Три дня в Гренландии

Написано совместно с Борисом Родоманом. Фото автора.


Кратковременное посещение Гренландии обычно для путешествующих по Исландии. В обслуживающей нас турфирме «Parais» уверяли, что и одной ночи достаточно, там, мол, больше делать нечего, но это уже слишком! Платить более тысячи евро с человека, чтобы только поставить галочку в списке стран? Мы заказали две ночи, дающие нам возможность побыть в Гренландии около 48 часов. 
      Накануне, 6 августа 2013 г., в Гренландию слетала  пара туристов из нашей группы, объехавшей Исландию по «Золотому кольцу»,   – Лена (чиновница из Минобрнауки) и Сергей. Они были там на восточном побережье и только четыре (!) часа. Борис  шокирован таким, по его мнению, глумлением над идеей туризма и путешествий, да и над здравым смыслом вообще. Сказали, что погода в Гренландии ужасная – холод, дождь, снегопад, а ветер такой, что зонтик из рук целиком вырывает или по частям  рвёт и уносит клочья, так что в руках только  ручка остаётся. Напуганные, мы оставили зонтики в Рейкьявике, я взяла полиэтиленовый, а Борис   тяжёлый непромокаемый плащ и вместо кепки три шерстяные шапки.


1. Очарование льдами

7 августа, среда. Мы вылетели в Гренландию из аэропорта для турбовинтовых самолётов, расположенного в черте города Рейкьявика. Там два терминала – для внутренних линий и международный. С внутреннего мы вчера летали на острова Вестманнаэйяр. Сегодня вылетаем с международного, там и duty free есть, как полагается, но паспортов с визами не проверяют, а билет до смешного прост – тонкая бумажка, как чек в магазине. Практически любой при сильном желании может пройти на лётное поле и сесть в самолёт без контроля. Ох, не было у них терроризма!
        Наш пункт назначения – Илулиссат (Якобсхавн), город на западном берегу Гренландии, в 200 км к северу от Полярного круга (немного южнее широты Мурманска). Меня  высокой широтой не удивишь – я бывала на Таймыре и  на Диксоне; у Бориса самая северная точка на четыре градуса  южнее – в Баренцевом море. Илулиссат – главный туристский центр Гренландии. Его достопримечательность – Icefiord, через который отколовшиеся от покровного ледника айсберги плывут в залив Диско (Disco Bay). Название «Илулиссат» по-инуитски значит «айсберги».
        Летели около трёх часов, в самолёте давали сэндвич и кофе. Много кресел было занято китайцами из Гонконга. Мы с ними уже пересекались в Исландии. Они и в Гренландию везли в багаже огромные чемоданы. Мы взяли с собой только ручную кладь – рюкзаки 30 – 35 л, какими Борис пользуется в однодневных прогулках по Подмосковью.
        Над морем  летели в облаках, потом открылся прекрасный вид: по белой ледяной  поверхности крупнейшего в мире острова текут ультрамариново-синие реки, они ветвятся, образуют дельты и впадают в многочисленные озера того же нереально синего цвета. Для Бориса летняя гидросеть на ледяном щите оказалось новым и неожиданным зрелищем, но он не без зависти подумал, что многих его друзей этой волшебной картиной не удивишь, они летали в Америку над Гренландией. (И я летала на Кубу). При посадке самолёта показался залив, весь забитый льдинами. При полном штиле вода выглядела  как голубое  стекло.  Мне даже показалось, что это прозрачный лёд.
        В аэропорту Илулиссат никто не смотрел наши паспорта, не проверял визу. Не зря ли мы заплатили за неё немалые деньги, по указанию нашей турфирмы? Нас сразу никто не встретил, и я отправились в офис, чтобы позвонить, но тут появилась инуитка, похожая на мужчину, и отвезла нас на легковом автомобиле в прекрасный отель Icefiord***, расположенный на западной окраине города (аэропорт находится в 3 км к северо-востоку). Мы быстро, без проволочек разместились на втором этаже, получив ключи комнатные и от входа с улицы, на случай, если возвращаешься после десяти вечера. Тут рано ложатся спать, несмотря на  светлую ночь.
        Отель двухэтажный, вытянут вдоль берега. На первом этаже ресторан и выход на веранду, где тоже стоят столы, а люди сидят  в металлических креслах, подложив под себя двойные подушки, покрывающие спинку и сиденье, их достают из сундука.  Между этажами с лестницы открывается вход в конференцзал,  разделённый раздвижной стеной на две аудитории – большую и малую. Они освещаются окнами с запада. 
        Жилые комнаты все расположены на втором этаже и обращены окнами на север. Здесь, за полярным кругом, летнее солнце больше всего радует туристов, когда оно на севере. Там оно  или совсем не заходит, или заходит не надолго, оставляя людям не белую, а яркую золотую ночь. Так было и при нас, когда солнце заходило в одиннадцать вечера, а восходило в четыре утра.
         Из широких окон виден залив, по которому туда и сюда, с нашей точки зрения направо и налево, в зависимости от силы и  направления ветра, быстро или медленно, плывут льдины – не плоские, как у замерзающих водоёмов, а высокие, большие, самой разной и причудливой формы, похожие на облака или руины сказочных дворцов; среди них – некрупные айсберги, высотой с одноэтажный дом. Между льдами то и дело проходят яхты  и моторные лодки.
       Мы успели поесть в нашем  отеле – сели за стол в 11.45, за четверть часа до закрытия ресторана после завтрака. Обслуживавшая нас любезная инуитка посоветовала, что брать. Тарелка с местными деликатесами (рыба, морепродукты, китовое мясо, оленина) обошлась примерно в 24 евро. Хорошо, что взяли одну порцию  на двоих – достаточно вполне. Сдачу дали в датских кронах. 1 EUR = 7,5 DKK. После еды сразу пошли гулять. Направились к центру города. До него напрямик чуть меньше 1 км, а по кривым улицам и тропинкам 1,2 км.


2. Илулиссат как он есть

        Нам необыкновенно и неожиданно повезло с погодой! Похоже,   что она была главной причиной нашего душевного подъёма и счастья. И страшно подумать, что могло быть наоборот, и тогда мы были бы иного мнения о Гренландии. Но нам повезло, очень повезло! Такой хорошей погоды не было за предыдущие 12 дней у нас в Исландии, хотя и там не было дождей, и солнечных часов было немало. Здесь же, в Илулиссате, погода совершенно безоблачная и почти без ветра, мало сказать, что солнечная, а просто сияющая! Сияют  льды, небо,  вода… 
        Местные жители явно наслаждаются летом и  одеты легко – многие в рубашках и футболках, а некоторые туристы в шортах. У меня под джинсами тёплые колготки, наверху футболка, водолазка, флисовый свитер, ветровка; не жарко, одета в самый раз. У Бориса под джинсами и толстой, тёплой рубашкой – кальсонная пара, а сверху водоотталкивающая ветровка с капюшоном, под ним шерстяная шапочка «итальянский флаг», красно-бело-зелёная. В рюкзаке свитер, тёплая шерстяная шапка, шарфы, шерстяные и тряпочные рукавицы – на случай, если поднимется ветер или будет экскурсия по воде. На ногах у нас кроссовки, у Бориса – с толстыми шерстяными носками. Для прогулок пешком по камням и скалам Исландии и Гренландии предпочтительна твёрдая обувь, и я хотела взять любимые ботинки, в которых ходила по Гималаям, но Борис отговорил: нам в нынешней поездке не так уж много придётся ходить пешком, можно и потерпеть.
        О максимальной температуре этого дня судить трудно – нас греет солнце, а не воздух, ощущение тепла сохраняется благодаря безветрию, а в тень мы попадали редко. В силу некоторых особенностей планировки и застройки, на улицах и дорогах Илулиссата нет тени. 
        В reception нам дали карты города, хорошие, с масштабом. Илулиссат, третий по величине город Гренландии, который  по российским меркам числился бы посёлком, имеет около 4,5 тыс. постоянных жителей и расположен компактно. Он вытянут с запада на восток на 2 км, а с севера на юг на 1,5 км. Его улицы – извилистые дороги, идущие по скалистым холмам. Примерно половина домов стоит вдоль улицы, но на большом расстоянии один от другого, а остальные расположены врассыпную. Названия улиц написаны не на стенах домов, а в виде дорожных указателей (дощечки на столбах).       
        Жилые дома почти все одно-двухэтажные и, видимо,  односемейные, в одном стиле – дощатые, с простыми двускатными крышами. Стены разноцветные, чаще всего красные и синие; крыши темно-серые. По причине почти полного отсутствия горизонтальных и ровных площадок, дома стоят на сваях,  которые не врыты в грунт, а упираются в наклонную скальную поверхность, как ножки столов разной длины. У крупных зданий есть бетонные цоколи. Ко входам в дома нередко ведут лестницы. Хорошие деревянные лестницы с перилами устроены  и на всех крутых участках пешеходных троп.
        В промежутках между автодорогами и тропами сохраняется не вытоптанная  моховая или травянистая тундра, местами с озерцами, болотцами, ручейками, не грязными и мусором не заваленными. Не только деревьев здесь нет совсем, но и кустарников, даже карликовых. Не видно помоек, свалок, ветхих сараев, отхожих мест во дворах. Заборов и дворов вообще нет. Так же нет и воздушных проводов на столбах. Применяются малозаметные наземные трубы и кабели. Под домами между сваями или рядом иногда хранится крупный инвентарь: автомобили, снегоходы, лодки, сани, велосипеды, детские коляски с игрушками. Мотоциклов мы, кажется, не видели, но автомашины и моторные лодки, похоже, есть у всех. Автомобили преобладают японские и корейские. Нередки собаки на цепи, ухоженные и сытые, некоторые очень красивы, но о них кое-что скажем  позже, это отдельная тема. Особняком, вблизи центра города, стоят два тёмных корпуса четырёх- или пятиэтажных жилых домов – многоквартирных и  многоподъездных, длиной, судя по карте города, около 175 м. Везде видны стройки, работают как местные жители, так и приезжие. Среди местных прохожих преобладают инуиты, но много и европейцев, видимо, датчан. Инуиты одеты по-европейски. Дети выглядят весёлыми и беззаботными.      
        Автомобилей в Илулиссате больше, чем можно было ожидать, учитывая географическое положение. В Гренландии езда на колёсном автотранспорте по дорогам возможна только в городах (посёлках) и их ближайших окрестностях. В муниципалитете Илулиссата, площадью 47 тыс. км; (как у Московской области с Москвой)  числится ещё рой мельчайших и удалённых поселений (хуторов, ферм, лагерей, будок и т.п.) с пятью сотнями жителей.  Заселённые людьми ареалы, как оазисы в пустыне, разделены многими десятками, а то и сотнями километров. Сообщение между ними зимой поддерживается снегоходами и собачьими упряжками, летом водным транспортом, и круглый год – авиацией.  Зимой здесь море замерзает, а северная часть залива Диско даже летом забита льдами. И вот, несмотря на такие ограниченные возможности для колёс, улицы Илулиссата наполнены автомобилями, есть такси и даже автобусы, они возят в аэропорт за 3 км. Асфальтовые и щебенчатые мостовые гладкие, без ухабов.  Тротуаров, пешеходных переходов, дорожной разметки и светофоров нет.


3. Гренландия в шаге от независимости


        Гренландия (Калааллит Нунаат), насчитывающая чуть меньше  60 тыс. жителей, близка к полной независимости. Единственным государственным языком объявлен гренландский (язык инуитов), что не мешает использованию датского и английского. Все носители гренландского языка грамотны. На нём преподают в начальной, средней и частично в высшей школе, ведутся теле- и радиопередачи, издаётся разнообразная литература. Гренландские надписи в общественных местах располагаются на первом месте, выше и/или крупнее датских.
        Мы взяли в отеле на память местную газету, 48 страниц. В ней все статьи напечатаны параллельно на двух языках и помещены рядом, по возможности, на одной полосе. Гренландский текст выше или слева, датский ниже или справа. Все надписи при рисунках и фотографиях двуязычны. Слова в языке инуитов  очень длинные, подавляющее большинство оканчивается на  согласные «k», «q» и «t»,  буквы «b, c, d, w, x, y, z» используются только в заимствованных словах и собственных именах. Самое длинное слово, найденное Борисом в газете, –  «utoqqatsissutaasinnaagunaraluarpoq», 34  буквы.
        Ещё не отделившись от Дании окончательно, Гренландия получила право распоряжаться всеми природными ресурсами. Среди них ценные ископаемые: нефть, газ, золото, алмазы. Нетрудно представить, к чему это может привести. По мнению Б.Б.Родомана, гренландцы вскоре перестанут утруждать себя какой-либо работой, их традиционные занятия –  рыболовство, бой морского зверя, езда на собаках – окончательно перейдут в сферу туризма, спорта, хобби, музеефицируются и превратятся в игру и зрелище.  На добыче полезных ископаемых, на транспорте, в сфере обслуживания будут заняты приезжие, что отчасти наблюдается уже сегодня. Из-за наплыва иммигрантов нарушится и без того исчезающая самобытность гренландской культуры.


4. В ожидании экскурсий


      Итак, мы отправились гулять. Миновали полицейский участок, поднялись на гору, прошли мимо кафе «Hong Kong» и  краеведческого музея. Слева, в некотором отдалении, остались каяк-клуб, церковь, госпиталь, длинные жилые корпуса. Центр – более тесная группа зданий: банк, рестораны, магазины
        В отличие от Исландии, наше времяпровождение в Гренландии не было регламентировано заранее. Более того – Светлана,  хозяйка исландской турфирмы «Parais», просила нас самим разведать, как тут обстоит дело с туризмом, и привезти ей побольше карт и буклетов. Мы зашли в офис «Tourist Nature», чтобы заказать какую-нибудь экскурсию по заливу. Не тут-то было! На сегодня все места раскуплены. Мы взяли билет на завтра. Нам предстояло трёхчасовое плавание куда-то на север с посещением гренландского «фермера» и обедом у него. После этого можно погулять по суше вокруг Илулиссата. А пока мы отправились в порт. Обошли нефтебазу и рыбозавод, вдохнули их запахи вместе с ароматом моря.


5. На лодке к айсбергам

        Экзотическое сердце Илулиссата – его бухта, а в ней  гавань. Отгороженная от моря молами, она имеет очертание овала 180 ; 280 м и вся заполнена лодками, яхтами и… льдинами! Суда передвигаются, постоянно распихивая льды. Люди приезжают откуда-то на моторных лодках, целыми семьями. Крупные рыболовецкие суда тоже ухитряются заходить в это маленькое пространство.
        Мы спустились с высокого обрыва в бухту, дошли до середины гавани по причальным мосткам и с первой попытки нашли мужика, согласившегося покатать нас на лодке. То был молодой, как нам показалось, парень неопределённого возраста, вроде бы инуит, с виду добродушный, он всё время улыбался и,  по российским понятиям, выглядел несколько придурковатым. Он долго выспрашивал, сколько мы ему дадим денег. Иностранная валюта оказалась для него непривычной, и в арифметике он был не силён. Сошлись на 40 евро –  около 300 крон. (Позже Родоман в Интернете выяснил, что аналогичная экскурсия на кораблике с гидом стоит 600 крон с человека). За эти скромные деньги парень с видимым удовольствием катал нас почти три  часа, показал самые красивые места, провёз в один конец на 4 – 5  км до ледника, от которого откалываются льды, и там мы ещё дрейфовали, беспрестанно фотографируя(сь).
        Борис  сидел на носу лодки и задом ощущал, как она то и дело ударялась об лёд. Я разместилась на корме рядом с капитаном. Моторная лодка пластиковая, плоскодонная, наползала на плоские льдины и упиралась в высокие, от которых надо было отталкиваться багром или руками. Мы увидели с моря весь Илулиссат и вышли за его пределы. Прошли госпиталь, Сионскую церковь,  наш отель, бывшую электростанцию. Наконец, весь город скрылся за чёрными скалами. Останавливались несколько раз, любовались морем и льдами. Вокруг было много птиц. Всё чудесно.
        Я расспросила кое о чём нашего капитана. Парню 42 года, он нигде не работает, потому что не хочет. Он, кажется, так и сказал: «Не люблю работать, люблю спать». Мы не поняли, на какие средства он живёт,  – возможно, на пособие. Он не женат, в его семье (родительской?) пятеро детей. Зимой ездит на собаках, летом на лодке. Гавань замерзает с января по май и судоходство прекращается.
        Мы вошли в устье Айсфиорда и оказались среди айсбергов разного размера. По бухте мы кружили, останавливались, дрейфовали. Фотографировали льды, снимались на их фоне поодиночке, вдвоём и с капитаном. О безопасности плавания мы не думали. Айсберги то и дело обрушиваются и дают волну – мини-цунами. На нашем судёнышке не было никаких спасательных средств – ни кругов, ни жилетов. В здешней холодной воде нетренированный человек, внезапно упавший за борт, остаётся живым не дольше пяти минут. Борис готов был скончаться быстрее.
        На одном из наших снимков запечатлелся айсберг, похожий на разрезанный батон. Его разрез ярко освещен солнцем и выглядит белым, а бок, который в тени, почти чёрным. Солнце стояло низко и давало такие контрасты. К этому или другому высокому айсбергу мы подошли с теневой стороны. Почти вертикальная ледяная стена была высотой с 15-этажный дом! Мы вышли на солнце и снова закружились среди голубых и серебряных льдов,  при свете уже золотеющего  предвечернего неба.
        Нас охватил неописуемый восторг! Гренландия затмила Исландию на несколько часов или дней.  В Исландии потрясающие красоты ландшафта мелькали и заполняли нашу зрительную память до такой степени, что она не выдерживала, и мы невольно  забывали б;льшую часть увиденного. Здесь же, в Айсфиорде, величественная и простая красота стояла перед нами стеной и никуда не уходила, а  мы не хотели уходить от неё.
        Борис решил, что это пребывание в лодке среди айсбергов –  кульминация  не только сегодняшнего плавания, но и всего нашего почти трёхнедельного  путешествия. Он вспомнил, как в молодости пытался рисовать абстрактные картины – пейзажи и портреты девушек, похожие на флаги. Илулиссат представлялся ему как четырёхполосный флаг: 1) голубое небо; 2) бело-голубые льды (белые с голубыми прожилками и тенями);  3) синяя морская вода; 4) черная полоса с красными, синими и желтыми квадратиками, усеивающими её как звезды на американском флаге – скалистый берег со стоящими на нём жилыми домами. Краски должны быть глянцевыми, даже люминесцентными. Акварель и гуашь бессильны, лучше рисовать на компьютере.



6. На суше и пешком

        После плавания мы отправились ужинать. Icy Caf;  отвергли как слишком кондитерское – там молодежь ела мороженое. Зашли в кафе «Инуит», более похожее на ресторан. Съели по тарелке супа и одно на двоих ассорти из местных продуктов. Борис запивал еду пивом, Таня пила кофе. Обслуживавшая нас смуглая женщина азиатской внешности  оказалась не инуиткой, а из Шри-Ланки, муж у неё немец.         
        На обратном пути в отель спустились в низину и подошли к музею, но он был уже закрыт. Это красивый, но скромный  двухэтажный особняк  XIХ в., каких немало в центральных частях многих скандинавских городов, но в Илулиссате больше нет ничего похожего. Рядом располагалась хижина-полуземлянка, углублённая в склон холма и покрытая дёрном, т.е. слоем почвы с травой. (В России встречаются такие погреба). В подобных  жилищах инуиты обитали сравнительно недавно – в годы нашей молодости (не только Бориса, но и моей). Теперь они живут в домах с ватерклозетами и электрическим отоплением. Под открытым небом стояли нарты и остовы каяков. На двери в хижину висела надпись, что вход сюда только по музейному билету, 3,5 евро. Что ж, посетим музей завтра.
        Интернет в гостинице платный, работает только на первом этаже. Я пишу дневник на ноутбуке утром и вечером, рассылаю  фотографии и получаю на них отклики. Не хвастаться нашим путешествием и не наслаждаться тем, как друзья нам завидуют, невозможно.
      
         8 августа, четверг. Утром ледовая обстановка изменилась. Это было на первый взгляд удивительно: море (залив),  на берегу которого стоит отель, как будто подменили. Льдов стало меньше, ближайшая акватория от них вовсе освободилась, а водная гладь. вчера ещё зеркальная, теперь наморщилась  – просто от того, что подул ветер. Мне  позвонили из турагентства, что экскурсия не состоится, так как на пути судна сошлись льды,  а в обход этот маршрут удлинился бы втрое. Такова жизнь в двухстах км к северу от Полярного круга.
         Завтрак в отеле, вполне европейский, был разнообразным, но совершенно стандартным, без малейшего намёка на местную специфику и экзотику. Мы пришли в Tourist Nature, где нам вернули наши же евро (хотели отдать  в кронах, но мы отказалась). Предложили взамен другие экскурсии, но дальше и дороже. В этом случае мы не увидели бы окрестности города  и музей. Ещё одно турагентство, на той же улице, оказалось закрытым.
        Мы заскочили в магазин World of Greenland и быстро выскочили оттуда, ошеломлённые и подавленные обилием экзотических товаров (меха, шкуры, инуитская одежда и обувь, изделия из тюленьих когтей, рогов северного оленя и овцебыка, моржовых зубов, мыльного камня), не говоря уже об обычной продукции для туристов  (открытки, значки,  магниты и мн. др.). Покупка сувениров не входила в наши планы. Но можно понять китайцев, которые прилетели сюда с огромными чемоданами. В магазине было и турагентство, но оно не могло предложить нам ничего подходящего. Хайкинг с англоговорящим  гидом был бы для нас сущей нелепостью. Решили отправиться в пеший поход  самостоятельно.       
        Тащиться в гору по отчасти  знакомой улице не хотелось. Прохожий нашёл для нас такси и объяснил, где и как нужно гулять. Для Бориса это самая короткая в его жизни поездка на такси – всего 1,3 км. Мы вышли там, где кончается автодорога, в месте, называемом Old Heliport – Старая вертолётная площадка. Там не было жилых домов, стоял один барак. Около него на обширном поле было много собак.


7. Собачья зона

        На всех картосхемах Илулиссата обозначены «Areas with sledge dogs» –  участки ездовых собак. Это почти сплошная полоса пустырей, шириной 50 – 100 м, вокруг города и вдоль выходящих из него дорог. Собаки живут в будках и сами выходят из них только на привязи. При нас они большей частью лежали. Похожие на лаек, с густой и длинной шерстью; некоторые линяли. Тут же стоят сани, другой инвентарь, разные сарайчики. Сюда раз в день приезжают на  своих автомобилях хозяева кормить собак. Приезжают как на дачу, проводят там несколько часов. От любого человечьего жилья до собачьего логова в среднем полкилометра, но если ехать на машине, то наберутся и полтора километра как максимум. Вот для чего нужны автомобили! Говорят, что собачьи будки вынесены из города, чтобы собаки не беспокоили людей своим лаем, однако на карте в глубине жилой застройки в западной половине Илулиссата показано ещё не менее десятка небольших собачьих площадок, 20 – 40 м в поперечнике. 
        Мы плохо представляли себе Гренландию, когда мечтали, что  нас покатают на собачьих упряжках по краю Великого ледового щита. Вышеупомянутый  World of Greenland предлагает такие экскурсии – от трёх часов до двух суток, но не летом. «Мечтаем пересечь Гренландию на собаках, но сейчас не сезон – собаки ленивы и сонливы», – написал Борис Родоман своему другу Леониду Смирнягину. Да и как собачки  переберутся через те синие надлёдные ручьи, которыми мы любовались с самолёта? Наслаждаться зимней Гренландией лучше всего в конце зимы –  в апреле и мае, когда уже светло и тепло, но наст ещё твёрдый. Зима здесь бывает восемь месяцев, а лето – четыре (видимо, с июня по сентябрь).  Что тут считается весной и осенью, мы  не поняли.


8. По разноцветным тропам

        От Старого гелипорта расходятся три маркированные тропы – Красная (1 км), Синяя (6,9 км) и Жёлтая (2,7 км). Они обозначены кружками диаметром 20 – 25 см, нанесёнными на камни яркой масляной краской. Тропы  ведут к Айсфиорду и видовым точкам, с которых удобно им любоваться. Полоса вдоль Айсфиорда, по его северному берегу, шириной от 300 до 900 м, а также сам ледовый фиорд – особо охраняемая природная территория, объявленная ЮНЕСКО всемирным природным наследием (World Heritage area).
        Мы начали путь по Жёлтой тропе и оказались около кладбища, невероятно скромного, по российским понятиям: у всех совершенно одинаковые белые кресты, даже не из брусьев, а из тонких досок, если не из фанеры. Мы бы подумали, что здесь похоронены бедняки, если бы не видели точно таких же кладбищ в Исландии, где покоятся даже епископы. Да, смерть уравнивает всех, а тем, кто уже пребывает в загробном мире, негоже кичиться перед ещё живущими своими земными богатствами и социальным статусом.
        Пока Борис гулял внизу, я поднялась на холм, расположенный между кладбищем и Илулиссатом, полюбовалась видами во все  стороны. Оттуда до города было рукой подать, он простирался буквально под ногами. На холме стояла вышка для приёма каких-то  сигналов.
        Мы прошли половину Жёлтого маршрута по холму, примыкающему к Айсфиорду, и сверху увидели то, чем вчера любовались с лодки, но отсюда было лучше видно, как льды движутся с разной скоростью. Спустились в долину, пересекли сырой высокотравный луг и вышли на Синюю тропу, которая здесь, в равнинной части представляла собой широкий дощатый  помост. Сходить с него в сторону туристам не полагалось.
        В конце деревянной дороги инуиты – дети младшего школьного возраста, во главе со своими воспитательницами, собирали мусор в черные мешки-пакеты. Таня сфотографировала их издали, а снимать вблизи женщины не позволили. По-английски они не говорили. Здесь на нас накинулась смесь комаров и мошек, которая  в Сибири называется «мошка», но в ней доминировали мухи. Инуиты были в накомарниках, как и некоторые туристы. Таню насекомые раздражали, а Борис, как обычно в таких случаях, сказал, что его старую кровь комары не любят, а кидаются на более молодую спутницу.
        От Айсфиорда нас отделял низменный луг. Перед ним висела большая надпись, охранявшая не только природу, но и жизнь туристов, которым строго-настрого запрещалось приближаться к фиорду: от айсбергов отламываются куски льда, способные вызвать небольшие цунами (достаточные, чтобы смыть человека). Равнинная часть маршрута сменилась крутым подъёмом на скалистый холм. Мы шли очень медленно и часто останавливались любоваться пейзажами. Вдоль тропы  стоят столы со скамейками или отдельные скамейки. На одной из них Борис отдыхал, пока Таня бегала на скалу, что поближе к Айсфиорду. Туристов довольно много. Русских не встретили ни разу.
        Для тех, кто не идёт по всей Синей тропе, существует Красная. Мы на неё свернули, миновали перевал, окунулись в уже знакомый пейзаж и вскоре дошли до исходной точки нашего хайка – до Старого гелипорта, пройдя по желтоватой каменистой тундре мимо озера. В общей сложности затратили на эту «загородную» часть прогулки  около четырёх часов, прошли около 5 км; от места, где вылезли из такси, удалились на 1 км.  Поход миниатюрный, всё тут близко, всё рядом.
        В Илулиссат пошли пешком мимо тех же собак. Прошли полкилометра и у входа в город увидели ресторанчик «Мармартут» при жилом доме. По лестнице с улицы поднялись на веранду. Там стояли в беспорядке маленькие круглые столы и металлические стулья. На краю веранды сидел хозяин, видимо, датчанин, т.е. белый европеец, с бородкой (такие бородки нравятся мне), и пил кофе с молоком. Рядом сидела  его жена, смуглая и немолодая с виду, инуитка. Мы сами передвинули столы и стулья. Попросили гренландской еды. (А это и был ресторан гренландской кухни, как объявлено о нём в Интернете). Нам предложили суп из рыбы и морепродуктов (креветки, мидии – прямо с раковинами). Взяли местное пиво, а на второе – одно блюдо на двоих –  из разных видов рыбы, крабов  и пр. Татьяне весь обед показался очень вкусным, а Борису – только уха. Вкус второго блюда для него был заслонён и отягощен непривычной вознёй с клещами и раковинами.
        Во всём путешествии по Исландии и Гренландии это был единственный случай, когда мы принимали пищу в ресторане под открытым небом, не опасаясь холода, дождя и ветра. И это было не в сравнительно теплой Исландии, а в заполярной Гренландии.
        Хозяин ресторана спросил, откуда мы. Проявил удивительную осведомлённость о России: назвал не только Москву и Петербург, но и Камчатку, Урал, Сибирь. А вот содрал он с нас не  мало – 60 евро на двоих. Мы уже привыкли, что один евро стоит семь с половиной крон, но хозяин посчитал шесть крон: «У меня такой курс». 

 
9. Музей Кнуда Расмуссена

        В этом доме, который мы снаружи видели вчера, жил в детстве  исследователь Гренландии и арктической Америки, географ и этнограф  Кнуд Расмуссен (1879 – 1933). Он и родился здесь, в  Якобсхавне (ныне Илулиссат). В музее висит чертёж – его родословная. По линии отца в ней представлены многие европейские народы – скандинавы, англичане, французы, швейцарцы. А мать его матери была инуиткой. И сам он в детстве говорил по-эскимосски лучше, чем по-датски. Так что он может считаться великим сыном гренландского народа. И внешность у него, на многочисленных фотографиях, какая-то оригинальная и, как показалось нам обоим, очень симпатичная.
        В музее представлены и прочие исследователи Гренландии, её природа, история и быт аборигенов, и многое другое, великолепные географические карты. Музей чрезвычайно насыщен информацией, и экспонатам в нём, конечно же, очень тесно, как и во всех музеях такого рода. Но мы не будем в нашем дневнике рассказывать о том, что можно прочитать в справочных изданиях и в Интернете.
        Выйдя из дома, служившего музеем, мы посетили другую его часть – полуземлянку, крытую торфом (почвой с травой), с одним окошком сбоку и с круглой жестяной дымовой трубой. Вдоль стен тянулись узкие нары, покрытые пышными шкурами. В землянку вошли четверо детей – инуитов,  и я их сфотографировала.
        Мы вышли на берег между Сионской церковью (она была закрыта) и Каяк-клубом, посидели на скамейке, любуясь заливом и льдинами. Увидели купальщиков – несколько юношей и девушек, в трусах и купальных костюмах, очевидно, мокрые, поднимались на холм, где стоит госпиталь. Мы поднялись по лестнице на улицу и вернулись в гостиницу. Желания и сил для ужина уже не было. Попили чаю с печеньем.


10. Прощание с Гренландией

        9 августа, пятница. Утром обнаружилось, что знакомые  айсберги, которые мы вчера видели во время хайкинга, вышли из Айсфиорда и приблизились к нашему отелю. После моей физзарядки и плотного завтрака мы отправились на небольшую прогулку в юго-западную часть Илулиссата. От гостиницы удалились на 1 км. Полюбовались в последний раз ледником, айсбергами, скалами,  поднялись на утёс. Здесь начиналась / заканчивалась Жёлтая тропа, и мы прошли по ней несколько шагов. У подножия горы бывшая электростанция, работавшая некогда на угле, превращена в станцию скорой медицинской помощи. Высокая труба сохранилась. От станции к Жёлтой тропе ведёт  деревянная лестница.
        Перед отъездом мы несколько минут посидели на веранде, где нежились на солнце немногочисленные туристы. Отправились из отеля, как и собирались, в 11:45 с той же женщиной-водителем.  Между Илулиссатом и аэропортом проехали самый северный в мире четырёхзвездный отель «Arсtic». Некоторые его здания похожи на эскимосские иглу. От этого отеля до центра Илулиссата около 1 км, и всем постояльцам бесплатно предоставляется поездка на микроавтобусе.
        Мать и дочь из Швейцарии, которые летели с нами в Гренландию, тоже возвращались в нашем самолёте. Дочь, блондинка, оживлённо тараторила по-английски, а мамаша смущённо  молчала – видимо, английского не знает. И те же китайцы из Гонконга большой группой заполнили самолёт. В аэропорту без проволочек прошли регистрацию, нам позволили выбрать места, сели в 36-местный самолёт.         
        На удивление безоблачное небо на сей раз позволило нам ещё лучше разглядеть Гренландию и поразиться её размерам, девственной чистоте и безлюдности. Видны были те же синие реки и озёра. Среди необъятной ледяной страны, ближе к её восточному побережью, возвышались ребристые и остроконечные, не покрытые снегом чёрные горы – нунатаки, кое-где выстроенные рядами, как хребты и горные  цепи.  Над Атлантическим океаном летели в облаках. Кормили нас сэндвичами  с индейкой и сыром, давали кофе, чай, прочие напитки – всё как полагается.  Стюард – пожилой мужик лет шестидесяти,  «бегал как таракан» (по выражению Б.Р.).  3 часа 5 минут полёта, 2 тыс.  км,  и мы снова в Рейкьявике – без досмотров и паспортного контроля



Илулиссат
-Далеко ль до Полярного круга?
-Километров триста, однако.
-Я поеду туда на собаках.
Мне на север, к морозу и вьюгам?
-Нет, не к северу, к югу. - К югу?!

Нас Гренландия встретила солнцем, в день полярный невиданно щедрым,
Льдом сверкающим, чистым и звонким, что дарит океану ледник.
В сине-белой палитре осколки. Скальный берег, облизанный ветром.
Мне Ice Fiord, отражающий небо, прямо в самое сердце проник
Нунатаки в ледовом покрове утонули, сокрывшись от взоров.
Припорошены снегом, темнеют, оттеняя его белизну.
И загадочным ультрамарином улыбаются небу озёра.
Нити рек прорезают безбрежье, царству льдов объявляя войну
Я в пейзажи холодные эти окунулась, нырнула, пропала.
Здесь в оркестр собираются звуки: грохот льдов, лай собак, детский смех.
Здесь сердца инуитские тают, и любовью наполнены скалы.
Океан их так нежно ласкает, и укутал их мох, словно мех.

Татьяна Герасименко
23.08.2013.