Вяткин и льдина

Естественно, он жил в самом лучшем городе на свете, покупал на завтрак самые вкусные булки и учился в самом лучшем университете на самом лучшем факультете на Земле. Иначе и быть не могло. Иначе в голове что-то щелкало, и Вяткин на какой-то момент стопорился, челюсти начинали двигаться все медленнее (от этого булка вбирала в себя слишком много слюны, а нет ничего хуже размякшего куска хлеба, это всякий знает), а взгляд стекленел. Короче говоря, возвращался в свое нормальное природное состояние – пробкоголовое.
По утру он просыпался (очень бодрый, с сияющей кожей лица), делал 13 приседов и не приседом больше, и не спеша шел на учебу. Вяткин всегда приезжал вовремя, ведь в городе К. никогда не было пробок, особенно в дождливые дни (а все потому, что в К. уже лет десять назад как построили наземное метро). Семинарские выполнялись легко и на ура, так что наш друг особенно не беспокоился на этот счет.
Вяткин, должно заметить, действительно учился на замечательном факультете: делать практически ничего не надо было. Приходи время от времени, покупай булку в буфете да жуй ее с чаем по 15р. Все остальные студенты, правда, бегали все в мыле. Но должно быть дело было в том, что им приходилось бывать в университете каждый божий день (ну кроме Воскресенья, как-то не по христиански), а нашему Вяткину -  только раз в неделю, расписание хорошее, приятное. Мамуся Вяткина всегда предельно акцентировала внимание на то, что он очень хороший и красивый мальчик, и Вяткин был с ней полностью согласен. А красивым мальчикам пристало себя перегружать – никак нет!
Между тем Вяткин еще умудрялся работать (правда не по специальности, но это мало кого заботит, когда ты студент факультета абстрактных наук) и писать глубокие песни под гитару, которые расходились в местном рок-клубе на ура. По крайней мере, песню «Про рыбу» и «Эти булки меня с ума свели» знал каждый второй, и Вяткину было очень приятно. Ведь теперь он получался не только хорошим и красивым мальчиком, но еще и талантливым, подающим большие надежды музыкантом, а это дорогого стоило. Авось оглохнет и станет знаменит на века.
Друзей у Вяткина было прорва, правда большая часть, почему-то, больше слушала, чем говорила. Зато они кивали своими головами-болванчиками каждый раз, когда Вяткин громогласно гаркал: «Работать надо! Нацеливание на успех! Аутотренинг! Лидерство!». Да-да, - соглашались болванчики и продолжали бессмысленно болтать своими большими лысыми головами, а Вяткин был предельно доволен. Благодарные слушатели – это всегда хорошо. Болтают, болтают головами, и доболтаются до директорского кресла (а Вяткин то знал, что доболтаются; на его кресле уже значилась распечатанная табличка «ДІРЕКТОР РОШЕН», а вокруг кресла валялись конфетные фантики).

 - Вяткин здесь?
 - В академе.
 - Еще один академик? Как-то вы все повально. Уже бы диплом написал и все, зачем год терять? 
- Говорят срыв. Лед тронулся и закрыли Вяткина на пол года, восстанавливается на казенной каше и пилюлях.

А у Вяткина весна, и льдины плывут по реке Н. (где плещутся огромные рыбы), и ему хорошо. Потому что Мамуся сказала, что он красивый талантливый мальчик. А Вяткин знает, что только такие, ступив босыми ногами на лед, выходят на льдине в Финский залив и, поедая конфетки «Варьете» от Рошен, теряют слух и становятся знаменитыми на весь мир музыкантами. К тому же в университет нужно ходить всего раз в неделю. Хороший график. Удобный.