Вылазка

Было это тогда, когда мне едва исполнилось 10 лет, а брату моему Пашке – два года. Жили мы в военном городке в Германии в местечке под названием Олимпишесдорф. Наша часть была артиллерийской бригадой, а за забором расположился авиационный полк с ангарами, ремонтной базой, складами и всем, чем положено.
 
Мы, мальчишки периодически заглядывали за этот забор с колючей проволокой, чтобы увидеть множество заманчивых вещей: самолёты – разобранные и целые, свалки металла, в которых стальной лом был отделён от цветного, да так, что алюминиевые штучки лежали отдельно от бронзовых. Мотки проволоки, листовой дюраль… Сейчас мне приходит на ум сравнение с «зоной» из «Пикника на обочине», но в то время Стругацкие ещё мирно трудились по специальностям и только подумывали стать писателями.

Однажды один наш самый отчаянный пацан рассказал нам вечером, что он побывал за забором и немного поисследовал «зону». Сначала мы ему не поверили, но его рассказ был так красочно правдив, что к концу повествования никто уже не сомневался в том, что он там был. Особенно ярким было описание заброшенного склада радиодеталей, который располагался в подвале одного из домов и никем не охранялся. Окна в подвал, как это принято у немцев, были без стёкол, поскольку в подвалах они хранили брикеты торфа для печей и через эти окна брикеты периодически загружались в подвал.

После такого рассказа у нас просто потекли слюнки. А когда под конец парниша достал из кармана блестящую радиолампу, зависть просто накрыла нас с головой. Надо же, рядом, всего в нескольких шагах находится такое богатство, никому оно не нужно, а пройти и взять его нельзя! Не полагалось ходить на чужую территорию. Да и ворот в заборе, по правде сказать, не было. Так что же делать?
 
Наш «разведчик» рассказал, что попасть за забор можно, он уже всё выведал. В одном месте забор состоял просто из нескольких линий колючей проволоки без досок, так что если проволоку в одном месте раздвинуть, то… Мало того, он выяснил, где ходит часовой, и был уверен, что если не шуметь, то на складе можно будет копаться хоть час.

Мы все загорелись туда слазить. Когда? Ясно, что терпения у мальчишек нет совсем, поэтому решили лезть прямо завтра. И тут я вспомнил, что завтра суббота и именно завтра мама уезжает с другими женщинами в соседний город на экскурсию и за покупками, а значит, брат с полудня и почти на целый день остаётся на моём попечении. Крах! Что же делать? Я понимал, что если я не полезу за забор с пацанами завтра, то одному мне уже не попасть туда никогда!
 
Меня все жалели, но отменять операцию не стали. В качестве утешения пообещали притащить «частей» и на мою долю. С этим «утешением» я и отправился домой. Настроение было испорчено настолько, что мама даже потрогала у меня лоб и поинтересовалась, не болит ли что. Я сказал, что здоров.
 
Наступила суббота. В школе был короткий день (всего 4 урока), поэтому уже в полдвенадцатого я был дома. Мама уже собралась. Быстро налила мне супу, поставила второе и приступила к инструктажу. Пока я ел, мне было в десятый раз сказано, как и когда кормить братца, до какой температуры греть молоко, где лежат запасные штанишки и т.п. Всё это я уже знал, поскольку опыт няньки у меня уже был. Погода была прекрасная (май, скоро каникулы!), поэтому мне было рекомендовано не сидеть дома, а гулять с братом и дышать свежим воздухом.
 
Мама уехала, а я взял братишку за руку и вышел на улицу. Двор был пуст, но я знал, где собираются мои друзья. Брат потянулся было к песочнице, но это скучное место меня не устраивало. Я слетал в подвал и выкатил коляску. Коляска у брата была уже вторая, т.н. «спортивная», т.е. такая, где ребёнок мог сидеть, а не лежать. Но если нужно, спинка у неё откидывалась, и малыш мог спать, не меняя экипажа. Я предложил братцу покататься. Ха, кто же откажется!? И мы бодро покатили к нашему «штабу» в кустах.
 
В «штабе» уже сидели двое, они ждали «разведчика». Всего в операции желали участвовать пятеро мальчишек. Я был бы шестым, но… братец с коляской как чугунное ядро на ноге не давал мне свободы.
 
Пока подходили остальные, мы предавались мечтам, представляя себе, какие чудесные вещи могли бы нам встретиться в «зоне». Мне так особенно хотелось набрать радиодеталей для «строительства» настоящей радиостанции. И это при том, что я в то время понятия не имел, как она устроена. Братец сидел в коляске, периодически посасывая тёплое молоко из бутылочки, и улыбался.
 
Наконец, прибыл «разведчик», а вскоре подтянулись и остальные волонтёры. Мы все поднялись и двинулись к «секретному» месту в дальнем конце забора. Я пошёл с друзьями тоже. Проводить! Ну, хоть до забора! Коляску с братом я толкал перед собой.
 
Тут надо заметить, что брат у меня в те годы был довольно спокойным мужчиной. Не кричал, не плакал по пустякам, не носился по двору без дела, а предпочитал возиться в песочнице или дремать в коляске. Питание для него всегда было рядом, в специальном кармашке на задней спинке коляски. Больше всего братец предпочитал тёплое молоко из бутылочки с соской. Хотя дома уже мог иногда пользоваться ложкой.
 
Мы подошли к забору. Разговаривать здесь полагалось только шёпотом. В нужном нам месте колючка была провисшей. Было видно, что этим лазом пользовались и не раз. Рядом лежала широкая грязная доска. «Разведчик» положил её на второй ряд проволоки и наступил на доску. Проволока раздвинулась, и стало ясно, что туда спокойно пролезет худощавый взрослый, не то что такие шкеты, как мы. И первый пошёл.
 
Тут у меня всё оборвалось внутри. Сейчас мои друзья уйдут, а я так и останусь и никогда не увижу эту «пещеру Али-Бабы».
- Ребята, я с вами! - отчаянно прошептал я.
- Ты что, а Пашка!?
- С собой! Он кричать не будет!
- А коляска?
- Пригодится! Части в неё положим!
Последний аргумент был самым весомым. Братец в это время мирно посапывал, напившись молока.
 
И пацаны согласились! Мы аккуратно вытащили вялого братца из коляски и просунули его между рядами проволоки, не оцарапав его и, по-моему, даже не разбудив. С коляской было хуже, она в щель не лезла. Тогда двое самых рослых моих товарища встали на доску и передали коляску друг другу через верх. Проволоку, конечно, зацепили, но, повозившись, удачно перевалили её на другую сторону. Ура, все прошли!
 
Дальше было легче. Мы, согнувшись, прошли вдоль стены длинного склада и выглянули на улицу. Вдали под грибком стоял часовой. На нём через плечо висела скатка (шинель), на другом плече – карабин. До часового было метров 50-80, но стоял он очень удачно – к нам спиной. Мы по одному пересекли узкую улицу и скрылись за домами. Самая трудная часть пути была позади.
 
Мы попетляли ещё немного между домами, наконец «разведчик» подвёл нас к нужному окну. Надо сказать, что кроме часового в этой части городка, где были расположены складские помещения, не было ни души. Жилая зона была в другой стороне, плац – ещё дальше. Оттуда доносились команды и топот сотен ног – шли обычные занятия по строевой.
 
Мы стали шёпотом совещаться, стоит кого-нибудь оставить «на атасе» или нет. Никто не хотел оставаться. После такого рискованного пути просидеть возле склада – дудки! Поэтому решили лезть все. Окна, как я уже говорил, были без стёкол, но достаточно низкие. Для котов, которые в изобилии сновали вокруг, – самое то, а вот коляска в эти отверстия не лезла. Её решили замаскировать рядом с окном, накрыв куском драного толя.
 
По одному мы стали спускаться в тёмный подвал. Я больше всего опасался, что братец испугается темноты и начнёт хныкать, но, к его чести, он выдержал просовывание его в окно молча и даже, как мне показалось, с интересом. Ведь раньше ему никогда не приходилось участвовать в «такой интересной игре».
 
Да, забыл сказать, что в то далёкое время каждый пацан – сын офицера – обязательно имел карманный фонарик «Даймон». Самые популярные (чтобы не сказать – крутые) фонарики имели по три выдвижных светофильтра красного, синего и зелёного цветов. Так вот, на эту операцию мы все пришли с фонариками, даже я. У меня он был пристёгнут кожаным язычком к пуговице рубашки.
 
Итак, мы залезли, включили фонарики и… просто остолбенели! Никогда, ни до, ни после этого мне не довелось видеть столько богатства в одном месте сразу. Я пишу слово богатство без кавычек, поскольку для нас, мальчишек тех лет, эти железки были гораздо ценнее денег. Ведь их тогда нигде нельзя было купить.
 
Подвал был длинный, в виде коридора-шампура, на который анфиладой были нанизаны комнаты, пять или шесть, не помню. На потолке были лампы, но мы решили их не включать, чтобы не привлекать «хозяев». Света было вполне достаточно и без фонариков, поскольку в каждой комнате под потолком имелось такое же окно, как и то, через которое мы влезли.
 
В каждой комнате просто на полу лежали груды радиолома. Разбитые радиостанции, аккумуляторы, умформеры, моторчики и прочая, и прочая. Под ногами хрустело стекло разбитых радиоламп.
 
Мы решили действовать быстро. Я посадил братца на фанерный ящик, дал ему в руки две блестящие радиолампы и ринулся к кучам железок вслед за друзьями. Возле каждого тут же начали образовываться и расти кучки отобранных «частей». Меня больше всего заинтересовали блоки конденсаторов переменной ёмкости, их пластины так красиво входили друг в друга при вращении рукоятки. Потом кому-то попались щелочные аккумуляторы, которые при замыкании давали искру, и остальные тут же принялись искать такие же. Одному парнишке повезло больше всех: он нашёл крупный и очень сильный магнит красного цвета. «От индуктора!» - авторитетно заявил он. Остальные почтительно цокали языками, рассматривая диковинку, понятия не имея, разумеется, что такое этот загадочный «индуктор». Каждый набрал ещё полные карманы красивых блестящих радиоламп.

Постепенно все удовлетворились набранными из разных куч железками. Пора было подумать о возвращении.

Хотя мы, по мере сил, старались не шуметь, но иногда то один, то другой из нас испускал восклицания радости или восторга. И вдруг… «разведчик» громким шёпотом (!) выдал «Шуба!» Слово это на нашем арго в то время означало «Атас!» или «Внимание!», в зависимости от ситуации. Все мгновенно смолкли и замерли в разнообразных позах возле своих куч. Смолкли и отчётливо услышали приближающийся звук солдатских сапог. В подвале стояла почти полная тишина, только один звук выдавал наше присутствие: Пашка, сидя возле кучи железяк, сосредоточенно стучал какой-то палкой по железной (!) радиолампе, стараясь, очевидно, разбить её. Я метнулся к нему и схватил за руку. «Лишь бы не заорал или не заплакал!» - мелькнула мысль. Мы, один за другим, погасили фонарики и затаились. Очевидно, атмосфера неподдельного страха передалась и двухлетнему Пашке – он молчал, открывая рот и переводя взгляд с одного на другого.

В этот момент в проёме окна показалась пара хромовых офицерских сапог. Через мгновенье свет снова померк – это мимо протопали несколько пар солдатских кирзачей. Нам, детям офицеров, живших в военных городках, не надо было объяснять, что это значит. Очередной патруль обходил с осмотром территорию, а за этим должна была последовать смена караула. Значит, возвращение откладывалось на некоторое время, ведь сменившийся часовой с разводящими могут проследовать назад тем же путём.

В сумраке подвала царила полная тишина. Через полминуты можно будет перевести дух. И в этот момент мимо нас медленно, не таясь, продефилировал матёрый местный кот! Это была его территория, и пугаться ему было некого.

«Киса!» - громко крикнул Пашка и, ткнув пальцем в кота, громко засмеялся. Я похолодел… Мне показалось, что стройный шаг солдат сбился. Сейчас последует команда «Стой!». Но наш вожак долго не раздумывал. Он молнией метнулся к коту и вытолкал его в окно. Кот исчез на улице. А я зажал Пашке рот. Ему это, конечно, не понравилось, поэтому я, отняв руку, тут же сунул ему какую-то блестящую штуку, и заодно, показал ему кулак. Так, на всякий случай.

Шаги патруля удалялись, и через минуту нас снова окружали только сумрак и тишина.

Мы просидели минут пять, уже особо не таясь, и тут обиженный Пашка вдруг затянул: «Ку-у-у-шать!» А бутылочка-то в коляске! А коляска-то…! Что делать!
Решения мы тогда принимали мгновенно. «Разведчик» ужом вылез наружу, лёжа осмотрелся и громко прошептал: «Заодно узнаю, где караул!» С этими словами он метнулся к коляске, достал бутылочку с молоком и передал её нам. Братишка сразу успокоился и зачмокал соской. Через минуту снова появился «разведчик» и радостно сообщил, что «развод круговой», т.е. разводящий обходит все посты «по кругу» и возвращаться будет другим путём.

Теперь можно было возвращаться. А как? Ведь кроме карманов у нас никаких ёмкостей не было, а каждый набрал не один килограмм разного добра! Решили сначала вытащить все кучи наружу, а там уже найти какой-нибудь мешок. Я вылез первым, мне подали братца, которого я тут же посадил в коляску. Потом мы по цепочке передали из рук в руки все наши богатства, постоянно путаясь, где чьё и шёпотом переругиваясь. Через минут десять вылезли все. И чуть не расхохотались во весь голос! Каждый умудрился вымазаться в темноте как трубочист. Даже мой братец улыбался чумазым лицом, а его светлые штанишки были все в угольной пыли. Ведь в этом подвале раньше хранили брикеты! Мне быстро стало не до смеха, когда я представил себе встречу с родителями. Ведь никаких «Тайдов» тогда не было!
 
Ну, да ладно, чему быть – того не миновать! Мы стали рассовывать железки по карманам, потом за пазухи, но всё равно оставалось ещё много. Пришлось прибегнуть к последнему средству – коляске. Братца извлекли, а коляску набили «с горой». Даже в задний карманчик рядом с молочной бутылочкой сунули несколько плоских штуковин. И двинулись цепочкой в обратный путь, но уже медленней, поскольку мой братец не мог ходить быстро. Особенно после еды. Мало того, он буквально через несколько десятков метров устал и стал слегка подхныкивать.
Пришлось срочно остановиться. Я знал, что за этим хныканьем вполне может последовать вполне конкретный и очень громкий рёв, который мог привести к провалу всей нашей операции. Но ничего, наш «разведчик» нашёлся первым. Он нагнулся и одним движением посадил братца себе на шею. Другое дело! Вместо обиженного сопения мы получили довольную улыбку и крик «и-го-го!» Пришлось показать малышу кулак. Процессия двинулась дальше.
 
Мы без приключений добрались до опасного перекрёстка, который просматривался часовым. Правда, коляска скрипела и погромыхивала на неровностях дороги, а за нами, как горошины за мальчиком-с-пальчиком тянулись следы из гаек, радиоламп и мелких железяк. Но это были мелочи. Хуже было другое. По моим расчётам скоро уже должна была приехать мама. Надо было торопиться.
 
Мы осторожно выглянули из-за стены, высматривая сменившегося часового. Как назло, он не стоял под грибком, а ходил то по направлению к нам, то обратно. Но разве мы не видели кино про партизан? Выждав момент, когда он повернулся к нам спиной, мы вдвоём с товарищем мгновенно перетащили моего братца через улицу и спрятались за бараком. Потом в следующий проход часового дорогу перебежал «разведчик», толкая перед собой коляску. Ну, а потом, пригнувшись, перебежали и остальные.
 
Все были очень возбуждены удачным переходом опасного участка, даже маленький Пашка улыбался и подмигивал. Оставалось пересечь забор.
Мы подошли к знакомой дыре. Доска была на месте. Первым опять пошёл я, мне передали брата, затем настала очередь коляски. Но поднять её, как раньше, мои друзья уже не могли – слишком много железяк в ней было. Так не бросать же столь трудно добытое богатство. Мы снова встали в цепочку и из рук в руки передали все «части». Теперь уже было всё равно, где чьи, решили, что потом разберём. Тем более, что самое ценное каждый нёс в карманах.
 
Потом мы перетащили через верх пустую коляску, снова загрузили её и покатили к нашему двору. В нашей квартире занавески были задёрнуты, значит, мама ещё не приехала. Оставалась самая малость – спрятать добро получше и отмыться.
И мы полезли в наш подвал. Но уже через дверь, и включив свет. В углу был кран на водопроводной трубе, под которым мы и решили привести себя в порядок. Зеркала не было, поэтому каждый указывал другому, где грязь. Я умылся сам и стал мыть Пашкино лицо. И тут он заверещал! Ему не понравилась холодная вода в тёмном помещении! Пришлось прекратить! И вовремя, потому что из коридора над нами раздался мамин крик: «Ви-и-т-я-а!» Нас уже искали!
 
Я упросил пацанов затаиться на время, а сам пошёл сдаваться.
 
Когда мама увидела нас – мокрых и грязных, ей сделалось дурно! Но мы были живы-здоровы, поэтому дальнейший «разбор полётов» проходил уже в квартире. Я тут же сочинил легенду, что мы гуляли и играли в песочнице, а потом Пашка измазался землёй и я решил его помыть. Чтобы не разводить грязь дома я с ним пошёл в подвал к крану, где мы уже и испачкались окончательно, так как лезли к крану по угольным брикетам. Всё было очень убедительно, поэтому мама особо не ругалась. Сказала только, что мы не бережём её труд, и велела переодеться. Потом была обнаружена пропажа бутылочки с молоком. Я сам так до сих пор и не знаю, куда она могла деться!
 
Но это были обычные житейские пустяки. Главное – в подвале нас ждали груды вожделенных железок.
 
Вы не поверите, а мне до сих пор иногда снятся эти «части». Мы играли с ними, «строя» рации и другие штуки до самого нашего отъезда в Союз.
 
Да, правду об этом путешествии с младшим братом я рассказал родителям, когда мне было уже лет тридцать! Пашка, конечно же, ничего не помнил, т.к. был слишком мал. А мама с тех пор не раз вздыхала и переживала от того, что могло случиться тогда с её чадами!
 
Такая вот история! Чистая правда!


Обнинск, июнь 2012г