Гениальность, помешательство, мужчина и женщина

Этим книгам вот уже сто лет, а их все не перестают обсуждать. Их авторы - два еврея - перевернули мировоззрения целых народов (без преувеличения!) на такие явления как гениальность и гомосексуальность, якобы, доказав всему миру, что первая - патология, а вторая - норма. Я говорю здесь о Чезаре Ломброзо и Отто Вейнингере. Книга первого называется - "Гениальность и помешательсто", а второго - "Пол и характер". Мне бы совсем не хотелось их рекламировать, тем более, что наукой они уже давно опровергнуты, но так как в Европе сила их влияния до сих пор просто колоссальна (европейцы вообще верят в разного рода чепуху чаще и дольше чем русские), мне захотелось подобрать хороший материал против этих, так называемых, гипотез.

Итак, против Ломброзо поможет Н.В. Гончаренко. Вот его статья. Цитирую:

"Концепция о гениальности как неврозе уже давно потеряла ореол сенсационности. По существу, она опровергнута, но, как хорошо известно из истории культуры, многие старые поверья и предрассудки, нелепость которых давно доказана, продолжают жить в силу консервативности человеческого сознания, идеологических и других причин. Указанной концепции удается находить себе сторонников еще и потому, что многое в сложной человеческой психике еще не объяснено, все еще не существует непогрешимых критериев оценки поведения человека и его идей. И хотя с ходом времени наука все ставит на свое место, но, как правило, постфактум. Удивительные прозрения Роджера Бэкона (XIII век) в «Послании о тайных действиях искусства и природы и ничтожестве магии» о создании судов без гребцов, колесниц без лошади, о летательных аппаратах, которыми бы управлял человек, о подводных лодках для изучения дна моря и многих других вещах, которые были реализованы через несколько столетий, в его время вызывали лишь подозрения и сомнения в здравом уме их автора.

Поддерживали жизнь рассматриваемой концепции иногда и сами творцы, особенно художники. Так, Теннесси Уильямс считает, что лишь две категории людей «выпадают» из реальности и живут в своем собственном мире — художники и «ненормальные». Опровергалась указанная точка зрения и данными статистики, методами психологии и социологии. Хавлек Эллис на основе изучения гениев англичан, возражая Ломброзо, показал, что связь безумия с гениальностью наблюдается менее чем раз в двадцати случаях (из 1030 английских гениев 44 умерли от помешательства). Правда, его опровержение больше напоминает доказательство. По его мнению, если у одаренного человека отнять «демонический фермент беспокойства и психической напряженности», у него ничего не останется, кроме обычной одаренности. «Энциклопедия Британика» ссылается на исследования, которые показывают, что гении меньше склонны к умственным расстройствам, физической слабости, чем люди в целом. В какой-то мере об этом говорят данные Термана об одаренных группах детей. Последние были сильными, быстрыми и превосходили других доброжелательным характером и нервной стабильностью. Невротики среди них встречались редко. Данные, правда, касались детей из обеспеченных семейств.

Американский исследователь Хок также считает, что современные исследования не подтверждают мнение Ломброзо о том, что умственная болезнь может превратить неодаренного человека в одаренного.

В жизни гения душевные болезни не играют большей роли, чем в жизни других людей. Можно только указать на такое совпадение: у гениев и помешанных высокая степень возбудимости. Галлюцинации также могут в определенных условиях быть у вполне нормальных людей, испытывающих голод, жажду и т.п. Что касается ассоциаций, то они естественное явление в психической жизни каждого человека. Говорят, что Моцарт при виде апельсина вспомнил неаполитанскую песню, которую слышал пять лет назад, и на основе ее написал знаменитую кантату к опере «Дон Жуан». Кроме того, как правильно считал известный немецкий философ К. Ясперс, не все мыслительные процессы построены на ассоциациях, есть среди них и «свободновозникающие» формации.

Небезынтересным является мнение строгого ценителя статистики и количественных измерений Саймонтона. Он приводит данные В. Гертцеля и М. Гертцеля, которые считают, что 9% современных лидеров, включая и деятелей науки и искусства, страдали серьезными психическими болезнями, 2% покончили жизнь самоубийством и 3% делали попытки покончить с собой. Эти болезни больше свойственны творческим личностям, чем лидерам, среди первых — больше деятелей искусства. Якобы 25% выдающихся поэтов имели психические отклонения.

По мнению самого Саймонтона, последние исследования показывают, что среди гениев число психически больных не больше, чем среди остальной массы населения, и составляет 10%. Он считал также, что психические отклонения не способствуют творчеству, они, скорее, его последствия, результат неприятия деятельности и идей выдающихся личностей.

Для полноты сюжета «гений-безумец» приведем еще пример английского ученого Зимана, который в 1974 году попытался обосновать «близость» или «сходство» гения и маньяка средствами математики на основе использования так называемой теории катастроф. Если охарактеризовать творческую личность ученого тремя параметрами — техникой, увлеченностью и достижениями, то естественно предположить между ними зависимость. Так, если увлеченность невелика, то и достижения незначительны и растут они, как и техника, медленно. В случае же большой увлеченности возникают качественно новые явления — рост достижений и рост техники может происходить скачками. Это может привести в сферу наивысших достижений, именуемую областью гениев.

Но если рост увлеченности не подкрепляется соответствующим ростом техники, то это неизбежно приводит к катастрофе, следствием которой является скачкообразное падение достижений, и тут мы уже попадаем в другую сферу — область маньяков.
Обо всем этом более подробно можно прочитать в статье В.И. Арнольда «Теория катастроф» в журнале «Наука и жизнь» (1989, No 10, с. 12-19). Здесь же приводится математическая модель, иллюстрирующая три параметра творческой личности.
Скачки из состояния «гений» в состояние «маньяк» и обратно возникают на разных траекториях (это иллюстрируется математической моделью, приведенной в указанной статье), а это говорит о том, что при достаточно сильной увлеченности гений и маньяк могут обладать ее одинаковой мерой и одинаковой техникой. Различие между ними будет заключаться лишь в достижениях.

Нам известно, насколько серьезное значение придавал Зиман своей математической модели творческой личности. Несомненно, что между достаточно большой увлеченностью, такой же техникой и высокими достижениями существует очевидная зависимость. Однако эта модель не объясняет самого существенного (с точки зрения различия в достижениях гения и маньяка) — почему при относительно одинаковых уровнях увлеченности и техники в одних случаях происходит скачок вверх (у гения), а в других — вниз (у маньяка). Вероятно, это можно объяснить только при помощи четвертого измерения, которое в данном случае может быть приложимо только к гению — ясное видение замысла и такое слияние увлеченности и техники в методе достижения цели, которое доступно лишь аналитическому, творческому мышлению.
Слово «безумие» часто употребляют без привнесения в него медицинского смысла о психической болезни — в таком значении его употребляют, говоря, например, о «безумных идеях». «Безумству храбрых поем мы славу», — писал М. Горький. Этим сильным термином иногда подчеркивают исключительность идеи, ее грандиозность, ни с чем не сравнимую и не имеющую аналога необычность замысла. Это достижение невероятного, сотворение немыслимого, допущение недопустимого, реализация казавшегося ранее невыполнимым. Вот один пример, взятый у Герцена, который может это прояснить. «Великолепнее нелепости, как Венеция, нет. Построить город там, где город построить нельзя, само по себе безумие; но построить так один из изящнейших, грандиознейших городов — гениальное безумие».

Лабиринты движения гениальной мысли еще никем не разгаданы. Мы ведь знаем лишь ее внешние, готовые результаты. Но как к ним приходят, нам об этом судить так же трудно, как по видимому перископу подводной лодки — о конструкции самой лодки. Писатель В. Набоков говорит, что сама отдаленность галактических туманностей и звезд уже есть род безумия. Эти слова можно применить и к мысли гения. Ее безумие в ее недоступности для здравого смысла, в безумной смелости проблем и непостижимой изобретательности их решений.

Но, к сожалению, не в этом смысле употребляют некоторые врачи и психологи этот термин применительно к гениям. И хотя, в отличие от обывателя, они не смешивают «безумие» и просто дурость, глупость, блажь и т.д., для них все же нет сомнения, что гениальность — род невроза, психического заболевания, патологическое отклонение от нормы. Д. Гранин сказал о корифеях науки: «Все они воспринимали мир чуть сдвинуто, иначе, чем обычные люди». Мысль верная, и ее можно отнести также и к великим художникам.

Эта «сдвинутость», «смещение», необычность их точки зрения не искажает мир, не искривляет его связи, а дает им возможность посмотреть на него с того места и не так, как все, а «со своей колокольни», иначе, по-другому. И, передав это свое видение мира другим людям, выразив свое переживание открывшихся им, невидимых другими сторон, срезов, граней, ракурсов, они обогащают общечеловеческий опыт научный и художественный, расширяют границы человеческого восприятия действительности в количественном и качественном смысле. Можно назвать такое вполне трезвое, нормальное, логически оправданное и естественное действие корифеев науки и искусства суперинтеллектуальностью, или, по-русски, сверхразумностью, но не сумасшествием, не помешательством.

Гении часто поражают наше воображение непостижимо высоким уровнем творчества, исключительными, кажущимися сверхчеловеческими способностями — в запоминании данных, в решении математических задач, в мгновенном улавливании связей между явлениями, невидимых для других. Но многие из этих способностей свойственны не только выдающимся ученым и художникам. Ими обладают и другие люди, что свидетельствует о безграничных возможностях человеческого интеллекта.

В середине 70-х годов в Вашингтоне был создан астронавтом Э. Митчеллом Институт по проблемам интеллекта, изучающий скрытые возможности нашего «Я», новые рубежи в исследовании исключительных способностей человека. В одной из статей об этом институте приводились примеры: Шакунтала Деви за 28 секунд перемножила два 13-значных числа; Виллен Клейн из Голландии за неполные 3 минуты извлек корень 13-й степени из числа, содержавшего 500 цифр. Таких людей называют «гениями молниеносного счета», хотя остальные их задатки могут быть слабо развитыми. Не удивительно, что такие люди, как Карл Гаусс, Андрэ Ампер, обладавшие аналогичными способностями, получив образование и развив свой интеллект, стали великими математиками. Некоторые люди овладевали двадцатью и больше иностранными языками, держали в своей памяти и могли в любое время воспроизвести целые поэмы, десятки страниц научного текста и т.п.

Данные природой или развитые путем упорных и длительных упражнений способности гения не уводят его в сферу тайн и мистики, не погружают во мрак помешательства, а только ярче и колоритнее иллюстрируют безграничные возможности человеческого разума.

Часто гении не только делают то, чего никто не делает, но и не делают того, что делают все. А это ставит их в ряды тех, кому, используя выражение американского социолога Мертона, свойственно «отклоняющееся поведение», а то и не вполне нормальное. Это, вероятно, и имел в виду Горький, говоря Ленину: «…и потом мы все, художники, немного невменяемые люди». На что Ленин заметил: «Нелегко спорить против этого». Потому деятельность гения не всегда вписывается в существующие законы творчества, в рамки обыденных представлений об образе жизни, о нормальных отношениях между людьми, и его поступки часто получают превратное истолкование.
За невроз выдавались такие качества гениальной личности, как творческая одержимость, фанатическая преданность делу, рассеянность, односторонность, самозабвение, нестандартность поведения вообще (Жорж Санд носила мужские брюки, что в ее время было шокингом). Возрастной склероз — естественное ослабление умственных способностей в глубокой старости, свойственное каждому человеку, гению обычно не прощалось, но, что еще хуже, это состояние старческого склероза становилось предлогом для ретроспективной оценки его творчества и его личности.
Да, многие великие люди были одержимы до фанатизма. Эту бросающуюся в глаза прежде всего обычному сознанию черту часто принимали за признак гениальности. Были случаи, когда гении сходили с ума, но отсюда нельзя делать вывод, что от гениальности до безумия — один шаг. Это рвалась до предела натянутая струна творчества, когда нервное напряжение, достигавшее последних границ, затмевало рассудок и давало волю ранее контролируемым чувствам.

Одержимость не вид психического расстройства, а состояние полного поглощения сознания ученого или художника идеей, замыслом, планом созреваемой или уже созревшей работы, требующей реального воплощения в словах, образах, формулах, чертежах. Естественно, что это состояние не всем знакомо, и те, кто его не испытал, могут его и не понимать и осуждать. Англичане говорят о некоторых людях: они не настолько умны, чтобы обезуметь.

Особенность высокого творческого напряжения в том, что все в жизни субъекта творчества подчиняется этому состоянию: режим, поведение, образ жизни в целом. Каждый участок мозга, каждая клетка оккупирована мыслями, изгнать их волевыми усилиями не удается, пока они не уйдут сами в книгу, в лекции, в научные доклады. Процесс размышлений, кажется, длится всегда, состояние между сном и бодрствованием начинает стираться. Сам носитель идеи не всегда скажет, в каком из состояний он находился. Погрузившись в мысли, творец не реагирует на все внешние сигналы адекватно и своевременно, то есть как все люди, поэтому в глазах последних он выглядит несколько странно и даже смешно. У него хорошее зрение, но он может не замечать многое, нормальный слух, но он плохо слышит. Он рассеян и после трапезы, все еще объятый мыслями, в мусоропровод вместе с апельсиновыми корками выбрасывает и нож.

Физик Кавендиш, основатель знаменитой лаборатории, был нелюдим, избегал общества, не говорил с женщинами, с обслугой общался при помощи звонка, входил и выходил из дома через отдельный ход. Такая степень вовлеченности, разумеется, свойственна не всем великим ученым и художникам.

Некоторые хотя и ослабляли внимание к каким-то сторонам своего бытия, концентрируя силы на самом важном для них в данное время вопросе, мало изменяли свой образ жизни. Конечно, и они что-то оставляли, уходили от чего-то. От чего-то — да, но не от всего. Люди этого склада даже в дни самых интенсивных размышлений не забывают играть в шахматы, теннис, ходить в театр, то есть полностью отключаться от главных занятий. Но другим это или не удается, или они забывают это сделать.

Гении вполне нормальные люди со здоровой психикой. Ненормальным у них часто бывает образ жизни, некоторые поступки, трудно объяснимые с точки зрения обычных представлений, и, конечно, их «безумные идеи» или замыслы, обгоняющие век, пугающие размахом, новизной и непохожестью на до сих пор существовавшее. Поль де Крюи пишет о Пастере, что он «проделывал самые дикие и сумасшедшие опыты — опыты, какие могут прийти в голову только помешанному человеку, но в случае удачи превращают помешанного в гения».

Безумной могла показаться и их необычайная смелость в ниспровержении веками освящавшихся догм и авторитетов. Это выступление против кумиров иногда угрожало смертью. Людям, смиренно стоящим на коленях перед идолами, такое неповиновение казалось ненормальным.

Но если задаться целью проанализировать то, что гений сделал, как он поступил, взвесить его суждения, сопоставив их с фактами, особенно по истечении определенного отрезка времени, иногда уже после его смерти, то оказывается, что именно он поступал наиболее нормально и логично и мыслил вполне здраво, только с опережением, и его поведение будет выглядеть соответствующим требованиям социальной ситуации и духу времени больше, чем поведение других. Что же касается тех гениев, которые истязали себя сизифовым трудом, воздержанием даже от самых необходимых благ и радостей жизни, то это также обычная плата или за сознательно взятые на себя обязательства сделать задуманное, выполнить колоссальный объем работы, или единственный, а значит, также вполне нормальный путь достичь тех целей, которые были поставлены не только лично ими, но и объективным ходом развития науки или искусства. Бальзак поставил перед собой сверхчеловеческую задачу, то есть «ненормальную» с точки зрения здравого смысла. Однако в ней не было ничего неестественного ни с точки зрения особенностей и мощи его таланта, огромной трудоспособности, ни с точки зрения накопленного во французской литературе того времени опыта и складывавшихся объективных возможностей дать широчайшую панораму общественной жизни в первые десятилетия после Великой французской революции. Условия, потребности и возможности их реализации, идейные, эстетические и т.д., уже созрели для реализации такого замысла. Нужен был только великий художник, колоссального таланта, огромного трудолюбия и сильной воли, чтобы сделать это. История нашла его. Жизнь его оборвалась раньше, чем он успел исполнить исторический запрос времени. Непосильный труд ускорил его смерть. Но это уже трагедия Бальзака-человека. Как творец он был, несомненно, способен завершить поставленную им великую цель.

Безумной казалась многим в свое время затея Шлимана — найти Трою. Сегодня она нам кажется вполне нормальной и мы отмечаем его неуемную энергию и настойчивость как естественные качества трезвого и предприимчивого человека больших знаний и сильной веры.

Предельное нервное напряжение гения часто было источником пережитых им стрессовых ситуаций. Гений не знает ни безопасности людей толпы, прикрывающих друг друга, ни разлитого в ней равнодушия к другим: он далеко выдвинут вперед, он центр внимания всех, от него ждут необычного. В этой ситуации трудно всегда пребывать в состоянии спокойствия. Если добавить к этому и то напряжение умственных и физических сил, которого требует решение его зачастую сверхсложных задач, успехи и разочарования, то можно представить степень накала его нервной системы.
Зарубежная пресса часто помещает таблицы со списком профессий, показывающие частоту возникновения стрессов в зависимости от рода деятельности. В одной из них, которая была помещена в лондонской «Санди таймс», указаны такие профессии умственного труда, как журналист, актер, кинорежиссер, учитель, идущие сразу же после «самых опасных» — шахтера, полисмена, летчика. Деятельность выдающихся ученых и художников сродни указанным вначале профессиям, а иногда и совпадает с ними, только значительно более чревата стрессами ввиду особой интенсивности и ответственности. Академик Д. Беляев объясняет быструю эволюцию ряда качеств обезьяны, которые ускорили ее превращение в человека, именно стрессовыми ситуациями. Логично сделать допущение, что какую-то роль эти стрессовые ситуации сыграли и в формировании гения, в перерастании таланта в гения. Но это только гипотеза. Фактом же остается то, что высокая чувствительность и возбудимость гения, его более острый интерес к проблемам с большей вероятностью, чем спокойного человека, если и не всегда бросает его в стрессовую ситуацию, то, во всяком случае, несет в себе и заряд положительный для творчества в целом.
В минуты «затмения» духа художник или ученый может продолжать творить (хотя и не всегда). Однако нечестно и недопустимо отождествлять сделанное в этот период со всем его творчеством, тем более объяснять все новое и самое выдающееся в его творчестве экстраполяцией болезни в прошлое.

Все сказанное не означает, что среди гениев не было людей, страдавших психическими расстройствами — типа невроза, шизофрении и т.д. Были, как и среди всех людей, всех профессий. Иногда это было явлением наследственным, иногда — результатом болезни, как у Мопассана или Ван Гога. Но из посылки, что некоторые гениальные люди страдали психическими расстройствами, никак нельзя вывести, не нарушая правила логики и просто требования серьезного отношения к фактам, заключение, что все гении — помешанные.

Интересные соображения об этом высказал В. Розанов, анализируя творчество Гоголя. По его мнению, некоторые формы гениальности, или «приступы» гениальности, если и сродни безумию, то безумию не в логическом смысле, не в смысле умения связывать мысли, а безумию «в смысле смятения всех чувств, необыкновенного внутреннего волнения, «пожара» души, «революции» в душе». Здесь безумствует не мысль, а воля, сердце, совесть, «грех» в нас, «святость в нас». Поэтому Гоголь ощущает, видит и знает много вещей, весьма странных с точки зрения аптекарского магазина и департамента железнодорожных дел, «но не очень уж странных для ясновидящих Платона, Паскаля, для каких-нибудь мудрецов Индии или сектантов Ирана».
Сумасшедшим или полусумасшедшим объявляли Сальвадора Дали. Он никогда не протестовал против этого, более того, нередко сам подливал масло в огонь, пообещав, например, одному американскому музею за 150 тысяч долларов сфотографировать бога. Дали неоднократно заявлял, что мудрость жизни в том, чтобы казаться глупым, и что ему нравится разыгрывать шута. Это помогает ему обнажить человеческую глупость и служит неплохой рекламой творчеству, то есть довольно прибыльно. В серьезной же беседе Дали утверждал, что разговоры о его безумии — мифотворчество прессы: «От сумасшедшего меня отличает лишь то, что я совершенно нормален».

Итак, из всего написанного и сказанного на протяжении длительного времени о ненормальности разума и душевного склада гениальных личностей подавляющая масса информации является мифами, побасенками праздного воображения, рассчитанного на сенсацию. Не вызывают сомнения лишь факты, что некоторые гении, как и некоторые другие смертные, страдали душевными расстройствами. Данные о том, больше сумасшедших среди гениев или меньше, чем среди обычных людей, противоречивы. Все остальное только свидетельство необычности, яркости характера, огромной творческой мощи интеллекта, динамизма души гения, интенсивности его жизни, его чрезвычайной впечатлительности и обостренной восприимчивости. Возможные чудачества, экстравагантность, нелады с общепринятым в его образе жизни и поведении если и есть, то они легко объяснимы характером деятельности, предельной интенсивностью труда, особенностями установленного ими режима, привычками и т.д. Гениальность не болезнь, гений не безумец, ему свойственно здоровое безумие. Так называемые «безумные идеи» рождаются в умнейших головах, а хаос, вносимый ими в привычное течение мысли, — «созидательный хаос» (1).

Теперь давайте перейдем ко второму печальному мифотворцу. Но вначале предыстория...

"Инцидент

Полиция обнаружила в доме № 5 на улице Черных испанцев, в комнате, где умер Бетховен, прилично одетого молодого человека с огнестрельной раной в области сердца. Он скончался на пути в больницу. Самоубийцей оказался доктор философии Венского университета Отто Вейнингер, евангелического вероисповедания, двадцати трех с половиной лет. Вейнингер жил с родителями, респектабельной четой среднего достатка, с сестрами и братом. Он оставил два завещания . Одно из них было написано в феврале 1903 года, за восемь месяцев до смерти, другое — в августе, на вилле Сан-Джованни в Калабрии. В завещаниях содержались распоряжения об урегулировании мелких денежных дел; друзьям Артуру Герберу и Морицу Раппапорту он оставил на память маленькую домашнюю библиотеку и две сабли. Кроме того, просил разослать некоторым известным людям — Кнуту Гамсуну, Якобу Вассерману, Максиму Горькому — экземпляры своего трактата “Пол и характер ”. В бумагах умершего нашлась загадочная запись, сделанная перед смертью: “Я убиваю себя, чтобы не убить другого ”...". (2)

В пьесе Леонида Андреева "Черные маски" полубезумный герцог Лоренцо сражается со своим дойником и убивает его, то есть себя...

Евгений Беркович рассуждает о трагедии Отто Вейнингера (3):

"...Все, кто знал Отто ребенком, рассказывали, как открыт и восприимчив был он в детстве. Его нежная душа откликалась на малейшие внешние воздействия. Любое природное явление имело для него свой особенный смысл: далекие горы были обещанием счастья, плывущие по небу облака сулили приключения. Смерть комара могла сильно ранить его душу. И когда этот мальчик превратился в юношу, задолго до того, как стать настоящим мыслителем, он стал поэтом. Его любопытство не знало предела. В своей деятельности он не мог ограничить себя какими-то рамками, Чем бы он ни занимался, все увлекало и захватывало его. Ни о какой конкретной профессии долгое время не могло быть и речи. Конечно, здесь таилась опасность распылить свои силы. Но отсюда родилось и его страстное желание для всего многообразия жизненных проявлений найти „общий знаменатель", объяснить и упорядочить изобилие существующих форм. Это был путь к философии.

Однако юному человеку трудно примириться с тем, что так много существует мест на земле, которые он ни разу не посетил, так много рук, которые он ни разу не пожал, так много прекрасных женщин, которых он никогда не видел. Для того чтобы „смирить себя", нужен сильный характер, достойный уважения не меньше, чем творческий дар и необыкновенные умственные способности.

Отто Вейнингер добровольно заперся в „замке из слоновой кости", посвятив себя решению грандиозной интеллектуальной задачи. Он читал Гегеля и Канта, погрузился в изучение математики и схоластики. Постепенно у него выработалось высокомерное отношение к земным, житейским вещам, которые как бы тянут вниз от возвышенного и духовного. Он видел мир через призму интеллектуального, и такая картина не могла не стать искаженной. Чтобы не быть захваченным красотой реального мира, следовало изобразить его отвратительным. И чем больше этот мир привлекает и манит, тем более отвратительные картины он рисует. И вот уже сам автор едва держится на ногах от ужаса и отвращения.

Ни одно слово не встречается в его бумагах чаще, чем „преступление", „преступный". Вся его философия насквозь пронизана идеями греха и искупления. Ему была чрезвычайно близка идея первородного, неотвратимого греха, неразрывно связанного с человеком. И где же он видел возможность освобождения? Только в восхождении человеческой жизни к чистым высотам духа, где царят разум и мораль. И он ставит перед собой великую цель -- привести человечество к истинному счастью, освободить его от сковывающего дух греха -- и клянется не изменить этой светлой цели.

Грандиозность моральной задачи, которую он поставил перед собой, непосильна для смертного. Он видел, что если даже люди и могут подняться в высоту чистого эфира, они не хотят находиться там всю жизнь. И Вейнингер пытается заставить человека навсегда оставить грешную землю и жить в мире высокого.

А для этого надо освободиться от оков „низкой жизни". Что сильнее всего привязывает человека к земле? Что дается ему при рождении и чего сам он изменить не может? Пол и кровь.

Имея чуткую мужскую душу, Отто Вейнингер страшился того, что было противоположным, непонятным. Все, что так манило и так пугало его, назвал он „женским". И это женское начало, на его взгляд, не было необходимым.

Отто ненавидел кровь, а его кровь была еврейской. Он был рожден евреем, но не был связан ни с иудаизмом, ни с еврейской традицией. Тем не менее всё, что образовывало фундамент его жизни, называл он „еврейством". Женское и еврейское было для него двумя различными именами тех жизненных основ, которых он боялся и избегал.

Захваченный страстной идеей открыть миру истинную систему морали и указать верный путь, пишет он свою книгу.

И вот книга написана, и практически сразу пришел успех. Европейская слава поразила бедного еврея-студента...

Самоубийство начинающего философа и писателя озадачило читающий мир. Многие люди - и близко знавшие Вейнингера и далекие от него - предлагали различные версии случившегося, пытаясь найти причину его страшного последнего решения. В этой трагической смерти виделись идейные мотивы, и все содержание книги подтверждало предположение, что самоубиство могло быть следствием философского мироотрицания.

Отто Вейнингер развил новую теорию взаимоотношений полов. Для обоснования своего подхода он использовал разнообразный фактический материал – данные в области биологии, психологии, социологии и истории. Его выводы и заключения поражают оригинальностью и остротой мысли. Но среди многих тонких наблюдений, остроумных обобщений и оригинальных построений в книге есть и такие утверждения, которые ничем, кроме как болезненным расстройством ума, объяснить невозможно. Автор исходит из теории бисексуальности. В мире растений и животных, как и в мире человека, нет полностью однополых особей. Не существуют „в чистом виде" ни мужчины, ни женщины. Есть только „мужское" и „женское" начала, „мужской" и „женский" элементы. В каждом мужчине и в каждой женщине присутствуют оба эти элемента, и их соотношение определяет характер конкретного индивидуума. Вейнингер попытался изучить особенности каждого элемента и те черты, которые они привносят в общий комплекс. И здесь его выводы часто имеют шокирующий характер.

Все активное, духовное и творческое в человеке философ относит на счет мужского начала, а все материальное и пассивное считает чисто женским. Мужское начало для Вейнингера - носитель добра, женское - носитель зла. Вот один из известных афоризмов книги „Пол и характер": „Самый низкий мужчина выше самой достойной женщины". В другом месте он пишет: „Женственность - это хаос, женское начало - это бездушная материя, это ничто: небытие, абсурд. Мужество - это Суть. Мужское начало - это символ всего"(4).
 
Отсюда многие выводят заключение, что Вейнингер - величайший женоненавистник. Однако это неверно: он говорит не о реальных мужчинах и женщинах, а об отвлеченных, абстрактных элементах. Но в стремлении „свести счеты" с материальной жизнью можно увидеть один из источников его собственной трагедии.

Другой источник этой трагедии связан с еврейским происхождением Вейнингера и с тем загадочным психологическим явлением, которое ганноверский профессор Теодор Лессинг назвал „еврейской самоненавистью" (так была названа и вышедшая в 1930 году в Берлине книга (5).
 
В труде „Пол и характер" еврейству посвящена отдельная глава. Вейнингер старается оградить себя от упреков в вульгарном антисемитизме и сразу объявляет, что нападает не на расу или народ и тем более не на вероисповедание. Под „еврейством" он понимает известное духовное направление, психическую конституцию, которая возможна для всех людей, а в историческом еврействе нашла лишь самое законченное воплощение. Отдельные черты „еврейства" автор находит даже у арийцев. Например, у чистокровного немца Рихарда Вагнера элемент еврейства, по его мнению, проявляется в навязчивой, громкой музыке, а также в усиленном внимании к внешней оркестровке своих произведений. Яркими представителями еврейства Вейнингер считает антисемитов, утверждая, что антисемит чувствует свою еврейскую психологию и старается от нее освободиться.

На еврейство Отто Вейнингер обрушивается со страшными обвинениями и упреками, усматривая в нем большое сходство с ненавидимым им женским началом. „Еврей - это бесформенная материя, существо без души, без индивидуальности. Ничто, нуль. Нравственный хаос. Еврей не верит ни в самого себя, ни в закон и порядок". В книге утверждается, что еврей так же, как женщина, не имеет души, не чувствует потребности в бессмертии, слишком легко становится неверующим. Евреи способствуют развитию материализма, склонны к материалистическому пониманию мира, к дарвинизму. Они все сводят к плотскому, земному. В них сильна потребность всё растворить в материи. Поэтому они и лишены гениальности. Вейнингер отрицает даже гений Спинозы. В науке евреи, говорит он, чаще всего только подхватывают и развивают гениальные мысли других людей, но никогда сами не выступают „генераторами идей".

На примере аргументации Вейнингера можно лишний раз убедиться в том, что для ненависти логика не обязательна. Стараясь всячески очернить еврейство, философ порой использует совершенно противоположные понятия, лишь бы они служили его главной цели. Не удивительно, что эта книга пришлась по душе нацистам. Ее не сожгли на кострах вместе с книгами других евреев, писавших на немецком языке. Гитлер называл Вейнингера единственным приемлемым евреем, а Геббельс часто цитировал его для доказательства отрицательных черт евреев и их ненависти к самим себе.

Немного мемуарных воспоминаний об Вейнингере:

Стефан Цвейг, который учился в Венском университете в одно время с Отто Вейнингером, вспоминал: "У него всегда был такой вид, как будто он только что сошёл с поезда после тридцатичасовой езды: грязный, усталый, помятый; вечно ходил с отрешённым видом, какой-то кривой походкой, точно держался за невидимую стенку, и так же кривились его губы под жидкими усиками..."

Артур Гербер (близкий друг Отто): "Никогда я не видел его смеющимся, улыбался он редко. Но вечерами, во время совместных прогулок, Отто заметно преображался: он как будто становился выше ростом, увлеченный разговором, фехтовал зонтом или тростью, как будто сражался с призраками, и был в эту минуту похож на персонаж Гофмана".

Альфред Адлер — австрийский психолог, психиатр и мыслитель, создатель системы индивидуальной психологии: "Я не встречал ещё ни одного мужчину-невротика, который в той или иной форме не подчеркивал бы или не пытался бы доказать неполноценность женщины. А иногда одновременно и мужчины. Борьба с соперниками в любви проистекает из этой последней тенденции, и в основе её лежит главным образом зависть".

Круг знакомств юного Отто был крайне узок. Нет никаких сведений о его взаимоотношениях с женщинами, никаких следов невесты, подруги. Похоже, что он никогда не пережил страстной любви. Да простят меня женщины, но я все же вынужден здесь процитировать взгляды Отто на них, для полноты картины его миросозерцания:

"Женщина — загадка? Мужчина бесконечно загадочней, несравненно сложней. Достаточно пройтись по улице: едва ли увидишь хоть одно женское лицо, на котором нельзя было бы сразу прочесть, что оно выражает. Регистр чувств и настроений женщины так беден!"

"Женщина — раба самой себя. Она лишена дара рефлексии и поэтому ненавидит излишне рефлексирующих мужчин, находя это занятие бесплодным и, что хуже, недостойным настоящего мужчины. Она не в силах подняться над собой, над своей сексуальностью, ей незнаком универсализм — условие гениальности. Женщине недостает интеллектуальной совести. Она безответна, бесчестна и лжива. Понятие чести у женщины свое — исключительно женское. А понятие лжи и лживости ей вообще незнакомо, так как женщина лжет постоянно, ненамеренно, не сознавая того, уверенная в том, что говорит чистую правду".

"В самом общем смысле мужчина олицетворяет начало, созидающее цивилизацию: в лучших своих образцах это существо творческое, нравственное, высокоодаренное. Женщина же, напротив, тянет человечество назад, к докультурному прошлому, к темным и бессознательным истокам. Ей чужда мораль, честь, честность. Она неспособна к творчеству. Мужской воле противостоит женское влечение, мужской любви — женская похоть, мужскому формотворчеству — женский хаос, нечто бесформенное, недоделанное, расползающееся… Женщина есть полномочный представитель идеи соития. Коитус, только коитус — и больше ничего! Идеал женщины — мужчина, целиком превратившийся в фаллос. Подлинное освобождение человечества есть освобождение от власти женщины — воздержание".

"Ключ к женской душе, как и к физической природе женщины, лежит в ее сексуальности. Сексуален, разумеется, и мужчина. Но его сексуальность — довесок к его личности. Сексуальность же женщины тотальна. Пол пронизывает все ее существо. „Ж“ есть не что иное, как сексуальность; „М“ — сексуальность и кое-что еще".

Центральные темы книги Отто. Их можно обозначить по трем ключевым понятиям: (1) бисексуальность, (2) мужское и женское начало и их онтологическая природа, (3) еврейство.


Бисексуальность

Вейнингер постулирует, что все биологические организмы — от простейших и до человека — определяются совмещением в них мужского и женского начал. Клетки, утверждает Вейнингер, обладают мужской и женской плазмой (он писал свой труд до открытия половых гормонов), и такое же совмещение мужского и женского можно проследить на любом уровне человеческого организма. Таким образом, все люди бисексуальны (то есть двуполы) как биологически, так и психически. Индивидуальные особенности человека определяются характерным для него соотношением мужского и женского начал. Половое влечение возникает от притяжения между мужским и женским составляющими разных индивидов, и его интенсивность описывается Вейнингером при помощи математической формулы. Она достигает максимума в тех парах, в которых мужское и женское находятся в соотношении перевернутого отражения. Например, она будет максимальной в паре, в которой у мужчины 90% мужского и 10% женского, а у женщины 90% женского и 10% мужского. Половая природа человека зиждется на промежуточных половых формах, а социально признанный пол не имеет никакого влияния на характер человека и его сексуальность. Теорию биологического и психического гермафродитизма Вейнингер использует для объяснения однополого влечения. Так, индивид, в котором 50% мужского и 50% женского, будет выискивать для себя другого подобного индивида — и их очевидный пол здесь не играет роли.


Немного из современной науки о гормонах

Женские гормоны у мужчин синтезируются в корковом слое надпочечников и в яичках. Эти гормоны выполняют ряд важных функций для организма. Поэтому любой дисбаланс и превалирование какого-либо гормона ведет к развитию патологических симптомов.

Функции женских половых гормонов у мужчин

Женские и мужские гормоны тесно взаимосвязаны между собой. Элементарным примером этого является то, что большая часть эстрогенов образуется из молекул мужского гормона тестостерона.

Существенное влияние женских гормонов на мужчин объясняется наличием нижеперечисленных биологических эффектов:

поддержание необходимого уровня холестерина;

регуляция деятельности нервной системы;

поддержание сексуального влечения;

принимает участие в процессах обмена веществ;

улучшает обмен кислорода на клеточном уровне.

Избыток женских гормонов у мужчин

Переизбыток женских гормонов у мужчин характеризуется обеднением волосяного покрова. В том числе уменьшается «растительность» на лице, в паховой области. Так как женские гормоны участвуют в регуляции функционирования нервной системы, то стоит отметить, что переизбытке данных гормонов у мужчин наблюдаются депрессивные расстройства, частые смены настроения, чувство беспокойства. Если наблюдается много женских гормонов у мужчин, то это может привести к ожирению. При этом жировые отложения формируют ожирение по женскому типу. То есть преимущественно накапливаются на талии, в области живота, груди, бедрах.

Часто, если мужчина принимает женские гормоны, то возникают не только все вышеперечисленные симптомы, но и нарушается секреция мужских половых гормонов. А это приводит к снижению функции органов репродуктивной системы. Поэтому при преобладании женских гормонов у мужчин наблюдается снижение полового влечения.
Известно, что повышенные женские гормоны у мужчин характерны в возрасте начиная с 45 лет. В этот период наблюдается снижение продукции тестостерона. Именно с такой гормональной перестройкой в этот период связано возрастание частоты заболеваний сердечно-сосудистой системы, ослабление иммунной системы, а также увеличение грудных желез (так называемая возрастная гинекомастия).


Функции мужских половых гормонов у женщин

Мужские гормоны очень важны для правильной работы организма женщины. Их выработкой занимаются половые железы. Природой задумано так, что противоположные пола имеют разные гормоны: мужские в женских, женские в мужских.

Норма таких веществ определена, и любое ее нарушение приводит к дисбалансу и нарушениям внутри организма. При повышении даже единичного мужского гормона, можно говорить о появлении болезни. Медицинское название ее – гиперандрогения. Влияние на женский организм мужских гормонов неоценимо.

Наличие мужского гормона необходимо в женском организме, его уникальные свойства имеют незаменимое влияние и значение. Важность и уникальность функций:

Крепость мышечной ткани. Красивое подтянутое тело, наряженные красивые формы могут быть только при норме гормонального количества.

Состояние костных тканей. Женский гормон вырабатывает защиту для костей, исключает переломы, ушибы. Скелет женщины крепкий, структура и пропорции правильные.

Мужской гормон отвечает за настроение человека. Он дает бодрость, оптимизм, помогает бороться с усталостью, переутомлением, тревогой. Никакие витамины не заменят выработку гормона естественным путем. Как только женщина начинает чувствовать себя уставшей, слабой, нужно проверить баланс гормонального уровня, привести его в норму.

Тестостерон – основа в работе половых органов. Он активизирует сексуальное влечение, воздействует на мозг, улучшая его работу и мыслительную деятельность человека, оказывает влияние на поведение.

Гормон помогает защититься от депрессий, нервных срывов.

Увеличенное количество мужских гормонов у женщин приводит к бесплодию, нарушениям в менструальных циклах. Изменяются пропорции тела, они становятся более мужскими, резкими. Неприятными симптомами становится появление волос над верхней губой, появление "женских усиков". Проблему легко разрешить, если выполнить несложные процедуры, вовремя начать лечение.

Как мы видим из вышесказанного, малейшее перенасыщение у мужчин женскими, а у женщин мужскими гормонами влечет за собой тяжелые последствия, в том числе, и психического характера, что никак не согласуется со взглядами Отто... А ведь сегодня повсюду говорят, что гомосеки психически нормальные... Как бы не так!


Мужское и женское

Рассматриваемые как абстрактные духовно-психологические начала, мужское и женское находятся в состоянии непримиримого конфликта. Женское начало целиком определяется половым влечением, половым актом и целями полового размножения. Постоянно соскальзывая с обсуждения женщины как идеального типа на обсуждение женщин вообще, Вейнингер утверждает, что женщина обладает непрерывной и нелокализованной сексуальностью и не обладает дифференцированным “я”. У нее нет личности, так как она целиком погружена в родовой процесс полового воспроизводства. Две ее естественные роли — проститутки и матери — равно лишены духовного или морального содержания, поскольку являются лишь продолжением женской непрерывной сексуальности. Вообще сферы интеллектуальной деятельности, духа, творчества и гениальности закрыты для женщины. Исключение составляют те биологические женщины, в которых процент мужского приближается к 50. По своей природе они близки к мужчинам, что и объясняет их способность к творчеству. Типичная же женщина не ведает разницы между чувством и мыслью, и мышление ее носит непроясненный внелогический характер. Ее психическая жизнь сводится к половому вожделению — и вожделеет она не конкретного мужчину, а мужественность вообще. В онтологическом смысле женщина представляет собой Ничто, и форма, смысл и ценность привносятся в нее мужчиной, к которому она прилепляется, используя для этого половое влечение и половой акт.

Ну что тут скажешь? Мусульманство, со своим приниженным положением женщины в обществе - просто отдыхает на обочине! Цитирую: "Женщина, несомненно,  является предметом, созданным руками полового влечения мужчины. Он создал ее, как собственную цель, как галлюцинирующий образ, за который жадно хватается его мечта. Женщина есть объективация мужской сексуальности, овеществленная сексуальность. Она – грех мужчины, претворившийся в живую плоть. Каждый мужчина, воплощаясь, создает себе женщину, ибо он сексуален".

Первое, что лезет в голову - у парня не было ни полноценного общения с женщинами, ни семьи, ни детей, только одна философия (на которой он, в конце концов, и женился, грубо говоря)! Как же он может, вот так просто, судить о том, чего, по сути, и не нюхал даже - о женщинах?!.. Жаль, что Джон Грей еще не написал тогда свою знаменитую книгу "Мужчины с Марса, женщины с Венеры", может быть бедняга Отто тогда, что-нибудь да понял в разности полов...


Еврейство

Соотношение женского и мужского повторяет себя в соотношении еврея с арийцем. Вейнингер — еврей, перешедший в протестантизм, — не устает подчеркивать, что говорит о еврействе как духовной тенденции, а не о реальных евреях, что, однако, не отменяет выраженно антисемитской направленности его рассуждений — точно так же, как абстрактный характер используемой им категории женского начала не отменяет их женоненавистнической сущности. По Вейнингеру, евреи своим психическим складом приближаются к описанному им с таким отвращением женскому типу. Еврейские мужчины женоподобны, и их жизнь проистекает в семейно-половом мире, а жизнь духа, нравственность, гениальность и гражданственность им недоступны. В оппозиции материи и духа, природы и культуры еврей, как и женщина, противостоит духу и культуре.

Глава про еврейство - вполне абсурдная. Автор утверждает, что ярыми антисемитами являются, как правило, те, в ком есть еврейские черты (а по-моему, евреи всегда считали и считаю себя суперэтносом?..). В этой главе он излагает мысль, что еврейская нация женственна(евреи есть волосатые, как обезьяны,ну честное слово, сам видел!), и поэтому обладает почти всеми описанными чертами женщин, им не свойственна гениальность (жаль, что Энштейна он тогда не знал!), все их таланты лежат в области эмпирической (это создатели-то Торы?!..), они насквозь сексуальны и думают только о размножении (любой неопустившийся народ всегда думает о размножении!), а это значит, несут зло и препятствуют наступлению царства Божия. Никаких радикальных выводов Вейнингер из этого не делает, зато вместо него их сделали фашисты и в полную меру использовали для своей идеологии (концлагеря!).

Насколько же верен в своих выводах Вейнингер? - Судить Вам, дорогие мои!




Сноски


1. Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. — М., 1991, с.351-369.
2. Борис Хазанов "Вейнингер и его двойник","Октябрь" 2000, №4
3. Евгений Беркович "Еврейская самоненависть(Трагедия Отто Вейнингера)", Независимый бостонский альманах(Ганновер),№52 за 1998 год
4. Weininger Otto. Geschlecht und Charakter. Muenchen. Matthes & Seitz, 1997
5. Lessing Theodor. Der juedische Selbsthass Berlin: Zionistischer Bucher-Bund (Judischer Verlag), 1930


Литература



1. Янчевская М.М. Женщина у Вейнингера // Труды 1-го Всероссийского женского съезда при русском женском обществе в С. Петербурге. 10—16 декабря 1908 года. СПб., 1909. С. 558.

2. Вейнингер Отто. Пол и характер. Теоретическое исследование / Перевод с немецкого В. Лихтенштадта под редакцией и с предисловием А.Л. Волынского. СПб.: Посев, 1908.

3. Чуковский Корней. Русская литература // Речь. 1(14) января 1909. С. 7.

4. Иванов Вячеслав. О достоинстве женщины // Иванов В. Собр. соч. Т. 3 / Под ред. Д.В. Иванова и О. Дешарт. Брюссель, 1979. С. 138—140. (Первая публикация — в газете “Слово”: 1908. № 650 и 652); Бугаев Борис. Вейнингер о поле и характере // Весы. 1909. № 2. С. 77—81; Гиппиус Зинаида. Зверебог // Образование. 1908. №8. С. 18—27; Бердяев Н. Смысл творчества // Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989, особенно с. 418—420; В. Розанов и П. Флоренский (Аноним) дебатируют идеи Вейнингера в дополнениях ко второму изданию книги “Люди лунного света” (СПб., 1913).

5. Меньшиков М.О. Письма к ближним: Евреи о евреях. Ч.1 // Новое время. 1909. № 11815. 1/14 февраля. С.4; Злотников Л. Иудей в искусстве // Земщина. 1910. № 767. 21 сентября. С. 3. См. анализ этих публикаций в: Engelstein Laura. Op. cit. P. 311—312.

6. Фриче В.М. Торжество пола и гибель цивилизации (По поводу книги Отто Вейнингера “Пол и характер”). М., 1909; Полонский Гр. Отто Вейнингер // Слово. 1908. №539. 19 августа. С. 2; Полонский Гр. Философ пола и характера // Современный мир. 1908. Сентябрь. С.111—148; Мокиевский П. Счастливая книга несчастливого автора // Русское богатство. 1908. № 12. С. 25—48; Поварнин С. [Рецензия на “Пол и характер”] // Образование. 1908. № 11. С. 82—85.

7. Нагродская Евдокия. Гнев Диониса. СПб., 1910; Каменский Анатолий. Женщина. Рассказ. Памяти Отто Вейнингера. 2-е изд. СПб., 1913 (1-е изд. — 1909); Кузмин Михаил. Воспитание Нисы // Кузмин Михаил. Проза. Berkeley, 1987. Т. 7. С. 259—274 (впервые в: Солнце России. 1916. №350. С. 2—10).

8. Обзор естественно-научных и философских источников книги Вейнингера см. в: Sengoopta Chandak. Otto Weininger: Sex, Science, and Self in Imperial Vienna. Chicago, 2000.

9. Иванов Вячеслав. О достоинстве женщины.

10. Гиппиус З. Зверебог; Ее же. Арифметика любви. Речь в “Зеленой лампе” // Числа: Книга пятая. Париж, 1931. С. 153—161.

11. Бердяев Н.А. Смысл творчества. С. 410, 432—424. Анализ влияния Вейнингера на философское мышление Бердяева см. в: Naiman Е. Op. cit. P. 39—45.

12. О биографии Вейнингера см.: Abrahamsen David. The Mind and Death of a Genius. N.Y., 1946; Le Rider Jacques. Le cas Otto Weininger: Racines de l’antifОminisme et de l’antisОmitisme. Paris, 1982; Sengoopta Chandak. Otto Weininger: Sex, Science, and Self in Imperial Vienna. Chicago, 2000. Ch. 1 and 2.

13. Альтман Моисей. Из дневников 1919—1924 гг. // Альтман Моисей. Разговоры с Вячеславом Ивановым. СПб., 1995. С. 237.

14. Волынский Аким. Мадонна // Вейнингер Отто. Пол и характер. Теоретическое исследование. СПб.: Посев, 1908. С. XIV.

15. Об эпидемии самоубийств и жанре предсмертного письма см.: Paperno Irina. Suicide as a Cultural Institution in Dostoevsky’s Russia. Ithaca, 1997. P. 74—75, 105—122; Morrissey Susan. Heralds of Revolution: Russian Students and the Mythologies of Radicalism. N.Y., 1998. P. 178—205.

16. Мережковский Д. Ночью о солнце // Русское слово. 1910. № 138. 18 июня. С. 1.

17. Волынский А. От редактора // Вейнингер. Пол и характер. СПб., 1908. С. III.

18. Платонов Андрей. Фро // Платонов Андрей. Избранные произведения. Т. 2. М., 1978. С. 66.

19. Розанов В.В. Люди лунного света. Метафизика христианства. 2-е изд. СПб., 1913.

20. См. сравнительный анализ философии пола Розанова и теории Вейнингера в книге Лоры Энгельштейн: Engelstein Laura. The Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-SiПcle Russia. P. 310—333. Об использовании Розановым стилистических и жанровых особенностей научных трудов по сексопатологии см. в: Берштейн Евгений. “Psychopathia sexualis” в России начала века: политика и жанр // Эрос и порнография в русской культуре / Под ред. М. Левитта и А. Топоркова. М., 1999.

21. Розанов В.В. Опавшие листья. Короб первый // Уединенное. М., 1990. С. 98.

22. Ельчанинов А.В. Дневник. <24.09.1909> // Взыскующие града. С. 209.

23. Флоренский П.А. О сочинении студента Гиацинтова Василия на тему “Субъект трансцендентальный и субъект эмпирический” // Богословский вестник. 1911. Декабрь. С. 198.

24. Бердяев Николай. Самопознание (Опыт философской автобиографии). Париж, 1949. С. 202.

25. Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины.

26. Булгаков С.Н. Ялтинский дневник. <5.06.1922> // Взыскующие града. С. 693.

27. Флоровский Георгий. Пути русского богословия. 3-е изд. Париж, 1983. С. 494.

28. Вейнингер О. Пол и характер. — М.: Латард, 1997. — 358 с.

29. Платонов Андрей. Душа мира // Платонов Андрей. Возвращение. М., 1989.

30. Полонский Гр. Философ пола и характера // Современный мир. —1908. Сентябрь, с. 111—148.