Ниже дна. Глава 6

       Глава Шестая.

       Начало взрослой жизни Георгия Шутова.



       Перед тем, как я продолжу свое повествование, я должен упомянуть об еще одном поступке, который, на первый взгляд кажется незначительным, но на самом деле также является очень характерной иллюстрацией меня, как индивидуума. По результатам вступительных экзаменов меня зачислили в три вуза единовременно, но учиться я физически мог только в одном. Из первого вуза я документы забрал, к великому удивлению декана, а вот в институт, где учат варить сталь и различные сплавы я так и не доехал, по причине собственной лени и безразличия к судьбам посторонних людей. Если бы я вовремя забрал документы и оттуда, то на мое место пригласили бы другого абитуриента, менее успешного, чем я, но вполне достойного для последующей учебы. А получилось так, что я числился в учебной группе целый семестр, и не посетил ни одной лекции и семинара, меня даже никто в лицо ни разу не увидел. Очень недостойный поступок. Равнодушие к судьбам окружающих является очень большим грехом. Мне даже сейчас стыдно писать эти строки, но не рассказать об этом я не мог.

       Учеба на первом курсе института вновь напомнила о том, что дежа-вю это не миф и не легенда. Формально мы были учениками первого курса, но практически — третьего. Наша учебная группа была сформирована из выпускников техникумов специальности «радиотехника», и программа обучения была построена с учетом уже полученных ранее знаний и практических навыков. Ну и, по старой доброй традиции, нас ждало романтическое путешествие на картошку. После удаленного аппендицита врачи мне выписали освобождение от подобных поездок, но перспектива красить институтские лавочки в компании таких же инвалидов, меня совершенно не прельщала. Справка отправилась в мусорную корзину, ну а я, со своими новыми товарищами, поехал спасать урожай корнеплодов. По возращении, нас, наконец, ждала учеба.

       На этом месте я позволю сделать небольшое лирическое отступление. Романтика студенческой жизни мне была уже знакома, а теперь она вышла на новый, более высокий, уровень. Каждый день я ездил в институт на электричке. Сколько песен об этом спето и сколько стихов написано, не счесть. Студенты иногда успевают прожить целую жизнь в электричках. Они могут переписывать конспекты, мечтать, влюбляться или попросту дуться в карты. Находясь в транспорте, студент может подготовиться к зачету или написать поэму любимой девушке, может помочь другу решить сложную жизненную проблему, или сам вляпаться в какую-нибудь историю. Все это в равной степени относилось и ко мне. Каждый день я садился в один и тот же вагон электрички, и совершенно точно знал почти всех пассажиров, ибо нет ничего постоянного, чем утренняя поездка в общественном транспорте. Люди очень любят постоянство, чтобы все было на своих местах, тогда они пребывают в умиротворении. Именно поэтому, садясь, каждое утро в один и тот же вагон одной и той же электрички, пассажиры предпочитают садиться на одни и те же места, которые им уже привычны. Так им спокойнее и приятнее. В положенное время состав отправляется в путь, и население поезда погружается в пограничное состояние между сном и явью, именуемое путешествием.

       Я тогда был таким же студентом, таким же пассажиром и мне были присущи все вышеописанные атрибуты участника транспортного социума. Как правило, я предавался своему любимому занятию в транспорте — изучать лица окружающих людей. Я видел сущность многих, мог достаточно точно описать характер и наклонности изученного мною пассажира, от моего внимая ничто не ускользало, я был физиономистом и острый клинок моего ума проводил точный анализ. Но продлилось этот состояние недолго. В один из дней мною была замечена девушка, которая очень часто, почти каждый день, также ездила со мной в одном вагоне пригородного поезда. Нужно отметить, что со мной в том же вагоне ездило много девушек, юношей и прочих мужчин, и женщин, люди пенсионного возраста также присутствовали. Но все они были не более чем статисты, массовка. Эта девушка выделилась из общей массы сразу же. Не возьмусь точно описать, что такого было в ней особенного. Но мой взгляд она притягивала, как мощный магнит притягивает стрелку компаса. Виделось мне в ней что-то неземное, что-то очень загадочное и близкое одновременно. В созерцании ее лика я провел два месяца поездок. Я не решался нарушить хрупкое равновесие ее образа, но все решил случай. Однажды случился ремонт на железнодорожных путях, и поезд остановили на узловой станции. Остановили надолго. Всем пассажирам было предложено ждать несколько часов на голой платформе посреди поля, мне это категорически не понравилось, и я решил сделать марш-бросок до следующей стации, которая уже находилась в крупном городе, и там можно было, и перекусить, и найти место, где скоротать время до следующего поезда. Что такое четыре-пять километров для молодых и быстрых ног, да сущая ерунда. Менее чем через полчаса я уже прибыл к намеченной цели, не слишком отличаясь от скорого курьерского поезда. Я настолько вошел во вкус, что решил продлить свой забег до следующей остановки, и, не снижая скорости, выбросив вымпелы и приняв почту, проследовал мимо проигнорированной мной станции. Каково же было мое удивление, когда я узрел ее, ту самую девушку, на перроне станции, мимо которой я бежал по шпалам. В голове возник образ, который невозможно ни с чем спутать. «Вот стоит моя жена!». И никак иначе. Ни больше, ни меньше. Окончательно стало понятно насколько непутевый из меня машинист, когда я резко дал по тормозам и все-таки решил сделать остановку. В одно мгновение мои намерения обрели четкую форму. Мне требовалось некоторое время, чтобы остынуть от бега и сменить образ паровозика из Ромашково на что-то более подходящее для начала знакомства с молодой барышней. А посему, я первым делом заглянул в табачную палатку и купил пачку самых модных в то время сигарет, зажмурив глаза, чтобы не видеть ценника на витрине. Выровняв дыхание, я напустил на себя облик небрежно прогуливающегося по Стренду английского джентльмена. Теперь я был полностью готов к дальнейшим действиям. Попыхивая дорогим табачком, я подошел к ней, и мы познакомились. Она представилась, как Ксения. Я затеял светский разговор, вполне характерный для молодых людей нашего поколения. За беседой мы и провели время до следующей электрички. В поезде время для нас пролетело так же незаметно, как и во время ожидания оного. Находясь все это время в обществе Ксении, я не смущался ничуть, чувство было такое, будто мы всегда были вместе. Дело было не во влечении меня к ней, как к привлекательной особи женского пола, вовсе нет, меня тянула к ней внутренняя сила. Такого я не испытывал никогда. Я был настолько ошарашен, что совершенно не знал, что ей сказать при прощании. Начать брачный танец, распустив перья, и сразу же назначить свидание, виделось мне банальным ходом. Поэтому я решил предоставить выбор ей. Я, конечно, понимаю, что все вы, мои любимые читатели, в один голос готовы сказать, каков я глупец, поступая таким образом. И будете совершенно правы, но что сделано, то сделано. Я написал ей свой номер домашнего телефона и попросил позвонить, когда у нее будет настроение еще раз пообщаться со мной.

       После первой нашей встречи мы еще несколько дней подряд общались в той же утренней электричке. Но потом мы друг друга потеряли из виду. Сначала у нее началась сессия, потом у меня, а после окончания экзаменов наступили долгожданные каникулы. Наши пути не пересекались около трех месяцев, и я уже стал подумывать о том, что я ей не интересен, иначе бы она позвонила мне. Не смотря на то, что мне уже минуло девятнадцать лет, я оставался наивным идеалистом. Ну, какая же уважающая себя девушка будет первой звонить потенциальному кавалеру и предлагать продолжить знакомство в удобной ему манере? Вот такие дела.

       Если я еще раз скажу, что вновь случай свел меня с Ксенией, будет совсем уже неправильно. Когда одно событие, кажущиеся случайным следует за другим происшествием, также не оставляющим никаких сомнений в случайности происходящего, а потом и третье, и четвертое за ним следом, тогда даже самому замшелому и дремучему ежику становится очевидным, что вся цепочка обстоятельств имеет выверенный характер и стройную систему.

       Мы не могли не встретиться еще раз, так было предназначено нам. И это произошло. Как-то раз, я имел удовольствие присутствовать на празднике жизни одной из моих хороших знакомых, именуемом для простоты восприятия Днем рождения. Свой имидж я не мог променять ни на что, и его обязательными атрибутами являлись гитара и хорошие (по возможности самые лучшие) сигареты. Ну, с гитарой все более-менее понятно, а вот с табачными изделиями тогда было очень и очень плохо. Они были доступны, но цены были огромными. И потому мне, бедному студенту, приходилось покупать сигареты поштучно и докладывать в старую, бережно сохраняемую от повреждений пачку. В тот день мне пришлось отлучиться с празднества, уже набравшему приличные обороты, чтобы добежать до ближайшей табачной лавки. С Ксюшей я столкнулся буквально нос, к носу, только-только успев выскочить из темноты подъезда дома, в котором громко звенели рюмки и беспощадно уничтожались салаты.

       Имидж, или более подходящее в русском языке слово образ, что означает для обычного человека? Одновременно и все и ничего. С одной стороны, можно сказать, что это фикция, эфир, набор штампов, собранных с бору по сосенке. А с другой, что это сублимация жизненных устремлений, без которых невозможно даже сбегать за хлебом в ближайшую булочную. Зачастую, именно преподносимый человеком собственный образ, выверенный годами, отшлифованный в сотнях разговорах, подсмотренных по телевизору и модных глянцевых журналах, наконец отрепетированная перед зеркалом улыбка, воспринимается нами как настоящее лицо индивидуума. Мы есть то, что из нас лепит общественное мнение современников. Выражение наших лиц копирует увиденные вчера в вечернем шоу изображения популярных в этом сезоне комиков. Обороты речи и интонации наших голосов, не отличимые от того потока звуков, которые мы слышим в утреннем радиоэфире в исполнении модных, остроумных и политически грамотных радиоведущих. Иногда, находясь в человеческой толпе, можно испугаться, разнаряженные манекены окружают тебя, отштампованные на одном конвейере, разукрашенные одним стилистом, одетыми в одежду, пошитую по единой выкройке. Человек настолько сращивается со своим образом, что воспринимает его роднее и ближе чем собственное исподнее белье. Он скорее сунет свою голову в патентованное изобретение месье Гильотена, чем позволит хоть на йоту нарушить целостность собственного имиджа. Индивидуальность исчезла, ее начисто стерли с наших неповторимых лиц. Отныне и навсегда они одинаково и гладко выбриты одними и теми же бритвами, рекомендованными мощнейшими рекламными роликами. Природа от рождения одарила нас множеством неповторимых черт, которые беспощадно уничтожаются, чтобы быть похожим на очередную серую бездарность, которая на ближайшую перспективу объявлена звездой сцены и экрана. Любой из нас, кто осмелится носить одежду, которая отлична от той, в которую одет сосед, сослуживец, муж сестры или просто прохожий с пристальным взором, будет ощущать себя находящимся не в своей тарелке, чувство дискомфорта и косые взгляды, полосующие жертву короткими и длинными очередями, тому обеспечены. Вкушать, например, вегетарианскую пищу тогда, когда вокруг процветает культ мясоядения, будет не только аморальным, но и преступным.

       Увидев свою старую новую знакомую, я долго не мог определиться с дальнейшими действиями, ибо пробежать мимо я не мог, да и не хотел, но без моих сигарет ощущал себя пешеходным тюленем посреди каракумских барханов. Однако после первых слов, которыми мы обменялись, я пришел в себя, а о табаке и думать забыл. Разговор наш продлился недолго и обменялись мы тогда набором фраз, казалось бы, самых обычных, но у меня сформировалось четкое ощущение, что расстались мы с ней не три месяца назад, а будто бы вчера. Я готов был отдать голову на отсечение, что и ее чувства были также похожи на мои, как двойняшки друг на друга.

       На следующий день она позвонила мне, и мы договорились о встрече. За первым свиданием последовало второе, третье... Во время наших встреч мы много разговаривали, гуляли, а когда подмерзали на открытом воздухе, то грелись в каком-нибудь подъезде. Иногда мы наготавливали вкусностей и с бутылочкой вина ужинали вдвоем. Нам никогда не было скучно вдвоем, всяческие компании перестали быть интересны. Наш новый мир включал только нас двоих, такая самодостаточность была абсолютно естественна. Уникальным в нашей паре было отсутствие желания форсировать сексуальные отношения. Безусловно, мы друг друга привлекали, как молодые мужчина и женщина, но не стремились раскрыть все тайны тела друг друга. Мы, по-настоящему любили и ценили друг друга. Трепет и обожание, по отношению к любимому, это было обычное наше состояние. Наверное, мои любимые читатели, вам это покажется странным и необычным, но было все именно так, как я описываю. Интуитивно мы оба чувствовали, что скорый переход наших отношений на сексуальное взаимодействие перечеркнет все. Так оно и было на самом деле, а потому мы совсем не спешили. Понятие любовь, для нас было истинным, а не искаженным, как принято в современном обществе. Мы смогли удержать это состояние более года, пока не произошло событие, которое в корне изменило наши жизни, но обо всем по порядку.

       С момента первой нашей встречи прошло около четырех месяцев, когда я собрался подзаработать немного денег, ибо ситуация в стране, буквально, ухудшалась с каждым днем, и средства к существованию нужны были позарез. У нашего института существовала многолетняя договоренность с Октябрьской железной дорогой о летнем трудоустройстве студентов в качестве проводников поезда. Я и еще один мой одногруппник по имени Витя выразили самое решительное желание присоединиться к очередной студенческой бригаде проводников. Непосредственно к нам в институт, приезжали ответственные сотрудники с железной дороги, наделенные полномочиями учить уму-разуму молодняк, и читали лекции о том, что можно делать проводникам, а чего нельзя. Профессионально информировали, с чем нам предстоит иметь дело, а чего нужно категорически опасаться. Прочитав нужное количество лекций и быстренько нас проэкзаменовав, эти самые компетентные товарищи выдали новоиспеченным проводникам индивидуальные книжки, долго и сильно пожимали наши руки, а также выражали свое нетерпение о нашей новой и скорейшей встрече уже непосредственно на железной дороге. Ксения, конечно же, известие о том, что мне предстоит трудиться на «железке», восприняла без энтузиазма, но со смирением. Она мне безоговорочно верила, а я также верил ей. Первое наше расставание было очень слезным. Обоюдно. С собой в поезд она мне вручила очень милого игрушечного резинового цыпленка, внутрь которого она вложила записку со словами любви и ласки ко мне. Этот цыпленок проехал со мной во всех поездах и всегда служил мне напоминанием о той, которая меня ждет.



***



       Поезда, поезда, поезда... Тысячи поездов одновременно следуют в самых разных направлениях и перевозят сотни тысяч пассажиров. Отпускники, командировочные, призывники, дедушки с внуками, бабушки с корзинками, вахтовики, кого только не встретишь в вагоне пассажирского поезда. Меня ожидала масса новых впечатлений, но совершенно уже не радовало предстоящее приключение, которое весной казалось таким привлекательным в плане жизненного опыта и финансовых перспектив. Мое сердце и душа осталась дома, а тело отправилось зарабатывать деньги посредством перевозки пассажиров и зайцев в вагонах поездов.

       Как я уже упоминал, кататься нам пришлось на Октябрьской железной дороге. Наша бригада, в которую меня зачислили, ездила попеременно в Никель и Санкт-Петербург. Никель, этот город, расположенный глубоко за полярным кругом на границе России и Норвегии почти на берегу Северного моря. Примечателен он тем, что в нем расположено жуткое количество рудников и перерабатывающих никелевую руду доброго десятка комбинатов. Вследствие продолжительной работы тех самых комбинатов, почвы там отравлены, а в качестве осадков на многокилометровой площади, как правило, идут кислотные дожди. Жить в той местности крайне опасно для собственного здоровья. Кадровые проводники научили меня, что нужно делать, чтобы заправляемая в никельском парке «питьевая» вода текла мимо бака твоего вагона. Очень полезные знания, поскольку вся вода отравлена солями тяжелых металлов. Есть такой старый фильм под названием «Через тернии к звездам», так вот, пейзажа для умирающей планеты Десса трудно найти более подходящим, чем в окрестностях города Никель. Выжженная кислотными дождями тундра, многосотметровые отвалы переработанной руды и низкое свинцовое небо над головой, вот визитная карточка природной катастрофы, созданной человеческими руками. Про Санкт-Петербург можно было бы говорить долго, но я не буду утруждать читателей длинным описанием сего прекрасного города. Я его полюбил с раннего детства, всегда в него приезжал с радостью. Тем, кто Питер хорошо знает, рассказывать о нем бессмысленно, ну а для тех, кто оказался в числе обделенных зрелищем Казанского собора, Дворцовой площади, Петродворца и многочисленных каналов, мой вам совет, — обязательно поезжайте, не пожалеете.

       О приключениях молодого проводника, а также о жизни на колесах можно написать отдельный роман. Он будет насыщен эмоциями, легким по стилю и не напрягающим по содержанию. Но создание такого произведения не входит в мои замыслы, и далее я расскажу только о тех фактах и событиях, которые непосредственно оказали влияние на меня.
 
       Множественные возможности разнообразить свою сексуальную жизнь. Тут можно упомянуть о молодых и не очень проводницах, которым грустно и одиноко коротать часы, проживаемые под стук колес. Таковых множество. И провести с ними наедине час-другой можно легко и непринужденно. Многие уже готовы возразить, мол, не все же проводницы такие разнузданные нимфоманки! Конечно, не все, но и сыскать утешительницу на ночь, не составит никакого труда. Далее, есть немалое число людей, которые считают путешествие событием, возвышенным в их жизни, и билет на поезд может быть пропуском в романтический мир. Путешественники находятся вне времени весь период поездки. Есть моменты оправления и прибытия, а все, что укладывается между ними, находится в иной плоскости восприятия, субъективное время замораживается. Вехами в путешествии можно считать, например, перекуры или голодные спазмы в желудке. Находятся романтические особи, которые на время поездки хотят чего-то совсем иного, отличного от их обыденной жизни. Отсюда и желание поговорить с кем-то, так сказать, излить душу, ведь говорить можно все, ибо кто проверять-то будет? А пообщаться можно и нужно до, в процессе и после алкогольных возлияний, так всегда проще. Бесконечно длятся вагонные споры сказочников и фантазеров, идеалистов и фаталистов, пессимистов и оптимистов, и, так далее и так далее. Легкий флирт легко может перерасти во влюбленность, пусть и временную, только до прибытия к месту назначения. За время моей работы на железке я немало встречал таких эротических случаев среди пассажиров, да и на вашего скромного повествователя некоторые нимфы пытались навести прицел шаловливого амура. И еще, есть категория любвеобильных зайцев, это которые за нелегальный проезд платят собственным телом. Ничего из перечисленного меня не интересовало и воспринималось не более чем бородатый анекдот. Я лелеял в своем сердце любовь. И этому не могли помешать никакие перипетии вагонной жизни. Резиновый цыпленок всегда висел над моим спальным местом, а я душою всегда был с Ксенией.

       Однако, дуальность моя развивалась уже семимильными шагами. Это прекраснейшее чувство истинной любви (даже и не думайте, что это громкие и пафосные слова) не делало меня чище полностью, оно существовало отдельно от другого меня. А этот другой, спекулировал водкой и пивом, в сговоре с бригадиром поезда бессовестно сажал безбилетников. Шантажировал похмельных пассажиров разными гадостями, замалчивал «работу» воров и шулеров. Наживался при любых возможностях и страшно гордился пачками денег, торчащими из своих замызганных карманов.
 
       Я только первый свой рейс переживал за вверенных мне пассажиров, а после стал бесчувственным циником. Люди, имевшие несчастье купить билет в мой вагон, рисковали многим. Для меня они все были безликими манекенами и если и вызывали интерес, то исключительно с целью наживы. А если выудить лишние деньги не получалось, но они были просто мусором, который загрязняет мой вагон.

       Вот вам показательный случай. В один из вечеров я с парой приятелей прилично нагрузился водкой и благополучно улегся спать. Если вы еще не догадались, то происходило описываемое происшествие во время рейса на Никель. А чтобы поменьше беспокоили пассажиры со всякой своей ерундой, запер все тамбуры на ключ. Проснувшись поутру, я пошел обходить свои владения, то есть осматривать вагон. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил несколько человек на моей территории, которые укрывшись казенными матрасами, спали на пассажирских койках. Мое негодование было велико. С криками «Бомжи, пошли вон отсюда!» я стал сбрасывать их с полок и нещадно бранить. Я удивился еще больше, когда эти несчастные стали протягивать мне свои честные билеты. Оказывается, эти бедолаги подсели ночью, а поскольку я надежно запер вагон, им пришлось проникать на свои законные места через соседние вагоны. Ясное дело, что постельного белья они добиться от храпящего в пьяном угаре проводника не смогли, вот и укрылись тем, что нашли. Этот случай выглядит анекдотичным только на первый взгляд, а на самом деле это была позорнейшая сцена.

       Подавляющая часть заработанных мною денег на железке была нечестной, а значит, не могла меня сделать счастливее и благополучнее, но размышлял ли я об этом? Нет, конечно. Я даже перед Ксюшей хвастался своими деньгами, предлагал ей доллары для покупки какого-нибудь подарка. Тогда она не приняла от меня никаких денег. Ласково и с улыбкой, но не приняла. И я опять не задумался над этим фактом. Я отправился на вещевой рынок с такой же самоотверженностью, как дикий папуас кидается на впервые увиденную им пустую пивную банку. Я облек себя в кожу и джинсу, а также приобрел несколько пар модных и красивых кроссовок. Вот, наконец, мне стало не стыдно появляться на улице! Вот оно счастье! Разоделся в барахло и подумал, что наступило счастье. Ха-ха, не наступило. Я стал одним из однообразной массы людей, одетых в такую же современную джинсу, также раскроенную кожу, такие же кроссовки. Было потрачено столько сил и времени, так сильно я отяготил свою карму враньем, бесчестностью и откровенным воровством и ради чего? Чтобы быть как все. Вот она правда жизни! Хлебайте ее ложками, ешьте ее с соусом и без! Работайте, жульничайте, грабьте других, стремитесь быть как все. Набор «прекрасных» идеалов всегда на виду, а для надежности вам подскажут друзья и родственники.

       Единственным полезным вложением тех денег была оплата остатка по кооперативной квартире, которую уже несколько лет как строила Наталия Ивановна по давнишней советской очереди. Квартира была, как я уже сказал, кооперативная, а не государственная, потому за ее строительство нужно было платить. Какие-то сбережения у моей мамы были, много заплатил за нее завод, на котором у нее уже тогда был многолетний стаж, но приличную часть долга еще нужно было частями выплачивать. Однако получилась вот какая интересная история, кооператив начинал строиться еще при СССР и рубли были советские, а выплачивать долги пришлось уже после распада, когда деньги уже обесценились многократно, но сумма в договоре оставалась прежней. Так я и заплатил этот остаток, который стал просто смешным…

       Два меня с того времени стали существовать уже открыто. Со своей любимой я был настоящим, любящим и нежным, ценящим наше хрупкое чувство и свою возлюбленную. Все остальное время в мир смотрел прожжённый циник, ни в грош, не ценящий никого из окружающих, эгоистичный и недобрый.

       Я продолжал учебу в институте, а все свободное время проводил с Ксюшей. Мы так много времени проводили вместе и все равно не могли насытиться друг другом. Я с абсолютной уверенностью могу сказать, что любовь не имеет с сексом никаких параллелей, а значит и с похотью. В то время мы оба являлись живой иллюстрацией этой истины. Широко известно понятие «постельная сцена», но что это на самом деле? Пара совокупляющихся человеков, демонстрирующих фонтанирующую похоть, параллельно пытающихся удовлетворить себя и партнера. Все тщетно, всегда чего-то недостает, обязательно найдется пара досадных мелочей, помешавших достичь желанной вершины блаженства. Конечно же, эти злополучные мелочи связаны с партнером, а не с вами, вы-то делаете всегда все лучшим образом. До нашего знакомства, я уже знал (только в теории) как устроено женское тело, но развивающаяся любовь не подстегивала моего желания взять последний рубеж. Звучит невероятно, но это так. И я видел, что это взаимно. Мы волновали друг друга, но ценили каждый момент общения, а не соревновались в размере похоти.
 
       Я помню первый раз, когда мы оказались наедине в постели. Эта картина свежа в моей памяти, как будто это было несколько минут назад. Пространство за окном большой комнаты заполняло сияние летнего закатного солнца. Не было никакого сумасшедшего срывания одежды друг с друга, не было агрессивных поцелуев взасос. Была только Любовь. Чистая. Мы провели в постели всю ночь. Я заключил Ксюшу в объятия, когда мы легли. Эта поза не изменилась до самого утра. Я не шевелился, боясь потревожить ее и это чувство, которое пронизывало нас. Она тихо уснула, а я так и не сомкнул глаз. Полыхание за окном постепенно меркло, затем наступили сумерки и, наконец, пришла недолгая летняя ночь. Я вдыхал запах любимой и смотрел на игру ночных теней. В моей голове не было тогда никаких мыслей. Бешеный хоровод образов, эмоций и побуждений, обычно присутствующий в страдальческом уме любого человека, тогда был вытеснен. Все, что мне было нужно, я имел буквально в собственных руках. Я первый раз пошевелился, только когда она на рассвете проснулась и открыла глаза. Какое это было счастье увидеть улыбку на ее лице, обращенную только ко мне. Это прекрасное состояние нам удалось удержать еще несколько месяцев. Но все когда-нибудь кончается.