Летними вечерами

Летними вечерами, за чаем, беседовал я с дедом Андреем Елисеевым. Пенсионером и ветеранам войны. Рассказывал ему разные истории из жизни, зная, что это его заинтересует. Да кто ж из собеседников не любит разговаривать на эти темы? У каждого в жизни их наберётся немалое количество. Есть о чём поведать соседу за чашкой чая. Тут разговор зашёл о Загревском, моём заместителе начальника цеха и любителе скрывать свою истинную национальность. Надо было почистить проходы в цехе. Работа денежная, договорная. На какую сумму уговорит заместитель, на такую и закроют наряд. Подошёл он ко мне, как к желающему подзаработать. Видимо других источников улучшения моего благосостояния он выдумать не мог. Чтобы приплюсовать к своей получке лишних 2-3 червонца, я, инженер-технолог механического цеха, должен был взять в руки скребок, который представлял собой гибрид лома и топора, и при помощи физической силы очистить огромное количество чугунных половых плиток от наплыва металлической грязи. И при чём делать это в свободное от основной работы время. И поскольку объём работы был солидным, дал мне в помощники карщика Виталия Самойлюк. Человека работящего, заикающегося, любителя крепких напитков. Каких - не трудно догадаться. Рассказал, что надо делать. А про зарплату - молчок. Будто это лишнее. Ему то может быть лишнее, но не нам. Тут Виталя, заикаясь, с улыбкой на лице и говорит: - еврей, когда устраивается на работу он сперва не спрашивает, что я буду делать . Он сперва спрашивает: сколько ты собираешься за это платить. - У нас нет евреев, у нас все русские, - перебил Виталия Загревский на половине фразы. А в конце добавил, что мол все вопросы по расценкам - к завхозу Журавлёвой.   Этот диалог я и сейчас, спустя годы вспоминаю как анекдот из жизни. Кому ни расскажу - все реагируют примерно одинаково. Кто мило улыбнётся, а кто и заржёт как жеребец.  Тут и дед Андрей повеселел, и рассказал мне, как был у него в полку один хитрый еврей-солдат, который как узнает, что скоро  день атаки - тотчас бежал в санчасть, за освобождением. Больным прикидываться. Один раз освободили, другой. На третий - замполит отобрал у него "листок освобождения", разорвал его на мелкие клочки и пустил по ветру. После чего приказал деду Андрею отдать ему свой автомат. Красноармеец Елисеев не возражал, т.к. он в то время воевал пулемётом Дегтярёва. И довольно-таки успешно. От его пуль невозможно было укрыться ни сдающему, ни отступающему. А был он в числе лучших бойцов заградотряда. - Вот, они немцам сдаются, а я по ним из пулемёта, - говорил он.  - А не жалко, в своих то? - спрашивал я. Дед Андрей отвечал что нет. Такое было время. Я мысленно ставил себя на его место, пытался представить себя бойцом заградотряда, бьющего без промаха по перебежчикам, желая ощутить, испытать всё то, что испытывал мой собеседник в те годы. Но дух той военной эпохи и дух эпохи мирных лет  были несравненно далеки друг от друга. И там, на фронтах Великой Отечественной, двигаться можно было только в одном направлении - вперёд. Отступление и переход на вражью сторону расценивалось как измена Родине. А для изменников во все времена был один ответ. Из рассказов деда становилось ясно, что прожил он свою сознательную жизнь человеком несгибаемым, крепким, не отступающим ни перед чем. Как в военное, так и в гражданское время . В еде был не привередлив, алкоголем не злоупотреблял, курил только махорку. Достанет бывало коробочку с ароматной курительной смесью, насыплет щепоть, другую на небольшой клочок газеты, свернёт в трубочку и дымит на крылечке в своё удовольствие, вспоминая былые годы. Супруга его, баба Катя, до разговором менее охотлива. Её о чём ни спроси, на всё один ответ: работала. А работала она не покладая рук и ног до самой пенсии. И дома, и на работе А как с мужем познакомилась - она так и не сказала. Тоже наверное где-нибудь на работе. Другие обычно знакомились на танцах. Повезло видать деду. Отхватил себе в жёны работящую комсомолку. А там - дочка родилась, замуж вышла, внучка на свет появилась. Тут дедов зять и запил. Придёт бывало домой пьяный, ляжет на диван, и жене: -Валька, посиди со мной. И она садилась рядом, не отрывая своих грустных глаз от сокровенного супруга. Отец с матерью не раз задавали дочке один и тот же вопрос: - зачем тебе такая пьянь? На что дочь им отвечала: -папа, мама, кому я такая дура нужна? Кто меня замуж то возьмёт? И дочку растить надо, и этого обалдуя жалко. Что он без них будет делать? Совсем сопьётся. И кончит свою жизнь где-нибудь под забором, или вблизи какой водосточной канавы. А так - жена, дочь, да бабка с дедом, не дадут мужику окончательно сгинуть.
Помнится как то раз пытался пьяный муж жену тронуть. Ну, дед ему и показал, где раки зимуют! Целый день молодой зять прятался по всем углам дачи от пожилого тестя по всем углам дачи. С ним не забалуешь. Он и раньше мог кого угодно прищучить. Дочь его институтов не кончала, ограничилась техникумом, по окончании которого поступила работать в Конструкторское Бюро (КБ). С годами дослужилась до инженера. Ей даже категорию присвоили. Третью. На этом и ограничивался карьерный рост сотрудника , не имеющего всшего образования. Однако, должность ведущего конструктора Валентина присвоила сама себе. В разговорах со мной, и моим товарищем, которого звали также, Андреем. Я и сам работал в КБ годами ранее. Два месяца до армии, и три - после. Только до армии я работал у Вячеслава Алексеевича Сталенкова - человека доброжелательного и приятного во всех отношениях, начальника сектора электрики. В той самой области, где я менее всего понимал, что надо делать. Хотя с работой справлялся. И дело тут вовсе не в профессионализме, а в дружном коллективе. Помню, какие пышные проводы в армию мне устроил весь сектор, без исключения. С чаем, тортом, и подарками. Жаль только, что поработать после армии с ним не довелось. Новый начальник КБ определил меня в сектор Комкова, что занимался узлами агрегатных станков. А я по квалификации был специалистом в области производства режущего инструмента. И Комков когда-то занимался тем же. Добрался до должности ведущего конструктора и, после ухода на пенсию Ирмы Леонидовны, возглавил сектор. Вот тут то и началась моя "развесёлая" жизнь, без прогрессивки и прочих премиальных. Я тогда в институт поступил, на вечернее отделение. Думал, что работая в КБ можно будет уделить немного времени домашним занятиям. Не пошёл раз на обед, повесил на кульман листок с чертежом, к лабораторной работе, да начертить ничего толком и не успел. Комков застал. Снимай, говорит. Тут меня как током прошибло. Обеденный перерыв ведь. Сниму, говорю. Когда обед закончится. Так и сделал. Мне это очень понравилось! Слов нет, одни эмоции. Мало того, премий никаких не начисляет, сижу на окладе, минус подоходный, бездетность, и комсомольские взносы. Так ещё и по учёбе ничего делать не даёт. У Сталенкова я бы и премии получал и кое что по учёбе мог сделать. А здесь - не видать мне ни единого рубля сверх оклада. Комков говорит, что я за смену должен 8 деталей вычертить. А кто мне столь даст сделать? Подзывает меня как-то раз Комков к своему кульману. Видишь, говорит, втулку на общем чертеже? Вижу, - говорю я ему. Так вот, надо её отдельно вычертить. А вырез мы сделаем сверху. Нет вопросов. Вычертил ту самую втулку с вырезом сверху. Осталось только размеры поставить. Не успел, Комков опередил. Нет, - говорит.  Втулку мы разрежем здесь, слева. Пришлось весь чертёж переделывать. Переделал, даже размеры проставил. И тут, откуда ни возьмись, да появился ни кто иной, как сам Комков. Нет, - говорит он. Втулку мы разрежем не справа а слева. Тут я ему и выдал: а потом мы разрежем втулку снизу, и выкинем её к чёртовой матери. Такого ответа он явно не ожидал. - Не пойму, то ли ты смеёшься, то ли издеваешься - услышал я в ответ. И вот с такими товарищами нам приходилось строить светлое будущее. Отработав неполный квартал я подался на завод, что располагался на одной с КБ территории, и за один только месяц смог заработать в 2,5 раза больше. На шлифовальном станке. Показал листок оплаты бывшим коллегам по сектору - у них глаза на лоб полезли. Никто из них столько за месяц не зарабатывал, кроме Комкова. Слава Рогачёв дивился больше всех. Вспомнил, что когда-то был фрезеровщиком, и больше 170 рублей в месяц не зарабатывал. Вот и пришлось ему поступить в институт, чтобы не стоять у станка и больше зарабатывать. От него я и узнал, что вместо меня взяли бывшую школьницу, на должность чертёжника, с окладом на треть меньше моего. Сотрудникам в нагрузку, исправлять её многочисленные ошибки, за нищенскую надбавку к премиальным. Хотя у самих и без того работы хоть отбавляй. Жалели, что я от них ушёл. И я их тоже. Ведь чем-же, скажите, виноват целый сектор Конструкторского Бюро, в том, что у них такой "мудрый" руководитель? Что сталенковых на всех не хватает. Вот и вспоминаешь впоследствии всех людей по-разному.  Одних - словами добрыми, а других вот - ругательными. И слава Богу, когда есть что вспоминать!...          

 Спасибо.