Экономика без денег Почти коммунизм

Вспарывание  достаточно быстро негативно  сказалось на состоянии пациента. Предприятия, не имея денег, потому что комплектующие, сырье повсеместно подорожали, не могли выпускать продукцию. А, если и выпускали, не могли получить за нее деньги. Все стали друг другу должны. Кредит был просто с фантастическими процентами. В результате всюду начались невыплаты по заработной плате.
Никогда не забуду разъяренных  делегатов  от   якутских  предприятий, приехавших в Москву, за правдой.    Здоровенный парень, косая сажень в плечах, разъяснял мне с горящими глазами: «Вы понимаете, что это Якутия, там даже огорода завести нельзя, с земли прокормиться. Там все завозное. Нам что, с голоду помирать?»
Интересно, что таким ходокам отвечал Гайдар, тоже советовал подождать, как в случае с комбайнами?
В том то и беда, что ходоки доставались нам, депутатам, а ему чаще всего приходилось беседовать с угодливыми  журналистами и набивающими мошну олигархами. 
Деньги исчезли не только в виде зарплаты, они фактически испарились и в сбережениях.  Четыре, пять тысяч рублей, которые были очень большим деньгами в советские времена (на них можно было купить дачу или даже оплатить пай в кооперативе за квартиру),   в мгновение ока превратились в ничто.
 А ведь эти деньги можно было, индексируя от инфляции, использовать на целевые нужды, например, под то же строительство, под покупку отечественных товаров длительного пользования: автомобилей, холодильников, телевизоров и т.д. Это бы убивало сразу двух зайцев и поддерживало бы население и отечественных производителей. Но об этом никто из реформаторов не думал.
Дальше, больше. Раз нет денег у предприятий, то нет и налоговых поступлений. А раз так, то нет зарплат учителям и врачам, военным и милиции. Нет пенсий пенсионерам. Сколько смертей, трагедий и драм разыгрывалось  в ту пору по стране (в начале книги  я приводил печальную статистику того времени). Но об этом они не думали.
Не думали, даже о технических моментах, связанных с хождением денег.
Система взаиморасчетов был архаичная, электронные системы еще не были в ходу, платежки шли неделями.
 На фоне искусственно созданного дефицита денег это еще больше усугубляло  ситуацию. Кроме того, это позволяло нечестным людям заниматься махинациями (всем памятен скандал с фальшивыми авизо).
В Нижегородской области зам. губернатора, уже не раз мною упоминавшийся Иван Петрович Скляров, решал эту задачу, как он сам говорил,  по рабоче - крестьянски,  создав институт финансовых курьеров, которые возили платежки по области. 
  Но по всей стране этого не сделаешь. И все это в конечном итоге породило кризис неплатежей, который длился затем несколько лет, породив массу денежных суррогатов, различных схем с векселями, на которых, опять же, наживались дельцы, оттягивая и без того скудные средства от реальных производителей. О них вообще думали в последнюю очередь.
В первую очередь думали наши реформаторы  не о производстве, а о торговле. 
29 января 1992 года  был подписан Указ Президента  № 62  о свободной торговле. Это настолько своеобразный документ, что его надо цитировать..
Одна из его норм гласила:
«Предоставить предприятиям, независимо от форм собственности,  а также    гражданам   право   осуществлять   торговую,   посредническую деятельность  (в  том  числе  за  наличный  расчет)  без   специальных разрешений", за исключением торговли оружием, боеприпасами, взрывчатыми ядовитыми и  радиоактивными  веществами,  наркотиками,  лекарственными средствами  и  другими  товарами,  реализация  которых  запрещена  или ограничена действующим законодательством».
То есть никаких разрешений, связанных с требованиями  к санитарии, к   пожарной и иным  нормам безопасности теперь не требовалось.
А вот еще:
«Запретить задержание и изъятие любых грузов,  перевозимых транспортными и  иными средствами,  а  также истребование каких-либо документов на эти грузы, за исключением случаев, установленных действующим  законодательством».
Про законодательство добавлено для солидности, а на практике это означало, в том числе и такие возможности: «вывози с предприятия ворованную продукцию, и никто не вправе тебя проверять».
Помню как на ВДНХ, в те суровые дни начала 92 года,   какие то молодчики продавали мороженное прямо из картонных ящиков, причем их у них было по одному - два не больше.  Когда милиционер подошел к одному из них и спросил, откуда товар, он начал кричать, что это коммерческая тайна,  и он не обязан предъявлять какие либо документы (по указу выходило именно так).
И еще один перл, превративший  страну  на несколько лет в большую грязную толкучку:
 «Установить,  что  предприятия и граждане осуществляют торговлю (в том числе с рук,  лотков и  автомашин)  в  любых  удобных  для  них местах,  за  исключением проезжей части улиц,  станций метрополитена и территорий,  прилегающих к зданиям государственных  органов  власти  и управления».   
Справедливости ради, стоит отметить, что инициатором этого чудовищного документа был не сам Гайдар, а Михаил Киселев - народный депутат  от Питера, 25-ти лет отроду, пробивший его через того же Головкова, который вывел Гайдара в люди.  Он убедил Гайдара завизировать этот документ, а Ельцин потом его подписал.
Миша Киселев – это что-то типа экономической Новодворской,  который считал реформы  Гайдара недостаточно либеральными.
Но ведь управление страной – это не научные труды. Авторство в этом деле вещь вторичная. Поэтому неважно, кто сочинил сей документ, важно кто подписал и заставил выполнять.
Очередной раз убеждаешься, что важнейшие управленческие решения принимались в зависимости о того, кто последний зашел в высочайший кабинет. А этот кабинет напоминал в те времена проходной двор.
Недаром позднее Хасбулатов выдал свою знаменитую фразу: «Экономикой руководят какие - то Петьки и Мишки».
В связи с отсутствием денег по всей стране  руководители предприятий вынуждены были начать выдавать зарплату продукцией. И в Москве в переходах появились люди, раскладывающие на полу хрустальные вазы, тарелки, какие - нибудь чайники или будильники. То есть, мы вернулись тогда чуть ли не во времена натурального хозяйства или, если хотите, во времена «военного коммунизма».
И, тем не менее, все происходящее,  называлось у нас рыночными реформами.