Бег Пальмиры. Цифра пять. Глава 12. Гавриил

Навстречу из тумана выходят три силуэта. По мере их приближения пелена расступается. На заднем плане становится заметна высокая бетонная стена неизвестного инженерного сооружения, на достаточном расстоянии от которой видны контуры боевой машины – вертолета, винт которого медленно завершает вращение.

К отряду  приближаются  трое военных. Они в форме современного образца, носимой ими не один день: истрепанной, пропитанной потом,  затертой грязью. Старший по званию идет по середине. Слева на его груди видна оторванная по окончанию нашивка: «А.Джабра…». Сопровождающие по сторонам имеют симметричные ранения: один – в левую, другой – в правую руку. Скрытые старой, пачканой перевязкой коричневые пятна крови видны из-под растрепанных внешних витков бинта и свисают вниз лоскутами, напоминая крылья.

Военные останавливаются напротив отряда. Старший медленно окидывает отряд усталым взором и задает вопрос:

Гавриил: Куда идешь? (произносит в пустоту, похоже, не замечая Балиора, будто обращаясь в сторону Безымянного рыцаря под капюшоном).
Балиор: Ты ли тот, кого здесь не должно быть?
Гавриил: А может я не тебе? (переводит взгляд на Балиора) Как это меня не может быть, когда ты со мной говоришь?
Балиор: Здравствуй. Не слышно мягкого шелеста крыльев…
Гавриил: Не хочу пугать деревья ветром. Их стволы скрипят, когда боятся, а когда скрип щекочет тишину – она смеется, но вам же здесь не до смеха, если ты решил повернуть назад.
Аквист: (тихо спрашивает Вильгельма) Кто это?
Вильгельм: Можно сказать, твое начальство.
Аквист: И что здесь «мое начальство» в одиночестве блуждает?
Вильгельм: Да не ходит он обычно, так иногда встает на ноги для простоты разговора.
Гавриил: Подойди, Балиор. Здесь пока никого нет, только трубадур, да и тот без трубы (указывает на барабанщика и смеется).
Балиор подходит к ангелу, Вильгельм, Аквист стоят чуть поодаль.
Гавриил: С этими ясно. А тот, что прячет лицо – кто (улыбаясь, указывает на последнего Безымянного под капюшоном)?
Балиор: Вольный гард. В отряде лишних не бывает.
Гавриил: Ты хотел меня видеть и пошел на преступление.
Балиор: Я иду старой тропой, которую ты показал мне.
Гавриил: Только ты перепутал ее направление. Шесть заповедей забыл?
Балиор: Я от них ни разу не отступался. На этот раз в моем отряде был падший. Смысла дальнейшего пути я не вижу и прошу принять подопечных, как подобает, до срока.
Гавриил: Какого срока, дурак? Твой путь вечен!
Балиор: Мне нужно подкрепление.
Гавриил: Вот оно что? Его не будет. Ты сам все затянул, а ищешь крайних. Раз от раза не слышно покаяний. Так чего ты ждешь?
Балиор: И ты лжец.
Гавриил: Безмолвие – лучший прием для острого языка. Ты знаешь, что сошедший с пути всегда в меньшинстве?
Балиор: Да.
Гавриил: Примешь бой в одиночестве?
Балиор: Не будем облегчать правил Бега. Отряд пойдет дальше.
Гавриил: Наша встреча стоила того?
Балиор: Я попытался.
Гавриил: (передразнивая) “Я попытался…” Неужели ты думаешь, что отсюда можно докричаться? (показывает пальцем наверх) Рассудок – единственное, что должен свято беречь конвой, а ты потерял его, решив со мной встретится.
Балиор: Что мне твои заповеди? От законов все наоборот: в голове каша, в животе – пустота.
Гавриил: А, что-что? Легкая лесть приятна слуху.
Балиор: Я устал бояться и готов уйти.
Гавриил: Вот! Вот к чему все... Вы здесь по собственной воле, потому что боялись больше остальных. Вы испугались выбора и это понятно – не знаешь ведь: что там рай, что там ад? А здесь можно торчать вечно. Только одного ты не учел: вечность утомляет даже трусов... как правило, на следующий день (улыбается).
Балиор: Просто все виноваты. Кто-то меньше, кто-то больше. Вспомнит свой грех, покается – и ладно, не сможет – мы поможем, или черные – нет разницы. Никто наверх не попадает. Ложь это. Всех режем – вот правда.
Гавриил: Правда, говоришь? Накинь колпак, ссыкунок (указывает на кольчужную накидку). Ты знаешь правила.
Балиор надевает кольчужный капюшон. На фоне этого движения за кадром слышен смешанный взмах крыльев и заводящихся лопастей боевой машины. Барабанщик возобновляет бой и усиленно хохочет. После смены ракурса видно, что перед Балиором никого нет. Он стоит, склонив голову. Издалека слышен звук скрипки.
Вильгельм: Я рад за тебя, брат, это был интересный путь!
Балиор: Идите, и никогда не оборачивайтесь назад.
Вильгельм: Ага.
Аквист: Что происходит?
Вильгельм отводит Аквиста назад. Они присоединяются к отряду и уводят его. Вильгельм, удаляясь, начинает небольшой рассказ, затихающий на удалении:
Вильгельм: Да, есть у нас тут шесть пословиц. Вроде просто слова. Но, якобы, все вокруг них тут. Только, сколько я здесь не путешествую, так они словами и остаются. Или кажется, что остаются. Не важно. Законы для того пишут, чтоб облегчить отсутствие свободы.

НАТУРА. ЛЕС. СМЕНА СЕЗОНОВ.

Оставив конвой, Балиор движется в одиночестве по лесу. Камера следует за ним попятам. Он ссутулен и движется в среднем темпе. Вокруг него сезоны поочередно сменяют друг друга.

НАТУРА. ЛЕС. ЛЕТО.

Цикл времен года завершен и на тропе появляется Бёдвар. Он улыбается. Балиор держит меч наготове, из-за спины Бёдвара появляются воины, крутящие в руках оружие, в стороне находится Линда.

Бёдвар: А ты бы стал человеком, если б выпало еще раз?
Балиор: Я уйти-то по-людски не смог, а ты такие вопросы задаешь от безделья.
Бёдвар: Так глупо просто отдать в мои руки Ход. Какое разочарование. Но, теперь я – поводырь!
Балиор: Ничего не решено! Пусть твои звери атакуют.
Балиор опирает меч на землю и достает пистолет из-за пазухи, открыв сухарку.
Бёдвар: (слышен знакомый цокающий звук) Похвальный настрой, прошу, прими достойно. Все было решено с первым твоим шагом.

Бёдвар делает отводящий жест стальным когтем, и Балиор невольно отбрасывает оружие. Бёдвар подает знак, и его подручные набрасываются на Балиора. Издалека слышен звук скрипки и соударяющегося железа. Но потом все равно начинают раздаваться выстрелы, звучащие с характерным звуком, как в начальной сцене ранения жены пахаря…

Виден удаляющийся конвой, слышно звучание скрипки. Сцена вновь возвращается к месту поединка. Балиор ранен – на предплечьях заметны пулевые отверстия, но в воине остаются силы для обороны. Один из ударов противника отбрасывает его меч в сторону, бойцы темного отряда обхватывают его под руки и в кадре появляется Бёдвар: он выхватывает клинок и наносит колющий удар под сердце. Удар виден в замедленном действии, на правом запястье Бёдвара заметны современные часы. Они имеют особенность – все стрелки на них крутятся в постоянном движении, которое визуально продолжает кинетику смертельного удара.

Следом на землю оседает тело. Это человек в форме служащего пенитенциарной системы, со стрижкой по уставу и табельным оружием на портупее. Его поза идентична сцене Пролога: безжизненная на вид фигура склонена набок, опершись правой рукой на землю, голова отведена в сторону, безжизненный взгляд направлен вниз, на шее заметена странгуляционная борозда. Единственное, что связывает его с прижизненным образом Балиора – клинок, торчащий у сердца.