Поединок

Очередь на таможне сократилась еще на одного страждущего. Грузный седеющий человек лет тридцати пяти с большой телегой, покрытой серой тканью, прошел к здоровенной деревянной будке, служащей проверочным пунктом. За ним дернулся было некий юный франт, но это его действие прервал шлагбаум – бревно садануло последнего по животу, отчего тот слегка приподнялся над землей и смачно упал в грязную канаву сбоку от дороги. Стражник запоздало крикнул:
- Проход строго по очереди!
Толпа смешалась, нарушив свой первоначальный порядок. Средние ряды напирали, из задних громко спрашивали, что случилось, а передние встали кругом на расстоянии двух метров от упавшего. Юноша встал, растерянно оглядел себя, посмотрел за шлагбаум и предпринял вторую попытку. На сей раз помешал стражник, обхвативший нарушителя за плечи, а затем аккуратно поставивший (невзирая на попытки сопротивления – разница в массе была слишком велика) его на место. Повторно глянув за шлагбаум, франт сначала решил продолжить упорствовать на своем, но, заметив предупреждающий взгляд пограничника, тут же скис, покраснел и стал смотреть на свой испачканный костюм.
Старик тем временем сражался с дорогой. Недавно прошли дожди, так что грунт представлял из себя сплошное месиво, в котором колеса телеги непрерывно вязли. За прошедшую минуту он преодолел едва ли пять метров из пятидесяти, отделявших его от будки. Сейчас левое колесо угодило в особо глубокую яму, и дальнейшие усилия были, очевидно, бесполезны. Старик оглянулся назад, нашел юношу и подозвал его жестом. Бедолага этого явно не заметил – взгляд был устремлен в землю. Тогда пришлось прибегнуть к голосу:
- Роберт, помоги с телегой.
Франт поднял голову, оценил ситуацию. Посмотрел на телегу. Потом на стражника. Потом снова на телегу. Снова на стражника. На шлагбаум. Телега была деревянной, имела два колеса, оба увязли в грязи, две ручки, явно содержала в себе некий груз, накрытый серой тканью. Стражник устремил скучающий взгляд в бесконечность и интерес к происходящему потерял. В руке его было короткое, метра два, копье. Шлагбаум состоял из здоровенного бревна, сложной системы блоков и вышки с грузом сбоку от дороги. Юноша сделал шаг вперед. Снова посмотрел на стражника. Тот не реагировал. Юноша еще сильнее покраснел и сделал шаг назад. Старик начал терять терпение:
- Роберт, подойди сюда, кому говорят! Быстрее!
Роберт набрался смелости, перелез через шлагбаум (под неопределенные звуки со стороны наслаждающейся процессом толпы) и подошел к телеге. Стражник тут же ожил и кинулся наперерез.
- Молодой человек, вам же сказали, проход по очереди, - крикнул кто-то из толпы.
- Стойте! – старик встал между юношей и стражником. - Этот молодой человек – мой слуга, он с самого начала должен был проходить контроль вместе со мной. Дайте ему хоть помочь мне с этой треклятой телегой, а не хотите – помогите сами. Вы задерживаете очередь! - стражник опустил голову.
- Инструкция… пропускать строго по одному.
- Так помогите с телегой, черт возьми!
Стражник положил копье на землю у края дороги и ухватился за одну из ручек телеги. Старик ухватился за вторую. Полминуты оба кряхтели и пыжились – без толку. Только собственные ноги в грязь загнали. Старик был в хорошо подогнанных сапогах, которые легко вытащил с режущим уши хлюпаньем. Стражник же с печалью глядел на свои сандалии, полные жидкой грязи вперемешку с конским навозом – люди в седлах закономерно прошли таможню еще поутру, оставив свои следы по всему пейзажу.
- Не получится, видать. Вы лучше отойдите с дороги, с телегой мы и до заката промучаемся, а люди в это время стоять будут. Посидите здесь два дня, дорога подсохнет, тогда вытащим ваш груз. А пока пусть люди идут. Следующий! – стражник махнул рукой очередной выезжающей – аристократического вида пожилой даме, сопровождаемой двумя мрачными типами с мечами. Традиция запрещала дамам, даже знатным, пользоваться лошадьми, поэтому она до сих пор была здесь. Тем не менее, некоторые привилегии знатности на них всё-таки распространялись, так что ни её, ни сопровождавших громил никто и не подумал останавливать. Дама подобрала платья (под ними оказались такие же качественные сапоги, что и у старика) и начала обошла грязь по обочине. Старик же затеял со стражником спор. Он яростно стучал ребром ладони по руке и что-то ему доказывал:
- Мне к закату уже нужно быть в Трилди. Без вариантов. Пустите меня, черт вас дери!
- Есть инструкция, пускать строго по одному.
- Да при чем здесь, по одному, по два, по три? Мне телегу надо вытащить! В телеге что, люди? Нет! В телеге груз, груз, который через пять часов должен быть в городе. Если его там не будет, покатятся головы – и моя, и ваша. Вы головой соображаете, или нет?
- Вы телегу сами не вытащите. А пускать людей в охраняемую зону я не могу. Вдруг кто-то из них незаметно пройдет мимо, а с меня потом шкуру снимут? Говорят вам человеческим языком: не могу.
- Господи, неужели так трудно? Неужели нельзя найти в этой толпе пару мужиков покрепче и вытащить чертову телегу?
- Объясняют же: нельзя посторонних людей…
- Что тебе нужно? Денег? Когда я продам груз…
- Вы что, взятку мне предлагаете?
- А если и да, то…
- Двадцать.
- Отлично! Пропускайте меня, а когда я продам груз, получите свои двадцать и еще двадцать сверху за понятливость.
- Что вы пытаетесь провернуть? За идиота меня держите? Да как только вы попадете в город, я не увижу вас и вашего слугу до…
Тем временем Роберт тихо пятился назад со сцены, пытаясь затесаться обратно в толпу. Последняя напирала на шлагбаум и уже аплодировала спорящим. Но проблема заключалась в том, что юноша не смотрел, куда ступает. Он дошел до края дороги, оступился, не найдя земли там, где ей полагалось быть, полетел вниз. Его траекторию пересекло оставленное стражником копье. Раздался громкий треск…
Спорщики разом замолчали и оглянулись. Их глазам предстала живописная картина. До горизонта раскинулась степь, недавно опоенная дождем. Солнце стояло высоко над землей, быстро высушивая воду. В трех метрах от них проходила грязная канава. В канаве лежал Роберт, разодетый в самые яркие цвета, словно попугай. Костюм был целиком вымазан в грязи и навозе. Справа и слева от него валялись обломки копья.
Стражник побагровел. На его виске начала пульсировать жилка, он подошел к канаве, решительным жестом поднял тот обломок копья, на котором было железко. Повернулся к старику:
- Ваш слуга сломал мое копье! Да известно ли вам, что полагается за порчу государственного имущества? Знаете ли вы, что того, кто повредил военное снаряжение, по королевскому приказу положено четвертовать? Вы и ваш слуга арестованы. Сдайте имеющееся у вас оружие и проследуйте в…
Стражник не успел сообщить, куда именно надлежит пройти арестантам. Выражая свой праведный гнев, он жестом профессионального обвинителя тыкал боевой частью копья старику чуть ли не в глаз. На тех словах, где его монолог прервался, старик схватил оружие, выдернул его из рук у блюстителя границы и ткнул деревянным концом в нагрудную пластину. Никаких шансов пробить ее не было даже у железка, зато мощный удар поверг стража на землю.
Тут ситуация начала подходить к стадии критической, но стражник, намеревавшийся было продолжить конфликт, вдруг встал как вкопанный и посмотрел старику за плечо. Тот сказал уголком губ:
- Роберт, будь добр глянуть мне за спину и сказать, на что же уставился наш столь бережно относящийся к оружию пограничник.
- На двух здоровенных троллей, которые стоят в десяти метрах от нас.
- Ты точно в этом уверен?
- Троллей трудно с кем-то спутать. Их двое, они стоят за твоей спиной в десяти метрах. И они здоровые.
- Хорошо, теперь возьми у меня из руки оружие и следи за стражем.
Роберт подошел к своему мастеру, взял обломок копья, наставил его на стражника. Тогда старик обернулся.
Тролли там действительно были. И выглядели следующим образом. Толстые трехпалые лапы, построенные по «собачьему» типу, казались больше человеческих, хотя на самом деле были примерно равны им. Туловища их скрывались под свободно болтающимися балахонами, и определить телосложение представлялось затруднительным. Они стояли внаклонку, градусов под сорок пять. Руки длиннее и мощнее человеческих. Если бы тролли стояли прямо, трёхпалые же ладони доходили бы до колен, а так они висели до земли. Голова была вытянутой, напоминающей волчью, только без шерсти. Уши стояли торчком, глаза жёлтые, зрачки – маленькие, нос выдаётся далеко вперед. В полуоткрытых пастях наблюдались клыки. Каменно-серая кожа на спине и внешней части лап переходила в обсидиановые чешуйки. На неопытный взгляд тролли были совершенно неотличимы друг от друга. Тем не менее, старик секунд пятнадцать вглядывался в их морды, принял внутреннее решение, а затем обратился к левому – тому, что был без здоровенного арбалета в лапах.
- Ну, здравствуй, Флоорил.
- Здравствуй, Лука.
- Я думал, ты будешь ждать меня в городе. Что-то случилось?
- Да просто мне известно, какие в эту пору здесь дороги, а ты раньше ездил по восточному тракту только зимой. Я со вчерашнего утра квартирую у Зилума, местного таможенника, жду тебя. А что? Ты мне не рад?
- Ты появился как раз вовремя. У нас тут возникли проблемы с местной таможней…
- Мне сказали, что у вас застряла телега.
- И телега тоже… стой, кто сказал?
- Та дама в черном. Подошла, попросила помочь… а вы что, с ней незнакомы?
- Нет.
- Постоянный гость в Трилди. Так что у вас с таможней?
- Местный стражник хотел сдать нас властям за порчу государственного имущества, - Лука помахал в воздухе обломком копья.
- Господин Зилум, эти люди арестованы! Вы не имеете права забирать их к себе через границу! – обратился к троллю с арбалетом осмелевший пограничник. - Это нарушение международных договоренностей.
- Во-первых, эти люди – граждане Трил. И потому до выяснения обстоятельств они в любом случае должны находиться на нашей территории. Во-вторых, у нас есть свидетельство четырех граждан, из которых двое – полноправные тролли, против вашего личного свидетельства. При том, что ты служишь свое не добровольно, а за браконьерство, лучше тебе вообще помалкивать, коллега.
Пограничник махнул рукой и направился к своему посту.
- Что там у вас с телегой? Посторонись!
Два тролля обошли злополучный транспорт с боков, взялись за борта и с хлюпаньем вытащили его из грязи. Крякнув, они сменили хват и потащили телегу к будке. Весь маршрут занял у них секунд тридцать. Люди без телеги подошли медленнее.
Внутренность проверочного пункта оказалась прежде всего занята огромным столом. Конструкцию его можно назвать монументальной: ножки с хорошую сосну, столешница соответствующей толщины, по площади – поле, а не стол. Поверхность обита кожей. С одной стороны на столе стояла здоровенная чернильница с пером, наверное, страуса, несколько стопок из кусков пергамента, как чистого, так и исписанного, а также лежала специальная дощечка – не пачкать кожу чернилами. С другой стороны расположились какие-то мешочки разного размера из серой ткани.
За столом сидела та самая дама. Сейчас Роберт успел разглядеть ее более пристально. Лицо обладало правильными чертами, хотя его несколько портили явно проступавшие на лбу и щеках морщинки – небольшие и немногочисленные, но нарушающие структуру. Нос был длинный, орлиный, под стать троллям, но при этом гораздо уже, чем у последних. Переносица выступала чуть вперед. Глаза сидели глубоко, окруженные сморщенными веками с незаметными ресницами, и имели ровную форму и черный цвет. Лоб высокий, но этот факт скрадывался длинными прядями седых волос. В некоторых местах еще можно было заметить, что ранее дама была брюнеткой. Уши почти полностью скрывались под прядями. Наконец, губы точно вписывались в структуру, никак ее не нарушая.
Черное платье обладало высоким воротом, скрывающим не только шею, но и край подбородка. Никаких излишеств на нем заметно не было, однако оно полностью скрывало фигуру тела. Нижнюю его часть закрывал стол. Словом, перед путешественниками сидела обычная дворянская вдова в самом своем характерном облачении, невесть как оказавшаяся в глуши, на границе с Трил, в сопровождении пары громил.
Только что упомянутые личности не сидели – один из них прохаживался за спиной женщины, второй стоял, скрестив руки на груди, слева и сзади от нее. Оба были в плотных войлочных одеждах, каждый носил по мечу на поясе.
По краям будки стояли какие-то шкафы, на полках которых лежали самые разнообразные предметы, часть из них просто свалили в кучу на полу. Вместе они составляли незамысловатый троллий скарб. Полузаваленная дверь в дальнем углу вела не то на склад конфиската, не то в спальню.
Войдя внутрь, Зилум с ловкостью невероятной уселся на табурет, соответствующий по размерам столу, сделал жест в сторону других таких же табуретов, стоящих сбоку, приглашая присаживаться и гостей. Затем спросил:
- Так на чем мы остановились, мадам Бруно?
- Зилум, для начала мы должны остаться одни.
Тролль размышлял секунды две. Затем с виноватым видом повернулся к гостям:
- Простите, что приходится выставлять вас за дверь, но тайна таможни, вы ведь все понимаете…
- Да нет проблем, мы и так уже пять часов стояли в очереди.
- Мы это уладим за пару минут, прошу не беспокоиться…
Роберт, Лука и Флоорил вышли на улицу. Солнце находилось с противоположной стороны будки, так что они были в тени. Усевшись, облокотившись на край доски и примяв траву (которая росла под полом таможни довольно густо), люди и тролли завязали разговор.
- Я все-таки хочу извиниться за своего собрата. Видите ли, он уже две недели торчит здесь, пока смена проходит дополнительное обучение. Замотался совсем, бедняга… Каждый день по сотне человек через границу идет в обе стороны. Хорошо еще, что обратный поток через параллельный тракт пустили, так бы совсем караул был. Вот и забывает про хорошие манеры.
- Да говорю же, мы и так пять часов стояли, тут хотя бы присесть можно. Поговорить опять же. Да и тебя, небось, тоже двадцать раз на дню за дверь выставляли, когда очередной жутко секретный товар провозили.
- Да в том-то и дело… - было видно, что Флоорил говорит с неохотой. – У троллей друг от друга секретов нет. Я сидел в этой будке сиднем целый день, и на все секретные грузы по барабану. Что провозят, куда – то пергамент, то мечи, то арбалеты новейшей конструкции, то семена заморские. То порошки какие-то непонятные, для шаманов южных с их дурью. Так что вышел я сейчас только за компанию – чтоб людей хороших не обижать.
- А мы не обижаемся. Мы уважаем ваши законы, если вам лучше сидеть в помещении, сидите там. Мы не хотим вас обременять, - вставил Роберт.
- А что делать, если пергамент – дурак? Мы за последние пять лет впустили в страну больше не-троллей, чем за лет пятьдесят до того. Мы начали пользоваться людскими механизмами, создали современную армию по образцу вашей. Стали учиться тайным наукам у горцев-южан. Мы изменились, открылись миру. Но, тем не менее, людей выгоняют с таможенного пункта, когда там проносят то, что не должно быть известно широким массам, а тролль сидит и смотрит всюду, куда угодно. Неправильно это. А если я там узнаю что-то, что не должен знать? Вот что проносит с собой графиня Бруно? А неизвестно. Это знает она, знают ее громилы, знает Зилум. Зилум унесет это знание с собой в могилу, он – честный пограничник. А я? А любой другой тролль? Кто поручится, что завтра об их грузе не станет известно всему Трилди, или, еще хуже, всей стране?
- Но ты в любой момент можешь выйти из здания.
- В том-то и дело. Я мог. Но пока вас отсюда не выставили, мне и в голову эта мысль не пришла. А сейчас… я уже говорил, что видел за последние два дня. Зилума, например, за разглашение этой информации повесили бы. И зачем? Зачем вешать таможенника, хотя любой мимоходящий тролль может спалить важную инфу не хуже него самого? Вот вам самый живой пример того, что я сказал. Пергамент – дурак.
- Но вот таможня. Вот утекла информация о том, что через нее пронесли. Что произошло? Кто пострадал?
- Не в этом вопрос. Вопрос в принципе. Таможня – это только частный случай, причем случай далеко не самый худший. Вот взять любой лес. Тролли сводили их испокон веку. Сейчас наш король решил лес защитить. Что он делает? Берет закон у людского королевства, в котором четко сказано, сколько леса человек имеет право срубить и сколько он за это должен заплатить в казну. Человек. И вводит закон… запрещающий людям рубить слишком много леса. Людям. В Трил. В стране, где население на треть состоит из болотных троллей, а на две трети – из горных. Людям. Лес не рубить.
Естественно, через пару месяцев умные тролли достучались куда надо. Закон решили менять. И что сделали? Прописали «и троллям». Все. И вот вам, позвольте, живой пример: горный тролль заготавливает себе дрова. Он имеет право свалить одно дерево. Человеку его хватит, наверное, на неделю. Троллю – на день. Остальные шесть дней он мерзнет. Естественно, на новую версию закона тут же положили. Одно дело – просто над тупостью пергамента посмеяться, другое – самолично шесть дней из семи мерзнуть без топлива. Были процессы. Нескольких браконьеров даже повесили. Опять решили поменять закон.
Нормы установили грамотно. Если задача поставлена верно, тут мудрецы справляются великолепно. Прошел месяц. Все довольны, все счастливы. И тут новость: третья версия отменяется, возвращаемся на вторую. Только спустя неделю изволили объяснить, в чем тут дело.
Оказывается, какая-то проныра из администрации решила, что, раз болотный тролль весит в полтора раза меньше горного, значит, ему и топлива нужно меньше. И все болотные тролли, что сейчас вырубают себе лес, словно горные – суть браконьеры и преступники. Казалось бы, подготовить четвертую версию и все. Нет. Дело в том, что третья «недействительна», ведь в ней не учтен такой важный фактор, как различие в массе. И нужно откатываться на вторую. Которая шесть дней мороза. Безобразие с нарушителями опять повторилось, на сей раз вместе с настоящими браконьерами повесили и пару острословов, потешавшихся над глупостью администрации, в их числе – библиотекаря Трилди, Олина. В результате сейчас библиотека стоит без управления, а все приходящие свитки просто сваливают в кучу. Прошло два месяца, а искать нового тролля на должность никто не собирается.
Что сделают сейчас? Правильно, вернут первую версию закона! Только вчера глашатаи объявили. Дурь полная, но такое сейчас творится везде, куда ни посмотри. И не говорите, что я не прав, утверждая, что пергамент – дурак, дураком был, и останется им до скончания веков.
- Да, история о лесных законах Трил весьма интересна, но не кажется ли тебе, что досмотр затянулся? Нам обещали покончить за пару минут, а мы сидим уже пятнадцать.
- И просидим еще сорок пять. Вы сами проходили такую процедуру, прекрасно знаете, сколько она длится.
- Что верно, то верно.
- А почему молчит третий в нашей компании? – обратился тролль к юному франту. – Ты словно язык проглотил. Последнее, что я от тебя слышал – как ты пытался отделаться от моего общества.
Роберт уже четвертый раз за день покраснел.
- Я… простите, если я показался бестактным, но мне нужно отойти, - виновато ответил он.
- Яма за теми кустами.
Юноша пошел по указанным координатам. Лука и Флоорил некоторое время сидели в молчании.
- Когда ты обзавелся слугой?
- Этим летом, когда проезжал по родным местам. Владениям моего старшего брата. У одного из его вассалов был средний сын, Роберт. Я подумал, что помощник мне будет полезен и взял его с собой. В отчем доме ему ловить было нечего: отец еще здоров, как бык, двое дядек и два старших брата. Никаких шансов. Судьба у младших сыновей всегда одинаковая, что у меня, что у него. Я так же начинал. Сперва вроде как в моряки пошел. Потом прикипел к торговому делу. И стал тем, кем стал. Теперь вот вожу для вашей страны редкие свитки с дальнего севера. И учу себе смену. Стукнет парню шестнадцать – станет из слуги учеником. Не позволю человеку пропасть, как когда-то мой младший брат пропал. Ему я помочь не смог. Этому – могу. И помогу.
- Ну, все же не везде все одинаково, вот у нас…
Тролля грубо прервала дверь, которую кто-то попытался открыть изнутри. Она продвинулась на десять сантиметров и ткнулась в каменную спину. Флоорил резво вскочил и встал сбоку от двери.
- Простите, что помешал, - обратился он к вышедшему, одному из охранявших мадам Бруно громил. – Досмотр закончился?
- Нет. Вы не могли бы подсказать мне, где здесь находится яма? – спросил телохранитель у Луки.
- За теми кустами. Долго еще ему, досмотру-то?
- Почти закончили.
Громила удалился в том же направлении, что и Роберт. Снова повисло молчание. Солнце уже клонилось к закату, и теперь месторасположение собеседников было освещено. Впрочем, жара не было – территория Трил раскинулась в основном по Великой Топи, которая никогда не высыхала и не давала земле прогреться. Хорошая почва имелась только на северо-западе и юго-востоке, в Озёрной земле и на узкой полосе между предгорьями Нижнего Кентроса и морем. Степь по-прежнему простиралась до самого горизонта. Трава достигала полутора метров. На севере виднелась та самая нескончаемая очередь. В ней, похоже, творился какой-то беспорядок: доносились крики, время от времени мелькала фигурка стражника, уже раздобывшего себе где-то новое копье. Люди мелькали тут и там.
- Что там происходит? Может, подойти и посмотреть?
- Обычное явление. Те, кто не успели пройти досмотр днем, ночью разбивают у границы лагерь. И всегда возникают споры за клочки земли и за еду. Я тоже сначала пытался вмешиваться, пока не понял, что все это – пустая затея. Вот тебе, кстати, еще один отличный пример пергаментной дурости. Ну кто мешает пускать людей группами, а не строго по одному? Нет. Да еще и ваша стража больше нашей об этом законе печется.
- Да, мы из-за этого чуть там не погорели – вы нас вытащили.
- Вас мадам Бруно вытащила.
- Да, к слову о пергаменте – зря ты так. Вот, например, у нас такого бардака нет, хотя пергаментом пользуются повсеместно.
- Нет. Ты сам только что себе начал противоречить. Помнишь собственные слова «судьбы младших братьев всегда одинаковы»? Так вот, не всегда, и, что самое главное, не везде. И это отличный пример того, как пергаментная глупость работает у вас. Потому что у нас такой дури нет. Каждый тролль испокон веку получает равную часть наследства с той, что получает его старший или младший брат. Ни больше, ни меньше. По закону. Который не записан на пергаменте, а просто существует в веках. И это при том, что наш брат живет меньше вашего и помнит меньше. А память все равно лучше работает.
- И чем лучше? Получается, был у отца дом, в котором можно жить, была земля, которую можно пахать. Было три сына, между которыми надо поделить добро. И что? Каждому по трети дома, в которой жить невозможно, и по трети земли, которой не хватит, чтобы прокормить семью? Чем лучше-то?
- А тем, что нет таких младших братьев, которым приходится идти в моряки и торговцы, и еще черт знает как извращаться только для того, чтобы не умереть с голоду. И получается это от силы у одной десятой доли.
- Если бы я не пошел в торговцы, ваша страна сейчас бы сидела без свитков. Совсем. От таких младших братьев тоже польза есть.
- А твой младший брат? Тот, который с голоду помер в порту Ниванна? Его ты забыл? Тролли своих не бросают.
- Я не мог ему помочь. Это не моя вина.
- А я и не про тебя говорю. Я говорю про людей вообще.
- Знаешь, что? Мне тоже приперло. Пойду-ка я, прогуляюсь до того места, куда Роберт пошел. Заодно гляну, где же он застрял. А ты глянь, где там застряли мешки этой мадамы, узнай, до утра нам тут сидеть, или только до заката.
Лука пошел туда, куда и сказал. До кустов было метров пятьдесят. Это расстояние старый торговец преодолел бодрой, упругой походкой. Несмотря на свои тридцать семь лет, помирать он пока не собирался. Пока.
На подходе к цели ему удалось различить звуки тихого разговора. Говорили, естественно, его ученик и громила. Пригнувшись, он подполз вплотную к кустам, начисто забыв о нужде, и стал слушать.
- Ты пойми, парень. Мы не можем взять тебя с собой даже за деньги. Денег у нас много, мадам Бруно ни бедностью, ни скупостью не отличается. Вопрос в лишних людях. Когда к нам на дороге пристал нищий музыкант, нам пришлось отговаривать его от нашего общества мечами. Не потому что он был нищий, потому что нам не нужны лишние глаза. Если ты и в самом деле увяжешься за нами, ты проживешь до ближайшей стоянки. Там тебя попросят покинуть наше общество. И если увидят тебя еще раз, то тебе просто отрубят голову как типу, смахивающему на шпиона. Мне будет искренне жаль это делать, но я это сделаю.
- Но вы ведь собираетесь останавливаться в городе? Я могу учиться у вас, пока вы находитесь там.
- И что дальше? Мы уедем через неделю, и вот ты один, в городе, полном троллей. Куда ты пойдешь?
- Но у меня есть деньги.
- Сколько денег? На сколько дней тебе их хватит? Еще на неделю? Твои шансы куда-нибудь пристроиться за это время близки к нулю, тем более – в городе троллей. Они никогда не бросают своих, но на чужаков смотрят, как на навоз на дороге. Не говоря уже о той сумме, что у тебя останется, ежели ты намерен оплачивать обучение – расценки у нас высокие, тебе не хватит даже на один день.
- А что мне еще делать? Совет-то вы мне можете дать, господин Квеведо!
- Иди за своим учителем. Держись его пути. Торговец из тебя выйдет хороший, повезет – будешь, как и он, работать на троллей. Или еще кого побогаче. Пройдет лет десять – может, поговоришь с родом Бруно, такие люди, как твой учитель, нам тоже нужны. А пока – живи с Лукой. А сейчас мне пора возвращаться.
Лука вжался в землю, стараясь быть незаметным. Он подождал, пока громила, которого, как оказалось, звали Квеведо, пройдет мимо. Потом встал и тихо подошел к будке. Флоорила не было ни у двери, ни сзади, из чего он сделал вывод, что тролль внутри. Торговец просунул голову в дверь.
- Занято! – крикнул Зилум. – Пару минут подождите!
Спустя четыре минуты дверь действительно распахнулась, впустив Луку внутрь. Содержимое телеги тролли уже перетащили внутрь, так что на столе теперь лежала груда пергаментных свитков.
- А почему мадам Бруно не выходит из помещения? На нее закон о таможенной секретности не распространяется? – спросил старик.
- Потому что мадам Бруно – постоянный гость Трилди, на нее распространяется особый указ мэра города, она имеет доступ к большей части секретной информации, в том числе и таможенной тайне. И к тому же невежливо выставлять даму за порог, уже холодает, - ответил Зилум.
- И ты говоришь о вежливости? – перебил Флоорил. – Ты выставляешь гостей за порог из-за своих чертовых инструкций, затягиваешь досмотр на два часа, а потом объясняешь кому-то насчет этикета?
- Инструкции не чертовы, Флоорил. Они королевские. И прекрати компрометировать наше славное общество в глазах высокопоставленной гостьи. Видишь, она смущается?
Мадам Бруно в ответ на эту реплику посмотрела на Зилума, вопросительно подняв бровь, но никаких комментариев не отпустила.
- Ладно, господин почетноноситель доблестной границеохранной таможенной службы, хватит читать морали, пора приступать к досмотру, - сказал Флоорил. – Не то мы до скончания веков будем выяснять, кто кого смущает и кто чье общество компрометирует.
- Так. Свитки, одиннадцать штук. Заглавия… черт, на каком это языке?
- Вы его не знаете.
- Ладно, пишем «неизвестного заглавия». Так, можете кратко объяснить, о чем здесь идет речь?
- Девять из них представляют собой записи историка Буругунда о раннем периоде Загорной Войны, случившейся около пятидесяти лет назад. Это копии оригинальных записей, сделанные по моей просьбе в библиотеке царя Аргандского. Рыночная стоимость коллекции – пятьсот тенге, стоимость отдельных экземпляров трудноопределима. Предназначены для сдачи в библиотеку Трилди… кстати, правда, что она осталась без содержателя?
- Ничего, нового найдем. Вы продолжайте, о чем два оставшихся свитка?
- Один – вроде как запись рецепта древнего медового напитка. Считается, что его производили как раз на территории Трилди. Найден мной в единственном экземпляре, представляет собой, вероятнее всего, оригинал. Предназначен для исторической кафедры вашего центрального университета. Рыночная стоимость неизвестна, мне лично за него предложили награду в две тысячи тенге. Ваши профессора хотят сличить напиток из рецепта с продукцией диких племен, обнаруженных на южных границах Трилди. Это вроде как позволит достоверно установить, что горные и болотные тролли имеют общие корни – племена горные, в то время как свиток написан на древнем языке болотных троллей. Кстати, вы его изучали? Если да, то вы можете прочесть свиток.
- Не интересовался. И что это за чушь насчет общих корней? Общеизвестно, что два народа троллей жили порознь и практически никак между собой не контактировали до Унии Трила, состоявшейся пятьсот тридцать шесть лет назад.
- Вот это и хотят проверить ваши профессора.
- «Профессора», вы к одиннадцатому свитку перейдете, или нет?
- Тут все просто. Нерасшифрованная запись. Язык нам неизвестен. Библиотека Анжа обменивает такие манускрипты на свои собственные по устоявшемуся курсу, так что этот предназначен для вашей библиотеки и дальнейшего обмена, стоимость – двести тенге.
- Нерасшифрованная запись – это «просто»?
- Позвольте… - дама подошла к столу. Подняла предмет торга, вгляделась внимательно. Секунд пятнадцать продолжала всматриваться в непонятные закорючки. Потом положила свиток обратно на стол.
- Что такое?
- Ничего не понятно.
- В смысле «ничего не понятно»?
- Я ничего в этом свитке не поняла.
- Естественно, он ведь не расшифрован.
- Я подумала, что смогу его расшифровать.
- И?
- Не смогла.
- А почему вы так подумали? - спросил Лука.
- Я изучала древние языки троллей.
- Я же сказал, что этот свиток написан на неизвестном языке. На древнеболотном – предыдущий, тот, что про мед.
- Дайте-ка.
Минуты две графиня Бруно читала рецепт. Лука в это время сидел за столом ровно и смотрел прямо перед собой. Громилы прохаживались за спиной у дамы. Зилум сидел напротив двери за стопкой бумаг и что-то яростно черкал, проклиная маленькое перо и непонятные слова. Флоорил встал за дамой и заглядывал ей через плечо.
- Что там?
- Я не медовар. Это действительно инструкция о приготовлении некоего напитка.
- Так, Зилум, пиши: «надёжная свидетельница подтверждает заявленное содержимое свитка номер десять, в скобочках».
- Не учи меня работать.
- Ты долго ещё черкаться собираешься?
- Так… две тысячи… семьсот… тенге. Пошлина – пятьсот сорок.
- У меня есть официальный документ.
- Да, я знаю… положено так, - Зилум окончательно сгорбился над пергаментом и уткнулся в него носом. С пером у него явно не ладилось. Внезапно он встал, открыл дверцу одного из шкафов. Внутри стояли две корзины, одна была битком набита измятыми перьями, в другой на дне валялось несколько новых. Пограничник опустил старое пишущее в первую корзину, а из второй достал свежее. Потом он вернулся за стол и несколькими красивыми росчерками завершил документ.
- Ввиду наличия официальной бумаги, свидетельствующей… пошлина сокращается до трёхсот девяноста пяти тенге. Перевозчик ознакомлен… подпишитесь, пожалуйста, - протянул он дощечку Луке. Тот коряво расписался.
- С вас триста девяносто пять.
- Вот, пять сдачи, - протянул торговец свитками одну монетку ослепительно белого цвета без знаков, размером – около человеческого ногтя мизинца.
- Белое золото. Богато живёте, - ответил тролль, протягивая в ответ пять замусоленных медных монеток. - Агент пограничной службы Зилум, личный номер двадцать девять, дата, подпись. Всё.
Флоорил вмешался в разговор:
- Вы сразу в Трилди пойдёте, или в притаможенной гостинице переночуете? Всё-таки темно уже, до города ещё километров пятнадцать, да и дорога никудышная.
- Да, я свой скарб точно до города сейчас не дотащу. Нужно вызвать пару молодых троллей в помощь.
- Вот в гостинице вы их и найдёте. А дотуда я вам помогу.
В этот момент дверь приоткрылась и внутрь вошёл Роберт.
- Там очередь.
- Ладно. Пошли. Так, госпожа Бруно, нам по пути или нет?
- Нет. Мы пойдём дальше, - ответила она.
Пять человек и тролль вышли из помещения. Снаружи уже окончательно стемнело, высыпали звёзды. На востоке низко над горизонтом висела почти полная луна. Перед проверочным пунктом кружком сидели ожидающие. Их набралось человек десять, на правило прохода по одному, видимо, никто уже не обращал внимания. Из-за двери высунулся нос Зилума:
- На сегодня проверки окончены. Вернитесь назад, за шлагбаум.
Люди некоторое время посовещались, а затем обошли здание и уселись с другой стороны. Посидев так минут пять, они начали разворачиваться на ночлег. Возвращаться в толчею по ту сторону шлагбаума, очевидно, никому не хотелось.
Флоорил лихо поднял телегу на горб и понёс. По дороге шли минут двадцать. Затем графиня попрощалась с торговцем и троллем и пошла далее в сопровождении телохранителей. Роберт же, Лука и Флоорил зашли внутрь гостиницы – здоровенного каменного дома с россыпью деревянных пристроек. Телегу оставили под присмотром местного рабочего внутри здания, обозначенного на трёх языках как склад вещей. Свитки, впрочем, старик забрал и спрятал под одежду.
Основное помещение состояло из относительно большого пространства, заставленного беспорядочно раскиданными столами (того же типа, что и тот, который стоял на таможне). В дальнем правом углу располагался проём, ведущий на кухню. Стойки не было. В левом углу была лестница, ведущая на второй этаж – к жилым комнатам. Вернее, там было три лестницы: одна рассчитана на человека, вторая – на болотного тролля, третья – на горного. Разница в размере ступеней и расстоянии между ними была такая, что пользоваться «чужой» лестницей было практически невозможно. Лука и Флоорил, бывавшие здесь и раньше, знали, что наверху есть два коридора, идущих параллельно стене с дверью. Дальний выходит на, фактически, открытую крышу – там присутствовали лишь стены, разделяющие условные комнаты. Это были помещения для горных троллей, которым для комфортной жизни и двух этажей было мало (единственный в здании горный тролль стоял в углу, скрючившись в три погибели). В ближнем же с одной стороны, дальней, были двери, ведущие в двухэтажные комнаты для болотных троллей, а с ближней – лестницы, ведущие в одноэтажные помещения для людей. Пространство под людскими комнатами и было условным вторым этажом главного помещения. Здание в общей сложности было трёхэтажным и всё наличное пространство использовалось максимально эффективно.
Посетителей было много. Людей – персон десять, они сидели в разных углах тремя группами. В центре за одним столом разместились пять троллей. Ещё два тролля сидели в четвёртом, самом тёмном углу, без столика, просто на полу. Больше всего они напоминали нищих. Упомянутый горный тролль посетителем не был – он выполнял в заведении функцию вышибалы. Точнее, должен был выполнять, потому что в данный момент он просто спал. Рядом сопел и его болотный коллега, предназначенный для выдворения «нежных» дебоширов человеческой крови.
Флоорил сразу направился к неприметной двери справа от входа, нагнулся и извлёк из подсобного помещения два «человечьих» стула и один «троллий». Поскольку соотношение посетителей заранее предугадать было невозможно, хозяин гостиницы просто спрятал все стулья в отдельное помещение и оставил комплектацию ими столов клиентам. Расставив их вокруг свободного столика, компания расселась и стала ждать. Несколько минут прошло в молчании.
Вскоре из двери вышел человек с тремя тарелками. На них была навалена каша с беспорядочно порубленными кусками варёного мяса. Поставив еду на стол, служащий удалился через ту же дверь, вернулся через минуту с тремя кружками, а затем ушёл уже окончательно. Роберт заглянул в тарелку.
- Возможность выбирать блюдо не предусмотрена?
- Нет. Это ведь лишь по названию гостиница, на самом деле это всего лишь перевалочный пункт между таможней и городом. Ей пользуются в основном торговцы вроде твоего учителя, а также сами пограничники, - пояснил Флоорил. - Её возвели буквально за неделю, тогда она еле обеспечивала жильём и едой поток людей, хлынувший в Трилди. С тех пор так и работает, хотя сейчас ей приходится скорее пустовать. Там, на кухне, стоит один огромный котёл. Когда сюда приходят новые посетители, туда закидывают порции зерна и мяса, ждут несколько минут, пока они станут минимально готовыми, потом отчерпывают вместе с водой. И эту же воду подают как напиток. Такая вот экономия. А через полгода будут сносить и ставить нормальную.
Тарелки быстро были опустошены. Как бы оно ни было приготовлено, люди всё равно не ели со вчерашнего утра, а тролль отсутствием аппетита не страдал вообще. Воду быстро выпить не получилось. Она всё ещё была горячей, так что сейчас компания сосредоточенно дула на жидкость.
К этому моменту сидящие в центре тролли завершили очередной круг своего разговора и обратили внимание на новоприбывших. Один из них встал и подошёл к Луке.
- Кого я вижу! Консинтам привет, - сказал он и хватанул Флоорила по плечу.
- Дугс! Что делаешь-то здесь?
Чуть в стороне Роберт спросил своего учителя:
- Каким ещё консинтам? - полагая, очевидно, это незнакомое слово за оскорбление.
- Консультантам иностранных торговцев, - расшифровал Лука. - Работа так у Флоорила называется. Курирует деятельность людей вроде меня, задаёт рабочее направление, с другой стороны – продаёт товар заинтересованным внутри Трила. В общем, посредник между людьми и троллями.
- Учитель, мне нужно выйти.
- Опять? – нахмурился Лука. – Проблемы с пищеварением?
- Вроде того.
- Меня не перевариваешь?
- Что?
- То. Кто у меня за спиной со всякими головорезами разговаривает, а? Бросить своего учителя хочешь?
- Так вы всё слы..? – ужаснулся Роберт.
- В общем, чтоб я больше этого не слышал.
- Мне просто плохо от местной еды.
- Ладно, иди.
Роберт вышел. Уже стемнело, зажглись звёзды. На юге виднелся полумесяц. Оглядевшись, юноша заметил строение в дальнем конце двора, источающее характерный запах. Неровным шагом он направился туда. Из гостиницы доносился гул голосов…
Спустя пятнадцать минут ученик торговца вернулся. Перед дверью стояла шеренга из шести троллей. Его учитель притулился с правого края. В самом центре стоял Флоорил.
- По традиции всего народа Трила я, хозяин этого заведения, трактирщик в четвёртом колене Дугс, сын трактирщика в третьем колене Алогса, вызываю вас, гостя моего дома, ученика торговца, на торжественный троллий поединок! – проговорил стоящий по левую руку от Флоорила тролль, тот самый, что опознал его двадцать минут назад, и, очевидно, являвшийся хозяином гостиницы. Остальные ухмыльнулись. Роберт побледнел. Учитель подошёл к нему и аккуратно провёл (сопротивления не было) к столу в самом центре помещения. Рядом стояли два стула. Вся остальная мебель была оттянута к стенам. Стулья вообще убрали в подсобку. Краем глаза юноша заметил, что вышибалы по-прежнему спали. На них надеяться не приходилось. Сев на стул, он устремил взгляд в бесконечность. В гробовом молчании прошла минута. Затем Роберту удалось-таки сфокусировать свои глаза на поверхности стола. К ней были прикреплены восемь ременных петель, по четыре в ряд. Юноша поискал взглядом учителя, но не нашёл его.  Подумав ещё несколько секунд, он решительно заявил:
- Я сдаюсь!
- Не можешь, - ответил неведомо откуда появившийся у него за спиной Лука. – За такое оскорбление и поломать могут.
- Да меня вроде и так…
- Не бойся, сломать руку человеку не так-то просто, даже для тролля, - ухмыльнулся стоящий сбоку незнакомый болотник.
- В общем, суй руки в петли, - помог учитель примотать руки к столу.
Ещё через несколько минут появился и Дугс. Он проворно привязал себя и уставился на оппонента.
Прошло ещё пять минут.
- И что делать? – не выдержал наконец гипнотического взгляда тролля Роберт. – Как нам соревноваться? Руки-то привязаны!
- Ну! Кто первый ремни порвёт – тот и победил, - ответил тот же тролль, что уверял его в неломаемости рук.
- Заткнись! – рявкнул Флоорил. – В общем, смотри. Ты – гость, поэтому ходишь первый. Какого ты мнения об охраннике там, на таможне?
- Что? А, ну… дотошный он.
- Нет, он не дотошный, он берёт взятки и всем нам это прекрасно известно.
- Что?
- Сли-и-ился! – радостно выкрикнули все собравшиеся. - Раунд!
- Что?
- Ты проиграл первый раунд поединка, - пояснил Лука. – Если ты проигрываешь ещё и следующий, ты вылетаешь. Если ты выигрываешь два подряд – вылетает Дугс.
- А как я проиграл?
- Ты «слился». Слив засчитывают зрители. Твоя задача – убедить их в своей правоте. Ты, проигравший, начинаешь следующий раунд. Тему подкидывает любой из зрителей. Ну, о чём спорить будем? – обратился торговец к собравшимся.
- Об особенностях животноводства в разных странах.
- О сгоревшей библиотеке.
- Об этих поединках.
- О таможне.
- Про таможню только что было, осёл!
- Было про таможенника, а про таможню. Различать надо.
- Мы в приличном обществе.
- Это-то как обсуждать предлагаешь?
- Я не предлагаю, я комментирую.
- Так не влезай…
- А ну, ша! – снова рявкнул Флоорил. – Действительным считается первое поступившее предложение. Тема второго раунда – особенности животноводства в разных странах. Кто вбросил – тот начинает.
Наступило молчание. Дело в том, что никто не помнил, кто именно предложил обсуждать животноводство.
- Давайте так, - сказал тот самый остроумный тролль. – Утвердил это предложение Флоорил, пусть он и начинает.
- Нет, это же не по правилам…
- А как ты предлагаешь искать автора? Кто-нибудь помнит, кто это был?
- Нет.
- Вроде он слева от меня сидел, - сказал особо серый тролль, сидящий строго справа от того самого остроумца.
- Но от меня он сидел справа, я точно помню, - ответил другой, практически близнец, но с кожей явно выраженного коричневого цвета, сидящий также строго справа, но уже от серого.
Ещё несколько минут тролли потратили на выяснение авторства высказывания. В конце концов коллегиально обвинили в этом злодеянии того самого зеленовато-бронзового острослова, рассказывавшего Роберту о неломаемости рук и необходимости рвать ремни. Острослов отнекивался и чуть ли не закрывал рыльце руками, словно его действительно обвиняли в ужасном злодеянии. В конце концов ему пришлось смириться с мнением толпы. От него требовали стартовой фразы. Бедолага сел в позу лотоса, подпёр рукой подбородок и начал усиленно думать. При этом он полуприкрыл глаза, отчего стал похож на карикатурного мудреца, вытесанного в камне и помещённого у въезда в поместье отца Роберта. Через несколько минут у окружающих зародилось подозрение, что тролль не думает, а просто испытывает их терпение. Спустя десять минут оно переросло в уверенность, спустя двенадцать Флоорил незаметно подошёл к бронзовому и положил ему лапу на плечо. Тот испуганно раскрыл глаза и огляделся. При этом он так двинул головой, что, если бы его не держала могучая рука, ему пришлось бы непременно свалиться со стула.
- Ну так ты отвечать будешь? – спросил один тролль другого.
- А… извините, я, кажется, заснул.
- Ты кого дуришь? Тебе что, времени нашего не жалко?
- Ну что вы ко мне пристали? Ну не я про животноводство ляпнул, не я!
- Да всем плевать уже, дурилка картонная! Вбрасывай, или не умеешь?
- Что не умею?
- Ну, чушь говорить ты умеешь, это мы уже поняли. И это от тебя сейчас и требуется. Скажи что-нибудь про животноводство.
- Животноводство – это разведение животных.
- Великолепно. Роберт, теперь возрази что-нибудь на это. Только, прошу, не повторяй своего «что», сольёшься немедленно.
Ученик коммерсанта, который к этому времени уже более-менее сориентировался в обстановке и даже начал проявлять интерес к происходящему, начал думать.
- Думать дольше минуты – автоматический слив, - ехидно подсказал бронзовый.
- Ой да кто бы говорил…
- Слушай, ещё что-нибудь ляпнешь, я тебе врежу! – заявил уже порядком разозлённый Флоорил.
- Эй, без рукоприкладства! – вмешался неизвестно когда проснувшийся тролль-охранник в беседу.
- Ладно-ладно, уже уползаю, - ответил провокатор, улыбаясь глазами. Флоорил сопроводил его сумрачным взглядом.
- Однако, правила есть правила, - отметил охранник. – Думать дольше минуты – действительно слив. Отвечай уже что-нибудь, уважаемый гость.
- Нет, животноводство включает в себя не только разведение животных, но и их убийство.
- Но, помимо убийства, некоторые животные могут употребляться и без него.
- Это какие?
- Козы, например.
- И как это связано с первоначальным утверждением?
- Ты всё равно его принял, - ответил Дугс.
- Что?
- Сли-и-ился!
- Чтоб тебя! – хватить по столу у Роберта не получилось, так как руки были всё ещё пристёгнуты. – Так, отвяжите меня.
- А ещё партию не хочешь? – спросил снова вылезший бронзовый.
- Я тебя!
- Но!
- Спасибо, я польщён оказанной мне честью, но мне хватило, - ответил Роберт. – Право же, руки ломать троллям было бы легче.
- Добро пожаловать, парень, - ответил Флоорил.
- Эй, а не приглашение ли это было? – ухмыльнулся остряк, разминая кисти.
Последовал звучный удар. От горного тролля. Флоорил так и остался стоять с занесённым кулаком, глядя на распростёртое перед ним тело бронзового.
- Жаль, - проговорил он.
- Его наружу или в комнату? – спросил болотный охранник у Дугса.
- Наружу. Доход не мой, терять нечего.
Тело бронзового вынесли.
- Вот и дышать полегче стало, - отметил коричневый. – Не люблю зелёных. Воняют.
- От тебя тоже не фиалками пахнет, - отметил серый.
- Что-о-о?!
- Молчать! – рявкнул горный.
- Не встревай! – хором ответили ему серый и коричневый.
- Пойдём отсюда, Роберт, - сказал Лука. – Наверх. Здесь нам уже делать нечего.
- Согласен.
И они ушли по соответствующей размеру лестнице, а далеко внизу, уже сквозь грань сна слышалась разгорающаяся перепалка…
На следующий день два человека и один тролль встали рано. Солнце еле окрасило край неба в золотистый цвет, а они уже вышли, забрали вещи со склада и пошли по дороге. До города им нужно было идти два часа. Дорога за ночь ничуть не изменилась, так что телегу продали хозяину гостиницы за гроши, а груз свалили в мешок, который и потащил на плече Флоорил. При каждом шаге сапоги и лапы увязали в грязи, отчего движение существенно замедлялось. Путники время от времени пытались завязать разговор, но тот упорно не клеился. Перебросившись десятком фраз, они терялись, а потом продолжали идти в молчании. Через несколько минут кто-то повторял попытку. Так они вышли на каменную площадь, предваряющую городские ворота. Посередине находилось деревянное сооружение. На мощной опорной раме стояло десять столбов. На каждом была перекладина с петлёй. Восемь пустовали.
На двух крайних с одной стороны петлях висели трупы. Тролль и человек. Оба посинели. Человек висел просто так. Тролль висел с арбалетной стрелой в черепе. При этом последний уверенно касался вытянутыми ногами земли. Человека облепили вороны. Тролль, видимо, показался им несъедобным.
- К-к-то это? – дрожащей рукой показал Роберт на висяков. На его лице была заметна бледность.
- Это Олвин и его помощник Риггс. Бывшие хозяева местной библиотеки. Ранее вроде как основные покупатели у твоего учителя. К его счастью, местные власти пока что тратят его деньги на то же, на что тратил и он, так что сдадите свой товар тамошнему охраннику. Цени закон! Иначе бы сидели вы со своими свитками и померли с голоду, - усмехнулся Флоорил. – Может, ты пропустил, но я уже упоминал, что их повесили за насмешки над лесными законами. Как видишь, Трил – цивилизованная страна, поэтому к казнимым применяется исключительно гуманное повешение, а не четвертование, которое хотел применить к вам неотёсанный стражник. Что же касается арбалетной стрелы, то она, очевидно, происходит оттого, что наша виселица импортная и на тролля не рассчитана. Поэтому его сначала вешают, отчего он становится условно казнённым, после чего уже юридически мёртвого, но фактически живого добивают из арбалета. С людьми, как понимаешь, такие извращения не нужны. Ладно, пошли отсюда, - потянул он за рукав уже приготовившегося блевать Роберта.
Пройдя очередную процедуру регистрации на входе в город, путники направились к зданию городской библиотеки…