Послание свыше. Глава 24. Жертвоприношение

Утром Настю разбудил грохот, отдалённо напоминающий барабанный бой. Он то нарастал, то стихал, а временами достигал такой силы, что у неё внутри всё переворачивалось от страха. Казалось, возле ханского шатра собралась толпа людей. Ничего другого, как закрыть голову подушкой, Настя не придумала и на какое-то время оказалась в забытьи. Приснилось, что она стоит в чистом поле и смотрит, как по белым облакам идёт женщина в какой-то странной одежде, похожей на длинный халат. Присмотревшись, Настя узнала Мадонну.
«Зачем она меня преследует?»   

Мадонна звала к себе, но что-то Насте мешало это сделать. Возникло впечатление, словно кто-то её держит. Она пытается вырваться, и в тот момент, когда ей удалось освободиться, Мадонна, махнув рукой, медленно уходит. Но такое состояние продолжалось недолго – скоро Настю разбудила рабыня Лиана, сказавшая, что владыка ждёт её к себе.  Настя открыла глаза. 
«Снова попала я не в то время, в котором должна была оказаться, Куда исчез шар и летающая тарелка? Может, во всём виновата магнитная буря, прервавшая связь с Космосом?»

Вспомнив про торжество жертвоприношения, обещанное владыкой степей, девушка нехотя стала собираться. В её понимании приношение людей в жертву праздником назвать было нельзя, но такие уж у кочевников были обычаи. Чтобы самой не оказаться в числе многочисленных жертв, отправляемых на тот свет, надо было выполнять все просьбы хана, которые можно было считать приказами. Это она поняла, как только оказалась в его шатре. Пока, кроме того, что надо было быть на торжестве, он ничего не требовал, но долго продолжаться так не могло – хан в неё влюбился. Только из-за этого он изменил своим варварским правилам и не поступил с ней так, как поступал с рабынями, а принял как самую дорогую гостью и свою будущую жену. Возможно, хан не хотел ускорять события, а может, рассчитывал произвести на неё хорошее впечатление. Ведь она была не обычная чужеземка, каких у него хватало, а красавица, пришедшая из непонятного ему будущего.   

Владыка степей был занят предстоящим праздником, на котором он хотел показать себя во всём блеске и ещё больше укрепить своё положение. К этому его подталкивали разные причины, а главная - не сегодня-завтра боги могли от него отвернуться, и тогда армии не миновать поражения. Любыми способами надо было поднимать боевой дух войска, ждавшего от него подношений. Как опытный военачальник, он хорошо понимал, что из-за  однообразной службы воины жаждут развлечений.

«Так пусть же это жертвоприношение выльется в самый красивый праздник, когда-либо, проводимый в степи, - думал хан, и приказал достать винные мешки. – Этим я задобрю богов и смогу ещё крепче сплотить воинов».

Приношение людей в жертву, по представлениям властителя, была не простая смерть раба, а подарок, который он дарил лучшим. Благодаря ханскому «подарку» пленники попадали на небеса, где их ждала свобода и безбедная жизнь. Как   сказал Владыка степей Насте, в этот раз на костер пойдёт каждый двадцатый. Вместо двух-трёх рабов, обычно отдававшихся богам,  он дал команду отобрать пятерых, и те уже с вечера ждали своего часа. Настя просила, чтобы их показали ей, но хан отказал.
Возможно, ему не хотелось делить своё счастье с рабами, которые любовались бы её неземной красотой. А может, так он думал уберечь её от контакта с обречёнными на смерть людьми. В порыве гнева те могли наговорить грубостей и тем самым испортить настроение перед великим торжеством.

- На этом празднике мои воины померяются в силе и мастерстве владения оружием, - вспомнила Настя слова хана, сказанные во время застолья. – В состязаниях победит самый меткий, самый сильный и самый быстрый. В моей армии много метких, сильных и быстрых, и каждый хочет стать первым, потому как знает, что его ждут богатый приз и заслуженные почести. Победителю можно всё, что он пожелает: запрета ему нет ни в чём. Ну, конечно, в рамках разумного, - добавил захмелевший хан, посмотрев на Настю бегающими глазами. - Таких героев я уважаю. Только победить совсем непросто. - Он отпил вина и, взяв кусок мяса, откусил. – Жирное, - брезгливо поморщился. Тут же рабыня принесла чашу с  благовонной водой и омыла ему руки.

- Жрецы говорят, Дарсун на нас обижен – мало воздаём ему почестей, - сказал он, икая. – И чтобы о нём не забывали, он требует постоянных подношений. Вот поэтому я решил увеличить число жертв.
Настя замахала головой, что можно было понять как согласие с его словами, так и то, что она остаётся при своём мнении по поводу убийства ни в чём не повинных людей. 

- А кто такой Дарсун? Зачем ему жертвы?
- Ха-ха-ха, - ты не знаешь, кто такой Дарсун? – покачав головой тот. - Это бог войны, наш покровитель. Мы же не только кочевники, мы ещё и воины, поэтому нам нужна сильная армия, умеющая воевать и побеждать. Повсюду, куда ни кинешь взгляд, - одни враги, жаждущие нашей крови. Они мечтают стереть с лица земли мой народ и захватить все эти владения. Но этого никогда не будет. Завтра мы принесем в жертву одного лазутчика из враждующего племени. Пусть Дарсун его увидит и скажет всем врагам, чтобы те обходили меня седьмой дорогой. Если же они ослушаются - добра им не видать.
Он с силой ударил по пуфику, лежавшему рядом.

 Когда Настя с ханом вышла из шатра, вокруг было уже столпотворение. Воины в доспехах, мужчины и женщины в нарядной одежде заполнили всё пространство. Между ними сновали дети. Девушка оглянулась назад. Перед ярко-жёлтым шатром пылали священные огни на каменных  жертвенниках. Между ними должны были проходить все приходящие к хану. Шаманы считали, будто огнём очищаются преступные замыслы и отгоняются злые силы, вьющиеся вокруг злоумышленника.

Сев на лошадей, хан в сопровождении Насти и представительной свиты поехал на видневшийся впереди холм. Там был устроен лёгкий навес, похожий на шатёр, из которого можно было наблюдать за происходящим торжеством. Вокруг холма располагались дозором телохранители, следившие за тем, чтобы ничто живое не приближалось к шатру великого правителя.

Внизу, перед шатром, толпились пешие кочевники с детьми, а дальше, насколько хватал взгляд, стояло целое войско конников. У многих Настя увидела длинные копья и луки. Подумала, что они приготовились не к празднику, а к походному маршу. На самом деле часть конников несла службу по охране торжества от неожиданного нападения неприятеля, а другая - должна была пройти в колоннах перед ханским шатром. Сейчас все ждали команды, чтобы начать праздничное шествие.


В стороне стоял пузатый бочонок, обтянутый рыжей кожей, на нём лежала сабля. Это была плаха, служившая для отсечения голов, приносимых в жертву богу. Толпившийся возле плахи народ с нетерпением ожидал  начала обряда. Торжество подогревалось шаманом. Выкрикивая какие-то непонятные слова, он бил колотушкой в бубен. Его грохот, как тревожный сигнал, разносился по степи, возбуждая страх и призывая к покорности.   

Только перед самым свершением обряда Настя смогла увидеть тех, кого хотели принести в жертву. Были здесь люди, на лицах которых лежал отпечаток прожитых лет  и непосильной работы. Но и такие, кто мог бы ещё, как говорится, свернуть горы. Внимание девушки привлёк крепко сложенный молодой человек с длинными волосами, заплетёнными в косичку. На нём, как на многих кочевниках, был кожаный кафтан и короткие полусапожки. Под глазом пленника Настю увидела фиолетовый синяк. Сразу вспомнилось, как её пленили, и поняла, что этим он обязан ханским воинам. 

Приношение людей в жертву считалось у кочевников самым сильным поклонением Богу, к этому обряду заранее подбирались жертвы. Но иногда они попадали случайно, как случилось с Лутаем, кочевником из другого племени, которое не подчинилось хану.
Его приняли за опасного лазутчика, оказавшегося в расположении ханского войска. Лутая поместили в клетку с жертвенниками, а оттуда  выпустили молодого парня, помогавшего пасти скот.   

Первыми должны были принести в жертву трёх седобородых старцев и измождённого молодого мужчину, едва державшегося на ногах. По виду они были никудышными работниками, поэтому от них, как от дохлых кляч, требовавших только корм и недававших ничего взамен, решили побыстрее избавиться. Одного самого здорового оставили  на конец торжества.

Под грохот бубна смертников вывели на площадку перед плахой. Коротким конским хвостом, закреплённом на ручке, главный шаман помахал перед лицом у каждого из них. Так он, видно, очищал их души перед тем, как те попадут на небеса. Потом встал на колени и, обратившись лицом к небу, поднял руки кверху. Шаман взывал к Дарсуну, просил принять жертвы и помочь его народу. Встав с колен, он показал рукой на плаху. Все четверо были обезглавлены.

После жертвоприношения началось праздничное торжество.
- Кто желает померяться силой с прошлогодними победителями, выходи! – услышала Настя громкий голос, проезжавшего на коне всадника, и насторожилась.
Любые состязания повышали у неё адреналин. Соревноваться и побеждать – это было заложено у неё внутри и возникло ещё с молоком матери.  Вперёд выдвинулись пять человек на рыжих лошадях. Среди них была одна женщина в ярком кафтане с черной косой, выглядывавшей из-под башлыка.

- А что, она будет соревноваться с мужчинами? - спросила девушка. Она привыкла, что мужчины и женщины выступают отдельно, поэтому в голове не укладывалось, что те будут сражаться друг с другом.
- На поле боя все равны, - бросил хан, рассматривая участников. По тому, как при виде некоторых он улыбался и что-то говорил, Настя подумала, что он их знает. 
Присмотревшись к всадникам, она узнала молодого воина, защитившего её  от варваров. Дух соревнования охватил девушку и, не выдержав, она спросила хана:

- А в чём заключаются эти соревнования?
Тот объяснил. Им нужно проскакать на лошадях, поразить из лука бегущего барана, а потом спешиться  и провести схватку с соперником.
- Тот, кто раньше других принесёт  мне войлочный башлык противника, тот считается победителем. Тому я воздам все почести и исполню любое желание.
- Любое?

Хан подтвердил.
- Есть ещё смелые? – заглушая всех, кричал глашатай. – Давай выходи! Победителя ждёт богатство и уважение. – Выходи-и-и…
- Я хочу помериться силами с твоими воинами, - неожиданно сказала Настя. – Хочу посмотреть, такие ли они ловкие и сильные, как ты о них говоришь или они слабаки и трусы, не достойные носить оружие. 
- Асмола, ты хочешь сразиться с моими воинами?

Удивлению хана не было предела. Переборов себя, он решил не противиться желанию чужеземки. Пусть, мол, его воины поубавят спесь у этой самоуверенной женщины. Хан был уверен, что на скачках, она сразу вылетит, и на этом закончатся её состязания.  Однако на всякий случай, если уж дойдёт дело до схватки, отправил трёх конников, чтобы в опасный момент, те остановили бой.   

«Ишь какая безрассудная и отчаянная! Может, у неё что-то с головой? – подумал владыка. – Совсем её не покалечат, ну, а если уж немного  достанется, то поделом: будет знать, как лезть не в своё дело».
В голову закрались мысли, что надо было довериться Копалису и наказать эту красавицу, но действительность, происходящая на поле, переборола сиюминутное желание.

Тридцать всадников на гнедых и бурых лошадях выстроились в ряд в ожидании команды кочевника в яркой одежде, командовавшего состязаниями. Только один всадник восседал на серой лошади - Настя. Лошадь ей дал кто-то из окружения хана, сказав, что кличка её Ирга. Что это за лошадь, Настя не знала, но по тому, как в гневе вскочил хан, увидев её верхом, подумала, что никудышная. Тем не менее духа она не теряла и настроила себя на борьбу. Обняв Иргу за шею, она стала ей что-то шептать. Со стороны могло показаться, будто она говорит какие-то ласковые слова или уговаривает бежать быстрей.

На самом деле так и было. Насколько хватило самообладания и выдержки, последние минуты перед забегом Настя посвятила лошади, понимая, что от того, как Ирга побежит, будет зависеть успех в состязании. На тренировочных сборах ей не раз доводилось сидеть в седле, поэтому она и решилась на столь отчаянный шаг. Настя хорошо понимала, что у каждого всадника своя проверенная  лошадь. А у неё была совсем незнакомая, совершенно чужая.      
- Ирга, не подведи, дорогая ты моя, - приникнув к шее лошади, шептала она. - Я прошу тебя, надо бежать быстрей, чем ты бегала всегда. Ты должна всех победить.
Ты самая лучшая, ты самая хорошая. Ты…
 
Кочевник дал старт. Все враз сорвались с места. Поднялся столб пыли, и в этом столпотворении Настю затёрли. Она оказалась в плотной куче, ближе к последним, но самообладания не потеряла и так же, как бегала всегда на стадионе, пошла в наступление. Только сейчас больше половины успеха зависело не от неё.  Натянув поводья, она слилась с лошадью, и та, словно вняв её словам, понеслась вперёд.
Вот позади неё остались почти все, кроме четырёх всадников. Вот их уже двое и наконец - один, впереди её. В какое-то мгновенье ей показалось, что она остановилась: несмотря на все усилия, к всаднику на рыжей лошади не приблизилась ни на йоту. Надо было что-то делать, и неожиданно для себя Настя громко закричала. Ирга будто ждала этого. Резко  рванув, она обошли соперника.

Следующим этапом была стрельба из лука – чего она боялась больше всего. Сняв из-за спины лук, девушка стала вытаскивать стрелу. Колчан застёгивался бронзовым крючком в виде головы коня и открылся с трудом. Она попробовала тетиву. Лук оказался очень тугим. Пока она разбиралась, из загона выпустили баранов и те бросились врассыпную. Поле сразу стало пёстрым. Настя приложила силу, натянула тетиву, и к своему изумлению увидела, что баран, в которого она послала стрелу, перевернулся через голову и застыл на месте.

Соскочив с коня, она схватилась за саблю. Перед ней стоял всадник, которого она обошла. На его лице она увидела злобную улыбку, говорившую о ненависти. Это был сотник Мирза. Прикрываясь щитом, Настя едва успевала отражать его удары. Мирза стал прижимать её к сражавшимся рядом. Отступать было некуда – со всех сторон звенели клинки. Силы покидали девушку, казалось, ещё мгновенье – и она будет повержена. Вдруг Настя почувствовала необычный прилив энергии. Клинок сразу стал лёгким и превратился в продолжение руки. Она пошла в наступление, и в тот момент, когда противник был почти побеждён, рядом с ним, как из-под земли, возник ещё один. Вдвоём они стали теснить девушку, а потом тот обошёл её сзади.  К счастью, так продолжалось недолго: выбив из рук Мирзы саблю, Настя прижала его к земле и ударила ногой. Тот рухнул, как подкошенный.   Другой затерялся среди сражавшихся. 

Настя сорвала с головы Мирзы войлочный башлык. Теперь можно было бежать к ханскому шатру. И тот момент, когда она сделала   первый шаг навстречу к победе,  на глаза попался Сапгир, яростно бившийся с противником. Было видно, что бой между ними не равный и, вопреки правилам, идёт  не на жизнь, а на смерть. Ещё мгновенье – и Сапгир будет убит.  Оказавшись рядом, Настя незаметно ударила его соперника рукой по шее и, подставив подножку, толкнула.  Тот кубарем полетел на землю. В это время на него насел Сапгир и, схватив башлык, бросился к шатру.
 
Крики разорвали степь. Впереди с отрывом в несколько десятков метров бежал молодой воин, за ним – Настя.  Все поддерживали Сапгира, который вот-вот станет победителем. Но тут случилось нечто необычное: казалось, воин будто остановился, а его стремительно настигала неизвестная чужеземка.  Вот она поравнялась с ним, замедлила бег, и резко вырвалась вперёд. 
- Это не женщина, а сатана! – воскликнул хан. – Асмола победила самого Мирзу и Урзуна, обогнала молодого Сапгира. Такого не может быть.
Но в руках у него был башлык Мирзы, который Настя только что ему отдала.