Точный удар

   У нас, в группе радиохимиков, где учились одни мужики (девушек в радиохимики не брали из-за вредности), любили играть в футбол.  Играли в выходные и будни, играли между лекциями, после лекций и вместо лекций. Играли чем попало и где попало. Нормальным футбольным мячом играли на университетских спортплощадках и газонах, на проезжей части перед химфаком, на асфальте за кафедрой радиохимии. Это когда погода позволяла. В ненастные же или холодные дни, играли теннисным мячиком в аудиториях факультета и кафедры. Основной реквизит ( мяч) всегда был с собой у кого-нибудь из особо рьяных и активных любителей футбола. Ворота же, если игра происходила не на спортплощадке, создавали из подручных материалов, доступных на момент игры: портфелей, пары кирпичей, воткнутых в землю палок и т.п.
   В один из дней, из-за плохих погодных условий,  местом проведения очередного футбольного матча выбрали факультетскую рекреацию, расположенную в полуподвальном помещении под СХА ( Северной  Химической Аудиторией). Дело было поздней осенью, студенты ходили в пальто и куртках, которые на время занятий сдавали в раздевалку, находящуюся на том же этаже, что и рекреация. Часть игроков верхнюю одежду сдали заранее, до игры. Другие же, кто не сдал, покидали свои пальто и куртки на дубовые скамейки, стояшие вдоль стен рекреации. В качестве ворот установили по паре плевательниц (накопителей окурков), конструкция которых состояла из тяжёлого диска-основания и стержня-ножки длинной около полуметра, увенчанной чашей-полусферой.
   Играли теннисным мячиком и без вратарей. Заранее договорились, что гол засчитывается только в том случае, если мяч попадает в створ ворот на высоте ниже пояса игрока.
   Игра началась. А в это время в СХА (аудитории над рекреацией) академик, Виктор Иванович Спицын, читал лекцию по неорганической химии, которую студенты-радиохимики так беззаботно и весело прогуливали. Время футбольного матча специально приурочили ко времени проведения лекции, намереваясь завершить его (матч) как раз к моменту её (лекции) окончания.
   Игра проходила с переменным успехом в равной борьбе, ни одной из команд не удавалось достичь заметного преимущества. Дополнительную сложность в игру вносили малый размер мяча, большая скорость и непредсказуемость его отскоков от колонн  и стен, облицованных дубовыми панелями. Каждая из команд горела желанием победить, игроки бились азартно и самоотверженно, но счёт был ничейный. Время окончания лекции, а значит и матча, приближалось, исход поединка зависел от одного решающего гола. И тут, Саша Пласкеев, до этого момента постоянно промахивающийся по резво скачущему теннисному мячику и пинавший ногой только воздух, удачно среагировал на, отскочивший к нему, мячик  и нанёс сильный удар по воротам противника. Мяч летел точно в цель, вот она долгожданная победа. Но ....
   Не тут-то было. На пути полёта мяча, точно посредине между стоек-плевательниц, неожиданно возникла фигура Виктора Ивановича Спицына. И не просто фигура, а его круглая стриженная голова. И упругий теннисный мячик, летевший со скоростью камня, выпущенного из пращи, попал  в аккурат в левую глазную выемку. Виктор Иванович громко ойкнул, прикрыл подбитый глаз рукой и быстрыми шагами, почти бегом ( видно опасался, как бы чего ещё ему не повредили),  удалился.
Немая сцена из «Ревизора». Все застыли на своих местах. Так заигрались, что в пылу борьбы прозевали окончание лекции и выход лектора из аудитории. Но эта «замороженность» продолжалась недолго. Начались споры: был ли гол. Гол принципиальный, приносящий победу одной из команд. В результате оживлённых прений пришли к выводу, что, так как товарищ Спицын передвигался не на четвереньках и не на полусогнутых, его глаз был значительно выше пояса даже самого высокого игрока, и, следовательно, гол не считается.
   Усыплённые вялой реакцией пострадавшего академика и подогреваемые азартом,  матч  решили продолжить до выявления победителя. И это было нашей большой ошибкой. Минут через пять после возобновления игры, в рекреацию вбежал зам. декана по хозяйственнной части и потребовал у игроков их студенческие билеты.  Это требование студенты-радиохимики дружно проигнорировали. Однако зам.декана, понимая с кем имеет дело и не рассчитывая на добровольную сдачу,  совершил ловкий обходной маневр, перекрыв игрокам доступ к скамейкам с их верхней одеждой. Он сгрёб в охапку все, лежащие на одной из скамеек, куртки и пальто, и заявив, что желающие могут получить их обратно в его кабинете в обмен на предъявление студенческого билета, удалился.
   Самым несправедливым было то, что пальто автора точного удара по академику спокойненько висело в раздевалке. Невезучим владельцам реквизированной одежды пришлось «выкупать» её у зам.декана. Через пару дней их фамилии красовались на доске объявлений «Учебной части» факультета в приказе, что они «лишены на один месяц стипендии за игру в футбол в неположенное время и в неположенном  месте». Фамилии целкого бомбардира среди  них не было. 
   Академик же пару недель привлекал любопытные взгляды окружающих меняющимися цветовыми (от фиолетового до жёлтого) переливами синяка вокруг своего левого глаза,