До войны

          Жили мы на земле турок, которую отвоевали наши деды и прадеды. Земля была очень плодородная, чернозёмная. Моим родителям было намерено 7 наделов – это примерно 100 гектар земли на расстоянии 1,5 – 2 км  от нашего села. А село находилось у турецкого вала. Турецкий вал протянулся от Караченска до Волчанска.  Селения располагались вдоль вала.
          В 1925-1929 годах приходили с украины банды гайдамаков. Они делали налёты на деревни, грабили и убивали стариков и детей, кто жил в селе в летнее время.  Большая часть крестьян жила на своих земельных участках. Там были построены шалаши, в них и жили. Все участки были озеленены яблонями, грушами, сливами. Сестра Ира рассказывала, как она пришла на наш участок, я сижу у шалаша, а змея пьёт молоко из тарелки и меня не трогает. Я глажу её соломинкой по спине. Мне было два годика. Почему-то змеи жили в каждом шалаше,  или в деревне во дворах, и каждая змея знала своё место. Например в нашем дворе змея жила до 1947 года. Под домом.
          Однажды я бежал по лесу по тропинке и наступил на змею. Она меня укусила в ногу. Так вцепилась, что её от ноги еле-еле оторвали. Я быстро убежал из леса к бабушке-лекарю.  Она почитала молитву, поводила вокруг укуса и сказала прийти утром ещё раз.  Я пришёл. Она всё повторила и  прошло.
          В деревне в то время были большие семьи от 5 до 14 детей. Жили хорошо в сёлах, дружно, друг другу помогали, стариков уважали. По рассказам сестры Иры, когда был мне годик (1929 год) мать умерла, так провожали её всем селом до кладбища. Отец дом начал строить на новом участке, где в далёкие времена плескались волны первобытного океана Тетис. Потом поднялась суша, вода ушла и здесь стали жить люди. Когда дом был простроен, его оштукатурили глиной и соломой в один день. После окончания строительства на улице установили столы и начали обмывать, пить вино, водку, самогон.
          Мы оставили свой дом на турецком валу, потому что трудно было подниматься вверх на двор телеге с лошадью,
          Помню в 30-м году приехали из района Шебекино из с/с Дмитревки, в кожаных куртках все перетянутые ремнями и с пистолетами мужчины организовывать колхоз. Дом наш был обнесён хорошим  забором. Слышим, стучат. Открываем.  Они входят и говорят: Я председатель сельсовета Василий Иванович. Сдавайте в колхоз лошадь, корову, быка, тележку, сани и сельхозинвентарь: соху, борону. Срок сегодня.
          Отец говорит:
          ; Чем я буду кормить детей?
          ; Будете работать в колхозе.
          Так образовался в нашей деревне колхоз имени К.Е.Ворошилова. Всю землю, наделы отобрали в колхоз.  Так и закончилась наша детская жизнь в шалашах, стали играть и гулять на лугу около дома, рыбу ловить, раков, и сомов на крючки. Я стал корову водить на поводке по тропинкам, чтобы в колхозное поле не забралась. Был случай, когда я заснул на травке, а корова паслась по колхозному полю. Объездчик, видя что я сплю, забрал корову в колхозное стойло.  Вечером сестре пришлось выкупать корову:  платить штраф от 1 до 2 трудодней – зависит от настроения объездчика.
          Я стал взрослеть. Взялся пасти ещё и корову соседки Нюрки.
          Я стал уже взрослым в 1934 году, попросил папу купить мне гусей .
          - А ухаживать и кормить будешь?
          - Буду.
          Он купил мне две гусыни и гусака. Каждый день вставал в 6 утра, одевал отцовы валенки и шёл их кормить.
          Дедушка Алесей лапти мне с лыка сплёл.
          Гусей держали до 1947 года
          Отец хороший был плотник, строил мосты через реки, но простудился и умер 1-го сентября 1935 года.
          Я как раз пошёл в школу в 1 класс. Учительница Мария Кузьминична отпустила меня домой, когда узнала об этом.  Я пришёл домой – нет никого, все ушли на кладбище хоронить. Я расстроился, забрался в деревянную бочку, сверху от муки простынёй закрылся и заснул. Сестра Ира пришла с кладбища и решила простыни в бочке золой пропарить. Она бросила их в бочку и пошла в дом за  кипятком.  Что-то её заставило поправить простыни в бочке, перед тем как плеснуть туда из чугунка кипятком. Она прижала простыни рукой и я тут зашевелился. Она испугалась, меня отчитала, что чуть-чуть не ошпарила кипятком.
          Я стал дома помогать: коровник чистить, в лес за хворостом ходить, гусей гонял на реку. В школу пошёл через неделю. Конечно я отстал от своих одноклассников. Школа наша до 4-го класса. А с 5 по 7 класс нужно ходить вдоль турецкого вала 3 километра в село Дмитриевка. Школа 10-летка находилась в  деревне Ржевка в 5 километрах от нашего села.
          Рано наступили холода. Я продолжал ходить в школу, а отставание  наверстывать, мне помогала сестрёнка – моя любимая Акулина. Она ходила в 4 класс и училась очень хорошо. Её немцы убили в апреле 1942 г. при артобстреле.
          Однажды в декабре месяце я пошёл в школу. От речки дул сильный ветер со снегом прямо мне в лицо. Я шёл, а с соседнего двора выходит мне навстречу огромнейшая собака, серая, в снегу, раскрыла пасть и села на дороге. Я подошёл к ней на полтора метра, остановился, достал из сумки кусок хлеба с салом, и протянул ей. Она понюхала, встала и пошла через дорогу к речке на улицу, где жил охотник дедушка Амеля. Я же пошёл в школу. Не прошёл я и половину пути, как услышал 2 выстрела. В школе уже я узнал,   что дед Амеля убил волка. А я говорю, что я только что его кормил хлебом и салом. После занятий в школе мы пошли смотреть убитого волка. Я удивился, когда его увидел; он был очень большой, грудь и передние лапы очень развиты, в холке больше метра. Дома я рассказал бабушке, что я кормил волка у ворот дома Василя Захарова. Бабушка мне сказала; не бойся зверей, если ты их не тронешь, они тоже не тронут. Боятся людей. Ведь люди могут убить. Вот сейчас орудует в лесах банда гайдамаков. Они убили деда Зыбина в логу на турецком валу, где живёт Володя Богачёв.
           Бабушка рассказала, как волки  в их деревне когда-то из колыбели украли ребёнка и унесли к себе в логово в лес. В селе паника. Украли ребёнка!  Жандармерия объявила розыск по всем округам – без результата. Как вдруг соседка вспомнила, что видела двух волков, которые были во дворе где пропал ребёнок, копались в  постельке, нашли соску с бутылочкой, забрали и ушли.
           Родители украденного ребёнка пошли к охотникам и попросили их найти ребёнка. Охотники устроили облаву, и нашли волчье логово в ущелье, где раньше жили турки. Когда увидели, то своим глазам не поверили. Ребёнок лежал между двух волков на одеяльце и сосал соску. Охотники применили свои хитрости, и спасли мальчика без единой царапинки. Волки эти потеряли своих волчат и решили мальчиком их заменить. 
          Моя бабушка перешла к нам жить после смерти отца. Оставила свой дом и сына с семьёй в 5 человек в селе Кошлаковка.
          Наше село стало преобразовываться. Колхоз стал расширяться, появились лошади, вырастили своих бычков, построили клуб для молодёжи, поставили баню. Света не было. Телефона не было. Машин и  мотоциклов не было.
          В 1936 году я начал работать в колхозе имени К.Е.Ворошилова извозчиком. Возил  воду в бочках на тока, где молотили зерно, второй рейс делал  на сушню колхозную, где яблоки-груши сушат, к обеду ящики с яблоками и грушами везу на ток, где молотят зерно. И так работаю до середины августа. 20 августа учительница Мария Кузьминична  собирает нас с сумками и ведёт на колхозное поле собирать колоски, предупреждает, что брать себе нельзя пока мы не соберём колоски.  Нельзя на полях пасти скотину и птицу. На следующий день пошли в лес по жёлуди, а на третий день – в сад собирать яблоки и груши. И так каждый день до 1 сентября.  В конце сентября по выходным собирали арбузы и дыни. В школе у меня было много друзей. Однажды ко мне за парту села девочка Варя. Мы с ней из школы шли мимо их дома. Она пригласила в дом и угощала пирожками с печенкой. Я познакомился с её отцом, Семёном Макаровичем. Он стал моим учителем, научил меня косить, точить пилу, отбивать косу, когда стали хлеб молотить, научил стога метать и крыть крыши.
          Весной Варя приходила к нам, звала землю копать колхозную и мы за день вскапывали по 10 соток. Она показывала, как правильно брать ручку лопаты, чтобы не набить мозоли, правильно подбирать черенок и держать спину так, чтобы не болела. Её научила старшая сестра, которая была стахановкой РСФСР.
          Осенью моего  брата Игната колхоз направил в высшую школу района на курсы садоводства и овощеводства. Закончил он школу на отлично. А весной брата забрали в советскую армию служить: Бердичев, Житомир, Брестская крепость.
          Я работал в колхозе на разных работах в летнее время. Зимой ходил в школу, а по выходным возил жом свежий и кислый для скота с Будёновского сахарного завода.  Это примерно 4 км. От нашего села.
          Расскажу историю завода:  В 1930 году, когда организовывались колхозы, хозяин завода Рыжов пришёл в район и сказал: Забирайте завод, но меня на нём оставьте и назовите как хотите, чёртом, дьяволом, но дайте работу. Рыжова оставили  и назначили красным директором. Завод был небольшой с маленькой пристройкой, конторкой для бухгалтера.
          Со своей работой он справлялся. Летом занимался  профилактикой; где трубу заменит, где фильтры. К сезону завод всегда был готов к работе. Людей набирал на работу на неделю и в конце пятидневки, в субботу, рассчитывал и выплачивал деньги. Тут же набирал рабочих на следующую пятидневку. Если кто плохо работал, говорил ему не приходить,  а показавших себя с хорошей стороны приглашал снова. На этом заводе работал отец моего друга Коли. Они в колхоз не вступили. Им огород обрезали, оставили 15 соток, а у колхозников 50 соток. Мы в летнее время любили пасти лошадей ночью. Лошади днём работают, а ночью пасутся на отведённых участках далеко от села.  Лошади очень умные. Если они почувствуют хищников, собираются вокруг дерева или становятся зад в зад, образуя кольцо лошадиных голов.  Тут уж  волку их не взять. А мы жжём костры и бросаем в волков горелые палки. Волки не боятся и лишь отскакивают. Однажды в конце нашей улицы гуляла лошадь с жеребёнком. Волк решил жеребчика съесть. Он принёс ветку с листьями и стал ею жеребчика отгонять. Как только тот от матери отскочил, волк сразу его загрыз. Лошадь бросилась помогать жеребёнку, но было уже поздно. Волк схватил лошадь за хвост и стал её тащить. Она со всех сил рванулась вперёд. Волк отпустил и она упала. Волк тут же ей горло перегрыз. Это люди видели в окно. Нам ребятам интересно было слушать небылицы.
          Колхозники осень любили. Они ездили на базары в разные города страны. При себе имели удостоверения личности – это справка из сельсовета – выдавалась на 3 и 5 дней для поездки например в Белгород для продажи фруктов, овощей,  зерна, птицы и т.д.
          К престольному празднику собирались к примеру три семьи в подводу, складывали вещи для продажи, всякую живность, овощи, фрукты. Я тоже решил поехать на рынок. Мы собрались,  14 человек на пяти подводах, набрали птиц, фруктов, скотины. Ехать нужно было в город Волчанск. Это от нас 20 километров. Остановились у турецкого вала ночевать. Там всегда собираются все вместе чтобы легче было защищаться от нападений пришлых людей и бандитов. Некоторые приезжают одиночными семьями, для ночлега стараются уединиться и в результате утром встаём – они убиты. Все вещи на месте, а справки забраны.
          Утром пересекаем вал. Тут же сразу рынок города Волчанска. Мы называли его: хохлятский рынок.
          Наступали холода. Нужно запасти дрова и мы с Иваном Толстых едем в лес за сухими ветками, поднимаемся на турецкий вал в гору, а там  леса смешанные; больше дубовые. В лесу сухие ветки все собраны, и мы с ним придумали забираться на дерево и отпиливать высохшие ветки. За это нас лесник не  ругал, когда у него было настроение хорошее. Иногда составлял протокол и заставлял отрабатывать. Приходилось идти в лес, пилить дрова.  Строенку – государству, а нам ветки от деревьев. Мы их делили на всех.
          Когда мне стало 11 лет, Семён Макарович взял меня косить пшеницу наравне с мужчинами, а платили детям в полтора раза меньше. А осенью мы молотили хлеб. Так я стал взрослым мужчиной. Стали мне доверять возить зерно с тока на заготовительные пункты в Шебекино. Мешки с зерном я сам высыпал на элеватор. Послали меня в Шебекино привезти бочку солярки в 200 килограмм, а грузить должен был я сам. Грузчика не было. Стал думать, как погрузить. Я телегу опрокинул на бок и аккуратно бочку закатил в телегу.
          Все эти годы были очень урожайными, и мы жили хорошо. Все люди были довольные и дружные. Из городов до нас доходил слух, что, то в одном, то в другом городе была недостача товаров. То товары припрятывались  торгашами-спекулянтами, как нам говорили. Их судили и давали им по 10 лет. Мы колхозники возмущались поведением спекулянтов и одобряли решения судей.