Серый волк
Волк протянул вперед две лапы, впился когтями в землю и, скаля обломанные клыки, протащил своё неподъёмное брюхо на несколько сантиметров. Он облез и раздулся. Рёбра проступали как зубы, лапы истончились. Уши наполовину съедены мухами, кровь с них капает на глаза и запекается коркой на седых ресницах Волка так, что те нависают над полуслепыми зрачками, делая зверя окончательно незрячим.
Волк полз к луже. В теплой, прошитой грязью, воде мелким пунктиром копошилась какая-то микроскопическая живность. Запустив язык в углубление колеи, он зачерпнул пару капель, с усилием подтянул розово-бледный шершавый лоскут и проглотил. Вода немного оживила Волка.
Когда он потянулся за вторым глотком, в ноздри вдруг когтями впился острый аромат стружки, стирального порошка, волос и сильный, непреодолимый запах жаренного на масле теста, лука, варёных яиц и тушеной капусты. Оставшись наедине с желудком и языком, Волк не видел и не слышал. Но он чуял.
Он видел по запаху. Он видел: в его сторону идёт девочка, лет десяти примерно, одетая в яркое, яркость он тоже чуял, в руках она несёт свежесплетенную корзину, полоски гибкой молодой коры пружинят и подпрыгивают - это Волк тоже видел. В корзине - пирожки.
Пасть наполнилась белой слюной, которая просочилась сквозь пеньки зубов и закапала на землю.
Два десятка золотистых, блестящих от масла, истекающих жарким паром, от которого становилось влажным белое вафельное полотенце, накрывающее все это, пирожков, хрустящих снаружи, как корка снега, что появляется, когда следом за короткой оттепелью ударяет мороз, обжигающе мягких внутри, подпрыгивали и менялись местами на пружинистом дне корзины.
Волк встал на четыре лапы. Корзина нужна ему.
Но сможет ли Волк остановиться, съев пирожки девочки в красной шапке?
Свидетельство о публикации №217031700690