Лунатик

   Правливая история о проститутке,и ее гениальном сыне,которого она родила от инопланетянина.




Откуда-то сверху, с начинающего темнеть неба, в сторону зажигающего огни города опустилось едва заметное

светящееся облако. То исчезая из виду на фоне больших освещенных улиц, то вновь появляясь на темных силуэтах

домов, оно, словно одержимое какой-то целью , казалось, что-то искало и металось от квартала к кварталу,.

Стало совсем темно, и облачко можно было заметить у окон, светящихся электрическим светом.

Вот пришел отец и обнимает встречающих его детей. Не то! А вот двое стариков, склонившись у зажженной

лампы, читают что-то — тоже не то! У одного окна облако задержалось дольше: молодая красивая женщина, по всей

видимости, только что принявшая душ, расчесывала у зеркала волосы. Облако прильнуло к стеклу, и, казалось, больше

засветилось изнутри. Но вдруг в комнате появился молодой человек и, подойдя к девушке, обнял ее. Облако молнией

отлетело в сторону, и, словно преисполненное какой-то необъяснимой злостью, стало метаться от квартала к кварталу.

От истощения свет его был все тусклей и тусклей, и, почти совсем растаяв в воздухе, оно вдруг замерло у распахнутого

окна квартиры находящейся во флигеле многоэтажного здания . Крадучись, оно проникло в едва освещенное ночником

чердачное помещение. Здесь было не прибрано, и тухловатый , спертый запах комнаты говорил о непритязательности

его хозяина к комфорту.

Но это совершенно не волновало нашего героя. На стоящей посреди комнаты огромной старомодной кровати в

неприличной позе лежала пьяная женщина. Ни безобразное помещение, ни стоящие горами бутылки и валяющиеся

окурки, ни запах потного тела, и даже ни зловонное дыхание спиртным перегаром женщины, казалось, не были

замечены облаком. Оно лишь засветилось как прежде и, трансформировавшись в подобие прозрачного мужчины, мягко

опустилось на спящую женщину. Лицо женщины тронула едва заметная улыбка, и руки ее страстно обхватили

невидимого гостя. Разгораясь все больше, женщина металась, охваченная страстью, и ее иссиня—черные волосы,

разметавшись, крупными завитками прилипли к взмокшему лбу, вздымающейся груди....

Вскоре руки, обнимающие бестелесного гостя, расслабившись, бессильно, словно плети, упали на постель, и

женщина, легко вздохнув всей грудью, с блаженной улыбкой продолжила свой сон. А почти невидимый мужчина

поднялся над лежащей, и вновь принял форму облака, но уже излучающего искристый, необъяснимый флуоресцентный

свет. Не спеша, словно нехотя, оно выплыло наружу через раскрытые настежь рамы и, оказавшись над ночным городом,

стало подниматься вверх, к манящим к себе звездам.

Она не стала делать аборт. Сама не зная почему, Магда решила оставить ребенка, и через девять месяцев ,

разрешилась здоровым крепким малышом. Мальчик рос крепким и смышленым. Уже в два года он сказал, что часто

меняющиеся в их доме мужчины — это нехорошо, за что был отшлепан и получил словесное объяснение

происходящего. "Если бы не они, то мы давно издохли бы с голоду". После этого он стал все чаще пропадать на крыше

дома, а мать, особо не заботясь о ребенке, продолжала заниматься своим промыслом.

Вернувшись однажды домой, она застала сына, делающего копию с древней карты звездной карты неба. В

свои пять лет он выглядел на все десять, и, к удивлению своей матери, не имел друзей и не хотел их иметь. Рисовал

очень часто и много, особенно ее приводили в восторг его копии со сложнейших гравюр мастеров прошлого века.

Промокшая и продрогшая, не заработав ничего (годы давали о себе знать) Магда погладила сына по голове.

Постояв мгновенье, она отодвинула его рисунки в сторону и сказала, что он уже большой и пора

идти учиться в школу, чтобы вырос и стал адвокатом или генералом. Чтобы зарабатывал кучу баксов , и помогал ей в

старости. На вопрос сына, что такое баксы, она достала из комода новенькую стодолларовую купюру и, положив ее

перед озадаченным сыном, ругая, на чем свет стоит судьбу и прочих ублюдков мешающей ей по жизни , удалилась

спать.

Ну что ж, в школу, так в школу и, посидев за столом еще минут десять—двадцать, мальчик, погасив свет, лег

спать тоже.

На следующий день, встав пораньше, Магда начала сборы сына в школу. Но, подойдя к столу, она одеревенела:

на нем лежали две стодолларовые бумажки. Подняв с кровати сонного ребенка, она спросила его, где он взял вторую

купюру, на что он ответил, что нарисовал ее. Ошарашенная мать заставила его проделать то же самое еще раз, и через

какое то время минут получила еще одну купюру , которая в точности повторяла все сложности рисунка ,включая

водяные знаки подтверждающие оригинальность денежного знака …

Ужерез месяц Магда с сыном переселились в фешенебельный район города. Какая школа? Зачем? Мальчик

сильно захотел? Ну, хорошо! И что же? Оказалось, ему там скучно . Оказалось, он все это (невесть откуда!) знает, и

Магда, озадаченная одаренным сыном, поволокла его к знахарке.

Попросив подождать его у входа в сомнительное учреждение, она проникла туда, но находилась там недолго.

Ее оттуда вытолкнули. Ругаясь и проклиная свою знакомую, Магда, звеня золотым украшением, поволокла сына прочь.

Ей (ЕЙ)! не поверили и назвали старой плюхой . Ну пусть не поверили и назвали плюхой , но "СТАРОЙ"! И некому

заступиться за несчастную, и ведь по-хорошему же пришла, а та мошенница — в шею! Магда села и, обхватив голову

руками, зарыдала.

Поглаживая седеющие волосы матери, сын пристальным взглядом взглянул на заведение, откуда только что с

позором выпроводили его мать. И небольшое строение, утыканное рекламными щитами знахарши, вдруг, вздрогнув и

подняв клубы пыли, рассыпалось на части.

— Посмотри, кто пожаловал! Джимми! Такая образина — куча бабок, ходячий сейф с акциями на нефть... —

говорила тихо и скороговоркой уже постаревшая Магда красавцу сыну. И уже громко, — Добрый вечер! Мы так рады

видеть вас, мистер Бодерман! Добрый вечер, миссис Бодерман! Такая честь! Знакомьтесь! Это — Джимми! Джимми, я

тебе много говорила о семействе Бодерман! И вот они на твоей персональной выставке! — не переставала тараторить

Магда. — М-р Бодерман — большой ценитель настоящего искусства...

— Ну, вы переоцениваете, уважаемая мисс Кэпперфилд! — расплылся в улыбке толстячок. — Просто

действительно выставка стоит того. Ваш сын — талант... Нет, нет, не отрицайте! И я с удовольствием приобрету

одну—две работы.

Уставший от расшаркивания Джимми не знал, куда себя девать: улыбаясь при знакомстве, он корчил рожи в их

спину, за что Магда одергивала его. Это была уже не первая персональная выставка ее сына . Сбылась ее мечта. Ее

признали. Верней, признали талант ее сына. А она и сын — единое целое. Разве не так?! А значит это и ее успех.

...— Джимми! — вновь одернула сына мать. — Репортеры... Ответь что-нибудь, ради Бога! Приличное...

— ..Да-да! — с улыбкой до ушей отвечал тот. — Что вы говорите — новый шаг в искусстве? Кстати, идея этой

работы пришла мне на ум, когда я наступил на собачье... а может, не собачье... Ну, не важно... экскременты. Она так и

называется....Ах, она называется "звездная прострация"? Ах, да! Это было ночью! Было очень темно и воняло, знаете

ли... Ну, нет! Куда же вы?...

Раздосадованные газетчики ушли...

— Ну, опять ты хамишь ! — зло шипела мать. — Пресса — большое дело, козырь!

— Мама! Ну чего нам не хватает? — раскланиваясь гостям, сквозь зубы говорил Джимми. — Уволь меня от

этих условностей...

— Каких-то двадцать лет назад я была на дне жизни, — прошипела Магда вновь, — а теперь позволь мне

получить удовольствие от того, что эти воротилы и **небожители ** целуют мне руки. Я их еще заткну за пояс, червей

капустных...

— А-а! Мистер Джонс! — вновь сладко пропела она. — Вы получили наше приглашение? Джимми!

Познакомься — это мистер и миссис Джонс.

Острым каблуком сверхмодных туфель она наступила на ногу засыпающего на ходу Джимми.

— О-о!— взвыл тот от боли и тут же, расплывшись в улыбке, пропел в такт мамаше: — Как же, как же,

слышал....

— Ну! Вечер удался на славу! — скинув давившие туфли, Магда тяжело опустилась в глубокое кресло. — А

что же я хотела сделать?... Ах да! Я должна позвонить!

Она легко соскочила и, схватив трубку радиотелефона, обратилась к сыну:

— И что за манера у тебя при знакомстве с людьми дергать носом, нервный тик у тебя, что ли, на знакомства?..

— Я считываю информацию...

— Как ты меня уморил своими непонятными объяснениями... Да оторвись ты, наконец, от этого чертового

компьютера, когда с тобой разговаривает мать!

— Не могу... — как бы про себя ответил Джимми. — Это единственное умное, до чего додумалось

человечество, хотя самые последние достижения в этой технике я бы оценил на слабенькую тройку...

— Да какое право ты имеешь судить о человечестве с таким издевательством, — вдруг распалилась Магда. —

Ты то сам с Луны что ли свалился?! Ты моя кровь и плоть! Такой- же, как все! Ну, наградила тебя природа кое какими

способностями! Это у тебя наследственные гены от деда. Все двадцать лет, что он сидел, верней, работал, — он делал

самые классные художественные татуировки...

— Хорошо, что я не перенял от него ничего другого...

— А ты проживи жизнь, и не осуждай тех, кто умер!..

Видя, что мать расходится все больше, Джимми откинулся в кресле и, улыбнувшись, в знак примирения

поднял руки вверх.

— Ну, таким ты мне больше нравишься, — Магда подошла к сыну и, обняв его за голову, чмокнула в затылок.

— Да! Что же я собиралась сделать? — и увидев в руке телефонную трубку, вновь рухнула в кресло. — Позвонить!

Но не успела она набрать номер, как в телефонной трубке прозвучал зуммер.

— Кого это черт дернул звонить так поздно! — прорычала она и, нажав кнопку ответа, сладко пропела: —

Магда Кэпперфилд слушает вас...

Слушая говорящего, она изменилась в лице, побледнела и как-то осунулась...

— Но... Но... — пыталась она что-то возразить, однако голос в трубке на чем-то настаивал, и ей ничего не

оставалось, как ответить. — Хорошо, завтра в девять тридцать... Найду... Может быть, я одна... Ну, хорошо—хорошо...

Как скажете... Да... Всего хорошего...

Как-то сгорбившись и состарившись, Магда опустила трубку телефона на колени...

— Ничего страшного, мама... Поедем вдвоем... — сын смотрел на нее своим спокойным светящимся взглядом.

— Налоговая инспекция это пока не ФБР...

Магда, уже привыкшая, что сын всегда все знает наперед, только глубже ввалилась в кресло и на ее глаза

навернулись слезы...

— Боюсь, — лишь тихо простонала она...

Его попросили подождать, а ее — пройти в кабинет. За столом сидел человек лет сорока пяти. У него на лбу

было написано, что он точно не из налоговой инспекции. Она сразу же поняла, что с этими людьми валять дурака -

опасно.

Мужчина показал свое удостоверение агента ФБР, и это было началом разговора. Человек, закуривая,

разглядывал свою посетительницу: она напоминала ему нахохлившуюся клушку, готовую в любую секунду встать на

защиту своего цыпленка.

— Ну, может быть, вы что-нибудь расскажете? Например, о сделке с мистером Адамсом?..

"Так, значит, они вот о чем!— воспаряла духом Магда. — Лишь бы не о махинациях на бирже, а тут она

выкрутится!"

— Ах, мистер Адамс! Это мой старый знакомый... По работе, знаете ли... Он оказал нам большую услугу,

купил несколько работ моего сына...

— Это вы о последней выставке Джимми или о двух "подлинных "Подсолнухах" Ван Гога? Нет-нет. Это,

можно сказать, предмет разговора на нашей следующей встрече ... — человек взял бумагу и, написав что-то, пододвинул

листок к Магде. — Я о той сделке, за которую вы получили эту сумму...

Магде стало дурно... Скрывать было нечего. Она попросила воды.

— Расскажите, как все было, о Джимми, о его детстве, его увлечениях и прочее. Я понимаю, что это ваш

ребенок, и уверяю, что вам ничего не грозит, а тем более для Джимми...

Смахнув платочком слезу и, отпив глоток воды, Магда решила рассказать все, как было:

— Джимми рос хорошим мальчиком, — справляясь с состоянием нокдауна, начала она. — У нас всегда было

взаимопонимание, и я никогда не наказывала его. И не била, конечно. В школу он пошел рано, но из-за нужды так и не

смог закончить ее. Я сама учила его и счету, и письму. Мне, одинокой женщине, было трудно растить мальчика. И

воспитывать! Это пагубное влияние улицы! Я шла на все, чтобы он ни в чем не нуждался. Он хорошо рисовал, и мне

иногда удавалось или продать его рисунки, или обменять на продукты...

— Ну, об его умении рисовать — разговор особый, — прервал ее собеседник. — Те "подлинники", что вы

продали мистеру Адамсу, сделаны столь искусно, что специалисты до сих пор теряются в догадках. Ведь вторых таких

"Подсолнухов" быть не может. Подлинник находится в Японии. Его приобрела одна богатая корпорация...

— Ну , мало ли что есть в Японии! — сорвалась Марта. — На то они и японцы, чтобы удивлять весь мир

своими достижениями. Может быть, именно у них они фальшивые, а не подлинные "Подсолнухи", а трубят на весь

мир....— но, встретив холодный взгляд, вдруг осеклась. — Простите, я не права, но я так боюсь за моего мальчика.

Она заплакала по-настоящему, то есть ей действительно жаль было Джимми. И впервые она вдруг пожалела,

что втянула его во всякие мошеннические дела.

Человек встал и подал женщине воды. Та успокоилась и громко высморкалась в платочек.

— И что же с миссис и мистером Адамс? — не унимался человек.

— Я встретила мистера Адамса, может быть, пять лет назад... Не помню точно. Я была рада встрече, ведь по

сути мы знакомы уже лет тридцать... Он был богат и слыл повесой... — Магда как-то замялась и зарделась, как девочка.

На нее нахлынули воспоминания молодости.— Но при той встрече несколько лет назад все было не так. Он пожаловался

на свою судьбу. Денег-то у него всегда было навалом... А вот женился он на молоденькой девчушке, и никак не мог

дождаться наследника. С такой-то кучей денег! Не сдавать же ему их после смерти в приют для бездомных собак! Да! О

чем это я? О деньгах?

— Нет, — поправил ее человек, — о том, что у мистера Адамса была молодая жена и что он...

— Да-да, вспомнила! — Магда постепенно приходила в себя и начинала тараторить все быстрей. — Ну ведь

ему уже под шестьдесят, а ей, простите... Она ему в дети... внучки годилась, но, видимо, сказалась его беззаботная и

развеселая молодость. Он же Дон - Жуан, вы знаете? Однажды ,он меня в шампанском...

— Так значит, он не мог сделать ребенка и вы предложили ему свое посредничество, — бесцеремонно вновь

прервал ее черствый человек. — Вы вмешали туда Джимми...

Магда сделала вид, что ей ужасно стыдно и даже натурально покраснела. Комкая в руках влажный платочек,

она тихо сказала:

— Да...

— И потом были ваши старые знакомые м-р Рубальски, м-р Чарльтон и, может быть, еще кто-либо?

— Нет! — встрепенулась Магда. — Все! Ну и что?! А разве есть в этом что-то противозаконное? Простите, у

нас свободная демократическая страна, это не противоречит закону , и они были вправе сделать свой выбор! Это была

их просьба!

— Да, но... — человек замялся и, походив из угла в угол, уселся в кресло. — Дело даже не в том, что вы

получаете эти суммы, не облагаемые налогом. А дело в невероятности происходящего. Феномене , - можно сказать! —

У мистера Адамса мальчик в три года стал чемпионом штата по шахматам. У Рубальски ребенок разработал

принципиально новую схему компьютера на черт знает, каких кристаллах. А у м-ра Чарльтона ребенок разрабатывает

вакцину против СПИДа! — он закурил. — Я должен сказать вам лишь одно: Джимми нужен не только вам. Он нужен

нашей стране. Ведь он и сам имеет, как вы знаете, феноменальные способности! И вы используете их в своих корыстных

и, как правило, иногда в мошеннических целях...

— Так значит , я его больше не увижу, своего мальчика?! — задохнулась Магда, все еще не веря в то, что ей

самой удастся выйти отсюда на свободу.

— Почему же, — по-деловому парировал человек и поднялся с места.. — Вы, конечно, будете видеться реже,

но свои старые дела, большая просьба — прекратить!

На улице она вздохнула полной грудью. И лишь одна мысль больно кольнула ее в сердце: у нее забрали сына, и

этой ценой досталось списание всех ее грехов…

Никого не удивить прочностью союза военно промышленного комплекса с наукой. Плоды достижения этого

монстра человечество уже не раз испытало на собственной шкуре. В данном же случае мнения коллег этого союза

ученых и военных разошлись: каждое из ведомств, считало себя более приоритетным, и поэтому работать с таким

необычным "материалом", как Джимми, хотели военные без ученых и наоборот. Тем не менее, работа по изучению

"феномена" началась. Джимми чувствовал, что будет разорван на части. Через три месяца работы в его глазах уже

рябило от измерительных приборов, компьютеров, белых халатов и мензурок, а от формы военных у него были рвотные

позывы, и всего бросало в дрожь. Карты, коды, номера расположений в условиях непременной секретности постепенно

выводили Джимми из состояния равновесия и душевного спокойствия в состояние ступора.

И, наконец, настал день встречи президента страны с высокопоставленными чиновниками, претендующими на

пальму первенства в работе со столь интересным человеком на ближайшее будущее.

Президента ждали не долго. Утомленный заботами о Родине он зашел , и устало улыбнулся присутствующим.

Генерал , Джмми, и молодая и обаятельная представитель науки, приветствовали не молодого,но державшегося

молодцом,президента.

Разговор начался с приветствия и прочих ничего не значащих фраз.

Джимми передернул носом и ответил на некоторые вопросы президента. Да! Его все устраивает. И, конечно же, он всем

доволен и в силу своих возможностей всегда готов помочь своей стране. Казалось, президент остался доволен беседой с

молодым человеком и, поблагодарив его, попросил подождать Джимми в соседней комнате. Должен был состояться

конфиденциальный разговор. Прекрасно понимая, о чем они будут говорить, он вышел в коридор.

За массивной дверью соседней комнаты у столика дежурного сидела эффектная офицер охраны. Она

поднялась. Темная униформа довольно плотно облегала фигуру девушки, и Джимми невольно присвистнул от

удивления. Бесцеремонно разлядывая полицейского, он вальяжно развалился в соседнем кресле.

— Вольно! — скомандовал он, подражая интонации армейских сержантов. — Можете сесть!

— А с чего это ты думаешь, что я должна слушаться твоих приказов?! — парировала девушка, но все же села

на свое место.

— Ну хорошо! Это была шутка, — усмехнулся Джимми и закончил шепотом: — Надеюсь, ты не обиделась?

— Извинения принимаются, — сквозь зубы процедила она и продолжала что-то читать.

Джимми взглянул на объемную книгу, лежавшую на столе:

— Про любовь?

— Нет! — отрезала полицейский. — "Уголовный кодекс"... — вдруг в глазах ее загорелся лукавый огонек, и

она, более свободно развалившись, повернулась вместе с креслом к сидящему рядом с ней молодому человеку. — И

вообще, если с тобой носятся как с драгоценностью, то это совсем не означает, что ты можешь сидеть в позе

беременного таракана перед офицером полиции! Или, может быть, ты действительно какой-то особенный счастливчик?

Его самолюбие было уязвлено, и он уже более внимательно посмотрел на сидящую перед ним собеседницу.

Она была необычайно хороша, и его бронированное сердце вдруг застучало чаще:

— Д-да нет, — как-то робко протянул Джимми. — Такой же, как все. А что?..

Его нос дернулся. Он считывал информацию. В его голове, опережая друг друга, пронеслись все данные об

этой девушке: "Элвин Кросс... одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения... рост... вес... не замужем...

студентка юридического факультета, выпускной курс... заслуги по службе... стаж...

Она сидела напротив и о чем-то щебетала, и Джимми сделал то, чего почти никогда не делал: его нос дернулся

вторично, и он увидел перед собой ту же Элвин, но... совершенно нагую.

Джимми невольно залюбовался ею: он никогда не видел столь правильно сложенного, покрытого золотым

загаром тела. Темное родимое пятнышко на правом плече манило... Неосознанный инстинкт познавателя взял верх, и он

дернул носом еще раз: словно просвеченный лучом рентгена перед ним сидел скелет Элвис, и, закинув ногу на ногу,

продолжал шевелить челюстью: шестнадцатый зуб удален... гланды тоже. Был перелом ключицы... еще в детстве

неверно удален аппендицит...

...— Да что у тебя — нервный тик, что ли?— вдруг донеслось до его сознания, и Джимми, вздрогнув, увидел

перед собой прежнего неприступного офицера охраны. Та отвернулась от него и вновь открыла толстую книгу. — Не

хочешь со мной говорить — не надо, тоже мне, "Мистер Икс".

— Нет-нет, — немного с хрипотцой в голосе ответил Джимми. — Наша беседа была очень содержательной...

Так о чем это мы с тобой говорили?..

Элвин, на секунду оторвав взгляд от книги, уничтожающе взглянула на него, и вновь вся погрузилась в

изучение "кодекса"...

— Ну-с! С чего начнем? — президент с наслаждением затянулся ароматным дымом сигары. — Генерал

Симпсон, быть может предоставим первое слово женщине?.. Ну, если вы не возражаете... Миссис Кларк, вам слово....

Молодая женщина, давно готовая к бою, а не к обороне, с жаром начала:

— Г-н президент! Г-н Симпсон! Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить, можно сказать, судьбоносный

вопрос! Возглавляемое мной ведомство по разработке биологически чистого разума и развития человека — на пути

великого открытия! И ключ к разгадке — это Джимми. Это не только интересный субъект в отношении воспроизводства

сверх качественного потомства, это и высокоразвитый интеллектуал, с подсказки которого мы сумели подойти к нашей

работе совершенно с неожиданной до сих пор стороны! Господин президент! Невозможно так работать дальше! Мы не

можем составить нормального графика работы, так как г-н Симптон постоянно уводит от нас Джимми...

— Простите, что я вас перебиваю, — прогудел приосанившийся генерал, — но важность момента диктует

обратное! Конечно же, я с большим уважением отношусь к вашему ведомству, хотя и не представляю, чем вы там

вообще занимаетесь... — миссис Кларк хотела было возразить, но генерал, рявкнув, продолжил:

— Да! А важность момента заключается в том, что страна в опасности. И это так! Тогда, когда национальные

интересы попираются политикой ряда восточных стран, не время заниматься пробирками и неизвестно как изучать

жидкость, полученную непонятно откуда! Когда заговорят пушки и полетят ракеты, д.н.к. нас не спасет. Г-н президент!

— генерал вытер пот с вспотевшей лысины, — на грани срыва разработанный нами план под кодовым названием

"Спасение планеты", но если этот парень достанется вновь этим любителям "скальпелей", то за последствия я не

ручаюсь!

— Позвольте, позвольте! — побагровевшая дама приподнялась с места. — Вы рассуждаете с такой же

прямотой, с какой в ряды и колонны вытянуты ваши извилины в голове. А кого вы собираетесь защищать? А не тех ли,

кто вас кормит, одевает и снабжает современнейшим вооружением? Может быть, для вас будет новостью, но я хочу

сказать, что ваша армия без нас уже давно бы превратилась в стадо полудиких животных с дубинками...

— Оскорбления на свой счет я перенесу, но армию не трожь! — генерал сорвался с места и, брызгая слюной,

засипел: — Мы своей грудью защищаем вас,от разной нечисти, и в благодарность за все ты нас называешь стадом

полудиких животных?!..

— Господа, господа! — президент решил подвести черту под затянувшимся собранием и, ударив кулаком по

столу, дал понять, что дискуссия окончена. Оппоненты умолкли.

— Господа! Я внимательно выслушал обе стороны и пришел к определенному выводу. Во-первых, вам надо

помириться, и, во-вторых, надо выяснить отношения не здесь, а сюда прийти с готовым планом работы ваших отделов.

Тогда посмотрим...

— Но... — попытался было что-то сказать генерал.

Но президент закончил:

— Рад был вас видеть...

Шефы обоих ведомств поднялись и, попрощавшись, направились к выходу.

— Миссис Кларк! — вдруг окликнул молодую женщину президент. — А я вижу, что вы готовитесь стать

мамой. Какой у вас срок?

— Три месяца...

— Ровно столько, сколько продолжался ваш эксперимент? — президент вновь окутал себя клубом дыма.

Миссис Кларк опустила голову и густо покраснела.

— Что ж, вижу, вы действительно неплохо поработали! Будет справедливо, если Джимми теперь поработает с

военными...

Взвыв от радости, генерал вылетел из приемной. Планета ждала своих спасителей...

После первой встречи в приемной Белого дома Джимми и Элвис провели вместе много дней. Ну и ночей,

естественно, тоже, так как именно ночь создана для того, чтобы влюбленные могли лучше распознать друг друга. При

свете страсти проявляются лучшие качества влюбленных, и наши ребята также не оказались исключением. Их часто

можно было видеть как в городе, так и за городом, на пляже, в дискотеках, и окружающие их люди не раз оглядывались

на проходящую мимо пару. Они словно были созданы друг для друга.

Магда же занималась своими старыми делами: следила за ставками на ипподроме, а также за выставками как

талантливых молодых, так и давно ушедших в мир праотцов художников. Помня о разговоре с представителем

"налоговой инспекции", Магда решила отойти от дел, связанных с денежными махинациями, и с нескрываемой досадой

читала биржевые сводки.

И в этот вечер она, ожидая сына к ужину, осваивала азы работы с компьютером. Экран высвечивал

изображение пиковой дамы, семерки червей, а также бубнового туза, и Магда, усердно листая самоучитель работы с

компьютером, настойчиво осваивала игру в покер. Вдруг ее уха коснулся неизвестно откуда взявшийся звук. Она

замерла, склонившись над книгой, и только зрачки ее глаз осторожно вращались под негустыми ресницами.

Звук нарастал. Магда, как загипнотизированная, поднялась и, боясь разогнуться во весь рост, медленно

подошла к комоду. Выдвинув один из ящиков, она, не глядя, нащупала там что-то. В ее маленькой руке блеснул

матовым цветом огромный кольт. Звук нарастал, и непонятно откуда взявшийся ветер начал разгуливать по комнате.

Вдруг в середине комнаты над ковром появилось сначала не яркое, но набирающее с каждой секундой силу свечение.

Магде стало нечем дышать, и она, отшатнувшись, уперлась спиной в комод. То, что она увидела потом, лишило ее дара

речи. Тогда, когда глаза заболели от нестерпимо яркого света, раздался страшный треск: воздух над ковром лопнул и

оттуда появилась прозрачная, обутая в странную обувь нога. Вслед за ногой из зияющей трещины стал вываливаться и

ее владелец: с той стороны его кто-то держал и он, казалось, с огромным трудом отделывался от преследователя.

Человек с трудом вынул из трещины свою ногу: обувь осталась на той стороне, и он, видимо, ожидая какого-то удара,

согнулся и прикрыл голову руками.

Свечение исчезло, но незнакомец остался и, поняв, что ему больше ничего не угрожает, выпрямился и

вздохнул с облегчением. Перепуганная до смерти Магда выронила пистолет и тот с грохотом упал на пол. Человек,

испугавшись звука, вновь присел, закрыв голову руками, но, увидев одиноко стоящую женщину, устыдившись

минутной слабости, выпрямился. Поправив на себе сбившуюся прозрачную амуницию, он с достоинством подошел к

перепуганной женщине и, гордо подняв голову, сказал:

— Я рад тебя увидеть вновь!

Магда осмотрела его с головы до ног и остановила свой взгляд на босой ноге гостя. Тот, смутившись, неловко

повернулся к ней боком и попытался спрятать разутую ногу.

— Где же мы с тобой встречались? — почти неслышно промолвила Магда.

— А на чердаке, лет эдак двадцать с лишним... А ты изменилась! — человек осмотрелся вокруг. — И за счет

чего же ты так поднялась? Наверняка, за счет моего сына...

Магда понемногу стала приходить в себя и, плюхнувшись в стоявшее рядом кресло, почувствовала, как

пересохло у нее в горле.

— Твоего?..

— А чьего же еще? — человек подошел к компьютеру и с интересом стал разглядывать его. — Где он? Я

пришел за ним. В последнее время мне стало трудно работать одному, и мне нужен напарник...

— За кем это ты пришел? — Магда уже совсем оправилась от испуга, и боязнь потерять сына разбудила в ней

самые сильные, что ни есть, материнские чувства. — А не пошел бы ты туда, откуда вывалился! — она поднялась и,

сжав кулаки, бесстрашно двинулась на прозрачного человека.

— Но-но- но! — воскликнул тот и попятился назад но, опершись ногами о низкий столик, с маху шлепнулся на

него. — Убери руки! О женщина, еще никто никогда не посмел ударить свободного воина планеты Уадо! Не удастся это

и тебе! — он поднялся и, отойдя на всякий случай на противоположную сторону стола, гордо провозгласил: — Меня

ждут великие дела, и мой сын поможет мне!

— Это какие такие дела? — презрительно смотря на гостя, прошипела Магда. — Ты хочешь сказать, что

овладел мной, беззащитной женщиной, и сына на такие же подвиги хочешь подбить? А ты не подумал, каково мне

было, женщине, которая, отказывая себе во всем, вырастила умного, красивого, любящего сына... — она расслабилась и

от жалости к самой себе заплакала, закрыв лицо руками, но, громко высморкавшись, вновь перешла на крик: — А ты

тоже хорош! Сделал дело и исчез, ну совсем как наши мужики—подонки. И как это у тебя получилось, слизняка

эдакого?..

Вдруг ее внимание привлек звук двигающихся клавиш компьютера.

Ничему теперь не удивляясь, она подошла и нажала кнопку "выкл.". Но экран снова загорелся, и от произвольно

двигающихся кнопок изображение на нем менялось: графики, таблицы, диаграммы...

— Чертова машина! — выругалась Магда, — то не заставишь работать, то сама черт что выделывает... Так вот

что я тебе скажу, — она вновь обратилась к гостю. — Помоему, ты проходимец и жулик и моему сыну с тобой не по

пути! Так что проваливай!

— Конечно! — согласился человек, пробуя мягкость кресла. — Иногда мне приходилось идти на сделку с

совестью, но было такое стечение обстоятельств, что у меня не было выбора... А ты? Наверняка, ты использовала

способности нашего мальчика, иначе как бы ты приобрела все эти прелести, подрабатывая своей прежней работой?!

— Тс-с- с! — встрепенулась Магда. — Только не об этом! Не дай Бог услышит Джимми — он должен вот-вот

прийти.

— А я уже давно здесь! — раздался его голос.

Магда, дико завизжав, подлетела вверх и упала на тахту: у компьютера, заложив ногу на ногу, проявился

Джимми.

— Так ты все слышал?.. — простонала его мать.

— Сынок! — воин кинулся к молодому человеку, но тот знаком остановил его .

— Так вот кто может объяснить мои нечеловеческие способности, — Джимми с иронией разглядывал

полуразутого папашу. — Хочу тебя огорчить: с тобой я пока никуда не пойду, не полечу, не растворюсь, или как там

еще.. Ты меня должен понять, отец, как воин воина. У меня есть две причины. Первая — я должен сделать то, что

пообещал, и вторая ...— Джимми сделал над собой усилие, — я, кажется, влюблен!..

— Какая к черту любовь? — вдруг разошелся его отец. — У воина планеты Уадо не должно быть времени на

сентименты!Только бой!

— Еще одно твое слово — и я соберу тебя пылесосом! — прервала говорящего Магда. — Откуда ты,

медузоподобный, можешь знать о чувствах человека! Прошу тебя, замолчи! — маленькими шажочками она подбежала к

сыну и взяла его за руку. — Кровинка моя! И кто же эта счастливица?

Джимми взглянул на часы:

— С минуты на минуту она должна подойти. Так что скоро узнаете, кто это такая...

Магда, охнув и хлопнув себя по бедрам, бросилась наводить порядок в комнате, а воин, глядя на своего сына,

смахнул предательски появившуюся слезу.

— Иду-иду! — пропела Магда и, поправляя на ходу только что уложенные волосы, подошла к массивной, с

резьбой двери. Открыв многочисленные замки и запоры, а таже набрав секретный код на встроенном в стене устройстве,

она распахнула дверь: на пороге, блистая красотой и молодостью, стояла Элвин.

Магда, охнув и как-то растерявшись, попятилась назад:

— Проходи, милая, мы давно уже тебя ждем...

— Это вам... — Элвин протянула букет оторопевшей Магде, и та, прослезившись, почти по-настоящему

защебетала:

— Я уже и забыла, когда мне кто-нибудь дарил цветы. Спасибо, милая. Ну, проходи, проходи...

Элвин не спеша перешагнула порог. Навстречу ей спешил Джимми

— У тебя все хорошо, милая? Ну, я очень рад! Зато у нас есть кое-какие новости.

Магда, оказавшись за спиной девушки, стала всячески корчить рожи и махать руками. Она не хотела, чтобы

сын рассказывал Элвис о чем-либо. Но тот, не обращая внимания на мать, продолжил:

— Ты познакомишься не только с моей мамой, но и с папой тоже...

— Но ведь ты сказал, что твой отец был съеден диким племенем в Африке?

— Это было шуткой... Я просто хотел сделать тебе сюрприз... — он взял Элвин за руку. — Мама накрыла стол

в саду. Ну, что же ты стоишь, мама? Или ты забыла, что у тебя готовится пирог?

Магда, сорвавшись с места, вихрем вылетела в кухню.

Сад во внутреннем дворике большого дома чем-то напоминал одну из картин художников Возрождения:

подстриженные в причудливые формы деревья окружали журчащий прекрасной работы мраморный фонтан. На

площади посреди подстриженной травы стоял белый стол, сервированный инкрустированной в духе Людовика ХІV

посудой. Раскрасневшаяся Магда принесла дымящийся, издающий головокружительные запахи, пирог.

— Чуть было не подгорел...

— Джимми! — Элвин взглянула на него своими бездонными глазами. — Ты говорил, что твой папа будет

тоже, но я вижу лишь три стула...

— Видишь ли, дорогая... — ответил Джимми. — Здесь не все так просто...

Вдруг в метрах двух от них, над землей что-то засветилось, и расколовшийся воздух, заложив уши, —

взорвался. Словно ниоткуда с криком "У-а- айя!" на землю упал обутый лишь в один башмак прозрачный человек. Он

встал в театральную позу, отставив разутую ногу назад и трижды кулаком ударил себя в грудь.

— Вот и он! — ничуть не смутившись, продолжал Джимми, а Элвин, слабо вскрикнув, упала в обморок.

— Хороша... — едва расслышала она мужской голос, и голос Магды продолжил: — Чтоб ты растворился,

липучка нематериальная, угробил девочку! Ты свои чудо-юдо- штучки брось, солдат неотесанный, — вдруг ее голос из

шипящего стал певучим: — Кажется, отходит...

— Что это было? — проговорила Элвис.

— Не что, а кто! — отрезал Джимми и помог подняться девушке.

Та широко открытыми глазами смотрела на стоящего рядом причудливо одетого человека. Он, улыбаясь, хотел

было помочь Джимми, но Магда, оттолкнув его, брезгливо вытерла пальцы о передник.

— Возможно, "это" будет твоим свекром, — сказала она, и, подавая девушке стакан воды, вздохнула: — Уж

такая у нас семейка...

Поправив на себе сползшую, по-видимому, военную амуницию, человек, выпятив глаза, представился:

— Каыкоамаинасок!

— Это что же, тебя так зовут? — в недоумении спросила Магда.

— Вы что же — только что познакомились? — пошевелила побелевшими губами Элвис.

— Видишь ли, — Магда подошла к столику и, налив в золоченую рюмку коньяка, залпом его выпила. —

Видишь ли, милая, это, возможно, действительно отец Джимми... Иначе просто нечем объяснить способности моего

мальчика... Хотя и у нас в роду были талантливые люди!.. Я считаю своим долгом рассказать тебе это! Потому-то, если

ты любишь, то должна бороться за свое счастье. Этот истаскавшийся черт где воин хочет забрать его с собой, видишь

ли. Мотался неизвестно где, а теперь свалился на меня, как снег на голову...

— Может быть, попробуем твой пирог? — сменил Джимми тему разговора. — Стынет.

Трое уселись за стол, а воин тоже сел, но стула под ним не было, и он, зависнув в воздухе перед столом,

закинул ногу на ногу:

— Я прошу прощения за то, что перепугал вас, красавица, — проговорил человек, — но я просто не мог иначе

преподнести себя, мне хотелось чего-нибудь эффектного!..

— Видите ли, мистер...

— Можно просто — Ка! — склонил он голову.

Элвин отпила глоток воды и продолжила:

— Видите ли, уважаемый мистер Ка! У нас не принято так представляться... Да и не стоило так пугать меня, вы

и без взрывов довольно эффектны...

М-р Ка, засмущавшись, хотел что-то сказать, но Джимми перебил его:

— Хочу представить вам мою невесту. Это Элвин, она офицер полиции, заканчивает юридический факультет...

Магда поперхнулась и сильно закашлялась, а невидимый стул под Ка подломился, и он упал на спину, задрав

над столом свои ноги.

— Если бы они не были твоими родителями, — смущенно обратилась Элвин к Джимми, — я бы подумала, что

они не в ладу с законом...

А потом они весело болтали обо всем, и как будто со всеобщего согласия никто не проронил ни слова о Ка и о

том, что он хочет забрать с собой Джимми.

Уже совсем стемнело и Джимми с Элвин ушли, оставив Магду и Ка одних в огромном доме. Они убрали

посуду со стола, и Магда, уставшая за день, вошла в дом. Но, зайдя в гостиную, она, охнув, замерла в оцепенении: все

помещение было завалено свежими, благоухающими, прекрасными цветами.

— Ты подлиза! — кокетливо заметила она и, обняв Ка, положила голову ему на грудь. — А ты знаешь? Я

помню ту ночь...Те чувства, что я испытала тогда, я пронесла через всю жизнь... Это была настоящая любовь.

Их глаза встретились, и через мгновение их губы слились в долгом, страстном поцелуе.

Утреннее солнце осветило поднятый на флагштоке флаг. Воинская часть, расположенная у южного

вечнозеленого побережья, уже давно была на ногах. У ворот пропускного пункта стояли трое:

— Нет-нет.. Мне кажется, что это опасно! — Магда утирала раскрасневшиеся от слез глаза. — Я так боюсь за

тебя!..

— А может быть, махнем вдвоем, сынок? — позвучал рядом голос Ка. — Ну чего ты упрямишься? Да ты

просто представить себе не можешь, что я с ними сделаю!..

— Да-да! — обрадованно поддержала его Магда и, крутя головой, пыталась увидеть невидимого Ка. — Все

равно его не видно, а там, глядишь, и пригодился бы...

— Я тысячу раз сказал — нет! — отрезал Джимми. — Все будет нормально, и ты, Элвин, не беспокойся обо

мне...

— Я буду ждать тебя! — она убрала прядь волос, упавшую на красивое лицо, — но тебе нужно идти, тебя

ждут...

У ворот стоял и нетерпеливо переминался с ноги на ногу офицер военно—воздушных сил.

Джимми расцеловал женщин и решительно направился к КПП, но, не доходя до него, вдруг резко остановился:

— Я кому сказал, что обойдусь без твоей помощи? — сказал он раздраженно. — Останься!

— Но, сынок... — умолял голос Ка.

— Дай слово воина, что останешься здесь! — потребовал Джимми. — Мужчина ты или нет?

— ...Даю слово... — чуть слышно прозвучало где-то сзади и... через несколько минут Джимми уже шагал по

территории части.

Его встретил генерал Симпсон и вновь подробно проинструктировал. В течение всего дня они были заняты

подготовкой к операции, и уже стемнело, когда Джимми с небольшим отрядом солдат заняли места в ревущих моторами

вертолетах. Последние слова напутствия, которые прокричал генерал, были подхвачены и унесены прочь поднявшимся

ветром, и железные птицы, взревев во всю мощь своих двигателей, растворились в опустившейся тропической тьме.

Вертолеты высадили десант в море, где их поджидали надувные моторные лодки. Через час с небольшим лодки

бесшумно причалили к пустынному берегу. Под покровом тьмы десант, как горох, рассыпался по прибрежным кустам.

Ближе к двенадцати Джимми с ребятами были уже в непосредственной близости от военной базы противника. Здесь

весь десант залег и только Джимми двинулся дальше.

Двое военных с автоматами наперевес охраняли автоматический шлагбаум при въезде на базу. Вдруг один из

военних, почувствовал нестерпимое желание сходить в туалет. Так как кусты были рядом, он, пройдя каких-то метров

двадцать, исчез в густых зарослях. Через несколько минут он вновь появился, и, характерно дернув носом, огляделся

вокруг. Солдат подошел к приятелю и, сказав ему что-то, пошел вглубь ярко освещенной военной базы.

...Тем временем военный совет был в полном разгаре. Боевые генералы, по-тараканьи шевеля черными усами,

что-то обсуждали, склонившись над разостланной на столе картой. Среди них выделялся один одетый в гражданское

человек. Вдруг один из генералов, как-то странно засуетившись, удалился и вернулся через несколько минут. Подойдя к

карте, он характерно передернул носом и, вскользь взглянув на нее, снова попятился назад. Почти достигнув двери, он

вдруг остановился, будто почуяв что-то неладное.Он резко обернулся и увидел вдруг скользнувшего за портьеру

человека. Единственное, что увидел генерал: убежавший был обут лишь в один ботинок.

...Сведения, добытые Джимми, имели большую ценность. Созванное по этому случаю экстренное военное

совещание выразило большое удовлетворение проделанной им работой. Джимми принимал поздравления, когда вдруг

поступило экстренное сообщение о том, что в последний момент перед принятием решения вражеский совет изменил

свои планы.

— Присутствующий на заседании штаба противника военный министр Сектахмуд потребовал от генералов

изменения плана, и те согласились с внесенными министром изменениями, — генерал Симпсон вытер со лба липкий пот

и, отдышавшись, закончил: — Надо повторить операцию "Спасение планеты"...

Совет напряженно молчал.

— Надо — так надо, — как-то нехотя сказал Джимми. — Когда лететь?

Вдруг над столом, вокруг которого проходил совет, расколовшийся воздух выплюнул из себя грузного

человека. Одетый в ночную рубаху, тапочки и колпак, тот с грохотом упал на разостланную карту. Джимми узнал в нем

присутствующего на заседании противника человека в штатском. Тот сидел на столе и, испуганно ворочая глазами,

автоматически заводил будильник.

Вдруг Джимми пронзила страшная догадка:

— Я просил тебя не вмешиваться в мои дела! — взревел он во всю силу своих легких. — Немедленно отправь

его обратно и чтобы никто ничего не помнил...

Министр исчез так же внезапно, как и появился, лишь на столе тикал выпавший из рук министра будильник.

...Никогда еще мать не видела сына таким раздраженным. Он уже в который раз мерил шагами небольшой

внутренний дворик. Магда и Элвин сидели за столиком, а Ка, залившись от стыда флюорисцентно—зелено-голубой

краской, стоял и слушал, опустив голову.

— Я уже не говорю о том, что ты не сдержал данное мне слово. Так ты еще приволок этого министра.

Понимаешь, что могло произойти?! Нам нельзя выпячивать все свои способности. Нужно действовать в рамках

дозволенного. Так как у землян есть природный закон о пространстве и перемещении в нем...

— Но, сынок!.. — оправдывался Ка. — Получается, что ты снова должен отправляться в эту восточную страну.

И не забывай, что ты все же очень сильно рискуешь... Может быть, я действительно несколько поторопил события, но...

— Простите, м-р Ка, Джимми. Но мне кажется, что вы оба заблуждаетесь. Верней, каждый из вас по-своему

прав, но в целом — это большая и недопустимая ошибка, которая больше не должна повториться...

Переставший шагать Джимми, подошел вплотную к Элвин и спросил:

— Что же мы сделали не так?

— Не горячись. Сядь! — она улыбнулась, и Джимми сел рядом.

— Видите ли... — задумчиво продолжила Элвин. — Мы, земляне, действительно живем по своим законам, и

параллельно законам писаным, есть законы природы. У нас есть лето и зима, день и ночь, а также теория вероятности и

гравитация... Все, чего достигло человечество в области науки, техники и военной промышленности, хотим мы этого

или не хотим, связано с неписанными законами природы. Человечество выжило за счет того, что приспособилось к ним.

Мы рождаемся и выращиваем хлеб, ездим на автомобилях и воюем друг с другом, и умираем. Из века в век

человечество жило лишь за счет своего ума, без всяких там чудес. .. А теперь представьте, что ты, Ка, нашел бы себе

женщину в другом месте, вражеской по отношению к нам, стране . И родился бы сын, как Джимми, наделенный

всякими там способностями, и заслали бы его в нашу страну добывать сведения у военных. А если бы вы попали сюда

вдвоем, Ка? Неизвестно, какими бы методами вы добывали эти сведения, а может быть и уничтожили бы нас на радость

нашим врагам?..

Воцарилось тягостное молчание, лишь звук журчащего фонтана нарушал тишину.

— И что же ты предлагаешь? — мрачно спросил Джимми.

— Что я предлагаю?.. — Элвин, вздохнув, продолжила: — Я за честные правила игры. Все должно идти так,

как оно было раньше. Ты не должен больше работать на нас, землян. Это что касается военных...

— Ты не знаешь этих людей, девочка! — встрепенулась Магда. — Ведь они не отстанут от мальчика! Он влип!

Они не оставят его в покое...

— Можно я продолжу? — спросила девушка и отпила глоток воды. — Спасибо. Теперь о втором. Я в курсе

того, что у Джимми есть дети. Назовем это донорством. Что же получилось в результате? А получились эдакие

монстрики, полностью лишенные детства, с рождения окунувшиеся в науку и мир взрослых. Человеку свойственно

падать и подниматься, мы должны учиться на своих ошибках, а не использовать таких, как вы, в интересах лишь одного

государства, а не всего человечества в целом. И, поверьте мне, так оно и будет. И если ты, Джимми, будешь работать на

нас, то последствия могут быть плачевными. Люди по своей сути неблагодарны. И если они почувствуют, что дело

продвигается, то их аппетит разгорится еще больше... Практически ты обречен прожить жизнью подопытного кролика, и

у тебя не будет места для нормальной жизни...

Состояние нокдауна овладело всеми.

— Может быть, он исчезнет... на время, — робко предложил Ка.

— И слушать не хочу твоих заморочек с исчезновениями! — разъяренно закричала Магда. — А как же мы? Я

и Элвин? Мы — одна семья, одно целое, я ни дня не проживу без Джимми...

— Ну, хорошо... — пошла на компромисс Элвин. — Ну вернется же он в конце концов домой,и над ним вновь

будут производить опыты?

— У меня есть идея... — проговорил молчавший все это время Джимми. — Только так мы и можем найти

выход из создавшегося положения...

Они просидели за столиком что-то около часа: что-то ожесточенно обсуждая и споря, кажется, пришли к

общему соглашению.

Магда, ворочаясь с боку на бок, долго не могла уснуть. Она все же согласилась пойти на это, так как почти

была уверена, что это одна из наиболее рискованных, но оправданных ее афер.

В этот день Элвин выпало патрулировать на улицах города. Вместе с напарником они уже заканчивали

дежурство, как вдруг на одной из оживленных улиц Элвин увидела Джимми. Девушка попросила напарника

припарковать машину и окликнула своего друга. Тот подошел к ним. Не успели они перекинуться парой слов, как их

внимание привлекли крики, доносившиеся из соседнего магазина. Джимми, не сказав ни слова, бросился туда, но кто-то,

разбив широкую витрину, вывалился на тротуар. Лицо человека было скрыто темной маской, а в его руках была сумка,

по-видимому, с краденными деньгами. Он запрыгнул в стоявшую рядом машину, и та с визгом рванула с места. Джимми

сделал то же самое, и его машина унеслась вслед за преступником. Погоня проходила по всем правилам детективов,

знакомым нам по фильмам. Единственное, чем отличались эти гонки от игрового кино, так это тем, что это происходило

в действительности. .

Преступник, исколесивший большую половину города, бросил машину и стал убегать по узким улицам.

Джимми, не отставая ни на шаг, догнал и свалил на землю тяжело дышащего верзилу. Люди, находившиеся рядом,

видели единоборство двух человек. Вдруг раздавшийся выстрел решил исход поединка. Джимми, схватившийся за

окровавленную грудь, отпустил стрелявшего и тот, перепрыгивая через припаркованные автомобили, скрылся за

поворотом.

Подняв клубы пыли и завывая, как вкопанная, остановилась полицейская машина, и выбежавшая оттуда

молодая девушка—полицейский склонилась над лежавшим:

— Ну, все получилось почти по-настоящему! — шептала она на ухо лежавшему Джимми. — Ни одна муха не

докопается!

Вокруг собралась толпа зевак, и Элвис, подняв голову, крикнула:

— Вызовите же "Скорую помощь"! — Ее взгляд выхватил из толпы пробирающегося к ней человека. Ка

пробрался к ним и бросился на колени перед лежавшим на асфальте Джимми:

— Прости, Элвис, — омертвевшим голосом сказал он. — Этот человек в магазине был не я... Произошла

роковая ошибка... Это был настоящий преступник…Я опоздал...

Церемония похорон на загородном кладбище подходила к концу. Безутешная мать, выплакавшая все слезы,

безучастно смотрела, как кладбищенские работники устанавливали надгробную плиту:

"Джимми Кэррифилд

от матери

и благодарных

граждан Страны".

Надпись, выбитая на камне, золотом блеснула на полуденном солнце. У свежесрезанных цветов, наваленных на

свежий холм, стояли также несколько молодых женщин, одетых в черное. Несмотря на то, что эти женщины были даже

незнакомы, их дети, мальчики от пяти до семи лет, чем-то походили друг на друга.

Подошедший к Магде генерал Симпсон выразил соболезнование и, сославшись на неотложные дела, уехал. С

раскрасневшимися от слез глазами попрощалась с Магдой миловидная женщина на сносях , представившаяся ей

коллегой Джимми по научной работе...

Незамеченный никем, в стороне от процессии , в зарослях кустарника,стоял Ка: старый солдат, сгорбившийся

от горя, плакал, размазывая рукавом по лицу катившиеся слезы..

Черный лимузин беззвучно притормозил у дома Магды. Элвин помогла выйти Магде из машины и,

объединенные общим горем, женщины вошли в роскошную гостиную. Ка невидимой тенью тихо плелся за ними.

— Ну вот, все, как прежде, — Магда тяжело вздохнула и бессильно опустилась в кресло. — Лишь нет моего

мальчика... Некому будет теперь во всю мощь включать музыку, некому хлопать дверьми, убегая на свидание...

Посмотри-ка, Элвин! Только компьютер все еще продолжает работать! Некому, милый компьютер, даже пощелкать по

твоим кнопочкам...

Но клавиши вдруг стали выщелкивать что-то, и буква за буквой на экране стала появляться надпись: *И все же

наш план удался. Ведь недаром же я счастливчик Джимми.*