Завещание сердца

           ОН дружил с известным таджикским писателем Рахимом Джалилем, был первым и незаменимым помощником собственного корреспондента "Известий" Соломона Фрейдкина,внештатным литературным сотрудником областной газеты "Ленинабадская правда"...Но главное - РОМАН ГЕНРИХОВИЧ ГОЛЬДБЕРГ был интересным человеком,замечательным прозаиком-мемуаристом,рассказывавшем о пережитых событиях собственным уникальным голосом.
           ... Осень 1939-го. Опьяненные кровью, гитлеровские полчища рвали Европу в клочья. Уже тогда свастика распласталась над Чехословакией и Польшей,потом над Бельгией,Голландией,Францией.В июне 1941-го была взорвана тишина советских границ.Война стала неслыханной по своей жестокости.Свою книгу Роман Генрихович оставил нам как ЗАВЕЩАНИЕ,как зов сердца,восставшего против исступленного истребления людей.


             КРАКОВ. Глава первая.   Я родился и вырос в польском городе Кракове,бывшей столице Польши.Это один из древнейших славянских городов с богатой неповторимой историей,о которой ярко и выпукло рассказывают нам и сейчас его памятники.
             Самый старейший из них,всегда поражавший мое воображение, конный памятник на площади Матейко.На нем восседает король Владислав Ягелло,победитель в битве 1410 года под Грюнвальдом,где польско-литовские войска одержали победу над крестоносцами. В 1939 году памятник был уничтожен немцами и восстановлен только в 1975-ом.

             Перед памятником находится могила неизвестного солдата.Каждый год,1-го сентября,в годовщину начала второй мировой войны,к ней возлагают цветы - с благодарностью за мужество,за подвиг,за подаренную свободу.Все те,кто приходит  сюда,призывает молодежь настраиваться на добрые дела,проклинает военное время и протестует против бессмысленных жертв.

              Еще в детстве мы хорошо знали историю круглого кирпичного здания под названием Барбакан.Это оборонительный бастион,стены которого окружал глубокий ров,заполненный водой. Бастион предназначался для обстрела вражеских войск,штурмовавших городские стены. Построенный в 1498 - 1499 годах в связи с угрозой вторжения турецких войск, Барабакан был настоящим шедевром европейской оборонной архитектуры.

              Рядом с Барбаканом долгое время находилась братская могила советским воинам-освободителям.В "лихие" 90-е перенесена на воинское кладбище.

              Рыночная площадь в Кракове - одна из крупнейших в старой Европе.Ее размер 200 х  200 метров.Рынок был торговым центром,где находились места для ремесленников самых разных специальностей. Площадь была поделена на ряды - соляной,рыбный,хлебный...

               Площадь не один раз становилась свидетелем важных исторических событий:здесь короновали королей,приносили клятвы мещане. Проходили на площади и казни. В начале 19 века в город пришли австрийские власти.Рыночная площадь при них стала лишь украшением.На площади осталось только здание суконных рядов - Сукеннице и башня ратуши.Убрали и знаменитое по тому времени кладбище возле Мариацкого костела.

                Мариацкий костел - главная святыня средневекового Кракова.Большая башня его имеет высоту 81 метр. Каждое утро с этой башни трубач возвещает о том,что ворота города открыты. С этим связана красивая легенда о юноше,который,заметив неприятеля,известил о его приближении короля...Его пронзила отравленная  стрела "татарина"...

                В память о легендарной смерти юноши на четыре стороны света по очереди звучит печальная мелодия,обрываясь... В 1927 году эта мелодия стала позывными 1-й программы польского радио.Во время войны ее исполняли два раза в день - в 12.00 и в 19.00.

                Перед огромным зданием Сукеннице напротив Мариацкого костела стоит памятник польскому поэту Адаму Мицкевичу,поставленный в 100-ю годовщину со дня его рождения.История памятника интересна. В 1848 году ректор Ягеллинского университета профессор Йозеф Майер предложил Мицкевичу кафедру истории польской литературы.Тот принял предложение,однако...университет его так и не дождался.К тому же,за всю свою жизнь поэт ни разу не посетил Краков даже проездом.Лишь после смерти Мицкевича в 1890 году прах его был доставлен из Парижа - для захоронения в Польше.

                Краков - моя родина;в нем прошли самые счастливые и беспечные годы моей жизни - детство,начало юности. Расставаясь с Польшей перед началом второй мировой войны,я думал,что никогда не вспомню о том тяжелом времени.Я был полон надежд,спешил на поиски счастья,верил в будущее,которое представлял более радостным и содержательным.Но по прошествии лет,таких трудных,а порой и мучительных,я понял - Краков был благословенной почвой,давшей мне силы и веру в той борьбе,которая зовется судьбой,и в глубине души моей всегда жила любовь к нему,привязанность и благодарность.


             ПРОЗРЕНИЕ.Глава 2.Уже в августе 1939-го в городе "висела" тревога:плакаты,периодически появлявшиеся на "Доске объявлений" и на дверцах киосков,где продавались табачные изделия,пестрели открытыми призывами к бдительности и объединению.О том,что Германия готовится к войне с Польшей,рассчитывая "подмять ее под себя" без проблем,предупреждали в своих статьях и корреспонденты газет, и политологи программ радио и телевидения.

             Люди обсуждали эти вопросы с тревогой и на работе,и дома,по-своему оценивая те или иные факты,приводившиеся авторами как доказательство.Судьба страны волновала каждого,и не до конца понимая своего конкретного назначения в политической расстановке сил,люди собирались группами,слушали друг друга настороженно,не  веря при этом,что гитлеровская армия,одурманенная ядом национализма,решится на дальнейшее продвижение в Европу с целью расширения своих границ.

              Дома,прислушиваясь по вечерам к разговорам родителей,я понимал - наша жизнь дает трещину,которая вряд ли когда-то закроется...И все-таки я хотел,чтобы спокойная размеренная жизнь вернулась когда-нибудь не только в семью,но и в город.Я очень этого хотел!

              В то время я учился в гимназии.В студенческой среде настроение было несколько другим:молодежь жила романтическими стихами Гете,а революция и баррикады нами воспринимались как наилучшее проявление героизма,мужества и честности.Мы читали Шекспира и Байрона,и музыка стихов запоминалась вместе со словами чужой речи.

              Очень популярным в те годы было стихотворение "Мертвые - живым" Фердинанда Фрейлиграта,принимавшего личное участие в революции 1848 года.От имени павших на баррикадах поэт обращался в нем к живым,призывая их сохранить завоевания революции,клеймил за отступление от достигнутых завоеваний.
              Пламенные строчки стихов бичевали,будоражили,звали... но не на войну и смерть,а в хорошую жизнь,в мечту и сказку.

               Помню,как иногда всей группой мы ходили в Национальный музей в Сукенницах,где проходили выставки картин художников - великих и малоизвестных.Тематика их была разнообразной.
               Помню,какое ошеломляющее впечатление на меня произвели  впервые увиденные картины Рубенса.Я любовался красотой и мягкостью обнаженных женских тел,замирая от удивления,преклоняясь перед мятежной красотой изображенных вещей и природы.

                Навсегда осталась в памяти картина неизвестного художника о жертвах революции 1848 года.Темные фигуры,одна тесно прижатая к другой.Светлые лица,стиснутые кулаки.Им я сочувствовал,и крепла твердая решимость и искреннее  стремление быть полезным,делать всё,чтобы простым людям земли жилось хорошо.

               Как и многие мои сверстники,я симпатизировал тогда личностям сильным,разумным,талантливым вне зависимости от национальности и вероисповедания.Жизнь только начиналась,люди в большинстве своем казались хорошими,что называется,и никак не верилось,что "хозяевами" страны станут палачи и шизофреники типа Гитлера.

               Именно с таким настроением я отправился в туристический поход в предгорья Татр в конце августа.Часть пути до местечка под названием Бабья гора мы шли пешком.Зеленые холмы радовали глаз,ароматы цветов и влажных листьев пьянили головы.Чудесное начало жизни,которая неудержимо раскрывалась перед нами во всей своей красоте,волновало.И мы пели громко и весело - от полноты души,от молодости,от предвкушения радости.

               Привал решили сделать у самого подножья Бабьей горы.И вдруг...Буквально в метрах ста от тропинки,по которой двигались,в кустарнике,увидели группу солдат в немецкой форме.Они расположились вокруг отгоревшего уже костра.Видимо,крепко поужинав и изрядно набравшись шнапса,они спали мертвецким сном.И только двое,сидевшие к нам спиной,о чем-то отчаянно спорили.

                Бабья гора была условной границей Польши с Чехословакией.Не трудно было понять,куда пролегал маршрут мирно спавших в кустарнике солдатиков.Они не спешили...пока... туда,где ожидали их чины и "добыча".
                Продолжать свое путешествие при таких обстоятельствах не имело смысла.

                Краков встретил нас бравурными песнями немецких молодчиков.О мостовые города гулко печатался тяжелый солдатский шаг.