Молочный джаз отрывок

- Пришла заявка,- сообщил парторг Дорофеев,-от "Молочного джаза" областной слет ударников
коммунистического труда похоронных бюро управления бытового обслуживания населения просит
представителя в почетные гости. Кто поедет?
- Может, хватит этих мероприятий?- сказал Семен Круглов.
Дорофеев разбил антиобщественный взгляд, нарисовав неприглядную картину,ежели будет нарушено
требование руководящей роли партии. Нужно и должно участвовать.

- Я ухожу,- встала Вика.
- Ишь, цыцочка,- выразился парторг, когда дверь закрылась,- подумаешь, напугала мужика...Только
свистнем, к нам теперь народные артисты побегут.
- Правильно она сделала.
-И ты, Сенька-Не возразишь, можешь мотать,- с земляками Дорофеев говорил по-простому.
- Я останусь, потому что чхал я на вас!
- На кого?!

- Сьезжу я. Мне этот слет вроде как поближе,- сказал Пахом.
- Молодежь. учитесь у дедов, они тернисто прожили, но сознательность по кустам с девками не растрясли.
Руку, отец Пахом.
- Не надо. Из любопытства прокачусь. Знакоство не повредит. У входа под гробовые своды голубого воздуха...

Доклад Ефима Ржавкина, главаря управления, ведающего всеми похоронными бюро и отделениями,
отливал необходимыми красками, цитатами. Вместе со всем советским народом, отмечал Ефим, идут
в едином строю обмывщики, гробовщики, могильщики, кладбищенские сторожа. И заботы у них те же
самые: удовлетворить растущие запросы населения. Давно минули времена: кое-как сколоченный гроб
присыпают как-нибудь землей, похлебают кутьи, и здравствуй, забвение. Отныне культура производства
при одновременном  росте рентабельности. Борьба за экономию путем увеличения расходов  клиентов
красной нитью проходит через нашу жизнь и не кончается с окончанием ее,- витиевато-захлебисто
выразился докладчик.

Примечательны, показательны цифры и факты эффективности работы по-новому Раскудыкинского
крематория. Освоение нового оборудования по научной технологии, перевод печей с дров на газ
позволили увеличить фонд предприятия на 184 рубля, что, в свою очередь, позволило улучшить условия
труда и отдыха рабочих. Приобретены два замка для раздевалки в душе, куплено лото для красного
уголка. За минувший год в книге отзывов ни одного критического замечания, но 27 благодарственных
записей, родственников, разумеется. Коллектив по праву в числе первых удостоен высокого звания
коммунистического, товарищ Мерзавкин занесен на областную Доску почета.

И в нашем управлении таких замечательных людей немало. На кладбище, где сторожем товарищ
Непросыхайкин (на фамилии не обращайте внимания, они нам достались от тяжелого дореволюционного
быта), вы никогда не увидите на могилках пустых бутылок, кусков хлеба, остатков Пасхи или Троицы,
засаленной газетной бумаги. Вот где сознательность, с кого учиться по-государственному подходить
к мелкому, казалось бы, делу. Он не сжигает бумагу, не сваливает в мусорную яму, а, накопив
определенное количество, сдает. Из макулатуры, собранной товарищем Непросыхайкиным, по подсчетам
экономистов, выработано столько бумаги, что ее достаточно для издания иллюстрированной книги-альбома
"Мавзолей В. И. Ленина" трехсоттысячным тиражом. Каждый из вас получит этот альбом на память.
Трехсоттысячным тиражом, повторяю, товарищи!
В зале аплодисменты.

Выросли запросы на нагробные монументы, обелиски, плиты, раковины. И мы со всем справляемся и
успеваем заглядывать вперед, составить перспективные планы. Но... Товарищи, всякое движение вперед
не бывает без грусти, без издержек, хотя это лучше, чем издержки без достижений, грусть без новаторства.

Нужно прямо признать, определенные недостатки не преодолены и нами. Позорный факт случился в
Шуберске. Звено могильщиков Песикова в полдень закопало гражданина Мочалкина, не ушло от искушения,
но ушло с родственниками поминать вышепоименованного гражданина, бывшего, т. е. отошедшего туда,
куда придет час явиться и нам. (В зале негромкий смех). В результате неумеренного поминания не смогло
выполнить следующее погребение звено Песикова. На кладбище явился только сам звеньевой, но в каком
виде?! Пьяный, он оглашал траурное место хорошими, но неподобающими песнями. "Я люблю тебя, жизнь!"
Звучало неуместно, насмешкой над гражданином, т. е. трупом Чалмаева, над его семьей. Провожающие
Чалмаева вынуждены были попросить двух посторонних мужчин оформить могилу. Песикова уволили.
Не потерпим! Да, к сожалению, не хватает некоторым партийной, а беспартийным беспартийной
принципиальности. Надо мягко, но решительно говорить родственникам усопших:"Не могу, не пью,
не принимаю, на работе!"

- А если  очень хочется?- возглас в зале остался безответным.

Мерзавкин в короткой речи поблагодарил Родину, партию и правительство за внимание к простым
служащим крематориев, пообещал и дальше совершенствоваться в мастерстве. Предложил установить
на трубе более совершенную штуку для поглощения запахов. Заботился об окружающей среде.

Кургапкин посвятил выступление работе с молодежью. У юных отношение. представления о наших
профессиях неверные. Наша деятельность мало освещается в печати, по радио, в художественной
литературе. Дети мечтают о космосе. о кино, о полюсах. Несоразмерное внимание. Спросим: минует
ли кто нас? Не мигая, взглянем правде в глаза. Прискорбно, печально, но неминуемо. Укоренилось
представление о нас - угрюмы, бездарны, не в ногу с жизнью. Кругом оптимизм, а у нас, мол, наоборот,
вроде как и против политики идем. Но это в корне неверно. Мы, как и все, в поиске, старым обрядам
противопоставляем новые. Почему не привести детей на кладбище в день похорон руководителя или
старого большевика? В речах над гробом они услышат о замечательном пути усопшего, их потянет
на подражание. И где о человеке говорят только хорошее? На кладбище, товарищи! Вот оно воспитание
на положительных примерах. И спросим теперь: где же здесь пессимизм? Это школа жизни для
подрастающего поколения.

И разве не приятнокачественно и любовно отделать могилку заслуженного человека?! Это мы и должны
пропагандировать молодежи. Могут задать вопрос: ведь и гнусные люди умирают, их надо хоронить. Да,
и тщательно хороним. чтобы дух их не просачивался. Если заслуженных хороним с пролетарской
скорбью, гордостью, то отрицательных с удовлетворением - чище стало. Это, кстати, между нами, за
стенами слета распространяться не надо... Нет на земле угла, где не велась бы борьба двух идей,
и кладбище - не убежище, а поле битв. Нас учат: в идейных сражениях нет ничейной земли, если мы
отступаем, то могилы занимает враг. Никому и никогда не дано права нашим Центральным Комитетом
уступить хоть пястку земли. Будем же пропагандировать наши всем нужные профессии!

Марфа Борецкая, лучшая вязальщица цветов и венков, довела до сведения всех, как она до этого дошла.
Чудесно она говорила о сочетании эстетики с экономикой. Развитое  чутье прекрасного позволило ей,
не нарушая впечатления, сократить число цветов в венке  на целых десять! Это в одном, а посчитайте
в десяти, умножьте на покойников Раскудыкинской области, а всей страны?!

С интересом прослушали Коринфа Византийского, гостя из Москвы. Этот мужчина с двумя высшими
дипломами познакомил с каталогом надгробных речей на погребение разных чинов в меру заслуг.
Манипулировать ими может любой человек, прошедший двухнедельные курсы при научно-исследовательском
институте в Москве. Механизация такого трудоемкого момента сокращает расходы умственной энергии
начальников, так как обычно их приглашают замолвить словечко за усопших.

Почетный гость Пахом Пирамидкин доверчиво сообщил, что он впервые на таком слете, и ему многое
интересно, многое открывается в новинку. Он пожелал слету успешного хода и завершения.

Люся Плоскопечатная из 19-й средней школы Раскудыкинска поведала: десятиклассники посещают
кружок ритуальных услуг. Уже двое решили навсегда связать свои судьбы с этим неблагозвучным, но,
дополняя Маяковского, мы, ассенизаторы, водовозы и гробовщики, революцией мобилизованные и
призванные. Не уроним славу трудовую, семью кладбищенских работников пополним.

Обьявили перерыв и лучшие люди с фланга между жизнью и смертью - нелегкая доля только провожать,
заторопились в буфет.  По слухам, должны были выбросить копченой колбаски и по сто граммов красной
рыбы. Пахом взял пару бутылок пива и сардельки, устроился за столиком в углу, на котором он приметил
баночку с горчицей. Подсел рыжеватый мужчина с плотными красными  губами.
- Как впечатление, земляк? Слышал про меня, а видишь, поди, в первый раз?- встретил непонимание и
пояснил:- Наумов-Плоткин я.

Про такого Пирамидкин слышал. Работал столяром в Уездном комбинате бытового обслуживания населения.
Имел недостаток - запивал после получки. И в конце запоя на целые сутки терялось сердцебиение.
Ругали Наумова, корили:
- Своим пьянством сбиваете авторитет учреждения, снижаете наше ускорение по пути в коммунизм.
- Простите меня благодушно, товарищи,- отговаривался столяр.- Жизнь, кто-то должен тормозить, иначе
на полной скорости столкнемся с коммунизмолм, и некому будет нас похоронить, или мимо пролетим,
чуть-чуть, но мимо - какая обида! Тише едешь, дальше будешь!

А однажды: прошли сутки - сердце не выдает тайну жизни.
Третьи сутки сердце не стучит. Семья документы оформила на покойника. Из сводок его вычеркнули,
комбинат из сэкономленных материалов устроил гроб, креп, венки. Лежит в гробу, и водкой от Наумова
попахивает.
Нынче каждый стремится не отстать от каждого, и хоронили столяра вполне на уровне, трое выступали
с речами. Спич заместителя председателя месткома Мымрина был прерван:
- Ванька, гниль могильная, мать твою раскатать по гробовой доске, ты что на собрание меня затащил?

Люди нынче не верят в чудеса, и поэтому никто не опешил, не перекрестился. Развеселились даже
родственники. Наумов сел в гробу, стоявшем рядом с могилой, раскачивал голову руками, ни черта
не соображая:
- Голова, моя головушка, разламываешься ты без похмелья... Брошу пить... какая гадость... больше
ни граммушечки.
Все, конечно, пошли в дом Наумовых. И где гроб давеча стоял, там был стол, украшенный водкой и
закуской. Но хозяин зелье не пригубил.

Начались трудные будни для Наумова. На работе не восстановили. Не против, но нужен паспорт.
А паспорт не возвращали - вас нет. Я воскрес - такой графы у нас не имеется. Вас посчитай воскресшим,
а нас приедут проверять психиатры. Принес справку из больницы о возможности многодневного
пребывания в безжизненном состоянии. Докторам раньше надо было думать, когда подписывали
справку о смерти. Не морочьте голову, у нас все оформлено, документы в порядке; переделывай,
исключения разные допускай, а потом учет нарушается, подойди с такими в будущее время, когда
все начнут обрабатывать электронно-счетновычислительно.

Атака в лоб не удалась, повел издалека, в обход. Акушерка, соседка, через два дома жила, упросила
врача подписать справку о рождении в 1916 году гражданина Плоткина (фамилию придумал сын-
десятиклассник, имевший по литературе только хорошие и отличные оценки, т. е. мы видим, что
дети страдающих запоями не обязательно дегенераты или озлобленные).
Два сапога, два профессора. По паре.

Про забавный случай с Наумовым много говорили в Уездном районе, а следовательно и в колхозе
"Смычка". Люди понимали. смеялись, знакомые ободряли мужика, советовали, высказывали желание
помочь. Но когда воскресший появлялся перед ними не в общежитии, а перед сидящими за служебными
столами, они были серьезны, требовали предьявить документы, справки... Где подмазал, где упросил,
но кое-как Плоткин приткнулся к живым: получил паспорт, устроился работать на старое место. Однако
прежний стаж не засчитали, орден и две медали за войну не признавали, рассудив, что гражданин
Плоткин не имеет оснований пользоваться привилегиями гражданина Наумова. Но сменить фамилию -
полегче, чем воскреснуть. Не желая отбросить новую фамилию, с которой тоже свыкся, стал жить под
двойной.

Все уладилось, товарищи по труду поздравляли. И на радостях, впервые после двух лет воздержания,
выпил. И стал пить только по выходным. А чтобы сердце не остановилось, не смущало людей, старался
больше двигаться, пьяный бродил по городу, кричал похабные песни, пел про комсомольцев с 20-го
года. Милиционеры понимали, зачем он это делает, и не задерживали. Умеет пить, приводили его в
пример на собраниях, когда заводили речь о гнусном влиянии пьянства на трудовую дисциплину,- на
работе в рот ни-ни. Похвалы избаловали, стал и по средам после обеда пьянчить. И такому столяру
доверили только изготовление гробов.

- Сюда по случаю попал. Все время посылали Дарью Банишевскую, она наряжает покойников. Но
месткому сделали замечание, указали на узость актива, надо, мол, наращивать новые, вовлекать широкие
слои. Ну а нас всего трое, кроме меня с Дашкой, двое могилы роют, так они вообще не просыхают.
Нюшка Глухая, тоже не пошлешь. Провели меня в ударники, вручили значок. Я смеюсь: умру, на
подушечке впереди меня понесут. Не хотел ехать, думал, расходы, а мне обьяснили: зарплата
сохраняется, командировочные, суточные, ночлежные, дорога в оба конча оплачивается. Деньги
дают, мы что - дураки?! Сказали: слушай, записывай, перенимай. И самого выступить заставляют.
После перерыва буду. А тебе много заплатили, когда по телевизору выступал?

- Двести.
- двести?! За несколько минут?! Ты - не простой старичок! Сколько за сутки можно нагрести?! Да у вас
в деревне одни богачи! Ловко вы устроились!

После перерыва первой выступила Сифара Абверова, санитарка морга из Шмона. Она говорила о
связи, о поддержке, нерушимом единстве покойницких и кладбищ. Одно общее дело делаем. О новой
машине "МОТ" (механический обмыв трупов) рассказала.

Проникновенно звучали слова Наумова-Плоткина о волнении, с которым, как и все советские люди,
живут его товарищи по нелегкой, но тем более почетной профессии. Затронул проблему правильного
сочетания моральных и материальных ресурсов, заверил, что и Даша Банишевская, и Нюша Глухая,
и могильщики сделают все и чуть больше, от них зависящее для достойной встречи юбилея, не
допустят краж елея.

С огромным вниманием участники слета слушали секретаря обкома партии С. А. Дермантинова.
Огромные перемены происходят. они радуют и вдохновляют. Неизмеримо с 1913 годом возросло
благосостояние трудящихся, сказал он. Наши люди стали лучше питаться, и вы это ежедневно видите
прекрасно: дистрофиков в гробах встретишь чрезвычайно редко, стали лучше одеваться, повысились
требования к форме гроба, процедуре похорон. Но жизнь не стоит на месте, мы поднимаемся на новую
ступень и решаем более сложные задачи. Еще имеем недостатки, связанные с нашим ростом. Бывают
жалобы на длительность процедуры, задерживается изготовление того-сего, нередко гробы делаются
из сырых досок. Согласитесь, это не каждому приятно. Невелик выбор венков, слабо внедряются в практику
живые цветы, ветки хвойных и лиственных деревьев. Не изжиты случаи злоупотреблений, хищений.

Мы уделяем вам внимание, недавно областным комитетом была проанализирована работа вашей сети,
принято соответствующее постановление, партийные организации его получили, потому не буду на нем
останавливаться подробно. Нет важнее задачи - достойно проводить человека, не досаждать ему на
последнем пути... Недалек тот день,когда и районные центры перейдут на кремацию. Поэтому уже сейчас
необходимо подготавливать население, вести  разьяснительную и пропагандистскую работу, Кремация
удобна, практична, экономична. Не секрет, товарищи, а научный подсчет: если каждому выделять по два
метра, то в следующем столетии планета по имени Земля представит из себя сплошное кладбище, а
потомки наши. мы, естественно, умрем, будут жить на деревьях... Слет ударников наметит, сказал в конец
секретарь. пути устранения и поведет к новым достижениям. Слава ударникам, вперед идущим, вперед
смотрящим!

Первый день слета закончился. Пирамидкин с Наумовым-Плоткиным шли в гостиницу.
- Присоединяйся к нам, Мужички сбрасываются по пятерке. Что ты будешь делать один?
Мужичков в номере семь или восемь. Пили стаканами. Пахом не отставал. Не хватало, чтобы артист
плелся за гробовщиками и землекопами.
Воодушевленные водкой и присутствием человека, незнакомого с покойницким бытом, много говорили,
перемывали дела житейские.

- Хвалят. хвалят. выступает, призывает, знаю я эту санитарку из Шмона. Ни одного трупа не пропустит.
С кого майкой не побрезгует, с бабы комбинацию стащит. Оно покойнику все равно, но как-то оно так,
но тем не менее однако.
- У нас Васька Жмых укладывает в гроб. Пиджачишка понравится, свой плохонький натянет на труп, а с
того себе. Материей, цветами заложит, кто там станет рассматривать.
- Не скажи, в Штатном жена полезла в карман мужа, не завалялась там денежка какая, видит: пиджак
незнакомый. Подняла шум. Санитар был кандидатом в партию, стаж проходил, так его мигом сняли
с партийного учета.

- Нигде лучше не поймешь, что жизнь - веселая и забавная штука, чем на кладбище. Не забуду, как
хоронили генерала. Из Москвы, а тело завещал землякам, может быть, не хотел  сжигаться. Ветеран,
неизвестно, чем он и умирал: одна нога - протез, руки тоже, глаза искусственные, вместо горла - трубка,
на груди - кожа от барабана, а на ней синими чернилами "За Сталина-отца!" Герой, одним словом,
жизнь и части тела розданы народу. Речи произносят, слезы смахивают, все начальство районное
собралось на знаменитого земляка. Стою около гроба, засмотрелся на перчатки. Чего они мятые?
На протезах должны быть гладкие, натянутые. Незаметно потрогал. На палку наткнуты дешевенькие.
Ну знать, обыкновенный москвич уже понашивает генеральские протезы. Я и ногу трогаю. А там пусто.
Крышку стали накладывать, между делом пятачок с глаза сдвинул. Ясно, неспроста пятаки положены.
Разобран генерал на детали, сувениры. Чуть не вытошнило, добро, я не употребляю, пока гроб
не закопаю.

- А начальство что выделывает! И на кладбище для себя местечко потеплее, на южном склоне выбирают,
под соснами. Старое у нас, раньше князей да советников хоронили. шикарно! Многие памятники растащили,
могилы сравнялись. теперь по новой хоронят. С могилы что-нибудь стащить - строго карается, тут уж блат
нужен. Мраморные плиты берут, выбить новые буквы нетрудно. Обелиски - с них кресты сшибай,
звезды приделывай.

- Читали в газетах, один по первому классу обеспечил себе похороны на будущее, памятник припас,
местечко. Накрыли его.
- А у нас директору фабрики повезло. однофамильцем князю оказался, и даты как раз на сто лет
различались, еры убрали, цифры подчистили.
- Или директор универмага у нас. Теща умерла.А на кладбище склеп сохранился с прошлого века.
Дверца сломана, в середине пусто, следы хулиганства только. Где надо поговорил, разрешили ему
склеп использовать. Прибрали, дезинфекцию провели, и при огромном стечении народа эту тещу
в необычное для нынешнего человека помещение вложили. Зять частенько похаживал, бабы в пример
ставили его уважение к теще. На мертвую и дурак не сердится, отвечали.

Но больше нехорошее подразумевали. ОБХСС елозило вокруг универмага и все по-пустому. Не особенно
и старались. А следователь приехал из Раскудыкинска. Кто-то и надоумил его анонимно, полезли в склеп,
а там склад мануфактуры. Жестко наказали, директору строгача с занесением в личное дело, сообщников
помягче:кому семь, кому пять с конфискацией, с последующим лишением права толкаться около
материальных ценностей. Тещу перезахоронили, как неизвестного солдата.

- Да, на кладбище жизнь, как муха на стекле, не спрячешься. Сплошная кинофикация без всякой советской
власти.

- У людей великая тяга досаждать другим. Слушай, Пахом. замечено: мрете вы чаще в самую глухую пору.
Послякотней выбираете, а попробуй в мокрой глине выкопать могилу, грязь течет, гляди, чтобы стенки не
обвалились, а они обваливаются, лишний кубометр вытаскиваешь, а за работу не дплатят. Родня покойников
согреться дает, но с малой охотой грязного зовет помянуть усопшего.
- А зимой кайлать мерзлый грунт?!
- А как вы горбатых хороните?- проявил любознательность Пахом.
- В гробу горбатых нет.
- Просись, Пахом. на наше кладбище,- сказал Наумов-Плоткин.- В лучшем виде представим начальству на
том свете. Могу с ребятами поговорить - плиту из чистого мрамора за десятку сообразят.
- Кончай бодягу. споем! У ручья с каллиииннныыы аааблииитает цвет, а любовь девичья не проходит, нет!

На следующий день участники слета на комфортабельных автобусах поехали на Торчковское кладбище.
Оно было украшего флажками, пузатенькими, широкими буквами растянулся на половину фасадной
ограды транспарант "Мы придем к победе коммунистического труда! Ленин." Между столбами на главной
аллее растяжка "Коммунизм - будущее всего человечества!"... Между могилок шли к месту соревнований
по профессиям. Пахом оглядывался на убранство, решетки. памятники, цветы. портреты, подумал:
эти дошли...

За столом на поляне под развесистой клюквой сидело жюри.
Мерзавкину, как представителю единственного в области крематория, состязаться было не с кем и он
обжаривал шашлыки для всей компании ударников и гостей.

Среди вязальщиц венков Марфа Борецкая подтвердила свой высокий класс и была отмечена дипломом
и чайным сервизом.
Среди гробовщиков борьба за первенство острее. Трое одновременно представили произведения рук
своих. Судьи тщательно проверяли качество, стружка у всех гробов была снята элегантно, но гвозди
аккуратнее, ровнее вогнал Наумов-Плоткин. Он принимал диплом и премию - отрез на костюм - и
порывался сказать:
- Взволнован, как, не чувствовал, какое за наш труд внимание проявляется, теперь снова не буду пить
во все будние дни. спасибо. товарищи1 Ведь чувство гордости развивается.

Посоревновались копатели могилок. Победил Архип Елагин из Комчванска. Последними на старт вышли
обряжающие. Самые веселые состязания. Вызвали добровольцев для моделей. С волнением ложился
Пахом в гроб, сделанный дипломантом Наумовым-Плоткиным. Обряжала его выступавшая вне конкурса
Сифара Абверова. Свободные от дела мужики старались рассмешить "покойников", тешились над
святым - над смертью. Да, жизнь она берет верх. И "покойники" корчили рожи. прыскали смехом.
отпускали шуточки.
То ли Пахом производил наиболее благоприятное впечатление, а вернее, Сифара была непревзойденным
мастером своего дела, что жюри не выдержало и присудило ей специальный приз - кофточку и набор
духов.

Когда Пирамидкин полез в правый карман брюк, то лежавшую там до начала состязаний трешку не
нащупал. Шум не стал поднимать, только подивился ловкости рук и внимательно оглядел сифару с пяток
до головного убора.
Перевернули гробы, все расселись, чтобы подвести итоги слета. Было зачитано обращение участников
областного слета ударников коммунистического труда ко всем рабочим и служащим сферы бытового
обслуживания.

"Дорогие товарищи!
С каждым днем время приближает  нас к знаменательной дате - 100-летию со дня рождения гениального
Ильича Владимира Ленина. Советские люди с особым подьемом и воодушевлением готовятся эту дату
историческую встретить. Со всех концов нашей необьятной поступают радостные об успехах всенародного
в честь ленинского...
Беспредельно чувство любви и уважения нашего народа к Владимиру Ильичу, который жизнь свою всю
посвятил за счастье трудящихся борьбе.

Включившись в социалистическое по досрочному заданий пятилетнего плана, коллективы похоронных
учреждений приносят сверхплановую прибыль, успешно расширяют ассортимент услуг населению,
улучшают качество продукции при одновременном снижении себестоимости, внедряют  передовые.
Зачинателями добрых дел являются коллективы и ударники труда коммунистического...
Мы, участники областного слета. единодушно сознаем, что лучший способ выразить уважение
безграничное памяти вождя нашего и учителя состоит в том. чтобы непоколебимо идти ленинским
курсом, добиваться еще лучших в своей трудовой деятельности успехов, чтобы делами достойными
отметить славную годовщину...
Мы обращаемся... продолжить... уделить... улучшить... внедрить... и на этой основе добиться..."

Все встали и запели: в коммунистических бригадах, с нами Ленин впереди!
Напоминаем, что Мерзавкин готовил шашлыки.