Со смертью наперегонки. Часть девятая

Часть девятая.





                "В двух случаях нет смысла злиться: когда дело ещё можно
                поправить и когда дело поправить уже невозможно".


                Томас Фуллер.






Старший инспектор уголовной полиции был вне себя. Раздосадованный и мрачный, тяжело дыша после неудачной погони, он молча стоял в двух шагах от распростертого на земле Истомина, которому врач экспедиции и присоединившаяся к нему Софья спешно оказывали первую медицинскую помощь. Он отрешенно смотрел, как Караваев, что-то бормоча сквозь зубы, быстро вскрыл ампулу с лекарством и наполнил шприц прозрачным раствором, а затем ввел содержимое шприца в вену больному. Тот глухо застонал. Старший инспектор вздрогнул и отошел в сторону.

Антонидис снова и снова прокручивал в голове события последних минут и морщился, словно от зубной боли. Каком идиотом он выглядел в очередной раз! Беспомощным идиотом! Рукой, все еще дрожавшей от пережитого волнения, полицейский вытер взмокшую шею носовым платком. От переживаний он всегда потел больше обычного. Да и со спортивным мотоциклом наперегонки он никогда еще не бегал - очередная глупость! О чем он, спрашивается, думал, пытаясь их догнать?

Старший инспектор прекрасно понимал, что жестокий разнос, который он, сорвавшись на эмоциях, только что устроил сержанту Дусманису - скорее, был жестом отчаяния с его стороны. Добрых пять минут глава уголовной полиции рвал и метал, напрасно тратя драгоценное время и отчитывая незадачливого сержанта за невнимательность на служебном посту, но что толку? Антонидис вполне ясно отдавал себе отчет в своем собственном провале. Сержант в этой ситуации тоже мало чем смог бы помочь, не стрелять же, в самом деле, вслед сбежавшим!

Выстрелить, в конце концов, полицейский инспектор мог бы и сам, - его служебный пистолет был при нем. Мог выстрелить. Хоть бы и по колесам. А ну попал бы в кого? Антонидис покачал головой и тяжело вздохнул. Это могло бы иметь самые печальные последствия... Старшему инспектору не нужны были трупы подозреваемых, ему нужны были признательные показания и арест убийцы.

На Дусманиса, что после выволочки испуганно застыл по стойке "смирно" и преданно "ел глазами" начальство, он не мог смотреть. Не было душевных сил. Было стыдно. Так срываться на подчиненных - непростительно! Старший инспектор отвернулся. 

Трагичный для самолюбия полицейского факт оставался фактом: эта ловкая парочка - Астафьева с Кондратьевым - воспользовалась моментом, сбежала у него из-под самого носа - только их и видели! О чем это говорит? Простейшая дедукция: они и есть преступники, нет никаких сомнений. Иначе, какой смысл им бежать? Необходимо во что бы то ни стало задержать их и допросить! Обидный смех молодой женщины, который он слышал, когда бежал, как растерявшийся мальчишка, за мотоциклом, звучал у него в ушах до сих пор...



Полный текст книги находится здесь: https://ridero.ru/books/so_smertyu_naperegonki/