Голос

Двое страж­ни­ков не­доволь­но зат­рясли го­ловой.

      — Пов­то­ряю, — мо­нотон­но про­гово­рил один из них, — пос­ле тем­но­ты ник­то не име­ет пра­ва пе­ресе­кать чер­ту го­рода.

      — Лич­ный при­каз ко­роле­вы, — под­хва­тил вто­рой.

       По­жилой ку­чер толь­ко вздох­нул.

      — Я ве­зу Его Вы­сочес­тво в го­род, — по­яс­нил он, нер­вно те­ребя по­водья.

      Од­на­ко страж­ни­ки лишь ус­ме­хались.

      — Ста­рик, — вновь на­чал пер­вый, — у нас каж­дый тре­тий во­зит Его Вы­сочес­тво.

      — А каж­дый пя­тый, — во­оду­шев­ленно под­хва­тил вто­рой, — вы­возит.

      На этот раз ку­чер ни­чего не от­ве­тил. Он от­ло­жил по­водья и кос­тяшка­ми паль­цев пос­ту­чал­ся в окош­ко ка­реты.

      — Что-то слу­чилось? — по­ин­те­ресо­вал­ся муж­ской го­лос.

      — Нам не ве­рят, что мы ко­ролев­ский эки­паж, Ва­ше Вы­сочес­тво.

      — Ммм… — про­тянул го­лос в ка­рете. — А что им нуж­но, что­бы по­верить?

      Страж­ни­ки пе­рег­ля­нулись.

      — Бу­маж­ку от ко­роле­вы, — за­явил пер­вый, не скры­вая ус­мешки.

      — С под­писью и пе­чатью, — за­кивал вто­рой.

      — Хо­рошо, — рав­но­душ­но отоз­ва­лись в ка­рате.

      На ми­нуту по­вис­ла ти­шина. Страж­ни­ки изо всех сил сдер­жи­вали смех. Си­ту­ация не на шут­ку их за­бав­ля­ла. До тех пор, по­ка мо­лодой юно­ша не скрип­нул двер­цей ка­реты, уве­рен­но при­жимая бу­магу к гру­ди.

      — Та­кая по­дой­дет? — спро­сил он, про­тяги­вая лис­ток.

      Страж­ни­ки по­пере­мен­но прок­ру­тили до­кумент, а по­том ра­зом вос­клик­ну­ли:

      — Не мо­жет быть!

      Юно­ша по­жал пле­чами:

      — Что-то еще?

      — Оп­ла­тите пош­ли­ну, — при­казал вто­рой страж­ник. А по­том ше­потом об­ра­тил­ся к на­пар­ни­ку:

      — От­ку­да он дос­тал эту дь­яволь­скую бу­маж­ку?

      — Не знаю, — страж­ник при­заду­мал­ся, — я во­об­ще не ду­мал, что та­кая су­щес­тву­ет…

      Юно­ша тем вре­менем об­ша­ривал кар­ма­ны вы­ез­дно­го мун­ди­ра. Ме­лочь. Все­го ка­кой-то ме­дяк сто­ял у не­го на пу­ти! А паль­цы упор­но на­щупы­вали ше­лес­тя­щие бу­маж­ки, на ко­торые, ко­неч­но же, ни­ког­да не бы­ва­ет сда­чи. Черт по­бери, он злил­ся. Ру­ки все глуб­же и глуб­же опус­ка­лись в кар­ма­ны.

      «Столь­ко вре­мени уш­ло да­ром, — по­думал юно­ша, — и всё из-за этих ту­пиц».

       На­конец, пе­реб­рав все со­дер­жи­мое в мун­ди­ре, он су­мел най­ти зо­лотой чер­во­нец и про­тянул его страж­ни­кам.

      — Нам нуж­на мед­ная, — со­об­щил страж­ник но­мер один.

      — Нам не­чем ме­нять, — в такт до­бавил страж­ник но­мер два, уже рас­плы­ва­ясь в до­воль­ной улыб­ке.

      Юно­ша по­жал пле­чами и нап­ра­вил­ся об­ратно в ка­рету. Эти ту­пого­ловые кре­тины, воз­можно, зав­тра нав­сегда по­кинут свой пост, а ве­дут се­бя, слов­но в их жи­лах те­чет по мень­шей ме­ре го­лубая кровь. Как же они его бе­сят! Как же его раз­дра­жа­ют все лю­ди Кро­ви! Как его вы­води­ло их вы­соко­мер­ное от­но­шение, скры­ва­юще­еся за все­ми улыб­ка­ми и «доб­ры­ми» ре­чами! Имен­но по­это­му юно­ша ни­ког­да не пу­тешес­тво­вал даль­ше лес­ных мас­си­вов. Его на­род дру­гой, он сов­сем дру­гой. Он сам дру­гой.

      Во­рота от­во­рились без еди­ного зву­ка. Ста­рый ку­чер, ус­певший вновь ух­ва­тить по­водья, бой­ко по­вел ло­шадей, а вмес­те с ни­ми — ка­рету.

      Го­род встре­тил их рав­но­душ­но. Ак­ку­рат­ные фо­нари, раз­бро­сан­ные по все­му го­роду, ос­ве­щали им путь. Не ос­та­нав­ли­ва­ясь, ка­рета рас­се­кала ули­цы. Вре­мени поп­росту не бы­ло. Ни один пей­заж это­го мес­та не смог тро­нуть ни ус­тавше­го ку­чера, ни из­му­чен­но­го Вы­сочес­тва. У них бы­ла об­щая цель, все ос­таль­ное — ма­тери­ал для ее ис­полне­ния.

      Пут­ни­ки ос­та­нови­лись в цен­тре го­рода и, вни­матель­но изу­чив го­род­скую вы­вес­ку, нап­ра­вили эки­паж поб­ли­же к вет­хо­му зда­нию, ко­им вла­дела па­роч­ка об­ни­щав­ших арис­токра­тов. Обыч­но юно­ша про­ез­жал та­кие мес­та сто­роной, но сей­час вы­бирать бы­ло не из че­го. Как-то он уже про­иг­рался в по­доб­ной та­вер­не — те­перь та­кого не пов­то­рит­ся.

       Юно­ша от­крыл двер­цу ка­реты и вы­шел. Све­жий, прох­ладный воз­дух уда­рил ему в ли­цо. Не­уже­ли он дей­стви­тель­но в са­мом сер­дце Кро­ви?

      — Сле­ди в оба, — пре­дуп­ре­дил он прис­лу­гу и скрыл­ся в две­рях зда­ния.

      Не прош­ло и пя­ти ми­нут, как он вы­летел из за­веде­ния. В гла­зах у не­го слов­но пля­сали чер­ти­ки.

      — Сквер­ное мес­то, — по­яс­нил он ку­черу, вновь под­ни­ма­ясь по сту­пень­кам ка­реты. — На зад­нем дво­ре поп­ро­сили ос­та­вить ло­шадь — зай­мись этим!

       Ка­рету он по­кинул не один: на ру­ках юно­ша вы­нес не­высо­кую де­вуш­ку. На её дет­ском ли­чике вид­не­лись мно­гочис­ленные ца­рапи­ны. Точ­ное та­кие же, они пок­ры­вали и шею, и ру­ки.

      — Все бу­дет хо­рошо, — про­шеп­тал ей на ухо юно­ша.

      Внут­ри бы­ло душ­но, гром­ко ти­кали ча­сы. Трак­тирщик по­кусы­вал гу­бы, об­ло­котив­шись на стен­ку. Его гла­за не­одоб­ри­тель­но изу­чали нез­на­ком­ца и его спут­ни­цу. Вся эта си­ту­ация вы­зыва­ла у трак­тирщи­ка до­лю през­ре­ния, ко­торую он да­же не пы­тал­ся скры­вать. Он так­же за­мет­но нер­вни­чал. Обыч­ные лю­ди ред­ко за­яв­ля­ют­ся к не­му пос­ле вос­хо­да сол­нца, ут­вер­ждая, что спа­са­ют бес­по­мощ­ных соз­да­ний. И уж точ­но не с от­кро­вен­ны­ми увечь­ями.

      — Она ведь нас­квозь мок­рая, — ужас­нулся при­каз­чик, раз­во­дя ру­ками, — вы точ­но чес­тный че­ловек?

      — Чес­тней­ший, — за­верил юно­ша.

      — Тог­да, ска­жите, по­жалуй­ста, что… — муж­чи­на нер­вно сглот­нул, пре­рывая пред­сто­ящий доп­рос. — Ва­ше Вы­сочес­тво?

      — Кто вы та­кой? — тут же выр­ва­лось у не­го. Он стал с боль­шей си­лой ку­сать гу­бу. — Кто?

      Нез­на­комец по­качал го­ловой и мол­ча про­шел ми­мо ото­ропев­ше­го хо­зя­ина. Мень­ше все­го его вол­но­вали доп­ро­сы ка­кого-то бед­ня­ка, ко­торый вот-вот ока­жет­ся пе­ред по­рогом собс­твен­но­го до­ма. По­чему каж­дый пле­бей в этом ми­ре ле­зет в его де­ла? По­чему он прос­то не мо­жет спас­ти её?

      Юно­ша пок­репче при­жал к се­бе де­вуш­ку и лов­ко взоб­рался по сту­пень­кам на­верх. Выб­рав дверь в са­мом кон­це тем­но­го ко­ридо­ра, он нап­ра­вил­ся ту­да. При­дер­жи­вая де­вуш­ку за та­лию, он кос­нулся ла­донью зам­ка. Двер­ца от­во­рилась.

      Спаль­ня ока­залась са­мой обыч­ной: дверь в ван­ную, кро­вать с выц­ветши­ми прос­ты­нями, по бо­кам два ко­мода, нап­ро­тив не­боль­шой шкаф. Ок­на зак­ры­вали плот­ные чер­ные за­навес­ки. Толь­ко вот ди­зайн ком­на­ты на­поми­нал усо­вер­шенс­тво­ван­ный чу­лан.

      Юно­ша уг­рю­мо оки­нул взгля­дом пос­тель и, не от­пуская де­вуш­ку, пос­ле­довал в ван­ную. Сла­ва бо­гам, из кра­на бе­жала во­да и ему не при­дет­ся бе­гать с та­зами вок­руг обес­си­лен­но­го те­ла. Каж­дая ми­нута на сче­ту.

      — Толь­ко не уми­рай, — взмо­лил юно­ша и вздох­нул, — мы толь­ко прод­ви­нулись на шаг впе­рёд.

      Ос­то­рож­но, буд­то в его ру­ках фар­фо­ровая кук­ла, он опус­тил де­вуш­ку в ван­ну. Тем­ные спу­тан­ные во­лосы нез­на­ком­ки он соб­рал то­нень­кой ре­зин­кой, ко­торую пря­тал в кар­ма­не чер­ных брюк. Она дол­жна бы­ла оч­нуть­ся. Он ве­рил в это.

      Во­да, за­пол­нившая ван­ную, по­мут­не­ла. Нез­на­ком­ка вздрог­ну­ла.

      — Со­фи?

      Мол­ча­ние.

      — Со­фи? — бо­лее нас­той­чи­во пов­то­рил юно­ша, — ус­лышь ме­ня…

       По ее ще­кам ска­тились сле­зин­ки. Она дро­жала.

      — Она не сто­ит та­ких уси­лий, Эрик, — пос­лы­шал­ся гру­бый иро­нич­ный го­лос за спи­ной, — ка­кая-то жал­кая прин­цесса!

      — Я мо­гу ре­шить сам, кто и ка­ких уси­лий сто­ит, — раз­дра­жен­но со­об­щил юно­ша.

      Го­лос зас­ме­ял­ся. Что мо­жет быть опас­ней, чем спо­рить с воп­ло­щени­ем са­мого жут­ко­го монс­тра на све­те?

      — Ты де­ла­ешь ошиб­ку.

      Во­да по­чер­не­ла.

      — Ошиб­кой бы­ла вер­ность те­бе, — Эрик по­ложил ру­ку на пле­чо де­вуш­ки, — и тво­им прих­вос­тням.

       С губ Со­фии сор­вался стон. Ка­залось, вся жизнь, кап­ля за кап­лей, на­чина­ла вы­ходи­ла из бес­по­мощ­но­го тель­ца. Со­лёные сле­зы сме­нились кровью. Ко­жа при­об­ре­ла нез­до­ровый от­те­нок. Сер­дце за­билось мед­ленней. Взду­май сей­час кто-ни­будь про­верить её пульс, то он не ощу­тил бы ни­чего, кро­ме хо­лода.

      — Эрик, — раз­дра­жен­но крик­нул го­лос, — мы не­нави­дим её, ты не за­был?

      — Оши­ба­ешь­ся, — в гла­за Эри­ка зап­ля­сал огонь. — Это ты не­нави­дишь её.

      — Еще не поз­дно при­нять пра­виль­ное ре­шение, Эрик.

      Юно­ша рас­сме­ял­ся. От гне­ва у не­го пуль­си­рова­ла жил­ка на лбу.

      — Ду­маю, — неп­ро­из­воль­но Эрик скло­нил го­лову в бок, — са­мым пра­виль­ным ре­шени­ем в мо­ей жиз­ни бу­дет имен­но это.

      — Мы еди­ное це­лое, — воз­ра­зил го­лос, — мы соз­да­ны друг для дру­га.

      — Не-е-ет, — про­тянул юно­ша и на его гу­бах за­иг­ра­ла опас­ная улыб­ка, — мы раз­ные. Аб­со­лют­но. Ни­ког­да я бы не ос­та­вил близ­ких, ни­ког­да бы не по­шёл про­тив са­мого се­бя. И уж тем бо­лее не на­нес уда­ра в спи­ну.

      — То есть ты на­мека­ешь, что я сла­бый? — те­перь уже сме­ял­ся го­лос. — Ох, Эрик, ты еще бу­дешь жа­леть о сво­их сло­вах!

      И го­лос ис­чез, ос­тавляя юно­шу один на один с уми­ра­ющей.