А звезды горят все так же

Лучи солнца невидимо, но вполне осязаемо пронзали прозрачность воздуха и сияющим пятном отражались в окнах и балконах девятиэтажки. Жильцы, чьи квартиры оказались под избыточным "вниманием" светила, нехотя ворочались в кроватях, скрывая глаза от яркости света и сквозь сон исследуя кровать на наличие более прохладных областей, куда можно было бы перекатиться, спасаясь от неожиданно нахлынувшей жары. Так делало большинство, но не все.

- Женя, ты что, уже встал? – вопрос донесся из-под одеяла, из пограничной зоны между сном и бодрствованием.
- Спи, спи – негромко и мягко ответил своей жене Женя, застегивая клетчатую рубашку. С кухни доносился запах кофе, варившегося в турке, и шкварчание яичницы, готовящейся на соседней конфорке.

Уже в прихожей, где стояло большое - в человеческий рост - зеркало, Женя закатал рукава и расчесал аккуратную бороду, окантовывающую овальное лицо и заостряющуюся на подбородке. Нагнулся, чтобы надеть и завязать свои коричневые кожаные ботинки, в которых он возвратился из недавнего путешествия по Германии, после чего вернул в правильное положение съехавшую лямку от подтяжек, гармонирующих с цветом его обуви. Он уже повернулся к двери и вышел бы, не обратив внимания на звуки от того, что в кровати происходят какие-то движения, если б не последующий за этим глухой хлопок тяжелого предмета об пол.

- Ты опять не убрал книгу с кровати?! – полусонный женский голос раздавался из спальни - Посмотри, Гегель так низко пал… Из-за тебя!
- Каюсь, грешен! – отозвался Женя – Но кто из нас не без греха? Я ушел!
Хлопнула дверь, лифт поднялся до седьмого этажа и опустился, открылась дверь подъезда - и Женя оказался на улице.

Легко скользящий над землей воздух колыхал листву, а еще державшаяся в нем прохлада особенно располагала к пешей прогулке, а не поездке в душной маршрутке. Асфальт пока что не отдавал жаром – значит, времени было достаточно. Так же подумал и Женя, поглядев на свои часы.
Через час ходьбы летне-утренняя легкость атмосферы, в которой перемещался Женя, сменилась на круглогодичную тяжесть влажных полов и хлорки. Вокруг, вместо подъездных, появились ряды кабинетных дверей. В одну из них и зашел Женя.

- Ну что, бумаги готовы? – спросил он у полной женщины лет 50-ти (примерно, так как "на вскидку" было сложно определить точный возраст), с мощными подбородком и голосом.
- Не бумажки, а документы! Как вы к нам – «с ранья», Евгений Вениаминович! – тут секретарь ухмыльнулась своей шутке. Евгений хитро посмотрел из-под своих квадратных очков в толстой оправе, которые надел, чтобы изучить полученные листы, и снисходительная улыбка промелькнула на его губах
- Разумеется, Галина Владимировна! Как говорится: «кто рано встает…» - тут уже своей, как он считал, шутке ухмыльнулся он сам.
- Рано пришли, первым - соскучились уже по студентам?
- А как же иначе! Пожалуй, не просто так сказано: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Мы учим их, но, на самом деле этот процесс – обоюдный. Мы взаимно передаем знания друг другу. Ведь развитию быть должно.
- Ага – ответила секретарь, достав пакетик чая из своей полулитровой емкости – она называла её чашкой – и с усердием и сноровкой выжимая впитавшуюся в него заварку обратно. - Чаю?
- Спасибо, не откажусь. - Компания была не самой приятной и желанной, и он знал, что это мнение взаимно, однако это и была одна из главных причин, по которым он решил остаться. Среди прочих были: время, чай, да и давно он здесь не был.
- Вы понимаете, сейчас у нас столько работы: эти новые формы, что нам прислали. А тут еще и переименование это нашего заведения. Мне так много приходится переделывать! А у меня нога болит уже третий год, вот в спину еще вступило. Про головную боль от этой работы я уж молчу. Но я не жалуюсь, нет... – открывшаяся дверь прервала этот монолог.

Может показаться, что это едва уловимый аромат пакетированного чая или хруст печенья в форме цветков со сгущенкой на месте, где должны быть пестики и тычинки, мог привлечь сюда еще одного человека. Возможно, данное предположение и было бы верным, если бы в этом месте такие запахи и звуки не обитали постоянно. Так или иначе, в кабинете оказался еще один посетитель.

- А что вы тут, чаи пьете? – вопрос задает Елизавета Абрамовна, преподаватель.
- Да вы не стесняйтесь, проходите! – пожилая женщина невысокого роста не постеснялась и прошла.
- Ой, а что это у нас, формы новые?
- Это они, конечно, лихо придумали: менять формы, будто сами какую-то работу выполняют, а нам все переделывай. – Мнение Жени совпадало с общим.
- Мне переделывай. – секретарское уточнение.
- А я собственно за ними и пришла – Елизавета Абрамовна уже садилась за стол, набрав кипяток из кулера.
- А вы знаете, у меня же так спина болит, и нога уже который год… - продолжила Галина Владимировна
- Евгений Вениаминович, а вы сейчас как время проводите? – спросила Елизавета Абрамовна, отломила кусочек печенья и поднесла его аккуратно, над ладонью, ко рту.
- Да вот, из Германии вернулся. Ездил к товарищу, удивительный человек: немец, а русский почти как родной знает. Вместе с ним проехались по многим городам: посетили в Трире музей…
- Хах, что ж вы как, по заграницам. У нас же тоже неплохо, особенно теперь - хмыкнула Галина Владимировна с уверенностью в приоритетности своих комментариев.
- А что сейчас? - продолжала задавать вопросы Жене Елизавета Абрамовна.
- А сейчас, на выходных, планируем с одноклассниками встретиться – отвечая, Женя заметил, что элегантный костюм в клетку, в который была одета Елизавета Абрамовна, отлично гармонировал с ее же волосами – каре (на ножке), отливающим красным цветом. Хотя, скорее всего, так задумано не было.
- Рановато вы, не февраль же – вернула мысли Жени в русло диалога спрашивающая.
- Да, зато сейчас отпуска у людей есть. Почти полным составом соберемся.
- Это Вы потому, что не уезжали из города, вот и можете собираться - прозвучало безапелляционное суждение секретаря.
- Да нет же. Я и правда не уезжал, но многие приедут из-за границы, не говоря о других городах. В этом году все удачно складывается: юбилей, отпуска у людей. Где-то совпало, кто-то спланировал все. Поэтому и почти полным составом. Должен съездить в ресторан, все согласовать. Когда еще так соберемся?

Восьмибитная мелодия вмешалась в разговор, и Женя был вынужден ответить на звонок. Звонили Евгению Вениаминовичу из Правительства области - там у него тоже была работа. Деловые разговоры прервали чаепитие, которое и так подходило к концу, и он отправился работать и заказывать ресторан. С обеими задачами справился решительно и успешно.

Через день наступила суббота и к половине седьмого вечера не очень большой банкетный зал не самого дешевого ресторана (кремового цвета стены, натюрморты на стенах, золотые тяжелые шторы и скатерти в тон, а у стен имитация античных колонн) был заполнен людьми. Они ели, немного пили (для мужчин, например, был качественный коньяк), общались. Говорили много, ведь было о чем и с кем. Стоял гул от голосов, к которому примешивались позвякивающие звуки от обращения со столовыми приборами. Ели жульен, мясо, таящее во рту, - на этом Женя особенно настаивал - салат мясной с солеными огурцами, салат "Нежность", разумеется, картофельное пюре - набор, проверенный годами. И это не весь список блюд. Женя был доволен тем, как все ловко и хорошо вышло, и на то были основания. «Как хорошо ты все устроил, просто замечательно!» - лишь одна из фраз, которые, к его чести, были сказаны ему "однокашниками". Так же было множество вариаций на эту тему.

До этого они, хоть и не все, съездили на кладбище - посетить могилу своего одноклассника. В девятом классе мальчик утонул. Надежного товарища, отзывчивого, подающего большие надежды человека не стало в одночасье. Его звали Сережа Симаков. Тогда компания друзей, среди которых был и Женя, потеряла душу.
На кладбище высились над зеленой, но уже начинающей желтеть, травой кресты. Но шум от ветра вместе с собой приносил звуки отдаленной дороги и щебетание птиц, смешивался с колыханием растений и гулом насекомых, работающих в них… - примерно об этом, почему-то (возможно, из-за нескольких выпитых рюмок коньяка), задумался Женя, сидя за столом.

- Женя, вот ты в Германии был, ну что, как там? – спрашивал Женю начинающий лысеть, чуть ниже среднего роста мужчина, в очках и дорогом костюме. Это был Толя, хороший школьный друг Жени.
- Да, был. Хорошо там. Дороги, люди – все здорово! Ведь у меня там товарищ живет, мы с ним половину страны объездили. Это конечно, не так сложно, как в России, но тоже не мало. Слушай... - и тут он начал пространный рассказ о Германии, который привлек внимание не только Толи, который спросил, но и нескольких других одноклассников. Но, ведь понимаешь, чем рассказывать - лучше все это самому увидеть.
- И правда, а ведь я постоянно в Москве. Вроде, несколько аэропортов есть, а все нигде не был. Раньше-то не мог никуда поехать, сам знаешь, а теперь вот времени свободного больше стало, хотя и за домом приходится самому следить – Видно было, что Толя был впечатлен рассказом своего друга.
- Знаешь, а поехали в следующем году вместе. Я планирую посмотреть всю Европу, а не только одну страну. Заодно узнаем, насколько правда то, что нам рассказывают!
- Посмотрим, до этого бы времени еще дожить.
- Да доживем, куда мы денемся! А если нет - то тогда уже все равно будет. - друзья вместе посмеялись.
Вечер продолжался и разговоры перетекли в воспоминания о «школьных годах чудесных». Воспоминания были и веселые, и грустные. С такими разговорами и отправились домой Женя и Толя.

На эти выходные Толя, прибывший в обед этого дня, остановился у Жени, поэтому разговоры продолжились на улице, под чистым вечерним, переходящим в ночное, небом. Домой шли пешком, хотя было и не очень близко – не было никакой спешки.
Через парк, в котором встречалась молодежь и семьи с колясками, вдоль девятиэтажек со светом из окон и мимо киосков с беляшами и шаурмой пролегал путь друзей. Прохладный ветер бодрил, но не был еще неприятным. Проглядывали первые звезды.

- А помнишь, мы ходили здесь, а тут были сады? - волна воспоминаний плотно накрыла Толю. - Бегали пацанами, гуляли с девчонками. Кстати, где мои очки? - он рассеяно пошарил по карманам, но ничего не нашел.
- Да, помню, было и правда здорово. Хотя такие разговоры у нас, будто мы старики совсем! -  посмеялся Женя.
- А помнишь, катались на велосипедах, а потом я наехал на корень, сам свалился и еле дошел, и потом колесо у велосипеда аж менять пришлось. Подлетел я тогда дай боже! Еле до дома дошел, ногу подвернул
- Да, ты рассказывал, но это было без меня.
- А, ну да. Тогда еще Сережа взялся тащить мне велосипед - в итоге получилось, что и меня, и велосипед. А ведь это далеко от города было.
На полминуты, наверное, друзья замолчали. Оба задумались. К свету фонарей, освещавших тротуар вдоль широкой дороги, прибавились звезды и Луна.
- А пришли только под ночь домой. Было как сейчас примерно, и месяц, и время. Только год не тот. И небо будто такое же безоблачное было – продолжил Толя.
Женя помолчал еще немного, а потом вдруг заговорил:
- И правда. Посмотри, как ярко светят. Вот не станет меня, в том понимании, в котором сейчас я есть, а свет этот все тем же будет. И садов нет, где мы гуляли, а они все равно есть. И не будут стоять дома, которые на месте этих садов, но все равно будут они еще. Но потом ведь не будет и их. Ничего не будет. А свет звезд еще долго будет. Вот только мы с ним бродили вдоль этих садов - и звезды были все там же, все те же. А сейчас ничего этого нет, но звезды остались. Понимаешь? Здесь и сейчас мы – живые - и это здорово, понимаешь?
- Угу
- Надо и сейчас жить, и после себя оставить что-то хочется. Столько всего надо успеть. Как быть везде и сразу? И вот не станет меня, а работа моя останется - и все равно в ней я буду. Вот посмотри, Сережи сколько нет, и все равно он с нами. А мы здесь, и надо этим пользоваться, преумножить во сто крат то, чего уже достиг.  Я же не о деньгах, но мы в развивающемся мире живем, и не хочу исчезнуть, ничего не поняв и ничего не оставив.
- Как ты лихо завернул! За это мы тебя и любим - посмеялся Толя, - Не промахнулся ты с тем, что преподаешь людям, ох не промахнулся! - И, улыбаясь и будто бы журя, помахал пальцем Жене.

В обед следующего дня раздался телефонный звонок. Женя отложил новые документы, которые заполнял, и взял трубку.

- Добрый день, вы вчера у нас отмечали. У нас тут официанты очки нашли, сказали, забыл какой-то дедушка. Не могли бы забрать?

Ручка из рук Жени чуть не выпала, на удивленном лице появилось больше морщин, он машинально потрогал острый клинышек своей седеющей бороды.