Вход в Шамбалу. Часть 4

                К Можою
В августе 2003 года мы двинулись к вершине Можоя, вернее к озеру, образованному вытекающей из ледника речкой. Закоперщиком опять выступил Борис Суразаков, пригласивший в поход, кроме меня, двух художников Ерболата Нуриманова из Кош-Агача и Володю Саватова из Маймы, а также свою племянницу Анжелику. Добрались до с. Чибит, откуда нас уже на своем многоместном УАЗе подвез вдоль р. Чуи племянник Володи. И не просто подвез, а еще и, переехав по мосту на левый берег реки, завез нас сколько мог  на подножие простиравшегося здесь хребта. Дорогу тут недавно проделали в начале туристической тропы бульдозером. Кстати, то ли духов окрестных устроители этой трассы не ублажили, то ли еще чего, но бульдозер тот, говорят, в какой-то момент ни с того, ни с сего, вдруг, скатился с высоты вниз и разбился. Благо, людей ни в нем, ни вокруг него не было.
Переночевали в том месте, где выгрузились, а наутро двинулись в путь по натоптанной тропе. Но вот и высокая морена, образовавшаяся в ледниковый период и перекрывшая часть ущелья, за счет чего и образовалось здесь озеро. Потрясающий вид на ледник, вдохновенная работа художников над этюдами и ежедневные мои путешествия по окрестностям. Через несколько дней художники сделали то, что задумали и их творческий порыв пошел на убыль. И тут Володя, живший когда-то в Чибите и хорошо знавший окрестности, предложил сменить место. Ну что же, сменить, так сменить. Сложив весь свой скарб в рюкзаки, мы вновь спустились с морены, прошли речкой обратно, то есть вниз по течению и, немного не доходя до первоначального места ночлега, поднялись на довольно обширное плато. В дальнем конце его разбили новый лагерь. Отсюда открывался вид на гору Кара-Кабак и более отдаленные снежники. Художники на какое-то время получили новый творческий запал. Однако нет ничего вечного под луной.
- Ну что, мужики, - изрек как то за завтраком Борис, - а не пора ли нам восвояси ?
Мы согласились и на следующее утро были в полном сборе. Но вот идти решили другой дорогой, то есть по верхам, где были заметны следы старого скотопрогонного тракта. Ну а спуститься к Чуе наметили ниже по течению. Там, по словам Володи, имелся импровизированный мост, сооруженный местными жителями из бревен, уложенных концами на скальный останец, возвышавшийся среди бушующих вод этой горной реки. Вытянувшись цепочкой, мы молча брели под небесами дорогой, натоптанной копытами тысяч овец. Но вот впереди показалось что-то знакомое. Рельеф местности, дорога, пролегавшая выше кромки леса, ощущение того, что я здесь когда-то уже побывал. Да, конечно, вон там из лесных зарослей к скотопрогонному тракту должна подниматься тропа. По ней я шел в памятном 1999 году, когда хотел попасть на Шавлинские озера, а ушел совсем в противоположную сторону к Белому Бому.
- Мужики, по-моему здесь нам надо спускаться, - обратился я к публике.
- Нет, нет, - засуетился Володя, - я здесь когда-то пас скот и места эти хорошо знаю. Идем дальше вперед, там должна быть избушка.
Да, избушка здесь когда-то была. Оставив свой тяжеленный рюкзак на тропе, я  несколько лет назад в нее заходил, чтобы уточнить у чабанов дальнейший свой путь. Но стояла она под кромкой леса, а не выше ее.
- Старик, - как-бы почувствовав мои сомнения, подал голос Борис, - давай доверимся бывшему местному жителю.
- Нет вопросов, - ответил я, вдруг, загоревшийся неизвестно откуда появившимся желанием посетить седловину, после которой в упоминавшемся походе у меня начались блуждания по высокогорной тундре. Так оно и есть, вот она тропа, пересекающая нашу дорогу и уходящяя влево.
- Куда теперь ? – глядя в спину убегающего вперед Володи, спросил озадаченный Борис.
- Если идти за ним, - ответил я, - спустимся в пяти километрах ниже Чибита. Придется в него возвращаться. Если пойдем по тропе влево, выйдем к седловине, через которую ходят на Шавлинские озера. Она совсем рядом, так что пойдем прогуляемся до нее, повспоминаем.
- А он чего суетится ? – показал в сторону Саватова Боря.
- Это не он суетится, - медленно произнес я в ответ. – Это меня втягивают на прошлый маршрут.
Любопытно, но Борис понимающе кивнул головой. Пройдя немного тропой, мы увидели слева от нее большой скальный обломок белой породы и надпись на его грани, нанесенную краской «Маршрут такой-то». Однако вот и пологая седловина, за которой открывался вид на обширное болотистое высокогорное плато. На меня сразу же нахлынули воспоминания прошлого похода и я короткими фразами поделился ими с Борисом.
- Все понятно, старик, - отреагировал тот, мельком взглянув в мою сторону. – Только что будем делать дальше ?
- Я думаю, Боря, вам нужно идти назад по той тропе, на которой стоим и спускаться по ней к Чуе. Ну а я здесь немного побуду, а потом пойду вас догонять.
Так и сделали. Оставшись один, я как зачарованный вглядывался в простиравшуюся передо мной панораму. И в какой-то момент вид ее начал меняться. Как сквозь полупрозрачное марево я увидел перед собой долину, покрытую сочной травой. Посреди нее стояла юрта из белого войлока, причем несколько больших размеров, чем мы привыкли видеть в нашем биосферном измерении. Перед ней, скрестив ноги по-восточному, сидели мужчина и женщина и молча смотрели в мою сторону. Где-то слева раздавались звонкие детские голоса.

                На Кучерлинское озеро
Мне много раз приходилось слышать о Кучерлинском озере, однако побывать в его окрестностях удалось лишь к концу июля 2004 года. Доехав до с. Тюнгур, я сразу же направился в путь, обогнул с. Кучерла, перешел по деревянному мосту через бурную речку, добрался по проселочной дороге до начала туристической тропы, переночевал. Кстати, с этим участком пути километров в пять длиной мне довелось познакомиться раньше, когда я ходил осматривать древние наскальные рисунки этих мест, обнаруженные, как сообщалось в отдельных публикациях, в гроте Куйлю. На деле оказалось, что это не грот, а вертикальная скала, на плоскости которой в разные исторические времена местными служителями культа было выбито небольшое количество изображений животных. Для своих магических нужд.
Так вот, до этого древнего святилища я дошел, как говорят, на одном дыхании. А вот дальше уходила тропа, для меня пока неизведанная. И шел я по ней до упора, стараясь как можно ближе продвинуться к озеру. Вечерело. Понимая, что в горах темнеет быстро, я, наконец, убедил себя подыскать место для ночлега. Быстро поставил палатку, разжег костер, скипятил чай. И тут же окрестности утонули во мраке. Поужинав, я закрыл полог своего походного жилища, забрался в спальник и крепко заснул. Однако посреди ночи что-то меня, вдруг, разбудило и начало нагонять жуть на мою душу. Поворочавшись в спальнике и осознав, что это надолго, я решительно расстегнул полог палатки и стал пристально вглядываться в окружающую мглу. И тут в голове моей сама собой сформулировалась короткая фраза: «Нет, брат, этим ты меня не возьмешь».
Через несколько секунд чары развеялись. Да, конечно, я уже в который раз бесцеремонно вторгся на территорию одного из местных духов-хозяев и похозяйничал здесь, не спросив его разрешения. Послав во тьму несколько дружелюбных мыслей, я выпил глоток холодного чая и безмятежно уснул, теперь уже до утра. Ну а когда вершины окрестных гор озарились солнечным светом, я вновь шагал по тропе. Причем, по неведению своему, я выбрал не ту дорогу, по которой ходило большинство туристов и которая пролегала через крутую и высокую морену, а ту, что шла вдоль берега речки. Зато мне удалось посмотреть весь этот природный комплекс, выйдя вначале к совершенно бирюзовому малому озеру и уже затем поднявшись к большому. На берегу последнего в разных местах виднелись палатки собратьев моих. Однако одна из площадок как-будто специально ждала моего прихода. Здесь я отдохнул, пообщался с окрестной публикой и даже сходил на ту сторону озера, чтобы осмотреть построенную там турбазу.
Насытившись впечатлениями, утром я засобирался в обратный путь. Как всегда, сказалась неуемная моя натура, которой нужно постоянно куда-то бежать, бежать и бежать. Выяснив у соседей, где пролегает основная тропа, я поднялся до середины морены и обернулся. Да, конечно, вид отсюда открывался великолепный. Высокие горные вершины, уходившие в безбрежную небесную синеву и обширная бирюзовая озерная гладь. Но вот и гребень увала, и спуск по обратной его стороне. А внизу развилка пути. Вспомнив о том, как накануне я пошел не туда, куда надо, то есть ориентируясь на берег вытекавшей из озера речки, теперь я взял курс ближе к подножию близлежащего горного склона. Вначале тропа пошла по нему почти горизонтально, однако затем градус ее подъема начал ощутимо увеличиваться.
- Ну и что, - мелькнула в голове успокаивающая мысль, - сколько таких увалов тебе еще предстоит перейти на предстоящем пути.
Однако чем дальше, тем больше. Наконец, я вышел к небольшому ручейку, после которого круто вверх уходил узкий гребень. Да, по этому месту придется забираться на четвереньках. И тут я отчетливо понял, куда меня занесло. Перед этим от нескольких человек я уже слышал об этой трассе, которая поднималась от Кучерлинского озера на перевал Кара-Тюрек, а затем, слившись с другими тропами, вела в долину Ак-Кемского озера, то есть к горе Белухе. Передо мной встала задача решить – спуститься назад и идти вниз вдоль реки Кучерлы, или продолжить путь этой тропой и спуститься затем с перевала в бассейн Ак-Кема. Я выбрал последнее. Наполнив фляжку водой из ручья, я теперь уже без сомнений полез на видневшийся впереди гребень.
Из рассказов я помнил, что эта тропа должна привести меня на уровень кромки леса, причем к берегу речки Текелю, круто ниспадавшей вниз и сливавшейся там с Кучерлой. У Текелю мне следовало переночевать и назавтра продолжить свой путь к вершине перевала уже по высокогорной тундре. Так я и сделал. Добравшись к вечеру до места ночлега, я подыскал подходящее место, чтобы поставить палатку, попил чай с соседями и залег спать до рассвета. Утро выдалось солнечным. Наскоро перекусив, я уложил в рюкзак свои вещи и двинулся в путь. За кромкой леса взгляд мой попытался оценить высоту предстоящего восхождения. Далеко вверху, прямо по курсу движения, виднелась небольшая вершина, дальше которой ничего не прослеживалось.
- Вот тебе, парень, и примерный ориентир, - роились в моей голове мысли, оценивающие ситуацию. – Высоковато, однако. И крутовато. Поэтому не спеши, береги силы.
Следуя общему направлению тропы, я перебрался на другой берег речки и стал медленно подниматься вверх. Сказывались высота и разреженный воздух. Да и набегался уже порядком за предшествующие дни. И тут мое внимание привлекло одно настораживающее обстоятельство. Небо быстро заволакивали тяжелые тучи.
- Да, брат, - печально обратился я сам к себе, - похоже, нам предстоит принять холодный душ.
И он не заставил себя долго ждать. Через пару мгновений небеса разверзлись и оттуда полил настоящий ливень. Через несколько минут я был мокрым до нитки, а вокруг меня струилось множество дождевых ручьев и ручейков. Благо, ливень длительным, как правило, не бывает. Вскоре дождь перешел в стадию мелко моросящего, а к выходу моему на уровень упоминавшейся вершины и вообще прекратился. Но вот и вожделенный уровень высоты. Я ожидал увидеть здесь верхнюю точку перевала и тропу, уходящую вниз. Не тут-то было. За вершинкой трасса, хоть и полого, продолжала подниматься вверх. Ну и ладно, все равно до верхней кромки осталось немного. Впрочем, а вот и она. Да, действительно, я вышел наверх длинного горного отрога. По ту его сторону ветер гонял густой туман, придавая ему причудливые формы, а дальше угадывались очертания противоположного хребта долины Ак-Кема.
Кстати, тропа, по которой я шел, потерялась, то есть ее не было видно на здешней щебенистой поверхности. Ну и что, найдем, только вот куртку надо достать из рюкзака, поскольку ветер в этих местах дует холодный. Так, так, а вон и братья по разуму. У встреченных здесь ребят я попытался выспросить ориентиры тропы, по которой мне предстоит спускаться вниз.
- Не туда смотришь, брат, - сочувственно взглянул на меня один из них. – Посмотри направо. Видишь тот скальный гребень, что поднимается вверх ?
- Вижу.
- Вот по нему и иди. Как дойдешь до верхней площадки, сам почувствуешь. А здесь, где ты хочешь спуститься, никто не ходит. Удачи.
И снова в путь теперь уже с отяжелевшим от влаги рюкзаком, и снова тяжелые тучи, и обрывки плотного тумана, и моросящий дождь теперь уже с перепархивающими снежинками, и посвистывающий ветер. Вокруг стало темно как ночью. Но что это ? Сзади послышался размеренный стук копыт. Я обернулся. Из недр окружающей сырой и ветреной темноты показалась человеческая фигура в длиннополом плаще, венчаемом островерхим капюшоном. Фигура эта вела под уздцы коня, на котором восседал еще один человек точно в таком же плаще. Вся эта мрачноватая  картина на темы апокалипсиса, вдруг, возбудила внутри у меня саркастический юмор.
- Не холодно ? – язвительно спросил я у поровнявшегося со мной всадника.
- Это мне то холодно ? – раздался из капюшона пронзительный женский голос. – Да я, будет тебе известно, всю жизнь с рюкзаком проходила. Вот так, как ты сейчас. Просто возраст берет свое. Да я, если хочешь знать…Да я…
Следом за продвинувшейся вперед парой из тьмы вышел еще один человек, ведший под уздцы второго коня. Тот вез на своей спине груз, упакованный в непромокаемые мешки. Сил у меня, почему-то, прибавилось и я более резво зашагал за уходящей во мглу кавалькадой. Справа от тропы показался край расплывчатого снежного пятна.
- Дошли, похоже, до верха, - сформулировалась у меня ободряющая мысль.
Так и есть. Проводники остановили коней, давая им возможность перевести дух. Обойдя их стороной, я вышел немного вперед и снял с себя тяжеленный рюкзак. Там, куда нам нужно было двигаться, ничего не было видно. Однако постой, что происходит ? Точно также, как когда-то на Куполе, чьи-то невидимые волшебные руки медленно раздвинули мглу впереди и перед нашими завороженными взглядами предстала Белуха во всей своей величественной красоте. Вокруг нас продолжала господствовать тьма, а там сияла сказочная картина, сотканная из мифического разноцветья. И все это длилось всего с полминуты, после чего виденье вначале поблекло, а затем вновь исчезло во мгле.