***

Я любил ее. Любил издалека. В самом дальнем углу  помещения, которого мне удавалось хоть капельку разглядеть ее. Чуть- чуть притаившись , наблюдая, как наблюдает хищник за добычей, которую выслеживал уже более двух суток. Наблюдает и медленно глотает слюну при виде долгой и мучительной дороги, и кажется вот : его странствия подходят к концу, но в самый решительный момент добыча испаряется , будто бы глюк ,схожий с озером в дневной и жаркой Сахаре.

Я любил ее. И  так жадно и трепетно хранил свои чувства к ней, что они обратились в болезнь, связывающую мою душу и разум.

Знаешь, именно она могла погубить меня в любой момент, но пока я жив, так как нахожусь все еще в том уголке, в который заключил себя сам.  Я - сам свой судья, прокурор и палач. Я сам готов склонить голову под топором , который она сама поднимет над моей головой.

Так болен и так уязвим, что пишу в никуда, надеясь, что когда-нибудь она наткнется на это и , возможно, поймет , что все это ей: мое разбитое , жаднотрепешущее сердце, улыбка, которая проскакивает на каждое ее слово, сказанное невзначай ,ее решенные проблемы, о которых она давно позабыла и долгие, насыщенные чувствами стихи, посвященные лишь ей и ее образу.