Мать

Босоногое Анькино детство прошло в деревне. Отца своего она не помнила. Говорили, что он работал водителем, попал в ДТП и после этого не смог больше найти работу. Мать сутками пропадала на ферме, уходя к четырём часам утра на первую дойку и возвращалась после третьей к двенадцати ночи. За два перерыва между дойками она едва успевала вздремнуть и покормить Аньку и мужа.
Отец вскоре заболел и умер. Анька училась хорошо и после четвёртого класса мать отправила её в интернат, в райцентр. С тех пор она встречалась с матерью раз в неделю.
После школы Анна перебралась в город, закончила институт, стала инженером-конструктором. На заводе дали комнатку в бараке в центре города рядом с шумным проспектом. Надеясь заработать квартиру, она всё своё время отдавала заводу. Личная жизнь оставалась в стороне.
Пришли лихие 80-е, завод начало лихорадить. Люди по-прежнему работали много, но деньги за выполненные заказы застревали где-то в Москве. Жильё завод строить перестал, надежда получить квартиру угасла. Годы шли, Анне было уже под сорок, но ни семьи, ни личной жизни не было. Парень, которого она когда-то любила без памяти, женился, у него было трое детей. А другие были неинтересны. Анна решила родить ребёнка – для себя.
Через год появился Антошка, а потом Ленка. Работы не было, зарплаты тоже. Анна мыла полы, по ночам убирала снег. Над ней смеялась вся округа – «наплодила нищету, не то что одеть, накормить нечем». Анна укутывала большой пуховой шалью поверх осеннего пальтишка Антошку, заворачивала в ватное одеяло Ленку и все вместе отправлялись на работу.
Дети гуляли, а Анна гребла снег сначала на одном участке, потом на втором. Она много занималась детьми – к четырём годам они уже хорошо разговаривали по-английски, бойко читали книжки. Антошка закончил школу с золотой медалью и без проблем поступил в институт. Лена тоже училась в институте. Оба получали хорошую стипендию, но Анна по-прежнему работала на трёх работах в надежде скопить денег ещё на одну комнату. Соседи давно перестали смеяться над Анной – ведь их пенсия была даже меньше, чем у неё, да и дети её выглядели ничем не хуже соседских. Встречая на улице статную, красивую седую женщину, которой никак не дашь её 65, невольно думаешь, как много может сделать Мать.