Спасайко- Одиссея Между Папой Дитером и Дядюшкой Т

- ...Здравствуй, малыш! Я - Папа Дитер! Идём за мной, я открою для тебя мир сладостей! - с любезной улыбкой поприветствовал морж Дейла, посланного отвлечь преступников (тем временем Макс и его команда аккуратными шажочками со всех сторон подбиралась к зданию, схватить злодеев (их привёл Оскар - приятель Чипа, только вырвавшийся из когтей криминальной парочки)).
"Ты заходишь к ним и, как сумасшедший, ешь и ешь сладкое!" - дрожа всем телом летучей чёрной мышки, захлёбываясь заиканием и нервным иканием, рассказывал он агентам, когда они вытащили его, в полурваных путах чуть не утонувшего в ручейке близ клуба.
«Ты думаешь, что лопнешь, если не остановишься, и никогда не увидишь любимой! - судорожно всхлипнул Оскар, вспоминая хорошенькую мордочку жены Фокси, - Но ешь и ешь все, что даёт Папа Дитер, так как какая-то сила точно заставляет тебя есть сладкое... А потом у тебя от избытка сладостей дико болят зубы, и тут включается второй психопат, пострашнее! - друзья ахнули, слушая его рассказ, - Дядюшка Томас, заслышав, что у тебя зубы болят, набрасывается на тебя, как сова, хватает и несёт в свой кабинет, приматывает к креслу и закрывает все окна, чтоб ты не мог убежать! А ещё добивает тебя жуткими рассказами о болезнях, которые "случились именно от сладкого", и только он "может их остановить", и включает свою кошмарную машину, лязгает инструментами!... Уф, я едва вырвался!!!.." - заключил бедняга, охотно потом сообщив, где скрываются эти "одержимые".
…- Ты можешь кушать все, что угодно и сколько хочешь! - медовым голосом пропел один из них, шевеля усами и за руку отведя брата Чипа к столу, буквально готовому проломиться от горы сладостей.
- А... - хотел было спросить за оплату бурундучок, невольно забывая о своём задании, хлопая себя по гавайке.
- О чем ты, кроха? - притворно изумился Папа Дитер, завязывая салфетку у шеи гостя и придвигая первую огромную тарелку с морем вафелек, - Все абсолютно бесплатно, и только для тебя!..
После таких слов, забыв все впечатления от страшного рассказа Оскара, о маме и брате, Дейл обалдело-счастливо окинул стол, придвигая к себе вафли. Тут были и белый с молочным шоколад, и желе, и мармелад, и халва, и нуга, и мёд, и печенье... Казалось, нет в мире такой сладости, которая не была бы предложена ему, большому любителю покушать, особенно что послаще. И Дейл, шевеля от неги носиком, отправил в рот лакомство.
И тут он ощутил... То, о чем говорил чёрный летучий мыш, чудом спасшийся от них: ему непреодолимо захотелось ещё, и опять, и снова, и вновь... Сладостей! Больше, больше! Дейл запихивал за пухлые щёчки сласти, как живоглот, зачерпывая их, моментально ещё больше округлявшейся, ладошкой, подобно экскаватору.
Он даже порою не успевал почувствовать вкуса, ел и ел, будто какая-то роковая жадность продиктовала ему уничтожить все сладкое планеты.
Но вдруг… во время очередного тортика с кремом, он откусил было кусок, и как завопит:
- Ой-ей!!! Ой, мама!!!
Аврора, давно чувствовавшая, что с её ребёнком что-то случится, заслышав призыв, рванулась к дверям.
- Ах, злодеи! Дейля, сыночек!!! Что с тобой? - запищала она так, что пришлось троим прикрыть ей рот и под руки с трудом оттащить (она яростно сопротивлялась).
- Пустите меня!!! - вырывалась переживавшая мама.
- Тише! - умолял Рокфор с одной стороны, с трудом удерживающий её над хрупким локтем одной лапой и другой прикрывавший постоянно высовывающийся её ротик.
- Молчи, женщина!!! - поддержал, проделывающий ту же операцию с другой стороны, Боб.
- Я понимаю Ваши чувства! - суетился перед ней Макс. - Но мы вынуждены наблюдать, как поступит Ваш сын дальше! - кивнул он в сторону заглядывающей в окошко Эдвины, отводя встревоженную родительницу.
... - Ой-ей!!! Зуууб!!! - продолжал стенать любитель сладкого, в тот момент пожалевший, что когда-то узнал такое слово в своей жизни ("шоколад").
Не было ничего милее сердцу пингвина, чем такие стоны. И он учтиво моментально нагрянул из мрака под второй лестницей.
- Дядюшка Томас навсегда избавит вас от зубной боли! - осклабился он, зловеще-медленно приближаясь (как показывают это в ужастиках по телевизору, которым так же грешил Дейл).
Он побелел и задрожал (за стенами рыдала и билась в слезах от бессилия Аврора, которую успокаивали со всех сторон Имоджена, Пэй и Буся).
- Караул!!! - охнув, не растерялся бурундучок, превозмогая зубную боль, запустив в скалившуюся кривую морду Томаса огромным тортом со сливками и быстро пригнувшись, чтобы отползти к выходу.
- Куды?! - рявкнул Папа Дитер, мчавшийся, загораживая проход, с ложкой новой порции мороженого.
Красноносый бурундучок, изловчившись, не жалея, возлелеянной мамой, гавайки, прыгнул на низкий припотолочный парапет, скинув на голову моржу старую бор установку пингвина, ползком пробираясь к ближайшему окну.
- Я тебя ненавижу!!!.. - с расстановкой просипел глухим шёпотом оправившийся Дитер, тряся за грудки Томаса, - где моя "Жозефина"?! - брызгал он слюной, с тоской отмечая остатки упомянутого торта, стекавшие по лицу стоматолога.
- Я тоже!!! - "любезничал» с ним тот, смахивая лягающимися ластами плевки, - Где мой "Карл"?! - с грустью отмечал он, свисавшие с откормленного лица моржа, антеннки бывшей машины.
И чудаковатые заклятые враги, зачем-то терпевшие друг друга в одном помещении и помогавшие часто друг другу в своих преступлениях, объявили взаимное новое наступление, под грохот канонады кастрюль, инструментов и летавшей пищи с насадками на приборы.
- Сумасшедший дом! - хмыкнул Дейл, провожая их взглядом, поскорее открывая окно и пробираясь к ждавшим внизу друзьям...