Записки чиновника продолжение

Департамент здравоохранения

Итак, в августе 1997 года я снова вошел в свой кабинет, в котором работал в должности первого заместителя заведующего отделом здравоохранения крайисполкома. Потом отдел  стал называться управлением здравоохранения администрации края,  а сейчас стал департаментом здравоохранения.  И моя новая должность называлась заместитель начальника департамента.  Два года моего отсутствия кабинет так никем и не был занят.  И вот теперь в нем мне предстояло начать новый вид деятельности.

В мою задачу как заместителя начальника входила обязанность организации обеспечения всех лечебно-профилактических учреждений края, подведомственных нам,  лекарственными средствами и медицинским оборудованием. Ранее этим напрямую занимались предприятия «Фармация» и «Медтехника», но сейчас с появлением многочисленных фирм, которые тоже стали этим заниматься, надо было все это упорядочить и сделать вполне открытым, с учетом роста коррупции в стране.

Как врач-рентгенолог я был в курсе, как работает «Медтехника», по прежнему месту работы хорошо знал руководителей подразделений «Медтехники» Миронцева и Шепелева. Хорошие деловые контакты у меня были и с директором краевого предприятия «Фармация», которых сменилось за это время несколько. Ведь именно на меня возлагалась обязанность поставить окончательную подпись под заявкой ЛПУ края в федеральные органы снабжения. Да и потом работа в компании «Шеринг» повысила мои знания в этой части.  Так что я знал, как мне надлежит поступать в данном конкретном разделе моей новой работы.

Вначале требовалось решить кадровые вопросы – подобрать специалистов.  У меня было несколько знакомых провизоров, с которыми я сталкивался, работая в «Шеринге». Они-то и подсказали мне несколько кандидатур на должности начальников отделов. После собеседования я выбрал двоих – Кугашеву и Даньковскую. Нужно сказать, что не ошибся в своем выборе, это были очень  грамотные, ответственные и  работоспособные  специалисты.  Еще одного сотрудника посоветовала мне взять Шетенко. Это была её племянница Степанова, тоже очень ответственный человек, инженер по образованию. Она стала заниматься медицинским оборудованием. Чуть позже  одного сотрудника, провизора, молодого парня, мне присоветовали взять из управления «Фармация». Он там засиделся в своей должности, перспективы карьерного роста не было. И он с удовольствием перешел на работу к нам. Очень хорошо знал составление отчетности в фармации, что нам и требовалось.

Такие отделы в органах управления отраслью здравоохранения только начали создаваться, поучиться организации работы было не у кого. Так что пришлось «изобретать велосипед».  И без бахвальства скажу, он получился качественным.  Такую оценку нашей работы за три последующих года дали на заседании Правительства края после рассмотрения вопроса о лекарственном обеспечении населения.

Надо было обзаводиться и помещениями, но пока ничего подходящего подыскать не удалось. Нормально рассесться по местам удалось лишь через год, когда этажом выше освободились три кабинета и я выиграл у своих конкурентов право занять эти помещения.  А весь первый год мы сидели все пятеро в одном кабинете, где когда-то я сидел  один.  Но это не мешало нам сразу включиться в работу  с полной отдачей.

Моя нынешняя должность предусматривала контакты с разными поставщиками лекарственных средств и медицинского оборудования.  В это время таких фирм появлялось все больше и больше.  С самого начала своей деятельности на новом поприще я взял под свой контроль проведение торгов на централизованную закупку лекарственных средств и изделий медицинского  назначения. Ранее этим занимался фонд  ОМС и как я знал, имела место утечка сведений о ценах на некоторые медикаменты в пользу одной из фирм, связанной с главным бухгалтером   краевого фонда.  Сейчас такой утечки не было и все конкуренты оказывались в равных условиях.  Еще одно нововведение я сделал,  проведя через администрации края постановление, запрещающее участвовать в торгах фирмам, не имеющим своего представителя в нашем крае.  Тем самым мы могли в любой момент повлиять на  нерадивого поставщика. Кроме этого, мы стали вести учет обо всех таких недобросовестных поставщиках и в дальнейшем не допускали их для участия в торгах.  Все это придало нашему отделу нужный авторитет,  и теперь все поставщики не обходили его стороной, контактируя лишь с лечебными учреждениями. 

Стал наводить порядок и в поставках медицинского оборудования. Каждое лечебное учреждение должно было у нас защищать свою заявку, обосновывая важность поставки того или другого оборудования.  Не считайте это излишней волокитой,  именно такая постановка вопроса препятствовала поставкам аппаратуры, которая в дальнейшем очень неэффективно использовалась. А такие случаи ранее были не единичны.  Таким образом, у главных врачей больниц и поликлиник появилась необходимость контактировать с нашим отделом.

В августе этого года я почувствовал, что у меня есть сердце и она может болеть.  В поликлинике мне назначили традиционное лечение стенокардии, даже ездил на  несколько сеансов в барокамеру в 10-й больнице, но эффекта от терапии не было. Вновь обратился к доктору Н.В.Ворониной, которая годом раньше мне поставила диагноз магниевой недостаточности и она посоветовала принимать препараты магния не курсами, а постоянно. Я стал пить эти препараты и боли в сердце исчезли. Это сейчас я знаю, что 40% магния в организме нужно для работы сердечной мышцы.  Вот и не хватило магния для сердца в условиях жаркой погоды и усиленного потоотделения.  Так я в очередной раз убедился в высоком профессиональном мастерстве Ворониной.

Я не буду рассказывать о многочисленных конкурсах, проведенных за три года моей работы в этой должности, это никому не интересно, разве что специалистам.  Но вот еще о некоторых моментах в своей работе хочу рассказать.

Еще в мой предыдущий период работы в управлении здравоохранения наш край стал участвовать в программе поставок медицинского оборудования в районные больницы за счет Международного банка развития и реконструкции.  Как я понял уже много позже, это был проект по «распилу» среди нужных людей выделенных из-за границы финансовых средств. Эти большие деньги в пределах 4 млрд. долларов США выделялись зарубежным изготовителям медицинской техники отнюдь невысокого качества (в районах и таким будут рады, да еще в нищей России),  транспортным организациям, которые взялись за доставку этого оборудования в районные центры.  Был создан специальный фонд «Российское здравоохранение» в Москве, набрал штат, для своего функционирования  занял одно из старинных зданий в центре столицы, где был сделал евроремонт. Этот фонд заключал договора непосредственно с главными врачами районных больниц и тем самым краевые органы управления как-бы  оставались ни при чем.  Лишь директору «Медтехники» Миронцеву поручалось обобщать сведения из районных больниц о поставках оборудования.  Все это было еще до создания в департаменте здравоохранения моего отдела.

Когда я уже поработал примерно месяцев 7-8 в своей новой должности, Миронцев поставил перед  моим начальником Кравцом вопрос о передаче контроля за этими поставками моему отделу, т.е. мне.  Эту инициативу он проявил, потому что поставки оборудования срывались,  уже были должны быть поставлены больше половины  изделий медицинской техники и оборудования, а на самом деле лишь отдельные экземпляры поступили в некоторые больницы.  Кравец дал мне поручение заняться этим вопросом.

Вначале я познакомился со всеми документами, которые были у Мироненко. Вырисовывалась удручающая картина – оборудование не поступало, на все вопросы в фонд «Российское здравоохранение» ответа не было.  Потом познакомился с договором между Хабаровским краем  и фондом по этому вопросу. Договор ничего особенного не содержал, типа договора о намерениях. Но обращало внимание то, что из 6 листов договора три листа были завизированы одним юристом администрации края, а три листа – другим. Что-то в этом было не то…. Доложил обо всем Кравцу и он дал задание ехать в Москву, в фонд и на месте выяснить ситуацию.  Так я и сделал. Взял под свою гарантию оригинал договора и поехал.
Найти фонд было несложно. Он находился в центре города, в старинном здании с высокими потолками, лепниной на фасаде и вокруг здания.  Попал в кабинет директора фонда господина Пастухова, с которым состоялась беседа.  На все мои вопросы он не стал объясняться, а попер на меня буром. Мол, нечего чиновнику краевого департамента здравоохранения здесь делать, между нами  никаких договоров нет.  На мои угрозы пожаловаться в вышестоящие инстанции  он порекомендовал мне хорошенько подумать, прежде чем это сделать.  Вечером ко мне в гостиничный номер вошли два представительных мужчины и предложили помалкивать, если жизнь дорога. Иначе запросто можно попасть в какую-нибудь аварию со смертельным исходом.  Было видно, что со мной не шутили. Перспектива оказаться на том свете  меня не радовала, да еще как какой-нибудь бездомный.  Я сделал соответствующие выводы, но для себя решил  на месте обезопасить от всяких неожиданностей. Понял, что за такие деньги, которые крутятся в этом проект МБРР можно всякое ожидать.  Что москвичи украдут деньги, а все повесят на региональные власти,  и  меня в том числе.  Поэтому приехав и все доложив начальнику, упустив разве что угрозы физической смерти,  я подготовил постановление главы администрации края об усилении контроля за поступлением оборудования со стороны местных районных властей, в первую очередь начальников финансовых отделов и главных врачей районных больниц.  Потом подготовил соответствующий приказ по департаменту здравоохранения. Нужно сказать, это мне в дальнейшем помогло проходить по делу о хищениях только в качестве свидетеля.  Но все это случилось через 4 года.

В этот свой приезд в Москву я встретился в его служебном кабинете со своим бывшим начальников А.И.Вялковым, который стал заместителем министра здравоохранения.  Мы очень хорошо посидели, кое-что вспомнили, кое-какие указания он мне дал по дальнейшей работе, обрисовал ситуацию в Министерстве здравоохранения России. Министром тогда была Дмитриева, неплохой психиатр и ученый, но никудышный администратор.  Я пожелал Анатолию Ивановичу дальнейшего карьерного роста и это пожелание сбылось. Через год я был  в его кабинете уже первого заместителя министра здравоохранения России.

В эти годы губернатор края В.И.Ишаев брал под свой контроль ремонт и строительство некоторых важных, с его точки зрения, объектов.  В их числе обязательно был один объект здравоохранения.  Раз в  месяц  Ишаев делал объезд  этих учреждений с целью контроля за темпами и качеством ремонтов.  На моей памяти было четыре таких объекта за эти годы.

Так называемые теплые переходы во второй краевой больнице. Они должны были связать двухэтажные корпуса старой постройки с более современным четырехэтажным зданием.  Но просто построить коридоры было бы не рационально, поэтому в этих переходах были оборудованы  помещения для размещения двух отделений с оборудованием в них на самом современном уровне. Ишаев очень хорошо воспринял идею создания здесь современного реанимационного отделения (помнил наши с ним разговоры, когда лежал в 11-й больнице в далеком 1992 году) и нескольких палат инфарктного  отделения, что позволило улучшить условия пребывания больных и установить современную следящую аппаратуру. Согласился  Ишаев и на некоторое удорожание реконструкции, когда было предложено все палаты отделения оснастить современными функциональными кроватями.  Потом при открытии этого перехода, когда были перерезаны ленточки, гости и персонал осмотрели все палаты, кабинеты и мы, медицинские работники, остались в своем кругу, чтобы отметить это событие, был выпит тост и за меня,  который приложил руку к созданию этих современных отделений.

Вторым объектом, куда я ездил на микроавтобусе со всеми членами группы строителей и руководителей отделов администрации края, чьи объекты ремонтировались, был перинатальный центр, корпус которого строился на территории детской краевой больницы.  Там все тоже было сделано по высшим мировым стандартам. Но открытие это центра произошло, когда я уже не работал в департаменте здравоохранения.

Еще один объектом, который контролировал Ишаев, было строительство  женской консультации в Комсомольске-на-Амуре и там же реконструкция онкологического диспансера.  Ишаев в Комсомольск летал на вертолете, а я ездил на своем автомобиле. 3,5 часа в дороге в один конец и я на объектах.  Естественно, потом я попутно решал и другие вопросы, не только участвовал в объездах Ишаевым объектов.

Хочется еще рассказать и о том, как я отметился в новом своем коллективе на очередной день Защитника Отечества, 23 февраля 1998 года.  Снова поразил своих коллег, которые ранее не видели меня в парадной форме военно-морского офицера.  В этот день накануне этого события (в то время этот праздник стал красным днем в календаре, т.е. нерабочим) мои сотрудницы-женщины сообразили нехитрое угощение и небольшие подарки. Они не знали, что я когда-то служил на подводной лодке.  Поэтому мое появление в форме произвело на них эффект разорвавшейся бомбы.  Всё остальное время мне пришлось рассказывать о своей службе в Военно-морском флоте.

Последним  праздником, которым мы отметили в нашем старом рабочем кабинете, был мой 51-й день рождения. Как обычно, я устроил угощение для некоторых наиболее близких мне сотрудников департамента здравоохранения. Это был Дьяченко, Пиотрович, Шетенко, Сысоева, Шубина, Писарева и мои непосредственные  подчиненные.  В обеденный перерыв мы неплохо посидели, выпили по чуть-чуть.   Помню, мне помимо разных подарков подарили фонарь, который можно использовать в плавании под водой.  И в скором времени мы стали готовиться к переселению в новые кабинеты, где были созданы все необходимые условия для работы.

На третьем этаже здания нам было выделено три комнаты. Одну из них занял я под свой кабинет, а в двух других разместились сотрудники. Была приобретена необходимая мебель,  оргтехника. Все без излишеств, только самое необходимое. Как и у меня в кабинете ничего лишнего не было.  Начался  следующий этап моей работы.  Казалось бы, работай и работай, но в это время случился дефолт  1998 года и экономическая ситуация в стране стала намного тяжелее. Это почувствовали все,  и мы в том числе.
Но еще до ухудшения ситуации в стране мне удалось приобрести по выгодной цене следующий свой автомобиль – Тойота Краун, седан представительского класса. Большой, тяжелый за счет рамы, вальяжный, этот автомобиль требовал совершенно другой  манеры вождения, к которой я привык.  Пришлось переучиваться. И скажу сразу, мне еще не раз пришлось менять манеру вождения, пока у меня были автомобили.  Н, тем не менее,  уже на этом автомобиле мы поехали с женой в отпуск в Находку.  К этому времени  меня перестали удовлетворять мои старые ласты для плавания. Резиновые, тяжелые, они очень  уступали  появившимся на рынке импортным ластам. Так же стала негодной маска для подводного плавания,  которая со временем потеряла свои качества и пропускала воду.  Поэтому по приезду в Приморье я купил себе новые ласты, маску и трубку, заплатив за это валютой.  Почему я это запомнил. Это был как раз август, самый разгар дефолта, когда продавцы импортного товара не знали, какую назначить цену в рублях.  Вот поэтому я  расплатился  долларами и стал обладателем прекрасного снаряжения для подводного плавания. 

По возвращения из отпуска мне пришлось заниматься еще одной проблемой, которая в первый период времени казалась нерешаемой – обеспечением бесплатными лекарствами льготных категорий населения.  У края денег  для компенсации  аптекам за отпущенные бесплатно лекарства не было.  Я получил указание от Ишаева внести предложения по этому вопросу.  На специально собранном совещании я предложил принять постановление администрации края, где утвердить перечень лекарств, которые край гарантирует отпускать бесплатно. В его основе должен быть федеральный перечень с возможными отклонениями.  Это и было сделано. Это постановление легло на столы каждому лечащему врачу,  который руководствовался перечнем при выписке лекарств.  Врачи стали объяснять льготникам, какие лекарства они могут выписать, а какие нет. Ажиотаж чуть спал.  Но так как наш перечень был меньше перечня федерального,  краевая прокуратура опротестовала постановление  губернатора. Было назначено заседание краевого суда,  где мы впервые встретились с заместителем краевого прокурора Малиновским. Сейчас он уже заместитель Генпрокурора России.  И такие встречи в суде с ним потом проходили регулярно. Ишаев издавал постановление, прокуратура опротестовывала, снова встреча в суде и решение весьма половинчатое,  что приводило к повторному  изданию постановления губернатора.  Это могло длиться до бесконечности в стране, где популизма ради депутаты принимают законы по различного рода льготам, которые не обеспечены финансированием.  В это время все льготники, которым отказывали в бесплатных лекарствам в аптеках, ругали меня как «врага народа». Учитывая, что во всех аптеках были вывешены телефоны моего кабинета, мне звонили каждые 3 секунды (специально засекали).  Мне приходилось выступать перед ветеранами, которые составляли львиную долю таких льготников, на всевозможных собраниях. Но надо было что-то решать, более кардинальное.

Новый 1999 год начался,  как и предыдущие.  Прошли  новогодние праздники и настали будни.  Все та же рутинная работа.  Но встала еще одна проблема.  Снабжение инсулинами всех больных сахарным диабетом.  Раньше все это обеспечивалось централизованно, но на каком-то этапе начались сбои. Требовалось решать, как соблюдать  «холодовой» режим на всех этапах доставки препаратов  от оптовиков  в Москве до конечного больного в районе или городе. Т.е. хранить инсулины в холодильниках на всем пути от  производителя до пациента. Все это в оперативном  режиме было решено, закуплены специальные боксы, выделен  один дополнительный сотрудник для получения, приемки, хранения инсулина на базе краевой больницы № 1.   Потом в чемоданах-холодильниках инсулины доставлялись в районные центры уже разными способами.  Это вариант  всех устроил – и нас, и медицинских работников, и больных.  Позже, когда к нам приезжал главный эндокринолог России Дедов, он одобрил наш вариант,  и  стал его распространять в других регионах.

В начале года я получил приглашение посетить семинар по препаратам фирмы «Сервье» в Париже за их счет.  Какой здравомыслящий человек откажется от этой поездки?  Не отказался и я. В начале марта 1999 года вылетел через  Санкт-Петербург в  Париж. Почему через  Питер? Просто основную  часть нашей делегации составляли  специалисты из этого города.  Перед отъездом  я договорился с руководством московского департамента здравоохранения, что они познакомят моего сотрудника, как обеспечиваются льготники бесплатными лекарства в Москве.

Когда-то, гуляя по старинным улицам и площадям Вены, я мечтал побывать в Париже, который намного больше знаком по французским романам и фильмам, особенно про мушкетеров. И моя мечта сбылась, я побывал в Париже в 1999 году. Как и в Вене, я был в марте. Уже распустились цветы на городских клумбах, листочки на деревьях. Вовсю светило солнце. Но не было летней жары, которая мешает прогулкам на свежем воздухе. Фирма, которая пригласила несколько руководителей здравоохранения и фармацевтических работников из регионов, не очень досаждала нам  информацией о своей продукции, а организовала нам экскурсии по памятным местам Парижа и его пригородов, свозила в Версаль. Это была запоминающаяся поездка. Накануне «Мундиаля», т.е. наступления нового века, на Эйфелевой башне горели цифры, сколько дней осталось до нового века. У меня есть фотография с видом на эти цифры. Что писать о Париже? Уже столько раз о нем написано. В год во Францию приезжает около 70 млн. туристов и большинство из них посещают Париж. И все делятся своими впечатлениями об этом. Ну как тут не повторить кем-то уже написанное. Мне не хочется. Скажу -  просто прикоснулся к Истории.
 
В Париже наша гостиница была рядом с Лувром, в историческом центре этого Великого Города. Вечерами я бродил по этим улочкам, кое-что фотографировал, но чаще просто вдыхал воздух, пропитанный Историей, теми персонажами, о которых читал или слышал. Кто-то из классиков сказал «Увидеть Париж и умереть». Т.е. ничего более интересного увидеть уже просто невозможно. Вот и я достиг вершины интереса к Великому.

Загородная резиденция французских королей Версаль напоминает Петергоф, только без каскада фонтанов. А так же все тоже великолепие, обилие скульптур, небольших фонтанов, цветников, позолоты и величия. В день посещения Версаля была пасмурная погода, мне не удалось увидеть всех красок этого красивого исторического места, воспетого во многих произведениях. Но я убедился, что те слова, которыми воспевали Версаль, не расходятся с истиной.

В Париже мне были интересны не современные постройки, которых хватает на окраинах города, а именно исторические здания. Собор Норд-Дам, Тюильри, Лувр, Елисейские поля, Триумфальная арка. Нам показали место, где случилась авария с автомобилем принцессы Дианы, место, где стояла Бастилия. Видели  Париж со смотровой площадки Эйфелевой башни, нас покатали вечером на теплоходе по Сене.  Были мы на кладбище, где похоронены русские исторические личности и знаменитый танцор балета Нуриев. Но эти посещения, хоть и были интересны сами по себе, не так трогали, как старина, прикосновение к Истории.

Из Парижа я вернулся в Санкт-Петербург.   В это время туда прилетела в отпуск моя жена,  и мы несколько дней, оставшихся у меня до возвращения в Хабаровск, провели в прогулках по городу. Сказать, что погода нам в тот март благоприятствовала, не могу. В Париже было намного теплее.   Потом я улетел в Хабаровск, а жена еще полмесяца пробыла в Питере у своих родственников.

Вскоре после моего возвращения из Москвы прилетела моя сотрудница Кугашева и рассказала, как обстоит дело в Москве с обеспечением лекарственными средствами льготников. Конечно, в Москве финансовых средств на порядок больше, но все же некоторые отработанные в столице методы мы стали использовать в своей работе.

Все годы работы в управлении, а потом департаменте здравоохранения администрации края  мне постоянно приходилось встречаться с представителями различных фармацевтических компаний, начиная со всемирно известных фирм типа BAYER.  Особенно их было много в 1992-94 годах. Еще бы, в России рынок, надо захватить плацдармы и выиграть конкуренцию у других.  Запомнилась пышная  презентация польской фирмы POLFA. Здесь и конференция по препаратам фирмы в конференц-зале крайсовпрофа, и банкет в ресторане «Интурист», и банкет в узком составе для руководителей краевого и городского отделов здравоохранения. Мы в свою очередь устроили им поездку в санаторий «Уссури», где показали местные достопримечательности и устроили ответный банкет в зале столовой санатория.

Потом активность фармацевтических компаний спала. Все же денег на закупку лекарственных средств в нужных объемах в России не было. Но отдельные представители компаний продолжали работать на нашем рынке, особенно с учетом, что Хабаровск – географический  центр Дальнего Востока.  Поэтому периодические эти представители заходили в мой кабинет, чтобы засвидетельствовать свое присутствие.

Как-то в один из дней 1998 года в мой кабинет зашла такой представитель немецкой фирмы Boehringer Ingelheim. Лицо этой женщины мне показалось знакомой. Когда она представилась, понял, откуда я её знаю.  Она работала на одном этаже с моей кузиной Натальей Ленчик, доцентом фарм. факультета родного медицинского ВУЗА, который в это время стал называться Дальневосточным государственный медицинским университетом.  Валентина Савкова, до недавнего времени такой же доцент.  Поговорили. Бросалось в глаза её неуёмное желание по поводу и без повода делать комплименты. Не очень понравилось такое поведение, очень неискреннее.

Через год объявили конкурс на вакантную должность директора Хабаровского предприятия «Фармация», которое ранее входило в состав краевого предприятия. В числе других кандидатов в конкурсную комиссию подала документы и Савкова.  Накануне принятия решения меня вызвал к себе Кравец и сказал, что Ишаев рекомендовал назвать победителем конкурса Савкову.   Почему, было непонятно, другие кандидаты имеют больший опыт на руководящих должностях в фармации, хотя и не кандидаты фарм. наук, как Савкова.  Почему такое решение губернатора, можно только догадываться. Я знал, что муж Савковой – секретарь городского комитета КПРФ. Знал тягу Ишаева работать со всеми слоями электората, можно было подумать и об этом. Все же сделал он членом общественного совета при губернаторе криминального авторитета Пуделя, в миру Поздеева.  Савкова стала директором  «Фармации» и стала появляться на еженедельных планерках у губернатора.  Когда мне иногда приходилось на них присутствовать, бросалась в глаза лесть Савковой по отношению к Ишаеву.

Но не только своими непосредственными обязанностями я занимался. Я был членом коллегии департамента здравоохранения и участвовал в работе этого коллегиального органа  управление отраслью в крае.  Запомнились две выездные коллегии департамента именно в ту весну 1999 года.  Одна была в район имени Лазо, в поселке Переяславка, в здании администрации района. Добирались туда на нескольких автомобилях.  Коллегия прошла на уровне, были подняты проблемы, которые мешали медицинской службе района достойно оказывать медицинскую помощь населению. Это было одно из редких выездных заседаний коллегии.

А вот поездка на коллегию в город Комсомольск-на-Амуре  состоялась чуть раньше. Там надо было ночевать, выезжали мы на нескольких автомобилях и рисковать недавно купленным автомобилем «Тойота Марк-2» мне не хотелось. В те годы угоны автомобилей были очень распространенным явлением.  Поэтому я с коллегами Пиотрович, Сысоевой и Карпенко поехали на моем «Тойоте Краун», тоже очень комфортабельном автомобиле представительского класса.  После заседания коллегии в здании администрации города нас хозяева пригласили на ужин в гостевой домик завода имени Гагарина за городом.  Мы там очень неплохо провели время, я даже  освоил катание на снегоходе.

После ужина мы поехали в гостиницу, причем для меня мой друг, главный врач больницы № 2 Файзулин заказал номер люкс в заводской гостинице  судостроительного завода, а все остальные члены коллегии остановились в гостинице «Восход». Кроме Кравца, который вместе с главным врачом краевой больницы № 1 Пудовиковым  уехали в Хабаровск в тот же вечер.  На обратном пути в Хабаровск  мы проголодались. Была солнечная и нехолодная погода, поэтому мы прямо на багажнике автомобиля разложили закуску и даже кое-кто пригубил коньячок.
Вообще мои поездки в Комсомольск были чаще, чем в другие города.  Во-первых, я был куратором этого города по линии департамента здравоохранения.  А во-вторых, там действительно было чем заниматься.  Проблем в здравоохранении города хватало и заведующая горздравотделом  Г.М.Кузакова меня часто приглашала приехать и помочь ей в практической работе. С тех пор мы с ней большие друзья и сейчас в «Одноклассниках»  часто обмениваемся письмами.  И в третьих, меня там очень хорошо принимали.  Возили на рыбалку, водили в сауну. Однажды я парился в бане даже местного криминального авторитета, потому что другие парные были в этот день закрыты на санобработку.  Посещал ведомственные медицинские учреждения типа МСЧ судостроительного завода, был почти во всех цехах авиационного завода имени Гагарина.  Видел почти весь технологический процесс изготовления самолета СУ-27.  Такое не забывается…

В 1999 году я отдыхал в районе Находки в пансионате, куда мы поехали вместе с семьей главного врача комсомольской больницы № 2 Файзулина.  Отдохнули очень хорошо, повезло и с погодой. Мы часто ездили на другую сторону залива, на берегах которой  расположен город. Ездили мы на автомобиле «Тойота Марк-2» с 2,5 литровым двигателем, поэтому наша поездка  была довольно комфортной. С Файзулиными мы уже как-то отдыхали во Владивостоке в 1997 году, когда я вернулся на работу в департамент здравоохранения. Туда мы ездили на выставку медицинского оборудования и наряду с просмотром экспонатов сумели неплохо отдохнуть. Отдохнули и на пляжах Владивостока, и на пляже бухты Муравьиная  под  Артемом. Так что нам было  вполне комфортно отдыхать вместе.  Но это был последний мой отдых в Приморье в августе, а эта поездки была в сентябре.

Но отдых вместе с друзьями лишь небольшой эпизод в череде проблем, которых приходилось решать на работе.   Я вышел с предложением одной фирме разработать  программу, которая должна была отслеживать выписку и расход льготных медикаментов.  Из разговоров с сыном Сашей, программистом, я понял, что ценность программы повышается, если правильно сформулированы задачи перед программистом.  Поэтому я постарался правильно  определиться с тем, что мне хотелось бы узнавать в оперативном порядке. Во-первых, узнать фамилии врачей, которые выписывали рецепты.  Узнать, сколько льготных рецептов выписывает тот или иной врач. Во-вторых, фамилии больных, кому выписывались рецепты. По ним можно было определить, насколько обоснованно выписываются лекарства, если посмотреть амбулаторные карты тех больных, которым наиболее часто и в большом количестве выписываются лекарства.  В третьих, можно было бы отследить, сколько и каких лекарств  получено тем или иным льготником.  Через некоторое время  программа была написана  и опробована. Осталось решить, какая  из фирм возьмется  отпускать  лекарства по льготных рецептам и своевременно отчитываться по данной программе.  Пока в качестве эксперимента в одном районе города.  Выбрали Краснофлотский район и сеть аптечных пунктов  компании «Светоч», одной из крупнейших в крае.  Они занимались оптовыми и розничными продажами фармацевтических препаратов.   Пока решались все организационные вопросы,  прошло время, но в конце 1999 года начался эксперимент в Краснофлотском районе Хабаровска.  Осталось ждать, какой результат он принесет.  На этот момент это было самым важным в моей работе.

               
В это время мы остались без своего начальника департамента А.В.Кравца.  Ему при назначении на должность  было разрешено наряду с работой начальника департамента совмещать должность директора Регионального центра медицины катастроф.  Кравец злоупотреблял алкоголем,  это сказывалось на его работе и в первую очередь на взаимоотношениях с губернатором края.  По-моему, Кравец просто панически боялся Ишаева.  Мы решали большинство вопросов, минуя  своего начальника. Так продолжаться вечно не могло, и вот однажды мы узнали, что Кравец остается директором Центра медицины катастроф и что должность начальника департамента стала вакантной.  Незадолго до этого Кравец  весьма пышно отметил свой 55-летний юбилей.
 
Трагичной оказалась судьбы А.В.Кравца. Оставшись в должности директора Центра медицины катастроф и не имея никакого контроля над собой, он стал очень часто пить, у него развился алкогольный психоз, который усугубился панкреонекрозом и он вскоре умер. Его похоронили на красной линии кладбища и вскоре было изготовлено красивое надгробие. Но даже красивое надгробие не может заменить отца и мужа его близким.  Очень многие медицинские работники края и пациенты больниц жалели о смерти этого очень доброго человека и незаурядного руководителя.  Так что его назначение на должность первого руководителя здравоохранения края было ошибкой губернатора Ишаева.  Последнему докладывали о том, что Кравец злоупотребляет алкоголем и вряд ли в связи с этим справится со своими обязанностями.  Но Ишаев не послушал никого, в том числе профессора Александровича и назначил Кравца начальником департамента. Оказавшись без всякого девственного контроля, какой на него оказывался во времена Вялкова, Кравец стал больше пить и вот такой трагический конец.

Почти полгода в нашем департаменте было безвластие. И.о. начальника стал В.Г.Дьяченко, но он часто болел, и периодически я исполнял обязанности начальника.  Надо было выполнять свои прямые обязанности, несмотря на отсутствие контроля со стороны начальства. Я всегда так поступал по жизни и продолжал это делать.  Пришло время узнать первые результаты эксперимента  с бесплатными лекарствами для льготников.  И что я выявил?  Много интересного.  Оказалось, что некоторые  из ветеранов ВОВ выписывали лекарства  и получали их не только для себя, но и для других членов своей семьи или даже впрок.  Если им  не выписывали рецепты, они скандалили, правдами и неправдами получали заветные рецепты. А потом с такими скандалами их отоваривали в тех аптечных пунктах,  за которыми были закреплены.  В то время как другие льготники, в том числе и ветераны войны, не получали ничего вовсе.  Я подготовил подробную  справку, с которой пришел на  заседание краевого Совета ветеранов, где и доложил о злоупотреблениях  некоторых ветеранов.  Конечно,  не все поддержали мое предложение обратиться к ветеранам  с информационным письмом по этому поводу, но большинство членов Совета поддержало мое предложение.

В это время я узнал, что на заседании правительства  края собираются послушать вопрос о лекарственном обеспечении населения края с докладом и.о. директора департамента. Обычно такие вопросы ставятся в случаях неудовлетворительной работы в этом направлении с соответствующими оргвыводами.  Я понял, что надо мной сгущаются тучи и надо готовиться к обороне.

По положению с докладом на заседании правительства края (тогда это называлось коллегией при главе администрации края) должен был выступать Дьяченко как исполняющий обязанности начальника департамента здравоохранения. Но я знал, что он очень боится Ишаева, у него всегда повышается давление, и скорее всего именно мне придется делать доклад, а значит, его мне и надо готовить. Так же как и проект постановления главы администрации.  Но подготовка к такому мероприятию проводится под контролем заместителя главы, курирующего данное подразделение. Таким нашим куратором был Оноприенко, до этого занимавший должность главы администрации Индустриального района Хабаровска. Человек весьма далекий от  медицины, как и от других отраслей, которые ему приходилось курировать. Но,  тем не менее,  он провел пару заседаний рабочей группы по подготовке вопроса на заседание правительства и вроде как  все одобрил – и мой доклад и решение.  Но я знал, что некоторые вопросы, особенно болезненные, невозможно осветить на заседании правительства и,  подобрав нужный материал, напросился на прием к губернатору.  Он несколько удивился, по какому вопросу я к нему подошел,  но выслушав меня весьма внимательно и, по-моему, кое-что у него в голове отложилось. По крайней мере, он узнал, что я владею вопросом как никто другой в крае, разбираюсь во всех его хитросплетениях. Посмотрел он и проект постановления  и справки. И отпустил меня с Богом.

Казалось бы, я шел к заседанию правительства во всеоружии. Но буквально за пару дней до этого заседания меня осенила мысль, что доклад надо написать в другом ключе. Что я и сделал, оставив из прежнего варианта лишь некоторые фрагменты, но существенно изменив акценты.  Должен сказать, что моя принципиальная позиция по многим вопросам снабжения  не позволяла руководителям медицинских учреждений заключать договора с поставщиками напрямую, и получать за это проценты от сделки. С их легкой руки обо мне пошли слухи, что контролируя фармацевтический бизнес в крае, я за это время стал одним из самых богатых людей.  Так что недоброжелател, как правило, следовавших за этими оргвыводов,  на это заседание в Дом приемов на улице Шевченко пришло немало таких недоброжелателей в надежде, что меня Ишаев «будет возить мордой об стол».  Но я не дал своим недоброжелателям возможности получить ожидаемое. Очень уверенно прочитал доклад, четко ответил на все заданные мне вопросы как Ишаевым, так и другими членами коллегии,   и ушел с трибуны. Обсуждение шло недолго. Мне были высказаны лишь несущественные замечания. Ишаев не стал подводить итоги, лишь спросил, есть ли у членов коллегии замечания по проекту решения,  и так как никто не высказался, закрыл рассмотрение вопроса на заседании. Все приглашенные на этот вопрос  покинули зал, а члены правительства и приглашенные на другие вопросы  остались.  Меня стали поздравлять,  а Оноприенко подошел и сказал, что мне можно поставить твердую «четверку». 

Кстати, через 4 года за подготовку такого же вопроса на следующее заседание правительства края уже новым министром  здравоохранения, кандидатом фармацевтических наук Савковой  губернатором Ишаевым было поставлено «два с плюсом». Два – за подготовку вопроса, а плюс за усердие.  И предложено написать заявление об уходе с занимаемой должности.  Об этом стало известно всей России в связи с публикацией соответствующего материала в популярной среди медиков  «Медицинской газете».  С собкором этой газеты по Дальнему Востоку Клышниковым у министра  напрочь испортились  отношения,  и поэтому в газете не раз печатались критические замечания о некомпетентности Савковой,  и глупости по поводу принимаемых ей решений по реорганизации сети лечебных учреждений и кадровых перемещений. Вместе с ней было предложено уйти со своих должностей первому её  первому заму Тропниковой и заместителю по финансам Писаревой.  Но я забежал вперед на 4 года.

После такой нервотрепки не мешало  бы и отдохнуть.  Такая возможность подвернулась. Мне предложил составить ему компанию в поездке на китайский остров Хайнань в Южно-китайском море директор фармацевтической компании «Светоч». Естественно, за деньги компании.  Это была завуалированная форма взятки, потому что компания надеялась, что после завершения эксперимента в Краснофлотской районе Хабаровска она получит возможность обеспечивать льготников всего города, а это сулило большие прибыли.  Но я понимал, что если бы неудачно выступил на заседании правительства края, никто бы мне такую поездку не предложил. Это была как бы награда за мои труды. Поэтому я согласился и поехал в  тропическую зону к теплому Южно-китайскому морю.  Но перед  этим пришлось писать объяснительную на имя Ишаева по плохо выполняемому проекту поставки медоборудования за счет МБРР. Своей вины в этой проблеме я не видел, о чем и написал губернатору.

В общем-то,  об этой проблеме мне еще не раз напомнили правоохранительные органы. Начавшееся по неизвестно чьей инициативе расследование сотрудниками отдела по борьбе с экономическими преступлениями  длилось несколько лет.   Через 2 года меня вызвали в это заведение и допросили. Я рассказал все тонкости поставок  данного оборудования в лечебно-профилактические учреждения края и роль в этом процессе департамента здравоохранения края. Одним допросом следователи не ограничились. Они провели даже обыск в моей квартире и видимо, были весьма удивлены скромностью обстановки в ней  и отсутствием других признаков того, что я живу не по средствам.  После всего этого подозрения с меня были сняты,  и я проходил в качестве свидетеля.  Но на заседаниях суда не был, так как к тому времени уехал в Сибирь.

Отдых  мы провели на острове Хайнань, на юге Китайской Народной республики, южнее Гонконга. Остров расположен в Южно-китайском море, очень теплом в любое время года, так как  находится  недалеко   от   экватора.   Сейчас   это  уже  раскрученное  рекламой  место   отдыха, а            
в 2000 году лишь в феврале месяце первая группа туристов из России побывала на этом острове. И вот в мае настала моя очередь. Это было накануне сезона дождей, поэтому народа на острове было не так много, как обычно. И в основном туристами были американцы.  Летели мы с директором фирмы из Хабаровска до Харбина на самолете компании «Дальавиа», а потом на китайском рейсе через Шанхай до города Санья на самом юге острова. Меня поразил своими размерами аэропорт в Шанхае, один из самых крупных в мире. Пока самолет заправлялся, нас вывели из самолета на летное поле,  и мы издалека могли наблюдать за работой взлетно-посадочного терминала. На обратном пути мы смогли походить  уже в самом аэропорту, познакомиться с его несколькими залами. Ну а пока наш путь продолжался до Хайнаня.

Когда мы приземлились и вышли из самолета на трап, показалось, что мы зашли в сауну. Из воздуха самолета с работающими кондиционерами выйти на воздух с температурой около 30 градусов тепла и 100% влажностью, и не такое покажется. И это уже глубокой ночью. Но нас встречал специально нанятый для сопровождения китаец со знанием русского языка, который на такси довез нас до отеля на берегу живописной бухты. Но её мы увидели только утром, когда после размещения в номере на двоих и завтрака (шведский стол) вышли погулять по парку вокруг гостиницы. В самом парке было несколько бассейнов причудливой формы с теплой водой и разными приспособлениями для развлечений. Так, был баскетбольный щит, в который мы бросали мяч, находясь в бассейне. Были еще какие-то развлечения, но я их не помню, потому что основное время мы проводили на пляже. До пляжа было буквально 50-60 метров. Вместо привычных для нас низеньких лежаков под зонтами стояли по берегу моря под навесами из какой-то травы высокие деревянные лежаки. Под навесом между двумя лежаками стоял стол. Вот одно из таких мест мы и заняли с моим партнером. Он немного говорил на английском языке, поэтому в гостинице мы могли обходиться без сопровождающего. Вообще-то недельная поездка была очень насыщенной. Помимо плавания в море с чистейшей водой с маской и ластами, мы покатались на водном мотоцикле до ближайших островов, камни которых были сплошь покрыты кораллами. Там один катался на мотоцикле, а другой плавал с маской. Потом мы менялись и оба наслаждались и катанием, и плаванием между кораллов и многочисленных рыбок. На следующий день мы поехали в город, где купили специальный одноразовый фотоаппарат для подводных съемок. Там же в городе мы нашли компанию, которая занималась организацией погружений с аквалангом. Мы поплавали и сфотографировались.
               
Потом в один из дней мы поехали на велосипедах по дороге вдоль берега и обнаружили, что есть возможность погружаться с аквалангом на одном из островов. Нас с моим напарником включили в группу в составе 3 или 4 американцев и дали одного на всех сопровождающего китайца, который следил за соблюдением пловцами правил безопасности. На следующий день мы повторили поездку на это же место. Приехали мы довольно рано, других желающих понырять с аквалангом не было, а так как меня запомнили, то разрешили плавать одному. Одной зарядки акваланга хватало на 55 минут, были на руке и часы, и глубиномер, так что в этот день я смог поплавать под водой всласть. Там же я сделал еще несколько фотографий.  Еще со времени службы на подводной лодке я увлекся подводным плаванием. И вот своими глазами увидел такую красоту, как в фильмах Ива Кусто!

Позже  на велосипедах мы еще не раз катались по отличным дорогам вдоль моря. Однажды нас в пути застал настоящий тропический ливень. Буквально в одну минуту мы промокли до нитки. Дорога покрылась слоем воды, которая не успевала стекать в канавы. Но мы сумели доехать до гостиницы, приняли душ и потом долго обсуждали, что это за ливень, как будто на тебя вылили ведро воды, и не одно. Была у нас еще одна поездка в один из санаториев, где были радоновые ванны. Там мы походили по парку, увидели водоем, буквально покрытый цветами лотосов. Потом погрузились в несколько больших бассейнов с водой, насыщенных радоном, но разной температуры. Там же нам с напарником сделали тайский массаж. Девушки, который его делали, не видели таких волосатых мужчин, как я, и попросились сфотографироваться со мной, что я и разрешил. А потом моя жена долго ревновала за то, что меня окружало около десятка молоденьких девушек с очень приятными физиономиями.

Так как мы на велосипедах довольно много ездили, то с удивлением узнали, что расположенное за забором нашего парка здание является резиденцией Председателя КНР (так у нас Президент). И за 1 тысячу долларов в день эту резиденцию можно снимать, пока там нет Председателя КНР. Но пляж-то и нашей гостиницы, и резиденции Председателя КНР один и тот же. Вот как!

Так же недалеко от нашей гостиницы был гольф-клуб с большим полем для этой игры. Мы покатались на специальном автобусе для перевозки игроков гольф-клуба. Жаль, что не удалось хотя бы раз ударить по мячу клюшкой для гольфа. Уж очень дорогое это удовольствие. Вообще поездка на Хайнань была как сказка. Никаких забот. По вечерам мы после ужина ходили на концерт каких-то приезжих рок-музыкантов, много гуляли по парку гостиницы и вообще отдыхали на полную катушку. Так у меня редко бывало. Приехал я в Хабаровск в середине мая загорелый как индеец, что было очень удивительно.

На обратном пути в Харбин мы летели днем, и я увидел из окна самолета Желтое море. Оно действительно желтое из-за огромного количества песка, которое несет впадающая в это море река Янцзы.   Сам Харбин, где я не было года 2-3, меня поразил очень быстрыми преобразованиями. Как грибы, вырастали высотные дома,  прокладывались широкие улицы, количество автомобилей в городе выросло в несколько раз. Особенно по сравнению с тем Харбином, каким он запомнился по поездке 10 лет назад, изменения были колоссальными.  Потом перелет уже на нашем самолете Ту-154 из Харбина в Хабаровск, и вот я дома. Загорелый, отдохнувший, полный сил.  Впереди было лето, самое приятное время года.

Но неприятности 2000-го, высокосного года продолжались.  Автомобиль, на котором я ездил, был приобретен по доверенности, мне просто некогда было оформлять  сделку купли-продажи. Я решил все это сделать, но так как номера на автомобиле были приморские, пришлось ехать туда для оформления сделки. Поехали мы втроем – я, жена и Саша. Во Владивостоке  автомобиль был успешно снят с учета, при этом гаишники сверяли идентификационные номера двигателя и машины.   Были получены транзитные номера, на выезде из города в какой-то конторе была оформлена сделка купли-продажи и мы поехали в Хабаровск. На посту ГАИ в районе Лесозаводска гаишник остановил машину с транзитными номерами, стал сверять номера и выявил, что они перебиты.  После длительных разбирательств машину пришлось оставить в милиции, а самим добираться на перекладных.  Найти продавцов, которые мне всучили угнанный и перекрашенный автомобиль,  было негде, так что я просто потерял машину и деньги.

Я стал безлошадным, т.к. второй автомобиль подарил Саше, но не долго. Вся та же фирма «Светоч» дала мне на время автомобиль «Тойота Краун» с пневмоподвеской.  Но автомобильный компьютер временами не успевал отслеживать неровности дорожного покрытия,  и подвеска вставала колом, ездить было невозможно, как на телеге без рессор.  Поэтому я отдал Краун и около месяца ездил на «Тойота Лэнд Круйзер» с бензиновым двигателем.  Потом мне  пригнали  из Японии новый автомобиль «Тойота Марк-2» с 2-х литровым двигателем и вполне спокойной внешностью.  Автомобиль 1995 года выпуска, с несколько модернизированными задними фонарями по сравнению с моим предшественником. Но этот автомобиль мне также понравился.  Но я несколько забежал вперед.

В конце июля 2000 года у нас появился новый начальник департамента. Им стала Савкова, провизор по образованию, совершенно не знающая работу лечебно-профилактических учреждений.  Почему ей Ишаев доверил такой важный пост, можно только догадываться. Или ему приглянулась манера Савковой постоянно делать ему комплименты, или то, что её муж был первым секретарем КПРФ в Хабаровске, не знаю, но то, что это была его ошибка, признали все и довольно скоро.  По-видимому, Савковой был дан карт-бланш на формирование своей команды,  так как она уже через неделю после появления в своем кабинете предложила нам с Дьяченко написать заявления об уходе по собственному желанию, пообещав не чинить препятствий при трудоустройстве на новом месте. 

Потом также и довольно скоро были освобождены от своих должностей практически все опытные, со своим устоявшимся мнением главные врачи  краевых учреждений, начиная с заслуженных  врачей России Поляченко и Удалова.  Закрывались некоторые медицинские учреждения типа врачебно-физкультурного диспансера, началась конфронтация с альма-матер и Савковой – Дальневосточным государственным медицинским университетом.  Но все это было уже не при мне. Работа в департаменте здравоохранения края для меня закончилась.  Мне предстояло еще отгулять очередной отпуск, и я решил провести его, как обычно, в Приморье.  Мы с женой поехали на турбазу под Находку в бухте Тихангоу. 

Там, среди красивой природы, мне предстояло поразмышлять, чем же я не угодил губернатору края Ишаеву. И я вспомнил один разговор, который состоялся у меня сразу после заседания правительства несколько месяцев назад. Ко мне подошел Марат Гатин. Он начинал как директор ресторана «Аквариум» в аэропорту. Потом расширил свое дело, ему Ишаевым был дан на откуп лоточный бизнес на улице Муравьева-Амурского от Комсомольской площади до площади Ленина. Кроме этого, он открыл несколько аптечных пунктов. И вот он сделал мне предложение решить вопрос о реализации лекарств по рецептам для льготников через его аптечные пункты. И обещал, что ни я, ни мои дети в накладе не останутся. Я знал, что его аптечные пункты маломощные, и им просто физически не под силу будет обеспечить всех льготников города лекарствами. Это значит, снова будут очереди, жалобы и т.п. И я отказал Гатину. Теперь подумал, что именно это и послужило толчком к моему увольнению.  Но я не мог переступить через свои принципы. А вот Ишаев к этому времени вовсю уже занимался обогащением своим лично и ему преданных людей, в числе которых был и Гатин.  Все это через несколько лет вылезет во всем неприглядном виде.

P.S. Чтобы не возвращаться к некоторым героям моего повествования,  хочу написать, что с ними произошло. Все 4 года управления Савковой министерством здравоохранения края (так стал называться департамент здравоохранения) его сотрясали скандалы. То увольнение некоторых главных врачей, людей известных в крае, то реорганизация некоторых учреждений вплоть до их упразднения вопреки элементарной логике, то тяжба с ДВГМУ за то, где должны проходить усовершенствование врачи практического здравоохранения,  отказ некоторым клиническим кафедрам размещаться в краевых ЛПУ. 

Она сделала своим первым замом Тропникову, мою однокурсницу, человека умного, образованного, знающую, но с червоточинкой в душе, и практически возложила на ней обязанности  управления отраслью. Просто шагу не могла сделать без своего зама.   Это бросилось в глаза даже губернатору, который на одном из объездов ремонтирующихся учреждения с сарказмом  спросил, найдет ли Савкова без своего зама вход в больницу?  Обо всех неудачах в её работе писала  республиканская «Медицинская газета», статьи из которой попадали на стол Ишаева.  Все это закончилось тем заседанием правительства края, на котором губернатор предложил Савковой уйти по собственному желанию.  Она попала на операционный стол с холециститом (видимо, очень желчная была, вот и это сыграло свою роль), потом её пристроили на должность главного врача поликлиники в городе. Тропникова ушла в институт повышения квалификации, очень обижалась, что её никто не защитил, но она вскоре умерла от панкреонекроза. Еще один заместитель Писарева уехала в Москву и по слухам, работает в Минздраве России. Савкову в должности министра сменил выходец из родной для меня 11-й больницы Н.Д.Халилов, но он тоже недолго задержался в этой должности.  Какой-то коррупционный скандал поставил крест на его карьере.

P.P.S. Чтобы у вас, дорогие читатели,  не сложилось негативное впечатление об органе управления здравоохранением края, хочу высказать свое мнение о человеке, с которым много лет трудился бок о бок. И не только свое, но и мнение моих коллег, организаторов здравоохранения края.  О Вялкове Анатолии Ивановиче.

Я много раз говорил, что в настоящее время Россия во многом проигрывает потому, что очень многими отраслями  народного хозяйства руководят люди малокомпетентные, не прошедшие хорошей школы руководства, начиная с первичных этапов карьеры, как это принято в той же Японии, которая достигла очень много за счет своей системы менеджмента.  Карьера Анатолия Ивановича Вялкова как раз лучшее свидетельство того,  что обычный человек из глубинки при желании может достичь очень высоких должностей, не имея «волосатой лапы». Надо ставит перед собой  высокую цель,  и идти к ней, веря  в свою счастливую звезду. Когда меня спрашивали, был ли Вялков карьеристом, я отвечал прямо – был! Вся его жизнь было подчинена карьерному росту. Но разве в его случае это плохо? Его карьерный рост шел на благо здравоохранению края.  Хабаровский край стал выгодно отличаться в лучшую сторону,  как среди регионов Дальнего Востока, так и на российском уровне.  И в этом большая заслуга Анатолия Ивановича Вялкова.

Я считаю,  что Вялков как человек,  имеющий определённый склад ума,  широкую эрудицию,  очень чётко чувствующий коньюнктуру и ситуацию,  способный ориентироваться в сложных хитросплетениях властных структур,  поставил перед собой чёткую и ясную карьерную задачу и шёл к ней,  иногда не считаясь с вопросами морального и этического плана.  А иначе он бы не смог добиться таких впечатляющих результатов,  как  в практическом здравоохранении,  так и научном мире! Я вспоминаю наши с ним встречи со многими руководителями отрасли,  да с тем же Потаповым когда тот был в нашем городе,  и могу сказать по честному, что  он на их фоне только выигрывал по всем статьям,  и я этому  живой свидетель. Да, приходилось ему порой идти на компромиссы,  а как иначе? Его карьерные амбиции  целиком и полностью одобряю и сегодня только потому,  что они были обоснованы, и он имел на это полное право. Зная хорошо сейчас, как становятся академиками в  30 лет,  как пишутся многие диссертации на примере Ишаевых, Глазьевых,  Маркиных,  Мединских и многих других,  давайте будем несколько снисходительней к нашему коллеге-земляку!

После него таких руководителей не было. Большинство главных врачей нашего края  были опытные организаторы здравоохранения, которые прошли в том числе и учебу на курсах усовершенствования, которые вел Вялков в Хабаровском медицинском институте, в рот никому не заглядывали и всегда выражали своё мнение.  А Анатолий Иванович не чурался такого общения, любил поговорить, выслушать все мнения и сообща выработать  правильное решение или выход из сложного положения.  Эта его школа и осталась у нас до окончания срока моей работы. 

На этом я заканчиваю описание своей работы в органе здравоохранения Хабаровского края, который за это время сменил несколько названий. Отдел здравоохранения Хабаровского крайисполкома, затем управление здравоохранения администрации края, потом стал называться департаментом здравоохранения. А сейчас это министерство здравоохранения Хабаровского края.  Считаю, что называть этот орган министерством – уже слишком. Министерство должно быть одно – Российской Федерации.

Что мне хочется сказать об этом периоде работы?  Она была напряженной, временами трудной, но очень интересной. Я с удовольствием каждый день шел на работу.  Я получил огромный опыт работы в непростых условиях на переломе в истории нашей страны. Жаль, что этот опыт я не могу никому передать, хотя такое желание у меня есть. Я не смог устроиться на работу в Тюменскую медицинскую академию на вакантную должность на кафедру организации здравоохранения,  потому что ректор академии предпочел, чтобы эта вакансия служила дополнительным источником дохода его молодых ассистентов.

За время работы в органе здравоохранения края я встретил много замечательных людей, с которыми мне было приятно работать,  и от которых я многому научился.   В первую очередь это Вялков Анатолий Иванович, Овчинникова Нина Петровна,  Поляченко Михаил Наумович,  Шетенко Лариса Степановна.

Многие главные врачи краевых, городских, районных  лечебно-профилактических учреждений – Удалов, Витько,  Карпенко, Хайченко,  Шкап, Миронычева, Туркова, Файзулин, Егоренко, Петров - вносили посильную лепту в выполнение задач, стоящих перед нашим органом здравоохранения.

В тесном контакте с краевым органом здравоохранения работали городские отделы города Хабаровска (Журбук,  Пустовой,  Павлова, Скорик),   города Комсомольска-на-Амуре (Кузакова, Хвостикова, Секулер). Это позволяло оказывать  доступную медицинскую помощь населению Хабаровского края в нужном объеме и хорошего качества. 

Много лет мы самым тесным образом контактировали с краевым фондом медицинского страхования и его филиалами.  Исполнительный директор фонда в те годы Капитоненко Николай Алексеевич много сил отдал становлению этого финансово-кредитного учреждения,  созданию отлаженной системы его работы, а также всех его филиалов в Хабаровске, Комсомольске, Николаевске и Советской Гавани. В разные годы Хабаровский городской филиал фонда  его возглавляли Вялкова и Халилов, которые очень хорошо себя зарекомендовали в работе. Вся система обязательного медицинского страхования  помогала  функционированию медицинских учреждений.


       Спасибо вам всем, дорогие друзья и коллеги!