Русланчик. Глава 9. Знакомство с Ванечкой

В понедельник Русланчик вышел на работу. Пришел он туда не с пустыми руками, а с готовой концепцией, которую ему поручил Фирсов.  Альбина приняла самое активное участие в ее написании – без нее, конечно, Русланчик бы скис:
- Запомни, любой такой документ должен содержать несколько обязательных разделов, - учила она Русланчика, - и прежде всего - цель. Она должна быть предельно понятна и должна отвечать на вопрос: зачем создается программа – для того-то и того-то. В нашем случае – чтобы выявить научный потенциал молодых ученых и поддержать наиболее значимые для города исследования. Для этого надо четко определить эти значимые направления.
- Как ты все здорово формулируешь, Альбина, так все просто становится.
- А знаешь почему ты сам не можешь? – спросила Альбина, и не дождавшись ответа продолжила, - ты не только не разбираешься в технике, ты вообще очень мало чего знаешь! Эрудицию надо развивать, понимаешь? Читать надо, смотреть хорошие фильмы, в театр ходить, в музеи, нельзя быть таким серым, Руслан, пойми это.
- Да я знаю, Альбина, знаю. Я стараюсь. Только время надо, не сердись пожалуйста.
- Я не сержусь, я о тебе, о твоем будущем думаю. Закончилось время, когда кухарки страной управляли. Да и не управляли они никогда страной. Это так – лозунги одни, фигура речи. Страной управляли интеллигентные образованные люди, беспринципные правда, но умные! А когда их всех перебили, и к власти пришли посредственности, правда тоже не от сохи, а успевшие пообтереться, то страна начала загибаться потихоньку. А теперь вновь все переменилось. Снова есть шанс умному человеку добиться высот. Но это будет не вечно длиться. Сейчас формируется новый класс умных и от того богатых людей, которые разделят между собой страну на сферы влияния, и станут управлять государством, а чтобы защитить себя от посягательств менее расторопных сограждан, границы этого круга станут непроницаемыми, и попасть в него не будет уже никакой возможности. Что такое, по-твоему, демократия?
-Ну это когда власть принадлежит народу, и народ вроде как коллективно управляет государством, - ответил Русланчик, смутно вспоминая чему его учили в школе.
- Вот именно – вроде как управляет. Ни хрена народ ничем не управляет. Совсем не так, - с улыбкой сказала Альбина, - демократия – это когда небольшая группа людей, узурпировав власть, имеет возможность власть эту вместе, кстати с нажитым богатством, законным путем защитить и удерживать. И именно законным! С чего начался 17ый год? Помнишь по истории? – спросила Альбина,
- С призыва «грабь награбленное», - ответил Русланчик.
-Вот, вот! А законы, защищающие частную собственность уже не работали, так как сама собственность  властью была объявлена вне закона. Результат – 4 года гражданской войны. Вот это как раз была не демократия, хотя объявлена была борьбой за власть народа. А законы демократии не позволяют кинуть клич «Все поделить!». При демократии такие призывы приравниваются к терроризму. И эти законы защищают более расторопных сограждан, которым удалось за счет своих личных талантов и власть прибрать, и богатство скопить, от менее расторопных, которые из зависти хотят богатства эти и власть отобрать. Но, к счастью, не могут! В этом и есть главная заслуга демократии. А еще эти власть имущие круг свой превращают в закрытый клуб - в первую очередь продвигаются свои, а потом уже со стороны. И будь ты хоть семи пядей во лбу, но если ты не из круга, то не видать тебе постов пока есть хоть один претендент из своих. И этот процесс протекает как раз сейчас, а если ты хочешь поучаствовать в разделе пирога, то одной моей поддержки не хватит – тебе было бы неплохо несколько поднять свой уровень. Не обижайся, пожалуйста, - Альбина потрепала Русланчика  по волосам.
- Да что ты! Ты все правильно говоришь, спасибо.
- Ну вот и ладно, давай-ка концепцию все же напишем.
За выходные концепция была создана, и когда в понедельник Русланчик показал результат их труда Фирсову, тот просто потерял дар речи. Концепция выглядела цельной, строгой и четкой - были определены цели программы, требования к участникам, к научным исследованиям и порядок их проведения, был сформирован план заявки, требования к излагаемому материалу и критерии оценки.
- Руслан, вы блестяще справились с задачей! – воскликнул председатель комитета. – У вас определенно есть талант. Порадовали старика, спасибо! Законченный материал. Очень недурно. Надо ваш труд показать научной общественности. Я обсуждал возможность проведения конкурса с академиком Флеровым – мы должны послать концепцию ему на рецензию. Но для начала надо бы представить материал его заму, Дубинину. Поезжайте-ка к нему – я позвоню - поговорите с ним и все обсудите. Если у него замечаний не будет, то можно и Флерову на согласование передавать.
- А когда надо ехать? – спросил Русланчик;
- А я прямо сейчас и позвоню - узнаем, - ответил Фирсов.
Он снял трубку телефона, установленного на его огромном столе, на котором кроме телефонного аппарата, настольного календаря и стакана с ручками ничего не было. Компьютером Фирсов не пользовался и в кабинете его не держал.
- Михаил Александрович, приветствую, - это Фирсов, председатель комитета по науке – поздоровался в трубку Фирсов, и выслушав ответное приветствие продолжил.  – Я по поводу проведения конкурса среди молодых ученых, мы обсуждали его на совещании у нас в комитете. Помните? Ну вот и хорошо, а у меня есть отличная новость – готов проект концепции, да, пожалуй, даже не концепции, а положения о конкурсе. Хотелось бы обсудить с вами, прежде чем посылать академику Флерову на прочтение. Не могли бы вы встретиться с нашим сотрудником, автором документа – он вам все расскажет? Сегодня? Ну вот и отлично! Я направлю его к вам. Да, к двум будет. Спасибо, Михаил Александрович. Буду признателен вам за содержательные комментарии. Мы их учтем при подготовке окончательной версии документа. 
- Руслан, поезжай-ка к двум часам на Политехническую, в академический университет, знаешь где? – положив трубку обратился к Русланчику Фирсов, перейдя к более неформальному обращению на «ты». Он использовал это обращение только с теми, кто ему импонировал, а Русланчик ему нравился.
- Я там только Политех знаю, - ответил Русланчик. - А вы что - не поедете? – испугался Русланчик.
- Да ты ведь один концепцию то написал, и не дурно! Так что не скромничай, и один вполне справишься, а вот с Флеровым будем вместе встречаться – ответил Фирсов, чуть-чуть слукавив. Не любил он заместителя Флерова. «Скользкий тип» - говорил он про него тем, кому доверял, но при Русланчике решил все же до поры воздержаться от комментариев в адрес Дубинина. – Напротив метро физико-технический институт находится - шестиэтажное здание белого цвета, знаешь?
- Видел, но никогда не был.
- Ну ничего страшного, теперь если все сложится -  будешь частым гостем там. Флеров год назад создал новый университет, академический называется. Под него временно часть корпуса физтеха отдали, как раз того, что напротив метро. Он, кстати, собирается новое здание под университет строить – сейчас договаривается о месте строительства, а пока в физтехе расположился. На проходной скажешь, что к проректору Дубинину – тебя проводят. После разговора возвращайся сюда, - напутствовал Русланчика Фирсов. – Ну с почином тебя!

И Русланчик отправился знакомится с Мишей Дубининым. Мишина карьера в науке была не типична для большинства ученых, даже для тех, которые выделялись среди своих коллег по цеху несомненным талантом. Приехав в конце семидесятых из Мариуполя в Ленинград поступать в медицинский институт, Миша был заурядным провинциалом с весьма посредственными знаниями. Несмотря на то, что в его школьном аттестате было всего две четверки, а остальные пятерки, вступительные экзамены в первый медицинский он провалил. Уезжать обратно домой в Мариуполь ему вовсе не хотелось, и Миша решил зацепиться в Ленинграде любой ценой.   Чтобы остаться в городе ему было необходимо найти работу и жилье, а лучше работу с жильем. Он методично стал обходить больницу за больницей в поисках места медбрата с предоставлением места в общежитии. Обойдя таким образом с десяток больниц, он, наконец, устроился санитаром в городскую больницу №18 и получил в общежитии на Васильевском острове койку в комнате на четыре человека. Это была несомненная удача. Дежурства в больнице большого дохода не приносили, но все же его было достаточно, чтобы обеспечить себя всем необходимым на первое время, а главное - график работы оставлял ему много времени для подготовки к вступительным экзаменам на следующий год. Кроме того, он теперь уже получал дополнительные преимущества – он поступал не со школьной скамьи, а как работающий по профилю, что несомненно учитывалось приемной комиссией. На всякий случай, чтобы уже наверняка, Миша решил еще подстраховаться, выхлопотав себе направление на учебу от райкома комсомола – для этого ему пришлось пожертвовать частью времени, отведенного на подготовку к экзаменам, отдав его комсомольской организации больницы. Уже через месяц на очередном отчетно-перевыборном собрании комсомольцев медицинского учреждения, в котором трудился Миша, его кандидатура была выдвинута на пост секретаря комсомольской организации. Он стал часто посещать собрания руководителей комсомольских активов в райкоме комсомола, где завел нужные знакомства. Комсомольская работа, конечно, отнимала у него часть драгоценного времени - но дивиденды, которые она могла принести, трудно было переоценить. Его выступления на комсомольских собраниях отличались многословностью, но говорил он всегда с азартом, правда так, что вроде и понимая все слова по отдельности, смысл сказанного оставался для слушавших туманен, а повторить его речь было в принципе невозможно. Темы он черпал из передовиц газет, используя в основном заметки на политические темы – о противостоянии двух формаций, о неизбежности победы коммунизма, об израильской военщине, ведущей несправедливую захватническую войну против палестинского населения, о борьбе народа Никарагуа против чего-то там итак далее, и тому подобное. Секретарь райкома комсомола его заметил, и когда пришло время подумать о путевке в жизнь, немедленно эту путевку ему выписал. Так что на следующий год Миша пришел поступать уже хорошо подготовленным и благополучно стал студентом первого медицинского, переехав из больничной общаги в студенческую. За год работы в больнице, Миша так привык к комсомольской работе, что по инерции продолжил ее и в институте, став сначала комсоргом курса, а через пару лет и комсоргом института. По долгу комсомольской службы Миша теперь был частым гостем уже в Горкоме комсомола. Его стали часто приглашать на выездные сессии актива, которые проходили в загородных пансионатах, в основном в Репино и Комарово. Помимо насыщенной дневной программы обучения молодежи, эти сессии имели и не менее плотную вечернюю программу, но уже для ограниченного контингента комсомольского актива, которая плавно перетекала в ночную. Это неимоверно сближало и сплачивало членов узкого круга комсомольских активистов, в число которых посчастливилось попасть Мише. Ему даже предлагали посвятить себя целиком комсомольской работе, став после окончания института штатным сотрудником Горкома комсомола, между прочим, с неплохим окладом и перспективой дальнейшего продвижения уже по партийной линии, в ряды которой Миша собирался в скором времени вступить. Однако, взвесив все за и против, он все-же решил использовать свою комсомольскую активность для построения научной карьеры - хотя он и окончил институт в числе средних по успеваемости студентов, его комсомольские дела помогли ему после защиты диплома остаться на кафедре и поступить в аспирантуру. Миша влился в научный коллектив и посвятил три года работе над диссертацией, параллельно оставаясь руководителем комсомольской организации института. Результаты исследований легли в основу его кандидатской диссертации, которую он благополучно и защитил. Правда на защите звучали мнения, что Мишина диссертация не представляет никакого интереса для науки, а, напротив, является полнейшей ахинеей, но Совет, прислушавшись к мнению Парткома института, членом которого Мишу избрали после вступления в партию, все-же большинством голосом засчитал защиту. Миша стал кандидатом наук. Пора было подумать о создании собственной исследовательской группы. И вот тогда появилась идея создать межотраслевой исследовательский центр по изучению воздействия лазерного излучения на организм человека и применения лазеров для лечения. Он прокачал эту идею через Горком комсомола, Горком комсомола выдвинул ее на обсуждение в Горком партии как воплощение в жизнь решения очередного Пленума об усилении роли советской науки в жизни общества и опережении американцев по всем направлениям, а оттуда она попала к Флерову, принимавшему активную роль в жизни партактива города. Вот тогда-то Миша и познакомился с академиком. Он был представлен ему как автор идеи о создании центра. Флеров занял пост руководителя центра как маститый ученый, а Миша - его заместителя, как молодой и подающий надежды ученик. Миша сразу оценил влиятельность академика и понял, что в течение дальнейших нескольких лет карьера его целиком зависит от его отношений с Флеровым. Он не перечил ему ни в чем, всячески старался предугадать желания своего патрона. Он спешил в кабинет к Флерову по первому зову своего начальника, побросав все дела и посетителей, которые оставались дожидаться продолжения беседы, пока Миша угодливо записывал распоряжения начальника. Будучи высокого роста, он при встрече с Флеровым как-то умудрялся так изогнуться, что становился ниже, на лице его сияла угодливая улыбка. Такое поведение вскоре принесло сои дивиденды в виде присвоения ему звания доктора наук по совокупности многочисленных работ, в которых он являлся соавтором. К исследованиям, результаты которых были описаны в этих статьях, Миша отношения не имел, будучи поглощен административной работой, но Флеров включал его в авторы всех статей, где и сам был соавтором. Остальные авторы перечить не смели. Правда время от времени находились некоторые, высказывающие свое недовольство, но они довольно быстро покидали коллектив. Флеров не терпел никаких противоречий – он уже давно присвоил право единолично решать кому и в какой последовательности защищаться из тех, кто работал под его началом. Недовольные безжалостно изгонялись. Иногда Миша вызывал чувство брезгливости даже у Флерова, но академик знал, что пока он у власти вернее и преданнее помощника ему не найти. Миша был не только правой рукой академика, но еще и гувернером его отпрыска. Он активно включился в процесс приватизации и реализации академической собственности, на ниве которой подвязался Ванечка. Миша не был простым исполнителем, он был поставщиком информации и по сути планировал предстоящие операции. Несмотря на то, что большую часть дохода забирал себе Ванечка, Мише тоже кое-что перепадало. Он обзавелся квартирой в центре, купил небольшой участок земли на заливе для строительства загородного дома, стал часто ездить за границу, вокруг него вился целый рой девиц, желавших посетить праздник жизни. В общем Миша стал вполне респектабельным бизнесменом от науки. Вот с ним и предстояло встретиться Русланчику.
К двум часам Русланчик был на проходной. За ним спустилась секретарша Дубинина и проводила его в кабинет проректора. Кабинет располагался на последнем этаже, окна выходили на Политехническую. Вид, по сравнению с видом из окна кабинета Фирсова, был не очень, но сам кабинет был просторным и светлым. Прямо напротив входа у стены стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами, а вот то, что Русланчик увидел над столом, потрясло его до глубины души - над столом висел портрет академика Флерова в полный рост, написанный маслом. Флеров был запечатлен на фоне корпусов атомной станции, что у знающих его людей всегда вызывало вопрос – дело в том, что ни к мирному атому, ни к военному, Флеров никогда отношения не имел - он всю жизнь занимался исследованием в области материаловедения. Но художник, видимо, решил, что атомная станция в качестве фона выглядит солиднее, чем микроскоп и пробирки. Академик был изображен в сером костюме, с непокрытой головой, ветер трепал его волосы, взгляд был устремлен вдаль как у первопроходца, одна рука была прижата к телу, вторая была протянута вперед.  В ней он держал свернутую в виде свитка газету, крепко зажав ее по середине. Не дать, ни взять – реинкарнация вождя мирового пролетариата, указывающего народу путь в светлое будущее. Никакой художественной ценности портрет не представлял, а напоминал скорее агитационный плакат. Художник писал свой шедевр по фотографии, предоставленной ему Мишей, но надо отдать ему должное, портретного сходства добиться ему удалось. Портрет этот Дубинин заказал одному питерскому художнику по сходной цене, а когда портрет был готов – повесил его у себя в кабинете прямо над столом, так что первое, что бросалось в глаза переступившему порог его кабинета – был запечатлённый на холсте Флеров, смотрящий по верх голов посетителей. Когда тот впервые увидел в кабинете у Миши свой портрет, то расчувствовался до слез, полез было обнять и поблагодарить Мишу за его любовь и преданность, но потом решил все же этого не делать, ограничившись благодарностью на словах:
- Я знаю, Миша, ты преданный ученик, и я это очень ценю. Спасибо тебе, растрогал старика! - сказал он тогда Дубинину, который еще не был проректором.  - Вот пора бы тебе подумать о серьезной должности в нашем новом университете – думаю назначить тебя проректором по административной работе. Что скажешь? Не будешь возражать?
- Я? Возражать? Да что вы, Трофим Денисович! С благодарностью приму должность! - льстиво воскликнул Дубинин. – Это же такое счастье вместе с вами трудиться, студентов растить! Ведь не каждому выпадает такое! А я ваше доверие оправдаю, не подведу!
- Ну вот и ладно, я тебя еще и членкором сделаю – ты только служи исправно. Слышал небось, что я хочу новое здание для университета строить?
- Слышал, вы на совещании упоминали.
- Ну вот, надежный человек нужен, чтобы стройку контролировать, подрядчиков проверять, за финансами следить. А подрядчики то, Миша, вороватые нынче – все же хотят украсть, не работая! Качество низкое - цены высокие. Вот Ванечка мне присоветовал свою генподрядную организацию создать, а через нее уж подрядчиков нанимать. Что скажешь?
- Хорошая идея – подтвердил Миша, - у вашего Ванечки золотая голова, мне бы в голову такая идея не пришла – желая польстить Флерову соврал Миша, хотя это была первая мысль, которая пронеслась у него в голове, когда Флеров заговорил про стройку.
- Считаешь? Ну да я слышал, что и он тебе доверяет. Так ты подумай, Миша, как лучше сделать то, с Иваном обсуди. Чтобы как разрешение на стройку получим, так и действовать начинать.
- Непременно, - ответил ему Дубинин.
  В результате, Миша помог Ванечке учредить строительную компанию, которая стала генподрядчиком при строительстве нового здания, что обещало принести немалые дивиденды отпрыску академика.
«Ни чего себе подхалимаж в полный рост!» - подумал Русланчик, преступив порог кабинета и рассматривая портрет Флерова. «Молодец проректор!».
- Проходите, молодой человек, - пригласил его Дубинин. – Руслан, не ошибаюсь?
- Руслан, все верно.
- Вы концепцию конкурса принесли? Ну что ж, давайте взглянем, присаживайтесь.
Русланчик поздоровался, передал Дубинину папку с концепцией и присел на стул. Обсуждение не заняло и полчаса. Поскольку финансирование осуществлялось целиком из городского бюджета, то поучаствовать в расходах напрямую было довольно проблематично, только в качестве оплаты труда комиссии экспертов, и Миша не хотел тратить на обсуждение много времени. 
- Экспертов, вы конечно, поручите нам подобрать? – поинтересовался Миша.
Русланчик не знал ответа на этот вопрос, но выглядеть лохом ему тоже не хотелось, поэтому он выкрутился:
- Давайте поступим так же, как и в прошлый раз, не будем ничего менять. Вы не возражаете?
- Не возражаю, значит мы сформируем команду экспертов и проведем оценку заявок, а вы сформируете конкурсную комиссию. Мне в целом нравится. Надо только с Иваном Трофимовичем обсудить, - Дубинин конечно же имел ввиду Ванечку, без визы которого вообще никаких решений не принимал, за исключением только непосредственных распоряжений самого Флерова. Да и в этом случае Ванечка требовал, чтобы Дубинин ему тут же сообщал о распоряжениях папы, что Миша безукоризненно и выполнял.  -  Я его тоже пригласил к двум часам, но он немного задерживается – у него много дел. Так что если вы не возражаете, то мы его подождем. Чаю хотите?
- Не откажусь, спасибо
Дубинин попросил секретаршу принести пару стаканов чая с лимоном и поинтересовался у Русланчика:
- А вы давно служите?
- Да нет, недавно, - чуть приукрасил ситуацию Русланчик, решив не раскрывать, что служит то он только первый день.  Пока еще опыта набираюсь.
- Концепцию сами писали? – спросил Дубинин, пристально посмотрев в глаза собеседнику, будто пытаясь определить, насколько он серьезен.
- Сам, - смутившись ответил Русланчик.
- Хорошо получилось, – похвалил он. - А вот и чай принесли!  Спасибо Настя, - в кабинет вошла Мишина секретарша, Настя, с подносом в руках.
- Не за что, Михаил Александрович, - ответила Настя, - там Иван Трофимович приехал, я в окно видела, как он парковался.
Настя была очень привлекательна. Она была в расцвете своей юношеской красоты, ей было немногим больше двадцати. Роста она была среднего, хорошо сложена, фигуру подчеркивало узкое черное платье, выше колен, но не фривольное. На ногах были изящные черные туфли на высоком каблуке и утолщенной подошве, которые делали ее выше, подчеркивая стройность ног, и вызывали завистливые взгляды женщин. Она была натуральной блондинкой, носила длинные волосы ниже лопаток, а спереди прямую челку до бровей. Лицо было слегка вытянуто, уголки больших голубых глаз были чуть приопущены и по краям, и у переносицы, что придавало необычное немного печальное выражение ее лицу. Нос был прямым, губы были хорошо прорисованы и в меру пухлые.  У нее была осиная талия, очень красивые бедра и небольшая, но пропорциональная ее размерам грудь. В общем она была очень сексапильна, и именно это и повлияло на Мишино решение взять ее на работу в качестве своего секретаря. Но надо справедливости ради заметить, что это было не единственное Настино достоинство. Она была сообразительна, владела компьютером, могла составлять рабочий график для своего шефа, была вежлива и аккуратна, так что обязанности секретаря давались ей без труда. В первый же месяц она позволила Мише себя соблазнить и у них воцарились полное взаимопонимание. Нельзя сказать, что Настя спала с Мишей только по служебной необходимости – он ей нравился. Миша был недурен собой, образован, по крайней мере ей так казалось, состоятелен, имел степень доктора наук – конечно ей льстило внимание к себе со стороны такого человека, который был старше ее на тринадцать лет. Мише тоже льстило, что когда они появлялись где-нибудь вместе, то мужчины бросали на нее взгляды украдкой – она определенно нравилась. Нравилась она и Мише, причем все больше и больше, так что он начал подумывать не предложить ли ей переехать к нему насовсем. «Но тогда, наверное, придется отказаться от нее, как от секретарши – а то будут сплетничать» - размышлял Миша. А отказываться от ее профессиональных услуг ему тоже не хотелось – ему нравилось, как она работает, а найдет ли он достойную замену еще не известно. Это была дилемма, над которой он бился уже давно, а решение все никак не приходило.
- Настенька, проводи Ивана Трофимовича ко мне в кабинет, как поднимется, мы его ждем – попросил он свою секретаршу с чуть большей нежностью в голосе, чем требуется при обращении к подчиненной, но Русланчик ничего не заметил.
Через пять минут в кабинет вошел Ванечка. Он был явно чем-то взволнован и хотел начать с Мишей разговор, но увидев Русланчика, остановился.
- Позволь тебе представить – это Руслан, помощник Фирсова из комитета по науке. Если ты помнишь, мы хотели концепцию конкурса для молодых ученых обсудить – обратился оп к Ванечке.  – а это Иван Трофимович Флеров, с которым мы должны согласовать нюансы – представил Дубинин Ванечку. Вот, Руслан принес концепцию конкурса на рецензию.
Русланчик и Ванечка обменялись приветствиями. Ванечка оценивающе окинул взглядом Русланчика, пытаясь определить насколько тот может быть ему полезен, но ничего не прочел на лице Русланчика –  на его лице читалось только легкое недоумение - здороваясь, Русланчик вспомнил свой разговор с Альбиной на счет Флерова, Ванечки и Дубинина, который у них состоялся во время написания концепции:
- С младшим Флеровым надо быть предельно осторожным. Это человек, который ни в чем не знает меры – говорила Альбина про Ванечку. – То, что сейчас происходит с академией, несомненно рано или поздно привлечет внимание прокуратуры и следственного комитета. Говорят, что они уже интересуются подвигами этого молодого проходимца, но не трогают его, чтобы не порочить светлое имя нашего великого ученого – его папочки. Хотя и папочка тоже хорош. Я слышала, что у него в коллективе реально культ личности – Сталин отдыхает. Я не знаю, действительно ли он большой ученый или просто талантливый организатор, как сейчас говорят, менеджер, менеджер от науки – я не физик, но интересных историй про него много ходит. Говорят, что недавно один молодой ученый написал кандидатскую и уже готовился к защите, когда Флеров приказал ему отдать уже законченную работу другому, а когда тот стал возражать, то пригрозил, что выгонит его из института и тот вряд ли где-то еще защитится. Но если он все же отдаст написанную диссертацию, то Флеров ему пообещал защиту на следующий год и должность старшего научного сотрудника, а через три-четыре года и докторскую. Парень согласился. И такая история не единственная. Один мой знакомый раньше работал вместе с Флеровым, но потом ему пришлось перейти в Университет. Он рассказывал, что много лет назад, когда Ванечка был еще ребенком, у того сломался велосипед - так вот Флеров вызвал моего знакомого и в приказном тоне распорядился, чтобы тот бросил все дела и немедленно отправился в магазин купить какую-то деталь к велосипеду. Мой знакомый отказался выполнять распоряжение. После этого случая Флеров стал делать вид, его как бы не существует, он его не замечал ни в лаборатории, ни на совещаниях, перестал с ним здороваться. Сначала это все моего знакомого забавляло, но от пассивного отрицания Флеров затем перешел к активным действиям. Он стал вдруг где только можно критиковать научную его деятельность, обвинять его в антинаучном подходе и чуть ли не в шарлатанстве.  Тот перестал ездить на конференции, его статьи перестали печатать, ну в общем началась настоящая травля.  Ну и пришлось моему приятелю уйти из института. Постепенно Флеров избавился от всех недовольных.  Но самый интересный персонаж - это Дубинин, его зам. Тут история темная. До встречи с Флеровым Миша был заурядным хирургом, аппендиксы резал, а после знакомства с академиком вдруг очень быстро стал доктором наук, хотя, как говорят знающие люди, своих публикаций у него было не больше пяти, и те в низко рейтинговых журналах – ученые их Мурзилкой называют. Ну это не помешало Дубинину получить звание профессора. Потом после организации своего университета – вот ведь тоже мания величия у человека – Флеров сделал его проректором, а теперь, поговаривают, скоро проведет в академики. Почему Флеров так продвигает Дубинина – трудно сказать. Думаю, что благодаря своей угодливости Миша постепенно внедрился во все направления деятельности академика, как раковая опухоль на последней стадии, которая дала метастазы по всему организму, и теперь если его убрать, то все рассыплется.
- А сколько лет этому Дубинину? – спросил Русланчик
- Да примерно мой ровесник
- А ты его лично знаешь?
- Нет.  Видела конечно, на совместных совещаниях встречались, но персонально ни с ним, ни с младшим Флеровым, не знакома. Не нравятся мне такие как они – посредственности, которые волею судьбы вдруг добрались до высот и возомнили себя этакими королями. Я, положим, тоже не сама на место начальника комитета уселась, но я стараюсь использовать свое положение не только для своего блага, но и для дела, обеспечиваю необходимые условия для того чтобы заработать не только сама, но и другим дать возможность. А эти господа гребут только под себя, причем отнимая от других, поскольку не зарабатывают, а приватизируют чужое. Вот был пионерский лагерь на заливе, там дети отдыхали, народу много работало, а Ванечка приватизировал участок и продал его под коттеджный поселок. В результате - лагерь закрыт, народ уволен, детям отдыхать летом негде, а у Ванечки пополнение счетов. Или вот Дима, то есть Дмитрий Владимирович, рассказывал – он ведь стройку в городе курирует, поэтому со всеми крупными застройщиками знаком – так вот, один застройщик новый микрорайон район захотел построить на земле академии наук, той что под сельскохозяйственные нужды была раньше отведена, ну там всякие опытные поля и так далее. Земля уже несколько лет не используется по назначению – отчего бы не построить на ней жилье, тем более что она не академии принадлежит, а государству, а у академии она в долгосрочной аренде. Но без согласования с академией ее целевое назначение изменять нельзя и право аренды передавать тоже нельзя. Ну пришли они к Флерову договариваться, а там Ваня их встретил, ну и объяснил, что академия не даст целевое назначение земли изменить просто так, но если застройщик передаст часть построенных квартир академии якобы для расселения сотрудников, то передача земли под стройку будет выглядеть вполне оправдано. Ваня хотел сотню квартир отщипнуть - а это почти десять миллионов баксов - но сговорились на тридцати квартирах. Ну понятно, что академия передала права управления этой недвижимостью Ваниной компании.  Ну а будет ли компания сдавать это жилье или продаст эти квартиры, что скорее всего и произойдет – это не так уж важно. Важно, что ни персонал академии там не поселится, ни доходы в академию не пойдут. Если бы Ваня оказывал посреднические услуги и забирал себе только часть в качестве оплаты за свой труд – это еще можно было бы как-то понять, но он забирает все – а это уже беспредел.
- Ну ты же говоришь, что про это все знают, в том числе и правоохранительные органы – почему же тогда позволяют?
- Ну, во-первых, не все знают, а только те, кто вращается рядом, так сказать довольно ограниченный контингент. А во-вторых, возбуждение дела с участием такой фигуры как академик Флеров неизбежно привлечет внимание прессы, и станет достоянием широкой общественности. А вот это уже может дискредитировать саму идею власти. Представь себе: символ государства, национальное достояние вдруг оказывается замешанным в скандале с криминалом.! И даже если жуликом оказывается не он лично, а его сын, то к нему все-равно возникает масса вопросов. Он что не знал? Не мог не знать - на документах, передающих права на аренду, отчуждение и так далее его подпись стоит. А тут еще семейный подряд приплетут, потом протянут ниточки к руководству городом – мол как же так, у них под носом такие дела творятся, а они не в курсе – наверное тоже в сговоре. Вот тебе и дискредитация власти. На этом фоне начнут еще какие-нибудь расследования проводить – ну в общем это никому не нужно.
- Ну и что, это так и будет дальше продолжаться?
 - Ну пока да, пока власть не закапсулируется настолько, что подобного рода скандалы ей станут безопасны.
- Что значит закапсулируется? – спросил Русланчик.
- А это когда узкий круг власть имущих превратится в закрытый клуб – я тебе уже говорила – а демократия, сохранив свое название, трансформируется в олигархию, как ее описывал Аристотель в своей «Политике». Читал?
 - Нет - расскажи, -попросил Русланчик.
- Ну хорошо. Аристотель выделял несколько признаков олигархического правления. Первый заключается в том, что несмотря на равенство перед законом к власти могут прийти только люди с высоким имущественным цензом, то есть, богатые люди. В наше время это обеспечивается высокой стоимостью проведения выборов. Вроде все и демократично: выиграл выборы - прошел в думу, оттуда в исполнительную власть и так далее, но чтобы выиграть выборы - надо их оплатить. Поэтому во власть могут прийти только люди обеспеченные. Остальным, несмотря на то что их большинство, путь во власть заказан. Второй признак олигархического правления - это когда сын заменяет отца. Вот это мы уже сейчас сплошь и рядом видим – непотизм, как при Папе Александре VI Борджиа в начале 16 века.
- Что ты сейчас сказала?
- Ну кумовство, по-русски. Дети высокопоставленных чиновников получают лучшие места в иерархии и в подконтрольных государству бизнесах. А сколько у нас династических связей в различных министерствах и ведомствах! – вот это и есть кумовство в чистом виде. И наконец еще один признак – выведение государственных средств в частный бизнес. Тут все просто. Есть финансирование по какой-нибудь программе, например, по строительству дорог. Объявляется конкурс на заключение подряда среди частных компаний. Но выигрывает почему-то всегда та компания, в которой у высокопоставленного чиновника, отвечающего за распределение, есть прямой интерес, как правило через доверенное лицо. Эта компания заключает субподряды с рядом других частных компаний, в которых есть интересы уже чиновников второго ранга, и так далее. Цепочка может насчитывать до десяти таких посредников - все определяется размером финансирования. И только в самом конце цепочки стоит организация, которая действительно выполняет работы. Но до нее доходят крохи от первоначальной суммы, за такие деньги она физически не может построить качественную дорогу и строит то, на что хватает денег. Дорога через год рассыпается, но это устраивает всех – в результате, на следующий год процесс повторяется, и вся эта цепочка зарабатывает по-новой. Понятно, что больше всех зарабатывает генподрядная организация, а чем ближе к концу – тем меньше прибыль, но, за-то огромное число левых людей поучаствовало в процессе освоения государственных денег. А чтобы хватило на всех генподрядчик смету изначально завышает – но а заплатят за это налогоплательщики – это ведь на их деньги все строится.  И последнее - все это невозможно изменить, потому как в систему не может попасть человек с улицы. Все находится под контролем. Вот, собственно, что представляет собой олигархия. Но если система замыкается в себе, то бояться ей совершенно нечего, кроме развала изнутри - наступает момент чистки собственных рядов – особо зарвавшихся, которые уже на своих собратьев из числа высокопоставленных сограждан смотрят свысока, которые начинаю воровать так, что это становится совершенно очевидно, прикрываясь своими связями. Все это становится опасным для самой система и она отторгает таких членов. Вот тут-то и начинает свою работу прокуратура, следственный комитет и другие карательные органы. А у нас все эти связи пока еще не закреплены, они только еще устанавливаются, поэтому громкие потрясения опасны для неокрепшей системы. А когда система закостенеет, - как раз наоборот громкие процессы станут необходимы как воздух чтобы демонстрировать борьбу за чистоту своих рядов и создавать у обывателей ощущение борьбы за демократические идеалы.
Весь этот разговор мгновенно прокрутился в голове у Русланчика, пока он разглядывал Ванечку.
-Мы с вами встречались раньше? - поинтересовался Ванечка. – Мне кажется, что вы пытаетесь припомнить,  где мы могли видеться.
- Может я ваше фото в газете видел или по телевизору? – вышел из положения Русланчик
-Вряд ли, - усмехнулся Ванечка, - про меня пока, слава богу, еще не пишут. Может в клубе в каком встречались? Вы какие клубы посещаете? Мы вот с Мишей любим Голден Долс, Максимус, в Маяк захаживаем иногда – там интересные травести шоу бывают. Прикольно, знаете ли посмотреть, как здоровенные мужики под теток косят. Кстати, голоса у них у всех недурные – они там вживую поют, не под фанеру. Не бываете?
- Вы знаете - нет, но любопытно было бы посмотреть. Непременно схожу. Спасибо за совет.
- Да это не совет, -рассмеялся Ванечка. – Значит там не встречались. А вы вообще давно в комитете? – поинтересовался Ванечка. – Я вас раньше не видел.
- Недавно, – ответил Русланчик, - меня по рекомендации Дмитрия Владимировича перевели, - немного слукавил на счет перевода Русланчик.
 - Какого Дмитрия Владимировича? Пургина? – с удивлением в голосе спросил Ванечка.
- Точно так, Пургина, - почувствовав, что такая рекомендация вызывает уважение и поднимает его авторитет, с удовольствием произнес Русланчик.
 - Это серьезная рекомендация, - задумчиво произнес Ванечка. Дмитрий Владимирович – человек очень влиятельный. Вам крупно повезло, что вы с ним знакомы.
Русланчик решил не уточнять, что знаком от вовсе не с Пургиным, а с Альбиной. «Зачем портить впечатление, пусть думают, что я с самим Пургиным знаком, это вполне может пригодиться» - промелькнуло в его голове.
- А вы не в курсе, как продвигается решение вопроса о согласовании с городом участка под строительство нового здания Академического университета? – поинтересовался Ванечка. Этот вопрос как раз Пургин курирует. Я, кстати, к тебе с новостью по этому поводу и шел – обратился Ванечка к Мише. - Папа договорился с ректором технического института, что в обмен на звание членкора тот отделит участок для строительства нового здания Академического Университета из земли, которая принадлежит институту, за преподавательскими домами. Но требуется согласование города на раздел участка, внесение изменений в кадастр и всякие другие формальности. Так что как только все это утрясётся – можно к стройке приступать.
Ванечка достал из правого кармана пиджака золотой портсигар, вынул оттуда беломорину, со скрученной на конце папиросной бумагой, и закурил. Курить в помещении разрешалось только ему. Миша, наверное, тоже мог бы курить у себя в кабинете, но он был некурящий. Комнату наполнил сладковатый запах. «Что за дрянь он курит? - удивился Русланчик про себя – какой мерзкий запах!»
- Трава. Не хотите компанию составить, а то вон Миша не курит, может вы? – поинтересовался Ванечка у Русланчика.
- Спасибо, я тоже не курю табак, - вежливо отказался Русланчик.
 - Так это же не табак – это - трава, - делая ударение на последнем слове уточнил  Ванечка.
«Марихуану что ли он курит? – сообразил Русланчик – ни хрена себе дает! Прямо в Университете! – Точно про него Альбина говорила, что он отмороженный!»
- Нет, спасибо, мне еще сегодня поработать надо. Предпочитаю не смешивать работу и удовольствие – вслух произнес Русланчик.
- Ну что ж, уважаю ваш подход! Может тогда как-нибудь после работы потусим вместе, развлечемся, если не возражаете. Вот моя визитка – там телефоны. Звоните, как надумаете. Я, в принципе, каждый день по вечерам могу. Приятно было познакомится. Вы извините, мне надо идти, - и затушив папиросину о край мусорного ведра, стоящего около Мишиного стола, Ванечка вышел из комнаты.
-Ну мы с вами, вроде, все обсудили, Руслан. Будем действовать как договорились. Я сам передам концепцию академику Флерову на согласование – обратился к Русланчику Миша.
- Хорошо, спасибо, что уделили время.
- Ну что вы, это во взаимных интересах. Спасибо вам за отличную концепцию. И до свиданья.
 - До свиданья, - Руслан пожал протянутую Мишей руку, развернулся и вышел из комнаты.