Соприкосновение ч. 4 глава 5

Глава 5


Разбудил гул в ушах, шорох и мерное покачивание. Попыталась распрямиться, вытянуться, но ничего не вышло. Её словно поместили в кокон: душный, тесный, темный, страшный. Спросонья никак не могла понять, где очутилась. Лина брыкнулась, забилась, растягивая локтями плотные упругие стены. В области живота что-то живое отчаянно заверещало и пискнуло. Лину окатило волной паники и ужаса. Где она?
-- Эй-эй, там, полегче! – услышала она откуда-то со стороны бодрый голос Мэйтона.
Окончательно проснувшись и придя в себя, Лина поняла, где находится. А именно: в мешке, за спиной Мэйтона. Это был даже не мешок, а связанные в узел два уцелевших одеяла. А на животе у нее спит Дружок.
-- Сейчас спустимся еще немного, и я тебя выпущу. А то, всю спину мне отбила, -- шутливо ругался он, постучав ладонью по своей ноше, -- Вроде, маленькая, а оказывается тяжелая!
Лина почувствовала прикосновение пониже спины и улыбнулась, легонько поскребя пальцами его спину. Давая понять, что поняла и услышала. Потом подтянула ноги, сделав попытку занять удобное положение, но вновь сползла на спину, приняв позу эмбриона. Дружок в ответ тоже поворочался укладываясь сообразно положению хозяйки. Сонно зевнул, смешно клацнув клювиком и заснул. Покрутившись, она чуть повернулась на бок, но даже эта возня, отняла у нее все силы.
-- Не торопись, -- приглушенная одеялом, уверила она, -- Мне и тут не плохо.
С удовольствием осознала всю прелесть своего положения, и свернувшись клубочком, вновь задремала. Приложив ухо к спине Мэйтона, слушая его дыхание и мерный стук сердца, провалилась в благостный сон.

Мэйтон спешил. После первого землетрясения было второе. Он знал, что после третьего, начнется извержение вулкана.  Забрав с ледника все вещи, что только смогли унести, они с Кейт, не медля двинулись в путь. Надо было преодолеть узкое ущелье в котором текла речка Мутная, о которой говорил Энвалиэн. Ущелье выходило в широкую долину. И если извержение застанет их в ущелье, то вся лава вперемешку с водой, камнями и грязью, круша все на своем пути, сорвутся в реку, и тогда...
Мэйтон спешил. Уже преодолели две трети пути. Теперь, им предстояло пройти самое узкое и опасное место ущелья, зажатое меж отвесных стен. С уступов и карнизов то и дело сыпался снег и свисали огромных размеров сосульки. Иногда, Мэйтон специально швырял в них камнями, чтобы проверить на прочность и если надо, сбивал их напрочь.
Идти было тяжело и неудобно. Кейт тащила рюкзак Лины с едой, а котелок и полог в руках. Мэйтон все остальное, в том числе и Лину.
Надо было устроить привал, чтобы немного перевести дух и поесть. Он-то еще может пройти, а вот Кейт явно была на грани.

В те страшные часы полной беспомощности, Мэйтон почти смирился со своей горькой участью и готов был принять смерть…. А вновь обретя способность нормально двигаться, упивался каждым мгновением жизни. Чувствовал каждую натруженную мышцу, каждую жилку, каждую косточку в своем теле. Его переполняла какая-то детская радость и восторг, как переполнен эмоциями маленький ребенок, у которого получилось пройти первые в своей жизни шаги. И эльф, именно теперь, осознал до конца то, что Марра дохнув мертвенным холодом, вновь прошла мимо него.
Мэйтон выбрал ровную площадку у проталины, осторожно снял с себя связанные одеяла. Положил спящую девушку на полог, со стоном разминая натруженные плечи. Кейт плюхнулась на камни и повалилась рядышком.
«Лине как всегда, повезло! Зимой ее на санках катали, потеплело - на плечах таскают. Где справедливость?» – вопрошала Кейт затянутые тучами небеса, отстранённо наблюдая, как из одеяла, где спала Лина, сладко позёвывая выползает гадфен, -- «Вот еще и этот паразит пользуется комфортом. А она, бедная-несчастная, топает ножками еще и сумки за девчонку таскает!»
Наверное, Кейт тоже провалилась в забытье, потому что, очнувшись, увидела, что стемнело, а Мэйтон возился с костерком. Он нашел плавник на берегу и теперь разогревал на огне воду для отвара и копченую крольчатину. Запах еды поднял Кейт на ноги.
Лина спала. Мэйтону пришлось её будить.
-- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он, укутывая ее в одеяло и усаживая у костра.
-- Неважно, голова болит, -- не стала она, протягивая руки к огню.
-- Поешь?
Девушка кивнула, принимая кружку от термоса с горячим травяным отваром и кусок мяса. Предложила кусочек мяса Дружку, но тот фыркнув, отвернулся. Гадфены могли долго не есть, если подходящей пищи не бывает, сохраняя силы и впадая в длительную спячку. Поэтому он вздохнул и зарывшись в одеяло вновь заснул.
Когда Кейт рассказывала Мэйтону о его воскрешении, он признаться, сначала не поверил. Но увидев сейчас глаза Лины, так и не пришедшие в норму, сомневаться перестал.
-- Как ты это сделала? – серьезно спросил он, -- Это магия высшего порядка, откуда тебе о ней известно?
Девушка поняла о чем он. Но как объяснить, что это вовсе не она, а та, другая Лина – древняя, знающая лечила его, что она сама тут совершенно ни причем. Сейчас, как всегда, и близко не могла поднести руки к пламени костра.
Сказала как есть.
-- У меня было видение. Я словно читала по книге,не зная букв и не понимая значения слов. Сама удивляюсь, как такое произошло.
-- Кейт сказала мне, что ты черпала силу из огня?
Лина нахмурилась, вспоминая. От усилий накатывала слабость. Хотела отложить мясо, но Мэйтон настойчиво подтолкнул ее руку ко рту.
-- Да, кажется, так и было, -- вяло дожевывая, кивнула, -- Это все таки ваш мир, может вы объясните, что со мной происходит?
Мэйтон покачал головой.
-- С уверенностью могу сказать, такой магией эльфы давно не владеют. Не говоря уже о людях. Да, стихиями управлять умеют, но в такой связке… это удивительно. Даже не знаю, как и благодарить? – смутился он.
-- Я просто отдала тебе должок, -- весело фыркнула, -- Помнишь, в ущелье, когда я простудилась?
Мэйтон кивнул.
-- Ты вылечил меня. Теперь - я тебя. Мы квиты, -- Лина подмигнула Кейт, -- Извини, но мы с Кейт такое количество вещей не унесли бы. Тем более, мне очень хотелось прокатиться у тебя на закорках.
Ее глаза озорно блестели. Было понятно, что ни о каких «долгах» речи не шло. Она не желала сознаваться в альтруизме своего поступка, как и он в прошлый раз.
Мэйтон все понял и, хмыкнув, покачал головой.
-- Тебе уже легче?
-- Да, думаю, идти смогу.
-- Надо немного поспать, у нас с Кейт был чудовищный марш-бросок, -- Мэйтон повернулся, чтобы похлопать подругу по плечу, но увидел, что она уже спала, накрывшись краем полога.
Костер догорел, тепла от него почти не осталось. Завернулись во всё возможное и тесно прижавшись друг к другу дали себе отдых.

Нарастающую дрожь земли Лина почувствовала первой и вскочила быстрее всех. В предрассветных сумерках в той стороне, откуда они пришли, поднималось грибовидное облако черно-серого пепла.
-- Началось, -- мрачно констатировал Мэйтон, вскакивая на ноги следом.
-- Буди Кейт, мне надо немного приготовиться, -- В Лине вновь начал просыпаться ее двойник – уверенная в себе бесстрашная Аэлинн. Так, кажется, называл ее дракон во сне.
Мэйтон удивленно изогнул бровь, но ничего не сказал, занявшись Кейт и вещами.
Лина села в позу «лотоса» и постаралась успокоиться. Что можно сделать, чтобы остановить мощный поток горячей лавы и камней мчащийся по узкому ущелью? Практически ничего. Но можно потянуть время, задержав его.
Кейт и Мэйтон стояли за спиной Лины, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Огромное облако вулканического пепла ветром относило в глубину гор. Но это не значит, что они в безопасности. Стоило уносить отсюда ноги и побыстрее.
-- Taaliya-meglin. Lanta-vill-dad-andu, -- Лина вытянула руки вперед, ладонями наружу, словно ставя невидимую преграду, -- Villia-ar-nen. Nisse-ar-sulle, ahoste-valla onta-ram. E-na-siinn!
Последние слова она выкрикнула, протянув руку в сторону надвигающейся стихии. Звук ее голоса усиленный магией звонким раскатистым эхо покатился по ущелью. И в это мгновение, вершины отозвались гулом камнепада. Земля содрогнулась под ногами. С карниза посыпался лед и огромные сосульки.
Мэйтон и Кейт многозначительно переглянулись, инстинктивно прикрывая головы руками.
В нескольких арах вверх по течению, увидели, как рушатся стены ущелья, перегораживая огромными валунами маленькую речушку. В то же время над ними в чистом, предрассветном небе, словно из ниоткуда стали проявляться морозные узоры, какие бывают на стекле студеной зимой. Они разрастались, ветвились пушистыми лапами, заполняя собой все видимое пространство между отвесными скалами, а потом, отяжелев, просыпались снежинками. Пушистые хлопья летели вниз, вихрясь, склеиваясь в маленькие, а потом и большие комья. Падали на камни, спрессовывались, превращаясь в ледяную отвесную стену, образуя два слоя непреодолимых для всего живого препятствия. Но, к сожалению, не для огня и камня.
-- У нас мало времени, -- Открывая глаза, прошептала Лина. Как и в прошлый раз, по красным радужкам пробегали всполохи. На сей раз синие, холодные.
-- Ты сможешь идти сама? – участливо подхватил ее под руку Мэйтон.
-- Я выдержу, -- сжала губы Лина. Пошатываясь, побрела к своему рюкзаку, но Мэйтон схватил его быстрее.
-- Просто не отставай, -- потянул ее за руку.
Он не озвучил, но Лина почувствовала, как через его ладонь к ней полилось бодрящее тепло.
В ответ, с шеи Лины на плечо Мэйтону скользнул Дружок, здраво полагая, что на плече великана всяко спокойней. Мэйтон весело фыркнул, осторожно погладив тому клювик, но ничего не сказал. Дружок переполз выше, с комфортом устраиваясь на воротнике. Кейт гадливо покривилась и что-то пробурчала себе под нос о холоднокровных предательских тварях.
Мэйтон обернулся и подмигнул Лине.
-- Я в порядке, главное не отставай.
Лина кивнула и уже бодрее стала поспевать за друзьями.
Сначала шли по покатой, смерзшейся осыпи, что возвышалась над речкой. Когда она стала слишком пологой, спустились на дно, и, кроша тонкий весенний ледок, побежали прямо по воде. Как не пытался Мэйтон выбирать места посуше, ноги мгновенно вымокли в студеной воде и замерзли. Сзади с каждой минутой нарастал гул. Земля ходила ходуном, словно пытаясь выскочить из-под ног и пуститься с ними наперегонки.
Это был забег еще потяжелее, чем от ху-лхоссов. Только останавливаться теперь точно нельзя.
-- Туда, -- показал рукой Мэйтон на голый широкий плес, покрытый мелкими камешками и пустыми ракушками. Тут ущелье расширялось, выпуская в долину Мутную, и она терялась в камнях, разливаясь шире и мельче. За поворотом, в сиреневом утреннем мареве, уже виднелся край по-весеннему зеленой долины. Мэйтон показал чуть в сторону, где на выходе из ущелья к нему прилегал зеленый пологий холм. Если так и бежать по дну реки, то их, несомненно, смоет потоком селя. Надо подниматься выше.
Горячий грязевой поток несся с бешеной скоростью. Переворачивал огромные валуны, что лежали по берегам реки, рихтовал русло, гремел штормовым океаном. Дойдя до препятствия, что сотворила Лина, волной отхлынул назад, расплескался по стенам ущелья, завертелся водоворотом, и словно хищный морской спрут, обволакивая камни и лед, с легкостью поглотил препятствие за долю времени. Просунув свое горячее щупальце в щель, он ввернулся в мягкое тело породы и льда, как горячий нож в холодное масло. Стена не выдержала, и исходя паром рухнула, выпуская на волю тяжелую волну грязи. С еще большим напором и рёвом она понеслась по ущелью, толкая перед собой теплый воздух.
Путешественники взобрались на приличное расстояние. Сверху было видно, как врезаясь в горы, русло заворачивало налево. Как раз на уровне глаз, вдалеке виднелась белая стена льда и камней сотворенная Линой. Увидели, как налетел на нее поток, как трещина пошла посередине преграды, и практически в это самое мгновение стена перестала быть. Рассыпалась словно горстка сахара, тающая в стакане с горячим какао.
-- Моя преграда не выдержала, -- крикнула Лина. Оказывается, вокруг стоял такой грохот, что ее слова потонули в нем. Если честно, она надеялась, что стены хватит подольше.
Вымотанные до предела, безмолвно переглянулись и стали карабкаться на холм еще быстрее. Сзади что-то с треском раскололось, и гулкое эхо прокатилось по ущелью. Настигнувшая их звуковая волна сбила капюшоны, взметнула волосы, чуть не повалила с ног.
-- Вперед! – заорал Мэйтон, бросая из рук ношу. Схватил за шивороты девчонок и потащил в гору.
Руками, ногами, цепляясь из последних сил за уже зеленые кустики и еще прошлогоднюю траву, они упрямо ползли вверх, спиной, чувствуя волну жара вулкана.
Через несколько секунд грязевая волна была у их ног.
Кейт ползла последняя. Она оскользнулась на влажной мягкой земле, пискнула, и падая на колени от сметающей с ног волны воздуха, поехала на животе вниз.
Обернувшаяся в это мгновение Лина, увидела лишь её полоумные от страха глаза и раскрытый в неслышном крике рот. (Грохот стоял такой, что кричи не кричи – все без толку, только горло надорвешь).
Мэйтон и Лина отреагировали мгновенно, словно мысленно сговорившись. Эльф как мог, прочно закрепился ногами на склоне, словно пытаясь срастись с ним. Лина уцепившись за его руку, рухнула на живот, другой рукой хватая запястье Кейт.
-- Упрись ногами! – проорала она испуганной полукровке. Но та, от страха только безвольно молотила ногами по земле.
Как всегда вся надежда осталась на Мэйтона. Сделав неимоверный, разрывающий мышцы рывок, он, что есть силы, побежал вверх по склону, волоча за собой двух девчонок. Ноги онемели, мышцы на руках и ногах вздулись от запредельной нагрузки. Он остановился только тогда, когда стало понятно, что им ничего не угрожает.
Оказалось, что Кейт чуть замочила сапог, цепанув им за край грязевого потока.
Рухнув без сил, все трое так и лежали некоторое время, ожидая пока грязь, схлынет.
От резких движений великана Дружок лениво снялся с тёплого насиженного места и пролетев немного вперед, уселся на кустик. Расправил крылышки, подставляя их ласковому солнышку и довольно курлыкнув, прикрыл глаза
Вырвавшись из плена зимних гор,  наслаждались теплом и запахами весны. В высоком лазурном небе парили птицы, соревнуясь с облаками наперегонки. Пробивающаяся зеленая травка трепетала от легкого ветра, дующего с моря. Все было окутано в голубоватую прозрачную дымку и от этого казалось, что они на дне чистейшего горного озера.
Тем ужасней и страшнее выглядел грязевой поток, ворвавшийся на изумрудный ковер долины.
Хорошо, что ветер относил вырывающийся из вулкана пепел в противоположную сторону. Горы еще немного потряхивало, но было понятно, что все закончилось и худшее позади.
Шевелиться совершенно не хотелось. Мэйтон чувствовал, что вымотан до предела. Казалось, что судьба сейчас отыгрывалась на нем за все те семь лет спокойной жизни, что он пробыл в академии. Что ни день – то испытание.
Осмотрел девчонок.
Кейт сидела, бездумно смотря на разливающуюся по долине грязь со снятым сапогом в руках. Лина, свернувшись клубочком, спала.
Пришлось ждать до вечера, чтобы стихия успокоилась, и подобрав оставшиеся сумки, спустились в долину.
Костер разожгли уже при свете первых звезд.
Тут повсюду бушевала весна. Распускались первые цветы, чирикали полевые мыши, радуясь теплым длинным дням. У недалекого озерца кружили в брачном танце дикие голуби. Приозерные хохлатки и кеклики вили гнезда в высокой траве у камней.
Мэйтон вспомнил о своем арбалете и подстрелил несколько птиц, обеспечив им вкусный деликатесный ужин. Дикие голуби и хохлатки считались пищей гардов и высшей знати. Нежное их мясо просто таяло во рту, лаская язык сладковатым привкусом и исходящим жирком.
 Изголодавшийся гадфен тут же принялся носиться за жирными жуками и выковыривать из-под земли сочных червей. Зоркий Мэйтон даже заметил, как Дружок поймал за хвост и тут же проглотил зазевавшегося мышонка. «Такова жизнь» -- философски отметил эльф.
Весь следующий день двигались на запад, стараясь выйти на дорогу, по которой пришли. Через реку, что обрывалась тремя водопадами, переправились ниже по течению. Вырываясь из плена ущелья, она разливалась на несколько неглубоких потоков разбегающихся по долине. Хоть и разбухшая от тающих горных снегов, она была не столь опасна как выше в горах.
На второй ночлег остановились в предгорьях, недалеко от вершины Драконьей головы. Её белая ледяная шапка, действительно была похожа на драконью голову нежно золотясь в свете заходящего солнца.
После бегства от вулкана все были утомлены донельзя. Девчонки, обычно разговорчивые и капризные, шли молча, стоически перенося тяготы пути. С едой проблем не было. При переправе через реку, нерестящаяся рыба сама выпрыгивала из воды прямо в руки. Так что Мэйтон ловко подхватив три жирные рыбины, тут же разделал их на берегу, и разведя костерок, запек в глине.
Чуть ниже по течению они даже видели двух огромных косолапых берлогов, худых после зимы, не обративших на них никакого внимания – еды-то вокруг полно.
Все заячьи шкурки, что заготовили, живя в гейзерной долине, потеряли в снежной лавине, как и лекарства Кейт. В селе потеряли котелок и одно одеяло. Хорошо, что вместе с Мэйтоном остался его рюкзак с оружием, кожаный полог последнее одеяло, а с Линой её рюкзак.
Хоть днем и было тепло, но по ночам подмораживало, трава наряжалась в белую шубу инея, поэтому путники сильно мерзли. Особенно страдали девчонки. Мэйтону приходилось разводить костер, только так они согревались и не ныли по ночам, стягивая с него единственное одеяло.


Продолжение:http://www.proza.ru/2017/04/02/1836