К Ван Гогу

«Что такое рисование? Как им овладевают? Это умение пробиться сквозь невидимую железную стену, которая стоит между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты умеешь. Как же все-таки проникнуть через такую стену?» - Письма к Тео, Винсент Ван Гог


Винсент!
Твоя душа живет сейчас в покое?
О, нет, Ирэн, в ней много боли, Необъясненности истории
Моей тоскующей души.

Меня считали грубым свином,
И сильно ранило мне в спину Непонимание людей.
Жестокие сердца
Меня винили без конца- 
Винсент не то, Винсент не это, Винсент он груб, Винсент чудак,
И разум у него с пятак.

О, как похожи мы с тобой,
Я тоже чувствую себя немой
Среди людей.
В толпе я - серость,
Лишь на письме - умелость.

Необразованный батрак,
И тот воротил взгляд
От моих картин,
Удрученных лиц и грустных мин
А что сейчас?

Мир рукоплещет!
"Подсолнухи" в цене растут,
За "Башмаки" полмира отдают.
А как трепещет
Любой музей, который вход
На выставку Ван Гога продает.

Я рад, что не познал награды,
Встречая на пути преграды,
Глотая грязь вместо еды,
А кровь от ран вместо воды,
Я знал мучительную радость, -
Писать картины было в сладость.

Порастрепав как распашонку
Свою душонку об решетку,
Которая вросла стеной
Между реальным миром и нереальным мной.
Там за стеной - любовь, семья, тепло и узы,
А мне досталось только быть обузой
Семейству брата Тео моего.
Стена из мрака, холода, без крова,
Стою я, на лицо суровый,
Спасая:
Душу - от людских побоев,
Живот - от сытости,
Карман - от жадности,
Плоть - от похабности,
Влюблен до извращенья лишь в одно,
В искусство сердца моего.

Тебя я понимаю как себя,
Как ты хотел жить не зазря.
Ищя призвание от Бога
Мне открывается дорога
Художника, писателя, творца
Дорогой этой предстоит идти мне до конца.

Спросить мне зрителя позволь,
Когда кусок земли сжимая в поле,
Он припадал ресницами до боли
К траве, обрызганной росой?
И вкус дождя, въедаясь в горло,
Напоминал морской прибой.
Когда он видел плод от плода,
Как отрывает мать-природа?
И как ревет потом дитя,
Родную мамку не найдя.

Тогда как светлый пилигрим
Был он чист и нелюдим.
И свои детские мечты
Не разбивал о взрослые порты.

Позволь поведать миру книгу,
Что стать художником под силу
Тому, кто светом Господа рожден
И Божьим даром окрылен.
И кто, судьбы удары не считая,
Покой и сон не предпочтет труду,
Кто не боится изгнан быть с земного рая
И до смерти опустошен словно в аду.
Кто чувства не хранит в припасе
И душу не поставил на засов,
И сердце у кого не "ливер на колбасы",
Не инструмент для тиканья часов.

Винсент, кистей и красок подполковник,
Ты самый стойкий интроверт-покойник
И лучший ордена искусства кавалер,
Не согласится с этим только лицемер.

Хочу пройти я по твоим следам,
И превратив свои глаза в уста,
Поведать людям, что время вечно,
Если найти смысл жизни человеческой.

Ты не трусился жить по мечте,
Ты просвятил свой талант в темноте,
И выхватив руки из заперти,
Ты начал своей дорогой идти.

Съедая время кисточкой,
А метров путь - пером,
Я стану твоим призраком,
Стоящим за стеклом.

От вдоха и до выстрела
Прослеживая путь,
Пройду наверно численно
Метраж такой что жуть.

Сменяя ряд профессий,
Друзей и города,
Я выполню ту миссию,
Без которой мне нет сна.

На Юге Нидерландов
В местечке Грот-Зюндерт
Открою первый тюбик
Чтобы начать портрет
Твоей собачьей жизни,
Непризнанный Винсент.

Закрою крайний тюбик
И допишу строку
В местечке близ Парижа
Овер-Сюр-Уаз,
Где, разрядив обойму,
Сказал ты "эн, де, труа".

Прими благословенье от меня
На книгу по моим следам. 125 лет спустя.