Великан, который дул мне на волосы

Когда Тайли была маленькой девочкой, дряхлая женщина с тотемным кулоном на сухой груди часто утирала ей слезы досады, страха, боли и обиды. Ее старческие ладони усердно лечили места ушибов нежного создания зловонным бальзамом целебного свойства.
Другие называли девчушку странной, не от мира сего, оторвой и недалекой. А старейшина как-то раз сказала ей:
- Из тебя выйдет толк!
- Куда выйдет? – не поняла Тайли.
- На волю, дуреха. На свет Божий, - раздраженно ответила женщина чуть хриплым голосом.
- Мне теперь нужно искать свет? А где он?
 - Да везде, дитя. Он всюду. В реке и в затхлых помоях, на снежной вершине горы и в недрах вулкана, в крике младенца и во вздохе умирающего, в нежном поцелуе и в сочной оплеухе, во взмахе крыла бабочки и в спящей мухе зимой, - устало произнесла старейшина.
Тайли воодушевленно кивала.
– Продолжи, - тихо приказала женщина и стала раскуривать темно-зеленый свернутый лист какого-то растения. Запах дыма оседал сладковатым привкусом во рту.
- В сморщенной коже бегемота и в свалившемся на голову кокосе, - малышка сделала паузу, ожидая одобрения, но старая лишь дымила, не открывая глаз. Тогда Тайли развеселилась и стала раскачиваться. – В гримасе обезьяны, в острой стреле доброго дядюшки, в облаках, напоминающих сдохшую морскую свинку, и в слизнях, что я подсунула… - распевала девочка, но вдруг оцепенела от пристального взгляда напротив, полного строгости и недоумения. Женщина смотрела на ее волосы на макушке и, похоже, сердилась.
- Допустим, - недовольно промолвила она наконец. - Что у тебя с волосами? Ты знаешь, что такое гребень?
- У меня их два!
- Да? А толку?.. – совсем испортилось настроение старейшины. Она помолчала. – Ты разве не знаешь, кто лучше всех справляется со спутанными волосами, мыслями и чувствами? – как бы между прочим, чуть заискивающе спросила она, медленно пуская между ними дымовые клубочки.
- Нет…
- Как же, это Великан-невидимка, который живет на черном плато, что возле нашей ритуальной горы, и дует, дует что есть сил… Ты как-нибудь загляни к нему в гости.
- Не слышала про такого… - задумалась девчушка, но не придала значения раскрытию этой тайны и спохватилась о другом. – А свет? Ты же не сказала, как его находить везде и всюду? – развела руками Тайли, когда была совсем маленькой девочкой.
Старейшина легонько ткнула ее в грудь дрожащим пальцем-закорючкой.
Это все. Вскоре она умерла.

Немало дней прошло с тех пор. Слезы от досады, страха, боли и обиды Тайли теперь утирала себе сама. Никто из племени не знал рецепта целебного бальзама для ее ран, которые ныли на ветру без колыбельных и без друзей, без принятия и без понимания, что она не просто странная, не от мира сего и недалекая, но и маленькая девочка, дитя, пришедшее в мир для чего-то очень важного своего. Такого же важного, как и для каждого из ее племени и для всех остальных других племен земли.
Тайли ждала, когда же из нее на свет выйдет толк. Она настырно повторяла себе, что свет есть везде: в равнодушных лицах старых соплеменников, в грубости детей, в поспешной отстраненности женщин деревни от ее взгляда, просящего о ласке и сказке на ночь, в неприветливости мужчин и задирательствах любимчиков племенного совета.
Когда зажигались звезды, девочка представляла, что эти небесные тела способны напитать и ее саму особенным светом в придачу к тем едва мерцавшим огонькам, которые ей удавалось находить в окружающем мире. Прищурившись, девчушка будто аккуратно хватала пальчиками звезду за края и отправляла ее в себя, прикладывая руку к тому месту, на которое некогда указала ей присоединившаяся к духам предков старейшина. Попадая внутрь, свет - понарошку ли - развивался по всему телу, даря таинственное тепло. Жители деревни вскоре привыкли к картине сидящей в позе лотоса на сером камне чудачке. Им казалось, словно она выхватывала пустоту из воздуха и постукивала себя о грудную клетку без видимых на то причин. Со стороны это вызывало покачивание головой и приговор с тяжелым вздохом:
- Ненормальная.
Но однажды ветер действовал сильнее обычного и легко сдул Тайли с удобного осветительного пункта. Вот тогда-то девочке и припомнились слова ее целительницы о Великане. Она поднялась, едва держась на ногах, и растерянно-настороженно стала вглядываться в темноту, в сторону ритуальной горы.
- Ого! – выкрикнула малышка чернеющему вдалеке плато. – А ты силен! Это вызов? – сдвинула брови она. – Завтра приду в гости, жди! – погрозила девчушка кулачком в ночь.
- Опять чудачит, - засмеялась ребятня, пробегавшая звонкой гурьбой в укрытие.
А потом начался дождь.

Наутро все стихло, и малышка отправилась туда, где жил Великан. Путь занял столько времени, что Тайли не успела устать. И первое, что она сделала, ступив на плато, было похоже на поведение зверька на новом месте. Малышка стала принюхиваться, оглядываться, трогать ладонями камни, продолговатые выступы и поросль травы. Смело подойдя к переднему краю горы, она начала прислушиваться, разворачивая голову то направо, то налево, потом посмотрела далеко вперед и вниз. Чуть ниже края обрыва девчушка увидела небольшой плоский выступ. Тайли, конечно же, стало интересно, поместятся ли ее ступни на этом озорном пласте горы, так манящем дитя пощекотать свое нутро, и она осторожно переместила правую ногу на выступ.
- Однажды твоя ступня не поместится здесь. Тогда придет пора сделать свой выбор, и произойдет самое настоящее чудо, - произнесла тишина. Тайли отпрянула назад и плюхнулась на островок травы.
- Это ты? – с интересом произнесла малышка.
- А ты и впрямь толковая девочка! – ответил ей Великан и погладил ее неопрятные волосы своей мягкой ладонью. Тайли закрыла глаза.
- Это она тебе сказала? – довольно улыбнулась девчушка, не открывая глаз и вытягиваясь в струнку навстречу дыханию невидимого существа. Великан ничего не ответил, он нежно дул ей на волосы. В голове ее становилось все светлее и спокойнее. Сердце пело маленькой свободолюбивой пташкой.
- Конечно, она, - заключила Тайли. – Никто из жителей деревни не считает меня такой. Меня никто не любит, не принимает в друзья, видят меня какой-то другой, не такой, как они. Разве я странная?
- Очень, очень странная, - засмеялся Великан. – А я – разве нет?
Девочка засмеялась в ответ. Потом она спросила:
- Всем ли людям ты дуешь на волосы вот так, чтобы им становилось намного светлее и они начинали слышать свою первозданную музыку?
- Только тем, кто способен увидеть свет своим сердцем в сморщенной коже бегемота. И совсем редко тем, кто оказался свидетелем истинного чуда, - и оба беззаботно захохотали, объятые совместной тайной, накрепко объединявшей их и придававшей жизни ощущение душевного уюта.
- Я хочу приходить к тебе снова и снова, - тихо сказала Тайли.
- Возвращайся, - отозвался Великан.
- Каждый раз я буду приносить с собой вопросы.
- Главное, приноси с собой себя. Не растеряйся в досаде, обидах, боли и страхе.
Малышка подняла бровки.
- Раз ты принял меня, скажи-ка, какая я и зачем я вообще?
Ветер затих, а потом порывисто обнял Тайли, оторвал от мягких танцующих травинок и закружил, будто в хлопковом коконе, подняв вверх так, чтобы ей далеко вперед открылся ландшафт, который она никогда не смогла бы увидеть, стоя на плато. То, что предстало взору малышки, разволновало ее сердце. Все естество девочки начало петь незнакомую, но такую родную песню из глубины глубин ее бытия. Слезы дрожали на ресницах, враз захватило дух и уже никогда не отпускало: изгибы рек и сочные долины, лесные полосы и горные хребты, облака, лежащие на линии горизонта, и солнце, пронизывающее собой каждый уголок неизведанной и желанной картины мира. Все было соткано из света. Где-то там жила важная часть ее самой…
Где-то там корочки на очерствелых сердцах людей одного племени трескались, открываясь потоку света, которым мудрая правительница, очень похожая на саму Тайли, бережно смазывала эти недружественные наслоения. Размягченные кусочки падали и превращались в золу в благодатной почве. В тех местах на земле появлялись прекрасные растения. Ухаживая за ними, жители получали добрый урожай: сладковатый аромат каждому открывался по-своему, направляя внимание в нужное русло жизни, отвар из темно-зеленых листьев, питая животы, очищал тела, делал их гибкими и выносливыми, созерцание же самих растений, прикосновения к ним избавляли от тяжелых чувств.
Малышку бросило в жар от яркого переживания заветного сокровенного знания. Великан убаюкал Тайли прямо здесь. Уже в дреме девчушка услышала хрипловатый голос. «Все не напрасно, дитя мое. Из тебя обязательно выйдет толк, как когда-то вышел из меня. Мир становится другим, и твоя Душа способна провести Души твоих людей по дороге перемен. Ты нужна своему народу, хоть сейчас искренне не веришь в это. Пусть время имеет свой ход, Тайли. Ты только не переставай искать свет».
Девочка свернулась, по своему собственному любимому выражению, как ошпаренная креветка, и плакала во сне то чуть слышно, то навзрыд до самых первых звезд.

Они дружили двенадцать лет. Тайли взрослела, расцветала. Великан прилежно распутывал упрямые кудри, мысли и чувства своей малышки. Долгое время жители деревни лишь смеялись, когда Тайли объясняла им, почему ходит на черное плато:
– Там живет Великан, который дует мне на волосы. Он тот, кто принял меня и помог открыть, какая я и зачем я вообще.
Со временем люди потеряли интерес к ее путешествиям на гору. До того дня, пока не увидели в руке девушки кулон старейшины, умершей тринадцать лет назад. По деревне пронесся слух, что непонятным образом утерянный тотемный кулон, который был замещен на церемониях избрания и назначения следующего старейшины на новый, на самом деле, украла и припрятала Тайли. Все были в замешательстве и досаде: по законам племени тот, кто владеет этим кулоном, есть самый мудрый и почитаемый житель деревни. Люди племени решили отыскать чудачку. Среди чувств жителей деревни теперь числились страх, возмущение и гнев. Девушки нигде не было. И соплеменники отправились на плато.

Тайли стола у края горы, и ей вдруг вздумалось поставить свою ступню на выступ. Девушка улыбнулась, а ее сердце стало учащенно биться:
- Ты только посмотри! – обратилась она к Великану. - Вчера ты дал мне кулон, который оставила здесь старейшина, а сегодня настал день для моего решения и настоящего чуда?
- Все приходит вовремя. Скоро ты все поймешь, - ответил Великан и преднамеренно с силой дунул на Тайли. Девушка со смехом стала уворачиваться от ветра и, обернувшись, увидела толпу людей, направлявшуюся на нее.
- Как-то мне тревожно, - прищурилась вдаль девушка.
Великан тяжело вздохнул, чуть подтолкнув Тайли вперед, но страх сковал все ее тело.
- Пора, - твердо произнес Великан.
- Нет, - медленно покачала головой девушка и уверенно посмотрела прямо перед собой. Слеза стремительно скатилась по ее щеке и разбилась о горную твердь на тысячу мелких частиц. – Эти люди хотят убить меня. Это самое простое решение для них, и я знаю: они им воспользуются, - спокойно сказала она и еще раз посмотрела на приближающееся серое пятно.
– Тотем твой по праву. Ты и есть истинное чудо для твоего народа.
Тайли закрыла глаза и надела на свою изящную шею кулон, доверившись высшим силам и милосердным помощникам. Поднялся сильный ветер, и его мощь заглушила возгласы подошедших жителей деревни. Но вскоре все замерло в прозрачной тишине, а потом зазвенели хрустальные колокольчики.
Толпа неподвижно стояла на плато. Великан дул людям на волосы. В их головах становилось все светлее и спокойнее. Сердца пели маленькими свободолюбивыми пташками. В лучах заходящего солнца, вдруг ослепившего их глаза, они могли различить силуэт прекрасной девушки, которая, прощая, улыбалась им.
Все черное плато было залито мелодией нового времени. Жители деревни склонили головы, а Тайли осторожно сжала в ладони тотем, словно обнимая свою наставницу. На кулоне был выжжен символ ветра.