Дор. Истоки. Глава VII

— Трея сюда, — ледяным тоном распорядился Дор, и Алби взволнованно воскликнула:
— Господин капитан, но вы же не думаете...
— Трей менталист, — отчеканил Дор, — я ни в чём его не подозреваю, но сейчас он всем нам очень подробно объяснит, могло ли произойти то, о чём сказал Альд Дир. Я не имею права пройти мимо даже самой малой зацепки. Вы, кстати, тоже.

Пирс вошёл в кабинет капитана и несколько секунд с лёгким удивлением разглядывал собравшихся. По всему выходило, что пригласили его не для объявления благодарности. Командир метал из глаз чёрные молнии, Алби была, кажется, в предшоковом, а Сайрус с Альдом пребывали в сумрачной задумчивости. Альд так вообще, будь его воля, врезал бы кулаком по белой стене. Пирс протёр очки и попытался улыбнуться.
— Господин капитан, господа. Алби, — кивок в сторону бывшей напарницы, — я весь внимание.
Дор критически оглядел заместителя по научно-исследовательской работе, который постоянно соперничал с Альдом Диром в плане гардероба и пробирающей до костей учтивости. Между ними постоянно шло невидимое соревнование, которое Сид Кайт, не приученный изъясняться высоким штилем, обозначил как "грызню фаворитов". Однако сейчас было не до грызни.
— Трей, вы менталист, — Дор произнёс это утвердительно, а потом с интересом воззрился на Пирса Трея, — как вы думаете, вы хороший менталист?
— Лучший в Отделе, — пожал плечами Пирс, — и, полагаю, один из лучших в Ойкумене. Я целенаправленно развивал эту способность, а бригада предоставляет все условия.
— Кто-нибудь способен вас обскакать? — Дор уже взял себя в руки и говорил совершенно спокойно.
— Наверняка, — Пирс пока не понимал сути расспросов, — я же не идеал. Я, конечно, достиг больших высот, но всегда может найтись уникум, который переплюнет меня на раз. Вопрос, существует ли такой уникум.
— Господин Трей, возможно, моя просьба покажется вам странной, но... Я прошу вас, объясните всем нам максимально подробно, кто такие менталисты, каковы их способности и существует ли какая-либо преграда для ментального воздействия.
Пирс постарался не выдать своего удивления. В принципе, менталисты были не редкость, другое дело, что далеко не все могли похвастаться хоть каким-то весомым результатом; по большей части дальше гипертрофированной эмпатии дело не шло. Предвидения действий или слов собеседника встречались куда реже, а чтение мыслей, которое так старательно развивал в себе лейтенант Пирс Трей, и вовсе считалось делом почти безнадёжным. Многочисленные тренинги, обещавшие за умеренную или не очень плату сделать из эмпата менталиста, были, в сущности, просто узаконенным отъёмом денег у населения. Наука пока была бессильна объяснить, вследствие чего у человека могли проявиться ментальные способности, равно как и искусственно привить их. А некоторые категории людей не могли стать менталистами в принципе, как, например, модификанты. В общем, тема была обширной. Пирс прокашлялся:
— Менталисты — это люди, которые способны улавливать эмоции, чувства и мысли других людей. Их способности очень сильно разнятся, некоторые могут лишь изредка предугадывать слова, другие, при должном умении, читают человеческие мысли. В древности это называлось телепатией или ридерством. Я могу читать человеческие мысли, но это далеко не так просто, как пишут в фантастических романах. Имеет значение эмоциональное состояние объекта, чем сильнее он взволнован, тем легче его прочесть. Важно так же расстояние. Устойчивый контакт достигается в радиусе не более двух метров. Мой потолок — десять метров, но в этом случае вероятность неудачи более пятидесяти процентов.
— Вы можете воздействовать на объект сквозь запертую дверь? — перебил Трея капитан. Пирс недоуменно пожал плечами.
— Могу, но это потребует больших физических затрат.
— А вкладывать объекту в голову свои мысли вы можете?
— Господин капитан, — рассмеялся Трей, — менталисты окружены таким количеством сплетен и неподтверждённых слухов, что диву даёшься. Нет, конечно. Я могу читать мысли, воспринимать их, могу узнать то, что человек предпочёл бы скрыть, но я не могу заменить его мысли на свои. Это невозможно.
— А если подумать? — осведомился Альд Дир. Трей повернулся к нему с полной сарказма улыбкой.
— Мне положить руку на конституцию? — ядовито парировал он. — Вы, Дир, получаете своё от блестящего знания психологии помноженной на двадцатилетний опыт, а я от непосредственного вторжения в чужой разум. И как менталист с не меньшим стажем могу вас заверить: вложить свои мысли в чужую голову невозможно. Хотите, потренируюсь на вас?
— Тихо, — буркнул Дор, которому уже поперёк горла стояло это непрекращающееся соревнование в пикировке, — дело серьёзное и я прошу отложить выяснение отношений до конца совещания. Господин Трей, сегодня мы столкнулись с интересным феноменом неудавшегося погружения при нормальных рабочих параметрах. Господин Дир предположил, что программный код был искусственно выведен из строя и некто вторгся в сон Саи Стайн, сбив визуализацию. Что вы на это можете сказать?
— Неужели? — Пирс снова протёр очки, как делал всегда в минуты потрясений. — Ничего себе. Как это произошло? — обернулся он к Алби. Молодая женщина вздёрнула подбородок:
— Если бы я могла сама это объяснить, капитан не стал бы вызывать вас. — Было видно, что держится Алби на пределе, прилагая все усилия, чтобы не расплакаться от неудачи. — Я подготовила программу, довольно сложную, но Сая воспринимала её хорошо. Доза изотопа составила шестьдесят миллилитров...
— Хм. — Пирс нахмурился. С тритийсодержащей водой шутки плохи, повышенная доза могла отрицательно сказаться как на сновидице, так и на её "картинке".
— Я всё рассчитала, — с нажимом продолжила Алби, видя, как Пирс с сомнением вертит дужку очков, — рассчитала до мелочей. Погружение прошло абсолютно штатно. Но вот сам сон...
— Покажите, — бросил Пирс и перевёл взгляд на капитана. — Могу я узнать, что именно должна была увидеть мадам Стайн в своём сне?
Дор подумал пару минут, а потом в течение получаса рассказывал заместителю о странных делах, творящихся в Ойкумене последние две недели. Пирс слушал, широко открыв глаза, и поминутно тянулся за салфеткой для очков. Вид у начальника научно-исследовательского блока был весьма потрясённый.
—... и вот теперь, помимо прочих бед, неудавшееся погружение. Такое ведь впервые в вашей практике? — Алби со вздохом кивнула.
— А теперь собственно сон, — Дор щёлкнул пультом, и настенная панель, мигнув, вывела записанную визуализацию. Трей вперился взглядом в сменяющиеся картинки. Он по меньшей мере два раза прокрутил всю визуализацию, кое-где останавливая воспроизведение, и лицо его приобретало всё более задумчивое выражение.
— Программный код, — вдруг бросил он насупленной Алби, — если он у вас с собой.
Она молча протянула ему планшет, и Пирс некоторое время изучал убористые строчки. Наконец он отложил блестящий прямоугольник в сторону.
— Я могу ответственно заявить, что никакому менталисту не под силу совершить то, чему мы стали свидетелями.
— Да ну. — вновь подал голос из своего угла Альд Дир. Пирс мысленно выругался.
— Господин Дир, вы плохо представляете себе как способности менталистов, так и особенности проекта "Гипнос", — улыбка Пирса замораживала моря. — Помимо очевидных трудностей, о которых я говорил, сиречь расстояние до объекта и степень его эмоционального возбуждения, вы должны понять. Ни один менталист не в состоянии повлиять на объект, подчинив его себе. И уж тем более ни один менталист не сможет даже на секунду проникнуть в мозг гипнотика-сновидца. Просто потому, что его мозг в этот момент подчиняется не ему, а программе. Менталист не сможет связаться с компьютерной программой.
— Всегда есть исключения. Сами говорите, это всего лишь программа. На любую программу найдётся хакер, такова жизнь.
— Дир, вы дебил? — осведомился Пирс и возмущённо помахал перед ним очками. — А заменять водород на гелий в межмолекулярных связях клеток мозга тоже ваши хакеры будут? Думаете, радиоактивный изотоп мы используем, чтобы гипнотики светились в темноте, дабы машина не сбила? Я прошу вас, Дир, не рассуждать о том, о чём вы понятия не имеете. Занимайтесь вашей агентурой, тем более, вам обещан сателлитский экземпляр.
— Я, в отличие от вас, могу не прибегать ко столь сомнительным приёмам, как копание в чужой голове. Мне люди сами всё рассказывают. И умоляют дослушать до конца. Что до вас, я понял, что попытка объяснить провал погружения ментальным воздействием извне отпадает.
— Вы схватываете на лету.
Дор переводил взгляд с одного заместителя на другого и вдруг двинул кулаком по столу. Столешница загудела, а Алби испуганно дёрнулась назад, наступив на ногу Холту.
— Отставить пререкания! Хватит уже тут болтами мериться, как же меня достала ваша грызня за место у трона! Прошу прощения, — он покосился на Алби, — но довели. Будете отвечать, когда я к вам обращусь, а до тех пор извольте держать свои эмоции при себе. Касается обоих. Итак, Трей, вы утверждаете, что ментальный прорыв невозможен.
— Так точно, — ровным голосом ответил Пирс, — абсолютно неосуществимо.
— У вас есть соображения, каким образом можно повлиять на программный код?
— Ни единого, господин капитан. Но позволю себе заметить, что этот загадочный хакер, кем бы он ни был, полного успеха не достиг. Программа отработала криво, но она отработала. Сая Стайн видела сон, и всё в этом сне так или иначе связано с интересующими нас событиями, пусть и в весьма беспорядочном виде.
— Да, с этим не поспоришь. Дир, вам опять есть, что сказать?
— Так точно. Отрицательный результат, господин капитан, это тоже результат и зачастую он может дать даже больше, чем положительный. Судя по всему, основные реперные точки мадам Стайн увидела, это те самые яркие моменты, которые злоумышленник не смог стереть или изменить. Я предлагаю всем вместе изучить тот бардак, который нам продемонстрировала запись сна, вполне возможно, мы найдём там необходимые подсказки.
— Господин Дир, — вмешалась Алби, — что вы тут хотите изучать? Это действительно "бардак", а не стройная картинка, я не удивлюсь, если это вообще смесь самых разных снов.
— Часть из них мне знакома, как, например, лицо отца Никласа. Из чего я могу сделать вывод, что этот сон просто перепутался, и наша задача разобрать его на удобоваримые фрагменты. Знаете, как раньше искали золото? Промывали тонны пустой породы в надежде найти крошечный самородок. Вообразите себя золотоискателем, госпожа Мирр-Гарт. Неужели вы опустите руки из-за неудавшегося опыта? Бригада всё обращает на пользу, госпожа Мирр-Гарт. Даже то, что должно её дискредитировать.

"Вот оно." Дор даже помассировал виски со вспухшими жилами. Диверсия по всем фронтам: пресса, формирующая общественное мнение, сектанты, подзуживающие не бояться мира за Гранью и, как невольно, но правильно заметил Альд Дир, дискредитация спецслужб и надзорных органов, бессильных справиться с невидимой угрозой. О да, кто-то задался целью неслабо расшатать лодку. Дор шумно выдохнул сквозь ноздри и обвёл глазами подчинённых. Как бы не так. Может, сейчас незримый противник и опережает на несколько шагов, но нет ничего такого, что в итоге не оказалось бы под контролем "Красного отдела". Рифус Гарт вложил эту аксиому в голову Дора ещё в самые первые дни его службы в новом звании. Рано или поздно бригада берёт своё.
— Что ж, метод взлома программного кода я отдаю аналитикам и отделу компьютерных систем, пусть изучают. Мы здесь вряд ли что возьмём нахрапом, мы не специалисты в области системных взломов. Я предлагаю прислушаться к лейтенанту Диру и изучить имеющиеся материалы. Раз уж мы все здесь собрались. Кто хочет, может курить. Нам тут ещё долго сидеть.

— Так, стоп. — Дир остановил воспроизведение. — Вот это отец Никлас. Мадам Стайн с ним не знакома, но увидела в точности так, как он и выглядит. Судя по затемнённому фону, он в своём храме, ближе к алтарю... да, точно. Не могу сказать, приснилось ли мадам Стайн моё посещение этого храма, или это просто образ святого отца в привычной ему обстановке. Холт, вы пишете? Записывайте, пожалуйста: священник из Западного квартала, церковь святого Михаила. Кстати говоря, святой Михаил считается покровителем спецслужб. Символично, не правда ли? Отец Никлас это наша отправная точка, с чего всё и началось. Первый репер. Дальше. — Он отмотал немного вперёд. — Двое юношей в модных штанишках, пьют свою безалкогольную дрянь... нет, это не "Пучок зелени"... просто стена какого-то дома...
— Вы не узнали этих юношей? Они были в "Пучке", когда вы туда заходили? — Дор против воли заразился азартом Альда Дира, как и все, впрочем. Даже Пирс с интересом слушал разглагольствования вербовщика.
— Крайне не уверен, — покачал головой Дир, — ничего не могу сказать. Они там все на одно лицо, хоть и разодеты как попугаи. Но раз мадам Стайн увидела этих мальчиков, они чем-то важны.
— Можно принять как допущение, — задумчиво произнёс Пирс, — что один из молодых людей как раз-таки и посещал отца Никласа и довёл того до сущей паники. Тоже своего рода репер. А вот второй...
— Смотрим дальше, — распорядился Дор, — Холт, а вы пишите, пишите.
— Та-ак... а это, видимо, знаменитые "Ножницы" в южном сателлите... — Дир раздосадованно прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то в дымном полумраке. — Фигура... входит в бар... да, это "Ножницы", вот шест для стриптизёрш. Повернулся спиной... и всё. Думается мне, это наш покойный "трепач". Видите? Он сильно напряжён, он в чужом для себя месте, он постоянно ждёт удара в спину. Да, это наверняка бедняга-адепт. Так... чёрт, лица всё равно не разобрать...
— Он мёртв, — отмахнулся Дор, — а если я пробью расследование его гибели, то мой информатор сядет лет на десять. Нет уж, мир праху, как говорится, ну и хрен с ним. Важно, что Сая зафиксировала его визит в стрип-клуб. Значит, это важно.
— А не получится так, что мы смотрим обманку? — Пирса всё же одолевал скепсис. — Смотрим то, что нам позволили увидеть? И мы попросту заглатываем наживку.
— Господин Трей, полчаса назад вы сами убеждали нас, что программа хоть и криво, но сработала, и основные точки остались нетронутыми. — Скулы Дира закаменели. — В любом случае мы работаем с тем, что есть. Завтра я вызову сюда Мэта, и Реус спокойно проведёт обыск, а Ледс проследит за перемещениями его несчастной матушки. Но это всё завтра, а сегодня мы изучаем сон мадам Стайн. Будете участвовать или влезете мне в голову, узнать, что я о вас думаю в действительности?
Дор почувствовал безмерную усталость. Господи, это никогда не кончится, он понятия не имел, что в своё время не поделили вербовщик и трижды доктор наук, но их противостояние Дора утомляло, как надоедливое жужжание вёрткого комара. Неужели и впрямь для них так важно подвинуть друг друга в тесном кругу его, Дора, заместителей? Политические переживания были чужды Дору Стайну настолько, что он мог лишь качать головой, наблюдая за "схваткой фаворитов". "Только Орс выше всего этого. Сидит себе ровно в своей канцелярии, акты составляет и не страдает ерундой. Жаль, здесь от него пользы как от козла молока".
— Слушайте, ну хватит уже. — Дор говорил очень тихо, но услышали все, и немедленно воцарилась вибрирующая тишина. — Как дети, ей-богу, а вы оба меня старше минимум на пятнадцать лет. Давайте ещё изнутри лодку раскачивать. Дождётесь, обоих в отпуск вышвырну без сохранения содержания. И будете удить рыбу в бухте или стрелять бекасов на солончаках, зато не станете мешать работать. — Он обернулся и увидел Алби, пристроившуюся на краешке подоконника и нервно курящую тонкую дамскую сигарету. Сейчас молодая женщина напоминала промокшего под дождём воробья. — Госпоже Мирр-Гарт вот нервы треплете. Джентльмены, не сказать ещё хуже. Отставить бардак. Сделаем перерыв минут на двадцать, а потом здесь же, продолжим разбирать визуализацию.

— Господин капитан, — Алби так и не сдвинулась с подоконника, у которого провела почти всё обсуждение сна Саи Стайн. — мне надо с вами поговорить. Наедине.
— Я слушаю. — Дор выглянул за дверь, убедившись, что все остальные пошли подышать воздухом во внутреннем дворике, а Пирс демонстративно завернул в буфет. — Не бойтесь, здесь нет прослушки. Вас тревожит что-то ещё?
— Дор, — всхлипнула Алби и совсем по-простому шмыгнула носом. Наедине они всегда обращались друг к другу на "ты" и по имени. Ещё с институтских времён. — Я говорила с Рифом, он сказал, что у меня паранойя, но... Тебе не кажется, что всё слишком уж нарочито складывается? Я должна была погрузить Мэта, а он внезапно психанул и пришлось его класть в транс. Хотя Мэт лучше подготовлен для программ подобной сложности. У меня выходит из строя сначала подопытный, а когда я делаю замену, кто-то взламывает программный код. Будто "Гипносу" специально ставят палки в колёса, чтобы погружение не состоялось или было скомкано. Риф сказал, это дурацкое стечение обстоятельств, но... — она поперхнулась горьковатым дымом, — слишком много совпадений. Слишком много.
— "Гипнос" чересчур полезная вещь, он выручает там, где агентура могла бы лавировать неделями. Мы расслабились, непростительно расслабились, Алби, и забыли, как работать "в поле". Слишком часто зависели от гипнотиков, тем более, что раньше сбоев никогда не было. Я понимаю твои опасения. Но Гарт прав, это стечение обстоятельств. Никто не мог предположить, что Мэт услышит признание матери именно в тот день. Никто не мог предположить, что он придёт прятаться к нам, а не на кафедру, допустим. И уж точно никто не мог предположить, что рядом с ним нарисуется Дир. Я думаю, погрузи ты Мэта, а не Саю, результат был бы тем же. Просто его психоз заставил тебя понервничать и начать ловить призраков. Но Мэта ты погрузишь. Как только он будет готов. Надо посмотреть, будет ли этот загадочный взломщик продолжать свои действия. Кстати, откуда он мог узнать о готовящемся сеансе?
— Не знаю, — Алби промокнула глаза, — я просто понятия не имею. Ты думаешь... о господи, ты думаешь, это кто-то из наших... — Она чуть не задохнулась от ужасного предположения. Дор покачал головой.
— Я считаю, что нет. И не потому, что доверяю своим людям, и не потому, что в конституции прописана презумпция невиновности. Не потому. Ты сама всё видишь, ты же умница. Идёт тщательно спланированная кампания по нескольким фронтам, включая наш. Кампания против правящей элиты. Твой "Гипнос" просто песчинка под ногами тех, кто метит в самый верх. И у этого "кого-то" длинные руки и хорошие связи. Я отрублю эти руки, но сначала их надо найти. А "кто-то" не хочет, чтобы его нашли, да ещё так быстро, через "Гипнос". Вот и портит тебе статистику. Выше нос, Алби, ты же сильный человечек, или ты думаешь, Гарт женился бы на безвольной дурочке с распахнутыми глазами? Выше нос. У нас всё. Будет. Под контролем.
— Вот и Риф так же сказал... — прошептала Алби, всё ещё шмыгая носом, как школьница, получившая двойку.
— Государственный канцлер не ошибается, — наставительно сообщил Дор, — потому что это невозможно. А теперь иди и плесни воды в лицо. У тебя глаза покраснели.
— Умеешь ты успокаивать, — слабо улыбнулась девушка, — вы с Гартом одинаковые.
— Само собой, — пожал плечами Дор, — мы оба "М+" и хорошенько глотнули этой жизни. Ничего не бойся, Алби Мирр-Гарт. Бригада всё обращает на пользу.

— Итак, — Дор захлопнул дверь и снова включил панель на стене, — продолжим. Холт, да не дёргайтесь вы, ешьте своё яблоко. Всё равно пока здесь в основном рассуждения. Мы просмотрели первую часть визуализации, которая включала в себя людей. Вторая часть более сумбурна, это преимущественно наслоения друг на друга различных пейзажей Ойкумены, в том числе и конгломерата. Так... — он задумчиво посмотрел на вид сателлита с высоты птичьего полёта. — Сатик. Прошу прощения, южный сателлит. Прямо вытекает из последнего видения с адептом. Скорее всего, это продолжение той картины. А вот это... — он остановил воспроизведение, и глазам собравшихся предстала красноватая пустыня с небольшими пологими холмами, точно присыпанными белой крошкой. Кое-где почва была изрезана глубокими трещинами, и земля была такая сухая, что во рту почти по-настоящему скрипел песок. Но маленькие дюны состояли вовсе не из него, а из выпарившейся от жары соли пополам с перетёртыми в пыль панцирями красноватых рачков, которые здесь жили, когда была вода. Дюны были упругие и пружинящие, ноги по щиколотку проваливались в мягкий смертоносный слой соли, разъедающий обувь за несколько минут. Вдали пустыня переходила в скорбную долину, покрытую пеплом, а ближе к границе людских владений соляная пустошь напитывалась тем немногим количеством воды, что рождала измученная почва, и превращалась в слегка заболоченную равнину, где соль напоминала вязкий кисель. Там, где соляная плёнка немного отступала, на земле росли, прижимаясь к ней, плотные, похожие на лишайники, растения, довольствующиеся редкими дождями и той малостью воды, которую могли вытянуть из выдубленной почвы их цепкие, разветвлённые корешки. Кое-где виднелись странные сморщенные выросты галлюциногенных грибов, вожделённой добычи шаманов Западной оконечности. Солончаки были самым непригодным местом для жизни во всей Ойкумене, отобрав пальму первенства даже у Восточного сектора с его перекати-полем.
— Солончак... — задумчиво протянул Альд Дир, вертя в пальцах незажжённую сигарету. — Неожиданно. С солончаков вестей не шлют. Что там может быть?
Дор как-то странно покосился на зама и предложил:
— Играем в угадайку. Что может связывать сектантов с этим царством соли и грибочков?
Ответом ему была тишина. Алби морщила лоб в тщетных попытках разобраться, что вообще может связывать безжизненный солончак с остальной Ойкуменой, Пирс сразу поднял ладони вверх: "Можно, я заранее пас", Альд, напротив, изучал кадр с солончаком очень пристально, а Сайрус Холт ел яблоко. Вариантов ответа никто не предлагал.
— Однако печаль, — констатировал Дор, глядя на молчащих подчинённых, — а ведь ответ на поверхности. На, — с нажимом сказал он, — поверхности.
Алби снова вперилась в красновато-белую пустошь.
— Это мёртвое место. Соль разъедает и обувь, и кожу. Соль вызывает быструю коррозию. Если нейтральная полоса это ад, то солончак — чистилище. Там нет погранпостов.
— Там и людей нет, — заметил Пирс, не отрывающий взгляда от соляной долины, — есть, правда, один "курорт" на самых подступах, там солёные озёра и гнездятся эти бекасы, которых вы любезно предлагали нам с Диром стрелять в отпуске. Но потом одна мёртвая долина, даже сталкеры там не ходят. Пуля погранца в любом случае гуманней слезшей с костей кожи.
— Там нет погранпостов, — повторил Дор, и вздрогнул, когда Альд с силой хлопнул себя по колену. Глаза начальника агентурного отдела были широко раскрыты, словно ему явилось откровение.
— Это путь исхода, — Дир смотрел на солончак, не моргая, — это путь. Их путь. Этих колонизаторов. Я понял... Мне ещё отец Никлас в храме порол всякое про искупление, очищение души, исповедаться предлагал... Это — их очищение. Лишь самые достойные смогут пройти и чистилище, и ад, чтобы потом попасть в Небесный Иерусалим Внешнего мира... Умрут многие, но избранные выживут... Это путь, господин капитан. Поэтому ваша жена смогла увидеть солончак.
Алби слушала, открыв рот. Даже Холт уронил свой огрызок, глядя одновременно в потолок и на панель. Слова Альда Дира звучали чудовищно, но он говорил правду. Истинно верующим не страшны препоны, не страшен солёный яд дюн и эманации сгоревших заживо в нейтральной полосе. А пройти тропами кошмаров и в итоге обрести царство божие на земле — есть ли мечта прекраснее?
— Мои аплодисменты, — Пирс наклонил голову, улыбнувшись самым краешком губ, — вы, Дир, умеете читать в душах даже при отсутствии оных.
Дир тоже слегка наклонил голову, обменявшись с Пирсом подобием взаимных поклонов. Дор наблюдал, и ему вдруг стало беспричинно весело.
— Помирились? Очень хорошо. Да, Дир, с солончаком вы интересно завернули. Неужели эти психи способны на такое?
— Первые христиане и в клетки ко львам входили за свою веру, — пожал плечами Альд, — фанатики, что с них взять. В любом случае обретение царства божьего должно сопровождаться всякими испытаниями, иначе грош ему цена. Даже думать не хочу, сколько народу тут поляжет.
— Холт, выяснить всё о солончаках, — распорядился Дор и включил продолжение записи. — Солончак переходит в... это церковь, да?
— Это храм на Северном побережье, — Дир всё ещё не мог отойти от картин исхода, разворачивающихся перед его внутренним взором, — я там был. Это именно там священник после расспросов мальчишки решил, что в того вселился дьявол. Та самая церковь. Она единственная во всей Ойкумене, которая имеет три креста сверху. Остальные обходятся одним. Спутать невозможно.
— Тогда, возвращаясь к нашему допущению, можно принять, что второй из мальчиков был как раз тем самым, "одержимым", — предположил Пирс, — не зря же мадам Стайн увидела двоих юношей. Возможно, именно они и смущали умы святых отцов.
— Холт, пробьёте по всем базам этих мажоров, я дам вам распечатку кадра, где они оба смотрят на нас. Модники из Центра это не мои бывшие кореша, скрываться не станут, установить личности не составит труда. Дальше.
Глазам собравшихся предстала главная бухта столицы с водным вокзальчиком, возле которого покачивались на ряби волн прогулочные трамваи с открытыми палубами. Судя по расписанию на большом табло, трамвайчики отходили каждые полчаса, экскурсия стола сотню, билет без экскурсии — пятьдесят. Дети до семи лет бесплатно. На верхней палубе работает бар. Продолжительность поездки — два часа.
— Что-то больно оригинальный микс, — пробормотал Альд, — я могу понять сателлит, храм на севере и даже солончак, но водные трамвайчики?
— Мы ещё просто не прожили этот этап, — подала голос Алби, — как и эти несчастные неофиты ещё не прошли своим последним путём. Я внимательно слушала все ваши рассуждения. И я уверена: трамвайчик здесь не просто так. Это ещё один способ связи.
— Как? — спросил Пирс, у которого помаленьку начинала идти кругом голова от переизбытка впечатлений.
— Как-нибудь. Откуда я знаю. Господин капитан, может, целесообразно поставить причал под наблюдение?
— Возможно... — Дор на Алби не смотрел, а смотрел на панель, где ослепительным финалом вырастал мраморный зиккурат министерства специальных служб. — А кончится всё здесь.
Ответом ему была тишина. Люди в кабинете, каждый по-своему, обдумывали увиденное и подавленно молчали. Уж слишком масштабная картина открылась их взору, даже из скомканного и перепутанного сна Саи Стайн.
— Всё кончится здесь, — повторил Дор, глядя на зиккурат, — вопрос только, выйдем мы оттуда с орденами или под ордерами. Совещание окончено. Все свободны.



Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/27/2032