Мы убираем навоз

 

Как правильно убирать навоз? На это, скажут некоторые, много ума не надо. Но позвольте с этим не согласиться: потому что как только наш дядя Миша  соизволил объявить о своём желании  завтра почистить стайку, то бишь  хлев, так все куда-то испарились. У всех сразу нашлись срочные дела, а  мы с Тонькой  лопухнулись и  попали под грозную хозяйственную руку моего дяди и Тонькиного отца в одном лице. Хотя другие члены семьи имели больше отношения к этому дерьму, мы то у него были временно на каникулах так сказать, я жил в своём Свердловске, а Тоня училась у нас в техникуме связи. На дворе стоял 1965 год, только что сняли Хрущёва, простой народ с удовольствием встретил это сообщение, сразу поснимали почти все ограничения с колхозников, насчёт приусадебных участков и количества скотины в личном хозяйстве.

Дворы опять наполнились живностью: коровы, тёлки, овцы и конечно свиньи, ведь без свиней жить совсем нельзя, скучно. Не было только лошадей  и не из-за запретов, а просто всем хватало колхозных, когда возникала нужда в них,  их просто брали в колхозной конюшне бесплатно, относились к ним бережно почти как к своим.  Мы не успели проснуться,  как хозяин заявил нам: завтракайте, а я на конюшню за лошадкой. Оказывается он ещё накануне отпросился с работы колхозной, чтоб окунуться в домашние хлопоты, а именно в навоз.

Мы сидим с сестрой завтракаем  и обсуждаем неожиданное счастье навозное, настроение  так себе, ниже нуля, но я сказал, держись Тоня! Мы его победим!  Но Тонька не разделяла моего оптимизма, отлично зная своего отца как работника. Не успели мы дожевать яичницу как с улицы послышался стук, это дядя Миша уже пригнал на рыжем мерине (вятские почему-то любили  исключительно рыжую лошадиную масть) запряженном в телегу, поверх которой стояла приличная коробушка,  грубо сколоченная из толстых досок, высотой наверно метр с лишком. Михаил Петрович лихо затормозил мерина с телегой и пришёл выгонять нас беззлобно из-за стола, со словами типа: работа не ждёт. 

Скоро,  да со свежими силами мы накидали первую коробуху и выехали со двора, а на улице так хорошо поют птицы, светит солнце, явление довольно редкое для вятского края. Он, то есть вятский климат, представляет  собой  настоящее дерьмо, хотя бывают и просветление у него. Хорошо хоть ездить далеко не надо, возим этот навоз метров за двести на пустырь.
 
Потянулся настоящий египетский труд, как работали эти египтяне я не знаю, все судят по здоровым пирамидам, хотя непонятно кто их ваял, во всяком случае, современные египтяне, мягко выражаясь работать, не любят,  и предпочитают жить в тени своих великих предков. Потянулись будни: мы вывозим телегу за телегой, а дерьмо не убывает. Да,  думалось мне после тринадцатой телеги, кулаком быть нелегко, надо много работать, и выражение работаю как лошадь,  как я заметил не совсем верное. Наша рыжая лошадка быстро это поняла и чувствовала себя прекрасно, заезжаем в крытый двор она стоит минут двадцать-тридцать пока грузим дерьмо, затем совершив короткую прогулку, снова отдыхает, пока скидываем навоз вилами. С опрокидыванием  телеги у Михаила Петровича что-то не заладилось,  и он быстро перешёл на традиционный метод разгрузки.

От нечего делать я стал подсчитывать количество ходок,  причём дядя после каждой поездки говорил одно и тоже: ну, что ещё разок прокатимся, хотя после двадцать пятой телеги моя спина уже ничего не чувствовала   и я махал вилами на радость нашему эксплуататору как заведённый. Ситуацию спасла сестра Антонина, когда мы прибыли в хлев после очередной ходки, а дядя Миша снова заладил своё: давай ещё немного по-робим, ребятки!  Тогда Антонина вскинула руки к небу,  выкатила красивые голубые глаза из которых потоком хлынули слёзы, заорала благим матом: Папа, мать твою за задницу, да сколь можно возить это проклятое дерьмо!  Уймись, наконец, пока мы не сдохли!