Ещё о сухом законе

               

                СУХОЙ ЗАКОН
«Принимаемые меры по борьбе с алкоголизмом были неэффективными, народ и дальше продолжал пить, а сокращение объёмов производства водки привело к возникновению огромного чёрного рынка алкоголя.
«Идея-то, по сути, была хорошая, но всё дело испохабили на стадии исполнения. Надо было растянуть на годы, а не ломать людей», – вспоминал впоследствии Горбачёв.
 
ФОТО из Интрнета
                "Пить, или не пить - вот в чём вопрос",
                а если пить, то что и сколько (авт.)
               
                РАССКАЗ (мемуары)
В России всегда периодически боролись с пьянством в разной форме в зависимости от времени, места и обстоятельств. Я не берусь утверждать, что в 60-е годы были приняты какие-либо законы или постановления, но с пьянством боролись кто как мог и каждый по- своему. В 1956 г. я закончил речное училище в г. Горький и получил назначение на работу в Нижне-Иртышское пароходство. Меня определили 3-м пом. капитана на допотопный грузо- пассажирский рефрежираторный пароход, который по расписанию совершал короткие рейсы между городами ОМСК и ТАРА.
Коллектив на пароходе оказался спаянным потому, что обстановка способствовала спаиванию. После отмены воинского статуса на речном флоте и на ж.д. ( так и не удалось пофорсить в лейтенантских  погонах) дисциплина упала и речной флот начал терять свои героические традиции. Выпивали почти ежедневно все, не исключая капитана, который даже после случившегося с ним казуса, не перестал выпивать на работе. А случилось вот что. Его жена частенько ходила с нами в рейс – и самой отдохнуть, и мужа побаловать, была моложе мужа лет на 10, но умна. Она понимала всю ответственность команды при перевозке пассажиров и старалась в рейсе хотя бы мужа избавить от спиртного. Обнаруженное в каюте спиртное она выливала, но вскоре обратила внимание на то, что каждое утро от мужа пахнет алкоголем. Она долго не могла обнаружить тайник мужа, но всё же доглядела. Капитанская вахта ночная поэтому в рубке всегда стояли валенки, в которых капитан сидел в рубке ночью, но на палубу в них никогда не выходил. В них капитан и прятал от жены спиртное. Однажды она подменила в валенке коньяк на самодельную вонючую настойку на травах. Результат превзошёл её ожидания – пришлось с неделю походить с фонарями, которые не удалось скрыть от команды.

Не выпивать у нас на пароходе было просто невозможно. Других развлечений кроме ежевечерних танцев не было. А раз танцы, значит праздник, а какой праздник без выпивки. В немногочисленных каютах размещались члены команды, а для пассажиров на палубе стояли садовые скамейки. Буфета на пароходе тоже не было – начальство считало, что на таком коротком расстоянии ( 400 км) пассажиры обойдутся без общепитовских услуг. Поэтому устраивались кто как мог, а зачастую и против правил – пассажиры, особенно пассажирки, на несколько часов занимали места в каютах команды, которая старалась в русских обычаях быть гостеприимной. Опытные пассажиры запасались снедью на всю дорогу, которая занимала не менее 20 часов, а молодёжь каждый вечер танцевала до поздней ночи под патефон.

Но настало суровое время – решили наверху отучить народ поголовно от алкоголя. Продавать спиртное на разлив даже в ларьках запретили. При очень сильном желании можно было выпить в ресторане, но не более 150 гр. У нас было заведено посещать ресторан, когда день возвращения из рейса совпадал с днём получки. Был у нас и дополнительный небольшой заработок. Наш пароход перевозил в основном сливочное масло, расфасованное по 20 кг в фанерные ящики – груз удобный для переноски на спец. приспособлении (горбуша, баланка),  крепившемся на лямках на спину. Поэтому вся команда с удовольствием принимала участие в погрузке – разгрузке, не привлекая профессиональных грузчиков. Это давало возможность принять дополнительно 150 гр. Но что такое 150 для наших молодых натренированных желудков – нормой считалось как минимум 0,5 л. Поэтому приходилось посещать несколько ресторанов, хорошо, если в них было по несколько залов. В этом случае, рассчитавшись за одним столиком, мы выходили в туалет, а потом возвращались за другой столик, или в другой зал. Понятно, что при такой системе у нас не оставалось времени на посещение других очагов культуры. Но для нас это было редко между рейсами и служило развлечением, а вот закоренелым любителям алкоголя приходилось туго. Если раньше, сдав вчерашнюю посуду, он имел возможность поправить здоровье у любого ларька от 50 – ти до 150 – ти, то сейчас приходилось искать тару, редкий пункт приёма стеклотары, магазин, в котором в этот день будут давать водку и главное – третьего ( оказывается зря говорили, что третий лишний).

Милиция снова начала охоту за самогонными аппаратами, особенно в деревнях, а в городе пропала парфюмерия. Особым спросом пользовался тройной одеколон – и дёшево, и сердито. Исчезли пейзажи, когда на открытых  верандах собирались семьями за чашкой чая, а нередко и за бокалом шампанского. Чаще стала вероятность увидеть БОМЖа под забором. Количество пьющих не уменьшилось, но большая их часть переместилась в подполье, а сам процесс стал принимать всё более уродливую форму. Пожалуй это единственная проблема, которая за последние 100 лет изменялась только в худшую сторону. Так что и эта идея Горбачёва – растянуть борьбу с пьянством на годы, была пустым словоблудием.