Соленый ветер

 Зарисовка с ночного побережья
     Я много раз останавливался на пару часов в таких приютах, где были рады монетам моряка, жаждущего женских ласк. Это были разные страны, даже континенты, и женщины никогда не повторялись.  Менялись размеры форм, голоса, цвет глаз и волос, но внутри всех жила одна натура – продажная девка, развратная, горячая, сладкая и охотливая до плотских утех, что давали ей грубые мужские руки.
     Каталина не была такой. Хотя и принимала гостей, одаривая их подобными земными радостями. Она была особенной. Совершенно необыкновенной. Одинокой, величественной Девой на берегу этого Бездонного Мира.
     ***
     В тот вечер я постучался в деревянную дверь с табличкой «SEX», одну из тех, что издалека еще манили прибывающих в порт на огромных судах цветными огоньками, горящими в ночи обещаниями прямолинейного удовольствия. Наша команда разбрелась каменистыми тропками по многочисленным каморкам, плотно расставленным среди магнолий, стриженых кустов и редких фонарей. Я пришел в самую дальнюю. Облокотившись плечом о столб крыльца, держал в зубах сорванный по дороге кремовый цветок, источавший притягательный аромат, похожий на запах дорогого ликера. Мне не спешили открывать. Я приготовился постучать сильнее, но тут дверь медленно отворилась, словно уже началась игра по разжиганию моей плоти.
     Из темноты в свет полной луны вышла изящная молодая женщина и прямо, очень спокойно и с большим достоинством посмотрела на меня. Ее взгляд был будто пощечиной моим ожиданиям и намерениям. Вдруг вспомнилась одна высокопочтенная дама, хозяйка поместья, супруга толстого дона, - мои мимолетные фантазии из Каталонии. Она была красива, недоступна, а ее глаза выдавали уже давно потерявшую границы тоску по женскому счастью. То, что и сейчас предстало передо мной в обнаженном виде.
     Уверен, никто из страждущих не имел в виду такой встречи. Добрая их половина просто бы сбежала, другая потеряла бы дар мужской твердости. Но я стоял. И был готов стоять во всех смыслах. Эта незнакомка уже щекотала меня внутри и разливалась там сладостным теплом. Я протянул ей цветок. Она приняла его и приложила к своим длинным, прямым, черным, как смола, волосам.
- Добрый вечер, - глухо произнес я и почему-то засомневался в своих способностях выглядеть на все сто перед этой Лунной Феей.
- Прошу Вас, проходите, - отозвался силуэт, ускользнувший от меня в полумрак. Плотно прикрыв за собой дверь, я вальяжно последовал за ним. Но он словно растворился в небольшой комнатке, наполовину разлинованной лунным светом, струящимся через оконные жалюзи.
     Неожиданно появившаяся передо мной женщина уже была нага, что было под стать моей готовности и страстному настрою. Она отдаленно стояла, предлагая рассмотреть ее, залитую лунным сиянием. Я грубо и жадно ласкал ее глазами: черту за чертой, изгиб за изгибом. Моя Лунная Фея глядела на меня со своим неизменным выражением взора: «Посмотри, я достойная женщина, я не шлюха, не рабыня. Я свободна тебе отказать, но способна и одарить». У меня не было сил двигаться. Она действовала на меня иначе, нежели все остальные. Я, как пылающий девственник, не решался на следующий шаг. Однако незнакомка сама начала приближаться ко мне. Ее формы не были пышными, но сколько грации и изящества в ней было, утонченности и уверенности в каждом ее движении: плавной руки, округлого бедра, длинной шеи, лишенного пошлости взгляда.
     Она подошла ко мне, развернула в сторону зеркала и начала медленно снимать мои одежды. Я наблюдал. И вот – мы оба обнаженные. Она за мной. Я ощущал ее горячее, ровное, но глубокое дыхание. Ее запах сводил меня с ума. Никто ни до, ни после нее не источал такого естественного, вкусного аромата здоровой женщины. Вот она скользящими прикосновениями стала гладить своим телом мое. Я закрыл глаза и громко выдохнул. Она замерла. В зеркальном отражении были ее руки, они ласкали мою грудь, опускались по животу… Еще мгновение – и я был объят нежными ладонями. Эта женщина так уважительно обхватила меня, что я почувствовал себя тем значимым мужчиной, что вернулся после подвига в свой теплый шатер с драгоценными трофеями и возложил их к ногам своей возлюбленной, она же оценила мои старания, ярко возрадовавшись отступившей опасности и нашему воссоединению.
     Мне была подарена невероятно чувственная игра в четыре руки. А потом снова все замерло. Фея отступила. Я остался один задыхаться от вожделения.
     - Присядьте в кресло, - пригласила женщина голосом. Я послушно отыскал назначенное место встречи и стал дожидаться, когда же смогу овладеть незнакомкой. В своем воображении я терзал ее на лунных простынях, был напорист и просто неотразим, а она, громко дыша, просила меня продолжать.
     Фея снова явилась мне, явно дразня своей неспешностью, но тонко чувствуя, когда может случиться перегорание. Она опустилась на мои колени, подняла руками свои струящиеся по плечам волосы, изогнула спину, подавшись на меня, и я не мог больше ждать. Изнемогая от желания, я стал мять ее груди, живот, ноги, как ненасытное животное, но незнакомка остановила меня, чуть приподнялась, разомкнув широко бедра и едва дотронувшись своими зовущими створками до моего твердого намерения во что бы то ни стало прорваться через них внутрь, пренебрегая всеми правилами этикета, и навести свой порядок пылающего характера.
     - Готовы ли вы познать мою тайну? – спросила женщина.
     - Что? – в помутнении рассудка переспросил я, уже не ощущая пространства и времени. И тайна медленно, мучая объятиями мое напряжение, открылась навстречу и увлекла за собой в сладостную негу. В том месте я еще не был ни разу, могу поклясться. Моя Фея исполняла свой прелестный танец, а я глотал воздух перед полетом в рай.
     Но путешествие ненадолго откладывалось. Женщина вновь отдалилась. Она подошла к высокой кровати, залитой лунными полосками, легла на спину и, упиваясь собственным возбуждением, стала предвкушать меня, изгибаясь, извиваясь в своем величественном сольном танце. Я не заставил себя ждать. Однако ее солирование продолжалось даже со мной. Она попросила меня оставаться неподвижным и, как кошка или пантера, в диковинном таинстве восхождения на благословенную гору ради великой почести сладостного безумства, начала свой короткий путь на вершину. Накалялся воздух, я был близок к помешательству. Внезапно она вся выгнулась, замерла и отдала мне свой пульсирующий жар, единожды протяжно и очень призывно простонав. Я излился стремительным потоком в тайный грот, заповедное место нашей сегодняшней ночи.
     - Мамочка, - осторожно позвал детский голосок из темноты.
Женщина встрепенулась, схватила простыню и, прикрывшись, поспешила к дитя.
     - Милая, что случилось? Пойдем, я уложу тебя. Все хорошо, - послышались шаги и скрип двери. Мать с дочкой ушли в другую комнату, разбив вдребезги неприкосновенность момента.
     Я начал судорожно искать одежду и наспех надевать ее на мокрое, разгоряченное тело. Поправляя брюки, нащупал в кармане деньги и, помедлив, направился к другой комнате. Осторожно надавил на дверь, и в свете зажженной лампы, мерцавшей на столе, мне открылось еще одно таинство: удобно устроившись в кресле, по талию в простыне, незнакомка кормила грудью свое дитя, бережно прижимая его к себе и ласково гладя по пушистой макушке. Ее взгляд был полон любви, нежности, материнского покровительства. Она умиротворенно улыбалась. Девочка потягивала молоко в полудреме, с чувством всеобъемлющей защищенности, вселенского уюта. Я стоял, завороженный этой картиной, и что-то неведомое поднималось из глубины моего существа. Это нечто распирало меня, и к горлу подкатывал ком. Женщина в свойственной ей манере спокойно подняла взгляд. Мне стало неловко, что я нарушил этот сокровенный ритуал своим залетным присутствием нечистоплотного чужака. Я показал ей свернутые купюры и втиснул их под старый наличник двери. Она все с тем же чувством достоинства слегка наклонила голову в знак благодарности. «Спасибо. На несколько дней вперед я не стану переживать о нашем с дочкой будущем», - чуть слышно прошептало пространство, и тут же наполнилось моим искренним душевным порывом: «Целый месяц. Прощайте».
     Я встретил глубокую ночь с тяжелым сердцем. Что-то упорно продолжало рваться наружу. Я решил пройтись до берега моря и освежиться. Луна благосклонно освещала мне путь. Ветер трепал рубашку, словно желая помочь освободиться от тягостного состояния. Один из его порывов расплескал накатывавшую волну. Она самозабвенно разбилась о пирс, и я пропитался соленой водой. И здесь меня прорвало с той же силой, с которой я старался задушить мысли о своей жизни. Стихия продолжала будить меня своим напором и свежестью. Воздух смешался с солью и проник в каждую клетку моего тела. Плечи мелко сотрясались от беззвучных рыданий, тщетно гасимых указами разума.
     Послышались веселые голоса экипажа моего судна. Шумной толпой они направлялись в сторону порта. Но мне не хотелось присоединяться к ним сейчас.
     - Э-гей, герой! – позвали меня друзья. – Удалось пострелять? - сально пошутил кто-то, и вся компания поддержала тему непринужденным смехом. Несколько человек подошли ко мне и одобрительно потрепали по плечу, продолжая беседу в том же духе, с налетом пошлости.
     – Ты с нами? Или все еще остужаешь свое оружие?
     - Признайся, цель была достойно сбита наповал?
     - Сколькими выстрелами? 
     Не ожидая от себя самого, я развернулся и без разбора наотмашь ударил кулаком крайнего товарища. Кто-то ответил мне тем же. Но боли я совсем не ощутил.
     - Оставьте его! – прогремел подошедший капитан. – Оставьте, - уже тише повторил он. – Встречи бывают разные. Скоро он вернется, - и все мирно направились к судну.
     Капитан обернулся, когда экипаж чуть ушел вперед. Мы пересеклись взглядами и воспоминаниями.
     - Быть может, ты хотел бы узнать ее имя? – прокричал он мне. Я замер, не решаясь ответить ни согласием, ни отказом. Капитан немного постоял и двинулся дальше. Я смотрел ему вслед. Вдруг он остановился на мгновение. Соленый ветер донес до меня имя Лунной Феи, с той минуты путешествующее со мной по всему свету.