Отважное сердце актрисы

Светлой памяти Екатерины Судаковой

     Участие в съемках кинофильма Алексея Муратова «Катя», посвященного миллионам жертвам сталинских репрессий, невольно сделало меня причастной к судьбам страшной эпохи ГУЛАГа.*
     С актерами массовых сцен перенестись в обстановку "сурового сорок шестого" - в колонию женского поселения,и в зеленом мареве листвы уловить мелькнувший силуэт актрисы Екатерины Владимировой-Судаковой, - дорогого мне человека!
     Упомянув о боевой мятежной биографии актрисы, частично поведаю о зарождении нашей дружбы.
 *   ГУЛАГ - Главное управление лагерей и мест заключения - подразделение НКВД СССР, МВД СССР, Министерства юстиции СССР, осуществляющее руководство и содержание осужденных по политическим мотивам (за "контрреволюционные преступления"),- в лагерях, тюрьмах, следственных изоляторах.               

                1

         Наши пути в Ленинграде: Екатерины Судаковой с Украины, и мой - с Урала пересеклись лишь через тридцать семь лет. К  своим семидесяти четырем годам актриса давно миновала, наполненный опасностями пик жизни.
        Литературное объединение "Маяк", где мы занимались, осветило нам путь, и словно "корабли" мы устремились к цели. В свои тридцать семь лет мне было невдомёк, что Екатерина Судакова окажет влияние, даст импульс, поспособствует взлёту моей творческой биографии. Впрочем, извольте рассказать всё по порядку.
     Особо важно упомянуть: автобиографию "Крутые ступени" - это поразительно - актриса издаст в восемьдесят четыре года!

                *       *       *

     Для взаимосвязи событий, прежде чем соприкоснулись наши судьбы, необходимо  вернуться в "страшные сороковые".
     Восемнадцатилетней девушкой, эвакуированной из Ленинграда на Урал, моя мама сначала в госпитале санитаркой ухаживала за раненными, а затем трудилась на авиационном заводе.
     После окончания войны, не получив вызова от хозяйки, куда родители определили её нянькой двоим малолетним детям,- она не получила вызова, -не смогла вернуться в Ленинград и осталась жить в Курганской области.
     Отец мой - из многодетной семьи. У его родителей - трое сыновей и трое дочерей. Так случилось, что родители умерли рано. Их дети-сироты молодые, горячие, в поисках прекрасной счастливой жизни, решили уехать на Урал.
     Они продали дом, землю, скот - все имущество. Никто не мог предположить, что в поезде у них украдут все деньги, всю огромную сумму! Так, что приехав на чужбину они оказались без копейки в кармане.
     Самая старшая из всех, Марфа, считая, что кража произошла из её кармана и стало быть она в этом виновата, - с  горя чуть не бросилась под поезд.  Чья-то крепкая мужская рука успела ухватить её за ворот пальто и буквально выволочь на платформу.
      Мужчина оказался  директором крупного металлургического завода, он  всех устроил на работу и обеспечил жильем. Там - в далеком чужом краю отец и встретил свою судьбу - Настеньку.  Они поженились, а на свет появился сначала мой брат, а через три года - и я.
      Всё же отца тянуло на землю дедов - тверских крестьян. Несмотря на то, что всё удачно складывалось, вскоре он перевез семью в среднюю полосу России, где с редкой профессией литейщика, его с радостью приняли на завод "Светотехника".
      Мы обосновались в глубинке Твери – Лихославле. В бедной многодетной семье тогда уже насчитывалось четверо детей. Нельзя сказать, что жили счастливо, без бед - всякое случалось, но преодолевая постоянные трудности, родители отметили пятидесяти пятилетие супружества.

                *     *     *
         
      Младшему брату Володе в третьем классе задали сочинение: "Кем я хочу стать, когда вырасту".
      Поздний вечер, скоро спать, а он в свои десять лет ещё не определился с выбором будущей профессии А мне тогда казалось, что проще сочинения на свободную тему, - ничего не бывает!
     Прошёл час, но братишка так и не написав ни строчки, попросил  меня помочь ему.
     Недавняя поездка с мамой Калинин - областной центр, пришлась как нельзя кстати!
     Когда в городском транспорте мы ехали от вокзала до Горбатого моста, мне запомнились рычаги, педали и кнопки, поэтому  в сочинении удалось последовательно передать работу водителя трамвая.   
     Учительница русского языка, Анастасия Тимофеевна, высказала предположение, мой братик списал всё из какой-нибудь книжки...
     Лишь тогда Володе пришлось признаться:
     - Мне сестренка помогла.
     Меня это задело:
     - Почему не поверили детям? - В этом нежном возрасте мы ещё не склонны врать.
     Больше того: будучи тогда пятиклассницей, мне было невдомёк, что, не желая того:
     - Анастасия Тимофеевна сделала мне невиданный комплимент! Мне даже и в ум не пришло бы, что могу написать - как в книжке!
     А так как четверо детей в семье и нашими уроками родителям заниматься было некогда, то они не придали этому значение, потому что и не знали о том случае (помогать младшим братику и сестрёнке - входило в мои обязанности), поэтому-то никто и не смог подсказать, что у меня  имеются задатки к сочинительству.

                *     *     *
   
      В седьмом классе родители отпустили меня к старшему брату Василию в Ленинград, где он учился в Химико-технологическом техникуме имени Д.И. Менделеева. Рыжеволосый, он встретил меня у поезда в черном костюме и белой рубашке.
     Красота города, доброта родственников совершенно меня очаровали, и в душе зародилась мечта. По дороге в Павловск, к маминой сестре Марии, неожиданно для себя воскликнула:
     - Мне очень понравился Ленинград! Как же я хочу здесь жить!
     - Здесь - лимитная прописка, - с серьезным видом пояснил Вася.
Однако, потребовалось разъяснение. 
     - А что это такое - лимитная прописка? -  лукаво добавила я и хихикнула.
В ту же минуту, прочитав название станции, мелькнувшей за окном электрички, мгновенно выпалила:
     - Тогда хотя бы здесь, - в Воздухоплавательном Парке... 
     - А это тоже - черта города.
     Переубедить меня оказалось нелегко: временное замешательство лишь усилило мою решительность.
Вскоре о своём решении я напрочь забыла.

                *      *       *

     Закончив швейное училище и отработав практику в ателье, в 21 год я переехала жить в Ленинград,- город маминой юности. Теперь - более осознанно: вступить на свое поприще - учиться писать стихи и прозу.
       Мне удалось устроиться портнихой в знаменитую Новую Голландию, где помимо складов ленинградской военно-морской базы, находилось ателье индивидуального пошива – парадной формы адмиралам и капитанам - Дом военной одежды(ДВО).
      Бригада Нины Родиной шила на заказ кителя и тужурки капитанам и адмиралам морского флота. Жила я на берегу Невы рядом с Авророй, вблизи Петропавловской крепости. Представьте себе: общежитие располагалось на первом этаже дома, где тремя этажами выше до войны, будучи ещё девушкой, жила моя мама! В еврейской семье мама с десяти до восемнадцати лет нянчила детей, убирала квартиру, покупала продукты в магазинах.
     Надо же такому случиться, удивительные совпадения бывают в жизни! Вот было бы здорово, если бы тогда, в сорок пятом, маме пришло приглашение…тогда бы мы с мамой жили здесь, и мне не пришлось бы испытывать стресс при расставании с ней. Одна «умчалась в Ленинград –  в царство каменных громад». В красивейшем городе мира мне хотелось жить, работать, творить и найти себя. 
     Меня тянуло писать – поэтизировать свою собственную жизнь. Я искала сотоварищей, и начала посещать занятия у поэтов Михаила Сазонова (Дворец культуры им. Крупской), и Антонина Чистякова (Д/к «Невский»). Если «развить можно лишь то, что имеет предпосылки», - это мой случай, ведь от мамы то и дело приходилось слышать:
    - Вылитый батя! Ты вся в него - он тоже сочинял.
    - Возможно, у меня это - на генном уровне?!
 
У меня был свой интерес, а у коллектива бригады, оказывается,  другой:
    - Собираюсь ли я замуж?
 Жилось мне весело, поэтому отбрыкивалась и отшучивалась как могла:
    - Я к этому не приспособлена...
Народ был настойчивый, в общежитии постоянно играли свадьбы, и меня подталкивали к этому:
    - Пора, да пора!
В скором времени настал и мой час - и мы с Виктором зарегистрировались. Нина Сергеевна, удивилась:
    - Ну как, Тамарочка, быстро ли приспособилась?
    - Приспосабливаюсь... - сдержанно, ответила я.
Едва сдерживая разочарование:
    - Поэзия – увы - закончилась и началась проза жизни.

     Семейные хлопоты, рождение ребёнка прервали эйфорию очарования миром, вынудили в занятиях устроить перерыв, который без бабушек и дедушек  растянулся на долгие
семь лет.
     В 1992 году при дефолте завод "Равенство" разваливался, в типографии "Поиск", где печатали  мои стихи, редактор порекомендовал пойти во Дворец культуры моряков, в литературное  объединение "Маяк",  чтобы встретиться с любопытными, интересными людьми.
    Когда, преодолевая смущение, я прочитала свои лучшие стихи, - они не показались им достойными внимания. Больше того, я получила "разгром".
    Вспомнилось изречение А.Вознесенского:
    - Писатели, как в вашем околотке?
    Писатели:
    - Грызем друг другу глотки!

     Как-то в радиопередаче руководитель этого кружка - Нора Яворская выступила с циклом стихов о судьбе своего расстрелянного отца – латышского стрелка. Стихи легли на душу актрисе, в редакции она узнала телефон поэта и была приглашена на занятие, где мы и встретились!
 Увлеченная творчеством, Екатерина Судакова обрела эмоциональный климат. В стране поэзии мы нашли психологическую нишу.
    Это – свой мир, хотелось пробовать перо, укорениться, наблюдать, получать удовольствие от контакта с интересными людьми, и я осталась.               

                2

      Однако, в Перестройку государство перестало финансировать искусство. Помещение отобрали, кружок прикрыли. Нора Яворская не бросила нас, мы стали собираться по квартирам. Именно тогда нас, литераторов, связали узы дружбы.
      В обществе лидеров поэтического мастерства, испытывая внутренний дискомфорт, не считая свои опусы равноценными тем, которые слышала, - я терзалась.
      Тогда как Екатерина Яковлевна, в прошлом - руководитель театральных студий, - с актерским мастерством зачитывала свои стихи. По-доброму иронизируя, она пыталась расшевелить меня. Однажды настояла на том, чтобы мне дали слово. Но, чтобы стать с ними вровень, у меня не оказалось достойного материала.
      Вежливо требуя моего участия в коллективе, она применяла маленькие хитрости, вытаскивая меня на круг, желая  подстегнуть к поэтическому самовыражению:
     - Тише, Томочка будет читать!
     И,сгорая от страха, я тихо произносила:

Настало время лиры – дела мои плохи...
Слова хозяйки пира: "Прочти свои стихи".
Как по закону подлости – вновь начали с меня…   
"Маяк" – сиянье творчества, мечта, любовь моя!
Готовы взоры стрелами пронзить: как их унять? –
И усыпить их сложно, - что есть моя броня?
Мне б от стыда и страха сбежать куда-нибудь!
Чем бред свой,(как на плаху!)пред всеми развернуть…
 
     Одетая по-простому, учтивая и участливая, Екатерина Яковлевна интересовалась всем и вникала во всё.
    Как ни странно, после многих лет мытарств по пригородам области (Бокситогорск, Синявино, Рощино), - жила она теперь на Поэтическом бульваре! Как-то в очередной раз явилась на кружок без материала, и она в запале заявила присутствующим, что я прихожу пить и есть.
    От неожиданности я опустила вилку. Безусловно, в некотором роде она права: времена - тяжелые, страна жила по талонам. Сама она прочитала нам тогда:
               
Утром снова встану я, помолюсь на небо,      
Здравствуй, очередь моя, за насущным хлебом!
Кто последний? Вы за кем? Что дают – неважно!
Крепко я держу в руке свой талон бумажный.

    По телефону она делилась своими беспокойствами:
   - Милая маленькая Матвеева-Гусарова - Томочка, твои девочки, была на Большом – страшно все дорого, прямо обжигает. Когда-то же пройдет это тяжелое время? Не всегда же будем падать – пора и подниматься! Да и глаза стали слепнуть – одна не разгуляешься.  В прессе появился хвалебный отзыв с фотографиями: там все мы - "маяковцы" - поздравляю! Всей душой хорошо к тебе отношусь, будь хоть немного счастлива, крепко-крепко целую.

                3

       Ее выпад на счет "покушать" все-таки задел, взбудоражил, заставил двигаться вперед, подтолкнул к творчеству: приносить с собой кроме пайки еще и сочинение, даже если оно будет раскритиковано. Признаюсь – наслаждение - искать нужное слово, и счастье, когда находишь его!               
По дороге негодовала, думала, была в растерянности:
     - Как - так? Нашла среду, где можно вырасти и расцвести в творчестве, а пять лет прошли без явных изменений.
      Сюжет имелся, а вот как его перенести на  бумагу оставалось загадкой...
Полка секретера, заваленная исписанными тетрадями, составляла счастливое пространство моей жизни. Сколько же скопилось черновиков! И хорошо, если от них будет хоть какой-нибудь толк.
     Профессиональная привычка всё записывать образовала чрезмерное скопление бумаг. И до глубокой ночи я рылась в кипе бумаг, погружаясь в них с головой. Смею признаться – это - такое наслаждение!
     Вот - на миллиметровой бумаге - служебный роман, а в коричневом переплете – повествование о театральной художнице, а это - рукопись о прачках, выясняющих отношения при помощи драки. Даже растерялась:
     - Что выбрать? И когда успела наплодить столько бумажной продукции? - Успеешь, если записывать каждый свой шаг.

     Поначалу притеснения Екатерины Яковлевны я терпела с протестом в душе, а по прошествии нескольких лет, просто доверилась ей. Ведь все, что она делала для меня – было искренно, шло от сердца, к тому же она многое перенесла, и с высоты жизненного опыта ей было видней.
     Однажды я с гордостью объявила ей о скором завершении рассказа. От переполнявших  чувств, она обняла меня и неожиданно растрогалась, а я откровенно поделилась с нею сомнениями:
     - Вопросы скопились...                               
     - А уж это – редакторская задача, -  всплеснула она руками.
     - Да где же редактора найти? – безнадежно обронила я.
     - А искать и не надо, -  актриса сощурила глаза, - он - здесь!
     Быстрым взором окинула я писательскую братию, готовую с минуты на минуту разойтись по домам.
     - Василий Иванович в сером костюме,- удачи! – послышалось вдогонку.
Человек с инициалами Чапаева накидывал плащ, он был один. Мы вышли в сумрак осени. Неоновые фонари отражались в лужах. Высокий, бледный, с впалыми щеками, он с вниманием выслушал меня.
     - Как умеете, так и пишите, я любой ваш рассказ опубликую в своем журнале, -  заверил  редактор.
     - Правда?! – не поверилось мне.               
     - Конечно,- правда! Как напишете - так и приносите.

     Ликуя, я устремилась к дому. Вчерашние записи показались родными, причастными к моей будущей счастливой судьбе. Уверенная в своем мероприятии,- я до утра стучала по клавишам "Башкирии".
     - Теперь неугомонная Екатерина Яковлевна точно оставит меня в покое!

     Как оказалось, Василий Иванович был сильно болен, и через месяц его не стало. Вечная ему память.

     Ежели вы полагаете, что за три ночи у меня получилась художественная ценность, то – это не совсем так: всего лишь обыкновенный интересный рассказ о прачках. Низкая заработная плата, тяжелый однообразный труд и неустроенные женские судьбы –  вот причины конфликта и недовольства между ними.               

                4

     Екатерина Яковлевна - душевная и отзывчивая, любую встречу превращала в праздник. Стихи и беседы не прекращались до позднего вечера. С феноменальной памятью она зачитывала стихотворения классиков, и даже роман А.С.Пушкина "Евгений Онегин" знала наизусть!      
     За столом приветствовались экспромты, гости шумно переговаривались. Когда я вдруг встала, все не привыкшие к моим чтениям утихли. На отрывок из поэмы "Мечтаний слепота" - единое мнение:
    - Стих - наполовину белый. И актриса потребовала тишины:
    - И проза - как стихи, и стихи - как проза, а белые стихи – чудо великое, их писать гораздо труднее.
     Друзья, сегодня вы присутствуете на важном моменте, на наших глазах произошло рождение огонька, сейчас он слабый, чуть теплится, и наша задача не загасить, а дать ему еще ярче разгореться!
       Сколько же сил и энергии Екатерина Судакова потратила лично, чтобы разжечь в моей душе яркий огонь.

                *      *       *
     К 85-летнему юбилею актриса переехала жить в Дом ветеранов сцены – туда же перевезли её мебель, книги, телевизор, посуду, архив с письмами и фотографиями, гитару и печатную машинку. Теперь ее окружали: музыканты, актеры, художники. Она пригласила к себе:
     - Здравствуй, Томочка, добрая, порядочная. Встречаемся в воскресенье, в двенадцать, постарайтесь - без опозданий.
      Будут все свои, - заядлые стихотворцы: Нора с мужем, историограф - Сухотин - сильно пишет! Поэты - Михин, Буров, а художник Володя и артист Эммануил – здесь живут.
      Для чтения -  4-6 строк комического свойства. Пообщаемся - жизнь пополнится. Сготовлю салат, студень. Администрация заказала торт. Подарков не надо.

      К торжеству виновница праздника сочинила капустник и с актерским мастерством выразительно зачитала его:

Я вновь охватываю взором,               
Всех тех, кто дорог мне и мил:
Здесь -  Коля, Стас, Элеонора,
И с нами Бог – Эммануил
Здесь нету песен под гитару –
Увы, - и это не в укор,       
Но здесь –  Гусарова Тамара,               
А с нею рядом – военкор -
Сухотин – журналист известный,
Он нас приметил и пришел.
Его мы взяли – парень честный, -
С прекрасной, доброю душой.
Редактор  - с нами, осторожно!
Он - редкий гость и знает сам,
Что опознать его возможно -
Он - с бородою и усам.
Стихи готовы? - Очень кстати!
Здесь слово каждому дадут
-Куда ж девалась баба Катя?!
-Да, ладно-ладно, - здесь я, тут!
Вы слишком долго где-то были,
И обо мне совсем забыли...
Большой поэт по Божьей воле,
Парад стихов откроет Коля!

     И Николай Михин прочитал посвящение актрисе:

                С утра хозяйка жарит, варит
                И пироги для нас печёт, -   
                На Поэтическом бульваре -
                Гостеприимство и почёт.

                К нам даже осень - благосклонна,
                Нам - разулыбист самовар...
                Мы съехались традиционно
                На Поэтический бульвар.

                Литературное общенье -
                Душою каждый здесь - поэт.
                Здесь происходит очищенье
                От глупой суеты сует.

                Здесь - к месту стих,
                И - смех уместен,
                А песня окрыляет нас
                Мы ощущаем: где мы вместе -
                Там наш - Олимп, и наш - Парнас!

                Здесь каждый каждому - товарищ.
                Вокруг широкого стола -
                На Поэтическом бульваре
                Нас вновь поэзия свела!

    Гости угощались, веселились, к хозяйке праздника можно было обратиться по любому поводу –  она давала ответы на жизненно-важные вопросы. Стас уточнил свой статус:
     - Баба Катя, я – поэт?
     - Поэт, - успокоила она его сомнения, - поcкольку не можешь ты не писать.               
                5

В минуты одиночества Екатерина Яковлевна приглашала меня к себе, и я мчалась. ( правда, не всегда по первому зову)  На столе: вино, сыр, колбаса, конфеты – все самое вкусное, а как «пунктик» – отгадывание стихов поэтов классиков.
Как-то Екатерина Яковлевна сообщила, что с удовольствием куда-нибудь временно уехала бы.. Жаловаться она не любила, и тут же перевела тему. Позднее донеслись слухи: кое-кто  постоянно бросает за ее спиной – "зэчка".   
Кружковцы продолжали собираться у всех по очереди. Приглашенные везли все, чем богаты. Продукты питания по талонам, на работе - сокращения, зарплата - с квартплату, а у нас –  праздники! Подвижничество скрашивало жизнь, пообщаться за столом с мастерами слова - престижно! Обладая внутренней несгибаемой силой, актриса заражала нас оптимизмом.         
С годами приезжать ко мне Екатерине Яковлевне стало не под силу, поэтому я сама отправлялась за ней на Крестовский остров. Утром, заправив диван, в полной боевой готовности, она устремлялась на кухню:
     - А теперь пойдем шуровать!
      Салаты шинковала все вместе.
     - Уж как мне понравились твои прелестные девочки, я бы хотела иметь таких дочерей. Ничего бог не дал, одни стихи, - и добавила, - Дети – непозволительная роскошь.
      Заметив дефицит одеял в моем жилище, взяла это себе на заметку.
Актриса ласково обращалась к нам: Норочка, Сашенька, Сереженька, Микола, Лёвушка и др.    
Провожая  Екатерину Яковлевну до метро, дочь Санечка подверглась своего рода экзамену, ведь ее то и дело вопрошали:
     - А это чье? А это кто написал?
 С отличием окончив школу, по любимому предмету, дочери ответы давались легко:
     - Есенин, Маяковский, Пушкин, Лермонтов, Блок. Единственным подвохом оказались, вкрапленные между классиками ее собственные, к тому же еще нигде неопубликованные стихи (!), которые девочка и знать-то не могла…
Екатерина Яковлевна обещание помнила, и через два дня позвонила:
     - Ой, Томочка милая, я вся закипела в делах: участвую в конкурсе "Светлые стихи, темы беру нейтральные. Одеяло и тюль лежат на кресле, в узле, приезжай – забери.
      Выбраться в ДВС им. М.Г.Савиной –  возможность еще раз окунуться середину ХХ века, пройтись по длинным коридорам  дворца, уставленным антикварной мебелью, статуэтками и бюстами известных скульпторов. Полотна художников с мировым именем, фотографии великих актеров, музыкантов, певцов в воспитательных целях расскажут о своих судьбах. Как-то в вестибюле  директору ДВС Екатерина Яковлевна представила меня не иначе, «как замечательную лирическую поэтессу». На ее взгляд стихи: «милые, женственные, рифмованные и ритмичные катятся своей дорожкой, с соблюдением правил». И фантазировала: «Представляешь, если твои стихи поместят в школьные учебники по литературе?» - До столь фантастических высот мое воображение еще не взлетало! Считаю и очень надеюсь, что Екатерина Судакова еще займет достойное место в русской литературе.
            
                6

       Приглашение на 9 Мая от Екатерины Яковлевны:
   - Здравствуй, дорогая моя Томочка, как поживаете? Как здоровье? После операции (удалили грыжу), я собираю нашу могучую кучку. Яков Сухотин пригласил ребят для выступления в Дом журналистов. Бутылочку винца я им припасла, угощения есть, приезжай, Томочка!.
     Под бдительным участием Екатерины Судаковой в моей судьбе, начались перемены к лучшему. На страницах новелл голос «заклеванной птицы», как она называла меня, прорезался: бунт и протест толкали прозу вперед, а похвала самой Элеоноры Яворской оказалась для меня выше всех наград! Я очень благодарна ее строгой критике, что позволило мне не расслабляться и стимулировало к дальнейшим достижениям. Сюжеты всех рассказов и новелл повторяют эпизоды и случаи из жизни.            
     На посиделках народу мало, у многих - дачные участки. ДВС будто бы растворился в ослепительной белизне цветущих яблонь. Синева ирисов и охра тюльпанов добавляли весеннему пейзажу сочности красок. В актовом зале выступили солисты консерватории – замечательным выдался денек! На торжестве  вступительное слово взяла Элеонора Яворская:
    - Екатерина Яковлевна -  воительница за правду и справедливость, одна из тех, кто увеличивает количество добра на земле. Недаром она притягивает к себе, словно теплый домашний очаг, и старых, и молодых, которые, узнав ее, навсегда остаются ее друзьями.
      Напоследок мы попросили автора прочитать всеми нами любимую Печку" и она, хорошо поставленным голосом прочитала:

О, печь моя, моя печурка - сооруженье добрых рук!..
Забыл сынок, ушла дочурка,
Давно сбежал неверный друг.
Осталась печь. Она – из глины.
Она – предмет. Предмет? О, нет!
А гул в трубе протяжно-длинный, а говор пламени, а свет?
Когда я открываю дверцу, там – тайна тлеющих углей,
Там – красота души и сердца: березок, елок, тополей.
Я обниму ее руками, прижмусь то - боком, то – спиной.
Моя семья – сей теплый камень, он – добрый, он всегда со мной.

                *     *     *

      При жизни она многое публиковала, ее статьи давно печатали в газетах. Предлагаю вам отрывки из ее первого сборника стихов "Зона"

Пью за муки, за холод и стужу
Потому что не жажду взамен
Возвратиться в свободную лужу
Преступлений, продаж и измен.

                У меня украли поле, шум лесов и синь морей,
                У меня украли волю люди с душами зверей.

Жизнь моя, боевая, мятежная И ни разу ту силу послушную,
Жизнь прошла, отзвенели уста, Что во мне и звенит, и поет,
Только сердце по-прежнему нежное     Не пришлось воплотить в это скучное,
И душа по-девичьи чиста Несуразное тело мое.

Я теперь себе сама, оглянусь назад:
Одиночество – тюрьма, а с волками – ад.
Жизнь, как обувь тесную скоро ль сброшу я?
Эх ты, доля женская, горькая моя.
                (написано за 5 лет до смерти).

     Около Двадцати лет проведены ею в застенках лагерей. Раньше за неосторожно сказанное слово сажали. - Вот что произошло однажды: дома на каникулах она навестила двоюродную сестру, студентку харьковского института. В биографии Екатерина Судакова об этом рассказывает в своей биографии "Крутые ступени": "Маша была чуть жива! Ее сразил тяжелый брюшной тиф. Остаток свободных дней я ухаживала за ней. И вот что я услышала от нее, когда, превозмогая высокую температуру, она шептала мне пересохшими горячими губами прямо в уши:
      ...На полях Украины урожай неслыханный… все гибнет на корню… в селах дома заколочены…ни дыма, ни собачьего лая… Люди ушли, нас, студентов, плохо одетых-обутых, погнали под дождь со снегом – спасать подмерзающую картошку… среди нас начался тиф… Одно прошу тебя – молчи… иначе погибнешь.
 Молчать не стала, и на первой же лекции по политэкономии о колхозном строительстве, о расцвете жизни крестьян, - «забыла просьбу Маши – быть осторожной, забыла и про студию, из которой вылететь мне было смерти подобно. Заговорила я своим хорошо поставленным голосом, горячо и страстно:
     - Ребята, да не верьте вы ему, он же все лжет! Какое "колхозное строительство", когда Украина гибнет! Урожай неслыханной силы, а убирать ему некому!...  Села стоят с забитыми окнами, а внутри домов – трупы лежат, убирать их тоже некому!...
      В общем, высказалась я от всей души. В аудитории наступило неловкое молчание. Юношей и девушек, большей частью из московских обеспеченных семейств, не волновали умирающие крестьяне, дающие городу питание.
Рухнуло мое образование! Преподаватель «политики» был стукачом и через несколько дней меня арестовали и в «черном воронке» повезли через всю Москву в Бутырскую тюрьму».
 В тот раз ее быстро отпустили из-за несовершеннолетия, но зато глаз уже с нее не спускали…
       У Екатерины Судаковой - отважное сердце !

                _______________________               
* "Отважность – потребность совершить опасный для себя поступок, основанный на его важности для людей" (Н.Д.Гурьев).

        Вторая книга Екатерины Судаковой – «Проза, стихи» (1996г.), а третья – подробная биография "Крутые ступени" (1998 г.) – поражает мастерством прозаика.

                ИСКУССТВО

Из-за сталинских лагерей карьера актрисы не состоялась.  Закончив Щепкинское училище, она успела несколько лет поработать в московском театре им.Таирова: лихо отплясывала на эстраде "Карамболину – Карамболетту", пела под собственный аккомпанемент гитары старинные романсы, играла Кручинину в "Без вины виноватых" под руководством А.Г.Алексеева. Ее ненасытная творческая душа требовала воплощения во всем, что искала и подсказывала фантазия.
А затем – заключение. Вот как пишет актриса о том, как там актерское мастерство спасло ей жизнь:
    "Следует сказать, что в Марпересылке на очень высокой ступени стояла художественная самодеятельность. Люди самых разнообразных профессий: медики, физики, химики, литераторы, деятели из мира искусства – музыканты, художники, литераторы, артисты балета оседали здесь для  восстановления сил и с перспективой демонстрации своих талантов. И если артист производил на начальство впечатление, его оставляли, давали легкую работу, лишь бы он выступал, пел, плясал…
В клубе меня уже ждали, а я оставалась форменной развалиной. И вот однажды зашла в репетиционную комнату, где скрипичный квартет играл марш из балета "Конек горбунок". После страшных камер, голых барачных нар, всегдашнего полумрака, после женских визгов-ссор или громовой матерщины надзирателей, вдруг попасть в забытый мир! Увидеть приветливые, даже улыбчивые лица – чудеса! Я тихо заплакала.
    - Вы – кто? – спросили меня. Что вы можете? Петь умеете? Я ответила:
    - Актриса драматическая, характерная, комедийная.
 Конечно же я пела дома под гитару, но попробовать можно. И вспомнила на белорусском языке  известную песенку "Бывайте здоровы" Мне подыграли, и я не запела, а даже заговорила под музыку. Кто-то сказал:
    - Больше ничего и не надо. Так и выпустим ее в ближайшем концерте в первое воскресенье.
      На меня напялили длинное шелковое платье цыганской расцветки и парусиновые сапоги (из каптерки, где хранились вещи умерших зэков). Решалась моя дальнейшая судьба! Вышла  я на середину сцены. Оркестранты, милые мои, улыбаются мне одобрительно, кивают: не робей! Проиграли вступление, я вступила.., но не попала в тон! Боже, мой тонкий музыкальный слух изменил мне! Оказывается, что и он страдает от голода. Что делать?  - Я быстро взмахиваю рукой, тушу оркестр и произношу громко:
     - Ничего, первый блин – комом, начнем сначала. Оркестр, подтянись! Будьте внимательней, начали!
 Я дирижирую, оркестр снова вступил, и снова я не попадаю в тональность. В зале слышится смех. Тогда я обращаюсь прямо к зрителям:
     - Ну что мне с ними делать? Ну-ка помогите мне разбудить этот ленивый оркестр!
      Ритмично хлопаю в ладоши, зал повторяет. На первом ряду – сплошное начальство, они смеются. У всех впечатление, будто все так нарочно задумано. Шутки в сторону, ребята, давайте по-серьезному! На этот раз вступила точно, воодушевленная радушием зала, я выговаривала всем вместе и каждому в отдельности, добродушные слова песенки. Обнимала всех в зале, переполненная любовью к этим людям, желания им добра:
      - Бы-вай-те  здо-ро-вы,  жи-ви-те  бо-га-то…
      Песня кончилась, что тут поднялось, крики, аплодисменты: еще, еще! Оркестранты, поздравляя меня, спросили:
      - Ты это нарочно придумала? – я отвечала, чуть не плача:
      - Какое нарочно! Тюремный голод слух расшатал, разве вы не поняли: я чуть не провалилась! Именно с этого выступления на эстраде пробудилась во мне настоящая актриса. Слава обо мне быстро  разнеслась по пересылке. Я заходила в бараки, знакомилась с людьми, меня сажали в уголок, давали миску с едой. Так было заведено – вытаскивать из когтей дистрофии людей, чем-нибудь отличившихся.
      Когда затеяли постановку «Русалки» Пушкина, режиссер увидел в ней главную героиню. Исполнять роль следовало в псевдоклассической манере: завывать, заламывать руки, метаться по сцене в истерическом припадке. И пусть у Екатерины Судаковой конкурентки были довольно способные, все же она сделала вид, что покорилась, сам же решила играть так, «как подскажет минута, как заговорят душа и сердце». Из списанных простыней Ирма Геккер смастерила сарафан и раскрасила его под речные водоросли. Бусы-ожерелье сделали чьи-то умелые руки из хлеба. Актриса пишет; »Что было, когда спектакль кончился? Шум, крики, аплодисменты! Поцелуи и объятья! Была - слава!

                *     *     *

     Далее актриса продолжает:
    "Большую часть срока я находилась в Мариинских лагенях Сиблага, работала больше при КЧ (культурная часть) режиссером и актрисой. Исполнителей набирала сама из контингента заключенных. И вот однажды мою культбригаду командировали дать концерт в БУРе – бараке усиленного режима. Отказываться было не положено, и мы поехали. В полуземлянку, обнесенную колючей проволокой, стекались со всего отделения уголовники: бандиты, воры, убийцы. Нам, «контрикам», они досаждали больше, чем лагерному начальству: обкрадывали, убивали нас, проигрывали в карты, держали в страхе, грозя поджечь барак, в котором мы жили. Вот в этот лагерь и послали мою культбригаду из 12 человек: 7 мужчин и 5 женщин, возле двери поставили вертухая с оружием, - многоопытное лагерное начальство разумно страховало себя. Зрители-поклонники дали мне довольно лестное прозвище «Наша» или «Наша Катя». У меня при появлении у рампы возникал контакт со зрителем, потому что в это время я любила их всей душою, а они, чувствуя это, кричали из зала: "Наша Катя, бис, бис!"
      А однажды из БУРа пришла записка, адресованная лично ей: одной исполнить сольный концерт. «Прочла я эту записку и обомлела от неожиданности. Прочитала ее женщинам, спросила: что мне делать? Они в один голос закричали: не ходи, мы не пустим! Ты с ума сошла – они изуродуют тебя, ведь это же бандиты, а не люди! Тогда совершенно резонно заявила я:
     - Не пойду – убьют за недоверие, за презрение к ним. Они сумеют отомстить за оскорбление, которое я нанесу им своим отказом. Будь, что будет, но я пойду к ним! Что тут поднялось! Женщины кричали, мужчины удерживали за руки. Я вырвалась от них, схватила гитару и выскочила за дверь.
     - Стой! Ты куда? Не положено! – закричал наш конвоир.
     - Туда! – показала я на БУР.
     - Я предупреждаю!
     - Ладно! Ты предупреждай за зоной или на вышке. Будешь в меня стрелять – в себя попадешь, ибо в зоне не положено! Я пойду. Не бойся, я знаю, что делаю.
     И пошла, хотя внутри все холодело от страха. Я увидела, как из черной дыры полуземлянки выскакивают ее обитатели и строятся по стойке «смирно» в два ряда, образуя нечто вроди живого туннеля. Потом кто-то крикнул:
     - Спасибо, Наша, БУР приветствует тебя! Милости просим! Я сделала приветственный жест гитарой, шутливо раскланялась на обе стороны и вошла в барак, где стоял длинный стол, а по бокам – двухъярусные нары. Вскочила на стол, и пока настраивала гитару, кто-то громко выматерился, и сейчас же сильный оклик:
     - Прекратить! У нас – женщина! – Этот окрик снял с моего лица напряженную улыбку страха, и я стала приходить в свое привычное творческое состояние актрисы на сцене, а в бараке зазвучали гитарные переборы, мягкие, добрые.
     - Ну, что спеть? Я вижу: здесь многие знают «Нашу»? Значит, знают и мои песни.
     - Пой все, что хочешь. Ты пой, а мы слушать будем… Эх, лиха беда начало!      
      И я стала петь. Да, я знала свою исполнительскую силу, она заключалась в артистизме исполнения. И с этим "арто", по-видимому, надо было родиться. Глядя в глаза своих зрителей, каждому персонально внушала свою песенку доверительно и интимно. Чтобы каждому казалось, что я пою для него одного.    
       Спела я тогда "Не слышно шума городского". Как менялись лица и глаза этих людей!.. Происходило какое-то чудо: мое волнение и душевный подъем передавался им. Я забыла: где я, забыла обо всем на свете,  а они смотрели на меня глазами, полными доброты и грусти, и слезы часто набегали мне на глаза.
Здесь, не опасаясь, я исполнила песенку «Вековые твои кандалы». Помню, на прощание я исполнила свою любимую "Карамболину".
       Уж и хлопали мне мои дорогие зрители! Со стола меня сняли бережно, как хрустальную статуэтку, накрыли чем-то белым кусок стола, и стали угощать. Откуда только появились молоко, хлеб, сахар и кусок сала – роскошь неслыханная. И пока я допивала молоко, все триста человек снова выстроились и проводили меня возгласами:
     - Спасибо тебе, «Наша»! Приезжай еще! Будь здорова!
      Я уходила и думала: - Вот тебе и БУР, вот тебе и рецидивисты! Интуиция не обманула меня: за хорошее отношение даже отъявленные головорезы платят только благодарностью.
     Вся моя творческая деятельность пала на полный рассвет молодости, на многолетнее пребывание в лагерях. Я теперь ясно вижу, что там я жила полноценной жизнью, постигая тайну творчества. Там я встретила настоящих людей, талантливых и щедрых на отдачу, не только учителей по сцене, но и по самой жизни.
     За все, что мне не пришлось совершить на воле, я получила там, в лагерях. Получила, как насмешку, как иронию судьбы». (1947 – 1948 гг.).
    После заключения, как руководитель, Екатерина Судакова вела областные драматические кружки. Самые эмоциональные воспоминания ее  –  ЗОНА, чтобы там выжить, открыла свой внутренний мир: участвовала в спектаклях, пела, сочиняла:
Это подлое дело, эти муки без слез,
Помню клетками тела, помню прядью волос –
За ночь белою ставшей, все, что видела ТАМ,
Помню сердцем уставшим и морщинками рта.
                *   *   *
Будь проклята навеки тюрьма – акулы пасть!
Вас породила, зэки, кнута и плахи власть?
   
Заключение под стражу разлучило ее с пятилетним сынишкой:

Все! Враги разжали руки, из груди не крик, а - вой…
Это я в бессильной муке бьюсь о землю головой.
Боже! Ты – властитель мира, мальчик мой, зачем он им?
И смеялись конвоиры над страданием моим.         
(Сибирь, 1942)
Алесь (так ласково она называла сына) жил с бабушкой, а с 11 лет как сын «врага народа» был помещен  вместе с бабушкой в детскую колонию. В двенадцать  его перевели во взрослый лагерь (бабушка к тому времени уже умерла).

                Мир сотворили злые твари сплошной тюрьмой.
                Прости меня, ты – славный парень – но сын не мой.
                Связующую поколенья прервали нить,
                И ты успел без сожаленья меня забыть.
                Года ушли, но и поныне я боль таю,
                И песенку о крошке-сыне в душе пою.
                Ведь не текут обратно реки – ушли года.
                Пусть будет счастлива на веки твоя звезда!

       В конце июня - тревожный звонок от Любови Учаевой (подруги-актрисы):
     - Вечером навестила Катерину в бодром здравии, а на следующий день она как парализованная, как онемевшая, ни - встать, ни слова сказать не смогла. Что произошло с ней за ночь?
       Екатерины Судаковой не стало летом 2000 года               
    
Сын Алесь три дня добирался поездом из Казахстана с радостной вестью: его инструментальному коллективу присвоили звание Народного ансамбля России! Хоть  успел попрощаться с мамой в крематории, (колумбарий 15).   
     На похоронах присутствовал внучок Сережа ( тогда - скрипач в Капелле). Проститься с актрисой в ДВС собралась ее "могучая кучка": все, кого она любила, кто любил ее.
      Актриса Екатерина Судакова умерла не согнутая, непоколебимая, выстоявшая на поле жизни.               
               
               
            
               
В архиве, в одном из чемоданчиков, у актрисы бережно хранились, подаренные нами издания. В книге Книга - "Вольный сын эфира" - автобиография журналиста, на ее обложке я прочла дарственную надпись:
      "Дорогой Екатерине Яковлевне Судаковой – самой ВЕЛИКОЙ русской женщине ХХ века, талантливейшему поэту и прозаику. Преклоняюсь перед силой Вашего духа, перед стойкостью и бесстрашием на смертоносных ветрах нашей окаянной эпохи. Искренне, от всей души желаю вам жить многие годы! Да хранит Вас Бог! Благодарю ваших родителей за то, что Вы живете на земле!"
                Яков Сухотин
                – участник войны,
                - член Союза писателей,
                - Председатель  Совета ветеранов печати
                г. Санкт - Петербурга,
                - один из редакторов и авторов этой
                книги.С-Пб., 6.07.98 г.
               
                7

     Я горжусь тем, что судьба свела меня с Екатериной Судаковой, счастлива, что через 15 лет моего прибытия в мегаполисе, мы встретились в "Маяке" Прежде чем одному огоньку потухнуть, он передал свой яркий накал другому.    
     Мужественная, она ни перед чем не останавливалась, никого не боялась. С добрым участием, несгибаемой волей и постоянством отдавала себя служению людям. С требовательной, как к себе, так и к другим, именно с Екатерины Судаковой началась моя творческая жизнь. Ей удалось вывести меня нерешительную и робкую из угла, где я пряталась – на свет. Увлеченной поэзией, вникающей во все - ей до всего было дело. Актриса до конца боролась за меня и помогла осуществить мечту - стать литератором.            
      Двенадцатилетнее знакомство переросло в дружбу, а встреча с актрисой  в писательской среде – ПОДАРОК СУДЬБЫ. С ее родственницей  Валентиной и подругой актрисой Любовью мы сблизились. Прослышав о ее съемках на «Ленфильме», я заинтересовалась кино и захотела сниматься в массовке. Так, с легкой руки Любови за три года моя семья снялась более чем в 7-ми кинокартинах, как-то: «Гибель империи», «Ленинград-Блокада», «Есенин», «Андерсен», «Фаворит», «Гарпастум» и др. (это поддерживало нас материально).
      Для участия в эпизоде Крестного хода, супруга обрядили в рясу, скуфейку, кожаный пояс. Так легло на душу его новое внутреннее состояние монаха, что через год по благословению священнослужителя Давида и отца Бориса, супруг добровольно уехал послушником в мужской монастырь. Претерпевая невидимый никому труд над собой: томление и мученичество души, молится за всех. Суровые условия жизни (носить воду, колоть дрова, топить печи), послушания в постах и смирении плоти, позволяют ему в покаянии и милосердии к ближним, заранее оправдать себя перед Богом.
      Затеплив неугасимые лампадки перед иконами, свет от искры загорелся и размножился другими огнями: в храме стало светло. Он живет ради других, обязанности и уважение коллектива наполняют его радостью, она проникает глубоко в сердце, отражается на жизни, светится в глазах и поступках. Инок Владимир (монашеское имя) является образцом правды и добра.               
      Сказанное Элеонорой Яворской:
      - Екатерина Яковлевна – воительница за правду и справедливость, одна из тех, кто увеличивает количество добра на земле.
       Спасение моего родного человека - явное подтверждение ее пророчеству.

                ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      27-го июня 2000 года в г. Санкт – Петербурге, известная в определенных кругах актриса, писатель и поэт, оставила этот мир. Она приняла на себя бремя страдания людей сталинских репрессий,  до последнего дня оставаясь исполненной любви к людям. Последний дар человечеству – ее 4 я книга избранных стихов, отрывки из которых промелькнули на страницах этого очерка.
     Николай Михин в предисловии  альманаха "Голоса друзей", написал:
    - Непримиримая ко лжи, двуличию, чуткая к окружающим ее людям, в борьбе за справедливость, Екатерина Судакова двадцать три года провела в тюремном заключении, но не сломалась. Общение с таким человеком приятно, у нее много друзей и коллег по перу.
     Игорь Михайлов - Екатерине Судаковой:
Меж двух миров старательный посредник
Врагов своей страны упрямый враг, -
Она от первой строчки до последней
Переписала весь «Архипелаг».

     Жизнь можно прожить только в опасности, испытав радость свободы. Бесстрашие – это значит жить по оптимуму: зажечь факел своей жизни с двух концов. Одно мгновение этой интенсивности приносит больше удовлетворения, чем целая вечность в посредственности. Быть бесстрашным, значит быть полным любви, быть Богом, быть бессмертной
    Екатерина Судакова (Владимирова) вечно останется жить в наших сердцах, вечная ей память.


2000 – 2013 гг.               
Тамара Гусарова-Матвеева,
г. Санкт - Петербург.
ОАО «Равенство»