Папочкин секрет
Его предпочтениями были: уважение, понимание, послушание и знание в какой момент лучше всего нужно было закрыть варежку. Вот это он ценил в людях. Давление в нашей семье постоянно исходило от него как раз таки в нашу с сестрой сторону. После смерти матери отец вовсе изменился. Я и Даша стали сами по себе. Маленькая крошка всячески тянулась до щетинистого лица отца, когда тот брал ее на руки и долго смотрел ей в глаза, после чего плакал, усаживая Дашу на пол и медленно бухтя, уходил в подвал, закрывая засовы изнутри. Мне на тот момент было лет 11-12 точно не помню, Даше и вовсе было около 3х. Расти в такой депрессивной обстановке далеко не мед. Но все мое детское утешение основывалось на моей младшей сестре, ибо кто-то должен сохранять здравый рассудок и заботиться о близких, раз уж старшее поколение утратило эти навыки. Отец работал хирургом и допоздна пропадал на работе, приезжал он за полночь и, зайдя в дом, прямиком устремлялся в подвал. Я оказался единственной родней своей сестренке, непонятное увлечение отца отдаляло его от нас. Так продолжалось несколько месяцев. Каникулы закончились, настало время идти в школу. Уходя на занятия, мне приходилось отводить ее к бабушке, которая жила на соседней улице, она была очень старой, и дом был единственной площадкой для прогулок. Когда мы вернулись домой, то обнаружили дверь подвала открытой. Я поднял сестру наверх в детскую, а сам поспешил к подвалу. Мне никогда не доводилось бывать в нем да и первое впечатление не произвело на меня положительной оценки.» Холодно, мрачно и до дрожи в коленках тихо»,- вот что промелькнуло в голове, когда я ступил на первую ступень лестницы. Спускаясь ниже, я вдохнул резкий, до рвоты противный запах тухлого, разлагающегося мяса, пропитавший все помещение. «Отец- прошептал я. Ты здесь?»
В ответ я услышал хруст и стоны, эхом раздающиеся в стенах подвала. От такого моя кровь загустела, дыхание ускорило работу сердца, рисуя в воображении страшные картины. Я прикрыл одной рукой рот, а другой начал нащупывать выключатель. Наконец пространство наполнилось светом. Все вокруг было в крови, кровать стоявшая в центре подвала, была изорвана в клочья, у изголовья лежал собачий ошейник с толстой длинной цепью. На одной из стен висела доска, как у нас в школе. На ней был нарисован человек без кожи, с раскрытой челюстью и куча странных формул, как в научных фильмах. Подвал напоминал лабораторию со всеми этими склянками и хирургическими инструментами. Сойдя с последней ступени, я увидел еще одну дверь, подойдя вплотную, я прислушался и немного приоткрыл ее. То, что я увидел, навсегда будет преследовать меня в самых страшных кошмарах. Отец лежал на полу с разорванной грудной клеткой, в руке мертвой хваткой он сжимал нож . Сверху над ним восседала женская фигура в тонкой, черной ночнушке и рвала его на куски, жадно впиваясь гнилыми зубами. Мерзость ревела и брызгала слюной, наслаждаясь кровавой пищей у меня на глазах. Потом она успокоилась и обняла освежеванный труп, и резко подняла голову. Я увидел в изуродованном, наполовину сгнившем лице довольно знакомые черты. Шагнув назад, я упал, поскользнувшись на крови. Дверь хлопнула. Тварь бросилась в мою сторону, но завидев меня, замерла, всматриваясь обвисшими глазами. Я мигом встал и попятился к лестнице, она застонала, щелкая в мою сторону зубами. Разворачиваясь на месте, я быстрыми прыжками взобрался вверх по лестнице, прихватив с собой один из отцовских инструментов. Зомби рванула за мной, неуклюже пытаясь ухватить за ногу. Выскочив из подвала, я упал, споткнувшись о ступень. Обернувшись, я увидел, как тварь, взревев, зависла надо мной и приготовилась укусить. «Мама нет!»- закричала, спустившаяся со второго этажа Даша. Зомби отвлеклась, и я вонзил ей скальпель в область виска, лишив тварь всех признаков жизни. «НЕ ПЛАЧ РОДНАЯ ОНА УЖЕ НЕ ТВОЯ МАТЬ»
Свидетельство о публикации №217031402107
Виктория Набокова 24.03.2017 07:16 Заявить о нарушении