Алжирский пленник - часть 51

Утром, несмотря на мои вечерние страхи, было солнечно. По небу проплывали легкие облачка. Я постарался поскорее позавтракать и мы с Зино отправились искать вид для этюда. Зино предложил поехать в их вилидж. Вилидж – это деревня по алжирски. Я возразил ему, что туда далеко, можно что-нибудь поближе. Но он, улыбнувшись, заверил меня, что всего десять минут. В чем я усомнился, все-таки двадцать три километра по горам. Но мое дело сидеть и помалкивать. По пути мы заехали в два магазина, но успели-таки приехать до того как погода испортится. Ехали, конечно, дольше.
По приезду в их вилидж, я долго ходил и выбирал место. Хотелось написать не просто этюд, а чтобы в нем были элементы не присущие нашему пейзажу, некоторая неожиданность и, в конце концов, я не нашел ничего другого, как опять в узеньком проулке стену дома, выложенную из камня, а в глубине проулка тоже были горы. Место действительно чем-то напоминало вчерашнее, с той лишь разницей, что с другой стороны дороги росли двух – трех метровые заросли кактусов. Они откидывали тень на дом. Дом был под черепичной крышей, с положенными кое-где на нее камнями, очень живописный. Я уютно расположился в теневой стороне улицы под ветками густого кустарника и принялся за работу. Зино, немного постояв, понаблюдав, оставил мне на листке записку с его именем, чтобы, если кто будет интересоваться, я показал этот листок, а сам пошел к машине за едой, он ведь не завтракал. Я наконец-то остался один.
Надо сказать, что постоянное присутствие кого-то рядом, лишает меня творческого вдохновения. Даже в выборе места не самостоятелен. Обычно я хожу на этюды в одиночку и привык некоторое время настраиваться на природу, чтобы в голове утихли посторонние мысли, а глаза раскрылись смотреть глазами художника. С годами привычка настраиваться и концентрироваться привела к умению делать это быстро. Я могу выйти из дома и уже минут через пять, забыв обо всем, писАть этюд.
Здесь же меня постоянно пасут. Мало того, если Зино еще помалкивает, то Зоир не умолкает! Постоянно берет меня за руку и показывает растения, плоды, крупные зерна семян какого-нибудь дерева, цветки кактуса и т.д., которые можно есть, тут же снимает с них кожицу и дает мне пробовать, ожидая моей реакции. Ну, где тут сосредоточишься?!
Сегодня Зоира не было, но Зино не уступал ему в том, чтобы испортить мне все попытки уйти в себя. Он вел себя демонстративно как «местный». Шел вразвалочку впереди, постоянно вел меня, куда мне не нужно. Наконец я взбунтовался! В очередной раз, приведя меня в неудачное для этюдов место, он услышал мое: «Нет!» «Нет!» - удивленно переспросил он. Я постарался объяснить ему, что мне не нужно в горы, я хочу писать улочку, и мне нужно вниз, а не вверх! И еще, мне нужно идти первым, и смотреть по сторонам, чтобы никто впереди меня не шёл. Идти нужно медленно, присматриваясь, оглядываясь, смотря по сторонам, как разведчик или сапер, чтобы не упустить ни малейшей детали, скрытого образа, интересной случайности. Зино терпеливо выслушал и дал знак, что все окей! Метров сто он мужественно шел за мной, но потом все-таки, под видом, что ему нужно фотографировать, вырвался вперед. Я плюнул, и стал отставать, чтобы хоть немного осмотреться. Мы спустились по проулку между полуразрушенными старыми заборами, хозпостройками, небольшими домиками из камней. Дороги, как таковой, не было, это был неудобный спуск с торчащими из земли камнями.
Дома были по большей части разрушены и брошены. Оказалось, что эти разрушения здесь произошли в 2003 году при землетрясении, когда в Алжире погибло девять тысяч человек. Мне показывали огромный камень, проломивший стену дома и лежащий посередине комнаты. К счастью тогда в этом доме никто не пострадал.
Над всей деревней нависала отвесными скалами громадина горы, закрывая полнеба. Упавшие с нее камни так и остались, кое-где лежать по склонам на огородах. Тогда же разрушились и некоторые постройки. Многие жители после страшного землетрясения уехали в г. Алжир подальше от гор.
Во время работы, продолжаю внутреннюю дискуссию с Зино, которую начал в его родовом гнезде. Оказывается у Зино и его брата Зоира, здесь прекрасный трех этажный дом их отца и деда, с большим внутренним двором, вход в который по обыкновению закрыт крепкими металлическими воротами, на верхнем этаже терраса, ограждённая бордюром с бетонными балясинами, сохранившиеся надворные постройки, водоснабжение и жилые помещения внутри дома. Все аккуратно побелено, заперто и в полной сохранности.
Они с гордостью показывали мне их отчий дом, в котором уже никто не живет. Зоир приезжает сюда с женой летом, как на дачу отдохнуть. В Алжире,  не принято садить грядки с морковкой, луком или помидоры и огурцы, если ты этим не зарабатываешь на жизнь. Поэтому они приезжают лишь для того, чтобы поддерживать дом в порядке, да следят за небольшим садом. Раньше их дед держал оливковую плантацию, собирал оливки, отжимал и возил в Алжир продавать оливковое масло. Стоит оно не дешево, но и труда в него вложено тоже не мало. Нужно не только ухаживать за деревьями, но и собрать несколько тонн оливковых плодов. Процесс подготовки и отжима оливкового масла трудоемкий и не быстрый. Мне показывали огромный бассейн, вырытый прямо в скальном грунте. Туда сбрасывали отработанную оливковую массу. Зоир рассказывал, и артистично показывал, как они детьми ели пригоршнями эту дробленую массу, закатывал глаза, причмокивая от удовольствия. Хорошо, что сейчас ее там не было, иначе бы он, наверное, дал мне попробовать.
Места здесь очень красивые, уединенные, много старинных строений, зарослей кактусов, низкорослых оливковых деревьев с витыми коренастыми стволами. Есть что пописать! Но бывать здесь наездами толку мало. Хорошо бы пожить несколько дней. Побродить, выбрать место для этюдов. Встать пораньше, еще до восхода солнца, а вечером поймать последний луч угасающих скальных вершин над головой.
А самое главное -есть где жить! К тому же, это их родовая земля, а значит можно ходить без стеснения и опаски по улочкам этой горной деревеньки, где еще живут их дальние родственники и знакомые.
Этим своим открытием я и поспешил поделиться с Зино, предложив закупить продуктов, взять теплые спальные принадлежности и пожить  несколько дней, никуда не уезжая. Но… и сейчас, к моему великому разочарованию, Зино сделал удивленное лицо, и произнес свою коронную фразу: «Ноу традишн». Т.е. и это у них не принято. И теперь мы будем сорок минут ехать к его брату, а завтра, попив кофе и потеряв самое красивое утреннее состояние, поедем обратно, чтобы написать, дай бог, один единственный за день этюд. И то, если дождя не будет.
Я опять, невольно вздохнул, так и не понимая в чем здесь проблема, продолжая работать над этюдом с кактусами, и наслаждаясь драгоценными минутами одиночества.