мог ей сказать? Конечно же, только, что я её люблю и хочу, чтобы она вернулась.
– Поехали домой. Не занимайся ерундой. Твои вазоны без тебя засохнут. Я тебя люблю, и мои дети к тебе привыкли…
– Нет, нет, это всё. Понимаешь, это конец! Кроме того, я беременна…
– А ты не думаешь, что от меня?
– Нет, это его ребёнок…
– Что, подцепила молодого и богатого?
– Да, у него магазин и ещё занимается металлом.
– Ты с ним жить не будешь!
Марина промолчала и направилась к детям. «Молодожёны» всей семьёй направились в ближайший бар, а я увязался за ними. Марина попросила взять ей коньячку. Дима послушно исполнил её просьбу, а себе взял водочки и бутерброд, детям – сок. Он и мне предложил выпить, но я отказался: я не для этого сюда пришёл. Мы просидели в баре часа полтора. Потом вышли на улицу. Марине позвонила её мать. Внезапно она дала трубку мне. Бывшая тёща стала обвинять меня во всех смертных грехах и настаивала, чтобы я не мешал Марине устраивать жизнь. А я и не собирался мешать. Я просто хотел посмотреть, где будет жить моя бывшая возлюбленная. Но новая семейка этого не захотела. Димка остановил машину, и они быстро скрылись, петляя по селу. Однако я быстро их нашёл: я спросил у барменши, где живёт Димка? Она мне объяснила. Это была окраина села. Возле дома я встретил какую-то женщину. Оказалось, что это мать муженька, которая с подозрением на меня посмотрела. Я не захотел с ней общаться, хотя и хотелось сказать несколько «ласковых» слов о невестке. На небольшом участке был ухоженный домишко, а напротив – летняя кухня. Скорее всего, молодые живут в ней. Ну и ладно. Мешать не буду. Пусть потешатся. Пусть… А в голове крутилось: «Суженый мой, ряженый, Мне судьбой предсказанный…»
Я развернулся и пошёл в сторону железнодорожного вокзала. Холодный январский ветер обжигал мне лицо, выбивая из глаз слёзы. Я смахивал их, не чувствуя холода. Мне казалось, что это плачет моя душа…   
               Испорченная ночь
Я снова замкнулся в себе. Мне никого не хотелось видеть. Всё было, как в том пошлом анекдоте, который в своё время рассказал мне Пончик, не зная ещё, что я встречаюсь с его женой. «Ты хотел бы иметь женой женщину, которая курит, пьёт, не готовит, не стирает и не ночует дома?» – «Конечно, нет». – «Так какого чёрта пристаёшь к моей жене?» И я бы добавил: «Гнилое яблоко долго грызть не будешь». Успокоила меня и дочка. Она сказала, что Марина ко мне вернётся, и не раз. Я тоже это чувствовал. А как же ребёнок?
Расслабляться мне не давал наш босс. Жора наладил электронную передачу необходимых материалов в Черноморск, а потом туда ехал наш курьер и забирал их в уже отпечатанном виде. Для стажировки в область ездила Раечка, и теперь ей часто приходилось засиживаться допоздна, так как не всё у неё ещё получалось гладко и быстро.
Курьером Жора взял племянника Андрея. Вадику было около 20 лет. Был он неплохо развит и начитан для своего среднего образования. Вырос в селе, что находилось недалеко от города, потом его забрала к себе бабушка. В раннем детстве Вадим пережил тяжелейший шок, так как ворвавшиеся в дом преступники убили на его глазах отца. На этой почве у него были психические срывы. Мать спилась. Но, в общем, Вадим был неплохим компанейским парнем, умеющим поддержать беседу. Был он высокого роста, худощавым. Его светлое лицо ещё не вполне освободилось от юношеских прыщей. Парень зарекомендовал себя как исполнительный и честный сотрудник, которому можно доверить любую работу и даже сбор денег. Жора вскоре понял это и хорошо его эксплуатировал.
В этот день Раечке «светило» добраться домой не раньше одиннадцати вечера, и это при том, что после девяти маршрутки у нас уже не ходили. Я предложил ей переночевать у меня. Раечка поначалу говорила, что ей как-то неудобно, но потом всё же согласилась. Сам я пошёл домой как положено – в пять часов, а Раечку направился встречать уже в половине одиннадцатого. Я встретил её на полдороге ко мне.
– Я думаю, ты меня не съешь? – кокетливо усмехнулась она.
Пронизывающий ветер неприятно дул в лицо, так что временами приходилось отворачиваться. Мы всё больше молчали, так как говорить на морозе не хотелось: быстрее бы добежать домой, поужинать и выпить обжигающего чая. Вскоре мы были у меня дома, и можно было с облегчением вздохнуть. Я снял верхнюю одежду и хотел помочь Раечке снять пальто, но она стояла как вкопанная:
– Мне так неудобно, но понимаешь …у меня «это»… Я пойду домой!
Я её успокоил и сказал, что ничего страшного. Раечка вздохнула и смирилась. Я дал ей свою футболку и спортивные штаны. Футболку она надела, а штаны не захотела. Наклоняясь, она «светила» трусиками. Я пошёл на кухню и пригласил гостью перекусить, но она отказалась. Заметил, что она выгодная жена: ничего не ест и сыта.
Пора было ложиться спать. Раечка сделала несколько контрольных звонков, сообщив, по-видимому, матери и ещё кому-то, что домой она не придёт. Когда мужичок на другом конце провода немного заартачился, она грозно добавила, что, мол, всё, так надо. О, эти женщины! К одному пришла, а другому мораль читает. Что ж, у каждого своя жизнь, тем более что никаких прав у меня на Раечку не было. Нисколько не жеманясь, Раечка легла со мной спать в спальне. На диване была бабушкина перина, которая мне порядком уже надоела. Немного полежав, я начал ласкать Раечку.
– Что ты делаешь? – немного испуганно-наигранно спросила она.
– Целую. А разве тебе не нравится?
Раечка промолчала, а я продолжил её ласкать. И вдруг она оживилась:
– А у меня одна грудь меньше другой.
– Что так?
– Не знаю. А тебе что, не нравится?
– Да нет, ничего. Просто они у тебя как у девочки… Я хочу тебя.
– Нельзя…
– Я знаю, что нельзя, но хочу…
Примерно через полчаса мы заснули, но толком выспаться мне не удалось. В квартире было немного душно, да и мой персидский кот Аполлон дал мне жару: он то просился на балкон, то начинал царапать дверь, чтобы я пустил его обратно. Мне пришлось несколько раз вставать, перелезая через Раечку.
Встал я, как всегда, в шесть утра и, приведя себя в порядок, пошёл на рынок. С утра я поторговал, потом купил всё, что мне было необходимо, и пошёл домой. И вдруг я увидел идущую мне навстречу Марину. Она сначала шарахнулась в сторону, а потом прошла возле меня медленным шагом. Мне хотелось её догнать, остановить, поговорить, но я вспомнил, что она беременна, и прошёл мимо. Пусть живёт своей жизнью.
Раечку будить не пришлось: она успела уже встать и одеться. Я предложил ей позавтракать, но она отказалась. Я обнял её и поцеловал в щёчку, и птичка выпорхнула за дверь. Встретились мы уже на работе.
                Вырванное свидание
Я старался забыть Марину, хотя втайне ждал её телефонного звонка. Но время шло, а звонков не было. Кроме того, мне не давала покоя мысль о беременности Марины. А что, если отец я? Ведь может же такое быть? Или я уже не мужчина?
Из Киева приехала дочка. Она устроилась в одном баре официанткой и, вроде бы, неплохо зарабатывала. Обжёгшись с первой любовью, теперь она не спешила замуж. О Марине она мне сказала: «К тебе она вернётся, но не сейчас». И добавила: «И не раз». Очередное пророчество дочери не давало мне покоя, хотя я прекрасно понимал, что толку после «триумфального» возвращения Марины не будет. Сам же я решил плыть по течению.
23 февраля я снова увидел Марину. Она демонстративно стояла возле подруги Алёны уже не прячась от меня. Когда я проходил мимо, просто отвернулась. Я тоже не стал навязываться. Восьмое марта прошло без всяких приключений. Поздравлять мне было некого, и я просто ждал, когда сбудется предсказание дочери. Внезапно ко мне на рынке, уже десятого числа, подошёл брат Марины Виталик. Он после нескольких примирений всё же разошёлся со своей бестолковой женой и теперь по совету Марины сошёлся с её подружкой Алёной. Это тоже был не лучший вариант для него, так как Алёна была лет на пятнадцать старше его. Виталик был немного выпившим.
– Не знаю почему, но меня к тебе тянет.
– Наверное, потому, что мы кумовья.
Мы разговорились. Потом Виталик предложил пойти в бар и выпить пивка. Я согласился. О Марине я его не спрашивал, но он сам мне сообщил:
– А ты знаешь, Марина уже сама. Убежала из Константиновки. Что-то они там не поделили.
Виталик ещё что-то рассказывал, но я его уже мало слушал и только нехотя поддакивал. А в голове назойливо крутились мысли: «Дочка сказала, что Марина вернётся. А почему не сейчас?» Вскоре мы с Виталиком расстались, и я принял решение рвануть в Виноградовку. В обеденную пору ни автобусов, ни пригородных поездов до Виноградовки не было, поэтому я принял решение поехать электричкой, которая одну остановку до нужной мне станции не доезжала, а остальное расстояние в пять километров пройти пешком.
Примерно около двух часов я был уже на месте. С тревожным чувством какого-то страха и неуверенности постучал в дверь. Она оказалась открытой, и я вошёл в квартиру. Заглянув в спальню, увидел, что Марина лежала вместе с матерью на диване и смотрела маленький телевизор.
– Можно? – спросил я.
– Ну, заходи, если пришёл, – ответила Марина.
Нимало не смущаясь меня, она выскользнула из-под одеяла в нижнем белье и стала одеваться. Я разулся и прошёл на кухню. На стол я поставил уже традиционное шампанское. Не забыл и пирожные. У Марины загорелись глаза. Её мать по обыкновению молчала и ни во что не вмешивалась. Вскоре мы выпили шампанское, и Марина послала меня в магазин купить ликёр, пару бананов детям и сладкой воды. Я всё купил и быстро вернулся. Мы понемногу пили и весело общались, как будто расстались только вчера. Всё же я не выдержал и стал упрекать Марину в том, что она мне изменила.
– Слушай, а чего ты сюда пришёл, если я такая плохая?
Я замолчал на полуслове, не желая накалять обстановку. Марина снова послала меня в магазин за ликёром. Я почувствовал, что пьянею. Марина потянула меня в зал танцевать. Там всё ещё был музыкальный центр брата с караоке, и мой хмель немного прошёл. Я всё пытался с Мариной серьёзно поговорить:
– Почему ты меня обманула, ведь ты, я вижу, не беременна?
– Чтобы не приставал!
Внезапно раздался стук в дверь. На правах хозяина я пошёл открывать. На пороге стоял розовощёкий «суженный мой, ряженный». У нас обоих округлились глаза. Брошенный муж прошёл в зал разбираться с Мариной, а я зашёл на кухню. Положение было двусмысленным, но мне казалось, что победа сегодня будет за мной. Я несколько раз заходил в зал: Марина с Димочкой откровенно ругались. Потом муженёк зашёл на кухню, и мы с ним чуть не подрались, но между нами вовремя стала Марина. Видно было, что Марина колеблется, но в разговор вмешалась мать, и моя любовь мне заявила:
– Уходи!
Я верил в предсказание моей дочери и поэтому ушёл без скандала. Рано или поздно, но Марина ко мне вернётся. Жалел только, что не забрал её домой до приезда Димочки. «Молодые» же ещё выпили, и муженёк повёз всё семейство на мотоцикле к себе в Константиновку. По дороге его хорошо развезло, и они упали. Сын Марины разбил ногу и сильно плакал. Но для любви это не помеха.         
           Горячий привет от холодной любви 
Я продолжил ухаживать за Раечкой, но без видимых успехов. От моих назойливых предложений «провести её домой», или «прийти ко мне в гости»  она отнекивалась, говоря, что у неё дела. Я долго выжидал и всё же решил пойти на штурм «крепости». Раечка же мне прямо заявила, что ничего серьёзного у нас не получится. Я не мог понять почему и спросил, что, может быть, её пугает мой возраст? Она ответила, что и это тоже. Чтобы успокоить меня, Раечка говорила, что мы будем добрыми друзьями. Меня это угнетало. Так говорят тем мужчинам, от которых хотят побыстрее избавиться. Я уже хотел оставить своенравную даму в покое, как она сама меня затронула, заявив, что ей надо ночью ехать по работе в Черноморск. Я сразу же предложил ей ночевать у меня. Уже не жеманясь, Раечка согласилась. Как и в прошлый раз, ей пришлось работать до позднего вечера, потом она мне позвонила, и я встретил её в парке. Ужинать Раечка снова отказалась и выпила только чаю.
Вскоре мы легли спать. Я сразу же начал ласкать Раечку. Она не сопротивлялась, но и не отвечала на мои ласки. Меня это немного затормозило. Я хотел Раечку расшевелить и покрывал её всё новыми поцелуями, но это не помогало. Она мне лишь заявила, чтобы только не было последствий…
Около трёх часов ночи мы встали вместе. Быстро оделись и пошли на вокзал. Раечка была спокойной, её лицо не выдавало никаких эмоций. Вскоре подошёл поезд, и я пожелал ей счастливой дороги, чмокнув в щёчку. Раечка мне слабо улыбнулась в ответ. Весь день я думал только о ней. Я никак не мог её понять. Если она ко мне равнодушна, то почему пришла ко мне снова? Неужели это женское жеманство, или просто такие дружеские отношения? Чтобы хоть что-то понять, я решил встретить Раечку вечером. Увидев меня, она не выразила ни радости, ни удивления. Я предложил ей снова пойти ко мне. Она, усмехнувшись, ответила, что ей надо домой. Кроме того, добавила, что у неё ещё есть дочь. Я проводил Раечку на маршрутку и поплёлся домой раздосадованный. «Чего она со мной играет, как кошка с мышкой? А, может быть, всё ещё наладится? Может быть, это только женские капризы?»
Вскоре Жора начал нам задерживать зарплату, а то и вовсе её не платить, поэтому Раечка уволилась. Её не вдохновляла работа по ночам за маленькую зарплату и большое спасибо. При увольнении босс ей за последний месяц не заплатил. Он был зол на неё, мол, Раечка бросила агентство в самый ответственный момент, а у него сейчас напряжёнка с деньгами. Но, к моему удивлению, наши отношения с Раечкой продолжились. Она дала мне номер домашнего телефона, и мы часто с ней перезванивались. Я, конечно же, хотел более близкого общения. Говорили мы по часу-полтора, но встречаться со мной Раечка не спешила. У меня даже мелькала мысль досрочно закончить наш телефонный роман, как вдруг Раечка согласилась прийти ко мне в гости. Я был счастлив, надеясь, что она у меня снова останется на ночь.
Была суббота. Раечка пришла ко мне часов в пять. Одета она была красиво. На ней была молодёжная коричневая кожаная курточка с молниями на рукавах, белая рубашка с воланом и тёмно-синие джинсы. Она была модницей и в течение недели никогда не одевалась одинаково. В этом был её своеобразный шарм. Я её угостил домашним вином из винограда, что рос на моём балконе, и всем, чем бог послал, хотя бог послал не очень много. Мы хорошо провели время. Раечка слегка охмелела, раскраснелась и охотно рассказывала о своей новой работе. Попутно заметила, что мне не мешало бы купить компьютер. Я сказал, что куплю, но не сейчас.
– Купи, обязательно купи. Это хорошая вещь. Я научу тебя им пользоваться.
– Будешь приходить в гости?
– Да, если не будешь приставать.
Около десяти часов вечера Раечка начала собираться домой.
– Оставайся, – несмело предложил я.
– Не могу, – заявила она. – Мы же на эту тему с тобой говорили. Ничего серьёзного у нас не будет.
– Ну, приходи хоть так…
– Ты думаешь, мне не с кем?..
И Раечка  тут же это продемонстрировала, взяв свой мобильник:
– Ты где? Я в центре. Давай подъезжай к «Детскому миру». Я сейчас подойду.   
           Закономерная агония
Вскоре после ухода Раечки агентство Конюхова решила оставить и вторая Светлана. Я думал, что наш крутой босс будет её уговаривать, пообещает повысить зарплату, но он этого не сделал и только стал поливать Свету грязью, хотя лично мне, как человек, она нравилась. Она была тихой, исполнительной, часто оставалась после работы допоздна. Жора часто пользовался её безотказностью. Я так работать не хотел. Меня не вдохновляли его сплошной авантюризм и ничем не оправданный оптимизм. Я понимал, что он хочет на нашем горбу сделать себе авторитет и пролезть правдами и неправдами в депутаты. Уход Светланы означал начало заката агентства, его закономерную агонию. В полную силу работать было некому.
Андрею тоже не нравились задержки с зарплатой. Кроме того, он уставал на основной работе. И ради чего мучиться, если слышишь в ответ только, что надо немного подождать? Наше агентство медленно умирало, и мы все это видели. Я даже как-то сказал Андрею, что агония будет продолжительной, но контора  Жоры умрёт в один день.
Наивная Светлана тоже рассчитывала получить зарплату за последний месяц, но у Жоры всегда были какие-то отговорки. Мы отчётливо видели, как его деньги таяли: надо было платить за аренду офиса, коммунальные услуги, интернет, канцелярские принадлежности, выдавать нам, наконец, зарплату. Прибыль была минимальной. Жора продолжал нам вешать лапшу на уши. Некоторое время я ему верил и сочувствовал, и даже имел глупость занять энную сумму денег. Это только меня и удерживало в агентстве, иначе я бы тоже сбежал с тонущего корабля. Жора же, как и раньше, обманывал всех и вся, ничуть не смущаясь и не краснея.
Светлана перешла в другое рекламное агентство. Восьмого марта она с цветами в руках и со своим новым начальником приехала к нам в офис после работы на его машине за обещанной зарплатой. Жору это взорвало. Он готов был её разорвать, поэтому раздул большой скандал. Обвинил Светлану в том, что она была пьяна (подумаешь, выпила в честь праздника после работы бокал шампанского!) и, самое главное (о, дикий ужас!), посмела к нему самому лучшему боссу города обратиться на «ты». Выпустив пар, зарплату он Свете снова не выдал. Зато на другой день позвонил новому начальнику и вызвал его к себе в офис чуть ли не на ковёр:
– Вы урезоньте свою сотрудницу! Она вела себя вызывающе!
И дальше всё в том же духе. Разговор двух боссов превратился в монолог одного актёра. Жора был возмущён! Он требовал наказать Светлану! Она вела себя неподобающим образом! Неслыханно дерзко! А зарплату он выдаст. Как и положено, через две недели. Но прошёл месяц, а зарплату Света так и не увидела. Она написала жалобу в инспекцию по труду, но там выбить из Жоры деньги так и не смогли, потому что Света не была оформлена официально.
Едва утих скандал со Светланой, как пришла женщина из одного магазина и стала требовать у «самого лучшего босса» одолженные у неё 2000 грн. Из другого магазина потребовали 1200 грн. Вскоре пришли муж с женой. Оказалось, что четыре стола, за которыми мы сидели уже несколько месяцев, взяты в …кредит под честное благородное слово, который до сих пор не погашен! Жора ничуть не смущался и продолжал цинично врать, так что женщина, не выдержав, заметила, чтобы он написал антирекламу о себе, самом «порядочном» человеке. И тут я горько пожалел, что занял этому «кристально чистому» боссу деньги. Скорее всего, плакали они, причём, вместе со мной. Так и хочется вспомнить, Остапа Бендера с Коробейниковым, который потребовал от него деньги за ордера на мебель.             
«– Голуба, – пропел Остап, – ей-богу, клянусь честью покойного батюшки (почему не здоровьем? – от авт.). Рад душой, но нету, забыл взять с текущего счёта.
Старик задрожал и вытянул вперед хилую свою лапку, желая задержать ночного посетителя.
– Тише, дурак, – сказал Остап грозно, – говорят тебе русским языком – завтра, значит завтра. Ну, пока! Пишите письма!» http://ostaplands.narod.ru/12-11.html
          Выжать все соки – до капли
Можно Советский Союз любить, можно ненавидеть – это дело вкуса и сделанного выбора. Несомненно, одно:
«Было время – и были подвалы,
Было дело, и цены снижали.
И текли, куда надо, каналы
И в конце, куда надо, впадали».http://www.bards.ru/archives/part.php?id=15238
Были работа и зарплата, стабильность и гордость за страну. Люди не бродяжничали и не рылись на помойках, у большинства были деньги на сберкнижках. А сейчас даже стыдно писать о том, что есть. А ничего нет. Вокруг – пустота, или руины, но теперь это называется – рыночные отношения. Верхушка предателей штампует антинациональные законы и уничтожает население, выжимая из него последние соки. Это сплошной сококонсервный завод. Не платишь за электроэнергию – обрезать провода, за газ – отключить, за тепло – подать в суд, за квартиру – выкинуть на улицу. А тарифы всё поднимают. И никого не волнует, где тебе негде взять деньги. Из процветающей советской республики с мощной экономикой равной ФРГ или Франции Украина превратилась в криминальное феодальное княжество с множеством олигархических уделов, где нет законов, а есть право сильного, богатого, или более наглого. И каждый может рассказать множество печальных историй о нашем «процветании», т.е. загнивании. Так, например, наши «заробитчаны» решили рвануть аж в Португалию. Организатор взял с них по тысяче долларов для оформления необходимых документов и оплаты проезда. Некто бывший предприниматель Михаил даже продал свой контейнер на промрынке, так как ничего не получалось у него в бизнесе. По приезду в Португалию ушлый вербовщик взял с наших гастарбайтеров ещё по триста долларов и… исчез. Пришлось самим работягам выживать в незнакомой стране, не зная ни языка, ни обычаев. Михаил пошёл на стройку. Всё бы ничего, но на стройке рядом с Михаилом упала плита. От полученного стресса он заболел и долго не мог восстановиться. Только через год наш «португалец» смог вернуться домой. Здесь его ждал очередной сюрприз: любимая девушка, не дождавшись его, нашла себе другого. Пришлось ещё и за девушку «повоевать», чтобы её вернуть. А через некоторое время Михаил снова подался в Португалию. Там хоть и падают плиты на голову, зато есть работа и платят зарплату.
А, может быть, так плохо только в нашей «ридной неньке» Украине? Может быть, в соседней Молдавии всё цветёт и пахнет? Да, пахнет, только так же, как и у нас, – плесенью рыночных отношений и дерьмом евроинтеграции. Достаточно вспомнить одно село в Молдавии, которое прогремело на всё, как теперь говорят, ближнее зарубежье. Обратимся к интернету. «Спасаясь от нищеты, молдавские селяне массово продают свои почки за границу. После Бразилии и Индии Молдова занимает третье место в мире по поставке внутренних органов на черный рынок. Село Минжир расположено в восьмидесяти километрах от Кишинева, почти на границе с Румынией. Дорога, ведущая в село, – сплошные ухабины да рытвины. Полчаса жуткой тряски скрашивают только местные виды: живописно раскинувшиеся холмы с виноградниками. На первый взгляд Минжир ничем не отличается от сотен других молдавских сел. Но если жителей этого села  раздеть, едва ли не у половины на пояснице есть одинаковый шрам, тянущийся от позвоночника до живота. Это след перенесенной хирургической операции. Удалена почка и, как правило, левая – на продажу. Например, за удаленный орган Нине заплатили тысячу восемьсот долларов, позже по почте переслали еще четыреста. Спустя несколько лет, когда стало известно о массовой продаже почек жителями Минжира и случаем занялись правоохранители, женщина узнала настоящую цену своей почки. За подсадку ее органа богатая пациентка заплатила… сто тысяч евро.
«Я подрасту и тоже продам свою почку!» – заявляет 10-летняя дочь другой жительницы села, которая продала свой орган… за две тысячи долларов (мать купила в подарок дочери нарядное розовое платье и куклу – от авт.». (Дария Горская, Ирина Копровская. «ФАКТЫ». Молдова – Киев,10.07.2007 г.)
А мы почему-то в детстве мечтали стать космонавтами…
              Марина плюс
После ухода Раечки я простоял ещё некоторое время в оцепенении. Действительно, мужчине тяжело понять женщину. Зачем приходить, зачем встречаться, если я тебе не нужен? Зачем держать меня за подружку? Наши отношения снова притупились, напоминая какой-то непонятный телефонный роман. И вдруг Раечка решила подкинуть мне невесту. Она сказала, что у одной одноклассницы её дочери есть незамужняя мать, которая, вроде бы, ничего. Зовут её Марина. Какая радость, опять Марина! Я удивился такому повороту событий, но записал предложенный мне номер мобильного телефона. Вскоре, больше ради интереса, я по нему позвонил. Трубку взял какой-то мужичок. Я опешил: ещё не хватало нарваться на бывшего мужа или сожителя. Раечка быстро меня успокоила, сказав, что перепутала одну цифру. Я снова позвонил. Дама, наверное, была уже Раечкой подготовлена, поэтому не удивилась моему звонку и сказала, что работает в зале игровых автоматов. Я могу туда прийти, чтобы с ней познакомиться поближе, только она просила, чтобы я, понаблюдав за ней со стороны, не ушёл молча, как посетитель. Она это не любит. Пообещал не прятаться, я же не красна девица.
Ближе к обеду зашёл в указанное мне место. В плохо проветриваемом  небольшом зале было немноголюдно. Я сразу заметил миловидную женщину и сказал ей, зачем пришёл. Она предложила посидеть в соседнем помещении, где был бар. Зима ещё кусалась, а в баре был холодный цементный пол. Я снял шапку, но продолжал кутаться в дублёнку. Марина сразу попросила, чтобы я купил ей кофе с коньячком, что мне не очень понравилось. Себе по глупости взял пива. Мы пообщались около получаса. За это время я замёрз, как собака, и мечтал побыстрее попасть домой. Марина была на 9 лет моложе меня. Для своих лет она хорошо сохранилась. У неё были светлые волосы и круглое миловидное лицо, на котором уже были видны две резкие морщины по обеим сторонам носа. Марина сказала, что у неё тоже высшее образование, но устроиться по профессии не может и поэтому работает здесь. Зарплата маленькая, зато дают неплохие чаевые. Далее выяснили, что брат Марины учился со мной в параллельном классе. Сейчас он живёт с семьёй в Питере. У дочери Марины уже есть жених, после окончания школы она собирается выйти замуж. Марина также похвасталась, что у неё есть водительское удостоверение, и она умеет водить машину.
Мы договорились, что я снова сюда приду, но уже вечером, чтобы пообщаться более детально. Первое впечатление было неплохим, за исключением некоторых моментов. Я с удовольствием залетел в тёплую квартиру и сел обедать.
Второй раз я пришёл к Марине уже около девяти часов вечера. Теперь игровой зал представлял собой совершенно иное зрелище: посетителей было очень много, и они постоянно курили. Для меня, некурящего, это было просто газовая камера. Я сказал об этом Марине, и она поддержала меня, заметив, что, хотя сама курит, тоже страдает от переизбытка дыма. Приходя домой, она сразу снимает всю одежду, чтобы избавиться от табачного запаха, и очень часто её стирает, вплоть до нижнего белья. 
Вскоре в бар пришла подружка Марины, которая работала в баре. У неё закончилась смена, но она собиралась ехать в Черноморск, поэтому решила до трёх часов ночи посидеть здесь, чтобы ночью не добираться пешком. Кстати, она тоже была не замужем. Я удивился такому времяпровождению, но промолчал. Минут через пятнадцать я решил попрощаться с Мариной и спросил, нет ли у неё дома телефона. Немного поколебавшись, моя знакомая сказала, что есть и дала мне его номер.
– Только скажи, что это звонит дядя Ярослав, если трубку возьмёт дочка.
Меня это очень удивило. Я не представлял себе, как бы это я отчитывался перед детьми о своих похождениях! Но, возможно, таких «дядей» было много, и дочка Марины начала справедливо фыркать?   
              Любовь без востребования
Однажды по работе мне пришлось побывать в одной из школ города. Как-то так получилось, что там я познакомился с общительной учительницей. Любовь Петровна оказалась на редкость разговорчивой дамой, вела себя непринуждённо. Я заподозрил, что она не замужем, и оказался прав. Дама весело щебетала, почти ничего не скрывая о себе. С мужем развелась лет десять назад, воспитывала сына-старшеклассника. Была на девять лет младше меня. Неплохо сохранилась, хотя была полноватой, ниже среднего роста и не очень удачно одевалась. Преподавала математику и физику.
Мы вышли вместе из школы. Оказалось, что я хорошо знаю отца Любови. Я ещё раз убедился, что мир тесен: идёшь в любую компанию и находишь знакомых. Лет двадцать тому назад я работал вместе с ним в моей бывшей конторе, где Адамыч был ещё замом. Отец моей знакомой был военным, вышел на пенсию в звании майора и устроился к нам. Это был добросовестный, скромный и неконфликтный мужичок. Новая профессия давалась ему с трудом, но бывший офицер старался. Это обстоятельство ещё больше придало азарту моей новой знакомой. Она явно старалась мне понравиться, узнав так же от меня, что я не женат. Я предложил зайти в ближайшую забегаловку и там немного посидеть. Любовь, конечно же, была не против. Я взял два сока и случайно их перепутал, отпив из стакана дамы.
– Теперь я буду знать Ваши мысли, – почему-то обрадовалась она. 
Любовь по учительской привычке обращалась мне только на «вы», хотя я и пытался безуспешно перейти на «ты». Мы просидели около получаса в баре, и тут моя знакомая внезапно предложила поехать … ко мне домой. Я не ожидал такой лихой кавалерийской атаки, но согласился. По дороге мы обнаружили, что у нас есть ещё несколько общих знакомых, и Петровна тут же захотела, чтобы мы зашли к одной из них в магазин. Я благоразумно отказался, не желая бежать впереди телеги. Я не решил ещё, хочу ли я так быстро и тесно сближаться.
Моё жилище Петровне понравилось. Особенно её впечатлил балкон, так как в её квартире балкона не было. Мы сели на диван возле телевизора, и вдруг из пакета Петровна вытянула набор духов-пробников.
– Я занимаюсь продажей товаров от «Орифлейма» и хотела бы посмотреть, какие духи Вам подходят.
– А, сетевой маркетинг, – устало среагировал я. – Спасибо, но я ничего не куплю. Мне соседи мне уже все уши прожужжали.
Но Любовь продолжала настаивать, и мы начали составлять композицию. Она мазала мне руки то в одном, то в другом месте и заставляла нюхать, чтобы я выбрал тот компонент, который мне нравится. Я не стал скромничать и сказал, что мне приятнее было бы нюхать на её теле. Любовь немного смутилась, но сказала, что всему своё время. Мы просидели около двух часов. Я дал на прощанье Петровне тетрадь со своими стихами, и мы обменялись номерами телефонов.
– Обязательно мне позвоните, – стреляла глазками Любовь.  – Было приятно с Вами пообщаться. Давайте встретимся в четверг?
Я проводил её до двери, а сам сел на диван. «Наверное, она слишком долго жила сама, – подумал я. – Ей явно не хватает мужского внимания. Как человек она мне понравилась, но вот, как женщина, не очень. Не надо было давать свой номер телефона и стихи. Теперь придётся идти в гости, а я не очень хочу сближаться. Ну, ладно, прорвёмся».
           А не хлопнуть ли нам по рюмашке? 
Я решил продолжить своё знакомство с Мариной и позвонил ей на другой день вечером. Трубку взяла не дочка, а сама Марина, которая спросила, куда мы пойдём? Я ответил, что что-нибудь придумаем. Она назвала мне свой адрес, и минут через пятнадцать я был возле её дома. Вскоре на улицу выскочила Марина. Она была в короткой дублёнке и вязаной шапочке. От неё приятно пахло духами. Марина решила взять инициативу в свои руки:
– Идём в тот бар, где я не так давно работала официанткой. Нас там хорошо примут.
Я согласился. В бар мы пошли пешком и минут через пятнадцать были на месте. Он находился в «Берёзках» в полуподвальном помещении. Пару лет назад я был здесь с первой Мариной, где она мне предлагала снять девочку, а сама хотела подыскать себе мужичка. В баре было не очень многолюдно, но народ постоянно прибывал.
– Что будем пить? – спросила моя новая пассия. – Давай возьмём водочки?
Почему-то вспомнился фильм «Покровские ворота», и я добавил про себя: «Заметьте, не я это предложил». Но ничем не выразил своё неудовольствие, и дама заказала чекушку водки, которую нам принесли в графинчике. Ещё она заказала пару бутербродов и разрезанный лимон с сахаром.
– Это для тебя не очень дорого? – спросила Марина.
Я ответил, что не очень, и сразу расплатился. Марина положила рядом с собой мобильный телефон, который, как мне показалось, она недавно купила и очень им дорожила. У меня тогда не было мобильного, так как я его отдал дочери после бегства первой Марины, но я из-за этого не страдал. Пару раз за вечер Марине позвонила дочь, и она с видимым удовольствием ей отвечала, прямо-таки лаская накрашенными пальчиками маленькие кнопки.
Я по привычке стрелял глазами по сторонам, выискивая знакомых, но в этом баре были, в основном, малолетки. Марина это заметила и спросила:
– Может быть, тебя с кем-то познакомить? Тут есть у меня несколько знакомых хороших девочек.
Меня огорошило её предложение, но я учтиво отказался, ведь не для этого сюда пришёл. А Марина продолжала:
– Говорят, чтобы узнать мужчину, надо его напоить.
Меня это немного удивило, так как чекушка на двоих – это очень мало, да и напиваться я не собирался. Я только вяло поддакнул.
Около полуночи мы вышли на улицу. Дул холодный февральский ветер, сбивая с ног редких прохожих. Маршрутки уже не ходили, и мы пошли домой пешком. Марина взяла меня под руку.
– А я вот всё хотела спросить: кто у тебя готовит, убирает?
– Нанимаю, – пошутил я. – Конечно, сам всё делаю.
– Наверное, тяжело?
– Как когда.
Мы подошли к дому Марины. Я думал, что здесь мы немного постоим, договоримся о следующей встрече. Но Марина быстро упорхнула за калитку, вяло со мной попрощавшись. Я так и не понял, понравился ли ей сегодняшний вечер или нет? Я решил ей больше не звонить. Очень похожа она на первую Марину. Прошло несколько дней, а с ним и День всех влюблённых. Я не звонил, Марина тоже не проявляла никакой активности. Я решил ещё раз с ней встретиться и зашёл к ней на работу. Она по-прежнему замерзала в своей старой телогрейке и глотала кофе с коньячком. Я немного посидел с ней, и мы договорились о новой встрече на следующий день. Около восьми вечера я ей позвонил. Марина сказала, чтобы я пришёл к ней домой. Зайдя в веранду, увидел, что она, так сказать, не «при параде» и выпившая. Мы были не так близки, чтобы встречать меня в старых штопаных колготах. Она объяснила, что приходили сваты, ну, и она выпила с ними немного. Я этому удивился, ведь её дочь ещё учится. Марина ответила, что дочь уже несколько лет встречается с женихом. Я не понимал этой спешки, но промолчал.
Я сидел в холодном коридоре за столом возле умывальника, не раздеваясь, а Марина мыла посуду. Потом она пригласила меня на кухню. Здесь было тепло, топилась печка.
– Вот тут я и живу, – оживилась Марина. – Дочка спит здесь, а я вот в этой комнатушке.
Всё было маленьким, тесным и явно походило на какую-то клетку. Марина побежала в коридор ставить чайник, а я достал из кармана две шоколадки. Вернувшись, Марина сказала, что дочь спит здесь, а она в соседней комнатушке, где едва умещался диванчик. Не разгуляешься! Едва мы выпили чай, как хозяйка запричитала, что уже, мол, десятый час, скоро придёт дочь, а она (Марина) с мужчиной. Ну и что? Я спросил, что, может быть, мне уйти? Хозяйка ответила, что, пожалуйста, но чтобы я не обижался.
Я выскочил на улицу. У меня не было больше желания встречаться с Мариной. Она мне не звонила, не звонил ей и я. Примерно через год я начал встречать в городе Марину, то с одним, то с другим, а то и с третьим ухажёром. Так и хотелось спросить, не мешает ли ей теперь строгая дочь-воспитательница?
               И красавица, и хозяйка
Несмотря на свою долгую учительскую закалку, Любовь Петровна не выдержала  и сама мне позвонила уже в субботу. На табло АОНа высветилось, что номер не определён, но я почувствовал, что это она, и не ошибся. Дама пригласила меня к себе в гости по случаю пасхальных праздников. Ехать к ней, значит, окончательно увязнуть. Скорее всего, у неё дома будут родственники, и в их числе, конечно же, отец, которого я хорошо знаю. На меня уже будут смотреть не как на гостя, а как на жениха, оценивая каждое моё слово. Поэтому я отказался. А ведь предстояла ещё встреча в четверг. Как мне хотелось её избежать!
И вот в четверг я пришёл в назначенное время на свидание. Любовь немного опоздала. Она была в тесном светлом пальто и без головного убора. Я невольно присмотрелся к ней более пристально: «Нет, всё-таки это совсем не то, что я искал». Моя знакомая была ниже среднего роста, полноватой, щурилась, очевидно, уже «село» зрение после многолетнего учительства, имела редкие тёмные крашеные волосы. Я решил побыстрее закончить нашу вторую встречу, но распрощаться оказалось не так-то легко. Петровна повела меня в продуктовый магазин. Она сказала, что надо купить хлеба. Я купил. Потом дама сказала, что надо купить ещё и соль. И тут я понял, что это намёк: в новый дом надо прийти с хлебом-солью. Я купил и соль, но сказал даме о своей догадке. Петровну это не смутило, и мы пошли к ней домой. Идти оказалось недалеко. Она жила с сыном-выпускником на третьем этаже трёхэтажного дома в трёхкомнатной квартире. Мы зашли в подъезд. Дом был построен по какому-то спецпроекту, и здесь всё было намного больше и шире, чем в обычной советской хрущёвке. Когда я выглянул в окно на кухне, мне показалось, что мы находимся на пятом этаже. Я сказал об этом Петровне. Она только улыбнулась. Дом строился для важных персон, но со временем в нём смогли поселиться и жильцы менее значительные. Поражали и размеры квартиры: коридор был похож на большую комнату, сами же комнаты были отдельными и очень просторными.
Сын Петровны был дома. Мы с ним поздоровались. Он был немного угловатым подростком. Увидев меня, он нехотя оторвался от компьютера. Петровна сразу же решила взять быка за рога:
– Сын мне перед нашей встречей пожелал, чтобы я, наконец-то, решила свои семейные проблемы и привела в дом хозяина.
Я только поморщился и учтиво промолчал. Петровна угостила меня жареной рыбой в тесте:
– Ну, что? Вкусно? Я красавица, или хозяйка?
Я снова поморщился (рыба, как рыба) и вежливо заметил, что, конечно же, хозяйка, что ей очень понравилось. Любовь по-прежнему обращалась ко мне на «вы», что меня немного смущало. Я съел пару кусочков рыбы и сказал, что наелся, хотя мог бы «заточить» её всю. А «хозяйка-красавица» продолжала щебетать, что вот тут, у порога, надо прибить кусочек жести, а то линолеум заворачивается, а вот тут… Я не очень её слушал и только сказал, что можно и брата попросить это сделать.
– Да что брат! – вспылила Любовь. – Хозяин нужен!
Потом дама угостила меня чаем по какому-то интересному рецепту.
– Ну, что Вы всё молчите? Скажите что-нибудь! Я прямо из юбки выпрыгиваю, чтобы Вам понравиться, а Вы всё молчите. Я навела о Вас справки. Мне сказали, что Вы порядочный человек, поэтому, что нам встречаться? Девять лет – это ерунда. Мы почти ровесники. Я уже всё решила: квартиру оставляю сыну, а сама перехожу к Вам.
Я продолжал молчать. Меня эта новая атака прямо-таки достала. Хотя Любовь была не в юбке, а в домашних брюках, выпрыгивала она из них хорошо. «Нет, это не моё», – окончательно решил я. Даму моё молчание не смутило, и она повела меня в комнату, где был сын. Она решила поставить диск, чтобы я послушал лекцию, как правильно продавать товар. Именно для этого я и пришёл! Меня хватило только на полчаса впитывания знаний от «Орифлейма».
Незаметно стемнело. Петровна потащила меня в свою спальню и достала мою тетрадь со стихами, ради которой я, собственно, и пришёл. Я прочитал ей немного наизусть. Любовь делала вид, что слушает, хотя, думаю, что на уме у неё было совсем другое. Я стал прощаться.
– Ну, что же Вы уходите! – как бы проснувшись, залепетала моя мадам Грицацуева постбальзаковского возраста. – Оставайтесь!
Я прекрасно понимал, что если останусь, то Любовь не выпустит меня уже из своих цепких объятий и заставит-таки жениться. Мы это уже проходили. Обиженная полусонная пышка начала совать мне какую-то книгу. Я не хотел её брать, ведь это повод снова прийти в гости. Видя, что меня не остановить, хозяйка как бы на помощь себе позвала сына, но он только вяло со мной попрощался. Я учтиво извинился и быстро скрылся за дверью. «Фу! Слава богу, сбежал, а то так ненароком и женят!»
                Дорогое рандеву
«Если Вы стали для кого-то плохим, значит, много всего хорошего было сделано для этого человека». Лев Толстой. http://citaty.socratify.net/lev-tolstoi
Зная непредсказуемый характер Марины и помня пророчество дочери, которая стала для меня чуть ли не семейной гадалкой, я невольно ждал возвращения бывшей возлюбленной. От её брата узнал, что после мартовского «ликеропития» она устроила ему скандал, что, мол, он вмешивается в её жизнь, но её отношения с Димочкой так и не улучшились. Отчасти виновата в этом была сама Марина. Она не переставала пить, делая необдуманные поступки. Молодой муженёк тоже не отличался трезвостью.
Забыть свою пассию мне не давала и судьба-злодейка. Я постоянно сталкивался с Мариной то в одном, то в другом месте города. Через несколько дней после нашей пирушки я встретил её возле Алёны. Марина была навеселе, у неё были воспалённые глаза и стянутая кожа на лице. Увидев меня, она рванула в сторону. Я не стал её догонять. Потом я увидел Марину, бегущую на автобус. Она запаниковала, что вдруг её кто-нибудь со мной увидит, а я поддёрнул её, спросив, мол, регулярно ли она доит корову?
Было и ещё несколько случаев. Особенно запомнился последний. Я ехал домой на велосипеде с кладбища после пасхальных поминок умерших, как вдруг возле железнодорожного вокзала увидел Марину с какой-то подружкой. Они, очевидно, опоздали на автобус и спешили сесть на какой-нибудь поезд. Я догнал Марину и дал ей калач за маму. Она была удивлена моим внезапным появлением и как-то испуганно меня поблагодарила.
Вскоре сбылось и предсказание дочери. Десятого мая после одиннадцати вечера раздался телефонный звонок. Я поднял трубку.
– Я хочу приехать. Ты не против? Я заказываю такси.
Я внутренне торжествовал своё моральное превосходство над очередным муженьком Марины. Смущало только то, что она снова была выпившей. Через полчаса такси подкатило к воротам дома. Марина сразу предложила … «оторваться». Я послушно последовал за ней. Мы пошли в привокзальный бар, где играла живая музыка, сели за столик, сделали заказ.
– Что ты так смотришь? – спросила Марина. – Не нравлюсь? Да, я сама себе не очень нравлюсь. Располнела после домашнего молока да и толком ничего не делаю.
Выпив пива, мы потанцевали. Марина несколько раз посылала меня заказывать понравившуюся ей песню. Около часа ночи музыканты ушли, и я потянул Марину к себе домой. Она заупрямилась, предлагая снова где-нибудь «оторваться» и взять для этого такси. Я её отговорил от поездки и повёл в ближайший ресторан. Посетителей здесь было не очень много. Сверкали зеркала, блестели потолок и пол, играла громкая зажигающая музыка. По просьбе Марины я заказал заморские фрукты, бокал «Мартини» и снова пиво. Мы много танцевали. Марина всё больше хмелела и, махнув рукой, уронила бокал. Пришлось снова заказывать вино. Потом Марина сказала, что хочет сходить в туалет. Зная, как она ходит, внезапно исчезая, я схватил свитер и поспешил за ней. Но, как оказалось, не успел. В туалете ресторана Марины не было. Я покружил по городу и вернулся снова в ресторан. Испарилась! Лучше бы ты не возвращалась!
Я решил ещё раз пройтись по городу и увидел … еле ползущую мне навстречу Марину. Шла она очень медленно, чуть ли не волоча по земле свою чёрную сумочку. Она сказала, что ходила в туалет на железнодорожном вокзале. А я уже весь город исколесил!
Мы пошли ко мне домой. В квартире Марина немного ожила и стала снова командовать. Девочка по имени «Хочу» заставила меня сделать зажарку из лука с томатом и всю её с удовольствием съела. Я думал, что мы ляжем спать вместе, но Марина резко запротестовала и легла отдельно. Я оставил её в покое и только подумал: «А зачем ты, дорогая, приехала?»
Утром я пошёл на работу, закрыв Марину на ключ, и вернулся только в обеденный перерыв. У двери меня уже ждал брат Марины, который спросил, у меня ли она? Я ответил, что да. Мы зашли в квартиру. Марина спала в гостиной. Она нашла ключ от сейфа, достала оттуда шампанское и выпила его для опохмелки. На кухне был порядок. Везде висели записочки, типа: «Открой крышку – будет суп, возьми чайник – будет чай…» Брат Марины немного посидел и ушёл, выразив своё недовольство, мол, разберись сначала с Димкой, а потом куролесь. И ещё спросил, как мы, мол, тут? Да, прекрасно!
Вечером Марине стало плохо, и она послала меня за таблетками и водичкой с «бульбочками», а утром в страховое агентство, где я отдал за неё 15 грн. и взял нужные ей бланки. Оказалось, что она устроилась здесь работать. Визит бывшей дамы сердца обошёлся мне в кругленькую сумму. Я только вздыхал и уже жалел, что с ней снова связался. Ну, вот зачем? Зачем? Зачем мне это гнилое яблоко, которое надкусывают все кому не лень?    
             Двуликий Янус
Наше агентство продолжало с большим ускорением трещать по швам. Через месяц исчез Андрей. Работать было некому. Конюхов бодрился и рассказывал мне сказки, что Андрей, мол, не тянет на двух работах. Дело было, конечно, в другом: никто не хотел работать без зарплаты. Заартачился и я, сказав, что собираюсь тоже уходить. Это было бы явным концом агентства, поэтому «генерал без армии», или «голый король» начал меня уговаривать. Сошлись на том, что я буду работать на полставки, а босс даёт мне расписку на свой долг и на все невыплаченные деньги по зарплате. Меня это всё не радовало, но я согласился, решив идти до конца. Конюхов даже клятвенно обещал оформить меня официально, но я ему, конечно, не верил. Я помнил, что чаще всего вором оказывается тот, кто громче всех кричит «держи вора».
Теперь в агентстве сидели только мы вдвоём, но чаще – я один. Я старался не перетруждаться, ведь зарплаты я не видел месяцами. Конюхов пытался приводить новых людей, но они у него не задерживались. За год от него сбежало около десятка людей, но упрямый босс не отчаивался. Он всё же нашёл хорошего верстальщика. Сергей работал на железной дороге, а у нас решил подзаработать. Он приходил к нам по выходным и по … ночам. Зарплату требовал за каждый отработанный день, иначе устраивал забастовку. Это помогало. Конюхов только ему платил регулярно и даже предлагал бросить основную работу(!), но Сергей на лживые обещания не вёлся.
Жора по–прежнему строил из себя порядочного человека, хотя всем уже было ясно, что он двуликий Янус. Для порядочности недостаточно только носить белую рубашку и галстук, надо ещё и соответствовать нравственным требованиям. Жору это не смущало. Он, как обречённый «Титаник», двигался вперёд посреди льдин. В прокуратуре на него завели какое-то уголовное дело, со всех сторон нашего командора осаждали кредиторы. Часто Жора опасался даже телефонную трубку поднять, так как оттуда всё больше слышалось, мол, когда, проходимец, отдашь деньги? Скорее, от безденежья он предлагал мне даже стать соучредителем его агентства, но я прекрасно понимал, что лишь ещё раз придётся раскошелиться без всякой надежды вернуть деньги, и, конечно же, отказался.
Я всё чаще сидел в офисе один, а Жора или бегал на судебные заседания, куда его неизменно вызывали, или решал какие-то свои проблемы. Я так же прекрасно видел, что Жора не лишён был и высоких моральных качеств. При случае он всегда старался помочь «униженным и оскорблённым», отстаивал их права, хотя сам и не отличался кристальной честностью. Было несколько ситуаций, когда Конюхов показал себя с наилучшей стороны, что я даже его зауважал. И это не было позёрством. Жора искренне хотел помочь людям. Да, даже самый отпетый мошенник способен на добродетель.
Мне вспоминался Лев Толстой: «Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то теплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем не похож на себя, оставаясь всё между тем одним и самим собою». http://ru-tolstoy.livejournal.com/51596.html
Жора был ещё одним героем нашего времени, или, вернее, антигероем. Для меня лично он остался двуликим Янусом, обманщиком, эгоистом и Дон-Кихотом, проводником своей какой-то розовой мечты, которую старался воплотить в жизнь грязными руками, причём, часто за чужой счёт, нарушая законы и приличия, нравственные нормы и свои же клятвенные обещания. Я часто видел в нём подростка, которого воспитала улица. Парень инстинктивно тянулся к хорошему, но ему мешали замашки воровской волчьей стаи. Это уже был не Остап Бендер, который, кстати, чтил уголовный кодекс, но ещё и не Робин Гуд. Жора раздваивался и начинал фальшивить. К нему надо было привыкнуть и принимать только таким, каким он и был – двуликим Янусом. 
                Чужая жена
Марина просидела у меня под замком два с половиной дня, а потом снова исчезла. Правда, я успел добиться от неё интимного удовлетворения, но большой радости это мне не принесло. Она была какой-то чужой, деревянной что ли, из другого мира, как будто из параллельного, из непонятного зазеркалья. Я никак не мог её расшевелить, чтобы она стала прежней – весёлой, общительной и отзывчивой. Она была похожа на чужую жену, волею судеб занесённую к бывшему знакомому. В моё отсутствие Марина звонила то в Константиновку, то в Виноградовку, то на различные мобилки. Говорила, что боится Димки, что он страшный человек. Я не приставал к ней с расспросами и ждал, когда она успокоится. В воскресенье, приехавший на выходные мой сын, не закрыл входную дверь на замок, и Марина от меня сбежала. Правда, она всё же подошла ко мне на рынке и сказала, что едет в Виноградовку. Я только сказал, что хочу, чтобы она вернулась. Марина ответила, что ей надо в понедельник выйти на работу в страховом агентстве.
И вот на следующий день я, как последний дурак, подошёл на восемь к агентству с цветами. Марина не приехала. Вечером я позвонил ей в Виноградовку. Она подняла трубку, но голос у неё был каким-то потухшим. Она продолжала быть чужой. Сказала, что ещё думает, как ей жить дальше, пусть успокоятся мать и Максимка. А с сыном у неё были большие проблемы. Когда она убегала от нового мужа, сын с ней не захотел идти и сказал, мол, сколько ты можешь их менять? А в новой семье к нему отнеслись хорошо, впрочем, как и к Марине. Новая бабушка купила внучку велосипед, а вскоре подарила новой семье цветной телевизор. «Его купили, – кипятилась Марина, – но он поймёт, что мать дороже подарков». Максимка вернулся только через неделю.
Я терпеливо ждал своего часа и дождался. В четверг Марина сама мне позвонила. Она приехала в обед и, как всегда, потащила меня на пиво. Я ей стал доказывать, что мы можем хорошо жить, надо только этого хотеть и уступать друг другу.
– Только не пей! Возьми себя в руки!
И про себя добавил: «Не гуляй!»
– Вот если бы у сына был велосипед…
Я не так давно купил по сходной цене спортивный велосипед, который пообещал подарить Максимке. Марина не выразила большой радости и всё больше молчала, как нашкодивший ребёнок. Я смотрел в её потухшие глаза и думал, сделает ли она какие-то выводы из своей бестолковой жизни, наберётся ли когда-нибудь ума, или и дальше будет «вышивать»?
Так и хочется вспомнить Высоцкого: «Который раз лечу Москва – Одесса…» Так и мы в который уже раз начали (или продолжили?) нашу бестолковую семейную жизнь. В тот же день вечером к нам напросились в гости брат Марины и его новая пассия – подружка Марины Алёна. Мы их хорошо приняли, немного выпили, посмеялись, пошутили. Я всё смотрел, чтобы моя благоверная не напилась, и чуть ли не ловил её за руку, но она вела себя нормально.
Незаметно прошли две недели. Я старался, чтобы мы не ссорились, но чувствовал, что Марину что-то гложет, так как временами она замыкалась в себе, и мне тяжело было её расшевелить. Возможно, это была тоска по брошенному Димке, хотя кто его знает!
Однажды мне позвонила Марина в обеденный перерыв на работу и сказала, что она в баре с братом. Я пошёл в этот бар. Мы посидели там около получаса, а потом Марина потянула меня в магазин, в котором продавали мобилки.
– Давай посмотрим телефоны, – предложила она. – Смотри, здесь есть  недорогие модели. Ты бы купил мне вот этот телефончик за 340 грн., а то мой такой уже старый…
– Ну, почему же за 340? Вот есть за 530. В нём есть и фотоаппарат, и кинокамера, и диктофон. Давай я лучше куплю тебе этот?
Я рассчитался за телефон  побежал на работу. Очень скоро я об этом пожалел. 
Чужая жена снова превратилась в прежнюю: взбалмошную, капризную и … непредсказуемую. 
                Депутатское удельное княжество
Как-то так получилось, что со временем агентство Конюхова превратилось в какой-то отдел жалоб и предложений. Одна из наших клиенток проживала в бывшем рабочем общежитии, которое стало своеобразной «вороньей слободкой». Первый этаж четырёхэтажного здания занимали магазин и банк, а на остальных этажах жили бывшие рабочие строительной организации и те, кого сюда пристроили. Приватизировать комнаты, за исключением избранных, не разрешали. Вот это деление на «своих», и «чужих» жильцов очень возмущало. Хватало и других проблем. Общежитие, построенное более 50 лет тому назад, никто ни разу не ремонтировал, и оно превратилось в какое-то страшилище на центральной городской улице, стало чуть ли не Домом Павлова. В подъездах – были страшные стены с обвалившейся штукатуркой. Только в немногих комнатах был сделан ремонт и то – за свой счёт. Многие из жильцов были запуганы и боялись сказать лишнее слово, так как жили здесь, по существу, на «птичьих правах». У людей не было ордеров на занимаемое жильё, не были заключены договоры на предоставление услуг с коммунальными предприятиями. В каждой комнате был свой электросчётчик, но с жильцов брали ещё дополнительно за общий – по 10 грн. в месяц. Если у кого-то появлялась задолженность, то электроэнергию отключали всем. Прямо-таки «ангельская» забота о людях со средневековой круговой порукой! В своё время природный газ сюда не провели, и пищу люди готовили на электроплитах. Любое отключение электроэнергии – это катастрофа для всех. Воистину – каменные джунгли!
Мне пришлось побывать (и не однократно) в этом общежитии. Впечатления были не очень приятными. На кухне четвёртого этажа первого подъезда, где должна, по идее, готовиться пища, только голые стены и один кран с холодной водой. Ни столов, ни прочей мебели там не было. Зато был установлен водомер. В туалете часто не было «света», не было там и сливного бачка. Жильцам приходилось ходить сюда с вёдрами. Как паутина, везде над головой провисали электропровода.
Конюхов попытался выяснить, какова же задолженность общежития за электроэнергию и на каком основании её жильцам отключают, но не тут-то было. Оказалось, что это закрытая(?) коммерческая информация, хотя в местных СМИ часто публикуются списки должников за коммунальные услуги. Звонки руководителям разного уровня результатов не дали. Конюхов обратился и к куратору общежития, депутату местного горсовета Г. Ярошинскому. Тот сообщил, что задолженность жильцов составляет около 250 грн., но у него один договор с электриками на всех. Однако показать этот договор отказался, мол, сам он на больничном, а помощников у него нет. В этом, наверное, и состоит забота депутата о своих избирателях, хотя, по слухам задолженность общежития намного меньше. Возможно, всё это делалось для того, чтобы выдавить неугодных, а комнатки перепродать. Ещё с жильцов пытались содрать приличную сумму на установку нового общего электросчётчика.
А были и такие случаи. Дети жильцов, получали паспорта в 16 лет, но без прописки. Значит, бомжи? Таких даже на работу не хотят брать. 
Конюхов написал жалобу в прокуратуру и послал меня снова в общежитие узнать, изменилось ли что-нибудь. Прокуратура упорно молчала, а в общежитии всё же дали «свет» и покрасили входную дверь чёрной краской. Выяснилось также, что депутат Ярошинский развернулся здесь по полной программе. Родного брата он пристроил в одной комнате, а дочери с мужем выделил аж две. Сумел дочь и прописать. Как? Очень просто. На четвёртом этаже выделил комнатку сотруднице паспортного стола, которая здесь тоже прописалась. Дочь уже установила у себя пластиковые окна и бронированную дверь. Теперь точит зуб на общую кухню. А зачем она жильцам? Пусть готовят в комнатах, а воду можно взять и в туалете. Ещё в планах депутата построить гаражи во дворе общежития, чтобы их перепродать. Чем не маленькое удельное княжество? Депутатское княжество?
                Побег и прыжок в темноту
Вскоре ко мне в офис зашли Марина её брат. Марина была очень довольна подарком. Виталик тоже купил себе телефон, который мне тут же показал. Я одобрил его выбор. Брат уехал в Виноградовку, а Марина пошла к нам домой. Рабочее время закончилось, но босс меня задержал. Ему всегда нравилось, когда работники перерабатывают, вот только платить зарплату он почему-то забывал. Правда, иногда покупал нам газированную воду и мороженое. Купил и вентилятор, так как было уже жарковато, хотя был только май. Марина пару раз позвонила мне, спрашивая, почему не иду домой, а потом сама пришла в офис. Она устроила скандал, мол, почему  она всё время одна, и Жора, поморщившись, отпустил меня. Домой Марина идти не захотела и потянула меня прогуляться. Я прекрасно знал, чем это всё заканчивается: только выпивкой, а иногда и скандалом, но подчинился своей строптивой даме. 
Было около восьми вечера. Дневная жара спала. Лёгкий ветерок ласково трепал одежду. Мы пошли в парк и зашли в летний бар. Марна была возбуждённо-весёлой. Она заказала пиво и орешки. Меня это не радовало. Марина напоминала ребёнка. Она с явным удовольствием крутила в руках подаренный телефончик. Особенно ей нравилось, что в нём есть кинокамера. Она постоянно что-то снимала, а потом показывала мне.
Стало темнеть. Я предложил Марне пойти домой, но она потянула меня в другой бар. Мадам захотела окорочков, но их не было, тогда она выбрала снова пиво и чипсы. Ей всё время не нравилась музыка, и она гоняла меня к барменше, чтобы заказать то, что ей нравится. Потом Марина послала меня в магазин за сигаретами. Я пошёл, а сам подумал, что вернусь, а она сбежит, но капризная кокетка была на месте. Потом она снова начала ныть, что музыка ей не нравится, и пошла разбираться с барменшей. Я только нервно ёрзал на стуле, как вдруг Марина, выглянув из-за угла, сказала, что идёт в туалет. Зная, как она ходит, я схватил её сумочку и рванул за ней. Туалет был во внутреннем дворике, но там её не было. Я вернулся и обыскал глазами кухню. Нет! Или успела выскочить на улицу, или где-то спряталась. Спасибо! Отблагодарила! Отдохнул! Я для приличия посидел ещё несколько минут в зале и пошёл домой.
Звонить в Виноградовку я не стал, так как это было бесполезно, но на следующий день всё же туда поехал. Удивительно, но Марина была на месте. Она придумала какую-то историю, что я что-то не так сказал. Она, мол, взяла такси и сразу поехала домой (неужели?). Возле дома за что-то зацепилась, упала и поранила себе ногу. Это я, мол, её проклял. Да пить надо меньше!
Я отдал Марине сумку с телефоном, а сам уже пожалел, что его купил. Себе же взял её старый.
Наша жизнь снова как будто наладилась. Я поехал в Черноморск за товаром. Марина увязалась за мной. Ей, мол, надо немного приодеться, то есть потратить мои деньги на себя. Марина долго выбирала вещи и, в результате, выбрала себе две пары летних джинсов и три блузки. Я поморщился, но рассчитался. На море моя модница идти не захотела – извечная проблема нет купальника, хотя я ей уже покупал. Сказала, что располнела и отдала дочери.
Прошла ещё неделя. Марина заявила, что ей надо в Виноградовку и ближнее село Весёлое по работе. Я боялся, что она снова исчезнет, и поехал вместе с ней. Марина занималась в селе своим страхованием, а я пошёл на её дачу. По дороге зашёл к своей крёстной тётке, которая угостила меня спиртом. Сорняков на даче было выше крыши. Очень быстро мне надоело их рвать, и я решил их сжечь. Это чуть не стало фатальной ошибкой. Огонь начал распространяться с такой скоростью, что я еле его потушил. Правда, сгорел туалет, а мои брюки из синтетики покрылись мелкими дырочками, так что пришлось их потом выбросить. Через несколько минут после моей «победы» над огнём на дачу прибежала Марина. Она была в шоке от моей «хозяйственной деятельности» и сказала, что дым был виден из любой точки села. Мне самому было неприятно за свою глупость. Вскоре мы пошли в Виноградовку. 
В квартире матери Марины всё семейство было в сборе: кроме детей, здесь был ещё и Виталик. Марина предложила продать брату велосипед, который я подарил Максимке, мол, брату не на чем добираться на работу. Я согласился. Быстро сошлись в цене. Марина тут же предложила обмыть сделку. Я дал деньги. Бутылка быстро закончилась, так как к нам присоединилась тёща. Надо было идти на поезд. Марина начала собираться, но потом сказала, что лучше поедем утром, и предложила взять вторую бутылку. Я отказался участвовать в сабантуе, и родственнички «приговорили» водочку без меня.
Около девяти вечера брат поехал домой. Вскоре надо было ложиться спать. Моя «вечная невеста» нервно покуривала в ванной и ходила из комнаты в комнату. Я пристально за ней наблюдал. Спать Марина явно не собиралась. Накинув на себя халат, она заявила, что идёт покурить на улицу. Я сказал, что пойду с ней. Это ей не понравилось. Назревал скандал. Тогда тёща закрыла дверь на ключ и отдала его мне. Марина заявила, что не хочет спать со мной, а будет спать в спальне вместе с матерью и дочерью. Тёща только покрутила пальцем у виска. Марина рванула на кухню, чтобы очередной раз покурить. С ней была Алина. И тут я услышал какой-то шум. Оказалось, что это моя возлюбленная выпрыгнула через окно на улицу. Я выбежал на улицу, но искать её в ночной темноте было бесполезно. Перенервничав, я лёг спать и утром уехал, решив, что это мой последний сюда визит. Баста!
                У меня украли Родину!
«Среди россиян продолжает доминировать мнение, что другие народы хотели (бы) жить с ними вместе. Рейтинг Ленина в России превышает 50%. Более половины жителей Российской Федерации (56%) сожалеют о распаде Советского Союза, свидетельствуют данные опроса «Левада-Центра». Ещё большее количество опрошенных (68%) хотело бы восстановления социалистической системы, однако из этого числа большая часть (44%) уверена, что в настоящее время это нереально. Треть населения Российской Федерации (31%) против возвращения советских времен (среди граждан в возрасте от 18 до 24 лет их доля еще выше – 44%). Среди населения продолжает преобладать мнение о том, что распада СССР можно было избежать. Так считает 51% опрошенных. Большинство граждан России (51%) считают, что Ленин сыграл положительную роль в истории их страны. Опрос проведен 25 – 28 марта 2016 года среди 1600 человек в 137 населенных пунктах РФ. Заявленная статистическая погрешность - 3,4%. Большинство жителей России положительно отнеслись к роли Сталина в истории. Напомним, что по данным опроса «Левада-центра», проведенного в марте 2015 года, большинство граждан России (55%) считают более правильной экономическую систему, которая основана на государственном планировании и распределении. Треть граждан (34%) ответили, что лучшая политическая система «советская, которая была до 90-х годов», 29% считают лучшей нынешнюю систему в России, 11% нравится «демократия по образцу западных стран». По материалам: DT.UA «Зеркало недели» от 19.04.16.
И это при том, что после развала Союза прошло 25 лет, выросло молодое поколение, которое не жило при «проклятом» социализме. Люди инстинктивно тоскуют по хорошему, когда большинство их проблем решало государство.  А помните, каким высоким был процент поданных голосов за сохранение Союза в 1991 году? При 80-процентной явке за сохранение страны проголосовало почти 78%. Нужен ли был такой референдум? Нет. И так было ясно, что все за Союз. Важно было для продажного руководства раскачать ситуацию, показать, что страна со временем может и развалиться, и чтобы народ с этим смирился.
А вот что написал в интернете Юрий Перепека, депутат Сумского городского Совета: «В 1991 г. на Украине проживало 51 623500 чел. Численность населения Украины по состоянию на 1 окт. 2015 г. составила 42 455065 чел. Об этом свидетельствуют данные Государственной службы статистики Украины. С 1991 г. по 2013 г., т.е. за 22 года «самостоятельности» потери населения страны составили около 6,5 млн. чел. За последние два года революции «гидности» население сократилось на 2 млн. 650 тыс. чел. Общие же потери за 25 лет составили более 9 млн. чел., почти 20% населения. Каждый пятый. Это больше, чем потери Украины во Второй мировой войне. Если сделать анализ в любой другой сфере – картина та же… Как назовут этот период наши потомки? Зажгут ли свечу?»
 А вот ещё одни цифры. За последние два года товарооборот Украины с Россией сократился на 50%. Это понятно. Наши народы стравливают, чтобы мы ненавидели друг друга и физически уничтожали. Но и товарооборот Украины с Евросоюзом снизился на 23%. Эти цифры привёл президент России В. Путин во время ежегодной «Прямой линии» в апреле 2016 г. За что вы боролись, «майданутые»? Для чего была нужна эта «революция»? За что погибли люди? И снова: «Кто виноват, и что делать?» Нужны ли мы, нищие, сытой Европе?
В конце 1991 года бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс, прогуливаясь по Красной площади, признался журналистам: «Мы хорошо понимали, что Советский Союз ни гонкой вооружений, ни экономическим давлением, ни тем более силой не возьмёшь, его можно было взять, только организовав взрыв изнутри». Взрывом стал так называемый августовский путч, одинаково сыгравший на руку Западу и «демократам» под руководством Бориса Ельцина, желавшим поскорее получить власть. И ни один из рядовых зрителей этого спектакля не догадывался, что члены ГКЧП — лишь пешки в чужой игре. «Мифы об августе 1991 г.» http://www.liveinternet.ru/users/5861094/post 390310008/ Гейтс также заявил, что это его личный парад на Красной площади в честь победы США в «холодной» войне. Но он, глупый, так и не понял, что русские не сдаются! Не сдаются, пока не вырвут победу! Пусть даже ценой собственной жизни!
        Пусть боль пройдёт, исчезнет, сгинет
На душе снова было скверно. Скверно, потому что всё надоело. Сколько лет уже тянется заунывная песня любви, а я всё трагически одинок, вроде бы, имея жену! Подлая дрянная кокотка, капризная мучительница!
В воскресенье я не позвонил в Виноградовку и не хотел туда ехать. Был уверен, что Марина сбежала к Димке. Я это чувствовал. Я это знал. И не ошибся. В понедельник пошёл на работу. Но опять-таки внутренний голос подсказал мне выйти к трёхчасовому поезду на вокзал. Я медленно шёл по перрону и смотрел со стороны, как замедляют свой бег три стареньких вагончика. Интуиция меня не обманула: вскоре из одного вагона вышла Марина, а за ней следом выскочил… Димочка. Он был в модной борцовской маечке. В чём была одета Марина, уже не помню. Я смотрел только на её лицо. Парочка оживлённо беседовала. Увидев меня, Марина помрачнела, но, взяв, очевидно, себя в руки, помахала мне рукой, показывая, что сейчас подойдёт. Димка, не сбавляя шагу, направился в центр города. Опустив глаза, как провинившаяся школьница, Марина нехотя подошла ко мне.
– Нам надо с тобой поговорить… Я хочу тебе сказать, что не хочу с тобой заниматься сексом… Я не получаю удовольствия… А с ним могу и два, и три раза… Я не хотела тебе раньше об этом говорить, но лучше сказать правду…
Её слова хлестали меня как плетью по голове. Я задыхался от переполнявших меня чувств. Мне не хватало воздуха…
– А чего же ты тогда со мной жила столько лет?! Зачем возвращалась?! Я тебя что – на верёвочке тянул?! Будь ты проклята! Сколько буду жить, столько  и буду проклинать! Пойду в церковь и поставлю свечу за помин твоей души!
Я хотел уже побыстрее убежать от Марины, но она остановила меня и отдала ключи от квартиры. Я прошёл через вокзал на выход в город, а Марина пошла медленно по перрону. В этот момент мне хотелось её попросту или убить, или покалечить. Это не человек, не женщина, а машина любви. Нет, просто кошка. Кто погладит, тот хозяин.
«Ну, если я тебе не нужен, зачем тогда вся эта комедия, зачем звонки, такси, бары, слёзы? Зачем ты ко мне возвращаешься и требуешь подарки? Зачем меня мучаешь? Для чего ты пьёшь мою кровь? Неужели ты мой крест, который я, мучаясь, должен нести годами, не понимая толком для чего? Это же бесчеловечно! Где твоя совесть? Ведь можно уже было как-то определиться и перестать надо мной издеваться? Или ты хочешь иметь мужской гарем? Один дурак в нём для забавы, другой – для подарков, третий – для любви?
Когда же всё это кончится? Когда? За что я люблю эту заразу? Зачем мне она? Для чего? Мне так хочется вычеркнуть её из моей жизни, но я постоянно бегу к ней, как преданная собачка, ищу, как последний идиот. Неужели это любовь? Нет, это какой-то садомазохизм. Кому такая любовь нужна? Всё на нервах, на грани срыва. На изломе. Так можно и сорваться и совершить какое-то преступление. Боже, если ты есть, накажи её и дай мне успокоиться! Помоги мне забыть её! Я так от всего устал! Я хочу покоя… Тишины… Одиночества… Я не хочу больше любви… Я, вообще, больше никакой любви не хочу… Я ничего не хочу… Ничего!»
Зачем любовь на свете грешном,
Когда все рушатся мосты?
Зачем мне быть безумно-прежним?
К чему фальшивые мечты?
Низверглось время суеверий,
Прекрасных планов, сладких снов,
Прошла любовь, закрыла двери
И на замок, и на засов…
Пусть боль пройдёт, исчезнет, сгинет,
Всё суета сует и тлен.
Мне не нужны уже богини
И милых грёз желанный плен.
Уйду я в скит, пещеру, келью,
От мира спрячусь и тревог.
Любовь – дурман, подобна зелью,
И выпил больше я, чем мог…
          Принцесса из «Старого замка»
Хотелось всё бросить и пойти домой, но я пошёл на работу. Тосковать мне долго не пришлось: часа в четыре кто-то позвонил. Оказалось, что это была Оксана. Даже не знаю, как она узнала мой номер. Моя прежняя любовь весело щебетала, сказала, что рада вновь услышать мой голос. Как бы между прочим, спросила, как у меня с Ромколой? Я ответил, что никак. Опять, мол, убежала. Выпрыгнула у себя дома из окна вечером. А сейчас уже снова с новым муженьком. Я их сегодня встретил на вокзале. 
– Этого и следовало ожидать, – засмеялась Оксана. – Она тебе не нужна.
– Сам знаю, что не нужна. Так получается.
– А мой болеет. Положили в Черноморске на койку.
В шесть вечера я без настроения вернулся домой. Ничего не хотелось делать. И думать тоже ни о чём не хотелось. Едва я поужинал, как раздался звонок на домашний телефон. Звонила снова Оксана. Чувствовалось, что она была немного выпившей. Соседушка сказала, что находится в «Старом замке» и очень хочет меня видеть, и объяснила мне, где этот «замок» находится. Я сел на велосипед и поехал, но бар не нашёл. Номера мобильного Оксаны у меня не было, и я вернулся домой. Едва зашёл домой, как снова затрещал телефон. Оксана настаивала, чтобы я приехал, и уже более детально объяснила мне, как найти чёртов «замок».
Я снова поехал. Был уже десятый час. Стемнело. Оксану я уже быстро нашёл. Она сидела возле бара в летнем павильоне вместе с подругой по рынку Милой. На столе было два недоеденных салата и пустая чекушка водки. Я хотел взять пива, но дамы настояли, чтобы я взял ещё чекушку. Мы немного выпили. Настроение у меня поднялось. Не давала мне унывать и Оксана, которая постоянно надо мной подшучивала. Танцевать она не хотела, но тараторила без умолку. Мила всё больше молчала. Стало прохладно. Ночь окутала землю звёздным одеялом, но нам не хотелось спать. Мы постоянно шутили и смеялись. 
Оксане теперь хотелось танцевать. Она подцепила двух военнослужащих-сверхсрочников и раскрутила каждого из них ещё на «маленькую». Выпитый алкоголь делал своё дело: мы всё больше галдели и что-то старались друг другу доказать. Народу в баре не становилось меньше, и можно было веселиться до утра. Однако я не люблю долгих застолий. Когда время перевалило за полночь, стал тянуть Оксану домой. Она меня послушала, но мы не могли найти её сумку. Почему-то подруга Мила пересела за другой столик и подхватила сумку Оксаны. Сгоряча я Миле нагрубил, почему-то решив, что та хотела её украсть.
Я выкатил велосипед на дорогу, посадил Оксану на багажник, и мы поехали домой. Минут через десять мы были возле нашего дома. Я закрыл велосипед в сарае, и тут Оксана закапризничала: она хотела продолжения банкета. Моя принцесса потащила меня в центр города. Мы сели на скамеечке, потом Оксана послала меня за пивом. Я забежал в ближайший бар и мельком увидел в соседнем помещении мою бывшую знакомую Марину, к которой сватался. Она по-прежнему работала в зале игровых автоматов и была, как всегда, выпившей. Я спросил у неё, как дела, и, не дождавшись ответа, выскочил на улицу. На скамейке мы провели ещё около получаса. Настроение у Оксаны постоянно менялось: то она начинала чуть ли не плакать, вспоминая о смерти сына, то обвинять во всех смертных грехах меня, то говорить, что её жизнь не удалась. Я старался больше молчать, чтобы мы не поссорились, чего, как мне показалось, Оксана и добивалась. Когда мы вернулись к нашему дому, капризная полуночница захотела и здесь посидеть на лавочке.
Время приближалось к двум часам ночи. Оксана поплелась домой, и я, по старой привычке, увязался за ней. Обычно мы в такие моменты пили чай на кухне, но ни у меня, ни у Оксаны сил на него уже не было. Я начал обнимать Оксану и целовать. Она снова начала капризничать:
– Ты что думаешь, что я тебе отдамся? Как бы ни так!
«Буду я тебя спрашивать», – подумал я и, взяв Оксану на руки, отнёс её в спальню... Ушёл я от неё уже под утро. В восемь утра я был уже на работе, стараясь о Марине не вспоминать. Забрезжила новая любовь… Надолго ли?
               В бой с кувалдой наперевес
Между тем, «война» в общежитии продолжалась. Никто не хотел идти на уступки. Дочь депутата перешла в наступление и попросту украла кухню у жильцов второго этажа. Так, однажды ночью внезапно появилась стена на месте дверного проёма. Попасть на кухню жильцы теперь не могли. Жаловаться было бесполезно. Они сделали несколько звонков в прокуратуру, милицию и горисполком, но никто не приехал. Люди чуть ли не плакали и решили обратиться снова к нам. И тогда мы с Конюховым решили помочь несчастным жильцам. Мужиков на этаже почти не было. Один жил на птичьих правах, а у другого была судимость. Естественно, они боялись даже лишний раз пикнуть, не то что тягаться с бравым депутатом.
Дело было в четверг. У нас был полусвободный день. Мы приехали в общежитие около одиннадцати часов. Родственников депутата на этаже не было. Я привёз с собой орудие пролетариата – кувалду. Жильцы очень обрадовались нашему приезду. Мы закрыли дверь на этаже на замок и принялись за работу. Мы с Жорой по очереди работали кувалдой, а женщины отгребали мусор. Вскоре мне стало жарко, и я разделся до брюк. Жора рубашку не снимал. Раствор за несколько дней хорошо схватился, и работать было тяжело. Но прошло минут двадцать – и появилась первая дыра. Дальше дело пошло уже легче. Примерно через час стена окончательно рухнула. Мы прошли внутрь кухни и стали выбрасывать камни через окно на улицу. Это был пиленый ракушник. Родственнички депутата успели уже из своей комнаты сделать проход на кухню. Оставалось только поставить дверь.
Я был весь мокрый от пыли, грязи и пота. К часу дня мы полностью справились с поставленной задачей. Жора уехал в офис, а я остался пить магарыч. Приведя себя в порядок, я зашёл в комнату одной из жительниц этажа. Елена была стройной и симпатичной девушкой. На вид ей было лет 30-35. Я знал, что у неё нет мужа и решил после нескольких рюмок коньяка к ней посвататься. Она вежливо мне отказала, сказав, что познакомилась уже по интернету с молодым человеком, и дело идёт к свадьбе. К нам присоединился «вовремя подоспевший» мужчина с этого этажа, который имел судимость. Я посоветовал Лене написать заявление в милицию, что кто-то сломал стенку, а то виноватыми могут сделать жильцов, обвинив их ещё в том, что пропали деньги и вещи у дочери депутата. Сам я о последствиях не думал, потому что считал, что поступил правильно. Как дальше развивались события, я не знал. Наш «трест» трещал, и нам было не до этого. Нас с Жорой никто не тронул и не привлёк, хотя в милиции тут же узнали, чьих рук это дело. 
Домой я уже пришёл около трёх. Здесь меня ждала ещё одна стена, которая вмиг выросла между мной и сбежавшей Мариной. По привычке я проверил телефон с определителем. Было несколько звонков. Хотя номер и не определился, был уверен, что это звонила Марина, поэтому позвонил ей в Виноградовку. Я не ошибся. Трубку взяла Марина. Она была пьяной и возбуждённой. Её голос дрожал от злости:
– Это ты меня проклял! У меня выскочил чирей на ноге, но я не умру! Вот увидишь! Я буду жить! Ты не сможешь порадоваться!
Получалось, что я чуть ли не колдун. Я наговорил бывшей возлюбленной кучу «любезностей» и хотел уже бросить трубку, как тут в разговор вмешался новый муж. Я и ему вывалил кучу «комплиментов», пообещав при встрече натянуть глаз на задницу. Злой и возмущённый, я бросил трубку, но обиженная невеста продолжала звонить. Я ещё несколько раз взял трубку, продолжая общаться в том же духе, а потом отключил телефон. Все стены разрушены. Можно отдохнуть. Ложась спать, я подумал: «Чего она хочет от меня, ведь я же ей не мешаю? Или она действительно меня боится, или её гложет какая-то обида? А, может быть, снова не клеится с Димочкой?»
Я заснул, а Марина на этом не успокоилась. Она позвонила Оксане и стала поливать меня грязью. Та тоже послала её далеко и бросила трубку.
                Заблудшая «дочь полка»
Благодаря неуёмной энергии босса я оказался втянутым ещё в одну авантюру. Он постоянно бегал по разным инстанциям, налаживая нужные связи, и вот решил спасти одну заблудшую душу. Он привёл в офис семнадцатилетнюю девушку. Звали её Людмилой. Она уже дважды получила условный срок за различные преступления, но никаких выводов не сделала. Не работала и не училась. На днях должно было состояться уже третье судебное заседание, и девушка, скорее всего, должна была получить 3 года за очередное воровство.
– Засудят невинное дитё! – возмущался Конюхов.
Юная нарушительница была неестественно худой, что, как говорится, с неё можно было писать иконы. Она рассказала немного о себе. Воспитывала её мать-одиночка, которая была горькой пьяницей. Отец ушёл из семьи, едва дочери исполнился год, и дальнейшей её судьбой не интересовался. Людмила рано пошла по наклонной. Первой её кражей стал детский велосипед, потому что мать не могла ей его купить… В каком-то смысле мы взяли шефство над криминальной героиней. Она стала «дочерью нашего маленького полка». Девушка приходила в офис чуть ли не каждый день. Она даже принесла свои стихи. Конечно, они были примитивными, несовершенными, но в них чувствовалась тоска по настоящему чувству, по первой трепетной любви. Вот маленький отрывок:
«Не хочу я здесь жить,     Чтоб тебя увидать,
 А хочу там с тобой,          Я бы всё отдала,
Прилечу я к тебе,             Пусть душа бы моя
Ты мне крылья раскрой.   Вся сгорела дотла».
Видя, с каким рвением Жора решил вырвать её из рук правосудия, наша протеже осмелела и, нимало не смущаясь, заявила, что ей негде жить. Я по доброте душевной пригласил её к себе домой в обеденный перерыв. Кушать, как всегда, было нечего, но мы быстро с Людмилой начистили картошки, которую я с луком поджарил. Уплетая еду, девушка вскользь намекнула, мол, не боюсь ли я принимать её у себя? Я ответил, что бояться мне особенно нечего, так как постоять за себя я всегда сумею.
Жора решил поселить возмутительницу нашего покоя в офисе. Я его поддержал, хотя здесь было много дорогостоящей оргтехники. Я принёс раскладушку и подушку, босс – постель. В десять вечера я приходил и закрывал нашу невольную пленницу на замок. Она со временем стала просить этого не делать, но я был непреклонен: а вдруг что-то пропадёт? Да и в центре города было много соблазнов, могли появиться какие-то друзья.
Приближался «судный» день, а у Людмилы не было даже паспорта, хотя ей было уже семнадцать с половиной лет. Жора хотел, чтобы она предстала на суде другим, обновлённым, что ли, человеком. Он проявил недюжинное упрямство и добился, чтобы ей в авральном порядке выдали паспорт. Потом он где-то «дитё» прописал. Далее задумал её крестить – и крестил! Настоял, чтобы Людмила исповедалась и причастилась. Даже хотел её где-то устроить на работу, но не успел.
Людмила казалась нам всем послушной и покладистой ученицей, хотя видела уже, как говорится, и Крым, и Рим. Успела даже пожить с одним парнем. Говорила также, что когда-то её изнасиловали, и неё был даже ребёнок, который умер. Настоящих друзей у неё не было. Однажды Людмила решила нам более подробно рассказать о себе. Мать её постоянно пила. Иногда запои продолжались по 15-20 дней. Если бы кто-то всё время подносил спиртное, она бы и не вставала с постели. А было матери всего лишь 36 лет. Она нигде не работала, перебивалась случайными заработками. Дважды мать хотели привлечь к уголовной ответственности: первый раз – за ненадлежащее воспитание дочери и лишить родительских прав, второй раз за то, что нашли в доме коноплю, но как-то всё утряслось. Дважды также пыталась бестолковая родительница устроить свою семейную жизнь. Первый новый «папа» умер от алкоголизма, второй тоже от какой-то болезни. Людмилу воспитывала улица. Она ей и объясняла, что хорошо, а что – плохо. Правда, не очень удачно.
               Лопнувший Крым
Оксана позвонила мне вечером. Она кляла себя последними словами за то, что изменила Юрочке со мной. Я думаю, это было не столько раскаяние, сколько боязнь, что он может обо всём узнать. Но откуда он может узнать? «Чистосердечное раскаяние» не помешало Оксане звонить мне почти каждый день и рассказывать о своих проблемах. Так, Юрочка продолжал лечиться в областной больнице и постоянно требовал от Оксаны денег. То ему триста гривень надо было, то уже тысячу. Меня это возмутило:
– Ты что, дурочка? А где его деньги? Почему он их не собирал на «чёрный день»? Или он думал, что будет вечно молодым и здоровым? Альфонс!
Мои уроки не прошли даром, и Оксана «наехала» на свекруху. Та всё отнекивалась, мол, бог тебе воздаст за твою доброту, но, в конце концов, дала 300 грн. скрепя сердце. На мой день рождения Оксана предложила куда-нибудь пойти вечером и отметить это событие, но я не мог. Без меня наш маленький коллектив не справился бы с работой, а я всегда был человеком ответственным. Она обиделась, заявив, что хотела проверить мою к ней любовь, вот, мол, и проверила.
Я проработал в агентстве уже 11 месяцев и стал намекать боссу, что пора бы мне и отдохнуть – пойти в отпуск. Он не очень обрадовался этой идее, говоря, что, мол, он будет делать без меня? Я настаивал, хотя и понимал, что я «последний из могикан». Подумав, Жора сказал, что даст мне ключи от своей однокомнатной квартиры в Крыму, чтобы я пару недель отдохнул. Там, говорил он, рядом море, всего лишь 15 минут ходьбы. Я ухватился за эту идею, хотя прекрасно понимал, что мой вечно борющийся за справедливость босс может и лапши на уши навешать. Я предложил Оксане поехать со мной, но она стала рьяно отнекиваться, говоря, что Юрочка – это «чечня», и она прекрасно себе представляет, что будет, если он обо всём узнает. Тогда я переключился на Раечку. Та быстро пришла ко мне в гости и, к моему удивлению, отказываться не стала, только категорически заявила, что это, мол, её ни к чему не обязывает. Пусть будет так. Я взял у неё паспорт и купил два билета до Симферополя и обратно, теша себя сладкой мыслью, как прекрасно я буду отдыхать с Раечкой в Крыму. Я планировал поехать и в Ялту, и в Ливадию. Хотел увидеть Софию Ротару, которая собиралась отметить там свой очередной день рождения. Отпуск должен был удаться на славу!
Оживилась и Раечка. Она взяла двухнедельный отпуск за свой счёт и чуть ли не каждый день звонила мне то на домашний, то на мобильный телефоны. Мы с ней весело беседовали, обговаривая детали поездки. Я с нетерпением ждал того дня, когда мы с Раечкой, наконец, сможем уединиться в уютной квартирке, когда будем беззаботно наслаждаться ласковым морем, обжигающим солнцем и чистым крымским воздухом, пахнущим спелыми фруктами и овощами.
Внезапно подобрела и Оксана. Увидев меня однажды возле дома, она заявила:
– А я согласна!
– На что? – не понял я.
– Поехать в Крым! Ну и что, что узнает! Я что ему – жена? У меня своя жизнь!
Я не ожидал такого поворота событий и не знал, что сказать. Я только заметил, что, мол, посмотрим. Я не знал уже, кого мне выбрать для поездки в Крым, но выбор сделал … Жора. Он заявил, что сам поедет в Крым, у него, мол, дела, да и деньги надо зарабатывать. А я, может быть, поеду в конце месяца. Впрочем, этого и следовало ожидать, нашёл, кому верить. Ехать наобум Лазаря, не зная, где остановиться, я не захотел. Сейчас думаю, что всё же надо было поехать. Не пропал бы. Не маленький. Пусть Жора сам бы расчищал свои авгиевы конюшни. Но я, скрепя сердце, сдал билеты, потеряв при этом некоторую сумму. Возле билетной кассы встретил куму Марину, с которой крестил детей моей бывшей Марины. После нескольких пьяных «залётов» и лечения от алкоголизма её перевели сюда работать уборщицей. Когда я ей сказал, куда собирался ехать, она тут же выразила готовность ехать вместе со мной. «Дела! То никто не хочет, то все сразу!»
Вскоре Жора, кинув агентство на меня, ударился в «бега», то есть сам отправился в Крым. Туда он перегнал и свою грузовую машину. По слухам нанял там шофёра, чтобы зарабатывать деньги на перевозке стройматериалов. «Ценные указания» босс давал теперь только по телефону, а руководил всем теперь я. Наши отношения с Раечкой ещё продолжались некоторое время, но уже прежней изюминки в них не было.
                «Судный день»
На суд мы пошли вместе с Жорой.  Он упрямо считал нашу протеже невиновной и то, что наше присутствие ей хоть как-то поможет. Также сумел добиться от потерпевшего 60-летнего мужика, чтобы тот заявил на суде, что деньги ему Людмила вернула, хотя она этого делать и не собиралась. Короче, в считанные дни неутомимый босс сумел повернуть «колесо жизни» беспризорницы вспять.  Своё слово теперь должен был сказать суд. Слушая своё дело, Людмила сначала сидела спокойно, потом всё больше начала мрачнеть и немного всплакнула, так как её «светил» реальный трёхлетний срок. Мать её на суд, конечно же, не пришла. Сообщница Людмилы вела себя непринуждённо и даже слегка похихикивала. Она была несовершеннолетней и из более благополучной семьи, поэтому была уверена, что ей дадут условный срок. Познакомились девочки в школе, подружились, вместе стали и занятия пропускать. Если Людмила осилила всего лишь семь классов, то её подружка аж девять. Выяснилось, что Людмилу первый раз судили за кражу велосипеда, а второй раз – за кражу мобильного телефона. Дом их с матерью почему-то сгорел. Жила она по подружкам, питалась чем бог послал. С семи лет начала курить, могла и выпить, но, как заметила, умеренно.
По соседству с Людмилой жил Андрей Иванович, который годился ей в дедушки. Девочки почему-то решили сходить к нему в гости. По другой версии, сосед сам их пригласил. Девочки стали распивать у престарелого ловеласа спиртное, у которого в гостях был ещё его друг. Вскоре друг ушёл, а сосед, «перестаравшись», заснул. Девочки украли у него банковскую карточку и сняли с неё 768 грн. Деньги поделили, часть потратили и уехали в областной центр. Людмила там, вроде бы, устроилась на работу. Вскоре девочек разыскали. Отец подружки Людмилы отдал за неё половину украденной суммы – 400 грн. У Людмилы денег не было, но дать их за неё пообещал молодой прокурор(!), который присутствовал на судебных заседаниях. Всем было жалко несчастных преступниц.
И вот вынесен приговор: снова Людмила получила условный срок наказания, как, впрочем, и её сообщница. Мы с Жорой торжествовали. На другой день босс купил цветы и шампанское, которые я торжественно вручил судье – моложавой женщине. Теперь можно было плотнее заняться судьбой Людмилы. Для начала Жора решил рассчитаться с потерпевшим. Он послал меня к прокурору, который обещал дать 400 грн. И тут, к моему удивлению, возникла немая сцена наподобие гоголевской. Прокурор сказал, что он деньги Людмиле уже отдал, а потом уточнил, что он сейчас сам придёт в наш офис, чтобы всё выяснить. Озадаченный юрист прибежал в агентство почти следом за мной. Выяснилось, что наша «благодарная» «дочь полка» просто потратила деньги на себя перед заключительным заседанием. Она купила новый летний костюмчик жёлтого цвета, состоявшего из блузки и шорт, и напоминала в нём невинного желторотого птенчика, которого неизвестно за какие грехи решили упрятать за решётку.
Жора был взбешён. После ухода прокурора он швырнул паспорт Людмилы, который хранил у себя, ей в лицо.
– Убирайся вон! Иди куда хочешь! Я не хочу тебя знать! Твоя дальнейшая судьба меня не интересует!
Людмила даже не всплакнула. Её окаменело застывшее лицо ничего не выражало. Она не пыталась оправдываться и даже извиняться. Мне почему-то показалось, что она не чувствует никакого раскаяния. «Ну и потратила деньги! Ну и что? Зато какой красивый летний костюмчик! А потерпевшему она когда-нибудь деньги отдаст. Пусть потерпит. На то он и потерпевший…»
P.S. Думаю, что нельзя помочь человеку, если он сам этого не хочет. А Людмила всё же «села», правда, уже в колонию для взрослых. Сможет ли она измениться в лучшую сторону? Не знаю. Сумеет ли она стать хорошей матерью и объяснить своему ребёнку, как правильно жить? По совести, без лжи, фальши и обмана? Вопросы без ответа, потому что само общество больно и живёт по понятиям. Воровским понятиям, когда богатые откупаются, а бедных давят со всей силой «правосудия»…
Виноваты общество, пассивное государство, что его малолетние члены социально не защищены и вынуждены нарушать законы, чтобы выжить, уцелеть, выкарабкаться на поверхность из грязи. Легче всего «упечь», «укатать», «засудить» человека, спрятать его за решётку. Тюремное заключение часто не лечит, а калечит души. Труднее его исправить, перевоспитать, дать ему шанс для возрождения, воскресения, обновления. И первым измениться и обновиться должно само общество.
             Помоги мне, нелюбимый!
К моему удивлению, любвеобильная Марина меня не забыла. Вскоре, она позвонила мне на новый номер агентства, хотя я его ей не давал. С прежней «жилплощади» нас со скандалом выперли, потому что Жора не хотел, или не мог, вовремя платить за аренду и коммунальные услуги. Временно «пригрел» другой предприниматель, но и он очень скоро пожалел об этом.
Первый звонок от Марины раздался перед обедом. Она была навеселе и очень взвинчена. Чувствовалось, что ей хотелось отомстить  внезапному обидчику.
– Ты представляешь, – говорила она, немного заикаясь, – Максимке в магазине не дали товар на список, а мы всего-то должны каких-то 300 грн. (при средней зарплате 1000 грн. – от авт.). Хозяин торгует «левой» водкой из-под полы, спаивает народ, а меня, видите ли, унижает. Я ему сделаю! Ты мне поможешь?
Я ответил, что ничем конкретно ей помочь не могу, разве что позвонить в милицию. Марина настаивала, чтобы я позвонил. Я позвонил, а сам подумал; «Уж не пивка ли захотела благородная мстительница в долг?» Дежурный вежливо меня выслушал и сказал, что им уже звонила какая-то выпившая девушка по этому поводу. Они примут меры.
Едва я закончил разговор, как мне перезвонила Марина. Я рассказал ей о своём звонке.
– Почему выпившая? – возмутилась она. – Ну, немного выпила. Что здесь такого? Я ему сделаю!
После обеда Марина мне снова позвонила и заставила меня ещё раз обратиться в милицию. Марина обещала даже быть свидетелем. После очередного звонка она заявила:
– А вдруг меня убьют? Но я же сказала правду! Почему он обижает моего ребёнка? Какое он имеет право? Думает, если у него есть деньги, значит можно всем плевать в душу? Не, я этого никому не позволю! Я за справедливость!
Я, между прочим, спросил, что же это её Димочка со своим магазином не поможет ей раздать долги? Марина только буркнула в ответ, что он его продал. На самом же деле никакого магазина не было, вечной невесте просто хотелось «зарисоваться». Не знаю, чем закончилась эта история, но через несколько дней Марина вновь вынырнула как бы из небытия. Сначала настойчивая просительница рассказывала, что у матери какие-то проблемы на работе, и я должен ей помочь. Я не понимал, при чём здесь я, и чем могу помочь.  Она меня ошеломила своим ответом, мол, я всех знаю. Ответил, что, конечно, многих знаю, но приказывать-то им не могу. Потом Марина, позвонив на мобильный телефон, сообщила мне, что работает продавцом в старом микрорайоне города, но хочет устроиться  ночным сторожем в одном детсадике. Подумав, сказал ей, что начальник, от которого это зависит, её сосед по Виноградовке. Я его там однажды видел возле сарая, где он кормил свиней. Вот, мол, пусть и поговорит с ним.
После этой серии звонков мне внезапно захотелось увидеть Марину. Видно, не очень сладко ей живётся с Димочкой. И вот вечером я сел на велосипед и решил объехать все магазины в старом микрорайоне, чтобы её найти. Кататься мне пришлось около получаса. В магазине, напоминающем вагончик, я увидел, наконец, Марину. Рядом был детсад. Марина что-то считала в глубине вагончика. Увидев меня, немного смутилась. Я спросил её, как дела, и устроилась ли она сторожем? Марина ответила, что мать ходила к начальнику-соседу, но ничего конкретного он не сказал.
Моя бывшая любовь вела себя как-то скованно, на её лице не было прежней лёгкой улыбки. И это меня злило. «Как можно всё забыть? Забыть и уйти к другому?» И тут же вспомнилось банальное: «О, женщина! Имя тебе непостоянство!» А отличаются ли постоянством мужчины? Где-то слышал, что только восемь процентов неверных мужей женятся на любовницах. В этом мы постоянство!
Я предложил Марине выйти на улицу и сказал, между прочим, что без её помощи в этом году хорошо заработал. Марина продолжала молчать, строя из себя верную жену и смотря куда-то вдаль. Я предложил и ей поехать со мной на отдых в Крым, но Марина всё так же тупо молчала. Говорить было не о чём, и мы скоро расстались. Мне показалось, что Марина живёт где-то недалеко от магазина, и я решил это проверить, спрятавшись за деревом. Ровно в восемь она закрыла магазин и зашла с какой-то коробкой в дом напротив. Там она надолго засела. Вскоре показался Максимка со своей двоюродной сестрой, а потом и «вечный муж» Саша. На поезд Марине было идти уже поздно, значит, она живёт где-то здесь. Ну и пусть живёт, только меня не тормошит, мол, помоги да помоги. Решай свои проблемы сама! Не маленькая! Баста!
               1.Кому бананы по-одесски?
И всё же, всё же, поделом нам, грешным, поделом…  Остап Бендер сейчас всего лишь мелкий проходимец позднего нэпа. Сейчас бы он вымер, как мамонт, исчез, как примитивный динозавр, испарился бы, как доисторический человек. Куда ему, несчастному с его мелкоуголовными замашками да в наш свиной… то, есть просвещённый интернет-век, рвущийся к покорению заоблачных вершин всеобщего одурачивания! Масштабы не те! Только в те дремучие времена можно было додуматься продавать билетики в кисловодский Провал, чтобы тот не «проваливался», по 10 копеек. Боясь быть уличённым в вымогательстве, Остап, вообще, продавал детям, членам профсоюза и работникам милиции билетики по 5 копеек с ры… т.е. головы. Несчастный! Что за «навар»? Что за размах? Как говорил один мой покойный знакомый - шорох орехов. Или, как говорил сам Остап, джентльмен в погоне за пятёркой. Нынешние ловкачи так мелко не плавают. Вокруг всё буквально кишит всевозможными предложениями для мелкого и крупного одурачивания ближнего с хваткой удава. Нынче подавай размах, объём, солидный уровень с выходом на большие у.е. Здесь нужны нестандартная наглость, азарт и полууголовный инстинкт с его крутыми замашками. Здесь надо грызть гранит удачи до хруста зубов, до скрежета челюстей, а не жевать сопли. Здесь нужна творческая фантазия, решительность кидалы и апломб авантюриста. И, самое главное, улыбайтесь, господа! Даже если вас снимает скрытая камера! Сейчас самые невероятные грёзы могут воплощаться в жизнь. Им обеспечен успех при попустительстве Фемиды, всеобщей круговой поруке, банальной коррупции и привнесённого всепоглощающего эгоизма. Революционное «грабь награбленное!» видоизменилось на «грабь лохов!».
Давно известно, что одессит – это почти что профессия, и не только. Это ещё и национальность с характерным говорком, где еврейские слова густо перемешаны с молдавско-русско-украинским диалектом-суржиком. Ну а местный «Привоз» - это заповедник и рассадник новых веяний и мод в сфере словесности. Если вас и обманут, то весело, с изюминкой, с искринкой. Здесь быстро смекают, как бы что «урвать» да побольше, но так, чтобы поменьше ссориться с законом. Часто можно услышать: «И шо Ви такое говорите? Надурите приезжих!» Или: «А сколько стоит Ваша курица? Ого, она шо, несёт золотые яйца? Но зачем мне она по такой цене? Я лучше добавлю ишо (ещё) 5 рублей (гривень) и куплю себе слона».
Бывали неприятности и у меня в этом многоголосом и многоликом городе-герое. Несколько секунд зазеваешься – могут или сумку прорезать, или карман облегчить, или внаглую стащить товар, пока ты за него расплачиваешься. Попадая в тесные проходы, я периодически похлопывал себя по карманам, радуясь, что их ещё не «почистили». Но времена меняются. Суетливые напёрсточники, бравые кидалы и откровенные щипачи немного присмирели, а в «бой» идут уже интеллектуалы XXI века. Они стараются грабить вас благопристойно и, вроде бы, ненавязчиво, всё с той же беззаботной улыбкой и южным говорком беззастенчивого махинатора.
В бывшем «нерушимом» самые большие карманы были у шахтёров, куда помешалась не одна сотня запачканных углём рублей. Но куда им теперь угнаться за нынешними мегазвёздами по обогащению? Чего стоит только, например, купить «путёвку» в наш «неподкупный» парламент? Шахтёру бы пришлось, как новоявленному Стаханову, работать за всю шахту в течение нескольких десятилетий. Но, оказывается, что копи царя Соломона, правда, средних размеров, есть и в Южной Пальмире. Прямо в центре города, на знаменитом «Привозе». Их можно разрабатывать, не отходя, так сказать, от кассы. Надо только вовремя делиться за весь ассортимент услуг: обмер, обвес и явный обман. «Побольше цинизма, – как говорил Бендер Кисе. – Людям это нравится». Как по мне, то обвес всегда был нормой «привозной» жизни. Едут к морю с денежками, и от «навара» в 100-200 граммов (с каждого!) ничего у них не убавится. Но, оказывается, этой «мелочи» местным комбинаторам уже мало!
Но переходим к нашим баранам, то бишь, бананам. Бушевала середина лета. Июльское солнце безжалостно слепило застеклённые глаза и выжимало пот на выцветшей кепке и прилипшей футболке. Приехав в Одессу, я побежал поздороваться с «Привозом», мол, как ты тут, друг сердечный, поживаешь? И, правда, какой же это визит в южный город без этого чудного, райского уголка черноморского юмора, сочных фруктов, ягод и овощей? Если вы не были на «Привозе», значит, вы не были в Одессе! На украинском – это «зипсованный настрий» (испорченное настроение). Зря приехали!
                У примерной жены именины
Больше месяца пролечившись в Черноморске, Юрочка вернулся к Оксане. Он высосал из неё уйму денег на своё лечение, а меняться в лучшую сторону по-прежнему не хотел. После длительного общения за это время со мной, Оксана стала смотреть на Юрочку другими глазами. Они поругались и ещё примерно на месяц расстались. А однажды Оксана позвонила мне на работу и рассказала, что пришёл Юрочка к ней домой и устроил большой скандал. Она была вне себя и проклинала его последними словами. На несколько дней Оксана, разозлившись, уехала с соседями на Дунай, чтобы развеяться и отдохнуть. Я с нетерпением ждал её возвращения, втайне надеясь, что мы, наконец, окончательно помиримся. Тем большим для меня сюрпризом было то, что после ещё одного бурного скандала с Юрочкой, Оксана с ним неожиданно помирилась, заявив мне, что хочет родить от него ребёнка, а я, мол, не дам ей такого счастья. Я был взбешён и раздосадован. «Все женщины – обманщицы! – мелькали у меня мысли. – Не хочу больше ни с кем из них иметь дело! Пусть оставят, наконец, меня в покое! Я устал от их фальши и бесконечного обмана!» Я стал усиленно избегать Оксаны. На её телефонные звонки не отвечал, хотя она и сумела выдержать недельную паузу.
Лето закончилось. Жора по-прежнему сидел в Крыму и руководил конторой по телефону, присылая деньги на самое необходимое. Сбежал ещё один сотрудник. Наше агентство дышало на ладан, хотя я и пытался вдохнуть в него новую жизнь, задерживаясь допоздна ещё тёплыми вечерами. Я хотел отвлечься на работе и забыть обо всех своих дамах сердца. Но сделать мне это не удалось. На горизонте снова замаячила Оксана, чтобы потрепать мне нервы и пройтись ногами по моей душе.
Я был в этот день дома, как вдруг (о, это ненавязчивое слово вдруг!) мне позвонила Оксана.
– Ты что, не хочешь меня поздравить? Сегодня же мой день рождения. Короче, приходи к моему контейнеру, мы куда-нибудь пойдём.
По голосу я понял, что моя незабываемая любовь немного выпила, но всё же решил к ней пойти. Увидев меня, Оксана весело защебетала и начала закрывать контейнер:
– Ну, что, Ярик, тряхнём стариной? Куда пойдём? Предлагай. А пошли-ка в твой офис, ты же говорил, что он где-то рядом. 
Я не очень охотно, но согласился. Мы и так там были на птичьих правах, и я побаивался лишних неприятностей. Как из-под земли появилась наша общая соседка и близкая подруга Оксаны, её, так сказать, кавалер Таня. Оксана собрала в кулёк остатки закуски, и мы пошли. В конторе девочкам понравилось, и они послали меня за бутылкой коньяка. Наше пиршество продолжалось около часа. Я решил сходить в туалет. Когда вернулся. То раскрасневшаяся Оксана сообщила мне, что она тоже сходила, но в цветочную вазу(?) и вылила её содержимое при мне через окно. У меня не было слов, одни выражения. Ещё Оксана рассказала, что приходил какой-то высокий молодой светловолосый парень. Он, мол, очень удивился, увидев их, но ничего не сказал и ушёл.
– А он мне понравился, – начала кокетничать Оксана. – Мальчик что надо!
Я почувствовал недоброе и сказал, что нам пора собираться, ведь кабинет-то чужой. Как бы его хозяин не явился. У нас и так с ним были натянутые отношения. То он от нас телефон прятал, то начинал с нами ругаться. Я видел, что он в любой момент готов нас просто выгнать, как и хозяин нашей прежней «квартиры», тем более что Жора и здесь задерживал платежи за аренду и услуги. Дамы согласились со мной и быстро направились к выходу. Они сказали мне, в каком будут баре, а мне пришлось самому убирать в офисе на скорую руку. Бутылку и остатки еды я выкинул в урну на улице и тоже направился в бар. Там мы посидели примерно до пяти часов, немного выпив и потанцевав, а потом Оксана сказала, что ей надо домой. Скоро должен прийти Юрочка с работы, не ровен час, пойдёт её искать. Мы пошли домой порознь. Подходя к дому, я увидел свет на кухне у Оксаны. Ну, что ж, погуляли, отдохнули, и «примерная жена» не спалилась. Все довольны, но не все смеются… 
             2.Кому бананы по-одесски?
«На Привозе толкучка. Женщины выбирают шляпы. Вдруг громкий возглас продавщицы:
– Где это чучело, что шляпу только что меряло?! Сбежало что ли?!
– Да тут я, тут...
– Ой, мадам, вас просто не узнать! Богиня, красавица, ну настоящая графиня!» Из одесского юмора.            
…Меня бессовестно ждала неудача. Понедельник – санитарный день, железные ворота закрыты. Не бодаться же с ними? Но ушлые привозные труженики, как мухи, облепили рынок со всех сторон, не желая простаивать и не давая нам, грешным, расслабиться. Возле одной такой надрывающейся в своём трудовом экстазе дамочки собралась небольшая очередица. Расфуфыренная ударница лет 35 торговала бананами всего лишь по 5 грн. за килограмм, хотя не так давно я у себя на малой родине брал их по 8. Чем не хорошая приманка для меня, лоха из провинции, да и других лохообразных?  Скажу больше, на подходе к одесскому торговому бренду («Привозу») я лицезрел банановую цену по 6 грн. за кг. Но всё же с опаской наблюдая, как лихо орудует связками заморской ягоды ловкая жонглёрша, я долго не решался у неё «нагреться». Но то, что это произойдёт, прямо-таки чувствовал шестым чувством. Была, не была! Жребий брошен! Если и залезет в карман, то, подумал, не очень глубоко, и всего лишь на пару пальчиков. Увы, я, доверчивый, ошибся: «комплект» бананов из шести штук «потянул» у мастера своего дела аж на 12 грн.
– Многовато! – возмутился я.
А про себя подумал: «Грабёж среди бела дня! И фамилию не спрашивают!»
– Почему многовато? – невозмутимо парировала привозная труженица. – Килограмм стоит 5,90. За два килограмма получается 12 грн.
– Как 5,90? – снова возмутился я. – Ведь написано, что по 5?
– По 5 написано большой цифрой, а маленькими, видите (и смекалистая дамочка показала мне, бестолковому, пухленькой ручкой с несколькими золотыми колечками) – 90.
Немая сцена. «Ревизор» отдыхает. Или почти как у Карцева: «Вчера были по 5, но большие, сегодня по 3, но маленькие».
– Но ведь это же обман? – продолжал я заслуженно кипятиться.
– Почему обман? Это для привлечения покупателя, – сверкнула белыми зубками ударница торговли. – Чтобы не ушёл к другому продавцу (не сорвался с крючка – от авт.).
Я тут же предложил своё «ноу-хау», «врубившись» в систему:
– А почему бы цифру «5» не написать маленькой, а «90 коп.» покрупнее? Вот была бы давка!
– Нельзя! – моя шустрая незнакомка с золотой цепочкой на шее оставалась всё такой же невозмутимой. И объяснила мне, как маленькому ребёнку:
– Могут неправильно понять.
«А то и побить», – подумал про себя. Я заплатил вымогаемую сумму и снова подумал: «А ведь ей не слабо меня ещё и обвесить?» Вспомнил, что 4 банана обычно «тянут» на килограмм, значит, 6 должны взять полуторакилограммовую планку. Так, у себя на периферии я, купив два сладких отростка, заплатил за них чуть более 3 грн. при цене 8. Значит, 6 никак не «тянут» на 2 килограмма. И вспомнился мне пушкинский Балда: «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной». Но при закрытом «Привозе» негде даже «насладиться» своими сомнениями. Всё-таки правы были пролетарии, распевая стихи Маяковского: «Ешь ананасы, рябчиков жуй. День твой последний приходит, буржуй». Но последний день для обдирал почему-то не хочет приходить. Они всегда процветают. При любом строе. При любой власти. Допустим, что черноморская кудесница «содрала» с меня лишнюю двушку-трёшку, но ведь это процесс непрерывный, почти что конвейер: дама старается каждого(!) «осчастливить». За день это выливается в кругленькую сумму. А за месяц? Не надо лезть в шахту и совершать подвиги Геракла. Не надо придумывать велосипед. Достаточно на своём рабочем месте проявить трудовой героизм, используя смекалку с нагловатой вседозволенностью. Успех и прибыль обеспечены! Денежки текут сладкой рекой. Вот оно Поле Чудес в Стране Дураков! Как в песенке из к/ф «Приключения Буратино»: «Покуда есть на свете дураки, Обманом жить нам, стало быть, с руки». Знай наших, «привозных»! Или навозных? Или, как говорила лиса Алиса коту Базилио при делёжке, мол, пять на два не делится? Не делится. Тогда попробуем разделить на… пять. Получается один!
Подобные приманки-ловушки на лохов приходилось мне видеть и в других местах уже не «понедельничного» «Привоза». А что церемониться! На то они и цифры, чтобы их писать, где покрупнее, а где помельче! Всё равно кто-нибудь да клюнет! Ловись, рыбка, большая и маленькая! Им, наверху, по крупному-то можно, а нам что, «привозным», по маленькому уже и «низзя»? Дудки!
Но время не стоит на месте. Когда ты пытаешься всё же прочитать и большие цифры, и маленькие и покупаешь товар, тебя всё равно обвешивают. Если начинаешь возмущаться, то тебе с неизменным одесским юмором отвечают, что это, мол, оптовая цена. А тебе продали по розничной. Никто никого не обманывает. Боже упаси! Могут и одесской мамой поклясться! Но вот где написана эта не оптовая цена, не уточняют. Может быть, на каком-нибудь одесском заборе? И какими цифрами? Или, всё же, буквами? И какими буквами?
              Операция «Ликвидация»
Глупое празднование дня рождения Оксаны в офисе привело к печальным последствиям для всех нас. Нарыв прорвал в одночасье. Оказалось, что тем мужичком, который приходил в моё отсутствие в агентство, был наш курьер Вадик. Он ничего не сказал моим спутницам, зато в тот же день всё доложил хозяину офиса предпринимателю Артуру. Тот в очередной раз принял меры, на этот раз более решительные, чем прежде. Он снова поменял замки, но уже в двух дверях и доложил обо всём Жоре. Босс уже в среду ранним утром позвонил мне. Сразу же заподозрили, что это я провожу в офисе незапланированные сабантуи. Разговаривая с Жорой, я, как мог, отнекивался и чувствовал себя нашкодившим школьником.
Ещё ничего не зная о новых замках, я пришёл в офис в обеденный перерыв. Двери были открыты. Артур был на месте, сидя в своём кожаном кресле. За соседним столом расположился Вадим. С моим приходом сразу же начался «педсовет». Естественно, я все обвинения отрицал, говоря, что не знаю ни о какой пьянке и ни о каких дамах. Однако Артур показал мне свой главный козырь – общую тетрадь, подписанную Оксаной. В ней были различные записи по бизнесу, некоторые понравившиеся ей высказывания знаменитых людей и, самое интересное, расписка соседа, мужа подружки Тани,  об одолженных у Оксаны деньгах с указанием адресов. Как всё это было для меня неприятно! Я чувствовал себя на раскалённой сковородке, но продолжал всё отрицать. Мне показалось, что Артур мне не очень поверил. Я же готов был провалиться сквозь землю. Погуляли! «Ох, уж эта Оксана! – подумал я. – Не могла даже после себя убрать!» Это было то же самое, что оставить на месте преступления  паспорт. Мы вели себя как беспечные шаловливые дети, оставившие множественные улики. Но никто же из нас не думал о том, что меня будут допрашивать! Так, Вадим вспомнил и о бутылке, выброшенной мной в урну. Осталось только отпечатки пальцев взять. Глупый прыщавый парень, как Иудушка, утверждал, что это наша бутылка, так как когда он приходил в первый раз (а он приходил ещё и во второй!), её там не было.
«И оно тебе надо, – подумал я о наивном пареньке, – выслуживаться перед Артуром? Тебе что, медаль дадут, или в звании повысят? Чего ты закатал весь этот сыр-бор? Молчал бы себе в тряпочку, никто бы ничего и не узнал». После общественной порки мне хотелось поговорить с Вадимом по душам, но я так и не успел. А в своё время я этому правдолюбцу хорошо помог. Как и всем, босс перестал ему выдавать зарплату, и тогда я посоветовал обиженному пареньку забирать свою зарплату из тех денег, что он собирал за рекламу. Жора был взбешён, но поезд уже ушёл.
Я рассказал обо всём Оксане. Она мне даже не посочувствовала и стала настаивать на том, чтобы я пошёл и забрал её тетрадь. Но тогда надо было признаться, что это я со своим дамским батальоном устраивал попойку в офисе, а вызывать огонь на себя мне явно не хотелось. Раздули из мухи слона, а я должен расхлёбывать, как будто у кого-то что-то украл. Оксана же продолжала настаивать, названивая, и изрядно потрепала мне нервы, хотя сама идти за тетрадью отказалась. Ну, я тоже не Александр Матросов. 
Но даже при всём моём желании попасть в контору теперь было невозможно. Я прекрасно понимал, что это финита ля комедия и хотел только одного: забрать свои деньги. Начиная с четверга, я тупо приходил  в офис, надеясь, что Артур, наконец-то его откроет, и я смогу забрать хотя бы один из компьютеров. На порядочность Жоры я не надеялся и жалел только о том, что раньше не сделал этого. Совесть не позволяла. Артур не появлялся, а его номера телефона у меня не было. Я чувствовал, что мой праведный босс скоро приедет, и мне ничего не перепадёт. Надо было во что бы то ни стало разыскать Артура, но я как-то пустил это дело на самотёк. Скоро об этом пожалел.
Только в воскресенье ранним утром я попал в офис. Артур вальяжно сидел за своим столом. Возле него, как собачка, крутился и Вадик. Я объяснил Артуру, что хочу забрать один из компьютеров в счёт долга. Он категорически запротестовал. Сказал, что скоро придёт Жора, он, мол, уже звонил. В общем, разбирайтесь сами. Я начал настаивать, и Артур, смягчившись, разрешил, но тут, на моё несчастье, показался мой любимый босс. Он был в синем спортивном костюме, из-под которого выглядывали белая рубашка и галстук. Мы скупо поздоровались, и я прекрасно понял, что опоздал. Теперь можно только размазать сопли по обеим щекам. Операция «Ликвидация» пройдёт без меня. Надо было раньше поговорить со своей совестью и забрать компьютер…
                Вечерний визит
Было около восьми часов вечера. Я приехал от Бориса на велосипеде. У него учился пользоваться компьютером, засиживаясь допоздна. Борис жил одиноким отшельником и поэтому был рад моим редким посещениям. Он любил поболтать, скорее, пофилософствовать, на различные темы. Когда мне это надоедало, то я говорил, что запишусь к нему на лекцию, а сейчас, мол, пусть меня не тормошит.
Во дворе сидели какие-то две дамы. Было уже темновато, но одну из них я узнал. Это была Оксана. Вторую я не очень разглядел и подумал, что это какая-то её подружка. Я быстро закрыл велосипед в сарае и поднялся к себе на четвёртый этаж. Быстро перекусив, прилёг на диван и стал смотреть новости по телевизору. Внезапно кто-то позвонил, а потом постучал во входную дверь. Я спросил, кто там? Оказалось, что это была Марина. Это она сидела с Оксаной во дворе, снова набиваясь ей в подружки, а когда та объяснила ей, что не горит большим желанием с ней общаться, пришла ко мне. Я не сразу узнал Марину, так как на лестничной площадке, как всегда, царил полумрак. Нежданная гостья была в своём репертуаре, то есть выпившей и весело возбуждённой. Хотя по вечерам было уже прохладно, Марина была без верхней одежды. На ней был лёгкий чёрный спортивный костюм с синими полосами из нейлона. Под ним виднелись два старых свитера моей матери, которые я подарил ей, чтобы носить дома, а не на выход. Вечерний визит Марины меня очень удивил, но никак не обрадовал. Надоело. Видя, что я молчу, Марина начала меня тормошить:
– Ну, что, хозяин, давай меня угощай!
– Чего ради, – буркнул я, – но достал бутылку коньяка, хранившуюся у меня в сейфе про запас.   
– Ну, рассказывай, как дела? Как живёшь?
– Всё прекрасно. Твоими молитвами.
Мне не хотелось ни новых впечатлений, ни продолжения старых отношений. Я вёл себя скованно, и даже выпитый алкоголь меня не расшевелил. Марина же, выпив пару стопочек, раскраснелась и продолжала наступать:
– А где мои куртки? Я забыла у тебя дублёнку и кожаную курточку.
«Ах, вот ты зачем пришла, – подумал я. – Из принципа не отдам! Подарки надо заслужить, а не шляться по барам да по мужикам».
Я ответил, что есть, но не здесь. Марина слегка поморщилась, а потом сказала, что ей надо сделать несколько контрольных звонков. Она весело поболтала с матерью, а потом позвонила Димочке. Ему она сказал, что пошла в гости к куме и заночует у неё. Он в ответ нецензурно её обозвал. Марина ничуть не обиделась и отключила телефон. А я подумал, что вот так же она обращалась и со мной.
– Батарейка села, – рассмеялась Марина. – С твоего позволения я прилягу.
Вскоре Марина, не раздеваясь, крепко заснула. Я не стал её беспокоить, а, тем более, будить и настаивать на интиме. У меня появилось новое чувство к ней – безразличие, слишком много было всей этой грязи, которая в один момент вылилась на меня. Я пошёл спать в спальню.
Утром с нас разговора с Мариной тоже не получилось. Она жаловалась на жизнь, рассказала, что уже не работает в магазине, а где-то в другом месте, но это меня мало интересовало. Я смотрел на неё и думал: «Зачем ты меня беспокоишь? Я же тебе не мешаю. Или это остатки совести, которые тебя грызут, так же, как часто они грызут и Оксану? Уйди из моей жизни. Исчезни. Испарись. Я тебя больше не люблю. Не хочу любить. Не хочу!»
             Тиран Сталин отдыхает…
С началом пресловутой горбачёвской перестройки нас приучили стыдиться своей истории. А как же! Это только у нас палач Иван Грозный, изверг Ленин, тиран Сталин. А Европа, как целомудренная девица, чиста и непорочна. Но это далеко не так. Отсчёт Второй мировой надо начинать с 1938 г., когда поляки совместно с немцами напали на Чехословакию и начали её разграбление. А что было после войны! Вот лишь некоторые факты.
«14 млн. немцев были выгнаны из своих домов в Польше, Чехии, Венгрии и других странах Восточной Европы после окончания войны. Лишь 12 млн. сумели добраться до Германии живыми. По завершении войны самую горькую чашу предстояло испить не начавшей её военной верхушке, а этническим немцам, проживавшим на территории стран Восточной Европы. Несмотря на то что действовавшая на тот момент Гаагская конвенция 1907 г. прямо запрещала отчуждение собственности гражданского населения (ст. 46), а также отрицала принцип коллективной ответственности (ст. 50), почти полтора десятка млн. немцев, преимущественно женщин, стариков и детей, в течение 3 лет были изгнаны из родных мест, а их собственность — разграблена. Изгнание сопровождалось масштабнейшим организованным насилием, включая конфискацию имущества, помещение в концентрационные лагеря и депортацию — даже несмотря на то, что уже в августе 1945 года статут международного военного трибунала в Нюрнберге признал депортацию народов преступлением против человечества.
Наибольших масштабов изгнание немцев достигло в Польше, где их проживало свыше 4 млн. В основном они были сконцентрированы на германских территориях, переданных Польше в 1945 г.: в Силезии (1,6 млн. чел.), Померании (1,8 млн.) и в Восточном Бранденбурге (600 тыс.), а также в исторических районах их компактного проживания на территории Польши (около 400 тыс. чел.). Кроме того, более 2 млн. немцев проживало на территории Восточной Пруссии, переходившей СССР. Уже зимой 1945 г., ожидая скорого прихода советских войск, проживавшие в Польше немцы двинулись на запад, а местное польское население приступило к массовому насилию по отношению к ним. Целые польские деревни специализировались на грабежах бегущих немцев – мужчин убивали, женщин насиловали.
5 февраля 1945 г. премьер-министр временного правительства Польши Б. Берут издал указ о переводе под польское управление бывших немецких территорий к востоку от линии Одер-Нейсе, что было откровенным притязанием на переустройство границ после окончания войны. Параллельно польские власти подвергали оставшееся немецкое население гонениям по образцу тех, что практиковались в нацистской Германии в отношении евреев. Так, во многих городах этнические немцы были обязаны носить на одежде отличительные знаки, чаще всего белую повязку на рукаве, порой со свастикой.
Уже к лету 1945-го польские власти начали сгонять оставшееся немецкое население в концентрационные лагеря, обычно рассчитанные на 3-5 тыс. человек. В лагеря отправляли только взрослых, детей при этом отнимали у родителей и передавали либо в приюты, либо в польские семьи – в любом случае их дальнейшее воспитание проводилось в духе абсолютной полонизации. Взрослые же использовались на принудительных работах, причем в зиму 1945/1946 года смертность в лагерях достигала 50%.
Окончательная депортация немцев с территории Польши была начата только после 1949 г. По оценкам «Союза изгнанных немцев», потери немецкого населения в ходе изгнания из Польши составили около 3 млн. чел.
Второй страной после Польши по масштабности решения «немецкого вопроса» оказалась Чехословакия. Там немцы составляли четверть населения страны. В основном они были сконцентрированы в Судетах –  здесь проживало 3 млн. немцев, что составляло 93% населения региона. Значительная доля немцев присутствовала и в Моравии (800 тыс. чел., или четверть населения), большая немецкая община имелась в Братиславе. Уже весной 1945 года по всей стране начались массовые насильственные акции против этнических немцев. Главным мотором насилия выступила добровольческая 1-я чехословацкая бригада под командованием Л. Свободы –  так называемая Армия Свободы. Целые деревни и города, заселенные немцами, испытали на себе безнаказанное насилие чехов. По всей стране из немецкого населения формировались маршевые колонны, людям не давали собрать практически никаких вещей — и без остановок гнали к границе. Отставших или упавших зачастую убивали прямо на глазах у всей колонны. Местному населению было строго запрещено оказывать любую помощь депортируемым. В ходе только одного такого «марша смерти» — изгнания 27 тыс. немцев из Брно — на дистанции в 55 км погибло, по разным оценкам, от 4 до 8 тыс. чел.
Один из самых чудовищных случаев произошел в ночь с 18-го на 19 июня в городе Прерау (сегодня Пржеров). Там чешские солдаты, возвращавшиеся из Праги с торжеств, посвященных окончанию войны, встретились с поездом, перевозившим немецкое население в советскую оккупационную зону. Чехи приказали немцам выйти из поезда и начать рыть котлован для братской могилы, которая была готова только к полуночи. После этого чехи расстреляли 265 немцев, среди которых было 120 женщин и 74 ребенка. Самому старшему из убитых было 80 лет, а самому младшему – 8 месяцев. Закончив расстрел, чехи разграбили вещи, принадлежавшие беженцам».
Сергей Сумленный, Франкфурт-на-Майне, «Эксперт», №30 от 28 июля 2008 г. И ещё. В 1928-1934 гг. в США было уничтожено 80% фермерских хозяйств. 8 млн. жителей сельскохозяйственных штатов умерло с голоду. Можно ли это назвать раскулачиванием и голодомором? В США это тогда красиво назвали «дефарминг». http://www.liveinternet.ru/users/beryozk/post391081363/
P.S. «Берёза-Картузская» – так назывался концентрационный лагерь, созданный властями Польской Республики в 1934 году (сейчас г. Берёза, Брестская область) на территории Западной Белоруссии в качестве места внесудебного интернирования противников правящего режима. С 1934 по 1939 годы в нём содержались по обвинению в «антигосударственной деятельности» противники правившего режима: коммунисты, деятели еврейского, украинского и белорусского национальных движений, польские политические оппоненты Юзефа Пилсудского». Из Википедии. «Из нашего лагеря есть только два выхода: один на собственные похороны, другой – в сумасшедший дом! – так говорил комендант лагеря. «Не переписанная история. Польский излом». https://www.youtube.com/watch?v=yYwgsYu9Xu4 Но тиран всё равно Сталин.

                Драку заказывали?
Есть один такой банальный анекдот: «Свадьба. Веселье в разгаре. Подъезжает грузовик, а в нём полно крепких парней. Они спрашивают, мол, драку заказывали? Им отвечают, что нет. Но мордоворотов это не интересует, они говорят, что драка оплачена, и начинают всех избивать». Что-то подобное чуть не произошло у нас с Жорой. Сразу после своего прихода бывший босс начал укладывать компьютеры в упаковочные коробки. Зная его воровской характер, я начал громко требовать, чтобы он со мной рассчитался, говоря, что в противном случае я разобью всю его оргтехнику. Жора, конечно, не ожидал такого поворота событий. Он привык к моему до поры до времени покладистому характеру и думал, что «ликвидация» конторы пройдёт без лишнего шума.
Завязалась потасовка. Артур по-прежнему только молча сидел в своём кресле и морщился. Мы вышли в «предбанник» и готовы были вцепиться друг другу в глотки. Жора был на полголовы меня выше, к тому же, как он когда-то рассказывал, служил в морской пехоте, однако всё это меня нисколько не пугало. Я готов был идти до конца. Взвинченные и до предела наэлектризованные, мы по предложению Жоры вышли на улицу. И тут он неожиданно начал передо мной оправдываться:
– Вот мой листок. Третьим пунктом записано – рассчитаться с Вами.
Жора обратился ко мне снова на «Вы», хотя последние несколько минут мы резко перешли на «ты» и готовы были применить и более сильные обращения. Я не хотел ему верить и потребовал, чтобы он написал мне расписку на сумму долга. Жора начал хитрить и торговаться. Мы насчитали с ним 4 тыс. грн., но он потребовал вычесть с долга 500 грн. за помощь стать членом одного творческого союза. Но сумма и так была внушительной: по курсу того времени она составляла 700 у.е. «Великодушный» Жора написал расписку, но почему-то на … 2800 грн. Я начал кипятиться. Жора заверил меня, что 700 отдаст через неделю. Я ему, конечно, не поверил и сказал, что когда отдаст, тогда и спишем. И Жора нехотя дописал, но так двусмысленно, что было непонятно: то ли он отдал, то ли собирается отдать. Я был рад хоть какой-то бумажке и надеялся, что через некоторое время хоть что-то вырву у этого проходимца.
Конфликт был временно улажен. Жора подогнал грузовую машину, и я увидел, как «уплывают» на неё взятые в долг три стола; два компьютера, купленные за нашу зарплату; и вентилятор, выпрошенный в одном магазине в счёт будущей рекламы. Правда, у меня ещё оставался Жорин старый мобильник, на который он звонил мне из Крыма и давал ц/у. Но ушлый «борец за идею» скоро вспомнил о своём «богатстве» и назначил мне встречу в городском сквере. Придя на встречу, я был весь в каком-то напряжении, ожидая любого подвоха со стороны экс-шефа. К моему удивлению, «благородный» Жора, «косивший» под Робин Гуда, дал мне 250 грн. в счёт погашения долга. Я отдал ему телефончик, а он потребовал, чтобы я, в свою очередь, написал ему расписку о полученных деньгах. Написав расписку, тут же глупо подставился. Так, я напомнил Жоре, что он в своей расписке не указал домашний адрес. Дав Жоре листок, тут же пожалел: а ведь он может просто порвать свою расписку, тогда никто никому ничего не будет должен. Однако Жора снова проявил великодушие и написал свой адрес, правда, неправильно указал квартиру. Как тут не вспомнить О. Бендера, который в гости-то приглашал, но адреса не давал. Уверен, что Жора сделал это специально. А, вообще-то, чего переживать: квартира съёмная, жена гражданская, а сам он гол, как сокол. Ищи ветра в поле. 
Некоторое время Жора мне ещё позванивал, но денег от него я, конечно, не дождался и подал исковое заявление в суд. Там мои требования поддержали, но взыскать с «героя нашего времени» ничего не удалось. Нашкодничав у нас, он уезжал в Крым, «отличившись» там, возвращался. Прямо-таки привидение, а не человек. Зато выяснилось, что славный Ося (Остап) должен крупные суммы ещё двум товарищам, которые тоже хотели бы взыскать с него свои денежки. Один из них был начальничком районного масштаба. Но были долги и по «мелочам». Так, ко мне однажды подошла на рынке женщина в возрасте, которая была продавцом в магазине. Оказалось, что Жора набрал у неё чая и сахарка на 100 грн., которыми угощал нас ещё в первом офисе. Деньги почему-то «забыл» отдать. Пришлось женщине заплатить из своего кармана. Жоре всегда некогда заниматься такой мелочёвкой. У него по-прежнему грандиозные планы и всё та же …гнилая душа. 
                Продам за водочку все тайны
Наши отношения с Оксаной зашли в глухой тупик. Меня раздражала вся эта неопределённость и недосказанность. Мы как-то вяло плыли по течению жизни, то сталкиваясь, то снова расходясь в разные стороны. Меня это не устраивало. Хотелось определённости, стабильности, надёжности, любви, уюта, заботы, ласки. А всего этого не было. Я чувствовал себя одиноким отшельником на тесном острове, на котором только есть мой дом, рынок и несколько знакомых мест. Мой мир сузился и съёжился, и ничего конкретного не было видно даже на горизонте.
Я уже собирался лечь спать, как тишину нарушил звонок домашнего телефона. Звонила Любовь, подруга Оксаны и её бывшая кума.
– Мы здесь в баре возле дома. Возьми с собой что-нибудь выпить и приходи.
Я послушно взял бутылку коньяка, подаренную мне ещё 23 февраля хорошей соседкой Еленой, с которой у меня в те времена были тесные коммерческие отношения, и рванул в бар. Я надеялся увидеть там Оксану и не ошибся. Была там ещё и Таня, наша общая с Оксаной соседка. Дамы уже были подшофе. Они весело щебетали и смеялись. Я достал принесённую бутылку, рассчитывая на продолжения застолья. У Любочки радостно заблестели глаза при виде «Жан-Жака». Однако Оксана достала мобильник, посмотрела, который час, и сказала, что она скоро едет на оптовый рынок, так как записалась на автобус. Я сказал, что тоже тогда иду домой, если уходит Оксана. У Любочки резко упало настроение. Я собирался уже уходить вслед за Оксаной и Таней, но дама решила не сдаваться, чтобы вернуть бутылку на стол, и схватила меня за руку.
– Постой, не уходи. Давай посидим.
– Ты же знаешь, – заявил я, – я не по пьянке, хотя пьянка, как и любовь – дело добровольное. Пойду-ка лучше спать.
– Постой! – снова оживилась мадам, облизывая губы. – Купи мне хоть сто пятьдесят, а я тебе что-то интересное расскажу.
Чтобы отвязаться от надоедливой подруги Оксаны и узнать, что же она хочет мне рассказать, я купил ей водочки, а себе бокал пива. Любовь расплылась в довольной улыбке и положила свою руку мне на шею.
– Да будь ты энергичнее! Она тебя любит! Она не хочет жить с Юрочкой! Вы должны сойтись! Вот я открою тебе один секрет… – и дама начала прихлёбывать водочку …как чай.
Я ещё никогда не видел, чтобы водку пили с таким удовольствием. Некоторые пьют залпом, другие – по чуть-чуть, третьи – скривившись и стараясь побыстрее чем-либо её закусить, четвёртые – разбавляют водой. Любочка водку прямо-таки смаковала, наслаждаясь каждой капелькой. Я давно уже выпил бокал пива, а моя собеседница не одолела и половины стакана.
– Вот послушай, – продолжала она. – Однажды, когда она с ним не жила, Юрочка позвонил, вызвал её в парк и сказал, что принёс шоколадку. Оксана вышла в парк, а Юрочка уже сам успел съесть принесённую шоколадку. Ей было так обидно и неприятно! Ей просто его жалко. Вот и всё! А Оксана хочет ребёнка. От кого угодно. Так вот ты и постарайся ей угодить!
– Как постараться, если она со мной не живёт?
Было уже одиннадцать вечера. Бар закрывался, и нас попросили на выход. А Любашеньке так хотелось ещё сто пятьдесят в обмен на тайны подруги. Она начала прямо-таки давиться словами:
– А ей советовала ехать с тобой в Крым, а она всё колебалась.
– Как, ты и о Крыме знаешь?
– Ну, конечно, ведь мы подруги…
«Преданной» подруге пришлось залпом допить спиртное, чтобы не оставить, не дай бог, его в баре. На улице её совсем развезло, и мне пришлось её поддерживать. Она ещё что-то трещала, как сорока, а мне отчётливо вспомнился случай полугодовой давности. Я, Оксана и наша Любовь сидели в одном баре в центре города. Мы с Оксаной немного «расслабились», а подружка в этот раз спиртное не экономила и быстро взяла нужный «вес». По-моему она в этот день поминала своего бывшего мужа Славика, который преждевременно умер. Это не помешало ей зорко смотреть по сторонам. Недалеко от нас в отдельном кабинете тоже «расслаблялись» трое парней. Один из них пошёл в туалет. Любочка тут же чуть ли не побежала следом и начала стучать в закрытую дверь. Ошеломлённый парень её впустил. Не знаю, о чём у них там шла речь, но дама вышла не очень довольной. Посидев немного с нами и как-то быстро забыв, зачем она пришла в бар, Любочка без стеснения «переселилась» к мужичкам в отдельный кабинет, а мы с Оксаной пошли домой. Поминки быстро приняли интимный характер.
Помня о легкомыслии дамы и её любви к сильному полу, я постарался от неё побыстрее избавиться. На моё счастье маршрутки ещё ходили, и мне не пришлось долго с Любочкой возиться. «Спокойной ночи тебе, навязчивая моя Любовь!» Впрочем, темпераментная дама могла в эту ночь домой и не попасть… 
                Полная «эта»…
«Заработная плата главы Национальной полиции Хатии Деканоидзе за апрель (2016 г.) составила 101 640 грн. (по курсу – около $4 тыс. – от авт.). При этом к выплате после удержания налогов и сборов Деканоидзе получила 100 115 грн. 40 коп. (подоходный налог – 1,5%?, круто – от авт.) Путем направления запросов в Нацполицию «Українські новини» также узнали зарплаты её заместителей. В апреле первый замглавы Нацполиции Вадим Троян получил 30 640 грн., заместители Александр Вакуленко и Константин Бушуев - по 65 802 грн., Алексей Руденко - 69 674, Александр Фацевич - 58 520. При этом «на руки» после удержания налогов и сборов Троян получил 30 180 грн., Вакуленко и Бушуев – по 64 814, Руденко – 68 628 и Фацевич – 57 376.
Заработная плата заместителя главы Национальной полиции - начальника Главного управления Нацполиции в Киеве Андрея Крищенко за апрель составила 71 280 грн. К выплате после удержания налогов и сборов он получил 70 210 грн. 80 коп. Агентство также узнало зарплату начальника департамента противодействия наркопреступности Национальной полиции Ильи Кивы. За апрель он получил 27 тыс. грн. двумя платежами – 10 549 грн. и 16 456 грн.» protokol.com.ua Информ. агентство «Украинские реалии», 20.05.16.
И это при том, что минимальная зарплата в Украине (по офиц. данным, которые часто не соответствуют действительности) в апреле 2016 г. составляла 1378 грн. (чуть больше $50), а среднемесячная в марте – 4920.
Вспоминается сценка из выступления «95 квартала»:
– Если они объединятся, то что будет?
– «Эта»… – и многозначительная пауза.
– А если не объединятся?
– Тоже «эта»… – и снова пауза.
– А в чём же разница?
– То будет широкая «эта»…., а это – полная «эта»… 
Многое в нашей жизни похоже на «это». И всё «это» полито густым соусом взяточничества и неприкрытого воровства. А нас, как и раньше, держат за «этих», не будем скромничать, – дремучих лохов, у которых абсолютно нет мозгов. Вот вам ещё один пример. Это инструкция по применению одного изделия:
«1.Прямым поступательным движением правой руки вниз ухватить кончик изделия, резким движением вверх и вправо под углом 60 градусов к осевой линии рулона подтянуть, отмотав таким образом 700 мм изделия (а где же взять линейку и транспортир? – от авт.).
2.Сложить отдельную часть изделия (а, может быть, отделённую? – от авт.) в виде гармошки (баяна) (это, конечно, для особенно «одарённых», для тех, кто не знает, что такое гармошка – от авт.), последовательно сгибая его (её? – от авт.), перевести изделие в рабочую форму.
3.Переложить изделие в руку наиболее удобную для пользования.
4.Приложив к месту использования (к «этой» – от авт.) и плотно прижав, совершать движения снизу вверх.
5. Чистой сухой рукой (!) проверить качество очистки. В случаях наличия некачественной протирки произвести манипуляции 3-4 раза (жаль, не указано, что дальше делать с чистой сухой рукой? Может быть, где-нибудь поковыряться? – от авт.).
              Меры предосторожности.
1.Не курить вблизи изделия.
2.Не оставлять использованное изделие в местах культуры, приёма пищи.
3.Внимание! Многократное использование изделия не рекомендуется (а что, очень много случаев? – от авт.).
4.Беречь от детей. Туалетная бумага не игрушка, а средство гигиены.
Изготовлено: ЧП Башинский. 72313, Запорожская обл., г. Мелитополь, пр.50 лет Победы 36/9».
Ведь есть же у нас таланты! И неплохие! Прямо-таки сюжет для задорновского рассказа! Мне это напоминает «бородатый» анекдот: «Товарищи студенты! Не выбрасывайте мусор из окон, а то дети находят его и надувают».
Нас тоже «надувают» все кому не лень, чтобы мы были постоянно в «этой»… 
P.S. А вот как «процветает», например, самая большая по площади область на (или всё же в?) Украине после «революции достоинства». Так, численность населения на Одесчине продолжает падать. Об этом сообщает Главное управление статистики в области. В течение первого полугодия 2016 г. общая его численность уменьшилась на 3848 чел. и составляет на 1 июня 2 386 441 чел. Рождаемость в Одесской области также сокращается. С 1 января по 1 июня 2015 года родилось 10 900 малышей, а за аналогичный период 2016 г. - 10 565 чел. Существенным остается превышение количества умерших над количеством рожденных: на каждые 100 смертей — всего 73,3 рождений. И здесь мы тоже в «этой». http://trassae95.com/all/news/2016/07/21
              Скандал по приглашению
После смерти отца остались деньги на сберкнижке. До поры до времени они «висели в воздухе». Завещания на них не было, но даже если бы и было, я не смог бы их всё равно получить, так как советские вклады были государством заморожены. И всё же я решил переоформить их на себя. Мне пришлось побегать по различным инстанциям и платить реальные деньги за «виртуальные» на книжке. Оказалось, что нужна выписка из домовой книги, если отец проживал в частном доме. Пришлось ехать на Абрикосовую, но горячего свидания с «малой родиной» не получилось: новые хозяева дома не захотели даже ко мне выйти. Вышел только их сын-подросток и объяснил, что мне здесь ничего «не светит», и чтобы я убирался подобру-поздорову. Было ощущение какого-то плевка в душу, я бы, конечно, на их месте так себя не повёл. А я им пошёл навстречу: дарственную подписал. Надо было всё же занять деньги и дом забрать в своё время. Упустил, дурак, время. Отметил про себя, что новые хозяева живут здесь, как квартиранты – в летней кухне, а дом пустует. Спилили несколько деревьев, построили гараж. Что ж, бог вам судья! И пусть воздастся каждому по его заслугам.
Через знакомого участкового я всё же сделал нужную мне выписку из домовой книги и поехал к государственному нотариусу в соседний райцентр. Тот меня «обрадовал» сказав, что выписка не нужна, а я должен подать иск в суд.
Надо было ехать домой, и тут мне стала «наяривать» по телефону Оксана. Она говорила, что очень хочет меня видеть. Позвонила мне также и дочка, которая приехала домой из Киева. Она также сказала, что на домашний телефон звонила Оксана и спрашивала, когда я буду. Я сел на скорый поезд и через полчаса был на месте. Оксана ещё торговала на рынке. Она была немного выпившей и сказала, что отмечает день рождения матери. Возле Оксаны толпились подруги по рынку, которые тоже были навеселе и жаждали дальнейших приключений. Угостили и меня. Вспомнили, что в этот день и годовщина Октября, то есть ещё один повод для того, чтобы расслабиться. 
Оксана предложила поехать в какой-либо бар и продолжить веселье. Выбрали заведение на окраине города. В «тёплой» компании вместе со мной было 5 человек. Сели в маршрутку. «Водилой» оказался бывший мент, которого досрочно уволили из органов. Он мне уже с год был должен незначительную сумму, но всё почему-то «забывал» отдать. Не отдал и в этот раз, зато мы проехали бесплатно.
Был уже пятый час. В баре мы заказали пива и водочки. Некоторые рванули петь караоке. Оксана была сама доброта и внимание и строила мне глазки. Я тоже в ответ мурлыкал. Как говорится, ничто грозы не предвещало. Но выпитый алкоголь, или, как мы его называли в узком кругу, «озверин» вызвал в мозгах у Оксаны бурную реакцию, и она вмиг стала злой и неуправляемой. Начала на меня кидаться, вспоминая былые обиды. Её подруги от нас разбежались по залу, не желая слушать, как мы ссоримся. В конце концов, Оксана заявила:
– Сейчас позвоню Юрочке. Он уже пришёл с работы. Он приедет и тебя … (и дальше пошла нецензурная брань).
Я не боялся Юрочки, но не хотел скандала, и решил пойти домой. Я не обедал, а выпитый алкоголь давил на сон. Я вышел на улицу и прошёл уже пару кварталов, но внезапно решил вернуться: «Даже если и будет драка, пусть Юрочка, наконец, узнает, с кем проводит время его «преданная» Оксана. Хватит прятаться по подворотням!» И я вернулся. Компания в моё отсутствие уже собралась вместе. Оксана снова начала на меня кидаться, и её подруги побежали к барной стойке. Оксана, забрав всё со стола, пересела за стол в другом ряду. Я последовал за ней. Она вернулась на прежнее место. Я не хотел больше её преследовать и остался на месте. Внезапно в бар вошёл Юрочка. Он, конечно же, сразу увидел меня в компании с Оксаной, и думаю, что от «радости» у него чуть не полопали глаза. Зная его бешеную ревность, никто не знал, чем всё закончится. Все напряглись…
             А чем я не сваха?
Как у всякого порядочного еврея у Бориса всегда были деньги, и я изредка этим пользовался. Так, при «проклятом» Союзе у него с отцом было на нескольких сберкнижках довольно приличное их количество, впрочем, как и у многих из нас. Борис говорил, что они продали два дома. Конечно же, мы «плохо» жили. И это при курсе 60 коп. за доллар, который, к тому же, никому не был нужен. Деньги сгорели, но Борис не бедствовал и при капитализме. Он то давал деньги под проценты, то покупал российские рубли и передавал их родственникам в Москву, чтобы там купили доллары. Получался неплохой «навар». Часто он брал с собой значительные суммы денег. Вдруг что-то подвернётся. Его девизом было: деньги делают деньги.
В этот день он вышел из дому в семь утра. Его уже поджидали в подъезде на первом этаже двое молодых людей. Они напали на него и вырвали барсетку. Борис отчаянно отбивался и кричал, однако никто не вышел. Изрядно помятый, Борис пришёл ко мне на рынок и рассказал обо всём. Он попросил меня сходить вместе с ним в милицию, чтобы подать заявление об ограблении. Я согласился, хотя прекрасно понимал, что наша доблестная милиция давно уже нас не бережёт, и толку от этого никакого не будет. Мы прошли по нескольким кабинетам. Нас выслушали. Борис даже пообещал, что в случае поимки преступников хорошо отблагодарит. На этом дело и закончилось. Правда, вскоре Борис предположил, кто мог совершить ограбление. Одно время он жил с женщиной, торговавшей на рынке пирожками. У неё было двое детей, больших доходов не было, поэтому Борис её устраивал. Но вскоре она получила квартиру по наследству и ушла от моего друга. У неё появился новый сожитель лет на 10 её моложе. Он имел тёмное прошлое, любил выпить и баловался наркотиками. Ему-то и могла рассказать эта женщина о Борисе.
Друг снова пришёл в милицию со своими подозрениями. Однако и на этот раз дело не сдвинулось с мёртвой точки. Борис предположил, что там просто «сдоили» подозреваемого и отпустили на все четыре стороны. У Бориса же началась длительная депрессия, и мне пришлось быть его лечащим врачом. Он боялся выходить из дому в тёмное время суток и дома тоже боялся находиться. «А вдруг они придут и убьют меня? – хныкал он, как ребёнок. – Я даже не смогу им дать никакого отпора». Борис то спал у меня, то я бегал к нему. Он часто звонил мне на домашний телефон и даже давал мне 500 долларов, чтобы в случае чего я его похоронил. Я накричал на него, назвал размазнёй и деньги взять отказался. Мне всё это надоело, и я стал подумывать о том, как бы устроить его личную жизнь. А Борис продолжать ныть:
– Они придут, а я один. Они будут меня пытать…
– Жизнь продолжается! Не надо отчаиваться! Для начала тебе надо устроить свою судьбу. Женись!
– Да, но на ком? Я уже жил, и, видишь, что получилось?
– Дай объявление в газету. Поищи работу. Чем-нибудь займись. Не сиди трутнем!
Борис дал объявление, но из этого ничего не вышло. Звонили ему чаще несерьёзные дамы, которые просили помочь им …устроиться на работу. Да, видимо, очень многих жизнь загнала в тупик. А некоторые и вовсе не захотели знакомиться. И тут я вспомнил об учительнице Любочке, от которой сбежал. Я рассказал Борису о ней, расписав невесту в ярких тонах и неоднократно поручился, что это порядочная женщина, а отец у неё – майор в отставке. Борис воспрянул духом и резво ринулся на покорение нежного женского сердца, упрекнув меня в том, что я раньше ему о ней не рассказал. На своей «шестёрке» окрылённый жених лихо подъехал к школе. Не знаю, каким было первое свидание, но после работы Борис подвёз даму домой. На следующий день она пришла к нему в гости с ответным визитом. Но, как рассказал мне вскоре Борис, Любочка заявила, что ни к чему серьёзному она не готова, так как у них слишком большая разница в возрасте (14 лет). Борис плюнул на всё и успокоился. Однако через пару дней дама приехала к нему в гости снова с просьбой помочь решить какие-то задачи по математике. Потом приехала ещё раз и осталась …ночевать. Вскоре «молодые» зажили полнокровной семейной жизнью. Борис оставил меня в покое, и я вздохнул с облегчением, а сам подумал: «Да, чужую я-то жизнь устроил, а свою который уже год не могу».
               Стриптиз и ночная прогулка
Я взял куртку и вышел на улицу. Юрочка остался в баре. Я пошёл на остановку, сел в маршрутку и поехал домой. Для меня было странно, что бешеный ревнивец меня не преследовал. Домой попал уже «тёпленьким», так как по дороге меня развезло. Дочка пошла к соседке, а я лёг спать, отдав ей ключи. Не знаю, сколько проспал, как вдруг раздался звонок на домашний телефон. Я с трудом разлепил глаза и подошёл, шатаясь, к аппарату. Звонила …Оксана. Она, поругавшись заодно и с Юрочкой, с Таней после бара пошла к своей подружке, которая жила недалеко от матери Оксаны. Как будто мы и не ссорились, просила, чтобы я туда тоже пришёл, мол, она очень ждёт меня. Я не собирался никуда идти и, что-то промямлив в ответ, снова лёг спать. Но Оксана не успокоилась и ещё несколько раз позвонила. Немного придя в себя, я ответил, что скоро приду. Надо было сходить к соседке и сказать дочери, что ухожу, и чтобы она закрыла дверь в квартире. Я был только в семейных трусах, и идти в таком виде к соседям  не решился. Надо было что-то надеть. На глаза попались  короткая джинсовая юбка дочери и полотенце. Чёрт меня дёрнул прикольнуться. Я надел юбку, накинул на плечи полотенце и позвонил в соседскую дверь. Обычно всегда открывала дверь Люда, когда была в гостях у соседей, но в этот раз почему-то открыла сама соседка. У неё расширились глаза, и перекосилось лицо. Она еле выдавила из себя:
– Люда, пришёл твой папа…
Минут через двадцать я был уже возле калитки дома, откуда мне звонила неугомонная Оксана. Внезапно калитка открылась, и на улицу вышли Оксана и Таня. Дамы были в хорошем подпитии. Оксана сразу же набросилась на меня:
– Чего ты пришёл?
– Ведь ты же сама звонила…
– Ну и что, что звонила? Иди домой!
Через несколько домов был родительский дом Тани. Её мать несколько лет как умерла, а отчим женился на другой, более молодой. Сам он был долгое время мужем-альфонсом у матери Тани, которая, к тому же, была на 15 лет его старше. Подружка всё рвалась разобраться с наследством, но отчим упорно не хотел ничего выплачивать за доставшийся ему дом. Разгорячённая алкоголем, Таня решила в очередной раз поговорить с отчимом. Мы начали стучать в калитку. Я сдуру пару раз пнул калитку ногой. Никто не выходил, и мы вошли во двор и постучали в дверь. Молодая хозяйка впустила нас в дом и, испуганно забившись в угол, сразу же стала звонить мужу. Мы бесцеремонно уселись за стол. Вскоре пришёл хозяин. Он угостил нас шампанским. Завязалась неспешная беседа. Оксана ещё больше опьянела и всё пыталась меня … поцарапать. Мне пришлось держать её за руки. Потом она …плюнула мне в ухо. Я ответил ей тем же.
Мы просидели в гостях около часа. Было уже около одиннадцати. Отчим Тани вышел нас проводить, а настойчивая падчерица всё продолжала талдычить ему о наследстве. Дамы «намылились» идти в какой-то бар, но меня брать с собой не захотели, боясь, что может снова появиться Юрочка, разыскивая Оксану. Мне всё это так надоело, и пьяная слеза начала катиться по моей щеке. Оксана это  увидела и начала меня успокаивать:
– Не надо плакать. Всё образуется. Я сама не знаю толком, чего я хочу. Иди домой. Я думаю, что всё будет хорошо.
Оксана чмокнула меня в щёчку, и, окрылённый её вниманием, я быстро пошёл домой. Вскоре быстро заснул, забыв обо всех своих переживаниях. Утром, посмотрев на своё помятое лицо в зеркало, я подумал: «Я для неё только игрушка. Игрушка из прошлого. Обидно… И часто очень больно…»
                А ужасный Сталин-то прав!
«Нет, мы правильно поступаем, что так сурово караем националистов всех мастей и расцветок. Они лучшие помощники наших врагов и злейшие враги собственных народов. Ведь заветная мечта националистов – раздробить Советский Союз на отдельные «национальные» государства, и тогда он станет лёгкой добычей врагов. Народы же, населяющие Советский Союз, в своём большинстве будут физически истреблены, оставшаяся же часть превратится в бессловесных и жалких рабов завоевателей.
Не случайно презренные предатели украинского народа – лидеры украинских националистов, все эти мельники, коновальцы, бандеры уже получили задание от немецкой разведки разжигать среди украинцев, которые те же русские, ненависть к русским и добиваться отделения Украины от Советского Союза. Всё та же старая песня древних времен ещё с периода существования Римской империи: разделяй и властвуй.
Особенно преуспели в деле разжигания национальной розни и натравливании одних народов на другие англичане. Благодаря такой тактике, подкупая жалких и продажных вождей разных народов, капиталистическая островная Англия – первая фабрика мира, ничтожно маленькая по своим размерам, сумела захватить огромные территории, поработить и ограбить многие народы мира, создать «Великую» Британскую империю, в которой, как хвастливо заявляют англичане, никогда не заходит солнце.
С нами этот номер, пока мы живы, не пройдёт. Так что напрасно гитлеровские дурачки именуют Советский Союз «карточным домиком», который якобы развалится при первом серьёзном испытании, рассчитывают на непрочность дружбы народов, населяющих сегодня нашу страну, надеются поссорить их друг с другом. В случае нападения Германии на Советский Союз люди разных национальностей, населяющие нашу страну, будут защищать её, не жалея жизни, как свою горячо любимую Родину.
Однако недооценивать националистов не следует. Если разрешить им безнаказанно действовать, они принесут немало бед. Вот почему их надо держать в железной узде, не давать им подкапываться под единство Советского Союза». И.В. Сталин. Полн. собр. соч. Т. 15, «Беседа с А.С. Яковлевым 26.03. 1941 г.», с. 17. http://oper-v-zakone.livejournal.com/246579.html
Кто-то сказал, что у каждого поколения есть война. Я думаю, что он прав, но у нас этих войн через край. Говорят, что надо учиться на чужих ошибках, но мы почти всегда учимся на своих, правда, не всегда удачно. Для моего поколения своеобразной войной-испытанием стала горбачёвская перестройка и последовавшие за ней «лихие девяностые». Все признают, что ущерб от этой своеобразной встряски хуже, чем от Великой Отечественной. Я думал, что на этом наша война закончится, но ошибся. После уничтожения СССР, первой части большой войны, пришла новая беда – уничтожение Украины, чтобы потом уничтожить и Россию. Продолжают разрушаться моральные устои, представления и даже обычаи. Всё покупается и продаётся. В возникших удельных княжествах на руинах Союза появились такие культы личности, что тирану Сталину и не снились. Так, в Таджикистане принят закон, по которому его президент Эмомали Рахмон признан пожизненным лидером. А в Туркмении было установлено более 14 тыс. памятников и бюстов Туркменбаши. Возведено было несколько золотых статуй Ниязова, среди которых выделялась огромная 14-метровая вращающаяся вслед за движением Солнца скульптура в Ашхабаде стоимостью $10 млн. Для иностранцев, желающих жениться на туркменках, был установлен государственный калым в $50 тыс. (Википедия).
Подобные ситуации и в других местах. Межнациональные конфликты, о которых в советское время мало кто знал, стали нормой. Белое стало чёрным, а чёрное – белым. И, как всегда, наболевшие вопросы: «Зачем всё это надо и кому выгодно?» Ясно, что только не нам, рядовым гражданам. Отсюда и ностальгия по Советскому Союзу, при котором было очень много хорошего. Об этом мало кто знает, но неистового творца нашей революции Ленина дважды выдвигали норвежские социал-демократы на Нобелевскую премию мира в 1917 и 1918 гг. Но не посчастливилось ему и здесь отличиться.
Хватит бурь, конфликтов и революций! Давайте будем жить достойно и избавимся, наконец, от иностранных кукловодов-спонсоров и местных воротил!
                «Базара» не будет!
На другой день после окончания торговли я подошёл к Оксане. Она была как побитая собака. Я спросил у неё, как дела?
– Плохо, – ответила она, – и дома тоже… Сколько я тебе должна за бар?
– Ничего ты мне не должна. Всё нормально.
– У меня на руке был золотой браслетик. Я из-за тебя его потеряла и сама не знаю где.
– Почему из-за меня? Ведь я его даже в глаза не видел.
– Ты же держал меня за руки, вот он, наверное, и порвался.
– Держал, чтобы не поцарапала лицо.
– Теперь ты должен его откупить.
Я промолчал, а сам подумал: «Как же! Уже побежал! Зачем надо было напиваться и кидаться на меня? Как в «Иронии судьбы»: «Надо меньше пить!» Я предложил Оксане поехать в бар, в котором мы были, и поспрашивать у персонала о браслете. Она ответила, что уже была, да что толку?
Около шести вечера зазвонил домашний телефон. На табло высветился номер Оксаны. Без особой радости я взял трубку. Оказалось, что это звонит… Юрочка.
– Слышишь ты, надо побазарить!
Мне было с ним неприятно не только «базарить», но и просто встречаться на улице, а от этого полууголовного жаргона меня дико тошнило. Я был уверен, что никакого общения у нас не получится и будет если не драка, то хороший скандал. Да и о чём мне с ним говорить? Поэтому я резко ответил, что не хочу «базарить». Во время этого разговора присутствовала моя дочь. Она меня спросила, мол, не боюсь ли я, что этот урка где-нибудь меня поймает? Я ответил, что не боюсь, но сам встречаться с ним не хочу. Слишком много чести.
Для меня было странно, но это наше с Юрочкой «общение» не имело для меня никаких последствий. Позже я узнал, что «реальный пацан» спросил Оксану после звонка ко мне прямым текстом, мол, любит ли она меня, на что Оксана в привычной для неё манере сказала, что не знает. Почти, как Троцкий заключал Брестский мир: ни мира, ни войны, а армию распустить. Убивайте друг друга, ребятки, а я подумаю, кому достанется приз в виде меня любимой.
Я несколько раз встречал Юрочку вечером возле дома, когда он возвращался с работы. Было, конечно, темно, но «свирепый мавр» не пытался больше со мной «базарить». Он начал медленно угасать после бурно проведённой молодости. Не помогло и лечение в областной больнице. Юрочка как-то признался Оксане, что боится, что кто-то из его бывших врагов припомнит ему прежние обиды и захочет выяснить отношения, а он не сможет за себя постоять.
Зима не спешила вступать в свои права. Был конец ноября, но сильных морозов ещё не было. Марина не подавала никаких «признаков жизни», а с Оксаной у нас по-прежнему были какие-то полусоседские отношения. Она меня периодически дёргала, но ничего не обещала. С Юрочкой у неё после нашего «отдыха» в баре отношения не ладились, к тому же, как она рассказывала, он не хотел иметь детей, и это её угнетало.
Наступило 1 декабря. Примерно около двух часов дня я подошёл к Оксане на рынке. Хорошо помню, что это была суббота. Как обычно, в не базарный день особой торговли не было. Мы разговорились. Вскоре подошла подруга Оксаны Таня. А я всё хотел выяснить до конца наши отношения:
– Ты мне точно скажи: я тебе нужен или нет?
– Откуда я знаю? – с издевательской улыбкой ушла от ответа Оксана. – Я ещё не решила.
Меня это разозлило, так как я устал от глухой неопределённости. Хотелось, уже в который раз, начать жизнь с чистого листа и иметь хоть какую-то семью. Но и здесь «базара» не получилось.
                Зимняя вишня
В понедельник я поехал в Молдавию. Надо было решить кое-какие проблемы. После обеда сел в автобус в Кишинёве, чтобы вернуться домой. Моей попутчицей оказалась девушка лет 25. Она была общительной, и мы разговорились. Мы быстро перешли на «ты», хотя я и был намного её старше. Узнав, сколько мне лет, она несколько раз повторила, мол, что же ты такой старый? Девушку звали Кристиной. Вскоре она забыла о моём возрасте, и мы общались почти как ровесники, хотя я в её возрасте всем «выкал». Девушка была из многодетной семьи, а в Молдавии была в гостях у тётки. Не знаю почему, но она разоткровенничалась, возможно, из-за дефицита общения. Крашеная блондинка была выше среднего роста, полноватой. На крупном, добродушном с виду лице появился двойной подбородок. Из-за этого она казалась немного старше своего возраста.
Кристина заявила, что её семейная жизнь не сложилась. Она в разводе. Имеет четырёхлетнюю дочь. Живёт с родителями за мостом, недалеко от Абрикосовой, где я продал дом. Работает поваром в детсаде. Есть у неё, правда, кавалер Женя, но она от него не в восторге, особенно от его матери. Говорила, что хочется какой-то стабильности, надёжности, уверенности в завтрашнем дне и, вообще, порядочности. Ложь и обман надоели.
Мы как-то прониклись с Кристиной доверием друг к другу и обменялись номерами телефонов. На другой день я ей позвонил и предложил встретиться. Она согласилась, назначив встречу там, где мы вчера и расстались – на автовокзале. Девушка пришла вовремя. В шесть вечера было уже довольно темно и сыро, и мы зашли в помещение. Везде царил автовокзальный полумрак, скрывавший наши лица и как будто специально предназначенный для интимного общения. Мы улыбались, словно давно с Кристиной знали друг друга, так легко и непринуждённо мы себя чувствовали. Только проклятый холод и здесь давал о себе знать. Глядя в окно, казалось, что сейчас глубокая ночь. Я предложил Кристине пойти в какой-либо бар, чтобы там пообщаться. Она наотрез отказалась, сказав, что такие заведения её не прельщают, да и к спиртным напиткам она равнодушна. А в бары, по её мнению, только затем и идут, чтобы выпить да покурить. Тогда я предложил поехать ко мне домой.
– Не бойся. Я не маньяк и не насильник. Посидим пару часиков, пообщаемся. Выпьем чаю или кофе. 
Без всякого наигранного жеманства Кристина сразу согласилась. Мы сели в маршрутку и вскоре были возле моего дома. Зашли в «Сладкоежку» и купили пирожные. И всё же у меня Кристина вела себя немного скованно и постоянно игралась со своим телефоном-«раскладушкой». Я старался её успокоить, рассказывая о себе. Заметил, что пишу стихи и показал свои публикации. Кристина заметно оживилась, но телефончик продолжала вертеть в руке, словно чётки. Осмелев, начала снова рассказывать о себе. Выяснилось, что я на 23 года её старше. С её слов выходило, что бывший муж чуть ли не заставил её выйти замуж за него. Она особым желанием не горела. До рождения ребёнка жили, вроде бы, хорошо, а потом началось… У мужа были длительные командировки. Кристине было одной тяжело с маленьким ребёнком. Купили свой дом. Она отдала мужу для покупки все свои сбережения – тысячу долларов. Казалось бы, семейная жизнь должна была наладиться, но отношения становились всё хуже и хуже. Муж начал гулять и выпивать. А к Кристине в его отсутствие стал приставать …свёкор. Она послала его подальше, а он, желая отомстить, начал наговаривать на неё мужу, что она гуляет. Кристине всё надоело, и она от мужа ушла. Девушка думала, что он будет просить её вернуться, но он и не собирался этого делать. Вскоре от родителей перешла на квартиру, пошла на работу. Было тяжело, но всё вынесла. С мужем развелась, алименты не получает. В общем, типичная история обманутой и брошенной женщины, которой очень нелегко самой решать все свои проблемы и растить ребёнка. Я мог ей только посочувствовать.
Мы непринуждённо с Кристиной пообщались и не заметили, как пролетели несколько часов. Около десяти она начала собираться домой, и я пошёл её провожать. Нам повезло, что подкатила маршрутка, и я сел в неё вместе с Кристиной. Мы перешли потом через мост до одной из центральных улиц, а дальше девушка захотела идти одна. Мы немного постояли, прощаясь. Мне захотелось поцеловать Кристину, но я себя сдержал. Потом пошёл пешком домой, понимая, что маршрутка мне не «светит», а в голове крутились тёплые воспоминания о Кристине.
                Слава наркотической руине!
«Глава департамента МВД Украины по борьбе с наркопреступностью Илья Кива заявил телеканалу «112 Украина», что каждый четвертый депутат Верховной Рады Украины является наркозависимым. По его словам, парламентарии считают это «развлечением».
«На сегодняшний день наркотики более популярны, их стало в десятки раз больше. Процентов 25 (депутатов) употребляют, и они не считают себя зависимыми. Они считают это развлечением», – сказал он, отвечая на вопрос журналиста о количестве политиков в украинском парламенте, которым не чужды наркотики. Кива рассказал, что лидерами Украины по обороту наркотиков являются Одесса, Закарпатье и Луганская область. Прикрытием наркобизнеса в зоне «АТО» занимаются политики – в частности, полицейский подтвердил, что народный депутат Константин Матейченко занимался контрабандой с помощью своего батальона «Артёмовск».
Как сообщал Ruposters, ранее Илья Кива, уже занимавший в тот момент должность главы наркополиции, заставил двух подростков в прямом эфире сварить себе дозу, после чего велел арестовать их». И ещё. «Страшные цифры украинского госдолга! Если кто-то из вас решит задаться целью и поискать видеозаписи «майдановских» времен, где в главной роли будут выступать наши герои-революционеры, то обязательно для себя отметите, что все они поголовно манипулировали темой госдолга страны. И именно эту причину называли основной, почему Янукович и Азаров должны были снять с себя полномочия. Основная риторика тогда была такова, что Украина не должна и не будет жить в долг, но в итоге, только за последующий 2014 год его увеличили вдвое.
На момент Майдана в начале ноября 2013 г. долг каждого украинца составлял 12 тыс. грн. В конце 2014 г. эта сумма на душу населения возросла до 22,5 тыс. грн., сегодня это уже 33,5 тыс. грн. Столь стремительно долг страны еще не взлетал никогда. Всего за один год своего правления реформаторы набрали долгов больше, чем до них за предшествующие 10 лет. Но давайте попробуем перестать сравнивать, представим, что нынешняя киевская власть – кристально чистая, не коррумпированная, все одолженные у других стран и фондов деньги идут на благостные нужды великой украинской армии, страна ведь в состоянии войны, на пороге – «страна-агрессор». Однако почему-то С. Пашинский (глава комитета СНБО и видный майданный вождь), затребовал от парламента утвердить финансирование государственного оборонного заказа. По его словам, оборонный заказ в этом году – это какие-то крохи для бюджета целой страны, всего лишь 3,5 млрд. грн. В конце своей истерики он начал пугать нардепов парадами в ЛДНР, которые состоялись 9 мая в День Победы. Другими словами, «капусту» на армию не выделяют, а госдолг Украины продолжает стремительно расти. Всего за один месяц (с февраля по март) он умудрился вырасти на 887 млн. долл. На сегодняшний день Украина задолжала в общей сложности 65 млрд. 237 млн. долл. А как утверждают эксперты, к концу 2016 г. (долг) вырастет еще значительней. И куда же в таком случае пошли все эти транши, если приходится на армию деньги вымогать угрозами? И тут вопрос: в Украине есть одно единственное, что имеет стабильный рост – это золотовалютные запасы. Только за минувший месяц их рост составил 519,5 млн. долл. Киевские власти этим очень, кстати, гордятся. С другой стороны, не может такого быть, чтобы эти займы оседали в резерве. Как-то нелепо, брать в долг и откладывать под государственный матрац, а потом через пару лет ещё и выплачивать сумасшедшие проценты по этим неиспользованным займам.
Нужно отметить, что в прошлом году, приблизительно в тоже время золотовалютный резерв Украины странным образом вырос на 5 млрд., как раз столько же выделил «нэзалэжной» МВФ. Мне лично неясно, зачем они так поступают, а тарифы при всём при том продолжают расти. Кстати, и в прошлом году ЗВР Украины заметно подрос примерно в это же время, весной 2015: с 5,6 млрд. долл. до примерно 10 млрд. Тогда же, весной 2015, МВФ выделил Украине транш на 5 млрд. долл. И зачем, спрашивается, они это делают?» «Гражданский альянс» от 12.05.16. (Такова воля аллаха и США. Видимость помощи, чтобы потом всё забрать. Зачем умирающему деньги? - от авт.)      
P.S. Между тем, у Верховной Рады другие проблемы. Она в четверг, 12 мая (2016 г.), самовольно переименовала около 220 населенных пунктов в 18 областях Украины в рамках собственного закона о декоммунизации, противоречащего международным нормам и нарушающего права человека. 17 марта были переименованы еще 152 населенных пункта. Переименованы были 12 мая и 74 населенных пункта на Донбассе (территории подконтрольные ДНР и ЛНР) и 70 в Крыму (в составе России). Воистину, кого бог хочет наказать, того он лишает разума! Слава руине (укр. – развал, разруха)! И её «хероям»!
И на десерт. В Крыму предложили переименовать Киев в Маразмоград, Львов – в Бандер-Сарай, а Ивано-Франковск – в Схронобург. 
И снова из интернета: «Называют строители, а переименовывают оккупанты».
                Любовь и морозный марафон
На другой день мы снова встретились на автовокзале, но уже в семь часов. Оттуда мы сразу поехали ко мне домой. Я видел, что Кристина не тяготится общением со мной, несмотря на разницу в возрасте. Я показал ей свои фотоальбомы. Она внимательно их посмотрела, по-прежнему вертя в руке телефончик. В конце встречи я предложил Кристине начать совместную жизнь.
– Я вижу, что мы подходим друг другу. Жить есть где, достаток будет. Оставайся у меня, а утром поедешь на работу. Что толку долго встречаться?
Гостья немного растеряно помолчала, а потом сказала:
– Может быть, ты и прав. Вот и Женя тоже настаивал, чтобы мы начали с ним совместную жизнь. Но он мне почему-то не нравится, а ты, вроде бы, ничего… А давай с завтрашнего дня? Я приеду немного пораньше.
Я согласился. Кристина сдержала своё слово и приехала ко мне чуть раньше шести, предварительно позвонив. Я встретил её на своей автобусной остановке. Кристина предложила пойти в продовольственный магазин. Там мы купили две бутылки пива, копчёную рыбу, колбасу и пирожные. Дома у меня накрыли стол. Время пролетело незаметно. Пора было ложиться спать. Я заменил постельное бельё на диване и переключил телевизор на музыкальный канал. Мы оба заметно волновались. Я потушил свет, и мы легли в постель. Возле меня дышало любовным жаром молодое жгуче-упругое тело и немного … дрожало. Я старался доставить Кристине как можно больше удовольствия и долго её ласкал, возбуждая. Она, очевидно, не была избалована подобными ласками, потому что с удовольствием их принимала. Я заметил, что она ниже живота аккуратно выбрита, и только симпатичная родинка красуется у неё слева, как небольшой красный бриллиант. Расслабленный и опустошённый я откинулся на подушку. Немного помолчав, Кристина спросила:
– Можно я тебя тоже поласкаю там… как ты меня?
– Конечно, можно. Почему ты спрашиваешь?
– Если ты ещё раз при этом захочешь… то я не против. Я не обижусь…
Я считал, что наша первая брачная ночь удалась, и был рад этой новой любви. Вскоре мы заснули крепким сном. Иногда, просыпаясь, я продолжал ласкать Кристину, соскучившись по женскому телу. Утром она сказала, что немного боялась меня и даже хотела надеть несколько пар нижнего белья, так сказать, для перестраховки, но, слава богу, ей всё понравилось.
Как оказалось, Кристине нечем было добираться на работу. Рабочий день у неё, как у повара, начинался в шесть утра, и маршрутки начинали ходить в шесть. Как ни крути – опоздаешь. Кристине приходилось вставать раньше пяти и преодолевать 5-километровое расстояние пешком. От дома родителей добираться было в два раза ближе. Кристина вначале мужественно переносила все трудности, хотя ей было и тяжело, и страшно идти почти ночью чуть ли не через весь город. Работала она до трёх, потом забирала дочку, шла с ней к родителям, чтобы там оставить, а потом ехала ко мне. Отношения у нас были хорошие. Мы совсем не ссорились. Я решил подарить Кристине кожаную куртку, которая осталась у меня после Марины и была в идеальном состоянии. Кристина обрадовалась подарку и, недолго раздумывая, сразу отвезла дорогую вещицу к себе домой. Меня это удивило, впрочем, как и то, что свои вещи она ко мне так и не перенесла. Несколько дней я посмотрел, как Кристина по утрам мучается, добираясь на работу, и придумал, как ей помочь. Машины у меня не было, но я решил героически использовать велосипед. Я вставал вместе с Кристиной в пять утра и выводил из сарая своего «железного коня». Девушку садил на багажник и, напрягая мышцы ног и рук, нажимал от души на педали. В зимнее время это было чуть ли не подвигом. Через пару километров был небольшой подъём. Здесь мы шли пешком, так как я не хотел перенапрягаться. Несмотря на то, что на улице держался морозец около десяти градусов, мне через несколько минут было уже жарко. Мёрзли только руки. В конце поездки с меня уже валил пар, и я расстёгивал куртку. Возвращаясь домой, переодевался и мылся, так как майка и рубашка были мокрыми от пота. Кристина была довольна, что я вожу её на велосипеде и разгоняю бродячих собак, которые во множестве водились возле её места работы. Она их попросту боялась и говорила, что они когда-нибудь её разорвут.
Дорога туда и обратно занимала у меня около часа. Было тяжело, но я не отчаивался и считал, что летом куплю машину и будет полегче. Однажды Кристина намекнула, что неплохо было бы купить мопед, но я на эту удочку не клюнул. Слишком мало мы ещё прожили, чтобы я делал такие дорогие подарки. Подождём. Поживём – увидим. 
              Мы подбросим вам новую перестройку
При всех своих минусах СССР не был загнивающим государством. После полета Гагарина президент США Кеннеди сказал: «СССР победил нас в космической гонке за школьной партой». http://rufor.org/showthread.php?t=30894 Профессор А.И. Фурсов («Перестройка и её результаты») указывает, что рухнуть должны были США, а не Советский Союз. Об этом же Фурсов пишет и в статье «Фултонское начало» («ЛГ», №11, 2007). В 1987г. внешний долг США возрос до 246 миллиардов долл. 19 октября 1987г. катастрофически рухнул Уолл-стрит! На 509 пунктов! Вернуться к докризисному уровню фондовому индексу «Dow Jones» удалось только через полтора года после случившегося. В сложившейся ситуации США могло спасти только чудо. И чудо явилось в образе Горбачева. Горбачев сдал все позиции СССР на военной и политической арене  – начиная с демонтажа ядерного паритета. И сейчас мировую экономику сотрясают кризисы по вине «самого передового» в мире государства – США. СССР не угрожал США в военном отношении, он угрожал экономически. Он был альтернативой экономического развития, и довольно-таки неплохой. А этого западный мир допустить не мог. В экономике СССР были только структурные проблемы, которые не были смертельными. Это отметил и американский эксперт В. Леонтьев, от которого, конечно, ждали совсем других выводов. Горбачёв и его команда сделали всё, чтобы эти проблемы стали системными. Именно ими был запущен механизм разрушения страны. Это, в частности, Закон СССР от 19.11.1986 г. «Об индивидуальной трудовой деятельности», когда на базе советских предприятий начали создаваться частные «конторы», которые стали растаскивать государственное имущество, то есть был узаконен «теневой» бизнес. 26 мая 1988 г. был принят Закон «О кооперации в СССР». Предполагалось взымать с предпринимателей 65-процентный налог от их доходов. Но кто же будет платить такой налог? Это привело к сокрытию доходов, росту криминала и «лихим» девяностым. Также был принят 30.06.1987 г. Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)», когда можно было опять же таки госимущество беспрепятственно сплавлять за рубеж. И началось растаскивание страны, продажа «родины» оптом и в розницу. Красные директора и чиновники почувствовали запах денег, и им, конечно же, уже не нужен был социализм с его уравниловкой. А показатели СССР накануне и во время перестройки были очень неплохими, хотя нам и вдалбливают мысль о застое. Удельный вес Советского Союза в мировой промышленной продукции в 1975 г. составлял 20%, ВВП – 10%. Для сравнения: в 1999 г. США – 20,4% мирового ВВП, Евросоюз – 19,8. До 1985 г. СССР занимал второе место в мире по экономическому развитию и первое место в Европе по производству промышленной продукции. В 1985 – 1990–х гг. рост сельскохозяйственного производства в СССР составлял 9,7%, в предыдущую пятилетку 5,8. У нас были самые низкие цены на продовольствие в Европе. Его потребление в год на душу населения достигло максимума в русской истории XX в.: хлеба – 119 кг, мяса – 75 кг, рыбы – 20 кг, молока – 386 л, яиц – 97 шт. «Перестройщиками» был сознательно создан дефицит продовольствия в стране. А. Фурсов. «Перестройка. Кто и как разваливал СССР». По оценкам ООН СССР входил в десятку стран мира с наилучшим типом питания. http://vedomir.info/ Надо ещё учитывать, что в СССР были бесплатными образование, жильё, медицинские услуги, низкая квартплата, обязательное трудоустройство выпускников вузов, низкая преступность и т. д.
21 июля 1989г. новыми Таможенными правилами были сняты все ограничения на вывоз из СССР золота и драгоценных камней. Семидесятилетний труд советской таможни был уничтожен в одно мгновение. Золото в невероятных доселе масштабах выбрасывалось на внутренний рынок, а затем, приобретенное по внутренним ценам СССР, вывозилось за океан. «Московский комсомолец» так описал ювелирную торговлю в те дни: «Яркая картина ажиотажа, бушующей стихии, многократного выполнения нормы продажи ювелирных изделий за счёт Госхрана. Это лишь несколько слов из статьи с выразительным заголовком: «Куда идёт цунами?» Так, «Известия» тогда требовали для борьбы с очередями за золотом и бриллиантами: «Пустить в ход такой мощный резерв, как Государственный золотой запас». «Советская культура» призвала вообще убрать такой барьер на пути вывоза золота, как таможни: «Границы без замков», 25.08.90. Через некоторое время Г. Явлинский переполошил прессу заявлением об исчезновении золотого запаса. Но довольно быстро затих. Сколько было вывезено золота? Выгодно ли было его вывозить? Один грамм золота в те дни стоил в СССР примерно 50 руб. В то же время на мировом рынке 1г золота стоил 13 долларов («АиФ», №8, 1990). Какой «навар» получали вывозившие золото и драгоценные камни?
В том же 1990г. частными лицами за рубеж было вывезено 500 000 цветных телевизоров, 200 000 стиральных машин. Лишь одна иностранная семья вывезла только в 1988г.: 392 холодильника, 72 стиральные машины, 142 кондиционера. А сотрудники только одной из сотен тысяч иностранных организаций: 1400 утюгов, 138 швейных машин, 174 вентилятора. А также: 3500 кусков мыла и 242 кг стирального порошка — тех самых, что по настоянию нардепов были закуплены якобы для советских людей за валюту. Только через одну из тьмы и тьмы таможен СССР частные лица вывезли в одном только 1989 г. дефицитных товаров свыше 2-х миллионов тонн. Это данные, которые в те времена случайно просочились в прессу! Тотальный вывоз, помимо того что угробил СССР, был одним из механизмов, приведшим гайдаров и шахраев к власти.
В конце 80-х — начале 90-х исчезло всё: носки и холодильники, мебель и утюги, телевизоры, и тарелки, простыни, и стиральные машины! Колбасу и рыбу, сахар и крупы — всё сожрала налетевшая «саранча»! Алюминиевые котелки, миски, ложки вывозились как дешёвое и ценнейшее сырье, уже прошедшее самый энергозатратный и экологически грязный этап обработки. Жучки-вывозники проели некогда мощный корабль советской экономики до трухи! «Как разграбили СССР. Пир мародеров». Риф – Русский информационный фронт. http://maxpark.com/community/129/content/2043009
Да, в СССР были приписки, но в США их было не меньше! Надо ещё учитывать, что у Штатов триллионы долларов госдолга! Это говорит о том, что эти незаработанные деньги потрачены  как на благо страны, так и на личное обогащение, и секрет в том, что отдавать их никто не собирается. Рано или поздно доллар рухнет. Штатам нужна война, чтобы списать долги, разорив, или уничтожив, при этом своих кредиторов, и перезапустить программу штамповки новых долларов. Можно даже их название изменить. И делайте ваши ставки, господа! Прав, конечно же, Мавроди, чем это не МММ?
«…кукловоды и их обслуга прекрасно отдавали себе отчет: борьба ведется хоть и против советской, но России. Открыто и ясно об этом в конце 1990-х годов высказался З. Бжезинский в интервью парижскому журналу «Le nouvel observateur». На вопрос о борьбе Запада и, в частности США, с коммунизмом он ответил в том смысле, что не надо себя обманывать: мы (Запад) «боролись не с коммунизмом, а с Россией, как бы она ни называлась». Показательно, что этот подход своих хозяев четко усвоил один из «прорабов перестройки» А.Н. Яковлев: в одном из последних интервью он заявил, что перестройкой её агенты ломали не только Советский Союз, но всю тысячелетнюю модель русской истории. И в этом же контексте наши «реформаты» заявляют, что нужна уже новая перестройка. Конечно же, для того, чтобы уничтожить уже Россию, а с ней и весь русский мир.
А.И. Фурсов «Русофобия и информационная война против России».
А вот ещё одно высказывание А. Н. Яковлева. Разоткровенничавшись, он прямо признавал, что объективных экономических причин для перестройки не было(!), что горбачевская команда просто хотела уничтожить коммунизм. http://www.nakanune.ru/articles/110499/, http://topwar.ru/  А уничтожили-то страну, и это – преступление, не имеющее срока давности! За это надо судить. Даже посмертно. 
                А если я скажу «да»?
У нас с Кристиной были хорошие отношения, и мне даже показалось, что у неё ровный покладистый характер. Она называла меня зайчиком и никогда мне не перечила. Если ей было что-то нужно, она всегда спрашивала у меня разрешение, как маленький ребёнок. Мне льстило её заискивание и послушание и даже временами казалось, что я, наконец-то, нашёл то, что хотел. Правда, в конце месяца я увидел, что она всё же обиделась, но перенесла свою обиду без скандала. Так, перед Новым годом Кристина подарила мне и сыну по дешёвому наборчику, состоявшему из туалетной воды и дезодоранта. Вадим в ответ тоже подарил ей какую-то безделушку, которой она очень обрадовалась. Я, скорее всего, был не прав, но посчитал, что хватит и кожаной курточки, которая в то время стоила сто долларов. Кристина надула губки, но промолчала.
Пару раз за месяц, моя новая половинка привела ко мне свою дочку Машу, которую ласково называла принцессой. Девочка была очень подвижной и балованной. Сто граммов конфет она уничтожила за пару минут. Я, например, в её годы никогда так не жадничал. Я сказал Кристине, что нельзя кормить дочку одними конфетами, она должна есть всё. Но это было бесполезно. Вообще, чувствовалось, что Кристина из многодетной семьи. Всё, что я ни покупал, очень быстро исчезало. Я же всегда спокойно относился к еде и старался довольствоваться малым. Возможно, это Кристине не нравилось. 
Маша очень плохо говорила. К ней надо было привыкнуть. Так, вместо «шоколадка», она говорила «мамалатка» и остальные слова в том же духе. Я объяснял Кристине, что ребёнком надо заниматься, но она меня не слышала. 
Со своей семьёй моя новая половика меня так и не познакомила и даже не показала, где живёт. Я же не побоялся оставлять на неё квартиру, когда мне пришлось поехать на оптовый рынок. Правда, она однажды показала мне свой паспорт.   
Накануне Нового года моя сестра и помощница Таня в очередной раз напилась и не вышла на работу. Торговать было некому, и я взял на «прорыв» Кристину. До обеда она мне помогла, а потом отпросилась, мол, ей срочно надо встретиться с сестрой. Та что-то хочет купить и берёт её с собой для того, чтобы посоветоваться. Я отпустил Кристину, тем более что большого проку от неё не было. Внезапно ко мне подошла… Марина. Глаза её лихорадочно блестели, и была она в своём привычном амплуа, то есть навеселе. Ей, очевидно, сказал родной брат, что у меня есть новая пассия, которая намного моложе меня, так как я несколько дней назад при встрече с ним об этом похвастался. Марина спросила, как мои дела? Я ответил, что прекрасно, мол, твоими молитвами.
– Скоро Новый год. Я хочу угостить тебя коньячком.
– Уже угостила. Ушами льётся. Кроме того, ты же знаешь, что я не пью.
– Но всё же давай отойдём…
– Некому торговать.
– Ну, хоть на пять минут. Я хочу тебе кое-что сказать…
И Марина потянула меня в забегаловку, которая есть, наверное, на каждом рынке и где можно без проблем выпить какой-нибудь суррогат с претензией на коньяк или водочку. Марина взяла себе и мне по стограммовому стаканчику мутной жидкости с запахом дешёвого спирта. Я скривился. Покрутив носом, но выпил. Марина тоже попыталась выпить, но тут же её стошнило, и она повернулась в угол к урне, куда выбрасывали пустые стаканчики. Было заметно, что этот «коньячок» уже лишний.
Мы вышли на улицу. Я хотел уже идти торговать, но Марина меня остановила, попросив, чтобы я ей дал, вернее, подарил, центрифугу для белья, которую когда-то купил, живя с ней. Я сказал, что она у меня забирает время. Мы пошли в сарай, но там был такой бардак, что в преддверии Нового года ничего найти было невозможно. Я сказал Марине, что на днях найду центрифугу и отдам её, она мне всё равно не нужна. Марина немного замешкалась, а потом сказала:
– А если я скажу «да»?
Я с сожалением посмотрел на неё, на её уже потухшие глаза и ответил так, как мне в своё время Оксана, когда начала гулять с Юрочкой:
– А ты не думаешь, что уже поздно?
…Позже я узнал, что Марина не пошла к Димке, а легла спать в контейнере у подружки Алёны. Проспавшись, поехала в Виноградовку.
               Экстаз бывает бесконечным
Я давно уже заметил, что чем меньше болото, тем больше в нём вони. Почему? Потому что там даже черти родственники, или хорошие знакомые, и им из-за этого намного легче проворачивать свои тёмные делишки. Ещё незабвенный Н. С. Хрущёв в книге воспоминаний «Время. Люди. Власть.» утверждал, что «власть – слаще денег, слаще водки, слаще женщин, слаще всего на свете». http://www.eg.ru/daily/politics/41976/ Поэтому, наверное, все так к власти и стремятся. Прямо, как одном анекдоте: «Да, зарплата у меня маленькая, зато возможности большие». Очень многие богаты не потому, что они умнее или образованнее вас и смогли чего-то добиться в жизни, а просто потому, что их протащили к чиновничьему корыту, помогли не затеряться в лабиринтах власти. Не исключение и наш мэр пан Огурцов. Так, ещё его папашка при Советской власти помог ему из шоферюги сделаться хорошим… ну, сами понимаете кем. Бестолковому сыночку, правда, пришлось заочно окончить один вузик, но все знают, как тогда, да и сейчас, учились заочно. И взошла звезда пана Огурцова ярко на нашем небосклоне. Об этом я уже писал, но хочется добавить ещё некоторые краски. Пан Огурцов – это типичный хамелеон, который и за белых, и за красных, и за Ющенко, и за Януковича, и, конечно же, и за Тимошенко, и за Порошенко. Старость его дома не застанет. Даже не мечтайте, господа. Всё для людей! Всё для них, родимых! Без остатка! До капли! При этом главное, не обидеть себя. Однажды Жора поручил мне выяснить зарплату мэра, но оказалось, что это тайна за семью печатями, хотя, порывшись в интернете, можно узнать заплату большинства руководителей стран мира. Также пан Огурцов не забывает себе и своему окружению регулярно удваивать должностные оклады, о чём я узнал от Бориса, а тот, в свою очередь, от одного депутата, с мотивировкой «за доступ к государственной тайне». Это какие же гостайны знает наш слуга народа районного масштаба? То, что всё сыплется-валится и подпереть некому? Или то, что на здании СБУ в Киеве висит американский флаг? Как говорят в Одессе, не смешите меня. Это уже не тайна. Это трагедия! За эти надбавки Борис не один год судился с мэром с переменным успехом, однако наш «рулевой», выйдя на пенсию, умудрялся получать ещё и пенсию, и зарплату, хотя Верховная Рада делать это в целях экономии средств запретила.
Почти тридцатилетнее правление нашего «князя» (такую кличку ему дало окружение) ознаменовалось полным уничтожением городской промышленности, хотя при «гнилом» социализме у нас работало более 100(!) предприятий и организаций. Город сократился вдвое. На окраины перестали даже автобусы ходить. На ладан дышит и железная дорога, которую стали растаскивать сразу же после загадочного «самоубийства» министра транспорта Кирпы. Наш «князь», или подпольный миллионер Корейко, конечно же, никогда свою тайную жизнь не афишировал, но по слухам известно, что он «владелец заводов, газет, пароходов».  Достаточно сказать, что перед уничтожением мясокомбината там хорошо похозяйничала его жена. Но самое главное, что понял наш славный «рулевой», что очень выгодно торговать землицей. Затрат никаких, а выгода есть всегда. Она всем нужна, родимая. Дабы самому лишний раз не «светиться», подбросил в депутатский корпус своего человечка, бывшего начальничка, а ныне пенсионера – и дело пошло! Теперь всегда есть возможность облагодетельствовать любого желающего, кому нужна земелька под магазинчик, офис или, на худой конец, склад. Но и этого показалось нашему неутомимому «борцу за демократию» мало. Почему бы самому не построить небольшие павильончики и не сдавать их в аренду помесячно мелким «челнокам»? Пусть торгуют, бедолаги! Ведь всё для народа! От чистого сердца! От неразбавленной кокаином души!
Наш «комбинатор» находит успешного «нового украинца» Моисея Корельмана, на которого и оформляет необходимые документы. В спешном порядке строятся «курятники» для мелких торгашей. И, чтобы отбить своё, эти торговые «норки», то есть точки, продаются желающим с двойным и даже тройным «наваром» – по 4-5 тыс. у.е. А теперь можно садить их на «конвейер», т.е. арендную плату, которая очень кусается, колеблясь в зависимости от места от 800 до 1100 грн. Месяц прошёл, а тебе приносят годовую зарплату – и никакого риска! Моисей Сигизмундович, как настоящий патриот предпринимательского движения, тоже захотел получить свою выгоду с чужого бизнеса. Вот он её и придумал, не мудрствуя лукаво: каждый предприниматель должен ему платить, оформляя документы павильончика на себя, ещё 500 у.е. за …хорошее к себе отношение. Уже перевелись на Руси смельчаки, которые послали бы очень далеко этого Моисея, туда, куда Макар и телят не гонял. Наш зашуганный народ платит и радуется торговому месту, или, вернее, рабству. Ведь где ещё можно заработать? Только в подобном загоне, посадив себе на шею отца благодетеля и его помощников-прихлебателей. Но фокус в том, что пройдёт несколько лет, и всё же нашего мэра вынесут прямо из кабинета на «заслуженный покой». Придёт новый «комбинатор», который прикажет подогнать к ларькам трактор и с благородной целью перепланировки все их снесёт. Потом поставит свои «кормушки», чтобы их с успехом перепродать новым желающим. И плакали ваши денежки, бывшие господа-хозяева, и за ларёчки, и за …хорошее отношение! 
P.S. На днях узнал, что наш славный пан Огурцов уволил своего шофёра, который проработал у него со дня его мэрства только за то, что его сын(!) проголосовал против мэра на местных выборах. Обиженный водитель заявил в ближнем кругу, что власть для такого человека превыше всего, и сам он никогда не уйдёт. Даже если его парализует, то жена привезёт его на работу в инвалидной коляске. Всё-таки прав был Хрущёв. Ох, как прав! Власть – слаще денег… Это бесконечный экстаз!      
                А не пошёл бы ты …к врачу!
Мы прожили с Кристиной месяц и даже вместе встретили Новый год. Вела она себя по-прежнему скованно, и я толком не знал, будем ли мы жить и дальше. Повёл я её на поминки, которые делал дядька Иван по случаю 40 дней после смерти своей жены, моей тётки, но и там Кристина держалась настороженно, а вскоре и вовсе сбежала, так как ей позвонила сестра. Надо было, мол, прогреть, ухо племяннику, а Кристина умеет это делать, поджигая бумагу, вставленное в ухо.  Мне, в свою очередь, позвонила Оксана и сказала, что она в привокзальном баре с подругой Таней. Попросила, чтобы я туда пришёл. Она по-прежнему звонила мне когда хотела, никогда не попадая на Кристину. Похоже, её не очень беспокоило, что я с кем-то живу. Оксана продолжала называть меня подружкой. Поначалу я обижался, а после привык и перестал. В баре мы немного посидели. Оксана пожаловалась, что её жизнь с Юрочкой не клеится. Он не хочет иметь детей, говорит, что только недавно выплатил алименты на дочь и хочет уже пожить для себя. Оксану же это не устраивало. Она считала, что без детей жизнь прожита зря.
Встреча Нового года с Кристиной прошла буднично и без приключений. Утром она заявила, что ей надо к матери и ушла на целый день. Часов в десять утра мне позвонила Оксана, как бы чувствуя, что я один. Она пригласила меня к себе в гости, и я с удовольствием провёл у неё время. Правда, я немного нервничал. Боялся, что Кристина вернётся, а меня нет дома, но она пришла поздно – часов в восемь, а потом и вовсе пропала на несколько дней. Детсад был закрыт по случаю рождественских праздников. Оксана без утайки рассказала мне о себе. Накануне Нового года они с Юрочкой поругались, и он даже её ударил. Недолго думая, Оксана схватила шланг и начала любимого им «воспитывать» приговаривая, что, мол, она не будет лежать в реанимации, как первая жена, а будет он. На крики прибежал сосед, муж Тани, но Оксана его выгнала, сказав, что у них всё в порядке. Потом она приказала Юрочке собирать вещи и идти на все четыре стороны. Юрочка нехотя вещи собрал, но уходить не спешил. Сумки простояли несколько дней у двери, наверное, думал, что Оксана передумает и простит его.
– Ты представляешь, как он у меня поджился? – возмущалась Оксана. – Пришёл с одной сумочкой, а когда уходил, то было уже шесть больших сумок. Козёл! Ненавижу!
Новый год Оксана встречала одна. Слушая её, я поддакивал, но прекрасно понимал. Что она может в любую минуту изменить своё мнение. Весы!
Примерно через неделю Оксана мне снова позвонила около часу дня и предложила срочно пойти к врачу, чтобы проверить, могу ли я иметь детей или нет. Я был ошарашен. Во-первых, в поликлинике не был уже несколько лет, а. во-вторых, всегда считал, что туда надо идти с утра, а не в обеденный перерыв, когда никого не поймаешь. Я всё больше чувствовал, что с Кристиной придётся рано или поздно расстаться, так как слишком большой была разница в возрасте, да и была она какой-то мутной и недоверчивой. Я не мог на неё в полной мере положиться. Кристина то приходила, то на несколько дней исчезала. Оксане же без ребёнка я был не нужен, и она это не скрывала. Я решил доказать ей, что я всё ещё мужчина, и она зря променяла меня на Юрочку-алкаша.
Через неделю пошёл к врачу-урологу на проверку. Для меня это было нелёгким испытанием, так как я очень не люблю ходить по кабинетам врачей и сдавать анализы. Главный анализ оказался не очень хорошим. Уролог Сазанский, плотный мужчина-пенсионер лет семидесяти, не выражая никаких эмоций, выписал мне несколько уколов алоэ. Сначала мне их делала Оксана, а когда я с ней в очередной раз поругался, остальные уколы сделал себе сам, научившись на её примере. Я снова пришёл к непроницаемому специалисту, у которого несколько лет назад лечился по собственной инициативе от простатита. Он сказал, что у меня всё более или менее нормально.
– Как же нормально? – возмутился я. – Результата-то нет?
– Ну, можно ещё сдать сок из простаты, – замялся Сазанский. – Могу предложить и вот такое средство…
И врач высшей категории показал мне две пластмассовые баночки цилиндрической формы. Не хочу называть название препарата, чтобы не делать ненужную рекламу. Я спросил, сколько стоит средство? Оказалось, что недёшево. Поинтересовался у коммерсанта от медицины, мол, что это: лекарственное средство или БАД (биологически активная добавка)? Специалист «высшей пробы», пожевав губами, снова замялся, мол, точно не знает, но у него его хорошо берут. Я сказал, что подумаю. Также, вспоминая, как мне было больно сдавать предложенный анализ, я больше не хотел стоять в позе «мама моет пол», чтобы этот благодетель ковырялся в моей заднице. К Сазанскому решил больше не ходить. Должны же быть какие-то другие методы!
            Непридуманные контрасты
«Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя...
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
Стихотворение Н.А. Некрасова написано в 1848 году, то есть задолго до отмены крепостного права в России, а многое ли с тех пор изменилось?
Для меня теленовости уже давно стали основной программой. Можно если не посмеяться, то узнать очень интересные факты и подробности. Считаю, что  важно всегда быть в курсе событий, чувствовать пульс жизни, видеть «биенье»… машин олигархов и бои без правил на депутатском ринге в Верховной Раде.
Так, однажды увидел на телеканале «ТНТ», что одна многодетная мать хотела продать свою новорожденную девочку за несколько тысяч у.е., чтобы купить себе жильё. Покупателями оказались сотрудники милиции, которые дали ей меченые купюры. Теперь горе-продавщице грозит тюремный срок от 5 до 8 лет. А сколько таких случаев по Украине? А по странам бывшего Союза? А не виновато ли в этом и государство, толкающее на преступление своих граждан, которые не могут свести концы с концами?
А чего стоит ювенальная полиция, которую правдами и неправдами протаскивают в странах СНГ?! При любой родительской оплошности и даже шлепку ребёнка у родителей могут забрать, и он почему-то оказывается на Западе у приёмных родителей. Что это, как не дань детьми? Узаконенная дань? А ведь общество без детей – это общество без будущего!
Однажды из теленовостей узнал, что изготовление пластиковых техпаспортов и водительских удостоверений обходится фирме-изготовителю всего лишь в 8 грн. (жалею, что не записал дату и название передачи). Продают их гаишникам уже по 120 грн., ну а водителям – по 200 грн. Хороший бизнес, не правда ли? Можно безбедно жить и учить детей в Оксфорде. А кое-кто из наших «великих деятелей» умудрился приватизировать Государственный флаг Украины на номерных знаках для выезда за рубеж, и оформил нужное разрешение на подставных лиц. Одно из таких лиц – это поляк, живущий у себя в глубинке.  И теперь с каждого номерного знака капает определённый процент. Почти, как у Жванецкого: «Браво, Григорий! Отлично, Константин!» А почему бы не приватизировать Солнце, Луну, ветер? Можно было бы грести деньги лопатой, отдыхая где-нибудь на Гавайях. Вечно отдыхая. И детей не надо продавать.   
И снова Некрасов. «Размышления у парадного подъезда», 1858 г.:               
«Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не даёт».
А я продолжаю смотреть новости, чтобы «порадоваться за «ридну нэньку» (родную мамочку) Украину. На телеканале «Интер» в «Подробностях» из заявления главы Верховной Рады В. Литвина узнаю, что 26 бывших судей Конституционного суда Украины, а ныне заслуженных пенсионеров, получают в общей сложности 20 млн. грн. в месяц. Прикинул. Получилось, что чуть меньше 800 тыс. на одного, или около $100 тыс. Очень даже неплохо! Таким людям коммунизм не нужен. Он для них уже наступил. За наш с вами счёт. Если учесть, что пенсии большинства ветеранов труда Украины составляют около $100, то один наш «бравый экс-труженик» получает пенсию, как какое-нибудь сельцо с населением в тысячу человек. Нищее государство засыпает таких «кормильцев» деньгами, мол, чтобы не воровали, то бишь, не брали взятки. А что уже воровать? Всё украдено до них. Как в фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Осталось только добить и окончательно развалить государство. Да дайте большинству граждан такие зарплаты или пенсии, и они тоже обязуются не воровать! Ни канализационные люки, ни гайки на железной дороге! И не продавать своих детей! И не торговать внутренними органами!
На днях я посмотрел ещё один репортаж из серии «Маски-шоу в Верховной Раде». В половине второго ночи нардепы приняли Пенсионную реформу. В зале явно не было кворума, к тому же, в голосовании не участвовала оппозиция. Однако это не помешало депутатам потрудиться ударными темпами, голосуя и за себя, и за «того парня». В итоге женщины выходят на пенсию в 60 лет (как высказываются протестующие, у нас и 50-летних-то не могут обеспечить работой), а госслужащие и работники науки в 62. Трудовой стаж увеличивается для женщин до 30 лет, а для мужчин – до 35. Впрочем, депутаты не забыли и себя. Их трудовая пенсия будет составлять десять минимальных зарплат. Предложение «пять минимальных зарплат» не вызвало у них энтузиазма, а только усилило слюноотделение. Также не отменены и ранее назначенные пенсии. Это примерно 14 тыс. бывших «ударников труда». Некоторые из них получают до 1 млн. грн. в месяц. После этого нардепы дружно отправились в заслуженный отпуск. Каждый из них получил по 70 тыс. грн. на оздоровление.   
«Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..»               
http://nekrasov.niv.ru/nekrasov/stihi/239.htm
             Любовь, унесённая ветром
После Нового года наши любовные отношения с Кристиной как-то начали медленно таять вместе с прошлогодним снегом. Неделю она скрывалась у матери, и мы только раз в день перезванивались. Объясняла своё поведение тем, что не с кем оставлять дочь, а мать, мол, больше присматривать за ней не хочет. Я не запрещал приводить дочь Кристине, но она привела её только несколько раз. Чувствовалось, что Кристина хотела, чтобы я заваливал её и дочь подарками, но делать это не спешил, не чувствуя в ней надёжную опору. И Оксана продолжала меня тормошить.
На Рождество Кристина с дочкой побывала у крёстной матери Маши без меня. Там их приняли хорошо. Девочке подарили платье, игрушки и деньги. Перебирая принесённое «богатство», Кристина радовалась больше, чем её дочь. Я же старался ко всему относиться спокойно, наверное, потому, что рос в более или менее обеспеченной семье и был единственным ребёнком, для которого ничего не жалели.
Кризис назрел внезапно. Его свидетелем оказалась моя дочь, которая на несколько дней приехала ко мне с новым женихом из Черноморска. Жених был немного ниже Люды и слегка застенчивым. В областном центре у его родителей был большой дом. Властная мать занималась строительным бизнесом и бесцеремонно командовала отцом-тюфяком, который был у неё на побегушках. Люда ещё толком не решила, нужен ли ей этот жених или нет, а он спешил ей во всём угодить, распуская, как павлин, яркие перья. Дочь пугала мысль жить вместе со своенравной свекровью в одном доме и этим несамостоятельным маменькиным сынком. Вечером ребятки сходили в какой-то ресторанчик и принесли нам с Кристиной, когда мы уже спали, своеобразный салатик. В нём были нарезаны апельсин, киви, банан и другие экзотические плоды. Я такого блюда никогда не пробовал, как, уверен, не пробовала не избалованная жизнью Кристина. На другой день жених уехал, а Люда осталась.
После работы Кристина по обыкновению пошла к матери. Я ей позвонил вечером. Немного пообщались, и Кристина ненароком обмолвилась, что она, бывает, платит водителям по 2 грн. за проезд вместо 75 коп., так как у них часто нет сдачи. Я пошутил, сказав, что она богатая невеста. Кристина почему-то вспылила, сказав, что ей далеко и неудобно от меня добираться на работу, и бросила трубку. Я был немного этим озадачен, а потом вспомнил, как несколько дней назад Кристина намекала, что к ней сватается бывший муж её старшей сестры. Может быть, проблема в этом? Также Кристина рассказала, что женишок работает дальнобойщиком, зарабатывает хорошие деньги, но любит выпить. Из-за этого её сестра и разошлась. Я не придал словам Кристины никакого значения и думаю, что напрасно.
На другой день вечером я Кристине не позвонил. Часов в шесть вышел на улицу. Мне надо было купить карточки пополнения счёта, которыми торговал. Недалеко от дома я встретил Кристину. Даже в полутьме заметил, что её глаза блестят каким-то лихорадочным блеском, и она явно взвинчена.
– Ты куда? – резко спросила она.
Я ответил, что скоро буду. Вернувшись домой, заметил, что Кристина в верхней одежде сидит в коридорчике на маленьком стульчике возле холодильника. Я спросил, почему она здесь сидит, а не проходит в комнату?
– Мне далеко добираться на работу! – снова как-то резко отрубила Кристина.
Я попытался её успокоить, сказав, что мы живём в центре города. Разве это плохо? Но Кристина не хотела успокаиваться. Она снова перешла в атаку, взвизгнув, что мы не подходим друг другу. Мол, сколько мне лет, а сколько ей. И тут же добавила:
– Надо, чтобы было, что поесть, и чем, как говорится, выср…ся!
Последние её слова прозвучали для меня как пистолетный выстрел. Они мне надолго запомнились, если не навсегда. Кристина с маленьким узелочком, в котором были все её вещи, быстро выскочила на улицу. Дочка, которая слышала весь наш разговор, только поморщилась, а я, продолжая стоять, как оплёванный, подумал: «Так ты ещё и голодаешь? С твоим-то двойным подбородком?»
Я искренне думал, что наши отношения с Кристиной на этом закончились. Их унёс куда-то январский холодный ветер. Но оказалось, что это не так. Недели через две мне захотелось Кристине позвонить. Приближался день её рождения, и можно было её поздравить и поговорить о примирении. Вспомнив, как Кристина ушла, я себя сдержал и, думаю, что поступил правильно. Вскоре я увидел её на рынке с новым муженьком. Это был бритоголовый тип крепкого телосложения, его голова напоминала футбольный мяч, или, может быть, так мне только показалось, потому что я продолжал любить Кристину и неосознанно ревновать. Скорее всего, это был бывший муж её сестры, который к ней сватался. Самое удивительное, что он тоже жил в центре города, но в частном доме. Так и хотелось спросить Кристину, мол, не далеко ли теперь добираться? Но я промолчал. Дружная семейка быстро прошмыгнула мимо моей стойки. Новый папа купил дочке банан. Она его мигом почистила и кожуру тут же швырнула чуть ли мне не под ноги. Подняв глаза, узнала меня, назвав исковерканное моё имя. Кристина сделала вид, что ничего не поняла и меня не знает. Я ещё несколько раз видел эту парочку на рынке. А на День влюблённых мне позвонила какая-то женщина и внезапно спросила, где Кристина? Я ничего толком не понял и спросил, кто это звонит? Оказалось, что это всё та же её старшая сестра Света. Она меня снова тревожным голосом спросила, где Кристина? Я ответил, что не знаю, а сам начал размышлять. «Скорее всего, у Кристины с новым муженьком-то не ладится, и она от него сбежала. Возможно, что даже сидит у сестры и хочет, чтобы я ей позвонил и перепросил. Нет, не буду. После всего высказанного ей мне не хочу».
Месяцев на восемь я потерял Кристину из виду. Как вдруг в середине осени она сама ко мне подошла. Я даже её не узнал. Кристина была плохо одета и без привычного макияжа. Она начала издалека, мол, всё хотела к тебе подойти, спросить, как ты поживаешь? Я ответил, что всё прекрасно, собираюсь за границу. Кристина, конечно, ждала совершенно других слов, но я упрямо молчал. И тогда она чуть ли не взорвалась:
– А у меня семейная жизнь не получилась! Ну, не получилась, значит, не получилась! Поеду в Черноморск и устроюсь там на работу! Буду жить для дочери! Может быть, у неё что-то получится!   
             Труженики государственного значения
«Для лиц, стоящих у власти, нет греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности». Петр Столыпин. http://ru-polit.livejournal.com/6986317.html    
«Сегодня (сведения взяты за 2012 г. – от авт.) появились отчеты о доходах депутатов Государственной Думы, грех не обсудить. У некоторых есть жёны, а сколько они заработали не указано, при том количество квартир и земельных участков, записанных на жену, сражает наповал. Просмотрел бегло, народные избранники не очень любят указывать недвижимость за бугром. Некоторые вообще ничего не имеют, но таких немного.
Депутат от «Справедливой России» Доронин Сергей Александрович имеет массу всевозможной недвижимости. Всего 27 объектов. Это земельные участки, помещение магазина и аптеки, шиферный склад и даже школа! Крепостных крестьян ещё не хватает. Супруга, кстати, ничего не заработала. А вот жена Владимира Вольфовича Жириновского честно заработала 71 млн. руб., сам же несменяемый вождь и учитель ЛДПР каких-то жалких 3 млн. Алина Кабаева – 11 471 923. Всё-таки депутатом быть гораздо выгоднее, чем спортсменом.
Нашёл состоятельного члена «Единой России». Так, Кнышов Алексей Владимирович заработал 126 001 789. Ещё он скромно указал квартирку в США – 180 кв. м. Зачем народному избраннику жильё в проклятой Америке? Может, подарок от Госдепа? Нашим контрразведчикам на заметку: «А как же злобное НАТО и «Вашингтонский обком»?!
Вообще, единороссы очень любят квартирки, дома и виллы на Западе. Там, конечно, очень плохо, и их демократия нам не подходит. И вообще, они враги, однако… Не мог пройти мимо Макарова Андрея Михайловича. Это тот, который постоянно о справедливости через федеральные каналы вещает. Надеюсь, супруга Макарова ходит на работу, или более 75-ти миллионов ей на голову валятся, просто так. Так иногда бывает с безработными, но очень талантливыми дамами, особенно, если их мужья депутаты.
Чтобы не быть предвзятым, давайте о КПРФ. Как бы эта партия точно за народ, за тех самых рабочих и крестьян, гибнущих в неравной борьбе с акулами капитализма. Тут я наткнулся на настоящего коммуниста, который с верой в социальную справедливость, голыми руками (как и положено обычному рабочему) заработал жалкие 400 млн. руб. Некрасов Александр Николаевич – 400 864 805. Наверное, выиграл в лотерею, и теперь, конечно, все деньги уйдут на борьбу с проклятым капитализмом.
В рядах «Справедливой России» есть тоже неплохо зарабатывающие граждане, например, Петров Сергей Анатольевич – 438 399 546. Долго искал миллиардеров и почти что нашел, чуть-чуть до «ярда» не дотягивает единоросс Слипенчук Михаил Викторович, его доход 897 368 237. Список недвижимости поражает воображение, настоящая латифундия. У него около 140(!) земельных объектов, кроме того, дома и квартиры в России и за границей. Настоящий патриот России! И честный человек. Всего одна квартирка во Франции и два дома в Конго. Интересно, а для чего ему земля в Конго??? Местным неграм, наверное, помогает, даёт работу на своих плантациях? Наши «негры», судя по количеству земли, тоже на него пашут». http://blaginin.net/2012/04/16/ vladelcy -zavodov-yaxt-i-paroxodov-iz-gosudarstvennoj-dumy/ Взято в сокращении.
И ещё. Если отсталая Советская Россия, а затем СССР просуществовали 73 года, при этом были выиграны гражданская и Вторая мировая войны, возрождена дважды страна из пепла, с 1929 по 1941 гг., например, были построены и введены в строй 9600 предприятий (это 2-3 предприятия в день!), создано атомное и водородное оружие, совершён первый в мире полёт человека в космос – и страна в итоге стала второй в мире сверхдержавой, то расширенный рыночный Евросоюз, проглотивший без разбора чуть ли не все страны Европы, поддерживающий гей-парады и мигрантов-насильников, «демократию» НАТО и диктат корпораций, надорвался на 24 году своего существования (имеется в виду референдум в Великобритании о выходе из ЕС). Какой же союз тогда лучше?
             Женский десант
На другой день после бегства Кристины ко мне на рынке подошёл брат Ромколы Виталик, мой кум. Он был весел и общителен и почему-то решил меня угостил водочкой. Я не отказался, так как мне хотелось не столько выпить, сколько быстрее забыть Кристину и выговориться. Мы выпили на рынке, а потом я оставил вместо себя дочь, и мы пошли ко мне, чтобы продолжить наше общение. Я рассказал Виталику, как меня бросили. Было неприятно, что всё это произошло в такой грубой форме. Неужели я так сильно Кристину обидел? Неужели в жизни главное – это набить желудок?
Я угостил Виталика рыбой, поджаренной дочкой. Незаметно мы «раздавили» поллитровку, взятую мной из сейфа. Телевизор что-то показывал, но мы его почти не смотрели. Я себе наливал вдвое меньше, чем куму, но всё равно немного опьянел. Я всё повторял, что хочу вычеркнуть Кристину из своей жизни, а Виталик мне поддакивал. Пусть, мол, идёт на чужие руки, где её будут больше любить, чем я, и где ей будет чем… опорожниться.
Часа через два Виталик ушёл, а я лёг отдохнуть. Снов никаких не было, просто крепко заснул. Вечером позвонила Оксана, как будто чувствуя, что Кристина сбежала и я один. После небольшого сабантуя у меня с непривычки слегка болела голова и во рту была сухость. Мы с Оксаной немного посидели, выпили чаю. Оксана покупалась перед моим визитом и была в лёгком светлом халатике. Она предложила перейти в комнату на мягкий уголок. Оксана легла, а я пристроился возле неё. Я начал Оксану целовать, халатик распахнулся, и я увидел, что она совершенно голая. Я продолжил её ласкать, но скоро понял, что мой интимный порыв обречён на позорное фиаско: очевидно, сказался выпитый мной алкоголь. Оксана обиженно запахнула халатик и отправила меня спать домой. Мне и самому было неприятно, что так получилось. Возможно, быть наготове всегда, как зайчик, не позволял уже и возраст. Обидно, но что поделаешь? Се ля ви.
Оказалось, что меня не забыли и другие дамы сердца. На следующий день в субботу около часу дня в квартире раздался телефонный звонок. Звонила … Марина. Она попросила меня прийти в ближайший бар возле дома. Я согласился. Марина в баре была не одна. С ней была подруга Алёна, с которой сошёлся её брат после развода с женой. Дамы пили пиво. Я заказал себе сок. Марина казалась какой-то побитой собакой без хозяина. Немного помолчав, она начала рассказывать о себе. Теперь она работает поварихой в солдатской столовой. Всё бы хорошо, но ей не заплатили зарплату. Я не понимал, чем могу ей помочь. Как говорится, как тревога, то до бога.
– Пойми, но мне же обидно. Я ведь работала. Я у них стянула книгу выходов. Там есть моя фамилия. Я пойду к юристу. Я заставлю их заплатить.
Я поддержал Марину, сказав, что надо добиваться своего. Вскоре её подруга ушла, и мы остались вдвоём. Марина взяла себе ещё пиво. Было уже около трёх часов, когда я сказал Марине, что мне надо домой. И тут она выдала:
– Можно я зайду к тебе?
Я согласился. Дома мы продолжили общаться. После шести приехал сын. Он закончил политехнический колледж и учился уже в институте. С собой привёз курицу и попросил Марину её приготовить с картофелем. Марина, казалось, обрадовалась такому предложению. Время шло, и, видя, что я ей не предлагаю остаться, наша повариха уехала в Виноградовку. Через несколько минут после её ухода мне позвонила Оксана и пригласила к себе на чай. Два часа пролетели незаметно, а потом я повторил свою вчерашнюю интимную попытку и, слава богу, не опозорился. 
Домой я пришёл уже около одиннадцати. Обычно мы с Оксаной друг другу не докучали. Просматривая по привычке звонки на АОНе, увидел, что мне несколько минут назад звонила Раечка. Я думал, что она меня окончательно забыла. Оказалось, что нет. Я перезвонил. Мы с ней мило пообщались около получаса. В основном говорил я, рассказывая ей различные истории и анекдоты. Раечка весело смеялась. В конце разговора заявила, что у неё уже попа затерпла от деревянного стульчика, на котором она сидела в коридоре, где у них был телефон. Не знаю, зачем она мне звонила, но это был последний её звонок. Может быть, тоже воспринимала меня за подружку? Или было просто скучно? Не знаю. Вскоре Раечка подцепила какого-то магната. Я несколько раз встречал её с ним на рынке. Раечка делала вид, что меня не знает, и не здоровалась. Мужчина был моложав, подтянут и хорошо выбрит. На шее у него висела массивная золотая цепочка. Наверное, на неё он и поймал Раечку. Впрочем, каждый в жизни ищет своё.
                Больничные страдания
Я всё же решил доказать Оксане, что я ещё чего-то стою, как мужчина, и пройти все круги больничного ада. Борис порекомендовал сходить мне в железнодорожную поликлинику к его хорошему знакомому. Я заупрямился, сказав, что я не железнодорожник. Борис ответил, что сейчас все железнодорожники, надо только отблагодарить. Врача Воробьёва нам долго не удавалось поймать. Он был и заведующим отделением, и работал на приёме. Было видно, что человек разрывается. Мне пришлось потратить несколько недель, пока я попал к нему на приём. Я рассказал ему свою историю и сказал, что мне нужен конкретный результат. Врач посоветовал мне спрятать ответ на мой первый анализ в городской поликлинике подальше и сдать у него анализ спермы повторно. Я был уверен, что результат будет лучше, так как перед этим назначил сам себе лечение. Я купил в аптеке витамины, сказав, чтобы мне дали подороже. Это был растворимый «Супродин». Оксана посоветовала мне ещё купить рыбий жир. Я купил его в капсулах, так как ещё с детства помнил, какая это гадость – ваша заливная рыба. Благодаря своеобразному лечению почувствовал себя намного лучше: перестали кровоточить дёсны, и я набрал несколько килограммов веса, который впоследствии так и не смог сбросить. Наверное, потому, что не очень стремился.
Зажав колбочку под мышкой, чтобы сперматозоиды не погибли, я приехал на велосипеде в поликлинику и сдал сперму в лабораторию на анализ. Через несколько дней пришёл за ответом. И здесь разыгралась комическая сценка, достойная «Ревизора» Гоголя. Лаборант заявила, что так как я не работаю на железной дороге, то для меня анализ платный. Я спросил её, сколько надо заплатить? Она замялась, мол, пусть придёт заведующая. Пришлось подождать. Заведующая, увидев меня, тоже замялась, мол, решите сами с лаборантом. Бесплатный цирк! И хочется, и колется, и мамка не велит. Я дал лаборанту 10 грн. и поспешил к Воробьёву. И тут меня догнал посланец заведующей, который спросил, где я оставил деньги? Я сказал, что отдал лаборанту. То стесняются брать (советская ещё закваска?), то вдвоём спешат меня «осчастливить».
Результат был намного лучше, чем в первый раз. Было видно, что моё месячное самолечение хорошо помогло. Однако давал знать о себе хронический простатит, заработанный на рынке от постоянного переохлаждения. Врач выписал мне антибиотики. В знак благодарности я положил на стол небольшую купюру. Врач отказался брать и сказал, что лучше, мол, купи себе лекарства, но я настоял. Потом врач добавил:
– А, вообще-то, поезжай лучше в область. Там есть узкие специалисты. А мы, так сказать, широкого профиля. Возьми направление и вперёд!
Меня немного покоробило это «запанибратство», но совет запомнился, и позже я использовал его сполна. К Сазанскому мне снова идти не хотелось, и я решил немного подождать, когда представится подходящий случай. Через несколько месяцев такой случай у меня появился.   
                Несвоевременные мысли
Из интернета: «После создания ООН были начаты 65 войн, и все в интересах одной страны, – заявил в 2009 году Каддафи и порвал устав организации».
Добрый день, Николай Викторович (имеется в виду Стариков, писатель, историк, общественный деятель, сопредседатель партии «Великое Отечество» в России)! Не знаю, прочитаете ли Вы моё письмо или нет, но всё-таки хочется Вам написать. Я являюсь Вашим поклонником, хотя слышу фальшивые нотки и в Вашем голосе. Например, Вы критикуете кого угодно: либералов, или, как их сейчас называют, «либерастов», правительство вместе с премьером, Кудрина и т.д. Так и хочется вспомнить Достоевского: «Наш русский либерал, прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить». Но у Вас никогда не виноват президент. Я служил ещё в Советской Армии и прекрасно знаю, что если произошло какое-то ЧП в части, то, в первую очередь, виноват командир. Первый спрос с него. А у Вас получается, как у Ельцина перед дефолтом 1998 г. Снимая с должности Черномырдина, он заявил, что премьер работал хорошо, а вот правительство, в целом, недорабатывало, и поставил на эту должность мальчика для битья Кириенко. Когда гроза миновала, Ельцин снова попытался вернуть Черномырдина, который заявил, что после Кириенко, как Мамай прошёл по стране. Я прекрасно понимаю, что власть всегда критиковать неудобно, опасно и нежелательно. Вы можете сказать, что все ответы на мой вопрос есть в Ваших выступлениях, но это не ответ. Вспомним сталинское: «Кадры решают всё!» Как и Вас, я тоже уважаю В.В. Путина, но это не мешает видеть мне огромные недостатки в его работе. Вот только несколько примеров. Медведев всегда подчёркивал, что они с Путиным тандем, и это все видели. Если этот тандем прекрасно справился с 5-дневной войной в Грузии в 2008 г., то провалил ливийскую кампанию в 2011 г. Но бог с ней, с Ливией, её можно списать на президента Медведева. Но вручение орденов «Гробачёву» в 2011 г. и в 2016 г. в честь его 80- и 85-летий. Поздравления прозвучали и из уст Путина, тогда премьера, а ныне президента. А открытие «Ельцин-центра» на малой родине бывшего борца с коммунизмом? Как и Горбачёва, подавляющее большинство россиян и жителей СНГ считают президента Пьянь, если не предателем, то уж точно не героем. Что это, благодарность семье покойного за возможность самому порулить или что-то другое?
Сам я живу на Украине, и мне больно и обидно, как мою бывшую Родину рвут на части и продают оптом и в розницу. И ещё. На востоке Украины не идёт гражданская война. Это интервенция. «Правый сектор» не возник из воздуха. Всегда есть тайные, или явные режиссёры. А они общеизвестны. Нам больше 20 лет вдалбливали, что Россия – это враг. Нас готовили к войне, к войне на самоуничтожение. Вещи надо называть своими именами.   
P.S. Стариков мне не ответил, но я не в обиде. Возможно, он не получил моё письмо, а, возможно, у него нет времени ответить, потому что, как он сам признавался, ежедневно получает более 200 электронных писем. Но ответ на своё послание я всё же нашёл. Оно прозвучало в одном из выступлений писателя в Тюмени. Так, Николай Викторович заявил, что президенту не на кого опереться. Мол, четыре ведущие партии не оправдали его ожиданий (имеются в виду «Единая Россия», «Справедливая Россия», ЛДПР и Компартия). Мы все помним, подытожил Стариков, как за одну ночь правящая «Партия Регионов» на Украине после госпереворота стала самой малочисленной, а потом и вовсе исчезла с политической арены. А как же в таком случае Путину удалось перевооружить армию и флот, построить новый космодром, проводить эффективную внешнюю политику (вспомним Сирию и Крым)? А как же его рейтинг, который зашкаливает, а создание нацгвардии, которая подчиняется только президенту? Внутренняя же политика хромает у него на обе ноги. А надо всего лишь дать бизнесу кредиты по низким процентным ставкам, снизить ставку и по ипотеке, запретить вывоз капитала (только за 2015 г. из России в офшоры выведено 700 млрд. руб. https://ruposters.ru/news/20-05-2016/v-ofshory-700-mlrd.), перестать покупать трежери (долговые обязательства США), принять новую Конституцию, отвечающую реальным народным требованиям и национализировать, наконец, Центральный банк. Если Путин всё же сделает это, то Россия станет процветающей страной и вытянет из «евроболота» не только Украину, но и всё ближнее зарубежье и будет примером для других стран. В. Катасонов, профессор МГИМО, считает, что Путин или не видит всей опасности, нависшей над Россией, или не может навести порядок в экономике. По словам профессора только вывоз капитала из страны составляет около $1 млрд. в день. Но для Запада, по его мнению, Путин, конечно, чужой, и только русский дух поможет нам в очередной раз выстоять.
В. Катасонов «Невооружённым взглядом видно, что…» https://www.youtube.com/watch?v=Pbe5mwTVGb0
Что ж, подождём – увидим. Может быть, время и терпит…
              Любовь осталась без кольца
Как и раньше, нормальные отношения у меня с Оксаной не получались. Видимо, потому, что мы оба были лидерами и любили командовать, только вот подчиняться никто не хотел. Особенно меня убивало, что Оксана могла вспылить в любой момент. Как говорится, гембель на ровном месте. Недаром говорят, что женщина способна из ничего сделать шляпку, салат и … скандал. Опишу один из наших скандалов. Так, я позвонил Оксане на мобильный телефон около восьми вечера. Она не взяла трубку. Тогда я позвонил ей ещё несколько раз. Оксана снова не ответила. Прошло около получаса, и я опять позвонил. Мы немного поговорили, а потом я стал напрашиваться к ней «на чай». И тут Оксана взорвалась:
– Что ты мне вызваниваешь? Я что тебе – жена? Я что, обязана с тобой спать? Я не хочу трахаться каждый день!
После этих слов я уже ничего не хотел: ни «чая», ни просто к ней приходить. Я не понимал, откуда у неё столько злости, и зачем эти вспышки необузданного гнева? Можно ведь всё сказать спокойно.
Я уже спал, как около одиннадцати часов вечера мне позвонила на домашний телефон Марина:
– Я скоро буду у тебя. Ты рассчитаешься за такси?
Я толком ничего не успел сказать, как Марина повесила трубку. Несколько раз перезвонил, но трубку никто не взял. Я плюнул, а сам подумал: «Что толку, что ты приедешь? Как говорится, горбатого могила исправит».
Примерно через полчаса Марина снова позвонила, мол, она уже приехала. Какое счастье! Делать было нечего: я пошёл. Оказалось, что таксисты подняли таксу почти вдвое. Если раньше я платил 40-50 грн., то сейчас пришлось заплатить 80. На улице было мало людей. Февральский десятиградусный мороз кусал за нос и щёки. На Марину было жалко смотреть. На ней была старая вылинявшая кофточка, не первой свежести бриджи и стоптанные тапочки на босую ногу. Скорее всего, она сбежала из тёплого помещения в том, в чём была. Как обычно, у Марины заплетался язык.
– Покупаешь мне золотое кольцо – и я твоя! – неожиданно меня «обрадовала» ночная гостья.
– Уже побежал! А где ты была раньше?
– Не хочешь меня?! Ну, смотри…
Марина села на бордюр возле автобусной остановки, поджав под себя ноги и склонив голову на руки. Её спина оголилась. Посидев несколько минут, она сорвалась с места и рванула в сторону железнодорожного вокзала. Сначала я хотел её догнать, а потом махнул рукой и пошёл домой. Примерно через полчаса, когда я уже засыпал, кто-то в дверь позвонил. Это была Марина. Она дрожал от холода.
– Ты меня бросил! Почему ты меня бросил?
Мы легли спать. С Марины сыпался песок. Очевидно, она его «подцепила» тогда, когда сидела на бордюре. Согревшись, незваная гостья спать явно не хотела. Она снова начала спрашивать, куплю ли ей кольцо, иначе, мол, не будет секса. Я ей сказал, что не хочу секса. Спи, родимая! Тогда Марина захотела позвонить брату. Пусть, мол, приедет и заберёт её. Я еле уложил нежданную гостью спать. На другой день она долго отходила от вчерашнего возлияния. Марина лежала до вечера, а я давал ей то чай, то таблетки. Вечером лягушка-путешественница поехала на малую родину. Я дал ей свои тёплые спортивные штаны, куртку, которую она когда-то забыла, и бурки, которыми торговал на рынке. Пришлось дать ещё 10 грн. на дорогу и минеральную водичку. Колечко же нашей любви куда-то закатилось.   
            Начинаем белыми и …не выигрываем
Не вышло с Мариной, сбежала Кристина, не клеится с Оксаной, испарилась Раечка. Мне хотелось начать мою семейную жизнь с чистого листа. Начать играть белыми и выиграть. Не могу же я всё время проигрывать? Пусть я не гроссмейстер, но я имею право на маленькую победу!
Было отрадно, что у Бориса с моей лёгкой руки всё хорошо. Учительница быстро перенесла к нему свои вещи и через пару месяцев совместной жизни потянула его в загс. Её не смутило даже то, что Борис умудрился попасть на велосипеде под колёса «КамАЗа» и долго был не в форме. За рулём был неопытный курсант ДОСААФа, и Борису долго пришлось впоследствии судиться с директором, а после хозяином техшколы, который сумел её успешно «прихватизировать», прежде чем он добился материальной компенсации. «Молодожёны» дома накрыли праздничный стол по случаю бракосочетания. Пригласили только родственников и меня с подругой невесты, которая, как и я, была свидетелем в загсе. Свидетельница оказалась незамужней дамой. Желая как-то отблагодарить меня за молодую жену, Борис несколько раз предлагал с ней поближе познакомить и даже дал номер её домашнего телефона, но я всё отнекивался. И вот решил, что пришло время. Будем играть белыми.
Наташа производила впечатление благовоспитанной девушки. Была она симпатичной и лет на десять моложе меня. Однажды вечером я ей позвонил. Мы быстро договорились о встрече в центре города. В назначенное время я принарядился и пошёл на свидание. Наталья минут на пятнадцать опоздала. Держалась она немного скованно и показалась мне чересчур прямолинейной и недальновидной особой. Мы погуляли немного по городу, зашли в один из баров, так как больше и зайти было некуда. Наталья, и мне это понравилось, не курила и от спиртного отказалась. Тогда я заказал два чая и купил даме шоколадку. Пообщались. Детей у Натальи не было, работала она фармацевтом в городской поликлинике. Призналась, что часто ей приходится давать лекарства и препараты в долг, а потом, в конце месяца перед проверкой «со скрипом» собирать деньги.
– А если не отдадут? – поинтересовался я.
– Такого ещё не было. Все отдают.
– Я бы не рисковал. В наше время тяжело доверять. Многие хотят обмануть.
– Приходится доверять. Иначе выручки не будет.
Вскоре начало темнеть. Мы снова погуляли немного по городу. Я предложил моей новой знакомой зайти ко мне в гости на чай. Наталья отказалась, сказав, что в другой раз. Я провёл её до автобусной остановки, и мы расстались. Едва я пришёл домой, как позвонил Борис, который спросил, у меня ли Наталья, мол, она ему очень нужна по одному вопросу. Я удивился такой его прыти, но оказалось, что мой друг с женой сразу же решили, что у нас полная гармония, и Любовь даже заявила Борису, что неплохо бы было, чтобы мы дружили … семьями.
Через пару дней мы снова договорились с Натальей о встрече. Я пришёл на условленное место и прождал её уже целых полчаса, но моя новая избранница не появлялась. Я вернулся домой и позвонил ей на домашний телефон, так как номера мобильного у меня не было. Звонить пришлось несколько раз. Телефон пропавшей невесты долго скрипел неприятными гудками. Я уже собирался прекратить бесполезные попытки дозвониться, как Наталья всё же взяла трубку. Я спросил её, почему она не пришла? Девушка ответила, что заболела, выпила таблетку и легла отдохнуть.
– Но можно же было позвонить? – не унимался я и подумал: «Чтобы я не торчал там как тополь на Плющихе».
Чувствовалось, что заболевшая дама сорвалась и чуть ли не выздоровела:
– А откуда я знаю номер Вашего мобильного?!
– Можно было узнать при желании у Любови, жены Бориса.
Наталья со злостью ответила, что не догадалась. Я пожелал ей скорейшего выздоровления и положил трубку, а сам подумал, что наша любовь угасла, так и не начавшись. Позже у Бориса я поинтересовался судьбой Натальи. Борис мне рассказал, что она, вроде бы, сначала отвечала взаимностью на ухаживания одного врача, а потом сошлась с каким-то слесарем. Что ж, отрицательный результат – тоже результат. Будем двигаться дальше. «Дорогу осилит идущий». И я бы добавил: «Ищущий идущий. Ведь движенье – это жизнь».   
            Любовь впятером
С Оксаной мне не хотелось мириться. Надоели постоянные скандалы. Сколько лет прошло, а ничего не изменилось. Действительно, человек не меняется. А если и меняется, то очень медленно и неохотно. И не всегда в лучшую сторону. В пятницу около десяти вечера мне позвонила на домашний телефон Марина. Она сказала, что у Алёны и просила, чтобы я туда пришёл. Я не стал себя упрашивать. Марина, как обычно, была немного выпившей. Не дав мне опомниться, она сразу перешла в атаку:
– Пошли к тебе. Я хочу быть с тобой.
– А, может быть, не стоит спешить, а то тебя опять может переклинить?
– Да? Нет? Думай быстрее! – настаивала Марина.
– Ну, пошли, – согласился я и тут же предложил пойти в один ресторан. В этот день вход был бесплатным. А потом, мол, пойдём домой, ведь это и твой дом. Последние слова Марине понравились. Да, дом-то родной, но бывший и не очень и не всегда родной. Марина много наломала дров, чтобы квартиру потерять.
В ресторане всё блестело и сияло, было много молодёжи, ревела музыка, но Марине не очень там понравилось. Она была плохо одета, и не было у неё в глазах прежнего азарта. Примерно через час мы пошли домой. Дома Марина словно ожила. Она попросила меня набрать горячей воды, мол, она хочет помыться. Вода набралась, и Марина потащила меня в ванную, предложив, заняться здесь любовью. Я ответил, что уж лучше мы вместе примем ванную, а потом расслабимся на диване, а то здесь ещё утопимся.
Я не очень-то верил, что Марина надолго у меня задержится, но меня почему-то всегда к ней тянуло. Наверное, всё дело было в её смазливом круглом личике с родинкой и изящным греческим носиком, который, как говорится, придаёт женщине определённую аристократическую изысканность. Обычно, видя её лицо, я забывал обо всём. Однажды я читал, что, ухаживая за красивыми женщинами, мужчины подсознательно хотят иметь от них таких же красивых детей. Также слышал, что каждый человек для чего нам послан: то ли в наказание, то ли для искупления грехов, то ли быть нашей опорой и помощью. Думаю, что Марина изначально мне была послана в наказание.
«Случайное всё – не случайно,
В нём есть особенная тайна,
И зов судьбы, и сердца крик,
И божества смиренный лик». https://www.stihi.ru/2013/01/27/10409
Как оказалось, Оксана в тот вечер ехала в Черноморск за товаром и видела нас с Мариной вместе. На другой день она мне позвонила:
– А меня тоже приглашают в ресторан.
– Кто? Юрочка? Ну, иди. 
– Ну и пойду! А что мне делать?
– Мне уже всё это надоело: периодические скандалы вперемешку с твоими вспышками гнева. Повторяется всё то же, что было два года назад. Тогда я тоже сбежал от тебя.
– А ты не задумывался о том, что мы фактически живём впятером? Я межуюсь (Оксана сказала именно так, хотя я раньше не слышал этого слова, в интернете же оно толкуется, как «я не уверен») между Юрочкой и тобой, ты между мной и Ромколой, а она между тобой и Димкой.
– Возможно, ты права. Значит, такова судьба. Иначе не получается. Я бы не межевался, если бы ты ко мне лучше относилась и была мягче.
С Мариной мы прожили ровно месяц без приключений. Она почти не пила. Успокаивала нервы, как она говорила, вязанием и казалась примерной женой. Я торговал на рынке и расхлёбывал неприятный конфликт с одним хмырём. Так, он взял у меня в аренду гараж в Берёзках и пропал с концами. На мои звонки не отвечал, деньги перестал платить. Я его безуспешно искал. Между тем у меня появился покупатель на гараж, но ключ-то у меня был один, и был он у пропавшего арендатора. Но я выкрутился: я сумел продать закрытый гараж, немного уступив в цене, а сам подумал, что так, пожалуй, можно все гаражи продать.
Развязка наступила внезапно: позвонила тёща и попросила отпустить Марину на денёк, мол, соседке надо что-то сшить. Я согласился. И Марина тут же исчезла, как и мой арендатор. На телефонные звонки не отвечала. Спрашивается, зачем надо было ко мне возвращаться? Неужели в этом есть некое удовольствие?
             Вот он, «цивилизованный» Запад!
12 июля 2016 г., в США прошла панихида по застреленным в Далласе полицейским, на которой присутствовали первые лица страны. На ней своим поведением отличился экс-президент США Джордж Буш. Во время исполнения «Боевого гимна Республики», держа за руки свою жену Лору и первую леди США Мишель Обаму, он начал пританцовывать(!). Мишель Обама была шокирована происходящим. Кроме того, такое неуважительное поведение Буша вызвало бурную реакцию в обществе. http://u-news24.com/archives/18959             
А вот факты похлеще. «Индейцы (коренное население Америки) истреблены почти подчистую всякими покорителями прерий и прочими уголовниками, которых до сих пор США и Канада считают национальными героями. И очень обидно становится за мужественных аборигенов Северной Америки, убийство которых по национальному признаку замалчивается. Все знают про холокост, геноцид евреев, а про индейцев... Как-то всё это прошло мимо демократической общественности. А это именно геноцид. Людей убивали только за то, что они индейцы! Более полувека после открытия Америки местное население вообще не считали за людей. То есть натурально принимали за животных. На основании того, что индейцы не упомянуты в Библии. Значит, их как бы и нет.
Гитлер – щенок в сравнении с «покорителями Америки»: в результате холокоста американских индейцев, так же известного как «пятисотлетняя война», было уничтожено 95 из 114 миллионов коренных жителей нынешних территорий США и Канады. Гитлеровская концепция концентрационных лагерей, многим обязана его изучению английского языка и истории Соединенных Штатов. Он восхищался лагерями для буров в Южной Африке и для индейцев на Диком Западе, и часто в своем ближайшем окружении хвалил эффективность уничтожения коренного населения Америки, красных дикарей, которые не могут быть пленены и приручены – от голода и в неравных боях. 
Термин «геноцид» происходит от латинского (genos — раса, племя, cide — убийство) и буквально означает уничтожение или истребление целого племени или народа. Оксфордский словарь английского языка определяет геноцид как «преднамеренное и систематическое истребление этнических или национальных групп», и ссылается на первое употребление термина у Рафаэля Лемкина относительно действий нацистов в оккупированной Европе.
Правительство Соединенных Штатов отказалось ратифицировать конвенцию ООН о геноциде. И не мудрено. Многие аспекты геноцида были реализованы на коренных народах Северной Америки. Список американской политики геноцида включает в себя: массовое истребление, биологические войны, принудительное выселение из родных мест, лишение свободы, внедрение ценностей, отличных от коренных, вынужденная хирургическая стерилизация местных женщин, запрет на проведение религиозных обрядов и т.д.
«Окончательное решение» проблемы индейцев Северной Америки стало моделью для последующего еврейского холокоста и южноафриканского апартеида. Но почему самый большой холокост скрыт от общественности? Не потому ли, что это продолжалось так долго, что стало привычкой? Показательно, что информация об этом холокосте преднамеренно исключена из базы знаний и сознания жителей Северной Америки и всего мира.         
В 1864 г. полковник американской армии Джон Шевинтон, расстреливая из гаубиц очередную индейскую деревню, сказал, что индейских детей не следует жалеть, потому что из гниды вырастает вошь. Он сказал своим офицерам: «Я пришёл, чтобы убивать индейцев, и считаю, что это право и почетная обязанность. Необходимо использовать любые средства под небом Бога, чтобы убивать индейцев».
Солдаты отрезали вульвы у индийских (индейских – от авт.) женщин и натягивали их на луки седел, а из кожи мошонки (мужчин? – от авт.) и грудей женщин делали кисеты, а затем демонстрировали эти трофеи вместе с отрезанными носами, ушами и скальпами убитых индейцев в Денверском Оперном театре. Просвещенные, культурные и набожные цивилизаторы, что еще сказать? Когда в очередной раз США заявляют о своем желании просветить очередной народ, погрязший в дикости, бездуховности и тоталитаризме, не стоит забывать о том, что мертвечиной основательно провоняли сами США, используемые ими средства сложно назвать цивилизованными, а цели они вряд ли имеют такие, которые не преследуют собственную наживу». В сокращении. http://www.dal.by/news/174/30-10-15-17/  Американский холокост: Д. Стэннард (Oxford Press, 1992) — «более 100 миллионов убитых».
P.S. Не стоит забывать и о том, что в США в рамках псевдонауки евгеники проводилась насильственная стерилизация неполноценных, по мнению законодателей штатов, рас, народов и отдельных людей. Осуществлялась она вплоть до 1974 г. Пострадали десятки тысяч людей (сведения взяты из Википедии – от авт.). Были примеры и похлеще. «Первые случаи раздачи и продажи коренным жителям Америки зараженной одежды и тканей известны ещё в 30х годах 18-го столетия. Тогда оспа уничтожила несколько племен. Этим опытом и решил воспользоваться генерал Амхерст. По его приказу индейцам в районе форта Питт (современный город Питтсбург) были выданы одеяла, зараженные вирусом оспы» (Википедия «Восстание Понтиака»).   Впрочем, индейцам США и сейчас приходится не слаще. Они живут в резервациях и обречены на медленное вымирание. Подобная участь от рук европейских «цивилизаторов» постигла и другие народы и даже расы мира. Достаточно вспомнить позорную работорговлю неграми. Но парадокс в том, что сами европейцы не видели в этом ничего зазорного и преступного. Так, только в 1935-36 годах в Европе исчезли последние клетки с неграми в зоопарках – в Базеле и Турине. До этого белые люди охотно ходили смотреть на чёрных в неволе (а также на индейцев и эскимосов). Известно, что в Лондонском зоопарке в 1902 году клетку с неграми посмотрели около 800 тысяч человек. В общей сложности, не менее 15 европейских городов демонстрировали тогда негров в неволе. Но последняя «временная экспозиция» с неграми была в 1958 году в Брюсселе на выставке Экспо, где бельгийцы представили «конголезскую деревню вместе с жителями». http://vasily-sergeev.livejournal.com/4034771.html
               Скандал, настоянный на травах
Нас учили в университете, что всё повторяется и развивается по спирали, только повторяясь уже на новом витке. Но сколько уже было этих витков!
После «пропажи» Марины я решил поехать к ней в Виноградовку. Как и ожидал, дома её не оказалось. Мать была со своим другом-дальнобойщиком, который заехал погостить. Он предложил мне с ними выпить, но я отказался и пошёл на вокзал. До прибытия поезда оставалось ещё около часа, и я нервно расхаживал по перрону, ни о чём особенно не размышляя. Вскоре начали появляться первые пассажиры. В их числе была и подружка Оксаны Лена со своим новым гражданским мужем. Он был родом из Виноградовки, и, очевидно, они приезжали проведать его мать. Я сухо поздоровался.
Вечером мне позвонила Оксана. Она отчитала меня за Марину. Чувствовалось, что Оксана в курсе моих дел с подачи Лены. Это было в воскресенье, а во вторник я был уже в гостях у дамы сердца, где была и Таня. Оксана была немного выпившей. Она снова начала читать мне мораль, подчёркивая, что женщину надо добиваться. Да я устал уже добиваться! Меня всё это вот как достало! Я не сказал этого. Всё больше молчал, делая вид, что со всем согласен. В пятницу Оксана снова пригласила меня к себе. У нас возобновились интимные отношения. Я был этому рад. Так продолжалось около полумесяца.
И вот примерно в середине апреля, по-моему, в четверг, Оксана потянула меня и Таню в один из ресторанов. Я взял с собой бутылочку бальзама, настоянного на тибетских травах (так было написано на этикетке), так как здесь покупать спиртное было дорого. Вскоре Таня ушла, но пришла другая подруга Оксаны Полина, которая раньше торговала возле неё на промрынке.
Мне надо было на некоторое время отлучиться. Когда я вернулся, Оксана была уже такой, как надо, и успела поссориться с официантом, от которого периодически прятала мою бутылку. Как в анекдоте: «Хватит, кум, мне наливать, я уже такая, как вам надо». Душа требовала веселья, и Оксана послала меня за второй бутылкой. Полина тоже была «тёплой», очевидно, она пришла уже выпившей. Я периодически танцевал то с Оксаной, то с Полиной, чувствуя себя чуть ли не петухом в курятнике. Алкоголь подействовал и на меня, и я, танцуя, поцеловал Полину в щёчку. Она не обиделась, но спросила, что я делаю? Я ответил, что ничего плохого. Оксана это заметила и надулась, сказав несколько раз, что Юрочка бы так не поступил. Я лишь ответил, мол, куда мне до Юрочки! Я только слабое его подобие.
В десятом часу, опустошив вторую бутылку, мы начали собираться домой. Полина пошла первой, но как она попала домой, не помнила: тибетские травы отшибли память. Оксана стала капризничать и идти со мной вместе не захотела. Тогда я взял её сумку и зонтик, а также зонтик, который забыла Таня, и пошёл сам. Дома разделся и лёг спать. Прошло около получаса, и в дверь кто-то позвонил. Это была Оксана. Она тяжело передвигалась по комнате и не слишком связно говорила. Я попытался уложить её рядом с собой, но не тут-то было. Оксана сказала, что будет спать только дома. Я кое-как оделся, взял зонтики и увязался за Оксаной. Сумку она волочила сама.
Вскоре мы легли спать. Я начал ласкать Оксану и попытался ей овладеть, но у меня ничего не получилось: алкоголь всегда действовал на меня угнетающе. И тут Оксана прямо-таки взорвалась:
– Что, Юрочку вызывать?
– Ну, всё бывает, – попытался я её успокоить.
– Не можешь – не лезь!
Полуголая Оксана встала и пошла на кухню покурить. Она включила вытяжку, и её недовольное бормотание сливалось с этим гудением. Я уже даже не пытался что-либо говорить в оправдание, а просто молча оделся и ушёл.
На другой день вечером Оксана, как ни в чём бывало, позвонила. Немного поговорили, и я начал напрашиваться н «чай». Оксана тут же съязвила, мол, что толку тебя приглашать? Я решил поставить крест на наших отношениях и больше с ней не общаться.
Прошли выходные, и в понедельник Оксана мне снова позвонила. Я не взял трубку. Во вторник она уже несколько раз позвонила, и я снова не ответил. А через несколько дней, на Пасху, увидел, как от Оксаны вышел Юрочка на перекур. Меня это очень «обрадовало». Ещё одна «радость» ожидала меня на рынке. Скорее всего, Оксана успела растрезвонить среди подружек, как я «отличился» у неё ночью, потому что вскоре моя любимая соседка Валя стала обзывать меня импотентом. Я предложил ей сразу же это проверить, став в позу. На меня начал кидаться её сыночек, распухший от водки и пива до размеров бегемота, но я его быстро успокоил. Рано меня ещё хоронить, и бог тебе судья, Оксана! И безмерного счастья с непорочным Юрочкой!   
                Ещё одно дыхание любви
Очевидно, кто-то этой даме дал номер моего мобильного телефона, и вот однажды вечером она мне позвонила и бросила трубку. Ради интереса я перезвонил. Оказалось, что зовут её Иринка. Она так и представилась. Когда я спросил, откуда у неё мой номер телефона, Иринка сказала, что это не столь важно. Я не стал настаивать. Сколько ей лет, дама не хотела говорить. Объяснила, что сейчас она уезжает в Трускавец по путёвке, а после возвращения мне позвонит. Я не придал значения её словам и вскоре забыл о новой знакомой. Отдыхай, красавица!
Но незнакомка меня не забыла. Примерно через неделю она мне позвонила из санатория и спросила, как у меня дела? Я не сразу понял, кто это звонит, так как не ввёл её номер в список своих абонентов. Когда, наконец, сообразил, ответил, что всё хорошо, только лопата сломалась. Это такой анекдот, когда рассказывают, что сломалась лопата, когда тушили конюшню на манер песни в исполнении Л. Утёсова «Всё хорошо, прекрасная маркиза». Ирина оценила мой юмор и рассмеялась, а потом сказала, что будет дома через несколько дней и тогда мне позвонит.
Действительно, через несколько дней отдохнувшая дама мне позвонила, вернее, сбросила вызов. Я перезвонил. Меня немного возбуждал её моложавый голос, и я представлял себе её худой и невысокого роста, этаким комсомольским вожаком советской закваски. Что интересно, я не ошибся. Я спросил у Ирины, нет ли у неё домашнего телефона, а то по мобильной связи говорить дорого. Она назвала свой железнодорожный номер. Вскоре мы перешли на «ты». Когда я всё же узнал, сколько лет Иринке, мой интерес стал к ней ослабевать. Если бы я встретил её лет двадцать назад, то, наверное, побежал бы за ней на край света, а так… Встречать старость со своей сверстницей, когда рядом полно женщин намного моложе меня, мне как-то не хотелось. А вдруг у меня будет ребёнок? Об этом мне несколько лет назад говорила дочка. А она у меня как семейная провидица, которая никогда не ошибается. Люда сказала, что у меня будет девочка, но вот от кого, она не видит. Значит, подождём под дождём? Да и я это чувствую. Зачем спешить?
Ирина не заметила перемены в моём настроении и продолжала весело щебетать. Рассказала, что работает воспитателем в детсаде, с мужем развелась из-за его измены. Сыну 28 лет. Живёт он и работает в Черноморске.
Иринка на время затихла. Я её тоже не тормошил. Но наша встреча всё же состоялась. Настойчивая дама мне снова позвонила. По её разговору я понял, что она немного выпила. Я спросил, что, мол, сегодня какой-то праздник? Она мне ответила, что одна родительница принесла ликёр в садик, и они слегка расслабились. Мы договорились о встрече. Что ж, схожу, посмотрю на незнакомку. Не съест же она меня? 
Иринка оказалась точно такой, как я и предполагал. Только наше нэпманское время её немного испортило: она курила, правда, лёгкие сигареты. При Союзе она бы вела более аскетический образ жизни, отдавая всю себя на благо родины. Мы зашли в один из баров в центре города. Я спросил, что ей взять? Ирина сказала, чтобы купил 250-граммовый коньяк. Я её послушал, купив ещё шоколад. Активно общаясь, мы растянули «удовольствие» на пару часов. Стемнело. Стало прохладно. Ирина предложила, чтобы я проводил её домой. Вскоре мы были возле её дома. Это было старое кирпичное здание, которому было, как минимум, лет сто. Рядом стояли такие же однотипные строения, правда, каждый жилец преображал их на свой вкус и кошелёк. Я уже хотел идти домой, но моя спутница предложила зайти к ней на чай. Я согласился. Её квартирка состояла из миниатюрного коридорчика, ещё меньшей кухоньки с газовой плитой и двух крохотных комнатушек. Везде был образцовый порядок, что мне понравилось. Ирина включила телевизор и достала ликёр, который ей, скорее всего, подарили. Я сел на диван. У хозяйки был чудный чёрный кот, и я с удовольствием его гладил. Мы продолжили наше общение. Всё было мило, но меня по-прежнему смущал возраст Ирины.
Часов в одиннадцать начал прощаться. Я был не против «пообщаться» с Ириной и ночью, но считал, что это уже слишком – воспользоваться беспомощностью выпившей женщины. Как поводырь, Ирина вывела меня на дорогу. Её воспалённые глаза отражали свет тусклого фонаря. Я не решился её поцеловать или обнять и быстро пошёл домой спать, скупо попрощавшись.
                Призрак бродит по Европе
Нам хотелось так в Европу, но приехали мы… ну, сами знаете куда. Если розовой мечтой советского обывателя было достать какой-либо дефицитный товар, пусть при этом даже хорошо переплатив, то сейчас большинство «свидомых» мечтает лишь о том, как бы где-то раздобыть деньги. В сёлах и небольших городках найти хорошую работу проблематично. Тяжело и выжить на мизерную зарплату. В больших городах работа есть, но негде жить, могут не заплатить, и не всегда хорошая оплата труда. Вот и кочуют украинцы, как цыгане, по городам и весям бывшего Союза и Европы в надежде найти лучшую долю. Призрак бродит по Европе, призрак… последней надежды.
Часто люди готовы на всё лишь бы сбежать с тонущей «любимой» родины и устроиться где-нибудь на любую работу. Хватает и таких, кто просто спивается или колется, или уже белым днём вырывает сумки у случайных прохожих. Есть варианты и похлеще. Так, некий житель районного центра, зайдя в один из притонов игрального бизнеса, «снял» в утренний час кассу, угрожая боевой гранатой. В кассе оказалось всего лишь 400 грн. Раздосадованный грабитель поспешил скрыться, но его начали преследовать охранник и один из посетителей. Видя, что ему не уйти, неудачник взорвал сам себя гранатой. Никто не разбогател, а семья несчастного несостоявшегося преступника осталась без кормильца.
Дикий случай произошёл в Днепропетровске. По слухам проигравшийся в пух и прах посетитель поджёг зал игровых автоматов. Погибли 10 человек, еще 11 получили ожоги и отравились угарным газом, четверо из них попали в реанимацию. «Джек-пот достался огню». https://www.gazeta.ru/social/2009/05/ 07/2983617.shtml  После этого акта отчаяния Верховная Рада запретила игральный бизнес в стране. Но прошло время, и игровые автоматы снова «проросли» везде, как грибы после дождя, сначала под видом интернет-кафе или подпольных залов, а теперь уже и легально. Пусть несут несчастные свои последние денежки, мы, мол, пристроим их где-нибудь на Канарах.
Не менее ужасный случай произошёл в Черноморске на оптовом рынке. Там в оптовые дни работали и по ночам. Это и понятно, так как приезжают сюда чуть ли не со всей Украины и даже соседней Молдовы. Оборот большой. Предприниматели покупали переносные электростанции, но ночь есть ночь. Одна женщина-реализатор отдала какой-то покупательнице вместе с купленным товаром и свой кулёк, в котором была выручка за ночь. А выручка была немалой – 150 тыс. грн.($30 тыс.) Хозяин торговой точки стал «наезжать» на несчастную продавщицу. У неё, конечно же, таких денег не было, и она с горя повесилась, оставив сиротами двоих детей. Примерно через месяц приехала женщина, которой впопыхах отдали кулёк с деньгами, и все их вернула. Но что уже можно было изменить? После этого случая предпринимателям запретили работать по ночам.
«В угожденье богу злата
Край на край встаёт войной;
И людская кровь рекой
По клинку течёт булата!
Люди гибнут за металл,
Люди гибнут за металл!
Сатана там правит бал…»
Фёдор Иванович Шаляпин «Люди гибнут за металл» (ария Мефистофеля).
…Всю страну потрясла деятельность чернокожего нигерийского проповедника Аделаджи, объявившего себя божьим посланником на Земле. Он выманивал у своих прихожан крупные суммы денег, обещая им решение жизненных проблем и царствие небесное. Люди продавали квартиры и машины и прямо-таки боготворили афериста. Если из России его выдворили в 2006 г., то на Украине «сын божий» нашёл благодатную почву.   
А вот ещё цифры. Это результаты «революции достоинства». 72% жителей Украины считают себя нищими, а отнести свои семьи к среднему классу могут менее 1% вымирающих обитателей страны победившего Майдана. Идёт третий год после госпереворота, а уровень жизни по обе стороны Днепра продолжает падать на глазах. Если ничего не изменится, осенью украинцев ждёт чудовищная катастрофа. «Цена Майдана». С уверенностью можно сказать, что и по самой Украине тоже бродит призрак …призрак третьего Майдана. И, дай бог, чтобы последнего.   
               Будем сыты любовью
Бывшие жёны меня не забывали. Несколько раз с неизвестного номера мне кто-то позвонил и бросил трубку. Я перезвонил, но никто не ответил, а потом и вовсе отключил телефон. Это было в духе Марины. Вскоре всё же она «всплыла», спросив, хочу ли я её видеть? Я ответил, что не хочу и положил трубку. Через пару дней поздно вечером мне позвонила уже Оксана и сказала, чтобы я пришёл в «Белую акацию», где она находится. Предупредила, чтобы я взял что-либо из своих запасов. Придя в бар, я увидел, кроме Оксаны, ещё двух её подруг. Компания была уже «тёплой». От пола, выложенного тротуарной плиткой, веяло неприятной прохладой. Я думал, что немного посидим, а потом мы с Оксаной пойдём к ней для более близкого «общения», но не тут-то было. Время шло, а девчонки продолжали «расслабляться». Я же старался пить по чуть-чуть, тем более что утром мне надо было идти на рынок. Вскоре принесённая мной бутылка опустела, и Оксана послала меня за новой. …Было уже около пяти часов утра, когда я решил покинуть весёлую компанию и пойти домой. Проспав полтора часа, в семь уже был на рынке. Во рту был неприятный привкус от выпитого спиртного. Как в том анекдоте: «Как будто свиньи во рту ночевали». Оксана же «погудела» до семи и на рынок не вышла. Нет, я так не умею и не хочу так развлекаться. Всему своё время. Прежде всего, работа, тем более что работаешь на себя, и каждый пропущенный день отразится на твоём кармане.   
Оксана мне больше не звонила. Я её тоже не беспокоил. Через несколько дней мне позвонила на домашний телефон Марина. И снова то же самое, я, мол, приеду, а ты заплати за такси. Мне это всё порядком надоело, и я сказал, что не надо приезжать. «Отрывайся» без меня, красавица! Однако через час раздался новый звонок. Марина сказала, что она уже в городе и чтобы я приходил в «Ромашку». Она, мол, меня очень ждёт. Я оделся и пошёл. Марина уже взяла «нужный вес» и ожидала меня возле двери забегаловки. Увидев меня, она радостно помахала мне рукой. Мы вошли в зал. Я заметил, что бар немного переделали: было несколько кабинок, правда, без дверей. Мы зашли в одну из них. На столе была начатая бутылка пива, и Марина продолжила «разогреваться». Я же купил себе литровый пакет сока. Марина здесь всех знала, так как по её словам она здесь работала, а сегодня у неё, мол, честно заработанный выходной.
Время бежало незаметно. Я взял Марине ещё бутылку пива. Иногда мы танцевали, но больше общались. Марина была какой-то не очень весёлой, опустошённой что ли. На руке у неё были мужские часы. Очевидно, взяла напрокат у Димочки. Видимо, не очень сладко ей жилось с новым муженьком. Около часу ночи я предложил пойти домой. Марина, в свою очередь, предложила сначала зайти в супермаркет и кое-что там купить. Я удивился, мол, неужели он так поздно работает? Оказалось, что работает, причём, круглосуточно. Это не советские «дремучие» времена, когда негде было даже кусок хлеба купить поздно вечером. Сейчас есть всё. Правда, не для всех. Только для тех, у кого есть деньги. А они есть далеко не у всех.
Мы купили в супермаркете 100-граммовую баночку кофе, немного голландского сыра и ещё кое-что из еды, уже толком не помню. Рассчитался, естественно, я. Недавно прошёл дождь. Ночь дышала освежающей прохладой. Марина сняла босоножки и пошла босиком, сказав, что обувь натёрла ей ноги. У меня дома Марина обессиленно упала на диван и, полусидя, заснула. Мне пришлось раздеть её и даже помыть ноги, ибо сама это сделать она была не в состоянии. Так в древности оказывали почёт гостю. Сквозь сон Марина только говорила, мол, хорошо между пальчиками помой.
Разбудил я свою незваную гостью уже на заре после интимных ласк. Марина не хотела вставать. Я пошёл на рынок торговать, оставив её одну. Около девяти часов утра Марина позвонила мне на мобильный телефон. Она спросила, что мне, котику, приготовить: борщик или супчик? Я ответил, мол, готовь, что хочешь, я всё ем. Около трёх часов дня я вернулся домой. Дверь квартиры оказалась незапертой. Я прошёлся по комнатам, разыскивая кухарку. Её нигде не было. Обеда тоже не было. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Наелся борщика и супчика. Хорошо, что ничего не пропало».
P.S. По этому поводу есть анекдот: «Молодожёны в свой медовый месяц занимаются любовью. Муж просит жену что-либо приготовить поесть. Жена в ответ начинает его снова ласкать и говорит, мол, будем сыты любовью. Через некоторое время супруги всё же идут на кухню. Муж ищет что-нибудь поесть, а жена прижимается к батарее и смотрит в окно. И тут муж срывается: «Что, дорогая, обед подогреваешь?»   
                Есть здравые люди в селеньях?
Апелляционный суд Ивано-Франковской области оправдал журналиста Руслана Коцабу, сообщает «Укринформ». Суд постановил прекратить преследование и освободить его из-под стражи после того, как он провел полтора года в заключении по подозрению в «государственной измене».
Житель Западной Украины Руслан Коцаба в январе 2015 г. выпустил видеообращение «Я против мобилизации». Он призвал украинцев отказываться от мобилизации и подчеркнул, что лучше «от двух до пяти лет отсидеть в тюрьме, чем идти на сознательное убийство своих соотечественников, которые живут на востоке». Правоохранительные органы заподозрили его в государственной измене, 7 февраля Коцаба был задержан. Вскоре международная организация Amnesty International объявила его узником совести и потребовала от властей Украины освободить блогера. В поддержку Коцабы также высказался Украинский Хельсинский союз по правам человека.
12 мая 2016 года суд приговорил журналиста к 3,5 года лишения свободы. Основное обвинение в госизмене, по которому обвинение требовало дать подсудимому 13 лет с конфискацией имущества, было снято, однако суд признал Коцабу виновным в «препятствовании законным действиям Вооруженных сил Украины в особый период».
«О чём шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?   
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
…Вы грозны на словах – попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов».
http://rvb.ru/pushkin/01text/01versus/0423_36/1831/0564.htm
Хочется вспомнить и стихотворение И. Бродского «На независимость Украины». Можно по-разному к нему относиться, как, впрочем, и к «Клеветникам России» Пушкина. Но нельзя не отметить гнев человека и гражданина страны, по отношению к которой был совершен поступок, поставивший под сомнения историю взаимодействия двух стран, все дружеские отношения. Почему же сотрудничество с НАТО Украины, а не Грузии или, например, Узбекистана вызвало столь гневную отповедь Бродского? Ответ очевиден: поведение близкого человека (в данном случае представителя славянского содружества) всегда ранит глубже и воспринимается на более эмоциональном уровне. Лёгкость, с которой Украина была готова пожертвовать отношениями с Россией ради соображений сиюминутной выгоды (военной угрозы в отношении её не было и быть не могло) взорвала поэта, придав его словам особую жесткость:
«Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет «кузькину мать», руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок – виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо».
Стихотворение, прочитанное в 1994 г. на вечере в Квинси-Колледже (США) и опубликованное в 1996 г. в газете «Вечерний Киев», вызвало на Украине бурю негодования. В настоящее время доступно только в интернет-версии.
Нельзя забывать об одном немаловажном факте: хотя формально стихотворение Бродского называется «На независимость Украины», написано оно было не в связи с обретением страной государственного статуса, а по случаю поспешного желания её лидеров примкнуть к своему ещё недавно общему с Россией противнику. Стремление Украины стать членом НАТО фактически явилось заявлением о том, что теперь в любой момент она может выступить против России — своего бывшего партнера и союзника. Именно этот шаг украинских лидеров не только Бродский, но и многие его соотечественники восприняли как удар в спину. Вероятно, поэтому тема предательства звучит на протяжении всего стихотворения. http://www.proza.ru/2013/12/22/1118
P.S. Хочется подчеркнуть, что И. Бродский – это советский диссидент, Нобелевский лауреат. Написав это стихотворение, он выступает не только, как патриот России, но и как защитник всего русского мира. Бродский чуть ли не провидец: не лезли бы в НАТО, не потеряли бы Крым и не разрушили бы собственными руками промышленность и Донбасс. Дружба с Западом очень дорого стоит. Впрочем, как и для Грузии…
                Запад сладок не для всех
«Лев готовится к прыжку» – в своё время я под таким названием посмотрел венгерский фильм. Увы! Сейчас многие уже подготовились или готовятся к прыжку. К прыжку в неизвестность. Однако мы, отнюдь, не львы, а загнанные лоси, или, скорее, «совки» на взлёте. Те, кто послабее, спиваются и вымирают, как мамонты, те, кто поумнее, уезжают за границу. Куда?
«– Куда угодно! Прочь отсюда!
Мне душно здесь, мне давит грудь!
– Я сам не знаю, где я буду,
И где оно, «куда-нибудь?» http://www.stihi.ru/2013/01/27/10409
«Около трети жителей Украины готовы покинуть её навсегда – такие данные показало социологическое исследование RGB Group, сообщается на сайте компании. Процент украинцев, готовых к переезду в другую страну на постоянное место жительства, выше среди молодежи и уменьшается с ростом возраста респондентов. К примеру, среди жителей Украины до 30 лет этот показатель составляет около 55%, в то время как у пятидесятилетних – лишь 28%». А поначалу украинцы ехали только на заработки в далёкие края. В некоторые годы поток денег наших «заробитчан» составлял до четверти ВВП страны, со временем этот поток стал ослабевать, так как сами работники перестали возвращаться.
Борис долго крепился, но всё же поехал в Израиль. Как он сам объяснил: в разведку. Он хотел найти приличную работу и недорогое жильё. Обещали помочь родственники. Борис уже не боялся, что его там могут арестовать как злостного алиментщика, так как дети от первого брака выросли. Молодая жена его сидела на чемоданах. Свои ключи от квартиры и гаража Борис на всякий случай оставил мне. Я тоже был готов по первому звонку рвануть за границу, прекрасно понимая, что у разрушенной и разворованной страны в ближайшее время нет никакого будущего. Со временем собирался забрать и детей. Может быть, там у них там хорошо сложится жизнь.
Впрочем, не всем сладкая заграница нравилась до умопомрачения. Некоторые беглецы возвращались. Так, вернулся из Штатов соплеменник Бориса фотограф Михаил, который пробыл там всего лишь полгода. Он был мужем Софьи, бывшей подруги Вики. Дочка сделала ему вызов. Михаил продал всё своё имущество: двухкомнатную квартиру и небольшой домик, но адаптироваться за океаном не сумел. Его всё раздражало: американская чопорность и неприкрытый индивидуализм, непонятные законы и бездушный менталитет. Я несколько раз встречался с Михаилом в бане, и вот что он мне рассказал:
– Жил я в Нью-Йорке. В основном, крутился в своём районе. Однажды решил побывать в местной бане, проехав несколько остановок на метро. Подземка совсем не понравилась. Какая-то она зашарпанная, к тому же, на некоторых остановках совершенно нет людей, и становится как-то жутко. Я даже боялся, чтобы меня не ограбили, хотя что у меня взять? Да и понять ничего нельзя. В Москве, например, «Киевская» – это Киевский вокзал, «Белорусская» – Белорусский, а тут всё от фонаря. И поезда идут и так, и так (и Михаил взмахнул рукой). Хорошо, что дочь мне установила специальный навигатор на русском, а то бы блуждал, как в бесконечном лабиринте. Джунгли!
…В книге Л. Соболева «Капитальный ремонт» я прочитал, что ещё в начале XX века в дореволюционной России бани были общими, то есть такими, где мужчины и женщины мылись вместе. И вот, общаясь с Михаилом, узнал, что такие бани есть в Штатах. Я удивился, а Михаил продолжил свой рассказ:
– Да, бани общие, и нет парилок. Мужчины и женщины моются вместе, но в купальниках. Упаси тебя боже раздеться! Дочка меня так и предупредила. Вызовут полицию, арестуют и заставят заплатить штраф. Для того чтобы помыться полностью, есть отдельные кабинки. Стоит такая баня 30 долларов. Я проехал на метро 4 остановки, побывал всего лишь один раз в ней и больше не захотел. Издевательство, да и только! Дочка меня всё время спрашивала, что, мол, дома лучше? Я неизменно отвечал, что лучше. Вот, например, пошёл я постричься. Стрижка стоит 8 долларов, но я должен дать ещё 5 долларов чаевых, иначе в следующий раз меня так постригут, что мать родная не узнает. И так везде. Не отсюда ли идёт коррупция?
А вот ещё примеры. Пирожки там тоже продают на улице. Но попробуй зайти с пирожком в метро и съесть его там на виду у всех. Штраф 300 долларов. Запахом своего пирожка ты раздражаешь окружающих. Зачем же тогда пирожки продавать? И где их есть? В туалете, в отдельной кабинке?
Дочка у меня музицирует. Она даёт небольшие концерты в разных городах США, а спонсоры их оплачивают. Однажды пошёл на один её концерт. Я взял фотоаппарат и начал снимать дочь и окружающих. Оказалось, что делать этого категорически нельзя. Прежде чем кого-либо снимать, надо спросить разрешение, иначе могут быть неприятности: или штраф, или затаскают по судам. Во многих местах висят таблички с перечёркнутыми фотоаппаратами и видеокамерами. Это мне надо перечеркнуть всю мою прошлую жизнь и начать с чистого листа. А я так не хочу, не могу. После концерта спонсоры пригласили нас в итальянский ресторанчик. Ужин так себе, ничего особенного, но я краем глаза посмотрел счёт – 800 долларов. Да я на эти деньги буду полгода жрать!
А как я в начале моего путешествия мог хорошо «залететь»! Это просто ужас! Летел я в Америку через Финляндию. В Хельсинки на борт самолёта села одна супружеская пара с девочкой. Ребёнку было годика 3-4. От нечего делать девочка крутилась-вертелась. Я стал показывать ей рожицы. А дочка мне потом сказала: «Папа, ты крупно рисковал. Они могли пойти в полицию и подать заявление о сексуальном домогательстве. Даже не знаю, какой бы тебе пришлось заплатить штраф». Представляешь, я ещё на старости лет – педофил! Сексуальный маньяк! Всё это меня так достало. Не для меня этот «сладкий» мир! Не для меня! Я другой! Я советский «совок»! Неисправимый «совок»! 
               Лето близилось к закату
Несмотря на то, что мои отношения с Оксаной не сложились, я продолжил свои «хождения по мукам», т.е. по больницам. Как у Тараса Бульбы: есть ещё порох в пороховницах. На моё счастье, Воробьёв перешёл в городскую больницу. Едва узнав об этом, пошёл к нему за направлением в областную поликлинику. Он дал мне его и посоветовал сдать побольше необходимых анализов на месте, так как в области за каждый из них придётся платить. Я так и сделал.
Мои областные страдания растянулись на три недели. Не буду их описывать и сколько они мне стоили в денежном выражении, скажу только, что все анализы у меня оказались в пределах нормы, что польстило моему мужскому самолюбию. И вот я снова приехал к областному урологу с тюркской фамилией лет 35. Врач бегло посмотрел принесённые мной ответы на сданные анализы и сказал, что у него есть только два способа мне помочь. Это или гормональные таблетки, на которые, как он заметил, у него мало надежды, или уколы. Я ответил, что, конечно же, лучше уколы. Но моя радость оказалась преждевременной. Уролог заявил, что четырёх уколов хватает на целый год, но каждый из них стоит …150 у.е. И врач дал мне рекламный проспект. Прочитав его, я быстро понял, что очень  погорячился. И дело было даже не в цене. Я, как наркоман, быстро «садился на иглу» и без уколов уже, как мужчина, ничего не значил. Кроме того, здесь было столько побочных эффектов, что это меня даже испугало. А организм, в конечном итоге, переставал вырабатывать тестостерон – мужской гормон. Поэтому я сказал врачу, что лучше уж начать с таблеток, а там, мол, посмотрим, нужны ли мне эти уколы или нет.
– Напрасно, – ответил мне мой спаситель. – Многие моряки пользуются этими уколами и очень довольны.
Я ответил, что рад за них, но всё же воспользуюсь сначала таблетками. Врач, покрутил носом, но выписал мне рецепт. Рекламный же проспект забирать у меня не стал. Возможно, надеялся, что я передумаю? Таблетки тоже оказались дорогими и очень маленькими. В день мне надо было принимать их по шесть штук, а в упаковке их было всего двадцать. Мне кажется, что здоровье и медицинский бизнес не всегда совместимы, но кто нас спрашивает? Западный порочный принцип «пипл должен хавать всё» успешно внедряется и у нас.
Как будто чувствуя, что мои больничные мучения стали приближаться к концу, Оксана снова начала мне названивать. Я не хотел брать трубку, а иногда откровенно ей грубил. Оксана всё равно не унималась, а однажды мне заявила, что бестолковая Любка рассказала о наших отношениях всё, что знала, Юрочке. Мол, смотри: если он к тебе подойдёт, или позвонит, всё отрицай, ничего ему не говори.
– А что, очень боишься своего непорочного? – съехидничал я.
– Не столько боюсь, сколько не хочу скандала.
– Не надо было его принимать.
– Ты сам виноват, ведь у тебя не всегда всё получается.
– А мне что, семнадцать лет? Оставь меня в покое!
Прошло несколько дней, и Оксана мне снова позвонила, спросив, всё ли спокойно? Я ответил, что всё спокойно, как на кладбище. Потом заметил, что у неё прекрасные подружки. Что ни подружка, то золото. От таких надо избавляться по принципу: «Боже, избави меня от друзей, а от врагов я сам избавлюсь».
Лето близилось к закату. Взяв «девятку» Бориса, я решил поехать с сыном на ближайший водоём. Он мне разрешил её изредка «тревожить». Вообще-то, это было не в характере Бориса, но для меня было сделано приятное исключение, чтобы машина окончательно не заржавела в гараже. Его жена к тому времени тоже рванула на Землю Обетованную, где Борис уже неплохо устроился. Несмотря на свой почтенный возраст, машина хорошо меня слушалась, слегка повизгивая на сельских ухабах, как брошенная собачонка. На пруду оказалось много знакомых. Среди них были соседи Таня и Женя, купившие в рассрочку небольшой джип и успешно его вскоре разбившие; «упавшая им на хвост» Оксана и моя бывшая соседка по Абрикосовой рыжеволосая Людмила, неспешно раздобревшая к своим сорока и за которую в течение многих лет меня назойливо сватала её вечно пьяная мать. Людмила была без очкастого мужа, но с каким-то мужичком, который привёз её на мотоцикле с коляской. Поздоровавшись и улыбнувшись, она полувопросительно поглядывала на меня, но я так ею и не заинтересовался. Зато приударил за Оксаной, вцепившись глазами в её мраморное тело с многочисленными коричневыми родинками-бусинками. Мы вместе купались, брызгались водой, и я даже немного пытался учить её плавать, обнимая в воде за ноги и талию. Против раздавшейся Людмилы Оксана казалась девочкой-подростком, которой почти не коснулось жестокое время. Видимо, Наталью это раздосадовало, и она больше не появлялась с нами в воде, вдавливая в землю слегка пожелтевшую траву на пляже своим увядающим белесым телом.
Часа через три мы с сыном уехали домой, а Оксана осталась дальше отдыхать с соседями. Да, лето близилось к закату, а на душе у меня было светло и радостно от хорошо проведённого времени, и шевелилась робкая надежда снова обрести семейный покой и уют.
               Кому на Украине жить хорошо?
Иногда сама жизнь так лихо закручивает сюжетные линии, что ничего не надо придумывать. Только успевай записывать, расставлять пропущенные знаки препинания и показывать свои разбуженные эмоции. После ожидаемого крушения агентства Жоры курьер Вадик надолго исчез с моего горизонта, и я о нём почти забыл. Просто было очень неприятно, что из-за его длинного языка всё в одночасье рухнуло, и я не успел ничего предпринять.
И вот ко мне на рынке однажды подошёл его дядька Андрей, с которым я тоже работал у Жоры. Он меня сразу огорошил своей новостью:
– А, знаешь, Вадика, скорее всего, убили. Вот недавно ездил за его телом.
– Как убили? – не поверил я своим ушам. – Не может быть!
– Поехал в Киев на заработки. Примерно пару месяцев там поработал, и вот оттуда позвонили матери из милиции, а она мне, что нашли его тело в речке. Мол, купался и утонул.
– Странно это как-то всё. Он такой рассудительный был парень. Стихи писал.
– Да, очень странно, учитывая, что он купался в одежде и с мобильным телефоном в кармане. Были при нём и деньги, что-то около 200 грн. Это было зафиксировано в протоколе, составленном при обнаружении его тела.
– Ну, и что? Ты поднял шум, настоял на том, чтобы провели дополнительное расследование?
– Какой шум? Кто сейчас кому нужен?
– Но ты же бывший мент?
– Вот именно, что бывший! Что я могу? Писать и жаловаться можно годами, а толку никакого. К тому же, киевские коллеги ещё Вадика и ограбили. Мобильника и денег в наличии нет. Меня же заставили ещё и за пребывание тела в холодильнике морга заплатить 800 грн. Вот такие дела!
– Да, Вадику не позавидуешь.
– Не позавидуешь… Уже и похоронили. Одни убили, другие – ограбили. Глупая судьба, но что поделаешь, когда жизнь такая сейчас? 
…Хочется отдельно сказать о нашей доблестной милиции, теперь уже полиции. Смена вывески ни у нас, ни в других странах СНГ пока всех проблем не решает. Так, всплывали в прессе случаи, когда сотрудники правоохранительных органов сами приторговывали наркотиками, время от времени задерживая наркоманов. Были и деньги, и показатели. Красота! Хватает и других преступлений.
Есть и ответ на извечный вопрос: «Кому на Руси (Украине) жить хорошо?» Так, ещё при Януковиче судьям резко подняли зарплаты. Они начали получать около 11 тыс. грн. (при курсе 8 грн. за доллар это было почти $1400). Не голодали и работники прокуратуры районного масштаба. Это не мешало нашим бравым защитникам закона продолжать брать взятки и даже их организовывать. Так, некий прокурор в нашей области возбуждал уголовные дела против успешных предпринимателей, а потом к ним приходила команда мздоимца и предлагала решить дело «полюбовно» за энную сумму у.е. Криминальный бизнес процветал не один год. О нём даже говорил на заседании Верховной Рады один депутат, кажется, Арьев. И что вы думаете, прокурора «посадили»? Как бы ни так! После многочисленных жалоб его просто перевели на другую работу. Почти как в басне Л. Глебова «Щука». Там судьи решили за взяточничество Щуку в речке утопить, чтобы больше страху ей задать и чтобы всякий боялся так делать. Наказывать, так наказывать!
Но вернёмся к нашим судьям. Мало того, что без подношений тяжело решить хоть какой-то вопрос, так некоторые из них ещё и получают зарплату ни за что. Один пьёт горькую на рабочем месте, другая приезжала раз в неделю на работу и решала все дела в один день. А некоторые, выйдя на пенсию, ещё годами получают и зарплату, и пенсию, потому что уволить судью может только Верховная Рада, а у неё и своих проблем хватает. Так, главным героем любопытного видеоролика стал нардеп Вячеслав Константиновский, который во время заседания Рады «наслаждался» кадрами для взрослых («клубничкой»), а также делился ими со своими коллегами через интернет. Пристраивают в судах и своих престарелых родственников, как, например, у нас, которые приходят на работу лишь для того, чтобы прессу почитать да зарплату получить.
Но сейчас Порошенко и его команда решили прямо-таки завалить судей деньгами. Так, новый Закон устанавливает зарплату в местных судах на уровне 30 минимальных, в апелляционных - 50, в Верховном суде Украины - 75. И это только голый оклад. Как подсчитал бывший министр финансов, народный депутат В. Пинзенык, оклад судьи Верховного суда с 01.01. 2017 г. составит 120 тыс. грн. С надбавками и дополнительными коэффициентами зарплатный максимум судьи суда высшей инстанции может достичь 315 тыс. грн. в месяц (при курсе 25 грн. за доллар это более $12). http://news.liga. net/articles/ politics/11014490-khoroshie_i_ne_ochen_khoroshie _novosti _detali _sudebnoy _reformy.htm  Заметим, что всё это делается в нищей стране, сидящей на игле у МВФ и постоянно униженно клянчащей новые «дозы» кредитов, где основная масса населения еле сводит концы с концами, где царит тарифный геноцид и неприкрытый произвол власти.
P.S. Мэру Днепра (Днепропетровска) Борису Филатову и секретарю горсовета Вячеславу Мишалову выделили ежемесячную(!) премию в размере 8 окладов. Как стало известно «фрАзе», об этом сообщила пресс-служба горсовета. «Заместителю руководителя исполнительного органа горсовета будут выплачивать премию 700%; начальникам управлений – 650%; заместителям начальников управлений – 550%; начальникам отделов – 500%;   специалистам – 400%», – отметили в ведомстве, сообщает НБН.
Сам Борис Филатов обосновал такое решение борьбой с коррупцией. Браво! И ещё. Количество мелких краж в Украине неимоверно возросло. Грабители вырывают у женщин сумочки, срывают золотые украшения. Особой популярностью пользуются мобильные телефоны. Наше правосудие, конечно, тоже не дремлет. Воришки получают срок даже за палку колбасы…
                Невеста на распутье
Поздно вечером Оксана позвонила мне и предложила покататься на машине. Я, конечно же, сразу согласился. Едва мы отъехали от дома, как нас остановили гаишники. Слава богу, что серьёзные товарищи только проверили документы, а страховкой не заинтересовались. Мы немного покружили по городу, а потом Оксана предложила купить ей какой-нибудь восьмиградусный напиток и остановиться в городском парке. Несколько часов мы просидели на скамейке, мило общаясь. На Оксане было белое в цветочек обтягивающее платье, подол которого она периодически подбрасывала, переставляя одну ногу на другую. Тёплый августовский ветер ласково трепал её волосы и вызывал у меня жгучее желание приласкать мою спутницу, но я себя сдерживал.
Около часу ночи мы поехали домой. Я зашёл к Оксане на чай, надеясь на продолжение «банкета», однако после чая она заявила, что очень хочет спать. Злой и расстроенный я пошёл домой, не понимая, зачем нужна была эта ночная прогулка. Утром Оксана мне позвонила на домашний телефон. Видя, что на табло высвечивается её номер, я не хотел брать трубку. Потом она пошла на хитрость и несколько раз позвонила, очевидно, с мобильника, потому что номер не определялся. Я снова не ответил. И вот вечером, примерно в половине одиннадцатого, кто-то нажал на звонок у входной двери.
– Кто там? – недоволькно буркнул я, уже собираясь лечь спать.
– Давай открывай! Свои! – весело ответила Оксана.
Мы немного посидели на кухне. Я угостил гостью чаем. Потом предложил, чтобы мы пошли к ней. Она, улыбаясь, удивилась, мол, зачем к ней, разве нельзя здесь? Мы легли на диван, и Оксана отдала мне вчерашний «должок», который я так хотел получить. Расслабленно встав, она спросила меня, где, мол, её беленькие? Я, продолжая парить в воздухе, сказал, что не знаю… 
На следующий день вечером уже я пришёл к Оксане на «чай». Рассказал ей о том, что прошёл до конца все больничные испытания и мне выписали в Черноморске гормональные таблетки, которые должны нам помочь. Она обрадовалась, и наша любовь возобновилась с прежней силой. Так продолжалось около месяца. Я приходил к ней регулярно по вечерам. Иногда мы ходили к общим друзьям в гости, или Оксана ещё куда-нибудь меня тянула. Так, однажды около пяти часов пополудни она позвонила мне на мобильный и сказала, чтобы я, взяв машину, подъехал к «Солнечной долине». Вскоре я был на месте. Оксана была в баре в компании друзей. Все они были выпившими. Душа требовала размаха, и Оксана захотела, чтобы я отвёз всю компанию в другой бар на окраине города. Нас было 5 человек. Оксана была весёлой и жизнерадостной, часто шутила и улыбалась. В баре она заявила:
– Так, маленькую мы уже брали, теперь берём большую, а этому товарищу дайте соку. 
Я не обиделся и мирно потягивал свой сок через трубочку, изрядно закусывая его бутербродами. Все остальные пили водочку и танцевали. Стемнело. Время приближалось к девяти. Я сходил в туалет. Когда вернулся, то увидел, что Оксана уже не танцевала, а громко рыдала, вспоминая своего покойного сына. Все её успокаивали. Было видно, что незапланированный праздник досрочно закончился. Компания начала собираться домой. Погрузив всех в машину, я тронулся в путь. Высадив по дороге друзей Оксаны, поехал домой. Моя любовь постоянно просила меня ехать потише, так как говорила, что ей плохо. Подъехав к дому, помог Оксане выбраться из машины. Я спросил, помочь ли ей, или она пойдёт сама? Оксана ответила, что сама и тут же, сделав шаг назад, ударилась головой о столб. Я спросил, не больно ли ей? Она ответила, что нет. Я взял у Оксаны ключи, но открыть сразу дверь не смог. Тогда она, собравшись с силами, сама её открыла. Дома она упала одетой на мягкий уголок и стала засыпать. Я раздел её и укрыл одеялом, а Оксана только промычала:
– Тебе бы только раздеть женщину…
Проспавшись и встав утром, она обзывала себя последними словами. Я молчал и только думал, что хорошо, что на меня не кидалась. Прошло несколько дней. У нас с Оксаной были по-прежнему хорошие отношения, как вдруг ни с того, ни с сего (ох, уж эти Весы!) она заявила, что ещё не выбрала себе мужа. Я обиделся, а Оксана тут же отреагировала:
– Ну и что, что ты ко мне ходишь? Это ничего не значит!
Я решил прекратить наши взаимоотношения, раз я для этой ветреницы никто, и перестал к ней приходить. Вскоре (был какой-то праздник) Оксана прислала мне эсэмэску с поздравлением. Я ответил, что, мол, спасибо. А ещё через несколько дней увидел, как из её подъезда выходил Юрочка. Я решил, что это всё. Хватит надо мной издеваться! Да и Борис давно уже меня звал на свою историческую родину.
«…Сюда я больше не ездок!
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок...
Карету мне, карету!» http://www.bibliotekar.ru/encSlov/17/218.htm
          Хорошая музыка, свечи, цветы, шампанское!
Из интернета. «– Что я могу тебе дать? Машины нет, квартиры тоже…
– Ты можешь дать мне крылья за спиной. Пусть все едут, а я полечу!»          
Догорало «бабье лето». Шёл надоедливый холодный дождь. Дрожащие зеркала луж отсвечивали мутно-чёрные тяжёлые тучи. В такую погоду никуда не хочется идти и даже выходить из дому. Угасал понедельник – единственный мой выходной в неделю. Хотя какой это выходной? Приходилось решать все проблемы, которые накапливались за неделю. Иногда в авральном порядке. Кто-то позвонил мне на домашний телефон. Номер не определился. Оказалось, что это моя случайная знакомая неувядающая Иринка. Я почти совсем забыл о ней, как она сама неожиданно напомнила о себе, выплыв из небытия. Немного поговорили, а потом Иринка заметила, что сегодня, мол, нелётная погода. Я с радостью поддакнул, довольный уже тем, что не придётся искать какой-либо другой повод, чтобы от неё отвязаться. И тут дама меня огорошила:
– Я сейчас у матери. Набрала много сумок. Ты меня не подвезёшь домой?
Я был не рад, что как-то брякнул, что у меня есть машина, правда, не уточнил, что не моя. Иринка это запомнила. Я начал выкручиваться:
– Но сейчас такая погода. Хороший хозяин собаку не выгонит…
– Вот именно. Неужели ты мне не поможешь? А если не будет маршрутки? Не идти же мне пешком?
Я нехотя согласился. Не спеша выехал. По дороге меня остановили гаишники. Видите ли, я проехал запрещающий знак, который, как назло, недавно поставили. Составили протокол. Показывая документы, я уронил техпаспорт в лужу, и он поплыл под машину гаишников. Пришлось им отъехать. Одни неприятности! Недаром я не хотел ехать!
К назначенному Ириной месту приехал с некоторым опозданием. Навстречу мне резво прошмыгнула маршрутка, и я даже подумал, мол, не напрасно ли я еду? Однако моя надоедливая просительница была на месте. Она немного замёрзла и промокла. Минут через двадцать я уже подъезжал к её дому.
– Ну что, теперь выпьем магарыч? – предложила она.
Я ответил, что за рулём. Зачем мне неприятности? Тогда Ирина сказала, чтобы я отогнал машину домой и приходил. Примерно через полчаса вернулся. Хозяйка открыла свой домашний коньячок и, видимо, была не очень довольна тем, что я пришёл с пустыми руками. Но я же не навязывался ей в гости? Сама пригласила. Тем более я не хотел серьёзных отношений.
Время быстро добежало до десяти вечера. Я, как и в первый раз, гладил чёрного кота, а он услужливо выгибал спину и зорко следил за тем, не упадёт ли что-нибудь со стола. Я одним глазом смотрел телевизор и листал предложенную мне книгу о необычных явлениях во Вселенной. Хозяйка изредка покуривала, и было видно, что немного опьянела. Надо было расставить все точки над «і» в наших отношениях, поэтому я сказал:
– Ну что? Я остаюсь или ухожу домой?
Ирина немного растерялась, но быстро ответила:
– Даже так? Надо чтобы всё было как-то красиво: хорошая музыка, свечи, цветы, шампанское…
– Понятно. Тогда я пошёл домой.
Ирина проводила меня до двери, а я решил больше сюда не возвращаться. С возрастом я, наверное, стал циником, и тут ничего уже не поделаешь. Мне очень не нравится, когда что-то решают за меня. Я не готов встретить здесь старость и быть убаюканным мелочной заботой. Не хочу похоронить себя заживо в этой дыре. Хочу ещё чего-то в жизни добиться, что-то увидеть, куда-то поехать. Я другой.
Несколько раз Иринка мне ещё звонила и даже приглашала в гости на свой день рождения, уверяя меня, что ничего не надо дарить. Глупая, она так и не поняла, что дело не в моей жадности. Просто я не хотел связывать с ней свою жизнь. Со временем звонки прекратились, а в памяти осталась хрупкая худенькая женщина, стремящаяся найти своё тихое семейное счастье в нашем бушующем, неспокойном мире.            
                Битва ещё не закончена
Из интернета: «Сейчас мои друзья будут смеяться или плакать – не знаю. Но для того, чтобы жителю нашего города получить какое-либо решение исполнительного комитета в печатном виде, необходимо заплатить 336 грн. За решения сессии оплата составит 371 грн. Скачите, кто еще не доскакался».
Весь двадцатый век нам подбрасывали революции и войны, чтобы если нас не уничтожить, то значительно ослабить. Едва мы выкарабкивались из одной напасти, как нам подбрасывали другую. Вот лишь один пример. Только мы закончили Великую Отечественную и водрузили флаг над рейхстагом, как наши славные союзники решили начать против нас новую войну с привлечением немецких дивизий, находящихся у них в плену. Операция называлась «Немыслимое». И, в самом деле, это было немыслимое вероломство. Наверное, поэтому операция и не состоялась. Общественное мнение было бы явно не на стороне вероломных борцов за демократию. А сколько ещё было разных пакостей во времена «холодной войны»? Только боязнь ответного удара остужала горячие головы натовских стратегов. 
Союзники к нам приклеивались всегда только тогда, когда было ясно, что Россия побеждает. Западу всегда не нравилось, что мы хотим жить по совести, без грабежа, насилия и обмана. Мы другие, и это их раздражает. Сейчас происходит то же самое, что было и сто, и двести и триста лет тому назад. Нас хотят подчинить и расчленить, ограбить и ослабить, раздавить и уничтожить. Для этого на просторах СНГ нас стравливают и более слабых вгоняют в долги, подбрасывают новые и новые войны и конфликты, так называемые, «оранжевые» революции и протестные движения, подкупают верхушку и открывают различные «благотворительные» фонды, ведут информационную войну и объявляют санкции. С распадом Союза ничего не изменилось. Только теперь уже надо добить Россию, а, заодно, и весь русскоязычный мир. Чтобы не было кому возражать против насаждаемой «демократии».
Всё это уже было. Но, как ни парадоксально, оно, как и столетие назад, работает. Это битва двух цивилизаций – западной, грабительской и воровской, и нашей, основанной на правде и совести. Сейчас новый этап этой борьбы. Западные стратеги, возглавляемые Ротшильдами и Рокфеллерами, разработали план, по которому на планете должен проживать так называемый «золотой» миллиард. Все остальные подлежат порабощению и уничтожению. Идея с помощью созданного ими Бильдербергского клуба неуклонно воплощается в жизнь.
Пять процентов населения богатых стран потребляют сорок процентов мировых богатств и производят семьдесят процентов мировых отходов. Справедливо ли это? А госдолг самой богатой страны, США, приближается уже к $19 трлн. Не потому ли они богатые, что мы бедные? Долги отдавать не хочется. Как же их обнулить? Или поработить заёмщиков, или просто их уничтожить. Идеальный вариант – это война. Но англосаксы любят воевать чужими руками, при этом, снова-таки наживаясь. И нам, главное, стараться не ввязываться в подбрасываемые войны, или минимально ввязываться, а попутно работать над уничтожением доллара, т.е. вытеснением его из мировой экономики. И тогда Штаты сами рухнут. Это бывало уже не раз.  Вспомним Великую депрессию в Штатах в начале 30-х годов прошлого столетия и промышленный рывок Союза. Запад всегда нам завидовал. Оборудование и технологии в то время нам продавали только за зерно, что спровоцировало наш голодомор.
Распад Союза только притормозил крах Запада с его грабительской демократией и псевдосвободой. Так и хочется вспомнить высказывание президента России В.В. Путина, который сказал, что Европа станет колонией своих колоний. Европа уже давится, втягивая в себя всё новые и новые страны и принимая сотни тысяч беженцев с Ближнего Востока и Африки. Крах этой грабительской политики неизбежен. Недавно мировой резервной валютой признан китайский юань. Это означает, что близится и крах американского доллара, а с ним и безраздельное господство Штатов, страны-вампира и агрессора. И дай бог, чтобы не было большой войны…
             Кошачья мама без судьбы!
Я уже паковал свои вещи, как неожиданно всплыла Марина. Она позвонила мне на домашний телефон и пригласила приехать к ней, откуда-то разузнав, что я катаюсь на машине по городу. Немного поразмыслив, я поехал. Как обычно, Марина была навеселе. Она быстро собралась, чтобы поехать со мной и взяла с собой … картонную коробку с котятами. Я не знаю, сколько их там было, но они мирно спали, скрутившись калачиками.
– Наша кошка, которую, помнишь, мы когда-то подобрали по дороге на водоём, не хочет их кормить. Вот я и взяла над ними шефство: кормлю с пипетки молочком. Жалко. Без меня они сдохнут. Они такие маленькие, беспомощные, слепые…
Я предложил оставить их дома. Марина тут же заметила, что без неё никто за ними не будет смотреть. Мы поехали, а в Марину словно вселился какой-то бес. То она хотела в один бар, то в другой. Едва я взял бутылку пива, как моя спутница сделала сногсшибательную причёску: она намочила пивом концы своих белокурых волос и весело меня спросила, мол, ну, как? Я ответил, что бесподобно. В конце концов, мы поехали в тот бар, где были с ней последний раз около месяца назад. Она здесь раньше работала, но её почему-то уволили и, по её словам, снова обидели.
Было уже около полуночи. В баре мы вначале сидели вдвоём в кабинке, а потом Марина потянула меня к своим знакомым, которые здесь работали. Пили все: и обслуживающий персонал, и посетители. Мне была не очень приятна эта компания, не знающая меры. Я пил минеральную водичку. Марина больше делала вид, что пьёт, а сама выливала водку, которую ей без конца наливали, под стол, и говорила, что ей надо отомстить. Я не понимал, в чём заключается эта месть, и всё говорил ей, что пора домой. Марина неизменно отвечала мне, что, мол, ещё один танец, и ты же водишь, что я не пью.
Уже в четвёртом часу я всё же вырвал Марину из крепких объятий этой компании. Она к тому времени успела совершить свою месть, но мне так и не сказала, что же она сделала. Мы подъехали к моему дому, и тут Марина заявила, что она хочет в туалет. Не успел я выйти из машины, как она с котятами испарилась в темноте. Я несколько раз её окликнул, но моя пропажа не появлялась. «Сбежала!» – подумал я и пошёл домой. И тут, как из под земли, Марина появилась. Вскоре мы легли спать.
Утром после бурно проведённой ночи кошачьей маме было плохо, я её не трогал. Она пила таблетки и запивала их зелёным чаем. Вечером вместе со своим блохастым семейством поехала домой.
Прошло несколько дней. Марина о себе не напоминала. Я тоже ей не звонил и даже не поздравил с днём рождения. Казалось, она обо мне забыла. Я знал, что она поддерживает угасшие отношения с Димочкой. Пусть думает сама, что ей делать дальше. И вдруг я увидел её на рынке. Она стояла у входа на рынок возле своей подруги Алёны. Я подошёл к ней, чтобы разобраться в наших отношениях. Марина глазами показала на Алёну, а потом сказала, чтобы я через полчаса подошёл к остановке её автобуса на Виноградовку.
– Что тебе сказать? – как-то обречённо сказала Марина. – Я ходила к гадалке с мамой. И, знаешь, что она заявила? Что я перекати-поле и у меня нет судьбы… Так что я ещё не определилась. Я подожду. А сейчас я уезжаю в один райцентр в соседней области. Буду работать. Подумаю…
– Ты уже уезжала в Винницу к баптистскому проповеднику! Здравствуйте, я Мокрякова! И беременна. И выхожу замуж. А, впрочем, как знаешь… Я тоже уезжаю. Только далеко. Отсюда не видно.
Мы расстались, а я, подходя к дому, подумал: «А ведь гадалка-то права! Она единственная, кто сказал всю правду Марине. Это перекати-поле ни с кем не будет жить. Только все соки выпьет и выплюнет».
                Бойтесь разбудить Русского!
«Я жить так больше не хочу.
О, дайте мне топор, холопу,
И гвозди, я заколочу
Окно постылое в Европу,
И ни к чему тут разговоры,
Ведь в окна лазят только воры.
Николай Зиновьев. http://www.liveinternet.ru/community/obladaet/post250107228
Бойтесь разбудить Русского! Вы не знаете, чем кончится для вас его пробуждение. Вы можете втоптать его в грязь, смешать с дерьмом, насмехаться, унижать, презирать, оскорблять. И в тот момент, когда вам покажется, что вы победили Русского, уничтожили, ошельмовали на веки вечные, стёрли в порошок –  вдруг произойдёт что-то необыкновенное, удивительное для вас.
Он придёт к вам в дом. Устало опустится на стул, положит на колени автомат и посмотрит в глаза. Он будет вонять порохом, кровью, смертью, и это будет в вашем доме. Русский задаст вам лишь один вопрос: «В чём сила, брат?» Именно в этот момент вы тысячу раз пожалеете, что вы не брат Русскому. Потому что брата он простит, а врага – никогда. Французы помнят. Немцы знают. Русский живёт справедливостью. Западный обыватель – лживыми брифингами и лукавыми пресс-конференциями.
Пока жива в его сердце справедливость, Русский поднимется из грязи, из мрака, из ада. И вы ничего с этим поделать не сможете. Потому что сами русские ничего не могут с этим поделать уже не одну тысячу лет.
Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени –
Помолиться перед боем…»
Николай Зиновьев.
Сергей Климкович. https://topwar.ru/56745-boytes-razbudit-russkogo.html
«ЕСЛИ ПЛЮНУТЬ В РОССИЮ – ОНА УТРЁТСЯ! ЕСЛИ ПЛЮНЕТ РОССИЯ – МИР УТОНЕТ!!!» Маргарет Тэтчер. http://www.liveinternet.ru/users/ 3422645/ post337418137
P.S. Мы все русские. И украинцы, и белорусы, и представители других этносов и народов, проживающих на нашей территории. По духу, по силе веры в доброту и справедливость, по образу мыслей. Русский – это уже давно не национальность, это образ жизни. Нас стравливали и разобщали, унижали и уничтожали, но мы, как та птица Феникс, всегда восставали из пепла и шли дальше своей дорогой, показывая и прокладывая её также и для других народов. Мы не раз спасали болгар и сербов, армян и греков, грузин и арабов. Мы спасли Европу от Наполеона и Гитлера. В Германии и сейчас на советских памятниках пишут: «Русские, спасите нас ещё раз!» Мы не делали колоний или резерваций на своих землях, мы не убивали людей только за то, что они другой веры, национальности, цвета кожи или разреза глаз. Мы русские. Нам этого не надо.
Нам подбрасывал революции и войны, хаос и разруху, убивали наших политиков или делали их предателями, заставляли презирать героев и возвеличивать негодяев. Нас всегда хотели сделать другими. И, если не уничтожить, то поработить. Но у нас не вешали, как в Англии, за бродяжничество, не сжигали на кострах еретиков, как в Западной Европе, не держали чернокожих рабов на плантациях, как в США. И, чем больше нас сжимали, заставляли отступать, тем сильнее мы хотели расправить плечи, вдохнуть воздух широкой грудью и сказать своё: «Нет!» 
А вот к каким результатам приводит разжигание вражды и ненависти между родственными народами можно увидеть на примере Югославии. Возьмём сербов и хорватов. Это фактически один народ, как, например, русские и украинцы. Говорят они на одном языке – сербо-хорватском, только сербы – православные и пишут на кириллице, а хорваты – католики и пишут на латинице. Разве из-за таких различий можно убивать друг друга? Оказывается, можно. И в ход шли молотки и ножи, серпы и другие предметы быта. Вот выдержки из Википедии: «В годы Второй мировой войны на территории оккупированного Королевства Югославия вёлся геноцид сербов, евреев и цыган, а также преследование и дискриминация вышеуказанных народов. Основными организаторами геноцида были фашистский режим усташей в Независимом Государстве Хорватия (НГХ) и немецкая оккупационная администрация. Уста;ши (хорв. Usta;e — «восставшие», «повстанцы» от хорв. Ustanak, восстание, хорватское революционное движение) – до апреля 1941 г. хорватская нацистская ультраправая организация, основанная Анте Павеличем в 1929 г. в Италии. С апреля 1941 г. по май 1945 г. стояла во главе Независимого государства Хорватия (это почти как ОУН УПА на Украине, устроившая «Волынскую резню», или её современный аналог «Правый сектор», «отличившийся» 2 мая 2014 г. в Одессе – от авт.). Ясе;новац – система лагерей смерти, созданная усташами в мае 1941 г. Располагалась в 60 км от Загреба. Ясеновац был самым крупным лагерем смерти НГХ. По разным оценкам, хорватскими усташами в нём было убито от 83 000 до более 700 000 человек… 24 августа 1942 г. среди надсмотрщиков лагеря прошли соревнования по убийствам заключенных. На них победил Петар Брзица, член католической организации «Крижари», который специальным ножом «серборезом» перерезал горло за один день 1360 заключённым. За это из рук капеллана лагеря он получил золотые часы, от администрации лагеря — серебряный сервиз и от усташей, служивших с ним в лагере – печёного поросёнка и вино».
Думаю, что наши западные «партнёры» были бы не против, чтобы подобные концлагеря смерти были устроены и у нас. Ну и, конечно, проводились такие  же «соревнования». Пусть убивают друг друга эти русские, новые псы-гладиаторы, на потеху «цивилизованному» миру, а мы приберём к рукам их природные богатства и земли… 
              От автора. Под колёсами истории,
                или Над пропастью во лжи
Меня всегда интересовало, почему распался Советский Союз, и чем больше мне становилось лет, тем мучительнее были боль, ностальгия и обида… Это и является главной темой моих записок. Все события разворачиваются на глазах моих современников. Некоторые из них не по своей воле попали под колёса истории, которые их безжалостно раздавили. Не знаю, как для других, но для меня развал страны – это внутренняя драма, ужасная катастрофа, жизненный катаклизм. Большинство моих героев смогли пожить и в том, «проклятом» мире, и в этом «справедливом», в том числе и я. Есть с чем сравнивать. И сравнения очень часто не в пользу нынешнего миропорядка с его тотальной коррупцией, бешеной несправедливостью, властью денег, моральной деградацией, материальной нищетой, локальными войнами и всемирным терроризмом. Может быть, кто-то подумает, что я сгущаю краски? Отнюдь, нет! Я описываю только то, что вижу. И извечные вопросы, как крик души: кто виноват, и что делать? Намного лучше только для избранных. Бывших партийных бонз, «красных» директоров и оголтелых либералов-предателей, пролезших правдами и неправдами в депутаты, и которые, в сущности, являются космополитами. Страна для них только кормушка, место работы. А деньги и семьи давно уже там, за «бугром». Вот, например, сколько получают руководители «Газпрома»: «Общий фонд заработной платы членов правления компании в 2015 г. – 181 млн. руб. в месяц. Зная, что в состав правления входит 17 человек, нетрудно подсчитать, что средний доход, приходящийся на одного члена правления, составляет 10,6 млн. руб., что более чем в 331 раз(!) превышает зарплату среднестатистического россиянина. Если же говорить о доходах председателя правления А. Миллера, то он за выполнение своих должностных обязанностей получает 12,5 млн. руб. в месяц. Но это не единственный источник его дохода. Он получает ещё зарплаты как член совета директоров ряда дочерних компаний корпорации. Совокупный годовой доход Миллера достигает $27 млн., что делает его наиболее высокооплачиваемым топ-менеджером в России». А сколько таких миллеров по стране!
И ещё один пример. Экс-главу «РусГидро» Е. Дода обвиняют в лишних 73 млн. руб. премии, что он выписал себе в 2013 г. https://twitter.com/nstarikov/ А всего премия составила 353 млн. Значит, 280 млн. руб. себе любимому заплатить можно? Законно? Браво! А вот некоторые результаты работы этого «эффективного» менеджера»: «…Владелец большинства гидроэлектростанций страны Российская энергетическая компания «РусГидро», 65% которой принадлежит Российской Федерации. Компания так себе, вполне ничего. Только вот с экономикой не всегда получается. Так, только долги «РусГидро» с 2009 по 2013 гг. увеличились с 22 до 179 млрд. руб. – более чем в 8 раз. Однако, несмотря на гигантские долги, госкомпания за последние четыре года умудрилась скупить непрофильные активы, не имеющие никакого отношения к основной деятельности, на сумму почти в миллиард долларов. Половина этих покупок была вполне официально списана в убыток. А за те же четыре года уровень капитализации «РусГидро» упал с $14 млрд. до 5,6 млрд., то есть в 2,5 раза, а её акции за тот же период подешевели почти вдвое – с 1,02 руб. до 53 коп. Не помогло даже введение в правление корпорации бывшего председателя думской Комиссии по регламенту и депутатской этике В. Пехтина, прервавшего политическую карьеру после того, как у него обнаружилась незадекларированные особняки и пентхаусы в американской Флориде. По странному совпадению проблемы в крупной госкомпании начались после прихода на должность председателя правления Е.В. Дода. И опять-таки по странному совпадению, финансовые проблемы имеет только госкомпания «РусГидро», а сам же гражданин Дода таких проблем не имеет. Даже очень не имеет. Совокупное недвижимое имущество экс-председателя и его семьи оценивается по самым скромным прикидкам не менее чем в 1,5 млрд. руб. С таким-то счастьем и на свободе! Это заработная плата 3 000 (трех тысяч!!!) школьных учителей за год или же 400 (четыреста!!!) квартир для ветеранов войны». http://alexandr palkin.livejournal.com/5066133.html
Подведём итоги. Кое-кто в день(!) получает больше, чем подавляющее большинство граждан в год(!). А разве нефть, газ и другие природные богатства России не всенародное достояние? Всенародное! Правда, ельцинская Конституция, принятая в 1993 г. по западным лекалам, об этом стыдливо умалчивает. Не лучше дела и на Украине. Янукович добил социальное государство, которое начали уничтожать ещё с самого начала «нэзалэжности». Показателен и рост миллиардеров при нём. В 2010 г. их на Украине было 8, а через год уже 21. (А. Фурсов. Познав. ТВ, «После боя – Украина»). В общем, всё олигархами нажито непосильным трудом! Нынешнее «порошенковское», или «вальцманское» время – это вообще произвол и дикий ужас, о чём я неоднократно писал в своей книге.
В советское время я не видел бомжей. Все имели собственное жильё, или жили в общежитиях. Работа была на каждом шагу, зарплату не задерживали, за тунеядство давали срок, пьяниц воспитывали и лечили, наркоманию пресекали. Криминальных разборок мы не видели, как и заказных убийств. Шиковала, в основном, партийно-хозяйственная элита, которая не хотела честно жить и мечтала о том, как бы потратить с пользой украденные миллионы, спрятанные в матрацах. А рядовые граждане в основной массе были добрыми и отзывчивыми, делились с ближним последним. Свадьбы делали на два дня, нанимая духовой оркестр, приглашая всё село, улицу, дом. На сто-триста человек! С размахом! А не так, как сейчас, на полдня в баре и с подарками в самом начале, чтобы никто не сбежал. Если на улице кто-то строил дом, то после возведения стен всех приглашали на так называемую клаку, то есть надо было закидать потолок глиной с соломой. Делали большой замес, взяв коней. И люди бесплатно работали, помогая соседу, зная, что если будет нужно, он поможет тебе. В конце работы хозяин кормил людей и угощал их спиртным.
Я, конечно, не историк, не политик, не экономист, не эксперт по каким-то глобальным вопросам, но мне хотелось дать общую картину происходящего на моих глазах развала великой страны. Поэтому в романе много отступлений и размышлений, часто не связанных с общей сюжетной линией. Мне хотелось всё понять и осмыслить, добраться до тайных пружин, что я и сделал в меру своих возможностей и способностей. Насколько мне это удалось, судить читателю.
P.S. И на десерт. Сотрудник службы охраны «Газпрома» заявил в правоохранительные органы о краже мигрантами унитаза стоимостью 200 тыс. руб., сообщает Life.ru. Немного раньше, как писал Ruposters, в январе 2016 г. в Москве на парковке бизнес-центра «Румянцево» неизвестные украли у 44-летней уборщицы «Газпрома» сумочку за 300 тыс. руб. Это что, тоже успешные менеджеры?
И, о чудо! Пока я корпел над своим произведением, появился реальный Черноморск. Новая украинская власть назвала так Ильичёвск на Одесчине. Мнение горожан, конечно, никто не спрашивал. А зачем? «Жираф большой, ему видней!» Главное, чтобы народ не знал свою историю. Тогда им легче будет управлять и манипулировать.
                От редактора 
В рукописи была ещё обнаружена записка, написанная корявым почерком без подписи: «Ярослав. Когда я был у тебя, звонила какая-то Оксана. Она сказала, что очень хочет тебя видеть. Очень, очень! У неё важное сообщение для тебя. Ты, мол, будешь рад. Просила, чтобы ты обязательно с ней связался. Да, звонила и некая Марина. Говорила, что тоже хочет тебя видеть. Просила, чтобы ты, если можешь, за всё её простил и не держал зла…»             
Я советский «совок» сиволапый,
Чувством этим священным горжусь
И люблю как российский я лапоть,
Так и Белую, Малую Русь.
Наша сила в любви и единстве,
Нам не надо ни войн, ни границ,
Ни майданов, ни якобинства,
Ни расширенных вдруг ягодиц.
Мы учились в Союзе бесплатно
И могли отдохнуть за копейки.
Всё куда-то ушло безвозвратно
Через дыры и через лазейки.
Нас всех подло и грубо дешёвым обманом
Затянули в болото большой глубины,
И не стало героев, не стало тиранов,
И не стало на карте великой страны.
Быстро сделались все мы немыми рабами
Олигархов и кланов, «элитных» семей,
И они беззастенчиво грабят годами,
Не считая презрительно нас за людей.
Пусть вернётся однажды счастливое время,
Где б сказали: душой никогда не криви!
И не надо дискуссий, не надо полемик,
Без любви захлебнётся планета в крови!   
…Пусть мой тянется мир до околицы
И теряется где-то в изгибах,
Я надеюсь, что всё перестроится,
Но скажу коммунизму спасибо.
Январь 2007 г. – январь 2017 г.