Вечер Моего Детства

Много лет назад я был ещё более молод, чем сейчас. Рос пацаном, жёг костры, карабкался по деревьям, прыгал с пожарных лестниц и провожал кораблики в ручьях, не обращая внимания на мокнувшие ботинки. А ещё, год за годом, я собирал в себе растворённое в воздухе нечто мужское, учитывая, что в то время данная материя ещё не перешла в будущее, где образованные самцы и самки высшего разума заменят такие замшелые понятия, как Мужчина и Женщина, и я не хочу объяснять, что под этими словами я подразумеваю не потрёпанные гениталии, а постепенно отмирающий образ жизни.

Именно тогда разговоры моих коллег по члену стали для меня первой школой того, что я полагал совершенно неправильным. Их рассказы о пацаньих победах над девчонками, кто кого завалил, когда и как обрабатывал, подробные детали анатомии, брызги физиологии, горделивый хохот и прочий кобелиный лай всегда были для меня бредовой вещью без возможности когда-либо её использовать. Поэтому я старался держаться в стороне от такого рода "откровений", а ещё по причине, что у меня не было историй, которые мои сверстники выдумывали прямо на глазах, высасывая из возбуждённо растопыренных пальцев сцены ёбли с кем угодно, приписывая себе геройства такого масштаба, что это давало мне, тогда ещё обычному прыщавому пацану, дополнительный стимул не соваться в удивительно нечистоплотное болото приапического героизма.

Нет, я не стал уникальным очкариком с замученным от мастурбации пенисом. И не превратился в заурядного циника, белозубо улыбающегося девочке в лицо, чтобы через несколько минут в разговоре с приятелем назвать её чехлом для члена. Мне также не удалось поменять себя настолько, чтобы стать героем спасателем порванных юбок и зажравшихся принцесс, и мне плевать, если ты не понял сказанного. Я говорил то, что думал, при этом старался сначала думать, о чём нужно сказать, называя вещи своими именами согласно их размеру, запаху и цвету, а людей - согласно их вдохновению разрушать то, что я пытался сохранить.

Я знал одного неглупого парня. Нет.. ерунда, о нём не буду. Ещё я был знаком с не окончательно лишённой разума женщиной.. Да пошла она! Много людей, наделённых природными углублениями и выступами, красивых и даже очень, но как-то промахнувшихся мимо того, за чем я карабкался в детстве, уверенно доказывали мне странную в своей непригодности истину, что я собирал только своё. И нужно ли это ещё кому-нибудь - бесконечная история вопросов самому себе. Но я постоянно наталкиваюсь на распылённое в воздухе редкое нечто, помогающее кому-либо ещё появиться на тропе уходящего вида. С ними я могу пить чай, лечь в постель, слизывать горячие капли человеческого самогона с краёв крепкого во всех смыслах стакана, именно с ними, каким-то шестым чувством научившихся отличать необходимое от возможного, с полнейшим нежеланием принять удобное только для себя.

Неважно. Не первый раз. В лёгком опьянении от того, что сгорит только к вечеру следующего детства. Каким бы словом из пришедших на ум в течение взрослого похмелья я это ни называл.



GC