Миссионер. Черная душа. 7

7

Василий плакал  в своем гараже, разглядывая останки, и проклиная свалившееся на него наказание. А потом, услышал глас, который поведал ему, что пришла очередь для последнего испытания.
- Есть такой журналист, Полипкин Иван Михайлович. Немало гадостей он наделал, восхваляя жизнь неправедную, развивая рекламу спекулятивную и обижая людей с честным именем. Напиши ему обо всех злодеяниях тобою совершенных. Если он поверит и статью напишет с правдивым изложением жизни грешников, жить ему. Если отвергнет, то лишишь его главы, кою принесешь сюда. Василий обрадовался, что получил последнее задание.
В этот раз он спал крепко. А на утро, посвежевший, с ясными мыслями, он изложил всё, как и было велено, на бумаге. Нисколько не приукрасив и не восхваляя себя, а даже наоборот, каясь. Затем унес получившийся донос в редакцию газеты, в которой работал Полипкин.
Он еле пробрался до заветного кабинета, где, растворяясь в клубах табачного дыма творил злополучный писака. Бумаги Полипкин принял, уверил, что обязательно прочтет и о принятом решении позвонит лично, по указанному телефонному номеру. Он даже вид сделал, что начал читать.
Успокоившийся Василий на несколько дней залег на дно, в пригородной даче одного из друзей, изредка названивая журналисту в ожидании ответа. Но,  так и не дождавшись, вновь побрел в редакцию.
 Полипкин по-прежнему восседал в клубах дыма, с единственной разницей, что теперь он что-то печатал, не отрывая от монитора кучерявой головы и яростно стуча по клавиатуре. Василия он даже не вспомнил, а на вопрос, читал ли предложенные бумаги, зло буркнул, что много тут ходит всяких писателей, хоть литературный кружок устраивай. Потом, подумав, начал рыться в шкафу, и вскоре нашел приметную красную папочку, единственную такую в его вещах. Мгновенно, за какие-то минуты, прочитав предложенные покаяния, он замер обдумывая, и вынес безжалостный вердикт.
- Вы хотите прославиться, объявив всему городу о совершенных якобы вами злодеяниях. Но, я ничего подобного не слышал. Поэтому, до свидания.
Василий даже присел от неожиданности. Он газет не читал, и о последних новостях узнавал из радио или телевидения. Там точно, об убийствах не упоминалось, но ведь газетчики должны были пронюхать.
- Поехали, я покажу тебе все собранные части тела, - неуверенно предложил он.
- Нет уж, ты вначале возьми справку из психички, что с головой твоей все в порядке, потом поговорим. Выход там,  - указав рукой на парадную дверь, мужчина ловко выставил опешившего Василия из своего кабинета.
На улице, облегченно вздохнув свежего воздуха, Василий принял решение ждать Полипкина. Около пяти часов, когда тот появился в сопровождении парочки таких же, как он, мелкорослых друзей, Василий посигналил ему из джипа, но был проигнорирован. Газетчик продолжал семенящей походкой удаляться прочь. Василий молча вылез из машины, схватил испуганного журналиста за шиворот, предварительно сунув пару раз кулаком под дых, и забросил его в кабину. Друзья Полипкина стремительно разбежались, вытаскивая на ходу сотовые и набирая номера, скорей всего милиции. Но Василию было плевать, последнее задание он должен был завершить как можно скорей, а потом будь, что будет.

После увиденных останков, которые начали разлагаться и попахивать  гниением, Полипкин долгое время не мог справиться со своим выворачивающимся желудком. Удальцов спросил журналиста, верит ли он, что это всё убитые им люди, и напишет ли он об их неправедной жизни. Но Иван Михайлович лишь мотал головой, твердя, что Василий псих. Поняв о неизбежности предначертанного,  молодой человек печально вздохнул, потянулся к ножнам и шагнул к затрясшемуся человеку.