Ч. 2 Галактика. Глава 1. Подводники во Вселенной

 
       В ночь отлета  Океан пожелал проводить посланцев.
       По такому случаю экипаж был выстроен на ракетной палубе,  командир встал напротив.
       Спустя  несколько минут окружавший крейсер пейзаж  несколько изменился:   вверху  повис  серпантин полярного сияния, а потоки стен стали ярче.
       Далее из них  возник  шум волн, и в паре метрах от Удатного материализовался  фантом.  В своей величавой осанке.
       Офицер гаркнул «смирно!», вскинув руку к пилотке, сделал четкий поворот и,     рубя шаг, приблизился к тому  ближе.
       - Товарищ Океан!  Экипаж  подводного ракетного крейсера   «К-450» к выполнению задания готов! Командир,  капитан 2 ранга Удатный!
       Субстанция благосклонно кивнула.
       - Вольно!  -   опустил руку командир.
       Далее они вместе (Океан впереди, Удатный  сзади и чуть сбоку) прошли вдоль строя. Вперед, а потом обратно.
       -  Я видел в глазах команды решительность и  отсутствие  страха, -  возник голос Океана, когда оба остановились. - Удачи, -  совсем как человек, протянул  он  командиру руку.
       Рукопожатие оказалось ледяным,  и  того  тряхнуло током.
       «Амперов* пять будет» -  шевеля пальцами, подумал Удатный. Но не подал виду.
       Вслед за этим  субстанция, как всегда, не прощаясь, растворилась в пространстве, а командир кивнул стоявшему на правом фланге Цою.
       - Напра- во! -  вышагнул вперед старпом. - Всем вниз! 
       Экипаж  стал исчезать в  люке палубы у рубки.
       Последовав за ним, Удатный  вместе с Цоем  и Ливановым поднялись на мостик. Где  рядом с вахтенным офицером их ждал Свергун.
       Взглянув на наручные часы  (стрелки показывали 2.30),  командир отослал вахтенного офицера вниз и нагнулся к динамику  связи  «боевая тревога»!
       - Есть!  - ответили из центрального поста,  вслед за чем  тишину в корпусе  нарушил ревун. Отрывисто и тревожно.
       Спустя минуту он смолк, а на  четвертой,  на мостик последовал доклад «Корабль к бою и походу приготовлен!».
       - Добро, - сказал  Удатный.  Вслед за чем  промедитировал «Арго» - «мы готовы».
       «Понял»  озвучилось в голове,  и сверху на крейсер  стал опускаться космолет.  Мерцая огнями на прозрачности.
       Вот   его нижняя часть, снизилась до  Андреевского флага  над мостиком, прошла сквозь рубку с   ракетной палубой, а затем, коснувшись  окружавшего  «Дельфин» ледяного поля, еще несколько углубилась.
       Застывшие у обводов мостика, офицеры  напряженно  внимали.
       «Подъем»  выдал очередной посыл «Арго».
       «Есть», мысленно отозвался Удатный.
       Затем, едва слышно, в воздухе раздался легкий треск, и махина  крейсера  вместе  с монолитом льда  по окружности, стала медленно  вздыматься  вверх. Внутри небывалого аппарата.
       - Будто в нереальном сне, -  сказал  вцепившийся в поручень Ливанов.
       - Да, подъемная  сила у него будь здоров, -  отозвался Удатный.
        Свергун,  задрав вверх голову, восхищенно цокал языком, а дотошный старпом, наоборот опустив, оглядывал крейсер по сторонам.  Не помяло ли где легкий корпус.
        Между тем подъем ускорился.   Еще через минуту,  за светящейся прозрачностью  «Арго»,  возникли массы воды (все поняли, что  они  всплывают из пучины), а потом вверху  пушисто замигали звезды.
        -  Сейчас будем взлетать, -  сказал  командир офицерам, получив незримый посыл. Те взялись за поручни.
        Корабль же на мгновение завис  над  бескрайностью катящихся под ними волн в белых барашках  пены, а затем, все убыстряясь,  понесся к звездам.
       Против ожиданий, стоящие на мостике, не почувствовали  ощущения полета, свойственного   земным летательным аппаратам.
       - Налицо явное отсутствие  гравитации, -  сказал,  обращаясь к  офицерам командир.
       - И, как следствие отсутствие перегрузок, - добавил  Свергун.  - Вот что значит высший разум.
       А звездолет, поднявшись на сотню километров,  уже плыл в космосе, откуда  наблюдалась  захватывающая  дух картина.   
       Открывшаяся  внизу Земля, явилась изумленному взору моряков целиком и в своей первозданной  красе.
       Люди  увидели Голубую планету  шарообразной и покрытой   облаками. От которых на нее падали легкие тени.
       Окаймленная словно нимбом, дивным от редкостных цветов горизонтом, Земля таинственно светилась во Вселенной. Появившееся из-за нее Солнце было круглым, алым, огромным и ослепительным.   
       А вокруг царило  безмолвие  нескончаемой ночи с  вселенским покоем и  порядком:  на непроглядном фоне бархатной тьмы сияли крупные, выпуклые, холодные и немигающие звезды;  драгоценными  подвесками блестели созвездия; алмазной россыпью мерцали  бесчисленные галактики и Млечный Путь. Словно живая, в облаках и радужных ореолах Земля казалась плывущей в океане мироздания.
       Первым опомнился  командир.
       -  Неповторимо…
       -  Грандиозно, -  пошептал стоявший рядом  особист.
       Цой  с Ливановым  пораженно молчали. 
       - Ну ладно,  а теперь вернемся к службе,  - взглянул на оба выдвинутых перископа  Удатный.  - Помощник, что наблюдаете?  (выщелкнул из «каштана» гарнитуру).
       -  Наблюдаем космос, товарищ командир!  -   пробасил  из микрофона голос  Колбунова. - А еще ведем съемку. Для истории.
       - Похвально. Отбой боевой тревоги. На корабле готовность «два».
       -  Есть, отбой  боевой тревоги, готовность «два», - продублировал  помощник.
       Спустя несколько минут  из  рубки на мостик  поднялся  Меркатор,  с повязкой «рцы» на рукаве  и  тяжелой  кобурой  у бедра. В первые секунды он остолбенел,  узрев невиданное, но, быстро справившись с собой,    доложил о заступлении  вахты по  походному  (сказались годы службы). 
       -  Давай, принимай командование, Лев Моисеевич, - чуть улыбнулся ему Удатный. -  Ты первый вахтенный офицер в  галактике. Поздравляю. Вслед за чем пожал капитану 3 ранга руку.
       Далее  начальство, поочередно спустилось в низ, а Меркатор,  обозрев  невиданное,  проникновенно  сказал «шалом Космос».
       По случаю  небывалого похода, интендант с  коком расстарались.
       На завтрак, с разрешение помощника, в обе кают-компании  было доставлено бургундское  (из расчета сто   грамм на каждого), а к нему  подали зеленый салат,   икру, консервированную ветчину   и непременное какао.    
       - За успех похода! - взяв в руку  стакан, поднялся из-за командирского стола Удатный. Вслед за чем, глухо звякнули стаканы.
       - Ур-ра!  - прокартавил из  своей клетки Сильвер,  прекратив клевать дробленые орехи в   кормушке.
       В  старшинской  кают-компании мичманы тоже выпили  за удачу,   а сидевший на плече боцмана  Барак,  высосав из пластикового стаканчика  томатный сок,  метнул его в голову   вестового.
       - Га-га-га! - дрогнул вокруг воздух.
       - Не бузи, - покосился на него Громов. - Отведу к доктору.
       Начальника медслужбы  в отличие от других, обезьянка  побаивалась, поскольку тот сделал ей несколько прививок. В связи с чем, тут же успокоилась.
       - Молодца,-  сказал Громов. - На,  пожуй ветчинки.
       После обеда,  свободным от вахты, разрешили  небольшими  группами  подниматься в рубку.  Все ее шесть иллюминаторов были отдраены, что позволяло наблюдать  космос.
       -  Ни хрена себе…  вот это  класс…  фантастика..., -  то и дело слышалось оттуда.
       С каждым часом оставшаяся  позади Земля становилась   меньше, превращаясь в  голубовато мерцавшую  звезду.  «Арго»  все дальше уносился в безграничные просторы.
       На вторые сутки  работающие  РЛС* крейсера  засекли   движущийся  навстречу по курсу  неизвестный объект. Выдав  на мостик  командиру   со старпомом, только дальность. Скорость превосходила  все мыслимые параметры.
       Через  пару минут,  слева по борту, в сторону Земли,   пронеслось колоссального объема  небесное тело. Багровое    в   покрове вечной  ночи.
       - Похоже на раскаленный  обломок, -  обернулся назад Удатный.
       - Похоже, - согласился Цой.  И, вспомнив Тунгусский метеорит, покосился в ту сторону.
       А в космосе происходило что-то подобное параду планет. Фантастическое и неповторимое. Одни из них, излучая мягкий свет, плыли  по неведомым орбитам, другие    вращались вокруг собственной  оси, а третьи  висели неподвижно.
       Меж всем этим  холодно мерцали туманности, из которых  время от времени, выплескивались лучи. Похожие на звездопад в августе.  И исчезали.
       Подводники ко всему быстро  адаптируются. То же произошло и здесь. В галактике, именуемый   Млечный путь, к которой относились покинутая Земля  и все ярче мерцавший  среди других звезд Юпитер.
       Вахты чередовались  меж собой, зрителей у иллюминаторов поубавилось, все  считали дни  до  посадки.
       Главное, чтобы ракетчики не подвели, - сказал как-то за ужином, хлебая суп, старшина команды торпедистов. -  А то пульнут  куда-нибудь в  белый свет, как в копейку.
       -  Кто бы говорил, -  уничижительно  ответил  бородатый мичман из группы старта.  - Забыл, как  вы промазали   по учебной цели год назад,  на учебной отработке?
       Такой случай действительно имел место. Но Королев сделал вид, что не  слышит.
       Во время очередной вахты, в пределах  видимости горизонта, РЛС  дальнего обнаружения  зафиксировала очередной движущийся вдоль него объект,  оказавшийся космической станцией.    Это выяснилось  после демонстрации съемки зенитного перископа.
       - Интересно, чья она, наша или американская?  - вглядываясь в неясные очертания, наморщил лоб  Ливанов.
       - Насколько знаю, сейчас галактику бороздят  еще английские и французские, -  проявил осведомленность Свергун.
       - Вот суки, и сюда добрались, - хмыкнул  участвовавший в просмотре Колбунов.  Чем выразил общее мнение.
       Подводники весьма не любили  страны НАТО. Считая их со времен Карибского кризиса*  вероятными противниками.
       Поскольку полет проходил спокойно, внутри ограниченного «Арго» пространства   микроклимат  соответствовал земному, а также отсутствовала невесомость, всегда  радеющий за здоровье  команды   Давыдов решил заняться его дальнейшим оздоровлением.
       Для этого он обратился к командиру за разрешением снова организовать зарядку на ракетной палубе.
       - Как, разрешим? -  повернул  тот голову к присутствовавшему при этом Ливанову
       - Идти еще будь здоров. Упражнения  на свежем воздухе не помешают, - высказался   заместитель.
       -  В таком случае добро,  Владимир Николаевич, - кивнул Удатный. -  Дерзай.
       - Тогда  небольшое дополнение, -  одухотворился майор.   - Может, разрешите и пробежку?
       -  В смысле?
       - На палубе не с руки.  Кто-нибудь   может свалиться и кости  поломать. Ее бы хорошо вокруг  крейсера.
       -  А почему нет?  - поддержал  доктора  Ливанов, поскольку был большой любитель кросса.
       -  Ну, хорошо, - согласился  командир.  - Уговорили. Только для начала  лично обойдите снаружи. Нет ли во льду трещин.
       Весть о возобновлении зарядки, да еще с пробежкой по льду, вызвало у команды  одушевление.  Хотя многие  посещали имевшийся на корабле спортзал, где в меру сил качали мышцы, это было совсем другое.
       Когда  заместитель, а за ним  доктор, спустились на лед по опущенному с борта  шторм - трапу,  у открытых иллюминаторов рубки собралась  целая группа  зевак. Обмениваясь мнениями.
       - Интересно, а сколько будет один круг? -   поинтересовался  спецтрюмный  Зайцев.
       - Триста пятьдесят восемь метров,-  тут же  вычислил  гидроакустик Лямин.
       - Откуда знаешь?
       -  А ты посчитай. Длина корпуса сто шестьдесят семь метров,  ширина  двенадцать.
       Зайцев изобразил на лице мысль и стал загибать пальцы.
       - Га-га-га!  заржали остальные
       - Отставить кабак!  - рявкнул с мостика вахтенный офицер. - Погоню всех вниз!  Веселье прекратилось.
       Заместитель же с доктором,  уверенно ступая (лед  не был особо скользким), шли  вдоль кромки  борта в сторону ракетной  палубы.
       В районе  третьей пары шахт, в  зеленоватой глубине что-то неясно светлело  - оба остановились. Потом  наклонились. 
       - Ты гляди, никак рыба? -  озадачено протянул Ливанов.
       -  Вроде тунец, -  отозвался доктор, бывший родом с Камчатки.
       -  А вон еще одна и  осьминог, - сделал несколько шагов  к четвертой   капитан 2 ранга. - Как они сюда попали?
       -  Интересно, - подошел к нему майор. -  А ну- ка, поглядим дальше.
       Впереди было то же самое.  Под ногами то и дело  неясно просматривались  застывшие  в  ледяной  толще  всевозможные представители морской фауны. От рыб с амфибиями, до  млекопитающихся   с членистоногими.
       - Теперь понял, - сказал  заместителю  доктор, когда позади  кормового стабилизатора они увидели в глубине громадное темное пятно, напоминавшее  кита  или кашалота.
       - Я тоже, -  ответил Ливанов. - Это  Океан.  А мы все, что-то вроде  Ноева ковчега.
       - Точно. Если исходить из той массы льда,  которая находится внутри «Арго» (обозрел  пространство космолета доктор), то под нами    вся его биологическая цепочка. А мы ее венец.
       - Похоже, -  согласился Ливанов. И, обойдя стабилизатор, они пошли обратно.
       Вернувшись на корабль, оба зашли в каюту командира. Тот, прихлебывая горячий чай из подстаканника,  просматривал на ноутбуке экстраполяцию посадки  на Юпитер.
       - Присаживайтесь,- сказал он, щелкнув  «пауза». - Ну что, проверили дистанцию?
       - Не то слово, - уселся напротив заместитель. - И что мы обнаружили!
       -  Что же?   - отхлебнул Удатный чаю.
       -  Подо льдом  заморожена океанская фауна, - значительно сказал  доктор. - От  простейших форм  до  высших. 
       -  Мне это известно, -  последовал невозмутимый ответ.
       -  Откуда? - опешил Ливанов.
       -  Из общения   с  нашим патроном* наедине.  Он  и сообщил. В качестве нюанса.
       -  Так вот, что у него за новая технология, - протянул заместитель.
       -  Все логично, -  поставил на стол подстаканник Удатный. -  По старой, ему на эволюцию Юпитера потребуются миллиарды лет. А по этой  она  практически готова.  В случае успеха   похода,  морская фауна тут же станет размножаться в привычной среде. Океану же останется доставить на планету людей. Которые у него имеются.
       -  Да-а, - переглянулись Давыдов с Ливановым. - Вот что значит высший разум.
       -  Ну,   если с остальным нормально, - резюмировал командир, -  можете внедрять спорт в массы. Только одно условие.
       - Какое?
       - Маршрут  кросса только вокруг  крейсера. К  оболочке  «Арго» не приближаться. Это опасно.
       На следующее (по корабельному времени) утро, все свободные от вахты,  были выстроены    в две шеренги у борта.  Напротив стояли помощник   с доктором, а  с высоты мостика на всех взирали заместитель  и вахтенный офицер.
       Первый  начальственно,   второй с легкой завистью. Ему   тоже хотелось размяться.
       Там  же находились и  Барак с Сильвером. Попугай, вертя красной головой,   сидел  в клетке,  выставленной сверху, а обезьянка разгуливала рядом, пристегнутая  поводком  к рыму*.
       - Значит так, - заложив руки за спину, тяжело заворочал шеей Колбунов. -  Дистанция один круг, не растягиваться. И что б никто не вздумал  рвануть туда (ткнул пальцем)  в прозрачность космолета. Понятно?
       - Понятно, Михал  Алексеич, - ответил из строя  командир БЧ-3 Морозов. - Давай, не томи,  ноги застоялись.
       -  Нале - во! - пробасил помощник. - С места, бегом  …арш! 
И  все  дружно побежали. Доктор пристроился  на шкентеле*,  а  Колбунов  зарысил сбоку.
       - И - раз, и раз, и раз! - бубнил он в такт  движению.
       Обогнув крейсер по окружности и довольно сопя,  спортсмены поднялись на корпус и  вскоре возникли на ракетной палубе. Где  быстро распределились для выполнения упражнений.
       По знаку  вставшего перед ними Колбунова,  на мостике  щелкнуло, и  действо началось:

       Не страшны дурные вести -
       Мы в ответ бежим на месте.
       В выигрыше даже начинающий!
       Красота - среди бегущих,
       Первых нет и отстающих!
       Бег на месте обще -
       примиряющий!...


бодро выдавал бард, помощник, хэкая,  выполнял гимнастические  приемы, оздоровлявшиеся повторяли.
       Но, как известно, все хорошее рано или поздно кончается. Случилось так и в этот раз. Как свидетельствует история отечественного флота, на любом, даже самом примерном корабле, всегда имеются раздолбаи. Устав их называет нарушителями воинской дисциплины.
       Были два таких и на  крейсере.
       Одного, за пьянку, списали на берег перед  автономкой, а второй,  по фамилии Чудаков,  остался в наличии. Специалистом мичман был классным и неплохим товарищем. Но вечно попадал  на берегу в разные истории. В силу любви к приключениям.
       Потянуло  его на очередное  и в этот раз.   Чудакову страстно  захотелось покататься на коньках, которые у него имелись.
       Как-то прошлой зимой в базе, возвращаясь с катка, он зашел  по дороге на лодку и случайно оставил  там свои   «риспорт»*.  Затем началась весна, и мичман про них забыл. Теперь же обнаружил. 
       «Надо прокатиться   в космосе»  возникла в   голове мысль.  «Непременно попаду в книгу рекордов  Гиннеса».  Задача облегчалась тем, что Чудаков, будучи электриком, нес вахту в кормовом отсеке. А там  находился  один  из входных люков.
       На шестую, после начала пробежек ночь, когда все свободные от вахты  отдыхали, он  напялил в пустынном отсеке  ботинки  с коньками на ноги и   потихоньку выбрался  на палубу. Оттуда, на карачках, спустился к стабилизатору рулей  (со стороны далекой рубки они его надежно прикрывали), с бьющимся сердцем ступил на лед и для начала прокатился  в тени борта.
       Потом еще и еще, а затем, разогнавшись, заложил вираж, грохнулся на лед, и  «рекордсмена», завертев, унесло    к оболочке  космолета.
       Как только он коснулся ее  телом, раздался громкий треск, последовала ослепительная вспышка -  мичмана  катапультировало назад.  К крейсеру.
       - Человек за бортом!  - завопил   на рубке  вахтенный офицер, тут же сыграв тревогу.
       Спустя десяток минут, икавшего конькобежца, тихо матерившиеся сослуживцы, притащили  на носилках к доктору.
       -  Вроде цел, - осмотрев того, вынес вердикт  Давыдов. - Как же это ты так, батенька?
       -  Это н-не я, эт-то оно, -  процокал зубами  Чудаков.
       По этому поводу состоялся «разбор полетов» у командира.
       Начальников любителя приключений он наказал, влепив тем по выговору, а мичмана  посадил под арест на пять суток.
       А еще запретил  побежки  вокруг крейсера.
       -  Теперь бег на месте, как в той песне, - косо взглянул на доктора с заместителем. -  На ракетной палубе...