Очищение

(И. Ильф, Е. Петров)


Контора «Рога и копыта» выдавала служащим зарплату. Дунув на пальму, отчего образовалось облако пыли, Остап сказал:
- Паниковский, учреждение расходует дензнаки на влажную уборку, а кроме чая я ничего не вижу. Кстати, эту же пыль вдыхаете и вы. Вчера вы пропили казённые деньги, их удержат из жалованья. Нет, это не Рио-де-Жанейро.
- Бендер, вы знаете, как я вас уважаю, но вы не знаете бухгалтерии. За мизерный оклад я варю и разношу чай, а также выполняю работу курьера. Балаганов получает 92. Фунт целыми днями сидит в кресле, но получает 120 рэ!  А я стою и делаю вид, что это меня не касается.
- В Итальянском Милане хунта поднимает голову. Так информируют газеты. А на нашем корабле бунтуют мулаты... Хотите опять стать нарушителем конвенции молочных братьев незабвенного лейтенанта Шмидта, Михаил Самуэливич? Зря. На каждого жителя нашей планеты и так давят 214 кило атмосферного столба. Подумайте над этой чудовищной цифрой во время обеда, а я в командировку срочную. – и Бендер вышел из конторы с папкой под мышкой.
- Паниковский, служба вам явно идёт на пользу. – мстительно заметил Балаганов.
- Шура, вы знаете, как я вас уважаю…
- Вчера я видел Сеню Штыря – бывшего внука Карла Маркса. Нынче он держит малину в Николаеве, – перебил Балаганов и махнул в сторону Фунта. - Что вы наблюдаете на его кружке?
 Паниковский уставился на подлокотник кресла, где на блюдце стояла кружка Футна и пожал плечами: - Он курит. Кружка пустая.      
- Она с дыркой, – прошептал Балаганов.
- Ну и что? – не понял Паниковский.
- Кафе «Желудок пролетария» накормит нас за 80 копеек, а с получки я ставлю две бутылки кефира. – и Шура многозначительно подмигнул.
- Фунт, ты осёл, а мы на обед пошли! – крикнул Паниковский фасадному начальнику.
- Я сидел при Александре II «Освободителе», и при Александре III «Миротворце», я сидел и при Николае II «Кровавом». – перечислял глухо-ватый Фунт. - При Керенском я тоже…
- Штырь сидел с Фунтом в Харьковской тюрьме, – тихо сказал Шура и оглядел соседние сто-лики «Желудка пролетария». - Уже после революции 905 года. Вы бывали на Холодной горе?
- Нет. И в Киеве не сидел. – ответил Паниковский, приканчивая третью бутылочку кефира.
- Не зарекайтесь от тюрьмы. Плакало моё честное имя скакуна! Ведь как я жил при нэпе?!
- Действительно, как?
- Сам ловишь какого-нибудь северного оленя, идёшь к нему на приём и после вежливого приветствия – бац в лоб, берёшь деньги и раздеваешь. А Бендер контору создал, это сразу групповая статья с отягчающими. Так Штырь зубом клялся, что Фунт в натуре терпило не только по тёмным делам, но и Светка по воровским понятиям: округлили его за какой-то косяк.
- Шура, мне от этого ни жарко. Ещё бы один кефир и можно жениться!
- Ой, не смешите меня, Паниковский. Ваша женилка давно на заслуженном отдыхе. Замуж придётся выходить в тюрьме за какого-нибудь блатного уркагана.
Мёртвая тишина наступила за столом после этой реплики. Балаганов увидел худое лицо с крупным носом и небольшими близко расположенными глазами. Какое-то время лицо смотрело на первенца Шмидта, а потом рука Паниковского потянулась за пустой бутылкой. Шура перехватил явные намерения. 
- Бендер легко открутится. Я не могу понять его масть: толи фармазон, толи кукольник, но по повадкам не ниже козырного фраера. Точно.  А нам предъявят на любой сходке в тюрьмах, на пересылке, что мы хавали со Светкой одним котлом. Врубаешься?   
 - Кто предъявит? Я кислотой оболью эту наглую морду! – взвился Михаил Самуэливич.
- Не поможет, Паниковский. Любая шестёрка блатных завернёт тебе ласты в семь секунд и поставит в позу к параше. Ой, от тюрьмы зарекаться нельзя в нашем деле.
- Надо было Бендеру сказать. Пусть выход из ситуации ищет. Это он Фунта нанял на наши…
- На наши задницы, ты хотел сказать?
- Шура, вы знаете, как я вас уважаю. Неужели воровские понятия так бесчеловечны? Я два года не был в бане, меня девушки не любят.
- Паниковский, вам по возрасту, может быть, скостят мужеложство и заменят на французскую любовь. И Бендер не поможет.
- Я чего-нибудь продам из конторского имущества, пока Бендера нет, и срочно линяю. Шура, вы со мной? 
- Так по понятиям: мы уже фуфло двинули. У нас один выход: использовать Фунта по масти пассивного... как Светку. Так и блатные делают. Потому подкармливают наложниц, но из общей посуды есть не разрешают…
План общего замысла был прост и гениален.
- Генеральная уборка! – крикнул после обеда Фунту Балаганов, Паниковский закрыл дверь на замок и вода наполнила таз и ведро, появились тряпки, сода и мыло. Пальма первой почувствовала заботливую руку и сияла чистыми листьями. Со стола командора убрали канцелярщину и Шура смыл столетнюю грязь в двух водах. Паниковский жонглировал палкой с намотанными тряпками, протирая окна. Потом поставил самовар. Воздух конторы заполнялся крещендо замысла очищения…
- Фунт, возьми свой чай! – крикнул Паниковский и показал в руке кружку: мол, занят я.
Фунт достал себя из кресла и потянулся к заветной кружке через стол командора. Нервозное состояние Балаганова явно оттопырилось, он навалился сзади и припечатал Фунта к столешнице. Верёвочная петля Паниковского захлестнула горло жертвы с фиксацией на ножке стола. Шура стащил брюки и Фунт изумлённо выдохнул: «О-о-о!..»
Потом очищался Паниковский... А вечером он отбил одним пальцем на машинке с акцентом:
                Пускай в Миланэ правит хунта,
                но мы очистились от Фунта!
1929