Лестница знаний

«Лестница знаний».
Рассказ.
Автор Белкин Евгений.


         Коля часто видел  эти «звёздочки» над головой.  На  потолках  в подъездах,  в старых  выселенных домах,  даже в школьном   туалете. И  всегда удивлялся, как  это  они там появляются.  Кто их создает?   А самое главное -  как?     Как можно  дотянуться  до  потолка  на такой высоте и  оставить там  обожженное пятно, напоминающее кляксу  в виде  звёздочки  с  множеством  лучей.  Как правило, в центре этих звёздочек была  обугленная спичка.  Как она там появлялась, Коля долгое время не мог понять. 
       Иногда из этих звёздочек, на  потолке, были  составлены  целые слова. Как правило, нецензурного содержания. Происхождение звёзд  на небе, как и их природа, была ясна даже детям,  а происхождение таких «звёзд»  на потолках  жилых домов,    для  Коли долгое время оставалось тайной. Кто их  создавал, зачем?   
 
       Каждое утро  учеников школы встречала завуч Ираида Михайловна.  Иногда к ней присоединялась директор Александра Петровна. Ираида Михайловна была подтянутой и строгой, а  Александра Петровна  полной и  добродушной.  Они стояли  в вестибюле перед массивными  дверями последнего из тамбуров, и  здоровались со всеми  учениками.  Если ученики  были готовы  к занятиям, то испытывали радость, от того что их лично встречает руководство школы;  а если у них что-то было не доделано, -  то смущались и чувствовали неловкость, как недостойные такого внимания.
    
       Рядом с двумя  широкими лестницами на  этажи,  находились просторные площадки, на которых  переодевались ученики младших классов.  Там стояли  длинные (как в спортзале) лавки, а над  ними, на стенах,  деревянные   панели  с  крючками  для вешалок.
      Сняв верхнюю одежду и сменив обувь, малыши стремились занять верхние  ступеньки   лестниц, под которыми  раздевались.  Первоклашки  выстраивались на  одной, а второклашки  на другой  лестнице.   
        Вряд ли удастся вспомнить того кто придумал  эти построения на лестницах, называемых «Лестницами  знаний», но  польза  от  них  всем  была очевидной. Для  детей   это была игра,  кто  первым займёт верхние ступеньки. А для взрослых, - удачный педагогический ход,  который   стимулировал малышей вовремя приходить в школу; собирал их в одном месте, и  не позволял  болтаться без присмотра.
       За все годы, Коле  всего несколько раз удалось встать  на первые ступени  «Лестницы знаний».  Как Коля ни старался, его всегда кто-нибудь опережал.
       Первые ступени,  как правило, занимали отличники. Середняки занимали середину; а отстающие - конец.  На «Лестнице знаний»  школьники доделывали домашние задания, приводили себя в порядок, играли, иногда ели.  И только самые недисциплинированные, кто приходил позже всех,  были лишены возможности  постоять  в  этой  символической очереди к знаниям.  Обычно, в  восемь часов пятнадцать минут, классный  руководитель подходила к лестнице, здоровалась с детьми, хвалила тех, кто занял верхние ступени лестницы, и уводила этот  выстроившийся хвостик в кабинет. До третьего класса, все занятия проходили в одном  кабинете на втором  этаже. 
       
       В школе Коля дружил со всеми.  Но  было в классе несколько человек, которых Коля  считал  своими самыми лучшими друзьям.  И  главным  из них   был  Чирик  - Андрей Черешнев. Коля и Андрей жили в одном подъезде: Коля на восьмом, а  Андрей на втором  этаже.  И дружили с тех пор, как Коля себя помнил. Хотя и  ходили  в разные детские садики.               
       Андрей, как и Коля, учился  средне, а иногда даже посредственно.  Но был очень аккуратным мальчиком.  Если у Коли на голове  постоянно присутствовал беспорядок, то у Андрея  каждый волосок был к волоску.  Воротничок на пиджаке подшит и аккуратно расправлен, обувь  чистая, брюки  наглажены.  А Коля вечно выглядел растрепанным. И   не потому, что  мама Коли,   уделяла меньше внимания внешнему виду  своего сына,  чем мама Андрея, а потому  что Коле  не нравилась «прилизанность».  Она  у  него ассоциировалась с «девчачьими повадками», которые  Коля, как «настоящий индеец», каковым себя считал, не уважал.  Поэтому,  если его  дома  красиво одевали и аккуратно причёсывали, он, выходя на улицу, обязательно приводил себя в свой собственный порядок: взъерошивал волосы, и предпочитал идти не по асфальту, а,   как  «настоящий индеец», через заросли кустов и  канавы. И после  этого, на взгляд взрослых,   выглядел -  «как бродяга».
          Андрей нравился девочкам. Он был красивым  и они ему доверяли. Андрей никогда  не бил их портфелем,  не дёргал за  косы, и уж тем более, не подставлял подножки  и не клал в портфель жуков. Коля  это тоже никогда не делал, но его всё равно не любили так, как Андрея. Внешний вид  Коли  заставлял девочек настораживаться.
       Практически все девочки  класса считали своим долгом  приглашать  Андрея Черешнева  на свои  дни рождения. И он на них с удовольствием ходил.  Колю, как  лучшего друга Андрея,  тоже приглашали. Но он эти приглашения игнорировал. И только один раз,  Андрею удалось  уговорить Колю сходить вместе с ним  к  девочке, с которой он сидел за одной партой. Это состояние неловкости, при общении с   девочками на том дне рождения, Коля запомнил надолго. И впредь, как «настоящий индеец»,   старался  девчачье  общество избегать.

      Одной  из  главных задач  Советской школы, как и любой школы вообще, являлось развитие гармоничной  личности. Поэтому, помимо  общеобразовательных  предметов,   школа занималась моральным воспитанием своих учеников: формировала в них общественное сознание, готовила  к светлому будущему; закладывала  духовный стержень  советского человека, достойного звания  коммуниста.
       Самой высокой  ступенью духовного и идейного развития в  школе, было звание комсомольца. В ряды Комсомола, могли попасть самые достойные ученики, прошедшие все  этапы идейно-патриотического воспитания школы.  Сначала надо было стать октябрёнком,   потом  пионером,  и  только потом - комсомольцем! 
       Всеми этими вопросами в школе занималась школьная дружина – орган всесоюзной комсомольской и пионерской организации. Школьная дружина состояла из отрядов.   Обычный  класс являлся отрядом, и в зависимости от возраста учеников мог быть: октябрятским, пионерским, или комсомольским, и делился на несколько  групп.  У комсомольцев эти группы назывались ячейками;  у пионеров  - звеньями;  а  у октябрят -  звёздочками. 
      Каждый ребёнок мечтал стать  октябрёнком. Октябрятам  вручали октябрятские значки - пятиконечные звездочки, с портретом маленького Владимира  Ильича Ленина, давали общественные поручения и уже первые в жизни должности.   
        Девочки были санитарками, следили за  чистотой  рук, ушей, ногтей и одежды в отряде.   Мальчики, - горнистами, политинформаторами, знаменосцами, барабанщиками, цветоводами.  У каждой   звёздочки   был свой  командир – звеньевой. И над всем над ними  в классе стоял  - председатель совета  отряда,  а в школе -  председатель совета дружины.

         Коля с Андреем  были в разных  звёздочках, сидели  за разными партами, но оба были на совете отряда выбраны цветоводами.  И этим очень гордились. Трубачи и политинформаторы, не каждый день могли   исполнять свои обязанности, а  цветоводы  - сколько угодно.  В обязанности цветоводов входило  следить за цветами звёздочки:  вовремя их поливать, подрезать, окучивать.  Цветов было много,  они стояли на  трёх подоконниках  класса,  и даже висели на стенах. Процесс ухода за цветами был живым действием, и очень нравился детям, особенно в начальных классах.  Иногда  горнисты и санитарки просили цветоводов,   полить цветы  своей звёздочки, и  те, не без колебаний, соглашались, напуская  на себя чиновничьей важности. 
      
          В  это сложно поверить, но Коля никогда не врал. Он  был уверен, что  врут только в сказках, в кино, и то - только плохие персонажи. А когда увидел, как это делают  его товарищи,  и что с ними ничего не происходит, - испытал душевное  потрясение.  Врали, конечно,  не часто, и  это было скорее исключением. И всё же, каждый раз, после того, как кто-нибудь говорил неправду, с Колей происходило что-то странное и  исключительное: сначала  темнело в глазах; потом   летели искры и  молнии; начинала болеть голова,да  так, что готова была разорваться от напряжения. И каждый раз это явление заканчивалось слабостью, - словно внутри перегорал какой-то предохранитель, и Коля мгновенно  терял силы. Реакция была настолько сильной, особенно в первое время, что Коля  несколько раз терял сознание. Потом, кое-как привык.  Хотя никогда не избавился  от  этого  «синдрома неправды»,  который со временем стал проявлять другие необычные  свойства,  и всю жизнь от него страдал.      
         
      Когда  Классный руководитель Анна Фёдоровна, спросила лучшего Колиного друга Андрея: «Черешнев,  ты сегодня полил   цветы? »,  тот  уверенно ответил:   «Да, Анна Фёдоровна,  полил!»  Хотя  это было неправдой.
        Услышав это, Коля  был настолько поражён, что у него потемнело в  глазах, закружилась голова, и он  потерял сознание. Ложь  друга   поразила, как молния.
        Когда  Анна Фёдоровна, спросила у Вани Сукова, товарища Коли: «Суков, ты сегодня сам сделал домашнее задание?»  тот  не колеблясь,  чётко, как настоящий октябрёнок,  ответил: «Сам, Анна Фёдоровна!»  Хотя всё списал   у одноклассницы.
         Коля от стыда  за Ваню готов был провалиться. И снова вспышки,  молнии и упадок сил.   
          На  «Лестнице знаний»,  председатель совета  отряда Костя  Подставкин,  что бы занять  высшую ступеньку, поменялся  с  учеником Димой Бондаренковым,  за  «домашнее задание»  и семикопеечный коржик, очередью.  Костя    встал  на верхнюю, а   Дима спустился на его, нижнюю  ступеньку.  И когда Классный руководитель  подошла к «Лестнице знаний», и с удивлением обратилась к  Косте:  «Подставкин, ты и сегодня опять первый?  Какой  молодец!», он не смущаясь, ответил: «Да,   Анна Фёдоровна, я  и сегодня первый!»
          Коля,  стоявший в середине «Лестницы знаний»,  схватился за перила, чтоб не упасть, и  так покраснел от стыда,  что  даже Анна Фёдоровна  это заметила, и, подняв палец к небу, произнесла:
      -  Не надо ребята завидовать, и  краснеть от зависти,  а  лучше вовремя приходите в школу, и сами будьте первыми!
        Это было  обидно слышать. И непонятно,  как   все одновременно   могут быть первыми.  Ведь должен же кто-то  в очереди быть вторым, третьим, - не могут же все быть победителями.  И стыдно   за   председателя  совета  отряда.   
        Девочки врали редко. И когда врали,  сильно краснели.  А может быть делали это так, что всем казалось, что они говорят правду.

       Самым уединённым местом  в школе был туалет. Туалет являлся своеобразным клубом,  куда  не  часто наведывались учителя. На первом этаже неофициально   туалеты считались преподавательскими. В них могли ходить все, но стеснялись. А со второго этажа,  начинались  туалеты учеников. Чем выше  был этаж, тем выше  был класс.  И, разумеется, самым  замечательным для мальчишек, был туалет старшеклассников,  на  последнем, - четвёртом этаже.            
      
       Высота потолков в школе была впечатляющей,  около четырёх метров. В туалете, до уровня  двух метров от пола, стены были выложены   квадратной  керамической плиткой светло бежевого цвета, стандартного размера 15 сантиметров.  А выше плитки  до самого потолка, и сам потолок,  были  покрыты  белоснежной штукатуркой.   
         Туалет состоял из двух помещений. В первом, размещались умывальники, а во втором за дверью, непосредственно уборная.  В этой просторной комнате  с окном стояли три унитаза с  классическими  подвесными бачками на стене и ручками на цепочках для слива.   Унитазы были  отделены друг от друга полутораметровой перегородкой.   Было особым шиком забраться на неё и посидеть,  или  перепрыгнуть, с  одной перегородки на другую, придерживаясь  за  туалетные  бачки. Иногда в этих бачках  что-нибудь прятали. 
      
         В первом  и втором  классе,  дети  не могли даже  представить, что в туалете на последнем этаже  их  может  ждать столько интересного.  Какие картины и надписи  появлялись  на  перегородках и на стенах туалета!  Руки неизвестных «живописцев» создавали такие «полотна», и делились такими знаниями, что первоклашки как зачарованные стояли перед этими «творениями», даже более впечатлёнными, чем перед полотнами Третьяковки.  Одна  картина – откровение: «женщина-лампочка» - что стоила!
      Старшеклассники, помимо естественной нужды, справляли здесь, естественно,  и другие потребности.  Занимались, как уже было сказано,  росписью стен, курили, дрались, менялись вещами, по-быстрому  на широченном  каменном  подоконнике, списывали домашние задания.
      
        Окна   в  старых  школах,  представляли  собой  конструкцию  парных  деревянных  рам, с  глухими переплётом  наверху и в центре рамы,  и открывающимися по краям створками. Общий размер  рам  составлял порядка  трёх метров, и между ними  был воздушный зазор глубиной  не меньше пятнадцати сантиметров.   Толщина кирпичных стен – почти  полметра, позволяла устанавливать   в здании внушительные  подоконники.  В классе на таких подоконниках  могла смело разместиться оранжерея звёздочки,  а в туалете,   и  сама звёздочка, -  все  пять или шесть учеников.  Мальчишки любили сидеть  на каменном подоконнике  и болтать  в воздухе ногами.   
     Чугунные батареи топили так хорошо, что когда на улице было тепло, в школьных классах  становилось жарко.  На перемене  учитель или дежурный, что бы проветрить помещение, приоткрывали окна.  А в туалете  ученики  сами  решали, сколько и что надо открыть: одну створку, вторую,  или сразу  все четыре створки, с обеих сторон.

       Начиная с третьего класса,  Коля и его друзья в полной мере ощутили все преимущества туалета старшеклассников, на четвёртом  этаже. И если не было взрослых ребят, развлекались там  на всю катушку. И одним  из таких развлечений стало для них  «хождение по небу», или «по небесному туннелю». Заключалось  оно  в том, что идущий или «космонавт», как  его звали,  должен был пройти через воздушный зазор,   между двумя оконными рамами.
       Войдя в одну  створку окна,  надо было протиснуться  между  рамами,  и выйти из другой створки.  Для большего страха, открывали  створки,  ведущие на улицу.   
       Расстояние между двумя  рамами позволяло мальчику обычной комплекции  потихоньку протиснуться  меду двумя рядами стекол. А  деревянная обрешётка окон обеспечивала  дополнительную жесткость, если приходилось облокачиваться на стекла.   
       Высота  четвёртого этажа  школы соответствовала примерно пятому или шестому этажу обычного дома и любому ребёнку казалась «космической». Поэтому наиболее страшным   и опасным был проход с открытыми полностью окнами  «лицом на улицу». А «внутренний проход» - это когда  лицом  в помещение туалета, был  достаточно обычным. 
     За минуту надо было  как можно больше раз  пройти  по  «туннелю». Сначала «по небу», между рам,  потом по подоконнику;  «по небу»,   по подоконнику. И так на время - кто больше успеет  сделать таких  «мёртвых петель».   
      Некоторые  мальчишки  не могли  даже на подоконник встать,  настолько им  было страшно. А другие, из-за комплекции, оттого что были слишком толстыми, и могли застрять, о проходе по  «Небесному туннелю» не могли даже и мечтать. Всем этим ребятам оставалось только  «болеть» и подбадривать участников соревнований.   И страсти здесь разгорались нешуточные.  И ситуации были  самые невероятные.
      
      Ближе к концу перемены, когда дети уже ушли в класс, Андрей с Колей  остались заканчивать свои последние проходы.  Андрей   прошёл десять раз за минуту. Он двигался осторожно и аккуратно.  А бесшабашный Коля  успел   проскочить уже   двенадцать раз.  И  это задевало честолюбие Андрея. И когда Коля в очередной раз  вступил в «туннель»,  по «внутреннему  проходу»,  и уже протиснулся в центр, находясь в  перекрестии глухой рамы, Андрей взял и  закрыл створку  окна, к которому Коля шёл, и опустил  шпингалет. Коля, не веря в подвох, воскликнул:   «Чирик, ты чего делаешь!?»
        На что  Андрей в ответ  взял и  закрыл вторую створку, в которую «космонавт» уже вошёл.   И получилось, что Коля   оказался  закрытым между двумя  рамами.
       Сделав всё это, Андрей довольный  своей выходкой  заулыбался  и сказал: «Коля, минуточку, подожди, я сейчас вернусь», - и,  делая вид, что его  кто-то позвал, и он  должен на минуту отойти, ушёл.   
        Положение у Коли было самым отчаянным.  С одной стороны он  не мог звать на помощь и стучать по стеклу, потому что стекло могло разбиться, и он мог пораниться. А с другой стороны, его призывы  о помощи,   могли услышать  взрослые, и он, таким образом,  выдал бы «Небесный туннель». Поэтому  Коля чувствовал себя насекомым, попавшим между рам. Но насекомое, хотя бы может двигаться и летать, например, муха или мотылёк, а Коле было сложно даже пошевелиться. Стекла с внутренней стороны хоть и были  неоднократно протёрты «космонавтами», всё равно оставались  пыльным,  а  с  дыханием  Коли  стали  ещё  запотевать.   
       
         С  начала урока, прошло  минут пять, которые  Коле в его отчаянном положении показались  вечностью.  Потом  появились старшеклассники. Именно та компания, которая  постоянно  приставала к бабе Нюре и дразнила её «фашисткой».  Увидев Колю зажатого между рамами  запотевших стёкол,  они оживились. Показывая  на Колю пальцем, они  покатывались от смеха:
     -   Ой, смотрите, друг  «фашистки» в небесах! Она   там с тобой сейчас?  Передавай ей  от нас привет. А мы  сейчас свой  бросим. Парочку  приветиков пошлём, - издевались ребята.
       Коле было  обидно и стыдно стоять  зажатым между рам. Но он  стеснялся попросить, что бы  его  освободили.
         Один из ребят, Кощей, достал спички. И  Коля, наконец, увидел, как на потолках появляются  «звёздочки». Несколько спичек не долетев до потолка,  упали и остались лежать на кафельном полу. А  некоторые всё-таки долетели,  и,  прогорая, оставили обожженное  пятно, рядом с другими такими же пятнами. 
        Коля стоял  зажатым между  двумя  крестами оконных рам, и смотрел, как появляются  «звёзды» на  потолках,  и кто их создаёт.   
       - Давайте его выпустим, - сказал один парень.
       - Ну,  вот ещё, – ответил Кощей, пальнув ещё одной зажженной спичкой в потолок. - Как сюда попал, так пусть и выбирается, друг сумасшедшей старухи…
         Покурив и  накуражившись  над Колей вдоволь,  ребята ушли.
         
        Между рамами не возможно было ни развернуться ни сесть, опасно было  облокачиваться,  а после получасового  стояния в замкнутом пространстве, чувствовался кислородный голод.  Коля стал засыпать. И как только  его ноги подкашивались,  и  он бился ими  в  стёкла,  он вздрагивал, просыпался и  изо всех сил  пытался удержать слипающиеся веки, борясь со сном.
     Вырваться из  этого плена  самому  можно было двумя способами: первое – выбить стекло; второе – ногой  открыть шпингалет  внутреннего окна, протиснуться  на карниз, и  с него забраться на  бордюр здания; а дальше, дойти  до ближайшего открытого окна   на этаже. И ещё не  было уверенности в том, что где-то  это окно будет открыто. И одно и другое было  смертельно опасно.   
         
       Коля вспомнил,  как они с Почей, Семёном  Почкиным  на стройке  играли в индейцев…  Поча, сказал, что он так же, как Чингачгук - Большой Змей   спустился  со скалы по  веревке, спустится на землю по строительному тросу. В кино всё выглядит легко и просто, но в жизни всё совсем не так. И  только то,  что Поча спускался  лишь с  третьего  этажа, спасло его от гибели. 
        Поча  обхватил  металлический трос руками и ногами, и съехал по нему. Когда он  «ехал», Коля слышал свистящий звук, который  издавали трущиеся друг о друга ладони  восьмилетнего мальчика и металлический трос. Попав на  землю,  Поча застонал, стал дуть на руки, и махать ими.  Даже с третьего этажа  Коля видел,  что  ладони друга  стали огненно красными, и  как сильно он их обжёг. А спустившись вниз (не по тросу), увидел, что Поча стёр их  до крови, до мяса.
      Они пошли к Коле домой, потому что к себе домой Поча побоялся идти, и мама Коли,  охая и причитая, обработала  ладони «индейца»  перекисью водорода, йодом, а потом перевязала.  Семён  Почкин   закусив губы,   молчал  и терпел,  потому что был,  - «настоящим индейцем»!  А Коля извлёк ещё один урок, о том, как всё не просто в жизни, как порою кажется. 

        Коля  стоял так уже тридцать минут. Но  никто кроме ушедшей  шпаны  не появлялся.  Коля держался из последних сил, чтобы не рухнуть,  не выдавить стекло, и не упасть в туалет, или  на   асфальт перед  школой.  Он был уже в полуобморочном состоянии, когда  начали  появляться  галлюцинации,   и бред.
         То он  вспоминал    историю, о  сгоревшем  при приземлении  космонавте, которую  рассказал  дядя Жора Космонавт.  И,  проецируя эту  историю, на реальную историю с обгоревшими руками   своего друга Почи,  представлял,  как сам сейчас сгорит, если его не освободят.  То   вспоминал, как  бегал по лестницам, в безлюдном доме,  в  поисках,  опять же, дяди Жоры Космонавта, и  как ни старался   подняться  на верхние ступени  лестниц, где должна была находиться заветная дверь квартиры ведущей домой, всё время почему-то оказывался на низших ступенях «Лестницы знаний» своей школы. А наверху его друг Чирик, махая рукой и улыбаясь, говорил:  «Коля, минуточку, подожди, я сейчас вернусь», - и уходил вместе со всем классом.   Коля пытался  за ними  бежать, но оказывался на новой, неизвестной лестнице, которая была  уже в другой плоскости, и в другом измерении, и снова  до бесконечности бегал и искал выход.
        То он очень отчётливо  видел  перед собой бабу Аню, которая была без своего привычного пальто и валенок, а в чём-то  неуловимом. Она была  молодой и красивой  девушкой, и  светилась. От неё словно исходили золотистые лучи, и она тоже стояла  на лестнице, которую Коля уже видел, во время встречи с дядей Витей, когда тот  умер.
       На том свете все становятся  молодыми, как в юности. За исключением тех, кто попадает в ад,  принимая  образ своей окаянной души. На  эти  души невозможно смотреть без содрогания…
   
         - Бедный мальчик, - говорила  баба Аня в образе девушки, - Они распяли на кресте этой рамы твою веру в   честность  и дружбу. Истребили её, как  американцы  индейцев. Но если отправился  в небо,  надо терпеть. Стоять    и  терпеть.  Терпение  и вера    это единственное что спасает от страданий....
          Коля    о чём – то спрашивал  бабу Аню, и в какое-то мгновение отчётливо услышал громкие щелчки открывающихся щеколд.   Сначала один, потом другой щелчок. Обе створки  отворились,   ворвался свежий воздух, словно вспышка, словно хлопок,  который отрезвил Колю.  Он не видел, кто открыл  щеколды. Коле показалось,  что в воздухе,  словно облако  перемещается  силуэт  девушки. Это  было  золотисто-молочное свечение. И контуры непонятно-знакомого лица.  Потом силуэт растворился в воздухе,  и  он услышал  звук закрывающейся двери. 
      
          У Коли настолько затекли и онемели руки и ноги, что когда он сделал первые движения, они затрепетали, словно их  пронзили миллионы иголок.  Превозмогая необыкновенную усталость,  Коля выбрался  из  рамы, сел на подоконник, и несколько минут приходил в себя.  Он вспоминал  рассказ о том,   как  настоящие космонавты, когда  возвращаются   из Космоса  на Землю, чувствуют  себя настолько обессиленными, что даже не могут двигаться и их  переносят на руках.  И в эту минуту чувствовал себя настоящим  космонавтом вернувшимся  домой.
       За несколько минут до начала перемены Коля тихо постучался в дверь класса. Вошёл в  кабинет. Обессиленным голосом  попросил Анну Фёдоровну разрешения   сесть. И, подумав, что ему разрешили,  как в тумане побрёл на своё место за последней партой. 
       Анна Фёдоровна, возмутилась:
    -  Что  это значит,  Николай, где ты был целый урок?    
    -  На  лестнице, в небе, - ответил Коля, машинально, не задумываясь над смыслом того что сказал, и  уронив голову в ладони, то ли уснул, то ли потерял сознание…
       Класс был в замешательстве. А  Андрей Черешнев покраснел так, что  это не могла не заметить Анна Фёдоровна, и, уже обращаясь к нему,  спросила: 
    - Черешнев, может быть ты объяснишь, что произошло с твоим другом, и где он был? И что всё это значит?
      В отличие от Коли, Чирик мог говорить что угодно, и ещё сильнее, как девочка,  покраснев, ответил:
    - Не знаю, Анна Фёдоровна!
      
       Напрасно  думать, что Коля с Андреем  после этого случая перестали дружить. Они и  до этого  много  раз  ссорились. Но каждый раз  потом мирились. 
       Такое впечатление, что их специально  сводила  какая-то сила, и делала  всё, что бы они   были вместе.  В доме,  где жил  Коля, было много сверстников,  но он почему-то дружил   именно  с  Чириком. Они дрались  друг с другом столько  раз,  что за всю свою жизнь   Коля  больше  никогда столько ни с кем не дрался.    Даже со стороны   было видно насколько они  разные и не подходят друг другу, и всё же, что-то их  вместе удерживало. 
        Посмотрев на  пример такой дружбы, невольно поверишь, что в дружбе не может быть логики.  Что невозможно логически объяснить, почему люди друг с другом дружат.  И уж совсем бесполезно рассуждать,  кто  из  двоих достоин дружбы, а кто нет.  Это, как в любви,  иногда встречаются  такие  разные люди, что  невозможно поверить, что они вообще могут рядом друг с другом находиться. А они вместе живут!  Может быть,   это объясняется  каким-нибудь законом притяжения противоположных полюсов?   По принципу притяжения  противоположных полюсов магнита.  Ведь,  правда,  куда  не посмотришь, везде «закон нарушенной логики».
        После случая с «внутренним проходом»   Коля навсегда  запомнил, как  опасно  лезть «в небо». В любое «небо»! Не случайно ведь Святые  Отцы  говорят, что если увидишь молодого, собравшегося в небеса, попытайся  его удержать и вернуть на землю: схвати  за пятку, и не дай  улететь.  И на своём опыте  Коля прочувствовал, как  кто-то  «схватил»  его «за пятку»,  и в самый последний  момент  спас   от  гибели.  А так же то, что какой  бы ни была безвыходной ситуация, -  обязательно появится  кто-нибудь,  кто вернёт на землю «с небес», если  это будет угодно самим Небесам.  Появится какой-нибудь ненормальный, - не от мира сего, или  кто-нибудь ещё, и поможет. 
      А может быть, нас специально сводят  с  теми, кто нас учит, на этой «Лестнице знаний».
Может быть,  есть какой-нибудь смысл от всех этих  уроков, и толк  от стремлений подниматься  по лестнице  духовного  роста.   Может быть  Там,  есть своя Лестница и свой Учитель, который  примет и оценит, и  те, кто здесь стоит  вверху человеческой  лестницы, так называемые «нормальные»,  Там будут в самом низу. А «ненормальные», кто говорит правду, и страдает за неё, - станут первыми. И каждая  звёздочка получит  то небо, которое заслуживает!   

 
© Белкин  Евгений. Декабрь  2003 год  - март 2017 год.
  Глава повести «Звёздочки». 2003 год.  © Белкин  Евгений.
 
Благодарю за помощь в редактировании текста,
замечательную женщину,и отличного редактора Анну Дудка.   15.03.2017.
http://www.proza.ru/avtor/sireng   http://www.proza.ru/2017/10/31/1083

Иллюстрация автора.  Рисунок
«Распятие  на кресте оконной рамы»
© Белкин  Евгений.  Март. 2017 год.


глава  «Молоток»  http://www.proza.ru/2017/10/26/1524