Студенчество. Глава 4. Воронежский политех

   Весенняя сессия на третьем курсе запомнилась сдачей зачёта по Электрорадиоматериалам и экзамена по Основам проектирования схем радиоэлектронных устройств (Усилители низкой частоты). Зачёт по Электрорадиоматериалам принимал доцент Балашов Ю.С., а экзамен по Усилителям низкой частоты - декан Ефанин Н.Е.

   Вся группа сдавала зачёт ещё до начала сессии, а я не смог, потому что три дня пролежал с рожистым воспалением обеих ног. Впервые у меня было рожистое воспаление ног ещё в Омске, когда я, купаясь в Иртыше, порезал ступню правой ноги о край пустой консервной банки, кем-то брошенной в воду.

   Через три дня лечения я пришёл на кафедру физики твёрдого тела, где тогда работал Балашов Ю.С. Он усадил меня за свободный стол и дал вопросы. Я быстро подготовился и начал отвечать. Но когда я докладывал свойства
фторопласта, вмешался какой-то преподаватель, который начал задавать вопросы о влиянии на свойства материала химических элементов, входящих в его состав.

   Тогда Юрий Степанович поразил меня своей реакцией на этот факт: он вывел меня в коридор и, расположившись у окна, продолжил приём зачёта. И в итоге поставил мне в зачётку "хорошо", чему я был крайне благодарен. Всё-таки я не был студентом специальности "Физика твёрдого тела" и не мог знать о влиянии химических элементов на свойства материала.

   Многие мои однокурсники из группы РК-52 сдали все зачёты досрочно и попытались так же поступить с экзаменом по Усилителям. Этим летом Слава Вылегжанин, Гена Коган, Володя Харитонов, Толик Грамаков, Эдик Нарольский, Люда Тамбовцева решили поработать проводниками на поездах дальнего следования, для чего уже прошли обучение и получили подтверждающие документы. Поэтому они спешили поскорее рассчитаться с экзаменационной сессией.

   Однако, с "первого захода" сдать экзамен не получилось - декан Ефанин Н.Е. требовал безукоризненных знаний по предмету. Зная это, я несколько дней готовился к экзамену особо усердно. Попытался читать учебник, но потом понял, что это будет всего-навсего распылением знаний. И взялся за штудирование конспекта, который у меня был достаточно полным и исчерпывающим.

   Когда я пришёл на экзамен, в коридоре толпилась почти вся наша группа и мне сообщили, что уже есть несколько "неудов.". Решив - "пан или пропал", я вошёл в аудиторию и взял билет. Сомнений не было - я нарисовал схему усилителя и доложил по существу. Вижу - Ефанин расслабился и улыбается. Последовал дополнительный вопрос и снова - ответ по существу. В результате я получил "отлично" в пустой строчке зачётной книжки.

   Когда я вышел в коридор и показал однокурсникам зачётку, все как-то приободрились и начали уверенно заходить в аудиторию.

                *     *     *

   У Ольги после сессии началась производственная практика. Конечно, кто-то из её группы остался в Воронеже на экскаваторном заводе им. Коминтерна. Однако, Ольгу отец постарался отправить из города и она поехала в Липецк.

   Я хотел было, как и мои однокурсники, поработать проводником. Тем более, что Толик Грамаков обещал помочь со сдачей квалификационного экзамена. Но Ольга воспротивилась, сказав, что будет часто приезжать ко мне из Липецка.

   И действительно, однажды я проснулся рано утром, когда первые лучи солнца ещё только осветили верхушки деревьев в садах Чижовки, лежал и нежился под одеялом на своей "Ладоге" и глядел в окно. Вдруг мне показалось, что на уровне подоконника промелькнула Ольгина голова. Я встал и пошёл к двери, распахнул её и вдохнул свежего утреннего воздуха. В этот момент из-за угла соседской половины дома и показалась Ольга. Мы обнялись и погрузились в ещё не остывшую постель.

   - Я на сегодня взяла отгул, - сказала Ольга, когда мы проснулись в полдень. - А что мы будем обедать?

   Я сходил в гастроном на Лейтенантском (был такой одноэтажный магазин в военном городке на пересечении улицы Чапаева и Лейтенантского переулка) и купил поллитровую банку гречневой каши с мясом за 60 копеек и бутылку 0,5л ставропольского вина "Алиготе" за 98 копеек.

   Надо сказать, что какого-то особенного недостатка в деньгах мы не испытывали, ибо наш совместный бюджет составлял: моя стипендия - 45 рублей (как отличника), Ольгина стипендия - 40 рублей, мои родители высылали 65 рублей, а за квартиру 35 рублей платила Татьяна Степановна.

   Пообедав, мы отправились на реку Воронеж. В 1968 году в Воронеже ещё не было водохранилища и большинство жителей Чижовки отдыхали и купались на пляже у Вогрэсовской дамбы. Мы спустились по узким улочкам чижовских холмов, утопающих в зелени садов, к дамбе и прошли к песчаному пляжу.

   Конечно, это был не Иртыш с его жёлтой от песка водой и мазутом на берегу. Река Воронеж была в ту пору исключительно экологически чистой, о чём свидетельствовал нежно-голубой оттенок её воды. Это уже значительно позже, когда была введена в строй плотина и река превратилась в водохранилище, вода поменяла цвет на зелёный из-за большого количества разнообразных водорослей.

   После того, как мы несколько раз переплыли на противоположный берег и вернулись обратно, довольные и весёлые отправились домой. А вечером поехали на центральный автовокзал, где Ольга села на междугородний автобус до Липецка. Производственная практика у неё длилась целый месяц и она ещё пару раз навещала меня.

                *     *     *

   Однажды в магазине на Лейтенантском со мной заговорила незнакомая мне женщина. Узнав, что я студент и сейчас нахожусь на каникулах без дела, она предложила:
   - Мой сын тоже студент и тоже на каникулах. Сейчас он собирает команду для похода на байдарках по Хопру.
Если надумаешь - приходи к нему. Наш дом - второй от почты на Грамши в сторону дамбы.
   - Хорошо... Я подумаю, - ответил я, хотя был не уверен, что мне это нужно, ведь Ольга могла приехать ко мне в любой день.

   Когда у нас ещё была сессия, к хозяйке вернулась из Хабаровска дочка. Она была ровесницей мне и замужем. Лариса со своим мужем, как и мы с Ольгой, учились в средней школе в одном классе и сразу же после окончания школы поженились. Но что-то у них не заладилось и Лариса уехала к родственникам в Хабаровск. А тут она вернулась и сразу же объявился её муж.

   Он переехал жить к Ларисе и даже перегнал свой "Москвич-307". Но прошло совсем немного времени и он исчез вместе со своим "лимузином".

   Лариса была очень красивой женщиной. Я бы даже сказал, что она обладала редкой красотой. Однако, Лариса поразила меня тем, что ничем не хотела заниматься - ни работать, ни учиться. Всякий раз, когда я проходил мимо их веранды, то видел, как она сидит перед зеркалом и наводит "марафет" на лице. Лариса была настолько хороша собой, что вполне могла бы и обойтись без него. Но, возможно, она делала это для того, чтобы я всякий раз обращал на неё внимание.

   Однажды, когда я рано утром вышел из своей половины дома и направился к туалету, который находился ближе к хозяйской половине, из неё вышла Лариса в одной ночной рубашке и направилась к объекту моих устремлений.
Однако, мне настолько хотелось по маленькому, что даже в глазах потемнело. Ещё машинально двигаясь к туалету, я обратил внимание на то, что на сарае нет замка. Я открыл дверь и вошёл в сарай. Там за досками я и удовлетворил своё желание.

   Мы с Ларисой вышли одновременно: она из туалета, а я из сарая. И остановились друг против друга: она в одной ночной рубашке, а я в одних трусах. Сперва от оцепенения мы стояли молча, смотрели друг на друга и тряслись не то от холода, не то от ощущения близости наших почти обнажённых тел.

   В моей голове лихорадочно мелькали мысли.
   "Я не могу испытать сладость близости с Ларисой, потому что люблю Ольгу", - была первая мысль.
   "Я бы мог пригласить Ларису ко мне, но боюсь, что Ольга опять объявится неожиданно", - была вторая мысль.
   "Лариса провоцирует меня, чтобы потом всё рассказать Ольге и отбить меня у неё", - была третья мысль.

   В конце концов я открыл рот и, стуча зубами, пролепетал:
   - Мы, кажется, совсем замёрзли. Пошли по домам.
   И мы разошлись - каждый в свою половину дома.

   А через несколько дней хозяйка заявила, что возвращается из армии её сын и он написал, что будет жениться. По этой причине мы с Ольгой должны освободить занимаемую половину дома.

   Когда из Липецка вернулась Ольга, мы после недолгих поисков сняли комнату по улице Грамши в доме, который находился на удалении в сто метров от дома на Островского. И даже не потребовалась машина, чтобы перевезти мебель. В этой комнате нам предстояло прожить до окончания учёбы.

        Далее:http://www.proza.ru/2017/03/23/1805