Жизнь поэта. книга 3я. стр 143-158. продолжение 6

вица?
-Нет, я девушка. Возьми меня! – и она, подняв платье, стала
снимать трусики.
-Брюки рвались у меня, от напряжения, но верхняя голова не
перестала соображать.
-Остановись! Я не стану ни чего с тобой делать.
-Тогда я сейчас закричу, а когда прибегут братья, скажу им,
что ты хотел меня изнасиловать.
  Я не зал, что мне делать. Она, словно сошла с ума.
-Манана. давай сделаем так, пойдём к тебе домой и я поговорю
с твоими родителями, что хочу на тебе жениться.
-Вначале возьми меня, а затем пойдём ко мне домой.
  Снизу послышалась песня нашей соседки с третьего дома:
             Аба дели делия,
             цкин Лавренти Берия.
-Подними трусы и опусти платье! Не слышишь, идёт женщина?
  Это отрезвило эту полоумную, Но у неё ещё безумно горели
глаза, а у меня выпячивался из штанов.
  Соседка Жужуна несла большую сумку, ездила на рынок в
Кобулети.
-Тётя Жужуна, давайте мы с Мананой поможем вам.
-Спасибо, а то у меня больные ноги, ревматизм от сырости.
  Когда Манана свернула к себе, а я поставил сумку у ворот
дома тёти Жужуны, она сказала:
-Шакро, я помешала вам целоваться, ты не обижайся на меня,
но берегись её братьев, могут зарезать.
-Нет, что вы, тётя Жужуна, мы не целовались.
-Не ври мне, мальчик! Я видела, какими  вы были воз-
бужденными.
-А что было дальше? – спросила Этери.
-Через полгода её выдали замуж за 26 летнего мужчину, у
которого умерла жена, и остался ребёнок.
143
-В такие годы, я сама была такая, правда, никого не
пыталась насиловать, но страстно хотела мужчину. В этом
возрасте все девчонки такие: страстные, глупые и безрассудные.
В особенности грузинки.
-Ты выпьешь ещё?
-Налей по полному стакану и предложи тост за нас с тобой и
за любовь.
-Ты уже его предложила.
-У меня же не было рога с вином в руке, поэтому я только
подсказала тебе, а тост произнесёшь ты.
  Мы подняли стаканы и я, как самый лучший тамада, в Аджарии,
нет, во всей Грузии, сказал:
-Уважаемые гости: звёзды, луна, зелёные цитрусовые деревья,
поющие птицы, великаны эвкалипты, раз уж вы оказали нам честь
и пришли на наше застолье, то я,  подняв этот позолоченный
рог, с лучшим кахетинским вином киндзмараули, предлагаю вам
выпить за самую красивую девушку Грузии – Этери и за самого
достойного джигита
-(Как лучше назвать – Ваня или Вано?
-Ладно, раз мы в Грузии, назови – Вано.)
-Вано. Вы, уважаемые, знаете любовные истории Ромео и Джульетты,
Тристана и Изольды, Орфея и Эвридики, но вы, уважаемые, не
знаете о любви Вано и Этери. Это самая чистая, искренняя,
страстная, горячая и печальная любовь двух тел и двух сердец.
Так выпьем же за их прекрасную любовь!!!
  Все выпили, даже звёзды, и Этери, зарыдала у Вано на плечах.
(Видно немного перепила или недопила)?
  Все Звёзды сразу зарыдали вместе с ней. Луна уткнула голову в
Тучу, которую ей подарил, как любовнице, бродяга и повеса Ветер,
и тоже заплакала, а цитрусовые деревья зашелестели зелёными
листьями.
  Вано (Ваня) растеряно стоял и хлопал глазами у ушами, потому
что из его глаз тоже вытекали слёзы, а ушами он слушал чарующую
песнь неизвестной птицы, усевшейся на грейпфрут, под которым
они стояли.
144
-Почему, ты заплакала, девочка?
-Потому, что это был лучший тост в моей жизни и потому, что я
люблю тебя. Скажи, что ты меня любишь!
  Я не успел ещё открыть рот, как она закрыла его своей ладонью.
-Не говори. Это будут пустые слова. Ведь я знаю, что ты любишь
другую. Лучше поцелуй меня.
  Я прижался к её губам.
-На мои губы стекают твои солёные слезинки. Ты плачешь о ней?
Перестань. Она ещё будет твоей, а мы больше никогда не
встретимся.
  Мы ещё долго стояли так, и пили наши общие слёзы.
  Большая птица вихрем пронеслась над нами и вывела из
оцепенения.
  Давай не будем грустить и допьём вино. Там осталось? У тебя
есть носовой платок, а то мой весь мокрый.
  Я отдал ей платок и разлил вино. Вышло, почти, по стакану.
  Давай, выпьем без тоста, а то я опять расплачусь.
-За тебя, милая!
-За тебя, милый!
  После того как мы выпили я сказал:
-Может быть, походим?
-А стаканы и бутылку оставим здесь?
-Отнесём в мой дом.
-Что, зайдём вместе, так поздно?
-Я в свой дом могу привести когда и кого угодно. Сейчас
он пуст.
-У тебя есть дом?
-Конечно.
-А почему ты сразу не повёл меня к себе?
-Веду же.
  Мы подошли к невысокому, но густому хвойному дереву.
-Привет, родной дом! Как ты поживаешь?
-Где ты здесь видишь дом? Это одинокое дерево.
145
-Это тебе так кажется. Но это мой дом. Ты умеешь лазить
по деревьям?
-Откуда? Я же девочка.
-Моя комната на высоте, двух, двух с половиной метров.
Если залезть на дерево, то снизу человека совсем не видно.
Я часто залезал туда и о многом мечтал. До 14,  лет, я
умещался там во всю длину, а сейчас могу лежать только
согнувшись. Давай обойдём дерево. Видишь, Крона круглая.
Мы бы там свободно улеглись вдвоём, но лежали бы в
полусогнутом положении. Я сейчас положу туда пустую бутылку
и стаканы, а позже унесу к родителям. Хочешь залезть на
дерево и вместо меня положить стаканы?
-Я не смогу!
-Вот ветки, которые служат вместо ступеней? Ставь свою ногу!
-Что лезть прямо сейчас?
-Нет, мы завтра вместо того, чтобы поехать на море, придём
сюда, залезем на это дерево и весь день тихо, как мыши
просидим на нём.
-Я полезла.
-Вторую ногу ставь сюда. Не бойся, я тебя поддерживаю.
-Не бери меня за попу и не смотри снизу под платье, я же
без трусов.
-Слезай, слезай!
-Зачем?
-Надо надеть плавки. Можешь веточками поранить свою девочку.
-Давай. Надеваю, что ты глазеешь? Отвернись! Всё, полезла.
-Теперь ставь ногу сюда, а следующую сюда. Переставляй на
эту ветку. Перекидывай наверх, и ты в домике.
-Здорово! Здесь, правда, можно поместиться вдвоём.
-Сейчас посмотрим.
-Ты уже здесь?
146
-Немного подвинься на край.
-А я не упаду?
-Захочешь специально свалиться, а ветки тебя не пустят.
-Словно в большой чаше кто-то выстелил дно ветками.
-Попробуй лечь.
-Немного жестковато, но лежать можно. Я почти вытянулась
во всю длину. Ах, ты - обманщик? Ты затащил меня на это
дерево, чтобы обольстить?
-На песке было хуже, чем на кровати, а здесь будет хуже,
чем на песке, но лучше чем на сырой земле.
-А как ты нашёл это дерево?
-Мне было лет двенадцать или тринадцать. Мы подрались с
Ролико, его мать работала в конторе, а отца не было. Он
был старше меня на год и здоровее. Надавали мы друг другу
оба. Никто не победил. Такие драки между собой у нас, у
пацанов, были каждый день. И на этот раз всё было бы
нормально. Через десять минут мы бы играли друг с другом.
Но я двинул ему по носу и у него пошла кровь, а в это
время его мать шла с конторы на обед и увидела сына
стоящего с поднятой вверх головой. Так он останавливал
кровь. Она вынуждала сына, сказать с кем он подрался, но
у нас не принято было доносить друг на друга. Шнырявшая
между ног девчонка лет восьми показала на меня. Тогда его
мать побежала к моему отцу, а у него пропала лошадь, на
которой он возил хлеб из пекарни. Он, как ушла мать Ролико,
вытащил ремень из брюк, поставил меня раком между своих ног
и отхлестал ремнём. До этого он никогда меня не бил. Я был
последним ребёнком в семье и его любимцем.
  Это было под вечер. От обиды я плакал и бродил вокруг дома.
Мне пришла мысль залезть на дерево и там переночевать. А утром
уехать к брату в Донбасс, в город Енакиево, где он жил, и где
я сейчас учусь в техникуме. Я увидел  это дерево. Оно было
небольшим и ветвистым.
147
  Когда я залез, то поразился. Оно было похоже на гнездо,
которое делают гусыни, но в несколько раз больше и без пуха.
Я забрался, свернулся калачиком и продолжал плакать. Так и
заснул. Проснулся около двенадцати ночи, потому что замерз.
Было это перед началом сбора цитрусовых, в конце октября.
Днём тепло, даже бывает жарко, а ночи холодные.
  Родители чуть не сошли с ума. Мать обняла меня, всего
расцеловала, а отец налил полный стакан чачи, выпил, и,
ничего не сказав, лёг спать.
  С тех пор мы подружились с этим деревом. Оно стало моим
домом. О нём никто не знает. Вернее видят все, кто проходит
мимо, а что там наверху, большое гнездо никто не знает.
Даже мой лучший друг Резо. Теперь вот знаешь ты. Интересно
то, что толщина ствола медленно, но увеличивается, а крона
в стороны, не разрастается. А может потому, что человек
растёт быстро, а дерево медленно и через двадцать лет,
если его не спилят, ты приедешь ко мне в гости, и мы будем
спать внутри, растянувшись во всю длину. Я уже, видимо,
утомил тебя своим рассказом.?
-Мне всё интересно, что ты рассказываешь. Только я думаю,
что получится вот так; я приеду к Нанули и захочу посмотреть
на это дерево. Подхожу, залезаю, а там ты со своею Людмилой.
Лежите, растянувшись во весь рост, и целуетесь. Давай
поцелуемся. Мы давно не целовались.
-Мы давно не ...
  Она закрыла мне рот долгим поцелуем.
-Мы в море, в воде шалили, у твоей тёти Сони шалили, на песке
шалили, а на дереве ещё не шалили, давай попробуем для
разнообразия. Когда я расскажу Нанули, она скажет: -Этери,
неужели тебе не надоело фантазировать? А у меня, в памяти,
это будет ярким эпизодом нашей встречи.
-Плохо, то, что не все звёзды будут смотреть на нас, только
те, что над нами.
148
-Зато Луна вылупила свои глазищи.
-Ты полежишь две минуты, я возьму в соседнем доме, у друга
Камилы, матрас из гамака?
-Во первых мне будет страшно, а во вторых не будет романтики.
-Тогда я буду тебе вместо матраса.
  Как плохо не считать дни. Ни я, ни Этери, не знали какой
сегодня день недели. Оказалась суббота. Завтра не рабочий день.
Воскресенье. Мы пришли в начале первого ночи. Нанули была одна.
Вардгес всё ещё играл в нарды с Либо, видимо, не без вина. С
вином – интереснее.
-Я думала вы придёте позднее. Всё нормально?
-Ванечка, я тебе говорила, что у меня от сестры секретов нет.
То, что я ей рассказываю, она не верит, говорит, что я всё
выдумываю.
-Нанули, ты знаешь, куда он сегодня затащил меня, чтобы
заниматься любовью?
-Куда?
-На дерево.
-Ванечка, подтверди!
  Вардгес и Либо, которые играли в нарды и пили вино
остались живы потому,  что не разверзся пол, на котором
стоял я. Краска так сильно залила моё лицо, что птицы во дворе,
подумали, что уже из-за гор выкатилась заря и им пора начинать
петь свои  песни.
-Этери, ты ввела парня в краску. Лучше обо всём расскажешь мне
после. Ваня, ты выпьешь стаканчик вина?
-И я выпью. Тогда и себе налей. Мы выпьем втроём, и пусть он
идёт спать и набираться сил для завтрашнего нашего последнего
дня – любовного сражения. А послезавтра я - уезжаю. Ты
проводишь меня до Махарадзе, где я сяду на автобус до Кутаиси?
-Конечно, провожу!
-За вас, мои миленькие малыши, - сказала Нанули, на правах
хозяйки и тамады. Мы выпили. Этери поцеловала меня в губы
149
и сказала:
-Цади, кмаро! (Уходи, муж!)
Я спускался, а Вардгес поднимался.
-Ваня-джан, ви ужи пагуливали с Этер?
-Да, мы прошли по совхозу, а затем разговаривали с Нанули.
-Зачим так мало пагуливали?
-В следующий раз Вардгес, завтра.
-Пирихади, забири Этер и пагуливай сколка хочиш.
.........................................................
  Утром мы встретились на остановке в Мухаестате. Приехав в
Кобулети, решили сесть в  городской автобус, и доехать до
конечной остановки, а затем пройти по берегу моря пешочком.
С утра всегда не сильно жарко.
  Сошли и, разувшись, пошли по мокрой кромке соединяющей
море с берегом. Отдыхающие, из ближайшего дома отдыха уже
заполняли пляж. Две дамы лежали ногами к воде. Одна была в
тонком ситцевом платье, а вторая прикрывала трусики полотенцем.
-Вот, паршивец, обманщик, ну, как ему верить? – сказала Этери.
-Кому?
-Ветерку, кому же ещё. Он вчера, когда любил меня, клялся,
что будет преданно ждать, а сейчас уже любит сразу двоих,
нет троих, третья сидит в шезлонге и тоже, наверно, без
трусов, как и эти двое.
-С чего ты взяла, что они без трусов?
-Мужики не наблюдательные. Первый признак, что они отдаются
Ветру, все широко раскину ножки. У той, которая в платье, не
видно контуров трусиков, а второй ни к чему было поверх
трусиков набрасывать полотенце, значит, она тоже без трусов.
  У нас с самого утра было игривое настроение. Отойдя с
километр от города, где на берегу никого не было, мы
разделись догола, сложили вещи в сумку Этери и пошли, по
пути брызгаясь, убегая и догоняя, друг друга.
150
  Наше место охраняли чайки и несметное количество, вылезших
из моря крабов.
  Ветерок сразу набросился на Этери, но она отхлестала его по
щекам за предательство, но он всё равно не улетал и ласкал её
тело. Я тоже захотел, но она сказала:
-Пойдём сначала искупаемся, а то завтра я с морем уже не
встречусь.
  Плавала она уже прилично. Во всяком случае, окажись
случайно в воде – не утонула бы.
  После купания, когда, мы немного отдохнули и согрелись,
она прошептала:
-Лиши меня невинности, последний раз.
  Я тоже шёпотом ответил ей:
-С условием, что ты будешь, кричать, как в прошлый, раз,
только не так громко, чтобы кто нибудь не услышал с дороги.
  Затем мы снова купались и целовались.
  Море начинало волноваться. Это Ветер, разозлившись на Этери,
за то, что она отказала ему, решил отыграться на русалках и
стал гоняться за ними, поднимая волны.
  Мы рассказывали друг другу смешные истории и анекдоты, как
вдруг Этери сказала:
-Оденься и принеси мне купальник, сюда идут люди.
  К нам приближалась пара. Они уже были метрах в ста или
меньше, от нас. Я отполз, натянул плавки и бросил купальник
Этери.
-Как в нём неуютно, сказала она, словно надела рыцарские
доспехи.
  Парень с девушкой были моего возраста или года на два
постарше. Приезжие, видимо русские, или другой национальности,
но владеющие русским.
  Они поздоровались.
-Здесь у вас так хорошо, никого нет и песка больше, чем на
городском пляже.
-Да, там гальки больше чем песка, но если бы ваши родственники
позаботились  о  вас,  то  на  вашем  участке было бы не
151
меньше песка.
  Они недоумённо смотрели на меня, а Этери улыбалась, потому
что сразу почувствовала подвох.
-Вы откуда?
-Из Татарской Республики.
-А где она?
-Город Казань, знаете?
-Где учился Ленин?
-Да, Ленин учился в Казанском университете. Мы тоже там учимся.
  Я смотрю, они, наши гости, уже начинают чувствовать себя
хозяевами, и располагаться на нашем клочке суши, которую мы с
трудом отвоевали у моря.
-;; ;;;;;, ;;; ;;;;;; - (я хочу, чтобы они ушли) – сказала Этери.
-;;;;;;;; ;;;; -(сейчас убегут) – ответил я.
  Пришедшие переглянулись.
-Значит, вы молодожёны, как мы?
-Нет, мы только думаем пожениться. А когда у вас была свадьба?
-Вчера. Мы из восточной Кахетии, что у подножия Эльбруса и
пешком ходим на него, чтобы приносить лёд, для хранения
бараньих туш. По закону гор, как молодожёны, мы должны три
дня провести на берегу моря совершенно раздетыми, поэтому
наши родственники натаскали сюда, столько песка. Но вам повезло.
Вы можете остаться с нами сегодня, и прийти сюда ещё и завтра.
Но, по закону гор, вы тоже должны совершенно раздеться и потом,
я достану, закопанное в песке вино и сыр сулугуни, мы выпьем,
острыми кинжалами с тобой, разрежем руки друг у друга, накапаем
крови в вино, выпьем, а затем начнём меняться женщинами.
-Этери, жена моя, ты готова к этому ритуалу?
-Да, муж мой, Вано. Я готова выполнить твою волю. Мне уже
раздеваться?
-Не торопись! Спросим у них.
152
-Вы готовы к этому ритуалу? Дорогие гости.
  Девушка вскочила и стала тащить парня за руку. Вставай, Петя,
вставай, пойдём отсюда!
-Девушка, не упускай такую возможность, стать женой горца –
сказала Этери.
-Почему женой? Он же уже твой муж!
-Когда мы поменяемся мужчинами, твоего зарежут, из-за меня, а
тебя отвезут в саклю к семидесятилетнему горцу, но ты не
переживай, он ещё крепкий мужчина.
-Что ты стоишь, как чурбан? Пошли отсюда!
-Петя, по закону гор, гость не должен уйти, не выпив вина, и не
переспав с самой молодой женщиной в доме. А самая молодая
женщина в доме, моя Этери. Этери, пока я буду доставать вино
и кинжалы, отдайся ему, по закону гор. Но, по закону гор, он
должен обладать тобой пять раз подряд, без передышки. А если
он не сможет, ты его зарежешь. Возьми кинжал с собой. Его
резать, я помогу.
  Этери встала и сказала парню:
-Пошли, отойдём в сторону, только я возьму кинжал.
  Они чуть ли не бегом, рванули от нас, а мы упали на песок
и стали хохотать.
-Я опять уписалась, сказала Этери, показывая мокрый низ
купальника. Но это не беда. Солёная вода моря смоет солёную
мочу тела, а солнечные лучи мигом сделают купальник сухим,
ведь он будет не на теле, а на песке.
-Я не думал, что ты настолько мне подыграешь, что встанешь
и позовёшь этого идиота Петю, за собой?
-Давай всё бросим и станем жить бродячими артистами, у нас
это здорово получается.
  Два силуэта были уже настолько далеко от нас, что были
едва видны.
-Пошли, поплаваем.
-Пошли.
  Когда мы грелись на песке, я вспомнил, что вчера, после
того, как мы  расстались,  сочинил  стихотворение,  за-
помнил, а сегодня утром записал, чуть подкорректировав.
153
  Я достал блокнот и отдал ей.
-Прочитай!
-Что там написано.
-Признание в любви. Словами сказать я стесняюсь и решил
написать.
-Это же стихотворение?!
-Да, признание в любви, в стихотворной форме.
Под южной ночью -  нежной, луной,
Любви интригу мы плели,
И ты была такою юной,
Пила со мною сок любви.
Мы в том соку любви - купались,
Луна парчу давала нам,
А звёзды блеска дать старались,
Двоим. И всё напополам.
Для нас двоих лишь птицы пели,
Вдали для нас шумел прибой,
Мы расставаться не хотели,
Нам хорошо было с тобой.
Глаза твои, как ночь, шальные,
От страсти, бешеной – пьяны,
От страсти мы с тобой – хмельные,
Её унять – мы не вольны.
Но миг любви недолог, краток
И, как у ласточки - полёт,
И не берёт за ласки взяток,
Коль надоест – любовь умрёт.
Под этой ночью южной луной,
Вдвоём сгорали от любви,
Лишь не было гитары струнной,
Но музыка была в крови.
* * *
-Это, правда, ты написал?
-Нет, Пушкин. Я, вначале, хотел подняться к нему на небо,
где он обитает, но подумал, вдруг меня оттуда не отпустят,
и тогда ты без меня  умрёшь,  поэтому  вытащил
154
его с то света. Мы до утра пили вино и сочиняли. Вернее,
сочинял Пушкин, а я наливал ему вино.
-Стихотворение мне очень понравилось. Но там нет слов
«я тебя люблю»!
-Давай, я допишу. Этери, я тебя люблю!
-Не надо! Ты любишь Людмилу. А это стихотворение я буду
носить всё время с собой, и даже если его прочитает
Автандил, то я скажу, что это написал Пушкин. Можно я
вырву этот листочек.
-Вырывай! Дома сохранился  черновик.
  Белые облака стали превращаться в чёрные тучи и вскоре
полил дождь. Прятаться от дождя под навесом из простыни,
что греть руки об лёд. Я схватил Этери за руку,
поднял и побежал.
-Догоняй, тогда не замёрзнешь.
  Она побежала следом. Мы бегали друг за другом, и за дождём,
а потом от него, но дождь быстрее догонял нас и хлестал в
отместку. И мы, тогда, ловили дождь в ладони и выпивали его.
Потом снова гонялись друг за другом, снова   целовались и
вновь кто-то убегал, а другой догонял. Кричали в небо и
смеялись. Я кружил её под дождём, а она, смеясь, кричала
Ветру:
-Видишь, Ветер, я назло тебе, отдаюсь дождю. Он берёт меня
голую, а я от страсти вся мокрая.
  И Ветер, умнея и остепеняясь, стал прогонять  чёрные тучи,
оставляя лишь белые курчавые облака, а вскоре прогнал и их,
и выглянуло Солнце.
  Потому, что тропические летние дожди, ливни никогда не
бывают долгими, затяжными, как зимние.
  Волны стали расти, как на дрожжах и достигли полутора
метров.
-Подожди, не лезь в воду! Опасно. Ты ещё плохо плаваешь, -
крикнул я и нырнул под волну.
-Я бегу к тебе! – закричала Этери и побежала в море, но не
поднырнула под волну, а встретила её грудью и тут сразу, же
замелькали её лицо и жопа,  но  не  вместе,  а  по
155
отдельности: то лицо, то жопа. Она уже сидела, почти на
берегу и тёрла руками глаза, когда вторая волна, более
мощная догнала её и потащила дальше к берегу.
  Я смотрел, как волна тащит её, и она, голой задницей,
скользит, как малыш с ледяной горки, к берегу и умирал со
смеху. Я тоже обосался от смеха, но плавки не намочил, потому,
что был без них.
-Что ты смеёшься, ненормальный? Мне больно! У меня, наверно,
будут синяки на заднице? Почему ты меня не предупредил?
-Эти жёны, никогда не слушают своих мужей и всё делают
наперекор. Я же крикнул тебе, не лезь! Это хорошо, что волна
не свернула тебе шею. А синяки на заднице – пройдут. Пойдём,
я научу тебя подныривать под волну.
-Я же не сумасшедшая, чтобы ещё раз испытать такой ужас!
-Это Ветер отомстил тебе, ударив тебя волной, за то что, ты,
отказав ему, ещё и отхлестала его. Проси у него прощения.
-Не стану! Он сам будет просить прощения, когда захочет меня,
но не на море, а там, где горы и виноградники.
-И ты простишь и станешь ему отдаваться?
-Конечно! Тебя же там не будет, и он станет постоянным моим
любовником. Мы станем с ним жить дружно, и никогда не будем
ссориться. Поцелуй меня.
-Ты сейчас кому говоришь, мне или Ветру?
-Ветер уже вовсю целует всё мой тело, а ты поцелуй в губы.
  Волнение моря усиливалось. Волны уже доходили до двух-трёх
метров. Это были лучшие моменты, когда можно было кататься
на волнах. Я любил такое море.
-Близко к берегу не подходи. Я немного поныряю.
-Не ходи! Ты можешь утонуть! Я буду бояться за тебя.
  Но я уже прыгал под волну и уселся на спину второй, которая
катила к берегу, а затем спрыгнул с  неё  и  уселся
156
на следующую. И так – несколько раз.
  Мне стало жаль Этери, грустно смотрящую на волны, и я
вылез на берег.
  Времени было ещё мало, и мы решили сходить в кино.
-Прощай море! – сказала Этери. – Мы с тобой подружились и ты
доставила мне много радости.
-Этери! – закричало, бушующее море, - прежде чем уйти, брось
в меня монетку, чтобы вернуться снова сюда, а лучше камушек.
Деньги – грязные и я их не люблю.
  В понедельник я провожал Этери.
  Её должна была провожать Нанули, но Этери уговорила её, чтобы
вместо неё поехал я.
  От нашего совхоза до города Махарадзе – 24 километра. А в
Махарадзе, она должна была сесть на автобус до города Кутаиси и
оттуда уже к себе. Сплошные пересадки. Автобус Батуми-Махарадзе,
проходил через  наш совхоз (по трассе Батуми–Тбилиси) около десяти 
часов  утра,но надежды на него было мало. Мы втроём вышли к 
остановке к восьми и через десять минут сели на проходящий
экскурсионный автобус. Водители всегда подрабатывали и делились
с гидом. Нанули, попрощавшись, осталась, а мы поехали дальше.
  Ведь мы были законными мужем и женой, по закону гор.
  Час, до отхода её автобуса, пролетел, как одна минута.
Когда объявили посадку и все пассажиры расселись по местам,
она всё ещё висела на моей шее и плакала, а я, молча, вытирал
ей слёзы своим платком.
-;;;;, ;; ;;;; ;;;;;; ;;;;;? (женщина, это ваш муж?)
-;;;, ;; ;;;;;;; ;;;! (Нет, это брат мужа!) ;; ;;;;; ;;;;;.
;;;;;;; 4 ;;;;. Он уходит в армию,  моряком, на четыре года.
-;;;;;;;, ;;;; ;;;;;;;;;;! – сказал водитель, а затем тоже
самое  повторил  на  русском:  Ничего,  скоро вернётся.
157
-Но его забирают в Японию, в какой-то Владивосток, и его
там могут убить проклятые  японцы – сказала по-русски
Этери и вновь заплакала. Она не хотела расставаться и
умышленно тянула время.
-Не плачь Этери, я там женюсь на японке и привезу  оттуда
узкоглазого сына – япончика. – сказал я тоже по-русски и
сузил глаза руками. Пассажиры, наблюдавшие за нами, засмеялись,
даже те, кто совершенно не понимал русского языка.
  ;;;;;;;! – (Поехали!) – сказал водитель и стал включать
скорость.
  Я еле оторвал Этери от своей шеи и затолкал в автобус.
-Я тебя люблю! Береги себя! – крикнула Этери,  в пока ещё не
закрытую дверь автобуса.
-;; ;;; ;;;;;;;;;! ;; ;; ;;;; ;;;;;;;;;;;;! – Я тебя люблю!
И не забуду! – крикнул я.
-Женщина, это не брат твоего мужа! Это – твой муж!! Зачем ты
обманываешь нас? – сказала по-русски одна  из пассажирок.
  Автобус тронулся.
- ;;;;;;;; ;;;! –(счастливой дороги) – крикнул я вслед и
слёзы навернулись на моих глазах.
  Автобус отдалялся, а я долго смотрел ему вслед. Сердце
стучало и говорило: ты навсегда провожаешь свою любовь,
настоящую любовь. Ведь ты полюбил её? Смотри, она стоит у
тебя перед глазами.
  Этери, действительно стояла у окна и махала мне рукой, но
сзади неё стояла Людмила и презрительно улыбалась. Так кого
же из них я люблю?
158
Продолжение 7 следует.