У обрыва

   Бирюзовые струи реки, переплетаясь и бурля, весело неслись навстречу свежему утру. Несмотря на прохладу, грядущий день обещал быть жарким. Фаис ехал на небольшой лошадке, которые на горных каменистых тропах, были незаменимы. Перевозя снаряжение туристов, ему удавалось понемногу зарабатывать. Но сегодня он вёз на метеостанцию и спасателям почту. Время было раннее, и на маршруте было ещё безлюдно. Только река, грохоча валунами, разрывала тишину утра. В этом шуме  юноше слышались чьи-то звонкие голоса. «Это вода, при помощи эха, перекликается сама с собой» - думал он.
   Тропа уходила всё выше и выше к перевалу. Дойдя до знакомого места, юноша приостановился. Здесь, в зарослях пихтача, жила его знакомая белочка. Он достал из кармана горсть сухарей, которые всегда носил с собой в кармане, потом, сложив губы трубочкой, негромко поцокал. Вскоре послышалось ответное цоконье, и любопытная рыжая мордочка выглянула из гущи пихтовых «лапок». Положив сухарики на огромный, покрытый мхом камень, Фаис исподтишка наблюдал как рыжая хитруля грызет его  угощение.
   Юноша любил животных и не переносил охоту. «Что ты за мужчина, - часто выговаривал ему отчим, - не можешь ни косулю подстрелить, ни барана заколоть!».  Но Фаис считал предательством, их убивать, и не мог видеть, как в добрых, невинных, как у ребенка, глазах животного, возникало удивленно - горестное выражение и ему чудился немой упрек: «Зачем ты это сделал? Мы верили тебе!».  «Прости!». Фаис не мог забыть как, однажды, охотившись в тайге, подстрелил олениху с детенышем. Её испуганные, влажные глаза  долго мучили его незримым укором, и будут вечно преследовать болезненным бредом страдающей души. Плача, как маленький ребенок, он дал обет бросить этот промысел. И он его бросил. Тогда ему пришла идея заняться разведением лошадей. Но их тоже было жаль, он искренне привязывался к этим прекрасным существам, и его ранило расставание с ними. Теперь он перевозил туристов. Здесь, в горах,  многие жили за счет туризма. Его мать, продавала приезжим молоко, хлеб,  который сама выпекала, картошку и другие продукты, их с удовольствием покупали туристы.
- Трошка, пошли!- Он слегка хлопнул ладонью по спине молоденькую кобылку. Он помнил её ещё малюсеньким жеребеночком.  Когда она появилась на свет, он вынес её на руках  из стойла, и положил на зеленую траву, чтобы малышка впервые могла увидеть солнце. Милое создание смешно таращило свои огромные невинные глаза на полевые цветы: ромашки, колокольчики, незабудки, изучая новый неизвестный мир.
   Фаис ласково потрепал по холке лошадку, и двинулся вверх по извивающейся среди камней и корней деревьев тропе, на перевал. Он то смотрел вверх, как бы оценивая расстояние, которое ему ещё предстояло пройти, то глядел вниз на широко бегущую меж скал зеленовато - голубую стремнину горной реки, любуясь панорамой, которая постепенно, всё более и более, с каждым новым шагом, разворачивалась перед ним. Ещё немного подъема, и его взору предстанет неповторимая, захватывающий дух картина, достойная руки великого художника: далеко внизу, словно огромная извивающаяся змея, блестя чешуёй, извивается река на фоне тёмного бархата хвойного леса.
   Холод мурашками пробежал по вспотевшей спине всадника, резкий порыв ветра спутал черные как смоль локоны юноши, и один небольшой завиток прилип к его вспотевшему лбу. Уже чувствовалось снежное дыхание Белухи, здесь хан Алтай ревниво оберегал свои, никому неведомые сокровища.   
   Фаис на какое-то мгновение замер, уставившись на воду. Немыслимое ощущение заставило его остановиться, ему показалось что  река стала твердая, словно камень. Огромный хризопраз, наполненный таинственной магической силой и энергией движения, несся с невероятной для глаз скоростью вперед, в  неведомую даль. «Как хочется по нему пробежать… А не пробежишь! Вот ведь задача!». Юноша с трудом отвел глаза от реки и глянул вверх. Там высоко, над обрывам кто-то стоял. Ему показалось, что это девушка, Фаис прибавил шаг: ведь ей может понадобиться его помощь.
    Действительно, через некоторое время он нагнал одиноко бредущую, если не сказать, ползущую по тропе молодую туристку. Её хрупкая фигурка согнулась чуть ли не пополам под распухшим, бесформенным рюкзаком. Услыхав за спиной цокот копыт, девушка остановилась, сбросила на землю рюкзак и повернулась к молодому человеку.
- Ух! Красота!- К его удивлению её лицо сияло от радости, путешественница была настроена вполне оптимистично. Юноша критически оглядел её с головы до пят. Небольшого роста, худенькая в тонкой футболке и коротких трикотажных лосинах в цветочек, она казалась совсем ещё девочкой. Лицо у неё было совершенно не симпатичное: какое-то рыжее, полинялое, как будто всю красоту с него смыло ржавой водой. Коротко остриженные светлые волосы покрывала широкополая панама. «Словно опёнок!»- подумал Фаис, но вслух вежливо спросил:
- Помощь не нужна?
- Нет! Что вы! Это же самый кайф!- Весело отозвалась она.
- Какой кайф?- Не понял юноша,- Тащить непосильную ношу — это что, кайф?  Перевоз груза стоит пятьсот рублей, если сами поедите, то вдвое больше. Подумайте!
Девушка внимательно поглядела на него: стройный, красивый, с леденящим душу взором. В нём было что-то неземное.
- Надо же, какой вы!
- Какой?- Решил уточнить Фаис.
- С вас хоть картину пиши! Вместе с  лошадкой!
- А вы что же художница?
- Не… -  смутилась девушка,- Немного.
- А в рюкзаке, конечно же - этюдник и много красок,- усмехнулся он.
- Нет, там снаряжение. Хочу подняться на Белуху!
- Одна что ли? Не вздумайте туда лезть.
Девушка улыбнулась, но ничего не сказала. Немного помолчав добавила:
- У вас лицо такое!
- Какое?- Он сердито сдвинул брови.
- Как у кинозвезды.
- Этого мне ещё не хватало!- Фаис рассмеялся.
- Ну ладно, уговорил!- Она достала из рюкзака деньги и протянула Фаису. Довезите мои вещи, а я пойду пешком.- Юноша спешился, взвалил рюкзак на седло и привязал бечевкой.
- Трошка, вперед,- скомандовал он лошадке, взяв её под уздцы. Они пошли рядом.
- Как ты её назвал?- Спросила она, машинально переходя вдруг на "ты".
- Трошка. Слово такое, слышал как туристы говорили: трошка, трошка.
- Трошки, значит - немножко!
- Пусть так. На Аккем, значит?- Уточнил он, переводя разговор на другую тему.
- На Аккем!- Подтвердила туристка.- Тебя как зовут?
- ФАис.- ФаИс сделал ударение на первый слог, как обычно звали его в поселке.
- Алтаец?
- Почти.
- Это как?
- Дед мой алтаец, бабушка русская. Мать, значит, помесь, она родила меня ещё в девках от цыгана. А потом вышла замуж за алтайца. Мои младшие сестры и братья алтайцы.
- Значит ты цыган!
- Я никогда не видел своего отца, меня воспитал отчим. А как ваше имя?
- Оля! Я из Минска.
- Из Минска на Алтай в последнее время много народу переселилось. Вы тоже хотите сюда?
- В принципе, я бы с удовольствием жила в такой красоте. Но нет, я сюда приехала чисто из спортивных интересов. Покорю Белуху, вернусь домой, стану такая интересная! Вот мой жених и полюбит меня! 
Фаис ошарашенно посмотрел на девушку, а потом рассмеялся.
- Оказывается, чтобы полюбить девушку, она должна сначала залезть на Белуху! Почему не на Эверест?
- Ну, понимаешь,- девушка немного смутилась, - я должна доказать, что ради любимого человека, способна на всё, на любой подвиг!
- Мужчина у вас какой-то дурной! Какой же он жених?
- Да не жених он! Это я так, в шутку…
- Шутки у вас, прямо скажем, не хорошие. Плохие шутки, плохо заканчиваются. Не надо вам туда идти!- Фаис, вдруг остановился намереваясь повернуть лошадь назад. - Хотите я вас со своим другом познакомлю! Вот он алтаец.  Историю знает, что твой академик, столько легенд вам понарасскажет про Алтай! Алтайцы женятся на русских девушках…
- Я белоруска, а как же ты?- Вдруг перебила его Ольга,- Сразу про друга вспомнил, а, скажем ты, ты бы на мне женился?- Она подошла к нему ближе, зачем-то стащила с головы панаму, посмотрела на него голодным тоскливым взглядом, прижалась головой к его смуглой горячей руке.
- Будто солнце!- Из её глаз градом посыпались слезы.
- Ну, ну,- Фаис потрепал девушку по стриженым волосам, как лошадку. - Я бы, конечно, женился. Но, увы, обручен, скоро уже будет свадьба. Дочка одного, очень влиятельного человека пожелала выйти за меня замуж!
- Пожелала! Да за тебя любая девушка пожелает выйти. Значит, женишься по расчету?
- А что в этом плохого? Она учится в университете.- Юноша замолчал, видимо  не хотел продолжать разговор на эту тему. « Когда едешь один,- с досадой подумал он,- то и мысли, и переживания становятся совсем другими. Едешь себе и любуешься пейзажем, природа разговаривает с тобой ясным и понятным языком. Но стоит сосредоточиться на каком-нибудь человеке, тут сразу тебе и проблемы, и обиды...». Он приостановил лошадь. Среди огромных пихт, обросших длинным, словно водоросли лишайником показалась стоянка.
- Давайте пообедаем что ли?
Он достал из кожаной сумки пол буханки домашнего хлеба, нарезал варёную оленину. Девушка молча, с унылым видом жевала, позволив себе один раз заметить, что всё очень вкусно.
- Ты живешь в Кучерле?- Наконец спросила она.
- Нет, я живу в Тюнгуре.
- Что значит Кучерла?
- Кудрявая.
Девушка слабо улыбнулась, посмотрев на его шевелюру.
- А Тюнгур?
- Тюннггур,- он произнес это слово растягивая согласные и немного внос.- «Бубен шамана».
- Как интересно,- она вдруг оживилась. - А как…
- Ты знаешь, я не очень в этом силен, а вот мой друг… В общем он тебе всё и расскажет!- Он тоже перешел на более близкий стиль общения.
- Опять!- Она сердито шмыгнула носом.
- Давай договоримся: ты поживешь на Аккеме, порисуешь, а через три дня я поведу туда группу туристов на конях, и заберу тебя назад. Если хочешь, могу свести тебя с одним спасателем. Неплохой парень. Он посмотрит твоё снаряжение, фильм тебе покажет.
- Какой фильм?- Не поняла Оля.
- Интересный!- Усмехнулся Фаис. - Доподлинно отснято, в назидание всем сюда едущим сумасшедшим. Знаешь, как трупы спускают вниз? Застегивают спальный мешок, привязывают за веревку к лошади  и она тащит его вниз по курумнику… Ты за смертью сюда приехала?- Юноша гневно зыркнул на неё своими очами.
- А хоть бы и так!- Голос девушки зазвенел на высоких нотах отчаянья.- Твое то какое дело? Ты перевозчик? Вот и вези. Я тебе уплатила.- Помолчав, добавила:
- Интим услуги не оказываешь? Я  уплачу!
- Нет, не оказываю.- Фаис пожалел, что вообще остановился рядом с ней, ехал бы себе и ехал. День начинался неудачно!
   Остаток пути они не разговаривали. Прибыв на озеро, простиравшееся у подножья Белухи, он, как и обещал, передал её на попечение спасателей. Потом уехал домой, чтобы заняться приготовлениями к свадьбе.
   Только через неделю вернулся к озеру. Накануне он увидел сон. «Ему снилось, что Ольга какая-то другая, красивая, рослая, смотрит на него и улыбается повторяя нараспев его имя.
- Что значит твое имя?- Спрашивает она.
- Не знаю. Мать, наверное была влюблена в какого - нибудь Фаиза. И меня назвала в честь него.
- Разве это не алтайское имя?
- Нет, а здесь всякими именами называют. Раньше вообще имена были странные. Например, девочку могли назвать Казета.
- Как? Газета?- Смеется она и, вдруг, замахав руками, куда-то летит.
- Куда же ты? Оля ля!».
   Прибыв на Акем, Фаис сразу зашел к спасателям.
- Чуть не помЭрла твоя паночка!- Игорь, один из спасателей, который прокручивал тот ужасный фильм для широкой публики, равнодушно развел руками.
- Как это?- Не понял Фаис.
- Обрыв!
- Какой обрыв?
- Обрыв веревки! Ну, веревка оборвалась,- пояснил Игорь, всё ещё недоумевающему Фаису.
- Ты что же, не проверил снаряжение?
- Всё проверил, я наше снаряжение ей выдал, опробованное не одной группой. Да и девчонка то была, легкая как пёрышко. Сам понять не могу как всё  произошло.
- Одна пошла?
- Нет, в группе. Ребята хорошие. Все спортсмены. Видимо судьба. Белуха не самая высокая гора, но жертвы ежегодно собирает немалые. Ну успокойся, живая она!- стал утешать его Игорь,- заметив как Фаис опустил голову, - Такова спортивная жизнь!- Ты же знаешь: тут всякое бывает! Ей повезло, не далеко улетела, вытащили. Можно сказать отделалась лёгким испугом: сломала всего одну руку, одну ногу!
- Ничего себе!- Фаис тяжело вздохнул.
- Ничего вылечится! Тут как раз вертолёт, кстати появился, быстро удалось её переправить в город. Она лежит в бийской больнице. 
   Назад Фаис возвращался обвиняя себя, в том, что не смог отговорить девушку от  дерзновенного поступка. «А разве надо было это делать?»- Вертелось у него в голове.
- А разве это надо было делать?- Вопросительно сияла  на вечернем небе луна.- А разве это надо было делать?- Шептали ему звезды, грозя тоненькими пальчиками - лучами, которые из-под опущенных ресниц сливались на землю мелкими росинками - слезами.
- Сынок, перестань обнимать весь Мир,- сказала бы ему его мать,- береги сердечко, оно у тебя такое хрупкое!
- А зачем ты меня вообще такого родила!- Прошептал он обнимая за шею Трошку. Не надо мне жениться, стану отшельником!
   Но вернувшись в поселок, его закружил водоворот домашних хлопот. И через год он уже держал на руках свою крошечную дочурку.
- Оля ля!- И он кружился с ней по комнате, потом вынес её на улицу, чтобы показать цветам, птицам, солнцу.